Анекдоты и приколы
2163
Однажды Конфуций подглядывал из кустов за обнаженными купальщицами. За этим занятием его застали ученики: - Наставник, почему ты подглядываешь за купальщицами? - Я смотрю не на купальщиц, а на круги на воде от них. - Наставник! Мы пойдём купаться, а ты смотри на круги от нас. - От вас круги на воде мне не интересны.
|
2171
Молодой адвокат спрашивает опытного: - Можете, пожалуйста, наглядно объяснить, что такое правовая лакуна? - Ну смотри. Покупает бабка квартиру у бабки. После чего начинается суд, где бабка истец заявляет, что она была одурманена мошенниками и не отдавала отчета при продаже квартиры, а бабка ответчик заявляет, что она тоже была одурманена и не отдавала отчет при покупке квартиры, после чего судья закрывает суд на амбарный замок, потому что в пизду такие парадоксы.
|
|
2177
существует два вида автопидорасов. Те, которые начинают разгоняться, когда идешь на обгон, и те, которые начинают замедляться, после того, как тебя обгонят. ++++++++++++++. Это далеко не полный список. Например те, которые спешат к своему парню, по обочине... Ещё один вид автопидорасов - те, кто плетутся по однополосной дороге ниже установленного ограничения скорости и выстраивают за собой длинные караваны машин.
|
|
2179
Пьяный мужик пытается сесть на лошадь и, ясный конь, не может... Бился-бился - ну никак! Видит надежды никакой, решил помолиться: - О, Николай Чудотворец! О, Святой Никон! О, Пресвятая Богородица! Помогите мне сесть на лошадь! На вас одна надежда! Помолился, значит, разбежался и... перелетел через коня на другую сторону! Встал, поднял глаза к небу: - Но-но! Не все сразу!
|
|
2180
Поехал мужик в Париж на экскурсию. Походил, посмотрел, а вечером пошел в публичный дом. Выходит от туда: - Тьфу!!! К нему сразу полицейский и выписывает штраф. Ну заплатил он штраф, приезжает домой. Жена его спрашивает: - Ну как Париж? - Ничего. - А про меня вспоминал? - Да один раз вспомнил, так и то оштрафовали.
|
|
2182
Друзья, моряки, рассказали такую историю: На стоянке во Франции они гуляли по городу и, пользуясь ``безнаказанностью``, вовсю обсуждали достоинства впереди идущей француженки. - Какие ножки. - Какая попка. - А ведь кто-то ебёт же такую. В этом месте француженка оборачивается и говорит: - Такой же козел как и ты!
|
|
2187
[B]
Аутотренинг для передовой[/b]
Кабинет отдела информации пах старыми газетами, дешёвым табаком «Ява» и пылью, въевшейся в бархатные портьеры. Михаил, молодой журналист, только что вернувшийся с задания, застыл на пороге, поражённый открывшейся ему картиной.
Его начальник, Борис Сергеевич, сидел в своём кожаном кресле, откинув голову. Глаза его были закрыты, а губы тихо, нараспев, выводили странную мантру:
—Ооуу, как ужасно мы жили!.. Ооуу, как ужасно мы жили!..
— Борис Сергеевич, вы чего? — не удержался Миша.
— Тихо, Миша, не мешай... — не открывая глаз, пробурчал шеф.
— Но всё же? Что это?
Борис Сергеевич наконец посмотрел на него усталыми, немного стеклянными глазами.
—Занимаюсь аутотренингом. Осваиваю новую установку.
—Какую?
—Очернять СССР. Безоговорочно и тотально. Таково распоряжение. Сверху.
Миша только развёл руками. Время было странное — перестройка, 1989 год. Казалось, все прежние ориентиры поплыли, как кляксы на промокашке.
Через несколько дней Борис Сергеевич, сияя, влетел в кабинет с папкой в руках.
—Вот, Миш, гляди! Нашёл в архиве золотую жилу! В семидесятые годы в некоторых детских садах детей укладывали спать на улице осенью! — Он триумфально посмотрел на подчинённого. — Это ли не издевательство над личностью?
— Слышал я про такое, — осторожно сказал Миша. — Это называлось «сон на воздухе». Укладывали их одетыми, в тёплых спальниках, да ещё и одеялом сверху укрывали. Для закаливания. Многие врачи это одобряли.
— Во-о-от! — перебил его Борис Сергеевич, тыча пальцем в документ. — А мы подадим материал с позиции: над детьми глумились! Издевались, проклятые коммунисты! Читатель должен содрогнуться!
В другой раз он принёс чёрно-белую фотографию.
—Или вот, смотри! Дети ходят вокруг лампы кружком, в одних трусах, руки за спиной! Прямо как заключённые по двору тюрьмы гуляют, честное слово! Ууу, проклятые коммуняки, любили они поиздеваться над беззащитными детками!
Миша вздохнул. Он помнил эту процедуру из собственного детства.
—Борис Сергеевич, это же ультрафиолетовая лампа «горное солнце». Они в защитных очках, чтобы витамин D вырабатывался, особенно зимой. В санаториях то же самое делали. Ничего страшного.
— А мы подадим как триллер! — с непоколебимым энтузиазмом заявил шеф. — «Детский сад имени Горького, или Круг ада под кварцевой лампой»! Таково, Мишенька, распоряжение. Сверху.
Прошла неделя. Михаил, готовя очередной «разоблачительный» материал о том, как в школьных столовых вместо ананасов давали компот из сухофруктов с червями, почувствовал, как у него начинает подёргиваться глаз. Он зашёл в кабинет к Борису Сергеевичу, чтобы пожаловаться на творческий кризис.
Шеф сидел в кресле, снова с закрытыми глазами. Но на этот раз он не был один. Рядом, в таком же кресле, сидела Вера Аркадьевна, пожилая корректор, вся погружённая в свой внутренний мир.
И они дуэтом, покачиваясь, тихо и проникновенно выводили свою новую, самую главную рабочую мантру:
— Ооуу, как ужасно мы жили!.. Ооуу, как ужасно мы жили!..
Миша посмотрел на них, на стопки «разоблачительных» статей на столе, на портрет Ленина, заботливо убранный в шкаф, но всё ещё пристально смотревший на них со своей полки. Он молча подошёл к свободному креслу, опустился в него, откинул голову и, закрыв глаза, присоединился к хору.
— Ооуу, как ужасно мы жили!..
Теперь их было трое. Аутотренинг был в самом разгаре. Новая установка успешно внедрялась в массы.
|
|
2188
"Ягода-малина нас к себе манила" (песня)
В конце 80-х годов ХХ века один приятель работал в Сибири то ли геологом, то ли геодезистом на линии Тайшет-Братск. И однажды встали они базой в селении с душевным названием Турма (ударение на "у"). Турма славилась на всю окрестность уникальным микроклиматом, где в сезон вызревала ни больше ни меньше - клубника!
Понадобилось тогда приятелю по служебной надобности прокатиться в Братск. 70 км, 2 часа в один конец. Электричка пропахла ягодой - компанию ему составили турминские тётушки, эмалированное ведро клубники у каждой.
Самое интересное началось по прибытии на вокзал Братска. Когда приятель попытался выйти из вагона, его больно отбросило в сторону толпой встречающих. Каждый встречающий держал в руке пустое ведро, в другой руке 5 рублей. Тётушки одна за другой спускались на платформу, забирали у первого попавшегося пустую тару и деньги, взамен отдавали ведро клубники и удовлетворённо отправлялись по своим делам. Торг в темпе происходил у каждой двери электропоезда по всей длине платформы.
Всё кончилось за 15 минут. Mашинист объявил: "Осторожно, двери закрываются, состав следует в депо!"
|
|
2190
Однажды вечером Иван решил почувствовать себя человеком сo вкусом. Он достал из холодильника баночку красной икры, хлебушек, масло — и соорудил бутерброд, достойный царского стола.
Сел за стол, налил себе чаю, любуется:
— Вот она, жизнь! Осталось только включить Шопена…
И тут — вжух! — на столе появляется кот Борис.
Глаза круглые, хвост трубой, усы дрожат от концентрации.
— Не подходи, Борис! — строго сказал Иван. — Это еда для людей.
Борис сделал вид, что понял. Сел рядом. Молча.
Через минуту начал тихо урчать. Потом жалобно «мяу». Потом громко. Потом обиженно.
Иван не выдержал:
— Ну ладно, лизнул — и всё!
Кот лизнул… и, вдохновлённый успехом, молниеносно схватил весь бутерброд и убежал.
Из кухни раздалось победное «МРЯЯЯЯЯУ!» и характерный звук падения тарелки.
Иван встал, посмотрел на пустую тарелку и философски сказал:
— Ну что ж… теперь хотя бы один из нас почувствовал себя человеком сo вкусом.
|
|
2192
Реальная история, случившаяся несколько лет назад.
Конференция лингвистов в либеральнейшем штате США.
Один из ведущих американских лингвистов потребовал, чтобы его уникальный пронанунс указали в списке участников и выступающих (а у него был один из топовых докладов), и чтобы при упоминании о данном лингвисте его обязательно использовали.
Абсолютно нормальная просьба в этом штате, но когда устроители конференции увидели этот пронаунс (попробуйте угадать), я думаю, они поседели. Тем не менее, отказать причин не было, тем более, что лингвист был негр! Ну или черный афро-американец, если угодно.
Да, Nigra. С учетом того, что 99% участников были белые либералы, Nigra не только мгновенно стал троллем 80 уровня, но и получил массу интересной информации для своей будущей книги, а также дал начало нескольким важным научным дискуссиям прямо на конференции. Красавчег!
|
|
2198
Когда восторг кончается
Он не думал, что делает что-то плохое. Просто открыл для себя закон контраста. Дорогой подарок для женщины, не привыкшей к такой роскоши, — это не просто вещь. Это взрыв. Радости, неверия, головокружительной благодарности. Он жил этим взрывом — этим ослепительным светом в её глазах.
Но у любого взрыва есть обратная сторона: густая тишина после. Восторг приедался. Новая сумочка становилась просто сумочкой, а поездка на море — просто воспоминанием. И он оставался с просто женщиной. А ему снова хотелось фейерверка. Он уходил — чтобы повторить эксперимент.
С Катей всё началось как обычно. Подарок — вспышка счастья. В голове он почти услышал щелчок таймера: ну, ждём фазу охлаждения, когда восторг выдохнется и снова станет «просто».
Но что-то пошло не так. Катя не тускнела. Блеск от безделушки гас, а вот её внутренний свет — нет. Не ослепительный, а ровный, тихий, почти домашний. Таким с ним ещё не бывало, и от этого внутри чесалось странное, щемящее любопытство. Не тот фейерверк, но почему-то тянуло остаться.
Он уехал в командировку на месяц, а вернулся на десять дней раньше. Без предупреждения.
Дверь скрипнула — и он застыл. Квартира была… разобрана. Не грязная — именно разобранная, как шкаф, вывернутый наизнанку. На полу коробки, стопки альбомов, запах пыли и бумаги. Катя сидела посреди, бледная, с синяками под глазами. Вид у неё был виноватый, будто её поймали за чем-то странным.
— Что случилось? Мы съезжаем?
— Нет… — она сгорбилась. — Я просто не успела закончить.
— Закончить что? Уборку? Так мы можем нанять кого-нибудь!
— Не уборку, — она покачала головой и посмотрела на него с такой ясной усталостью, что у него внутри что-то хрустнуло. — Внутреннюю. Домработница приберёт квартиру, а внутри… только я.
Он опустился на пол напротив. На раскрытой папке — надпись «Институт». Старые конспекты, фотографии. На одной — она, худая, серьёзная, в группе студентов.
— Зачем тебе это?
— Напоминание, — тихо сказала. — Меня тогда бросали, потому что я «слишком серьёзная». Мне нужно было перестать бояться, что ты увидишь во мне ту зануду и уйдёшь.
Она перелистывала дневник.
— Твои подарки… они как стимул. Сначала — взлёт, эйфория. А потом — спад. Ты это чувствуешь.
— Что я чувствую? — нахмурился он.
— Ждёшь, — выдохнула она. — Когда мой восторг иссякнет, чтобы снова подпитать его. Но мой ресурс…
— Какой ещё ресурс? — раздражение щёлкнуло само.
— Ресурс быть яркой! — почти выкрикнула она и сама вздрогнула. — Я не могу вечно сиять, как новогодняя ёлка! Это выматывает! И я видела, как ты смотришь на женщин, когда гирлянды на них гаснут.
Она замолчала, потом хрипло добавила:
— И я подумала… это тупик. Ты — будешь бежать, я — бояться. Мы оба устанем. Что если я попробую иначе? Не вспыхивать, а гореть. Ровно, долго. Чтобы тебе было хорошо просто потому, что я есть, а не потому что я сверкаю. Это ведь лучше, правда?
Он молчал. Горло перехватило. Проще было бы, если бы она закатила истерику — с этим он умел справляться. А вот с её тишиной — нет.
Он сжал кулаки, чувствуя, как рука уже тянется к привычной двери для бегства. Но взгляд зацепился за её пальцы — дрожащие, с ободранными ногтями, сжимавшие старую фотографию. На снимке — та самая серьёзная девушка, которую когда-то кто-то посчитал «скучной». И эта же девушка теперь, уставшая, упрямая, пытается построить новый мир, где его щедрость — не единственная валюта.
Гнев схлынул, осталась только ясность. Вся его жизнь — погоня за фейерверками. А она, оказывается, всё это время в тишине раздувала камин. Не ради яркости — ради тепла.
— Знаешь что, — сказал он, — давай я помогу тебе дособирать этот хлам. А потом просто посидим. Без повода.
Она кивнула. В её глазах, усталых и красных от бессонных ночей, светился не всплеск, а ровное, тёплое сияние — человеческое, настоящее. От которого, к удивлению, захотелось остаться.
|
|
2200
Рувим Израилевич был ведущим инженером нашей лаборатории в советском НИИ, компанейским мужиком с характерным «одесским» чувством юмора.
Поэтому сначала я принял за очередной странный прикол то, что однажды увидел его сидящим за рабочим столом с ногами опущенными в тазик с водой. Однако Рувим Израилевич не улыбался, а кряхтел, вытирая ноги и наспех обуваясь, чтобы подойти к телефону, когда ему кто-то звонил. На мой вопросительный взгляд он бормотал что-то невразумительное про старые больные ноги.
Такое повторялось нечасто. Позже я выявил странную закономерность - водные процедуры выпадали исключительно на рабочие «черные субботы». Еще больше меня удивил тот факт, что людей с тазиками под столами я встречал и в других отделах.
Смысл этой странной истории мне объяснили гораздо позже, когда Рувим Израилевич уже благополучно иммигрировал в Израиль, а из Израиля - в США.
Теория тазиков выглядела так. Известно, что в шаббат (субботу) верующему еврею работать нельзя. Нельзя готовить еду, пользоваться транспортом. В Израиле даже лифты по субботам переходят в «шаббат-режим»: не нужно нажимать кнопку (это же тоже «работа»), кабина автоматически останавливается на каждом этаже. Понятно, что и выходить на работу в субботний день это грех.
Так вот, оказывается, субботние запреты не распространяется на путешествующих морем.
Что делает советский верующий еврей? Не выйти на работу в рабочий день он не может - это прогул. Тогда он приносит на работу тазик, наливает в него воду и все - он «на корабле».
Гениально!
|
|