Анекдоты про горестно |
52
Давно это было. 1996 или 1997 год.
Кто жил тогда в Крыму, помнит это голодное и бандитское время.
Ранним весенним утром на морском берегу под Евпаторией компания изрядно выпивших полубомжей нашла лебедку, запутавшуюся в сетях. Рослый мужик высвободил ее, крепко держа в руках, как Паниковский гуся в фильме "12 стульев". Пленница даже не сопротивлялась, видно, за ночь совсем выбилась из сил.
Тут же начали оживленно обсуждать разные коммерческие проекты - продать ее живой какому-то богачу, зарезать и потом продать, самим зажарить...
А в 30 метрах от берега плавал второй лебедь.
Плавал молча но как-то нервно, - пять метров в одну сторону,пять метров в другую.
Один раз только горестно кликнул, и все повернулись к нему.
И тут кто-то из ханыг, вспомнив, видимо, песню Евгения Мартынова "Лебединая верность", вдруг сказал:
- Ребята, а ведь если мы ее заберем, он убьет себя!
И все сразу протрезвели.
"Паниковский" выпустил птицу, и она, приподняв крылья и покачиваясь на лапках, заковыляла к кромке воды, чтобы воссоединиться с суженым.
Соприкоснувшись шеями, лебеди поплыли к горизонту.
Редкий случай, когда человечность взяла верх над жадностью.
|
53
Пустыня. Жара. На верблюде едет араб обливаясь потом. Вдруг его обгоняет велосипедист, весело свистя. Араб ему кричит: - Эй, тебе что, не жарко? - Да нет, я быстро езжу, меня ветерок обдувает! Араб припустил верблюда и быстро помчался вперед. Через несколько минут велосипедист догнал араба и видит, что верблюд лежит мертвый, а над ним горестно стенает араб. Велосипедист ему: - Что с верблюдом? - Наверное, замерз.
|
|
54
Эпизод из книги. Эмиль Айзенштарк. "Диспансер: Страсти и покаяния главного врача" (1997)
Я пошел к Гоглидзе, но Ёся не принимал. Кое-как перешагнув через секретаршу, захожу в кабинет. Здесь весьма странная картина. Двое зэков в характерных своих черных робах пытаются открыть сейф. У них ничего не получается, несмотря на то, что они пользуются новенькими отмычками в ассортименте. Поодаль скучают конвойные солдаты. Полковник, начальник ИТЛ, в ярости: «Зачем я этих дураков в тюрьме держу?! С простым сейфом не сладят! Ты представляешь, — заорал он и посмотрел на меня значительно, как бы приглашая в свидетели, — представляешь?! Шесть часов колотимся. Отмычки им, паразитам, на заводе делаем!».
— Гражданин начальник, — забормотал зэк, — примите во внимание, замок сложный, отмычка не идет…
— Какая тебе, падло, отмычка?! Ты пальцем обязан, ногтем!
Полковник горестно махнул руками:
— Нет, зачем я этих идиотов держу в тюрьме? Да они же калитку в детских ясельках не откроют. Медвежатники…
Гоглидзе сидел за своим письменным столом и ломал карандаши, его лицо было серым, а из глаз на стол сыпались бенгальские огни. С часу на час ожидали московскую комиссию. Приготовленные для нее бумаги лежали в сейфе, ключ от которого Ёся потерял накануне.
Яростные кавказские зрачки остановились на моей переносице:
— Тебе чего здесь надо, — зарычал он и хрустнул очередным карандашом.
В интересах разрядки я сказал, улыбаясь всем присутствующим:
— Да вот, услышал, что у вас сейф не открывается… пришел помочь…
— Так чего стоишь? Помогай! — рявкнул хозяин.
Продолжая игру, я деликатно кивнул, подошел к сейфу, вытащил из кармана свой ключ и вставил его в замочную скважину. Ради хохмы даже сделал попытку повернуть ключ в замке: КЛЮЧ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ПОВЕРНУЛСЯ, ЗАМОК ЩЕЛКНУЛ. Я обалдел и повернул ручку сейфа: дверца легко распахнулась. В кабинете началась заключительная немая сцена из «Ревизора». Зэки, полковник, хозяин и я открыли рты одновременно, солдаты тоже потеряли бдительность. Потом все засмеялись.
— Зачем же ты все-таки пришел? — ласково спросил хозяин.
Узнав в чем дело, он немедленно удовлетворил мою просьбу, и мы расстались еще большими друзьями, чем прежде.
|
|
57
Был у нас на пароходе кок Серега. Хорошо готовил, а потом вкусно кормил. Будучи «шефом», гонял «поварешку» и «буфетчицу» так, что летели брызги и искры. 24 часа в сутки на камбузе что-то варилось, жарилось и коптилось. А запахи… эти запахи сводили с ума механиков в ЦПУ и штурманов на мостике. За неделю в судовом меню ни одно блюдо не повторялось дважды. На продуктах же он не экономил от слова «совсем». Старпом с артельщиком только горестно вздыхали, когда закупали по его требованиям всевозможные деликатесы и различные хитроумные приправы.
Но вот что странно, никто никогда не видел – как и когда Серега ел. Обычно он высовывался из окна раздачи и грустными глазами смотрел на экипаж, который радостно поглощал его разносолы, при этом лицо Сереги выражало искреннюю жалость и сострадание к экипажу. На вопросы «Серега, а ты чего сам то не ешь?» он всегда отвечал одно и тоже «Не ребята, я такое говно не ем».
|
|
58
В начале своей карьеры будущий академик Александров жил небогато, и денег в семье всегда не хватало. Однажды посыльный принес ему зарплату на дом. Анатолий Петрович радостно протянул руку к конверту, но жена опередила его:
— Толя, это на продукты.
— Дай хоть в руках подержать! — взмолился ученый.
Посыльный посочувствовал:
— Вы много работаете, просите у начальства прибавку жалования.
— Будешь просить, — горестно сказал Александров, — еще и эти отберут.
|
|
61
Петровича у нас на стройке знали все. Мало того, что основной массе работяг он в отцы годился (был на пенсии, но подрабатывал плотником — нравилось ему деревяшки в руках держать), так он ещё и пел замечательно.
На любой праздник только его и было слышно — и под Магомаева споёт, и под Кобзона, но коронная его песня была под Лещенко:
— Из полей доносится НАЛЕЙ!
В общем, золотые руки и лужёная глотка.
Ну и дядька был хоть и старый, но бодрый, по этажам мотался — будь здоров, в его-то почти семьдесят.
Но в один непрекрасный день скрутил у Петровича живот. То ли не то выпил, то ли не тем закусил, но припекло ему мощно и срочно.
Если кто не знает, то расскажу, что туалет типа "сортир" в строящихся домах находится на улице. Вот и пришлось Петровичу рысью мчаться с тринадцатого этажа, где он находился перед бедой этой.
Бежит Петрович вниз, ног не чуя, и на полдороге понимает — торопиться поздно, и даже наоборот. Надо идти как можно медленнее, чтобы не растерять собранное в штанах.
В общем идёт Петрович, никуда не торопится, можно сказать ползёт, как черепаха.
А навстречу ему прораб.
Прораб привык, что Петрович хоть и старый, а носится как молодой, ну он возьми и спроси:
— Ты чего, Петрович, идёшь, как усрался?
— Э-эх! — горестно ответил Петрович, и махнул рукой, — я тут заначку потерял где-то. Найдёшь — верни.
Прораб долго тряс работяг, взывал к совести, требовал вернуть деньги ветерану.
На очередной пьянке Петрович покаялся, был прощен работягами, вот только когда он запевал любимую песню
— Из полей доносится... — мощный хор подхватывал: БЫСТРЕЙ!
|
|
62
До моего сына военкомат добрался лет в 13, как только у него (военкомата) появился Интернет. В 2013. Четко объяснил, что каждый младенец мужского пола рожден с долгом отслужить в рядах Вооруженных Сил, но и горестно намекнул, что отдельные несознательные юноши спят и видят, как бы им от этого долга отвертеться. Далее вопросы по типичным отмазкам:
- Страдаете ли вы заболеваниями сердца? Подтвердите доказательствами.
И так пунктов на сорок.
Опросник оказал нешуточное воспитательное действие на моего сына. Он стал отлично учиться, поступил в прекрасный университет и был зачислен в нем на военную кафедру со второго курса по конкурсу - совокупность сплошных пятерок, успехов в спорте и волонтерском движении. Вырос до метра 90, увлекся айкидо и плаванием, сила в нем проснулась богатырская - сунься кто, врагам пц.
Такова целительная сила военкомата.
|
|
63
Взрослые родители
Каждое утро начинается со звонков родителям и бабушке Ыкла. Мои утра и раньше так начинались, но раньше всё было расслабленно, теперь же я кричу в трубку.
-- Ну почему вы уже пять минут не отвечаете? -- вместо приветствия вываливаю я на бабушку Ыкла свою панику. Она ни в чем не виновата, но как можно не отвечать столько времени, когда я здесь схожу с ума.
-- Во-первых, -- степенно, но ехидно, отвечает мне она, -- здравствуй, дорогая. Ты чего молчишь? Здороваться, между прочим, надо! Особенно, -- хохочет она, -- со старшими. Давай, говори.
-- Что говорить? -- бурчу я. Она уже взяла трубку, я слышу ее голос, а это значит, что можно выдохнуть.
-- Как что? -- она нарочито изумляется, -- говори: добрый день, дорогая моя, я вас очень люблю и рада, что у вас всё хорошо.
-- Я пока не знаю как оно у вас, -- ехидно парирую я, -- добрый день, дорогая моя, -- послушно повторяю я первую часть предписанного приветствия, -- я вас сейчас съем и от вас ничего не останется, -- продолжаю я что-то совершенно не запланированное.
-- За что? -- заинтересованно спрашивает она, -- честное слово, я ничего плохого пока не сделала, -- я почти выдохнула, но она продолжает, -- по крайней мере, сегодня.
-- А вчера? -- заранее сержусь я, что за манеры, почему всё надо извлекать клещами?!
-- Вчера тоже ничего особенно плохого, -- торопливо сообщает бабушка Ыкла, а я понимаю, что мне сейчас всё это не понравится, -- я тебе сейчас всё расскажу, но только если ты не будешь ругаться. Я Ю. уже вообще ничего не рассказываю, она всё время только ругается, как будто это я ее дочь, а не она моя, что за манеры? Нет, -- нарочито сердито продолжает она, -- ты вообще такое когда-нибудь видела? Чтобы дочь ругала мать, как первоклассницу, ужас какой-то.
-- Это нормально, -- спокойно парирую я, -- я всё время ругаю родителей. А то они, -- я опять начинаю сердиться, вспоминая недавний разговор, -- как маленькие, за ними глаз да глаз!
-- Я тебе так скажу, -- она задумывается, но быстро продолжает, -- вот все эти выросшие дети, которые теперь внезапно самые умные, это сущий кошмар, я даже не понимаю откуда вы все беретесь?! И, главное, -- хохочет она, -- она там волнуется, а я, значит, из-за этого должна дома торчать! Что за эгоизм? И вообще, -- она ставит сургучную печать, -- дети родителям не указ! Это мы вас рожали, вот сидите и не рыпайтесь. Волнуются они, ишь ты, а я тут, как дура с мытой шеей должна сидеть! -- она замолкает и ждет реакции, но не выдерживает, -- так тебе рассказывать или нет? Я сейчас всё расскажу, но только если ты ругаться не будешь!
-- Рассказывайте, -- обреченно выдыхаю я и мысленно обещаю ни за что не ругать, всё равно это было вчера, чего теперь-то.
-- Рассказываю, -- ей не терпится поделиться, она спешит, ее распирает, -- я вчера ездила на массаж
-- Что? -- у меня голова кругом, там ракеты, там ужас, какой массаж, куда ездила?! -- Вы сошли с ума, -- выдыхаю я, -- как можно сейчас куда-то ехать?!
-- Очень просто, -- отмахивается она, -- выходишь из дома, открываешь машину, садишься и едешь. Ну послушай, -- успокаивает меня она, -- я же всегда езжу. Вот, к примеру, когда в прошлый раз стреляли, тогда я тоже поехала, сейчас уже не помню куда, но куда-то по делу, по очень важному делу, мне было очень надо. Не перебивай, -- я пытаюсь вклиниться, но она не дает, -- я сейчас всё забуду, что собиралась сказать. И вот тогда, когда я поехала, был удивительный случай. Еду я еду, а я же, как ты знаешь, не люблю радио в машине. И вот, еду я по дороге, смотрю -- светофор, зеленый причем, -- подчеркивает она, -- а все машины стоят на дороге и никто не едет. Я тогда подумала какие они болваны, ведь светофор же зеленый, а потом смотрю, все водители и остальные по бокам дороги лежат, ну, знаешь, как говорят лежать: лицом вниз, сгруппировавшись, руками голову прикрыть.
-- И вы остановились, правда же? -- с ускользающей надеждой спрашиваю я.
-- Нет, конечно, что я с ума сошла? На мне новое платье было, я не могу туда лечь, да и светофор зеленый, я тебе говорю, зеленый, понимаешь? В общем, я нажала на газ и дальше поехала. А сколько они там еще лежали, я не знаю, у меня радио всегда выключено. Но, -- быстро продолжает она, -- это давно было, я тебе не об этом хотела рассказать, а про вчера. Ты будешь меня слушать или так и будешь перебивать?!
-- Буду слушать, -- послушно рапортую я. Хуже не будет, она жива, здорова и весела, а значит, что всё нормально.
-- Так вот, -- я так и вижу, как она усаживается в кресло и мечтательно закатывает глаза, -- я с этим карантином почти с ума сошла, а теперь ракеты, а я так не могу, мне люди нужны, мне выйти надо, покрасоваться, за собой поухаживать. В общем, я уже давно назначила очередь на массаж, не буду же я ее отменять из-за каких-то идиотских ракет, это глупо! И вот, вчера, я встала с утра, выбрала одежду, -- она переводит дыхание, она смакует, -- я надела вон ту светлую блузку, с воланом таким, ну, ты помнишь, да?
-- Помню, -- согласно киваю я, немедленно представляя себе блузку.
-- А к ней надела новую юбку в горошек, ты ее пока не видела, я тебе потом покажу, когда по скайпу говорить будем, но поверь, -- она задерживает дыхание, -- я в ней просто ах, умереть не встать! И еще босоножки надела, те, которые ты купила, в горошек, мои любимые. И сумку бежевую ко всему этому. Представила? Чего ты молчишь, скажи: представила или нет?
-- Представила, -- выдыхаю я после короткой паузы. Я хорошо представила себе всё. Я только никак не могу представить как можно куда-то ехать, когда вокруг ракеты. Но я молчу. Я обещала не ругаться.
-- И вот, -- продолжает она, -- приезжаю я к нему, только легла, только он намазал меня каким-то маслом, только начал массаж, как уууу, -- нарочито сердито воет она, -- дурацкая сирена! Представляешь? -- у меня холодеют ноги, но я обещала не ругаться, это было вчера, чего теперь-то, в сотый раз повторяю я самой себе, потому только сообщаю о том, что всё прекрасно представила, -- и тогда массажист мне говорит: всё, срочно одевайтесь, все дружно пойдем вниз, в бомбоубежище. Ну, мы и пошли. Чего там одеваться-то, всего три предмета: юбка, блузка, босоножки. Я быстро оделась и мы пошли в это дурацкое бомбоубежище. Так получилось, -- продолжает она, -- что я зашла туда последней, там уже и массажист сидел, и его жена, и соседи их, и даже собака какая-то огромная. И все вместе в этом бомбоубежище. И вот, -- хохочет она, -- захожу я туда, а собака кидается ко мне и начинает лизать мне ноги, представляешь? Я у массажиста спрашиваю -- что это такое, почему она мне лижет ноги? А он, зараза, вместо того, чтобы просто сказать, что я прекрасная, говорит: я вас маслом намазал, особенным, и ей, в смысле собаке, оно, видимо, очень нравится! Не успела я отойти от собаки, как его жена меня подзывает и шепотом говорит: слушайте, вы прямо будто с обложки журнала мод сюда сошли! Я тогда осмотрелась и правда: все сидят в тренировочных штанах, футболках каких-то, а я же в блузке, юбке и босоножках! Ты чего молчишь? -- спохватывается она, -- уже можно говорить!
-- Я не молчу, -- бурчу я, -- я стараюсь не ругаться.
-- Это правильно, -- хохочет она, -- во-первых, я старше, во-вторых
-- Это было вчера, -- перебиваю ее я, -- ругать бесполезно.
-- Правильно, -- радостно поддерживает меня бабушка Ыкла, -- а потом я уже спокойно домой поехала, без приключений, честное слово, вот прямо честное слово! Но ты представляешь, а, -- она хохочет опять и опять, -- будто с обложки журнала мод! Ты всё поняла? Как же можно ругаться, -- удивляется она, -- если всё хорошо, всё это было вчера, я получила массаж, мне сказали про обложку журнала, я спокойно вернулась домой. В общем, -- подытоживает она, -- всё прекрасно, просто всё. Но нет, наши дети всегда умнее, да, так ведь вы все думаете?! Они волнуются, -- она опять начала сердиться, -- а я из-за этого должна в тюрьме сидеть!
-- Положим, -- я давно выдохнула и теперь смеюсь, -- не в тюрьме, а в своей любимой квартире.
-- Я очень люблю эту квартиру, -- соглашается она, -- но! За время карантина она превратилась в тюрьму! И только-только выпустили на волю, как -- на тебе, ракеты! И что, -- упрямо продолжает она, -- мне теперь обратно в тюрьму?! Ну уж нет! Я ей так и сказала, -- твердо продолжает бабушка Ыкла, -- буду ездить! Просто, -- добавляет ехидно, -- тебе рассказывать не буду, и всё. Вот, подожди, -- стращает она меня, -- подрастет чадо, как позвонит тебе, как начнет мозги полоскать: где ты, почему ты, с какой стати. И всё это под соусом, что она волнуется. Она волнуется, -- продолжала распаляться она, -- а ты из-за нее будешь дома сидеть! И всё. Нравится?
-- Нет, -- горестно, но искренне выдохнула я. Отчего-то в таком ключе я обо всем этом не думала. Мне хорошо, я уже большая, а чадо еще маленькая. Потому беру от всех миров: уже ругаю родителей и еще не получаю подобного от детей.
-- Вот тогда, -- завершает она свою пламенную речь, -- сиди и молчи. И только говори мне и родителям: молодцы какие, съездили, вернулись, все живые и слава богу. Поняла?
Я всё поняла, я звоню родителям, я твердо решила говорить только, что все молодцы.
-- Как дела? -- бодро начинаю я.
-- Прекрасно, -- спокойно отвечает папа и замолкает.
-- Что делаете, что делали? -- аккуратно выясняю я.
-- Сейчас гулять пойдем, -- тянет папа и явно что-то недоговаривает.
-- А вчера что делали? -- я уже поняла: все проблемы всегда вчера, а сегодня, как всегда, уже всё хорошо.
-- В Ашкелон ездили, -- бодро рапортует папа. У меня перехватывает дыхание: в Ашкелон?! И после этого не ругаться?! Они что, обалдели?
-- Вы с ума сошли? -- выдыхаю я, стараясь держать себя в руках. Я стараюсь следовать заветам бабушки Ыкла, но чувствую, что долго не выдержу. И вот это называется ответственные взрослые? Ну вот как после этого с ними говорить?! Хуже детей, много хуже!
-- Ничего мы не сошли, -- спокойно продолжает папа, -- надо же было Б. навестить, они там одни, им страшно, а так, смотри как хорошо, мы приехали и уже не так страшно.
-- И в честь вашего приезда, -- ехидно и почти не сердито продолжаю я, -- отменили обстрелы, я правильно понимаю?
-- Подумаешь, обстрелы, -- отмахивается папа, -- там знаешь какой большой стол, мы все под ним поместились! И вообще, дорогая доченька, -- переходит папа к воспитательному тону, -- я тебе напоминаю: это мы твои родители, а не наоборот! Так что, -- продолжает он ехидно, -- смирись и терпи. Между прочим, -- добавляет он внезапно, -- когда была угроза ядерной войны, американских школьников учили чуть что прятаться под парты! А мы что, хуже?!
Из всего этого я понимаю только одно: у меня слишком взрослые родители, слишком. И я не понимаю когда и как это произошло -- я не успела оглянуться, а у меня уже совершенно взрослые родители. Я это давно знала и даже писала об этом, но всякий раз меня поражает это заново. Когда они успели так повзрослеть, недоуменно думаю я, но, главное, почему они совершенно отбились от рук?!
|
|
64
Дед из рэзидэнцьии
Когда в пандемию позакрывали рестораны, за одним из пикниковых столов перед супермаркетом, где обедали/курили его работники, стали появляться греки. Старые. Как потом выяснилось, даже очень старые.
За лето мы к ним привыкли. Где-то к одиннадцати утра они чинно, с «калимэрами» подтягиваются на негнущихся ногах, один даже складной стульчик с собой приносит (спина ему болит на скамейке сидеть), все в кепочках и усах, покупают кофе на всю братию и чешут свои греческие языки за политику, международное положение и пандемию, а к часу дня исчезают.
Однажды было очень жарко и Луиза, ей 59 лет, решительная и очень хрупкая женщина-кассирша, кинула клич переставить наш стол в тень. Греческие деды встали как по команде. Хотели помочь Луизе как истинные джентльмены. Но пока они вставали,… старые люди двигаются медленно, как в замедленной сьемке, Луиза одна переволокла стол и широким жестом пригласила греков сесть в тень с нами рядом. Греки заулыбались, лёд был растоплен. Они суетливо стали перетаскивать свой стол, чтобы поставить его рядышком с нашим. Ну расселись наконец-то. А один все стоит. Луиза хлопает скамейку рядом с собой и кричит ему «садись, старый хрен, я не кусаюсь». Дед отступает и на полном серьезе отнекивается. Боюсь, мол, тебя, красна девица, в тебе столько энергии, а мне 92 года, опасная ты для меня. Мы поржали, с тех пор здороваемся с нашими старцами-греками как с родными дедушками.
На днях этот самый дед, которому 92, говорит мне: - Я в «резидэнцьии» проживаю. И так чисто по-одесски произнес он смешное свое греческое слово, что я в Одессе себя увидела! Чудеса! Но не об этом я. Итак, дед рассказал, что живет в приюте для престарелых и вчера его друга (подозреваю, в таком же преклонном возрасте) забрали с ковидом по скорой. Дед горестно покивал и продолжил, наклоняясь к самому моему уху. Я его дыхание услышала! Гребаные вирусы увидела! С хоботками и крылышками! Они летели на волнах горячего воздуха прямо мне в ухо!
- А нам бумагу выдали, - шептал мне дед. - Говорят, чьтобы мы в рэзидэнцьии в масках ходили! И головой сокрушенно закачал. А Луиза у меня с другого бока сидела. Все слышала, оказывается. Через меня перевалилась и орет ему:
- Так что ж ты сюда без маски приперся, разносчик заразы?
Дед замер возмущенно. Грудь выпрямил, ус подкрутил и отвечает:
- Я с маской! И из кармана маску вытаскивает в доказательство.
___________________________
Таки пусть будет здоров тот дедок из «рэзидэнцьии». Ну и мы вместе с ним.
|
|
65
Свое 30-летие Юра забудет вряд ли. Каждая любящая жена, ломающая голову, чем бы удивить своего супруга на его день рождения, может вдохновиться и устроить нечто подобное, поэтому я вставил организационные примечания.
Юрин юбилей пришелся на субботу, на 30 октября в своей квартире. Обычно по субботам ему давали выспаться вволю, тихо вывезя обоих малолетних детей на прогулку. Но в этот раз что-то пошло не так. В спальню ворвался свежий прохладный воздух, утренний свет и щебет птиц, среди которых вдруг послышались давно забытые Юрой, но легко узнаваемые звуки: крики петухов, скрип колодезного журавля, бренчание ведер, жалобное мычание, озорное блеяние, недоуменное ржание, озабоченное квохтанье, задорное гоготание, досадливое кряканье, лай и мяуканье, а потом их заглушил радостный смех и топот детей, зазвенели падающие кастрюли.
Пока щебетали птицы, Юра еще досматривал свои сны и сладостно потягивался. Когда пошел рогатый скот и зазвенели ведра, тревожно заворочался, зябко поежился и натянул одеяло до ушей. Но на веселом топоте многочисленных детей и звоне кастрюль подкинулся с кровати как по армейской тревоге и захлопал глазами, удивляясь, откуда их столько взялось этих детей.
Будущим организаторшам подобных затей: вам не составит труда вспомнить или мимоходом расспросить мужа заранее, где прошла самая счастливая пора его детства или юности, какие утренние звуки ее сопровождали. У любой конторы по организации празднеств под рукой архивы звуков-будилок на все случаи жизни. Проснуться от такого сна в полном охренении - для меня лично был бы лучший подарок.
Жена Юры обошлась без контор, для нее смысл подарка был в том, что она все устроила сама. С гуглем и микшированием записи, расстановкой колонок по обе стороны кровати у нее проблем не возникло. Трудность была в том, чтобы разбудить мужа точно к условленному времени - дальше шли другие заранее заказанные мероприятия. Нашла простое решение - распахнула окно и раздвинула шторы. Потом увеличивала громкость колонок и стаскивала одеяло.
Юра проснулся вовремя, обнаружил улыбающуюся жену, принял поздравления, убедился, что детей все-таки увезли, и легко согласился на предложенную игру с завязыванием ему глаз и нахлобучиванием наушников, откуда звучала музыка эротического содержания. Конечностей ему жена не связывала. Вкратце объяснила, что сейчас они полетят в хорошее место и легла рядом, плотно накрыв обоих одеялом.
Как только Юра был отключен от зрения и слуха, их кровать вдруг взлетела и продолжала лететь покачиваясь где-то с полчаса, в течение которых ему вообще было пофиг, куда она летит и почему. С любимой рядом такие полеты не страшны, он понимал, что она все устроила как надо, остается принимать подарки.
Как только он кончил знакомиться с ее первыми затеями, они долетели до места назначения. Юра снял повязку и наушники, обнаружил их кровать стоящую в кузове прицепа. Высунулся наружу - это была вертолетная площадка. Супруги оделись и сели в вертолет с пилотом. Винтокрылое чудовище жутко взревело, и наушники пришлось нахлобучить снова. Из них понеслась музыка, четко приуроченная к маршруту - вертолет совершил стремительный полет над их городом, зависнув ненадолго - над ночным клубом, где они познакомились, над набережной, где они впервые гуляли вместе, над роддомом, где родились их дети. Все это заняло минут десять, все было рядом.
Потом вертолет понесся к любимому месту рыбалки Юры, и на нем завис надолго, потому что была организована затея: там уже стояли его друзья, наловившие с раннего утра рыбы. Они упаковали ее в пару больших сеток, а Юра с борта ловил их на трос с крюком.
Дело оказалось непростое - как он ни тряс тросом, рыбаки внизу бегали как подорванные, но не успевали насадить сетки на крюк. Пилот начал ворчать, что они вышли из графика, и угрожал сесть сам, лишь бы не заниматься подобным извращением.
Вроде бы нелепая возня, но Юра вспоминает ее с наслаждением - никогда в жизни не случалось ему ловить рыбу с неба.
Наконец оба тюка с рыбой были насажены и втянуты на борт. Вертолет отправился в свое заключительное путешествие - на лесную заимку, куда загодя подтянулись все родные и близкие.
Запомнилась церемония вручения подарков. К Юре выстроилась процессия дарителей. Первый подарок был внезапный - разревелись дети. Их нервы были на пределе, они не видели папу все утро. Детей первым делом и вручили имениннику. С ними на руках он и принимал дальнейшие подарки. То клал их на диван, то подымал снова, в зависимости от размера подарка.
Но дошло дело и до финального подарка, коллективного, который был заранее согласован с именинником по всем спецификациям, и вручался лучшим другом с руками нараспашку в фирменной коробке, украшенной нарядными ленточками. Это был компьютер с большим экраном и встроенным процессором.
И тут случилось страшное - то ли Юра замучился с детьми в обеих руках, то ли кто толкнул кого, но коробка выпала из рук при вручении, рухнула на пол, раздался громкий стеклянный звон. Это был и диагноз, и приговор Главному подарку.
Все горестно уставились на упавшую коробку. Какие тут могут быть слова? Матерные при детях нельзя.
Юра собрался с духом и сказал, что ничего страшного, он себе такой же когда-нибудь купит, или еще лучше. Звучало это как вздох ослика Иа, когда Винни-Пух принес ему на день рождения лопнувший шарик.
Тут друзья устали делать печальные рожи и заржали хором. Никто и не думал тащить компьютер на заимку - его уже поставили в доме, пока юбиляр катался на вертолете. Упаковку понесли на ближайшую помойку, но завидели там груду слегка битых стекол и - родился озорной креатив.
Сложные чувства испытывает теперь Юра, вспоминая свой день рождения. Сейчас готовит ответный удар - у жены 30-летний юбилей в апреле 2022. Какие будут идеи? Лучшие передам.
Я бы не сказал, что они с жиру бесятся - обычный средний класс. Просто понимают, что если нет риска помереть с голоду, то главное в жизни - это праздники для своих близких.
Непременно найдется читатель, который прочтет эту историю с крайним раздражением - не бывает любящих жен, не бывает честно заработанных пятисот баксов на подарок любимому, не бывает друзей, не бывает вертолетов, не бывает рыбы при рыбалке. Друзья меня заранее предупредили - эта история скатится в минус. Я думаю, что они правы. Но и кто-то из нормальных людей прочтет даже в хвосте выпуска. У кого какие идеи по ответному юбилею?
|
|
66
Питерская вежливость
В вагоне метро стояла дородная дама в пышной шубе, горестно озираясь, как она сюда вообще попала. Заняла собой весь тамбур, народ старался к ней не приближаться. Однако же, на Гостином дворе ворвалась большая толпа, стало битком набито. Вошедшие позавидовали тем, кто не смог войти и остался снаружи. Дама же принялась энергично защищать свое личное пространство - одной рукой намертво вцепилась в поручень, локтем в дверь, а свободной отталкивала пытавшихся к ней притиснуться, как ежик иголками - резкими толчками. Худосочная гражданка, получив такой, обиженно заморгала и попросила даму подвинуться.
- Не хочу! - спокойно ответила дама.
- Это вы мужу своему можете отвечать "Не хочу!". А в публичном месте принято выражаться вежливо, с легкой самоиронией. Например: извините, не могу подвинуться, у меня слишком толстая жопа и застенчивый характер, сзади меня всегда должен оставаться хотя бы метр, чтобы если выйдут газы, никто на меня не подумал!
На следующей остановке в вагоне стало значительно свободней.
|
|
68
- А теперь смотрите, салаги! - заявил майор Назарчук, горестно наглядевшись, как весь вверенный ему взвод курсантов пульнул из Макарова в консервную банку с 15 метров по пять пуль, так и не добившись результата.
Я лично делал всё правильно, как учили - уверенно поймал банку в мушку, твердо держал руку, нажал курок. Мимо!
Я выступал одним из последних, сделал выводы из предыдущей безуспешной стрельбы всего взвода, и выбрал на последних выстрелах решение нестандартное - целил в двухметровой ширины дуб, на ветви которого покоилась окаянная банка, надеясь, что щепа от коры собьет-таки ее. Моя стрельба оказалась наиболее успешной - банка изрядно покачивалась, чуть не упала, но устояла зараза. Без пяти минут лейтенант с высшим образованием и четырехлетней военной выучкой, с Дираком и Ландау в башке, так и не смог поразить цель практически в упор, строго следуя всем инструкциям. Как и все мои собратья по взводу, многие друзья. Все мимо.
Мы с восхищением наблюдали, как за дело берется настоящий профессионал. Этот самый майор Назарчук. Уверенная походка, твердо поставленная рука, прищур, бабах, и - мимо! Акелла промахнулся!
В ярости он расстрелял три обоймы, но так и не попал. Спасая свой авторитет, заявил педагогически:
- Теперь вы поняли? Макаров - это настоящее оружие для боевого офицера! Из него хорошо застрелиться, если грозит плен. Ни для чего иного оно не предназначено.
Часом ранее всё тот же университетский взвод мазил-дебилов вполне успешно отстрелялся из калашей по мишеням, установленным на расстоянии 500 метров. В прицеле все эти тарелки были отчетливо видны, реально трудно промахнуться. Ни единая пуля не ушла в молоко. Офицеры на месте определяли, кто там сколько баллов набрал ближе к яблочку. Лучше всех отстрелялся майор Назарчук, далеко превзойдя весь взвод.
С тех пор я понял - есть надежное оружие для убийства, но есть и Макаров для самоубийства.
|
|
69
Что ни говори, а одна картинка стоит тысячи слов. А видео на Ютюбе - всегда нагляднее бумажной инструкции. Если, конечно, выдержать его неизбежную рекламу.
Но, сегодня, посмотрев нужную процедуру для своей машины, я сделал грубейшую ошибку: стал скакать по другим видео. И вскоре уже ржал в голос, когда очередной российский автогуру советовал заменить слишком дорогую фирменную трансмиссионку на какую-то дагестанскую жижу. И в памяти всплыла забытая было история:
В середине 90х я прикупил Ауди-100. Конечно, б/у, с явно смотанным спидометром. Но по сравнению с проданной "восьмеркой" это было нечто. Турбо-дизель! Кондиционер! И панель не тарахтит! Я наслаждался машинкой буквально каждую поездку. Забегая вперед, скажу, что проехал тысяч 70, после чего на ней года три гонял племянник.
И вот, однажды я заехал в гараж "кооператора", сменить резину на зимнюю. Работу делали чумазые пацаны, а руководил ими Великий Спец, лет пятидесяти. Вылитый ютюбовский экперт.
Он открыл капот, и, похоже, сильно удивился узрев там мотор. Потом горестно и безнадежно покачал головой, как на поминках. После чего проникновенно сказал: "Тебе, паря, избавляться надо от этой тачки. И чем скорее, тем лучше". И на немой вопрос добавил: "Ты видел, что там пять цилиндров? Да как они нормально работать будут? Четыре, или шесть - это нормально. А пять... Это чудо, что ты еще ездишь. Так что продавай, не раздумывай!".
Резину заменили, и я скрылся в ночи. И никто не слышал, как в далеком немецком Ингольштадте плакали рукожопые инженеры концерна Ауди...
|
|
70
Дарю всем голливудским кинопроизводителям сцену, годную для включения в любой сериал или фильм о России.
...Заснеженный Кремль. Сквозь сугробы медленно едет старая черная "Волга". В ней сидят главные супергерои, прилетевшие в Россию по крайне нужде - Человек-бамбук, Капитан Мичиган и Женщина-Дисней.
Человек-бамбук - моложавый двадцатипятилетний юнец-азиат, изображающий старшеклассника, Женщина-Дисней - рослый толстый негр в розовой балетной пачке, Капитан Мичиган - белый мужчина, до сих пор не понимающий, как его взяли на роль.
- О, мама-Раша, - говорит Капитан Мичиган. - Я здесь бывал.
- Тут все пьют водку! - поражается Человек-Бамбук, глядя на бредущих сквозь снег детей с бутылками в руках.
- Холодно, - пожимает плечами Капитан Мичиган. - Тут всегда холодно и потому всегда водка.
Машина проезжает мимо Кремля, Храма Василия Блаженного, Большого Театра, Памятника Гагарину, Крейсера Аврора и Мавзолея Ленина. Герои выходят и садятся в метро. Вокруг сидят мрачные babushka и mujik, все пьют vodka.
- Почему они так смотрят на меня? - удивляется Женщина-Дисней.
- Тут любят балет, - отвечает Капитан Мичиган. - Мы приехали. Это Сочи, главный бандитский район Москвы.
Герои выходят в Сочи.
Повсюду идёт снег. Люди пьют водку. Звонят колокола. Герои приходят в мрачный полуразрушенный ангар. У входа - мордовороты с АК.
- Я пришёл к господину Льву Михайлович Дуняша, главному мафиозному торговцу оружием, - говорит на плохом русском Капитан Мичиган. - Скажите ему, что за ним долг после Афганистана.
Героев вводять в ангар. Там - огромный гладиаторский клуб. На сцене мужики дерутся с медведями.
На белом кожаном диване сидит Лев Михайлович и пьёт vodka. Вокруг него стоят проститутки на пуантах. Лев Михайлович играет в шахматы с сыном-очкариком. При появлении героев он встаёт и улыбается, говорит по-русски чисто, но с явным одесским акцентом.
- Таки кого я вижу, Сержант Мичиган! Чтоб вы были здоровы как Сталин!
- Капитан Мичиган, - поправляет его супергерой. - Лев Михайлович мы сражаемся со злобным богом-вампиром из измерения драконов. Нам нужна медвежья пушка.
- О, ну вы так скажете, что мне смешно! - смеется Дуняша. - Откуда у нас такое оружие?
- Вы же его украли у украинцев!
Дуняша мрачнеет. Злобно выпивает бутылку водки. С потолка начинает идти снег.
- Принесите медведь-пушку! - кричит он.
Ему приносят жуткую огромную пушку. Дуняша наводит её на героев.
- Пожалуй, я расплачусь с вами раз и навсегда, проклятые американцы!
Но тут вскакивает сын мафиози.
- Папа, это ведь Женщина-Дисней! Нельзя убивать её!
- Взять её! - кричит мафиози охране.
Женщина-Дисней в танце выносит всех охранников Дуняши.
- Ха-ха-ха! - кричит мафиози. - Давно я не видал такой красивой драки! Берите эту пушку, всё равно я не умею из неё стрелять!
Все пьют водку, крича "na zdorovie" и братаются по русскому обычаю, многократно расцеловавшись, обнявшись и немного потискавшись.
Супергерои уезжают.
Дуняша горестно пьёт водку. Говорит сыну:
- Тебе повезло. Ты увидел хоть что-то красивое в этой ужасной стране!
Всё засыпает снегом...
Сергей Лукьяненко
|
|
71
В конце 80-х годов Михаил Боярский ехал по Ленинграду на своей автомашине. На Лиговском проспекте он увидел сгорбленную фигуру старика с очень знакомым лицом. Тот с палочкой еле плёлся по тротуару.
Разглядев, он понял, что это знаменитый актёр Сергей Филиппов. Боярский остановился, подошёл к Филиппову и, поздоровавшись, предложил его подвезти.
Оказалось, что тот шёл на вокзал, чтобы попытаться сдать билет на поезд и получить за него 19 рублей.
Боярский подъехал с Филипповым к вокзалу, взял у него билет и попросил подождать в машине.
Он вошёл в здание вокзала, выбросил билет в урну и, вернувшись, отдал ему свои деньги. Мол, всё в порядке.
Сергей Николаевич поблагодарил Боярского, аккуратно спрятал деньги во внутренний карман, а потом, горестно выдохнув, сказал: "Откладывай сейчас, Миша, потом мы никому не будем нужны…".
|
|
72
В каждой семье свои праздники. Все поколения Салье отмечали и отмечают первое апреля, сутки гуляя под большое декольте.
У меня есть любимый друг Доржик.
В прошлом году, в восемь утра первого апреля, я позвонила ему из Китая в Германию и сказала, что на нашего друга Петю в саду его дома напал волк. Дело было так: волк шел себе по лесу, как вдруг учуял, что в деревне Руст у мопсихи артистов Горбуновых началась течка, и так неукротимо захотелось ему с ней спариться, что он рванул в деревню и напал на Петю, закрывавшего мопсиху собой. Доржик поверил каждому слову. Вломившись к Пете с Мариной в дом с воплем «Ребята, я тут!» и наткнувшись на подозрительно безмятежную утреннюю тишину, Доржик вдруг горестно вспомнил, как ровно год назад он обзванивал все московские ветеринарные аптеки в поисках специального, запатентованного только в РФ, встраиваемого калопросеивателя для мопсов, чтобы извлечь из той же самой мопсихи проглоченное ею Маринино бриллиантовое обручальное кольцо. А ведь тогда Доржик божился, что больше никогда. Стоит ли удивляться, что вчера он согласился петь главную партию Чингизхана в берлинской Дойче Опер вместо внезапно заболевшего монгольского тенора из Улан-Батора? То, что он артист пластической драмы и петь не умеет, его, кстати, особо не смутило. К тому же театр обещал, что петь надо будет под фонограмму, а деньги приличные.
Жене нашего актера Антона я сказала, что в аквапарке, где работает ее муж, лопнул гигантский акулинариум. Вырвавшиеся на свободу акулы плавают теперь в теплых бассейнах с горками и гидромассажами, а артисты и посетители прячутся на крыше и ждут спасательных вертолетов. Нормально, поверила. Германия же, тут всякое может случиться.
Моим русско-итальянским подружкам я заслала строгое письмо из российского посольства в Милане с требованием привести детей на деньпобедные патриотические мероприятия, с плохо завуалированной угрозой расправы в случае неявки. В чате поднялся вихрь и переполох: да я им, да пошли они, да надо позвонить, да как посмели. Родина, ау, ты наводишь ужас.
Несколько лет назад первого апреля я потихоньку от Димы «предупредила» свою свекровь Бабу Зину, что ее чокнутый сыночек готовит ей подарок-сюрприз: выписал откуда-то за дикие деньги двух ангорских коз и в эту самую минуту уже едет в аэропорт отправлять этих коз карго, а всё потому, что деда Вова очень уважает козье молоко, только вы меня, Зинборисна, бога ради не выдавайте. Перепуганная Баба Зина, живущая на пятом этаже сталинского дома, успела подарить одну козу золовке в обмен на пристройство к той на балкон обеих коз до начала дачного сезона, а заодно и поругаться, потому что золовка решила, что бабызинина ангорская коза начнет золовкину ангорскую козу на балконе щемить и крымнашить.
На следующий год Бабе Зине звонили уже «с телевидения» договариваться об интервью для передачи «Малая Родина Большого Таланта». Баба Зина постирала занавески, вымыла окна, сбегала на маникюр и заранее написала короткий рассказ о славном Димочкином детстве.
Диминому другу Владику я однажды сообщила, что у него дома в Улан-Удэ на участке нашли нефть. Поверил.
Студентам моей сестры предложила лететь в космос переводчиками с финского. Согласились.
Другой друг бросил репетицию, чтобы вытащить Диму из-под обвалившегося в нашей квартире камина. Через год этот друг, забыв уже про камин, а заодно забыв, что он актер театра кукол, почетный Карлсон и Нафнаф, обзванивал знакомых и спрашивал, сколько просить за предложенную ему главную роль в «очень откровенном кино». «Насколько откровенном?» - робко спросил он по телефону мою питерскую домработницу Викусю, представившуюся по моей просьбе помощником режиссера и имевшую идеальный для такого случая голос - задорный и чутка хамоватый. «Оччень откровенный», - хмыкнула Викуся с хрипотцой, и друг взвыл, но куда деваться, ведь дома двое маленьких детей, их кормить надо. Дима сказал, что у меня нет ни сердца, ни совести.
Одна бедная девочка, съездившая на остров Сайпан, получила на первое апреля звонок из Боткинских бараков. «Вы только не волнуйтесь. Ситуация под контролем. У вас нет температуры или сыпи? Вы одна дома? Приготовьте паспорт. Не выходите на лестницу. Там дежурят сотрудники. Не пытайтесь вступить с ними в контакт. За вами уже выехал спецтранспорт». Рыдая, она обзванивала знакомых, и кто-то опытный ей сказал, что тут очень сильно пахнет Лизой…
Мой друг-дизайнер ездил вызволять приятельницу, интеллигентную до легкой тошноты даму-театроведа, ростом в сто двадцать сантиметров, в толстых очках и с именем Ирэна, посаженную в обезьянник за пьяную уличную драку.
Девушкам из Украины я сообщила в прошлом году, что из зоопарка сбежали львы и бегают тут у нас по улицам в районе Эттенхайма. В результате девочку-подростка не выпустили гулять, ее десятилетний брат два часа не отходил от окна в ожидании львов, а сами девушки написали в украинскую группу, где все тоже сразу поверили, засели по домам и наглухо забаррикадировались.
Но сливки, сливки-то достались, естественно, Димочке.
Первого апреля 2006 года к нам в квартиру на Херсонской улице позвонил полицейский. Дверь открыла няня, на которую полицейский тут же с порога рявкнул, и она от испуга даже и вспомнить не посмела про удостоверение. Няня прибежала к Диме и задыхаясь сказала: «Дима, там к вам полиция!» Полицейский строго потребовал паспорт, удостоверился, что Номоконов Дмитрий Владимирович пока еще не скрывается от правосудия, а вот стоит тут перед ним собственной персоной, и осведомился, известны ли ему некие граждане N. и Васильев. «Известны, - ответил Дима, - этот N. - бывший муж моей жены, а вот Васильев Петр Владимирович - мой друг». А известно ли вам, Дмитрий Владимирович, что вчера вечером в аэропорту Пулково у гражданина N. были похищены ящики с ценным театральным реквизитом? И N. в своем заявлении уверяет, что это сделали вы, Дмитрий Владимирович, и ваш сообщник Васильев, а больше-то и некому. Тут Дима взвился, естественно, и сказал полицейскому, что N. этот - еще тот козел, что ящики с его поганым реквизитом нужны ему, Диме, как рыбе зонт, и что вчера утром он, Дима, вообще сидел в самолете из Милана в Хельсинки! Полицейский потребовал загранпаспорт, внимательно изучил пограничные штампы, сказал, мол, «пробьем-проверим» и отбыл. Дима мрачно ходил по дому, няня спряталась в детской, а я давилась от адского смеха, запершись в ванной. Минут через десять вдумчивого анализа Дима постучал в дверь ванной и угрожающе сказал: «А ну-ка вылезай!»
(Самое трудное во всем этом мероприятии было даже не форму полицейскую найти, а найти профессионального актера, который бы при этом еще и не успел засветиться в сериалах, и которого бы Дима не знал по Академии, где он какое-то время преподавал фехтование.)
Вчера уже под вечер мне позвонил какой-то невыносимо грустный мужик и спросил: «Вы Лиза? Это вы ищете надсмотрщика за зверьми для цирка шапито?»
Номер был финский, и я сразу поняла, что где-то на далеком севере лютует над доверчивым народом моя сестра Аня.
«Да, это я, да, ищу», - ответила я.
«А какие у вас звери?» - печально спросил мужик.
«Слон, - говорю, - два верблюда и крокодил. Но с крокодилом хлопот почти нет, кинул ему живого козла раз в день, он и спит потом сутки. Вы только должны следить, чтобы он не поперхнулся. А платим мы очень прилично».
Мужик вздохнул и спросил: «А если он поперхнется?»
Lisa Sallier
|
|
12 |