Результатов: 8

1

Решили мы наклеить нашей бабушке новые обои. Живет она одна, возраст преклонный, ну кто ей еще поможет?

Довольна она донельзя. Говорит нам:
- Никому не скажу про ремонт. Пусть будет сюрприз. Придут ко мне гости, а у меня новые обои. Вот удивятся!

Ну ладно, мы себе работаем, коридор обклеиваем. Через 5 минут слышим разговор по телефону:
- Нина! А у меня новость! Мне новые обои клеят!

2

НАГЛОСТЬ – ВТОРОЕ СЧАСТЬЕ
Интересная дуэль произошла в кабинете одного известного президента клуба. За сутки до очередного матча в его кабинет зашел главный тренер и доложил, что соперники за энную сумму согласны завтра проиграть. Президент выдал деньги. Соперники слово сдержали, а еще через день президенту снова зашел тренер и на вопрос «зачем» сказал, что его интересуют премиальные. Какие премиальные, возмутился президент. Я вам победу купил, а вы еще и деньги хотите? Да, хотим, ответил тренер. Вы разве забыли, что премиальные прописаны в контрактах? Не опасаетесь, что аудиторы проверки удивятся, когда узнают, что за эту победу игроки премий не получали? После такого диалога разъяренный президент подписал ведомость.
Геннадий Ларчиков

3

Перед Новым годом паркуюсь во дворе. Мест, несмотря на шлагбаум на въезде, уже почти не осталось. И судя по автомобильным номерам - гостей в Минске уже много. В поисках подходящего места доехала я до мусорных баков, по пути приметила проем между машинками, куда я точно помещусь, развернулась, чтобы удобнее было выезжать завтра.
Вижу - на пятом этаже мужчина вышел на балкон и тут же зашел. А рядом с балконом пожарная лестница. А на ней Дед Мороз с мешком.
Ух ты,- думаю, - это я удачно попала! (с) Мужчина-то дверь не запер, а только прикрыл.
Ну, - думаю, - сейчас для кого-то сюрприз будет! Не иначе как для ребенка стараются. Остановилась, жду. Я, когда нужно, упорная и настойчивая. Целых пять минут прождала. Дед не балкон все не лезет. Как он там не замерз на стене висеть? Я уже и стекло опустила, чтобы лучше видно было. Жду еще минуты три. Потом паркую уже машину и иду к дому досматривать кино про сюрприз.
Вот же интересно кто-то придумал! Мои дети верят в Деда Мороза, ждут его, но самого не видели. А тут - так неожиданно с балкона он появится. Жаль, думаю, что около нашего балкона нет лестницы. Дети там внутри этой квартиры сначала немного испугаются, а после - удивятся. Ну и потом уже обрадуются настоящему холодному Деду Морозу, его волшебному появлению. Или нет, не так.
Сначала все почувствуют, что потянуло холодом, дверь-то мужчина не закрыл, это я заметила. Мама скажет сыну: "Сынок, ты двери на балкон не открывал? " Сынок подбежит к приоткрытой двери, а там - Дед Мороз...
Или нет, лучше ...
Я уже размечталась совсем, и подошла к сказочному подъезду (не нашему). И только на таком близком расстоянии я разглядела, что Дед Мороз - кукла. Всего лишь полутораметровая тряпичная кукла. Эх, такой сюрприз обломился.

5

Сын недавно научился хорошо «р» выговаривать, гордится этим очень. Едем в машине в сад, я говорю:
— Вот ты сейчас придёшь, и всем скажешь «пРРРивет!», вот удивятся!
Ваня:
— Мама, алло, гараж. Я в английский сад хожу, мы «хеллоу» друг другу говорим.

6

Вчера возвращался домой пешком, пересекал один двор: два дома - "хрущевки", у одного из подъезда жигуль - "копейка", прямо на улице развешано и сушится бельё, в беседке мужики забивают "козла". Показалось, если я подойду и скажу, что Брежнев умер, они очень удивятся.

7

В 1989 году мне довелось вояжировать из Москвы в Хельсинки. Одним из моих соседей по купе оказался швед, который, судя по его рассказам, объехал почти весь Советский Союз и посетил почти все союзные республики. Разговорились, и я задал не самый оригинальный вопрос: «Что тебе больше всего понравилось у нас в стране?»

– Русское гостеприимство, – не задумываясь ответил мой собеседник.

– Как? – возопил я, – ты же говорил, что несколько раз бывал на Кавказе. А именно народы Кавказа славятся у нас традиционным гостеприимством.

– Вот именно, – подхватил швед, – если тебя пригласили в дом на Кавказе, стол будет накрыт самый богатейший: наисвежайшие фрукты-овощи, нежнейшее мясо, невообразимое многообразие кушаний. Хозяин достанет свое самое лучшее вино и будет изо всех сил стараться ублажить гостя. Но… За вечер хозяин или кто-нибудь из его гостей обязательно скажет несколько раз: «Ты обратил внимание на наше кавказское гостеприимство? Это наша многовековая традиция».

– Если же тебя пригласят в русскую семью, все будет гораздо скромнее. Наблюдательный гость заметит, однако, что хозяева несколько смущены тем, что не могут предложить гостю больше, чем у них есть. А если их поблагодарить за гостеприимство, то они искренне удивятся и кто-нибудь обязательно скажет: «Да Господь с вами. Поезжайте на Кавказ, вот где настоящее гостеприимство».

– Получается, – продолжил мой сосед, – что кавказское гостеприимство идет от традиции, а русское – от души. Это, конечно, прекрасно, когда народ хранит добрые традиции, но мне как-то больше по душе русский вариант, – завершил свое рассуждение мой случайный попутчик.

8

Про орден и медаль

Зимой 1981-1982 было жуть как холодно. Даже в валенках. «Здесь на зуб зуб не попадал, не грела телогреечка».

В ту зиму я служил техником самолета в полку истребителей-перехватчиков ПВО. Наш аэродром располагался рядом с Йошкар-Олой. Су-15 стояли в открытых капонирах. Летом это не так и плохо. Трава вокруг, птички всякие. А зимой совсем иначе. Зимой холодно. И снег. Порой самолет заносило по самые плоскости. Я с механиком Подурашкой, бывало, до вечера разгребал заносы.

В тот день, после ночных полетов, мы выполняли регламентные работы. Я проверил все агрегаты, подкрутил, что требовалось. Заправил системы жидкостями и газами. Постучал по колесам и пошел отогреваться в технический домик нашей эскадрильи.
Но стартех думал иначе. Простым и доходчивым матом он объяснил, как по времени, в соответствии с регламентом, следует правильно выполнять техническое обслуживание самолета. И я поплелся обратно в свой капонир.

Было не просто холодно, а очень холодно. И ветер, от которого даже спрятаться негде. Побегал я вокруг самолета. Попрыгал.
И тут меня озарила гениальная идея! Собрал я все брезентовые чехлы, засунул в форсажную камеру и сам внутрь залез. Завесил сопло изнутри брезентом и сразу понял, насколько это хорошее решение.
У двигателя Р13Ф-300 форсажная камера имеет диаметр миллиметров восемьсот и длину метра два. Почти как капсульный отель. Я даже фонарик притащил. Вот с этого фонарика все и началось.

Решил я обустроиться поудобнее. Начал крутиться, моститься пока не выронил фонарь. Да так неудачно, что пришлось почти вдвое складываться, чтобы его достать. Это только кажется, что камера большая, а в зимней куртке и ватных штанах не очень-то удаются акробатические этюды в ограниченном пространстве. Изогнулся я замысловато, потянулся за фонарем, а сам посмотрел на турбину. Туда, куда фонарик светил. И обомлел!
На одной из лопаток отсутствовала часть пера!
Чтобы понять какие проблемы создает обрыв лопатки, не нужно быть авиационным инженером. При работе турбина делает 30 000 оборотов в минуту. Малейший дисбаланс способен разнести на куски весь двигатель, а вместе с ним и самолет!Я ошалело таращился на турбину.
Невероятно! Невозможно!
Аж в пот бросило!
Как вообще летчик смог посадить самолет накануне?
И тут до меня дошло, что вчера вечером летчик-то ни слова не сказал о проблемах с двигателем. Замечаний по работе самолета не было! А значит... это не обрыв лопатки, а... тень, например, от трубопроводов форсажной камеры!!!
Мне даже смешно стало. Это же надо было так обмануться! Хорошо, что не стал паниковать. Не побежал к стартеху. Подняли бы на смех. Кадровые и так недолюбливают студентов-«пинжаков». А тут такой случай.
И не разгибаясь я потянулся за фонарем. В форсажной камере много всякого понатыкано и даже вплотную прижавшись к завихрителям, прикрывающим форсунки, до турбины далековато. Не менее метра, а то и полтора. Фонарик лежал намного ближе. Я аккуратно просунул руку, кончиками пальцев ухватил за корпус. Световое пятно качнулось...
А тень на лопатке турбины не сдвинулась! Вообще!
Я менял положение фонаря, угол обзора, направление освещения. Бесполезно. Стало понятно, что это не тень. Часть лопатки отсутствовала! Кусок, размером с монету 5 копеек. И то, что летчик не высказал замечаний мне тоже стало ясно. Разрушена была лопатка, установленная на неподвижной части турбины – спрямляющем аппарате. Это не так страшно как на вращающемся венце, но кто знает, что послужило причиной ее разрушения.
Я лег на чехол. Выключил фонарь. И задумался.
Обнаружить обрыв лопатки! Предотвратить разрушение двигателя. А может и всего самолета! Спасти жизнь летчика! А может и не его одного! Да за такое орден могут дать! Вон, полковник Датиашвили посадил Су-15 на пахоту, так ему орден Красной Звезды вручили.
Я еще раз изогнулся, выставил фонарик и снова, хоть и с трудом, обнаружил дефект. Ошибка исключалась.
Снаружи гудел ветер, а я сидел в форсажной камере и мечтал.
Ну, положим, на орден мой поступок не тянет. Это Датиашвили действительно рисковал. Ему приказывали прыгать, когда шасси не выпускалось. А он посадил самолет на брюхо. А я, что, - предотвратил аварию и все. Не, больше медали, наверное, не дадут. Ну, может письмо благодарственное родителям напишут.
Я снова попытался найти дефект лопатки. Самое поразительное, что обнаружить его можно было только в очень узком секторе наблюдения и освещения. Иначе – никак. Элементы двигателя затеняли лопатку полностью при попытке увидеть ее под другим углом. Я уселся на чехлы, размышляя над тем, кому доложить – стартеху или сразу инженеру эскадрильи.
Но мысли плавно переключились на другое: "А еще об этом случае конечно же расскажут в информационном бюллетене авиационных происшествий. Всем авиационным техникам страны. Знакомые сокурсники удивятся и обрадуются, услышав мою фамилию. Вон наш Паша Безуглый заснул с устатку на рулежке, так про него в бюллетене написали. А тут техник предотвратил аварию. Про такое точно напишут! Непременно!"

Стартех сидел в техническом домике и заполнял ведомости на списание спирта. Он было дернулся снова послать меня, но я выстрелил первым.
- У меня обрыв лопатки!
Если бы я из шапки достал крокодила, стартех удивился бы меньше.
- Сэр, Вы говорите неправду! – сказал он одним емким словом на армейском языке.
Я не стал вступать в диспут, а предложил оценить проблему на пленэре.

Минут десять стартех корячился внутри форсажной камеры, сопровождая матерные выражения версиями, которые я уже отмел ранее. В конце-концов пришлось и мне залезать в двигатель, чтобы настроить нужную точку зрения и освещения.Прилично измятые мы вылезли из форсажной трубы. Стартех выглядел озадаченным. А я испытывал законную гордость. И даже начал сожалеть, что еще не пошил парадный китель. Для ордена. Или медали.
- Пошли к Гайдашу! – задумчиво сказал стартех.

Инженер эскадрильи проводил душеспасительную беседу с подравшимися прапорщиками и совсем не хотел прерывать увлекательную процедуру. С большим трудом мы уговорили капитана Гайдаша прогуляться на свежем воздухе. Инженеру эскдрильи совсем не хотелось лазить в двадцатиградусный мороз по форсажной камере. Но мы пообещали, что он увидит много интересного.

Минут пятнадцать, стоя у сопла мы обменивались забавными репликами с капитаном, бившимся головой о внутренние элементы форсажной камеры. Много интересного мы услышали о себе, о оптических иллюзиях и похмельных синдромах. Но нас было двое, а, следовательно, и доказательств у нас было больше. Кончилось все тем, что я тоже залез в трубу. Капитан уже не имел моей молодецкой гибкости и настроить его было куда сложнее. Но когда Гайдаш уверовал в обрыв лопатки, то совсем не обрадовался. даже наоборот. Как-то поскучнел.
- Надо срочно доложить инженеру полка – потом внимательно посмотрел на меня и ехидно спросил – А ты проводил вчера послеполетный осмотр?

Все это и так начало напоминать мне «Балладу о королевском бутерброде», а упоминание про осмотр раскаленного двигателя, вообще придало ситуации сюрреалистический оттенок. Я даже не придумал, что сказать, но понял, что с орденом явно погорячился.

Приехал маленький и толстый Юкин - инженер полка (зам. командира по ИАС). Поздоровался за руку с Гайдашем, кивнул стартеху, зыркнул на меня и полез в сопло.
Гайдаш начал выкрикивать в сопло данные о локализации дефекта, а оттуда эхом возвращался отборный технический мат. К описанию дефекта подключился стартех. Ответный мат стал изобиловать идиоматическими выражениями, из которых следовало, что техник, стартех и инженер эскадрильи не совсем адекватно воспринимают действительность, видимо вследствие плохого технического образования и отсутствия практического опыта.
Тут уже капитан Гайдаш завелся. Пригнали машину АПА-5, подключили фару и передали Юкину в форсажную камеру. Там стало светло и празднично. Но обрыв лопатки наш начальник так и не видел.
К этому моменту вокруг самолета собралась уже приличная толпа. Народ оживленно переговаривался и, кажется, начал делать ставки. Я даже некоторую гордость испытывал. Без году неделя в полку, а уже в центре внимания! А диспут у сопла продолжался. Инженер полка дефект не видел, а стартех и инженер эскадрильи клялись партбилетами, что видели все своими глазами. Позвали меня. Заставили лезть в двигатель. Пришлось снять куртку, а то бы мы с Юкиным там не поместились. К тому времени я уже отработал приемы поиска и демонстрации дефекта так, что через пару минут инженер полка убедился – действительно есть обрыв лопатки!

Тут же рядом с самолетом подполковник Юкин устроил совещание:
- Всех техников всех эскадрилий прогнать через форсажную камеру для ознакомления с дефектом. Потом самолет отправить в ТЭЧ! Снять двигатель и готовить к отправке на завод в Уфу. Инженеру эскадрильи откорректировать график эксплуатации и внести изменения в план полетов. – Начальник посмотрел по сторонам и, увидев меня, продолжил: - А тебя мы пока под суд отдавать не будем. Дождемся результатов заводской экспертизы. Не является ли указанный дефект следствием безграмотной эксплуатации? В должностной инструкции техника самолета оговорено, что при послеполетном осмотре необходимо проконтролировать состояние лопаток турбины. Почему же ты вчера после полетов не обнаружил обрыв лопатки? А?

И я понял, что не будет даже благодарственного письма...