Шутки про пропасти - Свежие анекдоты |
3
Помните старинный анекдот про ветерана, выступающего перед школьниками?
Там он сидит такой перед пятиклассниками и говорит:
-И вот, поймали нас немцы и говорят, либо мы вас, партизаны, расстреляем, либо мы вас в жопу в@ебем.
-И что вы выбрали, дедушка?
-А меня, деточки, расстреляли.
Так вот, получилось почти так же. Падение с пьедестала. Страх и ненависть в отделении гастроэнтерологии, бл@дь.
Как-то попал я в больницу. Причина была достаточно серьезная, чтобы вас расстраивать. Ну, или. может быть наоборот, радовать.
И вот положили меня в отделение, бедного, несчастного, бледного, как седой Харатьян. Лежал я там одинокий, жалкий и придумывал завещание. Придумывалось хуево, потому что завещать мне было нечего. Кроме двух зубных имплантов, которые теоретически можно продать и купить пару айфонов. Пизжу. Один айфон. И то б/у.
Вставили мне в руку капельницу, в жопу укол, в рот таблетку, лежу тихонечко, стало быть, болею. Рядом храпит какой-то другой больной, с другой стороны еще один мелодично выпёрдывает то ли романс про лохматого шмеля" , то ли "Танец с саблями".
Я уже засыпать начал под монотонный аккомпанемент, но тут открываются двери в палате, все затихает, и освещенная белым божественным светом, заходит медсестра. Я даже подумал, что я сдох и попал в рай.
Но потом понял, что в рай я никак попасть не могу, поэтому не сдох нихуя, а медсестра настоящая.
Понимаете, я видел немецкое кино про половую еблю, и я реально сомневался, что медсестры, которых показывают там, существуют в действительности. Я знал, что это такие порноактирисы, специально переодетые в белые халаты. Потому что в нашей районной поликлинике из медсестер была баба Маша, которая еще Котовского с поля боя выносила, и женщина трудной судьбы по фамилии Поликарпова, которая открывая процедурный кабинет, орала в толпу:
-Кучнее, кучнее стойте! Не перекрывайте задний проход! Куда прете? Снимайте крышки с анализов! Я что ли ваше говно должна раскрывать?!
И глядя на нее я понимал, что мало найдется бесшабашных смельчаков, которые отважатся перекрыть ей этот самый задний проход. Поликарпова была на редкость страшной, да еще и с бородавкой на пол-ебала.
Так вот, медсестра, которая зашла в палату была другой. Она, как будто сошла с экрана кинолент студии "Порнхаб", случайно заблудившись между эпизодов "Горячие оральные блондинки" и " Анальные приключения служанок".
Белый халатик не закрывал колен и едва застегивался на сиськах, длинные ресницы, блонд-каре и пухлые губы. Всё, как вы любите, мальчики.
Сиськи, к слову были размером с глобус. Поверьте мне, ни один географ ни за что такие глобусы бы не пропил.
Всё притихло и замерло. Храп и пердеж, как по команде прекратился, а мне даже лучше как-то стало. Я аж порозовел и покрылся испариной.Головокружение прошло и румянец на щеках появился.
-Здравствуйте, Эвелиночка!- сказал сосед-пердун- Мне опять укольчик?
-Здравствуйте- не сказала, а промурлыкала Эвелиночка- Нет, Шаповалов, вам укольчик только утром.
Шаповалов разочарованно вздохнул. Вероятно он надеялся восхитить медсестру своей исколотой волосатой жопой. Не получилось.
Медсестра подошла ко мне и сказала "мяу".
Пизжу, конечно, она сказала мне:
-Вам нужно будет анализы сдать. Вот вам баночки. Сюда мочу, сюда кал. Как соберете, сразу мне сдайте.
Понимаете, сдать анализы может каждый. Это нихуя не трудно. Тем более медсестре. Вот если бы это была баба Маша или Поликарпова, я бы принес им ведро мочи и чемодан говна, и нисколько бы не стеснялся. В конце концов, это их работа. Вот медсестра, вот чемодан говна. Все сходится. Это несложный пазл.
Но тут я себя почувствовал на краю пропасти. Я мог бы встать и сказать:
-Послушай, детка, ты просишь меня о невозможном! Такой сорви-голова и беспечный ковбой, как я, не может терять свое лицо посредством говна.
Понимаешь, говно это сокровенное, которое не должен открывать мужчина красивой женщине. Ты можешь забрать мое сердце, мою душу, можешь оседлать и обуздать меня, горячего жеребца, но никогда, слышишь, крошка, никогда не проси меня, чтобы я сдавал тебе анализ кала. Хочешь, я увезу тебя далеко из этого богом забытого места? Лучшие салуны Запада будут открывать перед нами двери! Что? Как меня зовут? Зови меня Безумный Джонни, детка.
Опять пижжу, конечно.
Ничего этого не сказал. Я малодушно сдал анализы прямо в прекрасные руки Эвелиночки и умер, как ковбой, как жеребец, как сорви-голова.
Одним словом, детки, меня расстреляли.
А потом я выздоровел и выписался. С тех пор я не боюсь выглядеть глупо и смешно, самое страшное, что со мной могло произойти уже произошло.
© Александр Гутин
|
4
Выбраться из пропасти.
- Сергей, погоди секунду! У меня для тебя тут… Вот держи. Извини, не упаковал. Тут мед, фрукты. С Рождеством тебя.
- Леший, спасибо! Я как раз на работу тороплюсь, ребят угощу! И тебя с праздником!
- Беги, старина! Удачи тебе!
Сергей – бомжик.
Правильнее - он был бомжиком, когда я с ним познакомился года три назад. Неопределенного возраста от 30 – 45, невысокого роста, потерт и небрит. Как и многие бомжики района – отирался возле мусорников, оперативно подбирая оставленную обувь, бутылки. Незлобный, но неразгибающиеся два пальца на правой руке выдавали некую неловкость в обращении с ножом в прошлом…
Мы только переехали, и выстраивание отношений с местной тусовкой было похоже на покер. От английского слова “Poke” – тыкать: никогда не знаешь, кто и чем тебя ткнет в подворотне. Двор оказался неспокойным – время от времени загорались машины, кто-то постреливал, кто-то потыкивал, кто-то постукивал. Оказаться среди тех, кого потыкивали, постукивали и постреливали не хотелось.
- Слышь, эта… Сосед! Займи пару евро!
- Как звать тебя? Чтобы я потом знал с кого спросить.
- Серега! Да я с зарплаты отдам!
- Ну, пусть будет так. Будем знакомы. Извини, у меня нет пары евро… Погоди. Вот, возьми, тут десятка. С зарплаты отдашь.
- Спасибо! В мешке бутылки есть?..
Ну все, прикормил, теперь будет как с чайками на пляже – отберут обед и нагадят на полотенце.
Время шло, вокруг периодически самовоспламенялись машины, кого-то все еще потыкивали и постукивали, но семью это обходило стороной. Я проходил мимо очередных посиделок на скамейках – посидельцы с посиделками умолкали и, иногда, здоровались.
- Сосед!
- Серега, привет. Что на душе?
(да, точно нож соскользнул и связки подрезал на правой руке)
- Я работу нашел! На стройке сейчас помогаю!
- О! Молодец! Я все думал – куда ты пропал?
- Да! Каждый день, на другой конец города нужно ездить, но все норм! Извини! Мне спешить надо!
…
- Леший!
- О, Сергей, привет! Что нового?
- Как ты?
- Да что-то я устал…
- Да вот я и смотрю, поздно вечером уже месяц как приезжаешь, паркуешься на отшибе… Работы много?
- Да, есть малость…
- Ты это… не волнуйся, я местным ребятам сказал, твоих не обидят…
(а я-то думал, что мне просто везло. Вот оно как.)
- Спасибо. Ценю. Как сам?
- Я теперь лифты монтирую! Тоже работы куча! Но, все хорошо! Извини! Мне спешить нужно!
…
- Леший! Ты куда пропал?!
- Сергей, привет! Извини, мы переехали пару месяцев назад… Заехал вот квартирантам помочь.
- Вот я и смотрю - машина пропала, семью не видно! Я ребят спрашивал, говорят - видели скорую у твоего подъезда, а потом пропал... Ты как?
- Да, было дело, но уже лучше. Как ты?
- Меня бригадиром сделали! Монтируем лифты! Леший… извини, на, возьми. Я тебе деньги не отдал тогда, а потом ты пропал… Береги себя! Все, я побежал! На работе ждут!
И вот стою я с помятой десяткой в руках и шмыгаю носом – за три года я увидел, как Человек вытаскивает себя из пропасти. Как он вернул уважение к себе, как он вспомнил, что такое взаимопомощь, что такое уважение других.
Удачи ему и всем тем, кто, как и он - вытаскивают себя и помогают другим выбраться из пропасти.
|
|
5
АРХИМЕД
Меня всегда поражали и вдохновляли люди типа Архимеда. Ведь только благодаря их уму, гомо сапиенс до сих пор как-то выживает на нашей сказочно-опасной планете.
Сидел старичок Архимед у себя во дворе и может быть подсчитывал площадь поверхности своего тела, или массу Луны без Амстронга. Да мало ли? Как вдруг к нему во двор вломились до безумия испуганные люди и перебивая друг друга, принялись визгливо объяснять, что приближается большой вражеский флот. Через час, или раньше, он уже подойдет к берегу. Защищать город нам нечем, так что вся надежда только на тебя, Архимед. Ты ведь самый умный человек на свете, если нам не врал. Придумай что-нибудь. Спаси нас!
- Да, как же я вас спасу? Они на кораблях, их там много, а я один и мне под семьдесят.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Если ты нас не спасешь, то мы все умрем. Вся надежда только на тебя, Архимедушка. Осталось меньше часа, надевай сандалии и начинай уже что-нибудь делать.
- А как вы себе это представляете? Что я должен делать? Ну, прекращайте реветь, я этого не люблю. Ладно, сейчас что-нибудь сообразим. Ну, вот, хотя бы притащите из дома все зеркала, которые у вас есть, а там посмотрим. Все, давайте выходите, а то корову мою испугали, из-за вас у нее молоко может пропасть. Да, вы не ослышались, обычные зеркала. Бегом, если хотите жить! Встретимся на берегу.
Неизвестно, спалил ли Архимед вражеские корабли, или не спалил. История это умалчивает. Но, в любом случае, от тысяч зеркал, враги на кораблях поймали таких «зайчиков» которых не видел даже самый придурковатый помощник сварщика.
Так что вражескому флоту пришлось срочно разворачивать оглобли от Сиракуз.
Из ныне живущих людей, подобных Архимеду, лично я знаком с одним — это конечно же мой старинный друг, бывший КГБ-эшник, Юрий Тарасович. Каждый раз он меня поражает своим системным подходом, быстротой и силой мысли. Он никогда в жизни не попадал в тупиковые ситуации, просто потому, что был не в курсе, что ситуация тупиковая. Для Юрия Тарасыча нет никакой изюминки и никакого подвоха в задаче про волка, козу и капусту. Обычная логистическая операция, не более того.
Несколько лет тому назад, Юрий Тарасович поехал отдыхать куда-то к друзьям на Кавказ, а заодно прихватил с собой внука Юру и его молодую жену Олю. И Тарасычу веселее и для молодых это было что-то типа свадебного путешествия.
Природа потрясающая, но от дома до берега реки топать километра три по серпантину, да и вода в реке на ощупь примерно минус тридцать градусов, особо не поплаваешь, тем более в жару. Но, куда-то ходить надо, вот Юра с женой и спускались к реке по два раза в день: утром и после обеда. А дед вообще к реке не ходил, загорал наверху, недалеко от дома. Да и чего туда ходить , силы тратить? Все же не мальчик уже, за восемьдесят. К тому же речку сверху и так отлично видно.
А, надо сказать, что жена у Юры очень спортивная барышня, она с детства занимается альпинизмом и даже что-то там такое покорила. Вот, в один прекрасный день, когда молодожены должны были отправляться на обед, Оля решила разыграть мужа. Сказала чтобы Юра пошел вперед, а она еще раз окунется и очень скоро догонит его.
Юра кивнул, без задних мыслей собрал в рюкзак покрывало, полотенца, телефоны, бутылки с водой и пошел по серпантину наверх.
А в это время Оля принялась покорять практически отвесную стену метров двадцать высотой. По подсчетам Оли, минут через восемь она должна была уже оказаться наверху. Наверху, где, ничего не подозревая, читал книгу Юрий тарасович и куда только через полчаса должен подойти уставший и удивленный Юрка.
В принципе, отличный план для девятнадцати лет.
Тарасович, сидя на кресле-качалке, действительно читал книгу, но вдруг, сквозь шум ветра и бурление реки внизу, услышал какое-то странное мычание. Прислушался. Вроде показалось. А, нет, вот сейчас не показалось. Отложил книгу, хорошенько потянулся, надел шлепанцы, неспеша подошел к краю обрыва, с интересом заглянул вниз и увидел. Оля всеми двадцатью пальцами рук и ног, впилась в отвесную скалу и не могла пошевелиться, только тяжело дышала и дрожала от страха и усталости. Из одежды на ней всего лишь купальник и все тело исцарапано до крови. Видимо она уже давно прошла точку возврата и вот, почти на самом верху остановилась. До конца оставался какой-то метр, может даже сантиметров семьдесят, но их никак уже не преодолеть, абсолютно не за что цепляться, да и спуститься вниз тем более невозможно.
Оставалось только ждать, когда силы покинут глупенькую альпинистку, руки разожмуться и она погибнет в страшных, но недолгих муках. Ждать нужно было, скорее всего, не больше минуты. Юрий тарасович оценил обстановку, присел на краю пропасти, улыбнулся, подмигнул Оле и спокойно сказал:
- Все нормально, я тебя сейчас вытащу, не переживай…
Кстати говоря, я, много раз прокручивая эту историю в голове, долго думал — а что вообще можно сделать в такой патовой ситуации?
Так ничего толкового и не придумал. За веревкой бежать некогда, спасателям звонить тоже не будешь. Да, даже за потную руку ее не схватишь, просто не дотянешься, а если и дотянешься, то все равно не удержишь . Только и остается попрощаться с человеком, или прыгнуть вслед за ним. Просто тупиковая ситуация, или в лучшем случае сцена из кошмарного сна.
Но как же поступил наш мудрый дед Юрий Тарасыч? А вот как: он, без всякой паузы снял с себя футболку и сказал:
- Оля, я сейчас спущу тебе футболку, но ты не хватай ее руками, не дергайся, просто держись за стенку как держишься. Укуси футболку покрепче, старайся коренными зубами. Не бойся, твои зубы выдержат три твоих веса. Как закусишь и будешь готова, помычи и я тебя вытащу, а ты просто помогай мне руками и ногами.
Оля прикусила футболку, замычала и уже через десять секунд оказалась наверху. Дед тянул не особо сильно, килограммов пятнадцать не больше, но этого хватило, все остальное Оля сделала сама.
Юрий Тарасович отвел ее подальше от края пропасти, а потом уже со всей дури отвесил Оле хорошего пендаля, сел на землю и завалился на бок.
У него случился сердечный приступ. Неделю в Баксанской больнице провалялся, весь отдых молодым испортил...
|
|
7
У пропасти, у края, увы не видно рая
Гуляй Поле, гуляй страна,
По неволе и в, и на!
Ах, ты доля, бардак и мрак,
Чья-то воля решила ж так!
Развернула нутром наружу,
Раздирает в клочья душу.
И покинув хату, квартиру,
Разлетелись осколку по миру.
Ах судьба ты, подлюка, змеина,
Не лавровый венок, а дубина.
Впереди не видно света,
Не ужель наша песня спета?
|
|
11
Навеяно. Про Мавзолей.
Если у многих рассказчиков это получилось весело, то для меня второе в жизни и, я надеюсь, последнее посещение Мавзолея чуть не превратилось в трагедию. Но по порядку.
Летом далекого 1999 года к нам на кафедру приехали представители Белградского университета. Как уж они там под бомбежками выжили, я даже думать боюсь. Но вот как раз в июне месяце небольшая делегация нарисовалась у нас. За регалии остальных не скажу, но среди прочих там была Кочович Елена, автор знаменитого учебника по финансовой математике. И если все прибывшие более-менее лопотали по-русски, то один – профессор Живота – с нашим языком не дружил и привез девушку-переводчицу. А она с русского ему легко перетолмачивала, а вот его слова на русский почти никак. И тут не иначе как чудом выяснилось, что его речи почему-то, как-то, с пятого на десятое понимаю я. Вот нет бы промолчать! По итогу все возрадовались и потребовали еще и моего непременного присутствия при беседах с профессором. Что и породило все несчастья того дня, о котором пойдет речь.
В случае таких визитов оно ведь как? Делу – час, потехе – время. Всякую деловую часть насчет программ и т.д. и т.п. мы утрясли чуть не за один день, а потом пришла очередь нас, как принимающей стороны устраивать «бескультурную программу». Ну, к декану и ректору на мини-банкет их таскал завкафедрой. На балет их сопровождала замзавкафедрой. Остальным достались другие достопримечательности столицы, но вот именно мне «повезло». Раз ты его понимаешь, вот ты его и паси вместе с переводчицей, сказали старшие товарищи и подкинули мне три билета на обзор Красной площади и ее достопримечательностей.
Нет, на первый взгляд, все шоколадно: Казанский собор, Спасская башня, Собор Василия Блаженного и самая замануха: Алмазный фонд в Оружейной палате! Если бы не один момент. Дата. Аккурат на этот день пришелся день варенья моей маменьки. И та злочастная пятница была объявлена днем семейного (плюс пара близких друзей) празднования. Быть обязательно! А маменька моя не хуже родительницы С. Кобаха умела делать выражение лица «я сказала и ниипёт». Короче, в 10 утра начинаю забег с гостями, а к 15.00 изволь прибыть в отчий дом приодевшись. И я понимаю, что не успеваю переодеться! А с сундуками на КП не пущают. И пришлось шкандыбать при параде.
25 июня 1999 года звезды встали в некую фигуру. Это была не звезда и даже не фигура из трех пальцев. Это был кулак с оттопыренным средним пальцем, но я сразу этого не поняла. Поэтому в 9 утра бодро выскочила из дому при платье и на каблуках. Бодрилась я недолго, к 10 утра и началу экскурсии солнце решило перевыполнить план за все лето и температура перевалила за 30 градусов. А платье ниже колен, плюс рукав три четверти – гусю в духовке и то, наверное, было легче. Воды купить негде. Глаза слегка спасали от ярких лучей только притемненные очки. Но вот я шагнула на брусчатку и… Это не и. Это «аааааа!» Каблук 8 сантиметров! Чем я думала! А пришлось всю экскурсию терпеть, и на башню забираться и обратно слезать. Мозоли натерла. Разве только в Алмазном фонде передохнула: прохладно, никуда не надо бегать и глазу приятно.
И вот, когда все закончилось, то есть я так думала, профессор Живота бодро так сообщил, что желает он обозреть мумию в Мавзолее. И прямо бьет копытом, мол, никогда не видел, а показать ее/его немедленно. И мы пошли. «И бедный бес под кобылу подлез». Очереди не было. То ись абсолютно. И мы втроем: профессор, переводчица и я сделали шаг в тень и тишину. Тут-то все и началось. Мужчины, не факт, что вы осознаете всю глубину той… хмм… пропасти, которая меня подстерегала, а вот женщины меня поймут. Кожаная подошва и металлические набойки туфель дали очень интересный эффект: я поехала. В прямом смысле этого слова поехала по тамошнему покрытию, что уж там, мрамор, гранит, базальт, да наплевать, но я начинаю неостановимо скользить! Корова на льду, причем с напяленными коньками и та выглядела бы грациознее, чем я, цеплявшаяся за воздух! В приглушенном свете да в притемненных очках при минус восьми я не лучшим образом видела, но разглядеть не то две, не то три ступеньки вниз сумела. Попадаю и переломаюсь на хрен! А у меня билет на завтра. Меня ждут две недели солнца и моря, которые могут накрыться гипсом. Я в ужасе сказала короткое, но емкое слово, как нельзя лучше характеризовавшее сложившуюся ситуёвину. Тут же справа возник мужик. Цапнул меня за локоть (слава всем богам! Затормозил!) и шепотом потребовал соблюдать тишину. Я прошипела, что, если меня на моих ходулях не поддержать, у меня есть шанс вотпрямщас составить компанию вождю мирового пролетариата, то есть перейти в разряд условно живых. Разуваться запретили, вернуться обратно запретили, но под ручку потихоньку повлекли мимо мумии. Я снова вознадеялась, что недолго осталось, что сейчас выползем и вот она, свобода! Да щаз-с!
Пока я пыталась сделать тройной тулуп и еще какой-нибудь аксель, ушлый профессор с переводчицей дошли до торца саркофага и… остановились! Представляете, стоит немолодой такой дядечка в Мавзолее, вцепившись руками в ограждение, а горящим взглядом в мумию и старательно, буквально с наслаждением впитывает трупную эманацию. Мало бедным охранникам меня, которую пришлось волочить на буксире, тут еще один крендель, который неизвестно зачем шибко пристально интересуется их объектом охраны. На нем же не написано, что он, например, не террорист. Подскакал еще один охранник, начал шипеть, дескать, проходите отседа, а профессор-то по-русски ни бум-бум! Пришлось срочно ковылять к ним с помоганцем в виде прицепа, объяснять, что, мол, это не «приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших», это импортный гость, который вас не понимает. Вы вот попробуйте поторговаться с местной охраной в Мавзолее, сразу ощутите такой спектр ощущений! А профессор все стоит и пялится! Не иначе, блин, «принимает некробиотическую телепатему»! А представляете, что ему может передать мумия? На морды охранников начинает наползать выражение: нам плевать кто вы, вон отсюда, пока не поимели неприятностей! Переводчица, сука, молчит как рыба об лед, пока я на нее не рявкнула, чтоб перевела. Потом на меня рявкнули, чтоб не орала. Короче, скорость с которой нас выдворяли под белы рученьки из этой гробницы, заслуживает занесения в книгу рекордов Гиннесса. Спасибо, отпустили без последствий. Но в Мавзолей я больше ни ногой.
|
|
12
Добрая фея
Евгений нарисовался на моем горизонте как то случайно, но при этом основательно. Когда он вошел в комнату, сидевший рядом со мной коллега наклонил голову и сказал - это Женя. А кто он? - Женя, это все, что мы тут обсуждаем. Хотя нет- Женя намного больше этого. НО это все фигня. Просто пообщайся и поймешь.
Пообщаться с Женей удалось не сразу - он парил, будучи одновременно везде и нигде, то появляясь в нужный момент, то бесследно исчезая и не отвечая ни на какие звонки. Между тем общие процессы шли, и вот однажды мы оказались втроем на пустой веранде одного из ресторанов столицы. Быстро обсудив дела, повисла небольшая пауза - мы с коллегой пытались нащупать дальнейшую тему для общения, зная, что график этого человека включает в себя 24 часа и все активно обитаемые континенты мира. В какой то момент я посмотрел в глаза Жени и в мозгу пронеслась мысль - так смотрит ребенок лет 10-12, когда задумал что то очень каверзное, но не решается сделать.
- А давайте погуляем?
- Можно, погода хорошая!
- Пошли.
Мы побродили по центу, я рассказывал про здания и их историю, Женя просто наслаждался городом - он базируется в Питере и Нью-Йорке, но без Москвы долго не может. Вдруг Женя остановился и сказал: - ЕСТЬ! Ждите меня.
Мы проходили мимо Библиотеке Ленина, и Женя увидел сидящего на каменном ограждении человека.
Человек был обычным мужчиной лет 50 с хвостиком, из тех , о ком говорят - ну просто мужик, понимаешь? Обычный человек был гладко выбрит и опрятно одет. Рядом с ним стояло 2 больших пакета. Одно выделялось в этом человеке - на нем не было лица. В глазах была полная потерянность и тоска, даже можно сказать - чувство принятой глубокой безысходности.
Женя подсел к нему и начал говорить. Мужик сначала мотал головой, затем что то кратко отвечал, а потом- заплакал.
Женя продолжал говорить, мимо шли люди, мы с коллегой стояли и курили.
Через 5 минут мужик успокоился, а Женя, покопавшись в сумке, молниеносно сунул ему что то в карман пиджака. Затем встал, посмотрел в глаза, что то сказал и похлопав по спине, подошел к нам.
- Есть. Успел. День прожит не зря.
- А можно, поинтересоваться , что именно успели.
- Сейчас расскажу... нет. Пошли ещё погуляем, покажу.
Проходя мимо "Арбатской" мы увидели бомжа. Не совсем опустившегося, но уже близкого к "безвозвратному этапу", на котором как при финальной стадии рака жизнь очень коротка, а конец- практически неминуем.
- Видите его?
- Да
- Через 2-3 недели тот мужик был бы таким же. Ну может через месяц - это максимум, проверено много раз. А тут я мог поймать человека на краю пропасти. Остановить падение, понимаете?
- А что с ним?
- Комплекс проблем, так сказать. Бывают ситуации у людей, когда идти некуда, а главное- не хочется. Я с ним поговорил так как нужно в этот момент- опыт большой по этим вопросам, дал немного денег, телефон и визитку помощницы - она у меня как раз под эту историю заточена, так же сама сидела в Питере 3 года назад.
- А если не позвонит? Напьется?
- Нет. Не напьется - тоже проверено. Ему НЕ НУЖНО напиваться - он это понял, когда со мной говорил. Просто нужно позвонить. И он наберет, как придет в себя немного, я уверен.
Мы ещё немного побродили по городу и разошлись.
А вечером мне пришла СМС с одним словом : Позвонил:)))
P.S. Через полгода к нам в офис приехал курьер с посылкой от Жени. Привезший посылку немолодой мужчина улыбался и был вполне доволен жизнью. "Где же я его видел - подумал я - и вдруг ВСПОМНИЛ...."
|
|
13
В древней Греции богатые люди, военачальники и знатные горожане ездили в Дельфы, чтобы узнать будущее у знаменитого оракула. В нескольких других греческих городах были свои оракулы, менее известные – к ним обычно обращались с вопросами горожане победнее. В Спарте свой оракул появлялся редко. Это связано с крайне неприятной для прорицателей традицией, существовавшей в древнегреческой республике. Если появлялся провидец, который утверждал, что не просто умеет читать по звёздам и рукам, но и видит будущее – то есть, является действительным экстрасенсом – его подвергали испытанию. Провидца подводили к узкой, но глубокой пропасти, через которую были перекинуты три одинаковых на вид брёвнышка. Одно было крепким и могло выдержать вес человека, два других были подпилены снизу и проваливались под весом человека в пропасть – разумеется, вместе с человеком. Как вы можете догадаться, желающих поучаствовать в такой «битве экстрасенсов» за множество веков набралось всего несколько человек.
|
|
15
Существует анекдот о том, как можно заставить народ прыгнуть в пропасть. Американцу нужно, конечно, сказать, что на дне пропасти лежит миллион, французу что там много красивых женщин, а русскому? В русском анекдоте нашему соотечественнику нужно сказать, что на дне пропасти море водки, либо что прыгать запрещено, и он тогда обязательно прыгнет. Интересно, что в болгарском варианте того же анекдота американец и француз прыгают в пропасть по тем же причинам, что и в русском, болгарин прыгает, узнав, что делать это запрещено, а русский прыгает в пропасть, чтобы спасти Родину!
|
|
21
Расскажу-ка я вам печальную историю об одном мальчике.
История, сия грустна и, возможно, длинна, да еще и не формат, но в конце все будет хорошо, так что можно сильно не переживать. Но подумать все-же стоит. Или в каментах хотя-бы отметиться.
Макаренкам и из детям посвящается. Поехали.
Жил был мальчик, как говорится в анекдоте – сам дурак.
В нормальной семье жил, порядочной. Ни так чтобы богатой, но и не бедствовали. Когда всем было тяжело, им было тяжело. Когда все на подъем шли, они на подъем шли. Обычная семья, каких много-много сотен тысяч на просторах СССР тогда проживало. И продолжало проживать, когда СССР не стало.
И были у мальчика родители – мама и папа. Папа работал, как работают другие сотни тысяч пап, мама сидела с мальчиком и его старшей сестрой дома. Заботилась и опекала их. Покушать приготовит, белье постирает, расцарапанное колено зеленкой помажет. Такая вот заботливая мама. Еще мама любила порядок и чистоту. Очень сильно любила. Каждая вещь жила только на своем месте и место это было определено с момента появления этой вещи в доме и не менялось никогда.
Мама, как и любой ответственный родитель считала, что дети должны хорошо учиться и приносить домой только хорошие оценки.
Будучи ответственным родителем мама прививала эти немаловажные качества своим детям. Именно о этих способах и о том, что из этого вышло спустя 25-30 лет и будет эта история.
В первый раз мальчика избили в пять лет ремнем от дамской сумочки за испачканный гуашью халатик. Это был такой бежевый халатик с темно-песочного цвета волнистыми узорами. Мальчик любил рисовать, но не очень задумывался о правильной одежде. Мама сорвала с него халатик и начала хлестать тем, что было под рукой – сумочкой. Мальчик забился в шкаф, и его хлестали по рукам и спине, крича, что он испортил вещь. Когда мама решила, что мальчик достаточно осознал, что вещи нужно беречь – раны обработали зеленкой.
Мама всегда заботилась о здоровье своих детей. Например, если у них сильно замерзли ручки от того, что они играли в снежки и варежки промокли, она отворачивала вентиль горячей воды и отогревала им ручки, к сожалению, мальчик не мог сказать, почему она не добавляла холодной воды. Мама очень заботилась о том, чтобы дети ходили чистыми и опрятными. Поэтому, мальчик вскоре узнал, что отцовский ремень мягче.
В шесть лет мальчик в первый раз попал в больницу – он упал. По крайней мере так сказала врачам мама. А она знает лучше. Мама была уверена, что столовым манерам следует приучать с самого детства, поэтому нежно гладила по головке и говорила: «сынок, ешь аккуратнее». Мальчик наверняка соврет, если скажет, что он кушал куриный бульон и он был горячим, поэтому мальчик хлюпал, а мама ударила его по голове со словами: «не хлюпай как свинья» и он от этого ударился виском о стенку. Мальчик и вправду часто падал и много бегал.
Вы спросите, а где-же тут папа? Папа работал. Были тяжелые времена и папа часто работал допоздна. А может он просто работал допоздна, потому как понимал немного больше, чем мальчик. Зато папа научил мальчика читать очень рано и постоянно приносил с собой новые книги. Разные. Одни были скучны и непонятны, а поначалу в них было много непонятных слов, которые мальчик просил папу ему разъяснить, но были и просто сказки. Сказки мальчик очень любил, хоть ему и было страшно от того, что Василиса пре-какая-то отрезала у себя ляху и скормила птице, которая с Иваном царевичем поднимала их из пропасти, в конце-то все-все было хорошо. Папа заступался за мальчика с сестрой, но потом он уходил на работу и они оставались с мамой.
В шесть лет мальчику подарили на день рождения рюкзачок для себя, а не школы. Он хотел машинку, как и многие мальчики, но рюкзачок был замечательным и, спустя неделю, мальчик сложил в него свою одежку и решил поехать на вокзал – в городе Сигулда жила бабушка, а бабушку мальчик любил. Мама посмеялась и отобрала рюкзачок, а также стала забирать запасные ключи из дома.
В семь лет мальчик пошел в школу и очень старался хорошо учиться – это было несложно, ведь читать, писать, считать он уже умел. Что мальчик не умел – не умел ровно писать. «Ты же знаешь, как это важно – писать аккуратным каллиграфическим почерком» - говорила мама и показывала ему как надо. У мамы действительно очень хорошо получалось – каждая буковка была идеальной. Но почерк мальчика кардинально не улучшался, не смотря на регулярные занятия по паре часов дома. Мама была очень терпеливой, поэтому сломала ему безымянный и средний пальцы на правой руке только в третьем классе. Зажала ручку между его пальчиков и очень крепко сжала. Возможно она хотела показать, как следует держать ручку, и перестаралась ведь ручку нужно держать между большим, средним и указательными пальцами. Так мальчик понял, что читать книгу, когда одна рука в гипсе очень неудобно и что он очень некрасиво пишет.
В восемь лет мальчик бегал на перемене и получил замечание в дневник. Как он потом узнал от мамы – это очень плохо. Еще он узнал, что когда бьют ладонями по щекам – это больно и что может выпасть зубик.
В девять лет мальчик понял, что нужно очень хорошо учиться, если он не хочет, чтобы его били по щекам и тонким ремнем. И он очень старался – приносил только хорошие оценки и очень переживал за четверку по математике за четверть.
Когда мальчику исполнилось десять лет, он попросил учительницу по литературе не ставить ему 3 за диктант потому как его опять побьют дома. Учительница попросила прийти маму на беседу. На следующий день мальчик заболел на две недели – на дворе была зима и дети болели часто. Заботливая мама позвонила классной руководительнице и предупредила ее об этом. Когда мальчик вернулся в школу, его подозвала учительница по литературе и сказала, что врать – нехорошо и что она поговорила с моей мамой и что она – очень заботливый и добрый человек, а впредь к моим словам она будет относиться внимательнее. Так мальчик понял, что он лгун и ему нельзя доверять.
Когда мальчику исполнилось одиннадцать лет, он поехал с ребятами со двора на речку на велосипедах. Они и раньше ездили, но в этот раз заигрались, поэтому вернулись, когда мама уже была дома. В руках у мамы был пластиковый веник для выбивания ковров, который разломался через пару ударов. После этого мама взяла в руки папин ремень с тяжелой бляшкой и начала хлестать им. Остановилась, когда мальчик перестал вопить от боли, на спине стали проступать кровавые полосы от острых краев сломанного веника, а на ногах и руках стала проявляться эмблема со звездой. Так мальчик понял, что на улице плохо и лучше не кричать, если тебя бьют.
Мальчик еще многое узнал о жизни, пока не дорос до семнадцати лет и не сказал однажды маме: «не опустишь руку, я тебе ее прямо тут сломаю», для убедительности прописал маме пощечину и пробил фанерную комнатную дверь пинком ноги. И мама перестала учить мальчика. Папа пришел с работы и ничего не сказал. Он и так все понимал после того, как из дома ушла сестра, которая, по последним сведениям, на тот момент проживала в Голландии пытаясь как-то закрепиться.
В восемнадцать лет мальчик закончил школу с тройками по всем предметам кроме тех, которые ему были нужны для поступления в университет Хельсинки, получил свой взрослый паспорт с визой, сложил свой теперь уже взрослый рюкзак, обнял отца со словами благодарности за заботу и за то, что отложил в заначке денег на его учебу, попросил у него прощения и ушел из дома.
Впереди его будут ждать два развода, три свадьбы, рождение дочери от второго брака, а спустя четыре года – сына от третьего, переезды еще в три страны, измены и скандалы, банкротство и терки с конкурентами, у него будет часто болеть голова и будут приступы ярости, если ему кто-то причинит боль, он будет замыкаться в себе и обрывать отношения без попыток их восстановления при первом намеке на осложнения. А при быстром наборе текста на клавиатуре у него будут путаться средний и указательный пальцы напоминая о том, что он так и не освоил чистописание, а последний раз больше страницы он писал многие годы назад – своей первой любимой девушке, которую оставил в Лиепае.
«Макаренки», за вас!
Да не возненавидят вас ваши – же дети!
|
|
22
Навеяно
грустным «юбилеем» событий 08.08.2008г.
1967г. - юбилей Революции 7.11. 1917г. . Поэтому поводу в школе концерт, на котором разные классы представляли союзные республики с соответствующими программами. Нашему четвертому «Б» «досталась» Грузия. «Гвоздем» программы шла песня - «Наша песня над Арагвой горы разбудила». Мы старались как могли. Исполнение «хора» из 27 пионеров тоскливой мелодии, так не похожей на наши «Ой мороз..» или «Во поле березка...», вызывало зубную боль.
Мы так старались, что с «разбуженных» гор убежали последние барсы, а в Аргентине упал самолет заправщик...(шучу)
Но! Именно тогда в моей детской душе разбудилось любопытство — ГРУЗИЯ — а она КАКАЯ?!
Что я знал к тому моменту об этой республике ? Сталин, Берия, князь Багратион, «Мцыри» и фильм «Отец солдата» и, в то же время, вживую видел чернобровых дядек с большими красными носами на рынке в кепках «аэродромах», торгующих круглый год фруктами и цветами.
Полетели года, много чего узнавал про Грузию — разного. Но любопытство не проходило. Потом, с «перестройкой», все круче: «саперные лопатки у дома правительства...», Горбачев: «...Я не знал...», Гамсахурдия — Цхинвали...Покушение на Шеварднадзе (По телеку он в белой майке алкоголичке...), и,наконец, Михаил Николаевич рвется к трибуне с красной «голландской» розой в руке. Наших выдавливают из Грузии.
Пик событий 08.08.2008 - в день открытия Олимпиады в Пекине. Через три дня опять Михаил Николаевич - сидит на троне и жует свой галстук, тоже красный, с розовым отливом. Треш. (Ирония судьбы - жизненные вихри выбросили Михал Николаевича в Голландию, любоваться на миллионы алых роз, чтобы, значит, не забывал свой звездный час... )
Чуть отвлекусь.
В этот день я понял, смысл фразы из анекдота ( ...и тут Василию Иванычу карта и поперла...) Поясню. Относил себя к «демократам». Смотрел CNN, искренне считал Запад образцом. Так вот 08. 08 — утром, по 1 каналу передают в новостях - что Грузия ...— Цхинвал, «Грады», миротворцы... Тут же переключаюсь на СNN – тут ничего. Потом наши передают открытие Олимпиады, показывают озабоченного Путина, пытающегося привлечь внимание Буша «младшего». Далее показывают заседание совбеза ООН! Смотрю СNN - опять ничего про Грузию!
И вот вечером по 1 каналу передают, что наши войска прошли Рокский тоннель, Джава..
Смотрю CNN – Ба! Русские напали на Грузию!! Ай нехорошо! Вот тут я про Василь Иваныча все и понял. Держат американцы всех за «лохов», вот карта им и прет, что понравилось, то им и принадлежит, а почему, «а потому» - «Мы исключительная нация» (Так примерно выразился Обама).
Этим летом решаем куда поехать отдыхать. Едем к «своему» туроператору. То, се, - были, хрень, жарко ...И тут звонок оператору - «...да... да, ну как, ну отлично, вино привезли? А грузины как....»
Я сделал стойку. ГРУЗИЯ — А КАК?! На своем авто ?, МОЖНО ?!!
Сборы.
Интересное наблюдение: многие знакомые спрашивают- Куда? Отвечаю — в Грузию. И наблюдаю реакцию: сначала недоумение, потом движение извилин, потом лицо озаряется пониманием - «Ах в Гру-у-узию, ааа!!!» 100%. («Да, забывать мы стали имена героев...»(О. Бендер). Добил вопрос внучки, умницы - отличницы (перешла в 4 класс!) - «Дед, а ГРУЗИЯ это ЧТО??!»
И завертелось. Через две недели с женой в автомобильной очереди в Верхнем Ларсе. Единственная открытая дорога из России в Грузию. План: едем на 10 дней в Батуми, потом на пару дней в Тбилиси. А оттуда домой.
Дорога.
Пять часов ожидания в очереди. Погранцы, досмотр, штампы в паспорте и поехали!
Ехали по Яндексу. В штатном навигаторе моего кроссовера Россия только до Элисты. (Привет от японцев за острова!?). Вы говорите в Сочи серпантин ?! «Я Вас умоляю...». На дисплее смартфона трасса пишется довольно широкой линией. На некоторых участках дисплей казался полностью заштрихованным кривыми линиями маршрута. Спустились. Перед Тбилиси свернули направо и поехали к морю. Почти сразу начался автобан. Ах, как сладко мчаться не обращая внимания на пищание антирадара!(Каюсь, но что было...) Бан быстро закончился после развилки на Гори . Пошла обычная дорога с указателями на английском — «Батуми ...км». На шоссе обилие коров. Меняются городки, зелень, сады.
Трасса стала заметно подниматься, становилась уже. Сначала пропали коровы вместе с разметкой и указателями, а потом и покрытием полотна. Исчезли встречные, а потом и попутные автомобили. И мы с женой остались в Грузии одни и только навигатор, как КПСС говорил: - «Верной дорогой идете товарищи!» Из за очередного поворота навстречу выехал белый седан.
Остановились. Семья, муж с женой и двумя сыновьями младшеклассниками. Наши. Возбуждены и встревожены. Возвращаются, потеряли веру в Яндекс. Дальше дорога с их слов — полная ж... Они решили не рисковать. На дороге есть ручьи и водопады. Пока говорили, навстречу из за поворота выруливает маршрутка!!! Типа газельки!! У нас у всех глаза на лоб. Сравнил свою машину с седаном, посмотрел вслед маршрутке кивнул жене — Поехали! Еду осторожно, вдруг вижу, меня догоняет черный кроссовер, чуть больше Нивы. Лихо обгоняет и прет дальше. Грузинские номера. В машине двое кавказских бородачей. Прибавляю газ, держу их в видимости и тоже попер. Стало заметно потряхивать. Часто, прямо посреди проезжей части, выступают здоровенные валуны типа «прощай картер». Смотрю как проезжает ручьи и рытвины попутный автомобиль. В одном месте у него вывесилось заднее колесо. Наудачу взял правее, пронесло. При взгляде в боковое левое стекло перехватывает дыхание: пропасть. Справа вертикальная стена. Никаких ограждений. Часто из пропасти видны макушки огромных елей, стволами уходящими вниз, в черную муть. Дело к вечеру. Навигатор показывает: до цели (Батуми) 150 км и 12часов хода! Решил, что навигатор свихнулся. Начинаем входить в облако, туман, запахло погребом, моросящий мелкий дождь, дорогу развезло, скользко и грязно. Одна надежда, что виден попутный автомобиль. Настроение у обоих упало. Супруга начинает выражаться не «куртуазно». Первые матерки достаются туроператору, потом себе:(какая я была дура...). Чую, скоро будет про меня... Решил опередить события и сдаться добровольно. Говорю типа да, тебе хреново, но и мне тоже, типа мне еще и рулить... На что получил неожиданный ответ строгим, «учительским» тоном: « Не смей мне такое говорить! Я — женщина! И мне - страшно!». Согласно киваю.
По сути каждое ее слово правда. Но я то, я то как раз наоборот! Настроение сразу как то улучшилось. Вспомнился А.Папанов с его «Летять утки...». И пришло понимание, что примерно, именно вот так, и выглядят наши фольклорные - «такие ебеня». Поднимаемся все выше. Туман начинает понемногу редеть. Впереди что то вроде остановки, площадка. На ней стоит жигуль «семерка», местная. Спрашиваю, когда будет хорошая дорога? Ответ — еще пять километров вверх и тридцать шесть вниз!!! Бы-ля-я!!!(Теперь у нас это домашняя поговорка ). Дико хочется в туалет, но обочины в полном ее понимании нет. И, главное, страшно потерять из виду передний автомобиль. Наконец стали снижаться. Площадка, остановка, люди. Передний автомобиль остановился. Бегу к нему. Здороваюсь с мужиками на русском. Извиняюсь, что «сел им на хвост». Обьясняю про туалет , говорю, что боюсь их потерять. Ребята с пониманием улыбаются. Говорят, что чуть отъедут вперед и подождут. Бегу за ближайший «баобаб» и снова за руль. Моргаю фарами и наша колонна снова помчалась вперед!
Туман, глубокие сумерки и первое горное село. Одну полосу движения перегораживает странная конструкция: на метровом постаменте находится огромная сковородка с углями. Над ней закреплен котел куба на два емкостью, закрытый крышкой. От крышки горизонтально отходит примерно двухдюймовая труба. (Промышленный самогонный (?!) аппарат ?). Огонь лижет бока котла. Вокруг сковороды медленно перемещаются темные фигуры, похожие на тени . Все в багровых сполохах от огня. Полный сюр. Это Ад?! Наши попутчики присоединяются к толпе у котла. Машу с благодарностью им рукой. И вперед, вниз, в ночь, в надежде добраться до цели.
Отдых.....Не буду утомлять, слишком много пришлось бы рассказать. Я бы назвал это не отдыхом, а скорее путешествием, слишком многое узнал для себя нового, набрался необычных впечатлений и ощущений. Увидел наконец прекрасную Арагви в месте слияния с Курой. Услышал и песню в храме рядом с рекой. Как они пели! Какая была акустика! Как трогало душу! Комок в горле, как вспоминаю... Возникло устойчивое ощущение, что эта страна нам не чужая. Это следует и из надгробных плит с грузинскими и русскими надписями возрастом в двести лет в православных храмах , и из искренних улыбок взрослых (поколения 40+) грузин и из их практически без акцента русского языка, и из их ностальгических высказываний : «...когда я учился в политехе в Самаре... или ..когда я служил во Владике... или ...направили меня на ВАЗ...» . Все обижаются (с кем общались и молодые в том числе), что наша страна не дает им виз. Люди по настоящему интересуются, как мы сейчас живем, что у нас нового. И еще во всем чувствуется какая то тихая грусть.
В связи с этим вспомнилась сцена из «Мимино»: « Это Тель Авив! А не Телави..Скажи - мост в Кутаиси достроили?.. Слушай, давай споем... А Почему ты не поешь? - Я плачу.». Как-то «отьехала» Грузия вместе с Мимино от самой себя в «Тель Авив». А мы? Мы мост построили и еще то и это, но, конечно, и проблем у нас...до «Рая» нам ...
Так все таки Какая она - Грузия, что успел разглядеть и почувствовать я за двухнедельное мгновение через щель в штакетнике Кавказских гор?
Главное ощущение: Эта страна — как женщина с трудной судьбой, которой чуть за … Строгая, следящая за собой, трудолюбивая, образованная, любящая чистоту. Откровенно бедная, но сегодня пытается жить «на свои». Помнит свое прошлое, помнит обиды, но как то уже не остро, так как есть возможность сравнивать... Внутри ее семьи неспокойно. Неблагодарный Сухум(и) расплевался и ушел, жуликоватый Батуми смотрит в сторону Турции и откровенно прессует «понаехавших» грузин. Ну, а Ю.Осетия боль и …
В ста километрах на восток от Тбилиси - Панкиси. Оттуда в ИГИЛ едут местные чеченцы. Там просто безнадега.
В Тбилиси на берегу Куры высится памятник погибшим в «Юбилейной» войне грузинским солдатам. Их погибло 167 (цифры разные) человек. Памятник погибшим в виде огромной наклонной связки полупрозрачных белых труб смотрится большой занозой. В чем и зачем догадывайтесь сами. Наверное там, где принималось решение о начале войны, так и задумывалось, чтобы заноза была.
Люди работают. Регулярно ходят в храмы. Выживают. Не видел вечно сидящих бездельников с вином и нардами как в Абхазии. Улицы чистые. Надо отдать должное Саакашвили. При нем страна стала другой. Кто-то здесь его помнит Робеспьером, кто-то Малютой Скуратовым. Сложно это все.
Грузия, дай тебе Бог мира и благополучия! Дай Бог нам всем мудрости!
P.S. Вино привез, обратная дорога от Батуми по карте (бумажной, по совету грузинских друзей ) была на 140 км длиннее, гораздо прямее, без серпантинов и на 7 часов короче по сравнению с дорогой от Яндекса. Отдохнули отлично! Чего и Вам желаю!
|
|
29
Про Матильду.
Фильм пока не видела (и смотреть не собираюсь), но ситуация вокруг него нездоровая.
Критики критиков придрались к тому, что он вполне может быть талантливым.
Талантливый - не критерий слова полезный. Киноиндустрия третьего рейха была на вполне высоком уровне. Нет, я не сравниваю Матильду и режиссера с продукцией и фигурами времен Второй мировой войны.
Пишу о том, что легко устроить в своей собственной душе третий рейх: посочувствововать вору, осудить полицейского, раскритиковать законную жену, поставить на пьедестал шлюху, оправдать порочную систему. Иными словами, любая попытка оправдания греха саморазрушительна. Не надо осуждать людей, но не надо возвеличивать грех.
Матильда, возможно, была в очень сложной жизненной ситуации. Мужчины во власти с красивыми женщинами особо никогда не церемонились и выбора не оставляли. Именно поэтому зачем так относится к судьбе и душе ушедшего в мир иной человека? Все люди совершают ошибки, многие - еще и нехорошие поступки, но не надо возвеличивать ошибки и неправильные поступки. Можно попробовать понять любого, но не надо сочувствовать его грехам - этим мы подталкиваем детей к пропасти.
Нацизм начинается с признания права женщины быть шлюхой.
|
|
31
Александра Григорьевна. Судьба Врача.
Сашенька приехала в Санкт-Петербург 16-ти лет от роду, 154 сантиметров росту, имея:
- в душе мечту – стать врачом;
- в руках чемодан с девичьими нарядами, пошитыми матушкой;
- за пазухой – наметившиеся груди;
- в редикюле:
- золотую медаль за окончание захолустной средней школы,
- тщательно расписанный отцом бюджет на ближайшие пять лет,
- первую часть бюджета на полгода вперед,
- записку с адресом двоюродного старшего брата, студента.
Лето 1907 года предстояло хлопотливое:
- устройство на новом месте;
- поступление на Высшие Медицинские Курсы, впервые в Российской Империи принимавшие на обучение девиц;
- и…с кем-нибудь из приятелей брата – желательно и познакомиться…
На следующий же день, едва развесив свои тряпицы, не сомкнув глаз Белой Питерской ночью, Сашенька, ломая в волнении пальчики и непрерывно откидывая завитые локоны, отправилась в Приёмную Курсов.
Ректор, громадный бородач, впоследствии – обожаемый, а сейчас – ужасный, с изумлением воззрился на золотую медаль и ее обладательницу.
- И что же ты хочешь, дитятко? Уж не хирургом ли стать? – спросил он Сашеньку, с ее полными слез глазами выглядевшую едва на 12 лет.
-Я…я…- запиналась Сашенька, - я…всех кошек всегда лечила, и…и перевязки уже умею делать!...
-Кошек?! –Ха-ха-ха! – Его оскорбительный хохот, содержавший и юмор, и отрицание ветеринарии в этих стенах, и еще что-то, о чем Саша начала догадываться лишь годы спустя, резанул ее душевную мечту понятным отказом….
- Иди, девочка, подрасти, а то с тобой…греха не оберешься, - двусмысленность формулировки опять же была Саше пока не понятна, но не менее обидна.
Брат, выслушав краткое описание происшедшего события, заявил:
- Не волнуйся, у меня связи в министерстве, будем к Министру обращаться! Я сейчас занят, а на днях это сделаем.
Кипение в Сашиной душе не позволяло ни дня промедления. И утром она отправилась в Приемную Министра.
В Империи тех лет, как и в любой другой империи, не часто столь юные девицы заявляются в Высокое Учреждение, и не прождав и получаса, на всякий случай держа в руке кружевной платочек, она вошла в огромный кабинет, в котором до стола Министра было так далеко, что не гнущиеся ноги ее остановились раньше средины ковровой дорожки…
Пенсне Министра неодобрительно блеснуло на нее любопытством.
- Итак, чем обязан…столь интересному явлению? – услышала Саша, твердо помня свои выученные слова.
- Я золотой медалист, я хочу стать врачом, а он...(вспомнился ректор)… а он - предательский платочек САМ потянулся к глазам, и слезы брызнули, едкие, как дезинфицирующий раствор из груши сельского фельдшера, которому Саша помогала перевязывать ссадину соседского мальчишки.
В руках Министра зазвонил колокольчик, в кабинет вошла его секретарь – властная дама, которая перед этим пропустила Сашеньку в кабинет, сама себя загипнотизировавшая недоумением и подозрением: где же она видела эту девочку….
В последствии оказалось, это было обычное Ясновидение… потому что ровно через 30 лет она встретила Александру Григорьевну в коридоре среди запахов хлорки, болезней и толкотни, в халате и в образе Заведующей поликлиникой, полную забот и своего Горя, только что, по шепоту санитарок, потерявшую мужа (и почти потерявшую – сына) …и ТОГДА, уже не властная, и совсем не Дама, а униженная пенсионерка, она вспомнила и поняла, что именно этот образ возник пред нею в июльский день, в приемной….в совсем Другой Жизни…
А сейчас Министр попросил принести воды для рыдающей посетительницы, и воскликнул:
- Милостивая сударыня! Мадемуазель, в конце концов – ни будущим врачам, ни кому другому - здесь не допускается рыдать! Так что, как бы мы с Вами не были уверены в Вашем медицинском будущем – Вам действительно следует немного …повзрослеть!
Наиболее обидно – и одновременно, обнадёживающе – рассмеялся брат, услышав эту историю – и в красках, и в слезах, и в панталончиках, которые Саша едва прикрывала распахивающимся от гнева халатиком.
- Так в Петербурге дела не делаются, - сообщил он высокомерно и деловито.
- Садись, бери бумагу, пиши:
- Его Превосходительству, Министру….написала?...Прошу принять меня …на Высшие…в виде исключения, как не достигшую 18 лет….с Золотой Медалью…написала?...
-Так, теперь давай 25 рублей….
- Как 25 рублей? Мне папенька в бюджете расписал – в месяц по 25 рублей издерживать, и не более…
- Давай 25 рублей! Ты учиться хочешь? Папенька в Петербургских делах и ценах ничего не понимает….Прикрепляем скрепочкой к заявлению…вот так….и завтра отдашь заявление в министерство, да не Министру, дура провинциальная, а швейцару, Михаилу, скажешь – от меня.
…Через три дня на руках у Сашеньки было её заявление с косой надписью синим карандашом: ПРИНЯТЬ В ВИДЕ ИСКЛЮЧЕНИЯ!
- Я же сказал тебе, у меня СВЯЗИ, а ты чуть всё не испортила…
Ехидство брата Сашенька встретила почти умудренной улыбкой…Она начинала лучше понимать столичную жизнь.
Пять лет учебы пробежали:
- в запахе аудиторий и лекарств;
- в ужасе прозекторской и анатомического театра;
- в чтении учебников и конспектов;
- в возмущении от столичных ухажеров, не видевших в Сашиных 154 сантиметрах:
- ни соблазнительности,
- ни чувств,
- ни силы воли, силы воли, крепнувшей с каждым годом…
И вот, вручение дипломов!
Опять Белая Ночь, подгонка наряда, размышления – прикалывать на плечо розу – или нет, подготовка благодарности профессорам…
Вручает дипломы Попечительница Богоугодных и Образовательных учреждений, Её Сиятельство Великая Княгиня – и что Она видит, повернувшись с очередным дипломом, зачитывая имя (и ВПЕРВЫЕ - отчество) его обладательницы:
- Александра Григорьевна….
- нет, уже не 12-летнюю, но всё же малюсенькую, совсем юную…а фотографы уже подбираются с камерами…предчувствуя…
- Милая моя, а с…сколько же Вам лет?...И Вы …ХОТИТЕ… стать …врачом?...
- Двадцать один год, Ваше Сиятельство! И я УЖЕ ВРАЧ, Ваше Сиятельство!
- Как же Вам удалось стать врачом…в 21 год?..
- У моего брата были связи …в министерстве…швейцар Михаил, Ваше Сиятельство, и он за 25 рублей всё и устроил…
Дымовые вспышки фотографов, секундное онемение зала и его же громовой хохот, крики корреспондентов (как зовут, откуда, какой Статский Советник??!!) – всё слилось в сияние успеха, много минут славы, десяток газетных статей …и сватовство красавца вице-адмирала, начальника Кронштадской электростанции.
Кронщтадт – город на острове в Финском заливе – база Российского флота, гавань флота Балтийского.
Это судостроительный, судоремонтные заводы. Это подземные казематы, бункера для боеприпасов, это центр цепочки огромных насыпных островов-фортов, вооруженных современнейшими артиллерийскими системами.
Это наконец, огромный синекупольный собор, в который должна быть готова пойти молиться жена любого моряка – «За спасение на водах», «За здравие», и – «За упокой».
Это неприступная преграда для любого иностранного флота, который вдруг пожелает подойти к Петербургу.
Через поручни адмиральского катера она всё осмотрела и восхитилась всей этой мощью. Она поняла из рассказов жениха и его друзей-офицеров, что аналогов этой крепости в мире – нет. И вся эта мощь зависит от Кронштадской электростанции, значит от него, её Жениха, её Мужа, её Бога…
- Ярославушка, внучек… Помнишь, в 1949 году соседи украли у нас комплект столового серебра?. Так это мы с моим мужем получили приз в 1913 году, в Стокгольме, на балу у Его Императорского Величества Короля Швеции, как лучшая пара вечера.
Мы тогда были в свадебном путешествии на крейсере вокруг Европы…
А для меня и Ярослава, для нас – Стокгольм, 1913 год, были примерно такими же понятиями…как … оборотная сторона Луны, которую как раз недавно сфотографировал советский космический аппарат.
Но вот она – Оборотная Сторона – сидит живая, все помнит, всё может рассказать, и утверждает, что жизнь до революции была не серая, не темная, не тяжелая, а сияющая перспективами великой страны и достижениями великих людей.
И люди эти жили весело и временами даже счастливо.
…именно, с упоминания столового серебра – я и стал изучать:
- судьбу Александры Григорьевны, рассказанную ею самой (рассказы продолжались 10 лет), дополненную документами, портретами на стенах, записными книжками, обмолвками Ярослава.
- куски времени, единственной машиной для путешествие в которое были рассказы людей и книги…книги детства, с ятями и твердыми знаками, пахнущие кожаными чемоданами эмигрантов и библиотеками питерских аристократов…
- отдельные предметы:
- старинные телефонные аппараты – в коммунальных квартирах, у меня дома…
- открытки с фотографиями шикарных курортов в Сестрорецке – до революции…
- свинцовые витражи в подъездах Каменноостровского проспекта, целые и красивые вплоть до конца 70-х годов.
- Боренька, Вы знаете, какая я была в молодости стерва?
- Александра Григорьевна, что же вы на себя-то наговариваете?
- Боренька, ведь на портретах видно, что я совсем – не красивая.
- Александра Григорьевна, да Вы и сейчас хоть куда, вот ведь я – у Вас кавалер.
- Это вы мне Боренька льстите.
- Да, Боренька, теперь об этом можно рассказать.
…Я узнала, что мой муж изменяет мне с первой красавицей Петербурга…
Оскорблена была ужасно…
Пошла к моему аптекарю.
- Фридрих, дай-ка мне склянку крепкой соляной кислоты.
Глядя в мои заплаканные глаза и твердые губы, он шевельнул седыми усами, колеблясь спросил:
- Барыня, уж не задумали ли Вы чего-либо …дурного?..
Я топнула ногой, прищурила глаза:
- Фридрих, склянку!...
…и поехала к ней… и …плеснула ей в лицо кислотой…слава Богу, промахнулась…да и кислоту видно, Фридрих разбавил …убежала, поехала в Сестрорецкий Курорт, и там прямо на пляже …отдалась первому попавшемуся корнету!
Во время Кронштадтского Бунта в 1918 году, пьяные матросы разорвали моего мужа почти на моих глазах.
И что я сделала, Боря, как Вы думаете?
Я вышла замуж за их предводителя. И он взял меня, вдову вице-адмирала, что ему тоже припомнили…в 1937году, и окончательный приговор ему был – расстрел.
Сына тоже посадили, как сына врага народа.
Жене сына сказали – откажись от мужа, тогда тебя не посадим, и дачу не конфискуем.
Она и отказалась от мужа, вообще-то, как она потом говорила – что бы спокойно вырастить своего сына, Ярославушку.
Но я ее за это не простила, украла внука Ярославушку, и уехала с ним на Урал, устроилась сначала простым врачом, но скоро стала заведующей большой больницей.
Мне нужно было уехать, потому что я ведь тоже в Ленинграде была начальником – заведующей поликлиникой, и хотя врачей не хватало, хватали и врачей.
Там меня никто не нашел – ни жена сына, ни НКВДэшники…
Правда, НКВДэшники в один момент опять стали на меня коситься – это когда я отказалась лететь на самолете, оперировать Первого Секретаря райкома партии, которого по пьянке подстрелили на охоте.
Я сказала: у меня внук, я у него одна, и на самолете не полечу, вот, снимайте хоть с работы, хоть диплом врачебный забирайте.
Косились-косились, орали-орали – и отстали.
Но с самолетом у меня все же вышла как-то история.
Ехали мы с Ярославушкой на поезде на юг, отдыхать, и было ему лет 6-7.
На станции я вышла на минутку купить пирожков, а вернувшись на перрон, обнаружила, что поезд уже ушел.
Сама не своя, бросила продукты, выбежала на площадь, там стоят какие-то машины, я к водителям, достаю пачку денег, кричу, плачу, умоляю: надо поезд догнать!
А они как один смеются:
- Ты что старуха, нам твоих денег не надо, поезд догнать невозможно, здесь и дорог нет.
А один вдруг встрепенулся, с таким простым, как сейчас помню, добрым лицом:
- Тысяч твоих не возьму, говорит, а вот за три рубля отвезу на аэродром, там вроде самолеты летают в соседний город, ты поезд и опередишь.
Примчались мы за 10 минут на аэродром, я уже там кричу:
- За любые деньги, довезите до города (уж и не помню, как его название и было).
Там народ не такой , как на вокзале, никто не смеется, уважительно так говорят:
- Мамаша, нам ЛЮБЫХ денег не надо, в советской авиации – твердые тарифы. Билет в этот город стоит…три рубля (опять три рубля!), и самолет вылетает по расписанию через 20 минут.
…Как летела – не помню, первый раз в жизни, и последний…помню зеленые поля внизу, да темную гусеницу поезда, который я обогнала.
Когда я вошла в вагон, Ярославушка и не заметил, что меня долго не было, только возмущался, что пирожков со станции так я и не принесла.
На Урале мы жили с Ярославушкой хорошо, я его всему успевала учить, да он и сам читал и учился лучше всех. Рос он крепким, сильным мужичком, всех парней поколачивал, а ещё больше – восхищал их своей рассудительностью и знаниями. И рано стали на него смотреть, и не только смотреть – девчонки.
А я любила гулять по ближним перелескам. Как то раз возвращаюсь с прогулки и говорю мужику, хозяину дома, у которого мы снимали жилье:
- Иван, там у кривой берёзы, ты знаешь, есть очень красивая полянка, вся цветами полевыми поросла, вот бы там скамеечку да поставить, а то я пока дойду до нее, уже устаю, а так бы посидела, отдохнула, и ещё бы погуляла, по такой красоте…
- Хорошо, барыня, поставлю тебе скамеечку.
Через несколько дней пошла я в ту сторону гулять, гляжу, на полянке стоит красивая, удобная скамеечка. Я села, отдохнула, пошла гулять дальше.
На следующий день говорю:
- Иван, я вчера там подальше прогулялась, и на крутом косогоре, над речкой – такая красота взору открывается! Вот там бы скамеечку поставить!
- Хорошо, барыня, сделаю.
Через несколько дней возвращаюсь я с прогулки, прекрасно отдохнула, налюбовалась на речку, дальше по берегу прошлась…
И вот подхожу к Ивану, говорю ему:
- Иван, а что если…
- Барыня – отвечает Иван, - а давай я тебе к жопе скамеечку приделаю, так ты где захочешь, там и присядешь….
После смерти Сталина нам стало можно уехать с Урала.
Ярославушка поступил в МГИМО.
Конечно, я ему помогла поступить, и репетиторов нанимала, и по-разному.
Вы же понимаете, я всегда была очень хорошим врачом, и пациенты меня передавали друг другу, и постоянно делали мне подарки…
Не все конечно, а у кого была такая возможность.
У меня, Боренька, и сейчас есть много бриллиантов, и на всякий случай, и на черный день. Но по мелочам я их не трогаю.
Однажды мне потребовалось перехватить денег, я пошла в ломбард, и принесла туда две золотых медали: одну свою, из гимназии, другую – Ярославушки – он ведь тоже с золотой медалью школу закончил.
Даю я ломбардщику эти две медали, он их потрогал, повернул с разных сторон, смотрит мне в глаза, и так по-старинному протяжно говорит:
- Эту медаль, барыня, Вам дало царское правительство, и цены ей особой нет, просто кусочек золота, так что дать я Вам за нее могу всего лишь десять рублей.
А вот этой медалью наградило Вашего внука Советское Правительство, это бесценный Знак Отличия, так что и принять-то я эту внукову медаль я не имею права.
И хитровато улыбнулся.
-Боренька, вы понимаете – почему он у меня Ярославушкину медаль отказался взять?
-Понимаю, Александра Григорьевна, они в его понимании ОЧЕНЬ разные были!
И мы смеемся – и над Советским золотом, и над чем-то еще, что понимается мною только через десятки лет: над символической разницей эпох, и над нашей духовной близостью, которой на эту разницу наплевать.
-Ну да мы с Ярославушкой (продолжает А.Г.) и на десять рублей до моей зарплаты дотянули, а потом я медаль свою выкупила.
Он заканчивал МГИМО, он всегда был отличником, и сейчас шел на красный диплом. А как раз была московская (Хрущевская) весна, ее ветром дуло ему:
- и в ширинку (связался с женщиной на пять лет старше его; уж как я ему объясняла - что у него впереди большая карьера, что он должен её бросить – он на всё отвечал: «любовь-морковь»);
- и в его разумную душу.
Их «антисоветскую» группу разоблачили в конце пятого курса, уже после многомесячной стажировки Ярославушки в Бирме, уже когда он был распределен помощником атташе в Вашингтон.
Его посадили в Лефортово.
Я уже тогда очень хорошо знала, как устроена столичная жизнь…
Я пошла к этой, к его женщине.
- Ты знаешь, что я тебя не люблю? – спросила я у нее.
- Знаю, - ответила она.
- А знаешь ли ты, почему я к тебе пришла?
- …..
- Я пришла потому, что Ярославушка в Лефортово, и мне не к кому больше пойти.
- А что я могу сделать?
- Ты можешь пойти к следователю, и упросить его освободить Ярославушку.
- Как же я смогу его упросить?
- Если бы я была хотя бы лет на тридцать моложе, уж я бы знала, КАК его упросить.
- А что бы тебе было легче его УПРАШИВАТЬ…
Я дала ей два кольца с крупными бриллиантами. Одно – для нее. Второе…для следователя…
Через неделю Ярославушку выпустили. Выпустили – много позже – и всех остальных членов их «группы».
Он спросил меня: а как так получилось, что меня выпустили, причем намного раньше, чем всех остальных?
Я ответила, как есть: что мол «твоя» ходила к следователю, а как уж она там его «упрашивала» - это ты у неё и спроси.
У них состоялся разговор, и «любовь-морковь» прошла в один день.
Нам пришлось уехать из Москвы, Ярославушка несколько лет работал на автомобильном заводе в Запорожье, пока ему не разрешили поступить в Ленинградский университет, на мехмат, и мы вернулись в Петербург.
- Вы видите, Боря, мою записную книжку?
- Больше всего Ярославушка и его жена не любят меня за нее. Знаете, почему?
- Когда я получаю пенсию, (она у меня повышенная, и я только половину отдаю им на хозяйство), я открываю книжечку на текущем месяце, у меня на каждый месяц списочек – в каком два-три, а в каком и больше человек.
Это те люди, перед которыми у меня за мою долгую, трудную, поломанную, и что говорить, не безгрешную жизнь – образовались долги.
И я высылаю им – кому крохотную посылочку, а кому и деньги, по пять – десять рублей, когда как.
Вот следователю, который Ярославушку освободил – ему по 10 рублей: на 23 февраля и на День его Рождения…
Вот ей, его «Любови-Моркови» - по 10 рублей – на 8е марта, и на День её Рождения.
И много таких людей.
А может, кто и умер уже.
- Так с этих адресов, адресов умерших людей - наверное, деньги бы вернулись?
- Так ведь я - от кого и обратный адрес – никогда не указываю.
В 85 лет Александра Григорьевна, вернувшись из больницы с профилактического месячного обследования, как всегда принесла с собой запас свежих анекдотов, и решила рассказать мне один из них, как она сочла, пригодный для моих ушей:
«Женщину восьмидесяти пяти лет спрашивают: скажите пожалуйста, в каком возрасте ЖЕНЩИНЫ перестают интересоваться мужчинами?
- Боря, вы знаете, что мне 85 лет?
- Да что же Вы на себя наговариваете, Александра Григорьевна, Вы хоть в зеркало-то на себя посмотрите, Вам никто и шестидесяти не даст!
- Нет, Боря, мне уже 85.
Она продолжает анекдот:
Так вот эта женщина отвечает:
- Не знаю-не знаю (говорит Александра Григорьевна, при этом играет героиню, кокетливо поправляя волосы)…спросите кого-нибудь по-старше.
Через полгода ее разбил тяжелый инсульт, и общаться с ней стало невозможно.
С этого момента поток «крохотных посылочек» и маленьких переводов прекратился, и постепенно несколько десятков людей должны были догадаться, что неведомый Отправитель (а для кого-то, возможно, и конкретная Александра Григорьевна) больше не живет - как личность.
Многие тысячи выздоровевших людей, их дети и внуки, сотни выученных коллег-врачей, десяток поставленных как следует на ноги больниц – все эти люди должны были почувствовать отсутствие этой воли, однажды возникшей, выросшей, окрепшей, крутившей десятки лет людьми, их жизнями и смертями – и исчезнувшей – куда?
Хоронили Александру Григорьевну через 7 лет только близкие родственники, и я, ее последний Друг.
Ярослав окончил университет, конечно, с красным дипломом, защитил диссертацию, стал разрабатывать альтернативную физическую теорию, стараясь развить, или даже опровергнуть теорию относительности Эйнштейна. Сейчас он Президент какой-то Международной Академии, их под тысячу человек, спонсоры, чтение лекций в американских университетах, в общем, всё как у людей, только без Эйнштейна.
У Ярослава родился сын, которого он воспитывал в полной свободе, в противовес памятным ежовым рукавицам бабушки.
Рос Григорий талантливым, энергичным и абсолютно непослушным – мальчиком и мужчиной.
Как то раз Ярослав взял его десятилетнего с собой - помочь хорошим знакомым в переезде на новую квартиру.
Григорий услужливо и с удовольствием носил мелкие вещи, всё делал быстро, весело и неуправляемо.
Энергичная хозяйка дома занимала высокий пост судьи, но и она не успевала контролировать по тетрадке коробки, проносимые мимо неё бегущим от машины вверх по лестнице Гришей, и придумала ему прозвище – Вождь Краснокожих - взятое из веселого фильма тех лет.
Но смерть его была туманная, не веселая.
А наступившим после его смерти летом, в квартиру одиноких Ярослава и его жены Алёны позвонила молодая женщина.
Открыв дверь, они увидели, что у нее на руках лежит…маленькая…Александра Григорьевна.
У них появился дополнительный, важный смысл в жизни.
Выращивали внучку все вместе. Они прекрасно понимали, что молодой маме необходимо устраивать свою жизнь, и взяли ответственность за погибшего сына – на себя.
- Сашенька, давай решим эту последнюю задачу, и сразу пойдем гулять!
- Ну, только ПОСЛЕДНЮЮ, дедушка!
- Один рабочий сделал 15 деталей, а второй – 25 деталей. Сколько деталей сделали ОБА рабочих?
- Ну, дедушка, ну я не знаю, ну, давай погуляем, и потом решим!
- Хорошо, Сашенька, давай другую задачу решим, и пойдем.
- У дедушки в кармане 15 рублей, а у бабушки 25. Сколько всего у них денег?
- Ну дедушка, ты что, совсем ничего не понимаешь? Это же так ПРОСТО: у них – СОРОК рублей!
В один, не очень удачный день, та, что подарила им самые теплые чувства, что могли быть в их жизни, чувства дедушки и бабушки – она позвонила в их дверь, покусывая губы от принятого нелегкого решения.
Сели за стол на кухне, много поняв по глазам, ожидая слов, ни о чём не спрашивая.
- Ярослав, Алёна, вы такие хорошие, а я - и они обе с Аленой заплакали от ожидаемой бесповоротной новости.
- Он, мой жених, он из Москвы.
Ярослав и Алена чуть вздохнули. С надеждой.
- Но он не москвич. Он швейцарец. И у него заканчивается контракт.
- Он…мы…скоро уезжаем.
Теперь она живет со своей мамой и отчимом в Швейцарии.
Душе Александры Григорьевны, незаслуженно настрадавшейся, наконец-то проникшей через сына, внука и правнука в девичье обличье, легко и свободно в теле ее пра-правнучки.
Они обе наслаждаются видами гор и водопадов, трогают латунные буквы на памятнике войску Суворова – покорителю Альп, рядом с Чёртовым Мостом, ловят языком на ветру капли огромного фонтана на Женевском озера, ахают от крутых поворотов серпантинов, по краю пропасти.
Приезжая к дедушке и бабушке в гости, на свою любимую, хоть и дряхлую дачу, младшая Александра Григорьевна часто хвастается, как ей завидуют тамошние подруги: ведь в ушах у нее уже сверкают прошлой, Другой Жизнью, доставшиеся от пра-пра-бабушки – лучшие друзья девушек.
Примечание 2009 года: младшая Александра Григорьевна сдала на немецком языке экзамены в математический лицей в Цюрихе, преодолев конкурс в 22 человека на место.
Мы ещё о ней услышим!
© Copyright: Борис Васильев 2
http://www.proza.ru/2011/10/19/1267
|
|
32
Трудности коммуникации – 3.
Или семейная история.
Давным-давно, где-то в конце 80-х, зашёл я в гости к одной хорошей знакомой. Она-то, за рюмкой чая и рассказала мне эту историю.
Сидит её сын на окошке (5-й этаж), играет чем-то и, как-то, между прочим, говорит: «Мама, вон тётенька полетела». Примерно через полчаса: «Мама, вон снова тётенька полетела».
Заинтриговал вас?
А дело было так. Пришёл мужик домой, ну слегка с похмелья, а жена начала его пилить.
Сделаем небольшое отступление. Давным-давно, много лет назад, в старой доброй Англии жил дедушка по имени Чарли, по фамилии Дарвин. Он открыл и научно обосновал закон естественного отбора. Там чётко было прописано: пришёл мужик домой пьяный, ботиночки сними, спать уложи, одеяльцем укрой, утром опохмели. Когда его отпустит, он станет мягким, виноватым и на всё согласным, только тогда начинай выносить ему мозги.
Так уж повелось на Руси, что женщины, за редким исключением, были безграмотные, но инстинктивно соблюдали заветы дедушки Чарли. А кто не соблюдал, те не успевали оставить потомство. Все мамы своих дочерей на этот счёт чётко инструктировали. Да и в школе про Дарвина упоминали. Но женщина или маму не любила в детстве, или занятия пропускала в школе, или была не совсем русской, поэтому основной закон выживания в семье забыла. А, может быть, торопилась куда-то или просто не было сил ждать. Она самые важные моменты пропустила и приступила к выносу мозга немедленно. Мужская душа – субстанция нежная и ранимая. Нет, конечно, если там морду кому набить, пройтись по краю пропасти или врага на войне убить – это запросто. Но против женщин эта самая душа иммунитета не имеет (чем они женщины, часто пользуются). Конечно, мужик пытался возражать, мол, пятница, друзья встретились и т.п. К его великому сожаленью все перечисленные аргументы не принимались в расчёт. И слова, как капли яда начали стекаться в чашу терпения любимого супруга. Выражения «алкаш», «тряпка», «никчёмный человек», коробили его тонкую натуру, хотя внутренне он с ними был согласен. Но когда женщина, с которой он прожил не один год, любимая жена, верная соратница по жизненному пути, назвала его козлом, это стало последней каплей. Мужик сделал то, о чём мечтает каждая женщина, не зависимо от возраста и габаритов. Он взял её на руки и понёс… Внутри себя напевая песню про Стеньку Разина. Помните: из-за острова на стрежень, на простор речной волны…? Только пел он её с конца. А там такие слова: …и за борт её бросает… Короче, в окошко он её выкинул. С 4 (четвёртого) этажа.
Это ещё не всё.
Ирга. Многие, сейчас этого не знают, но в те годы местная ребятня объедалась этими вкусными ягодами. Если за кустами ирги не следить, не подрезать, не окультуривать, то они вырастают метра три в высоту.
Как раз такие кусты росли под окном у наших героев. В них-то и упала домашняя лётчица. Покарябалась слегка. Но это её не успокоило. То ли не всё из запланированного она успела озвучить, то ли захотелось ещё раз испытать ощущения от полёта, то ли ещё что-то. Об этом история умалчивает. Короче, поднялась она на свой этаж и начала руками и ногами проситься войти. Причём слова лились из неё ещё более обидные для её супруга.
А мужик. А что мужик? У мужика горе – жена из окна выпала. Спать лёг. А тут, кто-то его будит, в дверь ломится, кричит. Обидно. Он дверь открывает, хватает за шиворот источник звука. Догадались? Правильно – в окошко её.
И это ещё не всё.
То ли ветер переменился, то ли прицел сбился, то ли кусты ирги рассчитаны всего на одно приземление. Короче, от второго полёта у дамы было только одно новое впечатление. Она сломала руку (ВТОРОЙ РАЗ С ЧЕТВЁРТОГО ЭТАЖА).
Даже женщины могут мыслить логично. Помня поговорку, что Бог любит троицу, мадам решила третий раз судьбу не испытывать. Кто его знает, случайно прицел сбился или нет. А может быть, налеталась уже. Пошла она в трамопункт, гипс наложила и домой вернулась.
Тут надо сказать, что женщина была не просто женщиной. Она была советской женщиной. А, значит, училась в детстве в советской школе. В старших классах тогда преподавали предмет НВП (начальная военная подготовка). Видимо предмет даме давался легко, да и усвоила она его хорошо. Зная, что для победы над врагом надо применить необычный манёвр, женщина молча постучалась в дверь. Любимый муж, не ожидая подвоха, всё ещё мучимый похмельем, открыл дверь.
Что, вы думаете, было дальше? Правильно. НВП мужик тоже учил. Только плохо. Никакой тактики встречи жены он не разработал, траекторию полёта не рассчитал, прицел не настроил, кусты не поправил. Просто открыл дверь. И тут же получил гипсом по голове.
Сотрясение – больница – КПЗ. Последнее за несанкционированные полёты жены. Так как наша ПВО всегда на страже нашего мирного неба.
|
|
34
ВЛАСТЬ ИМУЩИЕ
(В.Высоцкому)
Ох уж эти власть имущие
Эти губы воду льющие
Эти очи завидущие
Эти руки загребущие
Ох уж эти власть имущие
На простой народ плюющие
За кордон в мечтах бегущие
Наилучшее жующие
Ох уж эти власть имущие
Так легко нас предающие
К пропасти страну ведущие
Морды сытые хитрющие
Вы ж до выборов добрющие
Слово правды в мир несущие
Честь Отечества блюдущие
Взятки,ясно,не берущие
А на деле все вы пьющие
Всласть и досыта *бущие
И уже не миллионами
Миллиардами гребущие
Вам бы дать срока длиннющие
За грехи за вопиющие
Вы же Родину ограбили
Мафиози вездесущие
Ох уж эти власть имущие
Вы ж как те кровососущие
Наказания не ждущие
И одним лишь днём
живущие.
|
|
36
Только что по ТВ-3 закончилась передача «Сверхлюди среди нас». Один из
героев сборника не боится высоты. Весь оснащённый датчиками, он делал
стойки на руках на самом краю пропасти и спинке стула, установленном на
краю крыши высотного здания. Вообще-то смельчаков, умеющих подавить
страх высоты, немало, но у героя фильма, к удивлению медиков, при
исполнении трюков на высоте совершенно не меняется ни частота пульса, ни
кровяное давление, не меняется ни температура, ни потоотделение…
С началом сюжета, сразу вспомнил историю тридцатилетней давности.
Строительство девятиэтажки близилось к концу. Как водилось в те времена,
Заказчик каждый выходной, отряжал команду работников в помощь
строителям.
Работа поручалась нехитрая – женщины мыли – подметали, мужчины носили.
На крышу таскали утеплитель кровли - тюки с минватой, которую
раскладывали по всей поверхности. На обратном пути выносили из здания
строительный мусор и вообще всё лишнее.
Конструкция крыши гарантировала безопасность всех, там находящихся,
т.к. по всему периметру здания был выложен кирпичный парапет, высотой
больше метра. Казалось бы, что тут даже инструктаж по технике
безопасности ни к чему. Да, вот хренушки!
Не первый день работал на стройке прикомандированный Саша П. Высокий
симпатичный парень был предметом обожания многих девчат. Холостой и
неженатый Саша к этому привык и без постоянного женского внимания не мог
жить ни одной минуты. Он навьючивал на себя по два тюка стекловаты и,
под восхищёнными взглядами соискательниц, бегал бегом, без передышки на
крышу здания.
И пришло ему в голову обратить на себя внимание окружающих не только
силушкой, но и смелостью необычайной. Или глупостью.
Начинался обеденный перерыв. Саша забрался на парапет, ограждающий
крышу, и отправился по нему, по периметру дома. Увидел внизу выходящих
из подъездов рабочих и, окликнув, заставил всех ужаснуться. Только и
того, что успел обратить на себя внимание. Нелепо взмахнув руками, под
леденящие визги зрителей, Саша полетел вниз. И пропал. Пропал из виду.
Это надо было такому случиться, что «Икар», как его прозвали, влетел в
кузов грузовика со стекловатой, который стоял внизу в ожидании
разгрузки. Полёт был настолько точным, что Саша даже не зацепил ни один
борт машины.
В больницу его, всё-таки, увезли. К всеобщей радости, Саша оказался цел
и невредим.
Но в больнице полежать ему пришлось. Нырнув с тридцати метровой высоты,
Икар буквально вонзился в тюки. Это сейчас минвата выпускается мягкая и
пушистая, а тогда минвата называлась стекловатой потому, что
представляла хаотическую массу мелких и острых стеклянных иголок.
К Саше персонально приставили молоденькую практикантку медучилища,
которая три дня пинцетом доставала из него эти стеклянные колючки.
Через пару месяцев многие свидетели его полёта гуляли на их свадьбе.
|
|
37
СТАНИСЛАВСКИЙ И СПЕЦНАЗ
Мой приятель актер, рассказал старую историю из своей сериальной жизни.
Он был членом банды киллеров, наубивал горы хороших людей и вот наступил
неминуемый час расплаты. 12-я последняя серия, менты загнали банду в
песчаный карьер и должны спрыгнуть с семиметровой осыпающейся стены,
чтобы всех повязать. Восемь человек на восьмерых членов банды.
Поначалу, задешево договорились с обычными бравыми омоновцами, тем более
что у них и форма своя, да и вязать людей им не привыкать, хоть среди
ночи разбуди – повяжут.
Привезли омоновцев, поставили их на край пропасти, те посмотрели вниз и
сказали:
- Вы что, ополоумели!!? А с самолета без парашюта, вам не надо
спрыгнуть...?
Тут же семь метров падать!!!
Оскорбленные менты уехали. Съемку перенесли на завтра и договорились с
каскадерами. Хоть это раз в десять дороже, зато фирма гарантирует, а что
делать...
Приехали каскадеры, переоделись в милицейскую форму, подошли к краю
пропасти и... не испугались. Они объяснили, как и с какой скоростью
спустятся по веревкам с разными обвязками и прочими альпинистскими
штучками...
У режиссера выкатились глаза и он запричитал:
- Вы хоть представляете, что мы тут снимаем!!? Банда убегая от
милицейской погони - разбивает два мерседеса, цепляется за товарный
поезд, сжигает грузовик и наконец прибегает к тому месту, где у ментов -
альпинистов уже висят наготове восемь веревочек для удобного спуска...?
А может каждый бандит снизу еще и любезно подстрахует «своего» мента?
Каскадеры почесали репы и попросили денег за ложный вызов: «мы
каскадеры, а не самоубийцы, если бы хоть надувную подушку внизу... »
Режиссер заорал:
- А вокруг подушки стоят и ждут завороженные бандиты, не в силах
оторваться, от этого феерического зрелища!!?
Съемку опять пришлось перенести.
И тогда девушка-гример вдруг вспомнила, что ее свекр служит в ГЕНШТАБЕ.
Тесть подсуетился и уже на следующий день – худенький и лопоухий
армейский капитан привез восемь разнокалиберных солдатиков в одинаковых
спортивных костюмах. Режиссер встретил их довольно скептически, поставил
на край пропасти и устало сказал:
- Без веревок, без пожарных лестниц, без дураков...
Капитан ответил за всех:
- Скажите только по какой команде им прыгать и какую задачу выполнять
внизу?
Режиссер заметно повеселел и познакомил каждого спецназовца с актером,
которого тот должен вязать на дне. «Бандиты» попросили капитана, чтоб
его парни не перестарались там...
Капитан пообещал, что его бойцы не идиоты и представляют куда попали, но
актеры должны слегка поддаться, тогда больно не будет...
Солдаты переоделись в ментов, встали на краю пропасти. Камера! Мотор!
Пошли!
«Менты» как мячики попадали на песчаное дно карьера и кинулись, каждый
на своего бандита. Через полторы секунды злодеи уже лежали мордами в
песок, но главарь банды так и не смог подавить Станиславского в своей
душе, тот кричал из груди: «Не верю!» - не позволяя актеру сдаться без
борьбы...
Главный злодей внезапно дернулся, выскользнул из бутафорского захвата
своего «мента» и побежал сломя голову. Он бежал к свободе - быстрый,
красивый и сильный. Бежал не долго, полтора шага всего... Двое рядом
лежащих спецназовцев периферийным зрением поняли, что что-то пошло не
так, они подпрыгнули как пружинки и с двух сторон надели стремящегося к
воле актера на два кулака, проткнули как бабочку для коллекции.
Через долю секунды они осознали что натворили, но было поздно.
Парни не виноваты, ведь у них внутри тоже сидел свой спецназовский
Станиславский, назовем его рефлексом...
В результате у главного героя перелом ребер и отбитая почка, съемки
пришлось свернуть на месяц, а сцену в карьере и вовсе убрали из
сценария, ведь ни один бандит уже не соглашался на второй дубль...
|
|
38
СССР. С телевидения едет в Польшу журналист, брать интерьвью у деда,
который, говорят, видел Ленина, и не только видел, но и от смерти спас.
Нашедши в далеком карпатском селе этого деда, журналист его спрашивает:
- А скажите, пан Ковальски, это правда, что вы лично видели Владимира
Ильича?
- Правда, правда, прямо как вас. С пастбища с овцами возвращался, гляжу
- сидит дорогой Ильич, на камешке, возле самой пропасти, и думает о
чем-то, мечтает...
- А как же вы его от смерти спасли?
- Так ведь это... Мог бы его в пропасть столкнуть... А не столкнул...
ВАХ
|
|
41
Программист (П), инженер-электронщик (Э) и их босс (Б) едут
на симпозиум по горной альпийской дороге. Внезапно у автомобиля
отказывают тормоза, он со страшной скоростью мчится вниз и
каким-то чудом останавливается у самого края пропасти. Встает
резонный вопрос, что делать...
Б: - Соберем совещание, обсудим проблему, добьемся консенсуса,
выработаем решение.
Э: - Бесполезно! Лучше сделаем так. Возьму-ка я свой прекрасный
альпийский нож и отсоединю тормозную систему, чтобы она не
мешала нормальной работе двигателя.
П: - Прежде всего надо снова загнать машину наверх и проверить,
воспроизводима ли эта ситуация.
|
|
45
Бежит бык к пропасти, собирается прыгнуть. Прыгает и зацепляется своими
яйцами за край. Висит. Видит корову внизу, рвется к ней. Отрывается и
подбегает к ней.
- Привет, - говорит бык.
- Привет, - отвечает корова.
- Ты кто ?
- Я - (гоpдо) - "Коpова - Большое Вымя" ! А ты кто ?
- А я - (с энтузиазмом) - "Бык с"...
Э-э-х - (вздыхая) - Можно пpосто бык ... :-((((
|
|
48
В восхождении на Гималаи участвовали русские, англичане и
евреи. После все разъехались по домам.
Ночью Ивана Петровича разбудил звонок. На проводе Тель-Авив.
Приятный женский голос:
- Это квартира Ивана Петровича?
- Да.
- Это вы моего Изю из пропасти вытащили?
- Да я.
- А где же его красная шапочка?
|
|
49
В Африке людоед поймал русского, англичанина и француза.
Привел к пропасти и поставил условие: кто произнесет слово и оно будет
звучать более пяти минут - того не съем.
Англичанин крикнул: "О'к-э-з-э-й!" - три минуты.
Француз закричал: "Мэ-э-эри-и-и!" - три минуты.
Русский: "Водку даю-ю-ю-ю-т!"
Эхо: "Где? Где? Где?"
Эхо звучало два часа.
|
|