История №1 за 27 мая 2016

Вместе с однокурсником случайно встретили на улице парня с его двора. На вид здоровый бугай, с бородкой, и одет во все черное. Оказалось учится в духовной семинарии. Друг, который давно не был в своем городке, все удивлялся:
- А как ты туда попал, ты же вроде этим никогда не увлекался?
- Вообще-то хотел в летное училище, но не прошел по зрению.
- Ну ты настойчивый, все-таки работа с небом.

Аналог Notcoin - Blum - Играй и зарабатывай Монеты

никогда увлекался вообще этим попал туда вроде

Источник: anekdot.ru от 2016-5-27

никогда увлекался → Результатов: 6


1.

Интересная статья американца John Cheese, редактора портала cracked dot com.

В 1982 году я был восьмилетним мальчиком, я сидел за партой в третьем классе обычной американской школы, когда сработала аварийная сирена. Мы на Среднем Западе привыкли к подобным вещам, потому что через регион часто проходили торнадо. Но эта сирена была другой. Она звучала все громче и настойчивее. Можно сказать даже зловеще. Звук сирены был похож на крик дельфинов, которые кричали песни Скид Роу. Это не было похоже на предупреждение о торнадо. Это было что-то новое ... что-то темное. И я начал впадать в панику.

Учитель велел нам залезть под стол и прикрыть наши головы. В таком положении мы оставались минут пять, а потом по селектору раздался голос, который сказал, что тест системы прошёл успешно, и что все мы можем вернуться к нашим обычным занятиям в классе.

Когда мы вернулись на свои места, учитель объяснил, что эта сирена-предупреждение о ядерной атаке. Если Россия (тогда СССР) решит сбросить бомбу на США, то мы должны поступить именно так, спрятаться под стол и накрыть голову руками... Потому что, я предполагаю, стол - единственное безопасное место при ядерном взрыве. У всех нас были вопросы. Зачем русским нападать на нас? Зачем им бомбить случайный школу в центре, у черта на куличках, в штате Иллинойс? Почему они нас так ненавидят? Учитель сказал нам, что все это будет объяснено в течение следующих нескольких недель, потому что мы были уже достаточно взрослые (напомню, мне тогда было 8 лет), чтобы узнать о Холодной войне. Затем она выкатила страшный кинопроектор и вытащила большой белый холст.

В течение следующих нескольких недель, нас кормили жуткими видео, которые рассказывали о том, как аморально ведут себя русские. Нам сказали, что они в любую секунду могут нажать на большую красную кнопку, и это будет конец света. Они объяснили, как коммунизм был абсолютным злом. Что если ты - гражданин СССР и хочешь чизбургер, нужно было получить разрешение правительства, прежде чем пойти, чтобы заказать его. Это не шутка - это реальная вещь, которую нам вдалбливали в школе. Это всё само по себе было страшно, потому что в восемь лет в США единственное, чем ты увлекался так это мультфильмы, пердеж, отрыжка и МакДональдс (пердеж и отрыжку можно поставить после слова МакДональдс). Мы быстро прочувствовали всю боль русских из-за чизбургерного кризиса.

Нам сказали, что в Берлина находится огромная стена и что если ты окажешься где-то рядом, русские и немецкие военные будут стрелять без предупреждения. Эта стена была величайшим символом притеснения на планете и цель Америки номер один была снести её. Нам сказали, что российская милиция регулярно проверяет своих граждан на улице средь бела дня. Что если вам что-нибудь не понравится, то вы рискуете своей жизнью или рискуете оказаться на много лет в тюрьме. Мы довольно быстро поняли, что Россия не была страной - это была фабрика смерти.

Нас учили, что в России много людей, которые были не согласны со своим правительством, но если они говорили об этом их избивали или убивали. Даже если это не делала полиция, это делали граждане, которые поддерживали правительство. Нас учили, что в России на каждом углу камеры, которые документируют всё, что ты делаешь, поэтому у русского человека не было спасения от глаз милиции или военных. И если Россия всё-таки начнет войну с США и она случайно выиграет, то тоже самое случится со свободными и хорошими Соединенными Штатами. После таких лекций на ближайшие 10 лет я отказался носить белое белье, так как любое упоминание о русских могло изменить его цвет.

Так почему я вспомнил об этом инциденте 34 года спустя и 25 лет после окончания Холодной войны? Потому что сейчас я не могу сделать даже самого простого без чувства страха, которое я испытывал когда в 1982 году был третьеклассником.

Видеонаблюдения в США является стандартной практической в каждом крупном городе страны. Каждую неделю, я вижу, ещё одну историю о гражданине США убитого офицером полиции США. Мы возводим стену на границе с Мексикой. Люди устраивают нападения на членов политических движений во всех штатах, и это происходит так часто, что я перестал за этим следить. У нас кандидат в президенты открыто утверждает, что другого кандидата следовало бы убить. Мы пропитаны предупреждениями о готовящихся терактах, даже в нашей крошечной школе в нашем мухосранске, штат Иллинойс. И то что я вижу за окном сегодняшней свободной Америки очень похоже на уровень "образования" третьеклассника времен Холодной войны. Единственная разница заключается в том, что нас учили, что мы будем вынуждены ... это ... не то что бы добровольно, а под гнётом жестокого тирана, если конечно ему удастся сокрушить свободные и сильные США ... нырять и пить это дерьмо с шипами под стук кирзовых сапог русских офицеров идущих по всем самым глухим улицам нашей страны.

Это пугает меня. Черт, даже то, что эта статья размещена в разделе комедийные рассказы, ставит меня в группу риска по преследованиям, угрозам смерти и возмездия. И это не просто домыслы, я уже получал угрозы смерти за то, что говорю я не так как надо и не так как говорит комун... демократическая партия и что люблю каламбуры. Я не знаю, но я рискну оставить здесь свой отзыв. Я всего лишь белый, гетеросексуальный мужчина, я всего лишь посмел сделать сравнение Холодной войны с современной Америкой. Конечно, я мог бы просто написать статью про стояки, мультфильмы, пердеж, отрыжку и МакДональдс (пердеж и отрыжку можно поставить после слова МакДональдс), потому что это никогда не перестанет быть смешным.

Я не агитирую, не пропагандирую, это просто наблюдения. Когда мой класс предупреждали и возможном будущем, я что-то не слышал, что "американские граждане зайдут слишком далеко." Нам скорее говорили, что "внешние источники заставят нас быть". Это заставляет меня задаться вопросом, чему в других странах учат своих детей? "Россию погубит нас всех?"

Я не хочу вас пугать, потому что моя страна сделала меня тем, кем я являюсь сегодня. Идея о том, что нищий в один прекрасный момент может стать мультимиллионером уникальна для США. Мне нравится тот факт, что США дает нам такую возможность. Мне нравится, что у нас есть возможность встать и указать на несправедливость глобального масштаба. Мне нравится, что если мы решим, что это место не для нас, мы можем собраться и уехать без согласия правительства. Мне нравится, что на каждого жестокий американского дебила у нас есть тысячи мирных людей, которые готовы встать и сказать: "I can fixed it!!! Give me ducktape!!!"

Я считаю, что мы хорошая страна. Я просто хочу, чтобы люди сделали шаг назад и наконец поняли, что той Россией о которой мне говорили в 1982 году в итоге стали США. И стали они такой не только для своих граждан, но и для всего мира.

2.

Дополненная реальность

Ровно месяц назад, в эти же числа, листал страницы онлайн кинотеатра с очень большой базой фильмов. На 200-ти какой-то странице раздела "триллеры" попался "Солярис".
На странице фильмов по 6 выложено, т.ч., только самые краткие данные.
Мимо бы прошёл, да глаз "зацепился" за дату - что такое? Как это, 1968, когда 72?
Открыл и медленно «поплыл», - когда-то (пока много лет не исполнилось) сильно увлекался творчеством автора, за 20 лет такого «творческого хобби» всё, что было написано и снято «о» и «про» читано-пересмотрено. Уже наизусть, подряд и вразбивку, декламировал трёхтомник отца.
А про «1968» никогда-ничего. Порылся на других киносайтах – кое где такой же есть. Глянул в Вику – и там.
Есть-то есть, да вот меня терзают смутные сомнения…
Скурпулёзность, урождённая в чертах характера, плюс привитые в детстве навыки двоюродным дядей – серьёзным филателистом и много чего ещё внутри протестует против того, что такой «феномен» мог быть пропущен в процессе просеивания золотого песка информации.
Тот, кто подбирал актёров в этом 2-х серийном телеспектакле, рассмеялся мне в лицо:
- Крис – Лановой, Юри Ярвета сыграл Владимир Этуш. Моргнул – не, не показалось.
Постер к этому фильму – я такой первый раз увидел.
Единственный коммент, который встретился был, типа, «теперь буду знать, что есть ещё один «Солярис». Я тоже.

Это ж ещё не всё. Вика, вместо того, чтобы разрешить сомнения, заставила злобно закутаться в смирительную рубашку – кой чёрт, сегодня 15 июня, а дата последнего изменения накануне, 14? – Фильму 48 лет, а вчера надо было срочно внести исправления.
- Меня, что ли, ждали-готовились?

Смотреть его не было никакого интереса, почему-то даже и не любопытно.

Зато, любопытное случилось ровно через месяц, 13 июля.
С утра листал новостные сайты в разных темах. Заглянул на «Земля. Хроники жизни».
Первую страницу с новостями «сегодня» прокручиваю – оп-па, мелькает знакомое слово и эта, ставшая знакомой, незнакомая афиша.

Во, думаю, как прёт! Только, это не меня прёт, - я не знаю, «кого» или «что» так прёт на «Солярисе»? И зачем меня впутывают?..

Что здесь делает этот фильм? По тематике сайта конгруэнтно, но, зачем в новостях от 13 июля 2016?
Открыл пост и «улыбка с его лица упала на пол». – «Солярис» Тарковского, 72 г.
Тот же незнакомый кинопостер, аутентичный стилистике конца -60-х, с лицом неизвестного человека.
Если повесить на стенку, то можно использовать как янтру, мандалу или тибеткую танку.
Когда б такой существовал 30 лет назад, я был бы его счастливым созерцателем на 100%. – А такого случая моя история не знает.
1-й серия фильма обозначена тоже плакатом-60, 2-я, - кадром из фильма с Банионисом и Н. Бондарчук.

Дальше идёт текст:
"Режиссер: Борис Ниренбург В ролях: Василий Лановой, Владимир Этуш, Анатолий Кацынский, Антонина Пилюс, Виктор Зозулин, Вячеслав Дугин Сценарист: Николай Кемарский, Станислав Лем Художник: А. Грачев Монтажер: Г. Енгиева Оператор: Юрий Бугна, Борис Кипарисов, Валерий Ревич Жанр: Драмы, Фантастика, Отечественные Показ Мир: 08 октября 1968 Страна: СССР Год: 1968 Время: 142 мин."
http://earth-chronicles.ru/news/2016-07-13-94095

Такие дела, как говорил Курт Воннегут

3.

ИСТОРИЯ С ОТСТУПЛЕНИЯМИ

В 1990-м году мы с женой окончательно решили, что пора валить. Тогда это называлось «уезжать», но суть дела от этого не меняется. Техническая сторона вопроса была нам более или менее ясна, так как мой двоюродный брат уже пересек линию финиша. Каждую неделю он звонил из Нью-Йорка и напоминал, что нужно торопиться.

Загвоздка была за небольшим – за моей мамой. Не подумайте, что моя мама была человеком нерешительным, отнюдь нет. В 1941-м она вывезла из Украины в деревню Кривощеково недалеко от Новосибирска всех наших стариков, женщин и детей общим числом 9 человек. Не сделай она этого, все бы погибли, а я бы вообще не родился. Не подумайте также, что она страдала излишком патриотизма. В город, где мы все тогда жили, родители переехали всего четыре года назад, чтобы быть поближе ко мне, и толком так к нему и не привыкли. Вообще, мне кажется, что по-настоящему мама любила только Полтаву, где прошли ее детство и юность. Ко всем остальным местам она относилась по принципу ubi bene, ibi patria, что означает «Где хорошо, там и родина». Не страшил ее и разрыв социальных связей. Одни ее друзья уже умерли, а другие рассеялись по всему свету.

Почему же, спросите вы, она не хотела уезжать? Разумеется, из-за детей. Во-первых, она боялась испортить карьеру моему брату. Он работал на оборонку и был жутко засекреченным. Весь жизненный опыт мамы не оставлял сомнений в том, что брата уволят в первый же день после того, как мы подадим заявление на выезд. Сам брат к будущему своей фирмы (и не только своей фирмы) относился скептически и этого не скрывал, но мама была неумолима. Во-вторых, мама боялась за меня. Она совершенно не верила, что я смогу приспособиться к жизни в новой стране, если не смог приспособиться в старой. В этом ее тоже убеждал весь ее жизненный опыт. «Куда тебя несет? – говорила она мне, - Там полно одесских евреев. Ты и оглянуться не успеешь, как они обведут тебя вокруг пальца». Почему она считала, что я обязательно пересекусь с одесситами, и почему она была столь нелестного мнения о них, так и осталoсь неизвестным. В Одессе, насколько я знаю, она никогда не бывала. Правда, там жил дядя Яша, который иногда приезжал к нам в гости, но его все нежно любили и всегда были ему рады.

Тем не менее эти слова так запали мне в душу, что за 22 года, прожитых в США, у меня появились друзья среди сефардов и ашкенази, бухарских и даже горских еврееев, но одесских евреев я только наблюдал издалека на Брайтон Бич и всякий раз убеждался, что Одесса, да, не лыком шита. Чего стоило, например, одно только сражение в «Буратино»! Знаменит этот магазин был тем, что там за полцены продавались почти просроченные продукты. Скажем, срок которых истекает сегодня, или в крайнем случае истек вчера, - но за полцены. Все, как один, покупатели смотрели на дату, качали головами и платили полцены. По субботам и воскресеньям очереди вились через весь магазин, вдоль лабиринтов из ящиков с почти просроченными консервами. По помещению с неясными целями циркулировал его хозяин – человек с внешностью, как с обложки еженедельника «Дер Штюрмер». Изредка он перекидывался парой слов со знакомыми покупателями. Всем остальным распоряжалась продавщица Роза, пышная одесская дама с зычным голосом. Она командовала афро-американскими грузчиками и консультировала менее опытных продавщиц. «Эй, шорный, - говорила она, - принеси маленькое ведро красной икры!» Черный приносил.

Точную дату сражения я не помню, но тогда на Брайтоне стали появляться визитеры из России. Трое из них забрели в «Буратино» в середине субботнего дня. Были они велики, могучи и изъяснялись только мычанием, то ли потому что уже успели принять на грудь, то ли потому что по-другому просто не умели. Один из них, осмотревшись вокруг, двинулся в обход очереди непосредственно к прилавку. Роза только и успела оповестить его и весь магазин, что здесь без очереди не обслуживают, а он уже отодвигал мощной дланью невысокого паренька, которому не повезло быть первым. Через долю секунды он получил от этого паренька прямой в челюсть и, хотя и не упал, но ушел в грогги. Пока двое остальных силились понять, что же происходит, подруга молодого человека стала доставать из ящиков консервные банки и методично метать их по противнику. К ней присоединились еще два-три человека. Остальные нестройным хором закричали: «Полиция»! Услышав слово «полиция», визитеры буквально растворились в воздухе. Народ, ошеломленный бурными событиями и мгновенной победой, безмолвствовал. Тишину разорвал голос Розы: «Ну шо от них хотеть?! Это ж гоим! Они ж не понимают, шо на Брайтоне они и в Америке и в Одессе сразу!» Только дома я обнаружил, что мой йогурт просрочен не на один, а на два дня. Ну что же, сам виноват: не посмотрел.

Но вернемся к моей маме. Жили они с отцом на пятом этаже шестиэтажного дома в квартире с двумя очень большими комнатами и огромным балконом, который шел вокруг всей квартиры и в некоторых местах был таким широким, что там умещался стол со стульями. С балкона были видны река, набережная и парк, а летом еще и цвела герань в ящиках. Сам дом был расположен не только близко к центру, но и на примерно равном расстоянии от всех наших друзей. А мы жили и подальше и потеснее. Поэтому вначале завелось праздновать у родителей праздники, а потом и просто собираться там на кухонные посиделки. Летом посиделки, как правило, проходили на балконе. Пили пиво или мое самодельное коричневатое сладковатое вино. Сейчас я бы его вином не назвал, но градус в нем был. Оно поднимало настроение и помогало расслабиться. В смутные времена, согласитесь, это не так уж мало.

Только не подумайте, что у меня был виноградник и винные погреба. Вино меня принудила делать горбачевская антиалкогольная кампания. А началось все с покупки водки. Как-то в субботу ждали гостей, нужны были две бутылки. В пятницу я взял отгул и к двум часам был в магазине. Со спиртным боролись уже не первый год, но такой очереди мне еще видеть не приходилось. Я оценил ее часа в три и расстроился. Но таких, как я, расстроенных было мало. Народ, возбужденный предвкушением выпивки, терпеливо ждал, переговаривался, шутил, беззлобно ругал Горбачева вместе с Раисой. Вдруг стало тихо. В магазин вошли два худых жилистых человека лет сорока и направились прямо к прилавку. Мне почему-то особенно запомнились их жесткие лица и кривые ноги. Двигались они плавно, быстро и ни на секунду не замедляли шаг. Люди едва успевали расступаться перед ними, но очень старались и в конце-концов успевали. «Чечены!» - донеслось из очереди. Чеченцы подошли к прилавку, получили от продавщицы по две бутылки, бросили скомканные деньги и ушли, не дожидаясь сдачи. Все заняло не более минуты. Еще через минуту очередь вернулась в состояние добродушного веселья, а я не смог остаться и двинул домой. Меня терзали стыд за собственную трусость и злость на это общество, которое устроено таким странным образом, что без унижений нельзя купить даже бутылку водки. В то время я увлекался восточной философией. Она учила, что не нужно переделывать окружающую среду, если она тебя не устраивает, а нужно обособить себя от нее. Поэтому я принял твердое решение, что больше за водкой никогда стоять не буду.

В понедельник я выпросил у кладовщицы две двадцатилитровые бутыли. На базаре купил мелкий рубиновый виноград, получил у приятеля подробную консультацию и... процесс пошел! Виноградное сусло оказалось живым и, как любое живое существо, требовало постоянного внимания и заботы. Для правильного и ровного брожения его нужно было согревать и охлаждать, обогащать кислородом и фильтровать. И, как живое существо, оно оказалось благодарным. С наступлением холодов мутная жидкость очистилась, осветлилась и в декабре окончательно превратилась в вино. Первая дегустация прошла на ура, как, впрочем, и все остальные. В последний год перед отъездом я сделал 120 литров вина и с гордостью могу сказать, что оно было выпито до последней капли.

Но вернемся к моей маме. У нее был редкий дар совмещать несовместимое. Она никогда не курила и не терпела табачный дым и в то же время была обладательницей «прокуренного» с хрипотцой голоса. Она выросла в ортодоксальной еврейской семье, но не упускала случая зайти в церковь на службу. Особенно ей нравились монастыри. Она всегда была благодарна Революции и Советской власти за то, что у нее появилась возможность дружить с отпрысками дворянских семей. Я бы мог продолжить перечисление, но надеюсь, уже понятно. Наверное, поэтому с ней с удовольствием общались и спорили наши друзья. Нужно признать, что она была человеком резковатым и, пожалуй, слишком любила настоять на своем. Зато ее аргументы были, хотя и небесспорными, но оригинальными и неожиданными. Помню ее спор с Эдиком, кандидатом в мастера по шахматам, во время матча Карпов – Каспаров. Шахматист болел за Карпова, мама – за Каспарова. После короткой разминки мама сделала точный выпад:
- Эдик, - сказала она, - как Вы можете болеть за Карпова, когда у него такие кривые зубы?
Эдик малость опешил, но парировал:
- А какое отношение зубы имеют к шахматам?
- Самое прямое. Победителя будут награждать, по телевизору на него будут смотреть миллионы людей и думать, что от шахмат зубы становятся кривыми. Что, они после этого пойдут играть в шахматы?
Эдик так и не нашелся что ответить. Нелишне добавить, что в шахматы мама играть вообще не умела.

Теперь, когда все декорации на сцене расставлены, я хочу представить вам наших друзей Мишу и Аиду, первых, кто поехал в Америку на месяц в гости и возвратился. До них все уезжали навсегда. Прощания на вокзале по количеству плачущих больше смахивали на похороны. А вот Миша и Аида в том далеком 1990-м поехали, вернулись и привезли с собой, кроме горы всякого невиданного добра, неслыханную прежде информацию из первых рук. Как водилось, поделиться этой информацией они пришли к моим родителям. Брызжущий восторгом Миша пошел в атаку прямо с порога:
- Фаня Исаевна, дайте им уехать! Поживите и Вы с ними человеческой жизнью! Мы вот-вот уезжаем, скоро все разъедутся. Не с кем будет слово сказать.
- Миша, - сказала моя мама, - Вы же знаете: я не о себе забочусь. Я прекрасно осведомлена, что у стариков там райская жизнь, а вот молодые...
И беседа вошла в обычную бесконечную колею с примерами, контрпримерами и прочими атрибутами спора, которые правильны и хороши, когда дело не касается твоей собственной судьбы.

А папа, справедливо спросите вы? Наверное и у него было свое мнение. Почему я молчу о папе? Мнение у него, конечно, было, но выносить его на суд общественности он не спешил. Во-первых, папа не любил спорить с мамой. А поэтому давал ей высказываться первой и почти всегда соглашался. Во-вторых, он уже плохо слышал, за быстрой беседой следить ему было трудно, а вклиниться тем более. Поэтому он разработал следующую тактику: ждал, когда все замолчат, и вступал. В этот день такой момент наступил минут через сорок, когда Миша и мама окончательно выдохлись. Папа посмотрел на Мишу своими абсолютно невинными глазами и абсолютно серьезно и в то же время абсолютно доброжелательно спросил:
- Миша, а красивые негритянки в Нью-Йорке есть?
- Есть, есть, Марк Абрамович, - заверил его Миша.
- А они танцуют?
- Конечно, на то они и негритянки! Танцуют и поют. А что им еще делать?!
- Марк, - возмутилась мама, - при чем тут негритянки? Зачем они тебе?
- Как это зачем? – удивился папа, - Я несколько раз видел по телевизору. Здорово они это делают. Эх, хоть бы один раз вживую посмотреть!
- Фаня Исаевна, - торжествующе провозгласил Миша, - наконец-то понятно почему Вы не хотите уезжать!

Разговор получил огласку. Народ начал изощряться. Говорили маме, что ехать с таким морально неустойчивым мужем, конечно, нельзя. Намекали, что дело, похоже, не только в телевизоре, по телевизору такие эмоции не возникают. Мама злилась и вскоре сказала:
- Все, мне это надоело! Уезжаем!

Через два года мой двоюродный брат встречал нас в Нью-Йорке. Папа до Америки не доехал, а мама прожила еще восемь лет. На http://abrp722.livejournal.com/ вы можете посмотреть, какими они были в далеком 1931-м через год после их свадьбы.

Всего мои родители прожили вместе шестьдесят с половиной лет. В эти годы вместились сталинские чистки, война, эвакуация, смерть старшего сына, борьба с космополитизмом, ожидание депортации, очереди за едой, советская медицина, гиперинфляция и потеря всех сбережений. Одним словом, жуткая, с моей точки зрения, судьба. Тем не менее, они никогда не жаловались и считали свою жизнь вполне удавшейся, чего я от души желаю моим читателям.

Abrp722

4.

Я тогда совсем маленький был, только-только исполнилось четырнадцать, сигареты еще не всегда в магазине продавали. Как вдруг пронесся по школе тревожный слух, что тем, кому уже стукнуло, надо топать в районный военкомат, карточку там завести какую-то, медкомиссию пройти и всякая подобная шелуха.
Ломало это сильно, но была в ситуации одна маленькая пруха. Можно совершенно законно прогулять школу. Поэтому я выбрал какой-то день с безнадежной контрольной, и пошел сдаваться в армию.
Пришел, смотрю еще пацанов двадцать по кабинетам слоняются. Расспросил, записался, взял бумажку. Дальше к врачам. Они сразу спросили про обмороки, проверили, знаю ли я алфавит, потом замерили все мои тактико-технические характеристики. Напоследок, я какой-то мрачной тетке показал писюн.
Ну, думаю все. Домой. Но какой там.
Вдруг в коридоре появляется слегка помятый военный, и кричит. Не разбегаемся, выходим все во двор, строимся, сейчас начальник военкомата вам речь скажет.
Вышли, построились не очень ровно, стоим, ждем явления.
Разглядываем напротив какое-то небольшое турбовинтовое чудо, судя по ржавчине, времен сразу после Великой Отечественной войны. Но без роду и племени, наверное, какой-то мелкосерийно-неудачный экземпляр. Или собранный местными ползуновыми в гараже из запчастей.
Надо сказать, в то время все военкоматы города очень соревновались в стремлении завести у себя на территории какое-нибудь наглядное военное пособие. У кого-то БТР был списанный, у кого-то мина рогатая. А у нас вот такой целый загадочный самолет.
Так вот, стоим значит мы, вяло переговариваемся, ждем. Но меня что-то зацепил этот агрегат, пытаюсь по памяти определить марку, увлекался тогда авиацией, картинки вырезал из «Техники-молодежи», разбирался, модели клеил.
Наконец вышел начальник, задвинул нам что-то пламенное. Потом подумал и спросил:
- Есть ко мне у кого-нибудь вопросы?
Все, естественно, молчат, глядят в ворота, тут я не выдержал и брякнул:
- А зачем вы во дворе «Мессершмитт» поставили?
- Где? - глухим голосом не понял он.
- Да вон, - кивнул я в сторону самолета. Он повернулся и долго рассматривал его, как будто тот приземлился сюда минуту назад. И тут до меня постепенно стало доходить, что из-за цвета погон, он скорее всего и сам не очень знает, что это за фигня стоит.
Крику, конечно, было тогда. Военком обещал навсегда меня запомнить, выдать белый билет прямо сейчас же, и не видеть больше никогда. Да, да, тогда так пугали.
Я потом долго извинялся, мужик-то нормальный оказался. Главное, он реально запомнил этот случай, что позволило мне, впоследствии повзрослев, заходить в наш военкомат, уже как к себе домой.

5.

ПОСЛЕДНИЙ РОМАНТИК

За три часа неподвижного сидения на скамейке, у меня затекли руки и ноги. И почему я не догадался подложить под себя мягкую подушечку?
Чуть шевельнешься и тут же дедушкин крик, сквозь закрытую дверь дачного домика:
- Нэ рухайся! Сядь, як сыдив!

А самое пикантное, то, что одет я был при этом в бабушкину юбку и кофту. На голове бабушкина панама, в руках резная палка и большой букет цветов…
И весь этот балаган организовал мой дедушка Вася – абсолютный технарь и прагматик, лишенный всяческой романтики и ненужных глупостей.
Только став взрослым, я понял, каким романтичным был мой дед.
До него мне так же далеко, как граблям до органа Берлинского собора.
Вообще он был довольно странным человеком – имел два высших образования (математик и авиастроитель) жил в разных городах, заведовал кафедрой в универе, но при этом до самой смерти, ни разу (!) не бывал за пределами Украины. Даже моря не видел…
Телевизор почти не смотрел, возился с клубникой на даче, а на сон грядущий, как беллетристику, читал толстенные книги по алгебре, слушая при этом старые пластинки Марио Ланца и Карузо на 78-й скорости…

Больше всего на свете, дедушка любил бабушку Шуру и без всякого повода, делал ей милые сюрпризы.
Вот палочку дубовую вырезал с узорами и надписью «Шура», подставку для чтения книг смастерил, стихи писал на самодельных открытках (правда без претензии на рифму, зато регулярно). Да мало ли…

Когда бабушка шла на дачу, ее можно было видеть издалека, пока она минут сорок медленно спускалась с горы.
Дед на крыльце подвесил большую бронзовую ступку и бил в нее, чтобы бабушка, там, на горе знала, что Вася, ее уже увидел и ждет.
А на пути следования, дед на столбах и заборах приделал откидные сидения, чтобы бабушка могла отдохнуть по дороге.

Иногда он слишком увлекался и как Робинзон Крузо строил такие необъятные «лодки», которые невозможно дотащить из глубины острова к океану…
Как-то бабушка помечтала о том, что хорошо бы на огромном тазу для варки варенья, иметь такую же огромную крышку.
И дед тут же взялся за дело.
На свалке нашел стальной лист и каждый день ходил к нему с хиленькой ножовкой, но недели за две, все же выпилил круг нужного диаметра. Отполировал до зеркального блеска, просверлил дырки, намертво приклепал дверную деревянную ручку и торжественно презентовал бабушке Шуре. Бабушка была очень рада, но не смогла принять такого дорогого подарка. Не из кокетства, а просто не смогла оторвать крышку от пола. Этот спартанский щит весил чуть меньше канализационного люка.
Грустный Дедушка предложил смастерить на потолке нехитрую систему блоков для подъема крышки с пола на таз с вареньем, но бабушка почему-то мягко отклонила эту идею…
Но вот приближался ее день рождения и дед как всегда, решил прыгнуть выше головы, создав что-нибудь эдакое.
Запала ему в голову идея – красками написать большую картину метр на полтора и это при том, что художник из него такой же, как из Кисы Воробьянинова.

Дедушка умел рисовать только графики функций, а я только индейцев стреляющих из пулемета…
Но не будем забывать, что у деда два высших и его никогда не пугали сложные пути к поставленным целям.

Напряженная работа над картиной продолжалась целую неделю, по три часа в день, дольше было нельзя, ведь мы зависели от правильного освещения еще больше, чем все великие художники возрождения вместе взятые…
В последний день, перед домом установили четыре табурета, а на них взгромоздили садовую скамейку на которой я и сидел в бабушкиной одежде, свесив ножки.
Сейчас бы соседи вызвали милицию и обвинили моего деда в педофилии, Еще бы – сам закрылся в домике, переодел десятилетнего внука в женскую одежду, усадил на высоченную скамейку и покрикивает на него из-за двери…
Ну точно – извращенец.
Каждый день после изнурительного писания картины, дедушка выходил весь потный, но счастливый. Как вампир щурился на солнечный свет и говорил:
- А ну ходы подывыся. Ну шо, гарно выходыть?
Я с нетерпением врывался в домик где на стене вверх ногами висело огромное полотно и старался сделать стойку на голове, чтобы оценить - что же прибавилось за сегодняшний день.

Картина у нас получилась настолько шикарная, что даже Репин, наверняка замедлил бы шаг проходя мимо нее. Ну хоть чуть-чуть…
А уж бабушка была просто счастлива.
Жаль, что этой картины давно нет, но за многие годы я запомнил ее до последней травинки. Композиция, правда, никакая: забор, кусок огорода и пара сараев торчащих из зелени, а на переднем плане уставшая «бабушка» с палочкой и цветами закрывающими лицо…
Зато как прописан каждый листочек, каждый пиксель. И неудивительно, ведь это была все же скорее не картина, а фотография сделанная при помощи нашего дачного домика, на неделю превращенного в идеально затемненную камеру обскура.
Завешивались окна, законопачивались все щели и сквозь проделанную в двери дырочку, свет уже готовой перевернутой картиной, ложился на холст. Оставалось только обрисовать и раскрасить…

...В 86-м неожиданно умерла бабушка Шура и дедушке Васе, больше некому стало бить в самодельный колокол.
Через месяц он тихо отправился за ней…

6.

В институте мне повезло с одним сокурсником Александром. И не только
мне, а всем студентам с нашего потока. Он был разносторонне образован.
Великолепно знал русскую литературу, разбирался в точных науках, но
особенно увлекался историей. Его мини лекции пользовались неизменным
интересом у всех, кому посчастливилось с ним общаться. Практическую
любую тему он так раскрывал, что оставалось только удивляться откуда он
все это знает. Тогда не было и в помине интернета и все знания черпались
исключительно из книг. Так что слово "библиотека" было не пустым звуком.
Александр был всегда предельно вежлив и тактичен, а самое главное
НИКОГДА не ругался матом. Крайне неодобрительно относился к товарищам,
которые матерились по поводу и без. Но был не без греха - любил
преферанс и под его влиянием у нас в группе образовался кружок любителей
этой карточной игры. Обычно мы за день договаривались у кого собираемся
и после занятий с большим удовольствием предавались карточному пороку.
В тот раз все было как обычно. Только договорились ехать не в квартиру,
а на дачу в Аникеевку. Весна, свежий воздух и добираться на электричке
до ближайшего метро не более 15 минут. Однако уже с утра Александр
приехал в институт не в настроении и с помято-серым лицом. Но от и
поездки не отказался. Только во время игры Александр через каждые 20-30
минут отлучался куда-то на улицу. Мы конечно догадались, что у него
проблемы с желудком, но решили услышать от него, как он сам выскажется
на эту деликатную тему. Честно говоря мы не представляли как можно в
таком положении не выругаться. После очередного возвращения мы его
спрашиваем, что случилось. Ответ был гениален: "Что, что... ДНО
ПРОБИЛО...". Ржали мы минут десять, а я на всю жизнь понял, как
образованный человек может объяснить любую неприятность не прибегая к
мату.