Анекдоты про потребовал
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 309

301

Зоофил поневоле!

-Верна, место! Место я сказал. - Верна поняла. Нет, не потому что я хочу увести ее из этого содома собачьей похоти, а потому что нужна хозяину. Поэтому заскочила в коляску мотоцикла немного недовольно. Еще больше были недовольны кобели ее окружившие. Пришлось выжать с ИЖ Юпитер — 5, все возможное, чтобы оторваться от эскорта. Верна оглядывалась назад с немой тоской и обильной течкой, но я твердо решил уехать в тот день на рыбалку. Дружище, который тоже решил составить компанию так же вместе с ней оглядывался сидя сзади.
-Надавливай, надавливай! - орал он мне на ухо, - если догонят, они мне ноги отгрызут, как потом я пойду.
И я надавливал, но не долго. Километра через полтора-два, едущий мне навстречу жигуленок поморгал фарами. Пришлось сбросить газ. Он тоже встал. Но при нашем приближении открылась задняя дверка и из нее шустро выскочил человек в форме гайца. Напяливая фуражку и повелительно махая жезлом. Пришлось остановиться.
-Нарушаем! - приблизившись произнес он.
-В смысле? - не понял я.
-В прямом. Где ваш шлем? И его тоже. - кивнув на другана, произнес он. - И вот... - он взглянул на Верну и на секунду задумался. Видимо вспоминая положена ли собаке каска. Но та с тоской смотрела назад. И гаец решил поменять правонарушение. - Еще и животину в транспортное средство погрузили. А это не положено!
-Понимаете, мы ведь на рыбалку едем. - постарался я воззвать к человечности. - Что же нам потом с этими «котелками» по речке бегать. Или уху в них варить?
Но гаец человечности видимо не знал, зато знал букву закона.
-Документы на транспортное средство и водительское удостоверение?! - то ли спросил, то ли потребовал он.
-Так, а нету. Река ведь там, если утону и намочу. - все еще не оставлял я попыток.
-Ну тогда пройдемте в машину, составим протокол! - отчеканил он. - И если никто не подтвердит вашу личность, транспорт придется изъять до выяснения. Ты его знаешь? - обратился он к гражданскому водиле «шахи». - ты же с соседней деревни.
Но тот, невразумительно пожал плечами и я понял, что изымут.
Гаец сел на заднее сиденье, откуда-то из-под заднего стекла достал внушительную папку с протоколами. Достал их и...
Я уже тоже собирался присесть рядом, но опередила Верна. Видимо поняв, что ее второй раз за день хотят обломить. То есть оставить в неудобной коляске мотоцикла, а самим поехать более комфортно в автомобиле она бесцеремонно оттолкнув меня и заскочила первой. Благо навыки у нее были, ведь у меня тоже имелась «тройка» для парадных выездов. Правда немного мешал гаец, но Верна правилам приличия обучена не была. Поэтому заскочив в машину, взгромоздилась прямо на колени гаишнику, подмяв под себя его протоколы. Тот был сначала в изумлении, но потом начал орать как рыночная баба. И я решил убедить Верну, что она поторопилась. Но не успел. Потому что вновь был бесцеремонно откинут от дверки догнавшим нас эскортом.
Описывать всю дальнейшую ситуацию не рискну. Уж очень там было много похоти. Мы просто все замерли в ошарашенности. Клубок собачьих тел заполнил весь салон. И все хотели достичь оргазма первыми, ну кроме нас конечно и гайца. Тому было трудней всех. Ведь кобели не ведали куда тыкали. А фуражки явно не хватало чтобы прикрыть все головные отверстия. Рассыпав все протоколы, он сделал пилотку из кожаной папки натянув на голову как можно дальше, не прекращая голосить. Видимо, что-то из ПДД.
Первым очнулся водила, ему ведь надо было спасать свое транспортное средство. Оно и так уже было прилично покоцано. Он выскочил из передней дверки и постарался выдернуть кобелей за хвосты и ноги. Но говорят же, что нет ничего сильней основного инстинкта. И он чуть не поплатился откусанными конечностями. После чего посмотрел на меня с мольбой в глазах. Я крикнув ему свою фамилию, теперь-то запомнит и будет знать земляка. подскочил к другой дверке, там где сидел гаец и лежала на коленях Верна. Мой расчет оправдался. Несмотря на ее искаженную в оргазме морду я схватил ее за передние лапы и неимоверным усилием выдернул из «клубка». Кобели, почуяв неладное и посчитав гайца не очень удобным сексуальным объектом, тоже ломанулись следом. Водила времени не терял и лихо ударил по-газам. А голова гаишника так безвольно и болталась пока мы провожали машину взглядом. И вот до сих пор не могу понять, в нирване он от сексуальной оргии был или просто еще в сознание не пришел.

303

В серию рассказов о наших отцах – какими они были и что мы от них унаследовали.

Мой отец работал в школе завучем. Ключевое умение на этой должности – составлять расписание уроков. Свести без компьютера базовое расписание, в котором все классы получат положенное по программе количество часов и ни один учитель не окажется одновременно в двух классах – уже нетривиальная задача. Но отец, просидев несколько дней с карандашом и ластиком над огромным листом ватмана, выдавал идеальное расписание, удовлетворявшее все запросы. Учитывал, что кто-то из учителей живет в деревне и не успевает к первому уроку, кому-то надо освободиться пораньше, чтобы покормить лежачую мать, у кого-то язва и нужен перерыв каждые три урока, чтобы перекусить, кому-то лучше не ставить первые уроки в понедельник, ибо похмелье, и так далее и так далее.

Был он человеком очень требовательным и принципиальным, не давал спуску никому от директора до последнего первоклашки. За ужином рассказывал маме, тоже учительнице:
– Прибегает сегодня мой дыр...
(Дыр – это д-р, сокращение от «директор». Из-за этого постоянно повторяющегося «мой дыр» я в детстве думал, что Мойдодыр работает в папиной школе. Извините, продолжу).

– Прибегает мой дыр, глаза на лысине: «Ты семнадцать двоек поставил на контрольной, гороно голову снимет, что делать, что делать?». Снимать штаны и бегать! Другой раз списывать не будут, а с гороно я сам поговорю.

Нам с братом тоже доставалось от его принципиальности. Помню, как я в слезах и соплях по десять раз переписывал домашку, пока не выходило ровно и без помарок. Мама пыталась говорить, что и так неплохо, но он отвечал:
– К тому, кого любишь, надо быть особенно требовательным.

После одного случая я задумался, всегда ли хороша такая принципиальность. Рассказ придется начать издалека, лет за десять до самой истории, но мы же никуда не торопимся, верно?

У родителей были близкие друзья, семья Рахлиных. Дядя Ефим – инженер-строитель, тетя Тамара – коллега отца, учительница русского и литературы. Редкие даже для того времени романтики-энтузиасты, познакомившиеся на строительстве Братской ГЭС. Очень красивая пара, которую легко было представить в фильме или на плакате «Строители коммунизма». Только плакат вышел бы небольшим: дядя Ефим был ростом где-то метр шестьдесят, а его жена – еще на полголовы ниже.

Я обожал бывать у них в гостях. Там собиралась вся городская интеллигенция, велись интереснейшие разговоры, сочиняли друг другу стихи ко дню рождения, играли в шарады, музицировали: тетя Тамара играла на пианино, кто-то из гостей – на гитаре, моя мама пела. Но главное, что влекло меня к Рахлиным – это их средняя дочь Рита, моя одноклассница, в которую я лет с пяти был тайно влюблен.

Когда мы с Ритой пошли в пятый класс, в соседнем микрорайоне построили новую школу, отец и тетя Тамара перешли туда работать. Тетя Тамара загорелась идеей перевести туда и нас: дольше идти, зато мы будем под присмотром, а главное – она возьмет в нашем классе русский и классное руководство и сделает из нас образцово-экспериментальный класс, будет преподавать не по устаревшим довоенным методикам, а по новаторским идеям Сухомлинского и Шаталова. Отец переводить меня категорически отказался: он хотел, чтобы я честно зарабатывал свои пятерки, а не пользовался льготами как сынок завуча.

Нас с Ритой оставили в старой школе. Меня это сильно расстроило, не столько из-за потери халявных пятерок или экспериментального класса, сколько потому, что из старой школы мы после уроков расходились в разные стороны, а из новой нам несколько кварталов было бы по пути, можно было бы ее провожать, нести портфель и всё такое прочее.

Экспериментально-образцовым стал класс Ритиной старшей сестры Киры. Когда она рассказывала, как у них проходят уроки литературы и какие у всего класса задушевные отношения с учительницей, у меня слюнки текли от зависти. Я таких педагогов видел только в кино.

Когда Кирин класс окончил школу, случилась та самая история. Не секрет, что кто-то кое-где у нас порой завышает ученикам оценки. Сейчас по большей части за деньги, а тогда – ради красивой отчетности, или по знакомству, или просто по доброте душевной. Отец в своей школе ничего подобного не позволял, а вот тетя Тамара решила помочь своему любимому классу.

ЕГЭ или конкурса аттестатов тогда не было, но был так называемый эксперимент: тем, кто окончил школу без троек, в вузе позволялось сдавать только два вступительных экзамена из четырех. Вот это «без троек» тетя Тамара и обеспечила. Сделать это было не просто, а очень просто: аттестат об окончании школы, включая вкладыш с оценками, заполнял классный руководитель от руки, и она просто вписала четверки вместо троек тем, кому это было нужно. Дальше аттестат, заверенный подписями завуча и директора и школьной печатью, становился официальным документом.

Не знаю, как о подлоге узнал отец. Скорее всего, проболтался кто-то из учеников или сама Тамара. Но когда узнал – воспринял это как личное оскорбление и предательство многолетней дружбы. Он ведь подписывал эти аттестаты без проверки, полностью доверяя Тамаре. Кого-то другого, может, и простил бы, ее – нет. Потребовал, чтобы она уволилась из школы и больше в педагогике не работала, если не хочет скандала и разбирательства на парткоме. Никогда больше не общался с Рахлиными, и маме запретил, и я больше никогда не был у них дома, хотя в школе по-прежнему сидел за партой позади Риты.

Мы с Ритой тем временем перешли в десятый класс. Оба шли на медаль, только я был круглый отличник, а ей плоховато давалась химия, балансировала между пятеркой и четверкой. И на итоговой четвертной контрольной забыла какую-то элементарную формулу. Повернулась и спросила у меня.

И в этот момент у меня ни с того ни с сего взыграла отцовская принципиальность, подогретая историей с аттестатами.
– Не скажу, – прошептал я. – Думай сама.

Для Риты мой отказ был полным шоком. За девять школьных лет не было случая, чтобы я кому-то не помог или не дал списать. В нашем классе даже не говорили «списать» или «скатать», а употребляли вместо этого глагол «сфилить», образованный от моего имени. И тут вдруг отказался помочь ей в самый ответственный момент. Потому что к тем, кого любишь, надо быть особенно требовательным. Вслух я эту высокопарную чушь всё же не произнес, но подумал именно это.

Сама она формулу не вспомнила, медаль накрылась. Вторым медалистом, кроме меня, стал незаметный мальчик по фамилии Русак, по удивительному совпадению сын нашей классной. До девятого класса он перебивался с четверки на тройку, а тут вдруг посыпались пятерки, хотя его вроде даже не спрашивали на уроках.

Неполученная медаль сильно сказалась на Ритиной судьбе. Она мечтала быть психологом, дважды поступала на психфак МГУ, но не прошла по конкурсу. На третий год поступила на психологический там, где это было возможно – в Ярославле. Встретив Риту еще через год, я ее еле узнал, из очаровательной стройной девушки она превратилась в колобок на ножках. Смущенно пояснила, что в Ярославле в магазинах нет ни мяса, ни рыбы, ни творога, ни овощей. Есть картошка, макароны и булочки, вот ее и разнесло, и других девчонок тоже.

Больше я с Ритой не общался. Стороной слышал, что ее взял замуж однокурсник – просто потому, что одиноких молодых специалистов распределяли в медвежьи углы, а семейные пары в более-менее крупные города, где по крайней мере было две вакансии психолога. Уехала куда-то в Архангельск или Мурманск и пропала с радаров.

Тетя Тамара, уйдя из школы, смогла устроиться только гардеробщицей. Дядя Ефим, поняв, что на зарплаты гардеробщицы и инженера семью не прокормить (у них была еще младшая дочь Маруся), завербовался куда-то на севера и больше с этих северов не вернулся, встретил там женщину. Тетя Тамара быстро стала опускаться. Не знаю, пила ли она или только ела, но ужасно располнела, получила инсульт, лет десять пролежала парализованной и умерла, не дожив до шестидесяти. Маруся после школы не стала никуда поступать, потому что надо было ухаживать за лежачей матерью.

Можно сказать, что тетя Тамара сама виновата в том, что случилось с ее семьей. А с другой стороны, все могло быть гораздо лучше, если бы не принципиальность моего отца. И уж точно никому не было бы хуже, подскажи я Рите ту злополучную формулу. Может быть, с медалью она поступила бы в МГУ. Может быть, если бы мы учились в одном городе, то в какой-то момент стали бы встречаться. Хотя это уже вряд ли.

304

Когда я был маленьким, папа дружил с директором нашего молдавского книготорга, Димой Безродным. Дима приходил к нам по выходным, взрослые ели лапшу с жарким из курицы, которое готовила моя бабушка, выпивали по рюмочке и играли в преферанс. Дима регулярно ловил папу на мизере. В результате папа покупал книг по 100 в месяц, несмотря на дефицит. Дима приносил планы издательств на год вперед, и мама ставила галочки, какую книгу мы хотим. Библиотека наша росла, в ней уже были тысячи томов.
Короче, однажды Дима принес очередные 20 книг, и я сел их перелистывать. Там была одна маленькая книжечка в зеленой кожаной тисненной обложке. Издательство «Академкнига». Хеттская литература. Книжка была тоненькой, и я ее быстро прочитал.
Хеттская литература меня удивила. Я не понимал там никого. Они что-то там нелогично думают, странно поступают. Например, жил-был один хеттский царь. И однажды ему взгрустнулось. И тогда он приказал 200-м своим наложницам раздеться донага, сесть в 200 лодок в дворцовом пруду, и грести. Но гребля 200 обнаженных девушек не успокоила сердце царя. И тогда он позвал своего любимого раба и отсек ему голову. И вид отрубленной головы развеселил царя. И хандра его прошла.
Я был всего в 6-м классе, и я этого царя не понимал. Как может не успокоить сердце вид 200 обнаженных девушек. Да меня бы и вид одной сразу бы успокоил! Но это мелочи. Почему он позвал именно своего любимого раба? Жалко же. Позвал бы нелюбимого в крайнем случае. Почему именно любимым людям хочется отрубить голову? Вы понимаете? Я – нет.
Я был уже немного знаком с Библией. И вот евреев из Библии я как раз очень хорошо понимал. Скажем, Лаван потребовал, чтобы Иаков работал на него семь лет. И тогда он отдаст за него замуж свою младшую дочь Рахиль. Но Лаван Иакова нае-этосамое. Через семь лет он тихонько подложил Иакову свою старшую дочь Лию. И заставил Иакова работать за Рахиль еще семь лет. Вот скажите, какой этот Лаван подлец! И почему Иаков согласился? Почему не ушел, хлопнув дверью? Наверное, тогда дверей еще не было. Но я Иакова хорошо понимал. У нас в классе тоже была одна такая девочка, Лена Костромитина, я бы за нее тоже семь лет оттрубил. А что было потом? Иаков не хотел детей от этой Лии. Поэтому, перед тем как войти к ней в шатер, он снаружи тихонько занимался онанизмом. И заходил к ней уже опустошенным. Интересно, правда? Для многих из нас тут нет противоречия. Сегодня Лия, завтра Рахиль. Нет проблемы! Но этот Иаков, он свою Рахиль любил сильно. И на других женщин он смотреть не мог. Такое бывает.
Короче, вы понимаете, к чему я клоню. Мы все, весь мир, являемся наследниками евреев. Иудео-христианская цивилизация! Мы все, даже атеисты, воспитаны на библейских историях. И поэтому мы этих пресловутых древних евреев понимаем спустя 3000 лет. Это про нас. Поэтому нам это интересно. А вот читать про хеттов нам неохота. Мы их издаем для галочки, маленьким тиражом в серии «литературные памятники».

Ольшевский Вадим

305

Просто так 33.
Отцы и дети (мимоза).
"Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки."
Сколько себя помню, всегда был без ума от собак. До сих пор не понимаю родительских мотивов, но щенка мне так и не подарили, хотя просил очень-очень, местами умолял и даже шантажировал. Ничего не помогло и тема осталась нераскрытой.
Ну раз не получилось отдать любовь одной собаке, пришлось разделить её среди многих, по этой простой причине меня знали все бродячие и бездомные псы в городе. Нельзя было никуда пойти, не будучи через несколько минут окружённым экскортом, с виляющим хвостами и преданными глазами.
Самым большим моим фанатом и любимцем была дворняга с редким именем Шурик. Эта чёрная и похожая на ротвелера бестия всегда была где-то рядом и могла материализовываться прямо из сумрака. Каждое утро он встречал меня около подъезда и провожал до школы. Там пёсель получал честную половину моего завтрака и исчезал до окончания занятий, что-бы встретить меня у крыльца, когда прозвенит последний звонок. Потом мы неторопливо брели домой, я рассказывал ему о своих двойках и что Олька такая дура, пусть и красивая. Шурик никогда не перебивал, слушал внимательно и во всём со мной соглашался. За это мой верный друг всегда был вознаграждаем, тем что я и мои закадыки оторвали в пользу голодающих от своих школьных обедов. Дойдя вместе до подъезда дома где я жил, мы с ним тепло прощались и расходились по своим делам, что-бы утром встретиться вновь.
В детстве я очень часто болел и валялся в больнице с воспалением лёгких каждую весну и осень. Когда загремел в стационар в очередной раз, то что-то пошло не так. Традиционный курс антибиотиков желаемого эффекта не дал, мне становилось всё хуже, а мир вокруг стал вдруг серым и неинтересным.
Лечащий врач попросила родителей придумать что-нибудь, что меня всерьёз заинтересует или обрадует, сказав что это иногда может существенно облегчить симптомы и помочь выздоровлению.
Однажды мне принесли передачу, как тогда было принято-всякие соки, апельсинки и прочее. Это событие в том числе означало, что надо было подойти к окну и успокоить родных, показав знаками, что не всё так безнадёжно, ты держишься достойно и даже не плачешь.
В какой уже раз за последний месяц, я забрался на подоконник, натянул на лицо улыбку и принял позу Ю.Гагарина, когда тот делал ручкой прощаясь с планетой. На третьем взмахе моя рука застыла в воздухе, т.к. я увидел что родители пришли не одни. Вместе с ними был Шурик, который видимо только для меня, ходил на задних лапах и радостно лаял на моё окно. Серде моё затрепетало, мне вдруг так сильно захотелось выздороветь и поскорее вернуться домой.
На следующий день моё самочувствие резко улучшилось и хрипы в лёгких почти сошли на нет. Маловероятно, что на выздоровление повлиял визит старого друга, скорее всего это был новый антибиотик, который начали колоть несколько дней назад, но поди знай наверняка.
Когда меня выписали, я пристал с расспросами к родным: как им удалось уговорить такого независимого пса как Шурик прийти ко мне в больницу. Родители рассказали, что просто подошли к собаке и сообщили, что Вовка болеет и очень по нему скучает. Шурик проникся и совершенно добровольно пошёл с ними меня проведать. На тот момент меня такое объяснение вполне устроило и показалось логичным, в восемь лет доверяешь родным безаговорочно, как правило.
Спустя годы, когда я уже стал взрослым, на семейном мероприятии вспомнили эту историю и я потребовал рассказать как всё было на самом деле. Папа смущаясь поведал: "Понимаешь Вовка, мы так за тебя переживали, что были готовы на всё что угодно, только бы ты поскорее поправился. Зав. отделением порекомендовала придумать что-нибудь, что даст тебе стимул побыстрей оказаться дома. Когда мы собрались к тебе с визитом и вышли из подъезда, то увидали твоего лохматого друга, подумали-вот то что нам надо и решили его взять с собой. Ошейника у этого отщепенца никогда не было и нам пришлось всю дорогу до больницы его подкармливать. Этот троглодит ненасытный сожрал полбатона колбасы, пока мы до тебя добрались. Но это того стоило, ты был рад и пошёл на поправку".
Не бывает ничейных собак, есть собаки которые пока не нашли себе дома и пристанища. Они не хуже и не лучше всех остальных псов, просто не повезло. Пожалейте неприкаянных, им нелегко и голодно живётся. Не бросайте в них камни, а лучше дайте немного пожрать. Поделитесь, от вас не убудет, а кто-то из этих бедолаг вдруг да сумеет дожить и встретить того единственного на всю собачью жизнь, которого назовёт хозяином.
Собака - друг человека. С этим будет спорить только ....... А вот в комментах и увидим.
Владимир.
08.01.2024.

307

После посещения выставки известного художника, журналист оставил в газете замечание: "Выставка могла быть и лучше". Оскорбленный в лучших чувствах художник потребовал письменного опровержения. На следующий день в газете появилась заметка журналиста: "Опровержение: выставка могла быть и хуже". Художник в бешенстве потребовал еще одного опровержения. На третий день в газете: "Опровержение: Выставка хуже быть не могла".

308

«Ликуй, Москва! В Париже Росс!»

В 2 часа ночи 31 марта 1814 г. была подписана капитуляция Парижа, а в полдень русские войска во главе с императором Александром I триумфально вступили в столицу Франции. Александр стал первым русским государем, оказавшимся на французской земле после Петра Великого.

Накануне к императору Александру явились представители французских властей, умоляя его пощадить город. Император, напомнив о бесчинствах французской армии и с гневом высказавшись о «человеке, который его обманул самым недостойным образом», заявил: «Французы — мои друзья, и я хочу доказать им, что пришел воздать добром за зло. Наполеон — мой единственный враг Итак, господа, скажите парижанам, что я вступаю меж их стен не как враг, и только от них зависит, чтобы я стал им другом».

Парижане, обработанные наполеоновской пропагандой, поначалу встречали армию боязливо и молчаливо, однако очень быстро страх прошел, горожане почувствовали облегчение, мгновенно переросшее во всеобщий восторг. Французы не могли поверить, что перед ними ужасные варвары. Видя красоту русских мундиров, блеск оружия, веселую наружность воинов, здоровый цвет их лиц, галантное обращение офицеров и их остроумные ответы на французском языке, они так и говорили: «Вы не русские, вы, верно, эмигранты».

Вставшие лагерем на Елисейских полях и на Марсовом поле, поблизости от здания Военной школы, русские казаки стали предметом всеобщего любопытства, смешанного со страхом. Гуляющие парижане могли наблюдать, как казаки приводили в порядок свою униформу, стирали белье, заботились о своем мелком скоте (овцах, козах, домашней птице), готовили еду прямо на земле.

Французская элита и общественность начали весьма быстро избавляться от глубоко укоренившихся в сознании антирусских стереотипов, более того, на Россию возникла мода. На улицах столицы можно было увидеть парижан в очень широких штанах и круглых шляпах с узкими полями, подобных тем, что носили казаки. Когда пришла зима, женщины надели головные уборы, похожие на кокошники, мужчины облачились в рединготы, по краям отделанные каракулем. В 1816 г. в предместье Терн вызвали фурор первые русские горки — аттракцион с кучей спусков и подъемов, который посетители преодолевали на маленьких тележках.

Что касается знаменитого бистро, якобы происходящего от русского «быстро», то современные исследователи полагают, что это, скорее всего, красивая легенда. Согласно историческому словарю французского языка Le Petit Robert, слово bistro появилось во французском языке не ранее 1884 г. и связано с французским bistouille, что значит «скверный алкоголь», «отрава».

Россия многое сделала для Франции. Весьма мягкие условия Первого парижского мирного договора, восстановление на престоле династии Бурбонов, конституционная Хартия, сохранение Франции как великой державы — всем этим Франция была обязана императору Александру I. От своих офицеров и солдат Александр I потребовал безупречного поведения, предусмотрев суровые наказания для нарушителей, вплоть до смертной казни. Позже российский государь сделал все возможное ради скорейшего освобождения французской территории от оккупационных войск.

Однако добро забывается быстро, как и мода на все русское. Великодушие императора Александра I французам оказалось невыносимо. Как писал граф Нессельроде, «благодарность перед Россией и ее государями стала тяжестью, которая обременяет всех. Нас лучше ненавидеть без причины, чем отплатить нам добром».

Сегодня об этом эпохальном событии французы не вспоминают. А зря.

309

В каждой семье свои праздники. Все поколения Салье отмечали и отмечают первое апреля, сутки гуляя под большое декольте.
У меня есть любимый друг Доржик.
В прошлом году, в восемь утра первого апреля, я позвонила ему из Китая в Германию и сказала, что на нашего друга Петю в саду его дома напал волк. Дело было так: волк шел себе по лесу, как вдруг учуял, что в деревне Руст у мопсихи артистов Горбуновых началась течка, и так неукротимо захотелось ему с ней спариться, что он рванул в деревню и напал на Петю, закрывавшего мопсиху собой. Доржик поверил каждому слову. Вломившись к Пете с Мариной в дом с воплем «Ребята, я тут!» и наткнувшись на подозрительно безмятежную утреннюю тишину, Доржик вдруг горестно вспомнил, как ровно год назад он обзванивал все московские ветеринарные аптеки в поисках специального, запатентованного только в РФ, встраиваемого калопросеивателя для мопсов, чтобы извлечь из той же самой мопсихи проглоченное ею Маринино бриллиантовое обручальное кольцо. А ведь тогда Доржик божился, что больше никогда. Стоит ли удивляться, что вчера он согласился петь главную партию Чингизхана в берлинской Дойче Опер вместо внезапно заболевшего монгольского тенора из Улан-Батора? То, что он артист пластической драмы и петь не умеет, его, кстати, особо не смутило. К тому же театр обещал, что петь надо будет под фонограмму, а деньги приличные.
Жене нашего актера Антона я сказала, что в аквапарке, где работает ее муж, лопнул гигантский акулинариум. Вырвавшиеся на свободу акулы плавают теперь в теплых бассейнах с горками и гидромассажами, а артисты и посетители прячутся на крыше и ждут спасательных вертолетов. Нормально, поверила. Германия же, тут всякое может случиться.
Моим русско-итальянским подружкам я заслала строгое письмо из российского посольства в Милане с требованием привести детей на деньпобедные патриотические мероприятия, с плохо завуалированной угрозой расправы в случае неявки. В чате поднялся вихрь и переполох: да я им, да пошли они, да надо позвонить, да как посмели. Родина, ау, ты наводишь ужас.
Несколько лет назад первого апреля я потихоньку от Димы «предупредила» свою свекровь Бабу Зину, что ее чокнутый сыночек готовит ей подарок-сюрприз: выписал откуда-то за дикие деньги двух ангорских коз и в эту самую минуту уже едет в аэропорт отправлять этих коз карго, а всё потому, что деда Вова очень уважает козье молоко, только вы меня, Зинборисна, бога ради не выдавайте. Перепуганная Баба Зина, живущая на пятом этаже сталинского дома, успела подарить одну козу золовке в обмен на пристройство к той на балкон обеих коз до начала дачного сезона, а заодно и поругаться, потому что золовка решила, что бабызинина ангорская коза начнет золовкину ангорскую козу на балконе щемить и крымнашить.
На следующий год Бабе Зине звонили уже «с телевидения» договариваться об интервью для передачи «Малая Родина Большого Таланта». Баба Зина постирала занавески, вымыла окна, сбегала на маникюр и заранее написала короткий рассказ о славном Димочкином детстве.
Диминому другу Владику я однажды сообщила, что у него дома в Улан-Удэ на участке нашли нефть. Поверил.
Студентам моей сестры предложила лететь в космос переводчиками с финского. Согласились.
Другой друг бросил репетицию, чтобы вытащить Диму из-под обвалившегося в нашей квартире камина. Через год этот друг, забыв уже про камин, а заодно забыв, что он актер театра кукол, почетный Карлсон и Нафнаф, обзванивал знакомых и спрашивал, сколько просить за предложенную ему главную роль в «очень откровенном кино». «Насколько откровенном?» - робко спросил он по телефону мою питерскую домработницу Викусю, представившуюся по моей просьбе помощником режиссера и имевшую идеальный для такого случая голос - задорный и чутка хамоватый. «Оччень откровенный», - хмыкнула Викуся с хрипотцой, и друг взвыл, но куда деваться, ведь дома двое маленьких детей, их кормить надо. Дима сказал, что у меня нет ни сердца, ни совести.
Одна бедная девочка, съездившая на остров Сайпан, получила на первое апреля звонок из Боткинских бараков. «Вы только не волнуйтесь. Ситуация под контролем. У вас нет температуры или сыпи? Вы одна дома? Приготовьте паспорт. Не выходите на лестницу. Там дежурят сотрудники. Не пытайтесь вступить с ними в контакт. За вами уже выехал спецтранспорт». Рыдая, она обзванивала знакомых, и кто-то опытный ей сказал, что тут очень сильно пахнет Лизой…
Мой друг-дизайнер ездил вызволять приятельницу, интеллигентную до легкой тошноты даму-театроведа, ростом в сто двадцать сантиметров, в толстых очках и с именем Ирэна, посаженную в обезьянник за пьяную уличную драку.
Девушкам из Украины я сообщила в прошлом году, что из зоопарка сбежали львы и бегают тут у нас по улицам в районе Эттенхайма. В результате девочку-подростка не выпустили гулять, ее десятилетний брат два часа не отходил от окна в ожидании львов, а сами девушки написали в украинскую группу, где все тоже сразу поверили, засели по домам и наглухо забаррикадировались.
Но сливки, сливки-то достались, естественно, Димочке.
Первого апреля 2006 года к нам в квартиру на Херсонской улице позвонил полицейский. Дверь открыла няня, на которую полицейский тут же с порога рявкнул, и она от испуга даже и вспомнить не посмела про удостоверение. Няня прибежала к Диме и задыхаясь сказала: «Дима, там к вам полиция!» Полицейский строго потребовал паспорт, удостоверился, что Номоконов Дмитрий Владимирович пока еще не скрывается от правосудия, а вот стоит тут перед ним собственной персоной, и осведомился, известны ли ему некие граждане N. и Васильев. «Известны, - ответил Дима, - этот N. - бывший муж моей жены, а вот Васильев Петр Владимирович - мой друг». А известно ли вам, Дмитрий Владимирович, что вчера вечером в аэропорту Пулково у гражданина N. были похищены ящики с ценным театральным реквизитом? И N. в своем заявлении уверяет, что это сделали вы, Дмитрий Владимирович, и ваш сообщник Васильев, а больше-то и некому. Тут Дима взвился, естественно, и сказал полицейскому, что N. этот - еще тот козел, что ящики с его поганым реквизитом нужны ему, Диме, как рыбе зонт, и что вчера утром он, Дима, вообще сидел в самолете из Милана в Хельсинки! Полицейский потребовал загранпаспорт, внимательно изучил пограничные штампы, сказал, мол, «пробьем-проверим» и отбыл. Дима мрачно ходил по дому, няня спряталась в детской, а я давилась от адского смеха, запершись в ванной. Минут через десять вдумчивого анализа Дима постучал в дверь ванной и угрожающе сказал: «А ну-ка вылезай!»
(Самое трудное во всем этом мероприятии было даже не форму полицейскую найти, а найти профессионального актера, который бы при этом еще и не успел засветиться в сериалах, и которого бы Дима не знал по Академии, где он какое-то время преподавал фехтование.)
Вчера уже под вечер мне позвонил какой-то невыносимо грустный мужик и спросил: «Вы Лиза? Это вы ищете надсмотрщика за зверьми для цирка шапито?»
Номер был финский, и я сразу поняла, что где-то на далеком севере лютует над доверчивым народом моя сестра Аня.
«Да, это я, да, ищу», - ответила я.
«А какие у вас звери?» - печально спросил мужик.
«Слон, - говорю, - два верблюда и крокодил. Но с крокодилом хлопот почти нет, кинул ему живого козла раз в день, он и спит потом сутки. Вы только должны следить, чтобы он не поперхнулся. А платим мы очень прилично».
Мужик вздохнул и спросил: «А если он поперхнется?»

Lisa Sallier

<< ← 234567

Партнеры

Реклама