Анекдоты про сломленный |
2
Мужик, сломленный ударами судьбы, собирается покончить жизнь
самоубийством, прыгнув с моста. Уже перебросив одну ногу через парапет,
он вдруг слышит голос за спиной:
- Подожди! Не нужно этого делать!
Мужик оборачивается и видит перед собой человека в черном плаще, в
черной шляпе и с черными усами.
- Почему же мне не нужно этого делать? - спрашивает мужик.
- Потому что жизнь удивительна и прекрасна!
- Ага, тебе-то легко говорить! А вот я в свои 45 лет потерял работу, у
меня не осталось ни гроша, жена мне сначала изменяла, а потом и вообще
меня бросила, мои дети не хотят меня видеть, так как считают меня
неудачником и чмом. У меня даже нет друга, который мог бы мне
посочувствовать…
- Послушай, я могу изменить твою жизнь…
- Ну и как ты ее изменишь?
- Я могу сделать тебя на 20 лет моложе, могу дать тебе денег сколько
захочешь, у тебя будет роскошный автомобиль, все женщины будут на тебя
заглядываться…
- Ага, больше ничего не придумал?
- Но я Дьявол!
- Угу, а я святая вода!
- Ты должен верить в меня, если хочешь, чтобы я изменил твою жизнь.
У потенциального самоубийцы в душе загорается последняя искорка надежды,
и он говорит:
- Ну хорошо, я в тебя верю. Однако я знаю, что Дьявол, когда заключает с
кем-то договор, всегда требует что-то взамен. Чего ты хочешь от меня?
Мою душу?
- Да нет, я бы ограничился чем-нибудь более материальным… в общем, мне
хватит и того, чтобы ты просто дал мне в жопу.
Мужик начинает думать, затем, взвесив все за и против, все же приходит к
выводу, что ради такого дела можно и потерпеть.
…Через несколько минут человек в черном, сделав свое дело, спрашивает
мужика:
- Слушай, а сколько тебе лет, ты сказал?
- 45.
- Знаешь, ты правильно сделал, что решил броситься с моста, если в 45
лет все еще веришь в Дьявола.
|
3
В начальной школе дети продолжают оставаться в своих фантазиях довольно долго. У всех они разные. Кто-то воображает себя роботом, кто-то шофером или космонавтом. Мы с одноклассником Сашкой в третьем классе почему-то решили, что мы - коты. И начали подражать тем повадкам, которые считали кошачьими - царапались, мяукали, шипели, залезали на деревья, воевали с собаками. Пацаны класса подхватили идею, и половина тоже стали котами, а другая половина - псами. Так проще было делиться, чтобы играть в снежки или другие командные игры. Чтобы убедить всех в серьезности нашей затеи мы даже делали себе "кошачьи паспорта" - брали маленький блокнот, где на первой странице рисовали кошачью морду в виде портрета, записывали имя, породу и прочие данные, которые считали необходимыми и у кого на сколько хватало фантазий. У нас даже были кошачьи деньги - монетки разного номинала круглые и с ушами, изображавшие кошачью морду. Их мы отливали из свинца в формочки из глины. Свинца было завались - рядом с нашим домом была телефонная станция, на территории которой была свалка с обрывками телефонного кабеля в свинцовой оплетке.
Когда мы ходили толпой, а это было почти всегда, особым шиком считалось первым заметить красивого кота, указать на него пальцем и крикнуть "Это я!", таким образом приближая себя к предмету своего поклонения. Сашка со своими кошачьими идеями пошел еще дальше - он стал ловить котов, которые ему нравились, и таскал их на руках, всячески выражая им свое восхищение. Попытка притащить кота домой не вызвала восторга его родителей и пресеклась сразу, так как первый же принесенный им кот разбил какую-то дорогую вазу и нассал на ковре в спальне брата.
Тогда Сашка, огорченный, но не сломленный, решил выразить свой кошачий фетишизм другим способом - он всячески приобщал котов к своим вещам. Засовывал их в свой портфель, надевал на них свою шапку и варежки, отдавал им свои бутерброды. Были и полеты котов в мешке от сменной обуви куда-нибудь на дерево - поклонение этим животным выражалось в самых разных формах.
Закончилось это неожиданно. Однажды, возвращаясь из школы, после очередного вопля "Это я!" мой друг рванул за каким-то красивым пушистым котом, который вылез через вентиляционное окно из подвала нашего дома погреться на солнышке. Надо сказать, что любовь была взаимной, но недолгой. Вместо того, чтобы убегать, кот сам побежал к Сашке, совершенно не противился, когда тот взял его на руки, и продолжал мурлыкать, отвечая на его поглаживания. Поняв, что это судьба, Сашка решил доверить коту самое дорогое, что у него было - ключи от квартиры, которые болтались у него на веревке на шее. С огромной помпезностью ключи были перевешаны на шею коту.
После такого щедрого подарка кот неожиданно взъебенел. То ли его в детстве душили, то ли всплыли еще какие-то неприятные воспоминания, но кот коварно преобразился. Сделав сальто, он вместе с ключами спрыгнул с Сашкиных колен и рванул в сторону подвального окошка, откуда вылез. Мы рванули наперерез. Надо сказать, что нас там было человек шесть пацанов. И пока Сашка гонялся за котом, чтобы снять с него свои ключи, мы блокировали ему путь в подвал, стоя у многочисленных вентиляционных окошек. Тем не менее, кот ориентировался на местности лучше нас. Он неожиданно юркнул в какую-то щель, про которую мы не знали, таким образом попав в родной подвал, о чем известил нас звоном ключей по бетону.
Мы грустно разошлись по домам обедать. Сашка без ключей пошел ко мне. Нашим рассказом про кота мы хорошо развеселили мою бабку. Налив нам по тарелке супа, она позвонила Сашкиной матери, которой пришлось уйти с работы в обед, чтобы застать жэковских сантехников. Они и открыли нам дверь в подвал. Кота там уже не было, но ключи одиноко лежали на пыльном полу под коллектором отопления.
|
|
4
Мой дед Семен в детстве был вундеркиндом. Понятно, что в далеком сибирском селе и слова такого не знали, но ребенок, наизусть читавший Библию и складывавший в уме шестизначные цифры, удивлял всех. Проезжие купцы, проверяя мальца, проиграли отцу мальчика изрядную сумму. Богатеи поохали, поахали и забрали Семена с собой в город.
Через 10 лет отрок вернулся с кучей книжек и тетрадок. К этому времени он уже был студентом семинарии. Родители – неграмотные крестьяне, с испугом наблюдали за сыном, не вылезавшим из избы-читальни.
Нравы тогда были простые: решено было парня женить, чтобы с ума не сошел за книжками. Причем женить так, чтобы не отбоярился.
Приходит Семен домой, а там, потупив глазки, сидит уже невеста, Авдотья.
Теперь о бабке. Она была красавица. Но вот почему такая видная невеста до 24 лет просидела в девках, мне уже никто не скажет, но я так думаю, из-за характера. Крута была бабушка очень. Из-за этого наследного семейного норова страдал мой отец, да и наши с сестрой мужья поминают бабку недобрым словом, хотя и сроду ее не видели.
Глянул Семен на невесту и пропал! Где уж 18-летнему парнишке было устоять против карих глаз с поволокой, да высокой груди.
Оставил дед семинарию, стал простым пахарем, но книжки не забросил. Его возвышенная душа требовала выхода. Он повторял стихари, песнопения, молитвы и даже в самые запретные годы пел в церковном хоре.
Семья росла, рождались дети, 12 дочерей! Семен и Авдотья трудились не покладая рук. В 30 годы у них уже было крепкое хозяйство, кони, коровы, овцы, огород.
Моя мать вспоминала, что когда они ложились спать, ее отец еще работал, а когда утром вставали, то отец уже работал.
В коллективизацию деда раскулачили, погрузили с орущей ребятней на телегу и отправили в тайгу под Томск. Из 12 детей выжило только 4.
Могучий и работящий дед Семен не пропал и в ссылке, он стал мять кожи и выделывать овчины. Засадил плачущую жену и девчонок за шитье шуб, так и прокормились.
Потихоньку начали обживаться. Но грянула новая беда.
Я уже говорила, что бабка Авдотья была красавицей, но ее старшая дочь Матрена превзошла мать красотой. Я тетку Мотю не знала молодой, только древней старушкой. Но, бывало, подкрасит губы, метнет гордый взгляд из-под собольих бровей – вылитая Быстрицкая, не хуже!
Холостые парни глаза обмозолили о дедову избушку, высматривали Матрену, но местный председатель колхоза управился по-своему: пока деда не было в селе, выволок упирающуюся девку и заперся с ней в своем доме. Ссыльные, чего с ними церемониться.
Матрена вернулась домой бледная, но спокойная. Сказала, что председатель пообещал поставить ее на легкую работу и семье сделать послабления, выправить документы. А потом прижала к себе младших сестренок и заплакала.
Всегда покладистый и добродушный дед Семен схватился за нож. Но жена и дети повисли на нем, остановили.
Той же ночью, с детишками и опозоренной дочерью Семен ушел с поселения через тайгу.
Моя мать вспоминала, что шли пешком, ночевали на заимках, разводили костры. Дед охотился, ловил рыбу, мок, холодал, но упрямо вел свою семью.
Вышли они из тайги в далеком краю, там и осели.
Вторая дедова дочь Екатерина вышла замуж по большой любви. Моя мать, бывало, вздыхала: «Ох и красивые эти казанские татары!». Фотографий зятя не осталось, но я верю матери на слово: видная, видимо, была пара.
В Великую Отечественную мужья и Матрены, и Екатерины ушли на войну. И оба не вернулись, погибли под Сталинградом.
В трудные эти годы женщины работали на лесозаготовках, маленьких детей приходилось оставлять дома одних. В летнюю засуху Катин дом загорелся, и ее четырехлетний сын вылез в окно и побежал через лес к матери. Только окровавленная рубашонка от него и осталось – волки.
Катя тронулась умом и ее увезли в больницу.
Дед Семен ходил по пепелищу без шапки, слезы текли по его лицу. Он решил поставить дочери новый дом.
Три месяца шестидесятилетний старик тесал бревна, поднимал стропила, клал стены. Все сам, один. Стелил полы, ставил двери.
Помню этот домик: крошечная кухня и комнатка, сени. Двор выстелен досками. В этом домике моя тетка прожила всю жизнь и дом не покосился, не осел. Мастеровит был дед Семен.
В последний путь деда провожала вся деревня, скрестили на груди мозолистые руки, положили с ним его еще семинарскую библию, на лоб священную ленту – дорогу в рай.
Да и куда еще мог он попасть, этот великий труженик, хребет и станина нашей страны. Не сломленный, не униженный, не растоптанный. Упрямо возрождавшийся как птица Феникс из пепла, не предававший своих убеждений, своей веры.
Мы говорим о солдатах-победителях Великой Отечественной войны. Об их мужестве и самопожертвовании. Но ведь их вырастили и воспитали вот такие Семены. Они поставили своих сыновей на крыло и те взлетели к подвигу.
|
|