- Ты битый час не можешь найти дырку и засадить свой конец! - Дорогая, ну я же не виноват, что мама не учила меня заправлять одеало в пододеяльник. Правильно писать "идеало".
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
учила мама → Результатов: 38
3.
ПУТЬ БРЫКОВ-2
По просьбам читателей, расскажу повесть моей соседки об ее роде. Вот начало о ней самой:
https://www.anekdot.ru/id/1420302/
Простите, длинно получилось. Соседка просто заразила меня своей неторопливостью и несуетностью, абсолютно неуместными в наш динамичный век. Поэтому можно читать дальше прямо отсюда.
Краткое содержание предыдущей серии: даму в возрасте под сто лет плюс-минус десять обул любимый телемаркет, прислав курьером бракованные сапожки, и не желал принимать их обратно нигде и никак, кроме как в Ярославле посылкой. Обратилась ко мне за помощью заполнить бумажку о возврате и проводить на почту. В процессе заполнения выяснилось, что она была знакома с Луи Арагоном и Эльзой Трауле, которые искали по всей Москве недобитых Бриков.
Отец ее подцепил эту фамилию в гражданскую при пересечении Украины, пробираясь в Москву. Неизвестно, произошло ли это в гетманщину, петлюровщину или махновщину, но отроку стукнуло или приближалось 16, он явился в ближайший паспортный отдел по месту пребывания посреди странствия. Там русская буква Ы была категорически запрещена. Брык стал Бриком, не потеряв подлинного звучания своей фамилии, если читать ее в украинской версии. Впоследствии этот пустяк возможно спас ему жизнь, но обо всем по порядку.
Узнав, что я готов проводить Алину Яковлевну на почту прямо сейчас, она заметалась по квартире.
- Как сейчас? А какая там погода? Где мое теплое пальто, где паспорт? Старая стала, ничего не помню! Там в инструкции по возврату сказано, что доставку нужно заклеить скотчем! Где мой скотч? Где ножницы?! Посылку нести пакет большой понадобится, пойду сыщу на балконе!
Паспорт она в самом деле успела потерять и найти раза три, пока я знакомился с инструкцией по возврату, заполнял бумажку и созванивался с этой чертовой телефирмой. Научился краем глаза следить за перемещениями паспорта по квартире, жестом фокусника выудил его из-под бракованных сапожек, вручил, забрал посылку и убыл, сказав, что всё сделаю сам, пусть не торопится и звонит мне в дверь, когда будет одета.
Настроился на час-другой ожидания, но едва успел собраться, она была на пороге! Судя по темпу передвижения (примерно 5 метров в минуту), оделась она на выход молниеносно. Возможно, включились старинные навыки эвакуации в бомбоубежище.
От предложения вести ее под руку как всегда отказалась.
Самым логичным было бы взять у Алины Яковлевны посылку и паспорт, оставить ее посидеть на лавочке, объяснить ситуацию на почте и послать брак взад от ее имени.
В ответ на это предложение она зорко на меня глянула и отказалась категорически. Отдать паспорт в наше время – это как раньше партбилет.
Еще можно было вызвать такси, но советские люди в нем за двести метров не ездят.
Можно было донести ее до почты на руках, наконец, отличная физическая разминка. Но этого я даже не предлагал. Приличные дамы на руках у какого попало соседа не летают.
Мне оставалось мирно плыть рядом с ней, любуясь окрестностями. С трудом удержался от того, чтобы в пути ответить на вотсапки и телеграмки, но – вежливость! Вот что меня уберегло от этого. Со мной рядом дама! И пусть ей хоть двести лет, сейчас она совершает свой подвиг – решилась дойти до почты, чего бы ей это ни стоило.
Алина Яковлевна меж тем углубилась в свои воспоминания. Речь ее быстра, дикция безупречна на уровне, каким не все министры и члены парламента сейчас владеют.
- Моя мама потом пеняла отцу – какой шанс упустил! Съездили бы в Париж, пообщались бы с мировыми деятелями культуры. Чего тебе стоило притвориться настоящим Бриком? Придумал бы себе какую-нибудь дальнюю ветвь рода. Сказал бы, что почти всё забыл при контузии или в тифу. Эльза нашла бы, кого искала. Луи бы порадовался за жену. А мы с тобой гуляли бы сейчас по Елисейским полях. Кому от этого было бы хуже?
Вспоминая нашу двухсотметровую получасовую беседу, я жалею об одном – что не включил диктофон на смартфоне украдкой. Соседка реально мобилизовалось, вспоминая всё лучшее, что случилось за ее жизнь и в семейных преданиях. Мысленно пребывала там, а палка внимательно шарила по скользкой плитке в поисках следующей точки опоры. Вышло бы страниц сто прекрасных мемуаров, почти не требующих редактуры.
Мне же остается заняться полным лаконизмом, пересказав главное.
Первый Брык получил это прозвище в бессарабском селе, где все перемешались и переженились - русские, русины, немцы, украинцы, казаки, евреи, молдаване, и это только начало списка Алины Яковлевны!
Матери бережно хранили свои родные языки, передавали их детям, а тем хотелось между собой общаться. Получился полиглотный интернационал. Но не без конфликтов между собой, порой весьма яростных.
Еще случались притеснения и обжуливания со стороны окрестных помещиков, их управляющих, чиновников и тому подобных проходимцев.
Крестьяне это смиренно сносили, как неизбежную напасть - всё лучше, чем было при турках. Те взяток не всегда брали, часто просто резали.
При новых же властях однажды нашелся самый брыкалистый - первый на селе выучил русскую грамоту, ознакомился с законами Российской империи и принялся ходить по разным инстанциям, отстаивая права - когда свои собственные, когда и за все село. Не побоялся судиться и подавать прошения императору, если не помогало ничего другое.
Как ни странно при таких занятиях, остался жив-здоров, дожил до мафусаиловых лет, оставил многочисленное потомство и весьма зажиточное хозяйство. Любил почитывать на досуге просто для души, с интересом замечал первые шаги начинающих литераторов - Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, благодаря чему в домашней библиотеке остались их прижизненные издания.
Род этот держался кучно, любил свое прикарпатье. Возможно, единственный выживший из него - отец Алины Яковлевны. Как самый брыкалистый из внуков первого грамотея села, он увлекся революционными идеями, рассорился с семьей и пустился в путь - в Москву учиться.
Что произошло с оставшимися в селе Брыками, неизвестно, но в общем понятно.
Как русских по паспорту, культуре и родной речи, их с высокой вероятностью перестреляли или выжили в гражданскую сторонники национального освобождения окраин рухнувшей империи.
Как людей состоятельных, их неизбежно атаковала революционная красная беднота.
Потом там победили белые, но румынские. Ударились в фашизм и принялись строить Румынию для румын. Русский род, хозяйничающий рядом с границей СССР, им был ни к чему. Даже если и дожил до того времени.
Потом пришли советские, посадили или сослали всех с кулацким прошлым.
Следом явились немцы и принялись избавлять село от евреев. В какой-то степени ими были почти все в этих местах, а наличие в Брыках еще и русской крови только усугубляло.
Об иных выживших Брыках, кроме собственного отца, Алине Яковлевне ничего неизвестно. Да и мне википедия не помогла при беглом заходе. Известно только, что род был многочислен и славен в своих местах. Канул во тьму времен, как 11 племен израилевых в вавилонском пленении. Хотя речь идет о событиях всего лишь вековой давности. Какая-то Кампучия случилась с моей страной в то время.
Но у этого сайта полуторамиллионная аудитория! Треть ее русскоязычная диаспора. Может, найдутся и другие Брыки из этого села? Обрадую соседку.
Что же касается отца соседки, то его звали безусловно Яков, он 1903 года рождения, прожил всю дальнейшую жизнь в Москве, если не считать финской войны, Великой Отечественной и многочисленных командировок. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды.
Но из всей его насыщенной биографии мне захотелось рассказать именно о брыкалистости.
Женился рано, еще в 20-х, и при первом знакомстве с будущей тещей честно ответил на ее дотошные вопросы, кто он и откуда. В результате разбудил настоящий ад - теща оказалась пламенной революционеркой, окруженной врагами внутренними и внешними. Они кишели повсюду!
Отправдания жениха, что он давно рассорился со своей родней и сбежал к красным, никакого значения для тещи не имели. С ее точки зрения, ему надо было героически сражаться за свой буржуйский класс и честно погибнуть в открытом бою. А так - раз предал белых, предаст и красных!
Глупость казалось бы, признаться такой теще в своем происхождении. Но своим бесстрашием жених покорил сердце невесты! Это единственное, что имело для него значение. А когда пошли фронтовые награды, теща горько раскаялась и зауважала.
Финская война. Вернулся израненным и обмороженным. Но - благодаря этому обстоятельству, долго лечился, получил инвалидность и избежал смертельных котлов 1941. У него не было ни малейшего шанса выжить в плену, как у человека командирского звания, коммуниста и носителя еврейских черт внешности наряду со многими прочими. Предпочел бы погибнуть в бою или застрелиться. А так спасся - его отправили на заводы, эвакуированные за Урал, принимать продукцию перед отгрузкой на фронт.
Должность вроде бы мирная, но довольно расстрельная. Проморгаешь брак - плохо, упрешься обнаружив - еще хуже, можешь сорвать своевременные поставки на фронт. Проявлял дотошность и несговорчивость, брыкался классически, но опять выжил! Вот диалог тех лет, донесенный рекой воспоминаний от Алины Яковлевны:
- Нам же всю ночь не спать это доделывать!
- Ну да, придется! А иначе вечным сном уснут те, кто на этом полетит!
На пенсию он вышел в довольно высоком звании, имея свою большую квартиру в ведомственном доме Москвы. Но - четвертый этаж без лифта. Когда стало пошаливать сердце, обратился в инстанции с просьбой дать ему квартиру пусть поменьше, но к земле поближе. И обязательно в этом же дворе.
Родные и друзья удивлялись - мог бы затеять равноценный обмен, переехать в другой район. А ему хотелось дожить свои дни именно в этом. Тут он начинал с коммуналки и однушки, с молодой женой, тут родились и выросли его дети. Сам обсаживал этот двор саженцами, которые и сейчас стоят, вековыми липами, акациями и черемухами.
- Государство дало - государство и взяло, отвечал он философски. Переехав, не угомонился. Прочистил и отремонтировал старый фонтан, бивший в центре двора, возобновил в его бассейне золотых рыбок, кругом обсадил цветами. Ни у кого в соседних дворах такого не было! За сохранностью рыбок стал бдительно следить весь двор, начиная с управдома и кончая детворой. На зиму их разбирали и разводили по квартирам, весной возвращали на общую тусовку в бассейн. Рыбки плавали там как своего рода домашние животные, всем знакомые в лицо и по происхождению.
А посреди этого великолепия летала на руках младенцем, катилась в коляске, бегала ребенком, проходила девушкой та самая несгибаемая, хоть и согнутая возрастом почти до земли женщина, еле бредущая сейчас рядом со мной на почту! Метр за метром, десятилетие за десятилетием неслись ее воспоминания.
Фонтан-аквариум благополучно существовал несколько лет, пока на его месте не поставили большой детсад вместо прежнего тесного. Разумеется, без всякого фонтана. Потом двор легко обошелся и без детсада.
Еще с 1920-х главные объекты двора и его ближайших окрестностей выстроились в забавную цепочку: танцпол - роддом - ясли - детсад - школа - парк - кладбище.
Танцпол в 30-е вырос до помпезного Дворца Культуры. Но дальнейшее развитие культуры привело к тому, что танцуют сейчас в округе разве что старушки в парке по программе «Московское долголетие».
Роддом еще в 70-е разросся до целого института по исследованию проблем беременности, с роддомом при нем. Со временем научные и административные площади института расширялись, а роддом съеживался, пока не прекратили свое существование оба эти заведения. Здания сохранились, сейчас там учат на прокуроров. Со временем прокуроры, полагаю, научатся размножаться почкованием, когда развитие систем искусственного интеллекта срастится с достижениями биомедицины.
Сама Алина Яковлевна не переставала поражать меня чистотой языка и культурой речи. Я поинтересовался, где она училась. Оказалось - филфак МГУ, старое здание на Моховой. Но и тут не обошлось без брыков.
- Никто из родных и подруг не верил, что я поступлю! Конкурс был 15 человек на место, а у меня ни золотой медали, ни блата! Отец был категорически против и помогать не собирался.
В те времена можно было подавать документы только в один вуз, тунеядство преследовалось по закону. Так что у выпускницы были все перспективы отправиться работать на фабрику и упрямо повторять свои попытки поступить на этот факультет раз в год хоть до бесконечности.
Но она поступила туда с первой попытки! И теперь уже никто не верил, что она там долго продержится - оценки пошли неважные. Требовалось много читать и учиться, ей это нравилось, но только в комплекте с ежедневными прогулками по паркам, путешествиями за город на выходные и тому подобным вздором.
Догадываюсь, что все ее более усидчивые сокурсницы с отличной успеваемостью давно покинули этот мир, а она почему-то задержалась.
Возможно, причиной тому был ее следующий брык - по окончании филфака она не захотела покидать свой любимый дом и двор. По распределению ей оставался в Москве только детсадик, практически ясли - его выбирали родители занятые, предпочитающие забирать детей домой только на выходные или при возвращении из командировок.
Алине Яковлевне понравилось там работать обычной воспитательницей, своего рода многодетной матерью. Так и проработала всю жизнь до пенсии и много после, пока хватало сил. Отсюда наверно занятная, звучная и отчетливая речь - она учила русскому языку тысячи малышей просто тем, что с ними на нем разговаривала.
И быстрота формулировок видимо оттуда, привыкла отвечать на вечные детские почемучки. Со мной она говорила всего полчаса просто попутно, отчаянно сражаясь с физической немощью дойти до почты самостоятельно. А мне сидя спокойно в кресле, в полном здравии, понадобилась пара часов несколькими урывками и три дня в сумме, чтобы пересказать своими словами хоть малую толику ее рассказа.
Но я не жалею, что это сделал. Несокрушимая воля к жизни, жизнерадостность, доброжелательность, ясность ума и речи, успех в деле возвращения бракованного товара этим тележуликам - редчайшее сочетание в таком возрасте! Как и сам возраст, собственно.
Следующую серию напишу, если только получу толковые вопросы, или вести в комментах о судьбах этих бессарабских Брыков. Вести передам соседке, вопросы задам ей при случае.
Но в заключение замечу про эффективных телеменагеров, придумавших вручать старикам свое фуфло курьером по первому звонку, а принимать обратно только посылками за их счет по адресу у черта на рогах.
Будь в России монархия, их бы просто выпороли на ближайшей конюшне. И сослали бы прочь осваивать Сибирь, вышла бы какая с них польза.
Будь у нас китайская модель развития, их бы расстреляли пару напоказ всей стране, в прямом эфире собственного телеканала. Добавили бы в эту компанию до кучи пару выловленных телефонных мошенников, пару заказчиков роботных рекламных обзвонов, пару интернет-троллей. А счета на стоимость пули послали бы тем, кто желает вступить в их наследство.
Жестоко? Да. Но вместо несколько сот подонков, которые тут же бы заткнулись и разбежались, несколько миллионов пенсионеров на заслуженном отдыхе спокойно провели бы старость. Их миновали бы несколько сот миллиардов звонков, угроз лишиться всех денег, хамство и наезды, бракованное барахло, БАДы и тому подобная мерзость. Мне кажется, оно того стоит.
|
|
4.
Суко...
Добьют меня эти продавщицы.
Забежал в "Магнит" по самому невинному поводу. Хлебушка купить.
Взял свой "Монастырский", а на кассах - очередь.
Обидно только из-за хлеба стоять. Пошёл за вафельным тортиком.
Только к стеллажам подхожу, только жалом вертеть начинаю - пиздыыыык - мощный тычок сзади сбоку.
Въёбываюсь в эти тортики. И не успеваю даже сказать "Эээ!", как мимо меня проносится кассирша. Рубенсовская молодая девка. Оря на ходу все известные и неизвестные мне матюки. Смысл которых сводится к одному - " Пизда тебе, падла, убью нахуй"
На повороте падает, и, скользя по модному кафелю на своей весьма и весьма шикарной попе, скрывается из виду.
Там, за поворотом, судя по звукам страшного разрушения, кого-то сбивает подкатом.
... Дальше вообще сюр - "Штаны снимай, снимай пидар, убью, блядь!"...
Сознание рисует невообразимые картины. Хочу, конечно, подбежать-посмотреть. Но ноги - как из ваты, намертво приклеенной к полу.
Меж тем, там - развитие страстей "Снимай штаны, уёбок! Доставай! Рыбу, говорю, доставай!"
Хуяк-хуяк - звуки шлепков. "А теперь беги, мразь!"
И в проёме перехода между секциями - сгорбленная фигура чоткого пацанчика, натягивающего на бегу штаны.
... А потом на кассе она же "Мужчина, я Вас не очень зашибла? Вы извините, разгорячилась".
"Да ничего-ничего, солнышко". А сам думаю - какое, блядь, чудо, что перед походом в магазин в туалет сходил. Как мама всегда учила - на дорожку.
|
|
5.
Было это год назад. Пришла я в компанию и заметила там молодого человека. Волосы удлиненные, не брит, стоит молчит, стеснительный и по виду сразу можно сказать что в компании ему не очень комфортно. Я всегда была заводилой и активной, решила его напоить, получилось. Под алкоголем выяснилось что человек интереснейший. Выпили еще, переспали. Так и началось наше общение. Несколько месяцев приходил только ко мне, на мои просьбы сводить к нему только отрицательно качал головой. Но в один день я просто позвонила ему и сказала: "Открывай! " (адрес он мне все—таки называл). После долгих отговоров я, настоявши на своем ворвалась в квартиру. То что я там увидела подвергло меня в шок (как женщину). Везде грязно, на полу валяется мусор, сантехника из белой почти стала черной (и эта только малая часть, все было гораздо хуже, словами не описать). Выяснилось, что после того как у него умерла мама он стал диким затворником, из дома выходил настолько редко что забыл как выглядит двор, ни с кем не общался, самое вкусное что ел за 3 года это "доширак", не работал, а только сидел дома и смотрел в монитор компьютера. Я не отступилась, взяла инициативу в свои руки. Больше недели отмывала квартиру, сводила его в парикмахерскую, купила дорогие духи и хорошую одежду, работала одна на двух работах и обеспечивала двоих, учила заново жизни и общению с людьми. Сейчас я безумно счастлива, дома всегда уют и вкусная еда и я вижу перед собой красивого и успешного молодого человека с хорошей работой и он безгранично меня любит, а я его. Всегда говорит как он благодарен мне и что теперь с ужасом думает что было бы если бы тогда он не пошел на эту гулянку и иногда называет меня в шутку "мамой". Вот так мы и обрели друг друга, я любящего до потери пульса мужа, а он заботливую жену и мать. : )
|
|
6.
Нина (полностью Нинель, что в свою очередь значит «Ленин» наоборот) выросла в одном московском доме с моей будущей женой, потом окончила пединститут и уехала по распределению в какой-то, не помню, Багровск или Бодровск учить детей русскому и литературе.
Преподавала она прекрасно, со всем энтузиазмом молодости. Ученики ее обожали, девочки пытались подражать в манерах и одежде, мальчики глазели и витали мыслями где-то далеко от школьной программы. За глаза прозвали ее Миледи, не только за красоту и отдаленное сходство с актрисой Тереховой, но и за то коварство, с которым она порой назначала контрольные.
А вот с личной жизнью как-то не задалось. На филфаке на сто красоток приходилось два очкарика, в Багровске мужики тоже под ногами не валялись. То есть как раз валялись после каждой получки, при горбачевском сухом законе даже больше, чем до него, но такие кандидатуры Нина не рассматривала. Конечно, к ней клеились. Городок небольшой, любую полузнакомую рожу встретишь пять раз на неделе то тут, то там. И каждый раз приходилось терпеливо объяснять, что на танцы она не пойдет, и к себе в съемную комнату не пригласит, и прямо сейчас отметить с клевыми пацанами день мелиоратора никак не может.
Наконец один из донжуанов решил, что столичная штучка много из себя строит, и полез под платье прямо на улице. В Багровске это считалось в порядке вещей, никто бы на Нинины крики не отозвался, но, к счастью, поблизости тусовались трое ребят из ее девятого «А». Донжуану вломили люлей и постановили впредь провожать Нинель Сергеевну до самого дома, по крайней мере в те дни, когда она вела факультатив или вторую смену и уходила из школы затемно.
Ох, сколько всего было переговорено во время этих провожаний! Про книги, про жизнь, про политику, и самые заветные мечты, и самые стыдные семейные тайны, и о том, какой должна быть настоящая женщина – конечно, такой как вы, Нинель Сергеевна!, и каким должен быть настоящий мужчина – главное, честным и благородным.
Своих защитников она звала мушкетерами, вполне логично, учитывая ее собственное прозвище. Крупного и плотного Сережу назначила Портосом, бойкого и разговорчивого Игорька – Арамисом, а роль Атоса досталась Павлу. Именно так, он с детства отзывался только на полное имя, никаких Паш или боже упаси Павликов.
Девятый «А» перешел в выпускной десятый, тогда еще была десятилетка. Незадолго до выпуска каждый из троицы подгадал остаться с Ниной наедине и признался ей в любви: мол, девчонки-ровесницы – дуры, с ними даже погворить не о чем, а вы самая прекрасная женщина на свете. Потерпите каких-нибудь пять лет, я кончу институт, вернусь в Багровск взрослым человеком и на вас женюсь. Подумаешь, восемь лет разницы, никто даже и не заметит, а кто станет вякать, тому не поздоровится.
Каждому Нина ответила, что польщена, что любит его как человека, но не надо спешить с клятвами, детская влюбленность в учительницу – вещь известная и быстро проходит. С каждого взяла обещание писать ей письма и пообещала писать в ответ. Каждого по-матерински поцеловала на прощание. Или, может быть, не совсем по-матерински, все-таки ей было только 25.
Где-то через год Игорь-Арамис написал: не обижайтесь, Нинель Сергеевна, но свое обещание на вас жениться я отзываю. Вы были правы, это ребячество. Помните, мы говорили о том, какой должна быть настоящая женщина? Тут есть одна девушка в параллельной группе, она как раз такая. Как честный человек, я должен на ней жениться прямо сейчас, а как благородный – все же подожду, пока мы получим дипломы.
Портос-Сережа то же самое выразил короче: помните Наташку из десятого «Б»? Ей не нравится, что вы мне пишете. Ревнует. Дура, конечно, но у нас всё серьезно, я не хочу ее огорчать.
Павел-Атос замахнулся на самый крутой вуз, МАИ. Не поступил и загремел в армию, не куда-нибудь, а в Афган. Это был самый конец афганской авантюры, но на его долю хватило. Через полгода вдруг написал:
– Нинель Сергеевна, у меня к вам странная просьба. Можете прислать свою фотокарточку? У всех парней остались девушки на гражданке, они про них рассказывают, хвалятся, а у меня же нет никого. Я рассказал про вас, но так, как будто вы не учительница, а учились со мной в одном классе. А они не верят.
Нинель решила поддержать бойца, прислала фото, на котором ей 18 лет, написала на обороте: «Павлу от Нины». И письма стала подписывать не именем-отчеством, а «Нина», потом «Целую, Нина», а потом и «Крепко целую». Павел страшно обрадовался, перешел в ответных письмах на ты, тоже стал писать, что целует, и даже конкретизировать, куда именно и сколько раз. Нина писала как бы от имени девчонки-одноклассницы, но с умом и опытом взрослой женщины. Игра затянула обоих, незаметно пошли уже признания в любви, слюнявые нежности и даже то, что сейчас назвали бы виртуальным сексом. Ничего удивительного, что когда Павел зашел к ней после дембеля, всё то, что они навоображали в письмах, само собой случилось наяву.
Я их видел однажды, когда они приезжали в Москву к Нининым родителям. Ей тогда было 30, ему 22. Смотрелись ровесниками, несмотря даже на то, что Нина была беременна. Павел отпустил для солидности бороду, работал на заводе мастером и учился заочно. Потом он приехал один на сессию, мы случайно столкнулись во дворе, взяли по пиву. Я не удержался и спросил:
– Что, неужели совсем никаких проблем от того, что ты женат на своей учительнице?
– Да нет, проблемы такие же, как у всех. Хотя… она же и сейчас преподает. Пока не было живота, обязательно какой-нибудь оболтус заловит в коридоре и начинает: «Нинель Сергеевна, вы мой идеал женщины, 15 лет разницы – ерунда, подождите, я вырасту и отобью вас у мужа». И злиться на него невозможно, сам таким был.
Ну и, как водится, эпилог. Что делать, жизнь идет к концу, невольно оглядываешься: а что сейчас с теми, кого знал 20, 30, 40 лет назад? Сейчас-то я в Москву не ездок, но пять лет назад – приезжал, было дело, останавливался в том самом доме, где когда-то жили Нинины родители и мы с женой, а теперь – наши родственники. Нина окликнула меня дворе. Я ее не сразу узнал, она выглядела лет на 20 меня моложе.
– Как там Бодровск? – спросил я. – Стоит?
– Багровск. Не знаю, мы давно живем в Москве, в родительской квартире. Папа умер, мама болеет, нужен постоянный уход.
У нее зазвонил телефон.
– Милый, сейчас иду, – отозвалась она. – Встретила знакомого, разговариваем. Антоша, ну что ты такой нетерпеливый? Сказала же – сейчас.
Так-так, подумал я с разочарованием. Антоша. Атос Павел, стало быть, в прошлом. Не пережил-таки, что жена старше на восемь лет, нашел себе молодую. Небось еще сказал на прощание: «Ты учила меня быть честным и благородным – так вот, честно говорю, что ухожу, и благородно оставляю тебе квартиру». Хотя квартира Нининых родителей, какое там благородство.
Нина положила трубку и повернулась ко мне, прервав мои размышления.
– Муж? – кивнул я на телефон.
– Нет, внук. Моего мужа зовут Павел, ты разве забыл?
|
|
7.
Сердце матери.
Германия, на удивление, встретила семью приветливо.
Не всё было гладко первое время. Другая страна, другая ментальность, языковой барьер, но со временем всё уладилось.
Больше всех поразил семью своей переменой Максик.
Мало того, что для своего возраста он был хорошо развит физически и точные науки были его конек, так благодаря воспитанию мамы, он прекрасно писал и говорил на нескольких европейских языках. Включая немецкий. А если добавить сюда ещё живой ум и прекрасное чувство юмора, которое тоже досталось ему от мамы, то было совсем неудивительно, что за очень короткое время он стал лидером в своем классе.
Сердце матери трепетало от счастья, когда она видела радостные глаза сына.
Но однажды всё переменилось.
Потухший взгляд, замкнутость, нежелание говорить о делах в школе. В глазах Максима читалось отчаяние.
Все это не ускользнуло от чуткого сердца матери.
- Мама, вот уже вторую неделю меня игнорируют все ребята в классе, - начал свой рассказ Макс, когда Олёне таки удалось до него достучаться. - Все они, как один, утверждают что я... что от меня... что я токсичен. - Каждое утро перед гимназией я подолгу моюсь со всевозможными гелями, тщательно чищу зубы, но каждый раз слышу за спиной одно и то же: "Вот идет наш токсик".
Макс говорил, говорил, а Олёна думала о своём: "Если звёзды гаснут, значит это кому-то нужно"...
Приватный разговор с каждым преподавателем и куратром в отдельности ни к чему не привел.
- Мы не вправе вмешиваться в частные дела гимназистов за рамками предметов которые преподаём!
Таков, если подвести итог всех разговоров и резюмировать, был ответ.
Оставалась последняя надежда - директор.
Теперь уже трудно вспомнить почему. Почему Оля, пардон, Олена, обратилась к директору гимназии на английском. Возможно потому, что на тот момент недостаточно знала ещё тонкости немецкого, возможно от безысходности своего положения, но факт остается фактом - директор её услышал.
А спустя, приблизительно через неделю, из гимназии пришел сияющий Макс.
- Мама! Это была шутка, испытание на стрессоустойчивость! - с порога объявил он.
- И я блестяще справился! Как сказали мне все ребята, - я это испытание выдержал!
(На самом деле, это была не шутка. Это был коварный план бывшего весьма неглупого лидера класса, которого затмил своми успехами Макс. О том, как директор его вычислил и каким образом убедил восстановить статус-кво, заслуживает отдельной истории. И сейчас уже трудно сказать, как сложилась бы судьба Максима, не вступись за него мать.)
А спустя годы, когда Макс закончил унивекситет и стал на ноги, между им и матерью состоялся тот самый разговор.
**********
- Надоело! Что ты меня постоянно учишь жизни?! Ты посмотри, наконец, на себя и меня. Я сделал себя сам! Я с отличием окончил гимназию, затем один из самых престижных университетов Германии. Совершил головокружительную карьеру. Сейчас живу в другом красивом городе. У меня есть всё. Свой дом в престижном районе, дорогая машина, любимая хорошо оплачиваемая работа.
А чего за все эти годы добилась ты?
От неожиданого поворота в настроении сына у матери подкосились ноги. Она присела на кухоную табуретку. Положила руки на столик. Тихо сказала.
- А я тебя родила. Растила. Оставила ради тебя научную карьеру. Делала всё возможное и невозможное, чтобы за все эти годы учебы ты ни в чем не нуждался. Чтобы ты стал таким, какой ты у меня сейчас.
Помолчала.
- Прости меня, сынок, за мою безмерную материнскую любовь.
***********
Макс присел рядом. Положил свои огромные руки на натруженые руки матери. Сказал.
- Прости меня, мама. Я устал. У меня сейчас была тяжелая неделя. Но я справлюсь. Справлюсь, как ты меня всегда учила. Помолали. Максим добавил.
- Мам, когда ты мне всё это говорила, я вдруг ощутил себя маленьким-маленьким мотыльком. Из той сказки Киплинга, которую ты читала мне в детстве перед сном - "Мотылек, который топнул ногой".
************
P.S.
Всегда будьте опорой своим детям.
P.S.S.
Полностью всю историю можно прочитать по ссылке.
|
|
8.
Объяснительные в раввинате на подтверждение еврейства. По субботам мы даже на оленях не ездили. Бабушка была очень религиозная женщина и всегда учила нас детей не употреблять в пищу не кошерное с кошерным. Мои родители очень набожные люди. Отец по субботам не разжигает огня, а прикуривает от свечи, которую мама зажигает по пятницам. Мама вообще не курит. Признаться честно, я там был членом партии, но на все советские праздники посещал синагогу. Господь пригласил Моисея на гору Синай, чтобы передать Тору в интимной обстановке. Из всех четырёх братьев моей мамы, только один не был евреем. Наш брак зарегистрирован в хупе, в присутствии понятых. Когда у нас родился внук, мы окрестили его еврейским именем. Первый срок мне дали за троцкизм, а второй за сионизм. Так что я всегда оставался религиозным евреем. У моего отца вторая жена была еврейкой. Я родился от второй жены. Это могут подтвердить мой отец и его первая и третья жёны, которые меня не рожали. Когда я вырос, мама сказала мне, что мы евреи. Сам я до этого не додумался. Так как мы с Украины, то семья очень страдала, а другие ели сало. Часто на ужин, бабушка жарила фаршированную рыбу. В Судный День в нашей семье не давали кушать. Но объясняли за что. Я и в Ташкенте всегда ходил с покрытой головой и в головном уборе. Да, конечно я на своей свадьбе разбил несколько стаканов. Первым евреем считается Авраам - потому, что его выгнали из дома. У нас два комплекта посуды; один для рыбных блюд, другой для мясных. Моя бабушка Евдокия Никифоровна Колышкина, проживавшая в с 1904 года в Одессе, зарабатывала на жизнь, стирая бельё в еврейской семье. Впоследствии она имела любовь и интимную связь с главой семьи Иосифом Давидовичем Розенбергом. От этой связи родилась моя мать, Антонина Иосифовна Розенберг, которая с семнадцати лет также зарабатывала, стирая бельё в еврейской семье в Одессе. В 19 лет в результате романтической связи моей матери с главой семьи Яковом Моисеевичем Шульцом, родилась я, Екатерина Яковлевна Шульц. В настоящее время я нахожусь в Израиле по гостевой визе, и работаю помощницей по дому (стираю белье) в еврейской семье в городе Афула. Скажите, сколько нужно еще перестирать белья, чтобы подтвердить свое еврейство.
|
|
9.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме. 1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу - я только что полы вымыла!" 2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!" 3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!" 4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!" 5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю!" 6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!"
|
|
10.
- Господа чиновники, ну вот у вас уже есть всё, буквально всё. Ответьте мне на извечный русский вопрос: Когда ж вы, суки, наворуетесь? - Никогда! Нас так мама в детстве ещё научила. - Чего... тьфу, чему вас мама учила? Воровать? - Не-е-ет, доедать кашку до конца и ничего не оставлять на тарелке.
|
|
11.
Вспомнила, как к нам в дом случайно пришла дама-психолог (я ее дочку учила). Спросила меня, не хочу ли я протестировать Лизу на предмет возможного семейного неблагополучия. Лизе в ту пору было лет шесть. Ей предложили нарисовать портрет семьи. Готовая картина была такая: на переднем плане ОГРОМНЫЙ хомяк. Сзади (много меньше хомяка ростом) - папа. В огромных наушниках (больше головы). Потом весьма незначительная я с какой-то кастрюлей в руках. Ну и Лиза с громадным стаканом кока-колы (почти с нее ростом).
Психолог была в трансе. Наша семья стояла на грани гибели. Хомяк играл в жизни ребенка роль более важную, чем родители. Папа был страшно безразличен к дочери, и заткнут наушниками от всех проблем ребенка, который (ребенок) от этого аццки страдал. Мама была занята домашней рутиной (кастрюля) и плевала на ребенка. Стакан кока-колы, если память мне не изменяет, символизировал стремление ребенка к иллюзорному и недостижимому (из-за нашей черствости) блеску материального мира.
Внимательно выслушав диагноз, я сообщила психологу следующее:
1. Хомяк был куплен сегодня утром у метро. Это, несомненно, важнейшее событие в жизни ребенка нашло свое отражение.
2. Вчера папа сломал свои наушники. Ребенок, изнывая от собственного благородства, вручил папе наушники от своего личного новенького плейера "на один день", и папа, естественно, спел дифирамб детской щедрости и великодушию, что тоже нашло свое отражение.
3. Это была не кастрюля. Это был старый аквариум, который я вытащила с антресолей для устройства в нем хомячьего жилища.
4. Про "блеск материального мира". Хомяка нам продали в поллитровом картонном стакане из-под кока-колы. Больше его не в чем было нести.
|
|
12.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме.
1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу - я только что полы вымыла!"
2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!"
3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!"
4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!"
5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю!"
6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!"
|
|
13.
Всем, что я знаю, я обязан моей маме: 1) Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались переубивать друг друга - идите на улицу, я только что полы вымыла". 2) Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись чтоб эта гадость отстиралась". 3) Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему". 4) Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!" 5) Мама объяснила мне ПРИЧИННО- СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю". 6) Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп". 7) Мама научила меня СТОЙКОСТИ: "Не выйдешь из-за стола, пока не доешь". 8) Мама научила меня НЕ ЗАВИДОВАТЬ: "Да в мире миллионы детей, которым не так повезло с родителями, как тебе". 9) Мама учила меня СМЕЛО СМОТРЕТЬ В БУДУЩЕЕ: "Уж погоди, дома я с тобой поговорю". 10) Мама научила меня ОСНОВАМ САМОЛЕЧЕНИЯ: "Если не перестанешь косить глазами - на всю жизнь так останешься".
|
|
14.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме.
1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу - я только что полы вымыла!"
2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!"
3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!"
4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!"
5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю!"
6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!"
|
|
15.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме. 1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу - я только что полы вымыла!" 2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!" 3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!" 4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!" 5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю!" 6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!"
|
|
17.
К нам под дверь стала приходить чёрная как проклятье беременная кошка. Мне было лет пять. Мама пыталась ее кормить, но кошка не брала еды, а однажды проскользнула в дом и стала со мной играть. Несколько недель, почти каждый день, играла и уходила; пропала на какое-то время, вернулась с котенком-кляксой. Несколько недель приходила каждый день, играла с ним и кормила, учила быть кошкой. Когда нам удалось наконец накормить его из пипетки, приходить перестала. Потом выяснилось, что она вот так, в семьи с детьми в нашей пятиэтажке, раздала ещё четверых.
|
|
18.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме. 1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу - я только что полы вымыла!" 2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!" 3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!" 4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна - не возьму тебя с собой в магазин!" 5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь - я тебя отшлепаю!" 6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!" anekdotov.net
|
|
19.
- Цилечка, зачем ты всегда перед тем, как варить сосиски, обрезаешь их у кончика? Ты шо, моэль? - Шоб да - так нет, но так всегда делала моя мама. Пойди и спроси у неe. - Ида Львовна, а вы зачем обрезаете сосиски перед варкой? - Так меня учила моя мама. Позвони ей, и сам у неe спроси. - Кеня Лейбовна, это Вас Аарон беспокоит. Да, супруг Вашей внучки. Скажите, а зачем Ваша дочь и внучка обрезают сосиски перед варкой? - Ой вэй, вы до сих пор пользуетесь моей маленькой кастрюлечкой?!..
|
|
20.
Как моя бабушка выдала себя замуж.
Когда моей бабушке было 14 лет,она пошла в церковь в соседнее село. Вернувшись домой в свою деревню,рассказала своей маме,что после молебна к ней подошла взрослая женщина и спросила как её зовут ,как фамилия и из какой деревни. После этого спросила,не пойдёт ли она замуж за её сына Данилу.Девочка ответила согласием. Мама дома спросила,знает ли она эту женщину.Девочка ответила,что ,конечно не знает. Так как же ты согласилась так ответить неизвестно кому? Но ты же всегда учила меня вежливо разговаривать со взрослыми людьми!
Через неделю приехали сваты,и свадьба состоялась. В итоге у них родилось шестнадцать детей.В дальнейшем часть из них погибла в Первую Мировую,другие во Вторую. Взрослыми я знал трёх её дочерей(одна из них моя мама) и одного сына. Общее количество внуков мне неизвестно.Я знал незначительную их часть. Той деревни (Тульская обл.)на карте больше нет.Хотя я её прекрасно помню.
Мне,внуку деда Данилы скоро 80 лет.
|
|
21.
Едет в троллейбусе женщина с ребенком. Ребенок ведет себя безобразно. Вертится, ножками болтает, всех пачкает. Народ начинает возмущаться:
— Женщина, утихомирьте своего сына.
На что она встает и гордо заявляет:
— Я своего ребенка воспитываю так, что ему можно все.
Тогда с соседнего места поднимается здоровенный бугай, вытаскивает изо рта жвачку и радостно лепит ей на лоб:
— И меня мама тоже так учила!
|
|
22.
Мама моей супруги Оли, сразу после окончания матфака ДВГУ преподавала математику в вечерней школе нашего приморского городка, и по вечерам брала ее с собой на занятия. Оле тогда было года четыре – пять.
Оля, будучи ребенком двух математиков, слушала уроки внимательно, и с Божьей помощью выучив буквы, и пока только учась их складывать, тоже открыла школу на дому, для своих кукол-зверушек.
Она рассаживала их по местам, следила за порядком в классе, отчитывала нерадивых учеников, и учила чему уже могла.
Показателем ее системного подхода к процессу обучения стал составленный ею список учеников, который увидела ее мама. Первым в этом списке стоял «АДРАПОИЛ».
Дальше шли остальные Олины ученики, но этот запомнился больше остальных.
Когда моя теперешняя теща, с помощью дочери решила головоломку, она узнала имя одной из Олиных игрушек из семейства кошачьих, и кроме того, ученик оказался девочкой.
|
|
23.
Всему, что я знаю, я обязан моей маме. 1. Мама учила меня УВАЖАТЬ ЧУЖОЙ ТРУД: "Если вы собрались поубивать друг друга, то идите на улицу я только что полы вымыла!" 2. Мама учила меня ВЕРИТЬ В БОГА: "Молись, чтобы эта гадость отстиралась!" 3. Мама учила меня МЫСЛИТЬ ЛОГИЧНО: "Потому что я так сказала, вот почему!" 4. Мама учила меня ДУМАТЬ О ПОСЛЕДСТВИЯХ: "Вот вывалишься сейчас из окна не возьму тебя с собой в магазин!" 5. Мама объяснила мне ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ: "Если ты сейчас же не перестанешь реветь я тебя отшлепаю!" 6. Мама учила меня ПРЕОДОЛЕВАТЬ НЕВОЗМОЖНОЕ: "Закрой рот и ешь суп!"
|
|
24.
Переводчик-то я переводчик, но много лет, пока жизнь не повернулась совсем в другую сторону, была ещё и преподавателем. Ну, если не так серьёзно - просто учителем английского языка. И конечно, за эти годы накопилось у меня множество учительских историй. Тем более, что начала я кого-то чему-то учить очень рано. А именно, в семнадцать лет, как только окончила школу и стала студенткой.
Жили мы тогда с мамой довольно скудно. Мама-учительница давала частные уроки английского языка, сколько я себя помню. Приходила домой из школы и начинала вторую (а то и третью) смену. А тут и я подросла - всё-таки английская спецшкола за плечами, студентка иняза, почему бы и не попробовать? И маме помощь, и мне заработок, да и практика - с этой специальностью ведь всё равно когда-нибудь придётся преподавать.
К моему удивлению, ученики появились довольно быстро. И почему-то почти все они были третьеклассниками. Разобравшись в ситуации, я поняла, что это были, как правило, дети офицеров, которых недавно перевели служить в наш город. Родители хотели отдать их в английскую спецшколу, и английский следовало подогнать. После четвёртого-пятого класса на это обычно уже не решались (слишком много пришлось бы догонять), а третьеклассникам - в самый раз.
Все мои третьеклассники были очень милыми человечками, учила я их с удовольствием и вспоминаю с улыбкой.
Но этот мальчик мне запомнился особо.
Новый ученик. Симпатичная интеллигентная мама. Сынок - пшеничный блондинчик с не совсем обычным именем Мирослав. Дома зовут Мирек. Польские корни? Да нет, русский мальчик, с очень русской фамилией.
- Ну,что ж, Мирек, будем знакомиться. Чем ты увлекаешься? Что любишь делать? Читать? Что ты читаешь?
- Мне нравятся книги по военной истории, - отвечает мне Мирек, - Вот сейчас, например, читаю историю наполеоновских войн Тарле...
История наполеоновских войн. Тарле. Третьеклассник. Ещё даже не совсем третьеклассник. Сейчас лето, и он только перешёл в третий класс...
- И знаете, я обратил внимание на один интересный момент. У других авторов...
Так, Мирек явно вознамерился прочитать мне лекцию. Хорошую лекцию, между прочим, со знанием дела, с пониманием предмета, со сравнительным анализом… Язык у него, как у профессора. Солидность и рассудительность далеко не детские. Общее развитие - поражает. Начитанность - зашкаливает. Господи боже мой, да что же мне делать с этим вундеркиндом?!
Что делать, что делать... А то и делать! Его зачем ко мне привели? Заниматься английским языком? Вот и будем заниматься. Только надо себе сразу уяснить: это - не ребёнок. Он может и выглядит как ребёнок, и роста маленького, и голос у него детский, но этот мальчик, пожалуй, постарше меня будет. Значит, решено - всё, как со взрослым.
Занятия у нас получаются странные. У моего нового ученика какая-то совершенно бездонная память и невероятная обучаемость. Мирек несётся вперёд, заглатывая материал огромными кусками и все мои попытки "повторить" и "закрепить" пресекает на корню.
- Зачем тратить время? Я это уже знаю.
- Мирек, - пытаюсь я его придержать, - в языке так нельзя. Это не математика, где "уже понял, можно идти дальше". Это как музыка, как танец - нужны упражнения, навыки нужно закреплять, отрабатывать, доводить до автоматизма. Понимаешь?
- Да, - отвечает Мирек, - но я это уже знаю. Проверьте.
Пару раз я действительно проверяю, потом, махнув рукой, сдаюсь. Знает. Действительно знает. Если Мирек говорит, что он знает...
Программу первого класса мы одолеваем за неделю. Ещё за две-три недели (при всех моих отчаянных попытках замедлить процесс, дать дополнительный материал и т.д.) заканчиваем и второй класс. После этого я звоню его маме и говорю, что как мне ни жаль терять такого ученика, мои уроки ему больше не нужны. Мирек спокойно может идти в третий класс. (Ох, боюсь я, что он и в десятый может идти, правда, неизвестно, что у него там с точными науками...) Мама Мирека мне не верит. Мы занимаемся ещё несколько недель, забегаем уже довольно далеко (то ли в четвёртый класс, то ли в пятый) и расстаёмся, вполне довольные друг другом.
Какое-то время я ещё слышу что-то о Миреке от моих бывших учителей : “… делает такие доклады по истории! какая речь! какая эрудиция!.." А дальше - учёба, работа, новые ученики, новые события, и я окончательно теряю его из виду.
А потом проходит целая жизнь. Мир изменяется до неузнаваемости, и в нём появляется такое чудо, как Интернет. И в какой-то момент, разыскивая давно потерянных знакомых, друзей, одноклассников, соседей, я решаю попробовать узнать - а как там Мирек? Нахожу я его легко - так, российский военный историк и писатель, ага, кандидат исторических наук, угу, полковник, автор многих книг военно-исторической тематики. (Рано же он выбрал себе профессию. Счастливый человек!) Ну, в "тематике" его я ничего, конечно, не понимаю, но на одном из форумов нахожу аргумент участника: "... это утверждает сам Мирослав Эдуардович, а он, без сомнения, знает.." Вот оно как! "САМ Мирослав Эдуардович".
А у меня перед глазами тот маленький профессор: "Это я уже знаю!"
Просто страшно себе представить, сколько всего Мирек знает сейчас!
|
|
25.
Была в гостях у сестры. Вымотавшись за выходной, она прилегла и уснула. Стараюсь держать в узде шустрых и шумных племянников - Макса (5лет) и Нику (3,5 года), которым, как и всем детям, не сидится на месте. В какой-то момент замечаю, что они подозрительно притихли, находясь вне зоны видимости. Иду проверить и наблюдаю следующую картинку: Макс и Ника стоят на коленях у закрытой двери в мамину спальню, из-под двери тянется веревка - другой ее конец явно заканчивается далеко за дверью. Дети чего-то выжидают.
- А что это за веревочка? - с любопытством спрашиваю я.
- Мама проснётся, подойдет к двери, наступит на веревочку, мы за неё дёрнем, и она упадёт! - воодушевленно отвечает Ника.
Проглотив подступивший к горлу хохот, спокойно интересуюсь: - Ника, ты хочешь, чтобы мама головкой больно ударилась?
- Ой, нет! - испуганно прошептала девочка и поспешно выдернула веревку из-под двери.
"М-да, - задумалась я, направляясь к полке с детскими дисками. - Надо бы ревизию провести. Пожалуй, уберу на пару лет от греха подальше старуху Шапокляк: она там, вроде, ещё кирпичи на головы прохожим швырять учила..."
|
|
27.
Про любителей поболтать о том-сём думая, что их вокруг не понимают.
Съездила в Тайланд, прекрасно отдохнула. (это так, похвастаться) Сижу, точнее полулежу возле бассейна, бокал мохито, хруктами закусываю тут рядышком семейство расположилось корейское. Папа, двое сыновей возраста 17-20 лет, дочка маленькая, лет 12. Я на них глазом одним глянула, лежу дальше загораю, но уши уже навострила. Пацаны начали меня обсуждать, ножки длинные, глаза большие, то се, ну что могут обсуждать подростки смотря на европейку в купальнике? Учитывая что кореянки предпочитают купаться в буркини, не из-за религии или чего там, а просто загорать не любят. А то и просто в шортах и футболке, но в нашем отеле это было запрещено, купание в повседневной одежде.
Так..о чем это я..А..ну лежу, слушаю, подростковые фантазии уже пошли, тут папа встрял " Парни тише, вдруг она по корейски понимает?" " Па, ну чего ты, откуда европейка корейский знает" Это же типа не английский, его специально учить никто не будет (а я спецом и не учила, сам как то выучился за 15+лет в Корее) Развязка простая, с бассейна выполз мой сына (корейская наружность, корейский язык) и начал общаться с девчушкой этого семейства, заодно меня представил " а это моя мама" Парней в этот момент все таки стоило сфотать.
|
|
28.
Как-то раз в молодости мы с другом детства набрали целую авоську жигулевского пива, прихватили сушеной воблы и расположились в тихом уголке городского парка. Нашли место, где вокруг не было ни души, сидим на травке, пьем пиво с рыбкой, балдеем. Вдруг, откуда ни возьмись, к нам подходит старенькая такая бабуля с клюкой, и спрашивает:
- Сыночки, а что вы собираетесь с пустыми бутылками потом делать? А то, если сдавать не будете, так может мне оставите? Вы уж не обидьте бабку, дайте заработать.
Мы, конечно, были не против, все равно мы бы их сдавать не пошли, нам, молодым парням, было бы просто стыдно стоять в очереди с авоськой пустых бутылок возле палатки приема стеклотары. Поэтому мы ответили:
- Конечно, бабушка, когда уйдем, все ваше.
- Тогда я тут недалеко посижу, а то перехватят еще, тут кроме меня много народу посуду собирает.
Бабуля отошла на некоторое расстояние и заняла позицию недалеко от нас с явным намерением, несмотря на свою старость и немощность, в случае чего силовым образом противостоять любому, кто посягнет на ее законную добычу.
Боковым зрением мне казалось, что она со свой точки наблюдения внимательно присматривается ко мне, и это, если честно, немного раздражало. Но прошло какое-то время, и мы уже перестали обращать на нее внимание, как она вдруг встала и снова направилась к нам. Подойдя, она неожиданно сказала,обращаясь ко мне:
- Скажи, внучек, тебя зовут (называет мое имя)? А маму твою зовут (снова в точку)? А лет 20 назад вы жили по адресу (тоже называет правильно)?
Я удивился, откуда она все это про меня знает. Тут она и объяснила, что она просто узнала меня, потому что хорошо помнит меня маленького. Оказывается, когда-то, когда мне было что-то от двух до трех лет, она была моей няней, а сейчас вот увидела, и мое лицо сразу показалось ей знакомым, и потом, присмотревшись, она меня окончательно узнала. Конечно, мне стало интересно, даже друг не остался равнодушным, почти через двадцать лет и такая встреча.
Начали ее распрашивать, что она помнит о моем в детстве. Бабулька стала меня очень хвалить, типа каким я был умным ребенком, как рано начал разговаривать, стихи учить и тому подобное. Было понятно, что если она и где-то преувеличивает, то судя по деталям, которые она явно не могла придумать, было очевидно, что она точно ничего не врет и не путает, и передо мной моя настоящая бывшая няня. Было интересно ее послушать. Заодно, она в разговоре умело вставляла фразы про свою маленькую пенсию и плохое здоровье. В результате, когда мы собрались уходить, она получила от нас не только пустые бутылки, но впридачу мы с другом еще и отдали ей какие-то небольшие деньги, которые нашлись в наших карманах.
Придя домой, я, конечно, сразу рассказал о такой неожиданной встрече. И вот что я узнал в ответ.
Оказывается, так как в раннем ворасте в детском садике я все время болел, а сидеть со мной было некому, поскольку все работали, то для меня действительно вынуждены были найти няню. Так вот, эта милая старушка вместо того, чтобы сидеть на лавочке и наблюдать, как я играю в песочнице, целыми днями водила меня по городским пивнушкам и забегаловкам и учила профессионально побираться. С ее подачи я подходил к посетителям (в большинстве там были обычные пьяницы) и жалобным голосом говорил что-то типа:
- Дяденька, у меня папа сидит в тюрьме, а мама водку пьет, меня совсем не кормит. Дайте, пожалуйста, хоть двадцать копеек на хлебушек, а я вам за это стишок расскажу.
Люди удивлялись, глядя на ухоженного, хорошо одетого мордастого малыша, но все же многие действительно давали деньги, какую-то мелочь, конечно, но за день в целом, видимо, набегало неплохо. Выручку, естественно, забирала себе няня, а меня она сумела таким образом обработать, что, получив шоколадную конфету или мороженое, дома я о наших с ней похождениях молчал как рыба. Самое прикольное, что этот ее бизнес в конце концов обломал прокурор, но не в смысле, что ее преступной деятельностью заинтересовалась генеральная прокуратура. Просто у нас был прокурор сосед по лестничной площадке, друг моего деда, тоже фронтовик, очень хороший дядька и большой любитель выпить. Так вот, он зашел как-то в пивную опохмелиться и увидел меня, в тот момент, когда я рассказывал стишки и клянчил у посетителей мелочь. Хоть он и был, как обычно, с большого бодуна, но сразу же меня узнал и тут же побежал звонить на работу моему деду.
Надо отметить, что у меня была вполне приличная семья. У деда от полученной информации даже случился сердечный приступ.
Няню, конечно в тот же день с треском выгнали, при этом после ее ухода бесследно пропали мамины золотые сережки.
Когда я обо всем этом узнал, то разозлился и на эту бабусю, и на себя, и подумал, что если когда-нибудь еще ее увижу, то обязательно напомню ей и про то, как она меня маленького по антисанитарным местам водила, и про мамины серьги, пусть ей станет стыдно.
Интересно, что когда я при встрече рассказал об этом другу, он оценил эту историю с совершенно противоположной стороны.
- А чем ты недоволен? Бабулька свои обязанности выполняла добросовестно, практически играла с тобой в развивающие игры, водила на экскурсии в интересные места, приучала к общению с людьми. Вот я в этом возрасте в детском саду только сидел на горшке и ковырялся в носу, даже вспомнить нечего об этом периоде жизни.
- Но серьги-то золотые она украла!
- И что из этого? Она ж работала у вас, а вы ее уволили, вот серьги и прихватила при увольнении, можно сказать, в качестве выходного пособия. Кстати, получается, что ты и свои первые деньги заработал благодаря ей. Так что, если встретишь, лучше подкинь бабуле деньжат, не обеднеешь.
Наверное, подкинул бы, не знаю, просто больше я свою няню не встречал. А теперь, конечно, уже никогда и не встречу.
|
|
29.
Объяснительные в раввинате на подтверждение еврейства.
По субботам мы даже на оленях не ездили.
Я каждый день ходил в синагогу. У нас в Риге было две синагоги: одна католическая, другая православная.
Бабушка была очень религиозная женщина и всегда учила нас детей не употреблять в пищу не кошерное с кошерным.
Мои родители очень набожные люди. Отец по субботам не разжигает огня, а прикуривает от свечи, которую мама зажигает по пятницам. Мама вообще не курит.
Признаться честно, я там был членом партии, но на все советские праздники посещал синагогу.
Господь пригласил Моисея на гору Синай, чтобы передать Тору в интимной обстановке.
Из вcех четырёх братьев моей мамы, только один не был евреем.
Наш брак зарегистрирован в хупе, в присутствии понятых.
Когда у нас родился внук, мы окрестили его еврейским именем.
Первый срок мне дали за троцкизм, а второй за сионизм. Так что я всегда оставался религиозным евреем.
У моего отца вторая жена была еврейкой. Я родился от второй жены. Это могут подтвердить мой отец и его первая и третья жёны, которые меня не рожали.
Когда я вырос, мама сказала мне, что мы евреи. Сам я до этого не додумался.
Так как мы с Украины, то семья очень страдала, а другие ели сало.
Часто на ужин, бабушка жарила фаршированную рыбу.
В Судный День в нашей семье не давали кушать. Но объясняли за что.
Я и в Ташкенте всегда ходил с покрытой головой и в головном уборе.
Да, конечно я на своей свадьбе разбил несколько стаканов.
Первым евреем считается Авраам - потому, что его выгнали из дома.
У нас два комплекта посуды; один для рыбных блюд, другой для мясных.
Моя бабушка Евдокия Никифоровна Колышкина, проживавшая в с 1904 года в Одессе, зарабатывала на жизнь, стирая бельё в еврейской семье. Впоследствии она имела любовь и интимную связь с главой семьи Иосифом Давидовичем Розенбергом. От этой связи родилась моя мать, Антонина Иосифовна Розенберг, которая с семнадцати лет также зарабатывала, стирая бельё в еврейской семье в Одессе. В 19 лет в результате романтической связи моей матери с главой семьи Яковом Моисеевичем Шульцом, родилась я, Екатерина Яковлевна Шульц. В настоящее время я нахожусь в Израиле по гостевой визе, и работаю помощницей по дому (стираю белье) в еврейской семье в городе Афула.
Скажите, сколько нужно еще перестирать белья, чтобы подтвердить свое еврейство.
|
|
30.
Традиции заповеданы нам мудростью далеких предков. Традиции исходят из глубин седых веков и передаются от дедов к внукам как эссенция жизненного опыта поколений, как живая летопись истории. - Примерно в таком ключе рассуждала 18-летняя я, когда между мной и моей пожилой американской знакомой зашел разговор о традициях. Американская пенсионерка не стала спорить, а поведала вот что.
- Знаешь, - сказала она, поразмыслив, - у нас в семье тоже была одна традиция. На день Благодарения мы, конечно, как и все американцы, запекали целиком индейку, нафаршированную начинкой. И моя мама всегда отрезала у индейки гузку. Всегда. И когда она учила меня, как правильно запекать индейку, я тоже стала отрезать гузку. Один раз я спросила у матери: "А зачем отрезать гузку?" - И мать мне сказала: "Так меня научила твоя бабушка! А уж лучше твоей бабушки индейку не делает никто! Просто это имеет какой-то смысл, это ведь традиция." Моя бабушка была еще жива, и при случае я поинтересовалась у нее, почему мы отрезаем гузку у индейки. На что бабушка сказала: "Не знаю, как у вас, а у меня просто противень слишком маленький, и целиком вся идейка в него не влазит..."
Так вот...
|
|
32.
В трамвае на коленях у матери сидит маленький мальчик. Недалеко стоит пожилая женщина, да еще держит в руках тяжелую сумку. В вагоне все места заняты, в том числе мальчиками и девочками, которые деловито уткнулись в свои смартфоны и планшеты. Кстати, весьма удобное коммуникационное средство, чтобы ничего не видеть и ничего не слышать кругом. Мальчик обращается к своей матери:
- Мама, давай уступим свое место бабушке, ей так тяжело стоять.
Молодая женщина делает движение подняться, но пожилая женщина энергично протестует:
- Сидите-сидите, я постою.
Но мальчик не унимается:
- Мама, а эти мальчики и девочки - сироты и у них нет мам, которые бы их учили, что надо уступать место старшим?
- Наверное есть, сынок, но они все ужасно устали и заняты.
Первой не выдерживает блондинка со смартфоном:
- Бабушка, садитесь, пожалуйста: у меня есть мама и она учила меня уважать старших.
Неожиданно встают еще несколько молодых людей с подобным предложением. Наконец, бабушка с благодарностью усаживается. Мальчик с любовью смотрит на свою мать и говорит:
- Какая ты у меня хорошая, мама, скольким мальчикам и девочкам ты только что вернула маму.
|
|
33.
ИСТОРИЯ С ОТСТУПЛЕНИЯМИ
В 1990-м году мы с женой окончательно решили, что пора валить. Тогда это называлось «уезжать», но суть дела от этого не меняется. Техническая сторона вопроса была нам более или менее ясна, так как мой двоюродный брат уже пересек линию финиша. Каждую неделю он звонил из Нью-Йорка и напоминал, что нужно торопиться.
Загвоздка была за небольшим – за моей мамой. Не подумайте, что моя мама была человеком нерешительным, отнюдь нет. В 1941-м она вывезла из Украины в деревню Кривощеково недалеко от Новосибирска всех наших стариков, женщин и детей общим числом 9 человек. Не сделай она этого, все бы погибли, а я бы вообще не родился. Не подумайте также, что она страдала излишком патриотизма. В город, где мы все тогда жили, родители переехали всего четыре года назад, чтобы быть поближе ко мне, и толком так к нему и не привыкли. Вообще, мне кажется, что по-настоящему мама любила только Полтаву, где прошли ее детство и юность. Ко всем остальным местам она относилась по принципу ubi bene, ibi patria, что означает «Где хорошо, там и родина». Не страшил ее и разрыв социальных связей. Одни ее друзья уже умерли, а другие рассеялись по всему свету.
Почему же, спросите вы, она не хотела уезжать? Разумеется, из-за детей. Во-первых, она боялась испортить карьеру моему брату. Он работал на оборонку и был жутко засекреченным. Весь жизненный опыт мамы не оставлял сомнений в том, что брата уволят в первый же день после того, как мы подадим заявление на выезд. Сам брат к будущему своей фирмы (и не только своей фирмы) относился скептически и этого не скрывал, но мама была неумолима. Во-вторых, мама боялась за меня. Она совершенно не верила, что я смогу приспособиться к жизни в новой стране, если не смог приспособиться в старой. В этом ее тоже убеждал весь ее жизненный опыт. «Куда тебя несет? – говорила она мне, - Там полно одесских евреев. Ты и оглянуться не успеешь, как они обведут тебя вокруг пальца». Почему она считала, что я обязательно пересекусь с одесситами, и почему она была столь нелестного мнения о них, так и осталoсь неизвестным. В Одессе, насколько я знаю, она никогда не бывала. Правда, там жил дядя Яша, который иногда приезжал к нам в гости, но его все нежно любили и всегда были ему рады.
Тем не менее эти слова так запали мне в душу, что за 22 года, прожитых в США, у меня появились друзья среди сефардов и ашкенази, бухарских и даже горских еврееев, но одесских евреев я только наблюдал издалека на Брайтон Бич и всякий раз убеждался, что Одесса, да, не лыком шита. Чего стоило, например, одно только сражение в «Буратино»! Знаменит этот магазин был тем, что там за полцены продавались почти просроченные продукты. Скажем, срок которых истекает сегодня, или в крайнем случае истек вчера, - но за полцены. Все, как один, покупатели смотрели на дату, качали головами и платили полцены. По субботам и воскресеньям очереди вились через весь магазин, вдоль лабиринтов из ящиков с почти просроченными консервами. По помещению с неясными целями циркулировал его хозяин – человек с внешностью, как с обложки еженедельника «Дер Штюрмер». Изредка он перекидывался парой слов со знакомыми покупателями. Всем остальным распоряжалась продавщица Роза, пышная одесская дама с зычным голосом. Она командовала афро-американскими грузчиками и консультировала менее опытных продавщиц. «Эй, шорный, - говорила она, - принеси маленькое ведро красной икры!» Черный приносил.
Точную дату сражения я не помню, но тогда на Брайтоне стали появляться визитеры из России. Трое из них забрели в «Буратино» в середине субботнего дня. Были они велики, могучи и изъяснялись только мычанием, то ли потому что уже успели принять на грудь, то ли потому что по-другому просто не умели. Один из них, осмотревшись вокруг, двинулся в обход очереди непосредственно к прилавку. Роза только и успела оповестить его и весь магазин, что здесь без очереди не обслуживают, а он уже отодвигал мощной дланью невысокого паренька, которому не повезло быть первым. Через долю секунды он получил от этого паренька прямой в челюсть и, хотя и не упал, но ушел в грогги. Пока двое остальных силились понять, что же происходит, подруга молодого человека стала доставать из ящиков консервные банки и методично метать их по противнику. К ней присоединились еще два-три человека. Остальные нестройным хором закричали: «Полиция»! Услышав слово «полиция», визитеры буквально растворились в воздухе. Народ, ошеломленный бурными событиями и мгновенной победой, безмолвствовал. Тишину разорвал голос Розы: «Ну шо от них хотеть?! Это ж гоим! Они ж не понимают, шо на Брайтоне они и в Америке и в Одессе сразу!» Только дома я обнаружил, что мой йогурт просрочен не на один, а на два дня. Ну что же, сам виноват: не посмотрел.
Но вернемся к моей маме. Жили они с отцом на пятом этаже шестиэтажного дома в квартире с двумя очень большими комнатами и огромным балконом, который шел вокруг всей квартиры и в некоторых местах был таким широким, что там умещался стол со стульями. С балкона были видны река, набережная и парк, а летом еще и цвела герань в ящиках. Сам дом был расположен не только близко к центру, но и на примерно равном расстоянии от всех наших друзей. А мы жили и подальше и потеснее. Поэтому вначале завелось праздновать у родителей праздники, а потом и просто собираться там на кухонные посиделки. Летом посиделки, как правило, проходили на балконе. Пили пиво или мое самодельное коричневатое сладковатое вино. Сейчас я бы его вином не назвал, но градус в нем был. Оно поднимало настроение и помогало расслабиться. В смутные времена, согласитесь, это не так уж мало.
Только не подумайте, что у меня был виноградник и винные погреба. Вино меня принудила делать горбачевская антиалкогольная кампания. А началось все с покупки водки. Как-то в субботу ждали гостей, нужны были две бутылки. В пятницу я взял отгул и к двум часам был в магазине. Со спиртным боролись уже не первый год, но такой очереди мне еще видеть не приходилось. Я оценил ее часа в три и расстроился. Но таких, как я, расстроенных было мало. Народ, возбужденный предвкушением выпивки, терпеливо ждал, переговаривался, шутил, беззлобно ругал Горбачева вместе с Раисой. Вдруг стало тихо. В магазин вошли два худых жилистых человека лет сорока и направились прямо к прилавку. Мне почему-то особенно запомнились их жесткие лица и кривые ноги. Двигались они плавно, быстро и ни на секунду не замедляли шаг. Люди едва успевали расступаться перед ними, но очень старались и в конце-концов успевали. «Чечены!» - донеслось из очереди. Чеченцы подошли к прилавку, получили от продавщицы по две бутылки, бросили скомканные деньги и ушли, не дожидаясь сдачи. Все заняло не более минуты. Еще через минуту очередь вернулась в состояние добродушного веселья, а я не смог остаться и двинул домой. Меня терзали стыд за собственную трусость и злость на это общество, которое устроено таким странным образом, что без унижений нельзя купить даже бутылку водки. В то время я увлекался восточной философией. Она учила, что не нужно переделывать окружающую среду, если она тебя не устраивает, а нужно обособить себя от нее. Поэтому я принял твердое решение, что больше за водкой никогда стоять не буду.
В понедельник я выпросил у кладовщицы две двадцатилитровые бутыли. На базаре купил мелкий рубиновый виноград, получил у приятеля подробную консультацию и... процесс пошел! Виноградное сусло оказалось живым и, как любое живое существо, требовало постоянного внимания и заботы. Для правильного и ровного брожения его нужно было согревать и охлаждать, обогащать кислородом и фильтровать. И, как живое существо, оно оказалось благодарным. С наступлением холодов мутная жидкость очистилась, осветлилась и в декабре окончательно превратилась в вино. Первая дегустация прошла на ура, как, впрочем, и все остальные. В последний год перед отъездом я сделал 120 литров вина и с гордостью могу сказать, что оно было выпито до последней капли.
Но вернемся к моей маме. У нее был редкий дар совмещать несовместимое. Она никогда не курила и не терпела табачный дым и в то же время была обладательницей «прокуренного» с хрипотцой голоса. Она выросла в ортодоксальной еврейской семье, но не упускала случая зайти в церковь на службу. Особенно ей нравились монастыри. Она всегда была благодарна Революции и Советской власти за то, что у нее появилась возможность дружить с отпрысками дворянских семей. Я бы мог продолжить перечисление, но надеюсь, уже понятно. Наверное, поэтому с ней с удовольствием общались и спорили наши друзья. Нужно признать, что она была человеком резковатым и, пожалуй, слишком любила настоять на своем. Зато ее аргументы были, хотя и небесспорными, но оригинальными и неожиданными. Помню ее спор с Эдиком, кандидатом в мастера по шахматам, во время матча Карпов – Каспаров. Шахматист болел за Карпова, мама – за Каспарова. После короткой разминки мама сделала точный выпад:
- Эдик, - сказала она, - как Вы можете болеть за Карпова, когда у него такие кривые зубы?
Эдик малость опешил, но парировал:
- А какое отношение зубы имеют к шахматам?
- Самое прямое. Победителя будут награждать, по телевизору на него будут смотреть миллионы людей и думать, что от шахмат зубы становятся кривыми. Что, они после этого пойдут играть в шахматы?
Эдик так и не нашелся что ответить. Нелишне добавить, что в шахматы мама играть вообще не умела.
Теперь, когда все декорации на сцене расставлены, я хочу представить вам наших друзей Мишу и Аиду, первых, кто поехал в Америку на месяц в гости и возвратился. До них все уезжали навсегда. Прощания на вокзале по количеству плачущих больше смахивали на похороны. А вот Миша и Аида в том далеком 1990-м поехали, вернулись и привезли с собой, кроме горы всякого невиданного добра, неслыханную прежде информацию из первых рук. Как водилось, поделиться этой информацией они пришли к моим родителям. Брызжущий восторгом Миша пошел в атаку прямо с порога:
- Фаня Исаевна, дайте им уехать! Поживите и Вы с ними человеческой жизнью! Мы вот-вот уезжаем, скоро все разъедутся. Не с кем будет слово сказать.
- Миша, - сказала моя мама, - Вы же знаете: я не о себе забочусь. Я прекрасно осведомлена, что у стариков там райская жизнь, а вот молодые...
И беседа вошла в обычную бесконечную колею с примерами, контрпримерами и прочими атрибутами спора, которые правильны и хороши, когда дело не касается твоей собственной судьбы.
А папа, справедливо спросите вы? Наверное и у него было свое мнение. Почему я молчу о папе? Мнение у него, конечно, было, но выносить его на суд общественности он не спешил. Во-первых, папа не любил спорить с мамой. А поэтому давал ей высказываться первой и почти всегда соглашался. Во-вторых, он уже плохо слышал, за быстрой беседой следить ему было трудно, а вклиниться тем более. Поэтому он разработал следующую тактику: ждал, когда все замолчат, и вступал. В этот день такой момент наступил минут через сорок, когда Миша и мама окончательно выдохлись. Папа посмотрел на Мишу своими абсолютно невинными глазами и абсолютно серьезно и в то же время абсолютно доброжелательно спросил:
- Миша, а красивые негритянки в Нью-Йорке есть?
- Есть, есть, Марк Абрамович, - заверил его Миша.
- А они танцуют?
- Конечно, на то они и негритянки! Танцуют и поют. А что им еще делать?!
- Марк, - возмутилась мама, - при чем тут негритянки? Зачем они тебе?
- Как это зачем? – удивился папа, - Я несколько раз видел по телевизору. Здорово они это делают. Эх, хоть бы один раз вживую посмотреть!
- Фаня Исаевна, - торжествующе провозгласил Миша, - наконец-то понятно почему Вы не хотите уезжать!
Разговор получил огласку. Народ начал изощряться. Говорили маме, что ехать с таким морально неустойчивым мужем, конечно, нельзя. Намекали, что дело, похоже, не только в телевизоре, по телевизору такие эмоции не возникают. Мама злилась и вскоре сказала:
- Все, мне это надоело! Уезжаем!
Через два года мой двоюродный брат встречал нас в Нью-Йорке. Папа до Америки не доехал, а мама прожила еще восемь лет. На http://abrp722.livejournal.com/ вы можете посмотреть, какими они были в далеком 1931-м через год после их свадьбы.
Всего мои родители прожили вместе шестьдесят с половиной лет. В эти годы вместились сталинские чистки, война, эвакуация, смерть старшего сына, борьба с космополитизмом, ожидание депортации, очереди за едой, советская медицина, гиперинфляция и потеря всех сбережений. Одним словом, жуткая, с моей точки зрения, судьба. Тем не менее, они никогда не жаловались и считали свою жизнь вполне удавшейся, чего я от души желаю моим читателям.
Abrp722
|
|
34.
В самом начале семидесятых годов матушка моя полюбила поэму Андрея Вознесенского. Ну понятно – и замужней женщине хочется влюбляться заново, но нельзя. Семья потому что. Вот и занимают место в сердце книжки, фильмы и киногерои. Для брака неопасно, а романтические позывы удовлетворены.
«Тетрадь, найденная в Дубне» казалась не слишком обычной для поэта-архитектора и, может, потому захватила в те годы многих. Выгуливая меня, матушка твердила, держа перед глазами тоненькую брошюрку: «В час отлива возле чайной я сидел в ночи печальной, толковал друзьям об озе и величьи бытия...» - пыталась выучить наизусть.
А я скучал. Скучал день, два, неделю. Мне хотелось услышать от мамы сказку, а звучало: «Я сказал: а хочешь – будешь жить в заброшенной избушке. По утрам девичьи пальцы будут класть на губы вишни, тишь такая что не слышно ни хвала и ни хула...»
Как-то, неудачно скатившись с горки, я подскочил к маме и попросился домой. В пути начал приставать:
- Мам! Расскажи сказку.
- Мне кажется я рассказала тебе все сказки на свете, - отвечала мама, сосредоточенно повторяя себе под нос «...но внезапно черный ворон примешался к разговорам...»
- Ну тогда я тебе расскажу, - и тут я выдал матушке всю поэму от первой до последней строчки. Что вы хотите? Детская память как губка...
Вот с этого момента, куда бы мы не пошли и кто бы не приходил в гости к нам, рано или поздно наступал момент, когда меня ставили на стульчик и просили почитать стишок. И я выдавал «Тетрадь, найденную в Дубне». Взрослые, ожидая услышать тридцатисекундную частушку Агнии Львовны про Таню, у которой руки из жопы растут, бывали сильно огорошены. Многие в процессе прослучшивания успевали напиться и проилюстрировать известный палиндром – «А рожа упала на миску салата». Кое-кто уходил по-английски.
Меня ругали. Мне обещали шоколадку. "Если в следующий раз прочтешь басню дедушки Крылова - будет большая шоколадка!" Только не Вознесенский! (И уж по крайней мере без замен постоянно забываемого по непонятности своей «ни хула» на вполне знакомое «ни ху..я»). Я обещал, но, забравшись на стул, не мог сдержаться... В конце концов родители начали зараннее предупреждать друзей, что Петенька не читает стишков. У него с памятью плохо.
Месяца два я дулся, а потом как-то привык и успокоился. Начал рассказывать про «час отлива» плюшевому Медведю... Родители позабыли про модную поэму и подуспокоились.
Пришел новый 1972-й год. В мамином НИИ организовали большой светлый праздник с обильными возлияниями. Вашему покорному слуге, проводящему огромную часть своего свободного времени в скачках между кульманами, и потому знакомому доброй половине сотрудников, была предложена роль Нового Годика. С обещанием красивого костюмчика и кучи подарков. С моей стороны требовалось залезть на возвышение и выразительно прочитать что-то про зайчика и снежок.
Наступил праздник. Старшие начные сотрудники уже напились до уровня младших. Доктора наук братались с лаборантами. Ужравшиеся председатель парткома с начальником первого отдела отплясывали на пару в присядку, а инженеры молча тискали по углам чертежниц. Мама с папой танцевали в дальней стороне зала, а я с пьяным в стельку Дедушкой Морозом последний раз повторял: «зайчик... снежок...новый год...»
Пробили куранты, и меня выставили на стульчик. Все замерли с поднятыми в руках бокалами. Я глубоко вздохнул и начал:
«Ой, не шейте вы, евреи, ливреи,
Не ходить вам в камергерах, евреи!
Не горюйте вы, зазря не стенайте,
Не сидеть вам ни в Синоде, ни в Сенате...»
И был тут же заглушен в миг протрезвевшим Дедушкой Морозом. И все обошлось. Потому что история происходила под новый год, а Дедушка Мороз действительно умеет дарить подарки и творить чудеса.
Ведь никто не был виноват в том, что в это время мама учила наизусть Галича, а у меня была хорошая память и строптивый характер..
|
|
35.
Ленин и купальная шапочка
Из Ленинграда в Москву меня забрали ранней весной, месяца за полтора до того, как пришла пора вступать в пионеры. На день рождения Ильича нас повезли в Музей Ленина. Накануне учительница громко сказала классу, обращаясь при этом только ко мне: "Ты приехала к нам из города Ленина и, конечно, по нему скучаешь, но зато в Москве ты завтра увидишь самого Владимира Ильича. Смотреть на него грустно, это же близкий и родной тебе человек, но это хорошая грусть. После приема в пионеры мы пойдем в Мавзолей!"
Дома я учила клятву, мама гладила мне галстук и белую кофту, а отчим, то есть московский папа, кроил свою военную диагональ (старшему офицерскому составу выдавали отрезы из особо мягкой качественной шерсти). Он срочно доделывал мне пионерскую юбку, которую сам высчитал и вычертил, как курс корабля, а потом заложил крупными складками.
Когда я повторила "перед лицом своих товарищей торжественно обещаю", мама нервно сказала: "Витя, это плохо кончится. Я знаю, что перед лицом товарищей ее обязательно вырвет. Помнишь, что с ней было в зоологическом, у мамонта?"
Когда я дошла до "жить, учиться и бороться", то вспомнила о Мавзолее и сказала родителям, что нас завтра поведут еще и туда. Мама охнула и села с утюгом на табуретку, а потом сказала твердым голосом, как заведующая отделением педиатрии: "Ты слышал? Ее ведут смотреть на мумию. Наталья, не вздумай так завтра сказать. Ленин не мумия, и выйди отсюда в маленькую комнату. Витя, она же умрет там, у этой мумии. Еще когда мы были в зоологическом... Когда она увидела слепок нижней челюсти парапитека... Витя! Шей к юбке большой карман!"
"Зачем?" - поинтересовался папа. "Чтобы рвать! - отчеканила мама. - Она туда положит купальную шапочку! И в нее будет тошнить! Не на Ленина же! И хорошо, если у нее вдобавок приступ астмы не начнется!"
Утром меня накачали теофедрином, чтобы не кашляла и не задыхалась, и дали с собой в большой карман купальную шапочку. "Если что, уткнись в шапку, как будто ты плачешь, - сказала мама. - И не вздумай даже поворачиваться к Ленину". "Кажется, он под стеклом, - сказал папа. - Но все равно, Ната, на гроб лучше не гляди".
Слово "гроб" меня поразило еще больше. Значит, мумия в гробу.
В музее нас выстроили в каре. На согнутой в локте левой руке у меня висел треугольник галстука. Правой рукой я должна была отдать салют "Будь готов!". Успею ли я выхватить шапочку? И как ее потом держать одной рукой? А если еще и кашель? Чтобы не перевозбудиться, надо было думать о самом плохом, то есть об украденной из кармана отцовской шинели мелочи. Я ее тырила уже четыре раза для мальчика Свиридова с улицы Климашкина, который меня начал шантажировать, едва я приехала в столицу. Он грозил, что расскажет родителям, как я не ем в школе бутерброды, отдавая их другим, в том числе и ему.
И вот мы стоим, как малолетние официанты, с галстуками на руках, и я вдруг начинаю плакать из-за этой чертовой мелочи. Мы хором читаем клятву. Ко мне подходит старшая пионервожатая, чтобы повязать галстук. Я изо всех сил шмыгаю носом и говорю ей, что украла деньги. Она шепчет: "Чш-ш-ш... Тихо". Завязывает мне галстук под самое горло и отдает салют. Я тоже поднимаю руку.
Потом ничего не помню, но каким-то макаром мы все, очевидно, добираемся до Мавзолея. Мы туда входим, у меня в левой руке сжатая в комок резиновая шапочка, а правой велят отдать салют, когда я поравняюсь с гробом.
Я думаю о плохом - о том, что мама меня, очевидно, стыдится, поскольку все время говорит, какая я худая, страшная, бледная и хриплю - так сильно, что паршивая медсестра из школы звонила ей, врачу и диагносту, и спрашивала, не проглядели ли у меня туберкулез, который у ленинградских "болотных" детей сплошь и рядом.
Кто-то очень мягко кладет мне на плечи руки, я таю от счастья и благодарности за такую своевременную нежность, но эти руки плавно поворачивают мою голову влево. Мужской тихий голос приказывает: "Смотри, пионерка. Враги убили товарища Ленина, и мы должны поклониться ему..." Я делаю все, что говорит голос. Смотрю на лицо в гробу. И низко кланяюсь, вместо того чтобы отдать салют. Почти в пол, как на хореографии. В то же время я чувствую, что совершаю что-то страшное и непоправимое. Я лечу вниз. Большие руки вдруг распрямляют меня и, как большие крылья, выносят прочь из этого длинного зала со страшной музыкой - кажется, очень быстро.
И вот я иду домой, расстегнув пальто, и пою песню про моряков. Галстук почему-то кажется слишком длинным, но не важно. Все видят - я его получила.
Через два дня я открываю дверь на звонок и вижу Свиридова. Папа только пришел, шинель висит на вешалке в прихожей. Свиридов просит денег. Я говорю, что у меня нет. Тогда он повторяет те слова, которые были моим кошмаром уже много дней: "А ты в карманЕ, в карманЕ..."
Я кричу изо всех сил, и прибегают мама с папой. Я кидаюсь на Свиридова, и мы рвем друг другу волосы. Я все рассказываю и умоляю меня простить, обещая копить деньги на мороженое и этими деньгами возвращать долг. Московский папа уходит со Свиридовым.
На следующий день приходит очень красивая старшая сестра Свиридова и отдает маме мелочь - она дозналась у брата, сколько тот у меня выпросил.
Она весело смеется с родителями в комнате (и мне это удивительно). Я утыкаюсь в чудесную не обкрадываемую больше шинель и плыву от счастья, потому что больше не боюсь никого: ни Ленина, ни Свиридова.
Наверное, этот мальчик стал хорошим человеком, и надеюсь, если он это прочтет, то простит, что я не изменила его фамилию.
|
|
36.
Мастер привез нам новый бар для воды, установил и сказал – не трогать,
не двигать. Послушно не трогаю не двигаю, вытираю только пыль сверху.
Когда через какое-то время мастер забирал его в ремонт, то под ним
оказалась довольно замурзанная поверхность. И мне стало стыдно, потому
что вспомнила одну историю из телевизора:
Деревенская бабка просит соседа посмотреть, что она выкопала в огороде.
Сосед посмотрел, схватился за голову, побежал звонить саперам. Приехали
саперы, тоже схватились за голову – в комнате на столе, на беленьком
полотенчике, лежит эта самая бомба, аккуратно протертая от земли. А
бабка говорит – меня мама учила – если гости в доме, в доме должен быть
порядок.
Вот почему стыдно – она бомбы не испугалась, а я какого-то бара.
|
|
37.
Пришлось мне нянчить с удовольствием одну девицу, и как все дети она
выдавала что-то интересное. Кое-что вспомнилось.
Совсем еще малышкой вдруг заявляет: "Я знаю, как надо целоваться. Нужно
зажмуриться и закрыть нос и уши." Увидев мое недоумение, исправляется.
"Ой, я ошиблась - так нырять надо".
В другой раз, непонятно почему, начинает жалеть времена динозавров.
Грызет теплую булочку и говорит: "Как же трудно тогда было жить, ни тебе
в кафешку зайти, ни круассан в микроволновке разогреть".
Когда ей было уже 6 лет, я забирала ее из старшей группы детского сада.
Сегодня она одному машет ручкой, завтра другому шлет воздушный поцелуй,
послезавтра обнимается на прощание с третьим, активистка, блин. Я под
это дело провожу с ней гигиенический минимум и правила поведения молодой
девушки, слушает внимательно.
На летние каникулы мама устраивает ее в среднюю группу с детьми
помладше. Сажаю ее в первый день в развозку, и строго настрого
предупреждаю: "Молодняк не совращать, им еще только по 5 лет". Кивает.
Вечером встречаю. Выходит из развозки, глаза сияют, попой крутит, и
машет кому-то: "Саша, бай!" Рычу - ты же обещала. Вдруг она становится в
позу, руки в боки, и сердито заявляет: "Ты ведь сама меня учила - зубы я
почистила, голову помыла, платье на мне новое. Я что, простаивать
должна?"
Порадовалась. Растет настоящая женщина.
|
|
38.
ЧЕРНЫЙ КАМЕНЬ
... Ах, как они приятно пахли лаком, это же можно было сдохнуть...
С каким деревянным стуком терлись друг о друга - просто музыка, ничего
восхитительней я никогда не слышал.
Мы - плотная группка пятилетних детсадовцев, смотрели на них, не в силах
даже моргать. Липа Васильевна – заведующая детсадом, давно обещала
принести их на денек, чтобы показать нам. На вид они были прекраснее
самых смелых наших детских фантазий. Тридцать маленьких подробно
раскрашенных деревянных фигурок ручной работы. Тетеньки в парах с
дяденьками, наряженные в национальные костюмы народов СССР. В магазинах
и близко такие не продавались, наверняка – это был подарок щедрых
инопланетян.
В руки фигурки не давались и мы, окружив постамент, чуть слышно стукаясь
лбами, тяжело вздыхали, рассматривая кинжальчик у грузина и цветастый
халатик у туркмена.
Если бы нам знать тогда, о существовании сухой голодовки, тут же
объявили бы ее в тот момент, когда сеанс счастья закончился и заведующая
начала собирать и прятать человечков в большой сейф, стоящий в нашей
группе.
Воспитательница погасила детский бунт, пообещав, что если мы будем
идеально спать в тихий час и на прогулке бегать не быстрее коал, то
вечером, может быть Липа Васильевна опять покажет нам своих волшебных
человечков.
Наступил сонный час.
Все маленькие дети склонны к клептомании, не потому что плохие, просто,
до какого-то возраста они не видят смысла не украсть хорошую вещь... А
дальше как кому повезет: один в пять лет поймет бессмысленность
воровства и прекратит навсегда, другой в десять, а третий - бедолага и в
сорок лет будет вести себя как маленький...
Сна ни в одном глазу, лежу на раскладушке и думаю: эх если бы эти
фигурки были моими, уж я бы тогда... да мне бы... Одним словом, за
обладание этого богатства и умереть не жаль.
Сейчас или никогда. Я дождался особо дружного детского храпа, а главное
храпа воспитательницы спящей с нами из солидарности (мы очень ее уважали
за это. Она говорила: «Вообще-то взрослые днем не спят, но чтобы вам
было не так обидно, я так уж и быть - посплю вместе с вами». И самая
первая выдавала тракторный храп...) Было дико страшно, на виду у
полусотни спящих глаз залезть в карман белого халата воспитательницы,
вытащить звенящую колоколами связку ключей и приняться открывать
старинный австрийский сейф. Сейф меня не полюбил, он клацал и щелкал,
пытаясь хоть кого-нибудь разбудить, но как истинный австрияк, был
вынужден подчиниться правильному ключу и с железным вздохом приоткрыл
свое сокровище.
Кроме «моих» фигурок, там лежала толстая пачка денег, но зачем мне
деньги, когда у меня итак в руках было счастье в концентрированном виде?
Загрузил тридцать веселых советских людишек в майку, прокрался в
раздевалку и ссыпал человечков в свой шкафчик с вишенками. Закрыл сейф,
сунул на место ключи и еле успел лечь в постель.
На прогулке вся наша группа изображала вялых манекенов, чтобы заслужить
еще один вечерний просмотр фигурок, надо ли говорить, что я бегал как
ошпаренный, осыпая всех песком и провоцируя массовые драки. Не помогло.
Вечером все опять собрались у сейфа в ожидании чуда. Заведующая открыла
своим ключом и... в детсаде началась атомная война.
Всеобщее броуновское движение бегало, кричало, заведующая набросилась на
воспитательницу и принялась обвинять ее, ведь у той был второй ключ.
Стоны, вопли, обиды, оправдания.
Под шумок начали подходить родители и за мной пришел папа. Я быстро
распихал краденные фигурки в карманы и капюшон куртки. Заплаканная
воспитательница грустно пожаловалась папе, что я плохо себя вел, и
спокойно выпустила нас из «золотохранилища» на улицу.
По дороге домой меня так и подмывало открыться прямо во дворе, но решил
дождаться до дома. Я вполне понимал, что красть нехорошо, но был твердо
уверен, что когда мама с папой увидят - ЧТО я украл, они кардинально
изменят свои взгляды на неприемлемость воровства...
- Уже можно смотреть, открывайте глаза!!!
Родители открыли, увидели на столе взвод веселых цветных людишек и...
загрустили.
Папа, выспросив детали «операции» погладил меня по голове и сказал:
- Сыночек, наша жизнь поделилась на «до и после». А как еще утром все
было хорошо... Теперь тебя будут искать и найдут, может сегодня, а может
через месяц придет ночью милиция с собакой и уведет в тюрьму.
Но ждать ты их не сможешь, тебя будет мучить совесть и ты сам пойдешь
сдаваться. Чтоб снять с души камень, придется отсидеть лет пять. Вот
сейчас тебе почти шесть, сядешь и в десять выйдешь. Не переживай, мы с
мамой дождемся, если будем живы, зато выйдешь почти счастливым
человеком. Без груза на душе. Эх, а как все было хорошо еще утром...
Я остался один на один с этими паршивыми деревяшками и как же мерзко они
воняли ацетоновой краской. И вот из-за них я должен сесть в тюрьму...
В комнату вошел папа и сказал:
- Есть еще маленький шанс хоть немножко загладить свою вину, нужно
завтра же отнести их в детсад и тем же способом вернуть обратно в сейф.
Если получится, то в тюрьму не посадят, но камень на душе останется на
всю жизнь.
Хорошо, что пятилетние дети очень редко умирают от инфаркта, а то я на
следующий день там в обнимку с сейфом концы бы и отдал.
Волшебные фигурки чудесным образом оказались на своем законном месте.
Так я опять почти вернулся в свой счастливый безмятежный вчерашний день
и с тех пор никогда даже не думал о воровстве. Я ведь уже знал простой
секрет, что воровство не дает, а отнимает.
P.S.
Как-то давным-давно, сразу после армии, я проходил мимо родного садика и
увидел за забором свою старенькую седую воспитательницу, которая учила
деток плести венок из одуванчиков. Поздоровался, объяснил, кто я такой и
свалил с души старый черный камень – покаялся, рассказал, как украл и
как подложил назад. Попросил прощения.
Она обняла меня, погладила по голове и сказала:
- А я знаю, что это был ты. Твой папа с утра тогда пришел, предупредил,
чтобы мы не «заметили». Ну, ну, перестань, не переживай маленький, ты же
больше так не будешь...?
|
|