Анекдот N 1118941

- Чем дальше в осень, тем больше мне нравятся маски. В них так морде тепло! Теперь я понимаю зачем вы, мужики, бороды отращиваете и не бреетесь весь ноябрь. И завидую. - В доковидные времена люди для этих целей пользовались шарфами!

Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты

весь ноябрь завидую бреетесь бороды отращиваете доковидные

Источник: sporu.net от 2020-12-2

весь ноябрь → Результатов: 11


1.

xxx: Чeм дальшe в осeнь, тем больше мне нравятся маски. В них так морде тепло! Теперь я понимаю зачем вы, мужики, бороды отращиваете и не бреетесь весь ноябрь. И завидую.
yyy: В доковидные времена люди для этих целей пользовались шарфами

2.

Был период, когда вдруг обо мне вспомнили многие родственники, дальние и не очень, в том числе двоюродный брат, много лет назад перебравшийся на Алтай и еще больше лет обо мне не вспоминавший. В одном из своих телефонных монологов сказал, что "а вот Жириновского" он уважает ect, дальше опять длинный монолог человека, разбирающегося в политике лучше всех политиков вместе взятых.

Проходит какое-то время, в Москве конец февраля, не менее противного чем ноябрь - слякотно, ветрено, противно, промозгло, под ногами мокро. Уже не зима, но и весной еще не запахло.
Воскресенье, я иду на концерт в "Россию" - проходили там тогда днем абонементные концерты классической музыки для старших школьников) нет, я не школьница, и рассказывать о музыке перед выступлением мне ничего не надо, я сама расскажу не хуже))- но исполнители были оркестры с дирижерами мировой славы. На выступления которых попасть трудно. А тут билеты за копейки практически и полупустой зал. "Всё лучшее - детям". Большинству из которых эти концерты под дулом пистолета.

Выхожу из "России" - то ли вышла не туда, то ли другого выхода как только туда не было, - и оказалась на Красной площади, а здесь уже гремит музыка, толпы народа, огорожено, проверка на входе. Выход - или вход? - для меня был только один: войти в весь этот балаганящий бедлам со стороны "России" и выйти в другой, со стороны Исторического музея, к метро.
Оказалось, народ провожал Масленицу) что-то продавали, что-то раздавали бесплатно, народ стоял в лужах. Какие-то псевдо-русские песнопения - то ли попса в павловских платках Бабкинокадышевой, то ли потуги на обрядовые песни, а может и то и другое, только по разные стороны площади.
Я пыталась пробиться сквозь эту толпу к нужному мне выходу, но получалось плохо.
Вдруг какой-то гул, все стали поворачиваться в одну сторону, меня тоже развернуло, прошелестело - Жириновский приехал!
Ему быстро "пробили" узкий коридор, шел как-то стремительно, с охраной - за ним, в полуметре, не больше. Шел явно к сцене, видела, как какая-то женщина к нему прорвалась, стала рассказывать свою трагедию, он ей говорит: "Придите ко мне на прием тогда-то и тогда-то".
Я никак не могла выбраться из толпы, слышу, завывания со сцены уже сменились голосом Жириновского, вещал что-то про тещу и блины)) Потом что-то запел)) народ был в экстазе. но мне было уже не до Жирика, не до блинов, ни до чего - хотелось выбраться как можно скорее из этого столпотворения.

Это оказалось почти невозможным. Выхода с той стороны не было, или выход был только на вход - русский язык великий и могучий и умом его не понять, или наоборот, понять можно только умом), не помню. Пришлось под пение и лозунги Жирика пробиваться к тому выходу, откуда я вошла, - к "России". Этот выход оказался только входом((

Хотелось плакать.
Я потеряла больше часа времени. Я устала. Меня ждет собака. У меня куча дел. Я промокла, идя по лужам или просто стоя в луже - так как была зажата толпой. С серого неба падает мелкая мерзкая крупка и благодаря тепловой энергии толпы превращается в еще более мерзкие лужи. Милиционер, - тогда еще была милиция? - на выходе, который только вход, был очень удивлен, когда я порывалась уйти с этого праздника жизни, куда все наоборот рвались, сказал, что я могу выйти только к Васильевскому спуску.

О, Боги... сколько же мне оттуда топать до метро, на промозглом ветру...Я же и была одета как на концерт симфонической музыки - туфли, платье, верхнее что-то легкое - мне же только из метро и до метро)) ну и что, что концерт для школьников...

Слово "выход" в этой моей истории звучит как пароль. Другого выхода не было, я стала продираться сквозь толпу, толпа ближе к Москва-реке редела, редела - "наши ряды редели"))) и в конце я заметила, что уже почти тишина, звуки остались где-то позади, по площади иду-то я одна.

А вот и нет, одна да не одна.
Высунув голову из капюшона, увидела, что меньше чем в метре от меня, практически параллельно со мной, кто-то идет.

Это был В.В. Жириновский)) Мы шли с ним практически рядом. Вдвоем по пустой площади.
А сзади, наверное, в метре-полуметре от него, шлепали двое мужчин с неприступными лицами.

Я не успела даже удивиться. В голове пронеслось - февраль, а у двоюродного брата 1 марта день рождения, он идолопоклонник В.В.
Повернулась к Жириновскому и говорю - Владимир Вольфович, мой брат... ну и так далее. Напишите ему что-нибудь.
Он отвечает:
- Как брата зовут? У Вас есть на чем написать?
Записная книжка размером с первый том Войны и мира у меня в те времена всегда была с собой.

ВВ написал на странице пожелание, я оправила в письме на Алтай. Не знаю, поверил мне кузен или нет, может, думал, что я все это придумала и пожелания - плод моего творчества))

Я не была поражена тем, что ВВ оказался рядом со мной на той, пустой части Красной площади. Мне было все равно, кто бы там рядом ни шел, я замерзла, вымокла и хотела поскорей домой.

Меня поразило то, что ВВ был совсем другим человеком. Обычным и нормальным. Другой голос, другая интонация. Разговаривал спокойно, совсем по-другому, абсолютно другое выражение лица. Никакого пафоса, никакого позерства, умный взгляд. Вполне интеллигентный и приятный человек.

Кто ему придумал амплуа клоуна на политической арене?

Может, сотвори для него имиджмейкер другой образ, результат был бы иным?
Но свято место клоуна в тех "краях" пустым не бывает. Занял кто-нибудь бы другой.

P.S.Теперь вот думаю - а ВВ со свитой ведь меня догнал и шел какое-то время рядом.
Может, хотел взять у меня автограф, а я его опередила?)))

3.

Как я спасал мир. Вчера про террористов заговорили с Plato, спасибо за напоминание.

Это сейчас я маленький, лысый и пузатый. А когда-то был сильным, умным и красивым. И идейным, конечно. Сильным, умным и красивым положено быть идейными и спасать мир, в кино видели? Ну вот.

По работе доводилось много ездить на прокатных машинах, очень разных. И вот сажусь я в одну такую, завожу и слышу вместо музыки проповедь. В арабском не спец, до сих пор хватало "ля илляхи нифига" и "аридука шамси", но по нескольким выуженным звукосочетаниям и патетике понял, что речь не о дружбе народов. А в бардачке нашёл несколько парковочных билетов из Paris saint Denis и окрестностей.
На дворе ноябрь 2015, в новостях взрывы именно там, террористов ещё не поймали, а я - напомню - должен спасти мир и восстановить справедливость. Иначе зачем я такой весь герой? Щас приедет полиция, возьмут улики, поищут отпечатки, пробъют по базе проката, кто до меня в той машине ездил - и над миром будет реять звёздно-полосатый флаг. Кино смотрели? Когда справедливость торжествует, он всегда какого-то хрена реет.

Осмотрел осторожно машину. Нашёл ещё некоторые следы пребывания арабов и позвонил в полицию. Говорю, тут это ... явные следы приключений салафистов в Париже, даты сходятся. Не желаете ли взглянуть? - а ... это да ... хорошо ... подъезжайте в ближайший участок - а ничего, что я сейчас своими руками все отпечатки и следы затру? - а что ж делать?

Когда полиция спрашивает меня, что им делать, я не отвечаю. Чтобы не выглядеть ещё большим дебилом, чем тот, кто у меня это спросил.
Кладу трубку, еду в участок.
- Я вам машину террористов привёз. Взглянуть не желаете?
- а ... это да ... хорошо ... только мы не по этим делам. Вам к федералам.
- Скажите, а где живут федералы?
- а вот Вам адрес
- Но это же, простите, совсем другой город и даже сотня километров?
- Ближе нету.

У меня были ещё дела, поэтому сложил улики в мешок и чемодан - в кино видели, как в пластиковый пакет складывают? - и пошёл своей дорогой. Мне оно надо больше, чем им? Через несколько дней заехал к федералам.
- Здрасьте. Я вам хотел автомобиль террористов привезти, но не получилось. Уже сдал. Улики сохранил, номера, даты ...
- Подождите. То есть, вы по терроризму?
- Да
- Вам тогда не сюда, Terrorabwehrzentrum у нас по этому адресу.

Ну я ж не только идейный, но ещё и упрямый. Пошёл по тому адресу, это было не далеко.
- Здрасьте, я про террористов.
Дежурный оживился:
- Щас придёт следователь. Это нам надо.

Пришёл следователь. Достал бланк.
- Давайте Ваши данные. Таак. Вы сами имеете отношение к террористам? Нет? Тогда другой бланк, подождите. Этот бланк у нас для осведомителей, а у Вас свидетельские показания. Кстати, Вы сами присутствовали при событиях? Нет? Тогда другой бланк. Вот. Сейчас, заполню Ваши данные ... рассказывайте, кто, что и когда планирует.
- Я по парижским событиям, взрывы в концертном зале и вокруг Stade de France.
- О ... так это не к нам. Это ж за границей, Вам к интернационалам. Но я дам Вам адрес, вы туда напишите.
- А с уликами что делать?
- Приложите, конечно.
- А ничего, что уже неделя прошла? И я пока до почты дойду ...
- Так где ж Вы раньше были-то?
Я уже говорил, что не на все вопросы стоит отвечать?

Положил адрес в пакет с уликами, вышел ... взял кофе в Макдональдсе и опустил пакет в мусорку. Если где-то надо будет восстанавливать справедливость или спасать мир - не вопрос, зовите. Но только тогда, когда оно будет хоть кому-то нужно.

Да, кстати. Террориста нашли по "случайно забытому на месте преступления удостоверению личности". Нынче террористы любят разбрасывать удостоверения личности на месте совершения.
Шарли Эбдо: "Inside the first getaway car, police find an ID card bearing the name Said Kouach"
Stade de France: "a Syrian passport has been found on the body remains of one of the Stade de France suicide bomber"
А в Берлине террорист не только любезно оставил свой паспорт, но ещё и селфи наделал.
А что? Идея. Хотите отправить по ложному пути - оставьте чей-нибудь паспорт и застрелите его владельца. Реальные улики если и дойдут до следствия, то не скоро.

4.

Вчера в ИСТОРИЯХ так никто и не вспомнил о дате. Символично и очень здорово это. Но всё-таки восполню "пробел".
В 1987-м всё вокруг было ещё по-советски. Тогда-то мне тёща и рассказывала:
- Читаю своим "нулевикам" (пониженное обучение, класс "0") "Ноябрь" Маршака и спрашиваю: "А почему "Всё на улице красно?". Встаёт один и говорит: "Урожай рябины большой". Представляешь?
- Да, - вторю я ей, - что взять, в нулевой класс просто так не посадят.
И только через много лет я понял, до чего же ясное, незамутнённое пропагандой, сознание было у этого маленького мальчишки! Насколько правильно он видел мир!
Для тех, кто не в теме - текст ниже
Самуил Маршак
КРУГЛЫЙ ГОД. НОЯБРЬ
День седьмого ноября -
Красный день календаря.
Посмотри в свое окно:
Все на улице красно.

Вьются флаги у ворот,
Пламенем пылая.
Видишь, музыка идет,
Там, где шли трамваи.
Весь народ - и млад, и стар -
Празднует свободу.
И летит мой красный шар
Прямо к небосводу!

5.

"Высшая Награда Офицера"

Эпиграф -
"Давно смолкли залпы орудий. Над нами лишь солнечный свет.
На чём проверяются люди, если войны уже нет?" (В.С. Высоцкий)

Дед мой к военной службе и вообще к армии относился с большим пиететом. Сам он фронтовик, майор-артиллерист, и сыновей своих ростил строго. Может быть мой отец и исключение из правила, а может сказалось дедовское воспитание, но, несмотря на то, что его призвали в СА после института лишь на два года, относился он к службе очень серьёзно. Впрочем, его жизненное кредо - "делай либо на отлично, либо вообще не делай."

Недавно я пересматривал семейные фотографии и открыл один альбом. В нём одна за другой наклеены пять фоток, он в середине, рядом дембеля. Отец заметил и, улыбнувшись, сказал:
- Это, пожалуй, одна из трёх наград за службу в СА, которыми я горжусь.
- Как так? Поделись.- попросил я.

И он рассказал вот такую штуку.

Хотя отец и служил в кадрированной дивизии, ему "повезло" - достался полный танковый взвод. Если у других офицеров в подчинении было всего лишь три механика-водителя, а танки стояли на хранении в коконах, то у него всё было по полному боевому рассписанию, механики-водители, наводчики, заряжающие и командиры танков. Да и танки должны были быть в полной готовности, заправленные и с полным боекомплектом. Тревожный чемоданчик всегда под рукой, а это значит, боевая готовность - 15 минут.

Посему, в отличие от других офицеров, его служба была "и опасна и трудна." То бишь, и личного состава в подчинении больше, и заниматься с ними надо и танки в должном состоянии содержать. Тут отец никаких компромисов не признавал, учил солдат и сержантов на совесть и сам всё время учился. Помнил дедовский завет, "ты пример солдатам должен быть."

Водил он танк не хуже механика водителя, и стрелял отлично (это из его армейской характеристики). Из танка сутками не вылезал, знал каждый винтик. Если у солдат и сержантов было задание, то он завсегда был с ними, работы не чурался. Может, он этим он и отличался от многих других офицеров, которые своим подчинённым лишь давали задания, а сами куда-то тихонько исчезали.

Награда Первая.

Может, кто постарше помнит такую игру - "Зарница." В своё время играли в неё очень серьёзно, даже с применением бронетехники. То есть, пионеры носились как очумелые, выполняя разные манёвры, а в кульминационный момент - бежали за танком, типа в атаку. Если для школьников это был балдёж, то для офицера - сплошной головняк. Только и смотри, чтобы кто-то особо ретивый под гусеницуне попал .

Отцу, как обычно, подфартило.
- У тебя взвод развёрнутый. Вот ты воспитанием патриотической молодёжи и займёшься. Ну, а общее руководство всей игрой будет осуществлять начштаба полка подполковник Медведев. - обрадовал начштаба полка.

О Медведеве этом в дивизии ходили легенды. Скрипучий, въедливый и резкий на язык, он был одним из последних ветеранов, которые дослуживали в самом начале 70-х. Да-да, такие бывали, хоть было их и немного. Им, конечно, в дивизии гордились, особенно на 9-ое Мая, но, откровенно говоря, побаивались, ибо ему был сам чёрт не брат. Ну, что ему можно было сделать? Он в грош всё начальство не ставил, за исключениям, пожалуй, комдива, и то - лишь пожалуй потому, что тот был сыном самого Маргелова.

И вот - с самого утра идёт игра, пионеры довольны, вожатые тоже, взвод весь взмокший, всё-таки сидеть в танке несколько часов летом - удовольствие куда ниже среднего. Наконец наступил долгожданный обед. Пионеры идут харчеваться в столовую, а отец со взводом ждут, пока им подвезут пропитание. И тут оказывается, что кто-то где-то как-то что-то перепутал, короче - обеда им не доставили. В принципе, есть сухпай, с голодухи не помрут, но отец идёт на принцип.

- Товарищ подполковник, докладываю - личному составу не доставлен горячий обед.
- Они что, маленькие? Обойдутся. Сухпай пускай пожуют, ничего с ними не станется, - режет подполковник.
- Да, не маленькие. Но личному составу положен горячий обед. Прошу обеспечить.
- Лейтенант, да ты ****** ***** ***** ***** *****. - разгневался Медведев.
- Попросил бы вас воздержаться от обценной лексики и обеспечить личный состав горячим обедом. - настаивает отец, холодно глядя в упор на начштаба. - Мои подчинённые выполняют поставленную задачу. На вас было возложено общее руководство, в том числе, пищевое довольствие. Ещё раз, требую обеспечить.

Подполковник изменился в лице, даже открыл рот, а потом вдруг замолк и неожиданно мирно сказал:
- Хорошо.

Не знаю, куда он звонил, или как он провиант доставал, но горячий обед личный состав получал на протяжении всей "Зарницы."

После игры он подошёл к отцу и ... чудо из чудес... извинился. Подполковник-фронтовик перед зелёным лейтенантом. Более того обратился на "Вы", сказав:
- Вы были правы. Правильно требуете и за личным составом смотрите грамотно. Благодарю за службу. - и отдал честь.

Награда Вторая

У каждого офицера есть несколько смен формы. Например, повседневняя, или, скажем, парадная. У танкистов, помимо всего, есть ещё зимние комбинезоны. В танке зимой весьма прохладно, даже зябко, особенно пока он ещё не прогрет, посему зимний комбинезон - вещь, можно сказать, необходимая. Но летом от неё пользы мало.

В их части было принято зимние вещи всех офицеров батальона хранить в отдельной каптёрке. При потеплении, весной, их помечали бирками с именами владельцев и складировали, чтобы через полгода достать с наступлением холодов. Раз-два за время хранения их доставали, для ревизии там или чтобы проветрить, а так - лежали комбезы себе под замком спокойненько.

И вот, на второй год отцовской службы, поздней осенью открыли каптёрку. Смотрят - ё-моё, а вещей-то нет. По горячим следам провели расследование и как-то выяснили, что солдаты учудили. Не знаю, зачем им комбинезоны понадобились, хотя штуки они добротные. Может, обменяли на что-либо, или налево местным загнали. Одно диво, не взяли ворюги лишь два комбинезона - отцовский и ещё один, командира роты, хотя они и в самом центре висели.

Награда Третья

В части была традиция, после приказа все дембеля роты обязательно шли в фото-ателье для общей фотографии. Естественно, их самих в город не отпускали и направляли в сопровождение кого-нибудь из комвзводов. С этим офицером и делалась общая фотка, что позже шла в дембельские альбомы. Не знаю отчего, но почему-то никто из офицеров особо не стремился сопровождать дембелей на этот променад.

В первую же осень службы комроты попросил отца сводить дембелей на фотосессию. Ладно, просят так просят. Сходил, сфоткались, всё замечательно. Дембеля даже лишнюю копию заказали, отцу подарили.

Весенние дембеля уже попросили комроты, чтобы на их дембельской общей фотке был именно отец, и снова он отправился в качестве сопровождающего в ателье. И в его коллекцию добавилась ещё одна дембельская фотография. История повторилась и следующей осенью и следующей весной. И вот у отца уже 4 фотографии, где он с солдатами и сержантами 4-х призывов.

А вот и его дембель на носу, но незадача - ранило его за пару недель до сего замечательного дня. Провалялся в госпитале ( https://www.anekdot.ru/id/911949 ) сколько положено, после выписали. Подзадержался он, уже начало ноября, домой пора. Прошёлся по части, попрощался с сослуживцами, вдруг дембеля к нему подходят:
- Товарищ старший лейтенант. Куда же Вы? А сфотографироваться с нами для дембельского альбома?
- В смысле? Уже ноябрь, у вас наверняка все фотографии есть.
- Почти. Но общей фотографии нету. Мы всё Вас ждали.

Так у отца в альбоме появилась пятая фотография с дембелями...

Интересно, что бы это значило?

6.

Вообщем пару недель назад было такое дело))
Стою, курю на балконе, холодно, ноябрь на дворе, ну уже докуриваю, и увидел как 2 бомжа что то не поделили и кричат друг на друга прокуренным жестоким голосом, я собрался уходить ужекак вдруг начался поединок...просто восточные единоборства, в ход пошли пакеты, палки и так далее...И все бы ничего...если бы чувак с соседнего дома не вынес колонку на балкон и не врубил трек из фильма "Мортал комбат" на весь двор...
Я так в жизни не угарал....!!

7.

Пару недель назад тут была отличная история https://www.anekdot.ru/id/948021 и она заставила вспомнить нечто издалека похожее из истории моей семьи. Хотя финал, хвала Всевышнему, был другой, и всё же. Сначала этот текст я писал для себя, может когда нибудь дети прочтут. Потом подумал, решил поделиться. Будет очень длинно, так что тем кто осилит буду благодарен.

"Судьба играет человеком..."

Война искарёжила миллионы судеб, но иногда она создавала такие сюжеты, которые просто изложи на бумаге и сценарий для фильма готов. Не надо выдумывать ничего, ни мучиться в творческих потугах. Итак, история как мой дедушка свою семью искал.

Деда моего призвали в армию в сентябре 1940-го, сразу после первого курса Пушкинского сельскохозяйственного института. Обычно студентов не брали, но после того как финны показали Советской армии где раки зимуют в Зимней Войне, то начали призывать в армию и недоучившихся студентов. Впрочем... наверное я неправильно историю начал. Отмотаем всё на 19 лет назад, в далёкий 1921-й год.

Часть Первая - Маленькая Небрежность

Началось всё с того что мой дед свой день рождения не знал. Дело было простое, буквально через неделю-полторы после того как он родился, деревня выгорела. Лето, сухо, крыши из соломы, и ветер. Кто-то что-то где-то как-то не досмотрел, полыхнуло, и глянь, почти вся деревня в огне. Дом, постройки, всё погибло, лишь кузня осталась. Повезло, дело утром было, сами спаслись. Малыша регистрировать, это в город надо ехать. Летом, в горячую пору, можно сказать потерянное время. В себя придём, время будет, тогда и зарегистриуем. Если мелкий выживет конечно, а это в те годы было далеко не факт.

Отстроились с горем пополам. В следующий раз в город прадед выбрался лишь в конце зимы. И сына записал, что родился мол Мордух Юдович, 23-го февраля, 1922-го года. А что, день хороший, запомнить легко, не объяснять же очередному "Ипполиту Матвеевичу" что времени ранее не было. Дед сам об этом даже и не знал долгие годы, прадед лишь потом поделился. На дальнейшие дедовы распросы, "а какая же настоящая дата моего рождения?" отец с матерью отвечали просто, "Ну какая теперь разница? Да и не помним мы, где-то в конце июля."

Действительно, разница всего 7 месяцев, но они как раз и оказались весьма ключевыми. Был бы малец записан как положено, в сентябре 1939-го шёл бы в армию, а там война с финнами, и кто знает как бы судьба сложилась. А так, на момент окончания школы, ему официально 17 с половиной лет. Поехал в Ленинград в институт поступать. Конечно можно было и поближе, как сестра старшая, Рая, что в Минск в пединститут подалась. Но в Ленинграде дядька проживает, когда летом в деревню приезжает родню навестить, такие чудеса про этот город рассказывает.

На кого учиться? Да какая по большому счёту разница. Подал документы в Военно-Механический. Место престижное конечно, желающих немало, но думал повезёт. Но не поступил, одного балла не хватило. Возвращаться домой не поступивши стыдно, даже невозможно, ведь там ждут будущего студента. Что делать? Поступать в другой институт? Так уже пожалуй поздно. Впервые в жизни сгустились тучи.

Но подфартило, как в сказке. Оказывается бывали институты куда был недобор. А посему "охотники за головами" ходили по другим ВУЗам и искали себе студентов из "отверженных." Так расстроеного абитуриента обнаружил "охотник" из Пушкинского сельскохозяйственного института.
- "Чего кислый такой?"
- "Не поступил, что я дома скажу?"
- "Эка беда. К нам пойдёшь?"
- "А на кого учиться?"
- "Агрономом станешь. Вся страна перед тобой открыта будет. Агроном в колхозе большая фигура. Давай, не пожалеешь. А экзаменов сдавать тебе не надо, твоих баллов из Военмеха вполне достаточно. Ну что, договорились?"
Тучи развеялись и засияло солнце. Теперь он не постыдно провалившийся неудачник, а студент в почти Ленинграде. И серьёзную профессию в руки возьмёт, не хухры мухры какие-то.
- "Конечно согласен."

Год пролетел незаметно. Помимо учёбы есть чем себя занять. На выходных выбирался в город, помогал тётушке пивом из бочки и пироженными торговать супротив Мюзик-Холла. Когда время свободное было ходил по музеям и театрам, благо места на галерке копейки стоили. Бывал сыт, пьян, и в общагу бидон с пивом после выходных приносил, что конечно способствовало его популярности.

Учёба давлась легко... почти. По математике, физике, химии, и гуманитарным предметам - везде или пять или твёрдая четвёрка. Единственный предмет который упрямо не лез в голову - биология. Там, не смотря на все старания, красовалась жирная двойка.

Казалось бы, фи - биология. Фи то оно, конечно, фи, но для будущего агронома это предмет наиважнейший, ключевой. Проучился год, и из всего курса запомнил лишь бесовские заклинания "betula nana" и "triticum durum", что для непосвящённых означало "берёза карликовая" и "пшеница твёрдая." Это конечно немало, но для заветной тройки явно недостаточно. Будущее снова окрасилось мрачными тонами, собрались грозовые тучи и запахло если не отчислением, то пересдачей. Но кто-то сверху улыбнулся, снова повезло - спас призыв.

Биологичке, уже занёсшей длань дабы поставить заслуженную двойку за год, студент хитро заявил:
- "Пересдавать мне некогда. Я в армию ухожу, Родину защищать буду. А потом конечно вернусь в любимый институт. Может поставите солдату тройку?"
- "Ладно, чёрт с тобой, держи трояк авансом. Только служи на совесть."
И тучи снова рассеялись и засияло солнце.

В армию пошёл с удовольствием. Это дело серьёзное, не книжки листать и нудные лекции слушать. Кругом враги точат зуб на социалистическое государство, а значит армия это главное.
- "Кем служить хочешь?" насмешливо поинтересовался военком.
- "Всегда хотел быть инженером. Может есть инженерные войска?" робко спросил призывник.
- "Как не быть, есть конечно. Да ты из Беларусии, вот как раз там для тебя есть местечко. Гродно, слышал такой город?"

Перед самой армией побывал чуток дома, родных повидал. При расставании бабушка подарила ему вещмешок, сама сшила. Сказала "храни, принесёт удачу. Ты вернёшься, а я чую что тебя уже больше не увижу." Ну и мать с отцом обняли "Ты там служи достойно, письма писать не забывай."

Попал призывник в тяжёлый понтонный парк под Гродно. Романтика о службе в армии вылетела очень быстро, а учёба в институте вспоминалась с умилением и тоской. Даже гнусная биология перестала казаться такой отвратной. Гоняли солдатиков нещадно, и в хвост и в гриву, уж очень хорош недавний урок от финнов был. Учения, марши, наряды, и снова марши, и снова учения. Понтоны штуки тяжёлые, таскать их радости мало. Вроде кормили неплохо, но для таких нагрузок калорий не хватало. Одно спасало, изредка приходили посылки из дома, там был кусковой сахар. На долгих маршах кусочек потихоньку посасывал, помогало.

Полгода пролетело. Хотя и присвоили звание ефрейтора, но радости было мало. На горизонте было весьма сумрачно, но как обычно появился очередной лучик солнца. Пришёла сверху разнарядка "Предоставьте солдат и сержантов в количестве 20 штук из тех у кого есть неоконченное высшее образование для прохождения курсов младшего комсостава. Окончившим курсы будет присвоено воинское звание младший лейтенант."

Это шанс. Однозначно по службе послабление будет. Неоконченное высшее, так оно есть. А самое главное, курсы то будут в ставшем таким родным Ленинграде. "Хочу, возьмите." И снова лучик солнца сквозь тучи пробился. Повезло, приняли, стал солдат курсантом. Родителям написал, "гордитесь, сын ваш скоро будет красным командиром." Дядьке с тётушкой тоже весточку послал "ждите, скоро буду в Ленинграде."

В апреле 1941-го курсантов со всей страны собрали в Инженерном Замке. Сердце пело и жизнь сверкала всеми цветами радуги. Учиться в Ленинграде на краскома это вам ребята не понтоны таскать. Так сказать, две больших разницы. А главное, от Инженерного Замка до Кировского Проспекта, 6 где дядюшка с тётушкой обитают, чуть ли не рукой подать. "Лепота. Это я удачно на хвост упал." рассуждал курсант. И почти сразу же мечты были разбиты.

Конечно изредка занятия бывали и в Инженерном Замке, но в основном курсанты базировались в Сапёрном. А где ещё будущих сапёров держать? Там им самое место. А курсы оказались ох не сахар, и уж никак не легче чем обыкновенная служба. Увольнительных почти не давали, да и те кто получал, редко имел возможность добраться до Ленинграда. Настоящее уже не казалось таким замечательным, но в будущем виднелись командирские кубики, и это прибавляло силы. Родителям изредка писал, "учусь, ещё несколько месяцев осталось, всё нормально."

А 22-го июня, 1941-го мир перевенулся. Хотя о войне с возможным противником говорили на политзанятиях и пели песни, была она неожиданной. Курсантов срочно собрали в Инженерном Замке на митинг. Там звучали оптимистичные речи и лозунги: "Дадим жёсткий отпор коварному врагу" твердил первый оратор. "Разобьём врага на его же территории" вторил замполит. "Куда немчура сунулась? Да мы их шапками закидаем." уверенно заявлял комсорг.

"Товарищи курсанты" огласил начальник курсов. "Мы теперь на военнном положении и вы передислоцируетесть под Выборг, будете строить защитные рубежи на случай если гитлеровские подпевалы, белофинны, посмеют нанести там удар. Все по машинам." Отписаться и сообщить семье не было не малейшей возможности. Тучи сгустились и стало мрачно как никогда раньше.

Часть Вторая - Эвакуация

А вот в родной деревне всё было непросто. Рая, старшая сестра, только закончила 4-й курс и была на практике в Минске. Дома оставались отец, мать, две младшие сестры (Оля и Фая), бабушка, и множество дядьёв, тёть, и двоюродных. У всех был один вопрос "Что делать?"

Прадед был мужик разумный и рассуждал логично. Немцев он ещё в Первую Мировую повидал пока их деревню оккупировали. Слово плохое грех сказать. Культурные люди, спокойные. Завсегда платили честную цену. Воровать ни-ни, мародёров сами наказывали. А идиш, так это почти немецкий. Бежать? Так куда? Да и зачем? Да и как уехать, лошади нет, старшая дочка не пойми где. Слухами земля полнится, дескать Минск бомбят, может уже сдали. Не бросать же её. Жива ли она вообще?

Нет, ехать решительно невозможно. Матери 79 лет, хворает. Братья - один в Ленинграде, другой в Ташкенте, а их жёны с детьми тут. Причём Галя, которая ленинградская, на сносях, вот вот родит. Подождём. Недаром народная мудрость гласит "будут бить, будем плакать."

Одна голова хорошо, но посоветоваться не грех. Поговорил со стариками и даже с раввином. Все в один голос твердят. "Ну куда ты помчишься? От кого? А то ты немцев не видал, порядочный народ. Да может колхозы разгонят, житья от них нету. Уехать всегда успеешь." Убедили. Одно волновало, что с дочкой? Хоть и не маленькая уже, 21 год, но всё же спокойнее если рядом.

Так в напряжении прожили 9 дней. А на десятый она пришла. Точнее, доковыляла. Рассказала ужасы. Минск бомбили, город горит, убитых масса. Выбралась в чём была, из вещей лишь личные документы. Чудом поймала попутку что шла на Гомель. Потом шла пешком и заблудилась. Далее крестьяне на подводе добросили до Довска. После опять пешком брела. Туфельки приказали долго жить, сбила все ноги до костей, а это худо. Зато теперь семья вместе, а это очень даже хорошо.

Иллюзий у прадеда поубавилось, но решимости ехать всё равно не было. Конец сомненьям положил квартирант, Василий. Когда сын в Ленинград уехал, его комнатушку решили сдать и пустить жильца. Прабабушка о нём хорошо заботилась, и подкармливала, и обстирывала. Вася был нездешний, откуда-то прислали. Сам мужик партейный, активист, работал в сельсовете. По национальности - беларус, но на идиш говорил не хуже любого аида, а на польском получше поляков.

"Юда" сказал он "ты знаешь как я к тебе и твоей семье отношусь. Скажу как родному, плюнь на речи раввина и этих старых идиотов-советчиков. Поверь мне, будет худо, это не те немцы. И они тут будут скоро, не удержим мы их. Пойми, тех немцев что ты помнишь, их больше нет. Сам не хочешь ехать, поступай как знаешь, но девок отправь куда подальше отсюда. Пожалей их." Удивительно, но прадед послушал его, уж больно хорошо тот умел убеждать (Василий потом ушёл в партизаны, прошёл всю войну, выжил. Потом опять долгие годы в администрации колхоза работал. Больших чинов не нажил, но уважаем был всей деревней, пусть земля ему пухом будет.)

Решили ехать, тем более что стало чуток легче. Одна невестка с двумя детьми в одно прекрасное утро исчезла не сказав никому ни слова. Как после оказалось, деньги у неё были. Она втихую наняла подводу, добралась до станции, и смогла доехать как то до Ташкента и найти мужа (кстати её сын до сих пор здравствует, живёт в Питере). Прадед тоже нанял подводу, и целым кагалом поехал. Жена, 3 дочери, мать, невестка с сыном, сам восьмой. Куда ехать, ясного мало, но все вроде рвутся на станцию.

А там ад кромешный. Народу сотни и тысячи. Поездов мало, куда идут непонятно, время отправки никто не знает, мест нет, вагоны штурмуют, буквально по головам ходят. Кошка не пролезет, не то что семью посадить с бебехами. Тут прадед хитрость придумал. Пошёл к домику где начальство станции, и начал в голос причитать. "На поезд не сесть, уехать невозможно. Осталось одно, лишь с горя напиться." Просильщиков было много, их уже работники станции уже и не слушали, но тут встрепенулись, ведь о водке речь зашла. А водка во все времена самая что ни на есть твёрдая валюта. "Есть что выпить?" "Есть пару бутылок, коли посадите на поезд, вам отдам." "А ну пошли, сейчас место будет."

Места действительно нашлись. Счастье, чудо из чудес. Можно смело сказать - спасение. Но тут, невестка учудила "каприз беременной."
-"Никуда не поеду." вдруг заявила.
-"Ты что, думай что говоришь? Тут место есть, потом и слезами добытое. Уезжать надо." - орал прадед.
- "Нет, я не поеду. Хочу к сестре, она тут недалеко живёт. Вы езжайте, а я с сыном к ней пойду."
А поезд вот-вот отправится. Невестку жалко, племянника тоже, всего 12 лет ему, но своих дочерей и жену жалче не менее.
- "Ты уверена, давай с нами?" уже молит прадед и слышит твёрдое "нет."
Это худо, но стало куда хуже.
- "Я тоже не поеду. С ней остаюсь. Ей рожать скоро. Помогу как могу. Мне помирать скоро, а я вам в дороге дальней обузой буду." - заявила мать.
- "Мама, ты что?"
- "Езжай сынок, вас благославляю. Но я остаюсь, а вам ехать надо. Внучек спасай. Мотика (это мой дед) если доведёт Господь увидеть, поцелуй за меня." и вышла из вагона. Тут и поезд тронулся.

(К истории этот параграф отношения не имеет, но всё же... Что произошло на станции, рассказать некому. Скорее всего невестка и прапрабабушка банально друг друга потеряли в этом Вавилонском столпотворении. После войны прадед много расспрашивал и выяснил:
1) Невестка с племянником добрались до её сестры. Та уезжать не захотела. Их так всех и расстреляли через пару недель около Рогачёва.
2) Прапрабабушка как-то вернулась в деревню. До расстрела она не дожила. Младший сын соседей (старшие два были в РККА), Коршуновых, что при немцах подался в полицаи прадеду рассказал следущее. Мать вернулась и увидела что из её дома соседи барахлишко выносят. Начала возмущаться, потребовала вернуть. Они её и зарубили, прямо во дворе собственного дома.
3) К деревне согнали несколько таборов цыган. Расстреляли 250 человек. Евреев сначала согнали в одну часть деревни и держали там несколько дней. Потом расстреляли и их, почти 500 человек. Среди них и дедовы дядя, тётя, и двое двоюродных.
Долгое время там просто был холмик, только местные знали что под ним лежит. В конце 1960-х на братской могиле поставили памятник. Лет 30+ назад я его видел, хотя и мелким был, но запомнил.)
Самого Коршунова потом судили за службу в полиции. Он 5 лет отсидел, вернулся в деревню и работал трактористом. )

С поезда на поезд, пересадка за пересадкой, и оказался прадед с семьёй около Свердловска. Километров 250 от него есть станция Лопатково, там и осели. Прадед нашёл работу в колхозе кузнецом. Могли изначально хороший дом и корову купить, денег как раз впритык было, но прабабушка возмутилась "Один дом и корову бросили, потом ещё один бросать. А денег не будет, с чем останемся? Да и всё это закончится через месяц-другой." В итоге приобрели какую-то сараюху, только что бы как то летом перекантоваться. Через пару месяцев оставшихся денег еле-еле хватило на несколько буханок хлеба. Но живы, а это главное. Одно беспокоило, а что с сыном. От него ни слуху ни духу.

Страшная весть пришла в январе 1942-го. Она гласила "Командир взвода, 224-й дивизии, 160-го полка, младший лейтенант М.Ю.П. пропал без вести при высадке десанта во время Керченско-Феодосийской операции."

Часть 3. Потеряшка

А курсанта водоворот событий понёс как щепку. Все курсачи рыли окопы, ставили ежи, минировали дороги у Выборга примерно до середины августа 1941-го. А потом внезапно одним утром пришёл приказ, "срочно обратно, в Ленинград. Курсы будут эвакуированны. К завтру вечером что бы были в Ленинграде как штык."

Машин не дали, сказали "транспорта нет. Невелики баре, и пешком доберётесь, вперёд." Это был первый из трёх дедовских "маршей смерти". Август, жара, воды мало, голодные, есть лишь приказ. От Выборга до Ленинграда 100 километров. И шли без остановки, спя на ходу, падая от усталости, солнечных ударов, и обезвоживания. Кто посильнее, тащил на себе ослабевших. Последние километров 15-20 большинство уже шло в полусознательном состоянии, с закатившимися глазами, и хрипя из последних сил. Каждый шаг отдавался болью, но доползли, никого не бросили.

Тут сверкнул небольшой лучик солнца. Объявили, курсы переводят в Кострому, отъезд завтра утром. В этом бардаке, ночью, он чудом смог выбраться к дяде на Петроградку на несколько минут, сказал что их эвакуируют, и попрощался. Повезло однозначно, за неделю-полторы до того как смертельное кольцо блокады сомкнулось вокруг Ленинградов, курсантов вывезли.

В Костроме пробыли совсем недолго. Учить их было некогда, а младшего комсостава на фронте не хватало катастрофически, ведь их выкашивало взводных как косой. Всем курсантам срочно бросили по кубику на петлицу и распределили. Тем кто учился получше дали направление на должность комроты, кто похуже комвзвода, и большинство новоиспечённых краскомов отправились на Кавказ ( https://www.anekdot.ru/id/896475 ).

Хотел с Нового Афона родителям отписаться, что мол жив-здоров, а куда писать? Беларуссия уже давно под немцами. Да и вопрос большой живы ли они? Что фашисты с мирным населением в целом творили, и с евреями в частности он прекрасно осозновал. В сердце теплилась надежда, что "вдруг" и "может быть" ведь батя мужик практичный, может и придумает чего. Но мозг упрямо твердил, чудес не бывает, сгинули родители и сестрички как и сотни тысяч других в этом аду. А когда пару аидов встретил и их рассказы услышал, последние иллюзии пропали, понял - остался он один.

Весь горизонт заволокли грозовые тучи. В душе поселилась ненависть и злоба и... удивительное дело, страх исчез совсем. В одночасье. Раньше боялся что погибнет и мама с папой не узнают где, а теперь неважно. "Выжить шансов нет", решил. В 19 лет себя заранее похоронил. Как оно пойдёт, так и будет. Об одном мечтал, хоть немного отомстить и жил этой мыслью.

А далее был Керченско-Феодосийский десант, был плен, и был побег ( https://www.anekdot.ru/id/863574 ). И снова подфартило как в сказке, выжил, видно кто-то сильно за него молился. И в фильтрационном лагере повезло стал бригадиром сотни. Хоть и завшивел и голодал, но даже не простудился. Более того, проверку прошёл и звание не сняли. Ну и как вишенка на торте, тех кто успел проверку пройти, отправили снова на Кавказкий фронт, вывезли из Крыма за пару недель до того как его во второй раз немцам сдали. Большой удачей назвать приключение трудно, но на этом свете лучше чем на том, так что уже хорошо.

Получил новые документы (https://www.anekdot.ru/id/923478 ) и...еврей Мордух Юдович исчез. Теперь появился на свет совсем новый человек, беларус - Михаил Юрьевич. Документы то конечно новые, но на душе легче не стало. Оставалось одно, стиснуть зубы, воевать и мстить.

За чинами не гнался. Воевал как умел и на Кавказе, и под Спас-Демьянском, и под Смоленском. Когда надо в атаку ходил ( https://www.anekdot.ru/id/884113 ), когда надо на минные поля ползал. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул. И жил как жил. И голове своей руками помогал." Почти два года на передовой, лейтенантом стал, и даже ранен не был.

"Счастливчиком" его солдаты и офицеры называли, ибо везло необычайно. У всех гибло 30-40% состава, а у него по 2-3 бойца за задание. Самые низкие потери из всех взводов в батальоне. А солдаты и командиры же видят кому везёт, так везунчиков почаще на задания посылают, дабы потерь поменьше было. Но про себя знал, не везение это. Злоба и ненависть спасают. "Чуйка" звериная появилась, опасность кожей чувствовал. Если жив до сих пор, то лишь потому что бы кому мстить было.

Однажды, в середине 43-го мысль мелькнула, узнать а как дядька в Ленинграде? То что любимый город в блокаде он осознавал, но удивительное дело, говорят что письма иногда туда доходят. Знал что там худо, голодно и холодно, но город держится. А дядька-то хитрец первостатейный, этот и на Северном Полюсе устроится ( https://www.anekdot.ru/id/898741 ). Чем чёрт, не шутит, послал письмецо. О себе рассказал, что жив-здоров, и спросил, может о родителях и сестричках знает чего? И чудо из чудес, в ответ письмо получил прочитав которое зашатался и в глаза ослепительно ударило солнце.

Часть 4. Сердце матери.

Семья в Лопатково осела, прадед работать начал. Голодно, холодно, но ведь живы. Отписался брату в Ленинград, рассказал и о матери и что его жена с ними эвакуироваться не пожелала. Спрашивал может о Моте весточка какая есть, ведь он в Ленинграде учится. Тот ответил, что курсантов эвакуировали в Кострому, а большего он не знает. Стали переписываться, хоть и не часто, но связь держали. Низкий поклон почтальонам тех времён, не смотря на блокаду доходили письма в осаждённый город и из города на Большую Землю.

Прадед и прабабушка за поиски взялись. О том что сын на Кавказ направлен выяснили, благо на каких курсах сын учился они знали. Запросы слали и вот ответ пришёл о том что "пропал ваш сын без вести." (впрочем каким он ещё мог быть, ведь Мордух Юдович действительно исчез, по документам теперь воевал совсем другой человек). Прадед почернел, но крепился, ведь он один мужик в семье остался. Ну а мать и сёстры белугой ревели, бабы - ясное дело. А потом жинка стала и веско молвила "Мотик жив, сердце матери не обманешь. Не мог он погибнуть. Никак не мог. В беде он сейчас, но жив. Я найду его." Прадед успокаивать её стал, хотя какое тут к чертям собачьим успокоение. А она как заклинание повторят "Не верю. Не верю. Не верю. Живой. Живой. Живой."

С тех пор у неё другая жизнь началась. Надеждой она жила. Хоть семья голодала, мать стала "внутренний налог" с домашних взымать. Экономила на чём могла, сама не ела, но изучила рассписание и к каждому составу с раненными выходила. Приносила когда хлеба мелко нарезанного, когда картошки сваренной, когда кастрюлю с супом. Если совсем туго было, то всё равно на станцию шла, без ничего. Ходила от вагона к вагону, подкармливала ранненых чем могла и спрашивала лишь одно "С Беларусии кто нибудь есть? Из под Гомеля? Сыночка моего не видели? Не слыхали? Младший лейтенант П." Из недели в неделю, из месяца в месяц, в жару, в стужу, всё равно.

Прадед и дочери умом то всё понимали, убеждать пытались что без толку всё это. Самим есть нечего. Но разве её переубедишь? "А вдруг он голодает? Может его чья-то мать подкормит." твердила. Прадед после говорил, что она каждую ночь об одном лишь молилась, сына ещё разок увидать. А потом вдруг неожиданно свезло, солдатик один раненный сказал "В нашем батальоне лейтенант с такой фамилией был. О нём ещё недавно в "Красной Звезде" писали, правда имя и отчество не помню."

Эх лучше бы не говорил этих слов. Обыскались, но тот выпуск газеты нашли. Действительно лейтенант П., отличился, награждён Орденом Красного Знамени (большая награда на 1942-й год), назван молодцом, вот только имя и отчество в заметке не указаны. В газету написали, стали ответа ждать. Пришёл ответ, расстройство одно "данных об имени и отчестве у нас нет. И военкора что ту заметку писал тоже в живых уже нет." На матери лица нет, посерела вся. Ведь нету хуже ничего чем погибшая надежда. (К слову, в "Красной Звезде" та заметка была по дедова троюродного брата. Он погиб в самом конце 1942-го.)

Жизнь тем временем идёт. Даже свезло немного, старшая дочка в колхозе учительницей устроилась, хоть какая-то помощь с едой, ведь она карточки получает. И средняя дочка в Свердловске в мединститут устроилась, там стипендия, хоть и небольшая.

И вдруг как гром среди ясного неба, из блокадного Ленинграда прадедов брательник весточку прислал. "Жив твой сын" говорит. "Недавно письмо от него получил. Я ему отписался и твой адрес и данные сообщил." Прадед тут же ответ написал "Не верю. Ты сызмальства сказки рассказывать любил. Нам извещение пришло, что он пропал без вести. А что это значит, мы знаем. Матери я ничего не скажу, если вдруг неправда, то она просто не переживёт. Перешли нам его письмо."

Часть 5. Найдёныш.

Письмо от дядьки ошарашило. То что тот сам как нибудь выкрутится, тут сомнений мало было ибо дядька был мужик с хитерцой, его за рупь за двадцать не взять. Но что родители и сестры целы, вот чудеса в решете. Первым делом письмо написал в далёкое Лопатково, что дескать жив, здоров, имя-отчество у него теперь другое, по званию он нынче лейтенант, служит сапёром в 1-ой ШИСБр (штурмовая инженерно-сапёрная бригада), взводом командует, даже орден имеется. Воюет не хуже остальных, только скучает сильно. А главное, пускай знают что он аттестат оформит дабы они оклад его могли получать, ибо ему деньги не нужны. Ну а вторым делом, сей же час аттестат оформил. Стал ответа ждать.

Пока ждал, внутри что-то щёлкнуло. Нет, воевал как и прежде, но для себя понял, теперь что-то не так. Не может столько везения одному человеку судьба даровать. И сам целёхонек и семья цела. "Чуйка", она штука верная, должно что-то нехорошее произойти. Просто этого не избежать.

И как накаркал, у деревни Старая Трухиня посылают всю роту проходы перед атакой делать. Проходы смайстрячить, это дело привычное, завсегда ночью ползли, но изначально осмотреться следует. Днём до нейтралки дополз, в бинокль поизучал, понял, коварная эта высота 199.0. Здесь его фарт закончится однозначно, укрепления у немцев такие, что мама не горюй. Других вариантов конечно нет, но обидно, очень обидно погибать в 21 год, особенно ведь только семью нашёл, а повидать их уж не придётся. Написал ещё письмецо, не дождавшись ответа на первое. "Дорогие родители и сёстры. На опасное задание иду. Коли не судьба свидеться, то знайте, что я в родной Беларуссии."

Эх, не подвела "чуйка". До колючки добрались, да задел один солдат что-то, забренчало, загрохотало, и с шипением полетели в небо осветительные ракеты. Стало свето как днём, наши как на ладони и вдарили немцы из пулемётов и миномётов. Вдруг обожгло и рука стала мокрой и тут же онемела. Осколки в плечо и лопатку вошли, боль адская, и что ты сделаешь? Кровь так и хлыщет, сознание помутнилось, одно хорошо, замком Макаров не растерялся и волоком к своим потащил. Нет, не закончилась пруха, доползли до своих. Хоть и ночь, но казалось что солнца лучик сквозь тучи пробивает.

Рану промыли, какие могли осколки вытащили, перевязали и на санитарный поезд погрузили. Ранение тяжёлое, надо в тыл отправлять. Страна большая, госпиталей много. Как знать куда занесёт? В поездах уход плохой, рана загнила, обезболивающих нет, санитарки просто ложкой гной вычерпывают, больно и неприятно до ужаса. Опять тучи сгустились, все шансы есть что гангрена начнётся и до госпиталя просто не дотянет.

Из всех городов огромного Советского Союза, попал в госпиталь ... в Свердловске. "Операцию надо срочно", врач говорит. "Завтра оперировать будем. Осколки удалили не все. Надо и рану хорошенько промыть и зашить. Ты пока с силами соберись, тебе они завтра понадобятся. Если чего надо, ты санитарок зови."

Лежит, чувствует себя весьма погано. Сестричек позвал, попить дали. "Вы откуда?" спросил. "Да мы тут в мединституте учимся. Практика у нас." Вдруг как громом ударло, дядино письмо вспомнил где он о семье писал. "А вы девчонку такую, Оля П. не знаете? На втором курсе у вас думаю учится. Не сочтите за труд, узнайте. Коли найдёте, скажите что её брат тут."

На утро операцию сделали, а когда очнулся около постели сестра Оля с подружкой сидели. Впервые за долгие годы заплакал. На маршах смерти стонал, но слёз не было. В расстрельной шеренге губы до крови кусал, но глаза сухие были. Друзья и товарищи гибли, и то слёзы в себе держал. Даже когда ранило, и то не плакал. А тут разрыдался как маленький.

Тучи окончательно рассеялись, и ослепитально засияло солнце, хоть и хмурый ноябрь на дворе. Выздоровел через пару месяцев, выписали. В Лопатково на целый день съездил (https://www.anekdot.ru/id/876701 ). Через долгих 3.5 года наконец родителей и сестёр обнял. Целый день и целую ночь с мамой, папой, и сестричками под одной крышей провёл. Это ли не настоящее счастье? А как мать расцвела, как будто помолодела лет на 25.

Далее с его слов "А что до конца войны оставалось "всего" полтора года, так и потерпеть можно. Ведь главное что семья жива и в безопасности. Полтора года войны, да разве это срок, можно сказать "на одной ноге отстоял." И хоть опять был фронт, Беларуссия, Польша, Пруссия, Япония, минные поля, атаки, ордена, ещё ранения, но солнце продолжало светить ярко. И "чуйка" громко говорила, "Ты вернёшься. Вернёшься живой. И семья тебя будет ждать. Всё будет хорошо."

Что ещё сказать? Пожалуй больше нечего.

8.

Вообщем пару недель назад было такое дело)) Стою, курю на балконе, холодно, ноябрь на дворе, ну уже докуриваю, и увидел как 2 бомжа что то не поделили и кричат друг на друга прокуренным жестоким голосом, я собрался уходить ужекак вдруг начался поединок...просто восточные единоборства, в ход пошли пакеты, палки и так далее...И все бы ничего...если бы чувак с соседнего дома не вынес колонку на балкон и не врубил трек из фильма "Мортал комбат" на весь двор... Я так в жизни не угарал....!!

9.

Вообщем пару недель назад было такое дело)) Стою, курю на балконе, холодно, ноябрь на дворе, ну уже докуриваю, и увидел как 2 бомжа что то не поделили и кричат друг на друга прокуренным жестоким голосом, я собрался уходить ужекак вдруг начался поединок...просто восточные единоборства, в ход пошли пакеты, палки и так далее...И все бы ничего...если бы чувак с соседнего дома не вынес колонку на балкон и не врубил трек из фильма "Мортал комбат" на весь двор... Я так в жизни не угарал....!! anekdotov.net

10.

КИТАЙСКИЕ ИСТОРИИ

Когда-то в далеком 1993 году, будучи еще кандидатом наук, мне посчастливилось работать с большим ученым и прекрасным человеком профессором Миланом Страшкраба в его лаборатории в Чешских Будеевицах, Южная Богемия, Чехия. Там же в кампусе (университетский городок – если, кто не знает или забыл) я познакомился с тогда еще аспирантом-гидробиологом Ю-Фенгом Янгом из Китая. Ю-Фенг был, хотя и малопьющим, но удивительно приятным в общении, добрым и понимающим юмор. После довольно продолжительного общения с Ю-Фенгом я начал понимать его китайский-английский. А это, скажу вам, не так-то просто. Возможно, тут помог и прекрасный будеевицкий «Будвайзер». Кто знает?
К моменту нашего знакомства Ю-Фенг уже успел полгода «покантоваться» в Лимнологическом институте в Линце, Австрия. Это нам, вроде, в таких местах должны приличные деньги платить. А малопьющему и некурящему Ю-Фенгу-аспиранту положат 400 долларов и койку в общежитии, - ему и достаточно. Был ноябрь и я уже собирался в Петроград, а Ю-Фенг ненадолго опять в Австрию. Ю-Фенг никогда в России не был. Поэтому начал «прокачивать» идею своего визита на обратной дороге в Китай в наш Институт озероведения РАН в Петрограде. Дескать, положат долларов 300-400 – и на том спасибо. Пытался ему объяснить, что ситуация в российской науке не очень, мягко говоря, простая. Что у нас такие «дикие» деньги получают не все директора институтов. Да и, вообще, своих-то сотрудников с трудом терпят. Ю-Фенг из деликатности делал вид, что понимает, кивал головой, но, вижу, не верит... Тогда говорю:
- Хорошо, ты прилетай. Остановишься у меня. С «людям» и институтами я тебя познакомлю. Харчи и выпивка – мои, но на карманные расходы – только на проезд и общественный туалет. Ю-Фенг поудивлялся, но на том и сошлись. Забегая вперед, скажу, что Ю-Фенг провел у меня примерно две недели, а потом неделю в Москве у моих хороших друзей, откуда благополучно и сбыл в славный город Пекин.
Конечно, Ю-Фенг получил у нас много впечатлений, положительных эмоций, и многому поднахватался. Но он все воспринимал весело и с хорошим чувством юмора. С тех далеких пор мы обменивались новогодними поздравлениями и иногда посланиями. Со временем Ю-Фенг стал в Китае не последним человеком. Но добро он помнит, и все время работал над идеей пригласить меня в Китай. Но, то деньги находились на все, кроме дороги, то – наоборот. И тут в начале 2005 года Ю-Фенг, будучи уже профессором в Университете Джина, Гуангжоу (Jinan University, Guangzhou), южный Китай, нашел и то и другое. И вот почти на четыре месяца я двинул в Китай через Амстердам и Гонконг – посмотреть, почитать лекции аспирантам и позаниматься наукой.
За время визита довелось побывать в нескольких городах, и четырех южных и центральных китайских провинциях из примерно тридцати. Многим из увиденного я был поражен и решил поделиться некоторыми наблюдениями и впечатлениями.

История 1. Гонконг – город контрастов

Капитализм в одной части мира (СССР)
уже сдан в музей, а в остальных странах
еле дышит, и скоро тоже попадет в музей

Мао Цзэ-дун, «О новой демократии»
Январь 1940, Избр. Произв. Т. II

На счет «сдачи в музей» не уверен, но Гонконг (кит. Сянган) уже несколько лет как перестал быть британским протекторатом, хотя и остается, также как и Макао (кит. Аойминь), особым административным районом Китая. Надо сказать, что китайское руководство поступает мудро, свои порядки в Гонконге вводит очень медленно и постепенно – «не рубит золотые яйца, на которых сидит». Поэтому и безвизовая езда в Китай и обратно для китайцев, гонконгцев, гонкончан, гонконок и гонконгчанок (не знаю, как правильно), да и просто для иностранцев, здесь заказана. Пока. На Первомай тут на этот счет даже была демонстрация «трудящих». Смотрел в ТВ новостях. Правда, не понял, то ли «трудящие» за свободную езду, то ли против. Ну, да Бог с ними! Пущай ездят, или не ездят. Как хотят.
В Гонконге я раньше не был и не могу судить, похорошел ли он за годы советской власти, или похужел. Прилетел в конце апреля рано утром из Амстердама. Там было +8ºС, а здесь +27ºС! А я в рубашонке, маячке, курточке, и выгляжу, наверное, как оболтус Буратино идущий в школу из дома деклассированного элемента - папы Карло. В аэропорту сначала ветеринарный, потом паспортный контроль. Таможни не видно. Жаль, что взял только 2 бутылки водки и один блок сигарет. Правильно говорят преферансисты: «знал бы прикуп – жил бы в Сочи» или «знал бы прикуп – не работал».
На ветеринарном контроле заставляют заполнять жуткого размера вопросник с нетривиальными вопросами. Вроде такого – «Болели ли вы или ваши ближайшие родственники коровьим бешенством или куриным гриппом?». Интересно, что будет, если ответить «а як же»? Но не рискую. А то отправят на скотобойню, а наши «партия и правительство», как известно, выручать своих граждан-«россиянов» любят, «понимашь», но... не очень.
На паспортном контроле достаю из широких штанин... Недобрый «китайца» начинает допрашивать:
- Цель Вашего визита в Гонконг, сэр?
А я злой. Жарища, а тут коровье бешенство, и устал к тому же - почти 12 часов лету и курить нельзя. У нас, у советских ведь собственная гордость! Какое твое дело, зачем я прилетел. Но не рискую и отвечаю спокойно:
- Купить фруктов и овощей.
- ???
Уходит сердитый с моим паспортом в свою будочку минут на пять. Видимо, юмор не понял и проверяет меня по базе Интерпола. Не каждый же день такие идиоты прилетают с Амстердамщины за овощами! Кстати, шутка не моя. Мой хороший московский товарищ Дима Рубцов как-то обратил внимание на то, что даже в наши дни в российских гостиницах в бланках, которые заполняешь по прибытии, остался идиотский пункт – «Цель приезда». Не обращали внимания? Так вот, Дима обычно пишет «ограбление народа или банка, что подвернется». Гостиничные тетки-администраторы, как правило, эти бланки не читают и Диме лишних вопросов не задают. А и зададут? Ограбление народа - это же вам не разжигание национальной розни! Кроме того, народ уже и так ограблен. А за намерения у нас в России пока, слава Богу, не судят. Или я ошибаюсь?
Так вот. Жду. Приходит пограничник, смотрит волком, но штамп ставит и молча возвращает паспорт. Снимаю курточку. Иду за багажом. Взял. Теперь надо перебраться на поезде в китайский город Гуангжоу, что примерно в 170 км отсюда. Выясняю, где вокзал, как добраться, и сколько для этого надо гонконгского черного нала. Объясняют все вежливо, без мату. Меняю «таньгу». «Визу» в транспорте не принимают, как и у нас. Правильно и делают – с «Визы» простому «трудящему», какого навару? Никакого! Другое дело – черный нал. Но, по порядку. Сажусь в автобус, и примерно час не спеша еду через весь Гонконг, разбросанный на островах. Билеты надо покупать у водителя при выходе. Правильно. Билет в транспорте – это договор между тобой и водителем об оказании услуги. А вдруг, услугу не окажет и не довезет? Так что заранее платить – это пережиток. Автобусы 2-х этажные с кондиционером. Народу мало, «местов» много. Для багажа прямо в автобусе специальное отделение на первом этаже. Движение, как и положено, левостороннее – наследие «загнивающей» Британии.
Еду, смотрю по сторонам. Очень много людей с избыточным весом. Причем и женщин и мужчин, и взрослых и детей. Где-то читал, что одна из современных гипотез объясняет это не столько гиподинамией, сколько поеданием генетически модифицированных харчей. Не зря, наверное, же в Америке с их генетически модифицированными соей и кукурузой столько толстяков! Смотрю дальше. Кругом чистота. Кстати, курить почти нигде нельзя. И штраф похлещи, чем в Штатах – 5 тыс. гонконгских долларов (примерно 700 амер.). Кстати, (или нет?) здесь развертывается движение «трудящих» под лозунгом что-то вроде: «Превратим город-герой Гонконг в город для некурящих!». Вообщем, душат народ, как хотят.
Отвлекся. Надо на за оконный Гонконг посмотреть. Люди “гонконгской национальности” золотишком на каждом углу спекулируют. Через шаг меняют доллары на юани и обратно. Нищих не видно. На «белых» людей внимание никто не обращает. Многие торговые люди, и не только, в марлевых масках и резиновых перчатках. Многие чихают. При этом многие не прикрываются платками и не отворачиваются. Другие едят что-то из маленьких тазиков, не снимая перчаток. Не зря, видимо, о коровьем бешенстве интересовались. Народ одет прилично, хотя и не по сезону. Несмотря на жарищу, многие в пиджаках, а тетки в плащах – пар костей не ломит. Правда, у нас есть и альтернативная присказка – «Вошь тепло любит».
Когда-то булгаковский генерал Хлудов загоняя в тупик «убегающие» на запад вагоны с «пушным товаром» и приказывая облить их керосином и сжечь, мотивировал свой приказ тем, что «заграничным шлюхам русских соболей не видать!». Ошиблись, Ваше превосходительство. Видать – еще, как видать! Вон только что “по левому борту” проехали магазин – «Сибирские меха». Обана! Наверное, зимой носят. Но сейчас-то жарища и гонконгский цыган уже шубу продал.
Проезжаем мимо гонконгского порта. Впечатление грандиозное – до горизонта контейнеры, а между ними снуют автопогрузчики. И как они помнят, где, что, и чье складировано? Кораблей на рейде – тоже полно. Не зря Гонконг – один из крупнейших мировых портов. Кстати сто с небольшим лет назад англичане прихватили Гонконг как раз под предлогом борьбы с процветавшими здесь грандиозными пиратством и наркотрафиком.
Приехали. Билет стоит 30 гонконгских доллариев (примерно 4.5 амер.). Выхожу из автобуса последним. Протягиваю водителю-китайцу 200 гонконгских доллариев одной монетой. Берет и говорит, что «нема» сдачи, но сейчас, мол, сгоняет, разменяет. Убегает. Жду. Через пару минут прибегает. Отсчитывает сдачу и, озираясь, спрашивает: «Сэр, а вам сам билет нужен?». Да... знакомым повеяло! А мне этот билет все равно не оплатят, поэтому отвечаю: «Вообще-то нет». «Водила» оставляет себе билет, благодарит, протягивает мне еще дополнительно 10 доллариев сдачи, и расстаемся оба довольные. Приятно иметь дело с приличными людями! А предприниматели-кровопийцы должны с народом делиться! Иначе народ все равно найдет возможность перераспределить нажитое неправедным трудом. Кстати, в Гонконге за задержку выплаты народу «получки-жалования» больше чем на 2 дня - штраф 7 тыс. амер. долларов. А за взятого на работу нелегала – 10 тысяч!
На ж/д. вокзале чистота, кондиционеры. Кругом полупустые залы ожидания, но везде «объявы» - «На полу не сидеть», а на бесплатных вокзальных тележках – знаки, запрещающие возить на них детей (?!). Но гонконгцы (или, как правильно сказать – гонкончане?) – народ гордый. Многие, невзирая на «объявы», возят детей в тележках, и гордо сидят “на палубе”, и что-то едят из маленьких тазиков. Или и то и другое сразу – он сидит на палубе, а рядом в тележке сидит ребятенок. Хотя кресел кругом свободных полно! И. вроде, одеты прилично. Некоторые в резиновых перчатках. Да, Восток – дело тонкое! Такое чудо, правда, уже видел в Японии. В крупном супермаркете прилично одетые люди, в галстуках, с портфелями в руках сидят на корточках вдоль стен и спят! А что? Устали, вот и отдыхают. Ни тебе полиции, ни тебе скандальных продавцов! Поспал, отдохнул, пошел дальше... У нас давно бы “замели” или обобрали. Впрочем, первое у нас часто равносильно второму! И наоборот.
Говорят, Гонконг очень дорогой город. Опыт пребывания у меня мизерный, но из газетных объявлений знаю, что снять однокомнатную квартиру в дешевом районе – 1.5-2.0 тыс. амер. долларов в месяц. Вообще цены на недвижимость здесь за последние 2 года выросли на 40%. Это, кстати, хороший индикатор того, что китайское руководство ведет в отношении Гонконга мудрую политику. Зато, в отличие от однокомнатных квартир, баночный «Хейнекен» здесь на вокзале – один амер. доллар, а в амстердамском аэропорту - четыре. Так, и у нас в Петрограде на Московском вокзале – потора-два!
Поезда на Гуангжоу каждые полтора часа. И ехать столько же. Билет в первом классе – 40 амер. долларов, во 2-м – 20. Пытаюсь выяснить у тетки-кассирши, в чем разница, кроме цены. Отвечает:
- Да ни в чем, сэр. В первом классе чай разносят, а во втором только холодную воду!
- А курить в первом классе можно?
- А курить, сэр, ни в каком классе нельзя и даже в тамбуре.
- Тогда мне один до Гуангжоу во втором классе.
Похоже, между гонкончанами и нами есть много общего. Старый хороший анекдот. Как заставить американца, француза и русского броситься с Тауэр-бриджа вниз головой в Темзу. Американца спрашивают:
- У вас есть акции «Дженерал моторс»?
- Есть, а что такое?
- Эта компания вчера прогорела!
- Не может быть!!!
И американец прыгает в Темзу вниз головой. Спрашивают француза:
- Вы знаете, что вчера все рестораны Парижа закрылись и больше никогда не откроются?
- Не может быть!!!
И француз прыгает вниз головой в Темзу. Спрашивают русского:
- А знаете, что компания «Дженерал моторс» обанкротилась, а в Париже закрылись все рестораны и больше никогда не откроются?
- Да мне-то, какое к чертовой матери до них до всех дело?
- А знаете, что вчера в Англии принят закон, запрещающий прыгать вниз головой с Тауэр-бриджа?
- Что?! Да видал я в гробу все ваши законы!!!
И с этими словами русский прыгает с Тауэр-бриджа вниз головой!
К чему я это рассказываю? Да к тому, что пора идти на поезд - покурить в тамбуре и посидеть “на палубе”! Жаль, что во 2-м классе еду в тазиках не подают, и вокзальных тележек с сидящими в них детишками нет. Да, на обратном пути в Амстердам не забыть бы купить фрукты-овощи, чтобы не расстраивать китайца-пограничника.
До свидания гонконгский грипп, гонкончане, гонконгцы, гонконгки и Гонконг – город контрастов! Докукарекаетесь - сдадут вас скоро в музей к чертовой матери китайские товарищи!

11.

Была у меня кошка. Давно, правда. Я тогда ещё пионером был. Вернее,
кошки меня окружали всегда. Сначала пушистые такие, всё мурлыкали что-то
своё и я их очень любил. Потом, гораздо позже, пошли другие,
длинноногие. Те тоже иногда были пушистыми, но мех у них был, как
правило, не родной. Этих я не то, чтобы любил, скорее терпел. И
мурлыкали они совсем не то. И не так.

Так вот. Ту кошку звали Сучка. Это была не просто кошка - Добытчица!
Днями сидела на краю балкона, охотилась на пернатых. Тактика у неё была
проста, как веник: прыгала на пролетающую мимо птицу, впивалась в неё
когтями и падала с добычей вниз на здоровенный куст боярышника. Потом
тащила жертву в подъезд, глумилась над трупом и шла обратно домой, часто
принося жертву с собой. Из чего следует, что жили б мы где-нить в
Северной Корее, то Сучка была бы кормилицей.

Как-то ночью просыпаюсь от царапанья в дверь. Открываю (тогда пионеры
особо не спрашивали "Кто там?" Царапаются - значит надо впустить. И
родителей не будили - всё равно не к ним). На пороге Сучка. В зубах
голубь. Голубь был явно потасканный, с торчащими наружу кишками. К тому
же птицы ночью спят, из чего следовало, что зверюга моя конкретно
оголодала и откопала одну из своих старых захоронок. Засранец я был тот
ещё, поэтому в башке моментально родился план: труп у Суцки (я её иногда
по-китайски называл) отобрать и спрятать, а утром притащить его в школу
и попугать девчёнок на перемене. Длинноногие меня в те времена посещали
только в мечтах, поэтому "досуг" имел весьма плебейские формы: напугать
там, за косичку дёрнуть, туфлю к деревянному полу в спортзале прибить.
Подумано - сделано: кошке кусок трески за труды, дохлятину на балкон, а
сам в кровать - к длинноногим...

Утром, весь в пупырышках от предвкушения, выхожу из дома, сжимая
подмышкой портфель с голубем. Надо сказать, что был ноябрь-декабрь, по
утрам стоял морозец и птица моя за ночь превратилась в кусок льда,
покрытый перьями. А привычка заворачивать органику в целлофан у меня
появилась гораздо позже. Вобщем, я его просто отодрал от балконной
плиты, запихал в портфель вместе с остальным скарбом, да и дело с
концом.

Короче, выхожу во двор. А там два родных брата, мои соседи Чина и Дюсик,
дерутся в кровь, вооружившись один лыжной палкой, а другой сломанной
клюшкой. Они вечно что-нибудь не могли поделить и поэтому дрались почти
ежедневно. Чина тогда был где-то в восьмом классе и являлся заводилой
всего двора. Дюсик был на год или два постарше, ноги у него уже были
волосатые, поэтому мы причисляли его к категории "Большие Ребята". Но
оба они были классными пацанами и весь двор, включая взрослых, их очень
любил за открытые души и бесплатный цирк. В то утро они что-то совсем уж
разошлись, орали что есть мочи и тыкали друг дружку палками. Даже Смерть
(одинокая высохшая старуха с первого этажа), обычно вылазившая из своей
норы только где-то к обеду, уже сидела у своего окна и глазела на
голубчиков, подперев моську костлявой рукой.

Пока я соображал, чего к чему, Дюсик загнал Чину между мусоркой и
кустами, повалил на спину, прижал клюшку к горлу и навалился всем телом,
натурально желая задушить и подтверждая сиё намерение натужным "Задушу,
падла!!!". Чина же, учуяв, что на этот раз "ну всё, теперь точно
кранты", из последних сил брыкался и хрипел "Советскую власть не
задушишь..!"

Всё бы ничего, но на этот раз Дюсик дожимал братана по-взрослому,
убедительно и с явно грядущими последствиями. Я уже совсем начал
переживать. Тут из подъезда вышел Манюня, дворовый хулиган, мой надёжный
товарищ. Человек он был опытный, такому объяснять ничего не надо.
По-быстрому переглянувшись, мы вдвоём навалились на Дюсика, столкнули
его с Чины и припустили обратно в подъезд (Дюсик всё-таки из "Больших
Ребят", а мы в те годы субординацию чтили свято). Чина вывернулся и
сумел засесть в кустах, а мы с Манюньским побежали на третий за их
родаками, вопя "Тёть Валь, дядь Валер! Там Андрюха Генку убивает...!!!"

Оказалось, что Чина накануне свистнул у кого-то в соседнем доме почти
совсем новые чёрные "мастера" и решил утречком плюнуть на школу и пойти
на каток, обновить. Для тех из вас, кто не знает, ЧЕМ для всего СССР
были "Михайлов-Петров-Харламов" или "Макаров-Ларионов-Крутов":
"мастерами" звались хоккейные коньки, которые были "ну прям в точности
как у Балдериса". Достать легально их было абсолютно невозможно. Ещё
были "гаги" и "полу-сапожки", но это считалось дешёвыми понтами. Ну и
представьте зависть Дюсика, когда родной братец показал ему такое
богатство...

В школу мы с Манюней, конечно, опоздали. Надо ж было ещё посмотреть как
дядя Валера отлупит обоих братанов, потом ещё перекурить это дело и
обсудить. Не каждый ведь день жизнь человеку спасаешь! Прикинув,
наградят нас орденами или нет и какие у нас шансы украсть у Чины его
новые "мастера", мы-таки двинули в Альма-матерь...

Первым уроком была история. Истеричку звали Зоя Алексевна. Отличалась
она тем, что учила ещё мою мать, поэтому знала всё моё семейство, как
своё. Сидел я на истории всегда за последней партой и имел приоритет
перед всем классом при возникновении вопросов типа "Кто пойдёт к доске?"
А тут я ещё и опоздал на пол-урока...

Алексевна чего-то чертила на доске, двери всех кабинетов в школе мы
регулярно смазывали подсолнечным маслом специально для таких случаев,
поэтому на своё место я прокрался тихо, по-английски. Но спокойствие
было недолгим.

Она, удовлетворённо: Глядите-ка, появился..!
Я, привычно-хныкающим тоном: А чё я-то всегда, Зоя Алексевна..?
Она, как будто ей в душу насрали: А кто же ещё у нас так вот запросто
может наплевать на историю Родины?!
Она же, не сбавляя оборотов: Неси сюда дневник!
Я, привычно: Нету.
Она, понимающе: А где же он?
Я, словно роль на репетиции: Дома забыл..!
Она, раздражённо: Ну-ка неси сюда портфель!
Я, мудак: Да пжалста...

Несу ей через весь класс свой чемодан, весь такой довольный - дневник
там и не валялся. Алексевна лезет внутрь рукой, ещё не понимая,
спрашивает "Эт-то что ещё такое?" Потом достает, подносит к очкам... И
падает в обморок прямо у доски, уронив склизкого, почти совсем
оттаявшего голубя себе на белую кофту и продемонстрировав всем свои
розовые панталоны...

Девки, визжа, разбегаются кто куда. Пацаны, совершенно охреневшие,
пялятся то на меня, то на истеричку...

Шёл 1983-й год... Самые беззаботные дни моей жизни... (Светка, ты где?)