Анекдоты про моисеевна |
5
По поводу многочисленных одесских хохмочек - вы будете смеяться, но их никто не выдумывает, они действительно сами собой случаются в жизни..
Итак, Одесса, начало 90-х, я тут в командировке для написания диссертации. Уже под впечатлением от надписи на люке мусоропровода на 9-м этаже общежития - "лифт скоростной" (настоящий лифт не работает давно). Еду в переполненном трамвае в архив, на еще более переполненной остановке входят в разные двери 2 юноши, явно друзья, не сумевшие войти вместе. Когда трамвай тронулся, один из них кричит другому - "Витька, теперь твоя очередь шарится по карманам! Я на прошлой остановке отработал!" На что, естественно, абсолютно все пассажиры засовывают кулаки в карман. И даже я, суровая кишиневская девушка, с малолетства приученная знаменитыми молдавскими зиганами зашивать деньги в чужих городах в трусы и сроду ничего не носившая в карманах, на это купилась и была осмеяна теми самими юношами.
Но самая хохма была в архиве. Имена сотрудниц были типичные для Одессы - Роза Моисеевна, Сара Абрамовна. Милейшие женщины, но все равно было как-то стремно сознаваться в своем чисто молдавском прошлом и родословной (несмотря на идеальный русский язык). Они-то меня приняли за еврейку из-за характерного носа, забыв при этом, что молдаване тоже могут обладать очень римским профилем. Одесситы молдаван всегда высмеивали нещадно и анекдоты про молдаван самие жестокие - из Одессы. Но в какой-то момент они вычислили мою фамилию и пришлось признаться. Что тут началось! Оказалось, у них у всех в Кишиневе близкая родня и друзья, которых они нежно любят и когда могут - навещают, и вообще Кишинев и молдаване для них - как родные. Тут я их прямо спросила - ну и зачем же вы такие гадкие анекдоты про молдаван сочиняете.. Вот я стою перед вами, как в вашей знаменитой еврейской молитве, молдаванка, приехавшая собирать материалы по диссертации о вашем одесском деятеле - греке, ну и как я должна себя чувствовать?
Знаете, что они мне сказали?? Ну так это как в семье.. Младшего любимого брата или сестру обожают, но и троллят и дразнят ужас как. Поедом едят из чистой любви ...
В общем, моралитее по-одесски - любовь - не картошка.. Граждане, будьте очень осторожны со своими самими младшими детьми-братьями-сестрами. Это крайне чувствительные люди. Не заметите - они стихи про вас сочинять начнут в стиле Саши Черного. И прославитесь вы, как не очень хотели бы прославиться.
|
7
Баллада о мандавошках.
-Капитан,по правому борту шестивесельный шлюп!
-Боцман,стряхните мандавошку с окуляра!
(Морской анекдот)
-Что будет, если мандавошку скрестить со светлячком?
-Оттягиваешь резинку от трусов,а там-ЛАС-ВЕГАС!
И.В. Мичурин
Пишу сии строки не из личного опыта,так как был обделен вниманием сих милых созданий. Но у знакомых они кровушки попили всласть...
...
90е годы.
Сема был самым евреистым на вид евреем из мною встреченных. Рыжая кучерявая башка, семитские глазки навыкате, горбатый носяра, толстая жопа, походка-все в нем орало о принадлежности к родному генофонду. Ежели б в Парижской палате мер и весов задумали б выставить эталон еврея-Сема занял бы эту должность без конкурса и навеки.
Так же незаменим был бы Сэм в деле пропаганды атисемитизма в мире. Одно его появление в захолустье могло вызвать погром.
С умом, правда Великий Господин пожадничал, создавая сего представителя избранного им народа. Сема был даже не "тысячник"- миллионник. В Семину башку Адонай засандалил все имеющиеся у него квоты семитского идиотизма. Мало того, себе на потеху Творец наделил Семена зашкаливающей склочностью и истеричностью.
"Сущее говно есъмь" писал протопоп Аввакум о Семе.
С таким набором бытовой противности, понятное дело, Сему часто лупили. Но так, несильно. Ну как собачку обосранную пни-потом не отмоешься. Но вот спутникам этого шлемазла доставалось по-полной.
Идем как-то с Семой по Патрикам. За водкой. Проклятый жребий навязал мне этого идиота в спутники. Уж как я не орал, что один дойду-Сему выпнули вслед за мной. Ибо Семен купил дудочку и, сука , дудел на ней не переставая. Заебал вусмерть. Наорут на него-перестанет. Только расслабились-опять этот пастушеский вой. АААААА!!! Убью!!! Где этот пидор?! В туалете заперся и дудит оттуда. Причем, делает вид что оглох. Еле выковыряли . И отправили со мной с напутствием утопить Фавна в пруду, по возможности.
Итак, бредем за водкой. Впереди три братка курят возле ресторана. Моментально, третьей ноздрей чую,что:
1. Братва на взводе .
2. Братва на взводе и сильно выпимши.
3. Братва на взводе и сильно выпимши, так как сегодня завалили своего.
4. Братва на взводе и сильно выпимши,так как сегодня завалили своего. Причем-сами.
И в радиусе 50 метров от них ничто живое не может себя чувствовать в безопасности.
Иду, стараясь не смотреть в их сторону. Ибо развернуться и сваливать-значит нарваться сходу. Фффу, кажется прошли...
-Молодой человек! -уши режет гугнивый Семин голосок. -Да, вот Вы! Вы почему окурок на землю бросаете? Вон же урна! Вы что-свинья?!
У меня от ужаса аж уши заледенели.
За спиной всхлип, все, Сема свое огреб. Теперь моя очередь. Поворачиваюсь и тут же ловлю с трех сторон. Моментом слепну. Через секунду меня сшибают с ног и начинают месить ногами. Сопротивляться-никакого желания. Пристрелят.
Ору- "АТАС, МЕНТЫ!!!!" , троица отвлекается, вскакиваю и бегу к Семе. С разбега успеваю пробить ему три раза пыром в живот, пока меня опять не сшибли. Уверен-до реанимации меня не добили, только потому что ржали, как кони. Попытался б убежать- догнали б и искалечили. А так-попинали для проформы и ушли. Один, с остаточными следами человечности на лице, напоследок одобрительно похлопал по плечу и подарил на память народную мудрость:
"Даже не стой рядом с пидорасами."
До сих пор следую этому совету. Не раз выручал.
По странной прихоти природы Сема имел алхимическое сродство с лобковыми вшами. Где он их (или они-его) находил(и) -уму непостижимо. Но стоило Семе лишиться невинности-и мандавошка стала его постоянным домашним животным.
Начало этой эпопеи помню хорошо.
Сидим со Смолиным, курим ганджубас. Звонок. Сема. Болезненно морщусь (синяки еще не сошли)
-А ? Что? (Смолин) Не ори так ,Сема! Чешется ? Где?! Кого поймал? Лапами шевелит?
Посчитай лапы! Давай, жду! В лупу погляди. Не в за-лупу, а в лупу. Хотя и в залупу можешь. Свистнуть.
По роже видно-еле сдерживается, что бы не заржать. Зажимает трубку ладонью-
-Сема омандавошился!
-Мои соболезнования. Мандавошкам.
-Не мороси. Ща я ему навью жути-кипятком ссать будет (берет трубку)
-Сколько? Шесть? Плохо дело, Сем. Это ядовитые. Да не блажи ты так, не умрешь.
Просто хуй отсохнет и все... Не ори. Да зачем он тебе, уродов плодить? Звони врачам, звони. Они тебя тут же в вендиспансер свезут. На два месяца в карантин. А как ты думал? Это ж опаснейшее заболевание! Вирулентное! Хату опечатают. И дихлофосом зальют. Маму, бабушку и папу наголо побреют и тоже-в палату за решетку. Везде побреют, Сема. Да . И сверху и снизу. Сзаду тоже. И ноги. Да и бабушке ноги тоже. А пуделя вашего усыпят. И сожгут. Не истери, может и не усыпят. Но тогда его надо будет побрить. Да, самому.
Не визжи. Раньше думать надо было. Что? Да пошел ты нахуй. Я тебе дверь не открою. Сиди дома, крыса ты гуммозная, не разноси заразу. Помочь? Могу. Дома никого? Сначала побрей пуделя.Ты же не хочешь, что бы Кешу сожгли? Да, как закончишь-звони.
Смолин кладет трубку. Секунду смотрим друг на друга и падаем мордами вперед. Истерика.
Проходит час. Еле успокоились-звонок. Сема.
-Побрил? Везде? Сильно? Так тебе и надо. Пудель-мужчина. Джигит. Уважаю. Отомстил за поругание. Пожми ему лысую лапу за меня. Бинтом замотай. Бинт есть? Много? Хорошо, он тебе еще пригодится.
Смолин велик: в голосе неподдельная тревога и озабоченность. Я б так не смог. Тихо подвываю в углу.
-Так, Сема, теперь нужен керосин. Хер знает где. Не знаю. Может-и пойдет. Бери 95й, не жмотись. Литров 10. Да, звони.
Опять до слез. Праздник ума, именины сердца.
Проходит час. Раскуриваем трубку мира-снова звонит телефон. Сема, кто ж еще.
Смолин собирается с силами, и:
-Принес? Молодец! Теперь налей бензин в таз. Угу. Сем, запоминай. Раздеваешься догола. Обвязываешь бинт вокруг талии. Потом к этому поясу привязываешь полоски бинта через каждые 10 сантиметров. Как у баб-пояс с подвязками должен получиться. Для чулков. Длина полоски-75 см. Понял? Да, запиши. Садишься в таз с бензином на корточки. Так,что бы полоски были в бензине. Сидишь два часа. Не дай Б-г Сема те вылезти раньше. Тогда они вообще инкурабельными станут. Долго объяснять, короче пиздец тебе будет. Сема, не пизди, время идет. Курить не вздумай, ишак, не то сгоришь! Да, перезвони.
Валимся на пол. Сема сделал наш день. Я простил ему побои.
Звонок.
-Сел? Время засек? Ну и сиди. Скучно? А ты на дудочке поиграй-вот и развеселишься.
А далеко? Доползи с тазом . Подумаешь-три метра! Все, Сем, не до тебя. Перезвоню.
-АААААААААААААА!!!!!!
Но Смолин не был бы собой,если б не сделал завершающий мазок мастера.
Набирает Семину маму.В школе завучем она работала. Телефон учительской Смолин с детства наизусть знал.
-Наталья Моисеевна, здравствуйте, это Олег. Там с Семой нехорошо. Звонил из дома, какой то он странный. То ли накурился, то ли принял чего. Да, дома. Нет, не знаю. Он там про то, что пуделя побреет орал и в дудочку дудел. Наталья Моисеевна , а я знаю? У него и спросите.
-ХРРРРРРРРРРРРРРРРРР!!!!!! УЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙ!!!!!
Плакали от счастья. Подонки.
Как узнали потом, увлеченный игрой на дуде Сема пропустил приход мамы.
Наталья Моисеевна узрела плод чрева своего во всей красе. В тазу с бензином, в подвязках и с дудочкой. Наверное, она сильно пожалела, что аборт было делать уже поздно.
Я думаю, у потомственного педагога даже закрались сомнения в правильности выбранного ей профессионального пути.
Сему отправили в платную дурку. Как он не вопил про происки врагов, но бритый воющий пудель перевесил.Ну и то, что Сема категорически отказывался вылезать из таза до часа "Ч".
С нами Сема больше не разговаривал.
Не сказать, что бы мы сильно по нему скучали.
Мы ж не "Клуб ласкателей ручных доверчивых идиотов",в конце концов.
|
|
8
Обычное утро коммунальной квартиры номер четыре
Автор: Александр Гутин
Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Мусечка, вы бы шоколад в мясорубку еще с фольгой засунули! И зачем вам мясорубка, когда есть терка?
-Розалия Моисеевна, вы такая умная, что у вас скоро мозг пойдет носом! И что вы все время смотрите в чужие стороны, когда у вас борщ? Варите свой борщ и я вас не спрашиваю.
-Муся, Розалия Моисеевна права, шоколад надо поломать на кончики, а потом тереть на терке, зачем тебе мясорубка?
-Ну, так я ей и говорю, зачем ей мясорубка, только ваша Муся это не Муся, а какой-то бендюжник, кричит и хамит пожилой женщине.
-Розалия Моисеевна, у вас борщ, идите его солить и не думайте, что вы самая умная, а вокруг мебель!
-Вот видите, она опять, ваша Муся! Приличные родители, надо же...
-Мама я хочу какать!
-Левочка, подожди, я тру шоколад, у меня грязные руки.
-Мама я хочу какать, я сейчас покакаю прямо на половик!
-Муся, идите усадите ребенка в уборную, вы что боитесь измазать шоколадом его дрек? Я только позавчера выбивала половик!
-Мама я хочу какать! Мама я хочу какать!
-Оу, Муся, иди уже усади Левочку, я потру твой шоколад!
-Семен Иммануилович, вы что опять в уборной? Выходите, тут ребенок хочет!
-А почему вы думаете, что я не хочу? Я только зашел!
-Так вы всегда хочите, а ребенок только иногда. И вы уже со вчерашнего дня там живете и не выключаете за собой свет!
-Мама я хочу какать!
-Семен Иммануилович, если Левочка покакает на половик, вы сами будете его нести в химчистку, выходите из уборной, я вас умоляю!
-Ша! Я уже выхожу! Я так не могу, тут не дают спокойно жить и умереть! Это же не возможно!
-Семен Иммануилович, тут после вас мухи летают мертвыми и не жужжат! Что вы такое кушали, Семен Иммануилович?
-Муся, когда вы будете ходить в уборную фиалками, я вам сразу сообщу, а пока не делайте мне беременной голову и усадите уже своего Левочку какать!
-Муся, тебе тереть весь шоколад или половину?!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по Зеленой. Муся Шнейдерман и ее мама Хана Абрамовна готовили шоколадный пирог, Розалия Моисеевна варила свой борщ, а Левочка, сын Муси и внук Ханы Абрамовны хотел какать.
Именно в это обычное утро коммунальной квартиры номер четыре, сын Розалии Моисеевны, Йося, вошел в парадной майке белого цвета и в синих тапках на ногах на кухню и сказал:
-Мама, вы как хотите, но я так больше не могу, мама!
-Ай, Йося, не делай мне голову, ты видишь я занята и варю борщ?
-Я так больше не могу, мама, и я хочу сказать, что я женюсь.
-В смысле ты так больше не могу и хочу сказать, что ты женюсь?
-Я, мама, женюсь, я хочу тебе это сказать и так больше не могу.
-В смысле, ты женюсь и хочешь мне сказать и так больше не могу?
-Мама, прекратите повторять моих слов! Я именно это и хочу вам сказать! Мне двадцать шесть лет и я имею право!
Розалия Моисеевна положила ложку на стол, выключила газовую конфорку и тяжело опустилась на табурет.
-То есть ты женишься?
-Да, мама, я женюсь.
-То есть ты вот так вот женишься на женщине?
-Да, мама, я решил. Я женюсь на женщине, потому что на мужчине никто не женится.
-Это еще как сказать- вклинилась в разговор Муся.
-Муся Шнейдерман, если ты не замолчишь свой рот, я сделаю тебе первую группу инвалидности вот этим борщом и мне не будет жалко полкило говядины, которые там плавают!-парировала Розалия Моисеевна- То есть ты, Йося, все решил?
-Да, я все решил, мама, и даже не спорьте.
-То есть ты все решил, Йося, а мама может уже ничего не решать? И кто эта шикса, что ты на ней решил?
-Ну, почему сразу шикса, мама? Она хорошая девушка с работы.
-Хорошие девушки не работают на трикотажной фабрике. Там работают шиксы, а хорошие девушки сидят дома и жду пока на них женится хорошие мальчики из приличных семьи.
-Но мама, она правда очень хорошая, мы ходили с ней в драмтеатр и в горпарк кататься на карусели и кониках! Ее зовут Танюша Гапоненко, она живет в общежитии, она …
-Ша! Вы слышали? Гапоненко! Ее зовут Гапоненко из общежития! Мы Фельдман, а она Гапоненко! Конечно, она хорошая, она очень хорошая! Она видит стоит неженатый мальчик из хорошей семьи, воспитанный и одетый в приличную рубашку, так она сразу охмурила и сделал себе личную жизнь!
-Мама, подожди...
-Так мало того, этому шлимазлу больше не нужна мама, которая всю жизнь только и делает, что его любит как свуою жизнь и здоровье, одевает как английского лорда, делает гефелтифиш, который не пробовал сам Леонид Ильич, так зачем ему любить такую маму, когда у него есть Гапоненко, гойка, которая ходит в драмтеатр и катается на кониках!
-Мама, ну хватит играть театр, ты же не в кино! Я женюсь и все!
-Значит я умру. Иди женись, делай что хочешь, на Гапоненке, на Шмапоненке, хоть на негритоске из колоний, мне все равно, я умру и у тебя не будет никакой мамы и тебе будет хорошо.
-Мама!-неожиданно твердо произнес Йося- Я женюсь. Все. До свидания.
На свадьбе Розалия Моисеевна не произнесла ни слова. Когда гости начали расходиться, она молча встала, и поджав губы удалилась в комнату, плотно прикрыв за собой дверь, поэтому так и не увидела, как молодожены уезжали в общежитие, где решили жить после свадьбы.
Несколько раз Йося с женой пытались утрясти конфликт, приходили в гости к Розалии Моисеевне, но она только молчала и не притрагивалась к принесенному торту.
Йося очень переживал, удивлялся неприступности мамы, а потом, с горечью констатировал факт того, что она сдавать позиций не собирается и визиты прекратил.
-Муся, вы бы поговорили с Розалией Моисеевной, это же надо устраивать такую трагедию из Гамлета, Йося так переживает, так переживает, что даже похудел и плохо кушает- говорила Зина Хаскина.
-А что я могу сделать? Это же не женщина, а железный Феликс. Можно подумать у нее не один сын, а целая футбольная команда «Динамо»...
С Розалией Моисеевной о сыне никто заговаривать не решался, обходя деликатную тему, а сама она при упоминании его имени мрачнела и принималась нарочито громко звенеть тарелками.
Прошел почти год. Был теплый майский вечер. Возле гаражей играли в домино Зелик Абрамович, Боря Лифшиц и Вася Калюжный. Мальчишки галдели, сидя на пожарной лестнице. Зина Хаскина громко рассказывала что-то по большому секрету жене доктора Шварца Гите Самуиловне, а сам доктор Шварц читал газету на балконе и слушал как дудит репетицию Шуберта на трубе за стеной Сема Зильберман.
Но вдруг двор словно накрыло ватой. Звуки стихли. Костяшка домино застыла в воздухе, зажатая в ладони Васи Калюжного, мальчишки, как по команде перестали галдеть и замерли, раскрыв рот, Зина Хаскина споткнулась на полуслове, а доктор Шварц прекратил шелестеть своей газетой. Даже труба Семы Зильберманы что-то невнятно продудела и замолчала.
Розалия Моисеевна, вешавшая на веревку пододеяльник, удивленно оглянулась и увидела в арке дома своего сына с женой. В руках Йося держал большой сверток, перевязанный голубой лентой.
Под гробовое молчание, переминаясь, Йося нерешительно приблизился к маме:
-Вот, мама. Я так больше не могу и хочу сказать. Хоть ты и может этого не хочешь, но это твой внук Миша, который мой сын. Просто Таня говорит, что ты должна на это посмотреть и познакомиться, потому что вы родственники.
Розалия Моисеевна молча взяла сверток из рук Йоси и заглянула в него.
-Миша?
-Миша. Но если ты не хочешь знакомиться, то он не виноват.
Розалия Моисеевна плакала.
-Мама, прекратите плакать, мама почему вы плачите?
-Идите в квартиру, я напеку оладушки, что вы проглотите язык и все зубы....
-Мама, оно не хочет! Оно не влезает и не хочет!
-Танюша, так порубайте мосол, кто же ложит в мясорубку мясо с мослами, я вас умоляю!
-Муся, смотрите в свою сторону, вас забыли спросить!
-Так Муся права, Таня, мясо надо порубать- сказала Розалия Моисеевна и сняла с плиты кастрюлю с компотом.
-Мама, я хочу какать!
-Подожли, Левочка, у меня руки грязные! Это не ребенок, это цорес майне грейсе!
Было обычное утро коммунальной квартиры номер четыре в доме по Зеленой.
|
|
11
Звонок учительнице
Голос взволнованный. Речь скорая:
- Алло! Галина Моисеевна, здравствуйте! Вы меня не помните, наверное. Вы были моей учительницей в начальных классах с 66-го по 69 год. Потом мы уехали. И я всю жизнь мечтала когда-нибудь с вами встретиться-поговорить. Рассказывала о вас мужу, детям… А тут услышала «Полонез Огинского»… Когда-то вы нам в классе его включили. Нам всем понравилась эта музыка. Вы сказали, что пусть этот полонез будет для нашего класса паролем, когда мы уже взрослыми решим встретиться. И теперь я набрала в интернете Воскресенск и ваше имя. Нашла статьи о вас, обрадовалась, что вы во здравии, и даже ещё работаете. Позвонила в управление образования, в школу, вымолила номер вашего телефона… Меня зовут Ирина. Я была маленькая и…
- Чернышова? Ирочка Чернышова!
…
Долго разговаривали. Вспоминали школу, учителей… В эту субботу Ирина приедет. Она уже закачала на телефон «Полонез Огинского».
|
|
12
Сара Рабинович должна ехать на поезде в командировку.
Её мама, Роза Моисеевна, ей советует:
- Доченька, надень нижнее бельё покрасивее.
- Зачем??
- Ну как же, вдруг человек случится...
|
|
18
У мамы за плечами больше 59 лет педагогического стажа. Спросил сейчас у неё: «Какой День 8 марта запомнился чем-то особенным?» Перескажу её воспоминания о 8 марта 1974 года.
Когда была школьницей – не принято было дарить подарки девочкам. Поздравляли взрослых - мам, бабушек, учителей, коллег… Когда сама стала учительницей, объясняла ученикам, что лучший подарок – изготовленный своими руками. Это может быть выращенный цветок, рисунок, веточка вербы, заранее поставленная в воду, и распустившаяся к празднику. «Главное – объясняла детям – внимание, уважение, проявление добрых чувств». Так тогда было принято.
И сейчас вспомнила один подарок на 8 Марта 74 года, Подарок, дорогой мне именно чистотой и искренностью движения души.
На одном классном часе рассказала детям, как Воскресенский химкомбинат шефствовал над нашим детдомом. С учетом всеобщей скудности послевоенных лет, для нас в детдоме были созданы хорошие условия. А однажды делегацию из нашего детского дома пригласили в министерство химической промышленности СССР. Поехали несколько девочек и мальчиков с заведующей и воспитательницей. В министерстве нас расспросили, - как мы живем, учимся, питаемся, проводим свободное время. И вручили подарки – книги, шахматы, что-то ещё… и необыкновенно красивую куклу.
Мы в детдоме играли в какие-то куклы – часто самодельные. Эта же была исключительно хороша, в сравнении с нашими. Воспитательницы усадили её в уголок игровой комнаты, отгородили стульчиками, и сказали, что кукла общая, на всех, и, чтобы её сберечь, играть в неё надо «глазами». Так она там всегда сидела. И случалось, - играем мы с девочками в парке, или сиди-вышиваем под дубом, - вдруг, одна из нас срывается, говорит: «Пойду на куклу посмотрю…» - уходит на несколько минут… Сейчас, возможно, это трудно понять. Кукла была по тем меркам настолько необыкновенна, что не могла использоваться, как предмет повседневного обихода. Это был раритет, который надо беречь, не пускать по рукам…
…После этого классного часа прошло несколько месяцев. Накануне 8 Марта в учительскую постучалась Тоня Кузнецова и попросила меня выйти в коридор. Тоня жила в деревне в нескольких километрах от города. Мама – доярка, папа – механизатор. Зимой она иногда пропускала уроки из-за отмены автобусных рейсов по причине снежных заносов. Не отличница. Очень красивая девочка, воспитанная в труде и уважении к старшим. И теперь в коридоре подала мне перевязанный ленточкой сверток, сказала: «Галина Моисеевна! Вы рассказывали про куклу в детском доме. Это Вам». И убежала.
В учительской развернула. Это была небольшая кукла в синем с кружевами платьице. Коллеги выслушали предысторию, сказали: «Придется принять».
Эту куклу я берегла много лет.
|
|
21
Услышав, что где-то коллекторы изнасиловали должницу кредитной организации, опытная Роза Моисеевна положила в сумочку паспорт и поехала до ближайшего банка.
|
|
23
Одесса, пляж Ланжерон: - Софа Моисеевна, вы почему не купаетесь? - Я вас умоляю! В моём возрасте? Для кого?
|
|
24
Одесса, пляж Ланжерон: - Софа Моисеевна, вы почему не купаетесь? - Я вас умоляю! В моём возрасте? Для кого?
|
|
38
Мина Моисеевна, или попросту тетя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссера с киностудии имени Горького.
Он нас и познакомил:
— Мина Моисеевна, — сказал он, — знаете, кто это? Это Хайт!
— Так что, — спросила она, — мне встать по стойке смирно или пойти помыть шею?
— Не надо, — сказал я. — Можете ходить с грязной.
— О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишневого или без клубничного?
— Если можно, то без малинового.
— Пожалуйста! У меня все есть.
Насчет варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у нее и варенье, и печенье, и конфеты — как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после встречи с Миной Моисеевной.
Когда я вижу на сцене Клару Новикову с ее тетей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тетя Миня? Ведь ей никто не писал, она все придумывала сама.
Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг — телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:
— Куда я попал?!
— А куда Вы целились? — спрашивает тетя Миня.
Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.
— Ай, не морочьте голову, вот Вам мой племянник, дофке еврей, — тупой, как одно место. Кончил в этом году школу — и что? С его знаниями он может попасть только в один институт — в институт Склифосовского!
Я иногда начинал ее дразнить:
— Но мы же с вами избранный народ!
— Мы — да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.
Теперь пришла пора сказать, кем же была тетя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня, в эпоху брачных объявлений и электронных связей, эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.
— Человек должен уметь расхвалить свой товар, — говорила она. — Реклама — это большое дело. Посмотрите, когда курица несет яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несет тихо, без единого звука. И результат? Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!
Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у нее была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера.
Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.
— Алло! Что? Да, я Вас помню, Володя. Так что Вы хотите? Чтоб она была молодая, так, красивая, и что еще? Богатая. Я не поняла, Вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но чтоб она все это имела. Ясно. Простите, а что Вы имеете? Кто Вы по профессии? Учитель зоологии? Хорошо, звоните, будем искать.
— Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого Вы? От Буцхеса. Очень приятно. А что Вы хотите? Жениха? Для кого, для дочки? Нет? А для кого, для внучки? Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько Вам исполнилось? Тридцать шесть? А в каком году? Хорошо-хорошо, будем искать. Может быть, что-то откопаем.
— Алло, это Яков Абрамович? Хорошо, что я Вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у Вас ужасная дочь, которая не дает Вам жить. Но все равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он Ваш спаситель. Они тут же начинают что-то подозревать!
Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни — уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно ее отговаривали:
— Миночка, куда Вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей!
— Я вот что подумала, — сказала тетя Миня, — лучше я буду жить среди незнакомых людей, чем среди знакомых антисемитов!
И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту «Шереметьево» фотографировали всех провожающих, и она не хотела, чтобы у нас были неприятности после ее отъезда.
Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем — и я впервые оказался на Святой земле.
Я сразу же попросил своих друзей отыскать Мину Моисеевну, если она еще жива, а если нет — хотя бы узнать, где она похоронена.
На следующее утро чуть свет в моем номере зазвонил телефон:
— Алло! Это великий русский писатель Шолохов-Алейхем?
— Тетя Миня! — заорал я. — Это Вы?
— Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?
Через пару часов я уже завтракал в ее квартире, точь-в-точь копии московской: те же занавески на окнах, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли все те же наши передачи.
— Ничего не меняется, — сказала она, перехватив мой взгляд. — Все как было. Даже профессия у меня та же.
— Как? Вы и здесь сваха?
— Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.
Дальнейшая часть дня проводилась под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тети Мини:
— Алло? Слушаю!... Да, я Вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счет в банке «Хапоалим» — я Вам нашла невесту. За нее дают 50 тысяч шекелей. Что Вы хотите? Посмотреть ее фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте ее сколько влезет!
— Алло? Бокер тов, геверет! — И тетя Миня затараторила на иврите, как пулемет. — Ненормальная румынская еврейка, — сказала она, положив трубку. — Денег полно — и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю почему? Может, у нее спальня красного цвета, хочет, чтоб муж был точно в цвет!
— Алло? Ша, что Вы кричите? Кто Вас обманул? Я Вам сразу сказала, что у нее есть ребенок. Какой позор?.. В чем позор?.. Ах, ребенок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребенок мог знать, когда свадьба?..
А я сидел, слушал все это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тетя Миня, потому что, слава богу, есть то, что в нашей жизни не меняется.
Не знаю, может, это звучит немного высокопарно, но для меня тетя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Все, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире!
Порой мне кажется, что брось тетю Миню в тундру, в тайгу — и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:
— У меня для Вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?.. Какие олени?.. Нет, он сошел с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да Вы только женитесь — и у вас рога будут больше, чем у оленя!
Сегодня тети Мини уже нет на земле. По нашему обычаю умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:
— Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: «Пока жизнью недоволен — она и проходит мимо нас"
© Аркадий Хайт.
|
|
41
Одесса, типичный двор. Разговор двух соседей уже немолодого возраста, но ещё находящихся в силе. Соседка, игриво:
- Семён Маркович, а почему бы вам не пригласить сегодня меня на ужин?
Семён Маркович устало:
- Роза Моисеевна, так я сегодня нечего на ужин и не готовил покушать.
Роза Марковна игриво:
- А я с собой всё принесу, а с вас будет только ужин.
|
|
42
Одесса, типичный двор. Разговор двух соседей уже немолодого возраста, но ещё находящихся в силе. Соседка, игриво: - Семён Маркович, а почему бы вам не пригласить сегодня меня на ужин? Семён Маркович устало: - Роза Моисеевна, так я сегодня нечего на ужин и не готовил покушать. Роза Марковна игриво: - А я с собой всё принесу, а с вас будет только ужин.
|
|