имя менять → Результатов: 11


1.

Дважды комсомолец, дважды коммунист.

Эпиграф:
Рабиновича отправляют в разведку. Он заявляет
- "Если я погибну, считайте меня коммунистом."
- "А если нет?"
- "Ну а нет, так нет."

Мой дед просто кладезь занимательнейших истроий. Впрочем, я уверен, если детально поговорить с любым человеком которому почти 96 лет то вполне можно раскопать такие вещи о которых можно смело писать романы и снимать фильмы. Я уже перестал удивляться количеству поразительных событий в его жизни. Вот хотя бы такая штука.

Послевоенные годы, Уссурийск, один из многочисленных военных гарнизонов на 1/6 части суши. Многие офицеры уже носят погоны с дюжину лет и, учитывая что во время войны год считался за три, с нетерпением ждут 20 или 25 летнего срока службы что бы уйти на пенсию. Дед в скромном капитанском чине, правда на майорской должности начальника артиллерийской технической (арттех) службы бригады. Должность и взаправду ключевая, всё таки под его началом склады снарядов, мин, взрывчатых веществ, боеприпасов, и стрелкового оружия. А на дворе 1952-й год, уже убит Михоэлс, раскрученно "Дело Врачей", клеймят "вредителей" и "агентов Джоинта" в газетах и на партсобраниях.

Спустили сверху разнарядку "а посмотрите-ка, не проникают ли щупальца империализма в армию Советскую." Начали изучать личные дела комсостава и естественно очень скоро добрались и до деда. "Как же так?" возмутился кто-то ответственный "у вас офицер на такой должности и... не коммунист. Вы что краёв не видите? Не знаете, партия наш рулевой? Партийный, значит ответственный. Поговорите с товарищем начарттехом по поводу вступления в партию."

Парторг деда вызвал и предложил:
- "Товарищ капитан, а не хотите ли вы добровольно-принудительно примкнуть к партийным рядам?"
- "В смысле примкнуть? Вступить в партию что ли?" удивился дед.
- "Ну да, мы считаем вас достойным кандидатом. Подавайте заявление."
- "Так я уже в партии с 1945-го года..."
- "Чтоооо? Как так? У нас об этом никакой записи нет."
- "Ну таких деталей, я не знаю."
- "Тэк, тэк, тэк... А в комсомол когда вы вступили?"
- "Я дважды вступал."
- "А ну-ка, излагайте подробнее."
И дед рассказал рассказал следующее.

С весны 1942-го служил он в 1-й ШИСБр (штурмовая инженерно-саперная бригада), ещё её называли Комсомольской Бригадой (т.е. все солдаты и офицеры в ней должны были быть как минимум комсомольцами). А в сам комсомол его приняли в конце 1930-х, ещё в школе. Но вот незадачка, в декабре 1941-го, при разгроме Феодосийско-Керченского десанта он попал в плен. Плена-то было всего на один день, но документы он выбросил, уж больно неподходящая национальность для немецкого плена была в них указана.

Когда через день бежал и добрался до своих, то его отправили в Советский фильтрационный лагерь около Керчи. Таких бездокументных, из разгромленных полков и дивизий, были сотни и тысячи людей. Из всех документов лишь кубик на петлице. Впрочем, в том бардаке этого вполне хватило что бы в 19 лет его назначили бригадиром сотни, а это конечно много приятнее чем быть простым заключённым. Не знаю как там проверяли, но через пару месяцев его вызвали и сказали "Поздравляем товарищ младший лейтенант, проверку вы прошли - вас ждёт Кавказкий фронт. Вон машинистка, она направление оформит."

Стал он в длинную очередь, наконец добрался до измученной машинистки. Та спрашивает "Ваши ФИО, год рождения, тыры-пыры?" Дед подумал "Хммм, хрен его знает как ещё служба сложится. Упаси Господи опять плен попасть, второй раз может и не повезти. Вдруг попаду с документами, тогда точно грохнут за милую душу." Фамилию менять не стал, а насчёт ИО сказал "Пиши вот так." "Имена родителей и национальность?" Над этим дед тоже подумал, мать оставил как есть, а ИО и национальность отца поменял. Проверить же никак не смогут, Беларуссия под немцами, Ленинград где училище было в блокаде, документов других нет. Таким образом на свет появился ещё один беларус. Дед посчитал что эдак безопаснее, уж очень ему не хотелось в расстрельной шеренге второй раз стоять.

Когда бригаду на Кавказе формировали оказалось что очень много кавказцев о комсомоле только слышали. А так как бригада названа Комсомольской, спустили разнарядку, всех поголовно принять в комсомол. Дед и решил, "ну что же, как все так и я." И вступил ещё разок, правда уже под другим именем.

В 1943-м пришёл новый указ, "неплохо бы если бы в Комсомольской Бригаде все офицеры были бы коммунистами. Показывали бы живой пример комсомольцам." Всех офицеров в батальоне перед боем вызвали и настойчиво порекомендовали написать заявление о приёме в ВКП(б). "Нам бы до следующего дня дожить бы. Что нам кабанам, хотите напишу." прикинул дед. И стал он аж цельным кандидатом. А потом ранение, госпиталь, формирование, другая часть, поиск своих, перевод в родную Бригаду, и снова взвод, рота, Беларуссия, Польша, закрутился и забыл о "кандидатстве". Но бумага-то дело ведёт.

И в начале 1945-го опять его пред светлые очи парторга вызывают. "Вы товарищ кандидат-с у нас оказывается. Ранены, взодный, ротный, три ордена, короче, принимаем мы Вас. Поздравляем." Дед прикинул, приняли ну и ладно, хрен с вами. "А делать-то я чего должен?" "Как что? Воевать, пример другим показывать. Тем более что мы уже на немецкой земле, в Восточной Пруссии. Вот вы в эту ночь на задание идёте, так пойдёте уже как коммунист. Партия на вас смотрит. А утром мы вам торжественно и партбилет вручим." И руку крепко пожал.

С примером худо получилось. На задание (в минных полях проходы для атаки делать) документы с собой не брали. Это разумно конечно, на минных полях многие навсегда оставались, так что шансы что документы к немцам попадут были большие. Ранило его, ребята вынесли, дотащили до своих позиций. Повезло, как раз там раненых вывозили в тыл, в машине место нашли. О документах и не вспомнил, рука и нога пробиты, до бумажек ли. И снова госпиталь, формирование, и на войну с Японией. Документы личные восстановили, а насчёт партийного билета он даже и не думал, ибо его никогда в руках и не держал.

Парторг подивился, поохал, и телегу повыше накатал. Случай неординарный, вроде бы и коммунист, а с другой стороны и не коммунист. И в комсомоле дважды был. Мутная картинка. Сверху предложение идёт.
-"Так может его из партии исключить?"
-"А как исключить? У него даже партиблета нет?"
-"Хммм. Тяжёлый случай. Так может принять, а потом исключить?"
-"Идея интересная. Но как то некрасиво. Всё таки человек перед боем в партию вступил, с мыслью что он теперь коммунист на минное поле полз."
-"Хорошо, вот компромис. В партию принять уже официально, но из армии выгнать."
-"Так ему до военной пенсии всего полтора года осталось?"
-"Ну и что? Он тут нам имя, отчество, и национальность себе менять будет как захочет, да и в комсомол и в партию как в проходной двор по сто раз заходить будет, а ему ещё и пенсию. Хрена с два. Кто он там у нас по национальности получается по настоящему? Ага, вот вот... Как раз. А жена его кто? Капитан. Ну и что что военврач с 1943-го? Убийца в белом халате. Вы что газет не читаете что ли? На фиг, на фиг."

Написали деду характеристику что он "политически близорук и в моральном отношении не стабилен." И уволили из армии, не дали до пенсии дослужить. Ведь и без него есть чем заняться. Например с "безродными космополитами" бороться.

А дед что? Дед нормально. Партии той уже давно нет, а дед жив и здравствует, дай Господь ему долгие годы. И совет умный даёт "смотри куда вступаешь."

2.

Однажды так случилось - как оно обычно и бывает - что накипело настолько, что надо было в жизни что-то менять. И когда я увидел *** первый раз - сразу понял - вот оно - воплощение мечты. И как настоящая мечта - в руки дается не сразу, надо постараться.
Но желание было такое...! И вот сегодня год, как мы вместе...
Красивая обертка развернута и ты теперь знаешь что внутри. Вроде все хорошо, но... Ждешь одного - а там все другое. Думаешь - ну вроде же все просто - надо сделать вот так - и результат будет таким. Но нет... *** ведет себя по-своему и подстраиваться под тебя не собирается. А сменить на что-то другое... Другой мечты пока не видно. Вроде и видишь вокруг - есть и лучше и красивее, но понимаешь, что внутри окажется все то же самое. Так и живем... В ожидании того, что случится так, как оно обычно и бывает, и история повторится.

P.S.
Вместо *** пусть каждый сам подставит женское имя или известную марку телефона.

3.

Тут гляжу, устроили форменную истерику в интернетах по поводу новых правил ЦБ касательно продажи валюты. Дескать, ужас-ужас, «совок» возвращается и пр. Лично я не вижу никакого ужаса и никакого совка. Ну усложнили чуть-чуть правила. Что такого?
Да, придется заполнить анкету. То се. Предъявить паспорт. Ввести имя, фамилию, номер телефона. Место работы указать, ИНН. Но ведь это и все! Ну дополнят позже адресом прописки, местом постоянного проживания. Данные близких родственников на всякий случай. Пенсионное удостоверение. Все! К тому же данные все аккуратно сохранят где-то там. А как второй раз придешь - просто пальчики прокатали, с базой сверились, и все!
К тому же нам, клиентам, никакой лишней работы не будет - это же банк будет заполнять анкету, а не мы. Ну подольше займет покупка конечно. Очереди могут возникнуть. Но в 21 веке, слава богу, живем, технологии шагнули уже о-го-го! Скоро, может быть, все то же самое можно будет сделать через интернет. Например, на портале Госуслуг.
Зашел, авторизовался, все данные автоматически подтянулись, заполнил эту анкету, указал запрашиваемую сумму и все! Еще удобнее будет. Не надо шариться в темноте по грязи, в очередях стоять. Рисковать, нося при себе крупные суммы. Все из дома, в тепле и уюте.
А раз такая экономия времени, можно в анкету заодно и цель покупки добавить. Ну просто в целях понимания и сбора статистики. И переименовать ее из «анкеты», скажем, в «заявку». Чисто символически. Порядок подачи ведь все равно останется исключительно уведомительный. Ну кроме крупных сумм. Там, пожалуй, стоит ввести одобрение. Быстрое, практически автоматическое. Пара дней и готово.
Или, если, скажем, сумма не очень крупная, но вы уже второй раз в этом году валюту покупаете. Тут конечно специалист быстро посмотрит, что к чему, проверит очень доброжелательно. День-два. Не больше недели.
Ну разве что еще попросят отчитаться о том, на какие цели потрачена ранее приобретенная валюта. Тут вот записано, вы уже брали недавно пятьсот евро. Они где? Нет, никаких бланков строгой отчетности! Можно даже без печати. Просто приложить чеки из магазинов и ресторанов, счет из гостиницы. Все на доверии! Просто отксерить и прислать. Сперва конечно у нотариуса заверить, а потом сразу на почту. Все же быстро теперь. Или для удобства граждан можно даже через МФЦ подавать. Пришел, сдал, приложил. Донес пару справок о происхождении средств (выписку со счета, справку по форме 2-НДФЛ), и жди беззаботно.
Нагрузка на инфраструктуру, правда, возрастет. Поэтому честно будет взимать небольшую символическую комиссию. Буквально один-два процента от суммы. Или три. Точно не больше десяти. Это при продаже валюты. При покупке конечно давно уже пора рассмотреть введение НДС. На валюту же будут приобретены товары и услуги, которые затем будут ввезены в нашу страну. В чемодане там или в животе. Или даже в голове. Вопрос с НДС стоит обдумать. Обдумать, а потом сразу ввести.
Зато быстро и эффективно победим финансирование экстремизма и отмывание преступных доходов. Заодно и спекулянтов можно прижать. А то развели тут вольницу. У тех один курс, у этих другой. Маржа гуляет туда-сюда, без присмотра. А если установить один курс для всех, будет же куда удобнее. Нам же не придется нервничать, метаться по городу в поисках более «выгодного». Хорошо. И в целях стабильности курс менять, скажем, не каждый день, а раз в неделю. Или даже в месяц. А как пик кризиса пройдем, так и раз в год, на первое января.
Потом вопрос, где хранить валюту? В банках нынче ненадежно, дома – так и просто опасно. Поэтому лучше пусть государство и возьмет на себя эту ответственность. Купил валюту, тут же сдал ее и не волнуешься больше ни о чем. Классно ведь. Ну там приплатил чуть-чуть за хранение.
А как пришла пора ехать за границу, пришел и забрал. Быстро и прямо на месте заполнил заявление, указал цели поездки, приложил билеты, бронь из гостиницы, визу, подписанный приказ об отпуске, и все! Забирай свои деньги. Вот как валюту завезут в начале месяца – так приходи и забирай. Лучше конечно очередь занять заранее, с утра. А еще лучше – накануне. Мало ли что. И езжай себе на здоровье в эту свою заграницу.
А то развели тут… Ужас!... Совок!... Лишь бы истерику устроить без всякого повода.

Oleg Dudko

4.

Не моё.

ПОТРЯСАЮЩАЯ ИСТОРИЯ

Это серое, ничем не примечательное здание на Старой площади в Москве редко привлекало внимание проезжающих мимо. Настоящее зрелище ожидало их после поворотов направо и трех минут езды – собор Василия Блаженного, Красная площадь и, конечно же, величественный и легендарный Кремль. Все знали – одна шестая часть земной суши, именуемая СССР, управлялась именно отсюда.
Все немного ошибались.
Нет, конечно же, высокие кабинеты были и в Кремле, но, по-настоящему рулили Советской империей те, кто помещался в том самом сером здании на Старой площади – в двух поворотах и трех минутах езды.
И именно здесь помещался самый главный кабинет страны, кабинет генерального секретаря ЦК КПСС, и в данный исторический момент, а именно ранней весной 1966 года, в нем хозяйничал Леонид Брежнев.
Сегодня в коридорах этого серого здания царила непривычная суета. Можно даже сказать – переполох. Понукаемая нетерпеливыми окриками генсека, партийно-чиновничья рать пыталась выполнить одно-единственное, но срочное задание.
Найти гражданина СССР Армада Мишеля.
Всё началось с утра. Генсеку позвонил взволнованный министр иностранных дел и в преддверии визита в СССР президента Французской Республики генерала Шарля де Голля доложил следующее. Все службы к встрече готовы. Все мероприятия определены. Час назад поступил последний документ – от протокольной службы президента Франции, и это тоже часть ритуала, вполне рутинный момент. Но один, третий по счету, пункт протокола вызвал проблему. Дело в том, что высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, причем непосредственно у трапа, находился его ДРУГ и СОРАТНИК (именно так) Армад Мишель (смотри приложенную фотографию), проживающий в СССР.
- Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то?
- Нет такого гражданина в СССР, - упавшим голосом ответствовал министр. – Не нашли, Леонид Ильич.
- Значит, плохо искали, - вынес приговор Брежнев.
После чего бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо.
В первые полчаса Армада Мишеля искали единицы, во вторые полчаса – десятки.
Спустя еще три часа его искали уже тысячи. Во многих похожих зданиях. В республиках, краях и областях.
И вскоре стало ясно: Армад Мишель – фантом.
Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией. Уж если весь КГБ стоит на ушах и не находит человека, значит его просто нет. Те, кто успел пожить в СССР, понимают – о чем я.
Решились на беспрецедентное – позвонили в Париж и попросили повторить 3-й пункт протокола.
Бесстрастная лента дипломатической связи любезно повторила – АРМАД МИШЕЛЬ.
Забегая вперед, замечу – разумеется, французский лидер не мог не знать, под какими именно именем и фамилией проживает в СССР его друг и соратник. Он вполне намеренно спровоцировал эти затруднения. Это была маленькая месть генерала. Не за себя, конечно. А за своего друга и соратника.
А на Старой площади тем временем назревал скандал. И во многих других адресах бескрайнего СССР – тоже.
И тут мелькнула надежда. Одна из машинисток серого здания не без колебаний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать эти два слова, и что тот документ предназначался лично Никите Хрущеву – а именно он правил СССР в означенном 1963-м году.
Сегодня нажали бы на несколько кнопок компьютера и получили бы результат.
В 66-м году десятки пар рук принялись шерстить архивы, но результата не получили.
Параллельно с машинисткой поработали два узко профильных специалиста. И она вспомнила очень существенное – кто именно из Помощников Хрущева поручал ей печатать тот документ. (Это была очень высокая должность, поэтому Помощники генсеков писались с большой буквы).
По игре случая этот самый Помощник именно сегодня отрабатывал свой последний рабочий день в этой должности.
Пришедший к власти полтора года назад Брежнев выводил хрущевские кадры из игры постепенно, и очередь этого Помощника наступила именно сегодня.
Ринулись к помощнику, который ходил по кабинету и собирал свои вещи. Помощник хмуро пояснил, что не работал по этому документу, а лишь выполнял поручение Хрущева, и только тот может внести в это дело какую-то ясность. Помощнику предложили срочно поехать к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче. Помощник категорически отказался, но ему позвонил сам генсек и намекнул, что его служебная карьера вполне может претерпеть еще один очень даже интересный вираж.
Спустя два часа Помощник сидел в очень неудобной позе, на корточках, перед бывшим главой компартии, который что-то высаживал на огородной грядке. Вокруг ходили плечистые молодые люди, которые Хрущева не столько охраняли, сколько сторожили.
72-летний Хрущев вспомнил сразу. Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах ихних. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему аж сто тысяч доллАров. (Ударение Хрущева – авт.). А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски!
- И он внес? – спросил Помощник.
- Даже кумекать не стал, - торжествующе сказал Хрущев. – Умел я все ж таки убеждать. Не то, что нынешние. Короче, составили мы ему заявление, обедом я его знатным угостил, за это время нужные документы из Фонда Мира привезли, он их подписал и вся недолга. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный.
Помощник взглянул на часы и приступил к выполнению основной задачи.
- Так это ж кличка его партизанская была, - укоризненно пояснил Хрущев. – А настоящее имя и фамилия у него были – без поллитра не то, что не запомнишь – не выговоришь даже.
Помощник выразил сожаление.
А Хрущев побагровел и крякнул от досады.
- А чего я тебе про Фонд Мира талдычу? Финансовые документы-то не на кличку ведь составляли! – Он взглянул на своего бывшего Помощника и не удержался. – А ты, я смотрю, как был мудак мудаком, так и остался.
Спустя четверть часа в Фонде Мира подняли финансовую отчетность.
Затем пошли звонки в столицу советского Азербайджана – Баку.
В Баку срочно организовали кортеж из нескольких черных автомобилей марки «Волга» и отрядили его на север республики – в город Шеки. Там к нему присоединились авто местного начальства. Скоро машины съехали с трассы и по ухабистой узкой дороге направились к конечной цели – маленькому селу под названием Охуд.
Жители села повели себя по-разному по отношению к этой автомобильной экспансии. Те, что постарше, безотчетно испугались, а те, что помладше, побежали рядом, сверкая голыми пятками.
Время было уже вечернее, поэтому кортеж подъехал к небольшому скромному домику на окраине села – ведь теперь все приехавшие знали, кого именно искать.
Он вышел на крыльцо. Сельский агроном (рядовая должность в сельскохозяйственных структурах – авт.) сорока семи лет от роду, небольшого роста и, что довольно необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый.
Он вышел и абсолютно ничему и никому не удивился. Когда мы его узнаем поближе, мы поймем, что он вообще никогда и ничему не удивляется – такая черта натуры.
Его обступили чиновники самого разного ранга и торжественно объявили, что агроном должен срочно ехать в Баку, а оттуда лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. На лице агронома не дрогнул ни один мускул, и он ответил, что не видит никакой связи между собой и товарищем Брежневым, а вот на работе – куча дел, и он не может их игнорировать. Все обомлели, вокруг стали собираться осмелевшие сельчане, а агроном вознамерился вернуться в дом. Он уже был на пороге, когда один из визитеров поумнее или поинформированнее остальных, вбросил в свою реплику имя де Голля и связно изложил суть дела.
Агроном повернулся и попросил его поклясться.
Тот поклялся своими детьми.
Этой же ночью сельский агроном Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых заметных героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву.
С трапа его увезли в гостиницу «Москва», поселили в двухкомнатном номере, дали на сон пару часов, а утром увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу.
Генсек встретил его, как родного, облобызал, долго тряс руку, сказал несколько общих фраз, а затем, перепоручив его двум «товарищам», посоветовал Ахмедии к ним прислушаться.
«Товарищи» препроводили его в комнату с креслами и диванами, уселись напротив и предложили сельскому агроному следующее. Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране.
Маршрут согласован, но может так случиться, что генерал захочет посетить малую родину своего друга и соратника – село Охуд. В данный момент туда проводится асфальтовая дорога, а дополнительно предлагается вот что (на стол перед Ахмедией легла безупречно составленная карта той части села, где находился его домик). Вот эти вот соседские дома (5 или 6) в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят и поселят в более благоустроенные дома. Дом агронома наоборот – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, а также пару гаражей – для личного трактора и тоже личного автомобиля. Всю эту территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А Ахмедие нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить другу, что он стал одним из первых советских фермеров. Все это может быть переделано за трое суток, если будет соблюдена одна сущая мелочь (на этом настоял Леонид Ильич), а именно – если Ахмедия даст на оное свое согласие.
Агроном их выслушал, не перебивая, а потом, без всякой паузы, на чистом русском языке сказал:
- Я ничего не услышал. А знаете – почему?
- Почему? – почти хором спросили «товарищи».
- Потому что вы ничего не сказали, - сказал Ахмедия.
«Товарищи» стали осознавать сказанное, а он встал и вышел из комнаты.
Встречающие высокого гостя, допущенные на летное поле Внуково-2, были поделены на две группы. Одна – высокопоставленная, те, которым гость должен пожать руки, а другая «помельче», она должна была располагаться в стороне от трапа и махать гостю руками. Именно сюда и задвинули Ахмедию, и он встал – с самого дальнего края. Одетый с иголочки, он никакой физической неловкости не ощущал, потому что одинаково свободно мог носить любой род одежды – от военного мундира до смокинга и фрачной пары, хотя последние пятнадцать лет носил совершенно другое.
Когда высокая, ни с какой другой несравнимая, фигура де Голля появилась на верхней площадке трапа, лицо Ахмедии стало покрываться пунцовыми пятнами, что с ним бывало лишь в мгновения сильного душевного волнения – мы еще несколько раз встретимся с этим свойством его физиологии.
Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, за спинами обоих выросли переводчики, несколько общих фраз, взаимные улыбки, поворот генсека к свите, сейчас он должен провести гостя вдоль живого ряда встречающих, представить их, но что это? Де Голль наклоняется к Брежневу, на лице генерала что-то вроде извинения, переводчик понимает, что нарушается протокол, но исправно переводит, но положение спасает Брежнев. Он вновь оборачивается к гостю и указывает ему рукой в сторону Ахмедии, через мгновение туда смотрят уже абсолютно все, а де Голль начинает стремительное движение к другу, и тот тоже – бросается к нему. Они обнимаются и застывают, сравнимые по габаритам с доном Кихотом и Санчо Панса. А все остальные, - или почти все, - пораженно смотрят на них.
Ахмедию прямо из аэропорта увезут в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелает сам генерал. Де Голль проведет все протокольные мероприятия, а вечернюю программу попросит либо отменить либо перенести, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом.
Де Голль приедет в резиденцию еще засветло, они проведут вместе долгий весенний вечер.
Именно эта встреча и станет «базовой» для драматургии будущего сценария. Именно отсюда мы будем уходить в воспоминания, но непременно будем возвращаться обратно.
Два друга будут гулять по зимнему саду, сидеть в уютном холле, ужинать при свечах, расстегнув постепенно верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, избавившись от пиджаков, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать.
Воспоминания будут разные, - и субъективные, и авторские, - но основной событийный ряд сценария составят именно они.
Возможно, мы будем строго придерживаться хронологии, а может быть и нет. Возможно, они будут выдержаны в едином стилистическом ключе, а может быть и нет. Всё покажет будущая работа.
А пока я вам просто и вкратце перечислю основные вехи одной человеческой судьбы. Если она вызовет у вас интерес, а может и более того – удивление, то я сочту задачу данной заявки выполненной.
Итак, судите сами.

Повторяю, перед вами – основный событийный ряд сценария.
Вы уже знаете, где именно родился и вырос наш герой. В детстве и отрочестве он ничем кроме своей внешности, не выделялся. Закончил сельхозтехникум, но поработать не успел, потому что началась война.
Записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку.
- Почему? – спросили его.
- Потому что я ничего не боюсь, – ответил он, излучая своими голубыми глазами абсолютную искренность.
Его осмеяли прямо перед строем.
Из первого же боя он вернулся позже всех, но приволок «языка» - солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя.
За это его примерно наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал.
От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался.
- Ты что – вообще не пьешь? - поинтересовались у него.
- Пью, – ответил он. – Если повод есть.
Любви окружающих это ему не прибавило.
Однажды его застали за углубленным изучением русско-немецкого словаря.
Реакция была своеобразная:
- В плен, что ли, собрался?
- Разведчик должен знать язык врага, – пояснил он.
- Но ты же не разведчик.
- Пока, – сказал он.
Как-то он пересекся с полковым переводчиком и попросил того объяснить ему некоторые тонкости немецкого словосложения, причем просьбу изложил на языке врага. Переводчик поразился его произношению, просьбу удовлетворил, но затем сходил в штаб и поделился с нужными товарищами своими сомнениями. Биографию нашего героя тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили. Но, на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали.
В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором служил наш герой, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев.

Почти сразу же он приглянулся уборщице концлагеря француженке Жанетт. Ей удалось уговорить начальство лагеря определить этого ничем не примечательного узника себе в помощники. Он стал таскать за ней мусор, а заодно попросил её научить его французскому языку.
- Зачем это тебе? – спросила она.
- Разведчик должен знать язык союзников, – пояснил он.
- Хорошо, – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам.
- Двадцать пяти, – сказал он.
- Не запомнишь. – засмеялась она.
Он устремил на неё ясный взгляд своих голубых глаз.
- Если забуду хотя бы одно – будешь учить по-своему.
Он ни разу не забыл, ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, коих во французском языке великое множество, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски с вполне уловимым для знатоков марсельским выговором (именно оттуда была родом его наставница Жанетт).
Однажды он исправил одну её стилистическую ошибку, и она даже заплакала от обиды, хотя могла бы испытать чувство гордости за ученика – с женщинами всего мира иногда случается такое, что ставит в тупик нас, мужчин.
А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить.
Жанетт вывезла его за пределы лагеря – вместе с мусором. И с помощью своего племянника отправила в лес, к «маки» (французским партизанам – авт.)
Своим будущим французским друзьям он соврал лишь один – единственный раз. На вопрос, кем он служил в советской армии, он ответил, не моргнув ни одним голубым глазом:
- Командиром разведотряда.
Ему поверили и определили в разведчики – в рядовые, правда. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручно написанную самоназначенным лидером всех свободных французов Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль». И подпись, разумеется.
Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил).
Эти два имени стали его основным псевдонимом Но законы разведслужбы и конспирации обязывали иногда менять даже ненастоящие имена.
История сохранила почти все его остальные псевдонимы – Фражи, Кураже, Харго и даже Рюс Ахмед.

Всё это время наш герой продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. Это было нелегко, ибо французы органически не переваривали немецкий. Но ещё сильнее он не переваривал, когда не исполнялись его приказы.
И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без сучка и задоринки. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. И за всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи.
Однажды в расположение «маки» привезли награды. И он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу.
Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – остановить эшелон с 500 французскими детьми, отправляемыми в Германию, уничтожить охрану поезда и вывести детей в лес. Задание артистично и с блеском было выполнено, но себя он не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими.
- Он жив, – сказал кто –то.
Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то крайне сентиментальное типа:
- Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии.
В дальнейшем рассказ об этом эпизоде станет одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя:
- Послушай, всё время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого–то дядю Карла?
Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой.
- Вообще–то, - невозмутимо сказал он, - я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли.

Но это было потом, а в тот момент нашего героя погрузили на транспорт и отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он быстро пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Правда, его лицо чаще обычного покрывалось пунцовыми пятнами, но только его истинные друзья поняли бы настоящую причину этого.
Ну а дальше произошло невероятное. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. (Ни здесь, ни до, ни после этого никаких драматургических вывертов я себе не позволяю, так что это – очередной исторический факт – авт.)
Наш герой приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь со своими «маки» он наладил спустя неделю. Результатом его неусыпных трудов во славу рейха стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, - преимущественно, советских, - и масса других диверсионных актов. Новый комендант был любезен с начальством и женщинами и абсолютно свиреп с подчиненными, наказывая их за самые малейшие провинности. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить её не успел, ибо ещё через два месяца обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться.
И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры.
А дальше пошли новые подвиги, личное знакомство с де Голлем, и – победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в третьем от генерала ряду. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал всё это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики.
Вручая ему эту награду, де Голль сказал:
- Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны.
- Если им не станете вы, мой генерал, - ответил Армад Мишель, намекая на то, что у де Голля тоже имелась такая же награда.
- Кстати, нам пора перейти на «ты», – сказал де Голль.
К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство (небольшой завод, по сути) и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля.
И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился вернуться на Родину, в Азербайджан. (читай – в СССР).
Для тех, кто знал советские порядки, это выглядело, как безумие.
Те, кто знали Армада Мишеля, понимали, что переубеждать его – тоже равносильно безумию.
Де Голль вручил ему на прощание удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя дней десять дижонское автопредприятие назвали именем Армада Мишеля.
В Москве нашего Героя основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ - авт.) Почему сдался в плен, почему на фото в форме немецкого офицера, как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку и т.д. и т.п. Репрессировать в прямом смысле не стали, отправили в родное село Охуд и велели его не покидать. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали.
В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом.
В 1963-м году вдруг вывезли в Москву. Пресловутые сто тысяч, беседа и обед с Хрущевым, отказ от перевода в пользу Фонда мира. Хрущев распорядился вернуть ему все личные документы и награды.
Все, кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – главный Творец Советской Победы Маршал Жуков и недавний сельский пастух Ахмедия Джабраилов.
Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука.
А потом наступил 66-й год, и мы вернулись к началу нашего сценария.
Точнее, к той весенней дате, когда двое старых друзей проговорили друг с другом весь вечер и всю ночь.
Руководитель одной из крупных европейский держав и провинциальный сельский агроном.
Наш герой не стал пользоваться услугами «товарищей». Он сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл на родину.
Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в двухкомнатный «полулюкс», который наш герой занимал чуть менее двух суток, была поражена. Постоялец уехал, а вещи почему-то оставил. Несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви. Даже нижнее белье. Даже заколки. Даже зонт для дождя.
Спустя несколько дней, агронома «повысят» до должности бригадира в колхозе.
А через недели две к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, в этот раз – всего два. Из них выйдут какие–то люди, но на крыльцо поднимется лишь один из них, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме, которую в этих краях никогда не видели.
Что и можно понять, потому что в село Охуд никогда не приезжал один из руководителей министерства обороны Франции, да ещё в звании бригадного генерала, да ещё когда–то близкий друг и подчиненный местного колхозного бригадира.
Но мы с вами его узнаем. Мы уже встречались с ним на страницах нашего сценария (когда он будет полностью написан, разумеется).
Они долго будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу (сын Микаила – авт.) Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, причем за счет французского правительства.
А затем генерал, - нет, не вручит, а вернет, - Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления.
Ну и в конце концов они сделают то, что и положено делать в подобных случаях – запоют «Марсельезу».
В стареньком домике. На окраине маленького азербайджанского села.
Если бы автор смог бы только лишь на эти финальные мгновения стать режиссером фильма, то он поступил бы предельно просто – в сопровождении «Марсельезы» покинул бы этот домик через окно, держа всё время в поле зрения два силуэта в рамке этого окна и постепенно впуская в кадр изумительную природу Шекинского района – луга, леса, горы, - а когда отдалился бы на очень-очень большое расстояние, вновь стал бы автором и снабдил бы это изображение надписями примерно такого содержания:
Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции.
Ахмедия Джабраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР.
В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», он получил возможность ездить во Францию и принимать дома своих французских друзей.
Прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось.
В 1994-м году, переходя дорогу, он был насмерть сбит легковым автомобилем, водитель которого находился в состоянии легкого опьянения. Во всяком случае, так было указано в составленном на месте происшествия милицейском протоколе.

5.

Мишка, друг мой, работает психиатром в областной больнице. И, как у любого психиатра, у него есть интересные пациенты и случаи из практики. Их не так много, как кажется, но попадаются прямо персонажи из кунсткамеры. И не все они такие уж и забавные, люди не от хорошей жизни лишаются рассудка, и уж точно не по своей воле. Например, он рассказывал о женщине. Встретишь ее на улице — и не поймешь, что что-то не так. Идет себе с коляской, улыбается. Иногда посюсюкает малыша, покачает его на ручках. А подойдешь ближе — это и не ребенок вовсе, а кукла в тряпье. Тронулась рассудком на почве трагической гибели дочери. После излечения женщина стала несчастнее, и выглядеть хуже, чем до. Вот и думай после этого — что лучше? Жить в иллюзии или в реальности?

В семь вечера, как по расписанию, в мою холостяцкую берлогу завалился Миха, бренча бутылками в пакете. Нехитрый стол для домашних посиделок уже был накрыт. Все как обычно — вобла, бутерброды и пивко.

— Задам тебе вопрос, — задумчиво протянул он. — Ты знаешь о теории «многомировой интерпретации»?

— Многомировой…что? — спросил я.

— Это одна из множества теорий квантовой физики. Она говорит о том, что возможно, существует бесконечное множество миров, похожих на наш. Отличия могут быть как и вовсе незначительными — например, в одном из миров ты поел на ужин сосиски, а в другом рыбу. Так и глобальные настолько, что не только наш мир может быть другой, но и вся галактика или вселенная, — закончил объяснять Мишка.

— Так и знал, что ты свихнешься на своей работе. Не зря есть такой анекдот: «В психбольнице, кто первый надел халат — тот и психиатр».

— Да ну тебя. Пытаешься просветить невежду, а тот еще и психом тебя называет. Как бы то ни было, именно с этого вопроса начал пациент, о котором я хочу тебе рассказать.

* * *

— Да, я знаю об этой теории. Но я хотел бы поговорить о том, ради чего, вы собственно, пришли? — спросил я у молодого, прилично одетого парня, пришедшего ко мне на прием.

Бегло пробежался глазами по его медицинской карте: 25 лет, ранее на учете в психдиспансере не стоял. В возрасте 19 лет произошла травматическая ампутация мизинца правой руки на производстве. Дальше шли стандартные ОРВИ и гриппы.

— Понимаете, есть два варианта событий, который со мной происходят. Либо это теория верна, за исключением того, что эти миры на самом деле пересекаются. Либо я сошел с ума и мне нужна ваша помощь, — он говорил спокойно, не проявляя признаков тревоги или страха. Стало понятно, что его поход ко мне был тщательно обдуман.

— Давайте, вы мне расскажете обо всем, что вас тревожит или беспокоит, а я после этого постараюсь подумать как и чем вам помочь, — честно говоря, он был последним пациентом в этот день. Так что я хотел побыстрее закончить и пойти домой.

— Начну с тех моментов, когда это началось, но я еще ничего не замечал или не придавал этому значения.

— Как вам будет удобно. Чем больше я знаю, тем лучше, — моя надежда уйти пораньше мгновенно погасла. Придется выслушать все, такова уж моя работа.

* * *

— Это началось три года назад. Однажды я вышел из дома и заметил, что что-то не так. Такое чувство бывает, когда приезжаешь в знакомую квартиру, а там убрались или что-то переставили. Ты даже точно не можешь сказать, что именно изменили, но чувство не пропадает. Когда я начал анализировать тот момент спустя два года, то вспомнил, что во дворе дома всегда рос дуб. Могучий, с толстыми ветками и мощными корнями. Я еще вспомнил, как в детстве собирал желуди под ним. А сейчас там росла лиственница! Такая же большая, и даже внешне похожа, но деревья совершенно разные!

Люди очень боятся менять свой привычный мирок. Им проще поверить в ложь, которая поддерживает его существование, чем в правду, которая его разрушит. Также поступил и я, убедив себя, что никакого дуба и не было, будто там всегда росла лиственница. Вспоминая все моменты потом, я понимаю, каким глупцом был. Постоянно убеждая себя не замечать истины, не веря своим глазам и воспоминаниям, я все ближе подходил к катастрофе.

После этого было еще много таких моментов. Многие были настолько незначительны, что я их и не помню. Расскажу о нескольких запомнившихся. Как-то раз, идя с другом, вспомнил о жвачке «Таркл», которую мы с ним часто покупали за рубль в ларьке. Внутри были еще переводные татуировки. Друг удивился, сказал, что они назывались «Малабар». Причем я был просто уверен, что он надо мной прикалывается. Дома погуглил — и верно, «Малабар»!

Потом был знакомый с рок-концерта, который не узнал меня и все удивлялся, откуда у меня его номер телефона и имя. Такие события с каждым разом происходили все чаще, а изменения все сильнее. Я уже не мог постоянно их оправдывать своей забывчивостью или изменчивой памятью. И все же старался просто не думать об этом. Я берег свой маленький мирок до последнего. Даже когда он весь был в заплатках и трещал по швам.

Последнее событие не было неожиданным, скорее наоборот, вполне предсказуемым, если бы я не был таким упертым ослом. Когда я пришел домой, меня застала непривычная тишина и темнота. Не было ни вечных диалогов героев сериала из телевизора, ни шкворчания или бульканья готовящихся блюд с кухни. Ни, что самое главное, приветствия моей любимой жены, Светы. Если она ушла гулять с подругами, то обязательно бы оставила записку, отправила смс или позвонила. Позвонить ей сразу мне не дало понимание, что дома все не так. Не было стенки, которая ей так понравилась, что я ее сразу купил. Вместо нее стоял мой старый комод. Более того, не было вообще ничего из ее вещей или того, что мы купили вместе. Из шокового состояния меня вывел телефонный звонок:

— Ты куда ушел с работы?! — по голосу я узнал своего начальника с прошлой работы, откуда я ушел пару лет назад и устроился на другую, по рекомендации тестя.

— Я же уже давно уволился, вы о чем? — недоумевал я.

— Ты там головой не ударился? На сегодня прощаю, но следующий такой раз, на самом деле будешь уволен.

Все произошедшее просто не укладывалось в голове. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я успокоился, и моя голова начала снова работать. В первую очередь я позвонил на свою работу, знакомым, друзьям, Свете. На работе обо мне ничего не знали. Друзья и знакомые даже и не знали, что я женился, хотя все они присутствовали на моей свадьбе. А Света… Света меня просто не узнала, или сделала вид, что не знает. Ее понимание того, что я о ней знаю, сильно напугало ее. После этого ее телефонный номер оказался недоступен.

Когда я успокоился, то начал анализировать происходившее со мной ранее. И мне пришли в голову две идеи: либо я сошел с ума, что наиболее вероятно, либо я каким-то образом путешествую между мирами, незаметно переходя из одного в другой. Эти миры мало чем отличаются, просто в одном был дуб, а в другом лиственница, в одном была жвачка «Таркл», а в другом «Малабар». И, наконец, в одном из них я опоздал на автобус, закрывший двери перед моим носом, и познакомился на остановке с прекрасной девушкой Светой. А в другом мире я, наверное, успел на этот треклятый автобус и проводил ее взглядом. Я бы мог снова найти ее, начать встречаться и снова жениться на ней. Но какой в этом смысл, если я сумасшедший или путешественник между мирами?

* * *

Я много слышал печальных историй, видел матерей, убивших своих детей, посчитав их демонами во время обострения и после этого безутешно рыдавших, многое я повидал. Но о таком слышал впервые. На первый взгляд он сам придумал эти «другие» воспоминания, пытаясь сбежать от одинокой действительности. Но многое не сходилось. Предположим, телефоны и имена он узнал каким-то образом, но тогда почему он так много знает о своей «жене», если она с ним не знакома? Мутная история.

Я посоветовал ему побольше пообщаться с друзьями, узнать, не было ли у него травмирующих воспоминаний и откуда он мог узнать столько о Свете. Быть может, он знаком с ее мужем или родственником, узнал все о ней и заставил себя поверить, что она его жена. Я пожал ему руку и попрощался. Больше он на прием не приходил.

Его талон так и висел незакрытым, так что я позвонил, на оставленный им номер телефона. Тот, узнав кто я, и по какому поводу звоню, сильно удивился. Как он начал утверждать, ни к какому психиатру не ходил, ни о какой жене он не знает и посчитал, что его разыгрывают друзья. Но я все-таки уговорил его прийти на прием.

Когда Сидоров пришел и протянул мне руку, я вдруг вспомнил деталь, укрывшуюся тогда от меня. У этого Сидорова не было пальца, как и было написано в его карте. Но в тот, первый прием, увлеченный рассказом пациента, я не придал значения тому, что все его пальцы были целы.

* * *

После этого рассказа Мишка замолчал, и мы пили пиво долгое время в тишине. Мы оба думали об одном. Есть ли миры помимо нашего? Если они есть, то какие? Какие решения принимали мы там?

— А помнишь, как я сорвался с ветки и сломал ногу? А ты тащил меня на горбу добрых два километра? Представляешь, мои родители не помнят об этом, — решил сбавить напряжение я. — Может, коллективная амнезия?

— Нет, не было такого, — удивился Мишка.

Мы тревожно посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Никто из нас не захотел разрушать свои мирки.

6.

Записки безответственного квартиросъемщика . Часть 3.
Конец 90х.
Как то сдуру я снял хату по рекомендации. Меня опрометчиво представили хозяйке как
"хорошего мальчика из порядочной семьи" Ну-ну.
О ту пору я уже перестал учить народ уму-разуму и ушел с тропы просветительского аферизма.
Уж слишком многие мои ученики жаждали найти учителя и накостылять ему за науку.
Посему подвизался на ниве автосервиса. Хозяйничал там Кабан,я же занимал почетную
должность "Подай,принеси,пошел нахуй в особо крупных размерах"
На визитке я велел отпечатать "Приказчик"-что в общем отражало суть вопроса.
Визитки,кстати,была одна из моих слабостей. Часто читая текст на них собеседник на несколько
минут выпадал из реальности. К примеру- ярко красная карточка,текст золотом сверху крупно-
"ФАБРИКА ОГНЕННЫХ СТАНДАРТОВ" Ниже-Фамилия,Имя,Отчество(не мои) -и должность:
держатель баланса.
Пока клиент гонял по извилинам что это за хуйня такая -держатель баланса на фабрике
огненных стандартов-ему было можно много чего втюхать. Пользуясь некой растерянностью.
Но я отвлекся.
Работал я много-но с личной жизнью проблем не было. Даже наоборот-она перехлестывала
через край.
В ту пору по всем автосервисам шлялись толпы диких телок с неустроенной личной жизнью-
распространяли рекламу,вот ими-то мы и пользовались.
Как то я смотался на день по делам. Вижу Кабана-тот только из дому. Вид блудливый.
-Тут с "Полезных страниц" одна заходила.
-Ну?
-Впечатления неоднозначные.
-Конкретнее.
-Я б поостерегся дважды рекламироваться там-но тебе разок стоит. Вот ее визитка.
На автомате сую в карман и забываю.
А тут на беду 8 марта. Сложный день для меня. Не хочется никого обижать-но не встречать же
его гаремом,да и разорваться на десяток частей тоже не получится. В конце концов покупаю
Коли-Васи(грабителей фур) упаковку духов "Пуазон" заранее одариваю всех по-
справедливости и чешу по ушам про командировку. Вот мудак.
Отсутствие должного образования-страшный грех.
Ведь на упаковке честно написано предупреждение - Poison!!! (яд). Но кто ж читает упаковки?
Вонь страшная. Пришлось потом менять весь пул.
Сижу как дурак один.Жертва уравниловки. Буриданов осел. Мучаюсь извечным мужским
вопросом-"Куда пойти,куда податься,кого найти-кому отдаться?"
Лезу в карман-там визитка "Полезной страницы". Хм.
-Звоню-дама в восторге-приезжай,мол. Выйду к трассе. Отлично-если страшная,то свалю.
Наивный.
Подъезжаю и вижу как трое ментов запихивают в бобик какую-то телку. Чип и Дейл в душе
дурня-рыцаря выпихивают тушку на защиту прекрасной дамы.
-"Ээээ,командиры,ну чего вы лютуете! 8 марта все таки-пустили б девочку!"
-"Да забирай ее к ебеням" - неожиданно-обрадованно соглашаются мусора.
После чего резко кидают в меня бабой,быстро скачут в бобик и сваливают на рысях.
Мама,ну и рожа!
-О! Макс,привет! Я тебя как раз ждала-а тут эти...
-Кабан,скотина-грустно думаю я. Вот,падла подсуропил...такое...
Но делать нечего-барышня уже в машине. Щебечет не переставая.Голос как в жопе волос-
тонок и нечист.С визгливыми интонациями. Я молчу.
-Литр не меньше(это мысли мои)...кошусь вправо...не,два...два литра. Мне. Одному.
По приезду сразу засаживаю стакан.Не помогает. Второй-то же самое. Не,я пожалуй столько
не выпью.
Как отключился-не помню. Просыпаюсь оттого что мне ну очень хорошо. Ну прям очень-
очень.
Внешность этого кошмарища меня уже не интересует. Двое суток мы не можем разлепиться.
На исходе этого марафона я еле выползаю на работу. Все кончено. Я-извращенец.
Нормальный человек не может получать кайф от такого гоблина.
Звоню Булгачке-это моя гуру. Мудрейшая баба.
-Свет,беда. Я извращенец.
-Макс,ты последний,кто в этом сомневался.
-Мне к дохтуру надо.
-Ты ж сам у нас доктор. Гинеколог-аквалангист. Я ж знаю,Макс,это тебя клятва Гиппократа
заставляет из пизды в пизду нырять...
-Свет,хорош издеваться! Я серьезно на измене,а ты...друг,называется.
-Ладно,плачь дитятко. Что там у тебя стряслось?
-Да я обезьяну поимел. Теперь по ней скучаю.
-Буквально?
-Что буквально? Буквально поимел или буквально скучаю?
-Буквально-обезьяну?
-Нет. Но отличия следовые-не более.
-Аааа,успокойся. Все нормально. Это у вас, кобелей, общее. Не все ж красоту ебать-надо ж и
говнеца с помоечки отведать.
-Уффф. И что делать?
-Что делал. Само пройдет.
На второй встрече эта крокодила предлагает притащить подругу. Где наша не пропадала. Одна
макака-две:какая разница? Притаскивает писаную красавицу. Реально сногсшибательная
девка.Улучшенный вариант Орнеллы Мути.
Я вылечился мигом-как увидел. Отсылаю квазимоду в гостиную. Спим с звездой-и тут
мстительный примат выплескивает на нас ведро с холодной водой. Все,пиздец. У меня красная
пелена в глазах-и понимаю,что сяду,но остановиться не в силах. Планка слетела.Убью суку.
Обезьяны-очень чуткие животные. Увидев мою рожу,макака быстро выпрыгивает в дверь и
голая скачет по лестнице. Фффу,бля.
Выкидываю на площадку ее шмотки,прислоняюсь спиной к двери. Потихоньку отпускает. На
кровати икает от хохота Орнелла Мути. Я начинаю ржать следом.
Вдруг-звонок в дверь. Взгляд падает на роковое ведро. Ну погоди.
Наполняю его холодной водой и выплескиваю за дверь в вернувшуюся негодяйку. Алаверды.
Поднимаю голову-на лестнице столпились соседи. Глаза- как у какающих лемуров.
Я их понимаю. Не каждый день увидишь сцену-как голая баба (на лицо ужасная,добрая
внутри) ломится в дверь,а ей из двери-душ им тов. Шарко. В исполнении "хорошего мальчика
из порядочной семьи"
Я так и замер-с ведром. Неудобно то как.
-Здрасьте! поприветствовал я зрителей.
Приветствие мое возымело странное действие-все спотыкаясь побежали по норам.
За спиной раздался утробный вой-это поплохело Орнелле.
-Уй,всхипывала она,Тонька мне сказала...ыыыы...будет весело...Но что бы ТАААК!!!Хрррр...
Мама .Я сдохну сейчас,сделай что нибудь!
Я посмотрел на ведро...
Спасибо за внимание...

7.

Весной 2003 года госадминистрация США устроила международное военное вторжение в Ирак. Для общего именования этого мероприятия по свержению режима Саддама Хуссейна вашингтонские политтехнологи придумали специальное благородное название — Operation Iraqi Liberty, то есть «Операция «Иракская свобода». Но затем красивое имя пришлось поспешно менять. Лишь после того, как исходное название операции уже было озвучено и растиражировано в средствах массовой информации, до лидеров великой державы дошло, наконец, что его первые буквы складываются в слово OIL, или «НЕФТЬ». То есть в прямое указание на истинную цель новой войны, развязанной США абсолютно без всяких законных оснований и даже без сколь-нибудь убедительного повода. /Бёрд Киви/

9.

ПОЧЕМУ ПАДАЮТ НАШИ САМОЛЁТЫ

«Вечно пьяный, вечно сонный
ВУЗ наш авиационный
Весь укуренный в г...но
Как бригада НЛО»
Вспомнился этот дурацкий стишок, написанный на стене в МАИ (Московский авиационный, он же Московский алкогольный институт). Я оказался там, когда приятель, один из сотрудников этого института, предложил забрать из МАИ списанные советские 30-х летние вольтметры В7-21. Мы их забрали, и я, как специалист, скажу, что при надлежащем уходе они прослужат ещё лет тридцать. Заместо этих ещё не отслуживших своё «старичков» в МАИ закупили дешёвые китайские тестеры, в которых каждые две недели приходится менять батарейку. Но это другая история.

Восемь лет назад на втором курсе у нас был студент по фамилии Пушка (имя называть не буду). Впрочем, по имени его никто из сокурсников не называл, а «пушка» стало именем нарицательным. Как шутили, с такой фамилией надо в артиллерийский полк идти, а не электроникой заниматься. На что Пушка гордо отвечал: это вы все пойдёте зубной щёткой чистить унитазы в казарме, а меня в армию не возьмут, у меня «белый билет». Говорил, по специальности работать и не собирается, ему лишь нужен документ о высшем образовании, так как без диплома трудно занять руководящую должность. Мол, даже если станет работать дворником, с дипломом он будет получать больше, чем дворник без диплома. А к нам пошёл потому, что наш ВУЗ курирует их школу и есть льготы при поступлении. А вот при обучении льгот не оказалось.

Пушка пришёл на очередную пересдачу предмета, связанного с измерением электрофизических параметров. Переэкзаменовка, наверное, уже десятая, если не больше. Преподаватель – человек принципиальный, ни за взятку, ни за красивую улыбку положительную оценку не поставит. Экзамен идёт в нашей лаборатории, из-за одного двоечника заказывать в диспетчерской отдельную аудиторию нет смысла. Я нахожусь в двух метрах, поняв, что сейчас будет очередное шоу «шоу», отвлёкся от работы, выключил паяльник и стал наблюдать за происходящим.

Кто знает тему, или хотя бы помнит школьный курс физики, тот поймёт. Основной вопрос про измерение удельного сопротивления полупроводников Пушка, конечно не осилил. В очередной раз нёс какой-то бред. Препод стал задавать «наводящие» вопросы, в конечном итоге попросил нарисовать на листке цепь из источника питания, сопротивления и амперметра, показывающего ток через нагрузку. В ответ на это Пушка спросил: «а как выглядит сопротивление?» Не знал бы я этого студента, решил бы, что он шутит. Преподаватель взял у меня со стола резистор МЛТ2 и дал его Пушке. Тот покрутил резистор в руках, как обезьянка, первый раз в жизни увидевшая незнакомый предмет. Затем приложил резистор к тетрадному листу и обвёл ручкой. Источник питания – кружок со стрелкой, Пушка нарисовал сам, предложенную преподавателем батарейку (препод уже начал стебаться, хотя это не в его стиле) обводить не стал. Соединил источник с сопротивлением двумя проводами и «подключил» амперметр – в стороне нарисовал кружок с буквой «А» и соединил его с цепью одной линией. Уже понятно, что Пушка сейчас уйдёт с очередной двойкой, но препод продолжает, пытается пробудить у студента хоть какую-то логику.
- Смотрите, у вас к амперметру подключён один проводник. По нему ток в амперметр втекает, а вытекать ему некуда. Представьте себе медицинскую грелку, если в неё постоянно лить воду, грелка, в конце концов, лопнет.
Пушка:
- Это НАРИСОВАННЫЙ амперметр, он не может лопнуть. А настоящий лопнет, если туда много тока натечёт.

На этом экзамен был окончен и очередная бумага (допуск к пересдаче) с надписью «неудовлетворительно», была отправлена в деканат. Потом была ещё одна пересдача, так же не увенчавшаяся успехом, после этого Пушку отчислили из института. У него и с другими экзаменами были проблемы.

К чему я всё это написал... Большинство студентов в группе из одной школы, той самой, где учился Пушка, соответственно из одного района. Периодически случайно встречаются в магазинах, транспорте и т.п. Я был на встрече выпускников этой группы, за бутылкой пива вспоминали былое, вспомнили и Пушку. Один товарищ сказал, что как-то встретил его, Пушка хвалился, что перевёлся в Московский авиационный, и без единой взятки доучился до диплома, который защитил на «четыре». Пушка, как и говорил, по полученной им специальности работать не пошёл (к счастью), стал консультантом по продажам в магазине бытовой техники (из тех, кто впаривает лохам пылесосы за пять тысяч баксов, для этого закон Ома знать не надо). Но, я полагаю, Пушка в МАИ был не единственным подобным студентом, и все они проходили производственную практику на объектах авиационной инфраструктуры. И пусть многие из подобных выпускников авиационного пойдут продавать пылесосы и туристические путёвки, некоторые с дипломом МАИ наверняка устроятся по специальности. И эти молодые специалисты будут проектировать «SuperJet’ы», производить предполётную подготовку МИГов, управлять наземными навигационными службами.

P.S. А я в свете событий последних лет десяти на самолётах давно не летаю. Разве что запускаю самодельные авиамодели на радиоуправлении, аварий у меня пока не было :)))

10.

Перепечатываю с разрешения мужа.

- Здравствуйте, Александр, это говорит Керен из армии.- Здравствуйте,
Александр, это говорит Керен из армии.
- Добрый вечер, Керен из армии, чем обязан?
- В Ваших личных данных ваша жена Мариана записана под Вашей фамилией, а
в компьютере она всплывает под другой. Почему?
- Потому что она мне теперь не жена. Мы развелись и она вышла замуж
второй раз. Теперь у неё фамилия нового мужа.
- Так, хорошо, значит я пишу "разведён".
- Нет, не разведён. Я тоже женат, у меня новая семья.
- Почему?
- Не знаю, это жизнь, люди разводятся, женятся, замуж выходят.
- Но я не могу изменить с "женат" на "женат", надо сначала написать
"разведён".
- А вам и не надо ничего менять в графе "личное состояние", измените
только имя супруги и её номер паспорта, программа это позволит (меняет
данные и вписывает Ленку и её номер паспорта под мою диктовку)
- А откуда Вы знаете, что программа это позволит?
- Я её сам написал.
- ???
- Когда я служил срочную, базы данных только входили. И я написал
программу, которой все пользуются до сих пор.
- А как я могу знать, что Лена Ваша жена?
- Позвоните ей, спросите, могу дать номер телефона.
- Нет, пошлите мне копию паспорта по факсу, там должно быть записано.
(Посылаю ей копию паспорта)

Через 15 минут...

- Это снова Керен, Ваша Лена тоже в компьютере значится под другой
фамилией.
- Под своей фамилией. Она сохранила свою фамилию.
- Почему?
- Понимаете, Керен, моя жена поэтесса. Знаете. что такое поэтесса?
- Знаю, это как Мая Бускила.
- Мая Бускила певица, а поэтесса это как Бялик, Шлёнский, Лея Гольдберг.
Так вот, у моей жены тысячи читателей, которые знают её под её фамилией.
А моя фамилия им ничего не говорит. Поэтому она сохранила свою фамилию.
Понимаете?
- А как это записать?
- Запишите "Викман" в графе "фамилия", программа это примет.
- А откуда Вы знаете, что она это примет? ... а, да, вы программист.
- Упаси Вс-вышний. Я не программист, никогда не был им и не буду. В
армии меня посадили на гауптвахту. И от скуки я вызвался помочь
командирам. Они как раз маялись с новой программой. Я написал им лучшую,
чтобы не маялись. И потом всюду программы заменили на мою.
- А за что Вас посадили на гауптвахту?
- За то, что написал по-арабски стишок о сексуальных предпочениях
Арафата и вывесил его на блок-посту.
- А какие у него сексуальные предпочтения?
- Он был пассивным гомосексуалистом.
- А если вы тоже пишете стихи, почему ваша жена не может взять Вашу
фамилию?
- Потому что я такой же поэт, какой программист, а Лена- поэтесса
милостью Божьей.
- Хорошо, Вы можете мне прислать свидетельство о браке, где значится
дата свадьбы.
(звоню Ленке, она факсует свидетельство)

Проходит полчаса...

- Алло, Александр, это опять Керен.
- !!!
- У Вас с Леной дети есть?
- Да, есть. Дочка Рут.
- Когда родилась Рут?
- Я отправил Вам паспорт с развёрнутым вкладышем, там записана и Рут с
номером паспорта и датой рождения.
- Хорошо, спасибо!

Ещё через десять минут...

- Это Наама, командир Керен.
- Здравствуйте, Наама, а что с Керен?
- С Керен всё в порядке, но мы тут опять запутались. По документам
получается, что Рут родилась за год до вашей с Леной свадьбы.
- Ну и...
- Почему? В документах какая-то ошибка. Должно быть наоборот.
- Да нет там никакой ошибки. Как есть, так и записано. И я знаю, что
должно быть наоборот. Но ведь люди грешны, Наама. Раввин Эльяшив
говорит, что женщине с мужчиной нельзя сидеть рядом в автобусе и
находиться на одном концерте. Раввин Эпштейн требует, чтобы женщины
одевали паранджу. Иначе, говорит, происходят всякие неприятности, от
которых рождаются дети. Когда я увидел Лену, она была без паранджи. И
родилась Рут.
- Почему?
- Что почему?
- Ну, если женщина только без паранджи, дети ещё не рождаются.
- Наама, скажите это раввину Эпштейну. Понимаете, так получилось, за
девять месяцев до рождения Рут... В общем, нам ничего не мешало. Ни
паранджа, ни другие предметы гардероба.
- Но Вы же религиозный человек?
- Я? Религиозный? Почему?
- В поселении живёте, раввинов цитируете, Арафата не любите.
- А Вы любите Арафата, Наама?
- Нет, но я же живу не в Хевроне.
- А где Вы живёте?
- В Тель Авиве.
- В смысле, в незаконном поселении, построенном на месте арабской
деревни Шейх Мунис? Вы слышали про Шейх Мунис, Наама? Здесь, у нас в
Кирьят Арбе- Хевроне, 30 процентов светских.
- Ну и зачем вы там живёте?
- А зачем Вы живёте в Тель Авиве? Зачем люди вообще где-то живут?
- Значит, Вы светский. Как у Вас всё запутано получается?
- Да, Наама, всё получается запутано. Люди сходятся, расходятся, снова
женятся, рожают детей. И живут долго и счастливо.
- С кем?
- Что с кем?
- С кем живут долго и счастливо?
- Со своими жёнами. У Вас есть друг, Наама?
- Я рассталась с подругой. У меня тоже всё запутано.
- Распутаетесь. Новую подругу найдёте.
- Где найти такую, чтобы жить долго и счастливо?
- Не знаю, Наама, не знаю.
- Но вы же где-то находите? Как женщину хорошую найти?
Из всех вопросов, заданных мне в этот вечер, последний застал меня
врасплох. Я не знаю, где найти хорошую женщину для другой хорошей
женщины в погонах. Я многого в этой жизни не знаю. И поэтому я не сват,
не программист, не поэт и не раввин. Я всего лишь я, как это не
прискорбно.

взято с http://solokha.livejournal.com/580200.html

Партнеры

Реклама