Результатов: 3

1

Люблю рыбалку с детства. Лет с 6, когда мне вручили первую в жизни удочку из орешника с привязанной леской, поплавком из гусиного пера и крючком. Дали кусок хлеба и червяков.

И вот мы, сопляки, идем ловить рыбу на плотину пруда. Сидим там часами в ожидании поклевки и ура! Поймали чего-то. Пяток пескарей и один мизерный карасик.

А потом бегом домой, перед домом переходим на степенный шаг и гордо заходим во двор со своим бидончиком. Там встречает бабушка со словами «Добытчик ты наш, сейчас мы эту рыбку пожарим».

Чистит рыбку, жарит – и ты съедаешь ее сам и чувствуешь себя действительно добытчиком.
Это чувство осталось на всю жизнь.

С возрастом приходит опыт, а потом и желание ловить много и необычно. Поэтому, повзрослев, неоднократно ездил на Волгу. Появились спиннинги-воблеры и прочие прибамбасы.

На Волгу мы ездили всегда дикарями. Базы, где вам готовят пожрать, показывают места ловли и довозят туда, подсказывают на что ловить, готовят вам улов по вашему заказу – это все было не для нас. Это очень дорого и отдает барством. Но самое главное - передать дикарское существование в течение пары недель не сможет ни одна база со своими банями, бабами и пивом-водкой.

Обычно ездили, имея с собой пару бочек из нержавейки, где солили пойманную рыбу, и по мере готовности вывешивали сушить. Остатки забирали с собой и досушивали дома. Часть коптили (дольше хранится). Но Волга – это переизбыток рыбы и засушить, засолить, закоптить все просто невозможно. Наступал предел и дальше ловили просто ради того, чтобы поймать, после чего отпускали.

Каждая поездка туда всегда подразумевала группу людей. И в одной такой группе встретил профи. Они делали КОНСЕРВЫ из пойманной рыбы. Привезли с собой автоклав и на костре делали консервы. Закатывали в стеклянные банки. Оба были с женами, которые от души помогали нам с завтраками-ужинами.

Эти профессионалы попросили нас не выпускать всю пойманную «лишнюю» для нас рыбу, а отдавать ее им. Мы согласились и привозили на базу всё, что поймали. И это продолжалось в течение недели. Потом я задал вопрос одному из них: «Гена, а это съедобно вообще, что вы тут делаете?». Он без разговоров открыл одну из банок и поставил на общий стол под водочку.

Это оказалось довольно безвкусное дерьмо. Несоленое, почти без приправ. Спрашиваю: «Гена, и вы это едите?». «Нет, - отвечает, - мы не едим. Но теща любит». Смеялись дружно все. А Гена еще добавил: «Понимаешь, живу я в частном доме, у меня две собачки, овчарка и алабай. Жрут обе нехило, а кормить их чем-то надо. Если только мясом – никаких денег не хватит. Кашу или картошку ни за что жрать не будут. А вот если консервы подмешать – все сметают за милую душу. Ну и тещу порадовать».

2

Слышал на пляже у озера Севан. Беседует супружеская пара средних лет.
- Вася! Откуда здесь столько чаек? Ведь это же озеро, даже несоленое, еще и в горах.
- Мы ведь тоже раньше про него не знали. Знакомые рассказали, мы и приехали.

3

Яйца от Хрущева до Горбачева

Филимон Пупер разродился историей-байкой об исследованиях влиянии радиации на куриные овуляции. https://www.anekdot.ru/id/1439951/ Насчет "байковости" я дал несколько обстоятельных комментов к истории.
Сей опус простимулировал у меня воспоминания о яйцах в советские времена. Три истории, представляющиеся мне наиболее необычными и, что интересно, относящиеся к временам правления Хрущева, Брежнева и Горбачева, я сейчас изложу. Каждая из них, на мой взляд, несет отпечаток своей эпохи.

ИСТОРИЯ 1. Это было где-то в в последнюю пару лет властвования Хрущева. Он отличался заметным волюнтаризмом. Шлея под мантию попадет, так он тут же начинает с энтузиазмом новаторствовать, не особо утруждаясь в просчитывании последствий. В художественно-сатирической форме этот метод правления описал Фазиль Искандер в "Созвездии козлотура".
...И вот в школе райцентра на целине объявили, что каждый школьник должен принести, если я не ошибаюсь, по 20 или 30 яиц. Больше- приветствуется. В рамках вклада единоличных хозяйств в продовольственную программу. И все школьники, от мала до велика пошли в школу с торбочками с яйцами. Начинается урок. Учительница по классному журналу называет фамилию ученика. Ученик подходит с торбочкой к учительскому столу. Учительница перекладывает яйца в соты, делает отметку о сдаче. И тд. Но вот встает очередной ученик, и с понурой головой и виноватым видом не выучившего урок тихо мямлит, что яиц не принес. Гнев охватывает училку. "Кол!"- кричит она, выгоняет ученика с урока и говорит, чтобы без яиц в классе не появлялся! То ли по поведению, то ли по трудам получил он кол.
Точно не вспомню, но вроде это действие по приносу яиц повторилось несколько раз.
В один из дней объявляется школьная пионерская линейка. Училка говорит о ходе сдачи яиц. Объявляет перед всем строем фамилии нерадивых, несознательных учеников, которые до сих пор еще не принесли требуемого количества яиц. Потом говорит, что есть у нас и очень сознательные ученики, которые принесли уже яиц больше, чем требуется. И называет фамилию этого ученика, и сколько он уже сдал (130 вроде). Вызывает его из строя, и линейка приветствует его. Это замухрышка-младшеклассник, тихий и незаметный троечник на уроках. У него ошарашенно-растерянный вид: ну надо же, он, оказывается, самый лучший!
Поздно вечером с партсобрания после работы возвращается отец с невеселым, озабоченным видом. За ужином он негромко и спокойно говорит матери о том, что принято решение, что каждый коммунист должен сдать два кило сливочного масла. Дальше ужин прошел в молчании. Мы дома никогда масло не взбивали. У нас и сепаратор для сливок был дома пару-тройку раз, когда брали у знакомых. Своего не было. (Хотя свежие сливки после сепаратора, почти что уже несоленое масло, со свежими баурсаками (пампушки, жареные во фритюре) и индийским чаем были объедением!). На следующий день отец, придя с работы, сказал матери, чтобы она купила два кило масла. Эти два кило масла отец и сдал.
А потом самого Хрущева сняли. Об этом сообщил "Голос Америки", когда пленум, на котором снимали Хрущева, еще не закончился. Но это уже другая история.

ИСТОРИЯ 2. Последние годы правления Брежнева. Жаркий конец лета-начало осени, я сижу в парикмахерской в очереди постричься. Сидит неподалеку молодой человек, на вид лет 28-30, высокий, по-юношески стройный и тонкий, франтовато выглядящий: брюки подогнаны по фигуре, цветастая рубашка приталена вытачками и с размашистым воротником, на голове- богатая волнистая шевелюра. Но лицо не холеное, и без печати интеллекта, но как бы держится с достоинством. Любопытство разбирает, кто он. Такие мне припоминаются из строительной элиты: плиточники-мозаичники или пистолетчики. Поди, к женитьбе решил расстаться с шикарной шевелюрой, другие версии на ум не приходят. В мужских парикмахерских тогда объемные модельные стрижки не делали, в арсенале, насколько помню, были бокс, полубокс, канадка и налысо (под Котовского).
Тут появляется еще один молодой человек, за руку здоровается с франтом, и я невольно подслушиваю их разговор. Франт, оказывается, находится под следствием и подпиской о невыезде. Работал он на ЗИЛе грузовом, и в жаркий августовский-июльский день приехал на типа ЖБИ за городом, чтобы что-то везти в город. Пока ожидал погрузки, принял немного водки на грудь. Немного. Выехал груженый на трассу, до города несколько десятков километров, трасса в те времена была не перегружена, я пробок на ней никогда не видел, и аварии редко видел. На пути до въезда в город всего один светофор. Едет себе как обычно, держит дистанцию, впереди- ГАЗ, груженый гораздо выше бортов, видать, чем-то фуфыристым. Франт рассказывает, что его от жары начало немного развозить, но вел машину вполне нормально. И тут ГАЗ доезжает до этого единственного светофора, на нем- красный, и ГАЗ тормозит. Водила- франт рассказывает, что он тоже, как обычно, нажимает на педаль, а машина не тормозит! И он влетает в зад ГАЗа, который, оказывается, был гружен лотками с яйцами с птицефабрики. Гоголь-моголь потек с кузова, перекрыл встречную полосу, движение остановилось. Прямо на глазах у франта на трассе получилась гигантская яичница. С подростковым изумлением рассказывал этот франт своему знакомому, что представить себе не мог, что от такого небольшого количества выпитой водяры так сильно реакция замедляется!
Лишаться своей шевелюры он, наверное, пришел, чтобы в суде попристойней выглядеть.
До введения сухого закона оставалось несколько лет.

ИСТОРИЯ 3. Середина 80-х, ощущаются некоторые свежесть в делах и начинаниях. Судьба сводит с молодой математичкой, подвизающейся на каких-то математических проблемах в научно-исследовательской организации сельхозпрофиля. Через некоторое время узнаю от нее, что она уезжает в командировку в какой-то неближний совхоз, на неделю примерно. Диву даюсь, вот уже и конкретные совхозы науку напрямую для решения своих проблем привлекают! Но полюбопытствовать о деталях постеснялся. По возвращению ее спросил все-таки. Оказалось, тот совхоз захотел знать прогноз по количеству яиц на ихней птицеферме на ближайшие годы. И заключил хоздоговор и платил деньги за прогноз. У меня чуть челюсть не отпала! Спросил эту математицу, а математика-то тут причем??? На что она, умная и образованная, совершенно спокойно ответила, что совхоз предоставляет ей данные по яйценоскости за предыдущие годы, она строит и анализирует полученную функцию, и на основе разработанных методов экстраполяции прозводит экстраполяцию этой функции. Я был ошарашен! Имитация бурной деятельности?
Через некоторое время я оказался за праздничным столом в этой организации. Напротив меня сидел один их сотрудник, делающий умное и солидное лицо. Оказывается, он недавно кандидатскую защитил. Когда принятое мной спиртное возымело на меня действие, я решил поговорить с ним напрямую. И прямо сказал, что изумлен, какой херней они занимаются, приведя в пример математический прогноз яйценоскости в отдельно взятом совхозе. Он выслушал меня внимательно, никак не реагируя, ни мимикой, ни речью. Как бы застыл. Минут через 15 он сказал: "На самом деле, нужно заниматься тем, что сказало начальство".
До подъема сельского хозяйства в стране оставались еще долгие годы.