1.
К концу третьего месяца службы рядовой Кирсан Карсымбаев заболел. Нельзя сказать, чтобы заболел серьезно. Так себе, небольшое недомогание, проявляющееся в основном при опорожнении мочевого пузыря. В остальное время все было более или менее терпимо: всего лишь легкий зуд и воспаление кожи на непомерно распухшем члене, напоминающим красно-синий баклажан. Конечно, Кирсану метаморфоза с членом не нравилось, но гордость джигита не позволяла ему обратиться в санчасть, и рассказать о постигшей его напасти. Так бы, по всей видимости, он и прослужил до конца срока с красно-синим баклажаном в штанах, если бы не плановый медосмотр, на котором ему пришлось раздеться и явить фельдшеру свое распухшее достоинство.
- Ого-го! – произнес ошарашенный фельдшер. - И кто же это тебя наградил такой красотой?
- Никто не наградил, сама пришла, - ответил сгорающий от стыда Кирсан.
- Не ври, такая красота сама по себе не приходит. Признавайся, с кем имел сексуальные отношения в последнее время, - перешел к медицинскому допросу фельдшер.
- Не имел я таких отношений, доктор. Ни разу на увольнухе не был, - насупив брови ответил Кирсан.
- Знаем мы вашего брата, постоянно в самоволку через забор к местным шалавам бегаете. Еще раз повторяю, с кем были сексуальные отношения? Не скажешь, – сурово произнес фельдшер, - не поставлю диагноз болезни. А без диагноза, сам понимаешь, вылечить нельзя. Придется тебя хирургам отдать. Они тебе пенис мигом отрежут. Им только больного в руки дай. Тут же его на операционный стол, чик-чик и готово!
- Не надо меня к хирургам, доктор! Мне пенись нужен! Как я без пенися жить буду? Честью клянусь, таких отношений не имел. Самоволка не ходил. Старшина слушал. Не надо мне пенись резать, доктор. Лечить надо! Я мужчина быть хочу, - испуганно запричитал Кирсан.
- Не будет тебе лечения, Карсымбаев, пока правду не скажешь. Мне надо знать, кто заражает наших солдат венерическими болезнями, - жестко оборвал его фельдшер.
- Не надо мой пенись резать, - продолжал умолять фельдшера Кирсан. – Я правду сказал: не было у меня плохих таких отношений.
- Хорошие, значит, были, - с раздражением сказал фельдшер, понимая, что желанной правды от солдата не дождется.
- Хорошие такие были, - неожиданно признался Кирсан.
- Какие такие хорошие были? – спросил фельдшер, заинтригованный неожиданным оборотом разговора.
- С рукой были, - с трудом выдавил из себя, совсем сникший, Кирсан.
- Ты что мастурбировал?
- Нехороший слова говоришь, доктор. Я не мастурбир, я удовольствий рукой получал, - нашел в себе мужество возразить фельдшеру Кирсан.
- Твое удовольствие по-научному мастурбацией называется, Карсымбаев, а, проще говоря, онанизмом. Теперь мне понятно, откуда у тебя воспаление пениса. Ты, небось, немытыми руками онанировал, вот и занес какую-то заразу. Сейчас пойдешь к военврачу, он пропишет тебе лечение, в госпитале тебя подлечат и, глядишь, через неделю твой пенис обретет человеческий вид. А на будущее хочу дать тебе, Карсымбаев, совет: всегда мой перед онанизмом руки.
Следовал ли Кирсан Карсымбаев совету фельдшера неизвестно. Но остальное время службы он в медсанчасть не попадал. Крепкий здоровьем джигит был, однако.
|