тех кормушки → Результатов: 5


1.

По утрам гуляю с собакой по аллее недалеко от дома.
Так получилось, что примерно в это время сердобольные старушки выносят хлеб подкормить голубей.
Понятно, что к этому времени слетается целая стая разных птичек, помимо этих самых голубей, от тех воробьев до ворон.
На прошлой неделе наблюдал, как голубь!!!! в наглую атаковал одинокую ворону, отгоняя ее от рассыпанного корма. Та уворачивалась, отлетала, но сама не атаковала.
Все бы ничего, но сегодня утром вокруг кормушки дежурило с десяток ворон, устроивших геноцид уже голубям...

3.

Дидье Дезор, исследователь лаборатории биологического поведения университета Нанси (Франция), провел исследование поведения крыс, которое показало результаты, интересные для психологов.

С целью изучения плавательных способностей крыс он поместил в одну клетку шесть зверьков. Единственный выход из клетки вел в бассейн, который необходимо было переплыть, чтобы добраться до кормушки с пищей.
В ходе эксперимента выяснилось, что крысы не плыли вместе на поиски пищи. Все происходило так, как будто они распределили между собой социальные роли: были два эксплуататора, которые вообще никогда не плавали, два эксплуатируемых пловца, один независимый пловец и один не плавающий козел отпущения.

Процесс потребления пищи происходил следующим образом. Две эксплуатируемые крысы ныряли в воду за пищей. По возвращении в клетку два эксплуататора их били до тех пор, пока те не отдавали свою еду. Лишь когда эксплуататоры насыщались, эксплуатируемые имели право доесть остатки пищи.

Крысы-эксплуататоры сами никогда не плавали. Чтобы наесться досыта, они ограничивались тем, что постоянно давали взбучку пловцам. Автоном (независимый) был довольно сильным пловцом, чтобы самому достать пищу и, не отдав ее эксплуататорам, самому же и съесть. Наконец, козел отпущения, которого били все, боялся плавать и не мог устрашать эксплуататоров, поэтому доедал крошки, оставшиеся после остальных крыс.

То же разделение — два эксплуататора, два эксплуатируемых, один автоном, один козел отпущения — вновь проявилось в двадцати клетках, где эксперимент был повторен.

Чтобы лучше понять механизм крысиной иерархии, Дидье Дезор поместил шесть эксплуататоров вместе. Крысы дрались всю ночь. Наутро были распределены те же социальные роли: автоном, два эксплуататора, два эксплуатируемых, козел отпущения.

Такой же результат исследователь получил, поочередно поместив в одной клетке шесть эксплуатируемых крыс, затем шесть автономов и шесть козлов отпущения.

В результате выяснилось: каков бы ни был предыдущий социальный статус индивидуумов, они всегда, в конце концов, распределяют между собой новые социальные роли.

Исследователи университета Нанси продолжили эксперимент, исследуя мозг подопытных крыс. Они пришли к неожиданному на первый взгляд выводу, что наибольший стресс испытывали не козлы отпущения или эксплуатируемые крысы, а как раз наоборот — крысы — эксплуататоры.

Несомненно, эксплуататоры очень боялись потерять свой статус привилегированных особей в крысином стаде и очень не хотели, чтобы однажды их самих вынудили работать.

4.

Я лежу на пляжу и на жопы гляжу.
Как по-разному жопу открыты!
Тот купальник напомнит скорей паранджу.
А вон тот - два шнурка перевитых.

И девица в тех стрингах сама красота.
От такой не пошел бы налево.
Мужиков она всех и подростков мечта,
Всего пляжа сейчас королева.

Только вдруг заслонен вожделенный объект.
Вид закрыл необъятный пердильник.
Ничего в ней на даму похожего нет.
Здоровенный скорей холодильник.

Не украсит и метр кружевного белья
Этот центнер отборного сала.
Что угодно одень - натурально свинья.
Только что от кормушки отпала.

Даже после стакана с хавроньей такой
Без желания рядом лежал бы.
Не нарушит она агрегата покой.
А на козочку ту точно встал бы.

От фантазии буйной и яркой такой
Даже воздух ладошкой похлопал.
Только стоп! Полежал, помечтал и домой.
Там родная, привычная жопа.

5.

С интересными людьми жизнь сводила. Много их. Рассказ об одном из них. И чего вспомнилось? Запах блинов напомнил? Масленица ныне. Наверно длинно получится, да слов из песни не выкинешь.
Год 1997 заканчивался. Намеревался уже завершить командировку. Новый Год на носу. Досада. Бумажная волокита на пару дней. Домой страсть, как хочется. А задержаться придется. Зашел с целью ускорения процесса к местным операм. И услышал занимательную историю.
Возвращается морской посвету в гостиницу и попадает под проливной дождь. Такое зимой в Находке (Приморский край) дело не совсем обычное, но бывает. Вымок как мышонок и главное баксы промочил. Одежду на раскаленной батарее отопления развесил сушиться, а денежками импортными, количеством немереным после загранки, залепил стекло единственного в комнате окна. Сумрак таинственный в комнате. Заходит уборщица и видит все это великолепие. Остолбенела бабушка. А морской отогревшийся, ей ласково так из-под одеяла: - «Ну что замерла бабушка, три пол и иди себе поздорову, не видишь, устал я, всю ночь вкалывал». На столике открытый ноутбук (Япония – самый из первых, подавляющее большинство жителей нашей необъятной страны о существовании подобной техники тогда и не подозревало). В лапке выехавшей «кормушки» ДВДюшника бумажка покоится. С горбатой бумажки Франклин горделиво на тетку пялится. Подсохла соточка и на ноут спланировала. Пошутил на свою голову. Да и шутка старая. Если бы не ноутбук. Уборщица за дверь и тут же стуканула кому надо. Идите, мол, и берите фальшивомонетчика вместе с аппаратом. ППСники в комнату вломились, разбираться долго не стали. Фальшаки со стекла горстями содрали, в пакет комом, ноут под мышку, преступнику по рылу, руки заломив в отдел. Там разобрались сразу. Поржали с очумело крутящих головами сержантов, привезли одежду, да отпустили морского. ППСникам-то к рукам ничего не прилипло. Нафига им самодел, пусть и импортный. И это еще не все. Морской на выходе с обледенелого крыльца сверзился. Сберегая обеими руками ноут, подсек на жопе скатываясь, тех двоих сержантов. Курили парни на свежем воздухе, переживали. Так троих в травпункт и увезли. Потянутая ступня, сломанный мизинец, отбитый копчик. Ступня морскому досталась.
Пошел я в гостиницу заново устраиваться. А мне комендантша – твой номер уже занят, есть койка в двухместном. Перекантуешься? Только жилец там, нехороший. Скинул с плеча сумку, в номер пошел налегке. Посмотреть надо. Если «синяк расписной» мне там делать нечего. Захожу, сидит на койке тельняшка в синих семейниках. Нога в бинте, глаза злые, усы торчком. Все понятно. Морской на меня сходу наехал: «… Да достали уже, я идти-то не смогу, хоть несите…». Я ему: «Чего так-то? Я к вам пришел на веки поселиться…» И с чего решил, что я с милиции? В ответ: «У тебя на лбу написано: мент, переобутый…» Полусапожки чисто кожаные на мне форменные. Гарные такие, по тем голодным временам. Чудом в ХОЗО оттопырил. Объяснились. Сходил за сумкой, заселился. Собрался идти подхарчиться, посмотрел на морского, жалко его стало. «Чего купить может из съестного?» «Я тебя сам накормлю, водки возьми, знакомство отметим, а то неудобно как-то получилось…». А что? Мы люди не гордые, в командировке издержавшиеся. Принял Гранта, у таксиста, недалеко от гостинки отоварился. Таксист намеревался паленочки всучить, да тут от соседней Волжанки протяжно так: «Вас-с-ся!» Передумал прохиндей. Ненаблюдательный оказался, не в пример старшему коллеге. Молодой – глупый еще. Напоследок на остаток своих у бабок, путь и холодных, капустных пирожков, с детства любимых, набрал. Не поверилось мне как-то в это: «…накормлю…». И отсутствовал я вроде недолго. Возвращаюсь с «казенками» в карманах, а на столе... Икра красная в двухлитровке, вскрытые уже баночки с крабами. Желтые бананы (кстати, почему многие из моих ровесников бананы терпеть не могут? Недавно понял – они их в первый раз зелеными ели!). И о чудо! Настоящий кокос! Это сейчас не в диковинку. А тогда… Первый раз попробовал и разочаровался. Еще одной мечтой меньше стало. А главное вот что - ЗАПАХ! Домашний такой. Оладьи на кефире. Горячие еще. Горкой на целлофановом пакете, прикрытой не по холостяцки заботливо бумажными выдергушками. КАК?! ОТКУДА?! Морской на электроутюг показал. На нем и испек. «Главное – запах убрать, напоследок подошву утюга солью тщательно протирать, а то комендант спалит, могут и выселить». Так мы даже еще и пирожки погрели. Посидели, поговорили. Я о своем немного, он о своем. Я больше слушал. Занимательно, без опостылевшего мата, такое о морской жизни рассказывал! Заслушаешься. Оказывается пираты и тогда барагузили, просто замалчивалось это. Утром раздобыл я ему палку и уехал морской. И как-то не виделись более. Жаль. Хороший человек, холостяк, но хозяйственный и добрый.
Садовод.

Партнеры

Реклама