Лежу в больнице. В палате 4 девушки/женщины. Буквально вчера на место одной в палату заселяется другая. Всю ночь мы слушали её богатырский храп! И вот наутро она, вся такая выспавшаяся, нам говорит: "Девочки, слушайте! Как же нам повезло, что у нас в палате никто не храпит! А то я бы совсем спать не могла!" И пошла себе довольная...
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ru от 2021-10-25 |
Навеяно. Про Мавзолей.
Если у многих рассказчиков это получилось весело, то для меня второе в жизни и, я надеюсь, последнее посещение Мавзолея чуть не превратилось в трагедию. Но по порядку.
Летом далекого 1999 года к нам на кафедру приехали представители Белградского университета. Как уж они там под бомбежками выжили, я даже думать боюсь. Но вот как раз в июне месяце небольшая делегация нарисовалась у нас. За регалии остальных не скажу, но среди прочих там была Кочович Елена, автор знаменитого учебника по финансовой математике. И если все прибывшие более-менее лопотали по-русски, то один – профессор Живота – с нашим языком не дружил и привез девушку-переводчицу. А она с русского ему легко перетолмачивала, а вот его слова на русский почти никак. И тут не иначе как чудом выяснилось, что его речи почему-то, как-то, с пятого на десятое понимаю я. Вот нет бы промолчать! По итогу все возрадовались и потребовали еще и моего непременного присутствия при беседах с профессором. Что и породило все несчастья того дня, о котором пойдет речь.
В случае таких визитов оно ведь как? Делу – час, потехе – время. Всякую деловую часть насчет программ и т.д. и т.п. мы утрясли чуть не за один день, а потом пришла очередь нас, как принимающей стороны устраивать «бескультурную программу». Ну, к декану и ректору на мини-банкет их таскал завкафедрой. На балет их сопровождала замзавкафедрой. Остальным достались другие достопримечательности столицы, но вот именно мне «повезло». Раз ты его понимаешь, вот ты его и паси вместе с переводчицей, сказали старшие товарищи и подкинули мне три билета на обзор Красной площади и ее достопримечательностей.
Нет, на первый взгляд, все шоколадно: Казанский собор, Спасская башня, Собор Василия Блаженного и самая замануха: Алмазный фонд в Оружейной палате! Если бы не один момент. Дата. Аккурат на этот день пришелся день варенья моей маменьки. И та злочастная пятница была объявлена днем семейного (плюс пара близких друзей) празднования. Быть обязательно! А маменька моя не хуже родительницы С. Кобаха умела делать выражение лица «я сказала и ниипёт». Короче, в 10 утра начинаю забег с гостями, а к 15.00 изволь прибыть в отчий дом приодевшись. И я понимаю, что не успеваю переодеться! А с сундуками на КП не пущают. И пришлось шкандыбать при параде.
25 июня 1999 года звезды встали в некую фигуру. Это была не звезда и даже не фигура из трех пальцев. Это был кулак с оттопыренным средним пальцем, но я сразу этого не поняла. Поэтому в 9 утра бодро выскочила из дому при платье и на каблуках. Бодрилась я недолго, к 10 утра и началу экскурсии солнце решило перевыполнить план за все лето и температура перевалила за 30 градусов. А платье ниже колен, плюс рукав три четверти – гусю в духовке и то, наверное, было легче. Воды купить негде. Глаза слегка спасали от ярких лучей только притемненные очки. Но вот я шагнула на брусчатку и… Это не и. Это «аааааа!» Каблук 8 сантиметров! Чем я думала! А пришлось всю экскурсию терпеть, и на башню забираться и обратно слезать. Мозоли натерла. Разве только в Алмазном фонде передохнула: прохладно, никуда не надо бегать и глазу приятно.
И вот, когда все закончилось, то есть я так думала, профессор Живота бодро так сообщил, что желает он обозреть мумию в Мавзолее. И прямо бьет копытом, мол, никогда не видел, а показать ее/его немедленно. И мы пошли. «И бедный бес под кобылу подлез». Очереди не было. То ись абсолютно. И мы втроем: профессор, переводчица и я сделали шаг в тень и тишину. Тут-то все и началось. Мужчины, не факт, что вы осознаете всю глубину той… хмм… пропасти, которая меня подстерегала, а вот женщины меня поймут. Кожаная подошва и металлические набойки туфель дали очень интересный эффект: я поехала. В прямом смысле этого слова поехала по тамошнему покрытию, что уж там, мрамор, гранит, базальт, да наплевать, но я начинаю неостановимо скользить! Корова на льду, причем с напяленными коньками и та выглядела бы грациознее, чем я, цеплявшаяся за воздух! В приглушенном свете да в притемненных очках при минус восьми я не лучшим образом видела, но разглядеть не то две, не то три ступеньки вниз сумела. Попадаю и переломаюсь на хрен! А у меня билет на завтра. Меня ждут две недели солнца и моря, которые могут накрыться гипсом. Я в ужасе сказала короткое, но емкое слово, как нельзя лучше характеризовавшее сложившуюся ситуёвину. Тут же справа возник мужик. Цапнул меня за локоть (слава всем богам! Затормозил!) и шепотом потребовал соблюдать тишину. Я прошипела, что, если меня на моих ходулях не поддержать, у меня есть шанс вотпрямщас составить компанию вождю мирового пролетариата, то есть перейти в разряд условно живых. Разуваться запретили, вернуться обратно запретили, но под ручку потихоньку повлекли мимо мумии. Я снова вознадеялась, что недолго осталось, что сейчас выползем и вот она, свобода! Да щаз-с!
Пока я пыталась сделать тройной тулуп и еще какой-нибудь аксель, ушлый профессор с переводчицей дошли до торца саркофага и… остановились! Представляете, стоит немолодой такой дядечка в Мавзолее, вцепившись руками в ограждение, а горящим взглядом в мумию и старательно, буквально с наслаждением впитывает трупную эманацию. Мало бедным охранникам меня, которую пришлось волочить на буксире, тут еще один крендель, который неизвестно зачем шибко пристально интересуется их объектом охраны. На нем же не написано, что он, например, не террорист. Подскакал еще один охранник, начал шипеть, дескать, проходите отседа, а профессор-то по-русски ни бум-бум! Пришлось срочно ковылять к ним с помоганцем в виде прицепа, объяснять, что, мол, это не «приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших», это импортный гость, который вас не понимает. Вы вот попробуйте поторговаться с местной охраной в Мавзолее, сразу ощутите такой спектр ощущений! А профессор все стоит и пялится! Не иначе, блин, «принимает некробиотическую телепатему»! А представляете, что ему может передать мумия? На морды охранников начинает наползать выражение: нам плевать кто вы, вон отсюда, пока не поимели неприятностей! Переводчица, сука, молчит как рыба об лед, пока я на нее не рявкнула, чтоб перевела. Потом на меня рявкнули, чтоб не орала. Короче, скорость с которой нас выдворяли под белы рученьки из этой гробницы, заслуживает занесения в книгу рекордов Гиннесса. Спасибо, отпустили без последствий. Но в Мавзолей я больше ни ногой.
|
|
Пахучий оптимизм времён пандемии.
Не знаю, как вы — а я к эпидемии подготовился отлично.
Всю осень и зиму я болел разными гриппозными заболеваниями — и кашлял практически всё время.
Обычно за сезон я болею один, много — два раза, что неизбежно: мои педиатрические пациенты щедро делятся со мной всякой заразой. Не отстают от них и мои медсёстры, приносящие на работу вирусы своих маленьких спиногрызов...
Этот же год выдался необычайно урожайным, по самым скромным подсчётам я заболевал раза четыре.
А последний посетивший меня кашель и вовсе решил остаться со мной жить.
Вы спросите — в чём подготовка?
Отвечу: страна подготовилась к эпидемии ненамного лучше чем к Пирл-Харборо, тестов на короновирус до сих пор не хватает.
И вот чтобы не тратить ценные тесты попусту — заболевшим сначала делают ряд тестов на популярные в этом сезоне вирусные инфекции и уж если они все отрицательные — тогда можно попробовать добиться тестирования на короновирус.
А мне они все уже сделаны, при появлении симптомов болезни я иду прямиком на тестирование, да?
Нет.
Сначала надо заполнить анкету, и, по результатам, медсестра на сортировке решает по ситуации — температура, симптомы, контакты — стоит или не стоит тратить ценный тест.
Впрочем, всё это были чисто теоретические построения, болеть я не собирался, сколько можно уже..
Да и защитные меры крепчали с каждым днём, появились правильные респираторы, защита лица, ну, и знаний прибавилось, прибавились навыки и уверенность.
Отвлекусь — вирус поменял всё, пациента смотрим в операционной, доставив прямиком из палаты или приёмного покоя, на время ввода в наркоз и пробуждения я высылаю весь персонал за пределы операционной с целью уменьшить их риск заражения. Сидишь в операционной один-одинёшенек, ждёшь когда вирус осядет и ностальгически горюешь по прежней прекрасной жизни, навсегда канувшей в Лету...
Всё это стало будничной рутиной, до той памятной ночи в палате интенсивной терапии, когда меня позвали на помощь отчаявшиеся госпитальные врачи — помочь с пикирующим в небытиё запредельно тяжелым больным...
Три часа в этом вирусном киселе, плотная работа с его воздухоносными путями со сменой дыхательной трубки — никогда ещё я не работал с такой степенью вероятности заражения.
Кое-как наша команда его стабилизировала и я пошёл домой, после размывания и душа.
Прошло несколько дней.
И я захворал: усилился мой хронический кашель, головная боль, немного лихорадки, подъём температуры — похоже, Миша, ты приехал..
Пару дней таких, не лучше, но и не хуже, заперся в карантине, решил — буду загружаться — поеду сдаваться в приёмный покой.
И к третей ночи поплохело, проснулся с одышкой, разбитый, кашель мучает — сил нет, да, это пожалуй, похоже что заразился.
Кофе мне помогает от кашля, пошёл и сделал себе эспрессо — а кофе не пахнет!!
Нет моего любимого запаха, исчез — « ... и потеря обоняния как ранний признак короновируса» — голосом Понтия Пилата прозвучал приговор Особого Трибунала Эпидемии.
Надо ехать сдаваться, на рассвете выгуляю собак и поеду, решено.
Допил кофе, выключил свет и иду к себе в спальню.
Меня останавливает резкий неприятный очень сильный запах собачьего дерьма...
Врубаю свет — громадная куча, свежесозданная с особым цинизмом прямо по центру гостиной, вызывающе смрадная куча!!
Врываюсь в спальню: Ссуки, кто насрал?!? Кто, сволочи?!?
Есть же две открытые двери, два двора — какая подлая тварь поленилась донести свой подарок до травы?!?!
Риторический вопрос, правды я я не дождусь — собаки переглядываются с искренним недоумением:
Что он шумит? Да в гостиной насрали — вот он и бесится..
Ты? Да нет, что ты, я вообще какать не умею!
Может ты? А кто его знает — может и я, кто ж упомнит, уже как минуты три прошло, старая история...
Все выглядят невинными и возмущёнными таким безобразием неизвестного им злодея, правды я никогда не узнаю.
Собаки они тренированные, даром что щенки — гадят дисциплинированно, это, скорее всего, из протеста по поводу беспокойной ночи — ты нам спать не даёшь — так развлекись уборкой...
Начинаю убирать — и меня осеняет — ба, да моё осязание при мне!! А вот и нос не заложен, кашель утих, головная боль прошла — не иначе как со злости.
И есть вдруг захотелось.
И спать.
Иду в постель, укладываюсь, командую — спать, негодяи!!
И через пять минут в доме слышно посапывание собак и хозяина.
Утром я всёж попытался сдать анализ, по-лоховски честно заполнил вопросник — не добрал два балла, анализ мне было не видать и я спокойно пошёл работать, положившись на положительный результат нюхательно-когнитивного теста прошлой ночи— человек,унюхавший кучу в совершенно темной комнате и мгновенно определивший природу и происхождение её — короновирусом не болеет!
Патент, что ли взять?
За реактивами дело не станет, собаки обещали бесперебойную их доставку...@Michael Ashnin.
|
|
Предания старины глубокой, или крах регионального Мориарти
Начало 2000-х было для меня и моего окружения временем взлета. Это был конец универа, первые мерседесы, корочки, мигалки и самое главное - доступ в пирогу. Главным в жизни казалось успеть как можно больше и быстрее от него откусить. Кто-то правда выбрал для себя бюджетный сосок, который в те годы раздавал молоко не столь щедро, за то сейчас поит своих избранников потоками свежайшего кэша:)
Мне в те годы больше хотелось даже не денег, а власти. Причем даже не самой власти- ибо для такого мелкого пацана жажда какой - то серьезной власти выглядела крайне комично, - мне хотелось понять КАК ОНО У НИХ ТАМ. Осознать, как все это вертится, работает и движется. Ценным было не окэшить сделку, а узнать "за расклад" в той или иной отрасли, понять как то или это функционирует и куда идет.
Один из старших партнеров, только недавно отправленный на покой при поддержке высшего руководства страны, возымел интересы в соседней области. Интересы были не то, что бы серьезные - но касались крупного местного предприятия, оное партнер хотел получить " в свою орбиту". Организация, которую мы представляли, имела не то что бы исключительный административный ресурс - скорее, мы на тот момент имели некую неписаную неприкосновенность вкупе с непониманием представителей власти разного пошиба что вообще мы забыли в области бизнеса ( хотя если почитать более чем двухтысячелетнюю историю большую часть времени мы именно им и занимались, причем в отличии от других наделенных административной властью собственников зачастую весьма успешно).
Региональный заводик, несмотря на все наши потуги, оказывал весьма эффективное сопротивление, при этом зачастую крайне нелогичное. Была видна чья-то очень влиятельная, но при этом обладавшая очень специфическим ходом мыслей рука. Разведка на местности дала немного, но после запуска в бой "воробьиного десанта" (OST "Красный Воробей") мохнозадово и рукастого Мориарти все таки удалось вычислить. Нелогичность действий сразу была понятна - мужик был ментом. Причем не начальником, а всего лишь первым замом. Поэтому сразу виден не был. Дальнейшее изучение вопроса показало, что живучесть кадра является по истине уникальной для просторов нашей Родины - он пересидел 3 начальников, большую часть подчиненных, 2 глав регионального главка и помимо нашего завода имел интересы в куче других организаций, включая столичные фирмы. При любых попытках контакта человек превращался в камео - то есть в самого себя. Фраза "Мужики, ну вы что, с дубу рухнули- я занимаюсь расследованием уголовки - при чем тут завод?! У вас что там убили кого? Нет? Тогда какие ко мне вопросы? " имела в своем корне железную логику и поспорить с ней было мало реально. Дело приобретало совсем уж интересный окрас. Второй из старших партнеров, ноне эмигрировавший с концами в вечное тепло без выдачи в РФ, подключил "кормовых" конторщиков. На региональном уровне выяснилось, что по мужику у конторы была установка вроде "без исключительной надобности ( читай "беспредела") не трогать, материал собирать".
Материала было не много. В формате "Видел свою жену болтающей с соседом. Сказала, что поздравлял с праздником и спрашивал как дела. Задача: Проверить если ли между ними что то. Итоги расследования: жена ни разу не была поймана с соседом, ведет себя естественно, но иногда как то странно улыбается. Сосед поведения не поменял. Вывод: наличие связи не доказано". Получалось, что с одной стороны, мы имеем человека, с могуществом которого может поспорить разве что пара человек в стране, а с другой - перед нами просто редкий случай талантливого и оборотистого мента средней руки, что конечно само по себе редкость, но не эксклюзив. Раскрываемость кстати у этого товарища была на высоте, и причем раскрываемость честная - как выяснилось помогали нанятые агенты, которым щедро платили.
Завод был заведен на весьма вычурный оффшор, пробить реального собственника по которому было крайне проблематично даже с нашими тогдашними возможностями. Руководство же плясало под чужую дудку, а попытка выяснить кто на ней играет все равно приводила к сказке про белого бычка.
На итоговом совещании было решено пойти напролом, то есть начать жесткий административный внутриведомственный накат, который поможет вскрыть какие -то руки и щупальца, или покажет места где их нет.
Волшебным образом наш герой в день начала "операции" отбыл на повышение квалификации в столицу, и постоянно был на внутриведомственных занятиях, то есть недоступен. При этом было совершенно очевидно, что операцией по отражению нашей атаки кто-то весьма искусно руководит. "Щупальца" этой живности оказались не столько глубокими, сколько опять же предельно нелогично расставленными - в итоге понять расклад, а именно в этом была задача, нам так и не удалось.
Вокруг завода началось предельно неестественное бурление, более того - через неделю выяснилось, что он частично или полностью поменял собственников - на знаменитом в узких кругах завтраке у нашего первого лица, попасть на который было почти так же сложно, как попить чаю в Грановитой палате, главному намекнули что было бы неплохо "приструнить коней", причем сделали это крупные предприниматели, для которых уровень этого завода ну вот вообще не солиден.
Операция была свернута, вопрос замят и стал сильно неуместным даже в кулуарах.
Прошло 5 лет. На дворе было лето 2008, фондовый рынок бил рекорды, стоимость минета в туалете VOGUE- кафе выросла до 500 евро, а я ездил по городу на W221 с тремя аннами на номере и имел в кармане корочку правительства города с весьма приличной должностью.
В тот день я сидел в парке нашей ведомственной гостиницы, облокотившись на спинку моей любимой лавочки и скрытый от глаз народа раскидистыми ветвями столетней ивы. В небольшом пруду тихо журчала вода. В этом момент ко мне подсел один из старших партнеров - что случалось крайне редко, в основном со мной общалась рыба помельче.
"Нравится?" - спросил он, указывая на небольшой фонтан в задней части прудика.
"Это Иваныч, что ли сделал?"- уточнил я, имея в виду производство нашего партнера, изготавливавшего из металла все что только можно.
"Нет, это из Н-ска. Помнишь завод с которым у нас была история? Теперь он наш" - с улыбкой сказал "старший".
-Красиво сделали! Явно старались:) А как и когда он стал нашим?
- Уже 3 года назад. Просто это была закрытая информация, я лично вопросом занимался. А вот как... это целая история.
"Поделитесь?"- с надеждой спросил я.
-Ну, всем конечно не поделюсь, но кое-что расскажу. Ибо очень поучительное дело. Мент наш оказался реальным Мориарти. Имел крайне исполнительного помощника в столице, из бывших номенклатурщиков и с серьезными мозгами. Общались по спецсвязи, давали денежку куда нужно - в общем, даже на областном уровне сделать с ним ничего нельзя было. Когда мы 5 лет назад пытались зайти - они Сергееичу ( известный олигарх) продали половину завода и ещё активы в городе, а у него эта область как кость в горле - там же с Никитичем ( другой известный олигарх) конфликт был, ну помнишь. Причем наш Мориарти сделал красивую игру - я вам завод, вы мне полную конфиденциальность как раньше + 100 процентов влияния на одного важного генерала в главке. А это наш человек. Прямой наезд на нашу поляну.
Главный когда узнал - сказал, что бы этого хренова мента убрать любым способом, ну в рамках нашей парадигмы любви к ближнему своему и обетов организации, понимаешь.
"-И что в итоге, где сейчас великий профессор теневых войн?"-нетерпеливо спросил я.
-Да продал все и свалил из страны. С концами.
"- Как же так? Столько лет строил, играл такую партию и тут вдруг так вот все продать и уехать?!?"- я искренне не мог понять мотивации этого человека и поэтому был весьма импульсивен.
"Тревел, ты ещё очень молод. И судьба, брат мой, не била тебя с особой изощренной жестокостью. Поверь мне, если бы я был на его месте, я бы поступил точно так же"- саркистически улыбаясь и глядя на идеальную поверхность своих "Берлути" проговорил партнер.
"-Но что же именно подвигло его на такой поступок?!"- не унимался я.
"Когда шеф дал приказ решить вопрос любым способом, я пошел к Сереже ( наш, "внутреннего пользования" ювелир тех лет), выгреб у него из сейфа драгоценных камней на приличный рублевский домик и поехал в Архангельское на ведомственную дачу к NN. Ты наверное слышал, что играет он по - дичи. Остановиться не может. Плюс камни любит.
В общем, вопрос по нашему Мориарти был решен, а бюджет его решения был мизерным - разве что на подарок NN пара камней ушла. Что бы не грустил.
А Мориарти, когда сначала получил полное служебное несоответствие с приостановкой контракта, а затем по своим каналам узнав, что его, как КРЕПОСТНОГО, лайку или актрису Фроську ПРОИГРАЛИ В КАРТЫ - запил, а потом все подчистую продал и уехал. Помощника кстати за компанию прихватил.
"Знаешь что главное в этой истории и почему я тебе это рассказал?"- продолжая качать ногой в "Berluti" и закуривая сигару спросил "старший".
"Красивая схема, конечно!" - сходу выпалил я.
-Не совсем. Понял, почему я не поехал "за стену", а поехал на дачу играть, с риском попасть на большие бабки без результата?
-Если честно, так глубоко не думал ещё
- А зря. Тупить с твоим положением вредно. Так вот - "за забором" могут попи..ть и забыть, или по просту говоря кинуть в формате "расклад поменялся". А "для вора карточный долг - это святое".
-Я прошу прощения, но ведь NN вообще никаким боком к криминалу...
-Вор не тот, у кого звезды на плечах, вор тот, кто ВОРУЕТ. А где именно у тебя звезды - личное дело каждого.
Запомни эту мысль. И иди. Хочу подумать о вечном- устал от суеты...
P.S. Пару месяцев назад из страны на ПМЖ уехал последний герой этой истории. Тихо и мирно. Кого-то сняли со скандалом, кого- то посадили, а кто то банально умер. В "орбите" не осталось уже никого. А заводик- что ему сделается - пыхтит по маленьку... да и мало ли таких заводиков на могучих просторах нашей Родины?
|
|
Тут в комментариях начали обсуждать, бывало ли в СССР такое, чтобы 14-летняя девочка рожала, не поклеп ли это на советскую действительность. Ведь всем известно, что в СССР секса не было, а такие чуждые нам явления, как, скажем, алкоголизм и онанизм, навязанные нам загнивающим на корню Западом, затрагивали лишь наименее сознательных строителей коммунизма.
Как бывший венеролог, ответственно заявляю - секс при СССР таки был. К счастью для венерологов и простых советских людей, советский секс несколько реже, чем секс российский, заканчивался венерическими заболеваниями. Но у наиболее несознательных строителей коммунизма встречались и они, надо признать это со всей откровенностью и прямотой.
Тут я как-то уже описывал пару-тройку интересных случаев заражения граждан сифилисом на закате, так сказать, советской власти - то, что видел сам.
По своему малолетству я лично не застал вен. заболеваний, так сказать, эпохи застоя, но старшие коллеги-венерологи не утаивали свои знания о том периоде и активно со мной делились воспоминаниями.
Одну из их историй я расскажу.
Представьте себе, скажем, 1978 г. Расцвет застоя, развитой социализм, "вечно живой" Леонид Ильич, вареная колбаса из магазинов уже начала исчезать.
Профессорский обход в кожвендиспансере.
Отделение женской гонореи.
Палата на 8 коек.
Молодая докторша докладывает профессору недавно поступивших больных.
Профессор сидит за столом, смотрит истории болезни с анализами и т.п., рядом стоит докладывающая докторша, по разным углам довольно большой палаты теснятся еще человек 7 врачей и какое-то число студентов.
Профессору докладывают, кто поступил в палату за прошлую неделю:
"Больная Сидорова, 26 лет, доярка. Больная Семенова, 33 года, служащая. Маша Петрова, 13 лет, поступила вчера из пионерского лагеря "Заветы Ильича"...
Народ в палате переглядывается, но безмолвствует.
Молодая ординаторша решает добавить еще один штрих к социальной характеристике Маши Петровой и добавляет после некоторой паузы: "Пионерка"
Взрыв хохота, ржет даже Маша Петрова, правда, несколько смущенно.
После того, как вал хохота прошел, из угла доносится комментарий зав. отделением мужской гонореи. Хриплым безучастным голосом он говорит: "Еще 12 пионЭров в возрасте от 12 до 14 лет в мужскую гонорею вчера легло. Все - из того же "борделя", близкие друзья пионЭрки Маши Петровой".
Как мне сказали, анализ ситуации в том "замечательном" пионерлагере выявил, что общее количество "членов кружка Маши Петровой" за ту смену составило более 40 человек, многим из них просто повезло, и инфекцию они не подхватили.
А история про любвеобильную "пионерку Машу Петрову" и бордель "Заветы Ильича" вошла в анналы того кожвендиспансера.
|
|
Навело историей про полицейского и вирусы.
Помню, лет ...дцать назад у меня в отделении в мое дежурство помер больной. Юный (лет 20) товарисч, баловался наркотой всякой по мелочи (как потом выяснилось, лег к нам со своими примитивными болячками. Кажется, еще мамаша его взятку давала нашей зав. отделением, чтобы он, значит, пару недель "от работы отдохнул", да и какой-никакой режим, питание регулярное, а то он дома, бывало, дней пять забывал поесть, под кайфом-то.
Чувачок, не будь дурак, соблазнил нашу медсестру под сорок, со "сложной личной жизнью". Та его в благодарность снабдила 20 таблетками димедрола и налила еще 200 мл спиртику 70 градусов. Такой вот "культурный дОсуг" на моем дежурстве случился у них, где-то в одном из пустых врачебных кабинетов.
Утомленный таким "дОсугом", чувачок часа в три ночи заявился в себе в палату, весь такой "уставший", брякнулся на спину в свою койку больничную.
Короче, когда его начало рвать через 2-3 часа, организм решил не просыпаться, ибо нефиг. Рвотные массы проникли в дыхательные пути, после чего - асфиксия и смерть.
Соседи по палате спали, а кто не спал - ну, фиг ли, парень на соседней койке чего-то ворочался, хрипел, а потом затих - заснул, значит.
Никто не подходил, одеяло ему не поправлял, чай, не мальчик маленький.
В 6 утра меня будит медсестра - не ту, которую он напоследок "обслужил", а другая. С квадратными глазами. "У нас,- говорит, - больной помер". Я думал - дедок 85 лет после очередного инфаркта. Медсестра говорит: "Да нет, тот жив и весел, а вот такой-то, с первого этажа..." Пошел смотреть. Быстро выяснил всю картину. Звоню начальству домой (было воскресенье). Мне говорят: "Милицию зови!" Звоню. Высылают следака. Два часа жду (с дежурства домой уж не еду). Приезжает такой хмырь с полосками черной грязи под ногтями (почему-то запомнилось). Час меня терзал своими вопросами: "А вот таблетки димедрола в его тумбочке - он мог их взять у вас в отделении?" "Никак нет - они ему не были показаны!" "А вот бутылка из под раствора глюкозы у него в тумбочке - почему из нее пахнет спиртом?" "Не могу знать!" "А в ваши обязанности входит контроль за состоянием больных по ночам?" "Входит, но большую часть времени я уделяю контролю за состоянием тяжелых больных, состояние которых уже плохое или может ухудшиться. Лечащий врач указал в истории болезни, что состояние данного больного - ХОРОШЕЕ, поэтому я во время ночного обхода лишь удостоверился, что все больные в палате спят. Никто мне не сообщал о том, что больной такой-то требует какого-то контроля по ночам".
При этом следователь прекрасно понимал, как и в каких дозах применяется димедрол для получения кайфа, но вообще не знал, что его применяют против аллергии...
|
|
Ну шо делать?!
"[Маленькую] грудь нужно носить на худеньком теле"
/Sarkis/
Наверное, каждый согласится с эпиграфом, и я тоже "за", но природа - скульптор шаловливый, поэтому мы, человеки, вечно не вписываемся в установленные общественным мнением рамки.
Ноябрь 1986 года. На улице погода из разряда совсем неуютных - сырость, морось, ветер, пару градусов плюсовых.
В предродовую палату, где обитали мы, три 20-летние будущие мамаши, поселили Свету*, разбитную парикмахершу из центральной цирюльни. Миниатюрная, чуть выше метр пятьдесят, хрупкая, с зелеными лукавыми глазами блондиночка в модном коротком халатике. Над поясом, повязанным по небольшому, хоть и 9-месячному животу - сплошь грудь впечатляющего 6-го размера. Мы мучительно (между схватками) удивлялись "Ого!"
Через сутки вся четвёрка, пройдя через мытарства первородительства, оказалась опять в одной палате. Сразу - всё закончилось, отдохнём, но не тут-то было!
Мо-ло-ко! Как-то неожиданно второй размер груди стал четвертым, на шею пришлось привязывать пелёнку, чтобы эту тяжесть носить!
Но Светин-то шестой стал восьмым! И началось...
Каждый раз, когда приходил её муж, она раскрывала окно(второй этаж), распахивала халат, вываливала бюст на руки, растопырив пальцы - эдакий импровизированный поднос. Потрясая всем этим достоянием, она взывала страдальчески :"Шо, ну шо же мне с этим делать?!"
Ту же сценку отчаяния она демонстрировала всем своим друзьям, родственникам, кумовьям (к ней много народу ходило!).
Долго ли, коротко ли, но на представления с изюминкой уже начали подваливать другие мужья и деды - Светлана становилась популярной!
Потом у Светы пошёл отёк груди, вызвав увеличение до 10-го размера (по оценкам докторов), и это при ~40кг веса!
На эти трагикомические спектакли начало подтягиваться мужское население соседних домов, так как район тихий, а голос у Светы звонкий, её "шо делать?!" и так далее слушала вся округа.
Комментировать уже никто не стеснялся, было подозрение, что там, под роддомом, ставки делали - увеличится ещё или нет?
Весело было всем, даже нам в палате.
Вскоре врачи справились с отёком, и грудь уменьшилась до девятого. И по домам!
Правда, после вторых родов я узнала, что за злой зверь - отёк груди, и уже не смеялась. Бедная Света! Я на своей шкуре поняла, какую боль она терпела.
Так что, ребята, приходится нам носить ту грудь, которой природа наделила. Или удружила. Если кто не согласен - сами знаете, сколько стоит оперативное несогласие.
* имя настоящее.
|
|
Неси с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость. Что охраняешь, то и имеешь. В общем, все это советские поговорки во времена СССР. Проходил я в юности военную службу в советской доблестной красной армии. И как-то загремел на три недели в военный госпиталь на стационар с подозрением на язву. Если в гражданской больнице работают врачи, то в военном госпитале работали военные врачи медицинской службы с соответствующими воинскими званиями и неограниченными запасами медицинского спирта в лечебном учреждении. И как-то ранним утром просыпаюсь в палате от неприятных ощущений в желудке, встаю, одеваю халат и иду к дежурной медсестре просить таблетку. И проходя мимо одной из палат вижу сюрреалистическую картину, на койках лежат обездвиженные подполковники, майоры,капитаны, старшие лейтенанты, из управления госпиталя, в военной форме, и с воткнутыми в их руки капельницами. Первая мысль: эпидемия неизвестной болезни в госпитале, а нам не сообщили. Подходил я к посту дежурной медсестры с опаской, думал увижу ее лежащей на полу, умирающей в страшных судорогах. Но нет, моя дума на оправдалась, медсестра сидела за служебным столом и что-то заполняла в своих дежурных документах. Получив от нее таблетку, я поинтересовался увиденной мною картиной и причиной. Медсестра улыбнувшись рассказала об этой "эпидемии". Оказывается, по своим каким-то праздникам офицеры медицинской службы имеют традицию употреблять медицинский спирт в неограниченном количестве иногда до состояния полного выключения сознания. А поскольку служба есть служба, и им с утра снова выполнять свои обязанности, то они делают просто. После завершения праздничного мероприятия всех разводят по свободным палатам и подключают их к капельницам. С утра, они трезвые и в сознании возвращаются в свои служебные кабинеты.
|
|
Судьба — та ещё профурсетка!
Одним беспокойным февральским вечером, некий М. — хронический ревнивец и поклонник удобных патриархальных догм, по обыкновению устроил своей супруге — некой Ж. — санкционированный скандал на тему потенциальных неоднократных отношений последней с абстрактными кавалерами. Откровенно хромающая доказательная база столь обыденных обвинений не смущала возмущённого супруга, а темпераментный характер и ранее употреблённое тёмное пиво только разогревали конфликт. Вечер в итоге вылился в спонтанное турне Ж. к собственной маме и в яростное убеждение М. организовать скорый развод, не смотря на наличие у ячейки общества пятилетнего ребёнка.
Дальше — больше. М., науськанный каким-то случайным юристом, решил пойти на радикальные меры и организовать тест ДНК на отцовство родителей. С общего семейного счёта были извлечены необходимые средства на столь недешёвую процедуру, а без пяти минут бывшая супружница оказалась слишком неубедительной в своих протестах. Время шло, предразводный конфликт не унимался, и наконец результаты были получены! Итог теста несколько разочаровали неугомонного скандалиста — отцом ребёнка мужского пола однозначно являлся М. Таким образом, причины для дальнейшего развития драмы начали призрачно таять, и жизнь пары постепенно начала налаживаться, в ожидании следующего необоснованного скандала.
Вскоре внезапная болезнь ребёнка выявила неожиданный результат: группа крови мальчика не совпадала с группами ни одного из родителей. Если медицинской наукой и зафиксированы случаи подобного возможного исхода, то это был точно не такой случай. Повторный анализ, теперь уже с особой тщательностью, лишь подтвердил первоначальную оказию. Помня недавний опыт с тестом ДНК, не поленились сделать подобное и для матери. На этот раз результат случился ошеломляющий — Ж. оказалась не матерью ребёнка!
Начались долгие и кропотливые разбирательства, достойные пера Дойля. Не ведома, каким образом, но раскрылись огорчительные обстоятельства: в роддоме, пять лет назад, известной нам Ж. с самого начала был вручен совершенно чужой мальчик. Очевидно, сия рокировка произошла совершенно случайно. Как это было незамеченно самой Ж. — осталось загадкой. Хотя, в определённой степени, перепутанные дети оказались похожими, ибо мы все помним про отцовство пятилетнего малыша. Более глубокое разбирательство давнишней ситуации выявило, что в одной палате с новоиспечённой матерью Ж. лежала некая Л., разрешившаяся бременем примерно в те же сутки, и также младенцем мужского пола. Не смотря на психоз ревности у М., фигурант дела был самым настоящим мужчиной низкой социальной ответственности, то есть имел с Л. неоднократный сексуальный контакт самого изощрённого характера. Что и привело в итоге к беременности последней. Поддерживал ли М. морально и материально Л. и своего внебрачного сына все эти годы — история умалчивает. Но фортуна подарила супругам новый — более обоснованный — повод для развода.
|
|
Во времена моей юности, перед призывом, лежал я на обследовании в областной нейрохирургии. В палате на 6 человек, кроме меня, лежало еще три "косаря" от армии, постарше, и один стройбатовец, удачно избежавший медсанбата. Им, соответственно, врачебные предписания были до лампочки, и по вечерам они развлекались питием водочки и приставанием к медсестричкам. Как-то в субботу привезли к нам в палату Марата, гробокопателя лет 60-ти, невысокого, сухонького, жилистого, с сотрясением мозга. Вечером лежит он под капельницей, а четыре товарища сбрасываются на водку, и чего-то там у них не хватает. Марат отреагировал адекватно - поднял свободную от капельницы руку со словами: "Рубль есть!"
|
|
ПИВО МОЕГО РОЗЛИВА
Кто не любит «туалетных» подробностей – не читайте
Нас с коллегой направили в командировку, налаживать оборудование в одной больнице маленького городка. Больница – громко сказано, два десятка палат, кабинеты с кафельными стенами и мебелью советской эпохи. На цифровой флюорограф, с которым местные аборигены без нашей помощи не знали что делать, денег у администрации, однако, хватило. Но, не об этом. До ближайшей гостиницы километров тридцать, на время работы нас поселили в одной из свободных палат. Единственный в здании туалет на ночь запирается. Хочешь по нужде – иди к вахтёру, проси открыть. Дрыхнувшего в регистратуре пьяного вахтёра удалось разбудить, после чего тот вежливым русским языком предложил помочиться под лестницей, мол, утром Людка помоет. Мы люди культурные, на лестницах не писаем. С собой были пустые литрушки из под пива, на случай набрать воды. Вернулся в палату, справил нужду в одну из бутылок, закрыл пробку и поставил эту «утку» под кровать с целью потом вынести в мусорку. И, конечно же, утром забыл. В обед встретился с уборщицей, той самой Людкой, ворчливой тёткой лет 50-и. Она, естественно, знала, кто мы такие и в какой палате поселились. Сначала предъява «какого чёрта пьёте пиво в больнице?» А мы в больнице и не пили, просто пустые бутылки с пивными этикетками. Про бухого в гудок сторожа я тётке решил не упоминать. Та, не давая вставить слова, продолжает свой монолог: «cовсем москвичи зажрались, за такие деньги можно пол-литра (подразумевается местный самогон) купить, а вы пьёте эту кошачью мочу». (наполовину угадала) Финал: «я пол мыла, бутылочку то нашла, забрала. Прохорыч (тот самый сторож, что не соизволил туалет открыть) всю выпил. Ему на утро поправить здоровье стакана хватает, а тут с целой бутылки похмелья не сняло».
Про реальное содержимое той бутылки рассказывать не стал, они там из персонала все кореша, и сторожа, и повара, а нам ещё два дня в местной столовой обедать.
|
|
Лежал я как-то в армейском госпитале. (О причинах говорить не буду). И у нас в палате был один...ну скажем " не от мира сего". С какой части , кто он и откуда, никто не знал. Но этот тип был , до умопомрачения, чистюлей! Над своей кроватью, этот типус вбил гвоздик и аккуратно, на вешалке, вешал свою " госпитальную" пижаму.Но это ещё не всё. У него была привычка: где-то в пять утра он просыпался, и начинал одеваться, причём на кровати( а госпитальные кровати славились своим самым громким скрипом)...одевать пижамные штаны и т.д. затем с кровати прыгал в "шлёпанцы"( типо тапки) ...звук был соответствующий... и со звуками : " Чвак-чвак-чвак..." шёл в туалет. И ЭТО ПРИ ПОЛНОЙ ТИШИНЕ... МЫ СЛУШАЛИ ,ПОЧТИ КАЖДОЕ УТРО ,ЭТО ЕГО "ОДЕВАНИЕ". Через неделю нам этот " утренний концерт" надоел! И решили его немного проучить! Пока Чистюля спал...мы , вынув стельки из тапок, ближе к носу в тапках изнутри прикрутили их отвёрткой шурупами к деревянному полу( во всём госпитале полы были деревянными), стельки воткнули обратно. Итог , наверное, вам уже ясен ...Просыпается этот тип ...стал одеваться , жутко скрипя кроватью..и... прыг с кровати в тапки...ПАУЗА 1-2 сек. Смачный шлепок об пол...Мы включаем свет ...и...картина! Лежит чистюля "звёздочкой" на полу и по щеке сползает скупая слеза обиды ...Он ,всхлипывая ,произносит:
- Козлы ...
|
|
В 2002 году получил серьезную травму, в результате несчастного случая, провел в урологическом отделение 8 месяцев, перенес 4 операции.
Это присказка...
Стоим в туалете с соседом по палате, курим. Заходит мужик (имени не помню), он застудил себе одно яичко на рыбалке и его ему отрезали. Грустный такой зашел, неделя прошла после операции, ходит в раскоряку. Закурил молча и только вздыхает. Мы смотрим на него и тоже молча вздыхаем.
Дверь в туалет открылась и вошел дежурный врач (именно тот, кто и отрезал яичко бедолаги). Он сделал свои дела, очень тщательно вымыл руки и подошел к нам.
- Ну, как вы? Как самочувствие? - обращается доктор к своему пациенту (с одним яйцом который).
- Еще не понял, доктор.
- Да-а-а, надо было лечить, а не резать. Что ж вы так?
У бедолаги глаза на лоб вылезли от удивления и возмущения.
- К-как лечить?
- Ну, дорогой мой... У нас только отрезают, а в "областной" такую ерундовину за неделю бы вылечили, - с невозмутимым лицом сказал доктор.
Бедный мужик побагровел, а потом стал бледный словно смерть. Он смог только из себя выдавить бессвязные и мычащие звуки. А доктор положил ему руку на плечо и спокойно сказал:
- Да шучу я, расслабьтесь. Там тоже режут. Везде режут, - а потом как ни в чем не бывало удалился из туалета быстрой походкой.
Вот такой вот юмор у врачей.
|
|
Когда мы начали ходить на практику в больницу, только-только проклюнулись истории о загробном мире, полете душ через туннель, и появились первые чумаки...
Разумеется, мы, как студенты, пользовались возможностью задавать пациентам самые различные вопросы. Один раз мы узнали, что в послеоперационной палате лежит мужик, который перенес клиническую смерть во время операции. Прибежали, представились, немного поболтали, спросили,
не очень ли он утомлен. Стали задавать дурацкие вопросы, а как подступиться к интересующему нас предмету - не знаем. Мужик мяться не стал, посмотрел на нас, спросил имена, сказал, что сам все расскажет:
"Ну привезли меня сюда, врач осмотрел..." нам не терпится узнать про главное, но сидим тихонечко, не перебиваем, а он рассказывает все подробненько, какие анализы, какой диагноз, как его мыли-брили перед операцией...
"Ну, а во время операции ничего такого??"
"Обожди... Привезли меня, этот в очках и маске говорит считай..."
В палате уже темно стало, нам неуютно, страшно немного, а он продолжает:
"Потом не помню... Темнота, туннель какой-то, женщина... Высокая, красивая, волосы распущены, говорит громко: Жить ты будешь долго и счастливо, но придут к тебе на третий день два студента, Филипп и Петя..." Мы притихли, совсем охренев, а он, выдержав паузу, страшным голосом продолжает: "Гони их на х"й учиться: у них семинар на следующий день, а они себе башку дурью забивают..."
|
|
Три года назад, в конце мая, пришлось мне лежать в областной больнице города Харькова, проходил курс реабилитации после болезни. Народу было много, в палате на шесть человек лежало восемь, у всех практически один диагноз, и как оказалось почти все с высшим образованием, только один был водителем. Он наши заумные беседы слушал с открытым ртом. Но разговор не об этом.
Так как на носу суббота и мы, было, запланировали сделать вылазку в город, а пришла заведующая отделением и категорически запретила выходить вообще из здания на эти выходные, и не только нам, а всему отделению, дескать, будут проверки, готовьтесь. Утром, заинтригованные, ждём, что же будет, тут к нам заваливается толпа молодых людей в белых халатах, и почти все иностранцы. Оказывается, это студенты сдают госэкзамен, а мы у них опытные образцы. Стало уже интересно, молодость вспомнили, начали рассказывать разные истории, как сами когда-то сдавали экзамены.
Почти всех нас в палате «разобрали», мне «досталась» девушка, вся такая, через чур уж расфуфыренная. Делалась имитация, что я у неё на приёме, она задаёт вопросы, я отвечаю. Когда дело дошло до адреса проживания, оказалось, что мы земляки, раз так, то землячке надо помочь. Я достаю свою историю болезни и даю ей переписать, что она аккуратно делает. Но кажется это была медвежья услуга, она не смогла воспользоваться этой шпаргалкой (наверное и врач такой же будет). Приходит уже она снова со своим экзаменатором – уже достаточно пожилой женщиной, та её просит показать, как же она так точно всё определила. Покажи? А моя землячка даже прикоснуться ко мне боится, тут экзаменаторша взялась сама показывать, как это надо делать. Ой, много я ещё о себе от неё услышал, о тех болезнях, о которых я даже не знал!
Вот тут запомнились арабки, закутанные в платки, и видно было, что не зря учились, мне даже обидно стало за землячку. А как нам объяснили, у себя на родине, с дипломом врача, они будут пользоваться большим спросом у мужчин, и можно будет удачно выйти замуж. Запомнилась также весьма симпатичная негритяночка – она задавала вопросы на вполне приличном русском языке, а вот записывала в свой блокнот уже по-английски. Были и парни – арабы, но только один достойно держал марку будущего врача, и как нам показалось – выходец из бедной семьи. Также предстал перед нами настоящий балбес, хоть и иностранец, он напомнил своих, таких же доморощенных. А ему даже наши подсказки не помогали, уже экзаменатор не обращала на это внимания, затем оглядела всех нас каким-то беспомощным взглядом и спросила его: - «Ты где проходил практику, у нас?». Получив отрицательный ответ, сказала: - «Слава богу, хоть позора не будет!»
Нас по очереди так прогнали несколько раз, но особенно досталось одному больному, уж слишком у него были явные симптомы болезни – расширение вен. Тут мы стали откровенно развлекаться: запомнили процедуру установления ему диагноза, стали исподтишка подсказывать. А замечания экзаменатора на нас не действуют: видимо такова человеческая натура – помочь ближнему, даже если он из другой страны. Похоже, нажаловались, пришла заведующая и потребовала: - Не подсказывать! Нашли, кого напугать! Отчисление из ВУЗа нам не грозит. На следующий день опять приводят очередную партию студиоусов и сразу с порога – Не подсказывать!
|
|
Было это в середине восьмидесятых. В провинциальной больничке, лежала я на ранних сроках беременности, на сохранении. Здание больницы располагалось в старом деревянном здании. Палата была большая – коек на восемь-десять. Так случилось, собрался в нашей палате дружный женский коллектив, можно сказать местная элита. Была одна красивая молодая блондинка, работавшая в горкоме КПСС, учительница и так далее. Я тоже «не лыком шита» - работала инженером в проектной организации, мой муж был главный энергетик ЛПК. Но вот самой интересной оказалась другая наша соседка – скромная молодая женщина. Нет, она нам не сказала: « А вот мой муж работает...» Она сказала нам другое: «Девочки, не ходите вечером на ужин, мой муж должен принести колбасы». Муж этой женщины работал начальником колбасного цеха. Только советский человек, живший в глубинке поймет меня. Колбасу мы видели только по великим праздникам, получая праздничные пайки, и не всегда хорошего качества она была. Стоит ли говорить, как все мы оживились, но и мы не бедствовали, и нам заботливые мужья принесли вечером много чего вкусного, были и пельмени и малосольные огурчики и так далее, но вот и долгожданная колбаса. У нас дух перехватило: такого мы давно, а может и никогда не видели. Да, но в наш коллектив затесалась ещё одна дама, явно не нашего круга. Так бывает. Передачи ей никто не принёс. Мы стали её настойчиво приглашать к общему столу. Не могли же мы трескать колбасу, в то время, как кто-то давится голодной слюной. Она из скромности отнекивалась, но потом села и уже не стеснялась, ела. От обилия праздничной пищи все мы разомлели, особо больных не было в палате, так небольшие женские проблемы, дела и заботы взвалены на мужей. Хорошо всем стало, и разговор зашёл на тему: «Такая закуска, а выпить нечего!» Времена были глубоко застойные, шла отчаянная борьба партии с пьянством, но и ханурики изобретали всё новые способы раздобыть горячительное. В то время в хозяйственных магазинах продавали стеклоочиститель в стеклянных бутылках по 0,5 литров, их раскупали ящиками, с дракой, видимо, цена и убойная сила...
|
|
Было это в середине восьмидесятых. В провинциальной больничке, лежала я на ранних сроках беременности, на сохранении. Здание больницы располагалось в старом деревянном здании. Палата была большая – коек на восемь-десять. Так случилось, собрался в нашей палате дружный женский коллектив, можно сказать местная элита. Была одна красивая молодая блондинка, работавшая в горкоме КПСС, учительница и так далее. Я тоже «не лыком шита» - работала инженером в проектной организации, мой муж был главный энергетик ЛПК. Но вот самой интересной оказалась другая наша соседка – скромная молодая женщина. Нет, она нам не сказала: « А вот мой муж работает...» Она сказала нам другое: «Девочки, не ходите вечером на ужин, мой муж должен принести колбасы». Муж этой женщины работал начальником колбасного цеха. Только советский человек, живший в глубинке поймет меня. Колбасу мы видели только по великим праздникам, получая праздничные пайки, и не всегда хорошего качества она была. Стоит ли говорить, как все мы оживились, но и мы не бедствовали, и нам заботливые мужья принесли вечером много чего вкусного, были и пельмени и малосольные огурчики и так далее, но вот и долгожданная колбаса. У нас дух перехватило: такого мы давно, а может и никогда не видели. Да, но в наш коллектив затесалась ещё одна дама, явно не нашего круга. Так бывает. Передачи ей никто не принёс. Мы стали её настойчиво приглашать к общему столу. Не могли же мы трескать колбасу, в то время, как кто-то давится голодной слюной. Она из скромности отнекивалась, но потом села и уже не стеснялась, ела. От обилия праздничной пищи все мы разомлели, особо больных не было в палате, так небольшие женские проблемы, дела и заботы взвалены на мужей. Хорошо всем стало, и разговор зашёл на тему: «Такая закуска, а выпить нечего!» Времена были глубоко застойные, шла отчаянная борьба партии с пьянством, но и ханурики изобретали всё новые способы раздобыть горячительное. В то время в хозяйственных магазинах продавали стеклоочиститель в стеклянных бутылках по 0,5 литров, их раскупали ящиками, с дракой, видимо, цена и убойная сила... Покупать этот стеклоочиститель, приличной хозяйке по прямому назначению было неприлично. Ещё большим спросом пользовался одеколон, особенно «Тройной». Разговор за столом плавно перешёл на тему : «Совсем с ума сошёл народ!» Дама не нашего круга, скромно всем поддакивала и вдруг изрекла: «Не пойму я людей, ящиками берут этот очиститель, вот я скромно так взяла двенадцать бутылок». За столом повисла тишина, все уставились на говорившую, а ту понесло: «Мне больше нравится одеколон, особенно «Цветочный», такой букет, такой аромат! А цвет,- она мечтательно закрыла глаза, - такой голубой, голубой!» Дама распалялась, мы широко открыв глаза изумлённо смотрели на неё, наконец, она встала и вышла. Одна из соседок задумчиво спросила: «Сколько нужно стеклоочистителя, чтобы помыть окна в моей трехкомнатной квартире?» - «Да одной за глаза и не на один раз», - ответила другая. «Вот я и думаю, сколько же у неё окон, чтобы двенадцать бутылок покупать?» - «Да у неё и квартиры нет, я её знаю, живёт у кого-то в маленькой комнатушке». И тут зашла наша говорунья в компании нашего лечащего врача – женщины средних лет. Они что-то оживлённо обсуждали. «Да, да я понимаю, - говорила врач, - ребёнок прежде всего, но утром, к обходу, вы должны быть на месте». Мы все понимаем, что соседка только что отпросилась по семейным обстоятельствам домой. В те времена все работали, а если болели и лечились в больнице им платили больничный, нарушив больничный режим лишались его и значит выплат по нему, тогда все этого боялись. Когда наша соседка ушла, то дамы опять продолжили разговор : «не пойму я, что в документах не указано, что она лишена родительских прав и её трое детей живут в разных детдомах?»
Утром она пришла вовремя, со счастливой улыбкой скромно потупив глаза... Явно не пахло, но, наверное допила свой стеклоочиститель или одеколон, трудно удержаться после непривычно обильной еды и провокационных разговоров. Да, женщины в советские времена вели себя скромно: если были беременны, то чуть-чуть, если пили стеклоочиститель, то скромно, не больше двенадцати бутылок.
|
|
В конце 90-х мне пришлось лежать в отделении челюстно-лицевой хирургии
на улице Соломенной Сторожки в Москве. Нет-нет, ничего серьезного,
просто пришлось исправлять ошибку хирурга, оставившего в пол корня при
удалении зуба. В палате нас лежало четверо, но что удивительно, что трое
из них (включая меня) имели армянскую кровь. Я, правда, полукровка,
родившийся и выросший в Москве, и никаким боком на армянина не похожий,
скорее уж на еврея. Один из оставшихся был кучерявым блондином лет
25-ти, то же абсолютно непохожим на армянина, но с характерным именем
Ашот, другого, дедка лет семидесяти, величали Степанов Степан - но,
несмотря на свои русские имя-фамилию, внешне он был типичным
представителем Кавказа.
Жили мы весело, только дед все огорчался, что никаких процедур, кроме
утреннего осмотра, ему не делают. Но в день, когда нам с Ашотом должны
были делать операцию, произошло чудо. Вошла медсестра и под
одобрительное кряхтение деда, вколола какой-то укол. Видать, процесс
лечения начался.
Что было дальше - помню смутно, поскольку мне то же вкололи какой-то
укол (думаю, сильный транквилизатор), от которого я моментально поплыл и
воспринимал все происходящее как во сне (операция делалась под местным
наркозом). Одно могу сказать точно, что когда тебе разрезают челюсть и
шуруют внутри какими-то скребками, ощущение не из приятных, даже под
действием транквилизатора.
В себя я стал приходить только к следующему утру. Рядом, примерно в
таком же состоянии рядом лежал Ашот. На утреннем обходе нас осмотрел
хирург, который делал операцию. Он остался доволен и, уже собираясь
уходить, обратился к Ашоту. "Ты на будущее знай" - сказал он,"на тебя
наркотики не действуют". "Какие наркотики?" - удивился Ашот. "Ну как
же", теперь уже удивился врач, "тебе же перед операцией укол делали?".
"Нет" - ответил Ашот. Лицо врача окаменело. Мхатовская пауза длилась
секунды три. Быстрыми шагами врач вышел в коридор и рявкнул:
"Медсестра!". Судя по тону, та уже понимала, что произошло что-то совсем
не то. "Кому укол вчера перед операцией делала?" - с порога припер ее
врач. Медсестра не успела ответить, но по ее взгляду мы все поняли.
Взгляд был направлен на кровать Степана.
Боже! Ну кому могло прийти в голову, что в одной палате будет лежать
характерный кавказец по имени Степанов Степан и европейского вида
блондинчик по имени Ашот.
Но все закончилось хорошо. Степан проснулся только к обеду, проспав,
таким образом, часов тридцать. Ашот с юмором отнесся к ситуации и не
имел претензии ни к кому, кроме Степана (в шутку, конечно). И до самой
выписки время от времени подкалывал глуховатого Степана: "Что дед, украл
мой дорогостоящий укол!". На что обычно Степан, который был изрядно
глуховат и в половине случаев не слышал, что ему говорили, отвечал
дежурной фразой, которой прикрывался, когда не слышал, что ему
говорили: "А что поделать!"
P.S. В заключении - спасибо врачам, которые без всяких денег и
вымогательств замечательно меня полатали. Сейчас это, думаю, из области
фантастики. "А что поделать!", как сказал бы Степан.
|
|
Наших куда только не заносит. Такие случаются кульбиты – сочинить даже в
пьяном угаре невозможно.
Жил-был тихий мальчик, студент физфака Боря Гофман, условно-русский из
приличной еврейской семьи. Обитал в московской общаге, потому что
приехал на учебу откуда-то не то из Черновцов, не то из Винницы.
Скромный юноша. По гулянкам не шлялся, в студенческих попойках замечен
тоже не был. Учился себе потихоньку.
В это время в университет прибывает группа американских стажеров. Начало
девяностых. Перестройка! Только-только разрешили в вузы пускать
иностранцев из не особо дружественных нам западных стран.
Вроде как для дальнейшей интеграции и в сугубо мирных целях. Боря к
москвичам-то толком присмотреться и привыкнуть не успел, а тут настоящие
живые американцы. Любопытство победило природную робость, и впервые за
три года обучения он выбирается на какой-то студенческий сходняк, где
происходит братание двух держав. Народ пьет, поет, танцует, слегка
фарцует, а кто-то уже и целуется. А Боря, не умеющий ни того, ни
другого, ни третьего, оказывается оттерт куда-то в район кухни, где ему
поручают ответственное дело в виде грязной посуды и сбора мусора.
За этой бытовой прозой его случайно замечает американская барышня, и
Боря западает ей в душу своей невероятной хозяйственностью и
домовитостью. Знакомятся. Начинают общаться. И он нравится ей все больше
и больше: не пьет-не курит, под юбку не лезет, яичницу сам готовит,
водит в музеи. Полгода плотного общения, и барышня отбывает в родные
американские штаты абсолютно влюбленной и покоренной. Да и Боря охвачен
романтичными чувствами и негой. Дальше происходит переписка, обоюдные
объяснения на смешанном русско-английском сленге и, как апофеоз -
решение пожениться. Поскольку студент для этой цели по-быстрому
смотаться в Америку никак не может, барышня, путем сложных шахматных
комбинаций, выколачивает русскую визу и едет к своему жениху, чтобы
скрепить чувство узами законного брака. Ну, само собой, начинается
хождение по инстанциям, пинки, отфуболивание от одного ответственного к
другому, в общем, нормальный наш сюр, без которого даже и жить было бы
неинтересно.
Но эти двое молоды и времени впереди у них навалом. Короче говоря, они
все преодолевают, таки сочетаются законным браком, и новоиспеченный муж
в обнимку с американской женой отбывает по месту своего нового
жительства. На север Аризоны, на территорию резервации индейцев племени
Навахо. Потому что любимая оказалась индианкой. И папа ее был индеец. И
вся родня тоже. Но Боря такой ерунде значения не придает, подумаешь,
удивили, он и сам представитель не менее угнетаемой нации. В общем,
живут –поживают. А через какое-то время тесть, который был - ни много-ни
мало - вождем племени, помирает. Поскольку наследников мужского пола он
не оставил, то, согласно обычаям, титул вождя был передан мужу старшей
дочери.
Так простой советский еврей Боря Гофман стал вождем индейского племени.
Мало того, благодаря стараниям соплеменников, получил место в палате
представителей. И снискал славу пламенного борца за права индейцев,
потому что в каждой своей речи с чувством говорил о том, как обижают его
народ:
- А ведь именно мы, -всякий раз напоминал он публике, -являемся
коренными жителями Соединенных Штатов Америки !
|
|
Пришёл проведать жену, лежит в больнице на сохранении. А она как
заговорит – видно, что по общению очень соскучилась. Понимаешь, говорит,
я тут в полной изоляции – в палате со мной только глухонемая и армянка,
по-русски ни бум-бум. А тех, кто сразу на аборт, к нам близко не
подпускают, даже кормят отдельно. Соседка моя армянка прикольную штуку
рассказала – ей скоро сорок лет стукнет, бизнес у неё большой, так муж
ей даже работать запретил, нанял менеджера – пока не родишь, говорит, на
работу не пущу!
Я задумался и сказал: «постой-постой, ты же говоришь, что она по-русски
не понимает!» Ну да, не понимает – грустно ответила жена – поживи так с
недельку, сам понимать научишься. Я уже доктору их перевожу. А ещё вот
глухонемая такой прикол рассказала…
|
|
Довелось мне тут давеча в больнице полежать. Положили, скорее, на всякий
случай, пройти обследование и отдохнуть, кормили на удивление пристойно,
медицинскими процедурами не мучили вообще, да и врачей-то я видела
далеко не каждый день, короче, санаторий, а не больница. Но как же без
ложки дегтя-то(к счастью, эта ложка была не в нашей палате)?
Как-то дамы из соседней палаты пришли на завтрак с видом "краше в гроб
кладут". На наши участливые расспросы "что случилось и у всех сразу"
пожаловались, что у них накануне появилась новая соседка, гордая
уроженка гор. То, что она с крайне высокомерным выражением лица раз в
час роняла словечко, всем по фигу, не хочешь-не разговаривай, нам и так
не скучно, но вечером горная принцесса потребовала, чтобы все двери и
окна закрыли, ей, дескать, холодно, простудиться можно. Ночью около 30,
все время собирается дождь, да все никак не соберется, т. е. плюс к жаре
еще и духота, а тут палата задраена, как подводная лодка. К сожалению,
никого, могущего дать отпор этой красавице, в палате не оказалось. На
робкие возражения, что если холодно, то можно и одеялом накрыться, тебе
же их не зря целых два дали, принцесса ответила, что в их роду это не
принято-одеялами пользоваться. Женщины заткнулись и постепенно
расползлись по коридорным скамейкам хоть немного подремать, благо, в
коридоре окна были открыты."Не выспались мы все,-жалуются,-а этой хоть
бы что, храпела, аж в коридоре слышно было."Замолкают, ибо в столовую
вплывает Она. Вид, действительно, такой, что сразу захотелось, забыв про
завтрак, выскочить из столовой, бормоча "Извините, что я тут...
сейчас... я уже ухожу." Какая-то аура брезгливого отношения к окружающим
червякам даже не требует от нее каких-либо слов, народ сметает от одного
только взгляда. С царственным выражением она вкушает (иначе и не
сказать) овсянку. Появляется медсестра.
- Хамлоева здесь?
- Да, - поднимает голову.
- Вот уж точно Хамлоева. Я ее жду клизму делать, а она жрет.
Овсянка забыта. Красная, как рак, Хамлоева выскакивает из столовой под
хохот тех, кто еще не ушел.
Так была развенчана горная аристократка.
|
|
Больничные байки
Баек, собственно, две. Имели место в детской нижегородской больнице № 42,
в которой я имел случай полежать 18 лет назад в течение двух недель с
гайморитом.
Среди пациентов нашей палаты был один чувак. Я бы сказал, чувырло. Звали
его… не помню. Будем условно звать Вовочка. У Вовочки было два качества.
Первое – это был жуткий приколист. Второе – это был жутко
говнохарактерный человек.
Итак, байка первая.
В нашу палату загремел один парниша с каким-то очень сильным
воспалением. Звали его (парнишу, а не воспаление) Ванечка. Именно так.
Не Ванька. Не Иван. Не Ваня. Не Ванюша. Ванечка. Так его, во всяком
случае, называли медсестры. Да и глядя на внешность этого перца, мы
понимали – это Ванечка. Худенький. Слабенький. Грустный.
Ванечка, одним словом.
У Ванечки, повторюсь, было какое-то сильное воспаление, которое лечили
антибиотиками. Регулярно через 12 часов Ванечке делали укол. Ровно в
полдень и в полночь.
В полдень это выглядело буднично – медсестра Лариска заходила в палату,
и говорила: «Ванечка, пошли в процедурку, солнышко». Из процедурки
солнышко возвращалось с погрустневшим взглядом, держась руками за попу.
Ночью в палату заходила дежурная медсестра. Она стаскивала со спящего
Ванечки одеяло, и чуточку теребило его за плечико с еле слышным шепотом
– Ванечка! Ванечка!
Этого было достаточно, чтобы Ванечка, совершенно не просыпаясь, стянул
со своей попы трусы, после чего медсестра при свете фонаря, светившего
прямо в окно, делала ему укол. Так же не просыпаясь, Ванечка натягивал
трусы назад, а сестра укрывала его одеялом.
Эту штуку просек Вовочка.
В его коварной башке тут же созрел план прикола. Который он реализовал в
тот же день. Точнее в ночь.
Вечером он незаметно спер из процедурки баночку зеленки.
Когда же все в палате уснули (кроме посвященных в прикол), Вовочка
подошел в Ванечке, снял с него одеяло и прошептал на ухо – Вовочка,
Вовочка!
И когда перед ним появились ягодицы, Вовка макнул в зеленку ватку и
написал:
«Светка, дура, покажи титьки».
Светкой звали молодую медсестру с нехилым бюстом, будоражившим
воображение нас, 13-летних гайморитников. Именно она дежурила в ту ночь.
Намазав Ванечку, Вовочка укрыл его одеялом.
Тикали минуты.
Наконец, скрипнула дверь, и в палату вошла Светка.
Она стащила с Ванечки одеяло и прошептала – Ванечка! Ванечка!
Ванечка, как обычно, не просыпался. Но подсознательно он уловил, что
здесь что-то не так. И он начал капризничать, пытаясь сказать что-то
сквозь сон.
- Тише. Ванечка, тише! Разбудишь всех, – прошепатала Света.
Не прекращая скулить, Ванечка все же стянул трусы.
Света склонилась над его задницей.
Она не могла увидеть, что так написано, и поэтому включила лампу над его
кроватью.
И уже в следующую секунду она орала на все отделение:
- Сволочи! Гады! Уроды! Засранцы последние! Мудаки!
Были там и другие выражения. Не помню какие. Помню, что от них
проснулись все, и не только в нашей палате.
Конечно, все устаканилось, и Ваня получил свою дозу. А что Вовочка? О,
этот гад наутро пожаловался врачу, что дежурная медсестра слишком громко
кричала, отчего всех разбудила. Это подтвердили и другие пациенты, и
Свету вызвали на ковер. И поэтому показывался ванькину задницу всему
врачебному персоналу. Сначала чтобы оправдаться. Потом – потому что те
хотели еще раз поржать.
Байка вторая.
К концу первой недели моего пребывания в больнице к нам в палату
положили пацана. Его звали Сережа. А мы его за глаза называли Серожа. За
его рожу.
Вовочка решил во что бы то ни стало поприкалываться над Серожей. Для
чего в тот же день стал регулярно бегать к Ларисе (кто такая – смотри
выше) и жаловаться на якобы серегину неадекватность.
То он, видите ли, кричит просто так. То матом матерится. То ночью
плачет.
Лариса, зная гадский характер Вовочки, посылала его в далекое место.
Вовочке только это и надо было.
На седьмой день мы от нечего делать сели играть в карты. В дурака.
Проигравший должен был выполнить какое-нибудь желание победителя.
Наконец, случился тот расклад, какого ждал Вовочка. Он закончил игру
первым, а проигравшим оказался Серожа.
- Что же тебе загадать? – размышлял вслух Вовочка. – Знаешь что? Грызи
трубу от батареи и говори – я бобер, я бобер. Пять минут тебе на это.
Серожа поморщился, но что поделать? Он стал грызть. А труба была горячая
- за окном было под минус тридцать, и котельная работала мощно. Вот он,
обжигая губы и язык, грыз и приговаривал – я бобёв, я бобёв.
В это время Вовочка вышел из палаты и вскоре вернулся с Лариской.
Показав на Серожу, он промолвил:
- Ну, видите? Что я говорил? Он же неадекватный!
В общем, Сероже от крикливой Ларке досталось по самое не балуй. А потом,
когда все уже разобрались во всем, досталось и Вовочке. Только ему это
вряд ли помогло с его характером.
Вот так.
Некто Вадим
|
|