Результатов: 19

1

- Серёг, в жизни, знаешь ли ты, всегда есть место подвигам! – глубокомысленно сбаянил Колян фразу классика из «Старухи Извергиль» или как её там, хлебнув тепловатое пиво из двухлитровой пластиковой баклаги «Очаковского», закусил «курятиной», то бишь затянулся «Винстоном Лайтс», и ловким щелчком отправил окурок на утилизацию в кусты. Видимо, попал, потому что из кустов раздались звуки возни и невнятный мат.
Я посмотрел на свои же нижние конечности с двумя шрамами от пулевых ранений и послал Коляна в эротический пеший тур.
Подвигов совсем не хотелось.
Мы возлежали на побережье подмосковного Пироговского водохранилища, куда выбрались, дабы наполнить выходные единением с природой. Ноздри щекотал запах кошкошашлыка, который жарили золотозубые предприимчивые азербайджанцы.
«Где-то далеко идут дожди,
Ну и что, пускай себе идут…» - похуистично бубнил Кай Метов из распахнутых дверей припаркованной неподалёку «девятки» с областными номерами и быдлотюнингом, принадлещащей, по всей видимости, «чиста канкретным поцонам», которые, сверкая фальшивой «голдой», щупали за выпуклости экстерьера своих так же фальшиво повизгивающих лахудр.
Погода стояла прекрасная, лёгкий ветерок еле заметно шевелил листву деревьев, солнце присмаливало распростёртые на пляже тела, которые периодически, как бройлерные куры в гриле, лениво поворачивались с боку на бок. Несмотря на обилие тушек женского пола в тряпочках, только из приличия именуемых купальниками, либидо молчало. Просто хотелось лежать, ничего не делая, пить пиво, периодически погружая нагретое тело в водную стихию, чем, собственно, и занимались.
Помимо нас с Коляном был ещё третий член экипажа, мой заклятый друг и даже родственник Серёга-2, представитель невъебенно серьёзной силовой структуры, который на момент начала повествования употребил литр водки в одну фотографию и теперь блаженно похрапывал, прикрыв лицо трусами, на которых имела место быть свиная камасутра в картинках. Картинки под воздействием дыхания трусовладельца периодически приходили в движение, хрюшки похотливо совокуплялись во всевозможных позициях, между тем как сам он возлежал неподвижно, иногда пуская газы, от звука и запаха которых Колян, сидевший с наветренной стороны, изрядно морщился.
- Слушай, чем это таким наши спецслужбы кормят, что бздо у них больно вонючее? – проявил любопытство Колян.
- Хуй знает! Может, чекистов учат и газовые атаки устраивать на талибов или ваххабитов? – высказал я предположение. Ветер переменил направление и мне шибануло в нос адской вонью.
Мстительный Колян ножничками из набора перочинного ножа аккуратно вырезал из страницы прихваченного в путь «Вруна» («Московского комсомольца») несколько полосок, осторожно закрепил их на груди нашего закадыки и теперь сакральная надпись «ХУЙ» украшала грудь находящегося в коматозе сотоварища.
- Я, пожалуй, поссать пойду! – озвучил образовавшуюся проблему Колян, допил последние граммы из баклажки, закурил и потопал по направлению к кустам.

3

Из истории отечественного транспорта - давно сложилась в голове странная
смесь документальных фактов и личных воспоминаний.

Октябрь 1917-го: вождь мировой революции товарищ Ленин добрался до
Смольного, где спустя пару дней стал главой государства, в основном
пешком, немножко на трамвае.

1920-е: жена генсека Сталина возвращается с занятий в Промакадемии домой
обычно на трамвайчике, потом долго пешком – в Кремль трамваи не ходят.
Если трамвай переполнен или не хватает денег – только пешком.

1930-е: наркомы, будущие министры, ездят на казённых, дрянных даже по
тогдашним понятиям машинках, в которых сильно трясёт и воняет бензином.
Когда они ломаются, что происходит довольно часто, министры после ночных
совещаний подсаживаются к товарищам. После почти неизбежного в те годы
ареста машинка переходит к следующему несчастному.

1970-е: первый секретарь горкома партии ценой невероятных усилий
пробивает себе по блату голубой югославский унитаз и личную «Волгу» вне
очереди. При всём внешнем различии этих двух желанных товаров, начинка у
них похожая.

1990-е: председатель подмосковного сельсовета после первого года
нелёгкой работы в этой должности покупает на скромные сбережения первую
в своей жизни личную машину. Выбор неоригинален – шестисотый Мерседес.

Нулевые: сын безвременно погибшего председателя сельсовета ездит на
учёбу в один из лучших зарубежных университетов на обычном велике – так
удобнее. Может, хоть в Австралии из него нормальный человек получится…

4

Еду в маршрутке из подмосковного городка в Москву. Заходит компания молодых людей, они говорят водителю:
- Около гастронома или рынка еще один наш приятель сядет, Митя. Он за нас всех и заплатит.
От остановки к остановке маршрутка заполняется пассажирами. Наконец, остается одно-единственное место. А поскольку за стоящих пассажиров водителя дрючит местное ГИБДД, то водила, в ожидании появления в салоне обещанного Мити, просит оставшееся место не занимать.
В районе гастронома маршрутке яростно голосует молодой человек. Маршрутчик с разгону пролетел метров 100 вперед, но потом остановился. Ждет. Молодой человек, запыхавшись, подбегает, открывает дверь, заходит в маршрутку.
Водила:
- Ты - Митя?
Молодой человек, растерянно:
- Нет, я - Олег.
- Тогда выходи! Мест больше нет!
Молодой человек от такого подхода выпал в аут. Все пассажиры ржали потом до самого метро.

5

xxx:
Я когда-то давно работал в компьютерном клубе одного захолустного подмосковного города. И заметил тенденцию: как только по телеку показывали фильм про хакеров, на следующий день появлялись один-два чувака, приходили в клуб, отводили меня в сторонку и подмигивая спрашивали, мол, где у нас тут хакерская тусовка. Когда я отвечал, что не имею ни малейшего представления, о чем они, те прищуривались и говорили да ладно

6

Круговорот Российских денег: проститутки из России, работающие на лазурном берегу Франции обслуживали чинуш из подмосковного минфина, а заработанное пересылали домой родным, чтобы те могли оплатить коммунальные платежи.

7

Круговорот Российских денег: прoститутки из России, работающие на лазурном берегу Франции обслуживали чинуш из подмосковного минфина, а заработанное пересылали домой родным, чтобы те могли оплатить коммунальные платежи.

8

Дело было на майские праздники 1984 года. Вспоминаете, да? Брежнева уже нет, Ельцин ещё только будет, над страной тем временем нависла угроза всесоюзной борьбы за трезвость, но народ, к счастью, этого ещё не знает и спит спокойно. Клуб туристов из подмосковного города М. собирается на валдайскую речку Мста — дрессировать новичков на тамошних порогах. Районная газета “За коммунизм” навязывает ребятам в компанию двух семнадцатилетних девчонок — меня и Лильку, будущих абитуриенток журфака МГУ. Мы должны сочинить что-нибудь “патриотическое о боях на Валдайской возвышенности” в номер к 9 мая, и нам даже выданы командировочные — рублей, что ли, по двадцать на нос… У председателя клуба Вити Д. хватает своих чайников и нет ни одного байдарочного фартука, но он зачем-то соглашается нас взять. Лилька не умеет плавать. Это интродукция.

Завязка — типичная. Ну, ехали поездом. Ну, тащили рюкзаки и железо до речки. Ну, собирали лодки. Ну, плыли. Всё это, в принципе, не важно — даже тот забавный факт, что, когда доплыли, наконец, до тех порогов, Лилькина лодка единственная из всех сподобилась, как это называют байдарочники, кильнуться (хотя боцманом специально был назначен самый надёжный ас Серёжа…) Лилю вытащили, лодку поймали, Серёжа сам доплыл… Перехожу, однако, ближе к делу.

Там такое место есть немножко ниже по течению (было тогда, во всяком случае) — очень удобное для стоянки, и все там останавливались на ночёвку. Дрова, правда, с собой везли — по причине отсутствия местного топлива. Народу собралось изрядно — не один наш клуб решил с толком использовать длинные первомайские выходные. Так что палатки пришлось ставить уже довольно далеко от воды. Помню, нас с Лилькой взялись опекать студенты небезызвестного Физтеха долгопрудненского — Оля и два Димы, туристы толковые и опытные. У них была на троих полутораместная палатка, но они ещё и нас приютили без особого труда — колышки только пониже сделали. Нас, девчонок, ребята в середину пристроили, сами по краям улеглись (холодновато ещё в начале мая-то). Палатка раздулась боками… Уснули все быстро и крепко.

Среди ночи просыпаюсь в кромешной темноте от того, что кто-то в самое ухо дурниной орёт: “А ОН ВСЁ ПОДГРЕБАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!! И ПЕСНЮ РАСПЕВАЛ — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” Дуэтом орёт — на два голоса. Пытаюсь вскочить — спальник, ясное дело, не даёт. Потом соображаю, что я в палатке, причём в самой середине. В непосредственной близости от моих ушей — только Оля и Лиля. Молча лежат, не спят. И Димки оба ворочаются, заснуть пытаются. Что характерно, тоже молча. Или, вроде, ругаются сквозь зубы — но как-то невнятно: неловко им вслух при девчонках (84-й год же, золотые времена, говорю я вам…:-) А эти ненормальные снаружи всё не унимаются: “В ПОРОГ ИХ ЗАНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!! И ЛОДКУ УНЕСЛО — АЙ ЛЮЛИ, ОЙ ЛЮЛИ!!!” В общем, почти до рассвета проорали, благо, в мае, да ещё на Валдае, ночи короткие. Угомонились, наконец.

Утром, часов не то в шесть, не то в семь, просыпаюсь от шума на берегу. Продираю глаза, вылезаю на свет божий, вижу картину: у самой кромки воды наводят шухер два здоровенных верзилы в бушлатах и бескозырках. Выстроили по ранжиру всех, кто им на глаза попался на своё несчастье, и орут до боли знакомыми охрипшими голосами: “Товарищи бойцы!! Поздравляем вас с Международным днём солидарности трудящихся — праздником Первое Мая!! Пролетарии всех стран — соединяйтесь!! УР-РРА-А-АА!!!” Сонный народ подхватывает, даже с некоторым энтузиазмом: “Ура-а!” Верзилы — что бы вы думали — шмаляют вверх из настоящей ракетницы, пожимают всем руки, садятся в байдарку (она делает “буль” и оседает по верхний стрингер) и торжественно отчаливают. Оркестр, гудок, рукоплескания, букеты летят в воду, дамы промакивают слезинки батистовыми платочками…

Немного погодя часть нашей компании тоже отчалила: у Димок у двух зачёт, пропускать нельзя, а то к сессии не допустят. Оля без них, конечно, оставаться не захотела. Мы с Лилькой решили податься вместе с физтеховцами — у нас командировка, нам материал писать. И ещё, помню, присоединилась к нам одна семейная пара: муж в каком-то ящике почтовом работал, там режим строжайший, пять минут опоздания — объяснительную пиши… Благословил нас председатель Витя, а сам со второй половиной клуба остался учить молодняк пороги проходить.
И вот доплыли мы до какого-то города, где железнодорожная станция. Не помню сейчас, как называется, всё-таки давно дело было. Там надо на поезд садиться, чтобы в Москву. Приходим на вокзал (приползаем, вернее — рюкзаки же при нас, и железо это байдарочное), а там таких как мы — полный зал ожидания. И все нервные: на вечерний поезд московский билетов нет, а есть только на утро. Мужики начинают потихоньку психовать: им с утра кровь из носу надо быть в столице. И находят они неординарное инженерное решение: как только подъезжает поезд — штурмуют вагон, оккупируют тамбур, заваливают все двери рюкзаками и — уезжают, стараясь не слушать вопли проводницы. А мы остаёмся — четыре ещё не старые особы женского пола, и с нами две байдарки — казённые, между прочим, клубные. Да ещё свои рюкзаки. И денег только на билеты в общий вагон да на буханку чёрного хлеба и банку джема “Яблочно-рябиновый” осталось. Рябина красная, лесная, джем от неё горький…

Переночевали в зале ожидания на полу: кафельный был пол, жёлтый, как сейчас помню. Подходит утренний поезд, стоянка две минуты. Наш вагон — в другом конце состава. Мимо народ бежит с рюкзаками наперевес, все уехать хотят. А мы стоим возле своей горы барахла, растерялись совсем. Кто знает - тот знает, что такое байдарки “Таймень”, пусть и в разобранном виде. И вдруг…

Вот ради этого вдруг я всё это и пишу. Вдруг — откуда ни возьмись — два эти супостата окаянных, верзилы здоровенные, которые нам прошлую ночь спать не давали. Схватили каждый по две наши упаковки байдарочные и стоят нахально, озираются — что бы ещё такое ухватить. А байдарки клубные, казённые же…

До сих пор — столько лет прошло — а всё ещё стыдно. Вот, каюсь во всеуслышанье и публично: показалось мне на секунду, что сейчас смоются бугаи с нашими вещичками — и поминай как звали. И тут они орут на нас: “Ну что стоите — побежали!”

Добегаем до своего вагона, они запихивают наши вещи, запихивают нас, потом свои рюкзаки бросают, запрыгивают — на ходу уже… Полчаса потом завал в тамбуре растаскивали. Разбрелись по местам, перевели дух наконец.

Вагон плацкартный, билеты у всех без места — пристроились кто куда. Мы четверо, девочки-одуванчики, выбрали боковой столик. Достали банку с остатками джема этого горького, хлеба чёрного чуть меньше полбуханки на куски нарезали, сидим глотаем всухомятку, кипятка нету в вагоне. До дома ой как долго ещё… А супостаты наши, благодетели, напротив верхние полки заняли. “Ложимся, — говорят, — на грунт”. И легли: ноги в проходе на полметра торчат, что у одного, что у другого. Морды распухшие у обоих, красные, носы облупленные — на первом весеннем солнышке на воде в первую очередь носы сгорают. Лежат на локти опираются — один на левую руку, другой на правую, щёки по кулакам по пудовым как тесто стекают… Смотрят на нас сквозь опухшие веки, как мы вчерашним хлебом пытаемся не подавиться, и комментируют: “Да-а, бедно вы, пехота, живёте. То ли дело мы, моряки — у нас и сливки сгущенные, и сервелат финский, и “Саянчику” бутылочка найдётся…” Щёлкнули по кадыкам, подмигнули друг другу и в рюкзаки свои полезли. Сейчас как примут своего “Саянчику”, как пойдут переборки крушить — ой, мама…

А рюкзаки у них, кстати, были — это отдельная песня. Огромные — чуть ли не со своих хозяев ростом. Туда и байдарка разобранная помещалась (железо, наверное, у одного было, а шкура у другого), и всё остальное добро. Тяжеленные… Зато у каждого — только одно место багажа, хоть и явно негабаритный груз. Не потеряешь ничего, в спешке не забудешь… Удобно, что и говорить — тем, у кого духу хватит поднять.
И вот, значит, лезут они в эти свои великанские рюкзаки и достают… Банку сгущённых сливок, батон сервелата и бутылку газировки “Саяны”. И всё это нам сверху протягивают. А 84-й год на дворе, напоминаю в который раз. Заказы, талоны и нормы отпуска.

Вот не помню сейчас — сразу мы на это добро накинулись или всё-таки поломались сначала немножко для приличия… Если и ломались, то, наверное, не очень долго: есть дико хотелось. Навалились дружно, особо не заботясь о манерах… А они на нас сверху смотрят — один слева, другой справа, и такая в заплывших глазах нежность материнская… Картину Маковского помните — “Свидание”? В Третьяковке висела? В таком вот, примерно, ключе.

По дороге они нам ещё песню спели — про то, как “Из Одессы в Лиссабон пароход в сто тысяч тонн шёл волне наперерез и на риф залез…” Так гаркнули, что на переборку облокотиться было невозможно — вибрировала она до щекотки в бронхах. Проводница прибегала выяснять, что случилось. Весь народ, который после кафельного пола в зале ожидания отдыхал, перебудили. А песенка закольцованная, как сказка про Белого бычка. Не перестанем, говорят, пока все подпевать не начнут… Когда по третьему разу поехали — народ смирился, подхватывать стал потихоньку, а тут и Москва, Ленинградский вокзал…

Они ведь нас, обормоты сердобольные, ещё и до Ярославского вокзала дотащили и в электричку погрузили торжественно, ручкой помахали. И с тех пор благодетелей наших я не видела ни разу. И имён даже не знаю. Осталось только в памяти почему-то, что они, вроде бы, ленинградские были, не московские. Но опять же — столько лет прошло, не поручусь.

Вооот... Статью мы с Лилькой написали — омерзительную. Просто до сих пор стыдно вспомнить. Это сейчас я про войну понимаю кое-что — довелось взглянуть, было дело (никому не пожелаю). А тогда — “воды” налили про какой-то памятник, который в одной деревне случайно увидели, вот и весь патриотизм. Я псевдонимом подписалась, Лилька, правда, своей фамилией, ей не страшно было, она уже тогда замуж собиралась… Газета “За коммунизм” тоже довольно скоро сменила девичью фамилию и теперь называется... ээээээ... ну, допустим, "Лужки". Пишет, правда, всё так же и всё о том же…

Полжизни назад дело было, если разобраться, но морячков нет-нет, да и вспомню. Хоть бы спасибо им как следует сказать…

СПАСИБО!!!

9

С форума подмосковного города:

ХХХ: Как рано стали взрослеть дети!!
Вчера забираю ребенка из ЯСЕЛЬНОЙ группы дет.сада и на двери висит это объявление о родительском собрании. Детям по 2-3 года.

YYY: Так это беседа про родителей. На собрании заведующая просила в пьяном виде за детьми в сад не приходить и не бить их на территории сада.

10

В одной из школ подмосковного городка решили провести конкурс детских рисунков "Профессия твоих родителей". Восьмилетний сын нарисовал свой шедевр и показал отцу. Батя работал ведущим инженером-конструктором в институте, работающим на оборонно-промышленный комплекс. Неплохо, конечно, зарабатывал, но и различных стрессов хватало. Ответственная работа, сжатые сроки проектирования, командировки, испытания и т.д.
Оценив творение своего чада, папа сказал: "Молодец. Работа понравилась. Только почему ты меня с сигаретой нарисовал?! Я же некурящий".
"От такой работы закуришь!"- ответил школьник.

11

- Марина!!!! Ты жива, здорова?! - бросилась ко мне с объятиями мама, едва я сошла со ступенек междугороднего автобуса на автовокзале на Щелковской (Москва).
- Ма, ты че? - искренне удивилась я.
- Да кто же такие письма пишет, чудо ты в перьях?! - не унималась мама, едва не плача.
- Ах, вот в чем дело... - дошло до меня, наконец. - Да все в порядке! - бодро отрапортовала я, искренне недоумевая: сама же попросила написать, как я добралась до бабушки... ну и что, что письмо начиналось словами: сразу хочу сообщить, что за поездку дважды удалось покататься на милиции... все же хорошо закончилось!..
Эта история произошла со мной много лет назад, в далекие советские годы. Да, не было тогда мобильных телефонов, да и проводные редко у кого были; общались в письмах, а не по электронной почте, срочную и важную информацию сообщали в телеграммах... Что ни говори, но много в них было и хорошего, лично для меня, в то время ребёнка, - это чувство безопасности, которого в наше время так не хватает.
Начало 80-х, я закончила 7 класс и собралась на каникулы к бабушке в город Гусь-Хрустальный из подмосковного города Пушкино. Я росла серьёзной и самостоятельной девочкой, поэтому родители, посовещавшись, решили отправить меня одну - ну не было у них возможности меня сопроводить. А вариант транспортировки был вполне себе надежным: вечером сажают меня в Москве на прямой междугородний автобус до города Гусь-Хрустальный, а рано утром, часов в 6, бабушка или дядя там меня встречают. Вполне безопасный вариант. Мне совсем не было страшно, наоборот, я почувствовала себя совершенно взрослой - впервые в жизни одна еду! Мне доверяют! Круто! И я поехала.
Все места в автобусе были заняты, люди ехали до конца, поэтому по пути предполагалась только пара технических остановок (туалетов в тех автобусах не было). Пассажиры вскоре заснули, заснула и я. Проснулась среди ночи - хочу в туалет. Автобус стоит у какого-то зданьица непонятного, в автобус по одному заходят пассажиры, как выяснилось - возвращаются из туалета. Вскакиваю и пулей несусь искать туалет, потом также бегом несусь к автобусу, по пути столкнувшись с ещё одной пассажиркой нашего автобуса- девушкой лет 20-ти с небольшим. Мы подбегаем к автобусу сзади, как вдруг - в это сложно поверить, но так и произошло на самом деле - его двери закрываются, и автобус трогается с места. Девушка заорала и даже пару раз стукнула на бегу по начинающему набирать скорость автобусу, но он так и уехал, оставив нас ночью фиг знает где, без вещей, без денег и документов. Вот это была веселуха!))))
На мое счастье девушка оказалась решительной.
- Пошли, - скомандовала она и зашагала по темной дороге вслед за автобусом.
На наше счастье, место остановки было на въезде в какой-то небольшой городок, в который мы и вошли. Девушка тормознула машину, начала истерить каким-то мутноватым мужичкам про то, что мы отстали от автобуса, и нас надо бы до него подбросить - к моему великому облегчению, мужички не прониклись и уехали. Так мы шлепали по дороге минут 5, когда наткнулись на припаркованный милицейский УАЗик. Господи, как же мы обрадовались!
- Так, кому меньше 18, не берём, - весело шутили молодые милиционеры, когда мы залезали к ним в машину.
Наигранно хохоча вместе с девушкой, я изо всех своих 13-летних сил старалась выглядеть на все 18, искренне поверив в их шуточную угрозу.
В общем, все закончилось благополучно: автобус остановили на ближайшем посту ГАИ, а милиционеры нас к нему доставили. Помню, очень боялась, что водитель будет на нас ругаться и искренне не понимала, почему он молчал, когда девушка поливала его "непереводимым итальянским фольклором", которым приличной женщине выражаться не пристало... хм... мой словарный запас тогда здорово обогатился)))).
Перекурившие пассажиры расселись по местам, и мы тронулись в путь. Все быстро заснули, забыв о происшествии. А проснулись мы при въезде в Гусь-Хрустальный, часов в 5-6 утра, когда автобус внезапно припарковался у обочины, не доехал до автостоянки.
- Кто здесь Марина из Пушкино? - спокойно спросил поднявшийся по ступенькам мужчина средних лет, одетый в милицейскую форму.
- Я, - тихо отозвалась я, растерявшись.
- Выходи, - так же спокойно сказал милиционер и, увидев, что я с чемоданом, помог мне его вытащить.
Чего я только не передумала, выходя из автобуса... Ну все, думаю, водитель настучал на меня в милицию, и теперь меня заберут...
На обочине стояла советская похмело-уборочная милицейская машина - такая грузового типа с решетками, возможно, в них и заключённых перевозили. Все... кранты мне...
- Вы что же так поздно телеграмму отправляете? - укоризненным тоном произнёс милиционер, пристраивая мой чемодан в кабине рядом с пассажирским сиденьем и предлагая занять мне это самое сиденье. Сам он сел за руль, и мы поехали.
- Какую телеграмму? - не поняла я.
- Чтобы бабушка тебя встретила. Поздно отправили, на почте ее поздно получили, почтальон побоялась в ваш район вечером идти и ...отнёсла телеграмму в милицию. Так что я тебя теперь встречаю...
Вот такой была моя первая самостоятельная поездка. Сколько лет прошло, а до сих пор помню детали, словно все произошло совсем недавно. Не знаю, в добром ли здравии участники событий, но очень хочется передать привет девушке-попутчице, а также сказать огромное спасибо и милым гаишникам из неизвестного городка, подобравших двух "блондинок", отставших от автобуса, и тетушке-почтальону, которая не проигнорировала телеграмму, и ответственному сотруднику милиции города Гусь-Хрустальный, встретившему и доставившему меня к бабушке в целости и сохранности.
Всем добра!

13

Расскажу о самом запомнившемся железнодорожном путешествии в моей жизни. В году, примерно, 1992-м у меня состоялась первая служебная загранкомандировка. В составе делегации, в которую кроме меня, молодого управленца, входили директор подмосковного ПТУ и главный бухгалтер того же училища, я посетил недавно появившееся на карте государство — Республику Казахстан, а, точнее, приграничный город Уральск (тогда он ещё так назывался). Про командировку рассказывать не буду — всё прошло хорошо, гостеприимно и с пользой. Но настала пора отправляться домой. За билеты обратно в Москву отвечала принимающая сторона, а именно директор местного техникума. Он сообщил нам, что, поскольку поезда в Уральске только проходящие, билеты он смог достать только в плацкартный вагон. Это нас здорово расстроило, но ещё больше насторожило то, что, когда наши новые знакомые узнавали, что мы едем душанбинским поездом, они как-то смущались и отводили в сторону глаза. «Что-то не так?» — спрашивали мы. «Ну, ташкентский, конечно, лучше…» — уклончиво отвечали нам.
Вбежав в вагон (стоянка была короткой) я просто остолбенел. Передо мной был плацкарт, на каждой полке которого (включая ту, что предназначалась для матрасов) сидело как минимум по четыре представителя великого народа, подарившего миру Авиценну и Омара Хайяма. Мне показалось, что весь великий народ ехал в этом вагоне, и, судя по всему, ехал давно.
Проводник, взяв у меня билеты, и не взглянув на них, повёл нас к единственной свободной полке — боковушке у туалета. «Нас же трое!» — возопили мы. «Места скоро освободятся, — бодро ответил проводник. — После Саратова!». До Саратова было очень далеко. В вагоне стоял немилосердный холод, но ещё холодней был воздух из тамбура, которым нас обдавало каждый раз, когда открывали дверь, а открывали её несколько раз в минуту. «Я недавно был в Германии, — рассказывал мне директор ПТУ, — так представляете, там в отеле в туалет заходишь, дверь за собой закрываешь, и сразу начинает вытяжка работать, чтобы воздух был свежий!» Я иду в туалет. В туалете двойное стекло пробито насквозь, и температура полностью соответствует забортной — минус 30°. «У нас круче, чем в Германии, — говорю я, вернувшись. — Вытяжка работает постоянно, и воздух такой, что свежее не бывает!»
Народ очень дружелюбный. «Ты ботинка не снимай, — говорит мне человек с другой полки. — Тут один ботинка снял, окно посмотрел, ботинка не был уже».
Напротив купе проводника топится печурка, тепло её до нас не добивает, зато пыль от угля, который в неё засыпает проводник, разносится по вагону, покрывая всё ровным слоем. Мы сидим втроём на нижней боковушке и рассказываем друг другу анекдоты. Как ни странно, их хватило на всю дорогу. Не знаю, поэтому, или по какой-то другой причине, всегда вспоминаю эту поездку и улыбаюсь. Может, и из читателей улыбнётся кто-то!

14

Произошло это на рубеже 80-х и 90-х, когда в моде были переименования городов, улиц и станций метро. Потом эта мода прошла, по крайней мере, в нашей стране, а тогда, на пике волны, задумали власти одного подмосковного города его переименовать. Потому что власти глубоко уважали православную культуру и традиции, а название города ни в культуру, ни в традиции православия не вписывалось — город Дзержинский.
Поэтому был назначен общегородской референдум по переименованию. Предлагаемое новое название в полной мере отвечало культуре и традициям — город Угреша.
Николо-Угрешский ставропигиальный монастырь — главная городская достопримечательность, и среди горожан была развёрнута массированная информационная кампания: жителям доходчиво и увлекательно рассказывали, как Дмитрий Донской, направляясь на Куликово Поле, остановился здесь на привал, ему явилась икона Святителя Николая и «угрела», то есть согрела его сердце. В итоге князь заложил монастырь, названный Николо-Угрешским. Таким образом, название «Угреша» отсылало и к самому популярному святому, и к победе в Куликовской битве!
Но за несколько дней до назначенной даты референдум был отменён. Причину отмены я не знаю, вероятно, жителям как-то объясняли, но я к ним не отношусь. Однако в самый разгар подготовки референдума я услышал по радио интересный диалог. Корреспондент на улицах города опрашивал горожан об их отношении к предполагаемому переименованию, в том числе задал вопрос школьнице-старшекласснице. Она уверенно ответила, что не хочет переименования, и ей нравится название «Дзержинский». «А ты знаешь, кто такой Дзержинский?» — спросил интервьюер. «Да! — радостно сказала девушка. — Это был очень хороший человек, он в нашем городе построил монастырь!»

15

У моего мужа фамилия совпадает с названием одного подмосковного города. Предположим, Королёв.
Зовут его Михаил Олегович.
Как-то получает почтовое уведомление, где написаны фамилия и инициалы. Идет на почту, отдает уведомление женщине в окошке.
Она читает: "Королёв Московской области. Что же Вы сюда пришли? Вот туда и поезжайте!"
Когда разобрались в чем дело, оба смеялись.

16

Очередь в магазинчике возле подмосковного дачного послека. Две уже почти взрослые девчонки покупают мороженное. Первая берет "Радугу" (ту самую, разноцветную). Мужик сзади задумчиво комментирует, говорит вроде и про себя, но громко:
- Подозрительное мороженное. Ну понятно... парой же пришли.
Повисает тишина. У мужика в глазах пляшут чертики.
Подает голос женщина за ним:
- Бери-бери дочка, пока не запретили.
Девчонки напрягаются. Вторая выбирает другой сорт. На упаковке видна пластина белейшего пломбира, покрытого с двух сторон черными вафлями. Аккуратно спрашивает у очереди:
-Это нормально?
Мужик охотно отвечает:
- У нас - нормально! Но это у нас. Основа то белая, а черные с краю. Расизм в чистом виде!
Девченка: - А что можно?
Мужик, не думая, радостно: - Серое!
Женщина (задумчиво): - ...только без ОТТЕНКОВ...

17

Аладжевск-Ольгинский, кто на посадку, за мной! - в зал вылета вбегает сотрудник аэропорта

Не сразу сориентировался, что это пассажиров нашего рейса приглашают. В билете написано: аэропорт прибытия Абинск (Багдасаров). Откуда же нам знать, что пару дней назад аэродром Багдасаров переименовали. Вздумали решить таким способом спор, чей это аэродром. Обычно позиционировали как аэропорт Абинска. Но до Абинска от Багдасарова только по прямой более 30 километров, а по автодорогам все 65 (по плохой грунтовке 47 км, нет хороших вариантов пути с оптимальной траекторией). Даже Крымск ближе - 45 км по автодороге (по прямой тоже около 30-35 км). А реально ближайший к Багдасарову город - Славянск-на-Кубани (чуть более 16 км по прямой, 30 км по дорогам). Тем не менее аэродром расположен на территории Абинского района и поэтому его отнесли к Абинску вопреки всем здравым смыслам и нормам Ассоциации гражданской авиации ИКАО. И вот наконец, дошло, что поступили не совсем верно. В качестве выхода из спорной ситуации решили просто не относить Багдасаров ни к одному из ближайших городов, отнеся к вымышленному населенному пункту Аладжевск-Ольгинский - ближайший хутор и центр сельского поселения, на землях которого расположен Багдасаров, называется Ольгинский. К его названию добавили еще одно - Аладжевск в честь талантливой художницы из Краснодара - Ольги Аладжевой. Также рассматривались варианты: Ольгинск-Алаждевский, Аладжево-Ольгунск, Ольгуно-Аладжевск, просто Аладжевск, просто Ольгинский (в последнем случае называние было бы не вымышленным, а по реальному наименованию ближайшего населенного пункта со статусом административного центра). Назвали как назвали. Но многие участники ассоциации любителей подглядывания не поняли, куда летят, когда в билетах писали аэропорт прибытия по старому, а на табло в аэропорту вылета, во всех объявлениях в аэропорту и на борту самолёта вдруг стали называть по новому.

Эх, чем бы дитя не тешилось... Главное, вылетели и прибыли вовремя, старый добрый Ан-28 не подвел. Экипаж партизанского подмосковного аэроклуба мастерски привел на Кубань очередной войерский борт, а значит скоро будем смотреть новые видео со скрытых камер в туалете на просторах Рунета, а кому-то снова повезет своими глазами увидеть попку и пусю хуторянки из Калининского района или аккуратную киску жительницы Краснодара в естественной позе на присядках.