Анекдоты про достоинствами |
Один сослуживец хвастается перед другим достоинствами своей жены.
- Она у меня действительно чудесная женщина. Когда я прихожу со службы, при
входе меня ждут тапочки и халат, на тумбочке лежит газета, а на столе готовый
обед. В кухне как всегда, нагрета большая кастрюля воды.
- А для чего? - интересуется брокер.
- О, она знает, что я ужасно не люблю мыть посуду в холодной воде.
|
Критики на своем ежегодном собрании обсуждают состояние
современной литературы.
- Литература никуда не годится, ни в какие ворота,- высказывается
один из критиков.
- Это и не литература, а что-то среднее между бытовым
суррогатом и газетной публицистикой.
- Настоящей литературы у нас нет. Прошли те времена, когда
появлялись такие произведения, как "Война и мир"!
Один из критиков-оптимистов возразил:
- Я уверен, что придет время и найдется писатель, который
напишет произведение, способное затмить своими художественными
достоинствами роман Льва Толстого "Война и мир".
- Никогда такого не будет,- резко возразил ему критик-пессимист.
- Почему?
- Графья перевелись!
|
|
Один сослуживец хвастается перед другим достоинствами своей
жены.
- Она у меня действительно чудесная женщина. Когда я прихожу
со службы, при входе меня ждут тапочки и халат, на тумбочке
лежит газета, а на столе готовый обед. В кухне как всегда,
нагрета большая кастрюля воды.
- А для чего? - интересуется брокер.
- О, она знает, что я ужасно не люблю мять посуду в холодной
воде.
|
|
Не знаю, где как, а в нашей школе учителя всякие были. Кого мы любили,
кого нет. Непонятно, за что их любили и не любили. Сейчас, думается, что
все они - обыкновенные люди, со своими заморочками и достоинствами. А
тогда сразу как-то было известно: вот этого надо любить, этого не надо,
этого надо довести до каления с горячкой, а этого - потом посмотрим, он
никакой как бы.
Борис Федорович, наш военрук, по прозвищу, понятное дело, "БФ" от всех
особняком стоял, вообще "не обсуждался" и пользовался уважением почище
родительского. Тоже непонятно почему. Ну полковник, ну ветеран, ну
воевал. Подтягивался в свои 58 тридцать раз почти. А из моего класса
восемь человек в военные училища поехали поступать. Семь в Рязань, один
вообще в политическое. Не из-за его же спортивных успехов на старости
лет? Уважали, в общем, БФа.
А началось все у нас как бы наоборот. Он нас постриг. Стричься на два
пальца от воротника в школе тогда страсть как не любили. А он постриг.
Не сам конечно, но прям с первого своего урока отправил. Спросил у кого
денег нет, дал тем по сорок копеек (на модельную, между прочим, стрижку)
и отправил в парикмахерскую. Некоторые от жалости к себе и вредности
даже наголо постриглись. Остальные длиннее чем наголо, но все одно
короче чем по уставу положено.
И решили отомстить. По-простому, чо. Стул ему, гаду, клеем намазать.
Замок на кабинете по военной подготовке - плевый. То есть железный,
конечно, замок, но открыть плевое дело. Вообще я на такое дело последним
подписался. БФ воевал вместе с дедом все-таки. Но против коллектива не
упрешь иногда. Не то что бы убедили... Намазали стул после последнего
урока, когда у нас на следующий день военная подготовка у первых. Надо
же лицезреть, как прилипнет. А то никакого удовольствия.
У нас в этот кабинет, как в физику, химию и биологию только после звонка
войти можно было. Вместе с учителем. То есть, именно в данном случае,
непосредственно перед, как положено "младшим по званию", но под
присмотром. Вошли, расставились. Леха, по кличке "Начальник",
равняйсь-смирно скомандовал, когда БФ вошел:
- Здравствуйте, товарищи!
- Зравжелтрищполковник!
- Вольно, прошу садиться.
И сам на стул уселся. Ну и мы тоже седалищами не промахнулись. Кроме
Лехи - ему кто-то стул отодвинул. Посмеялись.
- Встать, - командует БФ, - что за смех на занятиях?
Все встают, он тоже поднимается. Но все на него не смотрят, хотя знают,
что ему стул клеем намазали. Все заняты, все продолжают ржать. Потому
что двадцать два стула прилипли к жопам. У всех, кроме Лехи, БФа и
девчонок. Хотя Леха тоже бы к стулу прилип, если бы мимо него не
грохнулся.
Девчонок БФ пожалел. И запомнил ведь, кто где сидит. С одного раза.
Разведчик, фигли.
|
|
История из истории
Алексей Максимович Горький и Антон Павлович Чехов любили захаживать в этот красивый, славившийся своими архитектурными достоинствами и гостеприимством дом в старой Москве, что располагался на углу Петровки и Столешникова переулка. Потому почитатели таланта "буревестника революции" прозвали это славное местечко - "На дне"; те же, кто восторгался творчеством "совести русской интеллигенции" именовали сей приют - "Чайка". А вот официального названия это заведение, как и все остальные российские бордели, не имело.
|
|
Из жизни..
Слушаем дело об изнасиловании. Потерпевшая девица 15 лет с такими достоинствами, что я бы ей меньше лет 25 не дала. Но не суть. Судья (кстати, мужчина) выясняет все подробности случившегося. И девушка в красках и лицах, не стесняясь в выражениях описывает вполне нормальный половой акт.
В процессе описания судья прерывает ее и спрашивает:
А в чем же, по вашему мнению, заключалось насилие над вами?
Внимание, люди! Барабанная дробь!
Ответ потерпевшей:
Я была сверху, но мне не понравилось!
Зал ползал, прокурор упал под стол, подсудимый грыз решетку
|
|
Одесский трамвай. В толпе муж с женой отдельно. Он кричит ей: — Сара, как ты там? Я вижу, что вокруг тебя одни мужчины и очень волнуюсь. Они тебя обижают? — Изя, со мной все в порядке. Меня окружают с виду приличные люди с большими достоинствами. — Откуда ты это знаешь? — Я это чувствую!
|
|
«»Мужчины, которые не прощают женщинам их маленьких недостатков никогда не насладятся их великими достоинствами!»»
|
|
Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
— А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
— Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
— Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…
— Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
— Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
— Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
— Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну, а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
— То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
— На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
— Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
— При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
— Что-что-что? — опешил Коля.
— Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
— Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
— А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
— Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
— А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
— Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
— Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
— И этот тоже.
— Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?
— Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
— Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
— Я этого не говорил…
— Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
— Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
— То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
— Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
— Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
— Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
— Наверное… — кисло согласился Коля.
— Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
— А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
— Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.
— Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
— Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
— С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер…
А, Римма, я правильно говорю?
© Георгий Голубенко
|
|
Томная, слегка взбрызнутая алкоголем леди, оперевшись усталыми достоинствами на прилавок пляжного кафе, не может определиться, что ей взять:
- Я вот не знаю: бургер, хот-дог, или френч-дог. А френч-дог чем от хот-дога отличается?
Ей терпеливо объясняют различия. Что хот-дог горизонтальный, а френч – вертикальный, и булочка потоньше. Старательный продавец жестами демонстрирует, что как удобнее помещается в рот.
- Бургер большой, перемажусь, наверняка. Пожалуй, френч-дог, его как-то привычнее брать…
|
|
Сразу оговорюсь: мне нет никакого дела до сладких, не колышет, что они творят друг с другом тем более, что у нас в России нет пропаганды содомии. Непонятен замысел реальных западных правителей. Зачем они взяли курс на уничтожение белой расы – ведут агрессивную пропаганду ЛГБТ? Цель снизить рождаемость, достичь золотого миллиарда? Получается олигархия идет к цели за счет нашей расы, но, если белые будут истреблены нишу займут те народы, где правят традиционные ориентации – арабский мир, Китай, Индия, вся Африка. Вопрос сложный, и речь не об этом.
Дело было в начале 80-х. Закончив без потерь зимнюю сессию 2-го курса три долбоеба решили отметить это не заурядной пьянкой, а чем-то более глобальным, например: сдав пустые бутылки прокатится куда-нибудь на вырученные деньги.
Затарив нанятый Газон всем «хрусталем» пылившимся в гаражах, на балконах и дачах родителей направились в пункт приема, где персонаж по прозвищу Белобрысый высокий статный красавец пользующийся бешеной популярностью у женского пола имел блат. Заведующая, смазливая бабёнка лет 30-ти с большими женскими достоинствами, имела все атрибуты процветания (в то время): квартира, машина.. Зависая у Натахи, Белобрысый подтягивал и меня с Димычем, но мы не стремились туда из-за подруг - грубых дебелых торгашек.
О друзьях. Белобрысый (почти альбинос) с густыми вьющимися волосами, огромными черными глазами и необычной 190-ти см фигурой, где ноги занимали 2/3 длины (сидя он выглядел невысоким) делали его очень привлекательным. Неординарный и противоречивый: шкодливый или благородный, трусливый или отважный в зависимости от ситуации, он был порядочен и честен.
Мы с Белым терялись на фоне Димыча, которого сегодня прозвали бы Кинг Конгом или Годзиллой. Обладая специфической внешностью, походя на английского актёра Робби Колтрейна (Хагрид в фильме «Гарри Поттер») Димыч производил впечатление устрашающее и дикое, но был умён и эрудирован.
Проигрывая в быстроте реакции и остроумию Белобрысому, знаниям и логике Димычу, физически я был крепче занимаясь десятиборьем.
Объединяли нас (кроме дружеской симпатии) распиздяйские натуры, любовь к спиртному, бабам и полному отрыву, когда реальность превращалась в бессмысленную череду расплывшихся кадров.
Выручив 200 с лишком рублей (приличные деньги), решили! На Москву! Как студентам билеты по дешёвке. На дорогу любимая вьетнамская водка странного объёма бутылка - 0,65л, кажется. Поезд, бессонная ночь за распитием.
Подвисли в студенческой общаге Московского педа, где у Белобрысого были знакомства (до меда он отучился семестр в педагогическом, откуда был выгнан за (блядство) недостойное поведение).
Сессия закончилась — интернат был пуст. Уснули. очухались под вечер и закрутилось... Уже потом, когда окончательно протрезвели, пытались восстановить картину, но перед глазами мелькали отдельные туманные кадры реальности: вот спасаемся от ментов на какой-то стройке; едем на угнанном «Запорожце» по ночной Москве (как только завели зимой?); в сознании отпечаталась фраза интернатской сторожихи: «Где вы таких блядей нашли?». Димыч с целью экономии бросил в народ клич: «Пить, только пить». И в эти дни нашей единственной закуской была морская капуста – самые дешёвые консервы. «Всё хорошее быстро кончается» (с). В одно «больное» утро, едва дождавшись одиннадцати, купив и похмелившись, посчитали. Хватало только на обратный путь и впереди замаячил грозный призрак похмельного синдрома. Что делать? Где снискать «хлеб насущный»?
Всё связанное с насилием не обсуждалось – не смотря на устрашающий вид, пьяный угар, мы были людьми порядочными и сердобольными. В светлую Белобрысую голову, затуманенную винными парами, пришла идея... Добавлю к его характеристике: выходец из закрытого города, сын член-кора. – физика ядерщика. В школе, где он учился среди детей и внуков академиков, рафинированное поведение и этикет были нормой, но приехав в областной центр к бабушке и поступив в институт он «сорвался с цепи». Сейчас наш Белый - профессор, зав. кафедрой.
Задумка Белого. У сладких есть «пятак» у Большого Театра. Он изображает гомо, снимается, а мы шантажируем (обращаю внимание: АТЕИСТИЧЕСКИЙ Советский Союз БОЛЬШЕ придерживался библейских заповедей и традиционных ценностей, чем сегодняшнее, особенно западное общество - в то время гомосексуализм позор и была статья за мужеложество).
Под винными парами, когда все кажется простым и легко достижимым, план был принят. Выдвинувшись к Большому, где вскоре Белый с мелким мужчинкой пошли в метро, на окраинной станции у многоэтажки мы с Димычем взяли за шкирку развратника. Три пьяных мордоворота, ночь, ни души… Кое-как успокоив бедолагу, объяснили, что сейчас у отряда по борьбе с гомо (на ходу придумали) рейд и, что он может предложить для избежания огласки и позора. Отобрали у мужчинки, назвавшимся сексологом, изучающим на практике…, документы и, оговорив сумму, назначили встречу в метро, где больше народу.
В назначенный час мелкий широко щерясь подошёл к Белому и быстренько сунул ему в карман сверток, а выросшие из неоткуда ментовские потащили другана в неизвестном направлении. В растрёпанных чувствах вернулись в общагу, накатили по стакану и пригорюнились. В Белобрысом были уверены – не сдаст, но хорошего мало… Однако скорбели не долго – не прошло и двух часов как на пороге «нарисовался» довольный Белобрысый. Залудив стакан, фыркая от смеха рассказал. Притащили его в отделение при станции, заставили достать из карманов ВСЁ, но он, что дурак (как сказал бы Кирпич) из кармана срок вынимать. Ну, и дальше по схеме: добрый – злой. Мурыжили минут двадцать – видят не колется. Давай по душам. В конце разговора чуть ли не в друзья стали набиваться. «Смотрю» - говорит. «У одного глазки стали масляные – смотрит на меня как кот на сметану. «А ты не наш?» - спрашивает. «Давай мол встретимся». «Ладно, только не рассказывай никому и друзьям скажи, что б не болтали». И отпустили».
На этом наша Московская эпопея закончилась. На остатки денег взяли литруху и пустились на перекладных (пригородных электричках) домой. Где и были через сутки голодные и одуревшие от бессонницы и похмелья.
Воспоминания… Грусть о прошедшей молодости, безрассудству... Этот рассказ о том, как респектабельные люди, трезвые, здравомыслящие, отцы семейств, не были занудливыми ботанами в молодости, шалили и развлекались не совсем праведно.
|
|
Ненавязчивый московский сервис.
Возвращались мы тут с женой из заморских краёв в родное Отечество. Лишних денег у нас нет, поэтому мы стараемся услуг такси избегать, и пользоваться достоинствами общественного транспорта. Но прилетели в Шереметьево поздно, перелёт был очень утомительный, а до нашей деревни не близко, решили дальше себя не мучить, и пойти по пути наименьшего (как нам казалось) сопротивления, воспользовавшись таксомотором. Понятно, что на выходе из аэропорта на нас обрушились толпы трудолюбивых работников руля и педали, готовых везти нас куда угодно. Мы их отмели, уповая на «Яндекс.Такси». Почему-то приложение на территории аэропорта не открывалось ни у меня, ни у жены. Тем временем рыцари извоза атаковали нас заманчивыми предложениями: «Отвезём по цене Яндекса! Даже не сомневайтесь!». Наконец, мы решили пообщаться с одним из настойчивых предлагателей, ведь попытка — не пытка, как известно из русской истории. Мужичок деловито спросил, куда нам надо, сразу предложил отвезти за шесть тысяч. Мы ответили, что больше четырёх не заплатим. Он сказал: «Отлично, четыре!», помахал руками, и к нам подъехала машина, куда он нас и усадил. Мы поехали. Но расслабиться и наслаждаться поездкой не получилось: водитель уточнил, куда мы едем, потыкал в навигатор, и сказал, что за четыре он туда не поедет. «Яндекс показывает шесть шестьсот!», — заявил он. Мы ответили, что за шесть шестьсот она сам может ехать, куда хочет, но без нас. Совершив круг почёта, наш водила привёз нас на тоже самое место, откуда мы выехали, и высадил. Однако тут ожил «Яндекс.Такси»! Мы выяснили, что наша поездка стоит три триста, и что есть водитель, который скоро к нам подъедет. Ситуация нас уже утомила до крайности. Мы выбрали точку, где нас легко найти: там был большой знак «4С», позвонили водителю и сообщили, где его ждём. Он сказал, что ему нужно 10 мин, чтобы до нас доехать. Через 20 мин я позвонил ему. Водитель, с трудом подбирая русские слова, сказал, что буквы «Ц» он нигде не увидел, но нашёл букву «Т», но это очень далеко от здания аэропорта, там он нас и ждёт. Когда я ему сказал, что наша точка находится прямо напротив выхода из аэровокзала, тот отменил поездку. Ситуация становилась очень грустной. На аэроэкспрессе мы бы уже давно доехали до Павелецкого вокзала. Тут нас снова нашёл деловитый чувак (другой, но очень похожий на первого), готовый везти, куда скажем. Поскольку шёл второй час наших попыток покинуть гостеприимное Шереметьево, мы были несколько на взводе, но сообщили ему, что наша цена — три триста. Человек несколько раз убегал и прибегал, и вдруг свершилось чудо! Нет, сам он везти нас никуда не собирался (мы уже поняли, что люди, которые договариваются, и люди, которые возят, — это разные люди), но он сказал, что сейчас подъедет машина, которая повезёт нас домой за три триста. И это именно так и произошло! Только вышла некоторая заминка: водитель машины некоторое время что-то решал с нашим благодетелем. Потом, уже когда ехали, он объяснил, что ему не хватало наличных, чтобы заплатить пятьсот рублей за право отвезти нас домой. Где этот замечательный армянский парень был раньше? Мы бы отдали ему тысячу, чтобы не топтаться два часа на грязном шереметьевском снегу….
|
|
