Анекдоты про осужденные |
3
Смешно, особенно про лом. Журналисты, блин.
Новосибирск, 11 октября, АиФ – Новосибирск – Татарский районный суда вынес приговор в отношении Николая Щербатова и Вячеслава Новоселова, которые признаны виновными в разбое. По данным суда, злоумышленники совершили разбойное нападение на пенсионерку, проживающую в Татарске. "Щербатов через окно проник в дом потерпевшей и открыл двери Новоселову. Они увидели лежавшую на кровати глухонемую пенсионерку и напали на нее. Щербатов нанес женщине более 2 ударов кулаком по голове, а Новоселов забрал из холодильника продукты питания общей стоимостью 447 рублей", — сообщает прокуратура РФ по Новосибирской области. Потерпевшая в свою очередь попыталась выбежать из дома за помощью, но осужденные не выпустили ее из дома и избили.
Вскоре из дома вышел Новоселов, и хозяйка осталась одна с Щербаковым, которого ударила несколько раз по голове совком для печки. После в дом зашел сын пенсионерки, неся в руках лом, о который запнулся Новоселов, упав. В результате пенсионерка с сыном обезвредили преступников и вызвали полицию. Суд назначил Николаю Щербатову наказание в виде лишения свободы сроком на 9 лет, а Вячеславу Новоселову — 8 лет и 6 месяцев.
http://news.mail.ru/inregions/siberian/54/incident/10558069/?frommail=1
|
4
История начала двухтысячных. Зима с 2001 на 2002. Колония особого режима, расположенная в восьмидесяти километрах севернее Соликамска. Морозы для того региона не особо лютые, примерно 30-36 ниже нуля. Сталь, конечно становится хрупковата, но люди наши покрепче будут, не говоря уже о зеках, коих в то время уже было принято называть политкорректно – осужденные.
Наша, 9-я колония – «особисты», как и большинство исправительных учреждений «Усоллага», плотно занималась лесопереработкой. За лесопокос отвечали «восьмерка» – колония строгого режима и две колонии с поселенцами: 21-я и 22-я, а за вывозку – «четверка», еще одна колония-поселение, расположенная ближе остальных к вольному поселку.
Одним бодрым, декабрьским утром, на «лесобирже» – разновидность нижнего склада, начиналась разгрузка прибывших за ночь лесовозов с хлыстовым лесом. Сам процесс заключался в следующем: Автопоезд подходил бортом к разгрузочной площадке, затем, хлысты, лежащие на нем захлестывались двумя петлями из тросов, после чего откидывались «коники» – устройства, фиксирующие древесные стволы на подвижном составе. С другой стороны площадки петли через блочок с металлическим «пальцем» цеплялись к лебедке трелевочного трактора. Трелевочник упирался щитом и лебедкой стягивал длинномер с лесовозов, при необходимости протягивал его по площадке поближе к транспортеру, для удобства рабочих – все меньше катать бревна вручную.
Ничто в тот день не предвещало неприятностей. Как обычно подошел «Урал» к отбойнику, чокеровщик привычно накинул петли, зафиксировал блочок стальным «пальцем» и отошел подальше. Бригадир разделочной бригады, Киселев, по кличке «Веревка», имевший репутацию балагура и острослова, но при этом пользовавшийся большим авторитетом среди работяг как знающий и опытный во многом арестант пошел проверить преобразователь – устройство, обеспечивающее работу ЭПЧ-шек (электропил). Трактор начал свою часть «Марлезонского Балета». Началась разгрузка. Троса натянулись, хлысты неспешно поползли на площадку. Внезапно, в морозном воздухе прозвучал выстрел и «Веревка» резко, с довольно экзотичным набором ненормативной лексики сначала подпрыгнул, а затем присел. Товарищи по бригаде кинулись к своему бригадиру, который повторял:
– Ой. Ой, бля. Ой, твою же ж мать. На правом полужопии немолодого зэка медленно набухало мокрое темно красное пятно.
Перекаленый «палец» не выдержал нагрузки в сочетании с морозом под сорок градусов и переломился. Один кусок, подобно пуле пробил штаны и подштанники бригадира и вошел в правую ягодицу примерно на пять сантиметров. Не смертельно, но достаточно чувствительно. А «Веревка» все повторял:
– Вот, бля, тюрьма – козел. На ладошку бы левее, и стал бы «производственным петухом»…
P.S. В тот раз все закончилось благополучно. Осужденного доставили в жилую зону, обломок пальца извлекли, рану промыли. Уже через месяц он снова был полностью здоров, даже не прихрамывал.
|
|
5
Было это лет 16 назад. Я, молодым инженером попал на службу в УИС. Был аттестован, получил лейтенантские погоны и должность начальника производственного участка на лесобирже (нижний склад, расположенный недалеко от реки). Работа по большей части как и в обычном леспромхозе, с некоторыми нюансами: в качестве рабочих были осужденные, отбывающие наказание в исправительной колонии особого режима.
Лесобиржа была довольно большой, периметр около трех с половиной километров, выходило на работу до 360 осужденных. Днем объект охранялся так же как и жилая зона, а после рабочего дня посты снимались. С целью исключения хищений, каждую ночь дежурил 1 сотрудник из числа офицеров Учреждения согласно графика. Как велся график – история отдельная: Зачастую, о том, что ты дежуришь завтра, можно было узнать за сутки до дежурства.
Одной декабрьской ночью, примерно часов в 11, во время своего дежурства, я совершал обход территории своего производственного объекта. При проверке цеха лесопиления заметил какую-то возню. Подошел ближе и заметил двоих детей: мальчика лет, 7 и девочку, примерно на год младше. Дети грузили обрезки, получившиеся при торцовке досок на санки. Так как это были отходы, мы их, как правило использовали как топливо для котельной. Большого ущерба для Учреждения двое детишек, конечно-же нанести не могли, но тем не менее, непонятна была причина их ночного визита. На мой вопрос, что побудило из отправиться на биржу за дровами, мальчик ответил очень просто:
– Папка с мамкой лежат дома пьяные. Дров дома нет. Мы с сестренкой их очень любим, и не хотим, чтобы умерли от холода.
|
|
6
"Для того, чтобы изменить судебную систему не
обязательно увольнять всех действующих судей, поскольку
среди них есть и профессионалы", - такое мнение
высказал Карл Волох.
И действительно, в США для создания справедливого суда
обиженные и несправедливо осужденные убили всего около сотни
судей. После этого судьи собрались и решили, что справедливо
судить все-таки выгоднее...
|
|
8
Интересная история из Дзена.
Я живу на Колыме с 1968 года. Застал тех, кто на Колыме с 1927 года. Осужденных на Колыму начали завозить в 1932 году, но не на голое место. Тут уже побережье было обжито. И когда осужденных сюда везли - знали, что это за место. Осужденных завозили по 12-14 тысяч в ГОД. И то, что заключённые умирали тут пачками - ложь. От болезней - как везде. Государевы служители проводили тут эксперимент. Заключалось это в том, что осужденные были предоставлены сами себе, на работы ходили без конвоя и НКВД в их жизнь не вмешивалась. Осужденные завозились такие, которые предоставляли опасность для окружающих. В основном - отпетые уголовники. Суть эксперимента заключалась в том, что "изживёт преступность сама себя или нет". Потому и не вмешивались. Спрашивали только план выполнения работ. Это не афишировалось, но информация протекла. Потому осужденные к 1946 году тут организовались, были придуманы и реализованы свои неписанные законы. За их нарушение - наказывали жёстко. На основании этих законов было организовано "Колымское братство". Потому к 50-м годам тут перестали воровать, заниматься душегубством, беспределом - от слова - совсем. Стало на Колыме - как везде - только к середине 90-х.. Помимо всего - на Колыме были и носители информации. Они жили - как вольнонаёмные, но с одним ограничением - без права выезда с Колымы. Въезд и выезд с Колымы строго контролировался. Потом тут установили Погран Зону. Это из-за носителей. Потому слухи о Колыме распространялись на государственном уровне, чтоб у чужих разведок на ум не пришло совать сюда нос. Это не я придумал. Об этом рассказывали те, кто Колыму осваивали, поднимали, строили.
|
|