Результатов: 8

1

Три французских бизнесмена в возрасте 50, 60 и 80 лет решили отдохнуть в
ресторане.
- Давайте только не говорить о делах, надо отвлечься. Поговорим о женщинах.
Мужчина 50 лет:
- Самое красивое место у женщины - это ноги. Когда я на них смотрю, то это
вызывает у меня эстетическое наслаждение. Мужчина 60 лет:
- А для меня - это груди. Когда я на них смотрю, я просто млею. Мужчина 80 лет
перебивает их и скрипит своим старческим голосом:
- Господа, господа! Вы не о том говорите. Есть у женщины еще что-то... Не помню,
но шарман, господа, шарман!

3

Сел как-то в трамвай. Дай, думаю, юность вспомню. Давненько на нем не катался! Дальше началось что-то сказочное. Трамвай очень необычный, явно не из моей юности. Салон вагона очень напоминает самолеты Aerobus. Входят в него два друга - один с синдромом Дауна, второй - с ДЦП (детский церебральный паралич). Лет по 20-25. Упакованы во все новенькое спортивное. Радостные, счастливые. Очень задорно и жизнерадостно общаются между собой и пассажирами. Пока я пытался придумать что сострить для очень привлекательной кондукторши на тему "Тупой и еще тупее", входит существо явно не человеческого рода и племени. Даже описать трудно. Страховый, какой-то. Но одет с иголочки. Пока я пытался определить, отчего он страшный такой, дама, источающая тонкий аромат, прижалась животиком к моему плечу. Поднимаю голову и млею от неожиданности. Наташа Королева! Очень на нее похожа! Даже вспомнилась ее песнь про синих лебледей. На ближайшей остановке входит старичок бабаистого типа. ДЦП уступает ему место. Бабай громко напутствует его пожеланиями долгой жизни и хорошей невесты. Причем привычной скороговоркой. И вдруг замирает на полуслове. Осматриваясь, в прямом смысле напоролся на малоосмысленный взгляд Дауна. Народ вокруг заржал. С большим сожалением осознаю, что пора выходить. В дверях вагона встречаюсь с еще более счастливыми физиономиями. Пара бомжеватого типа, с раскрасневшимися от принятого лицами. На женщине - полупрозрачная блузка с просвечивающим бюстгальтерком. Мужик - в весьма потертой ушанке. За пределами трамвая - привычная серость и скукота. Прямо райский портал на рельсах! Даже мысль дурацкая мелькнула. Продать машину в которой все хорошо, но сказки нет.

5

Недавно подслушал беседу двух карапузов, лет четырех-пяти, мальчика и девочки. Пацан сосредоточенно возится с запускаемой моделью самолета - не коптером, попроще, но все-равно запускаемой. Девочка возится с куклой. Пацан что-то крутит в своем агрегате, потом его отправляет в воздух, агрегат брякается на землю через пять секунд.

- А почему он падает? - спрашивает карапуз, ни к кому особо не обращаясь. - Когда я летал на самолете, он не падал.

- Это потому, что в твоем самолетике нет командила, - отвечает девочка, продолжая наряжать куклу. - Когда мы с мамой летели, я тозе очень боялась, что самолет упадет. А она мне сказала что не упадет, потому что самолетом управляет дядя-командил.

Пацан просекает фишку, командир быстро готовится из сподручных материалов и клеется на крышу летательного аппарата жвачкой (внутрь посадить командира не получилось)

Результат следующего запуска такой же плачевный, как и предыдущие.

- Все лавно не летает! - злится пацан.

- Значит, это потому, что у тебя нет стюальдессы! - просветлевает девочка.

Похоже, девчушка пользуется у пацана доверием, поэтому стюардесса моментально изготовляется из тех же материалов, что и пилот, и приклеевается вслед за ним.

- Не полетит, - уверенно отвечает девочка. - У тебя стюальдесса не налядная, а самолетики летают только с налядными.

- А вот и полетит! - отвечает недоверчивый пацан, и запускает свою композицию. Разумеется, с тем же результатом: устройство падает через три метра носом в песок.

- Я зе говолила! - радостно комментирует девочка. - С неналядной некласивой стюальдессой самолетик никогда не полетит. Пойдем в магазин, купим класивую, тогда все полетит!..

И карапузы бегут со всех ног к мамашкам, сидящим рядышком. Пацан бежит быстрее, вопя:

- Мама, мама, нам нузна класивая стюальдесса чтобы мы не лазбились на самолете!

- И налядная! - добавляет девочка.

Потом девочка немножко отстает, принимает независимый вид и вообще демонстрирует что она тут не при чем. Прения с мамашками длятся несколько минут, потом все четверо уходят, видимо, за новой, очень красивой и нарядной "стюальдессой" без которой ну конечно же, самолетик никуда не полетит.

А я стою, смотрю на все это, и млею: вот вроде без году неделя девчушке, а все женские навыки имеет, не иначе на генетическом уровне - как мужика развести на шмотки и прочее. А с другой стороны, ведь права она - лайнер без хорошего пилота никуда не улетит, но ведь и без хорошей стюардессы тоже.

7

«Хорошо зафиксированная девушка…»

День был солнечный, тропинка вилась вдоль учебного корпуса, впереди была лавочка и спокойная беседа на философские темы под дымок родопи. Я вполне себе влюблена. Он умен как дьявол и мудр как Соломон, его конспекты безупречны, а конфеты шоколадны. Я смотрю на него снизу вверх – и буквально, потому что мой рост льстит всем мужчинам, и в переносном смысле: мы на одном потоке, но это потому что я поступила в 16, а он уже отслужил, и видел мир, и знает людей. Он для меня воплощение мужественности и всех моих надежд.
Тропинка узкая, поэтому я иду позади и вспоминаю, как он меня похвалил за то, что на поточной лекции меня препод похвалил, и млею от удовольствия. Он оборачивается, и на полном серьезе говорит: «Это хорошо, что ты идешь позади. Женщина должна идти сзади, её место позади мужчины».
Прислушиваюсь к своим ощущениям. Всё очарование стекает в никуда, не оставляя на стенках души даже капель. Внутри становится пусто.
Примерно так возникает дружба между мужчиной и женщиной.

8

Кажется, мой парень девственник

Мне двадцать три. Ему двадцать шесть. Мы вместе полгода, и это самые идеальные, самые солнечные полгода в моей жизни. Нет, правда. Я не вру. Мы обожаем одни и те же дурацкие сериалы, можем часами ржать над глупыми мемами, и он запоминает, что я люблю двойной капучино без сахара, но с корицей. Я его люблю. Это то самое редкое и стойкое чувство, ради которого не жалко ни утренних объятий, ни совместных походов в «Ашан» за туалетной бумагой.

Но есть одно «но». Одно маленькое, но оглушительно значимое «но», которое висит между нами в спальне, как призрак несостоявшегося секса. Проблема в том, что нашего секса, по сути, и нет.

Наш предварительный забег – это нечто божественное. Он целуется так, будто от этого зависит мировая экономика. Его руки знают, куда прикоснуться, чтобы у меня подкашивались ноги и перехватывало дыхание. Я млею, таю, готова на всё. Мысленно я уже представляю, как мы отплясываем на кровати самый отвязный танец двух тел, какой только можно вообразить.

И вот наступает кульминационный момент. Финальный аккорд. Забег на самую приятную дистанцию.

И он… финиширует. На старте.

Представьте: вы годами мечтали пробежать марафон. Тренируетесь, готовитесь, выходите на дистанцию под аплодисменты, делаете первый шаг… и тут же вас накрывает финишная лента, и судья вручает вам медаль. Вы стоите в недоумении: «Эй, а где же, собственно, сам забег?»

Это он. Мой личный спринтер-рекордсмен.

Процесс обычно выглядит так. Несколько минут блаженства, страстные поцелуи, он пытается осуществить главное проникновение… и тут же раздаётся сдавленный стон, и всё. Всё заканчивается. Мой внутренний диалог в этот момент: «Привет? Мы только начали? Это была разминка? Или уже всё?» Иногда ему хватает сил только на саму попытку входа. Один раз, не совру, он кончил, когда его член только прикоснулся ко мне. Это был не секс, это было какое-то самурайское искусство – победить врага, не обнажив меча. Высший пилотаж.

Оральные ласки – отдельная история. Это не ласки, это ультра-спринт. Три минуты. Ровно. Я начинаю погружаться в ощущения, как вдруг понимаю, что действие закончено. Я лежу с закрытыми глазами, пытаюсь поймать волну, а её уже нет. Создаётся стойкое впечатление, что у него в голове срабатывает таймер, как у индукционной плиты: «Пип-пип! Время вышло! Клиент доволен!».

Самое ироничное во всей этой ситуации – его абсолютная, непоколебимая уверенность. Однажды, видя моё недоумённое лицо, он похлопал меня по плечу и сказал: «Всё в порядке, я не девственник. Я знаю, что куда». Дорогой, я верю, что ты знаешь, что куда. Вот только «куда» у тебя получается добраться с космической скоростью, на которой даже свет позавидует.

Что я делаю? Лежу и строю из себя довольную рыбу. Потому что я его люблю. Потому что после этого он нежно обнимает меня и засыпает с блаженной улыбкой на лице, абсолютно уверенный, что только что устроил мне ночь безумной страсти. А я лежу, смотрю в потолок и чувствую себя самой большой лицемеркой на планете. Моё тело вопит от неудовлетворённости, но мое сердце шепчет: «Потерпи, он же такой милый».

Мысли начинают метаться по замкнутому кругу. Может, это я? Может, со мной что-то не так? Может, я слишком давящая? Или, чёрт возьми, может, у него какая-то медицинская проблема, о которой он молчит? Но как спросить? «Милый, а не хочешь сходить к врачу и проверить, почему твой паровоз приходит на станцию раньше расписания?» Звучит как начало ссоры.

Так и живём. Днём – идеальная пара, вечерами – дурацкие сериалы и смех, ночами – минутные трагедии под одеялом. Я не хочу прекращать отношения. Я хочу его. Всего. И его улыбку, и его смех, и его умение готовить омлет. Но я также хочу и нормального, полноценного секса. Не хочу всю жизнь довольствоваться ролью статиста на его личном скоростном забеге.

Что делать? Не знаю. Пока что я просто коплю иронию и пишу этот мысленный рассказ, чтобы не сойти с ума. А потом поворачиваюсь к нему, он во сне обнимает меня крепче, и я понимаю, что готова терпеть ещё немного. Но где-то в глубине души зреет чёрный, некрасивый вопрос: надолго ли меня хватит? Ведь даже самая большая любовь может не выдержать испытания вечным сексуальным финишем на старте.

Взято отсюда: https://alexeyzaznaykin.ru