xxx: Перестали рекламные буклеты кидать в мой почтовый ящик. Я их использую как подставку под кружку с чаем когда сижу за компьютером. Что за страна такая.
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: bash.org.ru от 2020-2-6 |
— Бабушка, а курицу убили? Убили, да?
— Куриц не убивают. Куриц режут. Ешь давай.
Этим летом я неделю провел в санатории, подлечить спину. Санаторий — не больница, конечно, но и тут полно персонажей и диалогов. Например, таких, как выше. Бабушка и двое внуков, лет 10 и 7 на вид. Приехали из далекого северного нефтяного города по путевке. Я сидел с ними за одним столом на завтраках, обедах и ужинах.
Старики и дети — половина обитателей санатория. Вторая половина — работяги физического труда, распределенные по путевкам со своих заводов, семейные пары в районе 40-50 лет и прочие случайные граждане отдыхающие, непонятно как сюда попавшие. Вроде меня.
— Знаешь такую штуку? — пухлый незнакомый малец показывает мне спиннер. Я сижу на лавке возле столовой, читаю электронную книгу, а ко мне подходит пухлый незнакомый малец лет этак 6-ти и с ходу показывает спиннер.
— Спиннер, — говорю.
— Очень дорогой! — малец закручивает спиннер на пальце. Затем передает мне. Я пробую, но у меня ничего не выходит.
— Не так надо! — он отбирает у меня спиннер и снова закручивает. — Тут еще вон, мигает, — он показывает, где на спиннере мигает. Я киваю.
Затем малец достает из кармана телефон:
— Телефон… Хуавей… — как это произнесено! С тягучим и чудовищным безразличием. Вся бесконечная вселенская тоска в этой фразе. Потому что это информация — только из вежливости. Только чтобы поддержать светский разговор. Нечто вроде каноничной беседы о погоде. «Неплохой сегодня денек, не правда ли, телефон Хуавей».
— А у тебя какой? — спрашивает. Все еще Бездна равнодушия. Я сохраняю предельную серьезность, соблюдаю светскость беседы. Достаю айфон. Малец секунду изучает, глаза его делаются круглыми, затем он со вздохом прячет свой обратно в карман. Долго молчит. Затем задумчиво произносит «Жарко…» и уходит.
Через 20 минут я наблюдаю, как на крыльце столовой он хватает за шею какого-то шкета совсем козявочного вида. Тот воет как сирена, рядом немедленно материализуются мамки и няньки и мой пухлый знакомый со спиннером огребает по полной. Следует мучительная лекция на тему «Что дядя милиционер делает с теми, кто душит маленьких шкетов козявочного вида».
После ужина спиннерный малец с Хуавеем видит меня и понимает, что я все видел. Возможно, даже больше, чем нужно было. Сходу говорит:
— Не, а чо он, спиннер чуть не поломал... он же дорогой... — маленький спиннерный магнат уже считает меня другом и надеется найти понимание.
Я говорю, что все равно не надо так, и иду мимо, показывая, что дружбе конец. О том, что я сам в детстве был козявочного вида и частенько становился жертвой вот такой шпаны с разными крутыми гаджетами, тактично молчу.
В другой день сижу с ноутбуком на веранде столовой. Подходит мой сосед по столу, младший из двух братьев.
— Здравствуйте! — говорит. Хотя утром здоровались уже.
— Здравствуйте, — говорю.
— А что вы делаете?
— Да ничего особенного, работаю.
— А зачем?
Пока я задумался — а действительно, зачем? — он торжественно говорит мне:
— До свидания. И удачи! — и удаляется. Это его фирменная фраза при любом прощании.
Видит у меня в рюкзаке книгу.
— Ух ты, книга! Что за книга?
— Фантастика, — говорю.
— Ух ты, фантастика!.. Баб, купи мне такую!
— В Москву поедем, купим. Отвяжись от дяди.
— Если сильно хочешь, скачай электронную, у тебя же есть планшет. — Шкет на любую трапезу приходит с айпадом и смотрит мультики, пока ест.
— Электрон умрет — бумага вечна! — выдает безапелляционно. Я надолго замолкаю. Только молча киваю на его традиционное «До свидания! И удачи!» по окончании обеда.
Его бабушка как-то рассказывает, что внуки дома не читают, потому что не вылезают с тренировок по хоккею и еще чему-то там. Поэтому старший все время сидит в телефоне, а младший, так как у него телефона пока нет, постоянно просит сходить с ним в библиотеку или купить книги. А она запрещает ему, потому что нечего глаза портить и вообще на отдыхе читать. Я молча давлюсь булкой и обжигаюсь чаем.
Вечером мне удается заснять на видео бурундучка, который весело скачет по клумбе. На следующий день показываю его ребятам, они, понятно, в восторге. Но за ужином смотрят на меня обиженно: оказывается, весь день искали бурундучка, но так и не нашли. В утешение скидываю им все видео и фото с бурундучком на их телефон.
В день отъезда за ужином младший шкет просит меня пожертвовать ему шоколадные конфеты, которые положили на десерт. Я жертвую. Вскоре к столу подбегает его козявочного вид друг — тот самый, которого недавно душили на крыльце — и приносит ему еще горсть таких же конфет со своего стола. Тот смотрит на конфеты, затем на меня, торжественно изрекает «Жизнь — такова!», сгребает все конфеты и ретируется вместе с козявочным, не пожелав даже мне удачи на этот раз. Я, впрочем, особо не расстраиваюсь, воспринимая все теперь немного философски. Потому что жизнь — такова.
Массажист, здоровый румяный парень, рассказывает, как кто сейчас отдыхает в санатории. В основном все пускаются во все тяжкие — мужики, например, беспробудно бухают. Благо прямо на территории есть магазинчик, где всего в избытке. А женщины, говорит, водят себе молоденьких мальчиков, «прямо пачками водят, сам видел! Чем старше сама — тем моложе мальчики!» И ржет так заразительно.
В детстве я часто бывал в санатории, точно так же с бабушкой и братом. Планшетов тогда не было, поэтому читали книги и смотрели телек в номере. Тогда это воспринималось этакой тюрьмой вдали от дома и компьютера, мы буквально считали дни до отъезда домой.
А сейчас — ничего так.
|
|
Товарищ с Востока.
Писал уже как-то о Мурике. http://vinauto777.livejournal.com/53470.html
Типаж был уникальный. Прирожденный клоун. Как его не убили в скором на расправу Ашхабаде остается для меня загадкой по сей день. Наверное , понимали, что без Мурика жизнь в небогатом событиями кишлаке превратится в болото. Хотя и сам Мурат был далеко не дурак. Например, он активно опровергал слухи, что является внебрачным сыном местного вора в законе. Из за чего весь город был убежден в обратном.
Вор потерял всякие представления о реальности и позволил себе неслыханную выходку: купил ярко-красную "Волгу" ! И буро разъезжал на ней по городу, не видя берегов.
Это был запредельный по наглости вызов власти. Сапармурат Туркменбаши поднял брошенную перчатку и уконтропупил забычившего вора в прямом эфире. Так сказать, наглядно обломал рога оргпреступности.
Мурик немедленно принялся оспаривать факт своего родства с президентом. Город с восточной наивностью тут же поверил в происхождение негодяя прямо из чресел главтуркмена. Нашлись очевидцы. Давно я не видел Мурата, но уверен, что сейчас он горячо отказывается от отчества Гурбангулыевич. При полном недоверии слушателей.
Мурика притащил Бегемот. Среди меланхоличных ашхабадцев Мурат с его пулеметной речью и шилом в заднице выделялся как попугай среди пингвинов. Галдел он не затыкаясь. Обо всем. Как ни странно, слушать его было одно удовольствие. А не слышать -другое. После выпрыгивания оратора на улицу еще полчаса звенело в ушах. Ощущения были как в тихом осеннем парке сразу после исполнения духовым оркестром "Прощания славянки".
Но разговор его- это было нечто. Какой то невообразимый винегрет из местного жаргона, уголовных идиом и его собственных шуток-прибауток, обильно политый матом. При этом Мурат постоянно пучил глаза и непрерывно в чем-то горячо клялся. Все это в режиме бла-бла-бла. С такой же скоростью речи в рекламе протарабанивают мантру "Имеются противопоказания, необходима консультация специалиста"
"Бля буду-солнце, бля буду-море, бля буду-белый пароход!" -непрерывно бубнил Мурик с той же пулеметной частотой. Я его называл БПУ-2у. (Боевое пургометное устройство. Модель вторая, усовершенствованная). Кличка прижилась.
Но так галдел он редко-только когда не был обдолбанным. Минут 40 в день. Накурившись гашишу выходил на темп словоизвержения уже различимый человеческим ухом. И украшал речь восточными цветистостями.
Вообще чем ядреней был план-тем медленнее струился Муриков поток сознания. И тем заметнее был акцент. Не забуду его монолог электрика после иранской плюшки.
-Ну эта я электриком работаль, там провода-мровода, что бы люди харашо жили!
Пиривозят заказ. Ыди, Мурик, на кирыша дом лезь. А на кирыша вайбилять там голуби нассырали- не где нога поставить. Я хозяин говорю- что у тебя дом кыриша вся в гавне? Ыди мой! Я тебе электрик, панимаишь, а не сантехник-говна возиться!
Хазяин, гандон, мой насяльник звони, мой насяльник меня к телефон зови, мне пиздым дай. Башнске джаляб.
-Я ему говорю- насяльник, вложи саблю своего гнева в ножны своего благоразумия- тут все в гавне, кудым мине полезу?
Нет, орет, мине не слушает савсем. Эджент-сыктым.
Я на кирыша лезь, там гавна везде. Газетк пастелил, касяк достал,сижу-курю, харашооо!!!
Тут , хуяк-дождь пашель! Вай-вай билят! Я с кириша побежаль, а там голубиный гавно с вода скользки-пиздессь! Поскользнулся и виниз башка с кириша об асфальт- ХУЯК!
Вай билят! Больно-пиздесьь!!! Лежу , памагите киричу-ни один пидарас не памог! Один учасковый Садык, сука , билят , падходит , мине за шкирка бирет , гаварит- Ты чего глаза кирасный! Ты план курил, да?
-Я ему- ти что?! Я электрик! Я сварка работаль! Мине маска нэт, я без маска провада-мровада вариль, что что бы люди харашо жили! На сварка гилядель, мине патаму глаз кирасный!
Нэ павериль, сабака мент Садык я его маму ебаль. На две недели турма отвель!
Я теперь их ненавижу, хлебом килянусь, я их как вижуу-убивать сразу нахуй!
-КОГО?!!! УЧАСТКОВЫХ?!!
-Галубей, сука, пидарасов, варат кунем!
Валялся на полу от этой саги. Вдруг мой взгляд застревает в телевизоре. Оттуда наружу прет национальное самосознание туркмен. Три аксакала самоуглубленно бренчат на каких-то палках с веревками. Абсолютно не в ритм. Раз в две-три минуты один из сидящих на ковре акынов закидывает голову и исторгает из жидкой бороденки тоскливый вой. Это у них типа соляк. Во время одной из арий певец теряет равновесие и опрокидывается назад, демонстрируя зрителям увесистый зад и грязные мозолистые пятки. Остальная капелла даже не повернулась. Продолжала бренчать и выть как ни в чем не бывало. Пока солист возился на ковре, искал и напяливал чалму, прихорашивался и садился в рабочую позу-никто и бровью не повел. Не каждый музыкальный коллектив так сможет. Это как если б Фредди Меркьюри в запале улетел бы в оркестровую яму, а Джон Дикон, Брайан Мэй и Роджер Тэйлор продолжали бы лабать . The Show Must Go On, baby.
Мне казалось, что я сдохну.
-Отряд не заметил потери бойца -неожиданно прокомментировал ситуацию Мурат.
Это же надо так ханкой закинуться! Где они ее берут? Не иначе афганская. Надо у баджишки узнать-кто им на телевидение подгоняет.
Единственной проблемой Мурика был участковый. Садык Садыкович Садыков, как следует из его имени, был полной противоположностью мятежному бунтарю. Человек патриархальный, из семьи с богатыми и древними традициями, околоточный на дух не выносил этого обдолбанного Че Гевару. В семье Садыка Садыковича, наверное, все живое звали "Садык". Зачем усложнять?
Вероятно, весь свой помет в 12 детей он назвал так же, по заветам предков. Человек уважаемый, степенный, плешивый и пузатый, Садык Садыкович жил по раз и навсегда установленному распорядку. Приходил на работу. Пил чай. Шел гонять Мурика. Приходил в опорный пункт. Пил чай. Докладывал начальству. Переодевался в халат и тюбетейку. Шел обедать в чайхану. Неторопливо ел плов и общался с декханами. Пил чай. Возвращался на работу где , святое дело, послеобеденный сон. Просыпался , пил чай и шел гонять Мурика. Потом , с чувством выполненного долга, шел заслуженно отдыхать домой.Где пил чай и думал о Мурике.
На этой то пунктуальности Мурик его и поймал. Пока аниськин обедал, негодяй влез в опорный пункт и спер садычью форму. После чего напялил ее на заранее украденного козла. Фуражку примотал к рогам проволокой. Китель укрепил портупеей. Полюбовался на композицию. После чего побрил козлу голову-для пущего сходства. Очевидцы утверждали,что Мурик даже козла подобрал с явным внешним сродством морд с участковым. И пустил его пастись к веранде, где степенно ел плов милиционер с аксакалами.
Садык Садыкович подавился чаем, увидев свое козлячье alter-ego. Невозмутимые аксакалы дружно рухнули на пол. Они катались по курпачам и выли на все лады. Чайхану охватило коллективное безумие. Со стороны казалось,что посетителей накормили ядреной отравой. Повар так размахивал руками, что опрокинул на себя казан плова.
Старшина-козел явно не ждал такого фурора и с перепугу чесанул по улице, расширяя аудиторию праздника. За ним, визжа что-то непереводимое, скакал доселе невозмутимый участковый. Процессию сопровождал почетный караул лающих шавок.
Легкоатлетический забег по ул. Худайбердыева явно символизировал нерушимое единство ментов , козлов и сук.
Козла так и не догнали. Из-за фурора, который оно вызывало везде и всюду , несчастное животное потеряло доверие людям. Призраком правопорядка бродил козел по помойкам, веселя население.
Начальство отодрало Садыка Садыковича как сидорова козла. За утерю формы и содержания. За лопоухость. И что позволил опорочить высокое доверенное.
Мурик, понимая, что теперь месть за окозлячивание-это единственный жизненный приоритет Садыка Садыковича свалил из города. Где он теперь-не знаю. Но уверен, что не бедствует.
|
|
Лет в сорок я впервые нанял водителя.
Сорвал спину и разгрузка коробов с товаром превратилась в сущую муку.
Торговля была неплохая, денег хватало, и я обзвонил знакомых, чтобы порекомендовали какого-нибудь непьющего добросовестного спокойного человека.
Вскоре я встретился с кандидатом.
Он раньше водил "Газель" какого-то рыночного торговца, но недавно тот свернул дела, и теперь Саша работал сторожем на стоянке, и был готов перейти ко мне.
Я рассказал ему, что надо будет с экспедитором ездить в Москву за товаром, грузить-разгружать, ревизировать в магазине неработающие игрушки и, при возможности, ремонтировать их, либо отсортировывать на возврат поставщикам, готовить к продаже детские велосипеды, и вообще быть в магазине мастером на все руки. Ну и обычные водительские обязанности на нём, как-то - эксплуатировать машину надлежащим образом, и вовремя производить все регламентные работы.
Предложенная зарплата его устроила, и он был готов приступить к работе хоть прямо сейчас.
Я осведомился - не подставит ли он своего теперешнего работодателя неожиданным увольнением, и сказал, что готов подождать, пока на автостоянке ему найдут замену.
Он ответил, что с этим никаких проблем, и назавтра принес уже мне свои документы.
Однако вскоре я случайно встретился с этим его работодателем.
Он оказался моим старым приятелем.
Шутливо, но с долей серьёзности он мне сказал:
- Что же ты, Витя, чужих работников переманиваешь? Нехорошо, нехорошо... Хоть бы позвонил, переговорил...
Я расстроился:
- Серёга, извини! Я же разговаривал с ним на эту тему. Он сказал, что никаких проблем...
- Всё равно нехорошо. Проблем действительно никаких. Но надо было позвонить. Проблемы будут... У тебя... С ним... Но я тебе о них заранее рассказывать не буду. Нет, не пугайся, - воровать он не будет. Но ты поймешь, что я подразумевал.
Саше я показал особенности управления Транспортёром, на котором ему предстояло ездить, покатался пассажиром с ним по городу, доброжелательно проконтролировал, как он собирает велосипеды и ковыряется с браком, предложил, чтобы для простоты общения он называл меня Николаичем и на "ты", и, несмотря на появившееся у меня к нему чувство необъяснимой антипатии, полагал, что с работой он справится, и я вздохну свободно.
Экспедитором ездила с ним Лена - мой зам.
Я уже давно приказом назначил её заведующей. Большую часть повседневных вопросов в магазине и возникающих проблем решала она. И товаром она занималась.
И вот, не прошло и недели, как она заговорила об увольнении этого Саши:
- Николаич, ищи другого. Я не могу с ним ездить! Ты знаешь - после того, как мы с тобой перевернулись на "шестёрке", я не терплю быстрой езды. Но он вообще полный тормоз! Вот мы подъезжаем к нерегулируемому перекрёстку. У нас - главная. Справа и слева стоят - нас пропускают, в соответствии с Правилами. И он встаёт. Смотрит испуганно по сторонам, потеет, сморкается и не трогается с места. Сзади сигналят, с боков мигают, он - стоит. Потом те, что стоят на второстепенных, начинают трогаться, а он теперь наконец рожает, и тоже трогается. Они пугаются, сигналят, и встают. Он - тоже.
Или, едем по Рязанке. Он всегда в правом ряду. Упрется в фуру, и едет за ней. Две полосы для движения в нашем направлении, но обогнать кого-то для него мука смертная. Фура - шестьдесят, и он - шестьдесят. Фура сорок, а его это не напрягает, так за ней и едет... Николаич! У него всегда сопли! И он, с бульканьем, постоянно втягивает их в себя! Меня от него тошнит!
Я возразил:
- Ну, как я его теперь уволю? Он же ту работу потерял! Потерпи - может насморк у него пройдет, и на дороге он освоится...
- Тебе легко говорить! Ведь, терпишь-то не ты, а я!
На выходные я разрешил Саше воспользоваться фургоном - что-то перевезти на дачу.
В понедельник он с гордостью продемонстрировал мне линолеум, которым он застелил фанерованный пол в фургоне, закрепив его по периметру саморезами через каждые десять сантиметров.
Очень удобно при погрузке - картонный короб с товаром поставил в фургон, толкнул его, и он едет по скользкому линолеуму аж до передней стенки.
Я огорчил его:
- Это ты зря! Зимой ты на обуви занесёшь в кузов снег, и на этом полу будешь здесь падать с кувырками. Да и после дождя мокрыми подошвами мы здесь будем опасно скользить.
- Нет, Николаич! Нормально! Я не буду падать!
- Будешь. И я буду! Сними!
Поговорка мне тут вспомнилась - услужливый дурак опаснее врага.
Через пару дней Лена позвонила мне из Москвы, и попросила приехать на Форде, забрать товар, который не помещается в Транспортер.
Приехал.
Саше сказал, чтобы он отправлялся в Воскресенск разгружаться, а мы, дескать, с Леной дополучим остальное, расплатимся, и подъедем скоро после него.
Он, выслушав меня, как-то заменжевался, потом нырнул в помещение для клиентов, где нас бесплатно угощали чаем в пакетиках и кофе "три в одном", быстро вышел оттуда, сел в машину и уехал.
Следом за ним из этого буфетика выскочила сотрудница, что-то возмущенно крикнула ему в спину, но он не обернулся.
Оказалось, что он, зайдя туда, схватил горсть пакетов Липтона, и сунул их в карман. Хотел ещё и кофе набрать, но она его остановила.
Я потом высказал ему своё возмущение:
- Как ты не понимаешь, что это не халява с помойки, а угощение! Ты и в гостях так себя ведёшь?
Прошла ещё неделя.
Снова неприятный разговор с Леной:
- Николаич! Я отказываюсь с ним ездить за товаром. Езди ты! Плати мне меньше. Я буду заниматься только магазином и товаром в магазине. А в Москву с ним ездить отказываюсь! Несколько часов в день проводить с ним невозможно! Он хлюпает носом. Я всё время сижу отвернувшись, чтобы меня не вырвало! У меня от этого уже шея болит. Тебе жалко его, но не жалко меня! Хорошо! Твоё право. Но не надо жалеть его за мой счет. Давай, закупками будешь заниматься ты!
По ряду причин её предложение меня не устраивало.
Я позвонил Сергею - хозяину автостоянки. После обмена приветствиями перешёл к главной теме:
- Слушай, а ты возьмешь Сашу назад сторожем?
- Ха-ха! Помнишь, ты мне рассказывал анекдот про диагноз: "Психических отклонений нет, - просто мудак!" Вот этот Саша и мне на хер не нужен был. Я его терпел только из жалости, потому что он убогий. А, когда ты его забрал, я, на самом деле, обрадовался. Вот, думаю, пускай Витя теперь с этим дуралеем лиха хлебнёт! И поделом тебе! Не будешь работников переманивать!
- Серёг, ну я же тебе объяснял - не переманивал я! Я специально с ним этот вопрос обговаривал...
В общем - Сергею этот Саша был не нужен.
Сашу я попросил написать заявление об уходе, выплатил ему месячный оклад в качестве компенсации, и мы расстались без обид. Очень скоро он нашел работу на грузовой "Газели".
А я начал закидывать удочки через знакомых в поисках нового водителя, будучи при этом сам и водителем, и грузчиком, и бракёром, и администратором.
Свято место пусто не бывает, и вскоре я познакомился со следующим претендентом.
Лёша тоже пришел ко мне через знакомых.
Если Саша был заторможенный, то этот напротив – очень бойкий. Что бы я ни начинал ему говорить или объяснять, он вскоре перебивал меня, чтобы высказать своё аналогичное мнение и полное со мной согласие. Это слегка раздражало.
Я вполне закономерно поинтересовался его прежним местом работы и причиной увольнения.
Оказалось, что он водил «Газель» какого-то предпринимателя, работал много и добросовестно, но козёл-начальник не оценил Лёшины старания, и платил явно недостаточно.
Я в ответ сказал, чтобы он никогда не отзывался так о старых работодателях в присутствии нового.
- Потому что, - добавил я, - первое, что мне приходит в голову, это: «А что он про меня потом будет говорить?»
- Не, Николаич, ну, ты же не такой!
- Ты ещё не знаешь, какой я. И я не знаю – какой ты. Нам обоим рано обольщаться.
Сели в «Транспортёр». Я за рулём. Показываю – на каких скоростях переключать передачи, как разгоняться…
Я выезжал с второстепенной дороги, и БМВ мигнул мне фарами, пропуская. Я вырулил на главную перед ним и благодарно мигнул «аварийкой».
Леша удивленно спросил:
- Николаич! А зачем ты его на хуй послал?
- Кого?!
- БМВ этого? Ведь, мигнуть аварийкой, это значит «пошел на хуй»! В Москве всегда так – кто-нибудь влезет перед тобой, и обязательно аварийкой потом мигнет – пошел на хуй!
Я, услышав такое, просто оторопел. Потом ответил:
- Да кто тебе такое сказал?
Аварийкой в таких случаях мигают, чтобы поблагодарить или извиниться!
Это тебе, верно, в шутку кто-то объяснил так. А ты, что же, всегда думал, что тебя посылают?
Вот он за рулем. Выезжаем на главную у светофора. Машинам красный, пешеходам - зеленый. Выезжая на дорогу в этом месте, я всегда сначала останавливаю машину в раскоряку, пропуская пешеходов, после их прохода выравниваю машину и жду зеленого.Леша же,.выезжая, принялся вовсю сигналить, распугивая пешеходов и чуть не расталкивая их бампером.
У меня - глаза на лоб:
- Ты что делаешь?! Пропусти их! Вон человечек на светофоре зеленый, - у них же приоритет!
Ему было непонятно моё возмущение.
Он постоянно генерировал идеи.
- Николаич! Я вот что придумал, - давай уберем одну кассовую кабину. Место освободится в магазине, на которое можно товар поставить.
- Леш, а если кассиру понадобится в туалет отойти, или покушать?
- Так сменщица в её кабинку и сядет!
- А случись недостача, с кого из них спрашивать?
- Ааа...
- Николаич! Я вот что придумал, - давай грузчика наймем!
-...
- Ну я только водителем буду, а товар грузить-разгружать-носить - он.
- А платить ему из твоей зарплаты? А если твою зарплату располовинить, найдется работник на такие деньги? А браком кто будет заниматься - ты или он? Или нам потом ещё надо будет бракера нанять? И вообще тогда, ты-то зачем мне нужен? Не проще ли найти грузчика с водительским удостоверением, который будет и шоферить, и грузить, и браком заниматься, и лампочки в магазине менять при необходимости, и прокладки в смесителе тоже. Ведь до твоего прихода я один со всем этим справлялся, ещё и администрированием занимался...
- Николаич! Я не буду больше велосипеды собирать. У меня друг есть. Он пенсионер и живет в деревне - семь километров отсюда. Дом у него большой - места хватает. Я буду отвозить ему короба с велосипедами и потом забирать готовые.
- Хм... Инструмент у него есть?
- А я отсюда ему привезу.
- А если здесь обнаружится какая-то недоделка, - велосипед надо будет к нему в деревню везти? А если какой-то некомплект окажется в коробе? Все запчасти тоже к нему надо будет заранее отвезти? И по всякой неожиданной обнаруженной неисправности надо будет к нему ехать? Ну, хорошо. А платить ему как?
- Я из своей зарплаты буду ему отстегивать.
По сравнению с предыдущим местом работы, теперешняя зарплата казалась ему очень приличной. Я в виде эксперимента согласился с ним, но расплатившись со своим другом один раз, Леша стал собирать велосипеды сам.
- Николаич! Колесо спустило. Где домкрат?
- Я же показывал тебе - под твоим сиденьем. А запаска сзади под кузовом. Ты умеешь колесо-то снимать?
- Обижаешь, начальник.
Через некоторое время я почувствовал легкое беспокойство и вышел проверить, - как он справляется.
Он сумел меня удивить. Домкрат стоял не в специально предназначенном для этого месте возле арки колеса, а посредине порога, сминая этот порог. Автомобилисты поймут мои чувства.
После этого я начал подыскивать ему замену, но он ещё успел сделать мне заманчивое предложение:
- Николаич! Я вот что придумал! Давай ещё один магазин откроем! Где-нибудь в центре. Только там я буду уже заведующим.
Лёшу я попросил написать заявление «по собственному…», и принял на его место Филиппа.
Вот о нём мне нечего рассказать забавного..
Просто хороший человек.
Она проработал у меня четыре года.
Не припомню за ним ни одного косяка.
Выдержанный, корректный, с чувством собственного достоинства и развитым юмором.
Не болтун, но случалось, рассказывал интересные истории из жизни.
Компетентный. Толковый.
Я советовался с ним по самым разным вопросам, и, принимая потом решение, учитывал его мнение.
Он один из тех людей, которых я очень уважаю, и чьим уважением дорожу, если, конечно, его заслуживаю.
Он моложе меня лет на пятнадцать, но какого-либо превосходства в житейской мудрости или жизненном опыте я не чувствовал.
Настоящий мужчина, муж, отец.
Он видел, что магазин приходит в упадок.
И для него не было неожиданностью моё признание в том, что в ближайшем будущем для меня будет непозволительной роскошью платить ему зарплату.
Мы расстались.
И это печально.
|
|