Танцует пара. Мужчина прижимает женщину к стене.
— Вы, что хотите меня распять?
-Почему раз пять, раз семь.
— Что вы имеете в виду?
— Что имею, то и введу.
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ws от 2018-11-4 |
Что можно сделать с детьми, пока они спят... (рассказала мама)
1974 год. Я во втором классе.
Декабрь. Морозы.
Мама вскакивает, смотрит на часы, время - десять минут девятого. Проспали!!! Опоздала!!! Мне в школу на восемь...
Мама меня тормошит, будит, быстро одевает, портфель в руку, не покормив, выпроваживает на занятия. Всё это минут за пять. Я пошла.
Маме на работу на девять, ещё брата в садик...
Она все делает быстро, собирается сама, идёт будить брата и тут её взгляд падает на часы. Почему-то они показывают десять минут уже двенадцатого... У неё холодеет всё... Она понимает, что отправила восьмилетнего ребёнка в школу около двух ночи. На наших часах стрелки были почти одной длины и спросонья их легко можно было перепутать. Зимой обычно выходишь в школу, когда ещё темно.
В общем, когда она меня догнала, я протопала уже три квартала. Перешла три дороги. Шла мимо ГУ МВД. Почему нигде никто не заметил одинокого ребёнка с портфелем в руке?
Рассказала она мне это через ...надцать лет. Я этого не помню вообще. Совсем-совсем. Все дни были обычными - встала в семь, позавтракала, оделась и пошла в школу.
Похоже, я крепко спала всю дорогу. И до сих пор, если засну, пока не проснусь сама, разбудить нереально.
Мама моя не склонна к фантазиям, математик и педант. Даже изменения в рецепте блюда она считает диким самоуправством.
Так что история правдивая, но я это подтвердить не могу. Как ни пыталась, НЕ ПОМНЮ!
|
|
Кандидатам в депутаты посвящается!!
Десять кандидатов уселись пообедать.
Один вдруг поперхнулся – их осталось девять.
Девять кандидатов гуляли на погосте.
Один так испугался, что их осталось восемь.
Восемь кандидатов залезли на плетень.
Один на кол наткнулся и их осталось семь.
Семь бравых кандидатов грузить решили жесть.
Один поранил шею и их осталось шесть.
Шесть кандидатов вместе решили брагу гнать.
Один так накачался, что их осталось пять.
Пять кандидатов мину на площади зарыли.
Но мина вдруг рванула – осталось их четыре.
Четыре кандидата подрались смертным боем.
Всем результат понятен – осталось их лишь трое.
Три кандидата в покер засели до утра.
Один продулся в дупель и их осталось два.
Два кандидата, ясно, затеяли дуэль.
Живой лишь победитель, такая канитель.
|
|
— Бабушка! Сколько километров до соседнего села?
— Усю жизнь пять было. А потом понаехали спяциалисты, меряли-меряли и намеряли семь. Вот таперича из-за них лишних два километра ходим.
|
|
Значит, приходит к врачу мужчина и говорит: — Доктор, такие дела, у меня член посинел... Доктор смотрит, ничего не понимает. Спрашивает: — А как у Вас с половой жизнью? — Ну, как у всех, жена ненасытная, мы с ней по семь раз на дню... Доктор: — Не устаете?! ! — У меня еще четыре любовницы, и каждой надо забежать, и с каждой по семь раз... Доктор в удивлении, спрашивает: — А на работе как дела? — У меня секретарша молоденькая, никак не удержаться, мы с ней раз по пять, наверное... Так что со мной? Доктор, вытиря пот со лба, заикающимся голосом: — Вы, наверное, очень переутомляетесь, организм так реагирует, отдыхайте больше. — Фу, слава богу, доктор, а то я думал, что это от онанизма!
|
|
Учитель спрашивает ученика:
— Петухов, назови мне двузначное число.
— Двадцать семь.
— А если переставить цифры наоборот? Сколько получится?
— Я не знаю.
— Садись. Ивашкин, назови мне двузначное число.
— Тридцать пять.
— А если переставить цифры?
— Я не знаю.
— Рабинович, назови мне…
— Шестьдесят шесть и тридцать три!
А теперь начинайте ваши фигли-мигли.
|
|
Короче, представьте себе раннее раннее утро. И деревню. Поют петухи, из-за горизонта показалось солнышко и начинает пригревать землю. ПРЕДСТАВИЛИ ? Дык вот, этим самым утром в деревне встает хозяйка дома. И только она начинает слезать с печи... глядь в окно а там корова дохлая. Что тут началось... Ой, бедная я несчастная, как же теперь семью кормить буду? Кормилица моя ненаглядная под окнами валяется... ...ну в общем, в дауне тетка. Подумала, посидела и повесилась... Далее просыпается хозяин дома. Встал, потянулся, вдруг глядь а на улице корова дохлая валяется и жена повесилась... Ой, бедный я мужик, кто ж теперь мне еду будет готовить и в поле относить ? Кто ж меня приголубит и обласкает? Кто о детях малых позаботится?... Взял мужик с горя ружье, приставил к голове и на курок нажал... Hу короче, вся хата в мозгах, у мужика полбашки нахрен снесло... От звука выстрела просыпается старший сын. И видит: корова сдохла, мать повесилась, отец ваще где-то без башки валяется... Hу что делать... Делать теперь нечего, топиться с горя надо... Hу короче, взял он камень, привязал к веревке и пошел на речку. Только собрался прыгнуть с обрыва, глядь русалка сидит и говорит ему: Знаю, знаю все твои беды и печали, но помочь тебе могу: Если тр@хнешь меня 5 раз подряд всех оживлю и заживете вы долго и счастливо. Hу брату ессно терять нечего, снял он камень с шеи и начал... Раз кончил, два, три, четыре... и все, не может больше! Hу русалке только того и надо взяла и затащила парня к себе в речку. Просыпается средний сын. Hу видит корова сдохла, мать повесилась, отец без башки, старшего брата вааще нет... Пошел топиться. Дошел до речки и та же история... Hу русалка: Знаю, знаю все твои беды и печали, но помочь тебе могу: Если тр@хнешь меня 10 раз подряд всех оживлю и заживете вы долго и счастливо. Hу брату ессно терять нечего, снял он камень с шеи и начал... Раз кончил, два, три, четыре, пять, шесть, семь... и все, не может больше! Hу русалке только того и надо взяла и затащила парня к себе в речку. Просыпается младший сын. Hу видит корова сдохла, мать повесилась, отец без башки, старшего и среднего брата вааще нет... Пошел топиться. Hу, дошел до речки... Русалка: Знаю, знаю все твои беды и печали, но помочь тебе могу: Если тр@хнешь меня 15 раз подряд всех оживлю и заживете вы долго и счастливо. Младший брат (БАСОМ): А ЕСЛИ ДВАДЦАТЬ ? Русалка (опешив): Hу можно и двадцать... Младший брат: А ДВАДЦАТЬ ПЯТЬ ? Русалка (испуганно): Hу можно, наверно, и двадцать пять... Младший брат: А ТРИДЦАТЬ ? Русалка (ничего не понимая): Hу, я не уверена, ну можно тридцать... Младший брат: А ТЫ HЕ СДОХHЕШЬ, КАК ТА КОРОВА??????????
|
|
Году в 2006-м я работал дизайнером в одной некрупной рекламной конторке. И однажды у нас уволилась уборщица. Со словами "сами работайте за такие копейки", хотя зарплата у неё для того времени была вполне неплохой. А в рекламке без уборщицы никак. Технические помещения, если не убирать, покроются рекламными отходами до потолка за несколько дней. Естественно, в панике даём объявление. Начинаем смотреть кандидатов. И вот смущало то, что приходили в основном женщины с явными признаками алкоголизма.
Пока однажды не пришла Тётя Нина... Это было очень захватывающее зрелище.
Заходит женщина. Опрятно одета, чёткая, поставленная речь. Подбородок гордо ввысь.
И с порога так:
- Вам техничка требуется?
- Да.
- Я буду у вас работать! Платить мне будете 20 тыс (тенге) в месяц на руки. Убираться буду три раза в неделю, и каждая пятая уборка - генеральная. Оформляемся только официально.
Подача информации была шикарна. Это не мы ищем техничку, а она себе выбирает место.
Вот этот настрой, он был настолько шикарен, что мы решили взять её с проверочным сроком в 2 недели (оплачиваемо)...
А вот дальше я поразился ещё больше. Тётя Нина была просто богом уборки. Она приходила на работу ровно на 2 часа в день 3 раза в неделю. И, как электровеник, наводила кристальную чистоту. Приходила исключительно со своими химпрепаратами, за которые никогда не брала денег, и я таких даже не видел в продаже. Качество её уборки круче, чем когда я оттираю любимую кружку от чайного налёта. Мусор не задерживался даже в технических помещениях. Ни пылинки, ни развода. На каждую пятую уборку она приходила с внучкой (или дочкой, но очень молодой)... и они оставались ещё на час и вдвоём генералили. Вымывали окна. Даже вазы из-под цветов. Однажды оттёрли краску с печатного станка, которую даже родной растворитель не брал. За такую работу не грех было платить такие деньги (к слову, я как дизайнер получал 25 000. Она всего на пятёрку меньше).
Потом мы узнали про Тётю Нину ещё больше... Помимо нашей фирмы, она работала ещё в шести местах. На тех же самых условиях. Она шла от офиса к офису каждое утро. Пять дней в неделю. К пяти вечера она освобождалась и чувством выполненного долга, эта прекрасная женщина спокойно шла домой.
Семь официальных рабочих мест. В каждом из которых ей всегда все рады.
Когда мы примерно прикинули калькуляцию её доходов, мы поняли, что женщина - гений. Она просто сама создала свой бизнес, который приносит ей бешеные деньги. 140 000 тенге, в 2006 году, не у каждого руководителя, упахивающегося с утра до ночи и без выходных, была такая зарплата. И везде официально. Даже не представляю, какую она себе пенсию наработала за это время! А с учётом того, как она работала, частенько на неё сыпались премии.
Изредка сейчас вижу её, идущую по улице с неизменным ведёрком, из которого торчит маленькая складная шваброчка. Всегда здоровается.
|
|
Красная Шапочка - 4
Лукьяненко
... Когда из открытого настежь окна послышался скрип калитки, Красная
Шапочка чутьем ощутила приближение бабушки, высыпала пельмени в кипящую
воду и достала из погреба бутылочку "Веселого Шарля", единственную
водку, которую разрешала бабушке употреблять больная печень. Бутылка
была не ноль пять, что неизбежно повлекло бы за собой продолжение,
и не литр, что позволительно беспечным дровосекам. Ноль семь, как и
подобает культурным, малопьющим сказочным персонажам, не собирающимся
засиживаться допоздна и пугать соседских волков песнями...
|
|
Любовь зла - полюбишь и козла
И вот наконец пришел тот самый долгожданный момент, когда твоя жизнь становится скучна, неинтересна и обыденна. И тут вдруг приходит человек, и заметьте, сам, никто его об этом не просил, и начинает рассказывать...
Этим самым человеком оказалась наша уборщица Василиса Петровна, для краткости будем называть ее, как и все, - Вася.
Вася, придя под конец рабочего дня, прошлась по периметру нашего офисного помещения и безапелляционно объявила: «У вас и так чисто, убираться не буду! Обойдетесь!» Аргументировав столь жестко свою позицию, она зачем-то еще раз осмотрела пол и, словно узнав росчерк своей швабры, добавила: «Ну точно, я вчера же только тут пол мыла». Возникла неловкая пауза, было отчетливо заметно, что Васю что-то сильно терзает и гложет, она иступленно смотрела в одну точку, словно пытаясь высверлить небольшое отверстие победитовым сверлом, скажем восьмеркой. Она вспоминала. Через какое-то время на лицо наползла улыбка, и уборщица поинтересовалась: «А я вам рассказывала, как меня наркоман грабил, двадцать пять минут держал под ножом?» Вася частенько балует нас своими историями, по большей части бытового характера. Судя по ее ожившим и забегавшим глазам, рассказ обещал быть динамичным, незаурядным, немного жестоким и любовным. Васе дали слово.
Дело было так, отставив швабру в сторону, начала Вася, я тогда еще работала в булочной на пересечении Московского проспекта и Крепостной улицы, носила капроновые чулки, пышные кудрявые волосы с каштановым отливом и короткую юбку. Стоял жаркий летний день, солнце палило безбожно, мозги медленно плавились вместе с асфальтом. В семнадцать ноль пять в магазин зашел парень – он мне сразу не понравился - и внимательно оглядел все хлебобулочные изделия - от батона за двадцать две копейки до рогалика за шесть. Потоптался и вышел. Таким вот наглым образом он в течение часа зашел и вышел семь раз, а на восьмой разозлил меня уже окончательно и капитально.
На мой культурный вопрос «Какого рожна его козьей морде тут надо?» он ответил, почему-то грубо, цинично и холодно, «Не твое собачье дело», после чего я решила, что хлеба ему не продам, даже если на коленях умолять будет. Но парень, сильно интересующийся хлебобулочными изделиями, вопреки моей железной логике хлеба просить не стал, а, наоборот, перепрыгнул, как горный козел, через прилавок и, достав перочинный нож с двумя лезвиями, принялся вскрывать им мою кассу с довольно куцей дневной выручкой.
Был бы он малость покультурнее, пообходительнее что ли, я бы ему показала кнопку на кассе, с помощью которой она открывается, но нет, я сказала иначе, дурной характер - вся в отца: «Может, тебе на жаре мозги напекло, к врачу, может, тебе надо, а?» Смотрю - реакции ноль, ну точно - напекло, думаю, перехожу тогда к плану Б. Начала перечислять ему в качестве угрозы фамилии всех, каких знала, городских авторитетов, по алфавиту разумеется, смотрю - реакции опять ноль. Понятно, думаю, не местный. Планы все закончились, плюнула на пол и пошла вызывать милицию, предварительно громко заявив об этом. Тут смотрю, мать честная, голову у него отпустило, даже чересчур, на поправку парень пошел моментально. Бросил ножик вместе с кассой, схватил мою сумочку и бежать. Я первые три минуты молча стояла, искренне радуясь его выздоровлению, а на четвертой - меня как током ударило, сумка-то не казенная.
Выбежала на улицу как ошпаренная, а там мужики наши, с завода, стоят, пиво «Жигулевское» пьют, я к ним и давай спрашивать, жалостно так: «Куда побег парень с женской сумкой, сиречь моей?» Они, мол, туды куда-то, - и тычут все в разные стороны. Ну я плюнула еще раз, теперь уже на асфальт, аж слюна зашипела - то ли от жары, то ли от злости. Милиция тогда еще, дай ей Бог здоровья, хорошо работала на радость сумке, объявили план-перехват моих аксессуаров, и к вечеру я уже красила губы своей любимой помадой из этой самой сумки.
Через день-другой меня вызвали на опознание, а я как раз после дня рождения, перегаром от меня разит, страшно подумать как - всю ночь гуляли, поэтому вопросы мне задавали на расстоянии, примерно следующие: «Опознать сможете?» Я даже поперхнулась, что означало могу. Я его рожу козью узнала сразу, и так прямо в глаза ему и сказала: «Я тебе сейчас как дам!» - даже замахнулась для натуральности. А он не растерялся и следователю возьми да скажи: «Запишите, пожалуйста, в протокол, она мне угрожает!» Нет, вы видели, а? Убивать таких в роддоме надо сразу. У него, оказывается, четвертая судимость уже, он у бабушки своей девяностолетней четыре сберкнижки украл, а она на суд пришла и говорит судье: «Можно я ему конфеток дам?» Тьфу ты, думаю, наркоман проклятый! Так он мне потом из тюрьмы письма стал писать, чтобы я его простила. Вот скажите мне, кто ему мой адрес дал, а? До сих пор ведь переписываемся. А какие он мне стихи пишет! Владимир Маяковский - не меньше. Вы бы только знали. М-м-м... Вот ведь козья морда! Талант! Нет, как есть талантище!
|
|
В далёком 1967-м году отец получил от завода новую квартиру в доме, построенном по самым передомым технологиям. Дом был пятиэтажный, из железно-бетонных панелей. Короче, шикарный дом. И квартира была шикарная. Правда, некоторые детали интерьера хотелось бы сделать более шикарными, поэтому отец с друзьями сразу после тщательного обмывания новостроя, для начала сорвал все доски с пола и постелил новые. Мне тогда было уже семь лет. Достаточно взрослый, чтобы меня можно было послать к деду за олифой, которая почему-то была именно у деда, а не в магазине. Не важно. Важно, что я смог припереть эту чёртову олифу и отец опять же с друзьями зачем-то развёл красивую жёлтую краску на этой олифе. И покрасили всю трёхкомнатную квартиру. Аж дух захватило - как красиво! Маслянная краска сохнет не быстро, поэтому дня три мы всей семьёй спали по каким-то углам. Когда краска дней через пять продолжала радовать глаз своей свежестью, появились первые смутные сомнения. Следственным путём было выясненно, что дед сдуру выдал мне огромную канистру машинного масла вместо олифы! Теряюсь в догадках - вроде дед никогда не был замечен за коллекционированием машинного масла. Но пол не просыхал! Как раз тогда мой русский язык очень обогатился специфическими оборотами речи - мой отец в армии был морским сапёром! Краска оттиралась старыми тряпками. Насколько я тогда понял, машинное масло было отличного качества и очень хорошо пропитало доски! Давно умер отец. Всё, что осталось от старого интерьера - великолепный пол!
|
|
Продолжу пожалуй истории про моего товарища, Петьку.
"Сказ о том как Петька в оперу ходил."
Несколько лет назад моему другу Петьке супружница прозрачно намекнула "Ты, любезный муж, какой год на дворе помнишь?" "Ну?" "А месяц сейчас какой?" "Месяц я знаю, зачем дурацкие вопросы?" "А следующий месяц какой будет?" "Е-моё, Танька, не нервируй меня. Чего надо?" "Надо что бы ты немножно на календарь посмотрел и кое что вспомнил." "Хорошо, вспомню."
На следующий день он ясен пень разговор этот забыл, на производстве дел невпроворот. Помимо дурацких бабских загадок есть чем заняться. А потом через недельку случайно вспомнил "Какого ляда это она мне намёки делает? Аааа... Блин 10 лет супружеской жизни в следующем месяце." Петюня призадумался, прошлое вспомнил, аж стыдно стало. Танюха то баба что надо. Из армии его ждала, закидоны по молодости терпела. За десяток лет супружеской жизни в какие только дыры их судьба не заносила, как только не швыряла, то на самое дно, то в гору. И всегда она была рядом, поможет, утешит, успокоит, ободрит. Завсегда надёжный тыл обеспечен. А что трое детей, умные, здоровые, весёлые - разве это мало, сколько она в них вложила здоровья и сил. А домину ещё такую содержать, разве просто?
Вспомнил как первый бизнес с голой задницей основал, поднялся не хило, и потом без копья остался. Ведь нищими сидели, из жратвы одни макароны, а ни словом же не попрекнула. Как пришлось на несколько лет в Тьмутаркань подасться, сначала в одну, потом в другую. Загулы свои вспомнил, и что водовки не дурак был вкушать когда помоложе был. И ведь всегда знал, что бы не случилось, есть родная душа, хоть на край света - лишь бы вместе. "Нет, не ценю Таньку совсем, не будь её сто пудов пропал бы, ни за понюх. Права баба, надо нашу первую десятку отметить так что бы всю жизнь вспоминали."
Чего дарить-то? Цветы и ресторан, так это мелко. Шуба? Есть 3 штуки. Может брюлик какой? Неплохо для начала, но цацки тоже уже есть. В какой-то спа салон её на день отправить? Тоже не то. Тут надо такое что бы душа запела. А запела... кстати вот это мысль. Может на концерт её сводить? Кто там у нас выступает? Блин одни удоды и дятлы, Меладзе, Лепс, и этот хер волосатый, как его звать? Не, на это деньгу даже грех тратить. А жаль, с песнями-то тема, бабы это любят.
Может на пару дней уехать вдвоём? На море? Или куда нибудь на природу посмотреть, на реки и да скалы, с палаткой. А ну-ка, как там говорят, "гугль из ёр фрэнд." Введём, "вдвоём, поездка, юбилей, скалы". Ну адское изобретение капитализма, чего покажешь? Какая-то Ла Скала, какие то Двое Фоскари. Ну-ка, ну-ка. Милан, опера. Ах твою хорошую...едрить-колотить... Вот оно. Так гарнул "Эврика" что секретарша чуть со стула не слетела.
"Танюха заценит, это тема. Раз, брюлик купить, это само собой. Шенген у нас уже есть, это два. Авиабилеты в Милан - три, и гостиницу надо бы с номером покруче, четыре. Ну и билеты в эту Оперу, в Ла Скалу которая, это значицца пять. Можно на этих самых, Двоих которых. Их двое и нас двое, будут нам петь. Сколько там билетик стоит? Е-моё, хрена себе ценничек. Совсем макранонники обурели, краёв не видят. Ладно, один раз живём. Это пущай шесть. А с матерью и тёщей договориться что бы за мелкими присмотрели пока мы там по Италии шляться будем, семь. Ну и компаньонам сказать надо что в отпуск уедет, восемь. Уффф, вроде всё."
Всё в лучшем виде обстряпал и через пару недель жене говорит "Мать, пакуй шубу. В Италию с тобой едем, в Милан. С бабулями я договорился, у нас поживут." Жинка как стояла, так и села. "Ты что, Петь?" "А ничё, 10 лет ни хрен же собачий. Я всё помню. Вылет в четверг."
Прилетели в Милан, в гостиницу заселились. А в пятницу в Петька ей цацку галантно презентовал и гламурно билетами помахал "Вишь, жёнка, в Скалу пойдём, там двое чудиков нам петь будут. Ради такого случая я даже костюм одену."
Приоделись, прихорошились, в Ла Скалу отправились. Танька рассцвела, "Господи, хоть в кое веки, как нормальные люди. Опера, Италия, платья в пол, оркестр. А места то какие, на балконе, прям музыкантов видать. Петь, а ты сколько то на билеты потратил?" "Мать, ну ты даёшь? Я ж тебя ценю. Ты лучше зырни, вишь мужик над с соседом стебается. Скрипач шпилит, а этот ему ноты перевернул. Смехота."
А на сцене кипели страсти, безвинно страдал несчастный Якопо, плакала Лукреция, плёл интриги гадкий Лоредано, и рвал на себе последние волосы Франческо. Но вот закончилась Опера и на сцену начали выходить по одному певцы. "Мать, давай прикидывать кому хлопать больше будут" предложил Петька. Вышла Пизана и сорвала аплодисменты "чего, неплохо девка пела. Я в согласии." Появилась Лукреция и аплодисментов стало больше "и эта вопила громко, можно и похлопать." "Петька, перестань немедленно, ведёшь себя как биндюжник, людей стыдно" возмутилась Таня. При выходе Якопо зал застонал "Вот этот парниша молоток, пел нормально, правда прикид у него пидорский, а так ничо, голосистый" невозмутимо продолжал он. И тут на сцену вышел Франческо и зал встал просто взвыл от восторга и взорвался криками "браво и беллиссимо" и аплодисментами. "Тань, а Тань, а ему то чего хлопают, он же тише всех. Мне вообще не понравилось." Но Танюха его не слышала, у неё так сияли глаза что Петька заткнулся.
Из Оперы до гостиницы в такси ехали тихо. Танюха сидела тихо и была какая-то другая. Молча поднялись к своему номеру. И тут Петюня не выдержал и спросил. "Мать, чего этому, как его.. а Франческо, хлопали то. Я так и не врубился, без шуток. Не я всё понимаю, старичок конечно старался, но всё же." Она открыла номер и обернулась к нему, "Я же его послушать всю жизнь мечтала. С самого детства. Помнишь, я тебе рассказывала. Какой же ты молодец, что устроил всё это, ведь он в этом сезоне всего лишь два дня в Ла Скала выступает." "Танюха, да как зовут то деда-то?" "Подожди, это что, всё случайно так получилось??? Ой какой же ты дурак. Это же пел САМ Пласидо Доминго."
И Танька резко схватила Петьку за галстук, втянула в номер и захлопнула дверь.
|
|
Эпиграф: "Птичку жалко..." Гайдай
И ещё один: "Так это вы, Корнеев, воруете диван!" Братья Стругацкие.
Случилась эта штука в те приснопамятные времена, когда на лестничных площадках стояли эдакие цинковые бачки с надписью красной краской "для пищевых отходов". И жила моя знакомая в старом доме на Петроградской стороне, в одной из двух расположенных рядом квартир. И купила она как-то зимой свежую курицу и положила её, значить, между рамами окна в кухне. И, как-то замоталась, "оно, конечно, естественно, пироги-угар..." и благополучно забыла про синюю птицу. И вспомнила о ней только весной, с первыми звуками капели, когда продукт птицепрома миновал стадии первой, второй и даже последующих стадий свежести. Зажав нос одной рукой, держа на максимально возможном для себя отлете в другой руке за зеленоватый огузок тушку, отправила её в последний, как ей казалось, путь в упомянутый уже бачок. Не прошло и десяти минут, как затренькал дверной звонок, и в квартиру сначала вошел крючковатый нос соседки, затем сама обладательница носа и вопросила елейным голоском так:
- Пг'остите, это не ви куг'очку викинули?
- Ну... я, а что, собственно?
- А ви не будете возг'ажать, если я её возьму?
- Да ради Б-га, а на кой ляд?
- Ой, ви не пг'едставляете, я её вимочу в маг'ганцовочке, пг'иготовлю, это будет такой цимес, угощу вас кусочком, ви пальчики оближете!
Сдерживая рвотный позыв, бывшая владелица курицы вежливо отказалась от будущего угощения и выпроводила соседку восвояси, готовить нежданно свалившийся с небес в бачок цимес.
Та, как ни странно, осталась жива, а равно и вся её мишпуха, может возобладал здравый смысл, а доказательства существования соседей не преминули вскоре воспоследствовать, кои и будут незамедлительно представлены.
Напоминаю, весна, и начинается дачный сезон. Старые вещи отправляются в дачный ГУЛАГ без права переписки, в числе репрессируемых - старый протёртый диван. Забывчивая бывшая куровладелица договаривается о трансгрессии дивана со своим знакомым, работающим неподалёку и имеющим коррупционные связи с водилами подведомственной автобазы. Дата назначена, нарядный диван готов к переезду. Одно условие - говорит знакомый,- времени мало, и, чтобы водилу не зажопили in flagranti за халтуру, я, мол, как буду выезжать, позвоню, а ты уж, милая голубушка, потрудись вынести диван на площадку, мы налетим как вихрь, настигнем диван, ну а далее, как говорится, дело техники... Езды минуть пять-семь, поступает условленный звонок, диван выносится, дама заходит домой, закрывает за собой дверь. Присела, утёрла пот с чела, перевела дух, тут- дрынь, дзынь в дверь! На пороге - её друг с шофером, в сильно, как говорят в Одессе, военном настроении. Опуская матюги, вкратце: Ну мы же договорились, бля!, короче - где диван!?
- На площадке... - лепечет дрожащими губками дама.
- Нет его ни х... рена!
Вместе выходят, да, правда ваша - нету!
Повторюсь, прошло минут пять-семь. Площадка никоим образом не похожа на Бермудский треугольник, однако это даже не факт, это больше, чем факт - а так оно и было на самом деле - диван исчез.
"Ну что ж, запишем в загадки..." - чеша в затылках подумали все трое участников интермедии.
ПыСы. А где же всё-таки диван, может спросите вы? Через полгода дама лицезрела в окно, как переезжали её соседи, и в числе прочих бебех грузили в фургон и её старого знакомого, который во время оно убаюкивал её пасмурными питерскими вечерами и избежал всё-таки дачной судьбины с легкой руки любителей курятины в марганцовке.
Such a story. Засим прощаюсь.
|
|
Вчерашний Michael Ashnin напомнил...
В 80-х направили к нам на стройку молодого рабочего Колю. Странным показался сразу. Маленький, щупленький, белоснежное лицо, с наивными голубыми глазами, а речь, поведение, хватка, всё выдавало явно бывалого человека. Прикидываю - насколько я старше. Думаю лет на пять-семь. Оказалось, что он. Он старше меня был на 12 лет. Секрет именно в том, что сидел 21 год строгого режима. Сначала за убийство соседа - оба с ружьями повыскакивали, но он как и Дантес оказался проворнее.
Что там произошло на зоне, черт знает, но с Колиных слов, приглянулся он бывалому любителю петушатины. И при первом поползновении, мгновенно воткнул заточенную вилку сокамернику в живот, сразу второй удар, третий. У насильника пропало желание не только трахать кого-либо, но и жить вообще. В результате простого арифметического действия общий Колин срок стал составлять 21 год.
Вот этот Коля и поведал, что очень тяжело в первые дни. А дальше, когда привыкнешь, то жизнь течет настолько однообразная и беззаботная, что организм, если его не "развлекать" новыми приключениями, как бы замирает и старение проходит нааамного медленнее.
|
|
Народ ныне недоверчивый. Не верит в летающих главных инженеров, умеющих со сварочным инвертором обращаться. Говорят, что таких не бывает, говорят, что главный инженер – это человек в белых штиблетах, белых штанах, белой рубашке и никаких сварочных роб, прочей специальной одежды и электродов с держаком.
Так и пишут, врешь, мол, и все тут. И даже технадзор требуют уволить за то, что я вру. Некоторые вообще говорят, что на газовых трубах устанавливают не краны, а вентили.
Насчет вентилей есть анекдот. Про отличия газовиков от газовщиков и водопроводчиков.
- Ой! Не туда!
- «Туда» - это к водопроводчику! А я газовщик.
Так вот вентили – у газовщиков, у газовиков – краны. Иначе забытому в трубе сварщику не просочиться. Впрочем, про забытых сварщиков – это сказки. Быль – это про главных инженеров в белых ботинках. Потому что есть у меня еще один коллега и ходит про него такая байка.
Они после гидроиспытаний газопровод-семисотку чистили. От грязи и забытых сварщиков. Зарядили с одной стороны два поролоновых поршня, с другой отрыли небольшой котлован, там воды немного должно было выйти по расчетам, кубов двадцать, поэтому и небольшой. А чтоб зону безопасности сократить и стенку-уловитель для поршня не строить, конец трубы направили в противоположный откос.
К запуску поршней комиссия переоделась вся. Семь главных инженеров и технадзор. Все как в сказке. Испытания провели, стол уже заказали в соседнем ресторане армяно-башкирской дружбы. Столпились около котлована, поршень ждут. Мой коллега, о нем и речь, весь в белом. Ботинки белые, носки белые, брюки белые, рубашка белые, то есть белая. Даже подметки у ботинок белые. Кожаные. Белоснежка, блядь.
Стоят семь главных инженеров и технадзор у котлована. Экскаватор рядом с экскаваторщиком, Петей зовут. Экскаватор. Экскаваторщика – Ваней, как положено. Стоят ждут поршень, который с другой стороны газом толкает. Ждут. Потом один такой опытный, на трубе всех собак со щенками съел, по лбу себя хлоп. Команду-то не дали, чтоб поршень пошел. И сразу в рацию:
- Пошел первый! Дай ему под жопу очков восемь.
И ждут. А в трубе хлюпает. Не шуршит, как по сухому, а хлюпает и плещет аки морские волны. И водичка из трубы течет уже. Все сильнее и сильнее. Полным сечением идет. Струйку воды на семьсот миллиметров видели? А и не надо.
Котлован моментом наполнился. Уже выше нижнего обреза трубы вода. Комиссия заматерилась не на шутку. Поршень вылетел, а вода идет? Остаточным потоком газа цепляет! Каким потоком, когда полным сечением хлещет? Помпы давайте, откачивать будем. Помпы? Тут водоотливных тыщи на полторы кубов штук пять надо, у кого близко есть? Какие отливные? Экскаватор с двухкубовым ковшом, отчерпаем махом, у Хитачи поворот тридцать секунд. Ваняяя! Черпай, вторым поршнем дочистим.
И тут второй поршень этак «бульк». И всплыл, и вода в трубу обратно пошла. Чертов Архимед с его сообщающимися, мать их. И у Паскаля еще с Бернулли всех родителей. Заново все делать надо.
- Какая сука второй дала без команды?! – это в рацию, - убью всех в извращенной форме!
- А у нас крепление сорвало…
А вода обратно в трубу прет. Даже воронка на поверхности. Все смотрят, все смирились. Только Ваня Петиным ковшом помахивает.
И тут эта Белоснежка рейку футеровочную подхватывает двухметровую, на трубу прыгает и к концу бежит, балансируя как проклятый канатоходец. Изоляция полиэтиленовая мокрая в глине вся. Подметки кожаные. Ботинки белые. Штаны. Рубашка. Не добежал конечно. Бульк.
Была бы эта Белоснежка поумнее, он ни за что не поперся по мокрой изоляции. Но что выросло, то выросло. Он поскользнулся, нелепо помахал всем телом и упал. Мутная рыжая вода сомкнулась над его (простите за патетику) головой.
Вода проводит звук гораздо лучше воздуха. Под водой слышно немного по-другому, но лучше.
- Иван, мать твою, - услышал наш герой голос председателя сверху, где тот спокойно командовал экскаваторщику, - чего спишь? Видишь человек тонет? Ну-ка подцепи эту макрель ковшиком, аккуратно.
Вот чего-чего, а встреча под водой с ковшом Хитачи никому не улыбается в конец. И сильно внутрь трубы тянет.
- Километра на два уплыву, судя по рельефу, - подумал я, - хрен найдут, - про забытых сварщиков вспомнил и вынырнул.
- Ваня, ну тя к железному паровозу, - сказал я, выплюнув воду и отфыркиваясь, - опусти ковш к откосу, я сам на него заберусь.
Вытащили. Председатель комиссии, покрутив меня из стороны в сторону, убеждаясь в целостности своего заместителя, спросил:
- И какого лешего тебя туда понесло, о мудреший из самых мудрых?
- Да я его палочкой хотел...- начал объяснять я, - поршень рейкой к трубе подтолкнуть, чтоб заткнуть ее нахрен.
- Получилось? - глумливо поинтересовался председатель.
- Вроде нет, - обозлился я, - но ты можешь сам слазить и проверить как там чего. Шутник, бля.
Комиссия отдала нужные распоряжения и все-таки пошла в ресторан. И хорошо, что главными инженерами на трубе бывают люди крепкие. Поэтому кроме прилично одетых мужчин в ресторан, за их широкими плечами, пробралась одна мокрая насквозь Белоснежка откровенно коричневого цвета. Официанты долго и недоуменно оттирали грязные следы с пола. Водитель уже ехал за костюмом. А я с тех пор белого не ношу. Черное – наше все.
|
|
Возвращался под вечер на машине домой.Свободная дорога в отличном состоянии,три полосы в моем направлении,еще в пределах городской черты,но уже близко к выезду.
Начало смеркаться и я не сразу заметил какой-то странный дымок стелющийся понад дорогою.Ехал я под 80км.ч,успел сбросить до 70 и вьехал в рассыпавшийся с грузовика мелкий щебень.Водитель грузовика пока понял что с кузова высыпается щебень,успел засыпать 200-300метров дороги.Резко тормозить было нельзя и первые пятьдесят метров я проехал прямо, просто убрав ногу с газа,потом резко начало заносить влево,машина переднеприводная и я начал выкручивать в эту же сторону руль понемного газуя,вроде бы сначало помогло,но потом колеса полностью потеряли сцепление с асфальтом.Машину расскрутило на одном месте,кругом пыль,дым,щебень из под колес во все стороны летит,крутануло наверно раз шесть-семь и резко выбросило метров на двадцать вбок,по неимоверному стечению обстоятельств четко попав в заезд на заправку.Секунды эти показались замедленной сьемкой,что-то я делать пытался,тормоз ручной дергал,газовал...,но как то неосознано все,будто и не я все это делаю.
Вобщем влетел я на заправку,наконец-то остановился и полностью охреневший вышел из машины.Несколько человек находившихся в это время на заправке и наблюдавших эту картину со стороны встретили мой выход аплодисментами,продавец магазина при заправке сказал что только в кино видел такие трюки.Наивные....думали что это я так профессионально вышел из заноса,да уж...видели бы они мои глаза во время "профессионального выхода".
Уже через пять минут дорогу перекрыли.,видел как полиция ограждение ставит.
Приехав домой 200 грамм коньяка махнул,будто стакан воды выпил, до сих пор не верится в такое везение(не считая самого факта попадания в эту ситуацию),не понимаю,как сам без царапины остался,да и машина цела.
Написал и вспомнил не совсем похожий,но сродни случай.Лет пятнадцать назад ехал после дождя,поймал "водяную подушку",машину развернуло и хоть и не сильно ,но приложило к отбойнику.Помяло бампер,фару,крыло и капот.Больше ничего не пострадало,так что я своим ходом поехал в гараж.Еду себе потихоньку,неожиданно понимаю что как то странно привлекаю к себе внимание,все мне улыбаются,пальцами класс показывают,встречные автомобили бибикают,а самое странное что мамаши детям пальцами на машину показывают,а те прямо заливаются от смеха.Ну думаю,это сколько же у нас в городе людей неадекватных,у меня можно сказать горе,а они ржут как лошади.
Заехал в гараж,а там вообще с моим приездом праздник начался,короче всем кроме меня весело.Вышел я из машины,обошел ее и сам рассмеялся...Это была "мазда 323",знаете,такая с глазками,фары открывались и закрывались?Так вот после удара она правда стала выглядить очень смешно.Один глаз подбит,другой открыт,а капот и бампер так выгнуло что общее впечатление что машина хулиганисто-задорно подмигивает и улыбается.
|
|
Давно забытый год, когда ночью улицы пустели, и поймать такси было нереально трудно, поздняя осень (или ранняя весна, точно не помню, но дубняк был еще тот) Под мою машину практически бросается молодая хорошо одетая женщина. Торможу, спрашиваю, в чем дело, какая необходимость была так рискованно останавливать автомобиль? Вижу, женщина невероятно красивая черноглазая брюнетка, дрожит от холода и очень взволнована, на очаровательном личике неподдельная тревога. Умоляет подвезти, говорит, надо срочно, обещает все рассказать по дороге. Красивой женщине отказать всегда трудно, а в такой ситуации еще труднее, поэтому соглашаюсь. Называет адрес, едем, по дороге она изливает мне душу. Оказывается, сегодня ей на работу позвонила больная мать (а может больной отец, хоть убейте, уже не вспомню, немерено лет прошло, да это и не суть важно). Родительнице (или родителю) внезапно стало плохо и она на всякий случай решила с работы сразу поехать туда и возможно остаться ночевать. Приехала, вызвали скорую, то, сё, поухаживала, вроде самочувствие нормализовалось, и она уже собралась ложиться спать. Перед сном, естественно, позвонила мужу, но он неожиданно не взял трубку. Она звонила так раз за разом - результат ноль, не отвечает. А где ему в такое время еще быть, как не дома? Похоже было, что просто выдернул телефонный провод из розетки. Женским чутьем она сделала вывод, что этому должна быть какая-то причина, причем наверняка весьма неприятная для нее, и побежала на улицу ловить такси. Простояла час на холоде, но ни одна из редких проезжавших мимо машин так и не остановилась, кроме моей, естественно, и то, для этого ей чуть не пришлось повторить подвиг Анны Карениной.
Вот мы подъехали по названному ей адресу. Женщина попросила на всякий случай подождать ее минут десять, пока она на месте выяснит, в чем дело, легко и грациозно забежала в подъезд.
Через минуту из окон одной из квартир послышались женские крики, шум, похожий на драку, и звон разбиваемой посуды. Еще через пару минут из подъезда бегом выскочили две встрепанные девахи, на ходу одергивая юбки и застегивая верхнюю одежду, мухой промелькнули мимо моей машины и свернули за угол. Потом еще пара минут диких женских криков из окна, в ответ какие-то вялые, как бы оправдывающиеся мужские голоса, со всего размаху хлопнувшая дверь, и наконец из подъезда с видом разьяренной пантеры выходит моя пассажирка. Садится в машину, со слезами и с болью в голосе произносит "пожалуйста, поехали обратно, я не могу здесь больше находиться", и по дороге с горечью подробно выкладывает мне, как она только что застала у себя в квартире полный стол выпивки, а своего мужа и с ним еще его начальника с двумя какими-то непотребными женщинами.
- Вы же их только что видели? Согласитесь, это же какие-то вокзальные шлюхи, конченые шалашовки? На кого он меня променял, как он мог, как он мог!
Вообще-то мне они показались обычными девушками без особых примет. Но понимая, какого ответа от меня сейчас ждут, я проявил полное понимание и согласие и кивал, как китайский болванчик..
- Точно, облезлые шушандры какие-то. Не понимаю, как ваш муж, имея такую завидную супругу, такую шикарную женщину, красавицу, мог польститься на этих побирушек (на самом деле я даже не кривил душой, она действительно была даже не просто красива, а я бы сказал, величественно красива, а в своем гневе вдвойне)
- Вот-вот, побирушки, курицы подзаборные, шалавы кривоногие. Вы еще его начальника не знаете. Сам из себя такой солидный, жена, трое детей. Завтра она у меня все узнает про своего любимого, до мельчайших подробностей. Вы только представьте себе, эти два подонка, как только появилась свободная территория, пригодная для блуда, не теряя ни минуты, устроили грязную оргию с какими-то мерзкими проститутками. Да нормальный мужик с такими на одном поле ср*ть не сядет, извините. Вот как такое можно назвать?!
- Конечно беспредел, как же еще, - поддакивал я, проявляя сочувствие, - вот и у меня то же самое, моя-то тоже сукой оказалась, изменила при первом удобном случае.
Если быть точным, то никакой "моей" у меня тогда не было. Просто два раза в неделю я захаживал (чисто покувыркаться) в общагу к одной довольно безмозглой, зато невероятно сисястой медсестричке. Такая у нас с ней была договоренность, встречались по понедельникам и четвергам (впрочем, за давностью это неточно, может по вторникам и пятницам), однажды без предупреждения пришел в среду, и оказалось, что в этот день недели ее посещает совсем другой гражданин. Вообще-то на самом деле мне, по большому счету, эта ее измена была пофиг, как и она сама (кроме обалденных сисек, конечно). Просто перестал к ней заходить и вычеркнул из памяти (лица давно не помню, а вот сисямбы до сих пор вспоминаю). Но в данной ситуации это воспоминание о ней пришлось как нельзя кстати. Можно было, особо не завираясь, поделиться своими как бы переживаниями и таким образом легко предстать перед моей хорошенькой разгневанной пассажиркой товарищем по несчастью.
Так, за разговором, рассказывая друг дружке о своих бедах, мы подъехали к ее родительскому дому. И тут она вдруг предлагает:
- А знаете, мне что-то совсем не хочется спать. Если вы не спешите, может быть давайте посидим в машине, выпьем, поговорим? Я только домой сбегаю, посмотрю, все ли с мамой (или папой) нормально, а вы съездите пока, пожалуйста, до ночного ларька и возьмите чего нибудь покрепче. Такое тяжелое настроение, что очень хочется тупо напиться. Не откажите, составьте даме компанию. Возьмите деньги вот, если нужно.
Брать деньги на выпивку у дамы я, конечно, не стал, но ее предложение показалось мне весьма заманчивым. На редкость красивая женщина, а в гневе обаятельная вдвойне, стройная, глаза как у дикой кошки, по возрасту максимум лет на пять-семь старше меня, около тридцати, то есть в самом прекрасном для женщины возрасте, сама приглашает меня с ней выпить, причем явно не шампанского. Как можно отказаться от такого предложения? Доехать потом до дома пьяным (если кто-то подумал об этом) в те времена для меня проблемой не было абсолютно - меру я знал, машину и в поддатом виде водил достаточно уверенно, а гаишники тех времен были голодные и добрые, всегда отпускали, причем за довольно скромный гонорар. Так что я ответил, что лучше подожду ее здесь, и мы съездим за алкоголем вместе.
Выбрали мы с ней литровую бутылку водки, кажется, Распутин (наверно многие помнят, там еще на этикетке портрет подмигивал), колу, коробку конфет, что-то еще из легкой закуски, и припарковались прямо напротив ее подъезда. Чтобы было понятно, напротив, но вовсе не рядом, там была довольно широкая заасфальтированная площадка и было, куда поставить машину.. Выпили, пообщались, еще выпили, постепенно моя королева капитально подзакосела и уже без стеснения начала лезть ко мне целоваться. Я уже начал подумывать, а не пора ли нам с ней поехать в ближайшую гостиницу и снять уютный номерок, как вдруг, внезапно загоревшись желанием отомстить своему недостойному мужу прямо здесь и сейчас, она решительно расстегнула мне ремень на джинсах, следом молнию, и практически не спросив моего согласия, принялась с яростным энтузиазмом оформлять то самое волшебное действо, которым лет через десять после этого прославилась легендарная Моника Левински. Я при этом хотя немного и растерялся, но в принципе ничего не имел против того, чтобы моя скромная персона таким способом послужила орудием большой и справедливой мести.
В это время прямо к ее подъезду подкатывает такси, из него суетливо выскакивает не очень молодой мужичонка и семенящей походкой забегает в подъезд. Моя прекрасная мстительница, на секунду оторвавшись от своего восхитительного занятия, грациозно подняла голову, презрительно посмотрела в его сторону и ехидно заметила:
- А вот он и наш начальничек, примерный семьянин, любящий папочка трех прыщавых дочек. Мой-то слишком гордый, чтобы сразу после такого позора приехать попросить прощения, а этот урод хитрый, отрезвел, наверно, малость и сразу помчался меня уговаривать, чтоб я его жене все про их подвиги не выложила. Кобель позорный. Хрена лысого ему. Специально с утра заеду сначала к ней на работу, всё об этом подонке расскажу, пусть знает, с каким она мерзавцем живет.
И закончив свою обличительную речь, равную по накалу выступлению советского обвинителя на старых кадрах кинохроники Нюрнбергского процесса, моя обожаемая фурия с таким мстительным остервенением оскорбленной самки продолжила свою святую оральную миссию, что я даже начал всерьез опасаться за безопасность самой важной части своего грешного тела. При этом в исполненных достоинства, ритмичных, взад-вперед, движениях её гордо посаженной головы сквозило какое-то неподдающееся описанию великое праведное торжество победительницы.
P.S. Очень хотелось бы, чтобы эта женщина была сегодня жива и здорова, чтобы она случайно наткнулась на эту скромную заметку и вспомнила того сопливого мальчишку, которому она когда-то столь наглядно преподала урок, насколько опасным делом может оказаться обычная супружеская измена.
Делайте выводы, мужчины.
|
|
Мои милые пакости.
Однажды очень и очень давно декан изловил меня в момент моего возрождения из пепла.
В пепел я превратился, проводив своего друга Серёжу Н-ва в армию.
Рассказывал уже эту бесстыдную историю, прекрасно характеризующую моё разрушительное влияние на все стороны жизни людей, окружающих меня.
Вкратце напомню.
Мы с Серёжей жили в одной общежитской комнате. И символизировали собой два полюса одного холодильника «Полюс». Папа у Серёжи работал директором крупного свинокомплекса.
А я жил сам по себе на гречневых и гороховых концентратах. Завтракал Серёжа двумя ломтями свинятины, которые из-за знания общежитских нравов жарил тут же, у нас в комнате, деликатно задёрнув от меня занавеску.
Обедал Серёжа тоже чем-то очень диетическим на основе смальца и копчёностей, ужин я обычно не наблюдал, потому как горбатым шакалёнком бегал по коридорам общежития нумер два, обезумев от гастрономических кошмаров.
В нашей комнате пропахло сытой едой всё: Серёжа, его вещи, мои вещи, подушки, одеяла, учебники, я жратвой тоже пропах насквозь.
Омерзительная привычка нюхать пальцы, галлюцинации, бред стали моими постоянными спутниками.
Холодильник свой Серёжа запирал на изящную цепочку с замком, которые ему привезла из свинокомплекса мама. Она при этом привезла ещё пять кило копчёного сала и две банки маринованных с перцем пятачков.
Думаю, что в детстве у Серёжи были забавные игрушки, а его детская была красиво убрана поросячьими головками и гирляндами сосисок над кроваткой в форме свинки из натуральной кожи. Серёжа очень любил эти маринованные пятачки и, похрустывая, закусывал ими водочку, которая, понятное дело, при такой диете его не губила, а делала всё краше и краше.
Человек на моих глазах наливался телесной красотой не по дням, а по часам.
Стали приходить к нам повестки из военкоматов. Родина настойчиво звала нас к себе в армию, гостеприимно указывая номер статьи Конституции. Серёже повестка всё никак не приходила и не приходила.
На проводах в рекруты какого-то очередного счастливца Серёжа сказал, что служить вообще не собирается. Сказал негромко, времена были ещё прилично социалистические. Но в глазах у Серёжи стояло безмятежным синим озером понимание жизни.
В эту же ночь я сел за письменный стол, взял пропахшую свининой бумагу, липкую ручку и написал между жирными разводами письмо в «Красную Звезду».
От имени Серёжи Н-ва. В письме говорилось, в частности, что дед-балтиец и отец-тихоокеанец Сергея с осуждением смотрят на него, до сих пор не служившего, а военком района подполковник Б.Гусев под надуманными предлогами отказывает Сергею в его праве защищать нашу страну.
«Под надуманными предлогами» я подчеркнул два раза. Письмо завершалось просьбой направить Серёжу служить на флот, желательно, на атомную подводную лодку. Подписал просто: Сергей Н-в.
И утречком опустил в почтовый ящик.
Я сам не ожидал, что это письмо опубликуют в «Красной Звезде» в рубрике «Навстречу съезду ВЛКСМ».
За Серёжей пришли прямо в лекционный зал. Пришёл сам подполковник Б.Гусев и два капитана.
С большим и понятным волнением я читал письма, которые мне писал друг Серёжа из Североморска. В этих письмах было всё.
В тех местах, где описывалась моя судьба в инвалидном кресле на вокзале, я всегда прерывал чтение и замирал.
Через полгода я привык к этим письмам, перестал их хранить у сердца и начал усиленно отжиматься от пола, бегать в загородном парке и записался в секцию гиревого спорта.
Вот при возвращении с тренировки, » на которой я много плакал и просился домой» (тм), меня и подловил наш добрый король Дагоберт.
Декан наш замечательный. Который меня, в принципе, помнил, как-то распознавал меня на визуальном уровне, но имени моего запоминать не хотел. Декан схватил меня за руки и взволнованно произнёс: «Джеймс! У нас на факультете произошла беда!»
Если бы передо мной не стояла самая главная беда на факультете, если бы она не так крепко держала меня, то, возможно, я и не стал, впоследствии, тем, кем стал.
А просто вырвался бы и убежал. Но что-то меня остановило и две беды факультета разговорились.
«Понимаешь, Джим», — сказал мне декан, -«у нашего факультета огромная задолженность по членским взносам. Мы много должны комитету комсомола университета. Студенты не платят свои взносы, понимаешь?!
И поэтому образовалась задолженность. Комитету комсомола университета. Студенты не хотят платить, и задолженность получилась, понимаешь, да?!» «Перед комитетом комсомола? Задолженность перед комитетом комсомола организовалась, да?», — уточнил я, на всякий случай, переминаясь призовым жеребцом и, прикидывая, смогу ли я выбить головой стекло и скрыться в кустах.
«Да!», — ответил неторопливый декан, -«студенты не платят вовремя взносы и образовалась задолженность». «Это очень плохо!», -честно произнёс я, -«за это по головке не погладят. За задолженность перед комитетом комсомола. В такое время это очень плохо, когда студенты вовремя не платят взносы». Стекло не казалось мне толстым.
«Ты, Джин, вот что, ты должен нам помочь, да. У Колесниковой ( декан посмотрел на бумажку), у Колесниковой не получается собирать взносы вовремя, ты должен ей помочь взносы собрать» Стекло казалось уже очень тонким и манило. «Я обязательно помогу!», — пообещал я максимально честно.
«Давай сюда зачётку!», — внезапно хищно сказал декан. Помог мне её найти и спрятал в свой карман. «Верну, когда (декан посмотрел на бумажку) Колесникова скажет, что задолженность перед комитетом комсомола ликвидирована…»
«Прекрасно, Джим!», — сказал я сам себе, — «прекрасно!
Очень удачно всё сложилось. Правда? Главное, секция гиревого спорта очень помогла!»
Через два часа я был вышвырнут из всех возможным общежитских комнат, в которые входил с требованием комсомольской дани. Я орал и бесновался, стучал кулаками в двери, давил на сознательность и простую человеческую жалость.
Может, на других факультетах это бы и сработало. Но на историческом факультете, сами понимаете… Какая жалость, если кругом конспекты по гражданской войне? Обида была в том, что дело-то пустяшное было: по две копейки с носа в месяц.
Но первый сбор украли, вторую сумму как-то потеряли. В третий раз собрали не со всех и такая карусель несколько месяцев продолжалась. Но не кошмарная сумма корячилась, нет.
С огорчением и болью вернулся в свою конурку. После увода Серёжи Н-ва на флот, комнатка моя не осиротела. Ко мне подселили отслужившего пограничника Ваню и жизнь наладилась. Ваня выпивал.
А так как его путь в страну зелёных фей только начинался и весил Ваня около центнера, то алкоголя ему надо было довольно много. Недостаток средств Ваня возмещал, работая сторожем в школе, в которую по ночам запускал всех окрестных сластолюбцев и женщин трудной судьбы.
Деньги, полученные от сластолюбцев, Ваня аккуратно пропивал, заглушая совесть и расшатывая нервную систему. У него начали появляться странные идеи и видения. В видениях этих Ваня был страшен.
Спал я в такие ванины периоды как кашалот: только одной половиной мозга. Вторая половина стояла на страже моего здоровья и жизни. Потом половины мозга менялись местами, происходила смена караула и к седьмому дню видения начинались уже и у меня.
«У тебя водка есть?»,- спросил у меня Ваня. «Водка будет, когда мы с тобой ликвидируем задолженность перед комитетом комсомола!», — произнёс я, валясь в постель.
«Студенты не платят взносы, понимаешь, Джеймс, а Колесникова не справляется… декан зачётку…весь издец!», — засыпая половиной мозга, обрисовывал я ситуацию. Я даже не заметил, как Ваня взял обмотанную изолентой монтировку и вышел из комнаты, приставив на место нашу традиционно полуоторванную дверь.
Утром я проснулся уже второй половиной мозга и понял, что стал жертвой какого-то насилия. Иного объяснения тому, что я лежу в постели и весь усыпан как среднеазиатская невеста бумажными деньгами, найти мне было трудно.
Ощупал себя всесторонне, посмотрел под кровать, попил воды. Под раковиной обнаружилась коробка из-под обуви, в которой тоже были деньги. Деньги были ещё и на полу и даже в сортире.
Ощупал себя ещё раз. Отлегло от сердца, не так уж я и свеж был, чтобы за моё потрёпанное житейскими бурями тело платили такие бешеные деньжищи. Тем более что и Ваня спал среди синих и красных бумажек. А он-то просто так не сдался бы.
Собрал Ванятка за ночь адское количество рублей.
Нет, не только с историков, он методично прочесал два общежития, заглянул и к юристам, и к филологам. Сначала трезвым собирал, объясняя ситуацию с задолженностью, а потом где-то разговелся и стал просто так входить с монтировкой и уходить уже с купюрами.
«Лет семь…», — думал я, разглядывая собранные кучей дензнаки, -«как минимум. На зоне надо будет в придурки постараться попасть.
В библиотеку или в прачечную, самодеятельность поднимать». В голове лаяли конвойные собаки и лязгали запоры этапных вагонов. «Отучился ты, Джим, отучился…»
Деньги мы с Ваней сдали в комитет комсомола. Я успел написать красивым почерком обращение к М.С. Горбачёву от лица студенчества.
В комитете, увидев меня с петицией, и причёсанного Ваню с коробкой денег, сначала не поверили глазам. «Это наш почин!», — торжественно произнёс я взволнованным голосом коммунара, «на памятник первым комсомольцам нашей области.
И ещё тут задолженность по взносам».
На съезд ВЛКСМ Ваня поехал один. Мою кандидатуру зарубили в комсомольском обкоме.
|
|
Комсомольское задание
Было это, видимо, в 86 году, я всего год как закончил МАТИ (мальчишка совсем), но уже работал на кафедре, вел лабораторки.
Вызвал меня заведующий и говорит.
- Тебе комсомольское задание.
Я конечно, не сильно обрадовался, начало ничего хорошего не предвещало.
А он продолжает.
- Знаю ты программировать умеешь.
У меня на сердце отлегло. Программирование! Это же мое любимое занятие тогда было. Я собственно этим и жил. Институт для меня арендовал и оплачивал машинное время, я писал программы на фортране, ходил в ВЦ Госкино СССР, считал на ЕС 1032 преимущественно по ночам. Дневное время почти всегда расписано было среди сотрудников Госкино. А ночью - студенты, аспиранты.
Короче – охота пуще неволи - сам по собственной инициативе бегал в машинный зал несколько раз на неделе, а то и по выходным.
На кафедре у нас тоже стала появляться вычислительная техника. Закупили несколько машин ДВК и пару Агатов. В ДВК – накопителями были обычные аудиокассеты, а программы для болгарских Агатов записывали на пятидюймовые флоппи диски, которые мы получали у заведующего лаборатории под расписку и должны были вернуть в случае увольнения, и не в силу секретности информации, а как материальную ценность.
Я писал программы, на Бейсике, которые использовались в учебном процессе. На методичках гордо красовалась моя фамилия и непривычная для кафедры надпись: «Лабораторная работа с применением ЭВМ»
Я как про программирование услышал, сразу отрапортовал
- Я готов.
А заведующий - я так и думал, и продолжает.
- Есть у нас подшефная школа.
Я понял, что рано обрадовался, но не перебиваю, слушаю.
- Школа, сразу тебе скажу - не простая.
Он одну мысль не закончил и сразу перескочил на другую.
- У нас ведь в стране как. Мы ведь не только избранных должны учить, не только тех, кто уже поумнел и готов знания впитывать. У нас для всех обязательное десятилетнее образование и для интеллигенции, и для детей рабочих.
Что-то он издалека заходит - пронеслось у меня в голове.
- Это они сейчас многие не понимают, что без ЭВМ никуда – продолжал Нестеров. А ты сам видишь - программирование, информатика, кибернетика, куда сейчас без кибернетики?
- Сейчас никуда - согласился я.
- Вот - подхватил Нестеров, там рядом с этой нашей подшефной есть специальная английская и в ней для детей все условия - и лучшие учителя, и разные изыски. Но не все успевают в английском, и куда их не на улицу же. Их переводят в нашу подшефную - вводил меня в курс дела Нестеров. Рядом в районе еще школы есть, тоже такие знаешь, для деток способных родителей. И там тоже не всех тянут после восьмого класса. И все эти, так скажем, сложные подростки где-то должны учиться, а не шляться по подворотням. Понимаешь? – спросил меня наконец заведующий.
- Конечно, утвердительно закивал я в ответ.
Вот - говорил Алексей Федорович – скажу тебе честно - учитель информатики там не прижился. Что-то у него со здоровьем кажется пошло не так. И учителя по химии нет. И взять их сейчас неоткуда. А информатика детям необходима.
Короче, школа тут рядом через дорогу, иди тебя сейчас там ждут – девятый класс. Если хотя бы один семестр продержишься, уже засчитаем тебе это как общественную работу за целый год.
- Что же я им преподавать буду?
- Как что, информатику, ведь химия – это не твой профиль.
- И что есть учебник, по которому читать?
- Да какой там учебник...
- Расскажи им, что сам знаешь, введи в курс дела. Я слышал, в других школах язык Бейсик учат, тебе же он знаком.
- Знаком - говорю.
- Вот и замечательно, прямо сейчас и иди, там тебя ждут.
Пришел я в школу – школа как школа. Вполне приличная, вроде.
Я как вошел, меня сразу вычислил и пошел мне на встречу невысокого роста суетливый мужчина с огромной копной курчавых волос.
- Александр Николаевич, поприветствовал он меня – мы вас заждались. Пойдемте я вас в класс отведу – у вас сегодня первый урок информатики.
- Да что вы? - удивляюсь. - Так вот с места в карьер?
- Вы же профессионал, что вам стоит.
Поднимаемся по лестнице - вокруг снует ребятня.
- Макароныч, ты кого нам привел? – интересуются, как я понял, мои потенциальные кибернетики.
Вошли в большой просторный класс. Это было время перемены, а потому дети в классе вели себя раскрепощенно. Часть учеников стояли на подоконнике в полный рост, что-то рассматривали на улице и хлопали ладошками по стеклу. По классу летала мокрая тряпка. В дальнем конце на парте лежала упитанная девочка, и какой-то мальчик ее щекотал двумя руками, прии этом девочка извивалась, визжала и отчаянно брыкалась. Крики девочки тонули в разноголосице перемены.
- Макароныч, ты кого к нам привел? - повторил вопрос какой-то прилежный ученик.
- Это ваш новый преподаватель информатики! - прокричал Макароныч и предательски смылся.
Не буду описывать всех своих мучений. Комсомол бросал молодежь на самые тяжелые участки работы и это не метафора, а сущая правда. Время было не простое. Компьютеров в те времена в школе не было, интереса к языку Бейсик не наблюдалось, обязательное десятилетнее образование и партийная дисциплина свели нас в этой школе на целый семестр и лично я запомнил это испытание на всю жизнь.
Пока я писал на доске операторы изучаемого языка Бейсик в классе происходило разное. Девочки доставали помаду, мазали губки, подводили ресницы. Мальчишки вытаскивали карты. Как только я оборачивался - запрещенные предметы прятались. Особо злостных я выгонял.
Был в классе такой Журкин – мелкий и на редкость шкодливый паршивец. Я все пытался его поймать и никак не мог. Он буквально чувствовал, когда я обернусь и делал какую-нибудь гадость за секунду до этого. Чаще всего он подкидывал чей-нибудь портфель или сумку к потолку. В момент, когда я оборачивался портфель был в воздухе, а Журкин сидел за партой, сложив руки как примерный ученик. Я видел лишь как с потолка падает портфель из него вываливаются учебники, тетради, по полу катится яблоко, разлетаются из пенала карандаши и ручки. Минут пять или десять после этого в классе царило оживление. Ученики ползали под партами, собирали мелкие предметы. Как я ни старался - поймать Журкина я не мог.
И вот прошло лет семь-восемь, я уже 4 года как ассистент, у меня трое детей, вместо проблем с комсомольскими поручениями появились другие. Я иду по родному Тверскому бульвару, и думаю свои горькие думы – надо ехать на конференцию в Тульский Политех и хорошо бы костюм новый купить, в этом уже выступать нельзя. Хочется купить более или менее приличный, а где на такой денег взять - совершенно не ясно?! Жене хотел купить пуховик. Видел в комиссионке импортный пуховик, но денег он стоит каких-то не реальных! Дети буквально моментально из всего вырастают.
И так я глубоко погрузился в свои заботы, не сразу понял, что меня окликает кто-то:
- Алексан Николаич!
Смотрю, лицо знакомое, а где видел его вспомнить не могу.
Парень солидный крепкий. Где ж я его видеть мог.
И тут он мне:
- Не вспоминаете? Журкин моя фамилия.
- Журкин, - говорю - ну надо же, вот так встреча. Вымахал-то как! Как ты? Где? Что?!
Он тоже обрадовался:
– Я нормально. Как вы? Все там же?
- Да, - говорю, - все там же - защитился, преподаю, детей уже трое, забот прибавилось, конечно. Ты-то как? Программистом не стал случайно?
- Какой из меня программист, Алексан Николаич, - застеснялся Журкин, - так мелкий бизнес больше.
- А что за бизнес?
- Даже не знаю, как сказать. Солнцевские, слышали, наверное, вот они сейчас подо мной ходят. Может мой телефон запишите? Мало ли что, если кто вдруг наедет.
- Да нет, спасибо, - сказал я, - кто на меня наедет?!
А про себя подумал: кому придет в голову на меня наезжать?! И вспомнил рассказ Чехова «Толстый и тонкий».
|
|
"БЫВАЕТ В ЖИЗНИ ВСЁ"
Работал у нас в детской поликлинике кардиолог - Эдуард Ефимович (все имена и отчества сохранены). Как и все мы, летом он на 1-2 месяца отправлялся в пионерский лагерь служить врачом - за кухней следить, детей взвешивать, тумбочки проверять, порезы зелёнкой мазать... если чего серьёзнее не случится, тьфу-тьфу.
Было тогда ему лет 38-40, спортсмен, волосы "соль с перцем", слегка кучерявый, восточный профиль, глаза, брови... нравился женщинам неслабо.
Как-то он рассказал:
"1985 год, борьба с пьянством в самом разгаре, за выпивку начали не просто в отпуск зимой отправлять и очередь на квартиру переносить, уволить могли запросто, с любой должности. Все очень серьёзно, не по-детски.
Последняя, августовская, смена в пионерлагере, последняя ночь. Всё как обычно - дети не спят, бегают по соседним палатам, мажут спящих зубной пастой и зелёнкой. Вожатые делают вид, что бегают за ними, иногда выпивая вина/водки/бражки, не пьянства ради - традиции для)
Я тоже не сачковал, что я - не врач, что ли? Ночь прошла нормально, рано с утра покормили детей и по автобусам. Через час-полтора приехали в город к Драмтеатру, высадили детей, раздали родителям, лишних не осталось, все в порядке!
Еще по стаканчику и потихоньку домой направился, там уже стол накрывают - и смена закончилась, и сразу после обеда мы с женой Надеждой в отпуск к моей маме в Кишинёв летим, сентябрь, бархатный сезон... лепота!
И тут меня накрыло... вино, бессонная ночь, вино, трясущий автобус, вино, жара накатывает... и упал я под кустики на краю площади, просто вырубился.
Народ наш лагерный уже разбежался по домам, только медсестра Аня как-то увидела меня, попыталась растормошить, поднять... бесполезно, я даже не мычал, спал просто сладко и в удовольствие!
Она понимала, что меня за такие фокусы - вытрезвитель/телега/профком - легко уволить могут, да и просто нормальная была, не бросила, однако.
К счастью, жила она совсем рядом, на Ленина, 84. Кто-то помог меня слегка растормошить и поднять, она чуть ли не на себе потащила, ногами я, видимо, ещё мог перебирать... так и довела до своей комнаты в четырехкомнатной коммуналке.
Через два часа я проснулся, не потому, что протрезвел в холодке, а просто сухое вино отчаянно просилось наружу...
Пытаюсь встать, бурчу что-то, а Аня чуть ли не набросилась на меня, рот ладошкой затыкает и шепчет в ухо, чтобы я прекратил шуметь.
Я ничего не соображая - ну очень пИсать хочется!! - пытаюсь встать, а она меня удерживает и рассказывает шёпотом...
Короче, соседи у неё не просто не сахар, жизнь хоть кому отравят. Она девушка порядочная, живет одна и если соседки-старушки увидят в ее комнате мужчину - то жизни ей не будет совсем... заклюют вусмерть.
Я ей, конечно, сочувствую искренне, но пИсать меньше мне от этого не хочется, наоборот, резервы организма на пределе, о чем я, как честный человек, ей и заявил. Ладно что Аня медсестра, притащила ведро какое-то, вышла, вернулась, забрала ведро.
Уфффф... жизнь налаживается!
И тут до меня, наконец-то, доходит, что я уже два часа как должен быть дома, чемодан закрывать; что жена/тесть/теща/кум и прочие многочисленные родственники сидят за столом, вернее, уже не сидят, а обрывают телефон коллег, скоро по больницам начнут звонить! Пипец...
Объясняю Ане, шёпотом и жестами, что ее жизненный уклад мне понятен и даже когда-то где-то был близок по ментальности, однако, если я немедленно не появлюсь дома, то соседки-старушки ей божьими одуванчиками покажутся.
Попрепирались немного, Аня и говорит: одной соседки нет дома, учапала куда-то с утра; вторую она попросит сходить за хлебом; а третью уведёт на кухню, про смену рассказать; я же должен сразу после этого тихонько выйти в коридор, открыть замок входной двери, выскользнуть бесплотной тенью, и не захлопывать дверь, а тихонько прикрыть.
Вот, кряхтя, ушла соседка в магазин...
Вот вторая возится на кухне...
Аня там же отчаянно брякает чайником, создавая мне звуковую завесу...
Вот я, сняв туфли и держа их оба-два правой рукой "щепоткой" сверху, в носках на носочках крадусь по коридору к ободранной коммунальной дверце на свободу...
Вот левой рукой отвожу щеколду...
...громкий скрип двери, но СЗАДИ!!!, там, где соседка якобы "учапала с утра".... и непередаваемо удивленно-восторженный, радостный, грассирующий, до боли знакомый голос чуть ли не кричит: "Здгггавствуйте, Эдуагггд Эфимович!!!!!!"
Туфли с грохотом падают на пол... я, шаркая на всю квартиру, одеваю их... с громким щелчком открываю дверь.... и уже на выходе, даже не оборачиваясь: "Добрый день, Бэлла Абрамовна...".
А чего оборачиваться, голос лучшей подруги своей тещи я и так прекрасно знаю... как знаю и то, в каких красках и с какими эпитетами она будет с придыханием рассказывать всё в картинках... а мне кто поверит, после туфель в руках и "носочках на носочках"...?
Через полчаса я дома, Бэлла ещё не успела позвонить, все радостно-взволнованы: "Эдик, мы тебя чуть не потеряли, уже волноваться начали, скорее за стол, такси уже здесь, пора в аэропорт!" и прочие встречающе-провожающие хлопоты и возгласы большой и пока ещё дружной семьи....
Прилетели к маме в отпуск... я от каждого телефонного бряканья вздрагиваю, все жду звонка жене от тёщи... сломя голову бегу через всю квартиру... на пляж не хожу, боюсь звонок пропустить... ни сна, ни аппетита, естественно...
Через три-четыре дня мама меня поймала на кухне, приперла, допросила... я раскололся, все как было рассказал.
"Ндааа, сынок, "я тебе, конечно, верю", как поётся в известной песне, но не представляю, чтобы кто-то ещё в это поверил. Помочь я тебе ничем не могу, но отпуск ты проведёшь спокойно - все звонки я беру на себя, никто кроме меня трубку не возьмёт. А дома уж как будет, так и будет, ничего не поделаешь. Постарайся поспать".
Через месяц летим мы домой. Настроение мое можешь себе представить, каких только картинок встреч, вопросов, криков и массы остальных приятных вещей я сам себе не нарисовал-не представил.
Самолёт сел, все выходят, я сижу, тяну секунды... все вышли, и бортпроводница уже брови хмурит, и жена торопит... а я встать не могу, такое бывает при сильном стрессе, ноги отнялись...
Кое-как, цепляясь за Надежду, встал, она меня почти протащила пару метров, рефлексы стали возвращаться, и я потихоньку захромал к трапу.
В те времена от самолёта к выходу в город пешком по полю шли... за забором уже никого, все своих встретили и уехали, только встречающие нас тёща с тестем стоят, руками так рааааадостно машут, улыбаются широкооооо...
"Ну где же вы! Мы уже волноваться начали! Все прошли, а вас нет! Надя, как же ты загорела хорошо, посвежела, отдохнула! Эдик, а ты чего похудел так? И бледный весь? Ты болел? Что случилось?"
Смотрю я на их фальшивозаботливые лица и не верю, что этих двуличных людей, растягивающих удовольствие от моих мучений, я много лет любил и уважал...
Приехали домой, стол накрыт, тосты, охи-ахи, рассказы-вопросы... а про Бэллу - ни звука. Ну ладно, думаю, хрен с вами, хотите понаслаждаться-наслаждайтесь, я тоже подожду.
Прошёл месяц. Я похудел килограмм на семь, не сплю, аритмия появилась, на работе ничего не соображаю, живу как зомби какой. Спиртное не берет, пью как воду, а после стакана водки отравление наступает.
Подошли ноябрьские праздники. Стол, еда, выпивка, все родственники в гостях, шум, тосты, тёща напротив меня за столом...
И Я НЕ ВЫДЕРЖАЛ...
Оперся на локти, наклонился к ней через весь стол и почти проорал: "А что, мама, как там Ваша подруга, Бэлла Абрамовна, поживает????"
....После ответа я захохотал-заржал, даже не заржал, загоготал, раскинул руки, сбросил все со стола, откинулся в хохоте назад, грохнулся вместе со стулом на пол, и бился в натуральной истерике минут пять, пугая родственников.
Меня полили водичкой, я успокоился, сел, налил, со вкусом выпил и с ещё большим вкусом закусил!
Никто из родственников так и не понял, почему я столь бурно, неадекватно-эмоционально отреагировал на грустный тёщин ответ: "Ах, Эдик, в тот день, когда вы улетали в отпуск, у Бэллочки небольшой инсульт случился и речь отнялась..."
|
|
Жена обнюхала селёдочный хвост и заявила:
- А вот теперь я точно рожаю.
Нет. Сначала мы с кумом отвезли её в роддом, в обед, в воскресенье, чинно, без суеты, спокойно и дальновидно. Так спланировали накануне, и план был хорош, ибо после роддома мы собирались выпить пива, потому в субботу даже запаслись рыбой. Наивные.
В воскресенье мы разложили вещи жены по четырём пакетам, сверились со списком, который нам дали в роддоме, собрали ещё один пакет, сгрузили всё это добро во главе с женой в машину кума и выдвинулись.
Запомните - никогда и никуда не провожайте жену с радостным выражением лица. При расставании с женой ваше лицо обязано быть печальным и иметь зеленовато-голубой оттенок, как сыр горгонзола. Иначе вы напрасно рискуете.
На пороге родильного отделения жена оглядела наши с кумом тревожные лица и авторитетно заявила:
- Нет, сегодня я рожать не буду. Везите обратно.
Мы попытались возразить. Но возражать беременной женщине, это как спорить с носорогом, который выставил перед собой рог и несёт к тебе свои две тонны аргументов со скоростью пятьдесят пять километров в час. Ситуацию усугубляли дежурные медсёстры, которых в воскресенье в обед совсем не радовало заниматься новенькой, отвлекаться от кофе и устраивать её родильный быт.
- Рожаете? – спросили медсёстры.
Жена ещё раз оглядела меня с кумом и веско заявила:
- Нет.
- Вот и отлично. Приезжайте завтра.
- Понятно? – кивнула нам жена. – Везите обратно.
Всю обратную дорогу рыба укоризненно пахла в багажнике.
Домой попали ближе к вечеру. Занесли пакеты. Кум торопливо уехал. У меня выбора особого не было, мне пришлось остаться.
Распаковал жену, по случаю зимы и мороза завёрнутую в бесконечное количество одежд. От девятимесячного живота и этих одежд неповоротливая жена проявлялась, лишь давая невнятные команды из глубины своего кокона. Потом разложил диван, рассовал по нему подушки, водрузил жену на вершину мягкой пирамиды. Включил по телевизору «Гордость и предубеждение». Принёс кусок торта, селёдку, четверть солёного огурца, стакан молока и галетное печенье.
Вечер за окном успел стать холодной и снежной ночью.
Жена обнюхала селёдочный хвост и заявила:
- А вот теперь я точно рожаю.
- Да ну его нафиг, - справедливо возмутился я.
- Рожаю, - уверила жена.
- Это невыносимо! – воскликнул я, повернулся к ночному окну и заломил руки. – Сколько же можно так надо мной издеваться!
- Рожаю, - напомнила из-за спины жена.
- Я шнурую тебе ботинки и застёгиваю лифчик. Заметь, застёгиваю, а не наоборот. Я даже полюбил передачи Комаровского, чтоб ему поперхнуться медвежонком Барни.
- Рожаю, - обречённо просипела жена.
- Я привёз тебя заранее, как человека, в роддом. Побеспокоился. Чтобы без суеты. И что я теперь слышу за всю свою заботу?
- РОЖАЮ!!! – заорала жена, так, что дрогнула под потолком люстра.
На морозе машина не завелась, буркнула что-то неразборчивое и уныло померкла фарами. Скорая помощь сказала – ждите. И через полчаса сказала примерно тоже. Жена в ответ сказала… э… Короче, то, что жена 13 лет прослужила в 93-й бригаде прапорщиком, в тот момент этот факт перестал быть для меня частью её биографии, а превратился в конкретную угрозу.
К приехавшему на вызов такси жена шла, закусив губу, боясь спугнуть ночного водителя.
Потом я на том же такси метался по городу, покупал какие-то лекарства с труднопроизносимыми названиями.
Ближе к семи утра жена прислала сообщение с фото:
- Смотри, она - копия ты, наша Лизочка.
Я посмотрел на фото и понял, что мне пора завязывать с пивом – таким заплывшим и опухшим, каким был розовый комочек на фото, я себя никогда не представлял.
Это было в этот морозный день. Семь лет назад.
На свет появилась одна маленькая девочка, моя самая искренняя любовь и мой самый лучший друг.
|
|
Сейчас модно экономить. Не буду останавливаться о возможных причинах такого поветрия, а расскажу о ранее виденных последствиях оного.
Жила была некая проектная организация. Небольшая. Делала проекты заводов и линий. Их строили по потребности. Потребности возникают у данного конкретного предприятия нечасто, обычно раз лет в пять-семь. Если бизнес идет хорошо, то раз в год-три. Поскольку предприятий немало, цикл проектирования небыстрый, то и проектироващики были загружены постоянно, что позволяло получать зарплату регулярно из общего министерства, ибо, как известно, питаться нужно не менее трех раз в день, а не в месяц. Наступила эпоха перемен, предприятия стали самостоятельными, министерства исчезли и, праа-а-а-авильно, проектировщики стали ненужны. Нет, теоретически, конечно, когда у предприятия нужно будет проектик по модернизации линии заделать, то они будут нужны, а пока денег не дадим, типа не за что. Проектировщики задали резонный вопрос, а ежели не к кому обращаться-то будет? Типа с голоду помрем. В лучших традициях покойного тов.гайдара (ну внука писателя, помните?) было сказано, что на Западе спроектируем. гайдар, правда, говорил в Китае купим, ну, общая направленность мысли понятна. Проектировщики почесали репу и ... разбежались. Кто-то уехал далеко, кто-то стал торговать чаем, кто-то, дополните по фантазии. Угадаете. Кульманы/кады забросили и забыли. Время шло, и совсем за малый период, который и историческим-то назвать никак нельзя, возникла у предприятий необходимость что-то перестроить или построить, не суть. Они к проектировщикам, по известному адресу. А там сидят менеджеры, продают хабы/свичи/кабели, а под словом проект понимают как соединить кабелечки, разложенные по каналам, да ОС установить. Дело нужное, конечно, но в данном случае не в кассу. Стали директора предприятий звонить директору проектировщиков, а тот говорит, нема людишек-то. Разбежались. А сам-то он уже давно на проценты от аренды здания живет, да бизнес по торговле спецсталью замутил. Это раз. Кроме того, вы же сами говорили о том, КУДА будете обращаться в случае часа Х. Час Х наступил, выполняйте рецепт. Отправлись директора предприятий на Запад. Рады там были, и выкатили счета/договора- а)обследование, б)проектирование, в)строительство, г)авторский надзор. И каждый этап это отдельные деньги, причем, вперед на 100%. Ну, к этому все привычные, при совке сходно было. Все верно, только вот суммы немного отличались, так на порядок. Т.е. раньше было 500,000, стало 5,000,000, к примеру. Да, забыл уточнить. Денежные единицы тоже изменились. Были рубли, а стали не рубли.
А теперь считаем. Проектировщиков было около человек 80. В 92-94 годах очень хорошей зарплатой считались 200-400 долларов США (для Москвы), т.е. даже в случае белой зарплаты за 2 года эти люди "проели" бы 80*400*12*3*2
|
|
Десять американцев решили бизнес делать
Один не нанял адвоката и их осталось девять
Девять американцев решили ехать в Боснию
Один из них не знал что это и их осталось восемь
Восемь американцев прыгали с шестом
Но одного ограбили, остались всемером
Семь американцев отправились поесть
Один взял гамбургер с червём и их осталось шесть
Шесть американцев решили х_й сосать
Один из них был натурал и их осталось пять
Пять американцев решили мыслить шире
Один из них ушел в ИГИЛ*, осталось лишь четыре
Четыре американца на выборы пошли
Один из них за Трампа был и их осталось три
Три американца пошли протестовать
один из них был черным, в живых осталось два
Два американца взломали почту Хиллари
Один успел слинять в Китай, второго ликвидировали
Один американец решил начать войну,
Но тут ему явился Путин и их осталось нуль
*Организация запрещена на территории Российской Федерации
|
|
Мой дядя Ираклий вспомнал еще одну историю про Химика. Тогда Темур Квителашвили в Орэра играл, а в магазинах на полках было савсем пусто. Гоча Мазманишвили продал в Москве мандарины и привез оттуда шесть здоровенных палка сушеной венгерской колбасы каждая по полметра. Одну сразу забросил женщине, с которой у него тогда любов был, а остальные принес домой и начал раскладыват. Одну – родителям, одну – себе, две – братьям и одну – сестре. А тут родственник из деревни за своими денгами за мандарины приехал. Увидел колбасу и посмотрел на нее такими глазами, что Гоча понял, что без колбасы он не уйдет.
Взял Гоча линейку и стал думать, как пять палка колбасы разделить поровну на шестерых. А тут Химик за вином пришел.
- Слушай, - говорит ему Гоча, - отрезат 1/6 от каждой палка я не хочу. Кому я потом пять обрезков с хвостами отдам? Даже себе оставить не могу – жена обидится. Ты же чквиани бичи, придумай! Химик думал менше минуты. Потом взял линейку и нож. Семь раз отмерил и семь раз отрезал, и лежат на столе 6 одинаковых аккуратных порций.
Гоча ему вина налил и даже денги не взял. Как он резал дядя не помнит, и я понят не могу.
|
|
Двадцать восемь европят
Двадцать восемь европят жили вместе все,
Один устроил референдум, остались двадцать семь.
Двадцать семь европят стали больше есть,
Один не захотел платить, остались двадцать шесть.
Двадцать шесть европят в лес пошли гулять,
Одного задрал медведь, остались двадцать пять.
продолжение следует…
|
|
Прощай, Америка, о
Я вернулся в Москву, просматриваю комменты к своей вчерашней истории о девушке с четырьмя стаканами:
http://www.anekdot.ru/id/828786
Наткнулся на вот какой:
>Пластиковые стаканчики в ночном клубе? Ну-ну...
Я описывал наблюдаемое, а эта реплика натолкнула на суть. Весь Денвер ну-ну. В чем-то - и все США. Остро чувствую, а вот как выразить, до сих пор задумывался. Там ведь не только стаканчики пластиковые в ночном клубе. В стеклянное фойе Colorado Convention Center в том же Денвере уткнулся носом снаружи двадцатиметровый наверное голубой пластиковый медведь. Во дворах непременные пластиковые фламинго. Живо вспоминается огромная пластиковая статуя дровосека на центральной площади города Дерри. Из моего любимого романа Стивена Кинга It. Эту статую под конец автор с явным наслаждением разрывает на мелкие кусочки. Даже доллар в сущности пластиковый. Если вы понимаете, о чем я. Что касается Денвера - сразу за пределами вполне приличного компактного даунтауна начинается бескрайнее депрессивное гетто. В Нью-Йорке - масштаб другой, а то же самое.
Америка - страна грандиозного эффекта. Но что такое эффект? В сущности, это умение подать внушительно то, что стоит гораздо более дешево, чем кажется. Я стоял вчера в Нью-Йорке на набережной, любуясь на статую Свободы в туманной дымке. Памятник, на который со слезами смотрели миллионы прибывающих иммигрантов после долгого морского путешествия. Символ свободы, символ Америки достался этой стране вообще бесплатно. Подарком из Франции. Сейчас приносит бабки. Примерно тысяча туристов стояла рядом со мной в многочасовой очереди, с дурацкой мечтой попасть на маленький кораблик, едущий на крошечный остров.
Удивительно это, потому что сам Нью-Йорк - в сущности морской архипелаг. Множество островов. Тут бы плавать тысячам корабликов, как в Амстердаме или в Петербурге в белые ночи, обзирая эффектные линии небоскребов. Я вот был вчера нью-йорским туристом, и выбрал бы именно морской тур. Ну ли посидел бы у кромки воды, пожирая свежие креветки под пиво и крики чаек.
Но не дали. Столь простые вещи в этой стране необъятных возможностей невозможны. Потому что Америка - это еще и страна юристов. Точнее, страна бизнеса, который с помощью юристов может реализовать любой дубизм. Если он кому-то выгоден. Не всем - только оседлавшим какую-нибудь кочку. То есть это страна порядком зарегулированного эффекта.
Был такой Генри Форд с рекламным слоганом - "Вы можете купить у нас автомобиль любого цвета при условии, что он черный". В этом вся суть Америки. "Да, вы можете есть свежие креветки в ресторанчике у воды на нашей набережной, взирая на статую Свободы. Эта свобода у вас безусловно есть. При условии, что первые пять метров берега отгорожены под проход туристов, отбывающих на обзор статуи Свободы, еще пять метров - отдельное ограждение для безопасности этих туристов..." ну и так далее, вплоть до того, что радиусе двухсот метров от берега я такого ресторанчика просто не нашел :)
Это транслируется на всех уровнях. В варианте ночного клуба Денвера: "вы можете выбрать любой вариант посуды для вашего коктейля в нашем ночном клубе со стоимостью входа всего в $35, при условии, что это будет тончайший пластиковый стаканчик". В варианте всего Денвера: "вы можете вызвать любое такси, при условии, что минут десять вы будете висеть в очереди с автоматическими рекламками, и понятия не иметь, когда именно ваше такси приедет".
Но лучше всего этот тезис иллюстрируется несомненным прогрессом в хранении багажа в аэропортах.
Флэшбэк из детства, 1971, супердержава №2, всеми хаямый, безнадежно отсталый СССР, прогоревший из-за отсутствия элементарного сервиса. Мы прилетели в Москву. Прямо у входа указатель - камера хранения. Через пару минут мы в зале с несколькими сотнями автоматических ячеек. Опускаем мелкие копейки, набираем шифр, оставляем вещи, и едем гулять по городу. На третьей минуте.
Сорок пять лет спустя - 2016, победившая супердержава №1, основательница сервиса мирового класса. Прилетаем из Денвера в семь утра большой компанией, никаких указателей на камеры хранения. Терминалов несколько, соединены поездами. Посылаем гонцов, созваниваемся. Через полчаса становится ясно: ВСЕ камеры сейчас закрыты, кроме одной, на четвертом терминале. Едем туда. Никаких автоматических ячеек, 1 сотрудник на весь JFK, крупнейший аэропорт мира. Восемь долларов за хранение чемодана, четыре - любой маленькой сумочки. Очередь. Сотрудник обязан лично открыть все чемоданы и их переворошить. На этом мы теряем час. Зачем?! Террорист не обязан оставлять вещи в камере хранения. Даже если он это сделает, он может доложить туда бомбу после. Впереди для всех - стандартная процедура проверки рентгеном. Единственный возможный смысл - если террорист решит подорвать саму камеру хранения. Пострадают только вещи. Ну, и сам сотрудник камеры хранения. Но его ведь легче пристрелить сразу. Потеряв терпение от всей этой процедуры :)
|
|
Я считаю, что мне с бабушкой повезло. Ни у кого такой нет! Носки внукам вязать и пирожки печь каждая сможет, а вот жизненный мудрости учить личным примером и максимально доходчивым, простым языком – только моя, я нисколько в этом не сомневаюсь.
Ну, кто еще может научить внуков грамотно воровать кирпичи со стройки, как не человек с многолетним опытом. Бабушка знает, что нужно взять с собой тележку, сконструированную из детской коляски – "там колесы резиновые, ход тихий", привязать на нее старое корыто, какое "уже не жалко кирпичами раздолбать", и идти в пятницу вечером, когда сторож отмечает окончание трудовой недели. Пролезать на стройку надо через специально существующий лаз в заборе, кирпичи класть тихо, чтобы не звякали, "как Витькины мудеса", и плотно, чтобы три раза "не волохаться".
К слову, Витька – это бабулин зять, муж моей тетушки. Дяденька с пузиком, лысинкой и возрастом за полтинник. Бабуля его по-своему жалеет, считая неизлечимо больным. Как-то дядя Витя подсуетился и сторговал в соседнем колхозе за три бутылки водки грузовик ржи. Рожь – вещь полезная: зерна – курам, солома – козам. Привез все это богатство к бабулиному дому и аккуратно снопы под навесом сложил. Бабушка вернулась вечером, вздохнула горестно – не так сложено: горизонтально, а надо чуть пыром, чтобы зерно из колосьев на землю не высыпалось, и стала перекладывать, как положено, причитаючи:
- Больной, призвезднутый человек! Старый уже, а совсем ничего не соображает! И никакие таблетки ему помочь не могут...
На мой взгляд, бабушке вообще по жизни с окружением не везет. Даже с животными. Курицы у нее все бл@ди ("Куда полетела, бл@дина! Птица-лебедь, твою куриную мать!" И метлой ее с забора, метлой), козы – проститутки ("Эти проститутки от меня сегодня по всему парку бегали! Я все ноги в ж0пу вбила, их догоняючи!"), собака – совсем оxpеневшая ("даже уже не лает, только срет, как лошадь") кошка – курва, козел – ... короче, козел - вообще животное неправильной половой ориентации. Ну, это так, к слову.
У бабушки на все имеется свое уникальное мнение, разнящееся с общественным, как небо и земля. Хотя голосовала она восемь лет, как и все белорусские старушки за "Лукашенку", но по своим соображениям:
- Молодой. Пусть поиграется, раз ему так хочется. А мы поглядим, чего он там нарулит.
Так вот. Про мнение. Шла как-то по радио христианская передача про нынешнее падение нравов. Дикторша смиренным голосом, исполненным священного негодования, рассказывала, что сейчас, дескать, разводов много, почтения в семье никакого нету, мужья гуляют, жены изменяют, а общество все на тормозах спускает – не то, что раньше! И в качестве поучительного примера – краткий экскурс в историю: как в средние века блудниц наказывали. Ловили, паразитку, раздевали до гола, смолой обливали и в перьях вываливали. И в таком стремном виде через весь город гнали в сторону церкви. И каждый житель мог в эту дрянь плюнуть или камнем запустить. Так что, ясное дело, желающий предаться разврату было не так-то много. Не то что теперь.
Бабушка слушала очень внимательно, а я помалкивала: фиг его знает, может, бабушка тоже блудниц не любит. Сунешься с комментарием не в тему – мало не покажется.
- Вот ведь суки что делали! – бабушка вложила в слово "суки" столько экспрессии, что кошка-курва брызнула в соседнюю комнату, сбивая гармошкой вязанные половички. – Нет, ну ты послушай, что делали, а! Ведь сами, суки, на бедную бабу лезут, а потом ее в перья! Паскуды какие! Выключи, наxpен! Невозможно слушать!
И про развитие науки и техники моя бабуля побольше любого инженера знает. Однажды нам повезло, сгребая сено, нашли мы с ней толстенную нитку, прям не нитку, а веревку. Бабуля ее заботливо распутала, сматывает в клубочек и говорит:
- Ты когда-нибудь видала такие крепкие нитки?
- Нет, - честно отвечаю. – Не видала.
- И я тоже. Это, мать ее, технология! Такими нитками спутники к земле привязывают, чтобы не улетели. Один, видать, сорвался...
Этой почетной ниткой бабушка потом наседку к цыплятам привязывала. Впрочем, бабулина практичность меня всегда восхищала. Как-то моей двоюродной сестренке родители на день рождения отвалили щенка ньюфаундленда. Сестренка радовалась, тискала толстого неповоротливого песика, целовала его в нос.
- Бабушка! Бабуля, смотри, какую мне собаку подарили!
- Ишь, ты! – оценила бабушка. – Пушистая! А большой вырастет?
- Вот такой!
- У-у-у... Большая собака! Из нее на тебя три шапки получится!
Мне же всякий раз бабуля пытается всучить козу:
- Возьми козочку! Козочка – хорошее дело. Есть мало и все подряд. Прокормить – не чего делать. Пойдешь к магазину, наберешь падали - животное и сытое. И три литра молока в день. Чем плохо?
- Ба, да куда я ее в Питере дену?
- На балкон поставишь.
- Ба, это у мамы балкон есть, у меня нету.
- Ну, в ванной поживет, еще лучше. Уж чем кота-пустосранца держать, лучше козочку... Ну, не хочешь козочку, возьми пару курочек...
Я считаю, что такие старушки, как моя бабушка – наиглавнейшие звено в экологическом равновесии планеты. Жаль, что их не так много, как хотелось бы. Ведь вся планета сейчас задыхается от мусора, и каждая страна больше всего озабочена вопросами вторичной переработки. А моя бабуля способна утилизировать все, что находит. А она каждый день что-нибудь полезное находит. Потому и ходит козочек пасти с запасом крепких брезентовых авосек, двумя отвертками и ножиком. Из битых бутылок получаются противокрысиные заграждения, чьи-то старые штаны – постирать и Витьке сгодятся, возле поликлиники бинты выбросили – это помидоры подвязывать, башмак – "а, черт его знает, зачем! Один он, конечно, без пользы, но ведь кто-то потерял, значит, вещь нужная"), рваный свитер – это вообще везуха редкая – распустить и носки связать можно, дорожный знак – окно в бане заколотить.
Самой большой ценностью считаются доски, гвозди, колючая проволока, водопроводные трубы, коробки и ящики. Бабуля из них такие инсталляции строит – авангардисты отдыхают. Если бы они видели бабушки клетки для кроликов – сдохли бы от зависти! И в отличие от произведений искусства, бабулины произведения имеют конкретное практическое назначение.
- Унуча, принеси-ка мне дощечку какую-нибудь из сарая. Тут заборина отвалилась, подобью, пока соседи лазать не начали. Ну, и на какого xpена ты такую хорошую доску принесла! Она на что-ть более полезное сгодится. Там сточенный горбыль был, его неси. Могла бы и сама сообразить, не маленькая уже.
- Ба, так ведь зачем на забор гнилую доску? Ее ведь и ребенок сломать может.
- Ничего, пусть ломает. Я поверху колючую проволоку намотаю.
Ну, есть маленько. Параноик моя бабушка. Я ей это прощаю, людей без недостатков не бывает. Зато с детства мир для меня был наполнен будоражащей кровь таинственностью ("Сидите дома тихо, никому двери не открывайте, а то придет вор, вам по голове даст и все добро сворует") и окрашен во все цвета медицины. Тетя работала в роддоме и снабжала бабушку здоровенными бутылями зеленки, йода и марганцовки. Так что бабуля, наподобие доктора Касторкина, лечила все болезни - и детские, и звериные – одинаково: снаружи концентрированные зеленка с йодом, внутрь – слабый раствор марганцовки с йодом.
Но будучи натурой творческой, простым медикаментозным применением она никогда не ограничивалась. Например, бабушкины куры были сперва покрашены зеленкой, чтобы если "куда потеряются, завсегда найти можно было". Но суки-соседи тоже стали красить своих курей зеленкой, чтобы бабушкиных кур себе присваивать. Тогда бабушка не поленилась и расписала свою стаю, как тропических попугаев – пусть соседи-падлы так же попробуют! Вид разноцветных куриц привлекал прохожих и украшал действительность.
- Эх, Михална, у тебя что, курицы заразу какую подцепили?
- Ага, подцепили. Ветеринар сказал, сифилис у них. И ты рядом не стой, пока еще мужчина.
Бабушка умеет с людьми разговаривать, это точно.
- Михална, бог в помощь!
- Велел бог, каб ты помог!
К ней часто и за советом, и душу излить приходят.
- И чего ты мне тута плачисси? Чего плачисси? Сам виноват, козлина драный! Надо было не водку жрать, а жене почаще внимание уделять, она бы и не ушла никуда. Ладно, что теперь сделаешь. На вот, махни самогоночки и катись отседова, мне работать надо, а не рассиживаться тут с тобой!
Впрочем, бабушка мудрых советов ни для кого не жалеет. Однажды придурковатый цыпленок-подросток шмыгнул в сарай, куда курам доступ строго запрещен. Бабушка и ахнуть не успела, как его цапнула здоровенная крыса и отхватила крыло с куском боковины. Бабушка положила агонизирующего цыпленка на ладонь, посмотрела рану, вздохнула и сказала нравоучительно:
- А не xpен туда лазать было, понял?
Цыпленок закатил глаза и помер. Я тогда отчетливо почувствовала, что он в свои последние минуты все понял. Бабушка, как мудрый восточный суфий, дала ему верное напутствие, так что он имеет все шансы в следующей жизни стать как минимум котом.
И мою личную жизнь бабушка устроила в лучшем виде. Как она мою свекровь воспитала – это просто шедевр педагогики, хоть учебники пиши. Свекровь моя (к счастью, не без божьей и бабушкиной помощи, бывшая), даром что из рабоче-крестьянской семьи, женщина культурная, тридцать пять лет на лезвийном заводе проработала – это вам не в малине нужду справить! И хоть и произносит все слова, оканчивающиеся на –вь, почему-то с твердым окончанием ("лубофф, маркофф и обуфф") при слове "жопа" возмущенно вздергивает вверх брови и говорит, что таких слов нет. У всех жопы, а у Антонины Андреевны, не много, ни мало - ягодицы.
Так вот. Спустя год после женитьбы единственного сынули Антонина Андреевна приехала "посмотреть на родственников невестки", то есть к бабушке. Я этого визита страшно боялась и бабушку начала готовить загодя:
- Бабуля, ты при Антонине Андреевне не ругайся, пожалуйста, ладно? Она женщина культурная, сама понимаешь, из Питера...
- Да, ладно, внученька, нечта ж я не понимаю! Все в лучшем виде будет! - Ба, она даже слова "жопа" не выносит. Говорит, неприличное.
- Да, не боись ты! Что я, в самом деле, жопу на сраку не заменю?
К слову сказать, словарный запас у бабушки, и правда, не маленький. Вот это-то меня и больше всего и беспокоило. Бабуля два дня к Антонине Андреевне присматривалась, а дальше нашла себе развлечение, покруче юморесок Петросяна. Подходила к свекрови и, глядя на нее снизу вверх (бабуля ростом маленькая) говорила:
- А скажи-ка, Антонина, ведь правда, что для каждой женщины самое важное мужской потц?
- Чего, - смешивалась Антонина.
- Ну, потц! Член по научному. Чем больще член, тем лучше, скажи нет?
Антонина Андреевна краснела, как целочка на дискотеке, но ничего поделать не могла - тут она не дома, тут она в гостях, а рот хозяину не заткнешь. И соглашалась срывающимся голосом:
- Ага, правда.
- Вот то-то и оно! – радовалась ее понятливости бабушка. – Ты, Тонь, какие предпочитаешь: толстые или длинные?
Бедная "Тонь" готова была сквозь землю провалиться. А бабушке эта детская реакция взрослой тетки больше всего нравилась. Она за свои семь десятков лет таких идиоток еще не встречала. Антонина Андреевна сбежала через неделю в ужасе и уверенности, что ее бедный сын попал в семейку уголовников.
Впрочем, бабуля этого и добивалась.
- Нечего в доме чужих людей держать, - говорила она нравоучительно. – Они мало того, что жрут и пьют, так еще и наволочки воруют! И у этой гидроперитной козы надо было перед отъездом чемодан проверить. Постеснялась я...
Я приезжаю к бабушке только летом. Всякий раз, сходя с поезда, я мчусь к ее дому, задыхаясь от нежности и любви. Там, в доме моего детства, словно остановлено время: все те же желтые стены и синие ставни на окнах, сиреневый куст в палисаднике, от которого отрывали прутья, чтобы драть поколения детей, внуков и правнуков, наши одноглазые куклы на протертом диване, занавески с красными розами и гигантский кактус в старой кастрюле. Все так же под ногами крутиться сиплая черная кошка по кличке Ведьма. Может, и не та самая, которую мы с сестренкой наряжали в кукольные платьица, а ее внучка – разве это имеет значение? И бабушка все в том же цветастом мешковатом платьице, с гребенкой в по-прежнему густых волосах встречает меня на пороге, смеясь и плача от счастья:
- Внученька! Внученька моя! Приехала! Радость-то какая! То-то мне сон приснился, будто я ребеночка нянчу – к радости это! Ну, пойдем, пойдем, я тебя покормлю. Опять исхудала-то как, госсподи! Что там с вами, в этом Питере, делают?...
Тут остановилось время. Только оседает по углам бабушкиного дома все больше полезного хлама, и бабушкины заборы становятся все выше и выше. Потому что бл@ди-куры тоже, оказываются, эволюционируют, и с каждым новом поколением летают все лучше и лучше.
Постскриптум. В прошлом году я нашла у бабушки в сарае пучок маковой соломки.
- Ба, а это-то тебе зачем?
- Да xpен его знает! С прошлой осени валяется. По телевизору сказали, что больших денег стоит, так что пусть лежит, хлеба не просит.
|
|
Мсье Жан-Поль, тихо-мирно проживающий в пригороде Парижа, уникальный фрилансер. Ибо для удовлетворения нужд заказчиков он использует только фургон, видеокамеру, домашнего питомца и ноутбук с программой редакции видео. Эти, на первый взгляд, не связанные между собой вещи приносят весьма существенную ежемесячную прибыль.
В один прекрасный день мсье Жан-Полю звонит клиент. Наш француз кидает зверюшку, камеру и ноутбук в фургон, после чего отправляется исполнять заказ. Исполнение проходит на высшем уровне, довольный клиент получает желанный результат, ну а Жан-Поль получает такие же желанные деньги. Вот только работа оказалась долгой, день уже закончился, и на улице - глухая ночь.
По пути домой мсье Жан-Поль получает нежданчик. Спустило колесо. Ну что делать - домкрат в одну руку, запаску в другую, и за работу.
И вот, меняет он колесо, никого не трогает. Но то ли район недружелюбный, то ли время неподходящее, но подошла к нашему герою банда, рыл эдак на семь-восемь. Специфическая банда, ещё месяца три назад все участники на резиновой лодке через море плыли, да через Грецию пешком шли. Впрочем, суть не в этом, банда с тем же успехом могла оказаться и аборигено-составной.
- А не желает ли месье, - интересуются колоритные гопники, - угостить нас сигаретой?
Мсье оказывается хорошо знающим жизнь человеком, а потому решает не ждать требований отдать деньги. И сразу посылает новоявленных граждан Франции довольно далеко. Но они туда идти почему-то не желают, и достают ножи, обещая отправить туда самого мсье. Мсье понимает, что дело пахнет керосином, и садится за руль. Но не для того, чтобы спрятаться в кабине или чтобы постараться уехать.
Жан-Поль нажимает кнопку, автоматическая боковая дверь фургона открывается, и на улицу выходит зверушка.
Лев. Возраст пять лет, вес 210 кило.
При этом у зверушки рефлексы - она знает, что из фургона она выходит дважды. Первый раз - неизвестно где, чтобы сделать дело, а второй раз - в собственном вольере, чтобы хозяин её накормил. И сейчас именно второй раз. Не вольер, конечно, ну и что?
И вот, на рефлексах, лев смачно облизывается и открывает рот.
Реакцию гопоты представить легко. Крики ужаса, мольбы о пощаде, попытки убежать (но французский гопник ни фига не африканская антилопа - лев догоняет в один прыжок, сбивает и прижимает лапой к земле. После чего мольбы и крики становятся громче).
Мсье Жан-Поль смело выходит из кабины и объясняет расклад:
- Я человек не мстительный. Помогаете мне с колесом, и расходимся.
Гопники всецело соглашаются, и меняют колесо с такой быстротой, что любой пит-стопщик с "Формулы 1" от зависти повесился бы.
Ну а дальше, всё по соглашению - лев с владельцем уезжают в одну сторону, а гопники идут в другую. При этом гопники дают друг другу обещание, что никогда - никогда-никогда - в жизни они не будут просить сигареты у водителей. Ибо шайтан его знает, что или кто скрывается в машине.
P.S.
На тот случай, если кому интересно, как мсье Жан-Поль зарабатывает деньги.
Лев надрессирован на два действия. Получив кулаком в нос, он становится на дыбы. Получив кулаком в подбородок он падает и притворяется мёртвым. Разумеется - удары кулаком наносятся безболезненные.
Видео (на котором видно как клиент в два удара убивает свирепого льва) выглядит отлично. А уж после обработки, когда на заднем плане видны не стены особняка клиента, а песок или деревья, видео просто цены нет.
Можно, например, производить впечатление на девушек. Мол, "а знаешь ли ты, дорогая, какой я у тебя мачо? Да я на львов без ружья хожу. Не веришь? Смотри".
Можно, к слову, собирать долги. Дескать, "мсье Жак, вы понимаете, что я с вами сделаю, если вы не вернёте долг. Вот, посмотрите..." И поверьте, после просмотра - должник испытывает неистовое желание заплатить.
Словом ничего удивительного в том, что фрилансер из пригорода Парижа весьма и весьма востребован.
|
|
Песня депутата
За нашей спиною остались падения зарплаты,
Ну хоть бы ничтожный,ну хоть бы невидимый взлёт!
Мне хочется верить,что бурные наши дебаты,
Мне не помешают сегодня вскопать огород.
Сегодня мне люди сказали:"Не видно работы!".
Поеду на дачу копать и сажать,что растёт.
Потом я подумал,надев свои старые боты:
"Так я ж не умею...,но должен вскопать огород."
Особа моя не особо работала в поле.
Не прыгайте жалом на спину мою из ветвей!
Напрасно стараться,пусть я расчешу всё до боли,
Но я докопаю его до отставки своей.
Прошёл по кротам я,держась,чтоб не резать их сонных,
И вдруг я заметил - они прокусили мне бот,
И,что несмышлёный,но наглый и сильный кротёнок
Тащил мою боту к норе, через весь огород.
По радио пели "Семь сорок",где бросил не знаю
Перчатки,лопату,носок и разорванный бот.
Пять пальцев от грязи,зубами скрепя,очищаю.
Трындец я не видел,но понял: вот-вот и придёт.
Вернулся обратно,спросили:"Ну,как ты!?Ну,что там!?"
А я им :"Не важно."(не стал про разорванный бот).
Мне хочется верить,что грубая наша работа
Вам дарит возможность бесплатно копать огород.
|
|
Стройбат отдыхает…
Часто в историях про армию всуе упоминается стройбат - мол, самые чмошные войска. И состав там сплошь жители кишлаков и аулов, и дисциплина у них не на высоте, и оружие им выдают никакое и, прочее, и прочее. Осмелюсь развеять общепринятое заблуждение. Есть, есть ещё один род войск, в сравнении с которым стройбатовцы просто полк кремлёвской охраны! Я отслужил в этих войсках в конце 60-х годов – день, в день два года(призвали 13-го декабря и дембельнулся в этот же день через два года). Ладно, хватит интриговать читателя – это железнодорожные войска.
Сразу и категорично оговорюсь – сужу только по своему батальону. Обобщать на все войска не решусь. Хотя… Думаю, наш батальон был не самый худший в войсках, так как постоянно трудился вблизи Москвы. Мы, например, тянули железнодорожную ветку Монино-Фрязево.
Честно сознаюсь: идти в армию не хотел. Считал, что даром, впустую, на ветер выброшу из жизни два года. Компания у нас была такая не очень правильная, где только и говорили о том, как откосить от армии. И только потом, с годами я понял – это были лучшие годы в моей жизни.
Забрили меня в 20 лет. Нет, я не косил. Просто учился в вечерней школе и военкомат сам, без всяких там звонков и заносов отсрочивал мой призыв 2 раза. Да, были времена… Нынешнее поколение, наверное, и не слышало о вечерних школах.
Попал я в учебный полк, в школу младших специалистов. Там было много специальностей – даже машинист тепловоза, но я выбрал шофёра. Готовили нас полгода. В полку - да, дисциплина была на высоте: всё чётко и строго по уставу. Кормили нормально – каждый день мясо, рыба, масло сливочное и тому подобное. Дедовщины здесь по определению не могло быть, ведь это же учебный полк и контингент каждые полгода обновлялся. «Застареть» просто никто не успевал. Да, было всё: молодость и здоровье, отсюда неуёмное желание куролесить, смеяться и хохмить. Единственно чего не хватало, так это сна. Да, да, всё как положено: отбой в 22 и подъём в 6 утра. И всё равно этих 8 часов не хватало. Поэтому для нас политзанятия по пятницам и кино по субботам и воскресеньям в Доме офицеров, были самыми желанными. Каждую пятницу, после завтрака вся рота – пять взводов по 33 человека в каждом – собиралась в коридоре казармы на политзанятия. Происходило это так: каждый солдатик брал свой табурет (у нас кроме табурета была ещё и тумбочка в личной собственности) и пулей бежал в коридор занять удобное место. А удобными считались все места, кроме первого ряда. Ну, самыми шикарными, само собой, считались места у стены, рядом с батареями отопления. Со стороны это действо выглядело так: по длиннющему коридору вдоль сидящей ровными рядами роты размеренно, что-то бубня, шагал майор-политрук. Первые ряды солдатиков сидели прямо, а все остальные за ними – крепко спали, уткнувшись в спины передним. Последний же ряд, что у стены с батареями, лежал на полу, прижавшись к батареям. Так же мы использовали и киносеансы по субботам и воскресеньям. Доводят нас строем до Дома офицеров, командуют «разойтись!» и мы наперегонки ломились в кинозал, на последние ряды, а лучше на балкон и тут же отрубались. Ништяк! Два часа полноценного сна!
Об оружии в полку. ВЕСЬ полк был вооружён исключительно карабинами СКС Симонова. Мы даже на охрану штаба наших, ж/д войск ездили в Москву с карабинами. Ну, в том 1967 году так было. И в оружейке у нас стояли только карабинчики да цинки с патронами. И н и ч е г о больше! Даже касок нам не полагалось. Точно также был вооружен и наш батальон, в котором я оттрубил оставшиеся полтора года. Более того, нам даже на теоретических занятиях ничего не рассказывали о других видах вооружений, военной техники и прочих орудиях убийства. Пострелять нам дали всего один раз за полгода службы – перед принятием присяги. Естественно, не было занятий ни теоретических, ни полевых по тактике боя в наступлении, обороне… Вот вспышку слева-справа и бег в противогазе репетировали до упаду.
Немного о солдатиках. Напомню – наш полк готовил младших специалистов по довольно сложным специальностям (связисты, шофера, крановщики, машинисты тепловозов и пр.), которые требуют знаний и интеллекта не ниже среднего. Именно по этой причине курсанты в основном были набраны из Украины, Белоруссии, со всех уголков России, Казахстана (русские в основном), Прибалтики, немного из Армении и Грузии. Жили мы дружно и весело, никаких межнациональных напрягов не было. Драку помню только одну, когда Саня Медведев из Казахстана поцапался с грузином – и то, на бытовой почве. Был ещё один грузин, пытавшийся поначалу задираться, но мы его быстро поставили на место. С тех пор и не возникал.
Увольнений никому, ни разу не давали, в самоволку никто не бегал, водку не жрал, не кололся и не курил травку. Некогда нам было этим заниматься. Верится с трудом? Но, так было.
Наконец, учёба закончилась и нас раскидали по батальонам от Владика до Западной Украины. Мы с Володей Грядуновым из Усть-Каменогорска попали в рязанский батальон. Формально батальон базировался в Рязани, но мы там находились всего пару месяцев (декабрь-январь) за полтора года службы. Всё остальное время прожили в палатках, так сказать, на «природе». Попали мы в батальон в момент, когда он только передислоцировался на новую точку ( на новый объект работы), поэтому палаточный городок ещё не благоустроили. Представьте: воды на бытовые нужды нет, приезжаешь на обед – жара, весь потный, руки в масле и соляре, а помыться не чем. Вместо столовой – скамейки и столы, врытые в землю. Под столами, в тени и грязи валяются свиньи. Поэтому, чтобы сесть за стол надо было пинками выгнать свиней из под стола. В первую ночь меня разбудили потоки дождя, хлеставшие на мою кровать через пустое палаточное окно… Потом, потихоньку обустроились: построили нормальную столовую, наладили местное водоснабжение, обустроили отхожие места, смастерили летний душ, и даже проложили центральную улице. Палатки так же довели до ума: пол и стены щитовые, в окнах стёкла, две самодельные печки-буржуйки, входной тамбур, несколько столов и ряды кроватей в два яруса. В каждую палатку помещался взвод, ну, нас было 30 рыл.
Дико мне было после учебки в полку, где всё по уставу, строго, правильно, вовремя, всё расписано по минутам, поэтому не надо напрягать голову раздумьями что делать, чем заняться, куда пойти… Там, тело и душа существовали раздельно: тело тебе не принадлежало, им кто-то командовал (налево, направо, бегом, отжался, подтянулся и т.д.), а душа была где-то там, далеко, вся в мечтах и грёзах о хорошем и вечном... И вот теперь мы в батальоне, в лесу, в палатках. С 8 утра до 6 вечера обыкновенное вкалывание – кто на самосвале (как я), кто на скрепере, кто на бульдозере или экскаваторе. Подъём в 6 утра остался, но принудительной зарядки уже нет. Утреннее построение превращено в планёрку, где получали распиздон за невыполнение плана, за поломки техники. После этого народ без строя брёл на завтрак. И в автопарк ( расположенный, кстати, за пределами лагеря) мы тянулись кому как вздумается.
Мы же автобат – шофера (исключительно на старых МАЗах 205-х, которые постоянно ломались) и бульдозеристы, которые, понятное дело, за смену становятся «немного» чумазыми. Поэтому нам кроме солдатского х/б выдавали спецовку отнюдь не военного покроя. И, главное, не следили и не указывали нам во что одеваться на работе. Картина нашего выхода на работу конечно живописная: по населённому пункту, вдоль шоссе на добрые полкилометра растянулась толпа молодых ребят, одетых вразнобой – кто в спецовке, кто в старой хебешке. Единственно, что в нас выдавало солдат так это пилотки и кирзачи. Вечером картина была ещё более красочной – назад брели мелкими группками или поодиночке те же фигуры, но уже расхристанные и чумазые. Самое забавное было в том, что в тоже время на стройку шли стройбатовцы. Так у них всё как положено в армии – одеты по форме и строем, с флажками по бокам и комвзвода сзади, замыкающим.
Вообще, наш автобат ничем не отличался от любой гражданской строительной организации, но главное сходство – план любой ценой. Ради выполнения плана комбат закрывал глаза на дисциплину, нарушение уставных норм, военную подготовку и прочее. Если план «горел», то объявлялась боевая тревога и мы сутками, без выходных его спасали. А чтобы эти боевые учения хоть как-то походили на военные, нам выдавали карабины без патронов. Мы их, естественно, закидывали под сиденье, чтоб не мешались.
О деньгах. Я слышал не раз, что стройбатовцам платили какие-то деньги, которые им начислялись на сберкнижку, а книжкой можно было воспользоваться только после дембеля. Нам тоже платили какие-то деньги, но ежемесячно и наликом на руки. Я до конца службы так и не врубиля в механизм начисления зарплаты и премий. Помню только сумму – 51 рубль. Кто-то получал и больше, но эта тема мало кого волновала.
День получки давал старт жуткому запою! Для меня, отнюдь не паймальчику, воспитанному улицей 60-х годов это было дико. Солдатики-работяги уходили в запой на неделю… И для меня по сей день остаётся загадкой – как можно было пить неделю на 51 рубль? Ну, наверное, потому, что я в тех запоях не участвовал. И, вообще, в то время был очень правильным мужиком: не пил, не курил, занимался спортом, мечтал и готовился к поступлению в институт. Особенно буйных в подпитии приходилось изолировать на «губе». Мы жили в лесу, в палаточном лагере и стационарная гауптвахта для нас была роскошью. Её заменял железный ящик, вместимостью на два рыла. Стоять там было невозможно – только сидеть на железном полу. И вот в них помещали особенно буйных и держали до полного вытрезвления. За узниками постоянно следил дневальный. Ну, типа, жив он там, не захлебнулся в своём дерьме? Надо отметить, что трезвяк наступал быстро, поскольку ящик находился на улице и колотун в них был не хилый. Конечно, всем провинившимся назначали срок на гауптвахте. Своей губы у нас не было и мы арендовали места в какой-то крутой в/ч в Черноголовке. Там тоже были проблемы с камерами, и из-за этого у нас образовалась длиннющая очередь штрафников. Я, например, не дождался - так и не отсидел свои семь суток, дембельнулся раньше.
Теперь о национальном составе нашего батальона. Нас, русских было всего 15 человек! А всё остальное население легко сгодилось бы для изучения национального состава СССР: Прибалтика, Средняя Азия и Кавказ (включая Северный) были представлены полностью, малые народы Севера тоже присутствовали. В общем, Ноев ковчег. И, как ни странно, хрупкий баланс терпимого взаимоотношения между солдатами разных национальностей сохранялся. Конфликты между нами иногда возникали – точно также как в любой мужской тусовке, но без явного национального душка. А вот с дедовщиной нам не повезло… Вот не заметно её было. Старослужащие-дембеля были, но, чтоб они себя вели, как показывают в нынешних фильма – да упаси Боже! Никто из молоды «старикам» (так в наше время называли дембелей) портянки не стирал, не делал их работу и не был на побегушках. Ну, если самую малость, меньше дневалили или ходили в наряд на кухню. Вообще, хотел бы дать совет юношам, собирающимся в армию – готовьтесь к ней. Занимайтесь спортом, желательно мордобоем во всех его видах (карате, боксом, борьбой) и у вас не будет проблем с дедовщиной. Я, например, пришел на службу разрядником-боксёром, отжимался около 100 раз, подтягивался – 25 раз, двухпудовую гирю жал по 10 раз обеими руками, жим лёжа – 150 кг., на перекладине разве что «солнышко» не крутил и при росте 185 см., весил 80кг. Помнится, в учебке посрамил самого Кошмана, тогда ещё только новоиспечённого лейтенанта, потом ставшего командующим ж/д войсками. Мы как-то занимались физподготовкой на турниках и тут с понтом подходит Кошман и говорит: посмотрите салабоны как надо. Делает склёпочку и переворот с упором. Потом, обращается к нам: ну, кто так сможет? А я ему в пику продемонстрировал десять силовых выходов, исполненных в замедленном темпе (что особенно трудно)… Имея такие физические кондиции, дедовщина как-то и не замечается вовсе.
Вообще-то, отсутствие дисциплины и порядка всегда скверно. В армии особенно. Выручает только самодисциплина – и то с большим трудом. Вот наша палатка, на отдельный взвод – 30 человек. Минимум порядка поддерживался: поочерёдное дежурство, уборка… А в остальном всё плохо. Формально время отбоя существовало, но ложились спать единицы. Остальные продолжали посиделки – непрерывно работал переносной приёмник, на разных столах резались в карты и в домино, кто-то переодевался в гражданку и мотал в самоволку (у нас у каждого в палаточной коптёрке висели гражданские шмотки), другие, разбившись на кучки земляков о чём-то лопотали беспрерывно. Ну и конечно гоняли бесконечные чаи. Понятно, что выспаться и отдохнуть в такой обстановке было невозможно. Именно здесь я потерял способность нормально спать. Взамен получил перманентный недосып и лоскутный сон.
Выходной день у нас был один – воскресенье. Надо иметь в виду, что весь офицерский состав – нет, не вру, правда – буквально весь, за исключением майора-замполита, ещё вечером в субботу садились в санитарку и сваливали в Электросталь к своим любовницам. Ну, понять их можно, семьи то в Рязани, а Электросталь большой подмосковный город с ресторанами, кинотеатрами… Ну, а мы развлекались кто как хотел: играли в футбол-волейбол, бродили по окрестным лесам, кто-то уходил в самоволку, переодевшись в гражданку. Вообще-то, в самоволку бегать надобности по большому счёту не было – девочки из окрестных поселений сами регулярно к нам приходили, т.к. мы устраивали вечера типа дискотеки: жгли огромный костёр, орала современная музыка, можно было танцевать. Периодически случались и неприятные казусы – бывало, почти по целому взводу подхватывали триперок. Ну, это когда платные девушки приходили. Бедный майор-замполит! Он бегал, матерясь от палатки к палатке, увещевал, грозился, но его попросту посылали на х-й. Тогда он запирался в штабе и более не докучал нам. А что он мог сделать? Ну, арестует единственного сварщика, пъяньчугу и дебошира, а утром, в понедельник, на него наорёт комбат и прикажет отпустить арестанта.
О наркотиках. Чтобы у нас кололись, я не видел и не слышал. Но анаша не переводилась. В отпуск у нас уходили регулярно. Напомню, что основной состав был из Средней Азии Азербайджана и Сев. Кавказа. Так вот каждый отпускник привозил с родины огромный шмат анаши! Раздавалась она всем желающим бесплатно и большинство из наших «младших братьев» шмаляли регулярно.
О стрельбах. Чтобы напомнить нам, что мы как-никак солдаты, командиры четыре раза за полтора года пытались вывозить нас на стрельбище, на огневую подготовку. Своего стрельбища мы не имели, поэтому приходилось начальству где-то по другим частям нас пристраивать. Однако, любителей пострелять, а потом полдня чистить карабин находилось очень мало. И когда народ узнавал, что планируются стрельбы, то все разбегались по окрестным лесам – лишь бы не ехать на стрельбище. В итоге, командирам удавалось наскрести едва ли человек 20 «стрелков» (это те бедолаги, кто не успел спрятаться).
Что касается забав, то любимым нашим развлечением летом являлась крысиная охота. При любой кухне, естественно присутствуют крысы. А при полевой кухне их поголовье на порядок больше. Как только наряд и повара сваливают вечером из кухни – крысы тут же оккупируют помещения. И если по-тихому войти и включить свет, то закричишь от ужаса и омерзения при виде сотен серых копошащихся тварей. Крысиное сафари происходило так: мы, вооружившись палками, окружали столовую, по несколько человек входили в каждое помещение и, включив свет, палками начинали дубасить крыс. Крысы начинали выскакивать на улицу (они в столовой не жили – полов то не было – а приходили из леса) и здесь мы с колами начинали их дубасить. Визгу и ора было поболе, чем на стадионе. Ну, кто хоть раз в жизни с палкой ходил на крысу – тот меня отлично поймёт. Крыса ведь загнанная в угол всегда прыгает на человека. На меня так раза три бросались и всегда я в ужасе непроизвольно вскрикивал. В общем, эта охота нервы щекотала отменно. Даже при охоте на волков такого страха не натерпишься…
|
|
Агломерат 4. Горячие страсти на родине Верещагина
После работы мы с Юрой часто обедали в ресторане первого этажа гостиницы. Цены там были смешные. Мы себе заказывали, к удивлению и негодованию шеф-повара, самые дешёвые блюда: судак на пару, морковь в молоке, овсяную кашу. Дорогими лангетами с картошкой баловали себя пару раз в месяц.
У нас был излюбленный столик у окна, с видом на памятник Верещагину. Из-за стола было интересно наблюдать за гуляющими по бульвару горожанами. Некоторые из них бросали взгляды на бюст земляка-мэтра, изобразителя войны и смерти.
За столиками расслаблялись горновые, сталевары, прокатчики. Зарплаты на ЧМК были, по тем временам, громадные, а купить в городе, кроме водки и редкой колбасы, было почти нечего. Так что значительная часть денег возвращалась в кассу ЧМК через винные магазины. А сразу после выдачи зарплаты, наиболее понтующиеся мужики посещали и ресторан. Особенно много народу бывало в дни подвоза пива.
Как-то, именно в такой день, во время нашего обеда, рядом за столик уселись двое солидных командированных, в галстуках. Через пару минут, с их разрешения, к ним присоседилась ещё пара, явных рабочих, причём, с не самых сладких мест. Одетые в одинаковые брезентовые куртки, прожжённые брызгами металла, они свободно расположились локтями на белой скатерти. Крупные кисти их рук притягивали взгляд сбитыми пальцами с въевшимся в кожу графитом и следами ожогов. Жестами, чмоками, легким свистом ребята здоровались с приятелями в зале, махали бегающим официантам.
Юрий, бывавший в этой гостинице регулярно второй год, толкнул меня коленом. Я наклонился к нему и он прошептал:
- Смотри и слушай, я их видел раньше, сейчас будет цирк.
Четверо соседей сделали заказ. Через пару минут шумливой парочке принесли два литровых графина пива и стаканы. Приезжих официант попросил подождать: блюда готовятся.
Двое, с явно «горевшими трубами», выпили по графину почти мгновенно, и оживившись, стали громко обсуждать ситуацию:
- Петь, обидно, всего неделю, как зарплата была, денег уже нет, а тут пиво привезли…
Петя был крупный мужчина, с явным брюшком и размашистыми манерами.
- Да, Андрюша, а в прошлый раз здорово мы успели: весь стол графинами нам уставили два раза.
Андрей не был похож на частого потребителя спиртного: высокий, худощавый, с землистым лицом, как у большинства рабочих ЧМК, с острым, упорным взглядом.
- Ну! Ещё тот идиот не верил, что у меня денег хватит на пятнадцать графинов.
- Каких пятнадцать? Ты тогда не двадцать ли опустошил за вечер?
Один из голодных командировочных, оглядываясь на дверь кухни, за которой пропал их официант, незатейливо разбавил разговор. Он обратился к приятелю:
- Вот слышал я, что в Череповце трепачи живут, но не настолько же? Как это можно за вечер двадцать литров пива выжрать?
- Андрюш, слышал? Они видно, и пиво в жизни два раза видели, а питаков серьезных - так вообще не встречали, - Пётр говорил вполголоса, но с расчётом на уши соседей по столу.
Я шепнул Юрию:
- А что это затевается? И правда, как можно столько пива?...
- Да молчи ты! Люди в горячих цехах поджариваются, там всасывающая система здорово разрабатывается. Так что вникай, и виду не подавай, - Юрий смотрел нарочито то в сторону, то в тарелку.
А в это время Андрей переводил весёлый взгляд с одного соседа по столу на второго.
- Ребята, вы, похоже, хотите, что бы мы с вами пивом поделились? Так увы, мы сегодня не при делах, жёны обобрали по самые не балуйся.
Второй командированный ёрзнул стулом, откинулся на спинку, поправил галстук.
- Да нет, ребятки, мы просто слушаем и хереем с вашей болтовни.
- Как это? – Андрей сдвинул брови, - не въезжаю, чем мы вас задели?
- Дак сказали же вам: пьют пиво, пьют, видали мы. Но не по семь, не по десять, и уж не по двадцать литров за вечер.
Андрей озабоченно посмотрел на Петра:
- Петь, я не пойму, он что не верит что ли? Это мы, выходит, врем?
Он перевёл почти злобный взгляд на говорившего соседа:
- А если я за свой базар отвечу? Ты поддержишь тему?
- А какой поддержки ты хочешь? Нам всё равно делать нечего.
- А вот какой, - Андрей повернулся к нему всем телом вместе со стулом, помогая себе в разговоре свободной левой рукой, а правой замысловато переставляя по столу стаканы и графины:
- Не за вечер – времени у нас нет, семьи ждут, а за час – я выпиваю на спор ведро пива. Ведро!
Андрей со значением поднял указательный палец и направил его поочередно на каждого из незнакомых ему собеседников.
- Если выпью – вы за пиво платите, и ещё столько же даете деньгами, - тычки пальцами подчеркивали каждое его слово.
- Если НЕ выпью – я плачу за пиво и деньгами отвечаю, - он посмотрел как бы за подтверждением на Петра. Тот кивнул, убеждающе раскинув руки.
- Так ты же говоришь, что у вас денег нет?
- Не ссы, кастрюля, крышку купим, - Андрей несколько нагнетал обстановку тоном.
- Ссать от пива буду я.
- Будет-будет, - поддакнул Пётр.
- Вот-вот! Проиграю – меня тут все знают, из кассы займу и тебе отдам. Спроси официанта.
Командированные наскоро поели, и через несколько минут всё было обговорено:
- ведро «конское», двенадцатилитровое, в нём будет десять литров пива, не считая пены;
- вынесут ведро с черного хода во двор;
- при наливе будет присутствовать один из приезжих;
- блевать – значит, нарушить условия;
- ссать далеко не отходить, тут же в кустиках, во дворе.
Мы с Юрием к этому времени тоже закончили обедать, и я соблазнился пронаблюдать весь процесс.
Из ресторана высыпали посмотреть ещё несколько зрителей. Все столпились во дворе гостиницы, где был маленький сквер. У клумбы стояла скамейка, на которую с хозяйским видом уселись «заказчики» спора-зрелища – командированные. У их ног, на табуретке солидно расположилось зелёное эмалированное ведро с тонкой шапкой жидкой пены. Зрители разместились полукругом, некоторые задымили, предвкушая посмотреть на пиво и мочу.
Нужно было видеть лица «пиджаков», когда Андрей стал зачерпывать кружкой, раз за разом, и уверенно опрокидывать их в себя. Я насчитал восемь, когда он решил прерваться. Прошло едва десять минут. Ерзающие на скамейке мужики всё время посматривали на часы, как бы пытаясь подогнать стрелки, но Андрей был резвее.
Он на ходу стал деловито расстёгивать ширинку, сделав несколько шагов к кустам. Редкий рядок зрителей почти отгораживал ссущего от окон гостиницы. Шорох тугой струи по веточкам и довольные вздохи-кряки Андрея ещё больше расстроили «заказчиков», смотревших в его сторону со скамейки.
Петр выставил живот на вернувшегося к ведру Андрея, вопросительно прищурил глаза с видом озабоченного секунданта. Тот сделал успокаивающий жест ладонью и вновь выпил, уже медленнее, но подряд три кружки.
Посмотрел на Петра, рыгнул пару раз громко и протяжно, со вкусом:
- Ой, Петя, что-то я сегодня не в форме.
- В смысле?
- Да похоже, не рассчитал. Я же перед выходом из цеха стаканов пять газировки сглотнул, да здесь мы по литру до спора выпили.
Командированные оживились, довольно переглянулись, но шептались обрывочно и неуверенно. И правда, ведь прошло только двадцать минут.
Один из зрителей спросил:
- Андрей, а мне вот говорили, что пару месяцев назад ты тоже проспорил кому-то ведро пива?...
Андрей, заметно захмелевший, качнувшись, повернулся к спросившему:
- Это кто говорил тебе, Васька, что ли?
- Да не помню, слышал в шестнадцатом цеху.
- Так в шестнадцатом вообще шумно, там мелют что попало, ты не верь.
Андрей сделал три приседания, вновь расстегнул ширинку. Пётр поводил кружкой в ведре, как бы готовя напиток «спортсмену».
Вернувшись от кустов, Андрей принял кружку, поднёс её ко рту, понюхал, отдал Петру обратно, прижав к носу рукав куртки, всосал ноздрями воздух, сделал шаг ближе к скамейке.
- Слышь, ребята, время идёт, а вы ничего не рассказываете, развлеките нас как-нибудь, что ли. Вы из какого города?
На лице Петра резко отразилось расстройство, он сплюнул, засунул руки в карманы.
Мужики на скамейке совсем обрадовались. Один засмеялся, второй заметил скромно, нейтральным тоном:
- Так мы сами развлечься хотели, посмотреть, как ты пивом блюёшь. А вообще мы из Питера.
Андрей зажал ладонью рот, глянул на Петра. Тот в ужасе вывернул карманы, потянув их в стороны.
- Да, слыхал я, слыхал, что у вас там, в Питере, все улицы облёваны.
Его поддержал лёгкий хохот всех, кроме "организаторов".
Андрей присел на скамейку, чуть качнувшись и толкнув локтем одного из мужчин.
– А вот я блевать пока не готов. Готов драться, вот только с кем – тоже пока не знаю. Ты не посоветуешь?
Он взял соседа за галстук, дыхнул ему в лицо.
Я разочаровался. Сначала действительно, было забавно, но теперь события на «сцене» поворачивались к обычной драке.
- Но-но! – командированный вскочил, выдернул из руки вставшего Андрея свой галстук.
– Мы так не договаривались! Или ты проиграл, и платишь, или…
Встал и его спутник, вдвинулся между приятелем и Андреем.
- Ребята, времени прошло только полчаса. Может, Андрей, ещё пару кружечек выпьешь?
Похоже, у них жила надежда, что Андрей сломается: упадет, уснёт, или просто откажется пить.
Пётр подскочил с пивом, чуть льющимся на землю. Андрей, набычившись, переводя взгляд с одного из противников на другого, не глядя ухватил кружку, высосал, протянул пустую Петру. Также, не сходя с места и не меняя позы, не допуская противников к скамейке, он выпил, очень медленно цедя, с перерывами, ещё пять кружек. Качнулся, повернулся, расстегнул ширинку, засеменил к кустам.
Командированные больше не садились, похоже, опасаясь провокаций.
Пётр посмотрел на часы. И каждый посмотрел на свои. До конца срока оставалось немного минут. Один из свидетелей не вытерпел, подскочил к табуретке, заглянул в ведро, с сомнением вытянул губы, поцокал языком.
Андрей подошёл к скамейке, буквально рухнул на неё и расхохотался, оглядев «зрительный зал».
- Ребята, вы что, серьёзно думаете, что мне ведро пива не выпить?
Многие одобрительно хихикнули. «Заказчики», как по команде, сделали по шагу назад, отгородились от Андрея ладонями, замотали головами. Судя по всему, они не согласны были брать на себя напраслину.
Андрей икнул и заорал так, как будто напарник был на другом конце стадиона:
- Пётр, заправляй!
Кружка из руки Петра двинулась по назначению. Как и в начале часа, она тут же отправилась обратно. Наконец, Пётр окончательно опрокинул ведро в кружку, подождал, пока в неё стекли остатки влаги и пены. В двадцати пальцах Андрея задрожал прозрачный ребристый полный сосуд, не желая приближаться к его рту.
Пётр, на виду у зрителей-плательщиков умоляюще подпрыгивал, стуча пальцем по стеклу наручных часов. Андрей горестно посмотрел поочередно на каждого из солидарных спорщиков. Он попытался разочарованно развести руками. Однако, в правой здоровенной ладони он крепко держал последнюю порцию, с ненавистью на неё взглядывая.
Командированные повернулись друг к другу с таким видом, будто сейчас махнут руками на концовку спора. Один уже полез во внутренний карман пиджака. Второй прижал его руку, останавливая. В это момент я и другие зрители заорали. Оба спорщика одновременно шатнулись к Андрею, увидев, как на его язык падали последние капли с края пустой кружки.
Юрий не ошибся. Таких «цирковых» номеров я больше не видел. Когда шёл продолжать вечер мимо Верещагина, тот жизненно и уместно, со значением вздернул бровь.
Через много лет, вспоминая, я понял, что стал свидетелем «применения боевого НЛП по предварительному сговору группой лиц». Эх, такие таланты, да использовать бы в переговорах на сумму миллионов двадцать долларов.
|
|
Навеяно историей про мальчика, который не хотел жениться.
Аналогичная история с внучкой, ей уже семь лет. Сказала бабушке недавно: Я вот подумала, вот я выйду замуж, дети родятся, а им попы надо мыть. Нет, не буду я жениться!
Зато внук порадовал, ему пять лет. Тоже с бабушкой поделился: Мне и Мариночка нравится, и Анжела, и Даша. Не знаю на ком мне жениться. Но ничего подрасту тогда и решу когда взрослым буду.
А своей сестре он ранее обещал: Когда взрослыми будем, ты ко мне в гости приедешь и будешь моих детишек воспитывать, а я в это время буду с Мариночкой в карточки играть.
|
|
Если в шесть лет родители отдают тебя в музыкальную школу по классу бандуры, чаще всего это означает, что они хотят вырастить из тебя бойца. Воина. Юного самурая, который может поднимать вес в несколько раз больше собственного, неведомым самому себе способом распределять пять пальцев на все шестьдесят четыре струны этого пыточного инструмента, коварно принявшего облик музыкального, и стоически выносить насмешки одноклассников, играющих на, хотя и скучных, но более конвенциональных инструментах. Моя преподавательница украинской литературы, экзальтированно-патриотичная женщина, у которой на теле наверняка сплелись воедино строки поэм Ивана Франко и Леси Украинки, любила хвалить меня за выбор бандуры в качестве профильного инструмента. «Вот, — потрясала она могучей рукой, указывая пальцем на развешанные по стенам кабинета многочисленные портреты казачьих ватажков и поэтов, — они гордились бы тобой!». Я грустно и немного виновато смотрела в суровые глаза казака Мамая, поблёскивавшие из-под насупленных бровей, и понимала, что мне необходимо убить своей бандурой несколько десятков тысяч турок, чтобы он действительно гордился мною.
Искусство игры на бандуре преподавала мне Наталья Владиславовна. Сейчас я очень чётко понимаю, что она, на самом-то деле, учила меня Жизни, и, возможно, самые главные уроки в этой жизни я усвоила именно благодаря Наталья Владиславовне. Так, я навсегда уяснила, что сочетание дешёвого растворимого кофе и не самых дорогих сигарет дарует дыханию аромат, который решительно не красит ни даму, ни офицера. А ещё однажды, чтобы избежать урока, назначенного на семь утра вторника, я решилась на отчаянную хитрость и нарисовала под глазами круги маминой тушью в надежде, что очевидная усталость и отработанное заранее страдание в глазах размягчат стальное сердце Натальи Владиславовны и она разрешит мне покинуть это место скорби и страданий. Не размягчило — вместо этого она вызвала моего отца и долго читала ему лекцию о недопустимости домашнего насилия. Вернувшись домой, он крепко приложил меня по затылку, продемонстрировав, что урок им усвоен не был.
Но самую главную премудрость, которую я вынесла из общения с Натальей Владиславовной, я не забуду никогда. Она заключается в том, что, если уж тебе показывают член, не спеши воротить нос, для начала присмотрись.
Это случилось, когда в моём десятом классе Вельзевул дёрнул наш ансамбль отправиться на Всеукраинский фестиваль бандуристов Украины — ну, или что-то в этом духе. Так или иначе, основные вводные верны — были бандуры, был фестиваль, был Крым. То было забытое нынче время, когда ещё можно было приехать в Ялту и не беспокоиться, что твой чехол для бандуры примут за диковинное орудие массового убийства, разработанное бандеровцами для особо изощрённого уничтожения христианских детей, а тебя саму — за террориста. Итак, приехав, мы отправились знакомиться с коллегами — Владиславовна и наша концертмейстер продемонстрировали нам свои недюжинные навыки убойного флирта с престарелыми львовскими дирижёрами, мы неуверенно отрепетировали «Якби мені черевики» в актовом зале, а после были предоставлены сами себе.
Пройдясь по набережной и сфотографировавшись с десятками орлов и шиншилл, мы с нашим преподавательским составом в количестве двух штук начали по очереди играть в занятную игру «покури незаметно», в которой вторая команда уверенно делала вид, что не понимает, зачем первая периодически отстаёт, а затем возвращается с преувеличенно незамутнёнными лицами и активно жуёт жвачку. Но эта игра определённо нам нравилась — ведь в ней не было проигравших.
Побродив по Ялте около полутора часов и смирившись с мыслью о том, что делать нам решительно нечего, мы посовещались и отправились кататься на канатную дорогу, ведущую на Ай-Петри. Я до сих пор не до конца понимаю, как было принято это решение и откуда растут ноги моей вопиющей непопулярности в коллективе, но созерцать горы я отправилась в одной кабинке с Натальей Владиславовной и концертмейстером. Стоило нам отъехать примерно на метр, как в наше временное жестяное пристанище врезалась ворона и с пронзительным воплем упала вниз. Казалось бы, суицидальное пернатое должно было бы дать нам понять, что, если мы продолжим эту поездку, то не забудем её уже никогда, однако мы почему-то совершенно спокойно продолжали уверенно двигаться дальше. Впрочем, выбора-то у нас всё равно не было.
Когда была проделана ровно половина пути, дорога, разумеется, остановилась. Мы гордо висели в жестяной кабинке над узкой горной дорогой, многозначительно вглядывались в горизонт, обменивались ничего не значащими фразами вроде «хорошо висим», «это на счастье» и «повезло, что вообще не упали». И тут на дороге под нами появился он. Человек, ради которого всё и затевалось. Мужчина средних лет, седой, с небольшими залысинами; однако наличие у него особенного, животного шарма ощущалось даже на расстоянии. С вполне уместной театральщиной незнакомец распахнул плащ, под которым, как водится, не было абсолютно ничего, слегка поклонился нам (по крайней мере, так нам показалось сверху), возложил руки на член и принялся самозабвенно и упоённо мастурбировать. Мои спутницы издали вопли праведного гнева, я же, на тот момент ещё не до конца понимавшая, что происходит, с вежливой заинтересованностью продолжала наблюдать за процессом. Мне по какой-то непонятной причине казалось, что, стоит мне отвести от него взгляд, произойдёт нечто ужасное.
Впрочем, ужасное, так или иначе, произошло. Наталья Владиславовна и концертмейстер приутихли, я слегка покосилась на них, дабы убедиться в том, что они живы. То, что я увидела при взгляде на них, напоминало зарисовку на тему «Любовника леди Чаттерлей» — сбившиеся страстные локоны, учащённое дыхание, лёгкий румянец, оттеняющий скулы. Концертмейстер почему-то держалась за рукав Натальи Владиславовны, приговаривая: «Наташа, смотри», будто были хоть минимальные шансы того, что Наташа могла не смотреть. Чувствуя себя определённо лишней на этом торжестве зрелой сексуальности, я вновь взглянула на мужика, который дрочил, — мне всё ещё казалось страшно невежливым, а, может быть, просто страшным игнорировать его перформанс. Стоит признать, действо носило и вправду впечатляющий характер: будучи определённо не новичком в благородном деле публичной дрочки, наш герой картинно отставлял ногу на большой валун, периодически вскидывал голову, чтобы солнце бликовало в его седой гриве, и не забывал поглядывать на публику — ведь, как известно любому хорошему артисту, визуальный контакт — это главное.
А потом всё завершилось.
Мужчина небрежным и явно отрепетированным движением отряхнул руку, накинул плащ и скрылся в кустах. Наталья Владиславовна и концертмейстер шумно выдохнули. Мне захотелось лечь на пол, вдохнуть запах ржавчины и плакать. Разумеется, именно на этом моменте канатная дорога вздрогнула, бодро встряхнулась и неспешно поехала дальше. Мы нетвердым шагом вышли на смотровую площадку. «Ну? — радостно воскликнула Наталья Владиславовна, поправляя прическу и закуривая, уже даже не скрываясь. — А дальше у нас что?».
|
|
Девяностые. Мой день рожденья. 40 лет. Еду в полупустом автобусе с грустными мыслями типа сорок лет - денег нет, и не будет... и откуда им взяться у инженера... и что вообще есть впереди, если в этом возрасте и на работу-то не берут?... Кто был взрослым в те годы, помнят ту "разруху в головах".
... В автобус заходит прилично поддатый мужик, садится рядом со мной. Блин, места ему другого не нашлось... Ладно бы просто сидел, но ему же надо "а поговорить?" Начинает цепляться к моему внешнему виду.
- Парень, ты зачем бороду носишь? Сбрей, точно тебе говорю. Ты с этой бородой выглядишь на сорок лет, точно.
- А сколько же мне на самом деле?
- Двадцать пять, - посмотрел на меня с сомнением, - ну, двадцать семь.
- Сорок и есть. Сегодня.
Мужик обиделся и больше со мной не разговаривал, но хорошее настроение было сделано не только на остаток дня.
С тех пор прошло двадцать лет, за это время я свою жизнь дважды поворачивал очень круто, объездил мир, был относительно богатым, и относительно бедным, и точно знаю, что "в сорок лет она только начинается". И многое еще впереди даже теперь.
П.С. Бороду не сбрил.
|
|
Ну, про кошек и собак.
Интересные существа. И настроение твое понимают сразу (или даже заранее) и делают, ПОЧТИ всё, что ты хочешь, а, особенно, если научишь. Но, вот откуда у них такая чуйка на любимых хозяев? Думаю, ни один ученый этот феномен не объяснит.
Кот обожал моего отца. Отец приходил с работы, в конце 90-х, всегда в разное время (17, 18, 19, 17, 20, 22 и т.д. часов, а иногда и в 14 часов мог быть дома) - время мутное, мобильные телефоны доступны далеко не всем, он работал в строительной фирме, есть работа - работает, нет работы - иди домой. Ну, а по советской привычке, т.е. когда не было мобильников, никто никому никогда, практически, не звонил и не докладывал (как сейчас) что, типа, Валя (Зина, Нина, Петя, Вася......) я свободен, еду домой и т.п. Но вот мама всегда знала, когда отец должен быть дома. Правда только она, и мы, соответственно, это знали минут, минимум, за пять до его прихода. Кот начинал ломиться на балкон и уверено смотреть в сторону станции метро. Напоминаю - отец приходил в РАЗНОЕ время, всё зависило от работы. От станции метро до квартиры идти минут пять, ну семь. Станцию видно с балкона. Даже когда балкон был еще не застеклен, а на улице была уже зима, а на балкон кота не выпускали, этот зверь сидел в прихожей, перед входной дверью и всей своей красотой показывал - встречайте ПАПУ, щаз придет, минут через пять или семь!!! Ну вот откуда он это знал? Кот-предсказатель никогда не обманывал, а мы этому не переставляли удивляться.
Прошло время. Кота уже давно нет;( Живу с женой "в частном доме". В доме есть и собаки, и кошки. Долго не мог понять, откуда жена знает, что я минут через 5-10 должен подъехать на машине домой (не важно сколько сейчас на часах - хоть 11 или 16, или 22). Рабочий день у меня не нормированный. Я не звоню и не предупреждаю, что приеду. Просто она знает, что сегодня я буду дома. Потом она рассказала, что животные как-то странно себя начинают вести, просто так, на пустом месте. Ломятся на улицу, скулят. В общем, поведение не совсем адекватное. Ладно бы, кто-то стучал в калитку или, допустим, я позвонил, а животные услышали мой голос и поняли, что я подъезжаю (согласен, бред), а тут просто на пустом месте. Ну, а минут через 10 или 15 ты приезжаешь. Вот, говорит, я и стала звонить тебе и напоминать что надо купить по дороге, куда заехать в нашей деревне, ну и т.д.
Сначала не поверил. Подумал, что отслеживает через мобильник, но, практически, сразу эту версию откинул. Не важно почему, но это не вариант. А через несколько месяцев сам увидел, как животные, за 15 минут до возвращения жены, начали колбаситься, хотя я даже не знал, что она приедет сейчас, а не вечером. Встретил у ворот с шампанским (был повод), а на вопрос, как догадался, ответил, что надо сказать спасибо четвероногим предсказателям.
Было это не очень давно.
НО!!!
Четвероногие предсказатели до сих пор ни разу не ошиблись!
Вот как так?
|
|
Пара строк прозы, в память о погибшем авторе, однокурснике Мише. «Комментаторов» прошу не кричать «баян», перепечатал с оригинала авторской рукописи (тетрадки с конспектами), которую я когда-то Мише так и не вернул. Орфография сохранена, датировано 2000 годом. На мотив песни группы «би-2» «полковнику никто не пишет».
Большие сервера,
Тупые ламера,
Повисшая Винда-
Всё начинай сначала.
Аркмыльная война,
Коннект V42,
Модем сошел с yма-
Такая связь достала.
А старый дисковод
Дискеты жрёт и жрёт.
И винт опять весь в спаме.
Какой-то идиот
Трезвонит и орёт,
Он просит у модема:
«Дайте трубку маме».
На линии - фигня,
И почты нет три дня,
Ретрейнам нет конца-
Так раньше не бывало.
И рвyтся провода,
И байты как вода.
Часы пробили пять.
А в семь уже вставать.
Пора под одеяло.
Фидошнику никто не пишет...
Фидошника никто не ждёт...
Ну всё, я ухо-ожу-у. До за-автра-а.
|
|
Дело было на майские праздники 1984 года. Вспоминаете, да? Брежнева уже нет, Ельцин ещё только будет, над страной тем временем нависла угроза всесоюзной борьбы за трезвость, но народ, к счастью, этого ещё не знает и спит спокойно. Клуб туристов из подмосковного города М. собирается на валдайскую речку Мста — дрессировать новичков на тамошних порогах. Районная газета “За коммунизм” навязывает ребятам в компанию двух семнадцатилетних девчонок — меня и Лильку, будущих абитуриенток журфака МГУ. Мы должны сочинить что-нибудь “патриотическое о боях на Валдайской возвышенности” в номер к 9 мая, и нам даже выданы командировочные — рублей, что ли, по двадцать на нос… У председателя клуба Вити Д. хватает своих чайников и нет ни одного байдарочного фартука, но он зачем-то соглашается нас взять. Лилька не умеет плавать. Это интродукция.
Завязка — типичная. Ну, ехали поездом. Ну, тащили рюкзаки и железо до речки. Ну, собирали лодки. Ну, плыли. Всё это, в принципе, не важно — даже тот забавный факт, что, когда доплыли, наконец, до тех порогов, Лилькина лодка единственная из всех сподобилась, как это называют байдарочники, кильнуться (хотя боцманом специально был назначен самый надёжный ас Серёжа…) Лилю вытащили, лодку поймали, Серёжа сам доплыл… Перехожу, однако, ближе к делу.
Там такое место есть немножко ниже по течению (было тогда, во всяком случае) — очень удобное для стоянки, и все там останавливались на ночёвку. Дрова, правда, с собой везли — по причине отсутствия местного топлива. Народу собралось изрядно — не один наш клуб решил с толком использовать длинные первомайские выходные. Так что палатки пришлось ставить уже довольно далеко от воды. Помню, нас с Лилькой взялись опекать студенты небезызвестного Физтеха долгопрудненского — Оля и два Димы, туристы толковые и опытные. У них была на троих полутораместная палатка, но они ещё и нас приютили без особого труда — колышки только пониже сделали. Нас, девчонок, ребята в середину пристроили, сами по краям улеглись (холодновато ещё в начале мая-то). Палатка раздулась боками… Уснули все быстро и крепко.
Среди ночи просыпаюсь в кромешной темноте от того, что кто-то в самое ухо дурниной орёт: “А ОН ВСЁ ПОДГРЕБАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!! И ПЕСНЮ РАСПЕВАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” Дуэтом орёт — на два голоса. Пытаюсь вскочить — спальник, ясное дело, не даёт. Потом соображаю, что я в палатке, причём в самой середине. В непосредственной близости от моих ушей — только Оля и Лиля. Молча лежат, не спят. И Димки оба ворочаются, заснуть пытаются. Что характерно, тоже молча. Или, вроде, ругаются сквозь зубы — но как-то невнятно: неловко им вслух при девчонках (84-й год же, золотые времена, говорю я вам…:-) А эти ненормальные снаружи всё не унимаются: “В ПОРОГ ИХ ЗАНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!! И ЛОДКУ УНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” В общем, почти до рассвета проорали, благо, в мае, да ещё на Валдае, ночи короткие. Угомонились, наконец.
Утром, часов не то в шесть, не то в семь, просыпаюсь от шума на берегу. Продираю глаза, вылезаю на свет божий, вижу картину: у самой кромки воды наводят шухер два здоровенных верзилы в бушлатах и бескозырках. Выстроили по ранжиру всех, кто им на глаза попался на своё несчастье, и орут до боли знакомыми охрипшими голосами: “Товарищи бойцы!! Поздравляем вас с Международным днём солидарности трудящихся — праздником Первое Мая!! Пролетарии всех стран — соединяйтесь!! УР-РРА-А-АА!!!” Сонный народ подхватывает, даже с некоторым энтузиазмом: “Ура-а!” Верзилы — что бы вы думали — шмаляют вверх из настоящей ракетницы, пожимают всем руки, садятся в байдарку (она делает “буль” и оседает по верхний стрингер) и торжественно отчаливают. Оркестр, гудок, рукоплескания, букеты летят в воду, дамы промакивают слезинки батистовыми платочками…
Немного погодя часть нашей компании тоже отчалила: у Димок у двух зачёт, пропускать нельзя, а то к сессии не допустят. Оля без них, конечно, оставаться не захотела. Мы с Лилькой решили податься вместе с физтеховцами — у нас командировка, нам материал писать. И ещё, помню, присоединилась к нам одна семейная пара: муж в каком-то ящике почтовом работал, там режим строжайший, пять минут опоздания — объяснительную пиши… Благословил нас председатель Витя, а сам со второй половиной клуба остался учить молодняк пороги проходить.
И вот доплыли мы до какого-то города, где железнодорожная станция. Не помню сейчас, как называется, всё-таки давно дело было. Там надо на поезд садиться, чтобы в Москву. Приходим на вокзал (приползаем, вернее — рюкзаки же при нас, и железо это байдарочное), а там таких как мы — полный зал ожидания. И все нервные: на вечерний поезд московский билетов нет, а есть только на утро. Мужики начинают потихоньку психовать: им с утра кровь из носу надо быть в столице. И находят они неординарное инженерное решение: как только подъезжает поезд — штурмуют вагон, оккупируют тамбур, заваливают все двери рюкзаками и — уезжают, стараясь не слушать вопли проводницы. А мы остаёмся — четыре ещё не старые особы женского пола, и с нами две байдарки — казённые, между прочим, клубные. Да ещё свои рюкзаки. И денег только на билеты в общий вагон да на буханку чёрного хлеба и банку джема “Яблочно-рябиновый” осталось. Рябина красная, лесная, джем от неё горький…
Переночевали в зале ожидания на полу: кафельный был пол, жёлтый, как сейчас помню. Подходит утренний поезд, стоянка две минуты. Наш вагон — в другом конце состава. Мимо народ бежит с рюкзаками наперевес, все уехать хотят. А мы стоим возле своей горы барахла, растерялись совсем. Кто знает - тот знает, что такое байдарки “Таймень”, пусть и в разобранном виде. И вдруг…
Вот ради этого вдруг я всё это и пишу. Вдруг — откуда ни возьмись — два эти супостата окаянных, верзилы здоровенные, которые нам прошлую ночь спать не давали. Схватили каждый по две наши упаковки байдарочные и стоят нахально, озираются — что бы ещё такое ухватить. А байдарки клубные, казённые же…
До сих пор — столько лет прошло — а всё ещё стыдно. Вот, каюсь во всеуслышанье и публично: показалось мне на секунду, что сейчас смоются бугаи с нашими вещичками — и поминай как звали. И тут они орут на нас: “Ну что стоите — побежали!”
Добегаем до своего вагона, они запихивают наши вещи, запихивают нас, потом свои рюкзаки бросают, запрыгивают — на ходу уже… Полчаса потом завал в тамбуре растаскивали. Разбрелись по местам, перевели дух наконец.
Вагон плацкартный, билеты у всех без места — пристроились кто куда. Мы четверо, девочки-одуванчики, выбрали боковой столик. Достали банку с остатками джема этого горького, хлеба чёрного чуть меньше полбуханки на куски нарезали, сидим глотаем всухомятку, кипятка нету в вагоне. До дома ой как долго ещё… А супостаты наши, благодетели, напротив верхние полки заняли. “Ложимся, — говорят, — на грунт”. И легли: ноги в проходе на полметра торчат, что у одного, что у другого. Морды распухшие у обоих, красные, носы облупленные — на первом весеннем солнышке на воде в первую очередь носы сгорают. Лежат на локти опираются — один на левую руку, другой на правую, щёки по кулакам по пудовым как тесто стекают… Смотрят на нас сквозь опухшие веки, как мы вчерашним хлебом пытаемся не подавиться, и комментируют: “Да-а, бедно вы, пехота, живёте. То ли дело мы, моряки — у нас и сливки сгущенные, и сервелат финский, и “Саянчику” бутылочка найдётся…” Щёлкнули по кадыкам, подмигнули друг другу и в рюкзаки свои полезли. Сейчас как примут своего “Саянчику”, как пойдут переборки крушить — ой, мама…
А рюкзаки у них, кстати, были — это отдельная песня. Огромные — чуть ли не со своих хозяев ростом. Туда и байдарка разобранная помещалась (железо, наверное, у одного было, а шкура у другого), и всё остальное добро. Тяжеленные… Зато у каждого — только одно место багажа, хоть и явно негабаритный груз. Не потеряешь ничего, в спешке не забудешь… Удобно, что и говорить — тем, у кого духу хватит поднять.
И вот, значит, лезут они в эти свои великанские рюкзаки и достают… Банку сгущённых сливок, батон сервелата и бутылку газировки “Саяны”. И всё это нам сверху протягивают. А 84-й год на дворе, напоминаю в который раз. Заказы, талоны и нормы отпуска.
Вот не помню сейчас — сразу мы на это добро накинулись или всё-таки поломались сначала немножко для приличия… Если и ломались, то, наверное, не очень долго: есть дико хотелось. Навалились дружно, особо не заботясь о манерах… А они на нас сверху смотрят — один слева, другой справа, и такая в заплывших глазах нежность материнская… Картину Маковского помните — “Свидание”? В Третьяковке висела? В таком вот, примерно, ключе.
По дороге они нам ещё песню спели — про то, как “Из Одессы в Лиссабон пароход в сто тысяч тонн шёл волне наперерез и на риф залез…” Так гаркнули, что на переборку облокотиться было невозможно — вибрировала она до щекотки в бронхах. Проводница прибегала выяснять, что случилось. Весь народ, который после кафельного пола в зале ожидания отдыхал, перебудили. А песенка закольцованная, как сказка про Белого бычка. Не перестанем, говорят, пока все подпевать не начнут… Когда по третьему разу поехали — народ смирился, подхватывать стал потихоньку, а тут и Москва, Ленинградский вокзал…
Они ведь нас, обормоты сердобольные, ещё и до Ярославского вокзала дотащили и в электричку погрузили торжественно, ручкой помахали. И с тех пор благодетелей наших я не видела ни разу. И имён даже не знаю. Осталось только в памяти почему-то, что они, вроде бы, ленинградские были, не московские. Но опять же — столько лет прошло, не поручусь.
Вооот... Статью мы с Лилькой написали — омерзительную. Просто до сих пор стыдно вспомнить. Это сейчас я про войну понимаю кое-что — довелось взглянуть, было дело (никому не пожелаю). А тогда — “воды” налили про какой-то памятник, который в одной деревне случайно увидели, вот и весь патриотизм. Я псевдонимом подписалась, Лилька, правда, своей фамилией, ей не страшно было, она уже тогда замуж собиралась… Газета “За коммунизм” тоже довольно скоро сменила девичью фамилию и теперь называется... ээээээ... ну, допустим, "Лужки". Пишет, правда, всё так же и всё о том же…
Полжизни назад дело было, если разобраться, но морячков нет-нет, да и вспомню. Хоть бы спасибо им как следует сказать…
СПАСИБО!!!
|
|
Не, ну нормальный ход… до сих пор в шоке! Взял новый телефон. Уже ближе к вечеру и разбираться в нем никакого желания уже не было. Единственное, что реально нужно было, так это будильник на утро, его нашел, установил ТРИ звонка с периодом в семь минут и спокойно завалился спать… Проснулся от звонка с работы – ТЫ ГДЕ!? Отмазался, собрался и по пути тупо соображаю – орет он громко, не пил, как я мог не услышать эти три сигнала будильника!? Уже на работе полез в настройки и в меню будильника увидел офигенную (сказал бы по другому, в более красочных выражениях и не одним словом, но матом публично не ругаюсь))), вкладку – ОТКЛЮЧИТЬ ЗВУК БУДИЛЬНИКА и галочка стоит по умолчанию!!! Решил проверить еще раз, не убирая этой галочки – он вполне настойчиво в течении минуты… МИГАЛ ЭКРАНОМ БЕЗ ВИБРО!!! Вопрос – ЗАЧЕМ ПРОГРАММИСТАМ ЭТО НАДО БЫЛО!!!??? Автоматически пришел на память анекдот – Муж с женой поругались и общаются записками. Он ей пишет – разбуди меня в семь, - хорошо. Лег спать, проснулся в десять и рядом пять записок – вставай уже семь! – вставай уже семь двадцать……, - надоело мне тебя будить!!! Теперь такое подозрение возникло, что он со мной поругался…)))
|
|
Дело было лет семь назад, когда "падонкафский езыг" был очень популярен, наши дети на нем в ВК переписывались.
Пришла на родительское собрание очень достойная пожилая учительница русского языка и литературы. Долго распространялась насчет нежелания учиться и безграмотности наших детей, вызывая у нас жгучий стыд и намерение как следует отшлепать отпрыска. В заключение напыжившись и выпучив глаза, она провозгласила: "Да что тут говорить, если они в слове "ёжик" делают ПЯТЬ ошибок!!!
И тут до меня дошло, это ж "йошыг"!
Оказалось, что дошло не только до меня!
Попытались ей всем собранием объяснить, что это сленг такой интернетовский, что дети так прикалываются, не поверила, обиделась, сказала, что ей теперь всё понятно, и ушла.
|
|
Сегодня с утречка в "Пятерочке".
Из шести касс работают только две. Учитывая, что народу в субботу спозаранку особливо не наблюдается, умудрились скопить очереди.
Когда подошла моя очередь, я сразу предупредила о желании приобрести блок сигарет. Мои предпочтения не подразумевали сей товар именно в блочной упаковке.
- А россыпью я вам не дам - мне потом все равно придется за ними идти, подождите минутку, я сейчас сбегаю в подсобку, - пробурчала кассирша и сквозанула по прямой в глубины здания.
- У меня пятитысячная купюра, возьмите, разменяйте!!! - прокричала я ей вслед. Зря прокричала, видимо в мозгах этой кассирши могла уместиться только одна заданная цель.
Я жду... Очередь ждет...
Через минут пять прилетает без сигарет. Тупо на меня смотрит, молча набирает разбег и несется в обратном направлении.
Дубль два. Я ору ей вслед о пятитысячной купюре...
Я жду... Очередь ждет... Очередь уже ржет, и строит предположения насчет её невменяемости и т.п. Особенно позабавил вариант - озабоченности о не до конца исполненном "супружеском" долге перед нач.склада.
Минут через семь, мамзелька летит с лыбой на ничем не обезображенном личике, НО с блоком мною заказанных сигарет.
Всё бы было зашибись, если бы на оплату я не преподнесла бы я ей ... 5 000 рублей одной бумажкой...
- Я сейчас, минуточку, - прощебетала красавица, причем подмигнув кому-то в конце очереди, и испарилась в направлении глубины здания.
- Девушка!!! Девушка!!! Подождите, на обратном пути захватите с собой, ну!!! пожалуйста!!!! Пылесос, который по Акции.
Вся очередь просто была обязана уточнить - Что это такое?
- Да ничто, клянусь!!! Просто я подумал, что она утреннею пробежку пропустила и пытается её компенсировать. А пылесос для УТЯЖЕЛЕНИЯ добавил.
Да, да, да!!! Дорогие читатели, вы теперь даже не улыбнетесь, если я вам заявлю, что пылесос никто так и не купил, но кассир перла его из ПОДСОБКИ метров 100-130.
|
|
РА. К сегодняшней (вчерашней): "были те времена, когда семечки не в упаковках продавались, а у бабушек на улице. Стаканами. Большими и маленькими." (Скопировано).
Давнее, моё. Приехал друг из другого города. Времена - только только ельцин разрешил свободную торговлю всем и вcя, но не все еще начали пользоваться. Лето. Сидим до утра. Водка кончилась. Надо искать ближайшую "яму". (Кто помнит, тот поймет). Идем на проспект, где прежде тусовались таксисты. И на пустыре, где теперь понастроены ряды мини-маркетов, видим ряд бабушек. Не с семечками. Перед каждой - бутылки с самогоном. Подходим, начинаем прикалываться.
- Бабка, да самогон-то хреновый поди?
Бабка не смущается, достает шкалик грамм на тридцать, наливает.
- А ты попробуй.
Пробуем с другом по очереди у одной бабки, у другой, у третьей. Все наливают без слов. Самогон и в сам деле неплохой.
После прохождения по кругу спрашиваем:
- Баушки, так нам вроде бы уже и не надо, уже опохмелились. И вы так всех опохмеляете?
Ответила та, у которой мы пробовали первый стопарь.
- Ребят, да все равно ведь купите. Мы ведь сразу видим, кто все равно возьмет, а кто просто пришел на халяву. Так тем мы и не предлагаем попробовать. Бери сразу или отваливай.
Вот, блин, психологи. Бутылку мы, конечно, взяли, да не ноль пять а даже ноль семь. Хотя до сих пор подозреваем, что розлиты все они были из одного ведра.
Впрочем, есть у нас и другая версия. А не стояли ли за спиной у бабушек крепкие ребята, которые готовы были разобраться с любым, напробовавшимся и не взявшим ничего...
|
|
Приключения Бориса.
Когда прошел переходной возраст, и Борис из мальчика переродился в настоящего мужчину, кровь в нем кипела как вода в радиаторе после трех часовой езды по жаре. Весь свой рацион он разделил на две категории, как он говорил «холодное» и «горячее». К холодному относилось то, насколько я понял, что не давало калорий, а именно овощи и фрукты. К горячему все то, что буквально сжигало его. Он старательно употреблял в пищу только вторую группу. Он давился, но ел курдючное сало, мясо и домашний хлеб на молоке. Он обожал халву. Он мог поедать арахис до тех пор, пока не начинали отваливаться уши. В прямом и переносном смысле этого слова. Однажды Борис так наелся арахиса, что за ушами у него возникли гнойники, я думаю от переизбытка в организме арахисового масла и спермы.
Все что мы делаем в этой жизни, несомненно, влечет за собой последствия. Когда уровень мужской энергии достигали высочайшей отметки и его флюиды начинали развеиваться в воздухе на квартал, Борис выходил на охоту. В таком состоянии, с красными глазами и гноящимися ушами он мог пойти за любой представительницей прекрасного пола, куда угодно, когда угодно, и за что угодно. Борис не брезговал ничем. В такие дни, создавалось такое ощущение, что его мышление отключалось, а мозг давал только один сигнал, воспроизводить себе подобных.
В один прекрасный день, когда Борис коротал свои вечера в окружении матери и своей тетушки, как вдруг зазвонил телефон. Борис поднял трубку и его друг, находящийся на другом конце провода, коротко поведал ему о Борис, что имеет в распоряжении двух прекрасных девиц очень похожих на семнадцатилетних Николь Кидман и Монику Беллучи, и согласных в этот вечер на все ради шоколадки. От таких слов Борис немножко присел и закатил глаза. Он четко и ясно понял, что он потребует от них, взамен на этот шоколад. Он как никогда знал, что он хочет, и как он это хочет.
Мозг начинал отключаться, так как вся кровь, стала уходить в другой, жизненной важный, орган. Надо было думать, как выбраться из дома быстро, шустро, и без подозрений. Поэтому Борис подпрыгнул, на лету оделся в куртку, обулся, и уже спускаясь по лестнице, крикнул удивленной маме, что он… уезжает в соседний городок за товаром для коммерции.
Борис шустро спустился по лестнице, не касаясь ногами земли, и влетел в машину, в которой сидел друг и две очаровательные самки, которым он хотел рассказать, как много арахиса он съел. Случайно ли, или умышленно, но в тот момент, когда Борис уже сидя в машине, шепотом определялся с другом кому какая собеседница достанется на вечер, его телефон отключился, и связь с миром пропала…
… А тем временем.
Мама Бориса и тетка стояли на балконе пытаясь понять, что же такое произошло, и что заставило их сына вылететь из дома быстрее пули. Мама, глядя с балкона, только увидела, как ее сын молниеносно вылетел из подъезда, прыгнул в машину, хлопнув дверью, машина дерзко тронулась с места и укатилась в темноту. Они попытались дозвониться до него, но как я уже говорил, трубка была отключена. Мама, приложив указательный палец к губам, крутила в голове последнюю, брошенную Борисом фразу, что он поехал в соседний городок за товаром для коммерции. Потом сопоставила факты, и, вспомнив, что ее сын не занимается коммерцией, поняла! Ее сына повезли убивать! Это открытие настолько потрясло ее, она поделилась со своей сестрой, и та только подтвердила ее ход мыслей! Надо было, что-то предпринять, что-то делать!
Этим же днем, только чуть по раньше этого происшествия я встретил своих старых товарищей. Мы очень обрадовались встрече, и вот один из нас, предложил убежать из этой городской суеты, из этого шума к нему домой, поужинать и просмотреть парочку фильмов, в общем, очень даже мило провести время. Все были тремя руками «за». И вот мы направились к нему домой, смеясь, весело толкая друг друга, и попутно забегая в магазины, чтобы купить все необходимое, для поддержания чудесного вечера. С нами были очаровательные девушки, но в отличии от Бориса, мы собирались провести время действительно культурно. Вечер был прекрасен, а я что бы меня никто не побеспокоил, не сообщил никому, где я буду проводить этот вечер и с кем.
Вот мы все ввалились в уютно обставленную квартиру. Накрыли на стол, и, включив кино, вжались в кресла, и шепотом делились впечатлениями о фильме. Фильм назывался «Звонок». Я смотрел его в первый раз. На улице глубокая ночь, зима, и по всему городу нет электричества. Я смотрел с широко раскрытыми глазами, так как мне действительно было жутко. И вот, когда очередная волна мурашиков кошмара пробегала от головы до ног, около меня зазвонил телефон. Телефон, был тяжелый. Сталинский. Произведенный в советское время, и туда вставляли, те же звонки, что и на пожарном депо. Как принято писать в таком жанре «Сказать что я обосрался- это ничего не сказать», но я не буду выражаться вульгарно, скажу что уровень моего страха действительно дошел до уровня не произвольной дефекации. Я находился к телефону ближе всех, и с каждым очередным звонком волосы на моем кожаном покрове вставали дыбом все выше и выше. Если быть честными, то испугались все. На экране показывали девушку с длинными черными волосами, которая ползала и противно шептала, - «семь дней…». Телефон звонил. Девушка на экране ползала, как бы ожидая, когда я подниму, трубку что бы сказать свои противные слова. Все нервно улыбались, даже хозяин квартиры, так как ему прежде никто не звонил в три часа ночи.
Сам хозяин квартиры отвечать на звонок отказался, мотивируя это тем что, находился слишком далеко от аппарата. После очередной партии будоражащего звонка, я медленно, дрожащей рукой, вспоминая всю свои жизнь и долги, взял трубку. В трубке послышался знакомый до боли голос. Женщина спрашивала хозяина квартиры. Я спросил кто это. Это была мама Бориса. Я сказал кто я, и женщина громко заплакала, рассказывая мне, как зверски был убит ее сын. Гора спала с моих плеч. Я начал успокаивать плачущую женщину, и приходить в себя. Она поведала мне все, что произошло в этот вечер. Я приблизительно точно догадался о месте нахождения, и рода занятий Бориса на данный момент, но как скажешь это консервативной женщине, которая верит, что ее сын еще слишком маленький, и его половой орган используется исключительно, что бы справлять малую нужду. Я не стал спрашивать, как она нашла меня, кто ей дал телефон хозяина квартиры, и как она вообще узнала о моих планах на вечер. В то время у меня не было мобильника, и найти человека было сущей проблемой. Поэтому, то, как она меня нашла было и остается для меня тайной покрытой мраком.
Я посидел с минуту. Посмотрел на накрытый стол, на друзей, которые, укутавшись в теплые одеяла, смотрели интересное кино. Я тяжело вздохнул и начал одеваться. Мне предстояло выйти на мороз и топать добрых пять километров в ночи, на поиски Бориса, который в данный момент использовал на практике все то, что просмотрел в фильмах для взрослых.
Я шел, грубо матерился, и представлял, как бы я ворвался в комнату, где проводил досуг мой друг, и смачно пнул бы грязным ботинком по дергающимся ягодицам Бориса. Но я не знал, где происходит этот развратный вечер Содома.
Я не пошел напрямую к Борису, а пошел в обход, добавив еще пару километров, что бы зайти к другому, общему с Борисом товарищу, Назиру. Я поднялся на третий этаж, посмотрел на часы. Время показывало три часа ночи. Набрав в легкие воздух, Я постучал в дверь. Назир открыл дверь в одних трусах с испуганным, заспанным лицом, и, ежась от холода, спросил меня, не потерял ли я рассудок. Я спросил его, где на данный момент находится Борис. Назир в ответ несколько раз подергал бедрами взад и вперед. Я сказал ему что, так и думал, и поведал ему всю историю, случившуюся за этот вечер. Он громко высмеялся и пожелал мне удачи. Спускаясь по лестнице, я представлял, как Назир сейчас зароется в теплое одеяло и крепко заснет. Я готов был убить Бориса.
Когда я добрался до квартиры Бориса, я понял, какое у них горе, уже в подъезде. Мама Бориса громко причитала, и ее плачь, поддерживали сестры, прибывшие по ее зову помощи. Я толкнул дверь, она была открыта. Панихида по Борису шла полным ходом. Я в очередной раз выслушал причину смерти Бориса, и искренне пожелал, что бы это было правдой. Конечно, не могло бы быть и речи о Борис, что бы говорить правду. Мама Бориса бы пожелала, что бы правдой было то, что ее сына нет в живых, нежели узнать о позорной реальности порочащих их добрый род. Я прошел в комнату и сел на матрасик, что бы оплакивать друга. Тем временем мама обзванивала очередных родственников, что бы сообщить им столь печальную весть. Звонки с соболезнованиями сыпались как из рога изобилия. Я так думаю, что все дяди, услышав эту весть и причину ее домысла, догадывались о правде насущной, понимая, чем сейчас занимается Борис, и, делая серьезный вид, закуривали, мечтая оказаться на месте племянника. Говорить правду они тоже не решились. Вот она мужская солидарность. Я бы на месте Бориса бы пошел пожать каждому руку, за понимание и сочувствие.
Тем временем, Борис продолжал водить своего коня по лонам разврата, слава в городе о нем крепла и крепла. Уже под утро, наплакавшись и наслушавшись около трехсот видов смертей Бориса, я пошел домой. А через некоторое время, Борис шагал домой, и не знал что он знаменитость.
Как мама встретила воскресшего сына, как он прогнал всех оплакивающих его гостей, как она его ругала, и что он ей наплел в ответ, я не знаю. В это время, я, ужасно вымотавшись за всю ночь, тихо засыпал. Но известно то, что когда на следующий день он вышел в город, почти каждый встречный спрашивал, подмигивая глазом, как он вчера провел время, и советовали ему в следующий раз говорить маме, что он собирается переночевать у них, дабы избежать излишних переживаний мамы, беспокойства города, и зависти дядей…
|
|
ЩУКА
Самое начало 60-х.
Моего отца – молодого, неженатого лейтенанта – двухгодичника, служба забросила в Красный Туркестан близ города Мары.
Они строили там военные аэродромы.
Вот прошла неделя на новом месте, вторая, отец втянулся, наладил службу вверенного ему взвода и как-то однажды жарким вечером, сам себе задал простой и логичный вопрос: - «А чем бы мне заняться в свободное от службы время, чтобы не сойти с ума?»
И действительно, вопрос был не праздный. Всю солдатскую библиотеку (все 12 книг) отец перечитал за неделю, телеканалы в их пустыню не долетали, радиопередачи долетали, но они были либо на туркменском языке, либо на русском для туркменов, что в общем-то одно и то же.
Днем +50 ночью +30 – вот, собственно и все тамошние развлечения.
Отец, как очень умный человек, конечно же понимал, что умному человеку никогда скучно не бывает, но тут даже он сдался, признал себя дураком и обратился к офицерам – своим товарищам по оружию:
- Мужики, а чем вы тут вообще после службы занимаетесь?
Офицеры посмотрели на отца, как на маленького и ответили:
- Ну, так мы на озеро ходим, рыбу ловим. А ты что, не знал?
- Что? Тут и озеро есть?
- Пс-с-с-р-р-р, конечно есть. Ты что, вообще не в курсе? Оно не близко, правда, и не очень большое, но ничего, ловить можно.
Отец мой никогда особым рыбаком не был, но выбирать не пришлось, уж лучше рыбу ловить, чем… за термометром следить.
Выпросил он у товарищей три метра лески, крючок и грузик, а поплавок сварганил сам. Оторвал от наглядных пособий подходящей длины рейку и отправился на далекое, загадочное озеро.
Озеро оказалось совсем небольшим и экскаваторо-творным.
В диаметре метров пять всего.
На берегах сидели очень сосредоточенные рыбаки человек семь-восемь (от лейтенанта и до майора - командира части) они не отрываясь смотрели на свои мертвые поплавки торчащие из глинистой воды и изнывали от жары и отсутствия клева.
Отец сказал:
- Здражлаю, разрешите присоединиться?
Майор замахал руками:
- Че ж ты так орешь, лейтенант? Всю рыбу напугаешь. Садись, только молча.
Новый рыбак сказал: -«виноват»,
развернул свою лихую рейку и тоже сел на берегу.
Прошел час, никакой поклевки ни у кого не наблюдалось.
Прошел второй, то же самое, и тогда отец шепотом, осторожно поинтересовался у соседа:
- А вообще рыба тут есть?
- Ну, конечно же есть, иначе мы бы тут не сидели. Только меньше разговаривай, она этого не любит.
Прошел третий, четвертый час, отец хотел уже сматывать рейки, как вдруг у него клюнуло.
Новичкам везет, р-р-раз и над водой взлетела малюсенькая трепыхающаяся тюлечка.
Офицеры завистливо зацокали языками:
- В первый раз и сразу щуку поймал.
- Да, точно - она, щука, что-то давно никто щуку не ловил.
Отец снял с крючка несчастную рыбку и подумал: - «какая же это щука? Она ведь размером меньше пачки папирос, да и не похожа совсем, но ничего, наш казарменный кот обрадуется и этому»
Спорить со знатоками не стал, а набрал в специально приготовленную трехлитровую банку мутной воды, бросил туда свой улов, тихо попрощался с обществом и пошел домой.
За его спиной воцарилась какая-то странная тишина и наконец майор громко сказал:
- Товарищ лейтенант, я не понял, а куда это вы направились?
- Домой, товарищ майор …А?
- Да нам все равно куда вы идете, только щуку зачем утащили? Мы ведь тоже ловим.
- Так…А?
- Вы что думали, поймал рыбку и пошел с ней домой? Нет, дорогой, тут в озере рыб пять штук на всех, отставить, «Пираньи» уже нету, сдохла. Получается четыре штуки (майор стал загибать пальцы) : «Лещ», потом ваша «Щука», «Сом» и «Акула». Да, четыре.
Так что верните поскорее Щуку на базу пока она тоже не сдохла…
…Вот с тех пор мой отец как-то совсем подохладел к рыбалке…
|
|
Молодожены поехали на автомобиле в свадебное путешествие. Вдруг мотор заглох. В поисках неполадки сначала он, а потом она залезли под машину. Прошло какое-то время, и молодой муж почувствовал на своем плече чужую руку:
— Я не буду говорить о том, сколько зрителей вы собрали, но уже минут пять, как угнали ваш автомобиль.
Приходит дама регистрировать автомобиль и просит выдать розовые номера. Гай:
— Зачем?
— Я лесбиянка.
— Розовых номеров не бывает.
— Всем голубым голубые выдали, а для нас нет!
Дорогие девушки, чтобы избавиться от назойливого приставания на улице, на вопрос: «Вы что сегодня делаете вечером?» — смело отвечайте:
— Мне к трем к венерологу, а потом я свободна!
Встретились как-то после долгих лет Белоснежка, Геркулес и Квазимода. Разговорились.
Белоснежку спрашивают: «Ты по-прежнему самая красивая в мире?» Она говорит, мол, не знаю, надо у зеркала спросить. Пошла к зеркалу, возвращается счастливая — да, по-прежднему.
Геркулеса спрашивают:» А ты так же самый сильный человек на свете?» Пошел и он к зеркалу. Вернулся довольный — да, самый.
«А ты, Квазимода, по-прежднему самый уродливый и
вонючий в мире?» Пошел он к зеркалу и вернулся грустный такой. Говорит: «Кто-нибудь знает кто такой Муммий Тролль?!»
Между мной и Машей ничего не было! Ну, кроме презерватива…
Идет муpавей по лесу, тащит два батона. Hавстpечу слон. Муpавей швыpяет батон на землю и оpет во все гоpло:
— Слон, слон! Давай ложись быстpей!
Слон испугался, лег на землю. Муpавей залез на слона, положил сверху втоpой батон и говоpит:
— Hу и офигенный бутеpбpод получился.
Новая выдающаяся победа российского автомобилестроения! Завод ВАЗ в Тольятти выиграл международный тендер на поставку автомобилей ВАЗ исламским террористам.
— Зачем платить больше !!?? — резонно спрашивают представители заказчика.- Машина очень подходящая и практически безотказная. Кроме того, соотношение цена/качество очень приличное. Тем более, что уважаемые россияне пошли нам навстречу и согласились поставлять нам автомобили в минимальной комплектации : без задних сидений, запаски , аптечки и балонного ключа. Таким образом, полезный объем автомобиля значительно возрос. Сейчас мы обсуждаем вопрос о том, чтобы поставляемые нам автомобили не красились, а зачем ??