Купила бабка козу. А та с каждым днём все меньше и меньше молока дает. Делать нечего, повела бабка козу к ветеринару. Врач осмотрел бедное животное и говорит: - Ну, что, бабуль, козел конечно задроченный, но жить будет...
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
Если меня в детстве не лупили, то корешу моему Кольке батя вваливал за двоих. По любому поводу и без лишних нравственных терзаний. Просто Колькин батя так представлял свои отцовские обязанности. Чтоб ребёнок был обут, одет, вволю накормлен, и как следует выпорот.
Не самый плохой вариант, кстати. Тем более что за Колькой не ржавело, поводов он давал - рука отца лупить устанет. То сарай подожжет, то в картофелехранилище на тракторе въедет, то козу в лесу привяжет.
Я не рассказывал? У Кольки была обязанность - водить козу на выпас. С утра отвести, колышек если надо вбить, козу привязать. Вечером привести обратно. И вот как-то у Кольки с козой вышел какой-то конфликт, боднула его что ли она? Он её отвёл в лес, и там к дереву привязал. Пришел домой, сопли до пупа - нашу Машу волки съели. А колокольчик-то снять не доумился. Вечером приходят грибники, говорят - там коза в лесу стоит, привязанная, звенит. Не ваша?
Так то коза, а то трактор. Дядя Лёша, тракторист. В обед приехал, трактор на околице поставил, побежал перекусить. Тут Колька. Ого, трактор! В кабину залез, давай там крутить. Ну и накрутил. Трактор под уклон стоял, взял да поехал. Колька испугался, а куда ты денешься? Трактор едет. А уклон упирается аккурат в ворота картофелехранилища. Туда он и приехал. Четко в створ, только ворота хлопнули. Насквозь проехал, в стенку упёрся, и встал. Колька вылез, ворота затворил кой-как, и ходу.
Трактор неделю всем колхозом искали. Нашли случайно. А кто в июне догадается в пустое картофелехранилище заглянуть?
Так что вваливать Кольке было конечно за что. Впрочем он на отца и не обижался, относился к этому как к болезненной, но неизбежной процедуре типа прививок.
А тот раз он в школе чего-то набедокурил. И набедокурил видимо не по маленькой, а серьёзно. Родителей его в школу вызывали регулярно, но они не ходили. Позиция дядьки Вали по поводу образования была незыблемой как скала. Ваше дело учить? Вот и учите. Моё дело растить, я ращу. Если он в рваных ботинках в школу придёт, тогда да. А если он читает плохо, я тут при чем? Я же вас не вызываю, если он картошку плохо окучил. Как-то сам обхожусь.
Такая короче позиция, железобетонная. И за учебу Кольке попадало меньше всего. Если только Колькина классная, Нина Степановна, отца где-то случайно встретит, в магазине там, или на улице, и давай ему мозги полоскать. Тот от неё отмахнётся как от назойливой мухи, но дома Кольке ввалит конечно, для профилактики.
Ну вот. Так что за проделки в школе Колька не больно переживал. Но в этот раз всё вышло по другому. Со школы пришел, поел, только собрался из дому мотануть, смотрит в окно, а по улице, по направлению к их дому, классная идёт. Нина Степановна.
Колька сразу понял, что не с пирогами. Не принято у учителей домой к школьникам ходить, только уж если совсем край. Тут значит край. И Колькина задница, чуткая до ремня как барометр к дождю, зазудела. Тем более что оба, и отец и мать, были дома. Мать возилась на кухне, дядька Валя ковырялся с ружьём, он был заядлый охотник.
Что делать? Задница для головы является исключительно прекрасным стимулом к обострению смекалки. И Кольке приходит в голову гениальная идея.
Он выскакивает из избы, хватает на крыльце замок, выбегает на улицу, запирает дверь снаружи, ключ в карман, а сам через сарай, через двор, назад в хату. И как ни в чем ни бывало давай отцу по ушам ездить, отвлекать.
Дядька Валя в окно классную-то конечно видел. Видел, как она подошла, заглянула в калитку, постояла секунду, и пошла дальше. Ну, пошла и пошла. Думала да передумала. На то собственно и был Колькин расчёт. И он оправдался! Пронесло. Обрадованный Колька уже собрался было побежать проделать трюк с замком в обратную сторону, тут его мать с кухни окликнула, позвала за чем-то.
В это время по улице мимо дома ехали цыгане на телеге. Цыганский табор частенько стоял в лесу за деревней. Цыган в деревне не особо любили, но терпели. Воровством они не промышляли, хотя стянуть что-то по тихой вполне могли. А так занимались своим обычным ремеслом, ходили по дворам, что-то купить, что-то продать, гадали и попрошайничали.
И вот едут они по улице. Тут остановятся, туда заглянут. Смотрят, калитка открыта. Как не заглянуть? Заглянули, а дом-то на замке! Ну надо же! В деревне ведь как? Если ушли ненадолго, дом не запирают. Накладку накинут, и всё. А если замок, значит скоро не жди. Тут замок, а калитка настежь. Ну как удержишься? Вошли тихонько, смотрят - бельё висит сушится. Хорошее бельё. Надо снять, а то пересохнет.
И вот снимают они тихонько бельё с верёвок, складывают в наволочку, а дядька Валя сидит на них в окно смотрит. Он даже в ступор впал от такой наглости. Средь бела дня! Ну, он недолго конечно в ступоре был. Вскочил, и на улицу. "Да вы, мать вашу, совсем что ли обалдели?" Хоп, а дверь-то не поддаётся. "Припёрли!" - подумал дядька Валя.- "Совсем уже с ума посходили!" Пару шагов отошел, и дверь вынес. Ох, он здоров бык был, дядька Валя.
Ну, конечно пока он с дверью возился, цыгане тоже поняли, что дом не пустой. Удивились изрядно такой засаде, добро побросали, и ходу. Дядька Валя хватает дрын, и за ними. Догнал уже у околицы. Не догнал бы конечно, да им стадо поперёк попалось.
Догнал, и давай охаживать. Когда те поняли, что их бьют, и бьют с энтузиазмом, бросили телегу, и врассыпную. Когда все разбежались, дядька Валя оставил дрын, лошадь распряг, телегу перевернул, и остался весьма доволен делом рук своих.
Идет обратно, а ему навстречу кто? Конечно! Нина Степановна.
- Здравствуйте, Валентин Фёдорович! А я вас целый день ищу! А что это у вас дом на замке?
- На каком замке!?
И вот когда Колька в окно увидал, как отец возвращается в сопровождении классной, он понял что план его удался, но вмешались подлые обстоятельства. И сейчас ему прилетит. И прилетит вдвойне. Прилетит и за школьные проделки, и за игры с замком, и за сломанную дверь. Уши и задница заранее горели адским пламенем, но деваться было всё равно некуда.
Однако всё получилось совсем не так, как он ожидал.
Отец вошел в прекрасном расположении духа. Обычно мрачный и молчаливый, он прямо светился от счастья. Увидев Кольку, сказал добродушно.
- Не боись, пороть не буду!
И потирая руки, добавил громко.
- Представляешь, мать? Сколько я на этих цыганей смотрел, всё повода не было. А тут так хорошо прям получилось, в масть!
На следующий день он Кольку конечно всё равно выпорол. Но уже совершенно по другому поводу.
|
|
Взятка
Сегодня в электричке ехал милиционер. Или полицейский? Неважно, не суть. Не то что бы толстый, но очень больших размеров майор. Вполне себе располагающей внешности. Был он красноморд, добродушен, и слегка поддат. В ногах у него стоял сумка, точнее пакет, доверху набитый красными крупными яблоками.
И глядя на эти яблоки я почему-то вспомнил, как много лет назад, в точно такую же пору, в небольшой деревеньке где-то между Ярославлем и Костромой, купил самое дорогое в своей жизни яблоко.
Трасса была абсолютно пустой, деревенька - палкой перебросишь, и ничто не предвещало беды, но я всё равно сбросил до восьмидесяти, а когда показался знак "Конец населённого пункта", опять придавил.
Прямо за знаком, в кустах, они и стояли, двое из ларца. Молодые, румяные, весёлые. Один сидел за рулём девятки, другой помахивая радаром грыз яблоко.
- Сто тридцать шесть! Прикинь? - радостно сквозь яблоко прошамкал он коллеге, постучав огрызком по стеклу радара.
- Хорошая тачка. - одобрительно кивнул второй. - Приёмистая!
- Ага! - согласился первый. - Я думал ну сто, ну сто десять. А он как прыгнет!
- Да вы присаживайтесь, товарищ водитель, присаживайтесь! - сказал мне тот что сидел в девятке, и ткнул моими документами, в которые даже не заглянул, на пассажирское сиденье рядом с собой.
Я сел и спросил.
- Сколько?
- Ну, что значит так сразу "сколько"? - обиженно захрустело яблоко с заднего сиденья.
- Полторы. - прервал обличительный монолог коллеги передний.
- Тогда протокол. - вежливо отказался я.
- Тысяча. - сразу согласился передний. - И только исключительно потому что погода хорошая, и вы человек приятный.
- У нас просто бланки кончились. - прожевало сзади яблоко.
- Пятьсот. - сказал я.
- Нет, ну!.. Ну, нет! - возмутился задний. - Сто тридцать шесть под протокол это ведь права!
- Не факт. - сказал я. - Судья даст пятьсот. Государству нужны деньги. На кой черт ему мои права?
- Умный. - сказал передний заднему.
- Москвич. - подтвердил тот.
- Вот за это вас москвичей и не любят. - вздохнули оба.
Я достал заранее приготовленную купюру, расправил, и аккуратно воткнул в ящик для перчаток.
- Угощайтесь! - раздалось сзади.
Я обернулся. Задний протягивал мне большое красное яблоко. Там, сзади, на полу, их стоял целый пакет.
- Берите-берите, не стесняйтесь! Хорошие яблоки. Экологически чистые. В Москве таких нет.
- Оброк с деревни? - я взял яблоко и кивнул на пакет.
- Как вам не стыдно! - возмутился он. - Жители сами несут, в знак благодарности! Мы тут постоим, глядишь вы козу у кого нибудь не собьёте. Или собаку. Или человека ещё, упаси господь.
- Ага. Это если вон там. - сказал я и кивнул в начало деревни, на горку. - Если вон там встать. А тут только трупы считать.
- Неправда! - вдруг серьёзно ответил тот что спереди. - Если бы мы там стояли, вы бы все деревни, где мы там не стоим, сто сорок шли. А так вы в каждую деревню будете въезжать ну пусть не шестьдесят, но аккуратно и на допустимой разумной скорости. Как и положено сознательному водителю. Вы ведь сознательный водитель?
- Не то слово. Более чем. Вы же видите!
- Ну вот! Тогда счастливого пути! - И протянул мне документы. - Яблочко не забудьте. Деньги плачены всё таки.
- Не дорогие яблоки-то у вас? - спросил я удивлённо.
- А что делать? Мы ведь взяток не берём. Зарплата маленькая, вот и приходится крутиться. А цены рынок диктует, не мы. Вы ведь знаете.
- Но мы не жадные. - радостно добавил с заднего сиденья второй. - Вот, возьмите ещё! Бесплатно, бесплатно, не бойтесь!
- Нет, спасибо. - отказался я.
- А что? Сами не съедите, девушку бы угостили.
- Какую девушку?
- Ну, какую? В машине же с вами девушка?
- Собака. - сказал я. - Пёс. Он яблоки не ест.
- Ну, извините! - развёл руками задний. - Колбасу мы сами съели. Час назад.
Яблоко стоимостью пятьсот рублей ещё долго валялось у меня в салоне.
Потом Сёма то ли от скуки, то ли в знак протеста, пока я торчал с удочкой, яблоко загрыз. Он его не съел, а просто покусал и обслюнявил.
- Сёма! - спросил я его. - Ты в курсе, что только что уничтожил стоимость своего месячного рациона?
Сёма некультурно рыгнул, и презрительно фыркнул. Цены на фрукты в окрестностях некрасовского уезда его интересовали меньше всего.
* * *
От воспоминаний меня отвлёк телефон, который зазвонил в кармане у майора. Пыхтя и отдуваясь тот стал его вытаскивать, привстал, неловко повернулся, и пакет, потеряв точку опоры, опрокинулся набок. Крупные красные яблоки покатились по вагону.
Люди, сидящие вокруг, наклонялись, поднимали яблоки, и смеясь передавали обратно. А бабуля, сидевшая рядом с майором, который всё никак не мог сладить со своим телефоном, принимала их и складывала обратно в пакет.
Наконец майору удалось справится с телефоном, он нажал кнопку и сказал в трубку:
- Чёрт!
Видимо на том конце попросили уточнить. Майор принял у бабули пакет, кивнул, снова поставил его в ногах, и объяснил:
- Да взятка у меня, блин, рассыпалась!
Ракетчик
|
|