Анекдоты про квадрат |
204
ЧЕРНЫЙ КВАДРАТ
Сокровище осталось, оно было сохранено и даже увеличилось. Его можно было потрогать руками, но его нельзя было унести…
(И. Ильф и Е. Петров)
Следи за собой, будь осторожен…
(В. Цой)
Ну, не то чтобы прям квадрат, скорее прямоугольник, зато очень большой и правда довольно черный. Но обо всем по порядку.
Ростовский фермер Богдан, давно уже мечтал о нем, о большом… нет, «большом» неправильное слово. Об огромном телевизоре. И вся семья о нем мечтала, особенно трехлетняя дочка. Она все время приставала с вопросами:
- А зайчик в мультике будет какой? Больше чем наша воспитательница Лариса Петровна?
- Ха-х! Больше, Доча, конечно больше. У зайчика в телевизоре голова будет даже больше чем у нашей коровы.
- Ой! Больше чем у коровы? Папа, а ты будешь держать меня за руку, когда мы будем смотреть новый телевизор? А то мне что-то страшно…
Богдан даже построил из фанеры точную копию коробки их будущего телевизора, чтобы вместе с кумом пробовать занести ее в прихожую, потом в кухню, оттуда на лестницу, потом боком через перила на второй этаж, разворот и уже в комнату. Вроде, хоть впритык, но в принципе получалось. Даже стену подготовили под будущий телевизор. Покрасили в темный цвет и выдолбили небольшую нишу, чтобы телевизор вообще не выпирал, смотрелся бы заподлицо со стеной.
Наконец, наступил волнующий момент, когда Богдан с кумом взяли накопленные четыреста тысяч рублей, сели в Газель и помчались в Москву за телевизором мечты.
Вернулись через неделю, почти не уставшие и вполне довольные.
Стали затаскивать в дом коробку со счастьем, но первый блин оказался комом, затянуть-то в зал на второй этаж вполне удалось, да только получилось экраном к стене, а в комнате и на лестнице такую громадину уже никак не развернуть. Пришлось со второго этажа тащить аж обратно на улицу и там разворачивать.
Но вот, все позади, телевизор на месте. Мужики принялись бурить стену и вешать кронштейн. И кронштейн этот был тоже совсем не простой, в местных магазинах такого нет. Обычные, хилые, магазинные кронштейны рассчитаны на 42, 55, 65, максимум на 80 дюймов, но телевизор мечты был целых 98 дюймов. Размер все же имеет значение. Рисковать не хотелось. Пришлось Богдану заказывать царь-кронштейн у знакомого мастера на заводе. И знакомый не подвел; метал толщиной в палец, болты дикого класса прочности, короче, гарантия не меньше двух тонн.
Вот и кронштейн уже на месте. К стенке телевизора прикрутили планку и решили попробовать, как телевизор будет висеть. Повесили. Вроде висит, даже в свою нишу вошел как влитой. Хух, хорошо. Какой же он здоровый и красивый! Оставалось только снять его обратно, быстренько подключить все шнуры, повесить уже окончательно, включить и посмотреть, наконец, что-нибудь типа Назад в будущее, или Любовь и Голуби.
В этот момент рядом с висящим монстром, конечно же крутилась трехлетняя дочка. Она заметила, что снизу из под телевизора свисает какая-то ярко красная веревочка, завязанная на бантик. Одним движением маленьких, неугомонных ручек, бантик был развязан и веревочка вытащена.
Вначале Богдан ничего не понял, он просто весело отогнал девочку, чтобы ее не прибило телевизором…
Спустя два года, я по делам командировки случайно оказался дома в семье фермера Богдана. Страсти давно улеглись и Богдан, держа на коленках пятилетнюю дочь, говорил о них с юмором, почти не срываясь на крик, только глаза немного, совсем чуть-чуть, наливались кровью.
На стене висел огромный, черный телевизор, которому так и не суждено было показать зайчика крупнее чем Лариса Петровна. Да что там зайчик? Даже пленку с экрана так и не сняли.
За два последних года, Богдан уже несколько раз решительно подходил с топором к телевизору, чтобы окончательно решить проблему, но почему-то каждый раз откладывал. Хотя, что тут откладывать?
Та красная веревочка нужна была для того, чтобы оттягивать какой-то хитрый стопор на пружине, а без этого снять со стены телевизор никак невозможно. Только топором…
|
205
История из сети:
Как я ругался матом
Я вообще по жизни практически не ругаюсь - разве что алкаш мимопроходящий вдруг на капот рухнет. Недавно так и произошло, и я рефлекторно выдал настоящий старшинский период, до глубины души поразив сидящую рядом жену.
Но были времена, когда я на инвективном языке попросту разговаривал.
В армии мне довелось служить старшим сержантом в роте разведки, причём славное подразделение наполовину формировалось выходцами из Средней Азии. Ребята всё были хорошие, послушные, старательные, непьющие и чертовски выносливые. Одна беда - существенный языковый барьер создавал ощущение изрядной туповатости подчиненных. И я нередко срывался.
Был у нас повар Махмудурлы, палван - на их наречии "богатырь". Примерно 1,6 х 1.6 метра. Эдакий квадрат. Рука сгибалась только наполовину - дальше бицепс не пускал. На вопрос «Как ты дошел … и т.д.» Миша – так мы его для простоты звали – отвечал:
- Ата (отец) бил пальван, бабай (дед) бил пальван, и Мищя – пальван… Наша камени …
Дальше Миша спотыкался, слово «поднимал» ему явно не давалось, и он только изображал могучие движения.
Потом, после дембеля, уже работая журналистом, я по заданию редакции объездил всю Среднюю Азию и видел эти камни, лежащие возле сельских дорог и отполированные множеством рук: от маленького, где-то на килограмма три, до гигантского, в половину человеческого роста. И надо было их поднимать по очереди, от легкого к великому, насколько хватало сил. Миша справлялся с предпоследним, чего, кроме него, никто не мог сделать.
- А большая камень только Аллах …
И Миша замолкал, безмолвно шевеля толстыми губами.
Как все большие и сильные люди, Миша был добр, но думал медленно. К тому же был невероятно упрям и половину команд то ли не понимал, то ли прикидывался. И всё норовил в солдатские щи насыпать присланные из дома жгучие специи. От этого малопривычные к такому жидкому огню славяне и я, примкнувший к ним еврей, выпучивали глаза, жарко дышали и матерились, а остальные киргизы-туркмены вкупе с кавказскими джигитами причмокивали и от наслаждения издавали восторженные междометия.
Я взрывался:
- Махмудурлы (так я его называл только в ярости), ты опять в котёл перца нахерачил, мать … мать … мать…
Глаза Миши наполнялись искренними слезами, и он начинал канючить:
- Мищя кусно делиль, Мищя карашо делиль… Мама не ругай, Мищя абидна…
И совал мне в руки стакан с компотом, который я и тогда беззаветно любил, да и сейчас им побаловаться не против. Я с облегчением вливал сладкую жидкость в горящее горло, и злость постепенно отступала.
Но однажды я за Мишу серьезно испугался. Неукротимые наши джигиты подначили простодушного азиата на спор, что он не сможет съесть ящик сгущёнки. А в ящике помещалось, сейчас точно не вспомню, но не меньше сорока банок.
Надо сказать, что Миша сгущёнку любил, таскал её регулярно со склада, и легко съедал сразу по несколько банок. Вскроет своим кухонным ножом, пальцем, похожим на сардельку, подденет содержимое, и в рот. А пустую банку – в помойное ведро.
…Славную компанию я застал на полянке. Все с восторгом следили за невероятным происходящим: Миша доедал сгущёнку. Вокруг валялись пустые банки, а припасённое ведро с водой было почти пустым. Глаза Миши помутнели, движения сделались неверными, он судорожно икал … но доедал-таки последнюю банку!
- Идиоты! – заорал я, - мать … дышлом… в богадушу … он же помрёт! Махмудурлы, сволочь ты такая, быстро два пальца в рот!...
- Нися два пальцы, сгущёнка жалко, - простонал Миша.
- Махом в госпиталь, там тебя промоют, - и я бросился к телефону.
Когда приехали врач и два дюжих дембеля-санитара, Мишу уже никто не мог найти.
- Как зверь, ушел помирать, - констатировал врач, - звоните ежли что.
Махмудурлы появился через сутки. Где он отлёживался, никто так и не узнал. Но выглядел Миша испуганным, однако ж здоровым.
Караул с гауптвахты, куда Мишу закатал ротный, рассказывал, что наш повар три дня ничего не ел, только пил воду, а если сволочи-садисты предлагали ему конфету, бледнел и закрывал глаза.
Больше никто не видел, чтобы Миша ел сгущёнку.
На дембель мы уходили вместе. В вокзальном ресторане я выпил сотку водки, а Мише подарил бутылку «Буратино»
- Хороший ты, сержант, - сказал Миша почти без акцента, - не обижал никого. Только ругаешься сильно, плохо это. Душа пачкаешь.
И обнял меня осторожно, чтобы не сломать кости.
Приехав домой, я, отобедав, сразу принялся наглаживать сханыженную и припрятанную офицерскую полевую форму – девочки тогда военных любили, и можно было пощеголять аксельбантами да своими старшесержантскими погонами. И, осоловевший от маминых разносолов, въехал утюгом в собственную руку. Высказав непослушному агрегату всё, что я о нем думал, неожиданно услышал за спиной испуганное «ой» моей нежной интеллигентной мамочки. Она с ужасом смотрела на своего любимого мальчика – тощего, мосластого, загорелого, да еще и матерящегося как извозчик. И тогда я встал перед мамой на колени и дал "честное сержантское" без дела плохие слова никогда не говорить.
И не говорю с тех пор. И не пишу, если смысл не требует.
Ещё - надеюсь я, что где-то в горах под Ургутом жив пока старый палван Махмудурлы, и учит он мальчиков уважать Всевышнего и поднимать камни.
|
|
206
Как меня замели за сутенёрство...
В тот вечер на лекции по "вышке" профессор Поспелов наш любимый Юрий Александрович очень обыденно, скучающим голосом рассказал нам, как брать интеграл Пуассона. После лекции я вышел на ночную уже улицу и стоял, позволяя снежинкам падать на горящее лицо и чему-то улыбался. Немного замёрз, но почему-то пошёл не в общагу, а с толпой других студентов сел в метро и поехал. Не куда-то конкретно, а просто так, пятачок бросил в щель, прошёл как лунатик на платформу, постоял со всеми, толпа меня занесла в нутро вагона, поехалииии. Тыг-дык, тыг-дык, тыгдык-тыгдык... очнулся от слов "следующая станция Сокол"
Какой на хуй сокол? подумал я и пошёл на улицу. Там я, так же глупо улыбаясь, походил бесцельно туда и обратно, пока не приткнулся в относительно тихом углу. "Девчонки, а это кто?" "Да ладно, пусть стоит" Вокруг ходили люди, но меня они не отвлекали. Я постепенно забурился между людьми в длинных шубах, там меньше дуло. "Девчонки, это кто, наша охрана, что ли?" "Девки, прикройте меня, я поссу" "Девки, у кого сигареты есть? Да не, яву не буду, салем есть?" Я автоматически высунул руку и тоже взял сигаретку. Чья-то рука щелкнула зажигалкой. "Ого, он наши сигареты ещё будет курить?" "Га-га-га! Пирожок не хочешь?" Я всего этого не слышал, потому что стоя под фонарём боролся с интегралом Эйлера-как его, Пуассона. Там вроде надо сперва возвести в квадрат, получаешь полную херь, и когда уже отчаялся, переходишь в полярные координаты...
Тут кто-то крикнул, что-то такое грубое, квадратное, тупое... Аааа! Менты! Кто-то крикнул "Менты!" Хотя что в этом плохого, ну пусть менты подумал я отстранённо, у них своя система координат, а я совсем в другой плоскости. Вдруг стало тесно, все куда-то побежали, и я побежал. Ну, как - побежал, руки глубоко в карманах, мелко ногами перебираю, кто-то весело визжит рядом, толкнули пару раз, но несильно, на ногах удержался, и на бегу у меня получился странный результат - квадратный радиус.
В общем, я как раз собирался двойной интеграл брать, когда женский голос над ухом громко сказал "Ну всё, блядь, прибежали на субботник" И тут - свет в глаза и чьи-то руки давай меня тащить, я вяло помогаю. Голос рычит "Руки из карманов, руки из карманов!" - и рраз, мои руки выдернули из карманов, а я как раз думаю, правильно, это же пределы интегрирования надо поменять - и тут интеграл этот как-то легко раз-раз - и подошёл к красивому решению, математически красивый корень из пи на четыре. Я аж что-то радостно воскликнул, что-то типа "ух, бля, красиво-то как! ебенинахуйблясцукониибаццо!" и от радости крутнулся на месте вокруг оси. Как оказалось, вырвался из захвата двух тащивших меня ментов...
- Бля, стоять, ска, чёзанах, ннна! - меня уронили в снег, и квадратный корень из четырёх это же два... картинка была - одни ноги в берцах и ботинках, а я думаю, там же ещё половина интеграла в отрицательной области осталась, надо на два умножить...
- Это чо там за блядь страшная валяется, поднимите!
- А это сутер ихний, кажись...
Картинка выровнялась, а у меня в этот момент получился результат - корень из пи. И стою я такой радостный, кайфую от красоты математики, а вокруг возня, суета, какие-то приказы гавкают, женские голоса тревожно кричат. И слышу один и тот же вопрос пять раз кто-то повторяет и повторяет. Я сфокусировал взгляд - на меня смотрит весёлый капитан и терпеливо сквозь гомон блядей говорит "я тебя спрашиваю, ты здесь что делаешь?" - а в руке мой студенческий билет. Я честно собрался с мыслями и ответил "Интеграл Эйлера-Пуассона беру".
Очнулся на улице под фонарём, с раскрытым студаком в руке, за пазухой полно снега... Ничо нипони... Хорошо, метро ещё не закрылось...
|
|
207
ИПОНСКАЯ ЛЮБОВЬ
«Мадам, пишет вам совершенно незнакомый вам космонавт прямо из далекого и таинственного космоса.
Сегодня утром пролетая над Ипонией облил весь скафандр кофией, ибо узрел вашу красоту. Немедленно хочу на вас жениться, иметь от вас много детей и все такое. Если вы мне не ответите, я высуну башку в иллюминатор и буду орать о своей нещастной любви на всю Галактику. Если мне набьют лицо инопланетяне, это будет ваша вина. Пожалуйста, ответьте как вас хоть зовут. Я накарябаю гвоздиком ваше имя на ракете».
«Дорогой незнакомый космонавт. Пишет тебе Сикака Херовата из Ипонии. Протри иллюминатор, мне шисят пять лет. Где ты раньше был. Пока.
Пысы.
хи хихи».
«Прекрасная Сикока, не будь ко мне жестока! Дело в том, что шисят пять моя любимая буква. Поэтому срочно гладь белую занавеску и шей с неё платье невесты. Представляешь, как красиво будет, ты в фате, я в скафандре. Пиши координаты, буду приземляться на твоём балконе».
«Дорогой незнакомый мне космонавт, вышли хоть фотокарточку. А то вдруг ты страшный. А нафиг мне страшный космонавт на балконе».
«Дорогая Сикока, вот высылаю тебе фото. Храни его промеж грудей».
«Дорогой Бред Питт, это ты?!».
«Дорогая Сикока, это я, да. Только тссссс. Готовлюсь панимаш к новой роли. Пожалуйста, никому ни слова, а то папарацци ломануться в космос, как комарики. А тут и так тесновато».
Пысы.
Гони адрес».
«Дорогой незнакомый космонавт, я не дура ваще-то. Гони настоящее фото. Прилепить Бреда Питта к стиральной машинке и подписать: «Это я в космосе», каждый может».
«Ах, дорогая прекрасная Сикока. Панимаеш, космонавты от долгой работы в космосе становятся как вампиры. Тут такое вредное всякое гамма-гамно-излучение и нас невозможно сфоткать. Получается просто черный квадрат. Но я красивый, честное слово. Очень хочу поцеловать тебя. Ночами сильно мерзну, потому что при мысле о тебе одеяло поднимается высоко к потолку. Лежу как в палатке".
«Дорогой космонавт, жалко канешна, что ты не Бред Питт. Но раз ты красивый, прилетай. Вот мой адрес».
«Дорогая Сикока, я уже сложил все свои чистые космические трусики в узелок и пошел к входному трапу, но тут выяснилось ужасное. Оказывается, у нас угнали маленькую ракету, на которой мы до Земли за хлебом летаем. Представляешь, какая беда? Как мне теперь до тебя добраться?! Я так страдаю!!!ыыыыы».
«Дорогой космонавт, неужели ничего нельзя придумать? Я тут сижу вся в фате и рыдаю».
«Дорогая Сикока, если у тебя вдруг завалялось два миллиона денег, то вышли мне. Я куплю еще одну маленькую ракету для шоппинга, куплю хлеба, а потом прилечу в Ипонию на крыльях любви».
«Дорогой космонавт, ты просто телепат! У меня, действительно, завалялось два миллиона денег. Вчера я купила ту самую ракету для шопинга, тихонько прилетела к вашему космическому кораблю и посмотрела в иллюминатор. Ты мне наврал, что красивый! Не пиши мне больше в Ипонию, потому что я ушла от тебя к одному зеленому, но симпатишному инопланетянину. У него не только три ноги, но и всего в организме по три пары.
Пысы.
Хлеба я вам купила. Повесила авоську на шасси. Я же не гамно какое-то.
Прощай навеки. Сикока Херовата».
(реальная история, как женщина из Японии перевела 2 миллиона космонавту, чтоб он мог вернуться на Землю и жениться на ней. Погуглите)
2022
Зоя Арефьева
|
|