Довелось тут идти по обледеневшему московскому двору. Из серии тех, через которые умники облюбовали кусок пробки объезжать. Поток со всех сторон из дворика в одном месте сливается в мертвый затор. Естественно, все с каменными рожами, никто никого не пропускает, дёргаются бампер в бампер в час по чайной ложке. Бывает, некоторые каменные рожи не выдерживают и побагровев, открывают окна, крича друг другу проклятья. В этом месте, где я шёл и до мордобоя частенько доходит.
Но моя история не об этом. Иду я, значит, мимо такой локальной "битвы титанов". Старый, чёрный Порше Кайен немного уже засунул свою облезшую рыбью морду с мутными фарами перед Шевроле Нивой. В запотевшей Ниве сидит злобный, явно работящий краснолицый и потный мужик, с огромной головой, которую венчает шапка из кролика. Кайен дергается вперед и Нива вперед. Причём Кайен это делает объехав даже "дворовую" пробку по тротуару. Сантиметры приближаются к миллиметрам. Тут Кайен понимает, что влезть не получается, в этой мини-битве Нива побеждает.
Кайен издает паровозный гудок. Нива не сдается и пронзительно гудит в ответ, кроме того опускает стекло. Доведенный работяга в кроличьей шапке начинает басом кричать: "Ну ты кудой лезешь-то, мне тебя и пустить некудой!". В окне Кайена появляется орлиный нос и охотно включается в диалог: "Э, ты шито не видишь, какой машина пэред табой? Не понимаэшь на шито попер, да? Савсем папутал рамсы казлина нищий, э?!".
Сцена вызывает интерес прохожих, рядом автобусная остановка - с нее с интересом повернулся десяток студенческих голов. И чего-то меня на "нищего" перемыкает.
Я громко обращаюсь к работяге: "А я поддержу владельца Кайена! Почему не пропускаешь?!". Большая голова в кроличьей шапке ошарашенно смотрит на меня и хлопает глазами. Орлиный нос гордо выпячивает вперед подбородок и властно подтверждает "Правыльно парен говорит, даже он понимает, э!".
Я продолжаю: "Кайен, 951-ый кузов, дорестайл. Ему лет десять уже. А фары с них воруют прямо снаружи! Налог адский, вот и этот на транзитах истрепанных ездит. Расход под 30 литров. Движки и коробки не жильцы. Жесткий как табуретка. И только школьница может поведется, а так любая студентка уже знает, что это древний рыдван. Пропусти ты его, мужик. Его хозяину и так нелегко выживать в этом жестком мире".
Работяга к середине моего монолога начинает светлеть лицом. Одухотворенно поворачивается к орлиному носу, со скрежетом включает заднюю и демонстративно двигается на несколько сантиметров. За этим басит "Ну так я почём знаю. Раз дела такие - прошу!" и делает широкий жест перед своим капотом. В Кайене поднимается стекло. На остановке ржут студенты. Я иду дальше. Скользко, блин... :)
