тех наказывают → Результатов: 2


1.

Как я стал ватником.

Здесь в последнее время на просторах русскоязычной части Интернета идет противостояние ватников и всего остального цивилизованного мира.
Ну-ну.
Одна моя знакомая в Канаде собирает своего шестилетнего сына в школу. В первый раз - в первый класс.
В школу здесь идут с шести лет, и первый школьный день не отличается от всех остальных - нет торжественных линеек, цветов, и, главное, нет пирожных и лимонада для первоклассников.
Мать его, конечно же, позаботилась о его питании и заранее оплатила ему школьные обеды за полгода вперед.
Да вот беда: то ли ей забыли сообщить, то ли она забыла сама, но в первый школьный день обед в ту сумму не был включен, и нужно было или передать с ребенком деньги, или дать ему свой обед в термосе.
Наступает большая перемена, и детишки из нескольких классов отправляются в столовую.
"Дытына" (его мать - украинка) идет вместе со всеми, и оказывается чужим на этом празднике жизни.
Голодный шестилетний ребенок начинает ходить между столами в надежде, что кто-нибудь с ним чем-нибудь поделится.
Чуда наподобие "Димон, иди сюда, возьми моей колбасы; да-да, и мое яблоко возьми" не произошло.
Да и не следовало его ожидать от других шестилетних.
Очень своеобразно повели себя цивилизованные взрослые. Они взяли "дытыну" за руку и отвели в дальний угол, приказав сидеть и никуда оттуда не выходить. Но голод и малый возраст взяли свое, и пацан возобновил свои поиски.
Его цивилизованно отвели назад. И так повторилось несколько раз, пока не закончился перерыв.
Никому из цивилизованных не пришло в голову купить мальчишке обед из своих денег, поделиться своим или сходить в ближайший Макдональдс, где чашка кофе с кексом стоили $1.47 (доллар, сорок семь) и столько же - бутерброд с куриной грудкой. А потом даже можно было предъявить
непутевой мамаше счет на целых $2.94 (два, девяносто четыре), если уж так ударило по-карману.
О чем это я? А, ну да.
Живу это, значит, я в Канаде, и работаю в полиции. (Тогда работал; сейчас уже нет).
Звонят: "Ты же говоришь по-русски? У нас тут один русский проштрафился; попал в отделение, а по-английски - ни слова. Нужен переводчик".
Собираюсь, приезжаю. Вижу - какой-то немолодой худой мужик в совершенно подавленном униженном виде.
Ну, начинаем, как положено: имя, фамилия... Где живете? "Да где я живу?! На улице, под деревом".
Как так? Почему?
"Жил я в России, а моя взрослая дочка уехала в Канаду и вызвала меня. Пожил я с ней, oна вышла замуж, а потом отношения не сложились, и она меня выгнала.
Вот с тех пор и живу на улице." Арестован был за воровство из магазина шоколадки Сникерс.
Тут, справедливости ради, надо отметить, что если бы дело ограничилось одной только украденной шоколадкой, то никаких серьезных неприятностей у мужика бы и не было.
Но, как оказалось, за полгода до этого, тот мужик уже попадался на воровстве куска колбасы.
Полицейский тогда выписал ему штраф, и теперь мужику грозила тюрьма не сколько из-за
украденного Сникерс, сколько из-за неоплаченного штрафа и неявки в суд. За неявку в суд наказывают всех, включая бомжей, не говорящих по-английски и даже не понимающих, чего от них хотят.
Будучи сам работником полиции, мужика я не оправдывал и вины с него не снимал.
Тем не менее, образ пожилого, подавленного, выгнанного из дома и сидящего за решеткой голодного русского человека не шел у меня из головы.
Жил я от того отделения в двух-трех минутах ходьбы, поэтому вечером я зашел в продуктовый магазин, купил колбасы, сыра, хлеба, сигарет; добавил в пакет долларов 40, и отправился назад в участок.
В том, что в цивилизованном обществе допускаются передачи заключенным, я почему-то не сомневался.
Дежурный полицейский встретил меня не скрывая раздражения: "У нас был ужин. Заключенный накормлен и ни в чем не нуждается".
"Ребят, - говорю я, - но ведь он же бездомный голодный человек. Может быть, он захочет есть через пару часов; может быть - завтра. Я же не какой-нибудь шпион или злоумышленник, чтобы подозревать, что я хочу его отравить. Я же - один из вас. Вот мое удостоверение; my badge number. Вон у вас за спиной на стене бумажка. Там мое имя, чтобы звонить мне в случае определенных технических проблем. Не хотите передавать продукты, передайте хоть деньги..." На этом месте копчик (копчик - это такой маленький; не очень маленький американский полицейский).
На этом месте копчик рассвирипел и заорал. Наоравшись вдоволь, он предложил мне убраться подобру-поздорову.
Что мне оставалось делать?
Я развернулся и пошел в ватники.

2.

Финальной части обучения в ВУЗе является выпускная квалификационная
работа, попросту диплом. Обычно работу студенты пишут самостоятельно, и
руководитель не проявляет интереса к ней, ну разве что в критической
ситуации может помочь, а может и не помочь. Это нулевой, обычный
вариант. Существует и другая практика взаимоотношения студента и
руководителя. Например студента закрепляют за молодым аспирантом,
который дает четкие задания, что-нибудь вроде нудных вычислений или
эксперимента, и с живейшим интересом изучает результат. Результат идёт в
диплом студента, как правило это шикарные дипломы, и в диссертацию
аспиранта. Все довольны. Это первый вариант, обкатанный поколениями и
поощряемый в научном сообществе. Второй вариант более приземленный,
студент работает на кафедру, тем же лаборантом, и взамен ему дают
полуфабрикат диплома. А что делать? Лаборанты нужны, но никто работать
за такие смешные деньги не хочет, вот и идет нематериальное поощрение.
И последний вариант, пронумеруем его цифрой три, это банальная покупка
диплома. Ну купил, ну смог пройти предзащиту и защиту, да, плохо, но это
бывает. Другое дело что ни один преподаватель кафедры, никогда не
“продаст” диплом своему, налево - бывает, но своим никогда. Это табу.
За нарушение этого правила наказывают невероятно сурово.
Собственно говоря сама история.
К одному молодому, очень амбициозному, и на редкость циничному доценту
очень уважаемой кафедры, очень престижного ВУЗа подошел студент и
высказал желание писать диплом под его руководством. Любой преподаватель
со стажем уже через пять минут общения со студентом может сказать тянет
тот или нет, и с вероятностью 90% предсказать оценку. Доцент провел
такой разговор, и внутри себя вынес вердикт студенту - дурак. Если бы
доцент был помягче, история бы так и закончилась вежливым отказом, но
тут получилось иначе. Так как он был амбициозный, то вариант тройки
“еле-еле” у подопечного дипломника ему был не интересен, о чем он и
сообщил студенту, и для полного понимания ситуации рассказал вариант
номер один, добавив что и тут ловить нечего, ибо студент - дурак. И
видимо на этом кто-то закусил удила. Студент ушел, доцент о нем забыл.
Жизнь продолжается. Прошли ровно сутки, и студент опять подошел с тем же
вопросом, к тому же доценту, ну разве добавив что может быть “как-нибудь
еще можно? ”. Доцент озвучил вариант номер два, но припомнив студенту
все его кривые лабы и практики констатировал что тот мало того что
дурак, так еще и криворук. Вы будете смеяться, но студент пришел в
третий раз, и прямо таки с порога сказал что есть вариант номер три, и
цена варианта: ту должна быть сумма, но я ее не скажу, отмечу лишь то
что у доцента упала ручка, и он в первый раз в жизни вынужден был
приложить умственные усилия что бы закрыть рот. Именно так, не наглость,
а непристойно большая сумма его вывела из равновесия. Доцент никогда бы
не стал доцентом, если бы не умел принимать единственно правильное
решение. Он вежливо отказал студенту, и пошел советоваться с
завкафедрой. Завкафедрой, профессор, один их ведущих в своей области
специалистов с мировым именем, выслушал доцента пообещал разобраться. Вы
опять не поверите, но опять пришли, но не студент к доценту, а профессор
к доценту, лично, и попросил зайти к нему -”да, прямо сейчас, нет, не по
работе, просто поговорить о жизни, философии и мироустройстве”. В личном
кабинете, завкафедрой плеснул на два пальца коньяка себе и доценту, и
поведал конец всей историей со студентом. Через сутки после разговора
доцента и профессора, к последнему пришел очень видный человек, папа
студента, и попросил помочь сыну с дипломом, и с ходу назвал сумму.
Профессор, по его словам, вспотел. Сумма была такова, что всему потоку
можно было бы купить по красному диплому, а на оставшиеся еще и
какой-нибудь автомобиль представительского класса. Т. е. у человека
предлагавшего такие деньги за диплом, просто отсутствовала сцепка с
реальностью. Выставив “папу” с уверениями подумать, он начал листать
свою телефонную книжку, выбирая тех кто в этой жизни взлетел высоко, но
не забыл профессора. Достаточно скоро выяснилось что “папа” не кто иной
как один из руководителей антикоррупционного управления, по отзывам
крайне злопамятный и очень целеустремленный человек. Вскоре профессор
должен дать какой-нибудь ответ “папе”, поэтому профессор уже созвонился
с университетом в Риме, они давно его пытаются сманить, и дал для начала
ответ им, положительный ответ. А на должность завкафедрой он,
действующий завкафедрой, на ближайшем научном совете, рекомендует
молодого и амбициозного доцента, в связи с увольнением по собственному
желанию, и сменой места жительства.

Партнеры

Реклама