История №8 за 13 декабря 2020

Когда началась ВОВ, отцу было 10 лет. Он родился 9 мая, но тогда этот день еще не был днем Победы. Когда его отец ушел на фронт, он остался старшим в семье из шести детей, и, несмотря на малолетство, вынужден был работать, помогая матери, которая не смогла бы одна, да еще и в оккупации, прокормить всех.
Дед, по словам однополчан, был веселым и храбрым человеком и в минуты отдыха выскакивал на бруствер окопа и танцевал там «гопака», подбадриваемый не только сослуживцами, но и немцами, которые и не думали по нему стрелять. Вернулся он одноногим, ногу он потерял не во время танца, а когда бежал в атаку.
Еще до войны дед посадил вишневый сад возле дома. Деда я плохо помню, был еще маленьким, когда он умер, а сад выкорчевали в начале семидесятых.
У отца, как сказал на поминках сосед, даже воткнутая в землю палка прорастала. Одно у него получалось плохо – резать свиней. Долго они у него не кончались. Однажды, забитую им свинью, положили на доски, обложили соломой и подожгли. Солома догорала, когда свинья вскочила и побежала по двору. Двор большой, и за подкопченной с одной стороны свиньей бегали минут десять, пока у нее «завод» не кончился. Три дыры насчитали в сердце, а это не колуном по башке, как в (истории №1164992).
Это жизнь в селе. Вырастил курицу, гуся или кролика и под нож. За тебя этого никто не сделает. Это некоторые горожане думают, что мясо растет на дереве и его обрезают обученные мясники.
К чему я это, а вот: вегетарианцы идите в .опу со своей моралью, а кто любит ледяную водку закусить пахнущим дымком салом ставьте плюсики!

Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона

дед сад плохо подкопченной большой свиньей стороны

Источник: anekdot.ru от 2020-12-13

дед сад → Результатов: 17


1.

Просто Судьба

- Сколько, сколько? - переспросила бабушка. Вернее, прабабушка, но кто будет тратить время на это ненужное "пра". Бабушка, бабуля, ба, там мы все называли ее. И дети и внуки и правнуки. Я больно ущипнул Ленку за пухлый зад. Она взвизгнула, вслед за ней Тимка - любимец, обожаемое чадушко - йоркширский терьер, только что из собачьей парикмахерской.
- Не пугай бабулю ценами, - прошипел я подруге. То, что для нас естественно и не так уж и дорого, для бабули шок и целое состояние.
- А шерсть вам отдали? - тем временем ба не дождалась ответа на вопрос, сколько же мы на самом деле заплатили за то, чтобы собачку искупали, высушили, подстригли, заглянули в пасть, уши и глаза и в очередной раз сказали нам, что это не собака, а золото, в прямом смысле, "если захотите продавать, только позвоните."
- Какую шерсть? - прервала мои мысли Ленка.
- Собачью, конечно, - удивилась ба.
- Зачем?
- Как это зачем?
Ба и Ленка смотрели друг на друга и явно думали, что одна из них выжила из ума, а вторая дурочка с рождения. Бабушка глянула на меня так сочувственно, словно говоря: "Где ж ты ее такую тупенькую сыскал, Даня? Красавица, конечно, но тупа, как пробка! Элементарных вещей не знает!" Ба из вредности находила кучу недостатков у всех избранников или избранниц своих многочисленных отпрысков. Всё волшебным образом менялось сразу после свадьбы. Уже новую родню она защищала с пеной у рта и я был уверен, стоит нам с Леночкой расписаться, она в мгновение ока станет самой лучшей правнучкой на свете. Пока же мы только жили вместе (о чем прабабушка не знала) и именно поэтому недостатков у моей подруги было немеряно. Вот только что прибавилась и глупость.
- Как же ты не знаешь, милая, носочки, пояс можно из шерсти связать, хотя с вашего кобеля, тьфу, а не пояс, не собака, игрушка, - бабушка осторожно погладила Тимку по голове, а тот попытался лизнуть ее руку.
- Глупости, - ответила ему бабушка и брезгливо вытерла ладонь о фартук, - собака должна на цепи сидеть, дом охранять, а эта что? Да ее цепка к земле придавит, любой хороший пинок и подохнет моментально. Баловство.
Ленка вспыхнула и уже хотела что-то сказать, обидное и уничижительное, но я взял ее под руку и сказал, что нам пора. Бабушка тут же засуетилась, пошла в кладовку за пирогами, а я попытался объяснить любимой, что в деревне проще относятся к животным.
- Это не деревня, это просто люди такие, - проговорила Леночка сквозь слезы и еще крепче прижала Тимку к себе. Я хотел его погладить, но стервец зарычал на меня, подумал, это я довел до слез его обожаемую хозяйку, которую он был готов защищать до последнего мгновения своей жизни.
- Эх, ты! А я тебе еду покупаю, лежанку твою любимую тоже я присмотрел, - упрекнул я Тимку и удивился, что он не рычал на бабушку.
- Не нужны нам никакие пироги, поехали, а?
- Ленчик, не дуйся, ба не хотела тебя обидеть, воспитана она так: собака двор охраняет, кошка мышей ловит и все. Ба рассказывала, что в ее детстве кошек почти не кормили, чтобы они не переставали охотиться.
- Это жестоко!
- Да, но так было. И ба не со зла, поверь. Она просто не понимает, как собака может жить в квартире и спать с нами на кровати.
Любимая недовольно пожала плечами и с бабушкой попрощалась сухо и нелюбезно. Я думал, ба тоже обидится, но она и ухом не повела. Ба всегда считала, что пока не венчаны и могут в любой момент разбежаться и внимания особого на избранника или избранницу нечего обращать. Мало ли кого привезли помочь ей с яблоками. Я загрузил Леночку, Тимку и три большие корзины яблок в машину, поцеловал бабушку и мы уехали.
- Куда нам столько яблок? - тихо возмущалась любимая.
- Во-первых, съедим или раздадим, во-вторых, они еще полежат, пирог испечешь, - немного съязвил я. Леночка и кухня не ладили между собой и если я не успевал что-нибудь приготовить, мы ели полуфабрикаты или ходили в кафе. Я надеялся, что став полноправной хозяйкой, Ленчик все-таки научится хотя бы картошку жарить.
- Тебя надо бы к бабушке на стажировку по пирогам, - неудачно пошутил я и тут же пожалел об этой неуместной фразе. Ленка всерьез обиделась и сказала, что если мне нужна повариха, то вон он кулинарный техникум и сотни кухарок на любой вкус, а она никого не держит.
Ругались мы часто и не только по поводу кухни. Я любил ее и думал, что это чувство поможет преодолеть абсолютно любые преграды. Время показало, я сильно ошибался. Но пока я об этом не подозревал, будущее казалось мне сложным, но интересным, я мечтал о детях, о большой и дружной семье, о воскресных пирогах и походах. А сейчас любимая девушка была рядом, Тимка посапывал у нее на коленях и яблоки пахли так сильно и дурманяще, что я остро прочувствовал этот момент. Понял, неизвестно, что там будет в дальнейшем, но здесь и сейчас я абсолютно счастлив. Хвала всем богам! Есть у меня такая способность - остро чувствовать реальность и я за нее действительно благодарен, такое обычно редко с людьми случается, а у меня так постоянно и по ничтожному поводу. Ленка в такие моменты даже злилась на меня, говорила, ну что такого счастливого в том, чтобы пинать ногами опавшие листья или подбирать каштаны или рвать яблоки или сидеть у костра. То ли дело шикарный ресторан, отдых где-нибудь на модном курорте, вон там счастье, а здесь...
- Милая, но это все достаточно редко бывает! - пытался я ее убедить, - ведь и ресторан и курорт - это такие мгновения по сравнению с целой жизнью и выгоднее наслаждаться обычными моментами, они ведь чаще бывают!
- Сказал тоже! Выгоднее! Кому?
- Тебе самой! Представь - счастье вот прямо сейчас оттого, что мы ужинаем пиццей и вином, нам хорошо вместе, мы здоровы и молоды, мы ...
- А я хотела сегодня в ресторан! Я хочу чувствовать счастье там, а не здесь!
- Хорошо, - смеялся я, понимая, что мы немного не на одной волне, - завтра ты будешь счастлива в ресторане.
В любом союзе всегда кто-то должен делать первый шаг во всем, всегда кто-то терпимее, всегда любит немного больше. Немного или очень много? Это как повезет.
С Леной мы расстались ровно через год, она собрала вещи - свои и Тимкины, сказав, что мы не сошлись характерами - удобный и вежливый парафраз слов: "Я тебя больше не люблю." Я унижался перед ней, молил о возвращении, караулил ее, следил, думал, у нее появился кто-то другой и готовился бить ему морду и требовать сатисфакции. Вел себя, как последний дурак, как безнадежно влюбленный дурак. Это все прошло со временем, оно действительно лечит и через два года я с легкой и свободной душой, один снова поехал к бабушке, чтобы помочь ей с яблоками.
- В спаленку не заходи, - так приветствовала меня любящая ба. Спаленка - махонькая комнатка в ее крошечном домике - там стояла бабушкина кровать и комод. Сакральное для меня место, там лежал тяжело больной деда, там же он умер и мне всегда казалось, что он не ушел оттуда, не смог оставить бабулю одну. В спаленку я всегда заходил, чтобы поздороваться с дедом. Мне даже иногда казалось, я чувствую там запах его папирос.
- Почему? - удивился я, сколько себя помню, бабушка редко что-то запрещала так строго.
- Васенька приболел, - бабушка смахнула слезу.
Васенька? У меня мелькнула мысль про абсолютно чужого человека, который прямо сейчас спит на месте деда, возможно даже укрылся его любимым лоскутным одеялом, которое аккуратно свернутое лежало в комоде и никому, абсолютно никому не разрешалось его трогать. Мне стало так больно и неприятно от этого предательства, что я не нашелся, что сказать и только переспросил:
- Васенька?
- Данька, пойдем посмотришь, может чего подскажешь, а? - бабушка потянула меня за рукав. Я хотел сказать, что я не врач и что надо бы вызвать участкового терапевта, а если нужны деньги на лекарства этому незнакомому подлецу, посмевшему влезть в чужую жизнь, то я, конечно, помогу, если бабушка так трясется за этого незнакомого Васеньку. Я хотел все это сказать, но посмотрел на унылую бабулю, расстроенную и несчастную, засунул все свои претензии в карман и вошел в дом.
- Тихо, тихо, Васенька, лежи, не вставай, - проворковала моя бабуля, войдя в спаленку, а мне стало так противно, так мерзко, что сейчас на кровати, на месте любимого деда я увижу...
Большой рыжий кот раззявил пасть в немом мяве. Еще бы он мог что-нибудь мяукнуть при такой огромной ране на горле. Вонь гниющего кота встретила на пороге и постаралась пропитать всего меня.
- Дань, может ему таблеточку какую дать? Я промывала, но не помогает, видишь, как мучается?
Кот, по-моему уже был полудохлым и ему было все равно. Он лежал на клеенке и простыне, из раны сочился гной, а сам кот горел. "Огненный и снаружи и внутри", подумалось мне.
- Когда-то был красавцем, - я погладил кота, тот даже ухом не повел, - у вас ветеринар должен быть, ты ходила к нему?
- Как не быть, есть конечно, бегала к нему, сказал нечего на всякую дрянь лекарства переводить, стукни его бабка поленом, да в лесу выброси, так и посоветовал, изверг, - бабушка вдруг заплакала, как малое дитя, громко, всхлипывая, словно жестокость этого мира вот только сейчас коснулась ее, как и не было долгой и трудной жизни.
- Ба, - осторожно начал я, - ты откуда вообще его взяла?
Она не то, чтобы не любила кошек и собак, они были легко заменяемыми букашками в ее мире: покормить, похоронить, взять другого. Схема была проста и пункта "лечить" в ней не было. Не потому, что бабушка была злой или бесчувственной, просто так было заведено, так ее воспитали.
- Сам пришел, - она вытерла слезы аккуратным платочком и тихо что-то сказала.
- Я не расслышал, ба.
- Дань, не смейся только, я этого Васеньку как увидела, загадала почему-то: вылечу его, дед меня на том свете дождется, не бросит, а не вылечу...
"Деда никуда и не ушел без тебя," чуть не ляпнул я. Сквозь гнойную вонь я почувствовал запах папирос и вдруг мне в голову пришла мысль: "Если спасем кота, бабуля еще долго будет жить и деда здесь вместе с ней останется." Я немедленно заругал себя за это. Никогда нельзя загадывать, ни за что! А уж тем более на умирающего кота и на любимую бабушку. "Нет, нет никакой связи между котом и бабулей!" повторял я про себя, стараясь изменить то, что пришло мне в голову, изменить мысли, не каркать.
- Дань, - она опять заплакала, уже тихо, безнадежно, - Дань, пожалуйста, помоги.
"Тут может помочь только чудо," подумал я и начал чудить: звонок в ветеринарку, куда водили Тима, долгий разговор с администратором, отказ - "мы не лечим по фотографии, привозите", отвечаю, что не довезу, молчат сочувственно. Прошу позвать хоть какого-нибудь врача к телефону, вспоминаю имя Тимкиного терапевта - тезка моей Леночки - Елена Андреевна - милая, приятная девушка, Леночка ее еще даже однажды приревновала ко мне. Чудо чудное! Елена Андреевна помнит Тимку, абсолютно не помнит меня, но из любви к моей бывшей собаке соглашается посмотреть на фотографии. Отсылаю.
- Температура у него есть? - она перезвонила сама, по ее голосу я понял, дело плохо.
- Пылает.
Она вздохнула. Я понял ее без слов - коту не выжить.
- Но надежда же есть? - я ухватился за эту хрупкую соломинку и мы с бабулей, как два ребенка стали ждать чуда от ветеринара, который даже не видел этого рыжего Васеньку.
- Я не знаю, вы же понимаете, что лечить по фотографии - это...
- Да, да, я все понимаю, но что-то можно сделать?
- Записывайте.
На наше счастье в аптеке было все, что нужно и дело оставалось за малым - сделать несколько уколов, промыть рану и надеяться на лучшее. Я читал, животные чувствуют, когда их лечат, этот же рыжий гад не чувствовал ничего и бился как лев, желая сдохнуть с достоинством, без иголок и промываний.
- А прикидывался почти трупом, - сказал я и оценил последствия лечения. Кот поцарапал бабушке щеку, мне достались глубокие царапины на руках, но я вколол все, что было велено и засобирался домой.
- Нет, Данечка, нет, не уезжай, - бабушка испугалась так, словно в ее доме умирал тяжело больной родственник.
- Его же завтра еще колоть? Даня, я не справлюсь и помочь некому.
Я вздохнул и позвонил на работу.
Утром я боялся, что увижу около крыльца тело на старой тряпке, увижу тусклый мех - неживой, блеклый, увижу потерянную бабушку и буду корить себя за дурацкие загадывания и мысли. К счастью, я ошибся. Кот был жив, хотя и выглядел также ужасно. К лечению мы с бабулей подготовились основательно: запеленали кота, как младенца, чтобы лапой не мог пошевелить. Но этот рыжий больной видимо почувствовал себя немного легче и своей башкой додумался до логической связи: уколы и промывания = не так уж паршиво, поэтому не только лежал смирно, но даже пытался мурлыкать. Бабуля опять расплакалась, теперь уже от радости. Мы полечили кота и я пошел рвать яблоки.
Мне пришлось колоть Васеньку еще целую неделю. Он становился сильнее, начал есть и умываться, а когда смог спрыгнуть с кровати и, пошатываясь, выйти во двор, бабушка откупорила бутылку заветной наливки и мы отпраздновали выздоровление кота. Васеньке надоели уколы и когда он не выдержал и снова поцарапал меня, я решил, что ему хватит и пусть уже природа делает свое дело, пусть этот местами неблагодарный, а местами очень благодарный пациент долечивается сам. У бабули он жил, как в санатории и я не сомневался, что скоро всем соседским котам придется плохо: их ждет раздел территории и суровые битвы.
- Ты этой врачице обязательно яблочек передай, - бабушка сама отобрала самые красивые и румяные яблоки в новую корзинку.
- Ба, я ее лучше в ресторан приглашу, цветы подарю, - рассмеялся я.
- Это как знаешь, а от нас с Васенькой яблочек, это же самый витамин!
Если бабуля что-то решила, перечить ей было невозможно и я забрал яблоки.
Елена Андреевна сначала долго отказывалась и от ресторана и от цветов, а вот яблоки взяла сразу.
- Знаете, у них такой аромат, я даже есть их сразу не буду, просто поставлю в своей комнате, сначала попытаюсь насытиться их запахом, - она так смешно и вкусно потянула носом, что я захотел выпросить у нее одно яблочко. Мне показалось, что в ее руках они засветились, стали еще красивее.
- Жизнь настолько мимолетна, я люблю наслаждаться каждым ее моментом, стараюсь наслаждаться, - это она сказала мне уже за ужином в ресторане и что-то в ее словах послышалось такое знакомое и родное, что я неожиданно для себя предложил ей съездить к бабушке, полюбоваться на яблочный сад, на осенние цветы и, конечно же, на Васеньку.
Елена Андреевна, Леночка, была единственным человеком, которого бабушка приняла радостно и безоговорочно сразу же, с первого взгляда, не просто приняла, но полюбила и привязалась всей душой.
- Ты будешь идиотом, если не женишься на это девушке, - сказал мне отец и добавил, что такие, как она крайне редко встречаются, - да и врач в семье не помешает, - посмеялся папа.
- Она ветеринар, - поправил я.
- Какая разница, - ответил отец, - все мы звери-человеки.
Если судьба есть, она приходит именно так: неожиданно и необычно. Ко мне она пришла в лице рыжего, раненого кота и в бабушкиных страхах. Я так и не смог понять, почему она приняла того кота, почему не прогнала и стала лечить. Она потом и сама не смогла ответить на этот вопрос. Просто Судьба.

Автор Оксана Нарейко

2.

Молчание – золото или почему я боюсь покойников.

Во времена отдания кредиторской задолженности Родине (сиречь воинской службы) довелось мне полежать в госпитале. Банально споткнулся на финише, сдавая норматив по кроссу. Причём маковкой о земную твердь приложился настолько удачно, что перед глазками поплыло, в ушках зазвенело, в носике защипало. А через несколько секунд, прощально улыбнувшись выпучившему глаза дождевому червю, я отключился.

Дальше помню смутно. УАЗик, дорога, легкая болтанка и вот, наконец, меня кое-как усадили перед врачом приёмного отделения:
- Сотрясение мозга, - вердикт был категоричен, - в неврологию.

Небольшое отступление.
Армейская неврология, а конкретнее, стукнутые по черепушке бойцы, - это сборище просто придурков и талантливых придурков. Первые – клинические идиоты, например, ломавшие кирпичи об голову (не десант, отмечу, а два связиста, друг друга брали на слабо).

Вторые, загремевшие случайно, - ходячие и полуходячие сказочники, поэты, анекдотчики и не смолкавшие ни на минуту генераторы приколов. Куда там Петросяну с его человеком – пчелой и шутками, списанными с наскальных рисунков! В нашей палате днями звучали настоящие жемчужины устного народного творчества, естественно, только матерные. Это ж армия, а не детский сад. Хотя с детским садом я, конечно, погорячился.

И сейчас помню:
- Сказок много в этом мире, и огромном, и потешном.
В этих сказках, как-никак, побеждал Иван-дурак.
Если вас попросят дети прочитать им строки эти…
…..
- И смотри, не поломай.
Конец.

Многоточие – это четыре страницы задорного ненорматива в рифме. Надеюсь, общую атмосферу вы поняли.

Так как хрястнулся я головой капитально, заслужив «сотрясение второй степени», то был помещен не в многолюдную (человек на двадцать) палату, а в шестиместный солдатский «люкс». Первые дни прошли банально – уколы, капельницы, шум в голове, двоение в глазах и светобоязнь. Но, в конце концов, молодой организм воспрянул духом. Покачивания относительно прекратились, поэтому я смог медленно ходить, не шарахаться от включаемых ламп, а заодно познакомиться с соседом.

На кровати рядом вторую неделю сражался с последствиями ЗЧМТ (закрытой черепно-мозговой травмы) земляк из-под Вилейки, Димон. Простой деревенский хлопец по кличке Птеродактиль, прозванный так за умение развести глаза в разные стороны. Поверьте, зрелище было не просто впечатляющим.

Когда я первый раз увидел, как он смотрит на обе стены одновременно, то потребовал вызвать батюшку и провести соборование. К счастью, лечащий врач, капитан, услышав эту просьбу, не пригласил психиатра, зато поклялся отдать Птеродактиля в мединститут для опытов.

Как-то утром доктор, улыбаясь, зашел в палату:
- Как самочувствие, бойцы?
- Находимся в эрегированном состоянии, - бодро ответил я.
- То есть? – удивился офицер.
- В любой момент готовы выполнить приказы Родины: от защиты рубежей до воспроизводства себе подобных с особями женского пола.
- Ой, смотри, боец, когда-нибудь ты доп…ся, - улыбнулся доктор, - присядь.
И, достав традиционный молоточек, военврач приступил к задумчивому постукиванию:
- Так, так, так, хорошо.
- Ну что там, товарищ капитан, про дембель слышно? - встрял Димон, традиционно разогнав глаза в разные стороны.
- Тьфу ты, - вздрогнул врач, - предупреждать надо.
- Виноват, - вскочил Птеродактиль, вернув один глаз на место.
- Мля, я тебе их сейчас на ж..пу натяну, - вскипел капитан, неловко шмякнув молоточком по моей неприкосновенной гордости.
- Мля, - закряхтел я.
- Мля, - смутился Димон, - Андрюха, извини.
- Смирно! – рявкнул офицер, - горизонтальное положение принять, глаза закрыть!
- Есть! – тут же замерли четыре таракана, тащившие таблетку ноотропила (зачем он им, дом строили, что ли?).
- Идиоты, - вздохнул доктор.
- Не обобщайте, - возмутился я.
- Поддерживаем, - отозвались тараканы.
- Молчу, - не открывая глаз, шепнул Птеродактиль.
- Так, боец, приляг, - приказал капитан, - и пока я буду тебя осматривать, читай стишок.
- Зачем?
- Чтобы было, - отрезал офицер.
- Своё можно?
- Даже так? - хмыкнул капитан, - ну давай.

И, вытянувшись на кровати, я начал вещать, старательно заменяя нецензурную лексику.

Три девицы под окном пряли поздно вечерком.
Говорит одна девица: если б я была царицей…
Тут вмешалася вторая: не смеши, да ты косая.
- Это я стану царицей.
Третья крикнула девица: ты, подруга, офигела?
- Посмотри на свое тело.
Слово за слово и... ой, девки ринулися в бой.
Разнесли округу в пыль. То не сказка, это быль.
И теперь лежат девицы с переломами в больнице.
Мудрость этой басни в чем? Хорошо быть мужиком.

- Талант, правда? – не открывая глаз, восхитился Птеродактиль.
- Талант, - согласился военврач, - но попомни мои слова, все-таки когда-нибудь ты доп…ся.

Наверное, судьба решила поскорее выполнить пожелание капитана, потому что это самое «когда-нибудь» наступило буквально через неделю, когда я уже без опаски прогуливался по огромной территории госпиталя, со вздохом глядя за забор. Там кипела гражданская жизнь, цокали каблучками девчата, трясли хаерами какие-то неформалы, а под сенью деревьев булькало свежее пиво.

Эх, еще почти год носить зеленые джинсы и черные кроссовки. С этими мыслями я вернулся в отделение, где подчеркнуто вежливый дворецкий из господ сверхсрочников уже зазывал «раненых» отужинать в ресторации:
- Я б.. (дама, бесплатно осеняющая мужчин благодатью) уже за… (самозанятость в сексе в прошедшем времени) орать. Вы, бойцы, совсем о..(наелись ухи)? Ходячие, быстро по... (ходьба посредством мочеполовой системы) жрать! А кто про... (воспроизводство себе подобных в настоящем времени), то будет с…(оральные утехи в качестве исполнителя этих утех).

Ну как не уважить человека после такого витиеватого приглашения? Встретившись в коридоре с Димоном и медленно направившись...
- Бегом, п…(нетрадиционщики мужского пола)!
- Всемилостивейший граф, - осмелился вякнуть я, - мы контуженные, посему высочайшей милостью от бега освобождены. Правда, милорд?
- Зрите в корень, ваше сиятельство, - кивнул Птеродактиль.
- Тогда ползком, дол… (что-то вроде перфоратора, воспроизводящего себе подобных методом долбления)!

Звуковая волна орущего сверхсрочника за секунду вдула нас в ресторацию, бесцеремонно шмякнув за стол. На котором уже булькало Шато де Шамбор 1973 года (компот), и аппетитно пахли рябчики, запеченные в ананасах (рыбная котлета и перловка).

После трапезы мы с Птеродактилем вернулись в палату. Димон отрубился через несколько минут, а вот мне не давала уснуть ноющая головная боль.

Поэтому, бесполезно поворочавшись около часа, я тихо оделся и вышел в коридор к дежурной медсестре по кличке Фрекен Бок. Почему Фрекен, не скажу, а вот Бок! Когда Димон в палате разыграл перед ней сценку «смотрю везде», испуганная женщина легким движением могучих телес отправила шутника в полет через три кровати.
Сильная была женщина, очень сильная. Но меня почему-то любила, как сына.
- Опять, - глянув на перекошенное лицо, вздохнула медсестра, - сделать укол?
- Спасибо, Валентина Сергеевна, потерплю. Можно с вами посидеть?
- Чай будешь?
- Буду.
Мы разговаривали около часа, пока женщина не вспомнила:
- Андрей, глянешь первую?
Это палата для тех кому (ничего не поделаешь) помочь было нельзя. Добавлю, что в отделении, кроме солдат, лечились и офицеры, как действующие, так и в отставке, от молодых до старых и очень старых. Поэтому первая палата, к сожалению, пустовала редко. В ту ночь там доживал последние часы 90-летний дедушка.
- Так сходишь? – повторила Валентина Сергеевна.
- Пять минут, - с этими словами я протопал к первой, включил свет и через несколько минут отрицательно замотал головой, - все.

Дед лежал, устремив последний взгляд куда-то в потолок. Руки свисали с кровати, а рот застыл в последнем беззвучном крике
- Поможешь вывезти? - тихо спросила подошедшая медсестра.
- Конечно.
- Руки сложи, а я все оформлю.
И пока Валентина Сергеевна привязывала какую-то писульку к большому пальцу покойного, я аккуратно скрестил безжизненные руки на груди ушедшего в небытие. Через секунду они снова упали. Я опять сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил. Они упали. Я сложил.
- Ху, - возмущенно выдохнул мертвец.
- Ух, - согласно пискнул я, потеряв сознание.
- …нулся, Слава Богу, подхватить успела, - бормотала перепуганная медсестра, - что случилось?
- Он дышит!
- Нет, - тихо рассмеялась женщина, - ты просто выгнал из его легких воздух. Вот и…
- Аааа, мля, - задумчиво просипел я, глянув в сторону покойника. Тот подмигнул.
- Мля, ааааа! - покрылись инеем фаберже, - может, лучше спать?
- А? - повторила Валентина Сергеевна, - иди в палату, я вызову дежурных.
- Нет, все нормально, - зажав ногами звеневшие бубенцы, решительно ответил я, - докатим до морга, не волнуйтесь.

В ту минуту, уверен, мой ангел – хранитель истерично махал крыльями:
- Куда б.. (дама, бесплатно осеняющая мужчин благодатью) собрался? П…(быстрая ходьба посредством мочеполовой системы) спать. На… (мужская гордость) мне это надо! Он будет в морге шаро…(воспроизводство себе подобных в чем-то сферическом), а мне спасай? Как ты меня за… (самозанятость в сексе в прошедшем времени).

Но, во-первых, показывать слабость перед женщиной стыдно. Во-вторых, за то, что меня напоили чаем и накормили булочками, я просто был обязан помочь.
- А в-третьих, - вздохнул ангел – хранитель, - ты полный дол… (что-то вроде перфоратора, воспроизводящего себе подобных методом долбления)!

Но против ожидания, до морга добрались спокойно. Усопший, видно постыдившись за свое поведение, лежал смирно и не дергался. Наверное, он был несказанно рад, увидев мрачную дверь приемного покоя, последней обители мертвых. Её тускло освещала единственная лампочка, качавшаяся на столбе с жутким скрипом. В общем, типичный антураж низкопробного ужастика.
- Вот и все, - улыбнулся я.
- Почти, - хмыкнул ангел-хранитель, закуривая.

Закатив тележку в приемный покой морга, мы с медсестрой на секунду замерли от удивления: целых семь каталок с пациентами, укрытых простынями, спокойно дожидались утреннего обхода.
- Сколько народу-то, - перекрестилась Валентина Сергеевна.
- Здорово, мужики, - храбро крякнул я, добавив, - а нашего куда засунуть?
- Может, туда, - медсестра показала на стоявшие в метре друг от друга каталки.
- Точно, - я решительно подтолкнул нашего деда в свободную нишу, - блин, не проходит.
- Сейчас будет самое интересное, - и ангел-хранитель прикурил новую сигарету.
- Андрей, там какой-то брусок лежит, мешает, - подсказала Валентина Сергеевна.
- Сей момент, - с этими словами в позе эволюционирующей рептилии я втиснулся в нишу, - блин, не развернуться.
И, толкнув соседнюю каталку, зачем-то буркнул:
- Подвинься, разлегся тут.
Всё-таки покойники очень обидчивые. Это стало понятно, когда ледяная рука крепко схватила меня за шею. И так крепко!
- Вот и до…ся, - подумал я, теряя сознание.
***
Очнулся в своей палате. Как рассказала Валентина Сергеевна, от толчка соседней каталки рука покойного выскользнула и очень «удачно» приземлилась мне на шею. Мало того, пальцы мертвого были скрючены, что только добавило реализма. Я тогда еще подумал, хорошо, что это была не нога и под зад не пнула. Тогда и уносить бы меня не пришлось, все на месте - и морг, и специалисты, и компания единомышленников.

Дальше неинтересно. Вытащили меня срочно вызванные дежурные по госпиталю. А утром лечащий врач, матерясь, внимательно осматривал «дятла, задолбавшего даже мертвых».
- Все нормально, боец, - через несколько минут капитан довольно подмигнул, - ухудшений нет. Кстати, если хочешь, можем сделать экскурсию в морг, ты теперь местная знаменитость. Хочешь на вскрытии побывать?
- Сейчас кто-то до…ся, и его самого вскроют, - заскрипел зубами ангел-хранитель.
- Да ладно, я пошутил, не бледней, - доктор поднялся и, стоя в дверях, вдруг ехидно добавил, - но если надумаешь, только свистни.

С тех пор я к мертвым не подхожу ближе, чем на три метра. Кстати, и свистеть перестал, мало ли.

Автор: Андрей Авдей

4.

Дед с бабкой 60 лет жили душа в душу и умерли в один день. Открывают глаза - вокруг цветущий сад, солнце, воздух чудесный, а сами молодые да красивые. Вдруг дед тресь бабку по затылку: « Если б не твоя диета на манной каше уже года два как тут были бы!»

5.

Дед с бабкой 60 лет жили душа в душу и умерли в один день. Открывают глаза вокруг цветущий сад, солнце, воздух чудесный, а сами молодые да красивые.
Вдруг дед тресь бабку по затылку: Если б не твоя диета на манной каше уже года два как тут были бы!

6.

Дед с бабкой 60 лет жили душа в душу и умерли в один день. Открывают глаза вокруг цветущий сад, солнце, воздух чудесный, а сами молодые да красивые. Вдруг дед тресь бабку по затылку: Если б не твоя диета на манной каше уже года два как тут были бы!

7.

Без соли

По утрам у меня обычно нет аппетита.
Вот и в тот раз (19 августа 2008) зашел в ресторанчик при гостинице и заказал яичницу с ветчиной просто потому что надо. Потом расплатился за номер, и узнал у администратора, - как проще проехать к их владикавказской мэрии.
Покрутился по городу - нашел.
В городской администрации спросил – кто занимается беженцами, и куда мне посоветуют отвезти гуманитарку, находящуюся у меня в машине?
Какой-то дяденька расспросил меня – что и откуда я везу, и кто меня прислал.
Узнав, что никто меня не присылал, а я просто сам купил игрушек, и из Московской области везу их беженцам из Цхинвала, он поцокал языком, и предложил отвезти это в Алагирскую школу-интернат, где размещены, дескать, беженцы с детьми.
Не нашел я школу эту интернат. Где-то мимо проскочил. Алагирские гаишники сказали, что, дескать, дуй в эту сторону, там есть санаторий, в котором тоже беженцы из Цхинвала есть. Еду – паренёк голосует. Сел он в машину, сказал, что когда грузины напали, его отец отправил с матерью и младшими детьми сюда от войны. А теперь уже все возвращаются. Ну, я и повез его в Цхинвал. Ещё он рассказал, что видел, как его земляки какого-то грузина вешали. Кричали, что шпион. А уж был ли тот бедняга шпион на самом деле – про то Бог весть.
Приехали мы с ним на пропускной пункт на границе Северной и Южной Осетий перед самым уже Рокским тоннелем. Машин и микроавтобусов куча. Беженцы возвращаются. Всех записывают в журнал. У многих нет документов – им выписывают что-то временное. Здесь мой пассажир нашел знакомых и пересел в их машину.
В очереди этой несколько часов провел. Там девочка маленькая одна плакала. Порылся в коробках и тюках – вынул ей красивый детский мячик. Передо мной стоял микроавтобус НТВ. Они там немножко с камерами поснимали.
Уже под вечер подошла моя очередь.
Люди в камуфляже спросили «куда-зачем», как должное приняли мой ответ, посмотрели на короба и тюки с игрушками, и махнули – «проезжай».
Пустился догонять Этот НТВешный автобус. Так за ним и ехал.
Дорожные указатели то ли на осетинском, то ли на грузинском – непонятно ничего.
Едем по селу какому-то – все дома и справа, и слева разрушены, и сожжены. Я ещё удивился, что на дороге только воронки небольшие кое-где, а обломков никаких.
На следующий день рассказали мне, что война застала в Цхинвале несколько бригад грузинских шабашников. И их задержали осетины. Закрыли где-то. Собственно, это было и в их интересах, потому что после грузинского нападения народ мог этих работяг просто растерзать. Так мне сказали. А когда Российские войска грузин отогнали, то этих самых интернированных грузин заставили расчищать дороги от камней и обломков. А, кстати, про то село напрочь разрушенное (просто сплошь и полностью – ни одного целого дома), один дед там сказал, что это грузинское село было. И, то ли русская артиллерия это село разнесла по осетинской наводке, (но жителей там не было уже) то ли осетины его разрушили и сожгли после грузинского нападения. Такие нюансы они неохотно рассказывали. Да ещё и собеседник тот плохо по-русски говорил. Старенький дедушка такой. Но это я узнал на следующий день. А тогда въехал в Цхинвал я за бусиком НТВ. По сторонам не смотрел поначалу – боялся отстать. А они заехали на какую-то охраняемую территорию, куда их пропустил солдат, подняв шлагбаум. Я и соваться туда не стал.
Крутнулся на площади перед этим шлагбаумом, поехал, пока не стемнело, город смотреть.
Разрушен он был, как мне показалось, процентов на двадцать. Целых стекол вообще не видно было. Сфотографировал разбитые школу №5, и несколько домов.
Сгоревшую библиотеку фотать не стал - она выглядела очень эффектно, и я был уверен, что её снимки будут сотнями опубликованы.
А во дворе школы №6 – почти неповрежденной - заметил мужчину. Остановил машину, подошел к нему, и спросил совета – куда и кому мне лучше сдать свой груз.
Он приветливо очень со мной пообщался, сказал, что его зовут Мираб, он завхоз этой вот шестой школы, и завтра утром охотно проводит меня в гороно, где я всё и сдам.
Уже смеркалось. Еще прокатился по неосвещенному городу, посмотрел, как людям раздают хлеб возле пекарни, вернулся к этой же школе, и устроился на ночлег.
Я на Форде-Гэлакси приехал. Удобная машина. Задние сиденья перед отъездом снял и оставил в гараже, чтобы больше вместить товара. Теперь весь груз сдвинул в одну сторону и ещё на передние сиденья переложил. Достаточно места получилось, чтобы лечь, вытянувшись во весь рост. Погрыз завалявшиеся в бардачке сушки, запил водичкой, и лег.
Через дорогу – на стадионе, - ровными рядами стояли палатки российской части МЧС. Слышал ночью один далекий орудийный выстрел и гулкий полет снаряда.

Утром встретился с Мирабом. С его разрешения загнал машину во двор школы, где умылся до пояса, и соскоблил станком свою щетину.
Поехали в гороно.
Там встретились с заведующим, и ещё человека четыре сотрудников было. Все мужики.
Женщины, как я понимаю, там, в основном, рожают и воспитывают детей. Мужики – работают.
Ну, они тоже были ко мне очень приветливы. Игрушки сказали отвезти в детский сад – Мираб, мол, покажет дорогу – а спортинвентарь тому же Мирабу в школу.
Заведующая детсадом была женщина – русская. А завхоз – осетин.
Мираб потом уже в школе забрал мячи, скакалки, теннисные и бадминтонные ракетки, не помню, - что там ещё у меня было, - и спросил:
- А ты, может, кушать хочешь?
Я ответил, что хоть и ел вчера на завтрак яичницу, но сейчас уже немножко сильно проголодался.
Он схватился за голову, потащил меня к моей машине, и мы поехали к нему домой.
Спрашивает:
- Куриный суп будешь?
- Ой, - отвечаю, - это как раз то, что я сейчас больше всего хочу!
Он поставил передо мной бутыль с вином, и кинулся разогревать суп.
Я не любитель и не знаток вин.
Из вежливости выпил полстакана, отговорившись, что мне за рулем нельзя и этого, и начал метать в себя вкуснейшее очень густое варево, которое он назвал супом. Мы бы назвали это - тушеная курица с картошкой и овощами.
Он спохватился:
- Слушай! Может тебе соли надо? А то мы в семье всё без соли едим.
Я ответил, что это, оказывается, так вкусно, что теперь я и дома буду тоже всё готовить без соли.
Налил он мне пятилитровку вина домашнего в качестве гостинца, и отправился я восвояси.

Про «готовить без соли» потом, конечно, забыл.

8.

Старая это уже история, и дед у меня умер в 2010, земля ему пухом, а поделиться как я ее записал за год до его смерти, в 2009, хочется.

6 февраля 2009 года моему деду исполнилось 94. Он по-прежнему жил в Казани, почти не ходил, и очень плохо видел. Говорил я с ним по телефону не часто - он не мог сам держать трубку, все-таки и его достала эта чертова болезнь Паркинсона. Когда я очень скучал, то просил маму подержать телефонную трубку у его уха. Тогда мы с ним и перебрасывались несколькими фразами. А говорить с ним было не сложно - ум у деда оставался по-прежнему ясный, и его чувство юмора никуда не пропало.

Он родился в 1915 году, в Одессе, а детство провел на Голой Пристани - в доме своего отца, Петра Тимофеевича Сидорова, главного управляющего массандровских винных подвалов Его Императорского Величества.

Дед же мой много что за свою жизнь повидал. И убитую красноармейцами маму - в ту злосчастную ночь 1927-го, когда по их душу пришли, а Петр Тимофеевич, мой прадед, отстрелялся, и ушел с гувернанткой и подростком-дедом по к счастью замерзшему Днепру. Моя прабабка, дедова мама, Мария Кремли-Сидорова, увы, тот налет не пережила. Потом у деда с прадедом был Ташкент, тиф (дед два раза болел) потом много еще чего, и, наконец, Казань.

Прадед был мастером своего дела, виноделом высшего класса, так что меня не удивляет, что его не посадили, не расстреляли, а назначили директором казанского винодельного завода. Трясли НКВД-шники их, правда, регулярно, но всегда без толку. Прадед мой не с той службы на новый пост пришел, чтобы воровать начать.

А дед закончил рабфак, и, работая слесарем, поступил в КАИ, уже имея корочки мастера 7-го разряда. Талантливый он был, механик от бога, хотя и придирчивый. Бабушка его потом часто миллиметром называла, хотя на мой взгляд - микроном было бы правильнее. Отучился в КАИ он как-раз к началу войны.

30 июня 1941 он женился на моей бабушке, Евгении Яковлевне Майоровой, тогда студентке казанского финансового-экономического (мы этот институт в Казани "кофейником" называем), и сразу со свадьбы ушел делать сначала Катюши, а потом самолеты-штурмовики на казанский авиационный. Два раза сбегал с завода, хотел на фронт попасть - возвращали. Слесарь 7-го разряда - это не шутка.

В 1943 родилась моя мама, а в 45 война закончилась. Дед поступил в аспирантуру, защитился, и в конечном счете стал доцентом на кафедре аэродинамики в своей альма-матер. Эту самую аэродинамику студенты долго потом еще сидородинамикой называли. Были у студентов на то причины.

И вот в Казани, уже в зрелом возрасте, далеко за тридцать, подцепил мой дед страстишку. Да нет, не то, что вы подумали. Курить он бросил еще в 25 лет, когда почувствовал, что втягивается, к вину относился всю жизнь как к деликатесу, хотя все марочные вина безошибочно распознавал с первого глотка. Я ему, уже будучи аспирантом в Праге, как-то из Венгрии, из какого-то погребка, его родной массандровский мускат билый червонного каменю привез. Опознал дед вино, даже не попробовав, по запаху. Хотя на то, что в России тогда под этим названием продавалось, он ругался по-черному. Да и еще бы. Виноград под этот мускат ведь дедов дед, Матвей, в Крыму приживать начал, и моему ли деду было не знать, как тот мускат пахнуть должен? Что и как у деда с женщинами было - мне не ведомо, не спрашивайте, так что, о страстишке я пишу совершенно о другой.

Мой дед подсел на грибы. Точнее, на тихую грибную охоту. И так подсел, что до самого конца, пока ходить мог, от страсти своей не отказывался.

У деда к грибам своеобразное отношение всегда было: для него достойных пород существовало всего четыре - белые, грузди, подгруздки, и рыжики. Только в начале июня он возил нас всех на подберезовики - до белых нужно было подождать, а грибы собирать ему хотелось всегда, и длинная зима его раззадоривала так, что мало не покажется.

Всем своим грибным местам дед давал названия: Змеиная горка (там он с гадюкой за боровик спорил), первая, вторая, третья Грива (представления не имею, почему так он эти места назвал, это все подберезовиковые раздолья были), львиный холм (отдельная история, не поверите, но там к моей бабушке львенок выскочил, и лизаться с ней стал. Это его работники казанского зоопарка на природу вывезли, а он, поросенок, отвязался). И общепринятое название - Кордон. (Был у нас недалеко от дачи какой-то кордон в какое-то время, так название и закрепилось).

Меня дед к собиранию грибов приучил в возрасте, когда я не то что говорить, я и ходить толком-то не умел. А режим у нас был строгий. Перед "грибалкой" вставать нужно было так, чтобы успеть на первое место еще до восхода солнца. Почему так? Точно не скажу, но дед на своем твердо всегда стоял. А потом отмахиваешь километров 20-30 с ним, по всем местам, и тащишь на себе корзинку с тем, что собрал, сам тащишь. Думаете, тяжело? Да ни фига! Да я бы драться сразу полез, предложи мне кто эту корзинку за меня понести. Мое! Я нашел! Не трогай!

Вот, как-то мы на эту змеиную горку и поехали, перед рассветом. Место это в сосновом бору - красиво там очень, ну, да мне, пятилетнему карапузу на крастоту тогда наплевать было. Я грибы искать приехал. Дед убежал сразу по своим местам, а бабуля-Женя со мной осталась, конечно. Вот мы с ней и пошли, вперевалочку. Она мне сказки рассказывала, и мимоходом упражнениями по математике напрягала, а я башкой во все стороны крутил. Вот крутил-крутил, и остолбенел вдруг. Потому что увидел огромный, роскошный боровик. Воооот тааакой!!!! И застыл на месте. Бабушка боровика сначала не заметила, почувствовала, что я остановился, и меня за руку дерг - а я все стою, рот раззявя. Она тоже посмотрела. Там сложно не заметить было, это был гриб-грибов, и совсем не старый, кстати, не боровик - а мечта грибников. Подошли. Бабуля присела, а я скакать начал, вопя: "Гриб нашел, гриб нашел!" Даже и не вспомню, когда у меня еще такое счастье было...

С дедом встретились часа через два. Что-то он собрал, конечно. Но когда он увидел моего боровика-чемпиона, только руками взмахнул. Я был такой гордый!)))

По возвращению все белые мы обычно сушили над плитой на зиму, разрезав их на дольки. Но, видимо я так смотрел на своего красавца-боровика, что дед сделал для него исключение. Мы его засушили целиком. А потом я отнес этот сушеный гриб в свой детский сад, и нам всем, всей малышне из моей группы, наша детсадовская повариха сварила из него суп.

Я грибов в самом разном виде много покушал, но вкус того супа помню до сих пор.

Да, самое главное. В последний раз когда я с дедом разговаривал, он меня спросил: "Помнишь тот твой боровик на Змеиной горке?" Я сразу понял, о чем он. "Да", - говорю, - "А что?" Дед с ответом задержался, рука у него сильно тряслась. Дерьмовая это болезнь Паркинсона, все-таки. Но потом он собрался, и вдруг спросил: "Ты если приедешь, свози меня туда, а? Вдруг там еще один такой боровик вырос?"

9.

Дед с бабкой 60 лет жили душа в душу и умерли в один день. Открывают глаза - вокруг цветущий сад, солнце, воздух чудесный, а сами молодые да красивые. Вдруг дед тресь бабку по затылку: « Если б не твоя диета на манной каше уже года два как тут были бы!»

10.

Бабушки-старушки.
Бабушка моя в деревне жила. Одна, без деда, он погиб в Отечественную. Рядом был дом ее сестры. Муж у сестры не погиб, но получил контузию и ослеп. До сих пор помню дедушку Проню, который даже будучи слепым, сидел на крыльце и распрямлял старые ржавые гвозди молоточком. А я рядом сидел и подавал ему эти гвозди, вырванные из старых досок.
Жизнь в 60-е – 70-е была непростой. Бабушка получала пенсию 20 рублей в месяц (а сначала даже 8 руб.). За потерю кормильца, погибшего на войне, платили чуть больше, но бабушка после войны еще раз замуж вышла, нового мужа похоронила, а вот льготы потеряла.
Потом и сестра мужа похоронила и тоже осталась на нищенской пенсии.
А я лет с 3-4 проводил почти все лето у бабушки. Когда повзрослел и пошел в школу, то месяц проводил в пионерлагере, а остальные два – снова у бабушки. Освоился в деревне, всех знал, местные пацаны своим считали.
И вот живут две сестры по соседству. Понятно, что родители (дети бабушек) помогали, частенько приезжали и привозили продукты, оставляли деньги. Но все равно было сложно. И при таком нищенском положении деньги в деревне были не главным – их ни у кого не было. Все было на натуральном обмене. Надо вам зерна для курочек, огород вспахать или еще что-то сделать – любой тракторист-шофер сделает. Но нужен эквивалент. И он был. Это САМОГОН.
Борьба с самогоноварением в СССР велась очень жесткая. Все, наверное, помнят фильм Гайдая «Самогонщики». Но там все было гипертрофировано. А для моих бабушек это был способ выживания. Все знали, что участковый милиционер бдит за самогонщиками. Но он же тоже человек и ему нужно спать и отдыхать. И «бдеть» он начинал после 8-00. Если не рейд, конечно. Выходит он на улицу, видит где-то в саду-огороде дымок и идет туда. И задерживает «злостных самогонщиков».
Все это уже знали и занимались самогоноварением ранним утром, ну очень ранним, почти ночью, часов с 3 утра. Чтобы к 8 и даже раньше все закончить.
Аппарат был простеньким. Фляга с брагой на костерок, в крышке дырка, через дырку трубочка, идущая в корыто с водой (охлаждающая жидкость), а дальше баночка для сбора целебного напитка. Все неплотности заделывались тестом.
Делали они это очень редко, самогон никогда не продавали. Хозяйства большого у них не было. Только курочки. Ни коров, ни свиней не держали. Без мужика в деревне это почти нереально. Нужно зерно для курочек – выгонят понемногу. И оставят для приезжающих родственников.
Гнали по очереди. У моей бабушки был сад, вокруг которого была живая изгородь из акации, у сестры не было сада, поэтому процесс всегда шел у нас.
Однажды сестра бабушки, Мария (по-местному, Манька) взялась выгнать себе самогончику. С утра поставила флягу на огонь – и вперед. Не знаю даже почему я проснулся рано, но услышал истошные вопли бабы Мани – «Нотка (бабушку мою звали Наталья, по-местному, Нотка), у меня брага в сад стреляет, помоги!!!». Я побежал, бабушка поковыляла в сад.
Посмотрела, что произошло, взяла тряпку, намочила ее в охлаждающем корыте, набросила на флягу, а потом разворошила костерок под флягой. Слова ее были очень правильными: «Ты, Манька, сколько лет прожила, а ума не нажила, дура».
И брага сразу перестала «стрелять», все успокоилось и начался привычный процесс.
Баба Маня потом за эту «дуру» долго пилила мою бабушку. Но когда она рассказывала этот случай соседям и знакомым, все улыбались, но дурой считали ее.
Самогон тогда гнали практически все. Исключением были только алкаши-потребители самогона. Которые готовы были спиздить все что угодно ради бутылки «огненной воды». И дров наколоть, и картошку помочь выкопать, и сортир вычистить.
Что самое интересное, стукачества не было в принципе. Никто ни разу ни на кого не настучал. Может потому, что все завязаны были.
А вот немного раньше, в 30-е, сосед моей бабушки дед Гаврила, присел на 5 лет за частушку про Сталина. Тогда сразу нашлись «доброжелатели», донесли. Попал на Беломорско-Балтийский канал. Выжил только потому, что был ветеринаром (почти доктор). Делал уколы, перевязки и проч., при санчасти числился.
В моем детстве он работал в колхозе водовозом. Я часто ездил с ним на лошади на поля, где он поил людей, занимающихся сельхозработами (прополка, уборка и проч.).
Даже в 70-80-е, когда я пытался разговаривать с этим дедом, спрашивать его о тех временах, всегда натыкался на глухое молчание. Либо на рассказ о том, как сложно там было. Желание «попиздеть» было отбито навсегда.
И в возрасте под 80 лет я помню, как дед Гаврила, живший в семье с детьми и внуками, выходил на свой огород и пытался полоть сорняки. Работал он до самой смерти.
Такие вот старики у нас были. Выживали как могли. И боролись до последнего. Есть ли сейчас такие люди?

11.

Пьяные Дед Мороз и Снегурочка приходят в детский сад. Дед Мороз заплетающимся языком пытается поздороваться с детишками. Синющая Снегурочка садится на стул и не в силах более сдерживаться начинает пИсать. Воспитательница (в ужасе):
— Что вы делаете?
Снегурочка (басом):
— Таю.

12.

РЕКВИЕМ ПО-РУССКИ

- Не хорони меня, внучек, а кремируй. Пепел развей над нашим дачным участком. Находился я на могилы родственников, заколебался оградки поправлять. Мне это не нужно. Хочу упокоиться без оградок. Поклянись, что исполнишь.

Именно это услышал на днях мой приятель от своего деда. Счастливо и легко живет наверно человек, если впервые задумался над своей посмертной волей в 90. По случаю юбилея. Именно столько деду Мише и стукнуло. Услышав волю, внук содрогнулся. Живо представил, с каким чувством будет кушать после этого яблоки с их дачного участка. Увидел в этом какой-то извращенный каннибализм и понял, что не хочет в этом участвовать. Попытался отговорить деликатно:

- Деда Миша! Многие тебе годы здоровья, но как я после этого сад унавоживать буду?! Рука не подымется!

Это был серьезный аргумент. Дед задумался. "Ну, развей меня над полем первого боя. Как Симонова. Хотя нет, там хохлы вокруг плеваться будут, что зря кровь за них проливали. Не хочу лежать на чужбине. Где ж меня развеять-то? Ну, давай за оградой нашего кладбища, над малиной. С детства помню - малина возле кладбищ самая сладкая!"

Пожалуй, я тоже завещаю себя кремировать. Где развеивать, еще не придумал :) Займусь этим в 90.

Пишу, а в голове фраза, летящая сейчас по сети - Новый 2017 год, не надо мне от тебя никаких подарков! Только никого у меня не отнимай! Всем доброго здоровья.

13.

Мой двоюродный дед был небольшого роста,худощавого телосложения и находился в постоянном конфликте с обществом.Некоторые считали его бандюком,хотя, в принципе, он был добрым,отзывчивым,но очень свободомыслящим человеком.О нём ходило много легенд.А эту историю я услышал от него самого,незадолго до его смерти,поэтому считаю её подлинной,т.к.дед не был склонен к гиперболе.
Примерно в 1919 году (по моим прикидкам,точной даты дед не помнил)он нашёл раненого красноармейца,притащил его в дом,около месяца лечил и прятал от казаков,невзирая на стоны и проклятия своих односельчан.А когда советская власть прочно установилась,вступил с её представителями на местах,в жёсткую конфронтацию.Однажды дед , вместе с племянником,гостил в родном селе и прилюдно вступил в спор с председателем сельсовета.Дед так сильно задел председателя за живое,что тот ,отбросив все правила приличия,набросился на деда и начал его душить.Несмотря на огромную разницу в весовых категориях,дед вывернулся и ударил председателя по голове увесистой палкой.Послышались крики:"Убили!Председателя убили!" Но председатели так просто не погибают.Уже к вечеру он оклемался и ходил по селу,как ни в чём не бывало.Вскоре все забыли об инциденте, за повседневными заботами.А у председателя забот оказалось не так много.Через несколько дней, из города, за дедом приехала телега с солдатом и винтовкой.Односельчане предупредили деда чуть-чуть заранее и он,схватив на закорки племянника,бросился форсировать бурную горную реку,надеясь укрыться в соседней республике,где имел ПМЖ.Председатель,в бессильной злобе,бегал вдоль берега,уговаривая солдата стрелять.Солдат стрелять отказывался,опасаясь попасть в ребёнка.И вот,когда до спасительного берега оставалась пара метров,на шум подтянулся другой представитель правящей элиты,являвшийся председателем соседнего сельсовета соседней республики(к стати сказать,находившийся в родстве с моим дедом).Он направил ружьё деду в голову и сказал:"Наступишь на берег - получишь пулю в лоб!"Деду пришлось вернуться.Солдат ,с пострадавшим за идею председателем ,деда связали,бросили на телегу и солдат повёз его в город.Едва выехав за пределы села,отбуцканый председателем дед взвесил все за и против,протестировал силу натяжения верёвки,связывавшей ему руки,оценил физическое состояние своего молодого конвоира , решил,что судьба вновь подталкивает его к побегу и начал копить силы.Но тут вдруг солдат,проникнувшись сочувствием к плачевному состоянию избитого человека,остановил телегу,напоил деда водой и удобно уложил ,подложив под голову скрученную шинель.Это спутало деду все карты.Терзаемый противоречивыми чувствами, он так и не решился на побег,приехал в город и был брошен в подвальное помещение двух этажного здания.На следующий день деда повели на второй этаж на допрос."Вы говорили,что коммунисты объедают детей вашего села,едят продукты,которые вы собираете на детский сад?"- спросил следователь?"Нет,-сказал дед - я говорил ,что чем больше мы собираем продуктов на детсад,тем толще становится председатель нашего сельсовета и члены его семьи." "А Вы меня не помните?-спросил следователь - Вы прятали меня от белогвардейцев."
Деда накормили,обработали ссадины и отправили домой на телеге не связанного,с солдатом, пакетом и винтовкой.По приезду в село ,солдат подъехал к сельсовету.Вышел председатель.Солдат отдал пакет председателю.Тот прочёл содержимое и молча зашёл в здание сельсовета.
Мой дед так и не узнал,что за послание было в пакете.Но впредь,когда он появлялся в этом селе,председатель избегал встречи с ним.Вероятно милиция запретила председателю подходить к моему деду ближе, чем на пятьсот метров.

14.

Мой брат выловил это несчастье из пруда.
Оно там уже почти не булькало, связанные шпагатом лапы продолжительному плаванью не способствуют.
Бабушка, котов не жаловавшая, открыла было рот, чтоб сказать, мол, иди и положи, где взял. Но глянула ещё раз и задумчиво сказала: - Может, Кравчихиных рук дело?
Прошлым летом Кравчиху застукали за обиранием нашей смородины.
Женщина, которая втихаря обирает соседскую смородину, способна на всё – от разжигания третьей мировой войны до утопления котов в чужом пруду.
Несчастье крупно дрожало в луже натёкшей с него воды, мокрое насквозь, в тине какой-то, с прицепившейся к тощему хвосту водорослью.

- Офелия, тебе довольно влаги! – сказал начитанный брат. – Оставим Офелию, да, бабушка? А то Кравчиха точно утопит.
При стирке выяснилось, что это уж никак не Офелия, ну а где Офелий, там и до Афели рукой подать.
За пару недель Афеля отъелся, распушился, обнаглел и воцарился.
Он умел вовремя нацепить на морду свою бандитскую выражение я-несчастный-и-кстати-давно-уже-не-кормленый-котёночек, так что любая шкода сходила ему с лап.
По вечерам брат или дед читали вслух, а мы с бабушкой слушали. И Афеля слушал. Я была убеждена, что он всё понимает. Сидит рядом, смотрит не отрываясь, даже не муркает, так переживает за бедную госпожу Бонасье.
Но ленив был чрезвычайно.

В сарае как-то завелись крысы, и бабушка, боявшаяся их до обморока, выставила Афелю на охоту. Мы с братом видели этот цирк. Афеля забирался на полку с дедовыми инструментами и ждал, когда крыса вынырнет из ниоткуда и пройдёт точно под полкой. Вздыхал и падал на неё. Не прыгал, а именно падал. Но мимо. Крыса не спеша удалялась, ехидно хихикая и показывая хвостом неприличные жесты.
Правда, потом приволок крысу. Положил на крыльцо, гордо уселся рядом. Дня три приносил по крысе. Бабушка нахвалиться не могла. Пока братец мой не заметил, что добыча с каждым днём теряет товарный вид. И что вообще-то это одна и та же крыса. Пришлось отобрать и закопать.

А потом он заболел.
Перестал ходить с дедом на рыбалку, есть почти перестал.
Лежал на своём половичке на кухне.
В то время в нашем городке никому и в голову не приходило лечить котов. Но бабушка обманом заманила к нам фельдшерицу Тамилу с Пионерской улицы.
- Знала бы, что вы меня к коту зовёте, ни за что б не пошла, что это вы, Евдокия Лукинична, удумали – докторов котам звать.
Но осмотрела и сказала – не жилец.
Мы с братом убирали за ним, кормить пытались – макаешь палец в сметану, а он облизывает. А потом только воду слизывал. Лежал и смотрел. И всё.

Вечером – я помню, конец осени, подмораживало уже – он пропал.
Мы перевернули весь дом.
Бабушка с дедом и братом обыскали сад – нету.
Кто-то из взрослых обронил, что коты вот так и уходят - умирать.
Мне кажется, что я ревела неделю без перерыва.
Брат, думаю, с бабушкиной подачи, рассказал мне, что ничего не умирать, а искать специальную котиную траву, пожуют – и выздоравливают, а не вернулся к нам, потому что трава такая – выздоравливаешь, но всё забываешь.
Я пол-зимы караулила, что там на дворе у Кравчихи, вдруг Афеля так всё позабудет, что придёт к этой ведьме.

А потом и я забыла.
Память о прошлом не непрерывна.
Не фильм, а обрывки плёнки, и не всегда получается их склеить.
Но иногда всплывают потерявшиеся картинки.
И я вижу, вижу свою бабушку, в длинной ночной рубашке, в наброшенном на плечи дедовом кожухе, вот она идёт со свечой по тёмному ночному саду, зовёт его, я стою на крыльце и изо всех сил верю, что на очередной зов он спрыгнет с нижней ветки старой яблони или выберется из кустов сирени.
И всё будет как раньше.
Как тогда.
Когда мне было пять лет, и смерти не существовало.

15.

ДВЕ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НА ОДИН И ТОТ ЖЕ ПРЕДМЕТ
Как-то довольно давно смотрел я ночное телешоу про то, как надо заниматься сексом. Из всех его участников мне запомнились одна псевдогламурная то ли журналистка, то ли актрисуля и один деревенский житель: рослый, красивый мужик уже за шестьдесят. Который всю жизнь то ли постоянно женился и разводился, то ли не женился вообще и шатался всё это время по бабам. И который до сих пор так живёт. У него куча детей от разных жён, но постоянной семьи нет. Короче, мужик с большим опытом по обсуждаемой теме. По-видимому, кто-то из телевизионщиков надыбал этот колоритный типаж или где-то в командировке, или у себя на даче в деревне.
И были ещё, как сейчас помню, зрительницы в зале. В основном это были тётки лет этак под сорок-сорок пять. Ягодки в самом соку. На них тоже интересно было посмотреть.
Начала гламурная бабёнка томным голосом:
- Секс для меня - это широкая кровать с шёлковыми простынями посреди комнаты в просторном роскошном зале. Открытые настежь окна, через которые доносятся из сада соловьиные трели. Кровать вся усыпана розовыми лепестками, над головой подсвечники с зажжёнными свечами. Тихая музыка...
Ну и далее в том же духе.
Женщины в зале завистливо вздыхают: живут же некоторые!
Следом за ней выступил вышеуказанный дед с изложением своей точки зрения на обсуждаемый предмет. Безапелляционным тоном, с лёгким цинизмом, поглядывая при этом на гламурщицу:
- Розовые лепестки не нужны. Пользы от них для дела никакой, только к телу липнут, и мусор от них.
- Свечи нахрен не нужны. Они от тряски могут опрокинуться, и всё загорится в самый ответственный момент.
- Музыка что есть, что её нет - для этого дела без разницы.
- Простыни шёлковые применять нельзя, потому что они скользкие и плохо впитывают влагу. Тело на них скользит. Они собьются в комок, и будет мокро и неприятно на них лежать. Простыни должны грубые льняные - они меньше всего скользят и сбиваются в кучу, и лучше всех впитывают влагу. На крайний случай - хлопчатобумажные.
- Кровать должна иметь спинку, чтобы был упор для ног.
- Ширина кровати особого значения не имеет.
- Кровать должна быть вплотную придвинута к стенке.
- На стене лучше повесить ковёр. Чтобы партнёрша не скользила и не липла кожей к тому, что на стене.
- Самому лучше лечь с краю, а её положить к стенке.
- Дальше прижал её к ковру, чтобы не ёрзала, упёрся ногами в спинку кровати и пошёл!
- А окна в сад лучше закрыть, если не очень душно. А то комары налетят на свет и задницу искусают.
Женщины в зале смотрели на него с восхищением...

16.

Приходил дедушка к нам в депутатскую приемную консультироваться
относительно порядка оформления собственности на садовый участок и
садовый домик. С дедушкой внук лет пяти-шести. Посмотрели документы,
составили план действий.
- Вот,- говорит дедушка,- оформлю собственность и напишу завещание.
- А что такое завещание? - спрашивает внук
- Ну это еще не скоро,- отвечает ему дед,- вот когда я умру, это будет
твой сад. Ты там будешь решать где ягодки посадить, где грушу, где
яблоню… Сам будешь сажать, поливать, пропалывать…
- Дед, я не могу все это делать, я еще маленький!
- Так это еще не скоро будет, только когда я умру
- Так сколько там тебе осталось. Посуди сам. Ты куришь. Выпиваешь
иногда. Зарядку не делаешь, только меня заставляешь. Так что, думаю,
недолго.
Челюсть деда просто упала на стол. Он собрал бумаги и ушел не прощаясь.

17.

Профессорская семья. Бабушка с воплями собирает 3х летнюю внучку в
детский сад: ребенок накрасил губы помадой и собирается заявиться туда
"при макияже".
Бабуля в конце концов не выдерживает и говорит деду, чтоб вел, как есть.
Перед самым детским садиком дите вдруг заявляет:
"ну все дед, стирай помаду! Мне еще один скандал не нужен!"

Партнеры

Реклама