Сидят четверо мужчин в приемной роддома

Сидят четверо мужчин в приемной роддома, ждут сведений о своих рожающих
женах. Выходит медсестра и говорит одному:
- Поздравляю, у вас двойня.
Тот говорит:
- Надо же, какое совпадение - я играю в команде "L.A.Twins"!
Через какое-то время медсестра снова выходит и ко второму:
- Поздравляю, у вас тройня.
Тот:
- Удивительное совпадение - я работаю в корпорации 3М!
Через некоторое время медсестра сообщает третьему:
- Мужчина, у вас родилось четверо!
Третий:
- Опять совпадение - я как раз работаю менеджером отеля "Четыре Сезона".
Тут четвертый теряет сознание. Его приводят в чувство и спрашивают, в
чем дело. Он говорит:
- Я работаю в "7Up".

Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона

говорит медсестра совпадение работаю время поздравляю какое

Источник: vysokovskiy.ru от 2010-5-30

говорит медсестра → Результатов: 59


1.

Насчет скалолазов. От кого только не слышал, что с милиционерами и пожарными пить нельзя. С первыми-де западло, а вторых все равно не перепить, как не пытайся. Я пробовал и с теми, и с другими. Иногда даже вместе. В общем-то врут. Но, как показывает опыт, хуже всего со спортсменами пить. Особенно со скалолазами. Со скалолазками куда лучше.

Сидела как-то компания спортсменов со спортсменками на спортивной базе ночью и выпивала. Спирт с водкой. Так получилось. Спирт он сам по себе был, поэтому двоих, которые об этом не знали, послали в магазин вина купить. Они и купили водки. Потому что это тоже своего рода вино.

Каратеки со скалолазами. Изрядно выпив друг перед другом хвастались. Причем одни понятно чем: по стене пробежался, пару кирпичей сломал - показал, что крутой и успокоился. Все в комнате можно сделать. А скалолазу чего на одноэтажной базе? Одни рассказы про то, как они на Джомолунгме Эльбрус покоряли. Ну мы над ними подтрунивали, конечно по-дружески так. Ржали, то есть откровенно. А чего они нам сделают? Из залезть куда у них выбор ограниченный: либо под стол, либо под кровать. Пока ржали не обратили внимание, что пропал один скалолазный.

И тут во дворе мигалки, фары, сирена милицейская. Пиздец приехал, арестовывать будут. За нарушение тишины смехуечками. Завтра у лыжников из соседнего барака гонка, нажаловались небось.

Ан нет. Заходит милиционер и нашего пропавшего несет. Наш-то розовенький, а милиционер бледный как медсестра в туберкулезной больнице. Внес груз, положил аккуратно на пол, головка только стукнулась, и спрашивает:

- Ваш?

- Наш, а вы с какой целью интересуетесь? Подбросить хотите?

- А чтоб в нужном месте к кровати привязать. Водки, кстати, налейте, чтоб в себя прийти. Не, не ему. Мне.

Налили. Спирту. От спирта в себя лучше приходить. Хотя он почему-то наоборот закашлялся.
Ехал оказывается советский милиционер по городской окраине ночью со службы домой на патрульной машине, блюл чистоту с порядком, фонари разбитых улиц и прочие ментовские войны. Ехал и случайно заметил на гладкой кирпичной стене что-то типа распятия. На уровне пятого этажа. Остановился, присмотрелся. Торцовая стена шестиэтажного общежития. Ни одного окна. И на уровне пятого этажа черный человек висит. Хер его знает на чем. И не просто висит, а лезет. Хер его знает куда, потому то если в окно квартиру грабить так они, окна, с другой стороны.

- Эй, мужчина, - тихо, чтоб не спугнуть, позвал милиционер, - если украсть чего хотите, так вы не туда карабкаетесь.

- Отвяньте, пожалуйста, - сдавленным голосом сверху, - я спортсмен и тренируюсь. Сейчас вот долезу и поговорим.

После чего долез и на крыше скрылся. И тишина. Подождав немного. И еще немного покараулив. Милиционер пошел на крышу, жулика этого ловить. Пешком на шестой с половиной этаж, потому что лифт не работал, его на ночь в общаге отключали. Дошел, вспотел, а на крыше нет никого. Потому что спортсмен вниз уже полез и до четвертого этажа спуститься успел.

Милиционер, понятно, вниз побежал, чтоб жулика под стеной встретить. Прибежал и тихо, чтоб народ не будоражить, говорит:

- Спускайся, добрый человек, я тебя задерживать буду.

Добрый человек услышал, пробормотал, чего-то не внятное, типа «ну тебя к аллаху», только матом, снова вверх полез и снова на крыше скрылся. Не очень быстро, стена-то все-таки почти гладкая, для несведущего в скалолазании человека, но скоренько так.

Милиционер опять ко входу, бабульку-сторожа снова будит, на крышу лестницей запыхавшись бежит, а на крыше снова нет никого. Ага.

Тут до него дошло. Со второго раза почти до всех доходит. Поэтому он спешить не стал, а за углом спрятался. Дождался пока этот подозреваемый спустится и к нему поспешил арестовывать. Но не арестовал. Пока бежал-торопился спортсмен заснул уже. Прям под стеной.

- Ну, я его поднял и к вам привез, - закончил милиционер рассказ и опять за спиртом потянулся.

- А как это вы поняли, что он от нас отбился? Это ж уму непостижимо догадаться. Прям шерлокломство какое-то.

- Вот это-то совсем просто. Кроме вас других москвичей здесь нету ведь. Наши просто так на стены не лазят, - он все-таки еще спирту выпил и за огурчиком потянулся, - а москвичи запросто. Элементарно, Ватсон.

Так что со скалолазами лучше не пить. Ну их к аллаху. Лучше со скалолазками.

2.

Народный врач Дегтярев
О его мастерстве хирурга, универсальности врача, рассказывали легенды, которые оказывались реальностью, и реальные истории, похожие на легенды.
Прокопий Филиппович Дегтярёв возглавлял Барановскую больницу три исторические эпохи – довоенный период, послевоенный и развитого социализма. С 1935 по 1974 год, с перерывами на Финскую и Великую Отечественную войну исполнял он обязанности главного врача.
Предоставим слово людям, его знавшим.
Анна Григорьевна Романова 1927 года рождения. Медсестра операционного блока Барановской больницы с 1945 по 1989 год.
В июне 45 года после окончания Егорьевского медицинского техникума меня распределили в Барановскую больницу. Прокопий Филиппович ещё с фронта не вернулся. И первую зиму мы без него были. Всю больницу отопить не могли – дров не хватало. Мы сами привозили дрова из леса на санках. Подтапливали титан в хирургии, чтобы больные погрелись. К вечеру натопим, больных спать уложим – поверх одеял ещё матрацами накрываем.
Потом Прокопий Филиппович с армии вернулся – начал больницей заниматься. Сделал операционный блок совместно с родильным отделением. Отремонтировал двери-окна, чтобы тепло было. Купил лошадь, и дрова мы стали сами завозить, чтобы топить постоянно. Когда всё наладил – начал оперировать.
Сейчас ортопедия называется – он оперировал, внутриполостная хирургия – оперировал, травмы любые… Помню, - к нему очень много людей приезжало из Тульской области. Там у него брат жил, направлял, значит. После войны у многих были язвы желудка. И к Прокопию Филипповичу приезжали из Тулы на резекцию желудка. После операции больным три дня пить нельзя было. А кормили мы их специальной смесью, по рецепту Прокопия Филипповича. Помню, - в составе были яйца сырые, молоко, ещё что-то…
Позднее стали привозить детей с Урала. Диагноз точно не скажу, но у них было одно плечо сильно выше другого. Привезли сначала одного ребёнка. Прокопий Филиппович соперировал и плечи стали нормальные. Там на Урале рассказали, значит, и за 5-6 лет ещё двое таких мальчиков привозили. Последнего такого мальчика семилетнего в 65 году с Урала привозили. Уезжали они от нас все ровные.
Он был очень требовательный к нам и заботливый к больным. Соперирует – за ночь раз, еще раз, и ещё придёт, проверит – как больной себя чувствует.
Сейчас ожогами в ожоговый центр везут, а тогда всё к Прокопию Филипповичу. Зеленова девочка прыгала через костер и в него упала. Поступила с сильнейшими ожогами. Делали каркасы, лежала под светом, летом он выносил её на солнышко и девочка поправилась.
В моё дежурство Настю Широкову привезли. Баловались они в домотдыхе. Кто-то пихнул с берега. И у неё голеностопный сустав весь оторвался. Висела ступня на сухожилиях. Прокопий Филиппович её посмотрел, говорит: «Ампутировать всегда успеем. Попробуем спасти». Четыре с половиной часа он делал операцию. В моё дежурство было. Потом гипс наложили – и нога-то срослась. Долго девочка у нас лежала. Вышла с палочкой, но своими ногами. Даже фамилии таких больных помнишь. Из Кладьково мальчик был – не мог ходить от рождения. Прокопий Филиппович соперировал сустав – мальчик пошел. Вырос потом, - работал конюхом. Даже оперировал «волчья пасть» и «заячья губа». Заячья-то губа несложно. А волчья пасть – нёба «нету» у ребенка. И он оперировал. Какую-то делал пересадку.
Порядок требовал от нас, чистоту… Сколько полостных операций – никогда никаких осложнений!
Гинеколога не было сначала. Всё принимал он. Какое осложнение – бегут за ним в любое время. Сколько внематочных беременностей оперировал…
Уходит гулять – сейчас зайдёт к дежурной сестре: «Я пошёл гулять по белой дороге. Прибежите, если что».
…Сейчас легко работать – анестезиолог есть. Тогда мы – медсестры - анестезию давали. Маску больному надевали, хлороформ капали. И медсестра следила за больным всю операцию – пульс, дыхание, давление…
Надю Мальцеву машина в Медведево сшибла. У ней был перелом грудного, по-моему, отдела позвоночника. Сейчас куда-то отправили бы, а мы лечили. Тогда знаете, как лечили таких больных? – Положили на доски. Без подушки. На голову надели такой шлём. К нему подвесили кирпичи, и так вытягивали позвоночник. И Надя поправилась. Теперь кажется чудно, что кирпичами, а тогда лечили. Завешивали сперва их – сколько надо нагрузить. Один кирпич – сейчас не помню, - два килограмма, что ли, весил… И никогда никаких пролежней не было. Следили, обрабатывали. Он очень строгий был, чтобы следили за больными.
Каждый четверг – плановая операция. Если кого вдруг привезли – оперирует внепланово. Сейчас в тот центр везут, в другой центр, а тогда всех везли к нам, и он всё делал.
Много лет добивался газ для села. Если бы не умер в 77-ом, к 80-му у нас газ бы был. Он хлопотал, как главный врач, как депутат сельсовета, как заслуженный врач РСФСР…
А что он фронтовик, так тогда все были фронтовики. 9 мая знаете, сколько люду шло тогда от фабрики к памятнику через всё село… И все в орденах.
***
Елена Николаевна Петрова. Медсестра Барановской сельской больницы 06.12.1937 года рождения.
Я приехала из Астрахани после медучилища в 1946-ом. Направления у нас были Южный Сахалин, Каракалпакия, Прибалтика, Подмосковье. Тогда был ещё Виноградовский район. Я приехала в райздрав в Виноградово, и мне выписали направление в Барановскую больницу. 29 июля 56 года захожу в кабинет к нему – к Прокопию Филипповичу. Посмотрел диплом, направление. И сказал: «С завтрашнего дня вы у меня работаете». Так начался мой трудовой стаж с 30 июля 56 года и продолжался 52 года. С ним я проработала 21 год. Сначала он поставил меня в терапию. Потом перевёл старшей медсестрой в поликлинику. Тогда начались прививки АКДС (Адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина - прим. автор).
У нас была больница на 75 коек. Терапия, хирургия, роддом, детское отделение, скорая. Рождаемость была больше полутора сотен малышей за год. В Барановской школе было три параллели. Классы а-б-в. 1200 учащихся. В каждой деревне была начальная школа – В Берендино, в Медведево, Леоново, Богатищево, Щербово – с 1 по 4 класс, и все дети привитые вовремя.
Люди сначала не понимали, - зачем прививки, препятствовали. Но с врачом Сержантовой Ириной Константиновной ходили по деревням, рассказывали – что это такое. Придём – немытый ребёнок. На керосинке воду разогреют, при нас вымоют, на этой же керосинке шприц стерилизуем, - вводим вакцину. Тогда от коклюша столько детей умирало!.. А как стали вакцинировать, про коклюш забыли совсем. Оспу делали, манту… Детская смертность пропала. Мы обслуживали Богатищево, Медведево, Леоново, Берендино, Щербово. С Ириной Константиновной проводили в поликлинике приём больных, а потом уходили по деревням. Никакой машины тогда не было. Хорошо если попутка подберёт, или возчик посадит в сани или в телегу. А то – пешком. Придём в дом – одиннадцать детей, в другой – семь детей. СЭС контролировала нашу работу по вакцинированию и прививкам, чтобы АКДС трёхкратно все дети были привиты, как положено. Недавно показали по телевизору – женщина 35 или 37 лет умерла от коклюша. А у нас ни одного случая не было, потому что Прокопий Филиппович так поставил работу. Он такое положение сделал - в каждой деревне – десятидворка. Нас распределил – на 10 дворов одна медсестра. Педикулёз проверяли, аскаридоз… Носили лекарства по дворам, разъясняли – как принимать, как это важно. У нас даже ни одного отказа не было от прививок. Потом пошёл полиомиелит. Сначала делали в уколах. Потом в каплях. Единственный случай был полиомиелита – мама с ребёнком поехала в Брянск, там мальчик заразился.
Вы понимаете, - что такое хирург, прошедший фронт?! Он был универсал. Оперировал внематочную беременность, роды принимал, несчастные случаи какие, травмы – он всегда был при больнице. Кто-то попал в пилораму, куда бежит – к нам? Ребенок засунул в нос горошину или что-то – сейчас к лору, а тогда – к Прокопию Филипповичу. Сельская местность. Привозят в больницу с переломом – бегут за врачом, а медсестра уже готовит больного. Я сама лежала в роддоме – нас трое было. Я и ещё одна легко разрешились, а у Зверевой трудные роды были. Прокопий Филиппович её спас и мальчика спас. И вон – Олег Зверев – живёт. Прокопий Филиппович и жил при больнице с семьёй. Жена его Головихина Мария Фёдоровна терапевт, он – хирург.
Раз в две недели, через четверг, он проводил занятия с медсестрами – как наложить повязку, гипс, как остановить кровотечение, как кровь перелить, - всему нас учил. Мы и прямое переливание крови использовали. А что делать, если среди ночи внематочная… Кого бы ни привезли – с переломом, с травмами… К нему и из Сибири я помню приезжали. Он всё знал.
Квалификация медсестёр и врачей – все были универсалы. Медсестра – зондирование. Он учил, чтобы мы были лучшими по зондированию. Нет ли там лемблиоза. Мы всеми знаниями обладали – он так учил. На операции нас приглашал смотреть. Он тогда суставы всё оперировал. Помню – врожденный дефект голеностопного сустава оперировал. Медсестёр собрал и врачей на операцию. Мальчик не мог ходить. Он его соперировал - мальчик пошёл.
…На столе у него всегда лежал планшет «Заслуженный врач РСФСР» и он выписывал на нем рецепты, назначения…
Какой день запомнился ещё – 12 апреля 1961 года. У нас через вторник проходила общая пятиминутка. Медсёстры докладывали все по отделениям, по участкам… И он вбегает в фойе больницы и прямо кричит: «Юрий Алексеевич Гагарин в космосе!» Он так нам преподнёс – все так обрадовались. И пятиминутки-то не получилось. Как раз все в сборе были. Большой коллектив! Одних медсестер 50 человек.
40 лет будет, как его не стало. Хоронили его все – барановские, Цюрупы, воскресенские, бронницкие, виноградовские… Такой человек! Мы сейчас говорим – почему мемориальной доски нет? Нас не станет – кто о нем расскажет. Нельзя забывать! Столько людей спас - они уже детей и внуков растят… Дети его разъехались, нечасто могут приехать, но люди за могилкой смотрят. Помнят его. И нельзя забывать!
***
Виталий Прокопьевич Дегтярев. Доктор медицинских наук, профессор Московского медико-стоматологического университета, Заслуженный работник высшей школы
Отец родился в Оренбургской области в крестьянской семье. Он и два его брата – Степан Филиппович и Иван Филиппович линией жизни избрали медицину. Отец учился в Оренбурге в фельдшерско-акушерской школе. Потом закончил Омский мединститут. В 1935 году он был назначен главным врачом Барановской больницы, в которой служил до конца, практически, своих дней.
Был участником финской и Великой Отечественной войн. На Великую Отечественную отец был призван в 42-ом. Это понятно, что в сорок первом Барановская больница могла стать прифронтовым госпиталем, и главный врач, хирург, был необходим на своём месте. А в 42, как немцев отбросили от Москвы, отца призвали в действующую армию, и он стал ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя. Это госпиталь, который самостоятельно перемещается вслед за войсками и принимает весь поток раненых с поля боя. Отец рассказывал, что было довольно трудно в период активных боевых действий. По двое-трое суток хирурги не отходили от операционных столов. За годы службы в армии он провел более 20 тысяч операций. День Победы отец встретил в Кёнигсберге. Он был награжден Орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Германией», юбилейными наградами, а ещё, уже в послевоенные годы, - Орденом Трудового Красного Знамени. Ему было присвоено почетное звание Заслуженного врача РСФСР.
После возвращения с фронта отец был увлечен ортопедией. Он оперировал детей и взрослых с дефектами верхних и нижних конечностей, плечевого пояса и вообще с любой патологией суставов. Долгое время он хранил фотографии пациентов, сделанные до операции, например, с Х-образными конечностями или с искривлённым положением стопы, и после операции – с нормальным положением конечностей. А в 60-х годах он больше сосредоточился на полостной хирургии.
Он был истинный земский врач, который хорошо знает местное население, их проблемы, беды и старается им помочь. Земский хирург – оперировал пациентов с любой патологией. Травмы, ранения, врожденные или приобретённые патологии…. Все срочные случаи – постоянно бежали за ним, благо недалеко – жил тут же. По сути дела, у него было бесконечное дежурство врача. На свои операции отец собирал свободных медсестер и врачей – это естественное действие хирурга, думающего о перспективе своей работы и о тех людях, которые с ним работают. И я у него такую школу проходил, когда приезжал на каникулы из института.
Он заботился о том, чтобы расширить помощь населению, старался оживить работу различных отделений и открыть новые. Было открыто родильное отделение. Оно сначала располагалось в большом корпусе. А потом был отремонтирован соседний корпус, и родильное перевели в него. Позже открыли ещё и инфекционное отделение. Долгое время было полуразрушенным здание поликлиники. Отец потратил много времени и сил на ремонт этого здания. Поликлинику в нём открыли.
Отец очень хорошо знал население, истории болезней практически всех семей, проживающих в округе. Когда я проходил практику в Барановской больнице, после приёма пациентов случалось советоваться с ним по каким-либо сложным случаям. Обычно он пояснял, что именно для этой семьи характерно наличие такого-то заболевания… И то, что вызвало моё недоумение, по всей вероятности является следствием именно этого заболевания.
Отца избрали депутатом местного Совета. И он занимался вопросами газификации села Барановское. Много сил отдал разработке, продвижению этого проекта…
Своей долгой и самоотверженной работой он заслужил уважение и признательность жителей округи. На гражданскую панихиду, которая была организована в клубе, пришли жители многих окрестных сел, а после нее гроб из клуба до самого кладбища люди несли на руках.
Он был настоящий народный врач.
***
Главе Воскресенского района Олегу Сухарю поступило обращение жителей села Барановское с просьбой установить мемориальную доску на здании Барановской больницы, в память о П.Ф. Дегтярёве. Ещё жители просили, чтобы в районной газете «Наше слово» была опубликована статья о Прокопии Филипповиче.
Доску глава заказал, место для неё определили, статью поручил написать мне, и в сегодняшнем номере газеты она опубликована. Текст вот этот самый, который вы прочли. В Барановском газету ждут.
Добавлю ещё, что когда приезжал в Барановское сфотографировать эту самую дореволюционной постройки больницу, разговаривал ещё с людьми, и каждый что-то о Прокопии Филипповиче хотел рассказать.
И ещё оказалось, что такие уникальные врачи разных специальностей и в разных больницах района ещё были. Мне их назвал наш уважаемый почетный и заслуженный главный врач станции переливания Станислав Андреевич Исполинов.
Но, получается, - в нашем районе минимум четверо, и в других районах должно быть так примерно. Писать о них надо. Рассказывать.

3.

"БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ВСЁ"

Работал у нас в детской поликлинике кардиолог - Эдуард Ефимович (все имена и отчества сохранены). Как и все мы, летом он на 1-2 месяца отправлялся в пионерский лагерь служить врачом - за кухней следить, детей взвешивать, тумбочки проверять, порезы зелёнкой мазать... если чего серьёзнее не случится, тьфу-тьфу.
Было тогда ему лет 38-40, спортсмен, волосы "соль с перцем", слегка кучерявый, восточный профиль, глаза, брови... нравился женщинам неслабо.
Как-то он рассказал:
"1985 год, борьба с пьянством в самом разгаре, за выпивку начали не просто в отпуск зимой отправлять и очередь на квартиру переносить, уволить могли запросто, с любой должности. Все очень серьёзно, не по-детски.
Последняя, августовская, смена в пионерлагере, последняя ночь. Всё как обычно - дети не спят, бегают по соседним палатам, мажут спящих зубной пастой и зелёнкой. Вожатые делают вид, что бегают за ними, иногда выпивая вина/водки/бражки, не пьянства ради - традиции для)
Я тоже не сачковал, что я - не врач, что ли? Ночь прошла нормально, рано с утра покормили детей и по автобусам. Через час-полтора приехали в город к Драмтеатру, высадили детей, раздали родителям, лишних не осталось, все в порядке!
Еще по стаканчику и потихоньку домой направился, там уже стол накрывают - и смена закончилась, и сразу после обеда мы с женой Надеждой в отпуск к моей маме в Кишинёв летим, сентябрь, бархатный сезон... лепота!
И тут меня накрыло... вино, бессонная ночь, вино, трясущий автобус, вино, жара накатывает... и упал я под кустики на краю площади, просто вырубился.
Народ наш лагерный уже разбежался по домам, только медсестра Аня как-то увидела меня, попыталась растормошить, поднять... бесполезно, я даже не мычал, спал просто сладко и в удовольствие!
Она понимала, что меня за такие фокусы - вытрезвитель/телега/профком - легко уволить могут, да и просто нормальная была, не бросила, однако.
К счастью, жила она совсем рядом, на Ленина, 84. Кто-то помог меня слегка растормошить и поднять, она чуть ли не на себе потащила, ногами я, видимо, ещё мог перебирать... так и довела до своей комнаты в четырехкомнатной коммуналке.
Через два часа я проснулся, не потому, что протрезвел в холодке, а просто сухое вино отчаянно просилось наружу...
Пытаюсь встать, бурчу что-то, а Аня чуть ли не набросилась на меня, рот ладошкой затыкает и шепчет в ухо, чтобы я прекратил шуметь.
Я ничего не соображая - ну очень пИсать хочется!! - пытаюсь встать, а она меня удерживает и рассказывает шёпотом...
Короче, соседи у неё не просто не сахар, жизнь хоть кому отравят. Она девушка порядочная, живет одна и если соседки-старушки увидят в ее комнате мужчину - то жизни ей не будет совсем... заклюют вусмерть.
Я ей, конечно, сочувствую искренне, но пИсать меньше мне от этого не хочется, наоборот, резервы организма на пределе, о чем я, как честный человек, ей и заявил. Ладно что Аня медсестра, притащила ведро какое-то, вышла, вернулась, забрала ведро.
Уфффф... жизнь налаживается!
И тут до меня, наконец-то, доходит, что я уже два часа как должен быть дома, чемодан закрывать; что жена/тесть/теща/кум и прочие многочисленные родственники сидят за столом, вернее, уже не сидят, а обрывают телефон коллег, скоро по больницам начнут звонить! Пипец...
Объясняю Ане, шёпотом и жестами, что ее жизненный уклад мне понятен и даже когда-то где-то был близок по ментальности, однако, если я немедленно не появлюсь дома, то соседки-старушки ей божьими одуванчиками покажутся.
Попрепирались немного, Аня и говорит: одной соседки нет дома, учапала куда-то с утра; вторую она попросит сходить за хлебом; а третью уведёт на кухню, про смену рассказать; я же должен сразу после этого тихонько выйти в коридор, открыть замок входной двери, выскользнуть бесплотной тенью, и не захлопывать дверь, а тихонько прикрыть.

Вот, кряхтя, ушла соседка в магазин...
Вот вторая возится на кухне...
Аня там же отчаянно брякает чайником, создавая мне звуковую завесу...
Вот я, сняв туфли и держа их оба-два правой рукой "щепоткой" сверху, в носках на носочках крадусь по коридору к ободранной коммунальной дверце на свободу...
Вот левой рукой отвожу щеколду...
...громкий скрип двери, но СЗАДИ!!!, там, где соседка якобы "учапала с утра".... и непередаваемо удивленно-восторженный, радостный, грассирующий, до боли знакомый голос чуть ли не кричит: "Здгггавствуйте, Эдуагггд Эфимович!!!!!!"
Туфли с грохотом падают на пол... я, шаркая на всю квартиру, одеваю их... с громким щелчком открываю дверь.... и уже на выходе, даже не оборачиваясь: "Добрый день, Бэлла Абрамовна...".
А чего оборачиваться, голос лучшей подруги своей тещи я и так прекрасно знаю... как знаю и то, в каких красках и с какими эпитетами она будет с придыханием рассказывать всё в картинках... а мне кто поверит, после туфель в руках и "носочках на носочках"...?

Через полчаса я дома, Бэлла ещё не успела позвонить, все радостно-взволнованы: "Эдик, мы тебя чуть не потеряли, уже волноваться начали, скорее за стол, такси уже здесь, пора в аэропорт!" и прочие встречающе-провожающие хлопоты и возгласы большой и пока ещё дружной семьи....

Прилетели к маме в отпуск... я от каждого телефонного бряканья вздрагиваю, все жду звонка жене от тёщи... сломя голову бегу через всю квартиру... на пляж не хожу, боюсь звонок пропустить... ни сна, ни аппетита, естественно...
Через три-четыре дня мама меня поймала на кухне, приперла, допросила... я раскололся, все как было рассказал.
"Ндааа, сынок, "я тебе, конечно, верю", как поётся в известной песне, но не представляю, чтобы кто-то ещё в это поверил. Помочь я тебе ничем не могу, но отпуск ты проведёшь спокойно - все звонки я беру на себя, никто кроме меня трубку не возьмёт. А дома уж как будет, так и будет, ничего не поделаешь. Постарайся поспать".
Через месяц летим мы домой. Настроение мое можешь себе представить, каких только картинок встреч, вопросов, криков и массы остальных приятных вещей я сам себе не нарисовал-не представил.
Самолёт сел, все выходят, я сижу, тяну секунды... все вышли, и бортпроводница уже брови хмурит, и жена торопит... а я встать не могу, такое бывает при сильном стрессе, ноги отнялись...
Кое-как, цепляясь за Надежду, встал, она меня почти протащила пару метров, рефлексы стали возвращаться, и я потихоньку захромал к трапу.
В те времена от самолёта к выходу в город пешком по полю шли... за забором уже никого, все своих встретили и уехали, только встречающие нас тёща с тестем стоят, руками так рааааадостно машут, улыбаются широкооооо...
"Ну где же вы! Мы уже волноваться начали! Все прошли, а вас нет! Надя, как же ты загорела хорошо, посвежела, отдохнула! Эдик, а ты чего похудел так? И бледный весь? Ты болел? Что случилось?"
Смотрю я на их фальшивозаботливые лица и не верю, что этих двуличных людей, растягивающих удовольствие от моих мучений, я много лет любил и уважал...
Приехали домой, стол накрыт, тосты, охи-ахи, рассказы-вопросы... а про Бэллу - ни звука. Ну ладно, думаю, хрен с вами, хотите понаслаждаться-наслаждайтесь, я тоже подожду.
Прошёл месяц. Я похудел килограмм на семь, не сплю, аритмия появилась, на работе ничего не соображаю, живу как зомби какой. Спиртное не берет, пью как воду, а после стакана водки отравление наступает.
Подошли ноябрьские праздники. Стол, еда, выпивка, все родственники в гостях, шум, тосты, тёща напротив меня за столом...
И Я НЕ ВЫДЕРЖАЛ...
Оперся на локти, наклонился к ней через весь стол и почти проорал: "А что, мама, как там Ваша подруга, Бэлла Абрамовна, поживает????"
....После ответа я захохотал-заржал, даже не заржал, загоготал, раскинул руки, сбросил все со стола, откинулся в хохоте назад, грохнулся вместе со стулом на пол, и бился в натуральной истерике минут пять, пугая родственников.
Меня полили водичкой, я успокоился, сел, налил, со вкусом выпил и с ещё большим вкусом закусил!
Никто из родственников так и не понял, почему я столь бурно, неадекватно-эмоционально отреагировал на грустный тёщин ответ: "Ах, Эдик, в тот день, когда вы улетали в отпуск, у Бэллочки небольшой инсульт случился и речь отнялась..."

4.

За недремлющих ангелов хранителей!

На прошлой неделе в Израиле очередной раз были забастовки в садах и школах. Раз в год стабильно. Обычно в начале учебного года, на этот раз припозднились что то. Повезло что бастовали только один день, и конечно в этот день у нас на фирме бегало около двух десятков малышей которых некуда было девать и мамочки привели с собой.
Ну и конечно все разговоры в этот день были о забастовках в садах и историях с ними связанных. Все вспоминали что то своё, а я вспомнила что случилось у нас. Было это лет 20 тому назад, мы только пару лет как приехали, родители заняты изучением языка и подработками, мы с братом в школе а самый младший в саду, ему 5. Мать уезжала на развозке аж в 5:30 утра, отец нашёл работу на стройке но далеко от дома, там и ночевал, а мы ответственны были за себя и за младшего. Конечно ни каких новостей с утра мы не слушали, где вы видели чтоб школьники новости слушали.. Мать уехала, мы братика собрали, упаковали в курточку и шарфик, была зима, но наша, израильская зима... холодно но не минус. По дороге в школу завели его в сад, не доходя до калитки ткнули в спинку "ну беги давай" и побежали с друзьями дальше. А он побежал к саду и наткнулся на закрытую калитку. А нас уже и след простыл. И вот стоит этот маленький , пятилетний мальчик, один...у закрытой калитки бастующего сада.. А дальше со слов мамы. Она нашла его одного дома когда вернулась с работы. Сначала она зашла в сад, а он закрыт, ей сразу стало плохо, как добежала до дома не помнит, а он сидит один дома, телевизор включил, печенье какое то поел, и даже не плачет. Как оказалось он сам!!! пришёл домой. Сам, три остановки и два перекрёстка, и не попал ни под одну машину. А дверь мы, два балбеса, просто забыли закрыть.
А не забыли бы.. не было бы у нас брата..
Я рассказываю, все охают, ахают, клянут профсоюзы и тут встаёт наш юрист, говорит, что да, история трогает, но такого вреда как его семье, забастовки ещё ни кому не приносили.
История произошла с ним когда он сам ходил в сад. Конечно не всё он помнил но ему эту историю уже столько раз рассказали..
Ноябрь месяц, мама медсестра, убежала на дежурство в больницу к семи, а он на папе. Папа у него мужчина был видный и красивый. И очень молодой. Внешностью своей гордился и уделял ей намного больше внимания чем утренним новостям и словам жены которая предупреждала что могут быть забастовки и надо послушать новости. Папа отвозил его в сад на своём мотоцикле и чтоб особо не заморачиваться, просто переставлял его через калитку и ехал дальше. Папа всегда опаздывал и привык к тому что калитка заперта, отсюда и "гениальное" решение..
В тот ноябрьский день папа малыша собрал, сапожки, курточка, всё как надо, приехали, калитка заперта, ну не беда, они к этому привычны..оппа..и малыш уже в саду, помахал папе ручкой. Папа по газам а сад то закрыт, и калитка тоже. Ну для ребёнка пяти лет это не беда. Сначала он поиграл на площадке, покатался на всех качелях, повозился в песке, а потом пошёл дождь. Холодный осенний дождь. Спустя три часа!!! ребёнка нашла соседка идущая мимо, она о забастовках тоже не слыхала но сам факт что малыш в саду один, её напряг. Когда она подняла переполох и его вытащили он уже просто сидел на крылечке с синими губами и молчал и ни как не реагировал..просто сидел прижав к себе какую то найденную в песочнице сломанную игрушку а на него лил ледяной дождь. 30 лет назад и в Израиле телефоны были не у всех, у них не было, и у соседей не было. Послали за мамой в больницу. Когда она прибежала, малыша уже отогрели, напоили какао и он спал на диване.
Мама с папой год ругались а потом папы не стaло. Он ушел ночью. Мама так и не смогла его простить и они развелись. Больше он папу не видел.
Всем после этой истории стало грустно, а техник наш, Алекс, сказал что выпьет на новый год за них, за недремлющих ангелов хранителей наших детей, и ушёл пряча глаза куда то вниз.

5.

Лежал у нас в госпитале один майор. Крутой военный, пара командировок в Афганистан, пара ранений, пара контузий, серьёзный такой короче мужчина. Ещё у него вследствие ранения была парализована правая рука. А к нам в хирургию он заехал с элементарным аппендицитом. Операция была назначена назавтра, соответственно вечером дежурная медсестра должна была его к операции подготовить.

Дежурила как раз Оля, очень хорошая девушка, красивая и слегка застенчивая. Застенчивая медсестра конечно нонсенс, но именно такое впечатление она производила своим вечным девичьим румянцем.

И вот вечером берёт она всё что нужно, идёт в палату к майору, и говорит:
- Мне, - говорит, - товарищ майор, необходимо вас побрить!
Тот конечно удивился, по щекам себя погладил.
- Так я вроде брился с утра.
- Нет, вы не поняли! - говорит Оля, и начинает объяснять, что конкретно майору собирается брить.

А через минуту вылетает из палаты в слезах. Вслед ей вместе с отборной бранью летит всё, что попало майору под руку, включая книжку "Сто лет одиночества", которую я дал ему почитать.

Я говорю:
- Товарищ майор, ну так нельзя. Готовить вас к операции всё равно надо. Медсестру обидели, она-то чем виновата? Если вы завтра к операции будете не готовы, её в пять минут уволят.
- Я сам всё сделаю!
- Одной рукой?
- Ну придумай что нибудь! Только я этой девчонке брить себя не дам! Я боевой офицер, она мне в дочери годится!
Короче, ни в какую. Нет, и всё. Лучше, говорит, умереть.

Иду к медсестре. Та плачет и уже собирает пожитки. Я говорю - погоди, не всё так печально. Есть у меня тут неподалёку одна знакомая, она за три рубля не то что майора, тигра налысо побреет. Ты согласна? С майором я договорюсь.

Вскоре серьёзная дама преклонных лет, которую звали Зинаидой Палной, вошла в палату, и раскладывая на тумбочке бритвенные принадлежности сказала, обращаясь к майору.
- Тебе, сынок, лучше лежать тихо. Будешь дёргаться, я случайно чего нибудь не то отстригну, потом пришью суровой ниткой, и скажу что так и было!
Боевой офицер, не раз ходивший на караваны, закрыл глаза и прикинулся трупом. В отличие от душманов против Зинаиды Палны шансов у него не было никаких.

Через полчаса Зинаида Пална вошла в процедурную.
- Ну как там? - спросила с нетерпением Оля. - Всё хорошо?
- Эх, девка, дура ты дура! - ответила Зинаида Пална, намыливая руки. - Да будь я помоложе, я б за удовольствие подержать такое хозяйство в руках сама б тебе трёшку заплатила!

* * *
Вечером, когда мы пили чай, Оля спросила.
- Как же вам удалось его уговорить?
- Да я собственно и не уговаривал. Он же сказал - лучше умереть. Ну я и говорю: есть мол такая хорошая женщина, согласная вашей беде помочь в любом случае. Так что выбирайте, или она к вам, или вы к ней.
- Куда "к ней"?
- В морг. Она в морге санитаркой работает.

6.

Случилась история именно со мной, и в ней нет ни одного слова неправды.
Больше напоминает анекдот, но абсолютно реальная. Честное слово.
Итак...
На тот момент я уже года 2 проживал в Штатах. Английский был более-менее. Если общаться по IT тематике - свободный, если в быту - практически без ограничений, с докторами - большую часть понимал, с юристами - почти ничего не понимал. Ну т.е. английский на вполне хорошем уровне.
И вот заболел у меня живот. Сильно заболел. И в очень неудачное время. Он и раньше немного беспокоил, а тут прихватил, что не разогнуться.
А время неудачное потому, что в командировку мне надо ехать.
Через всю страну на восточное побережье. В город Нью-Йорк.
Авиарейс ранний, в 7 утра с небольшим. Город чужой.
Куда я там со своим животом побегу?! Уж точно будут проблемы.
Да и работа предполагалась ответственная. Заказчик важный. Что делать?
А уже вечер. Наверно около 21 часа было. Да и струхнул немного. Вдруг аппендицит, так и помереть можно. Решил я в госпиталь ехать, в скорую помощь. В "Emergency Room".
02, в смысле 911, не звонил, сам доехал. Так дешевле. Доковылял до зала ожидания в ER, занял очередь, жду.
А время идет. Уже наверно около 22 часов было.
А самолет рано утром, в 7. Приехать в аэропорт надо за час, т.е. в 6 часов. Дорога до аэропорта - тоже почти час займет. Час на умыться-одеться-позавтракать. То есть надо встать в 4 утра! Когда же спать?! И живот нестерпимо болит. И командировка ответственная. Представляете мое состояние!?
Ладно, отстоял очередь и попал к некой даме, через которую вся эта очередь один за одним проходила. Она вопросы каждому задает. Много. Большей частью про страховку. Опросила наконец-то и меня.
Ура, пропустили внутрь госпиталя. А уже на часах 23.
Отвели в отдельный кабинетик и оставили одного.
Сижу, жду. Долго.
Наконец-то приходит медсестра. Начинает опрос. Еще раз уточняет про страховку и узнает все про мой живот. Когда заболел, каким образом болит и т.п. Все записала и исчезла.
Опять один, опять жду...
Появляется доктор. С бородой, в глазах интеллект, вызывает доверие.
Опять те же вопросы, и живот мой внимательно прощупал. Вроде не нашел ничего. Ушел. Сижу, жду...
Стук в дверь. Опять доктор. На этот раз с товарищем. Вдвоем пощупали. Ушли. Сижу, жду...
А уже за полночь перевалило. Когда же я спать то буду?! И живот болит. И волнения по поводу командировки.
...Приходит мой долгожданный доктор. С финальным диагнозом.
Начинает свою речь:"... бла-бла... Все понятно... Ваша проблема - это определенно ХЕРНИЙА... бла-бла". Вот буквально, точно так и сказал: "ХЕРНИЙА"! Только с каким-то своим акцентом.
Я несколько, как бы это сказать, офигел. Как так?!
"Почему - говорю - херня? Совсем даже не херня! Реально болит".
А сам думаю: «Если эти мои проблемы – херня, то что тогда не херня? Война мировая?!»
А он меня убеждает: "Точно - говорит - Херня!"
Я на тот момент нормально мыслить уже не мог. Ночь глубокая, боль, все эти мысли о работе. Готов был этого докторишку уже за грудки схватить, честное слово.
Но в голове моей что-то не складывалось: "Доктор явно по-русски не говорит... Ни одного русского слова не сказал... Но как точно высказал свое отношение к моей проблеме!"
А доктор продолжал свою речь: "бла-бла... Если бы я эту Херню нащупал, то вырезал бы ее, и вы были бы уже через пару часов дома...".
"Как,- думаю - так? Т.е. эту Херню можно вырезать?! Что-то тут не так".
Стал складывать дважды два. "Доктор хоть херней называет, но как-то уважительно. И лечение этой херни существует. Может это болезнь какая-то?" - думаю.
Я знаю только 2 болезни живота - аппендицит и грыжу.
"Аппендицит - appendicitis. Значит это ГРЫЖА!?"
Слушаю его, а ведь похоже на правду. Точно ГРЫЖА.
Ну, успокоился я тогда. От грыжи не умирают. Не смог нащупать и вырезать, ну и ладно.
Быстрее домой и спать.
А в словаре посмотрел и действительно:"HERNIA (noun) - a medical condition in which an organ pushes through the muscle
which is around it - ГРЫЖА".
...А в командировку я съездил. Успешно. Все работы выполнил.
Да и с Херней той так и живу. Не вырезал ничего. Перестало болеть, да и ладно.

7.

Как говорят, вдогонку к опубликованной заметке "Медики, как известно, люди веселые."
Только не смейтесь.
Давно было. Работал я в реанимации. И пришла к нам новенькая медсестра. По всей видимости диплом ей подарили. Них... чего не умела. Кто ж знал. И надо было у поступившего мужчины взять мочу на анализ. Он на ИВЛ (искусственной вентиляции лёгких). Т.е. без сознания. Т.е. ВООБЩЕ. Прошу её взять мочу. Она:
- Я не буду.
- Что значит не буду. Берёшь катетер и вперёд.
- Я сказала не буду!
- Это ещё почему.
- Потому что... Не буду и всё.
- Ну, объясни причину-то.
- У женщины возьму, у мужчины не буду. НУ, НЕ УМЕЮ Я!
- Аа. Это дело поправимое. У нас в реанимации некогда выбирать, буду-не буду, хочу-не хочу. Пациенты тяжёлые. Объясняю один раз, ты запоминаешь. Одеваешь перчатки. Берёшь стерильный лоток, туда же стерильный катетер. Стерильное масло. Левой рукой между пальчиками берёшь член и смочив катетер в масле аккуратно вводишь в уретру. Аккуратно проходишь сфинктер. Первую мочу в тару для лаборатории, остальное в мочеприёмник. Вперёд на галеры.
Сам в ординаторскую. В ординаторской стоит монитор и через камеры всё видно. Но без тонкостей.
Заходит с багровым лицом.
- Я взяла.
- Ну, молодец. Теперь знаешь и умеешь.
Уходит.
Через минуту влетает коллега, в истерике тычет в экран и ничего не может объяснить. Только дикий смех. Туда, говорит, идите. Идём в палату.
Пациент на ИВЛ, в полной отключке, под простынёй. И через простыню видно, что у него не хилая эрекция. Это ж как надо было так намуслякать человека без сознания! )))
Воистину, наши женщины мёртвого из могилы поднимут.

8.

Они уходят ночью или под утро. Чаще ночью. Заранее зная, что уйдут.
Некоторые не могут смириться. Они задают вопросы. Кому? Никто им не ответит. Все ответы находятся в них самих.
Я сижу в обшарпанном кожаном кресле, жмурясь на свет галогеновых ламп коридора. В воздухе пляшут невидимые пылинки и чьи-то сны, полные кошмаров.
- Ну-ка, иди отсюда, - шикает на меня дежурная медсестра Сонечка. Она хочет казаться взрослой кошкой, но пока еще котенок.
И она плачет иногда в раздевалке, я видела. Ничего, привыкнет. Они все привыкают.
Я лениво потягиваюсь и спрыгиваю на пол. Этот драный линолеум давно пора поменять.
Кажется, сегодня уйдет тот парень, который выбросился с балкона. Люди не умеют падать на лапы, у них нет хвоста. Дурачье.
Пойду, проведаю. Пусть ему не будет страшно в пути.

- Соня, где Максим?
- Он в ординаторской. Чай пьет.
- Операционную! Срочно! Готовьте плазму, большая кровопотеря. Четвертая плюс.
- Бегу, Олег Николаевич.
- Соня! Почему у нас в коридоре бродит полосатая кошка?!
- Какая кошка?
- Тут только что сидела кошка… Черт, вторая ночь без сна.
Коридор наполнился вдруг звуками – топотом ног, звяканьем металла, негромкими голосами. Из палат выглянул кто-то ходячих больных и тут же мигом шмыгнул обратно.

- Господи боже…
- Соня, перестань. Ты мешаешь, вместо того, чтобы помогать.
- Олег Николаевич, она же вся…
- Я вижу. Тампон. Соня! Не спи в операционной.
- Простите, Олег Николаевич.
- Ты как будто вчера увидела человеческое тело в разрезе.
- А меня даже хотели отчислить с первого курса. За профнепригодность. Я в морге в обморок падала.
- Уфф… Как же он ее испластал. Как свиную тушу. Максим, что с давлением?
- В пределах нормы. А кто был нападавшим, известно?
- В полиции разберутся.

- Кс-кс. Иди сюда, Мурка.
Я приветливо машу хвостом старушке из двухместной палаты, но проскальзываю мимо. Некогда, некогда. А у вас просто бессонница. Попросите потом Соню, она вас спасет маленькой розовой таблеточкой.

В реанимации всегда пахнет мышами. Не могу понять, почему. Стерильно, вымыто с хлоркой, белым-бело, но пахнет мышами. Никогда не видела на этаже ни одной мыши. Наверно, это мыши, которые едят жизни. Грызут потихоньку человека изнутри, грызут… Когда я прихожу, они затихают. Ждут, когда уйду, чтобы выйти из темных нор и приняться за свое.
Парень еще здесь, я чувствую его присутствие, но он так слаб. Хотя люди сильны. Сильнее, чем они себе в этом признаются.
Я ложусь ему в ноги и всматриваюсь в туннель, откуда за ним придут. Не бойся, я с тобой.

Спустя месяц.

- Соня, я опять видел сейчас на окне у столовой кошку. Какого хрена?
- Олег Николаевич, ну какая кошка?
- Какая, какая… Полосатая, с хвостом. Вы ее прячете, что ли, всем младшим персоналом?
- Олег Николаевич, я понятия не имею, о чем вы говорите.
- Я вас всех уволю, к такой-то матери… Что вы улыбаетесь? Через полчаса обход.

Выглядываю из-за угла столовой. Кажется, хирург ушел, можно продолжать свой обход.
Я знала таких людей по прошлым жизням. Громогласные, ворчливые, но совершенно безвредные. Помогут, попутно обложив матом. Не все понимают разницу между формой и содержанием. Лучше спасти с матом, чем столкнуть в пропасть, ласково при этом улыбаясь.

А вот о форме… В палате номер шесть лежит девушка, которую изнасиловали, изрезали ножом, а потом бросили в лесу, недалеко от дороги. Бедняга выползла к утру на железнодорожное полотно, где ее и нашли обходчики. Врачи удивлялись, как она смогла выжить. Вопреки всем законам биологии.
Я много знаю про законы биологии, а еще больше про отсутствие этих законов там, где они не нужны.
У девушки восьмая жизнь. Предпоследняя.

- Кс-кс, Кошка, - зовет меня она.
- Мрр.
- В больницах не может быть животных, - удивляется девушка. Она сидит в кресле, в дальнем тупиковом коридоре у окна, в теплом байковом халате. Кутается в него, словно мерзнет.
- Мрр.
- Какая ты пушистая. Посиди со мной, Кошка.
- Мрр.

Девушка гладит меня по спине, безучастно глядя в глухую стену, покрашенную в унылый синий цвет.
- Зря я выжила, - вдруг говорит она спокойно, словно раздумывая.
Я укладываюсь на колени, обтянутые веселой тканью в горошек, потому что надо слушать.

- Вот я читала в интернете, что умирающие видят жизнь, которая проносится перед глазами в последние минуты. А потом их затягивает в тоннель… Сияющий, как звезда или солнце. Ты слышишь?
- Мрр.
- А я видела не свою жизнь. Вернее, много не своих жизней. Сначала я вроде бы стояла по колено в ледяной бегущей воде и держала за руку маленького мальчика. А потом оступилась и выпустила его руку… Он закричал и ушел с головой под воду. А я не прыгнула за ним. Потом я видела горящий город и мечущихся людей. В каком-то из домов горел мой отец, а я не знала – в каком именно. Это было ужасно. Потом я оказалась в толпе ярко одетых женщин. Они смеялись, задирая юбки, и хватали за рукава проходящих мимо мужчин. И я тоже… смеялась. А в одном видеокадре я насыпала в суп яд. Кажется, я хотела убить своего мужа…

Эти картинки сменялись перед моими глазами, словно в детской игрушке. У меня была такая в детстве – калейдоскоп. Можно было сложить мозаику как угодно красиво. Правда, в том калейдоскопе, что мне снился, складывались только страшные узоры. И ни одного… ни одного светлого и радостного.

На мою макушку между ушами вдруг капнуло. Я потерлась головой о безучастную руку девушки, подталкивая ее носом, чтобы она меня погладила.
Девушка шмыгнула, вытирая бегущие по лицу слезы.
- Уж лучше быть кошкой, правда? – спрашивает она меня, улыбаясь сквозь слезы.

Правда. Будешь еще. Если повезет. А не повезет, так начнешь цикл заново.
Поплачь, поплачь. Я тоже когда-то плакала. Когда умирали мои дети на руках. Когда меня разрывало на части снарядом. Когда сжигали на костре, и когда убивали за преступление, которого я не совершала.
Сейчас человеческая память мне ни к чему. Да и короткая она. У нас, кошек, куда длиннее.
- Я теперь не смогу родить. Никогда. Интересно, если женщина не замужем, она сможет взять ребенка из детского дома, как думаешь?
- Мрр.

Я вижу бегущую по коридору Соню. Она ищет свою подопечную, и она сердита.
- Казанцева, вы знаете, что давно пора на вечерние уколы?
- Простите. Тут… с кошкой вот…
Сонечка воровато оглядывается и гладит меня по спине.
- Давайте мне Муську, а сами бегом в процедурную. Понятно?
Больная кивает и уходит в направлении процедурного кабинета, а медсестра берет меня на руки, подносит к груди, чешет за ухом.
- Ах ты ж… полосатая морда. Пойдем в столовую, там сегодня была творожная запеканка. Тебе оставили пару кусочков.

- Соняяяя! Опять эта кошка! Немедленно выбросите ее в окно!
- Олег Николаевич, какая кошка?
- Вы издеваетесь, да?
- Нет, я вас люблю, Олег Николаевич.

Я улепетываю по коридору в сторону столовой. У дверей старушки с бессонницей останавливаюсь, насторожив уши. Эти звуки ни с какими другими не спутать, ведь в окно палаты осторожно скребется клювом поздняя гостья - смерть.
Просачиваюсь через приоткрытую дверь в комнату, запрыгиваю на кровать. Пожилая женщина так хрупка и мала, что под тонкой шерстью одеяла совсем не ощущается ее тело.

- Привет, Мурка, - улыбается она. – А у меня что-то так сердце щемит. Хочется очень увидеть внука… А он гриппом заболел. Но мне дали его послушать по телефону. У меня такая чудная невестка. И сын золотой. Приносили вчера торт, апельсины… Хочешь колбаски?

Я слушаю холодное шуршание в окне и мурлыкаю, мурлыкаю, заглушая скрип форточки, куда протискивается костлявая лапка. Ох уж эта девятая жизнь.
Нет ничего хуже одиночества в такие минуты.
Поэтому я рядом.

9.

В больнице в обычной палате разговаривают две старушки - два божьих одуванчика. Какие старушечьи разговоры: все о болячках и врачах, о детях и внуках и о давно ушедших мужьях. Наконец, одна из них с гордостью говорит соседке по палате:
- А мне сегодня делают последний укол: ты не представляешь, какие они болючие.
- А я еще долго буду сидеть на игле.
В палату заходит разбитная медсестра и весело говорит старушкам:
- Ну что, наркоманки, переворачиваемся на живот – будем колоться.

10.

Сидели с подругами недавно в кафе и сами не заметили как разговор зашел о родах и беременности. Вспомнила случай.
Лет 10 назад, сижу в очереди к гинекологу. Израильская клиника, чистенько, тихо, нас 7-8 женщин, каждая занята собой, кто журналы листает, кто в мобильнике..
Открывается дверь кабинета и вываливается посетительница... именно вываливается.
Одной рукой за дверной косяк держится, другой за сердце..
Крупная такая дама, лет 35-37, восточного происхождения, в ярких лосинах и какой-то большой цветастой кофте.. и вдруг как завоет... не.. ЗАВОЕТ.
Подскочили все. Половина кинулись к ней, половина куда подальше.. иди знай что с ней..
А она орет.. "мамочки"... "как я теперь жить-то буду...".."А-а-а-а-а..." и по нарастающей..
Медсестра выбежала, кто-то ей уже стакан с водой пихает, врач вышел, все ее успокаивают..
Шум гам вокруг, ну мы конечно уже обсуждаем.. предполагаем худшее, может ребеночка потеряла.. может диагноз какой плохой, ну сегодня все лечится, зачем же так убиваться-то.
Женщины пытаются понять, что же произошло..
"Успокойся, что случилось? " любимое израильское, к месту и нет, "все будет хорошо" отовсюду..
Вдруг она замолчала, поднимает голову, лицо все красное, косметика потекла, и голосом полным горя и безысходности произносит - "Тройня"
Все выдохнули, радостно защебетали, посыпалось "мазал тов"..
А она нас всех грустным таким взглядом обвела и говорит:
"Так у меня дома уже трое есть".
История случайно имела продолжение. Спустя пару месяцев я встретила ее в магазине одежды для беременных. Выглядела она счастливой и цветущей, я имела наглость подойти и спросить как самочувствие, объяснила что была свидетельницей того случая.
Она даже не удивилась, как-то даже обрадовалась что есть с кем поговорить на эту тему..
Гордо так заявила мне, что доктор ошибся! Как ошибся? НЕ тройня? Нет, говорит, двойня!!! И довольная стоит, как слон.
Я пожелала ей легких родов и пошла дальше размышляя о том что вот как оно в жизни бывает..

11.

Навеяло историей о двухчасовом голодании упитанных американских братьев.
Помню, дежурил я в нашей больничке лет эдак десять назад.
Зовет меня медсестра в терапевтическое отделение. Говорит, что у больной проблемы с желудком.
Прихожу, смотрю. Дама лет 45, что называется, "повышенного питания", килограммов на 90.
Говорит, чего-то съела не то, после чего стошнило ее. Удивился я, что после больничной пищи (мб не очень вкусной, но довольно диетической) ей поплохело.
- Нет, говорит, я вон селедочки еще съела, мне из дома привезли. И показывает на банку с селедкой на подоконнике (аккурат над горячей батареей, в общем, все "по уму").
- Выкидывайте селедку, говорю. - Она уже, видимо, протухла тут у вас. Один раз тошнило вас?
- Нет, три раза.
Я мысленно прикидываю, что придется инфекционистов вызывать, а там, блин, анализы будут брать у всех ее соседок по палате, всеобщая дезинфекция в отделении, в общем, мама не горюй.
А дама продолжает неспешный рассказ:
- Первый раз меня селедкой стошнило, я подождала немного, решила, что раз пища вышла из меня, надо недостаток восполнить (90-килограммовая тетенька боялась, видимо, похудеть...). А меня снова стошнило. И я еще покушала.
- Той же селедочки?
- Ну да.
- Логично. И?
- Еще раз стошнило. Потом решила уже побеспокоить Вас.
- Тоже логично.
В итоге я ей запретил есть что-либо в течение ближайших суток под страхом выписки. "Селедочку" лично выкинул в мусор.
Дело было незадолго перед ужином. Меня дама три раза спросила, не может ли она сегодня поужинать. Я ей категорически ответил "Нет!", наказал сестрам на раздатке ей ужин не давать. Пятнадцать минут я объяснял даме (аж упарился), что при ее раздраженном желудке все, что она сейчас только ни съест, выйдет обратно и только усугубит ситуацию. Вроде поняла.
В районе восьми часов вечера та дама была замечена циркулирующей вокруг моей ординаторской (в чужом для нее отделении). Пришлось выйти и спросить "А в чем проблемы?"
Дама сделала максимально жалобную физиономию и нараспев произнесла: "Доооктор, я уже два с половиной часа голодаааю! Я тааак ослабееела!"

13.

Про фамилии. Сам свидетель.

Больница. Детская. Неврологическое отделение. Раздача таблеток. Зовут по фамилиям, все подходят, забирают таблетки уходят. И тут:

- Зубров! Зубро-ов! Де-е-ети! Кто Зубров? Где Зубров?! - очень долго, на разные лады. Никто не знает.

- Э... может, я? - говорит новенький неуверенно. - Но только я Зибров...

- А поздно! - жизнерадостно сообщает медсестра. - Тебя уже Зубровым записали!

14.

Один генерал попал в военный госпиталь. и должен был там пробыть около недели. С самого первого дня его там начало раздражать буквально все: то, что его положили не в отдельную палату, а в общую на 6 коек, то, что ему подавали еду или холодную, или такую, которую есть вообще невозможно, то, что другие больные не соблюдали тишину по ночам и т.п. Короче, всех конкретно достал.
На третий день его пребывания в палату входит медсестра и говорит ему:
- Вам нужно измерить ректальную температуру, господин генерал.
Ворча, генерал все же становится на четвереньки кверху задницей таким образом, чтобы медсестра смогла ввести ему термометр. Она вводит и говорит:
- Пожалуйста, не шевелитесь, я вернусь через 5 минут.
И уходит. Через час в палату входит уже другая медсестра и видит генерала в такой пикантной позе. Она с удивлением спрашивает:
- Что здесь происходит?
Генерал ворчит:
- Вы что, никогда не видели, как измеряют температуру?
- Конечно, видела, господин генерал, но только это делается ректальным термометром, а не ромашкой.

15.

Схватил заразу типа "пневмония", пошёл лечиться - искололи всю пятую точку до синяков. Жена говорит: "Давай йодную сетку нарисую". Два дня уговаривала. В общем, нарисовала, блин, сетку, и тут у неё вдохновение попёрло, видимо. Прихожу в больницу уколы делать, штаны спускаю - медсестра начинает ржать. Короче, этот хрюндель мне на заднице улыбающийся смайлик наваяла. На каждой булке по глазу и угадай что вместо носа и прочего. Что с ней сделать теперь?

16.

Сидим с шестилетним сыном в травматологии ("сотряс" небольшой). Он долго пялится на табличку "старшая медсестра" одного из кабинетов, из которого вышла девушка в белом халате. Тут же на лавочке сидят в ожидании два друга, один из которых говорит другому:
- Смотри, какая симпатичная.
Сын:
- Вы что, читать не умеете? Там же написано: "страшная медсестра"!

17.

Занимались с подругой сексом на бильярдном столе, были хорошо выпивши ... я стал играть с бильярдным шаром и ее киской, до тех пор пока этот шар у нее там совсем не поместился. Я тогда не знал, что вынуть его обратно будет практически невозможно, сначала я не очень испугался, потому что думал, сто сейчас как нибудь вытряхнем. Я ей говорю такой - Юль, я в тебя шарик засунул и как то назад не могу его вынуть, она в шоке ... ты че дурак? какой на хер шарик? тебе сколько лет? (ей 20, мне 35 если что и я далеко не глупый). Я говорю ты только не волнуйся, мы его сейчас вынем оттуда, только надо тебя поудобнее положить. У нее началась истерика, хотела надавать мне пощечин, но я вовремя отпрянул. В общем следующие минут 30 я был гинекологом, а она моей пациенткой (причем, весьма неблагодарной) в тот момент когда мне этот шар практически удавалось зацепить она начинала психовать и он постоянно выскальзывал. Так ничего и не получалось, я уже сам начинал терять надежду. Потом говорю ей, что я знаю способ как его достать ... мне нужно, чтобы я помог второй рукой, ну засунув мол палец тебе в попу... У нее опять истерика - типа, моя попа неприкосновенное место, даже не думай об этом и пр...
Я ее убедил, что без этого способа вариантов больше нет. Она стала реветь и обзывать меня больше прежнего, но потом я налил ей полстакана вискаря и сказал, чтобы готовилась к операции. Дальше я изучил ее анальное отверстие, что только не делали и сзади и спереди и со смазкой и без, короче он не вылезал ... Я весь употел и самое главное пришел к выводу, что без медицинской помощи нам не обойтись. Выпил сразу стакан виски и поставил ее перед фактом того, что необходимо вызывать скорую и ее повезут в больницу. Бляяяя ... что тут началось!она вопила как раненый зверь, вылила на меня бутылку колы и кинула бутылкой вискаря (еле увернулся) стеклянной! за три косаря!Потом начала тихонько так скулить, плачет, а я уговариваю - ниче страшного, там тебя никто не знает раз и готово. Ей ничего не оставалось делать как согласиться.Но при этом она сказала, что должна упиться до потери сознания, чтобы этот позор не воспринимать. Время час ночи. я начал звонить ... диалоги надо было записывать, это нечто!
- Але, скорая
- Девушка, доброй ночи! я тут с такой проблемой ...ну ...
- Говорите, что случилось
- ну я это, как бы сказать ...ну девушке своей бильярдный шар засунул и он оттуда никак... Я его целый час пытался вынуть и че-то никак
- Какой шар?
- бильярдный, двенацатый номер и он теперь там...
- молодой человек, там это где ?
- где-где, в п..де!
- не хамите мне! вам надо проспаться!
- я не хамлю, я вам клянусь, я засунул ей бильярдный шар ну в это ... во влагалище... я нечаянно!
- ясно все, называйте адрес
Я называю адрес пригорода Петербурга, она мне говорит звоните в местную скорую и дает номер. Юля отпила уже полбутылки коньяка, пьяная в дупель, ржот как лошадь, тушь размазана и предлагает мне чтобы и я себе тоже шар засунул для справедливости и чтобы нас вместе госпитализировали. Короче, я звоню в местную скорую, диалог повторяется ... Тетка оператор, не сдержалась и что-то выдала мне насчет умственных способностей. Скорая приехала быстро, вся бригада в сборе, даже водитель вышел посмотреть на нас. Юля уже своими ногами не ходит, пришлось ее на руках нести. Привезли нас к дежурному гинекологу, я ее донес до кабинета, она такая оживилась, давай со мной заигрывать, лезет целоваться, радуется, что я ее на ручках таскаю, наверное даже забыла зачем она здесь. Поставил ее на ноги, вроде стоит. Доктор приглашает ее пройти сесть на кресло, она делает два шага и ее резко уводит в сторону, она хватается руками за какую то хреновину высокую, в которую капельницу вставляют, та естественно тоже падает, а Юля пытаясь удержать равновесие не выпуская из рук этой железяки, и машет ей во все стороны, стулья отлетели, врач отпрыгнул, и она с таким грохотом рухнула на пол, но при этом полная спокойствия заявляет ему - я вообще-то не пью практически, просто мне страшно и я специально напилась, просто мой парень кретин и засунул в меня бильярдный шар. В общем все поржали, поржал доктор (но дело свое сделал, вручил мне шар, сказал - держите, а то некомплект будет), сдерживала смех медсестра, выглядывали с вахты, когда я ее нес назад, ухмылялся охранник, какой то узбек уставил на нас свое азиатское лицо, бригада скорой пожелала удачи ... Я тогда похоже познакомился со всей медслужбой. Потом мы расстались, но не из-за этого, и она уже замужем. Скоро у нее день рождения. Думаю чего подарить? Может шар ... номер 12?

18.

Я врач. Сегодня у на работе.
Захожу к сисадмину, жалуюсь. Говорю, у меня мышь в кабинете с ума сошла. Меня вообще не слушает. На рабочем столе чёрти чё творит, окна открывает, закрывает. Может папку удалить. Музыку слушать невозможно.
Рядом стоит медсестра, говорит так аккуратно:
- Может вам к психиатору обратиться?
Сисадмин посмотрел на меня, на неё, на меня. Открыл тумбочку и молча протягивает мне новую мышь для компа. Ржали до слёз!!!

19.

На работе есть дедушка-слесарь. Воевал в чехословацкую кампанию.
Накатили в прошедшие праздники. Я его душевно спрашиваю, ну расскажи, Викторыч, как воевал. Он говорит, ну а как воевал. На экипировке подцепил насекомых в интимное место. Ввели нас в Чехословакию, а у меня все чешется. Пока аэродром охраняли, чем их только не травил. Ничего не помогло. Потом пошел в медсанбат. Там помогла медсестра, вывели с грехом пополам. Попробовали вместе с ней пару раз. Точно вывели. Ну а там и войска вывели.

20.

Лучше – не болеть! Клянусь, честное слово!
Да я и не болею, в общем-то. Я решил заняться здоровьем и обновить себе зубы. Какие-то подлечить, какие-то вставить новые. Пока суть да дело, что-то удалил. Что-то подлечил. Осталось два имплантата в челюстю мою вкрутить – и можно снова браться за мясо, сало со шкуркой и грызть орехи.
Договорился в клинике на операцию, выписали мне направление на кучу анализов. Я, как положено, все кабинеты прошел, последний - в четверг, зарулил по пути в доврачебный кабинет, мол, всю неделю сдавал анализы, как бы их на руки получить?
- А не получите, только флюорографию можете взять. И ЭКГ. А все остальное у вас в карточке лежать будет.
- А карточку перед визитом к терапевту надо в регистратуре забирать?
- НЕ, НЕ НАДО! БЕРЕТЕ ТАЛОН, А КАРТОЧКУ МЫ САМИ К ДОКТОРУ ПРИНЕСЕМ.
Я как Иванушка-дурачок послушался, и не проконтролировал. А надо было бы. Короче, пошел на ЭКГ – тут-то все и заверте…
Не, на ЭКГ был просто прикол. Случай. Казус. Ну сломался аппарат пока я на кушетке лежал, ну с кем не бывает? И я гордо, в труселях, босиком, скакал по кабинету, сымая со шкафа старый аппарат и собирая всю сеть заново, шоб он, мать его, работал. Ну собрал, ну прошел ЭКГ. Ну взял талончик на понедельник к терапевту, чтоб она мне написала заключение об отсутствии противопоказаний к операции под местной анестезией.

На талоне русским по белому написано: кабинет 316. участковый терапевт – такая-то. Время: 9-15.
Прихожу. Подымаюсь на третий этаж – йогурт-фейхоа (ругательство такое, новое)! Триста шестнадцатый кабинет закрыт наглухо и по всему видно, что тут идет ремонт. Благо по коридору две пожилые врачихи на какой-то тележечке (читай – на своем горбу) волокли офисный шкаф «под потолок». Я говорю: женщина, а давайте я вам помогу шкаф донести, а вы мне покажете 316 кабинет? Тут из очереди вырывается МУЖИК (-я помогу и вернусь! Я – за женщиной стою!) – вдвоем волочь шкаф веселее. Доволокли по этажу.
- А вот и 316 кабинет, говорит мне одна из врачих. Точно! Еще один 316 кабинет, но уже в другом крыле здания.
И человека четыре в очереди.. Все по талончикам, вперед батьки в пекло не лезут. – У вас какой номер талона? - 6! А у меня – 9, огорчилась тетя. Вы передо мной сейчас пойдете. Но никуда я перед этой женщиной не пошел. Наплыв пациентов у нас таков, что хоть по талону, хоть нет, а нагрузка на терапевтов большая. Попал в кабинет значительно позднее.
- Здрасьте, говорю, мне бы…
- Карточку!
- Нет, я хотел…
- Карточка ваша где? Фамилия?
- Ну дык.. вот моя фамилия, вот талончик. В регистратуре сказали, что карточку сами к вам принесут.
(тяжкий вздох красавицы-терапевта)
- Молодой человек… лучше б вы сходили, напомнили в регистратуре. Нет вашей карточки. Они забывают вечно. Вы что, первый раз?
- Да я вообще забыл, когда к вам ходил. Не болею я.
- Очень хорошо (искренняя улыбка), но в регистратуру - сходите. Потом ко мне. Без очереди.

Чешу в регистратуру. А вот там – ОЧЕРЕДЬ! И хер ты ее обойдешь! Я было пискнул что мне «на секундочку», но в очереди преимущественно стояли не бабушки, а мужики. Суровые такие МУЖИКИ.. Благо на заказе карточек шустро работали то ли два, то ли три медработника, и минут через 5 максимум меня спросил – адрес?
Протягиваю талон: девушка! Пришел к врачу, а моей карточки у нее нету!
- Как нету? Вы к кому? К Воробьевой? Таааак… (смотрит куда-то в распечатку). Фамилия ваша как? Тааак… у терапевта ваша карта.
- Да нет ее там. Я тока что оттуда!
- Тээээк (палец сбегает по длинному списку куда-то вниз)…как, говорите, ваша фамилия?
- Называю фамилию… вот, к Воробьевой, 316 кабинет.
- Ах чтоб тебя… ффффуххх (из девочки шумно вышел воздух). У терапевта ваша карточка (с улыбкой). Она в 219-ом принимает.
- КАК В 219? На талончике написано… смотрю в глаза евочке и понимаю, что на заборе тоже написано… но там дрова лежат. И, видимо, так же как она секунду тому – сдуваюсь.
- Да, говорит мне милое создание, ваша карточка с вашими анализами у вашего терапевта. В каб №219.

Иду туда. Там тоже очередь. Моё время в 9:15 которое. Уже минут 40 как кануло в лету, но и тут люди на вопрос «кто последний?» спросили «а какой у вас номер талона? Вы же к Воробьевой?»
Смотрю на дверь. На двери номер - 219. Фамилия терапевта – ни разу не Воробьева. График работы: четный день с 14 до 20, нечетный – с 8 до 14. Сегодня – 28.01. день – четный. Стало быть с 14, по уму, должны принимать. Но месяц и год – нечетные, айда к 8 утра!
Захожу в кабинет. – Вы Воробьева? – Да!
Ола-ла!!!
А я – к вам! В двух словах объясняю ситуацию. Меряем давление, слушаем легкие, получаем справку «на момент осмотра терапевтически здоров!». Об отсутствии противопоказаний к операции под местной анастезией – ни слова!
А где мои результаты анализов?
- А нэту!
- Как нету? ГДЕ ОНИ?
- А кто вам направление выписывал?
- Доврачебный кабинет
- А вот там и ищите!
- Я там был еще в четверг, мне сказали, что все у вас будет…
- Тогда идите в кабинет №121, найдете там Татьяну Яковлевну, у нее ваши анализы.
Что-то в душе зашевелилось нехорошее. Вспомнился Семен Фарада в фильме «Чародеи». Показалось что хрен я отсюда выберусь.
Собрал кости. Пошел в 121-ый кабинет. Там, какой сюрприз, очередь! Три бабушки и дедушка. Я – пятый. Ибо на вопрос – «чё почем» бабушки сомкнули ряды, а воевать с пенсионерами - мы не в тех войсках служили.
Подходит еще один дедок (реально бабушки-дедушки. Не вру) – сынок, ты последний? – да! – Ты тоже за лекарствами? – Нет, я анализы забрать.
Дай Бог здоровья бабушкам, которые услышав эту фразу высказали мне все, что думают о современной медицине, мол «ах вам анааааализы забраааать… так идите без очереди, потому что мы каждая тут надолго». Спасибо, говорю. А сам не иду.
- А чиво вы не идете, молодой человек?
- А потому что там бабушка раздетая на стуле сидит!
- Она не раздетая, но подождите уже…

Подождал еще минут 15 (немного, но там 15, тут 15…). Захожу.
- Я к Татьяне Яковлевне от Воробьевой. Она сказала, что у вас мои анализы могут быть (а, да! На кабинете надпись: Медсестра. Помощник терапевта. Именно так. Не через дефис: собака-друг человека, а медсестра! Помощник терапевта!)
Татьяна Яковлевна поворачивается ко мне, смотрит на меня как на придурка, не меньше… Мужчина, где вы видите у меня ваши анализы? Нет их у меня. Не было никогда. Не видела. Не знаю. Кто вам их выписывал? Доврачебный? О туда и идите!
Собираю волю в кулак чтоб не выматериться (а не за что, эта Яковлевна хоть и смотрит с иронией, но говорит здраво и не оскорбительно. Типа как я в булочную за гвоздями зашел, а она мне объясняет что хозяйственный – это три квартала дальше) и процеживаю, А МНЕ ВОРОБЬЕВА СКАЗАЛА – ЧТО У ВАС!
В ответ монолог (терпеливо и вежливо) о принципах работы служб в поликлинике, и что тут вообще быть не может анал…ЩЕЛК! Что-то переключилось в голове у Татьяны Яковлевны, она на секунду призадумалась…адрес ваш какой? Называю адрес.
Татьяна с облегчением выдыхает. – Идите в кабинет 319 (!!!), там спросите у терапевта мою папку (скажете что от меня)- там ваши анализы лежат. Как ваша фамилия?... Называю. – Точно-точно, именно там.
Падла. Моя фамилия им что, пароль? И мои анализы должны храниться отдельно от всех?
Иду в 319. Там очередь. Которой тоже насрать на меня и мои анализы, они тоже с утра сидят, с работы ушли, дети плачут, жрать нечего. Но я уже пру буром в кабинет и завожу свою пластинку, что я с 316-го пошел в регистратуру, оттуда в 219-ый. Оттуда в 121-ый. Теперь к вам. Татьяна Яковлевна направила.
Все правильно. Говорит женщина-доктор. Только вам не ко мне, а в 316-ый.
- Тетя, говорю… не злите меня. Я уши мыл с утра. Она сказала в 319-ый.
- Она ошиблась. Вам в 316-ый.

ПЛЕВАТЬ НА ОЧЕРЕДЬ! Влетаю в 316-ый, где уже был почти час тому, терапевт с улыбкой: вы карточку нашли?
- Нет, говорю! Но Татьяна Яковлевна сказала…папка…анализы…
И женщина встает со стула, находит какую-то папку, начинает в ней копаться…и НЕ НАХОДИТ МОИХ АНАЛИЗОВ!!
@@ ТВОЮ МАТЬ!!! – уже повисло у меня было на губах, но тетя очаровательно улыбнулась, чертыхнулась негромко, откуда-то извлекла зеленый конверт…а на нем надписан адрес моего дома… копается в бумажках…вижу знакомые фамилии соседей… .тада-да-дааам!..все встают по стойке смирно…и ИЗВЛЕКАЕТ НА СВЕТ БОЖИЙ МОИ АНАЛИЗЫ!!! Рано радоваться - не все! Один из трех анализов крови – его нету. Не готов. Будет в четверг. Замечательно! У меня операция – во вторник. А я сдавал ой как загодя.
Вылетел на мороз как ошпаренный, унося заветные бумажки в потном кулачке, и все оглядывался – не гонится ли за мной кто, не отберут ли у меня мое.
Но никто не гнался. Люди спешили по своим делам и совершенно не обращали внимания на ошалело улыбающегося, слабо матерящегося мужика, который бодро шел в сторону остановки по пути пиная глыбы льда. Ну какое им все дело до того, что на 10-минутную процедуру дядька потратил почти час и угрохал кучу нервов. Зато в поликлинике славно поиграли очередным клиентом в футбол. Зато я теперь изнутри, глазами мяча, знаю, как это тяжело – и атаку точно направить, и гол забить))

21.

Муж встречает жену, с новорождённым сыном, из роддома.
- Что-то он на меня совсем не похож!- глянув на младенца, говорит "папашка"
жене.
- Ну что вы?!- вступается за женщину медсестра, - посмотрите на этот носик! И ротик тоже, совсем, как у вас!
- И глазки! - вступает в разговор другая медсестра, - мальчик, - копия вы! Даже не сомневайтесь! Нам мамашка по секрету сказала, там и писюн один к одному!

22.

Когда я была в положении и рассуждала на тему кого же больше хочу: дочку или сына, свекровь рассказа мне историю про одних родителей, которые очень ОЧЕНЬ сильно хотели мальчика.
Свекровь училась в школе, и как-то на уроке анатомии учительница рассказала про свою бывшую одноклассницу следующее:
Поженились молодые люди, жена забеременела и в положенный срок родила дочку. Все хорошо, но муж говорит: вот бы мальчика нам, сына хочу. Ну что ж! Надо сына! Жена беременеет и... через 9 месяцев рождается двойня! Девочки! Муж немного в шоке. (Очень неожиданно - про УЗИ в то время и не знали) Ну что ж...Три дочки - это уже круто, но сына-то хочется! Жена желая порадовать мужа беременнет вновь. Подходит срок рожать, отвозят ее в роддом. Муж весь на нервах, ждет. Через какое-то время выходит медсестра, подходит к стенду где написана вся информация о постивших: ну там № палаты, пол ребенка и вес... ну короче подходит и напротив фамилии его жены (это все происходит на глазах бедного папочки) пишет 3д. (ТРИ девочки!!!!). Мужику плохо, он уже ничего не понимает, спросить у медсестры не успел, та уже ушла. Проходит 10 минут... Выходит та же медсестра, подходит к стенду и.... исправляет 3 на 4, буква "д" остается....Вот так-то! После семи девочек, жена категорически отказалась пробовать зачать мальчика.

23.

Мужик сидит в нетерпеливом ожидании в коридоре роддома. Наконец появляется улыбающаяся медсестра с двумя красивыми близнецами в руках. Мужик несколько секунд смотрит на них и говорит: "Отлично! Я, пожалуй, возьму правого".

25.

История с практики в медвузе.
Обычный день обычной практики, гинекологическое отделение. Девушка лет 25-27, блондинка, вот-вот должна родить и очень сильно волнуется, так как рожает первый раз. К ней подходит самая опытная медсестра и говорит:
- Деточка, ты не волнуйся, постарайся дышать как паровозик.
Медсестра разворачивается и спокойно идёт к следующей девушке, как вдруг слышим от девушки:
- Чухчухчухчухчух...
Мы все, еле сдерживаясь от смеха, быстро вываливаемся из палаты и взрываемся истерическим хохотом, на что медсестра нам говорит:
- Да! Вот если бы я ей сказала, что надо дышать как выхлопная труба...

26.

Читаю сегодняшнюю историю о очереди к гинекологу. У меня тоже есть история об этом.
Вчера звонок из больницы: у гинеколога не работает принтер на УЗИ.
Прибыл оперативно. Очередь дикая. Дамочки разъяренные. Спасибо врач вышел из кабинета, я бросился к нему и вместе вошли. Узи стоит направо от двери, налево гинекологическое кресло и около него раздевается женщина.
Врач говорит:
-Женщина! Подождите раздеваться! Сейчас инженер посмотрит аппарат а потом разденетесь.
Та испуганно ойкает, оглядывается и радостно говорит:
- Та ничего страшного! Это ж мой одноклассник!
Совсем раздевается и устраивается на кресле. Пока я откручивал принтер доктор ее осмотрел.
Сегодня привожу починенный принтер. Гинеколог благоразумно выгнал всех больных. Я начинаю прикручивать принтер, тут заходит медсестра из соседнего кабинета.
-Петрович! Я гляжу у вас никого нет а вы мне обещали спиральку поставить.
и начинает раздеваться.
- Люда! Ты что не видишь, тут посторонние?!
-Какие посторонние? Это же мой одноклассник! -и продолжает раздеваться.
Врач задумчиво смотрит на нас:
- Я посмотрю, у вас нехреновый класс был!!!

27.

Ленин и купальная шапочка

Из Ленинграда в Москву меня забрали ранней весной, месяца за полтора до того, как пришла пора вступать в пионеры. На день рождения Ильича нас повезли в Музей Ленина. Накануне учительница громко сказала классу, обращаясь при этом только ко мне: "Ты приехала к нам из города Ленина и, конечно, по нему скучаешь, но зато в Москве ты завтра увидишь самого Владимира Ильича. Смотреть на него грустно, это же близкий и родной тебе человек, но это хорошая грусть. После приема в пионеры мы пойдем в Мавзолей!"

Дома я учила клятву, мама гладила мне галстук и белую кофту, а отчим, то есть московский папа, кроил свою военную диагональ (старшему офицерскому составу выдавали отрезы из особо мягкой качественной шерсти). Он срочно доделывал мне пионерскую юбку, которую сам высчитал и вычертил, как курс корабля, а потом заложил крупными складками.

Когда я повторила "перед лицом своих товарищей торжественно обещаю", мама нервно сказала: "Витя, это плохо кончится. Я знаю, что перед лицом товарищей ее обязательно вырвет. Помнишь, что с ней было в зоологическом, у мамонта?"

Когда я дошла до "жить, учиться и бороться", то вспомнила о Мавзолее и сказала родителям, что нас завтра поведут еще и туда. Мама охнула и села с утюгом на табуретку, а потом сказала твердым голосом, как заведующая отделением педиатрии: "Ты слышал? Ее ведут смотреть на мумию. Наталья, не вздумай так завтра сказать. Ленин не мумия, и выйди отсюда в маленькую комнату. Витя, она же умрет там, у этой мумии. Еще когда мы были в зоологическом... Когда она увидела слепок нижней челюсти парапитека... Витя! Шей к юбке большой карман!"

"Зачем?" - поинтересовался папа. "Чтобы рвать! - отчеканила мама. - Она туда положит купальную шапочку! И в нее будет тошнить! Не на Ленина же! И хорошо, если у нее вдобавок приступ астмы не начнется!"

Утром меня накачали теофедрином, чтобы не кашляла и не задыхалась, и дали с собой в большой карман купальную шапочку. "Если что, уткнись в шапку, как будто ты плачешь, - сказала мама. - И не вздумай даже поворачиваться к Ленину". "Кажется, он под стеклом, - сказал папа. - Но все равно, Ната, на гроб лучше не гляди".

Слово "гроб" меня поразило еще больше. Значит, мумия в гробу.

В музее нас выстроили в каре. На согнутой в локте левой руке у меня висел треугольник галстука. Правой рукой я должна была отдать салют "Будь готов!". Успею ли я выхватить шапочку? И как ее потом держать одной рукой? А если еще и кашель? Чтобы не перевозбудиться, надо было думать о самом плохом, то есть об украденной из кармана отцовской шинели мелочи. Я ее тырила уже четыре раза для мальчика Свиридова с улицы Климашкина, который меня начал шантажировать, едва я приехала в столицу. Он грозил, что расскажет родителям, как я не ем в школе бутерброды, отдавая их другим, в том числе и ему.

И вот мы стоим, как малолетние официанты, с галстуками на руках, и я вдруг начинаю плакать из-за этой чертовой мелочи. Мы хором читаем клятву. Ко мне подходит старшая пионервожатая, чтобы повязать галстук. Я изо всех сил шмыгаю носом и говорю ей, что украла деньги. Она шепчет: "Чш-ш-ш... Тихо". Завязывает мне галстук под самое горло и отдает салют. Я тоже поднимаю руку.

Потом ничего не помню, но каким-то макаром мы все, очевидно, добираемся до Мавзолея. Мы туда входим, у меня в левой руке сжатая в комок резиновая шапочка, а правой велят отдать салют, когда я поравняюсь с гробом.

Я думаю о плохом - о том, что мама меня, очевидно, стыдится, поскольку все время говорит, какая я худая, страшная, бледная и хриплю - так сильно, что паршивая медсестра из школы звонила ей, врачу и диагносту, и спрашивала, не проглядели ли у меня туберкулез, который у ленинградских "болотных" детей сплошь и рядом.

Кто-то очень мягко кладет мне на плечи руки, я таю от счастья и благодарности за такую своевременную нежность, но эти руки плавно поворачивают мою голову влево. Мужской тихий голос приказывает: "Смотри, пионерка. Враги убили товарища Ленина, и мы должны поклониться ему..." Я делаю все, что говорит голос. Смотрю на лицо в гробу. И низко кланяюсь, вместо того чтобы отдать салют. Почти в пол, как на хореографии. В то же время я чувствую, что совершаю что-то страшное и непоправимое. Я лечу вниз. Большие руки вдруг распрямляют меня и, как большие крылья, выносят прочь из этого длинного зала со страшной музыкой - кажется, очень быстро.

И вот я иду домой, расстегнув пальто, и пою песню про моряков. Галстук почему-то кажется слишком длинным, но не важно. Все видят - я его получила.

Через два дня я открываю дверь на звонок и вижу Свиридова. Папа только пришел, шинель висит на вешалке в прихожей. Свиридов просит денег. Я говорю, что у меня нет. Тогда он повторяет те слова, которые были моим кошмаром уже много дней: "А ты в карманЕ, в карманЕ..."

Я кричу изо всех сил, и прибегают мама с папой. Я кидаюсь на Свиридова, и мы рвем друг другу волосы. Я все рассказываю и умоляю меня простить, обещая копить деньги на мороженое и этими деньгами возвращать долг. Московский папа уходит со Свиридовым.

На следующий день приходит очень красивая старшая сестра Свиридова и отдает маме мелочь - она дозналась у брата, сколько тот у меня выпросил.

Она весело смеется с родителями в комнате (и мне это удивительно). Я утыкаюсь в чудесную не обкрадываемую больше шинель и плыву от счастья, потому что больше не боюсь никого: ни Ленина, ни Свиридова.

Наверное, этот мальчик стал хорошим человеком, и надеюсь, если он это прочтет, то простит, что я не изменила его фамилию.

28.

Так случилось, что по работе бываю в детском саду. Происходят там разные истории.

 

1. Воспитатель говорит: а давайте будем пить чай! Дает детям игрушечный чайник, чашки... Три четырехлетки разливают по чашкам "чай", чокаются, опрокидывают его в себя и валятся под стол - "а у нас дома так всегда чай пьют!".

2. Приходит в сад ребенок, у которого накануне была высокая температура, его должна осмотреть медсестра (можно ли его допускать к другим детям). А ребенка аж шатает: "Наталь... Иванна... я болею...". Выяснилось - было шесть температурных "свечек" и каждую родители сбивали путем обтирания 5-летнего чада чистым спиртом... К утру у бедолаги форменное похмелье...

29.

Моя знакомая, совсем не блондинка, скорее - наоборот. Тёртая жизнью,
многим мужикам фору даст в плане жизненной смекалки, про таких ещё
говорят "бой-баба". Вместе работаем.
Как-то мне жалуется на плохое самочувствие. По симптомам понимаю -
давление скачет (сам такой, поэтому разбираюсь). Советую ей пойти в
медпункт, померить давление, узнать: высокое или низкое, чтобы знать
какие таблетки пить.
Она говорит, что уже выпила таблетку, - ей соседка дала. Я:
- А какую таблетку?
- Зелёную!

Из дальнейшего разговора я узнал, что её соседка - медсестра, и
временами ей помогает, даёт таблетки: то зелёную, то красную (т. е. в
оболочке, типа драже).
К обычным белым таблеткам моя знакомая относится с недоверием, кроме
аспирина старается ничего не принимать.
Только соседские, красные и зелёные. :)

30.

у мужика жена в коме лежит 2 месяца. решили отключить ее от аппарата. медсестра думает, дай я ее помою перед тем как отключить. мыла мыла, дошла до половых органов.моет клитор, бац на мониторе появились сигналы. она бежит к доктору и говорит так и так, больная реагирует на ласки. позвали мужа, говорят ему-так и так попробуйте [...]

31.

Звонит бывшая сослуживица, хирургическая медсестра. - Приезжай, у меня с
сыном плохо, похоже, сепсис. - А Скорая была? -Да. -И что? -Ничего.
Давно ее знаю, вместе работали в горячих точках, просто бы она не
позвонила. Кроме того, она фактически спасла мне жизнь, когда меня
ранило осколком. Хватаю инструменты, лекарства, отменяю прием, благо
частная клиника. Картина следующая. У пациента пробита стопа, чем-то
вроде железнодорожного костыля. Рана обработана хреновато, небольшое
количество ржавчины под кожей, началось нагноение. Но далеко не
смертельно. "Какого антибиотики не колешь?"- "Он не хочет, болючие
говорит".
Очистил, подрезал. Спрашиваю: "Что это было?" - "Да в армию не хочет
идти"-
"Ну, что ж этому горю нетрудно помочь, напрмер, сейчас ногу отпилю". А
сам так ненавязчиво инструменты раскладываю. -Протяжный стон -"Хотя есть
другой способ". Хватаю тщедушное тельце, бросаю поперек тахты, сдираю с
него штанишки, при этом расстегивая ремень.- "А ты, что стоишь?",-
говорю матери,- "неси фотоаппарат". Тут в тельце вселились, прямо-таки,
демонические силы.
"Неет, дед, - коли антибиотики!"
Сегодня звоню подруге, узнать как дела у болезного, не заехать ли.
"Нет",- смеется, "все нормально, но лучше не заезжай, а то сынок от
твоего вида уписается. Я сама чуть мокрого не подпустила!"

32.

Слушаю «Наше Радио», программа «Щас спою!» (люди дозваниваются и поют
несколько строк из какой-то песни, потом эту песню включает диджей).
Дозванивается девушка, диджей рассказывает, что у неё – «уникальная
профессия»: детская медсестра! Далее сама девушка рассказывает о работе
с младенцами, говорит, что она любит свою работу, передает приветы..
Наконец, ведущий спрашивает:
- Что будете петь?
- «Крематорий» - «Маленькая девочка со взглядом волчицы»!

33.

Старуха. Почти по Хармсу!
Мать болела и мы с сестрой по очереди дежурили по ночам в больнице.
Прихожу раз вечером на "дежурство" и вижу в коридоре стоит пустая
кровать. Спрашиваю у медсестры, можно ли на ней ночью лежать. Медсестра
отвечает: "Ложитесь, если не боитесь - на этой кровати только что
старушка умерла, кровать выкатили в коридор, а старушку отнесли в морг".
Я пытаюсь шутить. Мол, не вернется ли старушка!?. Нет, говорит
медсестра, пока оттуда никто еще не возвращался. Ладно, прикорнул я на
этой кровати. Ночью мать позвала, я пошел к ней в палату, возвращаюсь в
коридор и вижу... На кровати в полумраке вся в белом сидит бледная седая
старушка и тихо ко мне лицо поворачивает... Мурашки, конечно, по телу
побежали и волосы на голове зашевелились. У меня, не у старушки. Все,
думаю, вернулась... Потом оказалось, что другая "еще живая" старушка по
своим делам по коридору шла и присела отдохнуть на моей кровати...

34.

Про аппендицит

Дело было в апреле. А вернее – в конце января. Короче – давно это было.
Как раз справляли начало семестра. Не повезло. Явился друг Сашка с
рюкзаком, чего съесть, и торбой, чего выпить.
Он в ту пору опять влюбился. Не так чтобы очень, но все-таки. Что ж тут
поделаешь? Пришлось принять участие. То есть не в его личной жизни – в
дискуссии на эту тему. Мы ж как приличные люди увлеклись и загрузились
прилично. Пока могли.
Сашка в пьяном виде становится очень дотошен. Пристает ко всем с
вопросами о смысле. А тут вот не стал. Говорю же – влюбился.
Я тоже все больше на закуску наваливал. Солонину с чесноком. Под
самогонку самое то – лучше не бывает. Короче – проявил усердие.
Так что на утро, мой, измученный каникулами организм выдавил «SOS» и
залег на диван. Захандрил. Забулькал.
Часа три образумить его пытался.
– Вставай, – уговаривал. – Надо в сортир…
– А не пошел бы ты в пень! – упиралось тело. – Тебе надо. Ты и вставай.
Пришлось признать его аргументы, принять пилюль и призвать эскулапа. Тот
явился стремительно – часа через три. Решил: аппендицит. Сам не
справится. Вызвал «скорую». «Скорая» никого не вызывала. Загрузила и
выложила на операционный стол.
Дальше люди в белых халатах потрошили меня под задушевные беседы о
буднях профессии. Я в ответ лихо матерился. Дамочка на соседнем столе,
прослушав мой речитатив, впала в кому без анестезии. От восхищения,
видимо. У нее резали полип из прямой кишки, так что побыть в отключке
выходило даже за благо, я думаю.
А еще я решил, что неплохо бы жить хирургом. Вырезать из людей разные
гадости. Балагурить. Дамочки к тому же – вот как эта – раздвинут для
тебя все сами – даже просить не надо. Еще потом конфет принесут или
коньяку…
Решил, что стану. И мог бы стать. Да вовремя спохватился.

Раскопки моего ливера, между тем, закончились обрядом зашивания и
вывозом пациента в сад. То есть в ад. Это я отчетливо понял, когда
наркоз отошел.
Нет в природе звуков кошмарней ночного храпа в реанимации. Каждый
скрежет прямо в мозг! Сосед в реанимации попался виртуоз. Привыкнуть к
своим руладам возможности не давал. Как только я адаптировался к обычной
ритмике, тот начинал причмокивать, стонать, завывать и хрюкать. Иногда
замолкал. Пукал. И начинал с начала.
Круче него мог быть только наш общажный сторож дядя Вася. Тот так пил
чай из блюдечка – на чердаке стекла дребезжали. И храпеть умел – я
как-то на сборах был, так над нашими палатками самолеты взлетали – разве
что с ними сравнивать.
Есть мужики с устойчивой психикой. Я к ним не отношусь. Это точно.
Попытался успокоить себя, что храп – все-таки не лекция по сопромату, но
не вышло! Говорят, можно здорово захотеть и горы передвинуть. Так что,
если бы в голову того хрыча с соседней койки случайно слетел с орбиты
ближайший спутник, я б нисколечко не удивился.
Не выгорело. Жаль. Отсутствие аппендикса мешало сосредоточится. Пришлось
прибегнуть к подручным средствам. А под рукой не было ничего кроме
ломтиков льда из пакета на брюхе.
Позиция выдалась не фартовой. Только злость сохраняла целкость. Я лупил
в соседа как герои Панфиловцы – прямой наводкой в лобовую броню. На
какое-то время это меня развлекло, но ситуацию не изменило. Сосед ревел
в углу всеми дизелями. Похоже, танки заходили на боевой разворот.
Когда закончился мешок, я нашарил на полу сразу четыре тапка. Успех меня
почти окрылил, но мужику с башкой в наркозе, тапок в глаз – слону
дробина. Поддал газу. И хоть те что!
Выкидав все тапки, я задумался, в каком виде должен буду покидать эту
палату. В том смысле, что ног всего две. А тапок заготовлено? Вот то-то
и оно! Впрочем, тапки – и те закончились.
Истомленный этими мыслями, я, послал горячий привет врачу, который не
прирезал гада еще в операционной и, наконец, уснул.
Во сне я был героем – Панфиловцем. Готовился к рукопашной. Выпил сто
грамм наркомовских. «За себя и за того парня»… Проснулся разбитым и
израненным. Рано. Потому как в жизни чего-то отчетливо не хватало. Танки
ушли. Моторы заглохли.
Пригляделся. Сосед исчез вместе с храпом и следами бомбежки. На его
кровати определился блондинистый субъект в халате, под который можно
спрятать все. Даже крылья.
Пришлось ущипнуть себя за нос. Не мог аппендицит так скоро перейти в
райскую жизнь. Или хоть в паранойю. Похоже, блондин разделял это мнение.
– Перевели в интенсивную, – пояснил, кивнув на пустую койку.
– Повезло ребятам! – обрадовался я.
– Угу, – не понял доктор. – За тобой через час. Сможешь?
– Ну да! – подтвердил я. И испугался. – В интенсивную!
– И так сойдешь. В обычную. Пришлю эскорт. Выздоравливай!
Легко сказать: «Выздоравливай», если через час придет медсестра, а у
меня из одежды – бинты в районе пупка. Решил дополнить гардероб хотя б
трусами.
Приступил. Со стороны должно было выглядеть, будто внезапно оживший
манекен попробовал приодеться – можно двигать всем, кроме живота и тем,
что к нему прикрепилось.
Совершив несколько акробатических трюков, я насадил-таки трусы на ноги.
По одной. Подтягивал кверху по-змеиному – сложным движением мышц.
На одевание ушло минут сорок. Из чего следовал вывод, что мужик я
обстоятельный. Только копуша.
Тут явилась девушка. В халатике. Хорошенькая! Немного смущалась. Но я-то
был уже на коне! В смысле – в трусах.
Вместе мы перелезли в каталку – я мужественно стискивал зубы; она
трогательно поддерживала, где придется – и покатили меня к новому
обиталищу.
Палата включала в себя пять депрессивных лежебок и один стол.
– Жизнь продолжается, – прохрипел сосед слева. – На месте жмура – новый
урод.
– От урода слышу, – вступилась сестричка, и я проникся к ней…
Благодарностью?
– Отросток отрезали? – не унимался мужик.
Сестричка зарделась. Что было странно при ее профессии.
– Харэ гундеть! – гаркнул сосед справа. По виду форменный генерал. Хотя
какой там к чертям генерал в общей палате.
Тот, что слева, ушлый попался. Спорить не стал. Перешел к анекдотам.
Активизировался. Сосед с койки напротив заливисто захихикал. Пятый
упорно молчал. Стойкий выдался. Железный Дровосек, одним словом.
Говорят, что положительный настрой способствует выздоровлению. Вы
пробовали смеяться с разрезанным брюхом? Я гугукнул, потом хрюкнул,
потом заткнул рот полотенцем и начал шарить по полу в поисках тапка.
Есть такая профессия – пидор по жизни. Тот, что слева, увлекся. Языком
так чесал – в пору стилистом подрабатывать. Виртуоз.
Тут сестричка опять за меня вступилась. Выдержала паузу. Сплошным
напряжением лицевых мышц.
– Больной, – говорит. – Не прекратите сейчас же, попрошу врача рот вам
зашить!
– Лучше анус! – парировал пациент.
– Договорились! – решила девушка и выскользнула из палаты.
В возникшей заминке я задремал и ничего не знаю до следующего утра.
Утром с визитом явился Сашка и кротко поговорил с соседом слева, пока я
ковылял в туалет. Превентивно. На случай дальнейших провокаций. После
его ухода тот долго дул губы. Наконец, не удержался. Высказал, что он –
творческая натура. Дрозд певчий. А воспитанные друзья лежачих больных
так не поступают…
Нажрался яблок и стал бурчать животом.
Пришел обход из одного врача и двадцати курсантов. Когда в палату влез
последний, в ней кончился воздух.
– Мужики, – предупредил сосед слева. – Если кто сейчас на меня сядет. Я
перну. И мы взорвемся.
Юмор пациента принят не был. Скорее наоборот.
– Этот вчера напрашивался? – поинтересовался главный. – Готовим кляп.
И перешел к моей койке.
– Кто его так? – задал вопрос.
– Я… – потупил глаза один из курсантов.
– Молодец! – похвалил. – В следующий раз грызть не надо. Лучше скальпель
использовать… Мы – врачи – ужасные циники, – пояснил мне, чтоб не
волновался.
– Спасибо за подсказку, лекарь, – съязвил я и отвернулся к стенке.
Обход закончился.
Сосед слева некоторое время имел несчастный вид. Потом освоился и как бы
сдох. Были все приметы, пока не пришли медсестра с санитаром.
– На живот! – скомандовала.
Пациент тут же воскрес счастливым образом. И сделал попытку залезть под
стол.
– Замри, спирохета! – порекомендовал санитар.
– Давай уже, Склифосовский! – смирился больной.
– Стравинский – моя фамилия….
– Тогда сыграй
– Сча исполним, – заверил санитар и употребил шприц.
– У–у–у! – затянул сосед, продолжил парой куплетов «Вставай, проклятьем
заклейменный» и снова затих.
– Вывози! – скомандовала сестра, глянула на меня и улыбнулась.
– Надеюсь, его в интенсивную потом, – пожелал я и улыбнулся загадочно.
– Как есть – Певчий дрозд, – отметил сосед напротив. – Может теперь
отрежут что-нибудь?
– А может – зашьют… – предположил «генерал». Педант, одним словом.

Дальнейшие дни потекли буднично. Оттого стремительно. Выписали меня.
Пришел прощаться. К сестричке, главным образом.
– Хотел выразить благодарность, – говорю. – Не знаю как.
– Знаешь...
И тут бы и наступить прорыву в отношениях. Ан, нет. Секс в страну еще не
пришел. Размножались по ходу дела и по зову партии.
Вот и вся история.
Только еще не совсем.
Прошло время.
Оклемался я. Сижу дома. Телек посматриваю. В дверь звонок. Там Сашка.
Проведать пришел. А из-за спины медсестричка выглядывает. Из моей
реанимации. Глазки потупила. И все в ней прекрасно. Региной зовут.
– О, как! – порадовался.
– Сошлись мы, – услышал от Сашки, – пока тебе передачи таскал. – И
понял: вот она – его влюбленность. А все что раньше – одно томление
было.
Голливудский сюжет – признаю. Но очень уж это у них здорово получается!
Думаешь: вроде бы – горе, а на тебе – счастье. Компенсация, одним
словом.
Вот как раз и Эдита Пьеха в передаче затянула свое бессмертное:
«Кто-то теряет, а кто-то находит…»
Да. А кто-то все-таки теряет. Насовсем. Аппендицит, например.

35.

Лет 15-20 назад выехал наш герой со своей супругой куда-то в буржляндию. Все бы ничего, да как-то вечером почувствовал он недомогание - то ли замерз где-то, то ли продуло, в общем явные признаки простуды. По счастью в том же городе в командировке находился один его знакомый... врач... Наш герой к нему - так мол и так, посмотри... Ну, какие вопросы... Посмотрел его доктор... фигня, - говорит, - ОРЗ обычное. Ты водочки грамм 100 выпей да под теплое одеяло. Пропотеешь за ночь, а на утро все нормально будет... Пациент домой... Докладывает о рецепте своей  половине. Та в крик - ну вас в баню - и ты алкаш, и друзья у тебя алкаши... Раз уж мы в культурной Европе, так и лечиться надо культурно... мне тут как раз одного доктора весьма рекомендовали...

Ну делать нечего, поехали на ночь глядя... Доктор встретил приветливо, в чистой комнатке на чистую кроватку уложил, осмотрел, расспросил, ощупал... Ничего страшного, говорит, симптомы обычной простуды. Я б посоветовал вам пропотеть под теплым одеялом, предварительно выпив стаканчик глинтвейна... или, что вам, как русскому человеку, ближе - грамм 100 водочки...

Пациент поблагодарил и, стараясь не ломать взгляд о квадратные глаза супруги, проследовал в вестибюль... где через минуту их догнала улыбчивая медсестра:

- Спасибо за визит. А как мистер будет расплачиваться? Карточка?

Наличные?

- ???

- С вас 300 долларов за консультацию...

Жену он видимо все-таки не убил, поскольку нахождение на зоне в его биографии не значилось...

36.

Идет война, рвутся снаряды, в окопе сидят солдаты, редко
постреливая. И тут один говорит:
- Мужики, срать хочу, не могу.
- Какой срать, бой идет, стреляй.
Через некоторое время опять:
- Мужики, больше не могу, я здесь посру.
- Ты чего, умрем ведь все! Давай лучше мы тебя прикроем,
а ты добежишь до ближайшей воронки и там все сделаешь.
- Хорошо.
Он бежит и падает в воронку. Продолжается бой, все стреляют,
а тот все не бежит. 10, 20, 30 минут. И тут показывается из
воронки солдат, перебежками добегает до окопа и падает на дно.
Его спрашивают:
- Ты чего так долго?
- Да вот, - отвечает, - прыгаю в воронку, а та такая красивая
медсестра, я ее и так, и так и в этой позе, и в этой, в общем,
все было.
- Да, ну везет тебе. А в рот давал?
- Нет.
- Почему, это же классно!
- Да голову не нашел.

37.

Приходит мужик в клинику по сдаче донорской спермы. Посадили его на
диван, дали стеклянную емкость и сказали:
- Вот вам сосуд, а теперь пофантазируйте. Представьте себе самый
сладострастный и вожделенный момент в своей жизни и результат фантазии
слейте сюда!
Через 15 минут входит медсестра и видит мужика с полным сосудом мочи.
- Это что такое?!!!
- Да вот я тут себе представил, - говорит мужик. - Жара. Лежу я дома на
диване весь раздетый, распаренный после душа. Вдруг звонок в дверь.
Открываю, а там... обалденная блондинка... С ящиком пива...!!!

38.

Приходит, значит, мужик к врачу и говорит:
- Доктор, у меня конец здоровый сильно - по коленкам бьет,
они у меня и болят. Вы мне обрежьте конец.
Hазначили операцию. Мужика положили, уже наркоз сделали.
Тут медсестра заходит и увидела, значит, Х%Й:
- Да вы что такую красоту резать! Вы ему лучше ноги обрежьте -
я его на руках носить буду.
Договорились. Обрезали мужику ноги. Он очухивается после
операции - смотрит, а ног нет:
- Е% вашу мать! Был _ИМПОТЕHТ_ , теперь еще и калека!

40.

В роддоме. Из операционной выходит молоденькая медсестра и
говорит мужчине, ждущему результатов родов своей жены:
- Поздравляю вас! У вас родился сын с шестью кулачками.
Мужик побледнел и чуть не упал в обморок.
А медсестра, хохоча:
- Обманули дурачка на четыре кулачка!

41.

- Чем отличается секс с медсестрой, училкой и стюардессой?
- Медсестра говорит: "Hе бойтесь, больно не будет".
Училка: "Будем повторять снова и снова, пока не получится как надо".
Стюардесса: "Прижмите ЭТО к вашим губам и носу и дышите, как обычно".

42.

Сидят в роддоме три папы - немец, португалец и еврей, сидят, ждут
радостную новость о потомстве. Тут выходит медсестра:
- Господа! Все отлично, у вас у всех мальчики, НО, небольшая проблема -
мы их всех перепутали, не знаем, где чей.
Тут португалец такой:
- Не волнуйтесь, я своего сразу узнаю - он маленький, волосатый,
сейчас я его сразу опознаю.
Короче, заходит он в комнату с младенцами.
Через 5 минут выходит, головой качает - не нашел.
Еврей тоже решил попробовать
- Мой весь в меня, он картавит, рубильник как у меня...
Возвращается через пару минут, совсем расстроенный. тоже не нашел.
Ну, немцу делать нечего:
- Дураки! ни хуя вы не умеете!
Заходит, и вдруг вываливает с тремя детишками на руках и говорит:
- Вот этот твой, этот твой, а этот вот мой.
Еврей с португальцем так прямо на месте и охуели:
- Как ты их опознал-то????!!
Немец:
- Да очень просто. Я зашел и крикнул "Зиг!" Мой поднял руку
и пискнул "Хайль", еврей обосрался, а португалец вычистил.

43.

Медсестра готовит больного к операции.
- Доктор скоро зайдет к вам, - говорит она ему, - не могли бы вы
ему улыбнуться вместо этого хмурого и тяжелого взгляда?
- Я не могу, сестра, - отвечает больной, - я чувствую себя ужасно
и страшно переживаю, ожидая этой операции.
- Вы переживаете???!! Да доктор от одной мысли об ней чуть
сознание от страха не теряет!

44.

У одного мужика ребенок родился. Вынесли ему его, он посмотрел - страшный какой!
- Этого я не возьму, замените, - говорит.
Медсестра даже растерялась сначала, а потом давай кричать на весь этаж:
- Мужчина, здесь не магазин! Берите ребенка или я его сейчас на пол брошу!
А мужик на своем стоит:
- Что вы мне уродца какого-то подсовываете?! Да он ночью глотку мне перегрызет!
Где жена-то?
- Ваша жена умерла при родах.
- Так мне теперь кормить его придется? Не возьму, хоть убейте!
- Берите, мужчина. Ребеночек - прямо копия ваша: и глазки, и усики...
- Погодите, вон жена моя идет!
- Это не ваша! Свою в морге получите. Не трогайте эту женщину, не тро... Ладно,
ошибка вышла с ребеночком. Третий день его таскаю - никто не берет. Ну что
за люди такие?!

45.

Отец объясняет своему сыну, откуда берутся дети. После довольно
скучного монолога на абстрактные темы из учебника по биологии,
он переходит к более конкретным вешцам.
- Имей ввиду, сынок, что разные женщины говорят разные вещи во
время действа, даже если ты делаешь то же самое.
- Что ты имеешь ввиду?
- Например, проститутка скорее всего скажет: "Ты еще не закончил?",
в то время как нимфоманка сказала бы: "Ты уже все?"
- А что другие говорят?
- Твоя училка сказала бы: "Мы будем повторять это снова и снова,
пока у нас не получится как положено." Медсестра - "Не бойся,
это не больно."
- Я думал, что они говорят: "Сними штаны и нагнись."
- Нет, так обычно говорят медбратья.
- А что мама говорит?
- Хм. Она говорит: "Я думаю, что нам вскоре надо будет побелить
потолок."

46.

Больной бежит по коридору больницы и кричит во всю глотку. Навстречу
медсестра:
- Больной, что вы так кричите?
- Да тут меня должны были на операцию по удалению аппендикса положить,
а другая медсестра говорит: «Да не волнуйтесь вы так, операция очень
простая, все будет нормально! »
- Ну и что? Она просто хотела вас успокоить!
- Так она это не мне сказала, а хирургу!

47.

В одноместной палате больницы лежит молодой мужчина. Раздается стук в дверь.
- Входите, - говорит он.
Входит медсестра, ставит на стол сумку, открывает ее, достает бритву и крем
для бритья. Молча подходит к пациенту, резко скидывает простыню, потом
сдергивает до колен пижамные брюки и начинает сбривать растительность. Молодой
человек чувствует, как краска заливает его лицо. Закончив бритье, сестра
перевернула пациента на живот и сунула в задний проход две свечки.
- Через четверть часа вам на операцию. А пока отдыхайте.
- Сестра ! - не выдержал больной. - Не обьясните мне, почему вы стучали в
дверь перед тем, как войти ?

49.

Пришел мужик к хирургу, так мол и так, член колено натирает, ходить больно.
Режь, мол, доктор член по самые ... И расписку уже написал. Сделали мужику
наркоз, только собрался врач отрезать, а медсестра как увидела размеры и
говорит: Мол, лучше ноги ему отрежь, я его всю жизнь на руках носить буду !
И тоже расписку написала. Очухался мужик после наркоза, глядь - ног-то и нет
у него:
- Да медсестра попросила - и все ему рассказывает как было.
ноги отрезали.