Настоятельница монастыря проповедует своим
монашкам:
- Секс - это отвратительно! Удовольствия на час, а
стыда
на всю жизнь! Есть еще вопросы?
Слышен робкий юный голос:
- А как можно растянуть удовольствие на час?
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: vysokovskiy.ru от 2011-4-25 |
Вчера зашёл в местное отделение банка ВТБ (это который бывший Банк Москвы). Народу много, почти час ждал, пока моя очередь подойдёт. Но дело не в этом.
Попал я к очень милой барышне, одетой в строгую накрахмаленную белую блузку, застёгнутую до горла, да ещё сверху прикрытую фирменным платочком, решила она все мои вопросы, при этом мило смущаясь, когда что-то объясняла (кстати, достаточно подробно и понятно). Такое впечатление, что общаюсь не с современной девушкой, а попал лет на 30-40 в прошлое.
И тут ей потребовалось сделать копию моих документов. Красавица встаёт, и я испытал шок -- у девушки, что называется, "ноги от ушей", а юбки, как таковой и нет, так, что-то вроде широкого пояса на бедрах.
Причём я оказался не одинок -- восхищённый вздох всей мужской аудитории был слышен очень хорошо...
|
|
Когда я была маленькой, то всегда завидовала тем, кто может сам себе купить мороженое. Много мороженого. Ящик, а лучше два. Причём зимой. И слопать его на ходу, да так, чтобы все дети завидовали, а взрослые восхищались, собаки оглядывались, а ладошки потом слипались и их надо было обязательно протереть снежком с бабушкиным платочком...
Но зимой мне мороженое не покупали, ибо как "простудится деточка, а у нас варенья из малины мало", а "дохтуры нонеча не душевные пошли". Но пытливым детским умом и громадным пятилетним житейским опытом я прекрасно понимала, что говорится так и делается так всё из вредности, потому что малинового варенья всегда хватало до следующего лета, в многонаселённой коммуналке жили семьи исключительно военных врачей и только тётя Оля из дальней комнатёнки, к которой часто прибегали курсанты старших курсов из военно-медицинской академии в самоволку и в увольнении, не имела никакого отношения к медицине и работала там же, где и все взрослые, но только "шалавой хирургической". Тётя Оля частенько давала мне крохотные шоколадки по 2 копейки и карамельки "Дюшес". Я очень любила тётю Олю, но бабушка мне запрещала почему-то ходит в "тётиолину" комнату. Я обижалась, плакала, но глубоко в тайниках души лелеяла надежду, что когда вырасту, то обязательно выучусь на "хирургическую шалаву", и у меня будет много леденцов и шоколадок.
Бабушка каждый будний день забирала меня из детского садика у Финляндского вокзала, и мы не торопясь, шли пешком мимо Военно-медицинской академии, мимо рядов с румяными тётками в валенках и ватниках, в белых фартуках, перемотанных пуховыми платками, которые продавали и пирожки с повидлом, и мороженое-эскимо, и петушки-леденцы на палочках, выструганных из осины и много-много всяких разных вкусностей. Но мне никогда это всё не покупали. Ибо "повидло у них из гнилых яблок, в пирожки собаку с кошкой запихали, петушки из пережжёного сахара и неизвестно где цыгане эти их делали, а мороженое зимой нельзя - ангиной заболеть можно", потом мы шли домой, где меня поили противным тёплым клюквенным киселём, заставляли есть ненавистный пирог с капустой, но сначала "скушай, деточка, соляночку из глиняного горшочка". При этом столовая ложка рыбьего жира была обязательной. Ложка. Столовая. Рыбьего жира. Тьфу...
По субботам к ужину полагались две шоколадные ненавистные конфеты "Гулливер" и "Белочка". Когда "Белочки" не было, то давали омерзительный шоколадный "Кара-Кум" фабрики им.Крупской.
Сами понимаете, что детская душа желала свободы, которая олицетворялась именно в поедании эскимо и петушков на палочке в любое время. Причём - постоянно...
И вот как-то раз, проходя по Финляндскому переулку, мимо "Дома быта", бабушка увидела громадную очередь. Очередь вилась мимо лотков с мороженым, и бабушка привычно спросила:
- А что дают?
- Обои. Французские. 8 рулонов в одни руки.
Бабушка ахнула, немедленно заняла очередь, перекинулась парой слов с соседями по поводу клея для обоев, предоставив мне полную свободу действий на целый час. Представляете? Целый час! За мной же она следила вполглаза, изредка окликивая, дабы удостовериться в моей близости.
А я зачарованно смотрела на лоток, полный мороженого. Это был взгляд собаки на свежую котлету, на куриное крылышко "гриль", на кольцо краковской колбасы. Так смотрят на Деда Мороза, на невиданной красоты птиц, на... Повзрослев, я так смотрела на свадебные машины, на соседа-лейтенанта медицинской службы Вовку, который в одночасье стал большим и далёким дяденькой в морской форме, золотыми погонами и кортиком, на поезда, уходящие в далёкие края к Чёрному морю, на летние кучевые облака, уносящиеся в далёкие страны.
- Что, девочка, мороженое хочешь? - спросил меня мужчина с аккуратной профессорской бородкой, шапке "пирожком", в очках и потёртым кожаным портфелем.
Я наивно кивнула и, на моё удивление, он протянул мелочь продавщице, которая выдала мне целых 2(!!!) эскимо.
- Но только дома. С горячим чаем! - назидательно сказал добрый волшебник и удалился в сторону ВМА им. Кирова. Я немым восторгом смотрела ему в след.
- Адунюшка, совсем заждалась маленькая... Сейчас домой идём, кисель пить будем!
Бабушка, натужно кряхтя, неуклюже ковыляла с рулонами обоев, поднимаясь по пологой мраморной лестнице с витыми кованными ограждениями. Я, спрятав "эскимошки" в карман, придерживая их за палочки, катилась маленьким бурым медвежонком сзади. Я прекрасно понимала, что мороженое нужно срочно спрятать в кладовку, за покрашенное окно, между рамами, куда всегда клали купленное зимой мясо, курицу, завёрнутую кусок серого картона с безвольно висящей головой и протянутыми лапами. И только потом, когда никто не видит, захомячить его без постоянных тревог об "ангине, ОРЗ, воспалении лёгких, простуде" и прочих страхов.
Я валялась на полу в прихожей, бабушка стаскивала с меня валеночки, с валеночек галошки, потом шубку, потом шапочку, платочек, свитерочек, двое вязаных штанов, одевала мне валяные тапочки, поправляла колготки... Впрочем, вы и сами прекрасно знаете эту процедуру одевания-раздевания детей.
И тут во входной двери заскрежетал ключ и с работы вернулся папа. И мама. И тётя Люба. И брат Костя. И все одновременно. Прихожая моментально заполнилась, все шумели, толкались, смеялись, торопились кто в ванную, кто в туалет, развешивали одежду и ставили обувь на батарею для просушки.... Короче, обычная вечерняя суета обычной питерской семьи.
- А что у нас сегодня для Адочки? А для Адочки у нас сегодня - мороженое! Эскимо! Две штуки! Но Адочка должна хорошенько поужинать! А мороженое пока полежит в морозилке, в холодильнике!- раздался весёлый голос папы.
Я не поверила своим глазам. Мороженое. Зимой. Мне. Не на день рождения и не на Новый Год. Просто так. Два раза сказка. За один вечер. Это было выше моих сил. Естественно, я бегом побежала к обеденному столу, залезла на свой высокий стул, слопала полную тарелку солянки, большой кусок пирога, и, уже совсем лениво допивала кисель... И.... и потом я уснула. Уснула прямо за столом. Намертво... Ну Вы же прекрасно знаете, как засыпают за столом, покушав, маленькие дети, которые пришли с прогулки по морозу.
Конечно, проснувшись субботним утром, я моментально вспомнила, что папа убрал эскимошки в холодильник и хозяйским тоном тоном потребовала из к завтраку. На моё крайнее изумление мама достала обе эскимошки, положила их на блюдечко, налила чашку горячего чая, принесла мне, я торопливо развернула сразу две штуки, впилась зубами в первую, и....
Вот что вы знаете о вероломстве? Так я Вам отвечу. Ничего. Ровным счётом ничего! Эскимошки оказались глазированными в шоколаде ванильными сырками. Глаза мои моментально наполнились слезами, взрослые засуетились, поняв, что обман раскрыт, что прощение ещё надо заслужить, но детское горе было настолько велико, что ни билеты на утренние мультики в ДК "Выборгский", ни обещание сводить меня в зоопарк, ни поход на каток "Красная Заря" не могли утешить и успокоить меня. Мне даже не запретили убежать в "тётиолину" комнату, где меня внимательно выслушали, дали полную пригоршню "дюшесок", отвели обратно, но обида засела настолько глубоко, что до самого позднего вечера я одевала, насупившись, в разные платья своих кукол, раскрашивала зайчиков в книжке "раскраска", не говоря ни с кем, не стала играть с кошкой.
Я твёрдо решила умереть, а они все будут ещё бегать вокруг меня причитая, что я была хорошей и послушной девочкой, что их надо простить, а я буду лежать красивая, гордая и непреклонная, уверенная в своей правоте, но потом встану, все обрадуются, забегают и купят мне много-много "самого-самого настоящего и всамделишного мороженого "Сахарная трубочка" по 15 копеек", а потом... Но к обеду от волнений у меня поднялась температура, мы никуда не пошли, а в воскресенье началась знаменитая питерская оттепель, с крыш потекли ручьи, в водосточных трубах был слышен грохот падающего льда, так что в садик меня повели только в среду, достав из шкафа новое пальтишко.
И только в четверг утром бабушка, убирая ненужную уже шубку, обнаружила в ней моё растаявшее эскимо. Заливаясь слезами, я рассказала ей всё. Бабушка долго вздыхала, гладила меня по голове, потом взяла ножницы, отрезала у шубки оба кармашка, пришила новые из старой папиной нейлоновой парадной рубашки, и убрала шубку в коробку, а потом на антресоли. И больше никогда я не видела эту шубку, ибо за лето я выросла, мне купили новую, старую (наверное) отдали кому-нибудь, а детская память пятилетней девочки, коротка, как и девичьи слёзы... Но глазированные ванильные сырки в блестящей фольге я возненавидела на всю жизнь.
... Прошли годы, пролетели незаметно и школа, и праздник "Алые паруса", экзамены в педиатрический, не стало бабушки, папу привезли из Афганистана в начале 80-х, прощальный залп на Богословском кладбище, а потом не стало и мамы, помогшей нам воспитать сыновей, которые закончив военные училища "убыли к очередному месту несения службы", а сейчас им уже почти по 30 лет, мама ещё в начале 90-х уехала к двоюродной сестре в Одессу, но, к счастью уже не застала этого нынешнего дурдома... Да и много чего ещё.
Хлопнула входная дверь. С работы пришёл Димка, муж. Нужно кормить ужином. Пошла, достала из холодильника суп, Димка налил чаю, достал из портфеля газету, поставил передо мной блюдце и и радостно заявил:
- Гляди, мать, что я в ларьке на Удельной купил!
... Он до сих пор не может понять, отчего я так рыдала тогда, два месяца назад, увидев на блюдце два глазированных сырка в яркой красочной фольгированной упаковке.
(с) Ада и Дмитрий Петровы
|
|
Москва. Час пик. Рейсовый автобус стоит в пробке прямо под ж/д путями. Слышен звук проходящего поезда. Часть пассажиров кладет на голову кошельки (примета у них такая - к деньгам). Кто-то из остальных, скорее всего гость столицы - спрашивает - нахрена? Ему объясняют - шоб типа деньги приехали. Гость сомневается -тогда бы все были тут богатые. А по какой мы улице едем? - спрашивают его. Не знаю. Рублевское шоссе наша улица зовется....
Слышен звук проходящего поезда. ВЕСЬ автобус выкладывает кошельки на свои макушки.
|
|
Cегодня Лиза рассказала: Во время чемпионата по футболу на её немецкой фирме с вечера, перед игрой Россия-Германия среди женского коллектива шли околофутбольные разговоры. Разные. Но со скрытой угрозой и надеждой, естественно наших, на победу. Но наши, как всегда продули. Русачки, в утро после игры, опоздали на час. Это разрешается администрацией. И вот, наши с опущенными головами, входят в цех и занимают, молча, свои места. Немки молчат. И так весь день. Наши тётки были готовы порвать соперниц, но те почуяли и повода не дали….
Та же Лиза рассказывает о польско-русском футболе: Сидим, смотрим футбол на своем втором этаже. Весь почти дом заселён поляками. Финал и наши опять в жо…. Во дворе установлен телевизор, и поляки смотрят на улице трансляцию. У них поднимается гвалт. Как же! Выиграли! Но тут с балкона слышен бабий визг и тянущиеся к ним, победителям, руки русских баб с фигурой из среднего пальца… Мата нашего они не поняли, а притихли. На всякий случай. Наши вернулись к столу. Залить горе.
|
|
ХАНУКА
Как?! Из чего рождается этот еврейский юмор, этот слог, эта изящная двусмысленность?
Этим просто живут. Это элементарно, как дыхание. Это происходит рефлекторно, независимо от сознания.
А возможно, всё возникает от соприкосновения парадоксальности еврейской мысли и многозначности русского языка?
Я режиссировал однажды иудейский праздник огня «Ханука». Просматривая список номеров художественной самодеятельности, спросил у организаторов:
- В программе указано: «Хор волонтёров». Это что?
- Это члены нашего Общества. Что ещё вы хотите знать?
- Например, возраст и количество?
- Возраст - от семидесяти. А вот количество… зависит от погоды.
Мой приятель Саша, имевший контакты с верхушкой ростовской еврейской общины, предложил заработать немного денег с помощью организации одного из главных национальных праздников. Руководителям он представил меня, как самого известного в Ростове и эрудированного в вопросах иудаизма постановщика, который (и это главное!) берет за свою работу смешные деньги.
«Александр Михайлович, мы не будем плакать, когда выплатим ему гонорар за смешную работу? - Вы будете рыдать от умиления».
Несколько слов о моём друге. Он менял работу с периодичностью два раза в год. Успел поработать редактором женского журнала, менеджером по рекламе в деловом еженедельнике, курьером в телекомпании, книгоиздателем и массажистом.
В отличие от своих единоверцев, Саша был типичным русским разгильдяем. Он не любил работать. «Успеется…» Для него Шабат был каждый день. Его стойкое отвращение к труду наниматели терпели не более полугода, и Сашка снова искал новое место.
Обладая внешностью Александра Ширвиндта в молодости и его же обаянием, он часто и результативно любил ростовских девушек, о красоте которых слагают стихи. В свободное от общения с прекрасными девами время участвовал в играх КВН.
Раза три я принимал его на работу и столько же раз увольнял. Весь его рабочий день, как правило, состоял из непрерывных телефонных переговоров с очередными прелестницами. Он регулярно опаздывал на все встречи с клиентами, путал адреса и даты.
- Саня, ты не еврей, - сокрушался я. - Где твоя предприимчивость, напор, активная коммерческая позиция? Можно так опаздывать? Ну, в кого ты такой?
Когда он уезжал, как преследуемый за свою национальную принадлежность в Штаты, то спросил, не обижусь ли я, если он меня поставит в список гонителей?
- Почему нет? – ответил я.
Потом, перезвонив, Сашка порадовал:
- Зато ты на первом месте!
Это обстоятельство не помешало нам оставаться друзьями. Мы часто перезваниваемся, и он подробно рассказывает о своем существовании за океаном, пересыпая русскую речь американизмами.
- Саня, чем ты зарабатываешь на жизнь?
- Что ты называешь жизнью?..
Он подрабатывает массажистом. Больше всего его убивает необходимость делать массаж женщинам, накрыв их простынкой.
Он снимает квартиру, перебивается случайными заработками и страшно тоскует.
- Из армии я не хотел так вернуться в Ростов, как хочу этого сейчас.
- Стоило уезжать так далеко, чтобы это почувствовать?
- Who его знает…
Наша история произошла на излёте ХХ века, в тот период, когда Александр Михайлович работал водителем в Обществе «Хеседи Шолом Бер», квартировавшем в здании рядом с синагогой.
Ещё за две недели до события мои познания в еврейском вопросе ограничивались наличием раритетного издания «Тевье-Молочника»; осведомленностью, что в Мертвом море невозможно утонуть; и догадкой, что жаргонизм «маза», вероятно, произошел от слова «мазл» - счастье.
…Я засел в библиотеку и через несколько дней мог вполне успешно преподавать в еврейской гимназии историю этого древнего народа. Мы решили с Сашей: пора!
И поехали в Общество. Ростовская синагога находится на разбитой донельзя улице Тургеневской. Последователи иудаизма были уверены, что власть не ремонтируют улицу, дабы затруднить им прикосновение к истокам.
В библиотеке я выяснил, что Ростов-на-Дону является одним из центров еврейской духовности и культуры России. Здесь находится могила Пятого Любавичского Ребе Шолома Дов Бера Шнеерсона, которую часто посещают паломники. До революции 1917 года город находился в черте оседлости, и до 40% его населения составляли евреи.
Но мы отвлеклись.
Саша долго искал, кто будет общаться с режиссёром из организаторов, я же разглядывал оформление помещения. На входе нас встретила стенгазета с фотографиями и зловещим заголовком «ОНИ УЖЕ ТАМ!». Она повествовала о тех, кто эмигрировал в Израиль.
Рядом на стене висел рекламный плакат с незатейливой рифмой: «Курсы кройки и шитья! Приходите к нам, друзья».
В углу громоздились штабеля упаковок оливкового масла, коробок с мацой и игрушками. В ту пору существовало множество благотворительных фондов, оказывающих гуманитарную помощь российским евреям.
Наконец, вернулся мой компаньон и с грустью доложил:
- Красивой нет, будешь общаться с умной.
К нам вышла Роза Давидовна.
Сашка погрешил против истины, она должна быть гениальной.
Наша творческая группа обложилась перечнем номеров еврейской художественной самодеятельности, списком приглашенных официальных лиц, необходимого оборудования и стала выстраивать программу. Процесс пошел.
Я расставлял номера по своему режиссерскому разумению: несколько ярких и интересных для затравки в начале концерта, потом послабее и в конце для кульминации самые интересные и громкие. Я не подозревал, какая битва развернется вокруг программы в день праздника.
Итак, мы строили концерт…
Роза Давидовна описывала каждый номер, чтобы режиссёр мог зрительно его представить.
- В середине, я думаю, мы поставим танцевальный ансамбль. Это члены нашего Общества, - заметила она, - с номером «Зажги свечу». Замечательные ребята! Все утонут в слезах. Предпоследним номером - школьный ансамбль нашего Общества. И в финале.., - в её голосе зазвучала патетика, - выходит хор мальчиков!
Поймав мой вопросительный взгляд, она конкретизировала:
- Это маленькие члены нашего Общества.
Отрапортовав обо всех концертных номерах, Роза Давидовна вздохнула и добавила:
- Извините, что не смогла удовлетворить вас на 100%.
Я содрогнулся, представив.
Потом мы повстречались с представительницей какого-то фонда, оказывающего финансовую помощь ростовским евреям. Мне предстояло защищать бюджет праздника.
Мадам Штуцер, так я назвал её про себя, - мужеподобная тетка, как выяснилось, в недавнем прошлом офицер израильской армии. Она смотрела на меня тяжелым взглядом старослужащего на новобранца, говорила отрывисто, сопровождая свои тексты-команды рубящим движением руки.
По программе у неё практически не было замечаний. Но по вопросу выплат сторонним организациям и специалистам, она «имела большие сомнения» и крепко держала оборону. Мне даже показалось, мадам Штуцер воспроизводила типичные жесты рыбаков: вытянув левую руку и стуча по ней ребром ладони правой руки. Она, похоже, подозревала, что со своим русским расточительством режиссер заведёт весь еврейский народ на арабские минные поля.
- Так как это праздник огня, предлагаю завершить концерт большим фейерверком, - подытожил я.
- Насколько большим, господин рэжиссёр?
Я намек понял:
- Большим, но приемлемым по цене.
- И как они будут стрелять?- в ней проснулся профессионализм.
Мадам Штуцер прищурилась, представляя вражеские позиции и будто готовясь корректировать огонь.
- Сначала каскад огней, потом огненный фонтан и под конец - разноцветный салют.
- Сколько?
- Тысячу.
- ?..
- Тысячу баксов.
- Тысячу долларов? – всё-таки уточнила она.
- Точно.
Мадам Штуцер воздела руки к небу:
- Тысячу долларов?! В воздух?!!
Я позвонил фейерверкерам. Сошлись на девятистах.
Первый день закончился.
День второй. Репетиция
Утром я позвонил в театр, где было намечено проведение мероприятия, чтобы выяснить, какое у нас будет оборудование на сцене. Поднявшая трубку вахтерша крикнула кому-то:
- Костик, иди сюда. Евреи звонят за аппаратуру.
Выяснив все подробности, и услышав обещание за дополнительные деньги получить сверхчувствительные микрофоны, я направился в гимназию на репетицию. Сашка, который должен был меня подвезти, по своему обыкновению опоздал на час. Когда я, нацепив бэджик со своими данными, вбежал в актовый зал, несколько десятков карих глаз смотрели на меня напряженно-внимательно и очень насторожено.
Ко мне подошел, участвующий в концерте актер оперетты Хандак, постучал пальцем по пластиковой карточке на моей груди и вкрадчиво спросил:
- А скажи-и-те… Это фамилия?
В зале сидела толстая еврейская мама. Общаться с сыном ей сильно мешала репетиция.
- Миша, - громко сказала она, перекрывая голоса на сцене, - я принесла тебе лекарство от насморка.
- Мама, потом! - прогундосил со сцены сын.
- Когда – потом? Ты не доживешь до концерта, - она зашуршала аннотацией и стала читать вслух. - Побочные явления: тошнота, понос, головокружение, обморок.
- Мама, я выбираю насморк! - крикнул со сцены Миша.
- Что такое «шлимазл»? - спросил я Сашу после репетиции.
- Это не про тебя, - успокоил он.
День третий. Концерт
Я стоял у входа в концертный зал. Подошел хасид в черной шляпе. С акцентом спросил:
- Ви еврей?
- Нет, - пожал я плечами.
- Не повезло, - заключил он.
Что такое «не повезло», я понял уже минут через десять. Во время концерта за кулисы колонной пошли представители тех самых многочисленных фондов. Они брали меня за пуговицу и советовали, вместо одного концертного номера поставить другой, а то и два. И обязательно в начале. Ни в коем случае не выпускать перед Слуцким Фельдмана, а Зеленый должен обязательно следовать за Гринбергом. И раввину нужно таки дать слово ещё и в конце.
Я отказывался, они сверкали глазами и осыпали меня проклятиями. Закулисный галдеж с помощью чувствительных, как и обещал Костик, микрофонов был слышен в зале. Зрители незамедлительно приняли участие в вёрстке программы. Пошли поправки с мест. В зале начался гвалт.
Маккавеи против греческо - ассирийской армии! Азохнвей.
- Это конец света или начало?- спросил у меня актер Хандак, стоявший рядом.
Я обратился к старшему по званию. С госпожой Штуцер мы заняли круговую оборону. Когда обороняется израильский офицер, штатским ловить нечего.
…В общем, концерт прошел на высоком идеологическом и профессиональном уровне. Меня поблагодарили за терпение.
После фейерверка мы с Сашкой и Хандаком собрались в гримерке. Саша, как самый молодой, сгонял в магазин. По его классификации он вернулся почти мгновенно: через полчаса. Хотя ходу до магазина максимум минута, причем приставным шагом.
- Встретил бывшую подругу,- вальяжно объяснил он.
Мы пили русскую водку и закусывали пончиками. Мой друг рассказывал соответствующие событию анекдоты, актер пел дуэт Эдвина и Сильвы из «Королевы чардаша», а я уже готов был признаться, что на бэджике указан мой псевдоним.
На следующее утро мне позвонила госпожа Штуцер и в ультимативном тоне заявила, что через пару месяцев начинается подготовка к Пуриму и рэжиссёром назначен я.
"Если уж повезёт, так на рысях", - писал Шолом-Алейхем.
Мазл тов!
ЭПИЛОГ
12 августа 2012 года прошли памятные мероприятия к 70 -летию расстрела фашистами евреев в Ростове.
В тот день сорок второго года евреям приказали собраться в определенное время в специальных пунктах по районам города и далее группами по 200-300 человек пешком погнали по направлению к Змиёвской балке. Там у людей отбирали деньги и ценности, раздевали и выводили на расстрел.
Среди прочих жителей города погибла и знаменитый психотерапевт, ученица Зигмунта Фрейда и подруга Карла Юнга Сабина Шпильрейн.
Было расстреляно 27 тысяч ростовских евреев, практически полностью истреблен целый этнос крупного областного центра.
В этом году для участия в траурной церемонии приехали гости из 11 государств. Был проведен Международный форум памяти жертв Холокоста и фашизма.
Я тоже присутствовал на памятных мероприятиях, встретил там много знакомых, в том числе, и по тому самому ханукальному концерту. Вернувшись домой, решил связаться по скайпу с Алексом.
У Сашки, должен заметить, жизнь стабилизировалась: постоянная работа, хорошая квартира, сыновья подрастают. В свободное от работы время участвует в играх КВН северо-американской лиги.
- У тебя кто-нибудь там похоронен? – спросил я, имея в виду Змиёвку.
- Нет, но должен был дед.
- Что значит - "должен"?
- Не пришел вовремя на сборный пункт. Перепутал что-то… Короче, опоздал.
|
|
О пользе знания законов, или менеджерам на заметку.
За очевидность истории не ручаюсь, но, как говорится, за что купил...
В один из гарантийных центров Тойоты г. ХХХХХ в США приезжает мадам и оформляет заявку на ремонт.
Проблема – машина дрожит и трясется на скорости 85 и более миль в час.
Заявку принимают, машину забирают, и просят владелицу зайти за машиной завтра.
На следующий день даме сообщают, что неисправность найти не удалось..
- Как же так??! – скандалит мадам, - да у меня новая машина, да вы должны, нет, ОБЯЗАНЫ её отремонтировать! Где тут ваш главный менеджер?? Я буду говорить только с ним! Да я на вас в суд подам! Тут кто-то за что-то отвечает??
Короче, назревает нешуточный конфликт, но тут появляется старший менеджер, и вежливо так интересуется, что мол за шум, а драки нет?
Дама с ходу переключается на менеджера, и на повышенных тонах орет ему про свою проблему, про суды-пересуды и т.д., и т.п.
Но того так просто не проймешь, он уже лет 20 как менеджер. И клиентов за это время навидался разных. И разговаривать с ними умеет..
- Мадам, - говорит менеджер, - никто не отказывается вам помочь. Давайте пройдем ко мне в офис, и там все спокойно обсудим....
Уходят. Из кабинета менеджера слышен громкий и раздраженный голос мадам, который становится все тише и тише.
Через некоторое время дамочка молча выходит из кабинета, молча садится в свою машину, и молча уезжает..
Менеджер провожает ее с улыбкой и неизменным “Have a nice day!”, и поворачивается к своим работникам..
- Джон, - с неподдельным интересом спрашивает один из них, - ну что, ЧТО ты ей сказал, что она так быстро отсюда смоталась????
- Я просто напомнил мадам, что максимальная разрешенная скорость на американских дорогах – 70 миль в час. И если мадам подскажет, на какой дороге мы могли бы разогнать ее машину до 85 миль в час (ну чтобы проявилась проблема, о которой говорит мадам), мы будем просто СЧАСТЛИВЫ устранить эту неисправность...
|
|
Парк Культуры – Кольцевая, вечерний час пик, правый (сверху) эскалатор
работает на спуск из входного вестибюля. Люди стоят очень плотно. Где-то
за спиной слышен диалог мамы и ребенка лет четырех. В этом возрасте дети
сосредоточены на познании окружающего мира и любят производить
впечатление приобретенными знаниями на взрослых. Говорят громко,
разговор слышен десяткам людей, которые едут рядом.
Вот рядом, на соседнем эскалаторе навстречу поднимается двухметровый,
иссиня-черный негр, улыбаясь, он беседует о чем-то с соседкой по
ступеньке.
Оставить такое зрелище без внимания невозможно:
- А дяденька тёйный!
Мама, пользуясь случаем, дает ребенку первый урок толерантности:
- Да, дяденька чернокожий. Это бывает. Дяденьки бывают еще желтокожие,
краснокожие…
Чадо, с интонацией вызубрившего урок отличника:
- Краснокозие, синекозие….
Эскалатор замер.
Мама, в явном замешательстве:
- Ну… Синекожие – нет. Разве ты видел когда-нибудь синекожего дяденьку?
Ответ следует немедленно, с той же гордой, уверенной, даже назидательной
интонацией:
- Дядя Виталик…
Эскалатор в нокдауне, плавно переходящем в нокаут. Под судорожное икание
и всхлипы соседей по ступенькам, живо и в красках представивших себе
дядю Виталика, мама пытается убедить юного натуралиста считать дядю
Виталика условно белокожим, но в результате не удерживается сама.
Бабушка в стеклянном стакане удивленно приподнимает глаза, глядя на
въезжающий на станцию дружно хохочущий эскалатор…
|
|
Удаленный спальный район столицы нашей родины. Люди в конце рабочего дня
спешат сделать покупки и воссоединиться с семьей, телевизором и
забанеными на работе Одноклассниками. И я в этом потоке тоже спешу
поскорее в наш супермаркет советского типа. Почему советского, спросите
вы? Да просто в нашем супермаркете персонал выглядит так, как будто их
только что вынули из анабиоза, в котором они находились с 80-х годов. Те
же прически, то же отношение к покупателю, только кредитки теперь
принимают, и товары в зале берешь сам, но я не об этом.
Так вот, подходя ко входу в наш супермаркет, наблюдаю я очень бурную
активность; полукругом, обступив кого-то, столпились бабушки и тетеньки
с мужьями. Осторожно пробираясь мимо скопления, наблюдаю чудную картину:
все эти люди обступили маленькую девочку и она с изумлением и удивлением
смотрит на всех бабушек, тетенек и дяденек.
Тетеньки и дяденьки пытаются из себя извлекать какие-то странные звуки и
слова, а девочка только еще больше удивляется, одним словом
фантасмагория форменная.
Но тут наперекор мне выдвигается "доминанта", ну в смысле тетка 909090,
и с интонацией партсекретаря декларирует тоном, не требующим ответа, -
"Вы знаете(?) немецкий!".
Немного опешив, я начинаю мямлить: "Да я и английский знаю на уровне
класса 3, а уж немецкий, боюсь, на уровне эмбриона."
Поворачиваясь к толпе, с гамлетовскими нотками она изрекает - "Он не
знает!".
Но я уже заинтересовался, и спрашиваю у уходящей "доминанты: "А в чём
дело?"
И на перебой из толпы начинает доноситься:
-"Потерялась!"
"-Три года!"
"- Да не городите чушь, ей точно уже пять!"
Немного писклявый женский голос:
"- Надо ее в милицию сдать, там разберутся!."
Полупьяный мужской голос из задних рядов:
"-Тебя Су.. Мля.. пардон.. а ментовку надо сдать! Су... пардон"
Громогласно заявляю:
- "Граждане, как бывший пионер-вожатый заявляю, что милицией хорошо
пугать, но в пять лет очутиться в нашей детской комнате милиции - этого
не пожелаешь даже дочке фашиста. Да и не уверен, что в милиции знают
немецкий, точнее, совсем уверен, что не знают."
Чуть слышно доносится диалог пары:
"-Володя, ты же в школе немецкий учил, чего молчишь?"
"-Наташ, я школу закончил 30 лет назад, я сейчас кроме "Хендэ хох!" и
"Цва драй полицай" ничего не вспомню"
При этих словах белокурая мелкая "немка" начинает смотреть на толпу с
еще большим удивлением и изумлением.
Решая завершить этот цирк и понимая, что, неровен час, дитё осознает,
что дяди и тети решают ее судьбу в самом суровом для немцев государстве,
заявляю:
"Граждане, в смысле господа и дамы, у меня жена лингвист и немецкий
знает, давайте я сейчас ей наберу, включу громкую связи и мы нашу немку
опросим и решим, что дальше делать!"
Толпа начинает одобрительно поддакивать, только с задних рядов слышен
полупьяный голос: "-Да меня бы спросили! Я сам... Мля лянгвист..."
И в этот момент, над толпой возвышается взъерошенная рыжая шевелюра,
которая с напористостью ледокола внаскок бороздит людские массы
прорывается к чуду в розовом платье и, щебеча на то ли немецком, то ли
голландском, подхватывает дитё и скрывается в чреве супермаркета.
Еще несколько секунд толпа стоит в немом оцепенении, и только пьяный
голос с задних рядов заставляет всех очнуться и снова пойти по своим
делам.
"- Мля.. Надо отметить воссоединение! А то су... в ментовкууу..."
|
|
На одной из остановок в тамбур первого вагона заходят два нетрезвых молодых человека лет по 18. Заходят не одни, с мопедами. Какое-то время, попивая пиво, галдят, вроде никому особо не мешают. Когда у них закончилось пиво и темы для разговоров, они придумали новое развлечение. Стали "меряться пиписьками" - завели свои мопеды, газуют, выясняют у кого мотор громче ревет. Полный вагон дыма, немногочисленные в вечерний час пассажиры перешли в соседний вагон. Уже и в кабине у локомотивной бригады стало нечем дышать. Помощник машиниста, парень не намного старше этих "шумахеров", выходит в тамбур.
- Ребят, вы моторы-то заглушите, не одни тут едете...
- А ты чо? Главный что ли нашелся? Твоя работа - нажимать рычаги и объявлять остановки, так что иди и работай, не мешай пацанам отдыхать!
- Я сейчас милицию вызову, пятнадцать суток сидеть будете за хулиганство.
- Иди, хоть три раза вызывай, мы все равно на следующей остановке выходим, эти козлы даже в машину сесть не успеют, а мы на своих "Дельтах" уже в соседней деревне будем, у нас цилиндры по 80 кубов. Слышь как рычат? {далее следует рывок ручки газа и облако едкого дыма из выхлопной трубы}
Помощник завершил этот неконструктивный диалог и вернулся в кабину, передал разговор машинисту.
- Дядь Ген, там где-то под приборной панелью цепь валялась, может силу применить?
- Офигел? Может им и восемнадцати нет, сейчас невзначай череп проломишь, потом 10 лет строгача получишь. Ты кажется сказал, они на следующей выходить собрались? А на что спорим, не выходить, а выезжать будут, они сейчас свою собственную силу против себя применят.
На станции поезд был остановлен так, что передняя дверь первого вагона "проехала" метров десять за пределы платформы. История у малчивает, на что именно поспорили машинист и помощьник, но дядя Гена оказался прав. Открываются двери. Звук моторов в стиле "до отказа ручку газа". И два прилично подвыпивших "тела" не заметив в сумерках отсутствие платформы, распугав всех лягушек, вместе со своими мопедами улетают в болотную жижу. Мопеды, насосавшись воды, глохнут, нарушители спокойствия по-колено хлюпают в камышах, в образовавшейся тишине слышен непереводимый русский фольлор:
- Б... вы чо, с..., . х..., п.....ы ....ые!!! Я сейчас ментов вызову, ты со мной за мопед и новые джинсы всю жизнь расплачиваться будешь!
- Давай, вызывай! У меня локомотив с пустыми вагонами 120 тянет. Ты пока выберешься, пока телефон найдешь в ближайшем поселке (сотовых-то тогда не было, да и вряд ли бы уцелел в воде), пока милиция в машину сядет, я на своей электричке уже за 200 километров отсюда буду.
|
|
УВАЖАЙТЕ ТЕХ, КТО РЯДОМ С ВАМИ
Прочитал здесь историю за прошлую субботу про уехавший в реку мотоцикл.
По этому поводу вспомнил рассказ соседа по даче дяди Гены, ныне
пенсионера, а в середине девяностых - машиниста пригородной электрички.
На одной из остановок в тамбур первого вагона заходят два нетрезвых
молодых человека лет по 18. Заходят не одни, с мопедами. Какое-то время,
попивая пиво, галдят, вроде никому особо не мешают. Когда у них
закончилось пиво и темы для разговоров, они придумали новое развлечение.
Стали "меряться пиписьками" - завели свои мопеды, газуют, выясняют у
кого мотор громче ревет. Полный вагон дыма, немногочисленные в вечерний
час пассажиры перешли в соседний вагон. Уже и в кабине у локомотивной
бригады стало нечем дышать. Помощник машиниста, парень не намного старше
этих "шумахеров", выходит в тамбур.
- Ребят, вы моторы-то заглушите, не одни тут едете...
- А ты чо? Главный что ли нашелся? Твоя работа - нажимать рычаги и
объявлять остановки, так что иди и работай, не мешай пацанам отдыхать!
- Я сейчас милицию вызову, пятнадцать суток сидеть будете за
хулиганство.
- Иди, хоть три раза вызывай, мы все равно на следующей остановке
выходим, эти козлы даже в машину сесть не успеют, а мы на своих
"Дельтах" уже в соседней деревне будем, у нас цилиндры по 80 кубов.
Слышь как рычат? {далее следует рывок ручки газа и облако едкого дыма
из выхлопной трубы}
Помощник завершил этот неконструктивный диалог и вернулся в кабину,
передал разговор машинисту.
- Дядь Ген, там где-то под приборной панелью цепь валялась, может силу
применить?
- Офигел? Может им и восемнадцати нет, сейчас невзначай череп проломишь,
потом 10 лет строгача получишь. Ты кажется сказал, они на следующей
выходить собрались? А на что спорим, не выходить, а выезжать будут, они
сейчас свою собственную силу против себя применят.
На станции поезд был остановлен так, что передняя дверь первого вагона
"проехала" метров десять за пределы платформы. История у малчивает, на
что именно поспорили машинист и помощьник, но дядя Гена оказался прав.
Открываются двери. Звук моторов в стиле "до отказа ручку газа". И два
прилично подвыпивших "тела" не заметив в сумерках отсутствие платформы,
распугав всех лягушек, вместе со своими мопедами улетают в болотную
жижу. Мопеды, насосавшись воды, глохнут, нарушители спокойствия
по-колено хлюпают в камышах, в образовавшейся тишине слышен
непереводимый русский фольлор:
- Б... вы чо, с..., . х..., п.....ы ....ые!!! Я сейчас ментов вызову,
ты со мной за мопед и новые джинсы всю жизнь расплачиваться будешь!
- Давай, вызывай! У меня локомотив с пустыми вагонами 120 тянет. Ты пока
выберешься, пока телефон найдешь в ближайшем поселке (сотовых-то тогда
не было, да и вряд ли бы уцелел в воде), пока милиция в машину сядет, я
на своей электричке уже за 200 километров отсюда буду.
|
|