Заметила, что есть зеркала, в которых я красивая, симпатичная, а есть такие, в которых все изъяны повылазили: и нос не такой, и лицо неприятное. Дома стоит два больших зеркала, и разница в отражениях большая. Всегда размышляю, как я выгляжу для окружающих. Как в каком из зеркал.
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ru от 2021-1-21 |
Я училась в автошколе. Как-то преподаватель рассказывал, что нужно делать, когда сел в машину: пристегнуться, проверить зеркала и прочее. Ближе к концу лекции он нам начал рассказывать о пяти поломках, после которых двигаться нельзя даже до места ремонта. Задал вопрос: "Что нужно сделать первым делом при отказе тормозной системы?" Моя внутренняя блондинка вырвалась на свободу, и в кромешной тишине я, довольная, сообщила: "Пристегнуться!" Препод сквозь слезы выдавил: "… и помолиться" :)
|
|
В детстве я боялся...
Боялся, наверное, почти всего, чего можно бояться. Толпы и одиночества, замкнутых пространств и безграничных просторов, высоты и глубины, бесконечности и смерти, неопределенности и необратимости, пауков, сороконожек ... я плакал от мысли, что когда-нибудь мне придется хоронить своих родителей, а потом, спустя недолгую череду серых, наполненных взрослыми заботами лет, настанет черед и мне нырнуть в неизвестность небытия...
Но больше всего я боялся ТЕМНОТЫ. Засыпая я всегда просил родителей оставить мне включенным ночник и не оставлять меня надолго (а лучше всего - совсем) одного - мне казалось, что тьма сгущается в темных углах, выбирая момент, чтобы напасть - из каждого угла, из неплотно закрытой дверцы шкафа из под каждой кровати, из тьмы неосвещенного зеркала на меня словно смотрело что-то ужасное, и, стоит мне только отвернуться, Оно бы непременно вылезло оттуда и...
Я, воспитываемый материалистом и рационалистом, даже согласился на то, чтобы меня крестили, согласился искренне поверить в Бога потому, что мне обещали, что страхи уйдут... но они не ушли и даже не ослабели.
Страхи уходили постепенно, каждый в свое время - уже нет моих родителей, пару раз я на полном серьезе оставлял инструкции на случай моей смерти (были основания полагать, что они пригодятся), я ходил в гости, перебираясь по карнизам на высоте девятого этажа и отдыхал на краю четырехсот метрового обрыва, но тяжелее всего уходил страх темноты - я помню как это было.
Я был классе во втором, может третьем - родители только стали отпускать меня в школу одного. Сейчас это кажется дикостью, но тогда это было нормально, хоть на дворе были и "лихие" 90е. А по вечерам я ходил в "школу эстетического воспитания для дошкольникиков и учеников младших классов" на курсы Английского языка. Тоже один. Заканчивались курсы не так уж поздно - я думаю, часов в пять, но зимой в это время уже темно... "Школа" находилась в соседнем квартале - идти то минут пять-десять, но путь пролегал через темную улицу, где фонари горели только в начале и конце улицы. Улицу можно было обойти, но это было существенно длиннее и чревато неприятностями. И я шел.
Каждый раз я ненадолго останавливался под фонарем, словно стремясь напитаться его светом, а потом быстрым шагом отправлялся на Темную Улицу. Сначала все было просто - за спиной пятно света и я уговаривал себя, что улица вовсе не страшная - главное не смотреть дальше освещенной части ... а там, на ее границе можно будет посмотреть вдаль, туда, где горит фонарь и светло и до дома рукой подать.
Но пока я шел, впереди все удлинялась моя тень, а потом, став совсем большой, она сливалась с окружающим сумраком... но хуже было другое - Тьма прокрадывалась ко мне за спину. Я оглядывался - вдалеке светился фонарь, Тьма пряталась вдоль забора химического института и за мусорными урнами и ждала, но идти вперед я не мог, потому, что там, пока я смотрю назад собиралось все самое страшное. Я поворачивался вперед, находил взглядом фонарь (как же он далеко) и ускорял шаг. Шаг... звук моих шагов отражался от стен и искажался эхом так, что мне казалось что за мной кто-то идет, точнее уже бежит, т.к. я бегу, стараясь смотреть только на фонарь.
Я выбегал на свет взмыленный, плачущий, с безумно колотящимся сердцем. Я какое-то время стоял под холодным голубоватым светом ртутной лампы фонаря, а потом брел домой, под свет теплых домашних шестидесятиватных ламп - уставший, обессиленный, запуганный.
В тот вечер я опять стоял под фонарем в начале улицы и боялся, но идти было нужно и я пошел, все дальше удаляясь от света. Кто-то, скорее всего старшая сестра, сказал мне: "Если страшно - пой. Когда ты услышишь звук собственного голоса, ты перестанешь бояться". Легко сказать запеть, а что? Уже тогда я понимал, что что-нибудь легкомысленное в стиле "в траве сидел кузнечик" в такой обстановке на контрасте скорее выбьет из меня последние остатки духа, тем более, что голос у меня был непослушный, низкий, с надломом. И я выбрал композицию, которая соответствовала моему диапазону и тембру - некоторое время назад, та ж старшая сестра показала мне фильм Алана Паркера The Wall, который не мог мне не вспомнится в этой обстановке, да еще и после урока Английского. И я запел:
We don't need no education
Мой голос, от мороза и начинающейся простуды ставший еще более низким и зловещим, разнесся по тишине пустынной темной улицы и, отразившись от стен, вернулся эхом, словно воспроизведенный невидимым хором. Страшно было до ужаса. Но это был мой голос! И я продолжил, постаравшись подчеркнуть особенности своего голоса:
We dont need no thought control
За моей спиной из темноты вылезал, подпевая мне хор целой армии монстров, но я не оборачивался: Они. Подпевали! Мне!
Это был мой хор, моя армия и мои монстры! Я допел песню до конца, потом начал сначала...
На краю освещенного фонарем асфальта я немного постоял, словно напитываясь уютной темнотой. В тот вечер мне не страшны были ни школьные недруги, которых я мог встретить по дороге, ни другие опасности "лихих девяностых" - рядом была Темнота, которая всегда готова была мне помочь. Домой я вернулся бодрым и веселым и впервые, сколько себя помню, заснул расслабленным и спокойным.
|
|
История 10-ти летней давности.
Мальчику Васе, учащемуся элитной частной гимназии, понравилась девочка Оля. В силу возраста свою симпатию он проявлял классическим методом - дергал за косички, дразнил и присылал на айфон всякие гадости. Девочка Оля, которой мальчик Вася не нравился от слова совсем, пожаловалась своему старшему брату, ученику выпускного класса той же школы. Старший брат не нашел ничего лучшего как надавать Васе подзатыльников параллельно публично его унизив перед одноклассниками. Мальчик Вася, придя домой все рассказал маме, которая дабы не отвлекать сильно занятого папу приехала в школу и устроила скандал. Вызванная в школу мама девочки Оли и её брата встала на их сторону, параллельно капитально проехавшись по всей родне Васи. Мама Васи в отместку сломала зеркала на машине мамы Оли. Мама Оли, позеленев от бешенства полетела на всех парах жаловаться к папе Оли (родители были в разводе), попутно поцарапав 2 машины на парковке офиса своего бывшего мужа. Бывший муж после устроенной в его кабинете полной артистизма сцены с заламыванием рук и истерикой на полу набрал безопаснику, получил от него телефон папы мальчика Васи и спокойно попросил компенсировать зеркала, а так же извиниться за действия своей супруги. Папа Васи, будучи, как выяснилось позже, карманным "решалой" одной влиятельной чиновничьей группы, подробно и четко пояснил, что считает неприемлемыми действия старшего брата девочки Оли, а так же её мамы, и сам требует за это компенсации и извинений, причем немедленных. Разговор переходит на повышенные тона, оппоненты в итоге решают встретиться на нейтральной территории и все обсудить. Папа Оли, будучи обеспеченным бизнесменом, берет с собой безопасника и охрану, папа Васи, про которого мало известно на тот момент, намеренно едет один под прикрытием "невидимой охраны". В результате встречи папа Васи, узнав перечень возможностей папы Оли, извиняется, компенсирует зеркала и дает сверху за моральный ущерб. Папа Оли расслабляет булки и возвращается к работе, папа Васи берет его в плотную разработку получив на это разрешение своих покровителей из чиновников. Через месяц папа Оли уезжает в СИЗО по экономике, безопасник дергает свои связи и в результате подставляет пару действующих старших офицеров, которых так же берут в разработку, один в итоге просто увольняется, второй так же уезжает в СИЗО. Бизнес папы Оли за время заключения аккуратно дербанится чиновниками и конкурентами. Папа Васи получает от своих покровителей бонус в виде хатки в центре, в которую прописывают Васю.
Папа Оли соглашается на сделку, отдает остатки бизнеса, срочно вывозит заграницу семью и сразу после освобождения улетает туда сам.
Ну а как же Вася? Вася получает в школе кличку "рейдер" и начинает пользоваться успехом у девушек из класса постарше.
P.S. Умом Россию не понять, аршином общим не измерить....
|
|