Результатов: 3

1

В деревушке всего шесть домов – без новорусских наворотов, а простеньких, сохранивших изначальный облик, но добротных и ухоженных. Стоит она на пригорке в петле неширокой речушки в стороне от больших дорог. Никаких заборов. Посредине небольшая лужайка со здоровенной елью. Тихо, покойно, уютно. А вид кругом до горизонта - на любой вкус.
Постоянно живут тут только в одном пятистенке, единственном покосившемся, местный пенсионер со старушкой-матерью. Людно в деревушке только летом, когда начинают приезжать на выходные или в отпуск дачники. Подобрались все родственные души – поклонники этой пасторали. Сдружились, сложилось вроде общины. Купаться, в лес, в огородиках копошиться – все вместе. По субботам, как все сьедутся, истопят бывало баньки, каждый свою, а потом собираются на лужайке у мангала и сидят до заката. В общем – совершеннейшая лепота.
В одну из таких суббот все уже сидели под елью и дожидались из бани только питерских художников Юру и Клару (они сюда всегда на пленэр на все лето до глубокой осени приезжали). Шашлыки на подходе, стол накрыт, в стопки налито… Вдруг дверь бани распахивается, выскакивает голый Юра и мимо нас по тропинке бегом к реке. Лохматый, со всклоченной бородой, весь заросший седыми волосами – чисто леший!
Это супруга, оказывается, так его веником на полке отхлестала, что он едва добрёл к двери, чтобы в предбаннике отдышаться. А Клара решила пошутить – плеснуть ему на спину из ковшика холодянкой. Да перепутала и шарахнула кипятком. Юра взревел, спину выгнул, руки раскинул и давай ломиться в дверь, но такой раскоряченный в нее не пролазит. "Ага, понравилось!- Клара и второй ковшик туда же с размаху. Юра едва косяки не вынес, но вырвался все же наружу.
Выловили его из речки, намазали барсучьим жиром – у местных нашлось. Уселись все же закатом любоваться. Юра от Клары подальше на всякий случай сел.

3

Мама, когда была жива, поведала эту историю. Родом она была с Кировской
области и говорила, что там она произошла.
В эпоху развитого социализма, когда граждане уже не тайком, а во весь
голос ржали над партией и Леонидом Ильичём на кухнях, перед очередной
демонстрацией повесили на центральной площади портреты Брежнева, Ленина,
Маркса, Энгельса. КГБ вроде не дремал, но пропустил «диверсанта» который
в ночь перед демонстрацией намазал медвежьим или барсучьим (не суть)
салом-жиром возле портретов. Утром народ пошёл стройными рядами на
площадь выражать свою радость от скорого наступления коммунизма, и
наблюдал следующую картину. На площадь сбежались все собаки города и во
весь собачий голос начали выражать благодарность всем тем, кто был
изображён на портретах. Так же были облаяны и те, кто стоял на трибуне,
которая находилась под портретами. Суть в том, что псы страшно ненавидят
этот запах, он доводит их до собачьего отупления.
На уговоры разойтись по домам Тузики и Жучки не реагировали. Стрелять в
центре города в праздник тоже не выход. Вот и шли колонны народа,
кричали «ура» и партии, и диктору, и братьям нашим меньшим, которых
гоняли по площади КГБшники, за праздник.