Вышла замуж выпускница консерватории. Дело происходит в первую
брачную ночь. Красивая, большая кровать... на ней лежит муж...
бабища забирается на табуретку и говорит голосом конферансье:
"Супружеский долг. Исполняется впервые"
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: vysokovskiy.ru от 2010-5-13 |
Дядя Сережа однажды поведал. В то, уже постсоветское, время он служил капитаном катера в морском, научном учреждении и жил во Владике. Работа в теплый период года была связана с постоянными отлучками на непредсказуемые периоды и приличной временной загруженностью. Даже если бы он и захотел заиметь дачу для летнего отдыха, что достаточно спорно при возможности беспрепятственно отдыхать на тогда еще диких, живописных и заповедных приморских островах у него…, короче он не захотел. Он захотел и нашел в одном из приморских поселков часовой доступности, одинокого дедка, с которым и наладил взаимовыгодное сотрудничество на долгие годы. У дедка, как и водится на селе, был дом с большим земельным участком, уйма свободного времени ну и свойственное простым пенсионерам небольшое безденежье. Широкой души дядя Сережа не нравиться деду не мог. Он приезжал в село по весне на выходные, с парой-тройкой корешей, бригадой они весело засаживали пустующие грядки чем попало и энергично отдыхали. Деда снабжал деньгами и всем необходимым и в течении сезона иногда наведывался по огурцы и помидоры. Как обычно однажды пришла осень и дед отзвонил про «пора копать картошку». Проверенной бригадой в три рыла они прибыли на уборку, ударно победили урожай и к вечеру накрыли в избе шикарный стол. Из морепродуктов на столе не было только омаров -
не водятся, ну а из водки водилось все. Далее от его лица и его низким с хрипотцой басом:
- Ну выпили, закусили. Старый быстренько раскис и на лавку завалился. А мы слово за слово и пропиздели часов до трех. Бросили на столе все как было, залезли на русскую печь - кое как утолклИсь. Проснулся ни свет ни заря – слышу, дед тапками шоркает по полу, то ковшом брякнет о ведро, то табуретку зацепит. Чувствую мужики тоже проснулись, перестали храпеть и зашевелились. Ну полежали, дед все вошкается внизу. Думаю, деду "поправиться" надо, а он старой закалки и стесняется налить, не свое ведь. Спрашиваю:
- Че, старый, бродишь?
Дед кряхтит:
- Чо, чо, напоили дурака старого, уснуть теперь не могу, да и башка болит.
Я ему:
- Ты налей стопца да похмелись, может полегчает.
Дед чего-то там набулькал, пошуршал притих. Лежим в темноте, слушаем. Кореша хихикают втихаря. Вроде притих дед. Ну полежали, уже самим не спится, спрашиваю деда:
- Ну че? Полегчало?
Дед помолчал:
- Да вроде полегчало, - говорит.
Еще подумал:
- Но чую - не надолго!
Ну мы с печки и свалились, тоже пошли похмеляться.
|
|
Мой друг работает промышленным альпинистом. Однажды, отработав очередную халтуру у «нового русского», сидит в каком-то придорожном кафе в энном количестве километров от Москвы. Заказывает себе борщик, нарезку какую-то и пару котлеток, а на аперитив рюмочку текилы.
Девушка-бармен-официант лезет на табуретку, снимает с полки запыленную не пользующуюся видимо головокружительным спросом текилу, открывает, наливает, приносит стопку товарищу. Он выпивает, благодарит, просит еще одну (ну любит Леха текилу что поделать).
За этим всем из дальнего угла наблюдает компания небритых молодых людей. Напряженно так наблюдает…
Леха подзывает официантку и просит ее отнести четыре стопки водки заинтересованным товарищам. Та относит. Через несколько минут приносит ему еще одну рюмку текилы. Говорит – от дальнего столика. Леха благодарственно поднимает, смотрит на компанию, выпивает (вообще-то три рюмки на голодный желудок даже для него многовато). Те соответственно выпивают водку.
Подходит видимо старшой у них.
- Ты кто?
- Альпинист.
- Кабан,- протягивает руку небритый…. (с)пит
|
|
Тут рассказывают о военном прошлом дедов, а я расскажу о своем отце:
Он был десантником. В 1941 году на Украине будучи ранен и без сознания попал в плен. Бежал. Попал в руки особистов. Его допрашивали. Следователь его так достал, что мой отец схватил табуретку, на которой сидел и торкнул ею по башке этого особиста. Его сослали сначала в Усть-каменогорск, где он завел семью. Потом его сослали под Красноярск в село Голанино Казачинчкого района, где он познакомился с матерью и где родились мы с братом. Он работал водителем на самосвале. Я с ним ездил. Помню, что он так нагружал этот самосвал сеном, что машины не было видно, впечатление, что стог сена сам движется. По вечерам в кинотеатре в деревне перед сеансом он читал политинформацию. О всех своих военных и послевоенных приключениях он написал книгу, но она сгорела во время пожара. Писать снова он не стал. Один раз в кинотеатре он устроил шоу. Шел послевоенный фильм про шпионов. Представте заводской забор, зловещая музыка и вдоль забора крадется тень, в зале темно и гробовая напряженная тишина. В этот момент отец встает и на весь зал зычным голосом говорит на полном серьезе: "Товарищи, среди нас находится шпион". Что тут началось. Все ломанулись к дверям, началась паника, давка. Видимо склонность что либо отмочить досталась мне от отца.
|
|
Ленин и купальная шапочка
Из Ленинграда в Москву меня забрали ранней весной, месяца за полтора до того, как пришла пора вступать в пионеры. На день рождения Ильича нас повезли в Музей Ленина. Накануне учительница громко сказала классу, обращаясь при этом только ко мне: "Ты приехала к нам из города Ленина и, конечно, по нему скучаешь, но зато в Москве ты завтра увидишь самого Владимира Ильича. Смотреть на него грустно, это же близкий и родной тебе человек, но это хорошая грусть. После приема в пионеры мы пойдем в Мавзолей!"
Дома я учила клятву, мама гладила мне галстук и белую кофту, а отчим, то есть московский папа, кроил свою военную диагональ (старшему офицерскому составу выдавали отрезы из особо мягкой качественной шерсти). Он срочно доделывал мне пионерскую юбку, которую сам высчитал и вычертил, как курс корабля, а потом заложил крупными складками.
Когда я повторила "перед лицом своих товарищей торжественно обещаю", мама нервно сказала: "Витя, это плохо кончится. Я знаю, что перед лицом товарищей ее обязательно вырвет. Помнишь, что с ней было в зоологическом, у мамонта?"
Когда я дошла до "жить, учиться и бороться", то вспомнила о Мавзолее и сказала родителям, что нас завтра поведут еще и туда. Мама охнула и села с утюгом на табуретку, а потом сказала твердым голосом, как заведующая отделением педиатрии: "Ты слышал? Ее ведут смотреть на мумию. Наталья, не вздумай так завтра сказать. Ленин не мумия, и выйди отсюда в маленькую комнату. Витя, она же умрет там, у этой мумии. Еще когда мы были в зоологическом... Когда она увидела слепок нижней челюсти парапитека... Витя! Шей к юбке большой карман!"
"Зачем?" - поинтересовался папа. "Чтобы рвать! - отчеканила мама. - Она туда положит купальную шапочку! И в нее будет тошнить! Не на Ленина же! И хорошо, если у нее вдобавок приступ астмы не начнется!"
Утром меня накачали теофедрином, чтобы не кашляла и не задыхалась, и дали с собой в большой карман купальную шапочку. "Если что, уткнись в шапку, как будто ты плачешь, - сказала мама. - И не вздумай даже поворачиваться к Ленину". "Кажется, он под стеклом, - сказал папа. - Но все равно, Ната, на гроб лучше не гляди".
Слово "гроб" меня поразило еще больше. Значит, мумия в гробу.
В музее нас выстроили в каре. На согнутой в локте левой руке у меня висел треугольник галстука. Правой рукой я должна была отдать салют "Будь готов!". Успею ли я выхватить шапочку? И как ее потом держать одной рукой? А если еще и кашель? Чтобы не перевозбудиться, надо было думать о самом плохом, то есть об украденной из кармана отцовской шинели мелочи. Я ее тырила уже четыре раза для мальчика Свиридова с улицы Климашкина, который меня начал шантажировать, едва я приехала в столицу. Он грозил, что расскажет родителям, как я не ем в школе бутерброды, отдавая их другим, в том числе и ему.
И вот мы стоим, как малолетние официанты, с галстуками на руках, и я вдруг начинаю плакать из-за этой чертовой мелочи. Мы хором читаем клятву. Ко мне подходит старшая пионервожатая, чтобы повязать галстук. Я изо всех сил шмыгаю носом и говорю ей, что украла деньги. Она шепчет: "Чш-ш-ш... Тихо". Завязывает мне галстук под самое горло и отдает салют. Я тоже поднимаю руку.
Потом ничего не помню, но каким-то макаром мы все, очевидно, добираемся до Мавзолея. Мы туда входим, у меня в левой руке сжатая в комок резиновая шапочка, а правой велят отдать салют, когда я поравняюсь с гробом.
Я думаю о плохом - о том, что мама меня, очевидно, стыдится, поскольку все время говорит, какая я худая, страшная, бледная и хриплю - так сильно, что паршивая медсестра из школы звонила ей, врачу и диагносту, и спрашивала, не проглядели ли у меня туберкулез, который у ленинградских "болотных" детей сплошь и рядом.
Кто-то очень мягко кладет мне на плечи руки, я таю от счастья и благодарности за такую своевременную нежность, но эти руки плавно поворачивают мою голову влево. Мужской тихий голос приказывает: "Смотри, пионерка. Враги убили товарища Ленина, и мы должны поклониться ему..." Я делаю все, что говорит голос. Смотрю на лицо в гробу. И низко кланяюсь, вместо того чтобы отдать салют. Почти в пол, как на хореографии. В то же время я чувствую, что совершаю что-то страшное и непоправимое. Я лечу вниз. Большие руки вдруг распрямляют меня и, как большие крылья, выносят прочь из этого длинного зала со страшной музыкой - кажется, очень быстро.
И вот я иду домой, расстегнув пальто, и пою песню про моряков. Галстук почему-то кажется слишком длинным, но не важно. Все видят - я его получила.
Через два дня я открываю дверь на звонок и вижу Свиридова. Папа только пришел, шинель висит на вешалке в прихожей. Свиридов просит денег. Я говорю, что у меня нет. Тогда он повторяет те слова, которые были моим кошмаром уже много дней: "А ты в карманЕ, в карманЕ..."
Я кричу изо всех сил, и прибегают мама с папой. Я кидаюсь на Свиридова, и мы рвем друг другу волосы. Я все рассказываю и умоляю меня простить, обещая копить деньги на мороженое и этими деньгами возвращать долг. Московский папа уходит со Свиридовым.
На следующий день приходит очень красивая старшая сестра Свиридова и отдает маме мелочь - она дозналась у брата, сколько тот у меня выпросил.
Она весело смеется с родителями в комнате (и мне это удивительно). Я утыкаюсь в чудесную не обкрадываемую больше шинель и плыву от счастья, потому что больше не боюсь никого: ни Ленина, ни Свиридова.
Наверное, этот мальчик стал хорошим человеком, и надеюсь, если он это прочтет, то простит, что я не изменила его фамилию.
|
|
Приходит мальчик к отцу, спрашивает:
- Папа, что такое "критика сверху" и "критика снизу"?
- Сейчас обьясню...
Папа берет табуретку, становится на нее, и - ТЬФУ! - сыну
на голову.
- Это, - говорит, - "критика сверху". А теперь плюнь на потолок.
Сын - ТЬФУ! Плевок повисел на потолке, и опять сыну на голову.
- А это, сынок, "критика снизу".
|
|
Звонок в дверь. В квартиру с шутками и прибаутками заходят Дед Мороз и
Снегурочка. Дед Мороз лезет в мешок, достает подарок, отдает его
маленькому мальчику и говорит:
- Ну, а теперь, дружок, ты нам расскажешь маленький стишок!
Мальчик встает на табуретку и, прижимая подарок к груди, радостно
декламирует:
- Ель зеленая опять у нас в квартире номер пять! Огоньки...
- Стой! - Дед Мороз вдруг подскакивает, хватается за мешок и орет
Снегурочке:
- Вырывай подарок, на хрен!!! Квартиру перепутали!!!
|
|
Приезжает Кучма с Москвы, собрал все правительство, кабмин и т.д.
Говорит, мол, все, мы теперь России ничего не должны. Все в шоке,
как так, как удалось???
Кучма:
- А я Путину минет сделал и он нам все простил!
- Вы что, это же позор???!!!
Кучма:
- А за это не нервничайте, я его на табуретку поставил, он говорит -
зачем? А я ему объяснил, что как бы нам хреново не было, мы перед
вами, москалями, на колени не станем!
|
|
Дембельнулся солдат. Гуляет по Москве, захотел с девками замутить.
Спрашивает прохожего:
- Где девки есть?
- Езжай на Тверскую, - мужик ему говорит.
Сел в метро и тут же с девушкой познакомился, и поехали к ней
домой. Сидят у нее дома, балдеют. Вдруг звонок в дверь. Муж пришел.
- Залезай на табуретку и лампочку закручивай, скажешь электик, - она
ему говорит.
Заходит огромный мужик и спрашивает:
- Ты кто?
- Я электрик, - говорит солдат.
- Так, электрик, я тебе сказал на Тверскую ехать, а ты зачем ко мне
домой приехал?
|
|
Священник чинит табуретку в своем саду. Внезапно он обнаруживает,
что за его действиями исподтишка наблюдает компания окрестных
мальчишек.
- Вы что, дети мои, хотите научиться забивать гвозди? -
спрашивает священник.
- Нет, - отвечает один из мальчишек, - мы хотим услышать, что
говорит священник, когда попадает молотком себе по пальцу.
|
|
Началась у одного мужика черная полоса в жизни.
Жена ушла, с работы выгнали. Продал из дома
все что было, остался шкаф и табуретка.
Приходит он домой, берет веревку, становится
на табуретку и видит - на шкафу стоит рюмка с
водкой и бычок старый. Слезает, достает рюмку,
хлобысь.. Прикуривает бычок, смотрит на крюк
с веревкой и говорит:
- И чегой-то я такое удумал? Жизнь только
начинается!
|
|
Приходит муж домой, открывает дверь своим ключом, смотрит, в прихожей ботинки
- ого размера. Ну, ломанулся в комнату, там мужик здоровый, хвать его, посадил
на табуретку на кухне, нарисовал круг вокруг нее и говорит: - Выйдешь из круга,
хана тебе. Ну натрахались они там, возвращаются на кухню, муж со смеху
покатывается: -? Ты что, сдурел? - Пока вы там трахались, я раза три из круга
выходил!
|
|
Танцует капитан с дамой, через некоторое время она ему говорит:
- Чего это от вас так воняет?
- А это мы вчера с Ржевским лошадь ебали!
- Фу, какой вы пошлый, -сказала она и ушла к поручику.
- Вы знаете, поручик, этот капитан такой пошляк...
- Да-да, когда мы вчера с ним лошадь ебали, он табуретку из под меня выбил!
|
|