51
Ресторан, рубашка и два еврея.
Как-то на заре 21 века решили мы с женой прокатиться в Сан-Франциско, один из красивейших городов США, если не самый красивый, то уж точно самый интересный.
А под вечер запланировано было встретиться с моим троюродным братом, живущим неподалёку.
Его я помнил ребёнком, потом они уехали и через много лет нам довелось встретиться, когда огромный десант израильских программистов приземлился в Кремниевой Долине.
И где их моментально расхватали, как горячие пирожки — был бум, стартапы высыпали наподобие крапивницы у обжористого ребёнка, дорвавшегося до шоколада.
Вот и мой брат: быстро прошёл пару интервью, получив пару очень неплохих предложений, вид на жительство, снял квартиру и купил машину — ничего похожего на мой опыт эмиграции, я, грешным делом, немного позавидовал... моя была и труднее и медленнее.
Вечером запланировали поужинать вместе, жена расстаралась — нашла модный и крутой ресторан, настолько крутой, что даже оговаривался код одежды, для вольной Калифорнии вещь необычная.
Жена меня приодела, как могла — она предусмотрительно положила в машину пиджак и рубашку понаряднее, очень пригодилось.
Причёсанный, побритый, выспавшийся, приодетый — всё это было весьма необычно для мужа, сельского врача, последний раз жена меня видела таким в день нашего бракосочетания....
При всём параде прибываем в ресторан... крутой, круче кипятка.
Публика важная, официанты ещё важнее, в чёрно-белых костюмах, меню, в моём понимании, нет — шеф-повар, знаменитость, сам знает, чем кормить, фиксированное меню, аж восемь перемен, вина включены и подаются к подобающему блюду.
А, деталь — нас посадили у бара, подождать, пока стол накроют, брат припоздал, узнал меня и подошёл, я тут же заказал хаароший скотч, себе и ему, жена взялась быть шофёром.
Он поблагодарил, но пить не стал, я, говорит, непьющий, почти совсем...
Жена встрепенулась и посмотрела на него с изумлением: в самом начале нашего романа ей было сказано, что в нашей семье выпивают, все. Что осталось за скобками — достаточно умеренно выпивают, один я выделялся более обильными возлияниями ...
Недоумение жены: «так евреи же не пьют» я быстро рассеял: всё это недостоверные слухи, евреи сами их придумали и распространяют с целью продвижения брэнда и саморекламы. Жена съязвила: «вранливая заманиловка».
«Или!» согласился я и дискуссия была закончена, жена взвесила моё отношение к семье и работе и примирилась с моим отклонением от стереотипа.
Отвлёкся, извиняюсь: допив скотч, свой и брата, мы последовали за метрдотелем в храм эпикурейского культа — принять участие в оргии чревоугодия...
Посадили нас посередине большого зала и начался Мерлезонский балет обжорства и возлияний.
В ходе которого выяснилось: мой брат не только был трезвенник, но и старается придерживаться кошерных принципов, почти ничего не ел и не пил.
Ну, с едой мне помогала жена, а вот вино пришлось пить за двоих.
И если порции еды там были умеренные, то вино наливали щедро, всех видов: пенистое белое, пенистое розовое, белые, красные, портвейны и сладкие позднего сбора.
Короче — я крепко охмелел и от еды и от выпивки.
Брат оказался светским человеком: поговорили о родственниках, Риге, Тель-Авиве, Калифорнии, он подарил нам сувенир из Иерусалима, похвалил наряд жены, действительно неплохой.
И мельком похвалил мою рубашку...
А вот этого ему делать не стоило!
Что-то перемкнуло в моих мозгах, кавказское алаверды в ответ на его сувенир, «согласно законов гостеприимства», футбольный обмен майками — хрен его знает, нет у меня чётких объяснений дальнейшего развития событий.
— Нравится?! Дарю!
Брат сдержанно поблагодарил, жена замерла — она первая поняла, какая катастрофа катит на всех парах к нашему центровому столику!
Сказано-сделано.
Попытка снять рубашку, не снимая пиджака не удалась, что меня нимало не смутило — я решил подойти к делу с точки зрения суворовской науки побеждать: быстрота и настойчивость приносят победу!
Но быстрый я покуда трезвый, процесс снимания пиджака показал сильную заторможенность рефлексов, а уж последующий переход к «форма одежды — голый торс» вообще продолжался мучительно долго, минут пять.
Сразу скажу: я не Аполлон и никогда им не был, так что видеть мою обильно обволошенную тушку — так себе десерт.
Со слов жены: ситуацию в значительной степени спасла вышколенная прислуга, по знаку метрдотеля заслонившие посетителей от моего безобразия. Помогло также поведение жены и брата, продолжающих себя вести как ни в чём не бывало: мол, пустяки, дело житейское.
Дальнейшее я помню несколько смутно: брат с благодарностью взял треклятую рубашку (она до сих пор у него, он её надевает на важные деловые встречи, веруя, что она приносит удачу), я по-купечески широко расплатился и в пиджаке на голое тело побрёл к машине...
Последнее, что я услышал, проваливаясь в небытиё — ироническую реплику жены, сказанную вполголоса, как бы про себя: «Два брата, один пьющий, друго й— нет...
Угадайте с трёх раз : кто достался мне?!?»
Оставим вне повествования ужасающее похмелье, чувство глубокого стыда и раскаяния, подколы жены и брата, сохранившие всё в секрете до сего дня — не это было самое страшное...
А что было?
Ресторан, приславший письмо с просьбой забыть к ним дорогу и годовой абонемент в фитнес-клуб.
Шучу.
Не было письма.
Абонемент был.
Семейный.
Его купила жена — присмотреть за моими тренировками, как «часть подготовки к будущим публичным стриптизам», язва... (c)Michael Ashnin
|