Результатов: 8

1

Один адмирал любил давать неожиданные вводные. Поднявшись
однажды на корабль, он снял фуражку, бросил ее на палубу и объявил
матросам:
- Это бомба. Ваши действия?
Один молодой матрос, не долго думая, ударил ногой по фуражке так, что
она улетела за борт. Все затаили дыхание, глядя на адмирала. Тот указал на
плавающую в воде фуражку и дал новую вводную:
- Человек за бортом!

2

xxx: а чего бы хотел?
yyy: я бы сейчас хотел написать курсач
xxx: хммм
xxx: я мееедленно забираю у тебя клавиатуру
xxx: и укладываю тебя спать
yyy: ооооо
xxx: я открываю твой курсач
xxx: он такой большой...
xxx: целых %sheetcount% страниц
xxx: я начинаю с силой листать его, вычитывая опечатки и ошибки, исправляя стилистические шероховатости
yyy: ооооооооо
xxx: я ввожу в него примеры из авторитетных источников
xxx: я достаю свои вводные конструкции
xxx: и подчинительные обороты...
yyy: оооо
xxx: твой курсач становится все больше и больше
xxx: он такой влажный
xxx: (от воды)
yyy: даа
xxx: еще немного.. главное - не останавливаться
xxx: мои движения становятся быстрыми и исступленными
xxx: я пихаю в него ссылки
xxx: и на последнем издыхании пишу заключение
xxx: финальным аккордом звучит список литературы
xxx: ...
xxx: о да.
xxx: как тебе, милый?
yyy: я сдал
yyy: два раза

3

Историей о смотре боевой готовности от 22 сентября навеяло...
Девочкам никакие смотры боевой готовности не положены. Девочки обычно на гуманитарных факультетах учатся. А там практика. Бывает, такая практика, что возвращаешься черней афроамериканца, с синяками на всех выступающих частях тела, подвязав репшнуром джинсы на два размера меньше, которые совсем недавно были впору.
К полевой практике в шибко отдаленных районах допускали только после зачета по медицине. Ну, как: вот ты торчишь в глухой тайге, у тебя одного товарища змея укусила, другой с горы упал и позвоночник повредил, а сама тоже лежишь у костра со сломанной ногой, на подбирающихся медведей матом ругаешься - и даже вспомнить перед смертью не можешь, как правильно шину накладывать. Нельзя в таком серьезном деле без зачета, никак нельзя...
Зачет особым образом проходил. Являлась в аудиторию бабища поперек себя шире, для которой дойти от института до остановки - то же самое, что человеку нормальной комплекции Эверест покорить. И давала вводные. Да не простые, а с фантазией.
А в группе у нас была девочка, допустим, Лера. Ну, тупааааая. Никто не понимал, как она вступительные сдала. Хотя некоторые догадывались, конечно. Зато девочка Лера была большая и сильная. Баскетбольного роста и не очень баскетбольного веса. Ей бы молот метать. И практики желала, как алкоголик водки. Романтика же ж.
И вот на зачете вызывают Леру отвечать, а в помощь ей зовут другую девочку, допустим, Веру. Вера - низкорослый дрищ, постоянно опаздывающий к первой паре, потому что по пути от метро ветром снесло. То есть, диспозиция ясна: транспортировку отрабатывать придется.
Вера ложится на пол аудитории глистою в обмороке, а Лере говорят: вот товарищ твой лежит без всякого сознания, башкой о камень ударившись. Но так как ты тупая, облегчим задачу: травм позвоночника и переломов конечностей у товарища твоего достоверно нет. Народу с тобой чуть менее чем до фига, а товарища надо транспортировать вниз. Метров так на пятьдесят вниз, по горной тропинке. Чего делать будем?
Народ, коего по вводной до фига, толпится у первых парт и ждет сигнала. Лера могла бы Веру подхватить на ручки и унести, но горная тропинка же. Поэтому она тоже почти в обмороке и хочет убрать два неверных ответа, звонка другу или хотя бы помощи зала. Зал с помощью не медлит и шепчет: "За руки-за ноги!" То есть, как бы дает понять, что человека без переломов пятьдесят метров по пересеченной местности можно как попало протащить, главное - к лагерю доставить. Но Лера мало того, что тупая, еще и глуховата. Поэтому раза с десятого ей удается расслышать часть подсказки.
- За ноги! - радостно отвечает она, хватает Веру за ноги и волочет по полу.
От чего голова Веры немедленно приходит в соприкосновение с ножкой парты.
Синяк у Веры проходил недели три, почему-то перебравшись с виска на глаз. При встрече на лестнице Вера показывала Лере кулак... Кулак, правда, был мелкий, трепета не внушающий. Трепет начался, когда я, случайно убив манекена во время трахеотомии подручными средствами, наконец пересдала зачет, догнала группу с опозданием на три дня... и обнаружила Леру не где-нибудь, а в медпункте. К счастью, то лето обошлось не только без транспортировки приложившихся головой товарищей, но и без мало-мальски серьезных медицинских происшествий.
Я уж не знаю, чего там природа делает с детьми гениев. А Лера ни дня не проработала по специальности, потому что вышла замуж. Сын у нее победитель всевозможных олимпиад по химии и биологии, в медицинский собирается поступать.

4

Если в шесть лет родители отдают тебя в музыкальную школу по классу бандуры, чаще всего это означает, что они хотят вырастить из тебя бойца. Воина. Юного самурая, который может поднимать вес в несколько раз больше собственного, неведомым самому себе способом распределять пять пальцев на все шестьдесят четыре струны этого пыточного инструмента, коварно принявшего облик музыкального, и стоически выносить насмешки одноклассников, играющих на, хотя и скучных, но более конвенциональных инструментах. Моя преподавательница украинской литературы, экзальтированно-патриотичная женщина, у которой на теле наверняка сплелись воедино строки поэм Ивана Франко и Леси Украинки, любила хвалить меня за выбор бандуры в качестве профильного инструмента. «Вот, — потрясала она могучей рукой, указывая пальцем на развешанные по стенам кабинета многочисленные портреты казачьих ватажков и поэтов, — они гордились бы тобой!». Я грустно и немного виновато смотрела в суровые глаза казака Мамая, поблёскивавшие из-под насупленных бровей, и понимала, что мне необходимо убить своей бандурой несколько десятков тысяч турок, чтобы он действительно гордился мною.

Искусство игры на бандуре преподавала мне Наталья Владиславовна. Сейчас я очень чётко понимаю, что она, на самом-то деле, учила меня Жизни, и, возможно, самые главные уроки в этой жизни я усвоила именно благодаря Наталья Владиславовне. Так, я навсегда уяснила, что сочетание дешёвого растворимого кофе и не самых дорогих сигарет дарует дыханию аромат, который решительно не красит ни даму, ни офицера. А ещё однажды, чтобы избежать урока, назначенного на семь утра вторника, я решилась на отчаянную хитрость и нарисовала под глазами круги маминой тушью в надежде, что очевидная усталость и отработанное заранее страдание в глазах размягчат стальное сердце Натальи Владиславовны и она разрешит мне покинуть это место скорби и страданий. Не размягчило — вместо этого она вызвала моего отца и долго читала ему лекцию о недопустимости домашнего насилия. Вернувшись домой, он крепко приложил меня по затылку, продемонстрировав, что урок им усвоен не был.

Но самую главную премудрость, которую я вынесла из общения с Натальей Владиславовной, я не забуду никогда. Она заключается в том, что, если уж тебе показывают член, не спеши воротить нос, для начала присмотрись.

Это случилось, когда в моём десятом классе Вельзевул дёрнул наш ансамбль отправиться на Всеукраинский фестиваль бандуристов Украины — ну, или что-то в этом духе. Так или иначе, основные вводные верны — были бандуры, был фестиваль, был Крым. То было забытое нынче время, когда ещё можно было приехать в Ялту и не беспокоиться, что твой чехол для бандуры примут за диковинное орудие массового убийства, разработанное бандеровцами для особо изощрённого уничтожения христианских детей, а тебя саму — за террориста. Итак, приехав, мы отправились знакомиться с коллегами — Владиславовна и наша концертмейстер продемонстрировали нам свои недюжинные навыки убойного флирта с престарелыми львовскими дирижёрами, мы неуверенно отрепетировали «Якби мені черевики» в актовом зале, а после были предоставлены сами себе.

Пройдясь по набережной и сфотографировавшись с десятками орлов и шиншилл, мы с нашим преподавательским составом в количестве двух штук начали по очереди играть в занятную игру «покури незаметно», в которой вторая команда уверенно делала вид, что не понимает, зачем первая периодически отстаёт, а затем возвращается с преувеличенно незамутнёнными лицами и активно жуёт жвачку. Но эта игра определённо нам нравилась — ведь в ней не было проигравших.

Побродив по Ялте около полутора часов и смирившись с мыслью о том, что делать нам решительно нечего, мы посовещались и отправились кататься на канатную дорогу, ведущую на Ай-Петри. Я до сих пор не до конца понимаю, как было принято это решение и откуда растут ноги моей вопиющей непопулярности в коллективе, но созерцать горы я отправилась в одной кабинке с Натальей Владиславовной и концертмейстером. Стоило нам отъехать примерно на метр, как в наше временное жестяное пристанище врезалась ворона и с пронзительным воплем упала вниз. Казалось бы, суицидальное пернатое должно было бы дать нам понять, что, если мы продолжим эту поездку, то не забудем её уже никогда, однако мы почему-то совершенно спокойно продолжали уверенно двигаться дальше. Впрочем, выбора-то у нас всё равно не было.

Когда была проделана ровно половина пути, дорога, разумеется, остановилась. Мы гордо висели в жестяной кабинке над узкой горной дорогой, многозначительно вглядывались в горизонт, обменивались ничего не значащими фразами вроде «хорошо висим», «это на счастье» и «повезло, что вообще не упали». И тут на дороге под нами появился он. Человек, ради которого всё и затевалось. Мужчина средних лет, седой, с небольшими залысинами; однако наличие у него особенного, животного шарма ощущалось даже на расстоянии. С вполне уместной театральщиной незнакомец распахнул плащ, под которым, как водится, не было абсолютно ничего, слегка поклонился нам (по крайней мере, так нам показалось сверху), возложил руки на член и принялся самозабвенно и упоённо мастурбировать. Мои спутницы издали вопли праведного гнева, я же, на тот момент ещё не до конца понимавшая, что происходит, с вежливой заинтересованностью продолжала наблюдать за процессом. Мне по какой-то непонятной причине казалось, что, стоит мне отвести от него взгляд, произойдёт нечто ужасное.

Впрочем, ужасное, так или иначе, произошло. Наталья Владиславовна и концертмейстер приутихли, я слегка покосилась на них, дабы убедиться в том, что они живы. То, что я увидела при взгляде на них, напоминало зарисовку на тему «Любовника леди Чаттерлей» — сбившиеся страстные локоны, учащённое дыхание, лёгкий румянец, оттеняющий скулы. Концертмейстер почему-то держалась за рукав Натальи Владиславовны, приговаривая: «Наташа, смотри», будто были хоть минимальные шансы того, что Наташа могла не смотреть. Чувствуя себя определённо лишней на этом торжестве зрелой сексуальности, я вновь взглянула на мужика, который дрочил, — мне всё ещё казалось страшно невежливым, а, может быть, просто страшным игнорировать его перформанс. Стоит признать, действо носило и вправду впечатляющий характер: будучи определённо не новичком в благородном деле публичной дрочки, наш герой картинно отставлял ногу на большой валун, периодически вскидывал голову, чтобы солнце бликовало в его седой гриве, и не забывал поглядывать на публику — ведь, как известно любому хорошему артисту, визуальный контакт — это главное.

А потом всё завершилось.

Мужчина небрежным и явно отрепетированным движением отряхнул руку, накинул плащ и скрылся в кустах. Наталья Владиславовна и концертмейстер шумно выдохнули. Мне захотелось лечь на пол, вдохнуть запах ржавчины и плакать. Разумеется, именно на этом моменте канатная дорога вздрогнула, бодро встряхнулась и неспешно поехала дальше. Мы нетвердым шагом вышли на смотровую площадку. «Ну? — радостно воскликнула Наталья Владиславовна, поправляя прическу и закуривая, уже даже не скрываясь. — А дальше у нас что?».

7

РРР: 25.01. 11 AM. Я поставщику: "Здравствуй дорогой поставщик! Нам нужна высокоуровневая оценка бюджета для такого-то железа и таких-то услуг. Вот вводные. Есть вопросы? Оценка нужна до первого февраля!"
31.01 19:00. Поставщик "Для оценки бюджета ответьте, пожалуйста, на эти 18 дополнительных вопросов"
ЛЛЛ: Ты просто не правильно выразился, вместо высокоуровневая оценка надо было написать прикиньте х.. к носу
РРР: как это будет по английски?
ЛЛЛ: что-то типа fuck your nose and give me the cost
МММ: ballpark estimate
МММ: но вариант ЛЛЛ тоже хорош
МММ: Не зря мы дарили тебе учебники!

8

Мои командиры

Кульгускин Алексей Алексеевич – выпускник 1980 года Камышинского военного командного строительного училища. Наш командир 271 взвода седьмой роты третьего батальона ГВВСКУ.

Помню своё удивление, когда чуть ли не на второй день после принятия нашего взвода, он назвал меня по имени-отчеству. Ещё больше удивился, когда понял, что он уже всех нас помнит по имени-отчеству. Он уже изучил наши личные дела. и запомнил про каждого из нас - кто откуда, какие увлечения (хобби по-современному), что-то даже про родителей. Военная выучка в нем сочеталась с интеллигентностью. Хороший командир и хороший человек.

Горбатиков… - выпускник 1980 года Камышинского военного командного строительного училища. Был назначен командиром второго (272 взвод) взвода нашей роты. А в 1981 году принял командование нашей 7-й ротой.
Мне очень врезался в память его инструктаж перед заступлением нашего взвода в гарнизонный караул.
Инструктаж проводился в учебном «Караульном городке».
- Алфёров! Вставай здесь! Ты – часовой! Вот граница поста! Каратаев – сюда. Ты – нарушитель! Каратаев – иди! Алферов! Твои действия!
(Алферов – Каратаеву: «Стой, назад!» Горбатиков – Каратаеву: «Стой на месте». Каратаев стоит, назад не уходит. Алферов не знает, что делать. Поворачивается к телефону – «позвонить в караульное помещение», Горбатиков сразу Каратаеву: «Иди!». «Нарушитель» снова идет к «посту» - Алферов должен действовать.
И так он на коротких вводных обучал нас применять знания Устава гарнизонной и караульной службы в самых разных ситуациях.

Много лет спустя, когда у меня был свой магазин, я точно так же проводил тренировки и инструктажи с сотрудниками по действиям при пожаре и при обнаружении «подозрительного предмета».
Моделировал ситуации – давал вводные: «Ты зашла в кладовую – задымление. Твои действия?» Или: «Люди разошлись – на полу лежит сумка. Ваши действия?» Но это было много позже.
А когда я написал рапорт об отчислении из училища, - со мной последовательно беседовали все прямые начальники от командира взвода до заместителей начальника училища. И именно ст. лейтенант Горбатиков тогда нашел самые сильные доводы. Он меня не отговорил. Но я эту беседу помню и за неё тоже благодарен.

Командир 7-й роты (1980-1981 годы) капитан (потом майор) Кеммер.
Невысокий, и очень спортивный. Любил бег, лыжи, гиревой спорт, и нас заставил это полюбить ))).
Помню, в свои первые дни ношения формы, я что-то накосячил. И командир роты капитан Кеммер мне указал на мой косяк. Я этак молодцевато ответил:
- Виноват, товарищ капитан!
А он сухо сказал:
- Виноватых – наказывают!
То есть, этим своим ответом, тоном ответа, я показал, что на самом деле виноватым себя не чувствую. И это было понятно. А он вернул мне мозги на место. И три дня я ждал наказания. Не дождался. Наказанием было это ожидание.
Ещё про него…
Назначил он кросс для роты в воскресенье.
А сам в этот раз что-то не побежал. И даже не прибыл в казарму к этому времени.
Роту построил дежурный офицер, вывел из казармы. Увел в парк на кросс.
А я в тот день был дневальным.
Когда приходит Кеммер. Посмотрел – рота должна быть на кроссе. А в казарме – этот ходит, вон ещё один…
Он приказал дежурному по роте построить всех, кто есть в казарме.
- Ты почему не на кроссе? А ты? А ты?

Ну, у этого голова болит, у этого – живот, а третий сказал:
- Товарищ капитан! Я – с раной! - у него нога была растерта в кровь.
Прошла неделя.
В пятницу перед ужином Кеммер строит роту, объявляет итоги за неделю, кого-то выводит из строя для поощрения, кого-то – для наказания… Снова вернул из всех в строй. Задумался – не забыл ли чего… И вспомнил:
- Да! А в воскресенье будет кросс! И чтобы никаких больных и с раных!

У меня были хорошие командиры. Настоящие офицеры и настоящие люди.
Помню и благодарен!