Анекдоты про вспоминаешь |
55
Бориса Кузьмича Новикова - советского актёра подарившего нам голос почтальона Печкина, образ Юргина -"Купи-продай" из "Тени исчезают в полдень", деда Тимофея из "Белые Росы" и и много-много других классных и по-настоящему ярких ролей (может быть небольших, но таких которые ты вспоминаешь с улыбкой спустя годы) терпеть не могли коллеги по цеху. Почему? Из-за того, что молодой человек предпочитал всегда заявлять всё что думает о них сразу. Если ему нравился человек он говорил откровенно, нет - аналогично. Театральные закулисные интриги вызывали с его стороны шутки и шпильки ещё более настраивавшие против него людей. На подмостках его прозвали Ёрником.
В труппе театра им. Моссовета молодого актёра старожилы просто не допускали к серьёзным ролям. И в течение почти десяти лет Борису Кузьмичу пришлось играть на сцене малозаметных персонажей. ДЕСЯТЬ ЛЕТ! Триумф Новикова в театре случился только в 1961 году, после того, как ему доверили исполнить роль знаменитого солдата Василия Тёркина в одноименной постановке по поэме Александра Твардовского. Когда его назначали на эту роль актёры накатали целую петицию заявив о том, что есть кандидатуры и получше, и посерьёзнее, и те что воевали. Только Смоктуновский и Вицин отказались подписывать бумагу.
- Так Новиков тоже воевал, - заявил режиссёр который влюбился в игру актёра точно попавшего в роль.
- Как воевал?! Ёрник?! Когда? - удивились коллеги Новикова среди которых был распространён слух, что во время войны Боря был учеником башмачника в Казахстане.
- Так три года с 1942 по 1945 автоматчиком. Три ранения, медаль "За отвагу", медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне".
- Как же так?! Мы не знали!
- А вот так! Теперь знаете.
Фронтовик Новиков сумел максимально достоверно донести до зрителей образ своего героя и передать всю атмосферу недавней войны. Говорят, что сам Твардовский после премьеры обнял актера со словами: "Это был, конечно, он!".
К сожалению ненависть коллег никуда не делась, наоборот, приправленная завистью она разрослась пышным цветом из-за чего Бориса Новикова - серьёзного, многопланового актёра раз за разом снимали с утверждённых ролей или отодвигали на эпизодические. Причём чаще всего это происходило из-за обыкновенных сплетен не имевших под собой никакой реальной почвы.
А он всё равно играл, и его любили режиссёры за искромётный юмор и импровизацию благодаря чему фильмография Новикова настолько впечатляющая. Играл, озвучивал, шутил и улыбался повторяя любимую фразу из Мамина-Сибиряка:
"Только не подавитесь. Ложка-то у вас больно велика. Пожалуй, и каши не хватит".
|
56
Лежу я раз в начале мая
На деве юной молодой.
Жена вдруг хрясть меня по уху,
Эй просыпайся мой родной.
Во сне ты Зинку вспоминаешь,
Меня ты видно забываешь,
Во сне сопишь, бормочешь "Зинка",
Во это милая картинка!
Проснулся я, нет девы юной,
Башка с вчерашнего "чугунна".
А надо мной стоит жена.
Хоть не двоится, хоть одна.
|
|
57
Ностальгия по социализму –тем, кто помнит.
…в жизни всегда есть место подвигу…
Оборачиваешься назад, вспоминаешь - а вроде бы и ничего особенного – вполне себе штатные ситуации. Теплотрасса – штука вполне понятная и почти родная. Во всяком случае, за те четыре с половиной года, что я на ней проработал, мы вполне подружились. Девятнадцать камер на полутора километрах прокладки – от котельной до площадки головного предприятия. Обслуживание этого хозяйства входило в мои обязанности.
Летом – ремонт арматуры и сальниковых компенсаторов, зимой- периодический осмотр – закапало где- то, подтянуть ключиком. Ключик на 32 мм, и в зависимости от диаметра труб, от полутора до двух десятков шпилек по периметру фланца.
Половина камер с неработающим, или забитым всякой дрянью дренажом, а это значит, что трубы по брюхо в воде – и нижние гаечки подтягивать приходится окунаясь. Вода в камере (это просто бетонная коробка, зарытая в землю) как правило горячая – температура труб – 110/ 90 оС, если уровень поднимается до трубы, вода начинает кипеть.
Зимой особенно забавно – открываешь все крышки люков, ждёшь минут пять, пока пар выйдет, и камера немного остынет, раздеваешься по пояс, и вниз – иначе, если полезешь в одежде, она промокнет, и в мокром на морозе становится неуютно. Вот так и работал – за смену семь- восемь раз в сауне побывать доводилось. Резиновые сапоги с плотно зашнурованными голенищами, и промасленные брюки позволяли нырять в воду не промокая- ноги всегда оставались сухими. Вылез, отряхнулся, оделся – и вперёд.
Очередной отопительный период начался с неприятности – две камеры запарили намного сильней обычного. Значит где- то свищ – или протечка – труба лопнула. Расстояние от камеры до камеры – метров семьдесят. Вскрывать экскаватором весь грунт до коробов – потом поднимать короба – минимум неделя. Потом ещё ремонт – кто знает, что там произошло? Может сварщику на двадцать минут работы, а может там участок трубы менять придётся.
Нам на всё дали три дня – причём в настолько жёсткой форме, что даже не обсуждалось.
Первым делом надо было определить место протечки. Я напялил на физиономию защитные очки, шапку с ушами, все открытые места были обмотаны чем попало – во избежание ожога. На лоб приладили шахтёрскую лампочку, надел две пары рукавиц и полез.
Представьте себе горизонтальный прямоугольник, в который вписаны две окружности -это теплотрасса в разрезе. И сверху и снизу по центру между трубами есть пространства примерно треугольного сечения – нижнее затоплено кипятком, а в верхнем в принципе можно протиснуться. Если постараться. Головой упираюсь в короба, и считаю количество стыков – длина короба – два с половиной метра, сколько насчитаю до свища – там и будем копать – чтобы не вскрывать всю трассу. Экономия времени называется.
Примерно на третьем коробе мне эта экономия обернулась уже не привычной сауной, а нормальной такой скороваркой. Дышать совершенно нечем, в кастрюле с кипятком уютно только первые пять секунд. Очки запотели сразу, ничего не видно, фонарик вообще не пригодился – продолжаю ползти, отсчитывая затылком стыки. Как сейчас помню – свищ я нашёл после восьмого стыка.
Для тех, кому неведомы тайны агрегатного состояния воды – вылетая из трубы под давлением 6 кгс/см2 на атмосферное давление, вода температурой 90 градусов мгновенно превращается в пар.
Мне дважды сильно повезло – во первых, что ползти пришлось всего двадцать метров (а могло быть и шестьдесят), а в вторых, свищ был снизу, и поток бил в пол. Ура, нашёл, можно возвращаться.
Ага. У труб на этот счёт было несколько иное мнение. Трассу прокладывали в шестидесятые, изоляция была выполнена по тем, дремучим технологиям. Трубу обкладывают стекловатой – не нынешней мягкой и ласковой базальтовой минераловатой, а той, ядрёной, Советской, выспаться на которой – гарантия злобного зуда на коже на три- четыре дня. Всё это обматывается сеткой- рабицей с мелкими ячейками, и зашивается снаружи брезентом.
Брезент почти весь сгнил, рабица проржавела и поосыпалась местами, оставив закруглённые проволочные крючья, а стекловата только и ждала, чтоб кто- нибудь проехался по ней голым пузом. Что мне для её удовольствия и пришлось исполнять – когда ползёшь вперёд, тебя ещё гладят по шерсти, а пятишься назад, аки рак – куртка и ватник неизбежно задираются.
Дышать совершенно нечем, глаза лезут из орбит, полметра протискиваюсь, пытаюсь поправить одежду, потом продолжаю это судорожное проталкивание. Начинает кружиться голова – боюсь потерять сознание. Уже весь исцарапанный, ватник разорвал в нескольких местах – прямо кусками оставляю его на крючьях – такова скромная плата за попытку выбраться из этого ада.
Когда наконец, дополз до выхода, понял, что вот это и есть конец. Мои «добрые» коллеги, чтобы мне легче дышалось, поставили на трубы вентилятор вплотную к коробу. С силуминовыми, бл…дь, лопастями по полметра. И без кожуха. Вроде пропеллера от самолёта. Толку от него не было совершенно – разве что на метр продувал межтрубный объём, зато гремел, сука, вовсю, и вылезти не давал – мне бы ноги лопастями пообрубало, если бы сунулся. И орать бесполезно – ничего не слышно.
Дальше ничего не помню – пришёл в себя, когда меня уже вытащили на травку. Ватник в клочья, на пузе несколько глубоких царапин, но жив, цел, и почти не пострадал.
Через полчаса экскаватор раскопал трассу – наткнулись на непонятную трубу, которой там в принципе быть не должно – поперёк трассы над верхним коробом. Кому- то пришло в голову, что это может быть газопровод – аккуратно, ручной дрелью, чтобы без искр, просверлили отверстие – давления вроде нет, но меркаптаном (одорирующая присадка к природному газу – сам он не имеет запаха) воняет. Решили не трогать от греха подальше. Отверстие зачеканили.
Раскидали остатки земли лопатами, подцепили верхний короб пауком (четыре троса с крючьями на концах, надетых на одно кольцо – каждый крюк цепляет свой угол короба), приподняли, передвинули легонько, поставили рядом с трубой, перестропили два троса паука с другой стороны трубы – ура, вытащили.
Фонтан пара вверх – коллеги смотрят на меня с глубоким изумлением – «Ты как оттуда вообще живым вылез, не сварившись?»
Вторая часть Марлезонского балета. В соседних камерах отглушили участок трассы, сливать пришлось всего семьдесят метров трубы, а не полтора километра – иначе это на пару дней ушло бы. На следующий день сварщик заварил свищ, заполнили, надавили – держит.
Можно закапывать. Витка- крановщик, поднял короб, но разворачиваясь, и одновременно опуская его, зацепил стрелой толстенную тополиную ветку. Опустили короб, перестропили паука через трубу, подогнали на место – не опускается, гадина. Ветку замотало под блок, троса провисают по стреле, а короб продолжает висеть, как висел – блок не двигается. И ещё труба эта между тросами- смотрит на нас и ухмыляется. А стрелой опустить нельзя – место крайне неудобное, стрела почти горизонтально, иначе не дотянуться, Витька попробовал, автокран начало задирать на воздух- так его и на бок положить можно.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….. здесь непечатно.
Короб болтается в воздухе, ни поднять, ни опустить – вниз ветка не даёт, вверх труба мешает.
Я засунул сзади под ремень монтировку, залез по тросам до блока на стреле, зацепился за стрелу ногами, и вниз головой минут за десять бестолковых усилий выковырял большую часть ветки. Уравнять натяжение тросов по стреле и вниз на глаз невозможно, как только блок решил провернуться, стрела естественно сыграла. Монтировку я выронил, но сам удержался. Довольно неприятно раскачиваться вниз головой.
Дело происходило во дворах Новочеркасского (тогда Красногвардейского) проспекта, возле ПТУ нашей же конторы. Была перемена, и за этим спектаклем наблюдали несколько десятков зрителей.
Ничего особенного – обычные трудовые будни. Однако благодарные зрители сопроводили такое зрелище громкими возгласами, и даже поаплодировали. Уцепился за тросы, перевернулся, слез вниз и продолжил работу.
Те из пацанов, которые после учёбы устраивались на работу к нам в контору, обязательно проходили так называемый «допуск». Контора была строго режимная, оборонное предприятие. То есть они уже числились в своих подразделениях, но минимум недели две- три отсиживались в единственном несекретном подразделении предприятия – котельной. Пока особый отдел проверял их и их родственников на предмет лояльности.
Так что историю о психованном альпинисте, который по тросам лазил на конец стрелы автокрана, чтобы отковырять ветку, я потом слышал несколько раз- с самыми удивительными подробностями. В том числе и с падением меня вниз, а потом падением туда же и автокрана.
Вот такая была интересная работа.
|
|
58
Племянника своего, Вовку, Григорий Иванович любил. Так получилось, что свои дети у него давно выросли, жили самостоятельно, а брат его младший семьёй и детьми обзавёлся поздно, да и неустроенный был – жизнь так складывалась. Поэтому шестилетний Вовка частенько гостил у дядюшки. Вот и в этот раз, на майские выходные он с удовольствием приехал к дяде Грише на дачу.
Парень был неглупый, смышлёный, вечно с вопросами приставал – видно, дома им не сильно занимались. И то сказать, отец с утра до вечера пашет – семью обеспечивать, а мама (бестолковая, с точки зрения Григория Ивановича) не работала, торчала с утра до вечера на собраниях своей дурной секты - не то сайентологов, не то свидетелей Иеговы – мы тут люди простые, в сортах дерьма не разбираемся.
- Вовка, ты где? Принеси мне шуруповёрт из сарая!
Надо было дверцу задней калитки поправить - покосилась.
- Дядь Гриша, можно спросить, а чудеса бывают?
- Конечно бывают. Ещё какие.
- А правда, какие?
- Какие? Ну ты вопросы задаёшь. Всякие. Бывают добрые - о таких потом всю жизнь с теплом вспоминаешь, бывают непонятные – только чувствуешь нечто потустороннее – вроде бы безвредное, но чужое и могучее настолько – аж страшно становится. А бывают и недобрые чудеса. Ледяные, злобные. С такими лучше не сталкиваться. Ну, от человека здесь мало что зависит. На то они и чудеса.
- А меня вот мама позавчера в магазин послала, ну я там на стойке её кошелёк и забыл - домой пришёл, она как раскричалась! Пришлось обратно идти. Кошелёк за стойку завалился, представляешь? И там лежит. Ну разве не чудо?
- Что же это за чудо? Просто стечение обстоятельств. Повезло.
- И что тогда настоящее чудо?
- Сложно сказать. Когда это происходит - понимаешь, что в нашем, привычном мире такого быть не может, а оно всё равно случается. Когда на тебя, как волной накатывает чувство, что ситуация – явно из потустороннего, и сделать ты с этим ничего не в состоянии, а в силах только ждать событий, и наваливается не то ужас, не то восторг – или и то и то вместе. Говорю же сложно объяснить.
- А с тобой так бывало?
- Бывало.
- Дядь Гриша, расскажи?
- Хех. Таких и слов–то нет в человеческом языке, чтобы это рассказать. Мне тогда лет было, как тебе теперь. А отца твоего ещё и вовсе на свете не было. Отправили меня на месяц под Зеленогорск - в детский санаторий. Ничего так, интересно. И Новый Год там встречали. Санки, лыжи, ёлка, снежная баба – красота.
- Однажды ночью я сам не понял, от чего проснулся. Не то тревога непонятная, беспокойно. Будто что-то происходит, а что - не пойму. Прилип носом к окну и гляжу на улицу. Ночь, снег, полная луна светит ярко, как прожектор, небо чистое, звёздное, для Ленобласти это редкость. Заснеженная ровная поляна и тишина. И вроде как никого вокруг – один я на всём белом свете.
- Вот от этой тишины и чувства одиночества полезли мне в голову мысли всякие – о бесконечности. Это точно кто-то свыше на меня посмотрел – откуда у шестилетнего пацана такие мысли? Я сейчас могу это сформулировать – а тогда и слов-то таких не знал.
- Как попробовать представить себе, где кончается космос? И как уложить в голове понимание, что он не кончается нигде? И что время тоже бесконечно? И чем больше я об этом думал, тем больше приходил в состояние безумного восторга – было ощущение, что прикоснулся к чему- то настолько громадному и великому, что становилось жутко страшно – вот именно так – смесь мистического страха и звенящего восторга. А оно, это великое, вовсе оказалось и не страшное совсем– будто кто- то улыбался сверху, подбадривал меня извне– не бойся, это мир так устроен, а сегодня ты с ним познакомился. Переворот сознания.
- Долго смотрел. Как заснул – сам не помню. А проснулся с ощущением радости и тепла– хожу и всем улыбаюсь как дурак- от уха до уха. Несколько дней потом эта радость во мне сидела, пока не растаяла. Но на всю жизнь осталась память, что в детстве довелось душой прикоснуться к такому- великому.
- И ещё – с той поры способность у меня чудная появилась – если рассказываешь что- то, или сам для себя фантазируешь, можно представить всё это так, что почти неотличимо от реальности получается – говоришь смешное, становится смешно, страшное – страшно, мелодраму представляешь – чуть ли не слёзы на глаза наворачиваются - эмоции испытываешь самые настоящие. Это вроде как подарок получился – в память о пережитом. Вот такое было у меня в детстве настоящее доброе чудо.
- Здорово. Дядь Гриша, а мне так можно?
- Не знаю, наверное можно. Говорю же – от человека это не зависит. Чудеса помимо нас происходят- на то они и чудеса.
- А злые чудеса, они какие? Ты таких не встречал?
Григорий Иванович помолчал. Вздохнул печально-
- Я не встречал. А вот тётка моя, твоя двоюродная бабушка рассказывала. В блокаду, в сорок втором году, они снимали дом недалеко от Финской границы – по реке Сестре. Войны там почти не было, было вроде противостояние. Постреливали иногда, но не часто. Батальон, в котором служил её муж, стоял совсем недалеко от них – всего пять километров. Можно было повидаться.
- Злое чудо- это очень страшно. Не дай Бог такое пережить.
Снится ей сон – будто бы муж дома, сидит на лавке и переобувается. Чистые портянки намотал. Улыбка на лице странная- тётка говорит- я смотрю, а он свои старые сапоги надевает.
- Серёжа, робко так говорю, что же ты эти сапоги взял, они же тебе малы стали? Вот же новые есть?
- А он так взглянул в глаза и отвечает – Катюша, а мне теперь уже всё равно… и таким тоном, вроде добрым, но оторопь берёт- до жути.
- Сказал, а мне будто иголку ледяную в сердце вонзили. Проснулась, вся в поту, руки трясутся, взгляд этот до дрожи пробирает. Так до утра и проворочалась, заснуть не получилось.
Не так что- то, что- то случилось, неспроста такой сон.
Как рассвело, тётка пошла к военной части. Её знали там, встретили. Командир в глаза не смотрит, фуражку снял-
- Горькая весть у меня для вас, Екатерина Павловна. Сергея больше нет, погиб. Одно утешает, если можно так сказать – во сне погиб, не мучился. В блиндаж попал снаряд, товарища его пополам, а ему ноги оторвало.
Он говорит, а тётка рот руками закрывает чтоб не закричать, зубы сводит, зажмурилась от ужаса, и только мысль стучит – так вот почему тесные- то сапоги в пору пришлись!
- А во сколько это случилось?
- Сегодня ночью, около трёх часов.
Именно тогда, когда сон этот проклятый приснился.
Похоронили там же, в Белоострове. Тётка, пока жива была, ездила на могилу, ухаживала. А мне рассказывала, что сон тот забыть не может, и взгляд его- прямо в глаза, и фразу - …мне теперь всё равно.
...............................
- Вот такие «чудеса» тоже бывают, Вовка. Пошли обедать. Ты «Незнайку» дочитал? Нет? Вот после обеда будешь мне читать вслух. Там все чудеса добрые…
- Дядь Гриша, а ты говорил, ещё безвредные чудеса бывают, расскажи, а?
- Ну ты пристал. Они не безвредные, они просто сами по себе. Иногда случайно столкнёшься непонятно с чем – потом думаешь – бррр, не то нечисть, не то вообще дурь какая- то.
- Лет десять назад, или побольше, не помню уже, ехали мы с Украины, с самого Закарпатья в Питер. Выехали рано, утром, часов в пять – повезло что вовремя успели – потом буран начался, и перевал на Карпатах закрыли. Сестра твоя там концерт давала – играла на пианино в Чинадиевском замке. Из за этого задержались, и пришлось спешить – Новогодние выходные кончаются, на работу пора.
Поэтому по пути решили не останавливаться на ночёвку- в принципе проехать можно, хоть и далеко для одного раза. От Мукачево на Брест, дальше Минск, Витебск, Псков и домой. Всего около тысячи восьмисот километров - это кстати, мой рекорд по продолжительности езды без отдыха.
Останавливались только на заправках и пару раз перекусить. От Бреста до Минска дорога ровная и пустая- я решил поспать, и отдал руль дочке. Ни фига не подремалось – не могу я заснуть, она тогда ещё неопытный водитель была – волновался за неё- как тут заснёшь? И ехала гораздо медленнее меня – километров восемьдесят, а я- то гнал сто сорок.
- После Витебска, к границе Белоруссии подъехали уже глухой ночью. От границы до первого Российского посёлка – Опочка называется, дорога платная, но скверная – хуже нет. Узкая, без обочин, не остановишься – а ну, как кто за тобой едет, не разглядит, и в задницу влетит со всего маха?
Жена с дочкой повалились, спят без задних ног, разморило, я вцепился в руль, стараюсь не заснуть. Там всего километров сорок по глухому лесу.
Но эти сорок километров мне надолго запомнились. Когда сморило за рулём, что только не придумаешь, чтоб не заснуть – я и семечки грыз, и анекдоты себе вслух рассказывал, отключил печку и приоткрыл окно – ветром физиономию обдувает, вроде пободрее.
- Вот так эта борьба со сном и продолжалась – ну не могу, клинит и клинит- глаза сами закрываются. А дальше вообще мистика началась – то в реальность качнёт, то в потусторонщину – гляжу, натурально лешие из за стволов выглядывают – мохнатые такие, черти, глаза у них красные, светятся. Любопытствуют, глядя на нас.
- Деревья ветвями машут, переговариваются – что этому дураку надо здесь в такую пору? Заснёт, разобьётся же, и семью угробит.
- Нет, эти люди странный народец- не берегут себя совершенно. Им и так в мире недолгий срок отмерян, а они и того не хранят.
- Дядь Гриш, что, деревья ПРАВДА разговаривали? В самом деле? Так бывает?
- Ну ясно, разговаривали. Как помню. Оно же мне чудилось – но голоса вроде слышал отчётливо, и видел, как они двигались. Только что дорогу не перебегали.
Скорость сбросил, глаза выпучил, страшновато – вроде и не сплю, но точно одновременно пребываю в двух параллельных реальностях.
Как доехал до Опочки, не помню. Остановился на первой же заправке, часа полтора вмёртвую спал, отключился. Потом кофе горячего попили, позавтракали. А на свежую голову я эти оставшиеся четыреста километров запросто проехал.
Вовка смотрит с широченными глазами-
- Так значит, всё, что в сказках про леших, водяных и кикиморов пишут- правда?
- Конечно правда. Пошли обедать, говорю, а потом Незнайку читать будем.
Вот такой, понимаете ли, племянник любознательный… Всё ему сразу расскажи.
А то, что жена у Григория Ивановича (тётушка Вовкина) – настоящая ведьма, что на все воспоминания мужа о сверхъестественном, смотрит немного свысока, и снисходительно, она- то гораздо ближе ко всем этим параллельным мирам – колдануть может так, что любому не поздоровится- об этом помолчим.
Но хороший племянник растёт - наш парень. И с тётушкой дружит – есть, кому способности передать…
|
|
59
Просто так 108.
Зеркало для героя.
1. В 1977 году, когда мне было 12 лет. Маму госпитализировали в областную больницу, для проведения сложной операции, которую в нашем городе не делали.
Забегая вперёд скажу, что к всеобщему облегчению, оказалось что врачи перебдели. Т.к. ничего серьёзного, областные светила не обнаружили. Только что с изрядным изяществом - дабы бы "два раза не ходить". Отмахнули от маминой почки врождённую кисту, напугав её на десятилетия вперёд. И надолго научив, бережно относиться к своему здоровью, обзаведясь многими полезными привычками.
После, изрядно перебздевшую пациентку, выперли из стационара вон. Чему вся наша семья была очень рада. Почти в полном составе приехав встречать, выписывавшуюся "жертву медицинской ошибки".
В ожидании матери, жены, сестры и тётки. Наш семейный клан, в количестве девяти человек, неспешно прогуливался по вестибюлю медицинского учреждения. Терпеливо ожидая получавшую последние инструкции, от наблюдающего её врача, вчерашнюю пациентку.
Как вдруг мне показалось, что если мы незамедлительно не повернём или не остановимся, то через минуту всей семьёй врежемся в зеркальную стену.
Когда морок прошёл, то я понял что меня так напугало и удивило. Всего в трёх метрах от нас, стояли и смотрели на нас мы. Только "мы" были одеты немного иначе, а женщины из "отражения", были с другими причёсками.
Продолжалось это стояние около минуты. А потом, как по команде, взрослые повернулись друг к другу спиной и разошлись в разные стороны.
А я и мальчишка, мой ровесник из "зазеркалья", остались:
- Тебя как зовут?
- Вовка, а тебя?
- Валерка.
- А что ты здесь делаешь?
- Маму два дня назад прооперировали, киста была на почке. Сегодня выписывают, вот мы и встречаем.
- Вот это совпадение, и мою тоже.
- Ты Валера, случайно не знаешь, почему моя и твоя семьи, так похожи друг на друга?
- Без понятия, но попробую выяснить.
- Хорошо, я тоже со своими поговорю. Давай, я дам тебе наш адрес. Если что узнаешь, напиши пожалуйста.
2. В 1912м году, дал дуба один очень крепкий хозяйственник и мироед. Оставив после себя нехилых размеров земли, тучные стада и трёх сыновей недоумков.
Которые, не сумев поделить несметные богатства, тем не менее сумели разосраться на всю жизнь. Заразив своей ненавистью и будущих детей и потенциальных внуков.
Прошли десятилетия, но как оказалось, вражда со временем не сошла на нет. По сути, родные по крови люди. Не имеющие никакого отношения, к разборкам давно минувших дней. Вместо того, что бы навсегда зарыть топор войны. До сей поры испытывали друг к другу: "Такую личную неприязнь я исьпитываю к потерпевшему, что кушать не мог ....".
Мы с братом Валеркой, долго пытались помирить и воссоединить наши семьи. Да только всё без толку. Только периодически получали от родных "по жопе" и "не лезь куда не просят, мал ещё".
А спустя год, письма от него стали приходить всё реже и скоро мы потеряли следы друг друга. Так и не став настоящими братьями, в полном смысле этого слова.
3. Хорошо помню, как я переживал по этому поводу и не мог смириться. Не понимая, как так может быть.
Ведь семья это самое важное для человека. Это его надежда и тыл, безусловная любовь и взаимопонимание. Только семья дает человеку силу, уверенность, поддержку, учит радоваться каждому дню и преодолевать трудности. Именно с семьи начинается жизнь человека, именно здесь происходит познание любви и уважения, радости и добра.
А тут вроде взрослые и мудрые люди, многие с высшим образованием, а некоторые и с двумя. Абсолютно не понимают таких простых и элементарных истин. И самое обидное, что ты ничего не можешь с этим поделать. НИЧЕГО.
4. Есть такое выражение: что только дурак не меняет с течением времени, опытом и обстоятельствами, своего мнения о реальности.
"Только дурак в своей жизни не меняет мнения.“ (Конфуций).
Ну так вот, сейчас я с первым китайским философом Конфуцием полностью согласен.
Однажды поменяв отношение к кровному родству, на диаметрально противоположное. И на сегодняшний день считая, что настоящая семья - это не всегда те, чьи плоды висят на твоём генеалогическом древе.
Оказывается, что "свои" запросто могут предать и воспользоваться твоим доверием. Используя, в качестве последнего убойного аргумента, что - то вроде: "Помоги нам сейчас, а мы отдадим ...... потом. Возможно не всё, но половину точно. Не сразу конечно, как появится такая возможность. А когда нам будет удобно и если до этого времени не успеешь простить. Но отдадим точно. Ты должен верить нам. Мы же твоя семья. Какая у тебя фамилия в паспорте? Вот и у нас точно такая, а это аргумент из аргументов. Вот тебе номер счёта, завтра ждём пополнения баланса".
Или: "У тебя дом сгорел. Какая неприятность, почти трагедия. Ну ты же у нас сильный и справишься. Мы в тебя верим и будем за тебя молиться. А деньгами помочь не можем, у нас накопительный счёт и мы потеряем проценты. Приехать помочь руками тоже не получится. У нас горящая путёвка и нас ближайший месяц в стране не будет".
Одним словом: "Денег нет, но вы держитесь...". https://www.anekdot.ru/id/1415314/
5. Со временем выяснилось. Оказывается твоей настоящей семьёй, могут стать совершенно посторонние люди. И важнее всего, не степень родства. А то, что тебя искренне любят, понимают с полуслова и придут на помощь, невзирая на обстоятельства. Будут рядом в любой жизненной ситуации и пойдут за тебя в огонь и воду. Вплоть "до крови и ножей". Отдавая тепло своих сердец, последние деньги, душу и время.
Жизненный опыт окончательно убедил, что народная "мудрость": "Кровь – не водица ....". Не выдерживает никакой критики, ничем не подтверждено и судя по всему выражение вполне условное. Сказанное не очень умным человеком, видимо только ради красного словца.
С тех пор тем и живу. Целиком и полностью, сердцем и умом. Окончательно приняв это отношение к окружающим, за парадигму. Люблю свою семью, готов ради неё на всё и мне абсолютно пофиг, что по достоверным сведениям ЗАГСа, мы друг другу чужие.
P.S. Братья и сестрички, девчонки и мальчишки, товарищи. Я на днях внёс Дмитрию Алексеевичу рац.предложение. Которое заключается в том, что бы сделать на сайте возможность редактирования текстов. Не только перед публикацией, но и в любое время после. Как практикуется на многих других площадках.
Он был категорически против, обосновав своё мнение традицией и концепцией сайта.
Моя аргументация была попроще, но мне кажется тоже имеет право на жизнь. Основываясь на том, что когда текст сдан "в печать". То почти всегда на следующий день, ты вспоминаешь, что забыл дописать самое главное. Отчего история могла заиграть новыми красками, а иногда и вообще поменять смысл и мораль.
А ещё, возможно не только в моём случае. У многих авторов первые тексты написаны, мягко говоря не очень.
К примеру, перечитывая и редактируя свои первые истории. Я просто пришёл в ужас, от того как криво и убого они были написаны. Видимо получив высокие оценки читателей, только за нетривиальность сюжета и доброе отношение к неофиту.
А переделать и качественно отредактировать возможности уже нет.
Я понимаю позицию г. Вернера и разделяю её. Скорее всего, наш редактор переживает за судьбу архива, накопленного за долгие годы и явно представляющую огромную ценность для него. Впрочем, как и для всех нас.
Но ведь можно не запускать функцию редактирования текстов на самотёк, а решать вопрос по каждому индивидуально. Согласовав окончательный вариант с редактором и автором. Или запустить, в тестовом режиме и на небольшом сегменте контекста.
В качестве наглядного примера, собираюсь выложить один из своих первых текстов, прикрепив ссылку с первоначальным вариантом. Она попадёт в повторные, но надеюсь что это не помешает посетителям сайта сравнить и высказаться на предложенную тему.
Я не айтишник и не имею ни малейшего представления, каких усилий и финансовых затрат может понадобиться для этого мероприятия. Вполне может оказаться, что идея дурацкая и не имеет смысла. Поскольку только сожрёт ресурсы, не принеся никакой пользы. Вот поэтому и выношу идею для всеобщего обсуждения.
Прошу поделиться мнениями, и либо поддержать мою идею или похоронить. Редактору это предложение адресую тоже, не сочтите за излишнюю наглость. Решать конечно вам, но узнать чужое мнение иногда бывает необходимо.
N.B. Я объявил широкомасштабную амнистию. Целиком и полностью, обнулив свой персональный бан.
Сейчас там пусто, как в барабане у Pink Floyd. Поэтому бывшие "политзаключённые",
тоже могут высказаться.
С уважением,
Владимир.
©
Рассказы от Vovanavsegda (Animal Punк).
https://dzen.ru/profile/editor/id/664b76125e51347bed22ca4a
|
|
12 |