Встречаются два друга после жёсткой попойки.
- Ну, как до дома дошёл?
- Нормально... Всё равно телефон я менять собрался... да и этими двумя
зубами я почти не пользовался...
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ru от 2011-12-24 |
Читатели, никогда, слышите, ни-ког-да не подписывайте контракт не читая его. Если же вы прочитали контракт, но он не отражает первоначального устного договора – не подписывайте его! Пусть его перепишут, в вашем присутствии, в вашем отсутствии, не имеет значения, приедете позже или в другой день, ПЕРЕЧИТАЕТЕ контракт и, если он полностью отражает первоначальный устный договор, каждую деталь – смело оставляйте на нем свой автограф. К чему это я? Да вот, историю вам собираюсь рассказать.
В июне этого года мой муж собрался обновить отопительную систему в доме. Отопительная система состояла из масляного обогревателя (furnace) и электрического водяного обогревателя, которые были соединены между собой (не спрашивайте как – я не специалист). Масляный обогреватель работал как паровоз дореволюционной постройки – то есть с грохотом и скрежетом жрал масло ведрами, но дом отапливал. Водяной обогреватель был потише и поновее, но менять так менять.
Муж пригласил в дом представителя (и владельца) компании, которая занимается установкой и сервисом для этих самых отопительных систем. Представитель посмотрел на нашу старую систему и сказал, «Когда я делаю предварительный осмотр дома перед заказом, я всегда думаю, что бы я поставил в этот дом, если бы это был мой дом. Поэтому для дома такого размера я бы поставил Систему Х.»
Потом он потратил час рассказывая моему мужу об этой замечательной системе, и какая она экономная, и как она тихо работает, и что она не нуждается в электрическом обогревателе для воды, потому что она (Система Х) имеет свой отдельный резервуар для воды, вода в этом резервуаре всегда теплая и поэтому Система производит нескончаемое количество горячей воды и экономит кучу денег. Но есть, конечно, один нюансик – Система эта дороже обычного масляного обогревателя и стоит вместе с установкой 11,000 долларов. (Обычные масляный и водяной обогреватели вместе с установкой стоят тысяч семь.) Потом представитель выдал моему мужу цветной буклетик с бооольшой картинкой Системы Х на первой странице, показал веб сайт компании, которая всю эту хрень производит и они вместе просмотрели 12-минутный рекламный ролик. Ля-по-та! И мой муж - оболваненная жертва маркетинга и рекламы, сказал «Да.»
В день подписания контракта мой муж приехал в офис компании и ПРОЧИТАЛ контракт. В контракте был указан масляный обогреватель Система Х, водяной резервуар указан не был. Представитель компании клятвенно заверил моего мужа, что водяной обогреватель указывать в контракте не надо, так как он неотъемленная часть этой гребаной Системы Х. И мой муж не только подписал контракт, но и оплатил половину суммы. Я не поехала на подпись контракта, потому что я не отношусь к той редкой группе женщин разбирающихся в отопительных системах, но я отношусь к той группе женщин, которые не суют нос в дела мужа.
Чтобы сократить рассказ, просто скажу, что в день установки работники компании привезли только масляный обогреватель. После долгих пререканий и телефонных звонков они все-таки привезли . . . новый электрический водяной обогреватель стоимостью 300 долларов да еще и меньшего литража чем наш старый. А что же вы не оставили старый в таком случае? – спросите вы. А они наш старый сломали при разборке.
Так как выбора у нас особо не было (в доме отключена вода и нет отопления), мы позволили установить то, что нам привезли под обещания работников, что в понедельник они все выяснят и сделают как надо. А потом они попросили оплатить вторую половину контракта. Денег мы не дали, сказали, как все исправите – так и оплатим. В понедельник представитель (и владелец) компании сказал нам по телефону, что он установил все согласно контракту, в котором (как вы помните) НЕ УКАЗАН водяной резервуар и что мы ДОЛЖНЫ погасить баланс в течение 10-ти дней. Откуда в нашем доме взялся электрический водяной обогреватель за 300 долларов, который не был указан в контракте, представитель не объяснил. Наверное это подарок покупателю – покупаешь масляный обогреватель за 11 тысяч долларов, получаешь водяной обогреватель в подарок!
Вы знаете как работают отопительные системы – они автоматически включаются как только термометр показывает определенную температуру. На Аляске это важно, потому что если в доме перемерзнут трубы с водой – маленький северный пушистый зверек придет со всей семьей и поселится до весны. Так вот в дополнение к вышесказанному, наш новый масляный обогреватель стал самопроизвольно отключаться и чтобы его включить требуется нажать на красную кнопку. Представитель компании отказывается отремонтировать обогреватель пока мы не погасим баланс, невзирая на годичную гарантию. Теперь я просыпаюсь в четыре утра трясясь от холода под двумя одеялами и бужу дорогого мужа со словами, «Иди, Гриб-лоховик, жми пальцем на красную кнопку». И он матерясь плетется с третьего этажа на первый, чтобы включить нашу суперскую отопительную систему.
Злая я, скажете вы, неласковая женщина. Может быть, но именно я теперь упражняюсь в юридической камасутре с компанией, которая подсунула нам это отопительное чудо-юдо техники. Еще полгода таких упражнений и я поменяю специальность с семейного адвоката на контракты. Поэтому прошу вас еще раз, читатели мои дорогие, не подписывайте контракт, если он не отражает в деталях предварительного устного договора. Очень вас прошу!
|
|
Один мой знакомый по совету брокера вложился в акции микрокредитных организаций и коллекторских агенств. Вложился и сидит, руки в ожидании дивидендов потирает.
Внезапно звонит ему брокер и блеет жалобно, что так, мол, и так, акции в цене падают, ничего поделать нельзя, бизнес оказался рискованным, не эффективным, но «вы держитесь там».
Только он с мыслями собрался, как раздается следующий звонок (имена, разумеется, изменены):
- ООО «Избушка»?
- Да.
- Позовите Артема Степановича Х.
- Уволился.
- А вы Олег Николаевич?
- Угу.
- Олег Николаевич, Артем Степанович указал вас как компаньона и выгодоприобретателя, а также вписал номер вашего телефона в качестве второго основного, пока оформлял микрозайм в ЗАО «Пиявкин и сыновья».
Предлагаем вам назвать нынешнее местонахождение Артема Степановича, а еще лучше самому немедленно погасить кредит. В противном случае вас отправят в кандалах на дно такой долговой ямы, куда даже черви от страха не заползают. Время пошло.
Знакомый подивился таким гримасам судьбы (инвестировал в собственных вымогателей) и занес номер в черный список.
Ага, как бы не так. На следующий день ему позвонили с пяти разных номеров и пятью разными голосами проговорили все те же угрозы. Собственную симку он менять не может — на нее всякие дела завязаны, пришлось забанить новые пять. Однако днем позже их стало двадцать пять. Потом счет пошел на сотни.
Сейчас он чуть не весь рабочий день занят тем, что давит «чужих», но они продолжают плодиться и лезть в эфир из всех сотовых щелей как тараканы из-под плинтуса. Он даже эксперимент провел: пробовал не глушить и не прятаться, а терпеливо высушивать очередное «за вами уже выехал наряд полиции». Количество вызовов при этом резко сокращалось.
Вы думаете он ругает коллекторов? Отнюдь.
- Мой брокер обманщик или дурак, - говорит он, привычно постукивая пальцем по тачскрину, чтобы «убить» очередной номер. - А эти ребята отлично работают! Еще немного и я, пожалуй, верну долг этого дегенерата Тёмы. И буду наращивать инвестиции!
|
|
Они говорили - не покупай, ну какой шанс, что попадёшься? Всё равно конец сезона - переобуваться пора, - говорили они. А я - купил, и это лучшие сорок рублей, которые я потратил в жизни.
Но обо всём по порядку. Не так давно одни никчёмные дармоеды приняли закон для того, чтобы другие никчёмные дармоеды могли наживаться за счёт своих кормильцев, то есть народа. Речь о дурацких поправках в ПДД, согласно которым на заднее стекло автомобиля необходимо вешать наклейку "Ш", типа извещая других участников дорожного движения о том, что у тебя шипы. Зачем эта информация другим участникам движения - неизвестно, впрочем, они на то и нужны были поправки в закон, чтобы кто-то поправил своё материальное, ну или служебное положение. На следующий же день после вступления закона в силу, как все помнят, улицы запестрели тёмно-синим и чёрно-белым, нашим милым охранникам порядка не терпелось собрать с несчастных автолюбителей мзду - кто добивал служебные "палки", кто "работал на себя". Статья сладкая - особенно прекрасен в ней пунктик о запрещении ТС к эксплуатации до устранения неисправности, то есть до появления на вашему стекле этого дурацкого знака. Сколько счастливых водительских лиц можно было видеть, проезжая мимо, когда инспектора объявляли бедолагам о новом прекрасном законе! Говорят человеку: или клейте наклейку, или машину вашу - на штрафстоянку. А где её взять, эту наклейку? И нет их нигде (те, что были, расхватали в первый день), и тащиться неизвестно куда. А тут у кого работа, у кого дела, у кого здоровье, у кого дитю из детского садика забирать. И вот инспектор, потупясь робко и заливаясь краской, бормочет, что, дескать, можно отделаться и предупреждением... Продолжение истории известно всем, а кому неизвестно, может прочесть стоны на любом автомобильном форуме и порадоваться за нашу чудесную страну и заботливую власть, которая в неустанных бдениях о нуждах граждан...ну и т.д.
Но вот у меня весёленько вышло. Поехал, значит, на днях за маслом с фильтрами в автомагазин, к ТО готовлюсь, значит, и вспомнил о том, что нужно бы прикупить эту самую шипастую наклейку. В общем-то собрался тогда уже менять резину, но дай, думаю, возьму. Чем чёрт не шутит, авось пригодится. Пригодилась. Сунул я наклейку в бардачок, и забыл о ней. Но в этот же день возвращаюсь вечером с работы - и ап, у дороги - торговец волшебными палочками. Думал, пронесёт, не заметит он мою непереобутую резину, но нет, увидел. Метнулся тут же к заднему стеклу, обнаружил, что нет значка - и понеслась. Глаза разгорелись, что два брильянта три карата, кинулся на меня как чёрт на грешника - дескать, а где значок? А почему нарушаем? А давай номера снимай с машины, сейчас буду вызывать эвакуатор. Ну обычная история. Я-то в первый момент растерялся и вовсе забыл о наклейке в бардачке и как-то даже ошалел, что за такую ерунду останусь без колёс. Ведь машина не в аварийном состоянии, угрозы не представляет, едет нормально, ну и т.д. В голове уже вертится всякое - и девушку не заберу, и мать на дачу не смогу отвезти, и вообще все планы медным тазом накроются. Добрый наш знакомый, конечно, эту знакомую ему реакцию срисовал мгновенно. Срисовал он и то, что в бумажнике у меня было несколько пятитысячных купюр... Обычно наличные с собой не вожу, но вёз старый долг приятелю, и забежал в банкомат. Начались все эти полунамёки и предложения. Дескать, можно и предупреждением обойтись, если вы точно-точно больше так не будете, и могу отпустить, но надо же как-то компенсировать, и т.д. Я с ним говорю, проклиная про себя всю российскую коррупцию и упырей-законодателей, на ровном месте вынуждающих простых и честных людей на такие вот грязненькие и глупые сцены, и пытаюсь сбить цену хотя бы до тысячи-двух. Он же, напротив, задирает планку к пятёрке, а ещё лучше - к десятке... И тут посреди этого гнусного торга у меня как молния блеснула в голове мысль о бардачке и наклейке! Ну уж, думаю, братец, теперь-то моя очередь веселиться пришла!Тут же делаю кислую и усталую мину, как будто только что узнал о гибеле всех родных.
- Ладно, говорю, чёрт с тобой. Хочешь десятку - будет тебе десятка. И даже знаешь что? Бери всё, что у меня есть! (типа отчаяние изображаю).
Достаю из бумажника всю котлету (тысяч тридцать там было - один долг приятелю двадцать пять) и сую инспектору. Вы бы видели его, друзья! Щёки цветут, глаза горят, ручка, тянущаяся к наличке, дрожит. А эмоции! И трусит он, как-то пытаясь от потока собственным тельцем прикрыть и меня и себя, чтобы не видно было взятку, и радуется одновременно, как мартовский кот, добравшийся до породистой кошки.
Но на полдороге вдруг отдёргиваю руку и секунду стою, театрально закатив глаза и как бы о чём-то размышляя. Вдруг радостно вскрикиваю и бегу к машине. Инспектор стоит, ничего не соображая. Наконец, делает в мою сторону робкий шаг, как бы преследуя ускользающее счастье, тянется даже робкой лапкой в мою сторону - один в один Василий Алибабаевич из "Джентльменов удачи", кричащий несмелое "Подожди!" в сторону уходящих Леонова и Крамарова, покидающих цистерну с цементом... И тут появляюсь я - гордый, довольный, сияющий как солнце. В руке у меня как флаг поверженной крепости, как сердце Данко, как драгоценный аленький цветочек - глянцевый треугольник с красной каёмкой по контуру и буквой "Ш" посередине!
И вы не поверите: в этот момент страж дорожного порядка заплакал. Вот натурально заплакал - скупая мужская слеза медленно покатилась по его обветренной щеке!
Конечно, он меня пощипал - выписал штраф за езду без буквы, перевернул машину вверх дном проверяя наличие аптечки, знака аварийной остановки, даже изучил бирку на треклятом огнетушителе на предмет окончания срока годности. В глазах его была такая ненависть, какую я не скоро забуду. Думаю, он обязательно придумал бы, за что меня прищучить, но в этот момент из машины показался его напарник, удивившись тому, что коллега так долго возится с несчастным синим Ланцером. Увидев его, герой наш как-то моментально сдулся. Может быть, тот парень был честным - ведь есть же честные полицейские, на тех же форумах писали, что за отсутствие знака "Шипы" иной раз и прощали, а может мой герой не хотел посвящать коллегу в подробности своего позора. Так или иначе, я получил права и меня отпустили. Но историю с удовольствием вспоминаю и сейчас. Как, однако, мало надо для гордости современному россиянину! Подумать только, всего 70 лет назад наши предки Берлин брали!
Кстати, всех с наступающими! :)
|
|
Недавно в сауне - где собрались представители разных национальностей обсуждались методики мэнэджмента, кругового отзыва (360 degrees feedback) и прочие безцельные темы, так легко приходящие на ум потеющих.
Японец рассказал что у них в 2000-е был такой экспериментальный метод. В подвале компании ставились макивары (боксерские груши) в виде чучел начальников, в любой момент, любой подчиненный, недовольный методами управления, мог зайти в эту комнату (анонимность гарантировалась) и хлестким ударом высказать свое недовольство по поводу проводимой политики или управленческих методов. По степени разрушенности чучел, "вИсокое начальство" определяло эффективность управленческого состава, ну и там награждало или карало соответственно
Мне в голову пришло что было бы неплохо воплотить идею на уровне высшего государственного руководства и установить такие чучела для кандидатов в президенты стран, но с условием чтобы жители только этой страны сами разбирались "со своими" (а не так как на Евровидении - сегодня все дружим против "Анголы"). А результаты использовать вместо выборов.
Погалдев народ пришел к выводу, что идейка забавная, но не реалистичная. Причем доводы каждый привел свои:
Немец: Крайне не эффективно! Так использовать энергию работоспособных граждан на нецелесообразные цели.
Еврей: Ненадежно! Слишком уж легко подделать результаты, нанимаешь бугая покрепче, платишь ему копейки и он метелит чучело конкурента от рассвета - до заката
Канадец: Дорого! У нас бы резко повысился уровень выплат по страховкам, с диагнозом - лупил чучело, поломал руку
Русский: А зачем?! Чучело у нас и так одно! Да и с ним бы не сработало: у нас бы задолбались принесенные цветы выметать и чучело каждую неделю менять, потому как задница была бы зацелована "до стертости".
Эх, такую идею запороли! А я ее патентовать собрался.
|
|
Не моё.
ПОТРЯСАЮЩАЯ ИСТОРИЯ
Это серое, ничем не примечательное здание на Старой площади в Москве редко привлекало внимание проезжающих мимо. Настоящее зрелище ожидало их после поворотов направо и трех минут езды – собор Василия Блаженного, Красная площадь и, конечно же, величественный и легендарный Кремль. Все знали – одна шестая часть земной суши, именуемая СССР, управлялась именно отсюда.
Все немного ошибались.
Нет, конечно же, высокие кабинеты были и в Кремле, но, по-настоящему рулили Советской империей те, кто помещался в том самом сером здании на Старой площади – в двух поворотах и трех минутах езды.
И именно здесь помещался самый главный кабинет страны, кабинет генерального секретаря ЦК КПСС, и в данный исторический момент, а именно ранней весной 1966 года, в нем хозяйничал Леонид Брежнев.
Сегодня в коридорах этого серого здания царила непривычная суета. Можно даже сказать – переполох. Понукаемая нетерпеливыми окриками генсека, партийно-чиновничья рать пыталась выполнить одно-единственное, но срочное задание.
Найти гражданина СССР Армада Мишеля.
Всё началось с утра. Генсеку позвонил взволнованный министр иностранных дел и в преддверии визита в СССР президента Французской Республики генерала Шарля де Голля доложил следующее. Все службы к встрече готовы. Все мероприятия определены. Час назад поступил последний документ – от протокольной службы президента Франции, и это тоже часть ритуала, вполне рутинный момент. Но один, третий по счету, пункт протокола вызвал проблему. Дело в том, что высокий гость выразил пожелания, чтобы среди встречающих его в Москве, причем непосредственно у трапа, находился его ДРУГ и СОРАТНИК (именно так) Армад Мишель (смотри приложенную фотографию), проживающий в СССР.
- Ну и что? – спокойно спросил генсек. – В чем проблема-то?
- Нет такого гражданина в СССР, - упавшим голосом ответствовал министр. – Не нашли, Леонид Ильич.
- Значит, плохо искали, - вынес приговор Брежнев.
После чего бросил трубку, нажал какую-то кнопку и велел поискать хорошо.
В первые полчаса Армада Мишеля искали единицы, во вторые полчаса – десятки.
Спустя еще три часа его искали уже тысячи. Во многих похожих зданиях. В республиках, краях и областях.
И вскоре стало ясно: Армад Мишель – фантом.
Ну не было, не было в СССР человека с таким именем и фамилией. Уж если весь КГБ стоит на ушах и не находит человека, значит его просто нет. Те, кто успел пожить в СССР, понимают – о чем я.
Решились на беспрецедентное – позвонили в Париж и попросили повторить 3-й пункт протокола.
Бесстрастная лента дипломатической связи любезно повторила – АРМАД МИШЕЛЬ.
Забегая вперед, замечу – разумеется, французский лидер не мог не знать, под какими именно именем и фамилией проживает в СССР его друг и соратник. Он вполне намеренно спровоцировал эти затруднения. Это была маленькая месть генерала. Не за себя, конечно. А за своего друга и соратника.
А на Старой площади тем временем назревал скандал. И во многих других адресах бескрайнего СССР – тоже.
И тут мелькнула надежда. Одна из машинисток серого здания не без колебаний сообщила, что года три назад ей, вроде, пришлось ОДИН раз напечатать эти два слова, и что тот документ предназначался лично Никите Хрущеву – а именно он правил СССР в означенном 1963-м году.
Сегодня нажали бы на несколько кнопок компьютера и получили бы результат.
В 66-м году десятки пар рук принялись шерстить архивы, но результата не получили.
Параллельно с машинисткой поработали два узко профильных специалиста. И она вспомнила очень существенное – кто именно из Помощников Хрущева поручал ей печатать тот документ. (Это была очень высокая должность, поэтому Помощники генсеков писались с большой буквы).
По игре случая этот самый Помощник именно сегодня отрабатывал свой последний рабочий день в этой должности.
Пришедший к власти полтора года назад Брежнев выводил хрущевские кадры из игры постепенно, и очередь этого Помощника наступила именно сегодня.
Ринулись к помощнику, который ходил по кабинету и собирал свои вещи. Помощник хмуро пояснил, что не работал по этому документу, а лишь выполнял поручение Хрущева, и только тот может внести в это дело какую-то ясность. Помощнику предложили срочно поехать к Хрущеву, который безвыездно жил на отведенной ему даче. Помощник категорически отказался, но ему позвонил сам генсек и намекнул, что его служебная карьера вполне может претерпеть еще один очень даже интересный вираж.
Спустя два часа Помощник сидел в очень неудобной позе, на корточках, перед бывшим главой компартии, который что-то высаживал на огородной грядке. Вокруг ходили плечистые молодые люди, которые Хрущева не столько охраняли, сколько сторожили.
72-летний Хрущев вспомнил сразу. Ну, был такой чудак. Из Азербайджана. Во время войны у французов служил, в партизанах ихних. Так вот эти ветераны французские возьми и пошли ему аж сто тысяч доллАров. (Ударение Хрущева – авт.). А этот чудак возьми и откажись. Ну, я и велел его доставить прямо ко мне. И прямо так, по партийному ему сказал: нравится, мол, мне, что ты подачки заморские не принимаешь. Но, с другой стороны, возвращать этим капиталистам деньги обидно как-то. А не хочешь ли ты, брат, эту сумму в наш Фонд Мира внести? Вот это будет по-нашему, по-советски!
- И он внес? – спросил Помощник.
- Даже кумекать не стал, - торжествующе сказал Хрущев. – Умел я все ж таки убеждать. Не то, что нынешние. Короче, составили мы ему заявление, обедом я его знатным угостил, за это время нужные документы из Фонда Мира привезли, он их подписал и вся недолга. Расцеловал я его. Потому как, хоть и чудак, но сознательный.
Помощник взглянул на часы и приступил к выполнению основной задачи.
- Так это ж кличка его партизанская была, - укоризненно пояснил Хрущев. – А настоящее имя и фамилия у него были – без поллитра не то, что не запомнишь – не выговоришь даже.
Помощник выразил сожаление.
А Хрущев побагровел и крякнул от досады.
- А чего я тебе про Фонд Мира талдычу? Финансовые документы-то не на кличку ведь составляли! – Он взглянул на своего бывшего Помощника и не удержался. – А ты, я смотрю, как был мудак мудаком, так и остался.
Спустя четверть часа в Фонде Мира подняли финансовую отчетность.
Затем пошли звонки в столицу советского Азербайджана – Баку.
В Баку срочно организовали кортеж из нескольких черных автомобилей марки «Волга» и отрядили его на север республики – в город Шеки. Там к нему присоединились авто местного начальства. Скоро машины съехали с трассы и по ухабистой узкой дороге направились к конечной цели – маленькому селу под названием Охуд.
Жители села повели себя по-разному по отношению к этой автомобильной экспансии. Те, что постарше, безотчетно испугались, а те, что помладше, побежали рядом, сверкая голыми пятками.
Время было уже вечернее, поэтому кортеж подъехал к небольшому скромному домику на окраине села – ведь теперь все приехавшие знали, кого именно искать.
Он вышел на крыльцо. Сельский агроном (рядовая должность в сельскохозяйственных структурах – авт.) сорока семи лет от роду, небольшого роста и, что довольно необычно для этих мест, русоволосый и голубоглазый.
Он вышел и абсолютно ничему и никому не удивился. Когда мы его узнаем поближе, мы поймем, что он вообще никогда и ничему не удивляется – такая черта натуры.
Его обступили чиновники самого разного ранга и торжественно объявили, что агроном должен срочно ехать в Баку, а оттуда лететь в Москву, к самому товарищу Брежневу. На лице агронома не дрогнул ни один мускул, и он ответил, что не видит никакой связи между собой и товарищем Брежневым, а вот на работе – куча дел, и он не может их игнорировать. Все обомлели, вокруг стали собираться осмелевшие сельчане, а агроном вознамерился вернуться в дом. Он уже был на пороге, когда один из визитеров поумнее или поинформированнее остальных, вбросил в свою реплику имя де Голля и связно изложил суть дела.
Агроном повернулся и попросил его поклясться.
Тот поклялся своими детьми.
Этой же ночью сельский агроном Ахмедия Джабраилов (именно так его звали в миру), он же один из самых заметных героев французского Сопротивления Армад Мишель вылетел в Москву.
С трапа его увезли в гостиницу «Москва», поселили в двухкомнатном номере, дали на сон пару часов, а утром увезли в ГУМ, в двухсотую секцию, которая обслуживала только высшее руководство страны, и там подобрали ему несколько костюмов, сорочек, галстуков, обувь, носки, запонки, нижнее белье, плащ, демисезонное пальто и даже зонтик от дождя. А затем все-таки повезли к Брежневу.
Генсек встретил его, как родного, облобызал, долго тряс руку, сказал несколько общих фраз, а затем, перепоручив его двум «товарищам», посоветовал Ахмедии к ним прислушаться.
«Товарищи» препроводили его в комнату с креслами и диванами, уселись напротив и предложили сельскому агроному следующее. Завтра утром прибывает де Голль. В программу его пребывания входит поездка по стране.
Маршрут согласован, но может так случиться, что генерал захочет посетить малую родину своего друга и соратника – село Охуд. В данный момент туда проводится асфальтовая дорога, а дополнительно предлагается вот что (на стол перед Ахмедией легла безупречно составленная карта той части села, где находился его домик). Вот эти вот соседские дома (5 или 6) в течение двух суток будут сравнены с землей. Живущих в них переселят и поселят в более благоустроенные дома. Дом агронома наоборот – поднимут в два этажа, окольцуют верандой, добавят две пристройки, а также хлев, конюшню, просторный курятник, а также пару гаражей – для личного трактора и тоже личного автомобиля. Всю эту территорию огородят добротным забором и оформят как собственность семьи Джабраиловых. А Ахмедие нужно забыть о том, что он агроном и скромно сообщить другу, что он стал одним из первых советских фермеров. Все это может быть переделано за трое суток, если будет соблюдена одна сущая мелочь (на этом настоял Леонид Ильич), а именно – если Ахмедия даст на оное свое согласие.
Агроном их выслушал, не перебивая, а потом, без всякой паузы, на чистом русском языке сказал:
- Я ничего не услышал. А знаете – почему?
- Почему? – почти хором спросили «товарищи».
- Потому что вы ничего не сказали, - сказал Ахмедия.
«Товарищи» стали осознавать сказанное, а он встал и вышел из комнаты.
Встречающие высокого гостя, допущенные на летное поле Внуково-2, были поделены на две группы. Одна – высокопоставленная, те, которым гость должен пожать руки, а другая «помельче», она должна была располагаться в стороне от трапа и махать гостю руками. Именно сюда и задвинули Ахмедию, и он встал – с самого дальнего края. Одетый с иголочки, он никакой физической неловкости не ощущал, потому что одинаково свободно мог носить любой род одежды – от военного мундира до смокинга и фрачной пары, хотя последние пятнадцать лет носил совершенно другое.
Когда высокая, ни с какой другой несравнимая, фигура де Голля появилась на верхней площадке трапа, лицо Ахмедии стало покрываться пунцовыми пятнами, что с ним бывало лишь в мгновения сильного душевного волнения – мы еще несколько раз встретимся с этим свойством его физиологии.
Генерал сбежал по трапу не по возрасту легко. Теплое рукопожатие с Брежневым, за спинами обоих выросли переводчики, несколько общих фраз, взаимные улыбки, поворот генсека к свите, сейчас он должен провести гостя вдоль живого ряда встречающих, представить их, но что это? Де Голль наклоняется к Брежневу, на лице генерала что-то вроде извинения, переводчик понимает, что нарушается протокол, но исправно переводит, но положение спасает Брежнев. Он вновь оборачивается к гостю и указывает ему рукой в сторону Ахмедии, через мгновение туда смотрят уже абсолютно все, а де Голль начинает стремительное движение к другу, и тот тоже – бросается к нему. Они обнимаются и застывают, сравнимые по габаритам с доном Кихотом и Санчо Панса. А все остальные, - или почти все, - пораженно смотрят на них.
Ахмедию прямо из аэропорта увезут в отведенную де Голлю резиденцию – так пожелает сам генерал. Де Голль проведет все протокольные мероприятия, а вечернюю программу попросит либо отменить либо перенести, ибо ему не терпится пообщаться со своим другом.
Де Голль приедет в резиденцию еще засветло, они проведут вместе долгий весенний вечер.
Именно эта встреча и станет «базовой» для драматургии будущего сценария. Именно отсюда мы будем уходить в воспоминания, но непременно будем возвращаться обратно.
Два друга будут гулять по зимнему саду, сидеть в уютном холле, ужинать при свечах, расстегнув постепенно верхние пуговицы сорочек, ослабив узлы галстука, избавившись от пиджаков, прохаживаться по аллеям резиденции, накинув на плечи два одинаковых пледа и при этом беседовать и вспоминать.
Воспоминания будут разные, - и субъективные, и авторские, - но основной событийный ряд сценария составят именно они.
Возможно, мы будем строго придерживаться хронологии, а может быть и нет. Возможно, они будут выдержаны в едином стилистическом ключе, а может быть и нет. Всё покажет будущая работа.
А пока я вам просто и вкратце перечислю основные вехи одной человеческой судьбы. Если она вызовет у вас интерес, а может и более того – удивление, то я сочту задачу данной заявки выполненной.
Итак, судите сами.
Повторяю, перед вами – основный событийный ряд сценария.
Вы уже знаете, где именно родился и вырос наш герой. В детстве и отрочестве он ничем кроме своей внешности, не выделялся. Закончил сельхозтехникум, но поработать не успел, потому что началась война.
Записался в добровольцы, а попав на фронт, сразу же попросился в разведку.
- Почему? – спросили его.
- Потому что я ничего не боюсь, – ответил он, излучая своими голубыми глазами абсолютную искренность.
Его осмеяли прямо перед строем.
Из первого же боя он вернулся позже всех, но приволок «языка» - солдата на голову выше и в полтора раза тяжелее себя.
За это его примерно наказали – тем более, что рядовой немецкой армии никакими военными секретами не обладал.
От законных солдатских ста грамм перед боем он отказался.
- Ты что – вообще не пьешь? - поинтересовались у него.
- Пью, – ответил он. – Если повод есть.
Любви окружающих это ему не прибавило.
Однажды его застали за углубленным изучением русско-немецкого словаря.
Реакция была своеобразная:
- В плен, что ли, собрался?
- Разведчик должен знать язык врага, – пояснил он.
- Но ты же не разведчик.
- Пока, – сказал он.
Как-то он пересекся с полковым переводчиком и попросил того объяснить ему некоторые тонкости немецкого словосложения, причем просьбу изложил на языке врага. Переводчик поразился его произношению, просьбу удовлетворил, но затем сходил в штаб и поделился с нужными товарищами своими сомнениями. Биографию нашего героя тщательно перелопатили, но немецких «следов» не обнаружили. Но, на всякий случай, вычеркнули его фамилию из списка представленных к медали.
В мае 1942 года в результате безграмотно спланированной военной операции, батальон, в котором служил наш герой, почти полностью полег на поле боя. Но его не убило. В бессознательном состоянии он был взят в плен и вскоре оказался во Франции, в концлагере Монгобан. Знание немецкого он скрыл, справедливо полагая, что может оказаться «шестеркой» у немцев.
Почти сразу же он приглянулся уборщице концлагеря француженке Жанетт. Ей удалось уговорить начальство лагеря определить этого ничем не примечательного узника себе в помощники. Он стал таскать за ней мусор, а заодно попросил её научить его французскому языку.
- Зачем это тебе? – спросила она.
- Разведчик должен знать язык союзников, – пояснил он.
- Хорошо, – сказала она. – Каждый день я буду учить тебя пяти новым словам.
- Двадцать пяти, – сказал он.
- Не запомнишь. – засмеялась она.
Он устремил на неё ясный взгляд своих голубых глаз.
- Если забуду хотя бы одно – будешь учить по-своему.
Он ни разу не забыл, ни одного слова. Затем пошла грамматика, времена, артикли, коих во французском языке великое множество, и через пару месяцев ученик бегло болтал по-французски с вполне уловимым для знатоков марсельским выговором (именно оттуда была родом его наставница Жанетт).
Однажды он исправил одну её стилистическую ошибку, и она даже заплакала от обиды, хотя могла бы испытать чувство гордости за ученика – с женщинами всего мира иногда случается такое, что ставит в тупик нас, мужчин.
А потом он придумал план – простой, но настолько дерзкий, что его удалось осуществить.
Жанетт вывезла его за пределы лагеря – вместе с мусором. И с помощью своего племянника отправила в лес, к «маки» (французским партизанам – авт.)
Своим будущим французским друзьям он соврал лишь один – единственный раз. На вопрос, кем он служил в советской армии, он ответил, не моргнув ни одним голубым глазом:
- Командиром разведотряда.
Ему поверили и определили в разведчики – в рядовые, правда. Через четыре ходки на задания его назначили командиром разведгруппы. Ещё спустя месяц, когда он спустил под откос товарняк с немецким оружием, его представили к первой французской награде. Чуть позже ему вручили записку, собственноручно написанную самоназначенным лидером всех свободных французов Шарлем де Голлем. Она была предельно краткой: «Дорогой Армад Мишель! От имени сражающейся Франции благодарю за службу. Ваш Шарль де Голль». И подпись, разумеется.
Кстати, о псевдонимах. Имя Армад он выбрал сам, а Мишель – французский вариант имени его отца (Микаил).
Эти два имени стали его основным псевдонимом Но законы разведслужбы и конспирации обязывали иногда менять даже ненастоящие имена.
История сохранила почти все его остальные псевдонимы – Фражи, Кураже, Харго и даже Рюс Ахмед.
Всё это время наш герой продолжал совершенствоваться в немецком языке, обязав к этому и своих разведчиков. Это было нелегко, ибо французы органически не переваривали немецкий. Но ещё сильнее он не переваривал, когда не исполнялись его приказы.
И вскоре он стал практиковать походы в тыл врага – малыми и большими группами, в формах немецких офицеров и солдат. Особое внимание уделял немецким документам – они должны были быть без сучка и задоринки. Задания получал от своих командиров, но планировал их сам. И за всю войну не было ни одного случая, чтобы он сорвал или не выполнил поставленной задачи.
Однажды в расположение «маки» привезли награды. И он получил свой первый орден – Крест за добровольную службу.
Через два дня в форме немецкого капитана он повел небольшую группу разведчиков и диверсантов на сложное задание – остановить эшелон с 500 французскими детьми, отправляемыми в Германию, уничтожить охрану поезда и вывести детей в лес. Задание артистично и с блеском было выполнено, но себя он не уберег – несколько осколочных ранений и потеря сознания. Он пролежал неподалеку от железнодорожного полотна почти сутки. В кармане покоились безупречно выполненные немецкие документы, а также фото женщины с двумя русоволосыми детьми, на обороте которого была надпись: «Моему дорогому Хайнцу от любящей Марики и детей». Армад Мишель любил такие правдоподобные детали. Он пришел в себя, когда понял, что найден немцами и обыскивается ими.
- Он жив, – сказал кто –то.
Тогда он изобразил бред умирающего и прошептал что–то крайне сентиментальное типа:
- Дорогая Марика, ухожу из этой жизни с мыслью о тебе, детях, дяде Карле и великой Германии.
В дальнейшем рассказ об этом эпизоде станет одним из самых любимых в среде партизан и остальных участников Сопротивления. А спустя два года, прилюдно, во время дружеского застолья де Голль поинтересуется у нашего героя:
- Послушай, всё время забываю тебя спросить – почему ты в тот момент приплел какого–то дядю Карла?
Армад Мишель ответил фразой, вызвавшей гомерический хохот и тоже ставшей крылатой.
- Вообще–то, - невозмутимо сказал он, - я имел в виду Карла Маркса, но немцы не поняли.
Но это было потом, а в тот момент нашего героя погрузили на транспорт и отправили в немецкий офицерский госпиталь. Там он быстро пошел на поправку и стал, без всякого преувеличения, любимцем всего своего нового окружения. Правда, его лицо чаще обычного покрывалось пунцовыми пятнами, но только его истинные друзья поняли бы настоящую причину этого.
Ну а дальше произошло невероятное. Капитана немецкой армии Хайнца – Макса Ляйтгеба назначили ни много, ни мало – комендантом оккупированного французского города Альби. (Ни здесь, ни до, ни после этого никаких драматургических вывертов я себе не позволяю, так что это – очередной исторический факт – авт.)
Наш герой приступил к выполнению своих новых обязанностей. Связь со своими «маки» он наладил спустя неделю. Результатом его неусыпных трудов во славу рейха стали регулярные крушения немецких поездов, массовые побеги военнопленных, - преимущественно, советских, - и масса других диверсионных актов. Новый комендант был любезен с начальством и женщинами и абсолютно свиреп с подчиненными, наказывая их за самые малейшие провинности. Спустя полгода он был представлен к одной из немецких воинских наград, но получить её не успел, ибо ещё через два месяца обеспокоенный его судьбой де Голль (генерал понимал, что сколько веревочке не виться…) приказал герру Ляйтгебу ретироваться.
И Армад Мишель снова ушел в лес, прихватив с собой заодно «языка» в высоком чине и всю наличность комендатуры.
А дальше пошли новые подвиги, личное знакомство с де Голлем, и – победный марш по улицам Парижа. Кстати, во время этого знаменитого прохода Армад Мишель шел в третьем от генерала ряду. Войну он закончил в ранге национального Героя Франции, Кавалера Креста за добровольную службу, обладателя Высшей Военной Медали Франции, Кавалера высшего Ордена Почетного Легиона. Венчал всё это великолепие Военный Крест – высшая из высших воинских наград Французской Республики.
Вручая ему эту награду, де Голль сказал:
- Теперь ты имеешь право на военных парадах Франции идти впереди Президента страны.
- Если им не станете вы, мой генерал, - ответил Армад Мишель, намекая на то, что у де Голля тоже имелась такая же награда.
- Кстати, нам пора перейти на «ты», – сказал де Голль.
К 1951-му году Армад Мишель был гражданином Франции, имел жену-француженку и двух сыновей, имел в Дижоне подаренное ему властями автохозяйство (небольшой завод, по сути) и ответственную должность в канцелярии Президента Шарля де Голля.
И именно в этом самом 1951-м году он вдруг вознамерился вернуться на Родину, в Азербайджан. (читай – в СССР).
Для тех, кто знал советские порядки, это выглядело, как безумие.
Те, кто знали Армада Мишеля, понимали, что переубеждать его – тоже равносильно безумию.
Де Голль вручил ему на прощание удостоверение почетного гражданина Франции с правом бесплатного проезда на всех видах транспорта. А спустя дней десять дижонское автопредприятие назвали именем Армада Мишеля.
В Москве нашего Героя основательно потрясло МГБ (Бывшее НКВД, предтеча КГБ - авт.) Почему сдался в плен, почему на фото в форме немецкого офицера, как сумел совершить побег из Концлагеря в одиночку и т.д. и т.п. Репрессировать в прямом смысле не стали, отправили в родное село Охуд и велели его не покидать. Все награды, письма, фото, даже право на бесплатный проезд отобрали.
В селе Охуд его определили пастухом. Спустя несколько лет смилостивились и назначили агрономом.
В 1963-м году вдруг вывезли в Москву. Пресловутые сто тысяч, беседа и обед с Хрущевым, отказ от перевода в пользу Фонда мира. Хрущев распорядился вернуть ему все личные документы и награды.
Все, кроме самой главной – Военного Креста. Он давно был экспонатом Музея боевой Славы. Ибо в СССР лишь два человека имели подобную награду – главный Творец Советской Победы Маршал Жуков и недавний сельский пастух Ахмедия Джабраилов.
Он привез эти награды в село и аккуратно сложил их на дно старого фамильного сундука.
А потом наступил 66-й год, и мы вернулись к началу нашего сценария.
Точнее, к той весенней дате, когда двое старых друзей проговорили друг с другом весь вечер и всю ночь.
Руководитель одной из крупных европейский держав и провинциальный сельский агроном.
Наш герой не стал пользоваться услугами «товарищей». Он сам уехал в аэропорт, купил билет и отбыл на родину.
Горничная гостиницы «Москва», зашедшая в двухкомнатный «полулюкс», который наш герой занимал чуть менее двух суток, была поражена. Постоялец уехал, а вещи почему-то оставил. Несколько костюмов, сорочек, галстуков, две пары обуви. Даже нижнее белье. Даже заколки. Даже зонт для дождя.
Спустя несколько дней, агронома «повысят» до должности бригадира в колхозе.
А через недели две к его сельскому домику вновь подъедут автомобили, в этот раз – всего два. Из них выйдут какие–то люди, но на крыльцо поднимется лишь один из них, мужчина лет пятидесяти, в диковинной военный форме, которую в этих краях никогда не видели.
Что и можно понять, потому что в село Охуд никогда не приезжал один из руководителей министерства обороны Франции, да ещё в звании бригадного генерала, да ещё когда–то близкий друг и подчиненный местного колхозного бригадира.
Но мы с вами его узнаем. Мы уже встречались с ним на страницах нашего сценария (когда он будет полностью написан, разумеется).
Они долго будут обниматься, и хлопать друг друга по плечам. Затем войдут в дом. Но прежде чем сесть за стол, генерал выполнит свою официальную миссию. Он вручит своему соратнику официальное письмо президента Франции с напоминанием, что гражданин СССР Ахмедия Микаил оглу (сын Микаила – авт.) Джабраилов имеет право посещать Францию любое количество раз и на любые сроки, причем за счет французского правительства.
А затем генерал, - нет, не вручит, а вернет, - Армаду Мишелю Военный Крест, законную наградную собственность героя Французского Сопротивления.
Ну и в конце концов они сделают то, что и положено делать в подобных случаях – запоют «Марсельезу».
В стареньком домике. На окраине маленького азербайджанского села.
Если бы автор смог бы только лишь на эти финальные мгновения стать режиссером фильма, то он поступил бы предельно просто – в сопровождении «Марсельезы» покинул бы этот домик через окно, держа всё время в поле зрения два силуэта в рамке этого окна и постепенно впуская в кадр изумительную природу Шекинского района – луга, леса, горы, - а когда отдалился бы на очень-очень большое расстояние, вновь стал бы автором и снабдил бы это изображение надписями примерно такого содержания:
Армад Мишель стал полным кавалером всех высших воинских наград Франции.
Ахмедия Джабраилов не получил ни одной воинской награды своей родины – СССР.
В 1970-м году с него был снят ярлык «невыездного», он получил возможность ездить во Францию и принимать дома своих французских друзей.
Прошагать на военных парадах Франции ему ни разу не довелось.
В 1994-м году, переходя дорогу, он был насмерть сбит легковым автомобилем, водитель которого находился в состоянии легкого опьянения. Во всяком случае, так было указано в составленном на месте происшествия милицейском протоколе.
|
|
То было ранней осенью 1960 г. Пропустил я и мой друг пару недель занятий в институте, пока сокурсники нам не передали: приходила секретарь деканата выяснять, куда мы делись. Разумеется все хором ответили, что они (т. е. мы) больны. А к концу занятий секретарь снова пришла и сообщила, что зам. декана рвёт и мечет, требует справки медучреждения.
Караул! Свистать всех наверх! И я, и Васька срочно засуетились, стали искать знакомых, которые могли бы сделать справку.
Мне их принесли сразу три, но все с дефектами.
В первой справке почему-то были не те даты.
Во второй всё было ОК, но она была подписана врачом Бутенко! А это фамилия моего друга! Я, "подальше от греха", побоялся её представить - ещё воспримут за наглость: мало того, что вместе прогуливают, так ещё и справки друг другу выдают!
Третья справка всем была хороша, но …..из вендиспансера!!!
Её я и представил. Вскоре вызывают в деканат. Стучусь, вхожу, сидит за столом мрачнее тучи наш зам. декана Рипп Марк Григорьевич, увы, уже покойный, светлая ему память.
- Ну, что там у тебя за болячка приключилась?!
- Да ничего страшного, М. Г., просто грибок, нужно каждый час смазывать ноги и повязку менять, вот я дома и вынужден был сидеть!
- А почему в вендиспансере нет твоей истории болезни? Я ведь звонил, узнавал.
- Так это ж специфическое лечебное заведение, там врачебная тайна святое дело, кто ж вам скажет?
- У меня жена там зав. отделением, она бы мне сказала!!!
Как обухом по голове! Вот так "пердюмонокль"!
Стою, глазами блымаю, а М. Г. откинул справку на стол перед собой:
- Забирай эту бумажку и передай тому, кто её сделал, что за такие справки и под суд попасть можно!
Повернулся я на негнущихся ногах и, как на ходулях, пошёл к двери. Но перед дверью собрался с духом, обернулся и спрашиваю:
- Марк Григорьевич, а стипендия останется?
- Счастье твоё, что у тебя троек нет и большинство пятёрок, а то б лишился как миленький!
|
|
Вчера с приятелем посидели за кружкой пива. Про жизнь поговорили, жен и детей обсудили, ну и политики малость коснулись. Приятель мне эту историю и рассказал. Работает он в довольно крупной фирме по производству и продаже напольных покрытий по немецким технологиям. Естественно как у всякой конторы есть главный бухгалтер - женщина строгая, но справедливая и к тому же работает в этой конторе лет пятнадцать. Никогда за рамки производственной этики не выходила, а тут как начались митинги на Болотной так с цепи сорвалась. Агитировать начала - мол пора все менять в нашей жизни, включая руководство страны, засиделись, наворовали у трудового народа, демократию душат и жульничают с результатами выборов. Вообщем тема её речей понятна - хочется жить лучше. По началу сотрудники относились к этому с пониманием, потом она всех доставать стала не по-детски. Возражать ей никто не хочет - спорить с главным бухгалтером себе дороже. В конце апреля у ней случился юбилей - 50 лет. Вообщем собрался коллектив за праздничным столом и генеральный директор первым произносит тост. "Дорогая Ирина Владимировна! Долгий путь мы с тобой прошли, работая в нашей организации. Помнишь как в 199... году мы зарплату раз в три месяца получали, а сколько раз я тебя умолял не уходить. А как деньги занимали у банкира, а потом думали чью квартиру продавать, чтоб займ отдать, а кризис 1998 года вообще сказание народное как жить нельзя. Как мы мечтали жить не ещё лучше, а просто хорошо. Ну вот мы и живем хорошо. И квартиру для сына и будущего внука или внучки купила и дачу отстроила и отдыхать на Карибы как в Подмосковье ездишь. Ну что еще надо для хорошей жизни? За тебя, родная ты моя повелительница финансовых потоков и просто хороший человек." На следующий день главный бухгалтер говорила только об открытии сезона на даче, шашлыке и хорошей погоде.
|
|