Мужчина в столовой ест борщ. К нему подходит молодой парень.
- Здесь, напротив часовщик жил, вы не знаете, он живой?
- Нет, умер.
- Как умер? А у него была жена, она живая?
- Нет, умерла.
- Как умерла? А у них дочь была, красивая такая, она-то хоть жива?
- Нет, умерла. Когда я ем борщ, для меня все умерли.
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: vysokovskiy.ru от 2005-1-15 |
Народный врач Дегтярев
О его мастерстве хирурга, универсальности врача, рассказывали легенды, которые оказывались реальностью, и реальные истории, похожие на легенды.
Прокопий Филиппович Дегтярёв возглавлял Барановскую больницу три исторические эпохи – довоенный период, послевоенный и развитого социализма. С 1935 по 1974 год, с перерывами на Финскую и Великую Отечественную войну исполнял он обязанности главного врача.
Предоставим слово людям, его знавшим.
Анна Григорьевна Романова 1927 года рождения. Медсестра операционного блока Барановской больницы с 1945 по 1989 год.
В июне 45 года после окончания Егорьевского медицинского техникума меня распределили в Барановскую больницу. Прокопий Филиппович ещё с фронта не вернулся. И первую зиму мы без него были. Всю больницу отопить не могли – дров не хватало. Мы сами привозили дрова из леса на санках. Подтапливали титан в хирургии, чтобы больные погрелись. К вечеру натопим, больных спать уложим – поверх одеял ещё матрацами накрываем.
Потом Прокопий Филиппович с армии вернулся – начал больницей заниматься. Сделал операционный блок совместно с родильным отделением. Отремонтировал двери-окна, чтобы тепло было. Купил лошадь, и дрова мы стали сами завозить, чтобы топить постоянно. Когда всё наладил – начал оперировать.
Сейчас ортопедия называется – он оперировал, внутриполостная хирургия – оперировал, травмы любые… Помню, - к нему очень много людей приезжало из Тульской области. Там у него брат жил, направлял, значит. После войны у многих были язвы желудка. И к Прокопию Филипповичу приезжали из Тулы на резекцию желудка. После операции больным три дня пить нельзя было. А кормили мы их специальной смесью, по рецепту Прокопия Филипповича. Помню, - в составе были яйца сырые, молоко, ещё что-то…
Позднее стали привозить детей с Урала. Диагноз точно не скажу, но у них было одно плечо сильно выше другого. Привезли сначала одного ребёнка. Прокопий Филиппович соперировал и плечи стали нормальные. Там на Урале рассказали, значит, и за 5-6 лет ещё двое таких мальчиков привозили. Последнего такого мальчика семилетнего в 65 году с Урала привозили. Уезжали они от нас все ровные.
Он был очень требовательный к нам и заботливый к больным. Соперирует – за ночь раз, еще раз, и ещё придёт, проверит – как больной себя чувствует.
Сейчас ожогами в ожоговый центр везут, а тогда всё к Прокопию Филипповичу. Зеленова девочка прыгала через костер и в него упала. Поступила с сильнейшими ожогами. Делали каркасы, лежала под светом, летом он выносил её на солнышко и девочка поправилась.
В моё дежурство Настю Широкову привезли. Баловались они в домотдыхе. Кто-то пихнул с берега. И у неё голеностопный сустав весь оторвался. Висела ступня на сухожилиях. Прокопий Филиппович её посмотрел, говорит: «Ампутировать всегда успеем. Попробуем спасти». Четыре с половиной часа он делал операцию. В моё дежурство было. Потом гипс наложили – и нога-то срослась. Долго девочка у нас лежала. Вышла с палочкой, но своими ногами. Даже фамилии таких больных помнишь. Из Кладьково мальчик был – не мог ходить от рождения. Прокопий Филиппович соперировал сустав – мальчик пошел. Вырос потом, - работал конюхом. Даже оперировал «волчья пасть» и «заячья губа». Заячья-то губа несложно. А волчья пасть – нёба «нету» у ребенка. И он оперировал. Какую-то делал пересадку.
Порядок требовал от нас, чистоту… Сколько полостных операций – никогда никаких осложнений!
Гинеколога не было сначала. Всё принимал он. Какое осложнение – бегут за ним в любое время. Сколько внематочных беременностей оперировал…
Уходит гулять – сейчас зайдёт к дежурной сестре: «Я пошёл гулять по белой дороге. Прибежите, если что».
…Сейчас легко работать – анестезиолог есть. Тогда мы – медсестры - анестезию давали. Маску больному надевали, хлороформ капали. И медсестра следила за больным всю операцию – пульс, дыхание, давление…
Надю Мальцеву машина в Медведево сшибла. У ней был перелом грудного, по-моему, отдела позвоночника. Сейчас куда-то отправили бы, а мы лечили. Тогда знаете, как лечили таких больных? – Положили на доски. Без подушки. На голову надели такой шлём. К нему подвесили кирпичи, и так вытягивали позвоночник. И Надя поправилась. Теперь кажется чудно, что кирпичами, а тогда лечили. Завешивали сперва их – сколько надо нагрузить. Один кирпич – сейчас не помню, - два килограмма, что ли, весил… И никогда никаких пролежней не было. Следили, обрабатывали. Он очень строгий был, чтобы следили за больными.
Каждый четверг – плановая операция. Если кого вдруг привезли – оперирует внепланово. Сейчас в тот центр везут, в другой центр, а тогда всех везли к нам, и он всё делал.
Много лет добивался газ для села. Если бы не умер в 77-ом, к 80-му у нас газ бы был. Он хлопотал, как главный врач, как депутат сельсовета, как заслуженный врач РСФСР…
А что он фронтовик, так тогда все были фронтовики. 9 мая знаете, сколько люду шло тогда от фабрики к памятнику через всё село… И все в орденах.
***
Елена Николаевна Петрова. Медсестра Барановской сельской больницы 06.12.1937 года рождения.
Я приехала из Астрахани после медучилища в 1946-ом. Направления у нас были Южный Сахалин, Каракалпакия, Прибалтика, Подмосковье. Тогда был ещё Виноградовский район. Я приехала в райздрав в Виноградово, и мне выписали направление в Барановскую больницу. 29 июля 56 года захожу в кабинет к нему – к Прокопию Филипповичу. Посмотрел диплом, направление. И сказал: «С завтрашнего дня вы у меня работаете». Так начался мой трудовой стаж с 30 июля 56 года и продолжался 52 года. С ним я проработала 21 год. Сначала он поставил меня в терапию. Потом перевёл старшей медсестрой в поликлинику. Тогда начались прививки АКДС (Адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина - прим. автор).
У нас была больница на 75 коек. Терапия, хирургия, роддом, детское отделение, скорая. Рождаемость была больше полутора сотен малышей за год. В Барановской школе было три параллели. Классы а-б-в. 1200 учащихся. В каждой деревне была начальная школа – В Берендино, в Медведево, Леоново, Богатищево, Щербово – с 1 по 4 класс, и все дети привитые вовремя.
Люди сначала не понимали, - зачем прививки, препятствовали. Но с врачом Сержантовой Ириной Константиновной ходили по деревням, рассказывали – что это такое. Придём – немытый ребёнок. На керосинке воду разогреют, при нас вымоют, на этой же керосинке шприц стерилизуем, - вводим вакцину. Тогда от коклюша столько детей умирало!.. А как стали вакцинировать, про коклюш забыли совсем. Оспу делали, манту… Детская смертность пропала. Мы обслуживали Богатищево, Медведево, Леоново, Берендино, Щербово. С Ириной Константиновной проводили в поликлинике приём больных, а потом уходили по деревням. Никакой машины тогда не было. Хорошо если попутка подберёт, или возчик посадит в сани или в телегу. А то – пешком. Придём в дом – одиннадцать детей, в другой – семь детей. СЭС контролировала нашу работу по вакцинированию и прививкам, чтобы АКДС трёхкратно все дети были привиты, как положено. Недавно показали по телевизору – женщина 35 или 37 лет умерла от коклюша. А у нас ни одного случая не было, потому что Прокопий Филиппович так поставил работу. Он такое положение сделал - в каждой деревне – десятидворка. Нас распределил – на 10 дворов одна медсестра. Педикулёз проверяли, аскаридоз… Носили лекарства по дворам, разъясняли – как принимать, как это важно. У нас даже ни одного отказа не было от прививок. Потом пошёл полиомиелит. Сначала делали в уколах. Потом в каплях. Единственный случай был полиомиелита – мама с ребёнком поехала в Брянск, там мальчик заразился.
Вы понимаете, - что такое хирург, прошедший фронт?! Он был универсал. Оперировал внематочную беременность, роды принимал, несчастные случаи какие, травмы – он всегда был при больнице. Кто-то попал в пилораму, куда бежит – к нам? Ребенок засунул в нос горошину или что-то – сейчас к лору, а тогда – к Прокопию Филипповичу. Сельская местность. Привозят в больницу с переломом – бегут за врачом, а медсестра уже готовит больного. Я сама лежала в роддоме – нас трое было. Я и ещё одна легко разрешились, а у Зверевой трудные роды были. Прокопий Филиппович её спас и мальчика спас. И вон – Олег Зверев – живёт. Прокопий Филиппович и жил при больнице с семьёй. Жена его Головихина Мария Фёдоровна терапевт, он – хирург.
Раз в две недели, через четверг, он проводил занятия с медсестрами – как наложить повязку, гипс, как остановить кровотечение, как кровь перелить, - всему нас учил. Мы и прямое переливание крови использовали. А что делать, если среди ночи внематочная… Кого бы ни привезли – с переломом, с травмами… К нему и из Сибири я помню приезжали. Он всё знал.
Квалификация медсестёр и врачей – все были универсалы. Медсестра – зондирование. Он учил, чтобы мы были лучшими по зондированию. Нет ли там лемблиоза. Мы всеми знаниями обладали – он так учил. На операции нас приглашал смотреть. Он тогда суставы всё оперировал. Помню – врожденный дефект голеностопного сустава оперировал. Медсестёр собрал и врачей на операцию. Мальчик не мог ходить. Он его соперировал - мальчик пошёл.
…На столе у него всегда лежал планшет «Заслуженный врач РСФСР» и он выписывал на нем рецепты, назначения…
Какой день запомнился ещё – 12 апреля 1961 года. У нас через вторник проходила общая пятиминутка. Медсёстры докладывали все по отделениям, по участкам… И он вбегает в фойе больницы и прямо кричит: «Юрий Алексеевич Гагарин в космосе!» Он так нам преподнёс – все так обрадовались. И пятиминутки-то не получилось. Как раз все в сборе были. Большой коллектив! Одних медсестер 50 человек.
40 лет будет, как его не стало. Хоронили его все – барановские, Цюрупы, воскресенские, бронницкие, виноградовские… Такой человек! Мы сейчас говорим – почему мемориальной доски нет? Нас не станет – кто о нем расскажет. Нельзя забывать! Столько людей спас - они уже детей и внуков растят… Дети его разъехались, нечасто могут приехать, но люди за могилкой смотрят. Помнят его. И нельзя забывать!
***
Виталий Прокопьевич Дегтярев. Доктор медицинских наук, профессор Московского медико-стоматологического университета, Заслуженный работник высшей школы
Отец родился в Оренбургской области в крестьянской семье. Он и два его брата – Степан Филиппович и Иван Филиппович линией жизни избрали медицину. Отец учился в Оренбурге в фельдшерско-акушерской школе. Потом закончил Омский мединститут. В 1935 году он был назначен главным врачом Барановской больницы, в которой служил до конца, практически, своих дней.
Был участником финской и Великой Отечественной войн. На Великую Отечественную отец был призван в 42-ом. Это понятно, что в сорок первом Барановская больница могла стать прифронтовым госпиталем, и главный врач, хирург, был необходим на своём месте. А в 42, как немцев отбросили от Москвы, отца призвали в действующую армию, и он стал ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя. Это госпиталь, который самостоятельно перемещается вслед за войсками и принимает весь поток раненых с поля боя. Отец рассказывал, что было довольно трудно в период активных боевых действий. По двое-трое суток хирурги не отходили от операционных столов. За годы службы в армии он провел более 20 тысяч операций. День Победы отец встретил в Кёнигсберге. Он был награжден Орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Германией», юбилейными наградами, а ещё, уже в послевоенные годы, - Орденом Трудового Красного Знамени. Ему было присвоено почетное звание Заслуженного врача РСФСР.
После возвращения с фронта отец был увлечен ортопедией. Он оперировал детей и взрослых с дефектами верхних и нижних конечностей, плечевого пояса и вообще с любой патологией суставов. Долгое время он хранил фотографии пациентов, сделанные до операции, например, с Х-образными конечностями или с искривлённым положением стопы, и после операции – с нормальным положением конечностей. А в 60-х годах он больше сосредоточился на полостной хирургии.
Он был истинный земский врач, который хорошо знает местное население, их проблемы, беды и старается им помочь. Земский хирург – оперировал пациентов с любой патологией. Травмы, ранения, врожденные или приобретённые патологии…. Все срочные случаи – постоянно бежали за ним, благо недалеко – жил тут же. По сути дела, у него было бесконечное дежурство врача. На свои операции отец собирал свободных медсестер и врачей – это естественное действие хирурга, думающего о перспективе своей работы и о тех людях, которые с ним работают. И я у него такую школу проходил, когда приезжал на каникулы из института.
Он заботился о том, чтобы расширить помощь населению, старался оживить работу различных отделений и открыть новые. Было открыто родильное отделение. Оно сначала располагалось в большом корпусе. А потом был отремонтирован соседний корпус, и родильное перевели в него. Позже открыли ещё и инфекционное отделение. Долгое время было полуразрушенным здание поликлиники. Отец потратил много времени и сил на ремонт этого здания. Поликлинику в нём открыли.
Отец очень хорошо знал население, истории болезней практически всех семей, проживающих в округе. Когда я проходил практику в Барановской больнице, после приёма пациентов случалось советоваться с ним по каким-либо сложным случаям. Обычно он пояснял, что именно для этой семьи характерно наличие такого-то заболевания… И то, что вызвало моё недоумение, по всей вероятности является следствием именно этого заболевания.
Отца избрали депутатом местного Совета. И он занимался вопросами газификации села Барановское. Много сил отдал разработке, продвижению этого проекта…
Своей долгой и самоотверженной работой он заслужил уважение и признательность жителей округи. На гражданскую панихиду, которая была организована в клубе, пришли жители многих окрестных сел, а после нее гроб из клуба до самого кладбища люди несли на руках.
Он был настоящий народный врач.
***
Главе Воскресенского района Олегу Сухарю поступило обращение жителей села Барановское с просьбой установить мемориальную доску на здании Барановской больницы, в память о П.Ф. Дегтярёве. Ещё жители просили, чтобы в районной газете «Наше слово» была опубликована статья о Прокопии Филипповиче.
Доску глава заказал, место для неё определили, статью поручил написать мне, и в сегодняшнем номере газеты она опубликована. Текст вот этот самый, который вы прочли. В Барановском газету ждут.
Добавлю ещё, что когда приезжал в Барановское сфотографировать эту самую дореволюционной постройки больницу, разговаривал ещё с людьми, и каждый что-то о Прокопии Филипповиче хотел рассказать.
И ещё оказалось, что такие уникальные врачи разных специальностей и в разных больницах района ещё были. Мне их назвал наш уважаемый почетный и заслуженный главный врач станции переливания Станислав Андреевич Исполинов.
Но, получается, - в нашем районе минимум четверо, и в других районах должно быть так примерно. Писать о них надо. Рассказывать.
|
|
Навеяло историей про механика в театре и фашистов.
Приятель рассказал. В их тусовке было 2 оригинальных парня с простыми русскими именами. Батяня ихний был самым натуральным «новым русским». Причем это был мужик в прямом смысле «от сохи» - бывший комбайнер и потомственный крестьянин.
Кривая жизненного успеха вознесла его высоко вверх, и он перебрался в столицу вместе с сыновьями. Дети его были под стать отцу – простые рабоче-крестьянские деревенские лица, но при этом редкая тяга к знаниям и культуре. Не то, что бы они всей семьей хотели влиться в ряды московской интеллигенции – просто было жесткое понимание необходимости образования для нормального общения в обществе. Через пару лет после переезда они влились в одну из тусовок золотой московской молодежи, поражая обывателей глубоким диссонансом между внешностью и начитанностью.
В этой компании была девушка, оной родители на совершеннолетие сделали поистине барский подарок - была куплена квартира в знаменитом «Доме на набережной» - обители советской элиты 30-х годов и печально известного далеко за пределами Москвы повальными арестами и расстрелами жильцов. Буйный нрав тогдашней молодежи (на дворе была середина 90-х) уже неоднократно описывался на этой сайте, и описывать всеобщее желание сделать феерическую вечеринку по случаю новоселья смысла не имеет. Идея лежала на поверхности – сделать в квартире вечеринку в стиле 30-х годов – с танцами, костюмами и прочими элементами времени. Приглашенные, разбившись на группки, начали усердно готовиться к мероприятию, подбирая образы и костюмы. Братья, понимая, что ударить в грязь лицом никак нельзя, и пользуясь почти неограниченными финансовыми возможностями отца, решили поразить всех. Была поднята литература, найдены консультанты и старые фотографии, поднята на уши мастерская Мосфильма и антикварные магазины города. Дым стоял коромыслом.
В тот день персональная пенсионерка Мария Васильевна, тихо доживавшая седьмой десяток в маленькой квартирке, изначально предназначенной для прислуги, услышала знакомые с детства звуки довоенного танго. В её памяти вспыхнули ярким пламенем воспоминания детства, этот огромный, серый дом, в который они переехали в самом начале 30-х всей дружной семьей, детские игры во дворе, подвал с собаками, церберы-консьержи в подъездах и красавцы- военные с малиновыми петлицами. А потом… потом были тревожные ночи, когда никто не спал и все ждали - к кому на этот раз пришла в дом беда? У кого загорится свет – а значит идет обыск? Их семью не минула общая участь – отца репрессировали, мать пожалели и просто выселили из Москвы на север вместе с ней - Мария Васильевна, а тогда просто Маша, ходила в тот год в 3 класс. Шли годы, умер Сталин, отца реабилитировали, мать умерла, но Мария Васильевна нашла в себе силы вернуться в Москву и сделать головокружительную карьеру. Уйдя на пенсию, она тихо жила в том самом доме, в котором прошло её детство и куда снова попала уже в конце 50-х годов. На улице стояла жара - была середина лета, и в не кондиционироемой квартире было очень душно. Мария Васильевна прислушалась – звуки танго продолжались, слышались голоса, смех и звон бокалов. Решив выглянуть в окно, бедная старушка обомлела – к подъезду подъезжала до боли знакомая «Эмка». Решив, что от жары ей стало дурно, Мария Васильевна направила на себя вентилятор и через пару минут снова выглянула в окно – нет, сомнений не было – это была она - та самая «эмка», на которых увозили родителей её друзей и увезли её отца в последний путь. Картину дополнял её знакомый, алкоголик дядя Коля, в свое время большой функционер, не выдержавший распада Союза и тихо спивавшийся по этому поводу. Дядя Коля внимательно рассматривал авто. Решив спуститься к соседке за лекарством, бабушка вышла на лестничную площадку и обомлела – дверь соседней квартиры была приоткрыта и оттуда слышались громкие звуки танго вперемешку со звоном бокалов, смехом и шутками. Поняв, что дело совсем плохо, Мария Васильевна поспешила вниз за лекарством. И тут… прямо перед ней, в пролете лестницы, скрытые огромной пальмой, перед ней предстали двое чекистов. Ошибки быть не могло – она хорошо помнила ту ночь 39 года, когда такие же люди пришли в их дом. Те же крестьянские лица, та же форма, те же папиросы, сапоги, даже награды и знаки отличия – все в точности как в самый тяжелый день её жизни. Бедная персональная пенсионерка тихо осела на руки удивленных братьев и не хотела подавать признаков жизни. Быстро сориентировавшись, братья приняли решение самостоятельно дотащить пенсионерку до машины и отвезти в ближайший медпункт. Алкоголик дядя Коля многое повидал на своем жизненном пути. Но когда из подъезда с громкими матюгами вывалились двое сотрудников НКВД, неся на руках безжизненное тело его знакомой Марии Васильевны, и в витиеватой форме объяснили ему свои пожелания относительно помощи в погрузке оной в стоявшую у подъезда Эмку, дядя Коля понял, что с алкоголем пора завязывать. Через пять минут вся веселая компания была в больнице. Но пришедшая было в себя Мария Васильевна снова ушла в отключку – вид больничной палаты в совокупности с дядей Колей и стоящими за ним чекистами с напряженными лицами не давал ей связи с реальностью. Братья, убедившись что за бабушкой будут тщательно следить, решили ретироваться и на тусовке не появляться.
Как потом рассказывала счастливая обладательница квартиры, отсутствию на мероприятии братьев все очень удивились, а тому, что они пару дней не выходили на связь – ещё больше. Закончилось все благополучно – Мария Васильевна жива до сих пор, а дядя Коля после пережитого шока на алкоголь смотрит с резким отвращением.
|
|
Не смешно, но трогательно...
Моя любимая еврейская мама.
Мой отец чеченец и мама чеченка. Отец прожил 106 лет и женился 11 раз. Вторым браком он женился на еврейке, одесситке Софье Михайловне. Её и только её я всегда называю мамой. Она звала меня Мойше. - Мойше, - говорила она, - я в ссылку поехала только из-за тебя. Мне тебя жалко.
Это когда всех чеченцев переселили В Среднюю Азию. Мы жили во Фрунзе. Я проводил все дни с мальчишками во дворе. - Мойше! - кричала она. - Иди сюда. - Что, мама? - Иди сюда, я тебе скажу, почему ты такой худой. Потому что ты никогда не видишь дно тарелки. Иди скушай суп до конца. И потом пойдёшь. - Хорошая смесь у Мойши, - говорили во дворе, - мама - жидовка, отец - гитлеровец.
Ссыльных чеченцев там считали фашистами. Мама сама не ела, а все отдавала мне. Она ходила в гости к своим знакомым одесситам, Фире Марковне, Майе Исаaковне - они жили побогаче, чем мы, - и приносила мне кусочек струделя или еще что- нибудь.
- Мойше, это тебе. - Мама, а ты ела? - Я не хочу.
Я стал вести на мясокомбинате кружок, учил танцевать бальные и западные танцы. За это я получал мешок лошадиных костей. Мама сдирала с них кусочки мяса и делала котлеты напополам с хлебом, а кости шли на бульoн. Ночью я выбрасывал кости подальше от дома, чтобы не знали, что это наши. Она умела из ничего приготовить вкусный обед. Когда я стал много зарабатывать, она готовила куриные шейки, цимес, она приготовляла селёдку так, что можно было сойти с ума. Мои друзья по Киргизскому театру оперы и балета до сих пор вспоминают:
«Миша! Как ваша мама кормила нас всех!»
Но сначала мы жили очень бедно. Мама говорила: «Завтра мы идём на свадьбу к Меломедам. Там мы покушаем гефилте фиш, гусиные шкварки. У нас дома этого нет. Только не стесняйся, кушай побольше».
Я уже хорошо танцевал и пел «Варнечкес». Это была любимая песня мамы. Она слушала ее, как Гимн Советского Союза. И Тамару Ханум любила за то, что та пела «Варнечкес».
Мама говорила: «На свадьбе тебя попросят станцевать. Станцуй, потом отдохни, потом спой. Когда будешь петь, не верти шеей. Ты не жираф. Не смотри на всех. Стань против меня и пой для своей мамочки, остальные будут слушать».
Я видел на свадьбе ребе, жениха и невесту под хупой. Потом все садились за стол. Играла музыка и начинались танцы-шманцы. Мамочка говорила: «Сейчас Мойше будет танцевать». Я танцевал раз пять-шесть. Потом она говорила: «Мойше, а теперь пой». Я становился против неё и начинал: «Вы немт мен, ву немт мен, ву немт мен?..» Мама говорила: «Видите, какой это талант!» А ей говорили: «Спасибо вам, Софья Михайловна, что вы правильно воспитали одного еврейского мальчика. Другие ведь как русские - ничего не знают по-еврейски».
Была моей мачехой и цыганка. Она научила меня гадать, воровать на базаре. Я очень хорошо умел воровать. Она говорила: «Жиденок, иди сюда, петь будем».
Меня приняли в труппу Киргизского театра оперы и балета. Мама посещала все мои спектакли. Мама спросила меня: - Мойше, скажи мне: русские - это народ? - Да, мама. - А испанцы тоже народ? - Народ, мама. - А индусы? - Да. - А евреи - не народ? - Почему, мама, тоже народ. - А если это народ, то почему ты не танцуешь еврейский танец? В «Евгении Онегине» ты танцуешь русский танец, в «Лакме» - индусский. - Мама, кто мне покажет еврейский танец? - Я тебе покажу. Она была очень грузная, весила, наверно, 150 килограммов. - Как ты покажешь? - Руками. - А ногами? - Сам придумаешь.
Она напевала и показывала мне «Фрейлехс», его ещё называют «Семь сорок». В 7.40 отходил поезд из Одессы на Кишинёв. И на вокзале все плясали. Я почитал Шолом-Алейхема и сделал себе танец «А юнгер шнайдер». Костюм был сделан как бы из обрезков материала, которые остаются у портного. Брюки короткие, зад - из другого материала. Я всё это обыграл в танце. Этот танец стал у меня бисовкой. На «бис» я повторял его по три-четыре раза.
Мама говорила: «Деточка, ты думаешь, я хочу, чтоб ты танцевал еврейский танец, потому что я еврейка? Нет. Евреи будут говорить о тебе: вы видели, как он танцует бразильский танец? Или испанский танец? О еврейском они не скажут. Но любить тебя они будут за еврейский танец».
В белорусских городах в те годы, когда не очень поощрялось еврейское искусство, зрители-евреи спрашивали меня: «Как вам разрешили еврейский танец?». Я отвечал: «Я сам себе разрешил».
У мамы было своё место в театре. Там говорили: «Здесь сидит Мишина мама». Мама спрашивает меня: - Мойше, ты танцуешь лучше всех, тебе больше всех хлопают, а почему всем носят цветы, а тебе не носят? - Мама, - говорю, - у нас нет родственников. - А разве это не народ носит? - Нет. Родственники.
Потом я прихожу домой. У нас была одна комнатка, железная кровать стояла против двери. Вижу, мама с головой под кроватью и что-то там шурует. Я говорю:
- Мама, вылезай немедленно, я достану, что тебе надо. - Мойше, - говорит она из под кровати. - Я вижу твои ноги, так вот, сделай так, чтоб я их не видела. Выйди. Я отошел, но все видел. Она вытянула мешок, из него вынула заштопанный старый валенок, из него - тряпку, в тряпке была пачка денег, перевязанная бечевкой. - Мама, - говорю, - откуда у нас такие деньги? - Сыночек, я собрала, чтоб тебе не пришлось бегать и искать, на что похоронить мамочку. Ладно похоронят и так.
Вечером я танцую в «Раймонде» Абдурахмана. В первом акте я влетаю на сцену в шикарной накидке, в золоте, в чалме. Раймонда играет на лютне. Мы встречаемся глазами. Зачарованно смотрим друг на друга. Идёт занавес. Я фактически ещё не танцевал, только выскочил на сцену. После первого акта администратор подает мне роскошный букет. Цветы передавали администратору и говорили, кому вручить. После второго акта мне опять дают букет. После третьего - тоже. Я уже понял, что все это- мамочка. Спектакль шёл в четырёх актах. Значит и после четвёртого будут цветы. Я отдал администратору все три букета и попросил в финале подать мне сразу четыре. Он так и сделал. В театре говорили: подумайте, Эсамбаева забросали цветами.
На другой день мамочка убрала увядшие цветы, получилось три букета, потом два, потом один. Потом она снова покупала цветы.
Как- то мама заболела и лежала. А мне дают цветы. Я приношу цветы домой и говорю:
- Мама, зачем ты вставала? Тебе надо лежать. - Мойше, - говорит она. - Я не вставала. Я не могу встать. - Откуда же цветы? - Люди поняли, что ты заслуживаешь цветы. Теперь они тебе носят сами. Я стал ведущим артистом театра Киргизии, получил там все награды. Я люблю Киргизию, как свою Родину. Ко мне там отнеслись, как к родному человеку.
Незадолго до смерти Сталина мама от своей подруги Эсфирь Марковны узнала, что готовится выселение всех евреев. Она пришла домой и говорит мне:
- Ну, Мойше, как чеченцев нас выслали сюда, как евреев нас выселяют ещё дальше. Там уже строят бараки. - Мама, - говорю, - мы с тобой уже научились ездить. Куда вышлют, туда поедем, главное - нам быть вместе. Я тебя не оставлю.
Когда умер Сталин, она сказала: «Теперь будет лучше». Она хотела, чтобы я женился на еврейке, дочке одессита Пахмана. А я ухаживал за армянкой. Мама говорила: «Скажи, Мойше, она тебя кормит?» (Это было ещё в годы войны).
- Нет, - говорю, - не кормит. - А вот если бы ты ухаживал за дочкой Пахмана… - Мамa, у неё худые ноги. - А лицо какое красивое, а волосы… Подумаешь, ноги ему нужны.
Когда я женился на Нине, то не могу сказать, что между ней и мамой возникла дружба.
Я начал преподавать танцы в училище МВД, появились деньги. Я купил маме золотые часики с цепочкой, а Нине купил белые металлические часы. Жена говорит:
- Маме ты купил с золотой цепочкой вместо того, чтоб купить их мне, я молодая, а мама могла бы и простые носить. - Нина, - говорю, - как тебе не стыдно. Что хорошего мама видела в этой жизни? Пусть хоть порадуется, что у неё есть такие часы. Они перестали разговаривать, но никогда друг с другом не ругались. Один раз только, когда Нина, подметя пол, вышла с мусором, мама сказала: «Между прочим, Мойше, ты мог бы жениться лучше». Это единственное, что она сказала в её адрес. У меня родилась дочь. Мама брала её на руки, клала между своих больших грудей, ласкала. Дочь очень любила бабушку. Потом Нина с мамой сами разобрались. И мама мне говорит: «Мойше, я вот смотрю за Ниной, она таки неплохая. И то, что ты не женился на дочке Пахмана, тоже хорошо, она избалованная. Она бы за тобой не смогла все так делать». Они с Ниной стали жить дружно.
Отец за это время уже сменил нескольких жён. Жил он недалеко от нас. Мама говорит: «Мойше, твой отец привёл новую никэйву. Пойди посмотри.» Я шёл.
- Мама, - говорю, - она такая страшная! - Так ему и надо.
Умерла она, когда ей был 91 год. Случилось это так. У неё была сестра Мира. Жила она в Вильнюсе. Приехала к нам во Фрунзе. Стала приглашать маму погостить у неё: «Софа, приезжай. Миша уже семейный человек. Он не пропадёт. месяц-другой без тебя». Как я её отговаривал: «Там же другой климат. В твоём возрасте нельзя!» Она говорит: «Мойше, я погощу немного и вернусь». Она поехала и больше уже не приехала.
Она была очень добрым человеком. Мы с ней прожили прекрасную жизнь. Никогда не нуждались в моем отце. Она заменила мне родную мать. Будь они сейчас обе живы, я бы не знал, к кому первой подойти и обнять.
Литературная запись Ефима Захарова
|
|
У дружбана чуть не привалило наследство. У дядьки по отцовской линии умер сын (жена давно умерла). Приходит он как-то к родственникам и говорит. Типа жизнь кончилась, поэтому давайте я на вашего сына все имущество перепишу. Ну дружбан (то бишь сын) ручки потирает и прикидывает куда, с неба свалившиеся, три ляма пристроить. Но тут в дело вмешалась мама дружбана. Прикинула она, что пьянки-гулянки на три ляма доведут до цугундера. И пошла втихаря дядьке объяснять как пользоваться виагрой. Короче нет теперь наследства. И дядька дорогу забыл к родственникам.
|
|
У супружеской пары долго не было детей. Через 5 лет родился ребёнок, но долго не говорил. Вдруг, в 5лет сказал 1-е слово - баба. На следующий день бабка умерла. Ещё через 5 лет сказала - деда, на следующий день дед умер. Прошло ещё 5 лет и наконец девочка сказала - папа, ну отец как положенно, купил гроб и всё такое, оделся и лёг в гроб.Тут заходит жена, и говорит: - Ты чё разлегся, козёл старый?! Пошли соседа хоронить!!!
|
|
Встречаются два старых приятеля. Один идет песенки напевает, а другой
темнее тучи. Тот, который веселый, пытается узнать у своего товарища
почему тот такой грустныйй.
- Да вот месяц назад умерла дура жена и оставила мне пятикомнатную
квартиру и новенький спортивный автомобиль, три недели назад умерла
занудливая теща и оставила после себя кучу фамильных драгоценностей,
а две недели назад умер мой дядя, которого я ни разу в жизни не видел,
оставив мне кругленькую сумму на счету в швейцарском банке.
Веселый приятель удивляется:
- Так радоваться надо, мол все так удачно складывается.
Грустный:
- Ага, эта неделя уже подходит к концу, а еще никто не умер.
Blossom
|
|
Как познакомиться с женщиной и отбрить мужчину
М: Мы раньше не встречались?
Ж: Встречались. Я работаю в венерологическом диспансере.
М: Я вас где-то уже видел.
Ж: Да-да, именно поэтому я туда больше не хожу.
М: Это место свободно?
Ж: Да, и мое тоже будет свободно, если вы сядете.
М: Ну что, к тебе или ко мне?
Ж: И туда, и туда - ты к себе, а я к себе.
М: Хотел бы я залезть в твои штаны!
Ж: Там уже есть одна задница.
М: Я тебе позвоню. Какой у тебя телефон?
Ж: Поищи в телефонной книге.
М: Но я же не знаю твою фамилию!
Ж: Моя фамилия там тоже есть.
М: И чем же ты зарабатываешь на жизнь?
Ж: Переодеванием в женщин.
М: Хочешь со мной переспать нынче ночью?
Ж: С удовольствием бы, но мне нечего надеть.
М: Под каким знаком ты родилась?
Ж: Не парковаться.
М: Да ладно тебе ломаться, мы оба пришли в этот бар за одним и тем же!
Ж: Точно, подцепим-ка пару девчонок!
М: Я выполню самые дикие твои сексуальные фантазии.
Ж: У тебя есть и мул, и дог?
М: Я знаю, как сделать женщине приятное.
Ж: Тогда сгинь.
М: Я хочу полностью отдать себя тебе.
Ж: Мне не нужны дешевые подношения.
М: Если бы я увидел тебя обнаженной, я бы умер от счастья.
Ж: Да, но если бы я увидела тебя голым, я бы умерла от смеха.
М: Милашка, пройдемся по горячим точкам?
Ж: Я не заинтересована в связях вне своего биологического вида.
М: Твой цвет волос сводит меня с ума.
Ж: Спасибо, это все краска номер семнадцать из магазина на углу.
М: Твое тело - это храм!
Ж: Увы, сегодня службы не проводятся.
М: Я отдам тебе все!
Ж: Отлично! Начнем с банковского счета.
М: Ради тебя я пойду на край света.
Ж: Да, но останешься ли ты там?
|
|
Немецкий злой анекдот.
Страховой агент звонит в дверь семьи Мюллер.
Открывает маленький мальчик.
- Мальчик, позови, пожалуйста, твоего папу.
- Не могу.
- Почему?
- Он умер.
- Как так???
- Бульдозером переехало.
- Тогда зови маму.
- Не могу.
- Почему??
- Тоже умерла, бульдозером переехало.
- Тогда дедушку зови.
- Не могу, мёртвый он!
- Мёртвый???
- Бульдозером переехало.
- Ну а бабушка где?
- Тоже мёртвая, тоже бульдозером переехало!
- Послушай, мальчик, а что же ты тут тогда один делаешь?
- На бульдозере катаюсь!
|
|
Раввин:
- И вот, когда при родах умерла у Иезекиля жена, взмолился он:
"Господи, сделай так, чтобы я мог вскормить этого ребенка,
и он не умер!" И сжалился Господь, и наполнил его грудь молоком,
и вскормил он ребенка, и тот не умер! ... Ну что? Есть вопросы?...
- Ребе, а почему бы Господу было просто не дать ему немножко денег
на кормилицу, а не портить мужчине фигуру?
Раввин:
- Я не знаю... Но думаю, Господь рассуждал так: "Если можно сделать
чудо, зачем рисковать с деньгами?!"
|
|
Мужчина в столовой ест борщ. К нему подходит молодой парень.
- Здесь, напротив часовщик жил, вы не знаете, он живой?
- Нет, умер.
- Как умер? А у него была жена, она живая?
- Нет, умерла.
- Как умерла? А у них дочь была, красивая такая, она-то хоть жива?
- Нет, умерла. Когда я ем борщ, для меня все умерли.
|
|
Сидят звери на опушке. Вдруг прибегает лиса и смеется. Звери ее спрашивают:
- Лиса, ты чо ржешь?
- Там... И умерла от смеха. Сидят дальше. Прибегает медведь и тоже ржет. Его
спрашивают:
- Медведь, какого... ты ржешь?
- Там на поляне... И умер от смеха. Сидят дальше, пиво пьют. Влетает на опушку
заяц, просто заяц. Падает на землю и жувалом повернуть не может ( от смеха ).
Его спрашивают:
- Заяц ты чо?
- Там на поляне, ХА-Ха-Ха, слон мартышек прет!
- А чо смешного-то?
- Да когда он кончает, они лопаются!
|
|