Анекдот от

Межгалактическая пресконференция. Выходит 1-я расса:
— 2 месяца назад мы были экспедицией на Земле. Взяли в плен 3 американцев. Изучали 3 дня, но ихнего интелекта не хватило для улучшения нашего развития.
Выходит вторая расса:
— месяц назад мы были экспедицией на Земле. Взяли в плен 3 японцев. Изучали 3 дня, но ихнего интелекта не хватило для улучшения нашего развития.
Выходит 3-я расса, побитая вся:
— 2 недели назад мы были экспедицией на Земле. Взяли в плен 3 украинцев. Через день спомощью лома и какойто там матери они взломали нашу баръерную клетку, дали всем пи*ды. Этого хватило всем, некоторым даже по два раза.

Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона

земле взяли плен хватило были экспедицией выходит

Источник: anekdot.ws от 2018-4-28

земле взяли → Результатов: 13


1.

Не моё. Друг пишет, но обо мне...

Я бежал по деревне Видяево и шумно отдувался. Вокруг буйствовала северная весна; будто сорвавшись с цепи, она весело разливалась по дороге ручейками и слепила глаза. Воздух звенел радостью, содержимое моего пакета отвечало ему в той же тональности, но на душе было невесело.

— Куда бежишь, Серёга? — спрашивали меня встречные.
— Бизона провожаем, — отвечал я и мчался дальше.

C Бизоном мы прослужили бок о бок два года. Жили в одной квартире, а когда наступало время идти на службу — вместе ехали на корабль, и мозолили друг другу глаза уже там. Однажды мы с ним три месяца несли вахту через день, и виделись только на корабле: он сменял меня, а на следующий день — я его. Это называлось «через день на ремень». Довольно утомительно, но другого выхода не было — людей не хватало. В море мы друг друга тоже сменяли: я стоял в первой смене, а он во второй. Так и жили.

И вот однажды наступил момент, когда Бизон плюнул, и сказал: «Пошло всё к чёрту, я увольняюсь». И написал рапорт. Такое случалось сплошь и рядом — людям такая жизнь надоедала, и они уходили. Сделать это было трудно, потому что отпускать офицеров никто, конечно же, не хотел. У иных на эту унизительную процедуру уходил год, а то и больше, но я не помню случая, чтоб кто-то махнул рукой и остался. Когда человек перестаёт видеть будущее, — даже умозрительно, внутри своей головы, — заставить его с этим смириться очень трудно. Он топает ногой и пишет рапорта вновь и вновь, добиваясь для себя вожделенной свободы.

Свой к тому времени я уже написал — длинный и высокохудожественный. Написал, что ходим мы на ржавых корытах, которые не ремонтируются, и от постоянного ожидания аварии у нас едет крыша. Что нам не платят денег, и потому едим грибы и ловим рыбу. Что вокруг царят идиотизм, повальное воровство, пьянство, и наплевательское отношение к людям. В общем, как было, так всё и написал. И адресатом на этом рапорте я поставил главкома ВМФ, чтоб уж наверняка. По моей задумке главком должен был испытать шок, и немедленно застрелиться из наградного оружия. Но перед этим, конечно же, слабеющей рукой подписать мою кляузу: «Уволить с вручением Ордена Мужества». Рапорт получился настолько хорошим, что ко мне приходили, переписывали его слово в слово, и подавали уже от своего имени.

«Несокрушимая и легендарная» уходила в историю. Позади неё шагал предприимчивый Бизон.

И вот, за скудно накрытым столом, в окружении близких друзей, сидел большой и счастливый человек. Он был счастлив тем счастьем, что является после долгого ожидания, — когда кажется, что ничего хорошего уже не будет, — а судьба вдруг дарит то сокровенное, о чём долго и уныло мечталось. Большой счастливый человек по прозвищу Бизон вздохнул, словно сбросив с себя путы, разлил водку по стаканам, и торжественно произнёс:

— Ну, за гражданскую жизнь. Дополз таки, бляха-муха.
— В добрый путь, Димон, давай, удачи тебе, не забывай нас! — загомонили сидящие вокруг приятели, звучно чокаясь и с удовольствием выпивая.
— Я к вам скоро на джипе приеду, — сказал Бизон, жуя, — заработаю денег и приеду вас чмырить, военщину дикую. А вы будете мне заискивающе улыбаться и клянчить деньги на опохмел.
— Какого цвета джипарь будет? — спросили его заинтересованно.
— Ещё не решил, — ответил он.
— Бери красный, — посоветовал я, — кэп от зависти лопнет.
— Не успеет, — оживился Бизон, снова выпив, — я его раньше колёсами перееду.
— Вот это правильно! — согласно кивнули сидящие.
— Не жалко уезжать-то, Димон? — спросил я, — столько вместе придуряли.

Я мог бы не спрашивать, потому что загодя знал, что он мне ответит. И я, и любой другой из нашей компании ответил бы одинаково; это было частью ритуала, кем-то выпестованной, и на подобных мероприятиях повторяемой из раза в раз. Поэтому, услышав ответ, не удивился.

— Пошло всё в жопу, — сказал он и насупился.

Мы сидели, болтая о глупостях, вспоминая случаи из нашего общего боевого пути, и беззастенчиво выпивая. На исходе второго часа кто-то вспомнил, что Бизон вроде как собирался уезжать.
— Точно! — воскликнул тот, — засиделся я у вас, морячки. Пора домой.

Мы оделись и взяли его баулы.
— Когда-нибудь, Димон, вся дрянь забудется, и мы будем вспоминать это время как лучшее, что было в нашей жизни, — сказал я.

Он хмыкнул, обводя взглядом стены, похлопал ладонью по двери, и молча вышел на лестницу.

Автобус уже ждал. Бизон загрузил багажный отсек и обернулся к нам:
— Ну, на ход ноги.
Ему налили в припасённый стакан, он медленно выпил и сказал:
— Ну всё, не поминайте лихом, мужики.
По очереди со всеми обнялся и поднялся на подножку ракеты, которая должна была унести его в прекрасные дали.

— Служить и защищать! — воскликнул он, вскинув сжатый кулак, и пошёл на своё место. Автобус медленно тронулся.

— Знаешь, Гвоздь, — сказал я, глядя ему вслед, — у меня такое чувство, что мы Димона только что похоронили.
— Скорее, наоборот. — ответил тот, — Ладно, пошли, что-ли.

Мы побрели в сторону дома.

В квартире было тихо, сиротливо, и как-то излишне просторно. Рассевшись по своим ещё тёплым местам, мы молча выпили и начали обсуждать текущие проблемы. Их было много, каждый спешил поделиться своей, и выслушать мнение товарищей по несчастью. Так продолжалось до тех пор, пока в дверь не начали истерично трезвонить и барабанить.

— Кого это принесло, интересно? — задумчиво проговорил я, — Муратов, не иначе твоя Светка со сковородкой пришла. Она любит ногами по двери лупить.
— Сейчас узнаем, — сказал Гвоздь и пошёл открывать.

Через несколько секунд из прихожей раздались хохот и дикий рёв вперемешку с руганью, затем в комнату влетел Гвоздь и, задыхаясь от смеха, выдавил:
— Димон приехал!
— Димон, ты, надеюсь, на джипе? — крикнул я в коридор, — денег одолжишь?
— Идите в жопу! — в комнату влетел злой как чёрт Бизон, плюхнулся в кресло, и потребовал водки.
— Погранцы, суки, — выдавил он, немного успокоившись, — не выпустили. Предписание неправильно оформлено, ни в какую не уговаривались. Пешком вернулся, блин. Хорошо хоть вещи у них оставил, обещали присмотреть.
— Это ещё что, — сказал Гвоздь, усаживаясь, — в Лице недавно одного турбиниста провожали, так он так нажрался, что когда автобус тронулся, решил напоследок помахать рукой. И вывалился. А водитель отказался его везти, дескать, нафиг мне это рыгающее тело нужно.
— И что потом? — спросил Бизон.
— Расстроился, конечно. В него прямо там наркоз влили, чтоб не буянил, и отнесли домой. Проспался, да на следующий день и уехал.
— Суки, блин, козлы долбанные, — опять завёлся Бизон, — что за уродство у этой грёбанной военщины?! Дятлы тупорылые!
— Да не бубни ты, — весело сказал Гвоздь, протягивая ему наполненный стакан, — пей. Со свиданьицем, стало быть.

Компания радостно загомонила.

В тот вечер Димон безбожно напился. Он проклинал пограничников и Север, который его не отпускает, говорил, что ни на каком джипе сюда не приедет, потому что его обманут и запрут здесь навсегда. Когда он затих, его бережно уложили на кровать, накрыли одеялом, а затем разошлись по домам.

Уехал он через два дня, выправив себе правильно оформленную бумажку. Показав мне, он бережно убрал её в карман, и уверенно сказал:
— Теперь не отвертятся, уроды.

Провожал его только я. Гвоздь где-то пьянствовал, остальные были на службе. На остановке мы снова обнялись, и я сказал:
— Езжай, Димон, и обратно не возвращайся. А то мы сопьёмся, пока тебя проводим.
— Бывай, Серёга, увидимся на большой земле, — ответил он и торопливо заскочил на подножку газующего автобуса.

* * *

Через полгода уехал и я. Меня тоже провожали, — с застольем и всякими хорошими словами. Было приятно, что обо мне останется хорошая память, и не придётся об этом времени вспоминать со стыдом. Ну а если и придётся, то самую малость.

Был ноябрь; вовсю шёл снег — походя он заносил мои следы и бежал дальше по своим холодным делам. Меня по очереди расцеловали, как и Димон я помахал всем рукой, сел в кресло, и уехал. На повороте я посмотрел в окно, и в последний раз увидел заметаемый снегом посёлок. Едва заметные огоньки его фонарей мигнули мне вслед, и навсегда пропали за сопкой.

«Кто-то всегда едет, а кто-то остаётся, — подумал я, — И хорошо, когда остаёшься не ты, потому что иногда человек должен двигаться вперёд, а не топтаться на месте. Так уж заведено, ничего не поделаешь».

Автобус посигналил, — будто соглашаясь, — и, набирая скорость, помчал меня в Мурманск.

2.

Кем бы ты ни был - никогда не выделяйся из коллектива.

На полную достоверность деталей не претендую, но суть истории попытаюсь передать.
Случилась эта история в городе N-ке ещё до дефолта. Жил у меня там знакомец, назовём его Паша. Пашка был компанейским парнем, владел оптово-розничной фирмой, в которой собрал, таких же как он сам, молодых неглупых распиздяев. При этом дела шли хорошо, и компашка могла позволить себе регулярные кутежи в кабаках, «на природе», в сауне с выпивкой и девочками, «на деньги фирмы».
Отдельным «белым пятном» в коллективе выделялся Сёма. Сёма был стеснительным худощавым парнем из интеллигентной семьи советских евреев. Таких теперь не производят. Обладал математическим умом и экономическим образованием. Занимал должность коммерческого директора, прекрасно разбирался в векселях, бартерах, внешнеэкономической деятельности и «минимизации налогов». На работу приходил в костюме и галстуке, жене за несколько лет супружеской жизни ни разу не изменял (и ему верили), и потому подчёркнуто сторонился загулов своих коллег. Нужно заметить, что работы «в поле» Сёма стремался, а к людям в погонах относился с благоговейным трепетом.
Пашкина фирма имела «крышу», без чего в 90х было работать сложновато. «Крыша» была ментовская, в лице немаленького чина из управления, будем звать его Полковник.
И состоялся однажды между Пашкой и Полковником диалог примерно такого содержания:
«Пришло время Паша проявить тебе гражданскую сознательность. Завелась тут на моей земле шпана приблатнённая и, пользуясь правовым вакуумом, развила бурную криминальную деятельность. И если на их подпольные бордели можно как то прикрыть глаза, дело то древнейшее, то вовлечение малолетних в занятие проституцией и наркоторговля - это уже грех большой. И руководит этим всем непотребством чувак с погонялом Пижон. И поставлена мне руководством задача «Быстро и решительно пресечь деятельность ОПГ!», а так как времени на полноценную оперативную разработку нету, ты, Паша, просто обязан оказать помощь правоохранительным органам. Да и делать то тебе ничего необычного не придётся. Просто для следующего своего «корпоратива» закажите сауну ХХХ. Девок вызовите по тел. ХХ-ХХ-ХХ всех доступных, оторвитесь безбашенно. И пьяную бузу организуйте, что бы к вам «на разборки» бригада выдвинулась. И тогда мы их там всех примем с поличным, и рейд по другим адресам синхронно проведём. И, даст Бог, к утру мы эту всю пиздабратию упакуем. И дабы нигде не протекло, знать об операции будет мало народу. Я своих оперов предупрежу, что бы к посетителям относились со всей предупредительностью, а ты своих удержи от быкования.»
Опечалился Пашка, но, считай, Родина приказала…
В согласованный день вся компашка выдвинулась по указанному адресу. И, то ли по стечению обстоятельств, то ли по причине семейного конфликта, с ними увязался Сёма.
Сауна была роскошная, с большим бассейном, банкетным залом, биллиардом, тренажёрами и комнатами «отдыха». Парни гуляли на широкую ногу, дружно пытались напоить Сёму, подсылали к нему голых девок, ну и развлекались на полную. И, естественно, начало маски-шоу встретили в разных местах и позах. Их предупредительно, но настойчиво, затолкали в биллиардную и порекомендовали включить музыку погромче, а криминальную публику опера растащили по углам «колоть» и другие процессуальные процедуры..
А что же случилось тем временем с Сёмой!?
А Сёма, быстро устав от непривычной обстановки и повышенному вниманию к своей персоне, тихонько оделся и заныкался в свободной комнатке, переживая своё грехопадение. И что бы как то скоротать время, занялся проработкой очередного бартера-многоходовки с частичной обналичкой прибыли. Начало «представления» он натурально провтыкал и когда на него одели «браслеты» , он решил, что всё это исключительно из-за их прегрешений налоговых. О, Боже, его ведь взяли с поличным (а объективно говоря в тех документах и Сениных писульках сам чёрт ногу сломит), в месте нечестивом, в обществе девиц развратных. Сёма, Ай-я-яй!!! Картина последствий нарисовалась у него в голове. Срок уголовный, развод, осуждающие пересуды родни.
И под влиянием возлияний обильных и обстановки стрессовой, взыграло у Сёмы воспитание коммунистическое, встали пред глазами предки, на всех Фронтах с Гражданской воевавшие. И Сеня, ранее даже "приводов" не имевший, представления о допросах из библиотечных книг почерпнувший, выдал охреневшим операм:
«Вы можете меня расстрелять, но я Вам ничего не скажу!»

А ход мыслей оперов понять можно: Эти голые мужики - явно посетители, в одну сторону. Голые девки - шалавы, тоже ясно. Те, в адидасах, - наши «клиенты», пресовать их нещадно. А это кто? В костюме и галстуке, В САУНЕ??? И, явно, испуган и что то скрывает. Ёпт, сегодня удачный день, походу Пижона, собственной персоной, взяли.
Ну и Сёма «сморозил», вместо того, что бы «обозначиться» кто он есть, ушёл в глухой отказ, что окончательно убедило оперов, что перед ними лично гадкий и хитрый Пижон. В общем, пока Сёму хватились и разрулили ситуацию, его успели нехило «пресануть». Но Сёма проявил, незамеченную в нём ранее, твёрдость духа - он молчал, как партизан, чем удивил волкодавов из областного. Ведь в соседних комнатах остальные фигуранты, под запись, обстоятельно излагали свою жизнь и проступки своих братанов.
Кто то скажет: «А что он мог рассказать? Он же не Пижон!». А не скажите. Каждому есть, что рассказать, не про себя – так про знакомого. Особенно, когда допрос идёт на тему: «Признавайся, гад, сам знаешь в чём!». А можно просто рыдать и биться в истерике. От характера зависит, и не важно, при каких обстоятельствах он проявился, главное, как. А Сёма, как раз, проявил достойную силу характера в критической ситуации.
Впоследствии Сёма своим приключением очень гордился. От комплекса «правильного мальчика» избавился и в бизнесе значительно продвинулся.

3.

И снова о старинных законах и судебных процессах в США. Я очень люблю историю и иногда наталкиваюсь на интересные дела давно минувших дней. Одним из них хотел бы поделиться. Предупреждаю - будет много букафф, уж извините.

"Богу - богово, Кесарю - кесарево."

Эпиграф: "В этом мире ни в чём нельзя быть абсолютно уверенным, кроме налогов и смерти." (Бенджамин Франклин)

В середине 19-го века в США появлось множество религиозных сект, течений, и направлений. Например мормонизм, последователей которого и сейчас миллионы. Были и другие, большинства которых ныне нет. Одно называлось Миллеризм, по сути это ответвление Адвентизма. Их религиозные взгляды не суть важны, главное что у них был эдакий лидер, Питер Армстронг.

В 1840-х годах этот Питер с супругой Ханной жили в Филадельфии где он владел небольшим производством бумаги. После "Великого Разочарования" 1844-го года, когда Мессия в очередной раз не появился, Питер решил что жить среди неверных слишком тяжко. Он решил приобрести клочок земли подальше от грешных мирян и основать колонию для истинно верующих, готовых следовать за Питером ибо он "знает как надо". Он продал фабрику и на все сбережения приобрёл участок в 6 квадратных миль в графстве Салливан на севере Пеннсильвании. Это и сейчас медвежий угол с населением примерно в 6 тысяч человек во всём графстве, а тогда это была вообще глухомань. Но это было именно то что Питер и его приверженцы хотели, укромное место подальше от праздных взглядов.

Миллериты решили основать город. Нарисовали карту, обозначили место для храма, разметили участки, и официально зарегистрировали документ в столице графства. И имя городу придумали красивое, Целестия. План был прост - ожидать Мессию в этой Целестии, а пока его нет заняться хозяйством. Конечно красиво Целестия выглядела лишь на бумаге, а по сути это была деревушка из нескольких домишек, амбаров, скотных дворов и, конечно же, церкви.

Много лет миллериты жили тихо своей жизнью. Никто их не трогал ибо в США к религии весьма толеранто относятся, главное соседям не мешай и всё будет ладно. Но в 1861-м году мир рухнул и началась Гражданская Война между Севером и Югом. Она оказалась очень кровавой и требовалось всё больше солдат. Посему Север объявил призыв на основе лотереи и один несчастливый номер выпал на некого Чарльза Рассела, одного из немногочисленных последователей Питера.

Тогда от призыва можно было легально откупиться, но ценник был с примерно двухгодовой заработок хорошего мастера в большом городе, сумма для сектантов весьма крупная. Деньги деньгами, но родную душу надо как-то уберечь, не вписываться же в глупые разборки мирян. И тогда Питер пошёл на отчаянный шаг, он написал письмо самому Президенту Линкольну. В послании говорилось примерно следующее "Дорогой Президент. Мы религиозные люди и очень заняты, Мессию ждём. А вообще-то все ваши конфликты выеденного яйца не стоят. Наш брат Чарльз в сей блудняк вписываться вообще никак не желает, так что по религиозной причине просим его от службы освободить. А на почётную роль мишени для конфедератской пули ищите других кандидатов."

Шансы что Линкольн получит письмо были мизерные, ведь письма ему присылали мешками и ящиками. Но вероятно жители Целестии хорошо молились, а может просто фартануло, но Линкольн действительно прочёл просьбу. Мало того, он посочувствовал и распорядился Чарльза от службы освободить и вообще миллеритов не трогать.

Это была конечно крупная удача, но тут Питера осенила ещё более радикальная мысль. "Раз уж сам Президент вписался за нас, надо ковать железо не отходя от кассы. Войну мы не поддерживаем, всяческие мирские дрязги и распри тоже. От неверных нам мало чего надо, живём мы по сути отдельно, на хрена нам налоги платить?" двинул идею Питер. Подумано-сделано. Он написал письмо в Конгресс и заявил "Мы мирные чужеземцы и отшельники в глуши. Не считайте нас частью Пеннсильвании. Мы как-то сами по себе. А налоги собирайте с кого либо другого."

"Здрасте." охренели в Конгрессе прочитав послание. "Для полного счастья нам только очередных сепаратистов не хватало. Денег и так кот наплакал. Торговли нет, Англия с Францией борзеют на глазах, вот вот южан поддержат. У нас тут, бляха-муха, война, гадские конфедераты Фредриксбург взяли, а тут ещё предъявы, причём в самом сердце Севера. Вы там в своей Пеннсильвании краёв не видите что ли? Разберитесь с маргиналами."

Надо понимать что в те времена в США подоходного налога не было. Федеральное правительство жило в основном за счёт импортных тарифов, акцизов на алкоголь, и налогов на наследство, а штатное правительство за счёт налогов на недвижимость. Плюс вообще любой сепаратизм чреват. Итак денег хватало еле-еле, так чтобунт был делом очень серьёзным и прецендент допускать было нельзя никак. И правительство Пеннсильвании получив смачную зведюлину от федералов спустило её пониже, на уровень графства. А графство уже выдало стратегический пендель сброщикам налогов и дало команду "Разобраться."

Мытари прибыли в Целестию и сказали чётко и весомо "налоги на недвижку гоните." "А хрена с два." возразили миллериты. "Мы федералам четко отписали что тусоваться с вами мудаками вообще ни разу не хотим. Отвяньте и не мешайте Мессию ждать." "Ничего не знаем" вспылили налоговики. "Письма хоть турецкому султану писать можете. Сейчас все пишут, грамотные стали. А вот документы, земля ваша зарегистрирована на Питера и Ханну Армстронгов. То есть это частное владение. Имеем право налоги взымать. Так что гоните доллары и не делайте нам нервы, их есть кому испортить."

Питер и Ханна приуныли, действительно с одной стороны они же действительно зарегистрировали землю в графстве и раньше налоги платили, значит по сути закон и правила признали. Но с другой стороны налоги платить очень даже не хочется. Питер притёр хер к носу и придумал хитрейшее, как ему показалось, решение. Он с Ханной явились в магистрат графства и заявили официально "Мы передаём все права на нашу землю Создателю и Господу нашему, Владыке небесному и земному, и наследнику его в лице Иисуса - Мессии, для дальнейшего пользования и на веки вечные." И потребовали эту дарственную официально записать и зарегистрировать.

Правительство графства от такого расклада выпало в осадок. И ведь всё по честному, придраться не к чему. Земля в частной собственности, дарить имеют право кому и когда угодно, официально никаких причин не переписать землю нет. И возражений от получателя дара тоже нет. Что делать - переписали землю на Господа. "А деньги??? С кого их теперь получать?" застонала налоговая. "А с Пушкина, тьфу, с Господа получите." нагло заявил Питер и гордо удалился.

Ситуация с точки зрения местного правительства сложилась аховая. Всё по закону, денег требовать не с кого, объехали на кривой козе. А главное прецендент какой. Сейчас кто ни попадя начнёт подобные трюки выдавать и что делать? Тут надо крамольников в чувство привести, но только законно. А народ окрестный, эдакая сволочь, и впрямь фишку живо просёк и появились лозунги "Все записываемся в миллериты", "Будем верны заветам дедушки Питера" и "Целестия - мать порядка." Схема выработалась быстро: называешься миллеритом, селишься в Целестии, налогов не платишь и призыва не боишься, раз уж сам Президент разрешил. И ушлый люд ясное дело хлынул в оффшор и смело показывал правительству фиги и другие неприличные жесты.

Мало того что в графстве начались разброс и шатание, так ведь и слухи гадские поползли по штату, что само по себе было хуже некуда. Чиновники из далёкого Харрисбурга (столицы Пеннсильвании) услыхав про сие непотребство сурово вопросили местных чинуш "Ну что вы там копошитесь? Тут каждый доллар на счету, а вы в цацки пецки играетесь." Местные лишь смущённо мычат "А как? Мы бы рады, но беззаконие мы творить не можем. Насчёт призыва распоряжение самого Президента есть миллеритов не трогать. А налоги, с кого брать-то?" "Проблемы ковбоя шерифа не е**т. Разбирайтесь как хотите, но что бы деньги были." ответил штат.

Первое дело, надо назначить крайнего - пускай им будет главный налоговый инспектор графства. В его епархии непорядок, ему и проблему решать. "Спасибо большое" хмыкнул инспектор и лысину почесал. Делать нечего, пошёл законы изучать. Пыли в архивах наглотался, законы почитал, подумал, а потом зловеще ухмыльнулся и молвил "И на хитрую миллертскую задницу есть у нас болт с винтом." На следующий день он со своими подчинёнными появился в Целестии.

- "Чего припёрлись?" развязно спросил Питер.
- "Как чего?" удивился главный инспектор "Налоги собрать."
- "Ну ну, собирай. Покажи красавчик на что ты способен" потешались миллериты.
На что главный налоговый инспектор неспешно достал бумажку и прибил к дверям церкви.
- "А это что за непотребство?" возмутились жители Целестии.
- "Ничего особенного, не обращайте внимания. Просто-напросто повестка, Господа в суд вызываем. Вы Ему землю подарили, значит его знаете. Передайте что суд в четверг."
- "Ни хрена себе." ошалел Питер. "Да я его ни разу не видел. Как же я передам?"
- "А где вообще обитает Господь?" усмехается налоговик.
- "Господь во всём и везде. В траве, в деревьях, в небе, в тварях лесных, и в душе человеческой" начал на автомате проповедовать Питер.
- "Вот и отличненько" прервал его инспектор "значит Он повестку однозначно увидит. А не может сам прийти, пускай представителя пришлёт."

Питер с подвижниками ясное дело в суд приехали.
- "Итак, истец, в чём суть иска?" - обратился судья к мытарю.
- "Всё просто как яблоко, Ваша Честь." заявил главный налоговик. "Господь у нас тут недвижкой владеет. Должен налог платить, а не платит."
- "Вы серьёзно?" охренел судья.
- "Более чем, Ваша Честь. Мы же в правовом государстве живём. Закон для всех един, и для нас, слуг Его и для самого Господа, славься Он во веки веков. В законе прямым текстом сказано "Каждый землевладелец должен платить налог на недвижимость в установленный срок. Закон исключения для Господа нашего не предусматривает. Значит и Он должен платить."
- "Позвольте, позвольте" вмешался Питер. "Я хочу кое что сказать."
- "Так, а вы вообще кто?" поинтересовался судья.
- "Я с женой эту землю Господу и Сыну его Иисусу подарил. Всё официально между прочим."
- "Отлично, но ведь это теперь не ваша земля." встрял и инспектор. "Какое вы к ней отошение имеете?"
- "Верно" заметил судья. "Земля уже не ваша. У вас доверенность подписанная Господом и письменно заверенная нотариусом на представление Его интересов в суде есть?"
- "Нет" проблеял побледневший Питер.
- "Отлично. Тогда не вмешивайтесь в судопроизводство, иначе я прикажу бейлифу вас выставить и вообще могу вам присудить штраф за неуважение к суду."
- "Кстати извещение мы повесили на церкви, доме Его. Ответчик однозначно получил повестку и не явился в суд, Ваша честь" ухмыляется ушлый налоговик.
- "Вы абсолютно правы." признал судьйя. "А значит Господь автоматически проигрывает иск. ЗАКОН ЕСТь ЗАКОН, ОН ЕДИН ДЛЯ ВСЕХ. Объявляю приговор, за неуплату налога на собственность конфисковать землю у Господа и передать её в собственность графства. Господин шериф - в соотвествии с законом вы проведёте публичные торги. Господа констэбли, если резиденты на конфискованной земле не покинут её добровольно, можете их выкинуть взашей, также в соответствии с законом. Приговор оглашён, суд окончен." и судья ударил молоточком.

Питер и Ко конечно возмущались и стенали. "Как так? Господин судья вы же религиозный человек, хоть и не миллерит?" А в ответ "А что я могу поделать? Я лишь сужу по закону. Кстати я на Его святой книге присягу давал что буду честно соблюдать законность, вот и соблюдаю."

"А вы, шериф? Может отсрочку дадите?" умолял Питер. "Ах дорогой мой" съязвил шериф "In God We Trust, but everyone else pays cash." (то бишь, Господу мы верим, но все остальные платят наличными." Ну а констэблей, дюжих детин, и просить бесполезно было. Выселять неплательщиков их работа и развлечение.

Естественно всех вышвырнули из городка вон, оценщики определили цену, и шериф выставил Целестию на публичные торги. Питер хватался за голову, собрал все свои деньги, занял у кого только мог и заявился на аукцион. Землю надо было выкупать, ведь на ней остались дома, амбары, хозяйственные постройки, короче всё. Землю то Питер выкупил обратно, но лишь по выросшей за годы цене. Он было обрадовался, но шериф невозмутимо заявил "Вы, дорогой покупатель, должны на себя взять ещё всю предыдущую налоговую задолженность Господа, плюс судебные издержки, плюс пени, плюс налог на год вперёд. Уж извините, таков закон. Да, и не забудьте пожалуйста заехать в магистрат и заплатить за новое оформление бумаг. Поздравляю, вы снова владелец Целестии."

В итоге Питер оказался в долгах как в шелках. Он попытался взыскать денежку с Целестианцев и сторонников, но на удивление оказалось что быть миллеритом не очень то и гламурно. И налоги платить надо, да и призыв отменён ибо война тем временем закончилась. Почти весь народ разбежался оставив Питера, Ханну, и парочку особо упёртых подвижников. Долги надо было раздавать, налоги платить, и миллеритский рай заглох. Питер вскоре умер, а вместе с ним и Целестия.

Теперь это густой лес где с трудом можно рассмотреть остатки фундаментов. А ведь сказка так красиво начиналась. Может и правы были древние когда говорили "не буди лихо пока оно тихо."

4.

О путче и не только. Воспоминания десантника

Призвали осенью 89-го. Направили в десантную учебку в Литву. Город Рукла. Там не доучился, потому что в Союзе начались беспорядки, решался вопрос о расформировании части, - досрочно присвоили младшего сержанта и отправили в Рязанский полк ВДВ. Несколько дней всего в полку пробыл, и кидают нас в Тбилиси. На аэродроме просидели два дня в ангарах. Потом в закрытых фургонах перевезли в строительную часть, где переодели в стройбатовскую форму. Там была какая-то заваруха. Каких-то заложников освобождали. Меня и ещё «молодых» под пули не отправили. «Вам ещё рано, - сказал взводный, - успеете». - и поставил нас в оцепление. Сам он и человек десять наших десантников полегли в этой операции. Весна 90-го это была, наверное. Черешни много было спелой и крупной.
А потом, уже на алычу, мы попали в Баку-2. Или нет…. Это надо альбом смотреть. 26 лет прошло, и как сказка все вспоминается. Приехали в Баку, - старшина договорился, что кормить нас будут в ресторане. И мы реально, как гражданские, приходили в ресторан, они гостеприимные люди – азербайджанцы, - такие столы нам накрывали… Военным был везде почёт в те времена. В Баку была табачная фабрика. Мы ходили туда. В России как раз проблемы начались с табаком. То мне отец курево посылал в армию, а из Баку уже я ему курево отправлял.
К ордену я был представлен вместе с командиром взвода за десантирование внутри БМД. Сначала нас три месяца обучали десантироваться в системе «Кентавр». Там ещё такие кресла были космические. Если честно – я в итоге не прыгнул в этом кресле. До этого только сын Маргелова внутри БМД прыгнул. И ему за это Героя дали. Сейчас бы я не пошёл. А тогда спросили: «Кто будет внутри БМД десантироваться?» - сразу вызвался. На всё готов был.
Из БМДэшки всё повыкидывали и поставили эти космические кресла.
Ветер в день учений был сильно выше допустимого. А министр обороны со свитой, с иностранцами все здесь уже. Загружаемся в самолет вместе с нашими БМДшками, - командир роты, взводный, я, три водителя. И взводный говорит мне: «Пусть меня уволят-расстреляют, но в БМДшке мы с тобой при таком ветре прыгать не будем. Прыгнем отдельно – замешаемся в этой толпе. А на земле прибежим к машине, - вроде мы в ней были». По плану учений мы с ним вдвоём должны были внутри находиться. БМДшка сползает по рампе, мы – за ней. У нашей роты были экспериментальные парашюты – Д-6 серии 4. Приземляюсь – купол погасить не могу, ветер тащит. Об землю бьюсь… На этом парашюте есть второе кольцо – дернёшь его, - половина подвесной системы отстегивается, и купол погаснет тогда. Собрался дергать, а меня уже ветром подняло, земля внизу далеко. Семнадцать человек в тот день стёрлись насмерть – с Костромской дивизии, ДШБшники ещё… Их ветром носило по полю, било об землю… Шестьдесят шестыми «Газонами» догоняли купола, гасили колёсами.
Вот земля снова приближается, шлеп, дернул второе кольцо, отцепился от парашюта. Из ушей и носа кровь, комбинезон слева разодран и кожа стерта-сбита, хромаю к своей БМДшке. Нам же с командиром взвода надо внутрь залезть – вроде мы там были. Подбегаю – а люк в метре под землёй. Из-за ветра система приземления не сработала как надо, и машина ушла мордой в землю. Причем, не болото, не пахотная какая земля, а в плотную слежавшуюся землю так воткнулась. И торчит. И мы со взводным вылезать оттуда должны, а там до люка ещё и не докопаться. Что дальше делать не знаю, а взводного нет.
Вокруг стрельба, МИГи в небе – учения-то комплексные. А они летят низко и беззвучно. Вот он уже скрылся, а потом рёв двигателей и уши закладывает.
Командира нет. Бегаю ищу. Орёт на высоковольтке. Он на одной стороне проводов, купол – на другой. Под своим весом сползает вниз, тут порывом ветра купол наполняется и тянет его к проводам. Открыл он запаску, по её стропам спустился, спрыгнул. Доложил ему, что БМДшка из земли торчит, и в неё не залезть. Побежали сразу к трибуне, с которой Грачев – министр обороны, Лебедь – командующий ВДВ, иностранцы наблюдают за учениями. Мы стоим в крови, взводный отрапортовал: «Упражнение такое-то выполнено!» Грачёв говорит: «Представляю лейтенанта такого-то и сержанта такого-то к награждению орденом «Красной Звезды»!» Там никто не разбирался – внутри мы были или нет. 17 погибших… Три полка десантировалось – Костромской, Рязанский, Тульский и ещё десантно-штурмовые батальоны.
Так и не знаю – достоин я этого ордена или нет. Но мне всё равно его не дали из-за путча.
А до этого прошел ещё Киргизию. Ездили мы туда чисто на патрулирование. Показать народу, что вот власть есть и у власти есть сила. На озере Иссык-Куль были ранней весной. Красивое очень! Обгорели там за час до волдырей.
Лебедя я за службу раз десять видел. Он точно, как генерал в «Особенностях национальной охоты». Только без сигары. Он мне галстук раз повязывал. Привезли нашу роту после Баку в Москву, на склады какие-то. Там нас переодевают в штатское. Костюмы, рубашки, плащи, туфли лакированные, галстуки… Кручу этот галстук в руках – что с ним делать. Лебедь подходит: «Помочь, сынок?» Повязал мне галстук. Туфли были узкие, а у меня ступня широкая. Чтобы ногу втиснуть, пришлось сорок пятый взять, при моём сорок втором. И вот мы такие неприметные в одинаковых костюмах, одинаковых туфлях, плащах и галстуках, все ранней весной с бакинским загаром, с АКСУ под плащами, патрулировали Москву попарно. Мой маршрут был на Арбате. День мы там патрулировали, и вернулись в полк.
А за несколько месяцев до этого раз целые сутки сидел с гранатомётом на чердаке в Москве. Трое срочников и офицер.
За всё время службы в полку месяца три провёл. Остальное время – командировки или разведвыходы, когда берёшь палатки, сухпаи, и километров за 60 в леса-поля. Бегать любил тогда. Случалось, в субботу или воскресенье, когда уже старшиной роты был, с другом: «Давай пробежимся…» И чисто для удовольствия километров пять нарежем… В казарму возвращаемся – ротный орет: «Старшина! Где тебя носит?! Строй роту на марш-бросок!» И с ротой ещё сороковничек легко пробегал…
Путч 91 год – тоже интересно. Самое трудное, самое жестокое было туда добраться. На гусеничном ходу от Рязани до Москвы по асфальту доехать – ни один водитель не выдержал. БМДшка на асфальте – как корова на льду. Я своего подменил. Половину дороги вёл. От асфальта из-под гусениц пыль-крошка летит. Доехали до МКАДа, у всех веки распухли - глаза-щёлочки. БМДшки одна на другую заезжали, остановку где-то снесли, легковушку задели… Реально тяжело.
Где-то перед МКАДом нас встретил Лебедь. Командиру полка и офицерам объяснил обстановку. Полк оставили здесь, а одну нашу роту отправляют к Белому Дому. 7 или 9 БМДшек у нас тогда было… И вот через все баррикады едем к Белому Дому. С тротуаров нам что-то кричат, обкидывают яйцами… Обзывают карателями. Мы после очередного юга – все загорелые… Ты спрашиваешь – за Ельцина мы были или за ГКЧП? Чего мы об этом знали?! Если Лебедь сказал, командир полка сказал – надо ехать, надо исполнять. А какое там ГКЧП, что это и зачем, - мы и знать не знали, и не надо солдатам это знать. Исполнять надо.
Приезжаем к Белому Дому, выходит президент Ельцин. Каждому из нас пожал руку, обнял, дыхнул водочкой. Руку его потную как сейчас помню. Жаркий август был. Что-то такое сказал вроде «ребятушки», «солдатушки»… Я так понял, что его обижают. Заняли оборону вокруг Белого Дома. И тут мы оказались для всех своими. Те же, наверное, кто в нас на марше яйцами кидался и карателями обзывал, теперь понесли нам жратву, курево и бухло.
Сначала мы думали, что сможем всё съесть. У нас был ГАЗ-66 в сопровождении, так мы его весь забили жратвой, и жалели, что столько боезапаса у нас место занимает. Мы ж срочники. Почти все из глубинки. А тут чипсы, пепси-кола, вина красные и белые, колбасы, коньяки, торты-пирожные, и это всё надо употребить. Ночь переночевали. В ручье каком-то умылся-побрился. Утром зарядку провел для роты. Такой миниспектакль для гражданских. И тут весь полк к нам приехал. Что вот давили кого-то из мирного населения – не видел и не слышал от наших.
А когда полк наш пришёл – началось ещё интереснее. Командира нашей разведроты, командиров взводов и меня, как старшину, вывели перед строем полка, сорвали с нас погоны, объявили предателями Родины, назвали какие-то статьи серьёзные, связали каждому руки. Я стою, не понимаю – за что? Попал, как кур в ощип. Президент руку пожал, а командование руки связывает. Чем я виноват?! Разведрота – 29 человек, весь полк стоит, и замполит полка объявляет, что мы за кусок колбасы Родину продали…
Со связанными руками отвезли в полк на гауптвахту. Офицеров - в офицерскую камеру, меня – в камеру для сержантов и старшин. С рядовых и сержантов нашей роты тоже погоны сорвали. А на губу только офицеров, и меня. Старшина роты - должность прапорщика была.
Ребята передали мне в камеру транзистор – слушаю новости. Думаю: «Если Ельцин победит – меня должны выпустить. Не зря же он мне руку жал…»
Проходят эти два дня. Слышу по радио – Ельцин победил. Прыгаю от радости чуть не до потолка. И меня действительно выпускают. Никто, конечно, не извиняется.
Возвращаюсь – в роте нет офицеров. Ни один после такого позора не стал восстанавливаться. Все написали рапорта.
И всю нашу роту вдруг отправляют за 40 километров от Рязани убирать яблоки в каком-то колхозе. Никогда для разведроты такого не было. Я – старший. Своим ходом. Зачем яблоки, куда… Взяли палатки, сухпай на пару дней… Ни задания, ни – куда яблоки сдавать… Ни корзин, никакого инвентаря, ни ящиков, ни мешков… Ребятам говорю: «Нас сюда выживать отправили. Вы - в поле за картошкой, вы – кому по деревне что работой помочь, чтобы продуктами расплатились». Прожили мы там две недели. С самогоночкой деревенской, - не без этого, конечно. Потом приезжает командир полка, представляет новых командира роты и командиров взводов. Отругал нас, что пьяные, и отправил бегом в полк. Для нас тогда 40 километров пробежать ничего не стоило. А потом выгнали меня из армии. Даже не помню – дождались осеннего приказа, или раньше. Выдали документы. Парадку не дали надеть. Сказали – у тебя «гражданка» есть, дуй в «гражданке». Так понимаю, что из-за политической ошибки командования полка там у Белого Дома. Чтобы не всплыло, что они предателями не тех объявили.
А несколько лет назад наша разведрота списались все в интернете. И мой адрес нашли. И приехали человек двадцать ко мне в гости сюрпризом. А я перед тем квартиру сменил. Они приезжают на адрес, который у них был – никто не открывает. Они соседям жмут звонки. Сосед один открывает – спрашивают про меня. А он им что-то ответил: «Его уж нет давно».
Ну, ребята возвращаются на вокзал, садятся в ресторане, наливают лишний стакан водки, накрывают куском чёрного хлеба, поминают меня. Потом разъехались.
Но вскоре один нашёл в интернете сестру мою. И осторожно так пишет ей, что, мол, - я с твоим братом служил. Она в ответ: «А он сейчас на охоте. На неделю уехал». Тут уж они ко мне снова приехали, и мы увиделись. Повспоминали…
Про орден «Красной Звезды» и не знаю – надо ли интересоваться. С одной стороны – представили, вроде. А с другой – на самом-то деле я же не внутри БМДшки прыгал. Ну, обещали орден и не дали. Зато и посадить потом обещали, но не посадили же. Отслужил, как все.
***
Послесловие от Немолодого:
Познакомился с ним в отпуске. Хорошо как-то сошлись, общались… Очень мне понравились его воспоминания. Некоторые истории из его жизни выкладывал в июне. А эту приберёг к Дню ВДВ.
Позвонил ему сейчас. Согласовал текст. Он кое-что поправил, и попросил добавить:
- С праздником, десантники!.. За войска дяди Васи!.. И вечная память павшим...

5.

«Зачем опять прерии снятся», часть вторая.

Наш стройотряд квартировал на первом этаже школы, в которой шел ремонт, большая часть - в спортивном зале, девчонки – в кабинете домоводства, а наша «ночная бригада», чтобы не мешать остальным, в кабинете труда, где шкафы–стеллажи были выдвинуты на середину для покраски стен, а в углу кучей лежали фанерные автоматы для «Зарницы» и кривые лопаты для чистки снега. Все помещения выходили в общую рекреацию со столом для настольного тенниса. Джон-каскадёр после конкурса политической песни всю дорогу убеждал здоровенного увальня Вовку в пользе рукоблудия, мол, и фантазию развивает, самому такое в голову не придёт, и знакомиться помогает: так подойти страшно, а когда знаешь, что она вытворять умеет, так уже и ничего, и так увлёкся, что не заметил, как налетел на стоящий напротив входа стул с чьими–то висящими на спинке брюками и лежащими на сидении трусами в цветочек. Ругнувшись, Джон вынул из этих штанов ремень, поставил на бок стоящую рядом Славкину раскладушку и связал им переднюю и заднюю ножки, пропустив ремень под брезентовым полотнищем. Этого ему показалось мало, и, навязав на суровой нитке узелков, он уложил её хитрыми петлями между матрасом и простынёй, выведя конец наружу. Затем со скучающим видом уселся за глядящим в окошко Вовкой. За манипуляциями Джона наблюдал стоявший на испачканной мелом классной доске Чебурашка, выжженный на толстой фанере, с огромными ушами и глазами, его полные губы посылали весьма двусмысленный воздушный поцелуй каждому вошедшему.

Славка пришел последним и, увидев, что его стул занят чьей-то одеждой, уселся на свою раскладушку, ремень натянулся, ножки подогнулись, и он оказался жопой на полу. Решив, что это случайность, Славка расправил дужки и снова сел. С тем же результатом. Тогда он решил действовать более осторожно и, восстановив раскладушку, он навис над ней задницей и осторожно присел, да так и остался в позе орла над рухнувшей койкой. Перевернув её он отвязал ремень и выкинул его в открытое окно, что не вызвало у внимательно наблюдавших за этим зрителей никакой реакции, так как ремень был неизвестно чей. Немного посидев, Славка разделся, взял книжку и полез под одеяло. Джон начал понемногу вытягивать веревку с узелками. Сначала Славка как-то беспокойно заворочался, потом начал чесаться. Затем резко встал и, задрав одеяло, стал рассматривать простыню.

- Наверно, ты от Галки мандавошек подцепил, помнишь, ходил к ней, когда у тебя живот болел? –участливо предположил Джон. Галка была отрядная врачиха и её никто не любил. Злые языки поговаривали, что в её градуснике вместо ртути - кусок проволоки, ровно на 36,6, потому, что получить у неё освобождение от работы было нереально. Славка никак не прореагировал на заботливые слова и снова улёгся. Джон опять потянул за нитку. Славка вскочил и начал рукой отряхивать простыню, снова лег, теперь уже лицом к стене. Нитка у Джона кончилась, и когда все было решили, что "Finita la comedia" , фанера с блудливым Чебурашкой свалилась с классной доски прямо бедолаге на башку. Так как этого никто не ожидал, то давно сдерживаемый смех рёвом вырвался наружу, взбешенный Славка схватил Чебурашку и с размаху, плашмя огрел по спине ни в чем не повинного Вовку. Офигевший Вован сграбастал Славку и «полилась бы чья-то кровь» если бы не крик Аркана: «Ребята, а это что такое? Посмотрите-ка…!»

Славка, вырвавшись из могучих объятий Вована, остался на месте, остальные подошли на крик.
- Что же это делается?! - театрально заламывал руки Аркаха, - мы там за Луиса Карвалана с Анжелой Девис глотки рвём, после работы в песни протеста поём, а он тут харю давит, да ещё в моей кровати!
В самом деле, в Аркановой койке лежал на спине, держа в руках книжку, Колька по кличке Кока, при этом он крепко спал и улыбался. Его не разбудил ни наш хохот, ни Аркашины вопли. Про Коку нужно сказать отдельно, если бы тогда кто читал Толкина, то была бы у Кольки совсем другая кличка: Балин, Бомбур или какой-нибудь Гимли, так как был он очень невысок, коренаст, с высоким лбом, курчавыми волосами и бакенбардами, переходящими в бороду. Он был старше многих в отряде, отслужил в армии (даже получил сержантские лычки) и в институт попал после подготовительного факультета по рабочему направлению. Хотя, по характеру он больше был похож на хоббита: доброжелательный, трудолюбивый, всегда готовый прийти на помощь, по-моему, он был из народов крайнего севера, но могу и ошибиться. Даже дюймовочка–блондинка Таня, за которой он трогательно ухаживал, при всей своей миниатюрности, была на полголовы выше его. Бригада сгрудилась вокруг спящего, все взгляды были устремлены на предательски вздымающуюся над ним простыню.

- Странная штука жисть, одним доской по ебалу, а другим Эммануэль с доставкой на дом показывают – философски произнёс Вован.

- Нужно ребят из спортзала позвать, пусть посмотрят, чем тут наш любимчик занимается, заявил Джон с присущей ему заботой о ближних, и девчонок позвать, пусть тоже посмотрят.

- А чего звать, пошли сами к ним отнесём, и, подхватив раскладушку с Колькой, потащили его к двери. По дороге кто-то вынул у Кольки книжку и вставил ему в руки огарок свечки. У ребят из спортзала заводилой был Костя-Диабет (по названию группы , где он был солистом), сразу принявшим руководство на себя.
- Так, аккуратненько ставим на теннисный стол, тащи сюда фикусы, один справа, другой слева, ставь на тумбочку Чебурашкину нерукотворную икону (тут же зажёг перед ней спиртовку из кабинета химии). Вы двое, быстро надели дорожные жилеты, строительные каски, взяли из угла автоматы и встали в изголовье.

Сам он, на минуту исчезнув в туалете, где уборщица хранила свой инвентарь, появился в чёрном халате, подшлемнике с меловым крестом на лбу и с консервной банкой на веревке, в которой дымилась вата. В руке он держал швабру, пробитую вниз по палке, так что получилось что-то вроде епископского жезла. За ним шел Джон-каскадёр с малярной кистью и ведром с водой. Между фикусами натянули веревку и повесили на неё взятые из тумбочки комиссара презервативы. Сия аллегория должна была означать, что усопшего вусмерть заебала работа. Вован по собственной инициативе облачился в плащ–палатку с капюшоном и, подпоясавшись веревкой, стал похож на странствующего монаха. Ему в помощь Колька дал двух бойцов, пожертвовав одному из них свой жезл, а другому дал деревянную лопату для снега, к которой кнопками приколол портрет то ли Дарвина, то ли Линея с траурной каймой, которую сам нарисовал углем, заодно велел использовать лопату как опахало, что бы Вовке было не жарко. Решив, что предварительная подготовка закончена, пошли звать девчонок. Они стайкой выпорхнули из двери и подошли к столу: «Ой, что это тут у вас? – Ой, а кто это? - Ой, а что это с ним? – Ой, а что это у него?»

На все вопросы Колька отвечал неторопливо, по очереди, на поповский протяжный лад, размахивая своим кадилом:
-Это у нас панихида по усопшему.
– Зовут его раб божий Кока.
– Усоп он от непосильной работы, коей нас здесь мучат, а так же от невоздержанной жизни.
– Это у него хуй!

Последний ответ дамам явно не понравился и, с возмущенным визгом, они удрали к себе в комнату, однако скоро вышли обратно, закутанные в простыни, и, выстроившись вдоль стенки, стали горестно рыдать: «На кого ж ты нас покинул, касатик, как же мы без тебя будем». Сцена очень походила на «Белое солнце пустыни», когда Абдула решил кончать своих жен, если бы не смешки, которые девчонки издавали глядя на покойника.

Итак, диспозиция была следующая: посреди рекреации на теннисном столе стояла раскладушка с покойным, рядом с ним на тумбочке - фанера с Чебурашкой и спиртовой лампадой, в изголовье - почётный караул автоматчиков, справа - монах в капюшоне с требником в руках (а, точнее, с книжкой стихов Пушкина на комяцком языке) в сопровождении держателя жезла и опахальщика. Слева – Костик с кадилом и Джон с помойным ведром и малярной кистью, которой он щедро кропил всех собравшихся. Под раскладушку кто-то поставил белые кеды усопшего.

- Итак, помер раб Божий Кока, - торжественно провозгласил Костик и далее, слегка изменив ежевечернюю процедуру прощания с прошедшим днем, добавил, - да и хуй-то с ним!
- Хуй, хуй, хуй, - следуя непреложному ритуалу, торжественно произнесли бойцы.

Вова открыл книжку и низким басом начал читать отходную :
- Дыр, гыр, быр,
елчердыр!...
Невозможно было понять, о чем были стихи Нашего Всего, то ли про старушку, с которой он так любил выпить, а может и про царя Салтана, но впечатление они производили мощное. В конце молитвы Вован согнулся в поясном поклоне, то же повторил стоящий за ним боец со шваброй, нехило приложившись этой самой шваброй по Вовкиной спине. Вовка резко выпрямился и треснулся репой об лопату с Дарвиным, которой его услужливо обмахивали. Дабы избежать очередного конфликта Костик опять взял инициативу на себя:
- Последней мыслью покойного на земле была (тут он замешкался и, не найдя нужного слова, просто показал рукой на торчавший под простыней стояк), э… …при этом он велел всем нам (Колька сделал руками жест, как будто лепит невидимый снежок), а .., во! Плодиться и размножаться! – произнёс он с облегчением. Как бы в подтверждение его слов, в школьный двор, куда выходили открытые окна рекреации, забежали две дворового вида собачки, воровато оглядевшись по сторонам и решив, что тут им никто не помешает, одна влезла на другую и начала хорошенько наяривть. Мужики одобрительно загукали, дамы возмущенно запищали, а воодушевлённый успехом своей проповеди Колька тут же добавил:
- Душа покинула бренное тело, но пребывает с нами, показывая нам верный путь!
Тут, ко всеобщему изумлению, собачки совершили рокировку: нижняя собачка оказалась сверху и так же бойко стала обхаживать бывшую верхнюю. По рядам мужиков пронесся возмущенный ропот, зато дамы очень обрадовались и тут же заявили, что если это именно то, что завещал нам Колька, то они ничего против не имеют, так как к ним это совершенно не относится, разве что в следующем году они запишутся в другой стройотряд, с нормальными ребятами. Даже Вован из-под капюшона философски заметил, что, похоже, покойный был не так прост, как нам всем казалось. Тут кто-то не выдержал и запустил кединой в нетрадиционных собачек, промазал, и они, от греха подальше, лениво затрусили со двора.

То ли от удушливой вони горелой ваты, то ли от поднявшегося галдежа, но, преждевременно покинувшая тело душа, решила вернуться. Покойный вобрал воздух, сморщил лицо и, громко чихнув, резко сел на раскладушке, как паночка в гробу.

«Чудо, чудо!» - заголосил было Костик, но Кока, не понимая где он находится и что происходит, попытался восстать из домовины. Высунув ногу и не найдя опоры (раскладушка стояла на столе) он как жаба вывалился на пол, тут же вскочил, выхватил у стоявшего рядом бойца швабру, огрел её в очередной скрючившегося от смеха Вовку и помчался в кабинет труда. Оттуда он вышел, поддерживая руками штаны:
- Куда, сволочи, ремень дели?
- Его Славка в окно выкинул, - услужливо сообщил Джон, забыв сказать, что сам этот ремень вынул, - а кедина твоя, вон, во дворе валяется.
- Сейчас вернусь и серьёзно поговорим, - пообещалновоявленный Лазарь, направляясь к выходу, но в этот момент за окном раздались автомобильные гудки, прибыла «вечерняя лошадь» и мы отправились на работу.
( афтырь благодарит коллег из КК за редакторскую работу)

6.

Учите химию, господа!
Советский Союз, времена застоя. Мы с другом – друзья ещё с садика. Начальные классы. Как нормальные пацаны того времени делали и взрывали бомбочки из спичек, стреляли из рогаток, плавили свинец на костре и много чего ещё вытворяли. Как то раз вышли гулять и видим – большие пацаны куски газеты заворачивают в глину, делают фитиль из той же газеты, поджигают, бросают и БАХ! Негромко, но очень эффектно. Мы бегом домой, берём газеты, спички и быстрей на улицу. Делаем бомбочку, так же, как и большие пацаны, поджигаем … фитиль горит как обычная газета. Чё за херня? Может газета не та? Берём другую газету, но результат такой же. Большие пацаны ещё не ушли, стоят, курят. Мы к ним – чё за фигня? У нас ничего не получается. Как так?
- Понимаете – сказал большой пацан – чтобы бумага так быстро горела, её нужно особо пропитать.
- И чем? – почти одновременно спросили мы.
- Да обычной мочой. Хорошо пропитываете, высушиваете и вперёд!
Переглянувшись, мы побежали каждый к себе домой делать «взрывчатку». Хорошо, что родители ещё долго были на работе, а день был ясный и тёплый, поэтому обоссаные газеты на бельевых верёвках наших балконов никого не привлекли. И вот он – момент испытаний! Выходя во двор с «заряженными» газетами, мы чувствовали себя Королёвыми. Скомканная газета заворачивается в глиняный шар, вставляется фитиль, поджигается и ура – горит немного лучше (можете проверить). Ждём, когда дотлеет до конца, бросаем и … ХУЙ! «Бомба», как навоз из коровы, расплющивается на земле вообще без признаков даже дыма. Что то мы сделали неправильно. Возможно, недообоссали газету, или не те газеты взяли, или нарушили режим сушки. Репу зачесали вдвоём с другом и пошли по домам.
На следующий день, как обычно вышли гулять и, о счастье! – те же большие пацаны тоже на улице! Мы, естественно, к ним на разборки. …
Ржали они, как кони, почти сгибаясь пополам. Когда отсмеялись, сказали чтоб мы учили химию. Позже сказали что-то про селитру.

7.

В первой половине 90-х годов в нашей стране на смену VHS-ным видеокамерам (здоровые такие, попробуй потаскай на плече по турпоездкам) пришли HandyCam от "Sony" с 8-ми мм плёнками. Одно удовольствие: специальная наплечная сумка, в руке сидит как ПМ, ZOOM, вес - небольшой. Красота! Кроме того, при наличии зарядного устройства с довольно длинным шнуром можно было снимать в помещении на протяжении длительного времени.
С целью запечатлеть юбилейное событие мы (три пары: одна - недавно женаты, вторая - в процессе подачи заявления в ЗАГС, третья - Ваш покорный слуга и его очередная очаровательная подруга) собрались на почти семейные посиделки и привлекли вышеуказанное достижение видеотехнологий на службу долгой памяти, чтоб ничто не прошло бесследно для будущих поколений.
Когда "рука бойцов устала" (несмотря на небольшой вес видеочуда), его водрузили на приемлемый пьедестал (книжная полка или что-то ещё) и оставили в режиме непрерывной съёмки с направленным фокусом и звукозаписью.
Далее всё пошло по знаменитому русскому принципу "сколько водки не бери, всё равно - два раза бегать". Благо, что разгул круглосуточной ларёчной торговли вступал в свою неодолимую силу. Девушки, слегка затуманившись, обратили свои просительные взоры на сильную половину человечества в нашем лице. Суровея лицом, подтягивая почти отсутствующие на тот момент животы, мы решительно взяли быка за рога и покинули застолье с явным намерением не откладывать уничтожение всех алкогольных напитков в округе не более, чем за полчаса.
Как и всё, что проходит на Земле, эти полчаса тоже прошли...
Но они не прошли бесследно: не только благородные "Мартини" и "Бэйлиз" (а также признанная в России национальная "огненная вода") появились на сиротливо опустевшем столе, но осталось и кое-что иное, а именно: видеозапись "девичьего" РАЗГОВОРА за время нашего отсутствия.
Я не представитель "полиции нравов" и не могу судить то, что пришлось услышать мне и моим собутыльникам-друзьям после просмотра данного интервью "с петлёй на члене/вульве"! Павел Воля, помянув в одном из своих stand-up выступлений, что все подруги Вашей девушки знают, что у Вас "ТАМ", может порадоваться своей прозорливости. Правда, Паша, ты немного опоздал: ВСЁ БЫЛО СКАЗАНО ДО НАС!
Как написал один мой руководитель в качестве резолюции: "ТакоВА ИСЧЁ не было!!!"
Что такое "Камасутра", каково поведение участвующих сторон, где и что имело место быть, чем и что пахнет и какой имеет вкус, формы, объёмы, ощущения, рвотные позывы и сексуальная жажда, сравнения - НИЧТО по сравнению с мужскими БАЗАРАМИ в сауне о том, КАК и КАК-Я-ЕЁ!!! Вам бы перо в руки, ДАМЫ, Толстой и Пушкин просто бы грустно курили на крестьянских задворках Михайловского и Ясной Поляны!..
Итоги: женатая пара распалась, потенциальные супруги срочно оформили отзыв заявления о регистрации брака... Мне повезло больше: очень уважаю эту женщину (верная жена и заботливая мать), остались друзьями, и только, когда делаем совместные фото, загадочно улыбаемся каждый своему.
"Учитесь властвовать собой!" Особенно тогда, когда Вас (как Вы думаете) никто не видит и не слышит! Всем - УДАЧИ!

8.

Год где-то 1972, родители засунули меня (чтобы как-то нейтрализовать кипучую энергию) с другом в санаторий (на всё лето) в Солотчу, под Рязанью. Кормили ужасно, за столиком - по 6 детей 13 лет. Спортивных мероприятий минимум. Но природа за забором была сказочной! Рыбёнки недолго искали выход "на волю" и обнаружили его в метрах 150 от жилых корпусов в виде узкого подземного подкопа под санаторским забором. Мудрые предшественники копали его между сосенками 1м-1,2м высотой(около 5 м до забора) и на 2-х метровой глубине, поэтому воспитатели его не заметили. Выход был метрах в 15-20 за забором, чтобы не был заметен на открытом пространстве за забором. Все дети, кроме нас, были "цивильными", т. е. не из военных семей, поэтому мы взяли руководство в свои руки. Подкоп расширили, укрепили. Чтобы о нём не узнали девчёнки (конкурирующая по забавам компания - "враги"), в просветах между сосенками, вокруг лаза в шахматном порядке были выкопаны волчьи ямы (0,5 м диаметром, 1,2-1,3 глубиной), которые,по всем правилам военной маскировки, вместе с входом в лаз, были перекрыты ветками, кусками брезента и засыпаны окружающим песком, на котором были отпечатаны следы наших сандалий, поставлены "куличи" из песка и несколько игрушек. "Враги" многократно пытались разведать нашу тайну, но - безуспешно. Каким-то чудом они не попадали в наши ловушки и даже стоя на краю лаза, ничего интересного не видели. Мы погорели случайно. Копая дополнительные ловушки, я повесил свой фотоаппарат на заборе. Вражеские лазутчики это приметили и послали наиболее проворную стащить его (и тогда было популярно требование выкупа за "добычу"). Мы были увлечены копанием ям и диверсанта заметили слишком поздно, когда она подлетела к фотику и подняла руку, чтобы снять его с забора. Тут, как в по волшебству, девонька мгновенно исчезает "с экрана". Ничего не было, ни шума, ни пыли. Мы поняли, что "счёлкнула" ловушка, испугались и кинулись спасать возможно травмированую красавицу. Но, через 3-4 секунды, она сама, как межконтинентальная ракета, вылетела из "шахты" и визжа, как 100 резаных поросят, исчезла за горизонтом.
Враги не потерпели такого унижения своего воина и "накапали" воспитателям, что мы у забора выкопали яму. Куратор нашего отряда взял лопату и ведомый девчёнками пошёл её закапывать (чтобы детишки не упали). Каким-то сверхчудом он прошёл по нашим ловчим ямам (напомню, выкопаным в 2-3 ряда вокруг лаза)и начал глазами искать ловушку (как он думал ОДНУ), которую надо засыпать. Увидев, хотел подойти, но тут же провалился в замаскированый вход (2-2,5 м глубиной) в лаз на волю. Хвала аллаху и его коллегам, он себе ничего не сломал и даже не поранился, т.к. ветки и брезент смягчили полёт к родной земле. Мы все онемели от страха (возможные репрессии будоражили неокрепшие умы). Воспитатель с божией и нашей помощью выбрался из огромной ямы, отряхнулся и подавая мне лопату, которую ни на секунду не выпустил из рук, только сказал: ну, ребята, вы там, приберитесь... а то маленькие могут пораниться... Мы весь день закапывали лаз и, ужас сколько, ловушек. Никаких репрессий не последовало! После этого мы стали уважать этого воспитателя ещё больше.

9.

К историям о понимающих животных и насекомых (от 12.11.13). Однажды мы взяли своего котика - еще не кота, но уже и не котенка - на дачу. Эдакий кошачий тинейджер на длинных лапах и с детским восторженным выражением. Я занималась подрезанием клубники, т.е. стояла пятой точкой кверху и соответственно ничего вокруг не видела. Вдруг передо мной пролетела птичка, а это почти по земле, потом вторая. Краем уха услышала громкий птичий гомон и продолжала работать до тех пор, пока прямо у моего лица не появились несколько птиц очень громко что-то вопящих. Я подняла голову, посмотреть, что за переполох, и увидела - прямо перед котом маленький желторотый птенчик храбро раскрылился, а кот ошалело на него смотрит и похоже боится его. А все птицы громко вопят – спаси нашего ребенка. Я взяла птенца и отдала соседу, который посадил его на травку у себя. И тут же вся птичья стая успокоилась и улетела. Что это как не интеллект – обратиться в трудную минуту к человеку за помощью.

10.

Охота на зайцев.
Итак, в субботу мы с товарищами , всего 5 человек, собрались на охоту на зайцев. Помня насколько заяц-очень матёрый зверь, мы взяли много коробок с патронами, пулевые, картечь и крупная дробь. Шлемы и «броники» – как само собой, жизненная необходимость. К сожалению, у нас не было БТР и танков, поэтому ограничились усиленными бронёй джипами.
Начало охоты. Раннее утро. Мы прибыли на место. Судя по поваленным деревьям, глубоким бороздам от когтей в земле – это было местом обитания зайца. Мы зарядили ружья самыми мощными нашими патронами и стали ждать.
Тишина. Земля начала дрожать. В дали раздался раздирающий душу вой. И вдали, из-за бурелома показались зайцы. Боже, какие ужасные это были создания. Огромные красные глаза, зубы – способные перекусить крупную арматуру, когти – запросто раздирающие асфальт. Во всем теле ужасных созданий чувствовалась мощь и непреодолимое желание убивать. С клыков капал яд, смрадное дыхание ядовитой дымкой стелилось по земле.
И тут зайцы заметили нас и немедленно бросились в атаку с единственным желанием растерзать нас и проглотить вместе с костями. Мы открыли шкальный огонь. Наши пули уходили в сторону чудовищ как залп катюш. Но расстояние между нами было достаточно велико, поэтому наши снаряды разрывали в клочья ветки деревьев, но чудовища продолжали наступать.
Расстояние сокращалось, и мы перешли на картечь. Беглый огонь наших ружей создавал перед нами плотную стену свинца, которая могла перемолоть в порошок крупного медведя. Заряды начали достигать зайцев, вырывая куски шерсти, кости и клыки разлетались острыми фонтанами. Но до чего живучий заяц – сущее исчадие ада. Даже под нашим плотным огнём эти бестии продолжали наступать, пытаясь нас достать.
Патроны быстро кончались, земля была усеяна ковром гильз, ружья раскалились, но мы продолжали стрелять, стрелять, стрелять. Мы прекрасно понимали что стоит хоть на миг ослабить наш огневой заслон и твари сотрут нас в порошок.
Остались последние коробки с патронами, но и враг был уже изрядно потрёпан, атаки были уже не такие остервенелые, силы были на исходе.
В сложившейся ситуации наш командир принял единственное правильное решение и дал команду ОТСТУПАТЬ. Двигатели наших джипов истошно завыли. Непрерывно отстреливаясь последними зарядами мы повернули в сторону города. Зайцы выли от досады и кусали землю. Раны от наших пуль и картечи только добавляли им злости. Особо прыткая тварь прибавила ходу и хотела оторвать у нашего последнего джипа колесо. В зайца полетели две гранаты, оставленные нашим командиром на самый крайний случай. Взрывы разорвали зайцу брюхо и монстр остановился, ещё не веря в то, что простые охотники смогли его убить. Это спасло нам жизни, так как другие монстры немедленно набросились на своего почти убитого собрата.
Итог, мы вышли из охоты победителями завалив одно из чудовищ. Зайцы ретировались, довольствовавшись мясом своего убитого собрата.
Читайте следующий рассказ «охота на гуся».
Автор: Fill

11.

Поступила команда менять кабель на одном из постов караула. Мы с напарником к командиру нашей ремонтной роты давай, мол, кабель. Тот мнется, мямлит и становится понятно, что кабель со склада он куда-то забульбенил.
Ситуация аварийная, и тут его посещает мысль. Ребята, говорит, от части куда-то в лес идет какой-то кабель. Лежит прямо на земле, стопудово брошенный. Отмерьте сколько вам надо, рубите, тащите и вперед. Мы выходим в лес да, действительно, есть кабель. Только какой-то не такой толстый сильно. Фигня это все, -говорит напарник, - видно более навороченный, чем нам нужен, пойдет. Мы отошли в лес где-то на километр, я размахнулся топориком -! Как остался жив не понимаю до сих пор: кабель оказался силовой 380 вольт, шваркнуло так, что только держись, ухи заложило как от взрыва, от топора какие-то ошметки остались. И тут мы стали думать. Ротный ведь в кабелях разбирается, он-то точно имел в виду другой кабель. Значит, нужный нам кабель где-то рядом. Походили перпендикулярно силовому есть, родимый! Остатками топора разрубили, взяли конец и тянем в часть. Подходим уже к забору и вдруг видим, что в части что-то происходит. Выезжают танки, народ бегает с оружием боевая тревога!
Короче, выяснилось, что варварски порубанные нами кабеля шли на станцию спутниковой связи, расположенную в лесу
примерно в 7 километрах от части. Ребята со станции потом говорили: Сидим спокойно, вдруг пропадает напряжение (рубанули кабель 380 вольт). Переходим на резервное питание, и тут пропадает связь с частью (кокнули второй кабель). По нашим инструкциям эта ситуация означает, что часть уничтожена. Мы врубаем в эфир Всем! Боевая тревога!, хватаем автоматы и занимаем оборону вокруг станции.
Полный пи3Dдец! Ситуация улеглась только к вечеру, причем выяснить, что произошло, послали нас же с напарником. Мы браво доложили: Злоумышленники повредили силовой кабель и украли примерно километр связного кабеля. Сутки после этого в лесу ловили диверсантов. После всех этих перипетий к нам подошел ротный, белый, как простыня от ужаса (он-то понял, что случилось на самом деле), и пообещал нам за молчание все сокровища мира (кои выразились в
трехлитровке самогона, двух блоках сигарет и многочисленных увольнительных).
P.S. Самое интересное, что вырубленный нами кусок кабеля мы все-таки положили на связь в карауле не пропадать же добру!

12.

О правильном питании
Была одна такая неприятная история в штатах, которая началась буквально с пустого места. После войны в Лаосе на гражданку демобилизовался вполне себе типичный морпех, звали его Лукас Лок. В общем–то парень был сообразительный, а в армию попал скорее по собственной глупости. Знаете, по молодости что–то щелкнуло, пошел да завербовался. Ну, да ничего, вернулся с полным комплектом рук и ног. И т.к. уже имел опыт общения с азиатами и за время службы накопил немного средств, начал потихоньку возить из Лаоса разный ширпотреб местный, дело не очень пошло, переключился на японскую технику. В те годы Японию еще не очень в США жаловали, да всех азиатов в общем–то – Корея, Вьетнам и т.д. А потому старались дел с ними не иметь. Лукас, что называется, поймал волну. Как раз неприязнь к узкоглазым пошла на нет, а недорогая бытовая техника разных там Тошиб и ГолСтаров была востребована. Конечно выгодную тему быстро просекли крупные ритейлеры, но Лукас успел оторвать достаточно крупный кусок, которого было достаточно для того, чтобы приступить к тому чего он действительно жаждал.

Для начала он арендовал в Неваде заброшенную военную авиабазу. База по сути располагалась между горами. В достаточно просторной лощине стояли хозяйственные постройки, а основные помещения и взлетные полосы располагались в скале. Это был штатовский пережиток бредовых идей времен самого начала холодной войны. Задачей базы было обеспечить неизбежность ответного атомного удара по СССР. То есть если советы бомбили США, горы укрывали стратегические бомбардировщики, те взлетали с билетом в один конец — на обратную дорогу топлива не было. Отбомбившись, летчики должны были уйти от зоны поражения, снизиться, покинуть самолет на парашютах. А их в заданных районах СССР подбирали специальные отряды спасателей. Под эту задачу даже отдельную агентурную сеть развернули в стране советов. Но 50–ые закончились, на смену засекреченным военным базам с самолетами пришли бездушные ракеты, которые могли уже не только долететь до Владивостока, но и до Урала. А потом и до Москвы через полюс. И огромный укрытый в горном ущелье аэродром стал не нужен.

Так вот. Лукас оторвал её, что называется, за бесценок. Помимо удаления от всего живого, у неё был еще один важный плюс, в ущелье 360 из 365 дней в году дул достаточно сильный ветер. Собственно это место во многом именно поэтому выбрали под строительство авиабазы, полосы всегда стараются строить так, чтобы самолет взлетал против ветра – это увеличивает подъемную силу, укорачивает пробег и экономит топливо. Однако бывший морпех самолеты не любил, в те времена координация в армии США была не столь хороша и ему в Лаосе приходилось видеть таких же простых ребят из Огайо, как и он, попавших по ошибке под заливание напалмом палубными фантомами. Лукас же мечтал о самом большом, дорогом и бессмысленном тире за всю историю человечества.

Он расчистил площадь от хозяйственных построек, а на их месте возвел почти точную копию Кларксберга, его родного городишки в Огайо, который он особо не жаловал. В его тире мишенью должен был стать именно город. Единственное отличие от реального прототипа было разве что в том, что некоторые кирпичные постройки были заменены схожими каркасными. После разрушения восстанавливать кирпичный дом намного сложнее. В остальном все было, как надо, занавесочки в окнах, столбы освещения, припаркованные машины. Естественно никакой мебели и ремонта внутри домов не было и большинство машин было хламом с аукционов, но с определенного удаления выглядело все достаточно натуралистично, а большего и не нужно было. Как ни странно, на достаточно специфическое развлечение “разнеси в щепки город” нашлось немало желающих клиентов с деньгами, а надо понимать, что развлечение недешевое. После дня стрельбы, неделю, а иногда и две город приходилось отстраивать чуть ли не с нуля. Но в тот период Америка была на подъеме, воротилы с волстрит, промышленники, банкиры потянулись ручейком, в общем–то постоянно существовала очередь. Т.к. чаще раза в неделю подобное мероприятие было проводить невозможно.

Что касательно арсенала, в нем было почти все доступное вооружение 60–ых годов, которое к концу семидесятых в США активно списывалось. От ручных гранатометов вроде советского РПГ–7 и Bazooka времен второй мировой до артиллерийских орудий вроде немецкой двойной восьмерки. Хитом же был шестиствольный прототип Эвенджера, его удалось раздобыть благодаря одному из топ–менеджеров General Electric, который был клиентом Лока. Семиствольный вариант этой пушки выполненной по схеме Гатлинга пошел на американский штурмовик. Пушка плевалась 30–мм снарядами с такой скоростью, что отдача, ну не останавливала самолет с которого стреляла, но давала рывок и торможение такой силы, что летчики жаловались. Она кстати до сих пор на вооружении. Шестиствольный вариант был конечно чуть помедленнее, но удовольствия доставлял столько же. Еще бы представьте себе у вас “в руках” ствол длинной с автобус, который вы благодаря системе противовесов можно, как пушинку вертеть и заливать огнем машины на импровизированном шоссе, окраину города, здание мэрии. Тут как раз объяснения выбора ветреного места под этот необычный тир, после пары очередей из того же эвенджера пыль бы заволакивала все вокруг и висела еще полчаса, но т.к. ветер быстро относил её вдаль от стрелка и города, стрелять можно было почти без остановки.

Но вершиной эволюции оружия стала собственная разработка Лока, ему удалось создать спаренный Гатлинг на основе основного орудия старого американского танка Паттон. Представьте себе два барабана по шесть стволов в каждом вращаются друг навстречу другу фронтальном разрезе это выглядело, как шестерни, у которых вместо зубцов были дула ствола. На месте схождения двух окружностей происходил выстрел из 90–мм орудия. Скорострельность была конечно невысокая, но само по себе орудие пожалуй было рекордсменом по нанесению разрушений в секунду. У Лукаса были опасения разрешат ли строительство подобной вундервафли гражданскому лицу, но помогли знакомые конгрессмены, которых самих, как малых детей, подмывало из неё пострелять. Да и честно говоря с военной точки зрения подобная пушка была крайне неэффективна, любой боеприпас объемного взрыва сделает больше разрушений за меньшее время, а уж полное отсутствие мобильности превращало её в легкую мишень.

Помимо прочих геморроев с эксплуатацией этой вундерваффли, вроде мегаватт электричества, требующихся на раскрутку стволов, была еще проблема с разминированием. Далеко не все старые 90–мм снаряды разрывались, а значит перед тем, как на площадке для восстановительных работ появлялись строители, туда запускали саперов. Кто бывал на военных полигонах, да хоть даже в России, знает, что разминирование идет в два этапа, сначала на территорию запускают бойцов с красными флажками их задача прочесать поле, найти неразорвавшийся снаряд, не ходить, не прыгать и не дышать рядом с ним, т.к. взрыватель взведен, а воткнуть в метре красный флажок. Когда всё поле размечено, саперы просто подрывают находки.

Ну кого можно в Неваде набрать на такую работенку, ходить в тяжелом бронежилете и каске по минному полю под палящим солнцем, естественно всяких тупиц–реднеков. В Неваде есть две работы — служить в армии или обслуживать пьяных туристов в Вегасе. Как раз тех, кто был слишком туп для армии и набирали на саперные работы. Понятно, что в один прекрасный день эти ребята должны были наломать дров, что и случилось в конце сентября 83–ого.

По одной из версий один из реднеков решил сфотографироваться со снарядом в руках, что, о чудо, закончилось взрывом, от которого погибло 4–е человека. Двоих, которые должны были фотографировать, более менее удалось собрать до полной картинки, того что полез к снаряду насобирали на небольшой полиэтиленовый пакет. А вот четвертому, что называется, не повезло. Его нашли в с торчащим из спины осколком, который пробил бронежилет, в луже крови. Естественно никто торопиться с вызовом скорой не стал. Но как потом показало вскрытие, товарищ этот банально задохнулся. В момент взрыва он сидел поблизости на капоте уцелевшего после стрельбищ пикапа и ел какие-то мексиканские кукурузные чипсы, что–то типа начос. Его подкинуло взрывной волной, в спину прилетел осколок, он действительно пробил бронежилет, но лишь рассек кожу на спине и пересчитал пару ребер, то есть никакой опасности для жизни не представлял. А вот чипсы встали поперек горла, то есть если бы ему сразу сделали прием Геймлиха и искусственное дыхание, парень бы выжил. Но тут трудно винить местных работяг, которые прибежали на место взрыва, даже медику достаточно сложно догадаться, что человек лежащий в луже крови с торчащим из спины осколком размером с ладонь, просто поперхнулся.

Казалось бы поперхнулся и поперхнулся, “помер Евфим да хер с ним”. Кому суждено быть повешенным, не утонет. Ну судьба такая у парня. Да и ничем особым он не отличался от остальных недалеких дебилов, разве что особой любовью к “покушать”. Но была у паренька примечательная фамилия Коард, из–за которой он чуть ли не с детства был под колпаком ЦРУ. Дело в том, что папанька его был мужик героический. Уинстон Бернард Коард. В свое время он учился в США в университете, потом в Лондоне поработал, а в итоге люто угорел по идеям коммунизма и поехал в отдельно взятую Гренаду строить коммунизм. ЦРУ себе долго не могло простить, что у них под носом пол жизни крутился будущий лидер очередной коммунистической революции, а они даже не смогли отследить его связей с подпольными коммячейками США. А потому с сына глаз не сводили, особенно в связи с тем, что его коммунистический папаша сынулю разгильдяя очень любил и из далекой Гренады связь с ним поддерживал. ЦРУ решило воспользоваться таких исходом дела и постараться арестовать отца во время визита в штаты по случаю похорон. Для этого они отыскали мамашу парня, в прошлом исполнительницу экзотических танцев из Вегаса. После чего её чудесным образом удалось вывести из 10–летнего запоя и заставить позвонить в Гренаду отцу. Но все пошло не совсем по плану, а точнее совсем не по плану спецагентов.

Мамаша изложила суть истории как–то больше в ключе, что бросили их сынулю умирать, могли помочь, но мол не стали и умер он мучительной смертью от удушья. И вместо глубокого отцовского горя Коард буквально пришел в ярость. Ну естественно, грязные империалистические ублюдки убили кровинушку. Отомщу, не забуду. Тут стоит отметить, что Винстон Бернард все эти годы на Гренаде времени не терял, а устроил в 79–ом году там переворот вместе со своим другом и товарищем Морисом Бишопом. Они почти как Фидель и Че были, только на лодке не приплывали на остров. Парни были те еще романтики, хотели построить свою Новую Калифорнийскую Республику, по типу как в фоллауте, только им даже забор было строить не надо, они же на острове. После переворота налаживали связи с соцлагерем, с Кубой сахаром менялись, из СССР в долг оружие завозили, в общем занимались всякими мелкими приятными радостями свойственными тропическим коммунистам. Однако после известия о смерти сына Коард рассвирепел и местами даже обезумел. И отныне решил карать буржуев на земле, воде и в воздухе, о чем немедленно сообщил своему сотоварищу Бишопу. Тот в свою очередь затею друга не поддержал, распустил либеральные сопли, что нам и так живется неплохо. Коард, как мужик решительный, послал друга тропиками, выгнал, лишил титулов. Отыскал на ввереной ему территории острова американских студентов медиков и решил их всех вешать, для чего предварительно запер их всех в здании заброшенной школы.

В штатах в этот момент все мягко говоря напряглись. Их и до этого не радовала мысль, что у них под боком появляется вторая куба. А потом эти краснопузые начали строить аэропорт, всем говорят, что гражданский, но если чего он становился аэродромом подскока для советских стратегических бомбардировщиков. А тут еще студенты эти по обмену. Ясное дело какие там могут быть практиканты в стране соцлагеря. Половина наверняка была вербована штатовкой внешней разведкой для сбора информации по вероятному противнику, а своих в разведке не бросают. Пришлось снаряжать авианосец, почти 10 тысяч морпехов и срочно заканчивать все это свободолюбие в непосредственной близости от своих берегов.

Слава Богу была осень у людей отпуска, дача, картошка. В общем вся война с Гренадой ограничилась 60 убитыми с обеих сторон. Советский Союз тут отнесся с пониманием, у него тут была своя война в Афганистане. Буднично так и без фанатизма по телевизору и через газеты пожурили бездушную американскую машину, которая намотала на маховик очередной остров истинной свободы. Этим все и ограничилось. Тир в Неваде закрыли. Ну, а Гренаде пришлось отказаться после вторжения от коммунистических планов и насадить у себя нормальную демократию.

Вот. Я к чему это всё. Питаться надо нормально. Все эти чипсы, хлопья и бутерброды до добра не доводят. Они с равной вероятностью могут обострить как гастрит, так и международные отношения. Поэтому питайтесь правильно. Наварите себе борща, сметанки купите, только на рынке у бабушки, а не эту биомассу из магазина. Баночку с борщом с собой на работу взяли, разогрели — красота. А вечерком можно нормальных пелемешек сварить, маслица кусочек сливочного сверху, укропчик измельчить и посыпать. Горячее это очень важно. А вот эти все перекусы, чипсы и снэки — от лукавого! И ни чем хорошим, как показала история, не заканчиваются. Берегите себя.

13.

Дружба народов

Ох, сходила недавно) В общем- звонит мне девушка. И таким
серьёзно-деловым тоном спрашивает, работаю ли я с иностранцами. Я ей
отвечаю таким же очень серьёзным тоном, что безусловно работаю, пару
тройку слов и выражений знаю, и ежели они встречаются со мной
исключительно ради секса, а не Гёте обсуждать, то языкового барьера не
будет.
Девушка для проформы позадавала мне ещё важно-нужных вопросов, на
предмет ВИЧ, презервативов и всевозможных высыпаний на коже и, кажется,
успокоилась.

- Вы нам подходите.- сказала она мне деловым тоном. У меня сиюминутно
возникло стойкое ощущение, что меня принимают на работу в престижную
иностранную компанию и завтра же необходимо явиться в накрахмаленной
рубашечке ровно в десять нуль-нуль.

Как оказалось, от истины я была недалека.
Явиться следовало не завтра, а сегодня. И не в десять, а в восемь вечера
к парадной одного из престижных питерских домов.
Дресс-кодом, только не смейтесь, был обозначен деловой костюм. Это,
подумала я, наверное, у интуристов переговоры с какой-нибудь бизнес-леди
не задались, и они захотели мстить) Я было хотела возразить, что из меня
офисный сотрудник, как из потушенного бычка гороховая каша, но да ладно.

Через пару часов я сидела в гостях, выпрашивая у подружки офисный
костюмчик.
- В сисечках маловато, - задумчиво разглядывала Маша мой новый облик.
Я была вылитой блядью из порнофильмов. Не хватало очков, члена во рту, и
призывного взгляда в глаза оператору.
- Хм, может пуговку не застегивать?
- Точно! - засмеялась подружка. - Ты ж не на собеседование едешь. Им
понравится. А какой они хоть нации?

Уупс. Тут я впала в ступор.
Я совершенно забыла спросить, откуда интуристы. Испанцы, итальянцы,
немцы?

Вот немцы, кстати. Им с женами не повезло- они все как из монастыря
подобранные. Дают любимым мужьям только в позе пирожка и минет делают
исключительно при выключенном свете. Если снисходят до минета.
Вот эти немцы и дорываются до русских женщин, в частности, до русских
проституток.
А дорвавшись, не знают, что с ними делать. Они к женам привыкши. И к
позе пирожка.
И трахают тебя как будто с секундомером в голове. В программе вечера-
три минуты сверху, три-снизу, три сзади. И не дай бог не уложиться в
график.
Но у немцев неожиданный плюс- они не могут отказать. Только на немца
надо смотреть жалостливыми глазами- и тогда он явно расщедрится на чай.

От моих размышлений подружка меня отлекла.
- Кааатя, что за иностранцы?
А слона-то я и не заметил...
Пришлось сказать, что какие-то итальяшки, дабы не падать лицом в грязь
от своей собственной невнимательности. Ну надо же! Забыла спросить кто
меня сегодня трахать будет. К чему хоть готовиться?
К собеседованию, - подсказала я сама себе. - Судя по наряду-то - точно к
нему.

Надела туфли на шпильках, чмокнула подружку в щеку и пошла.
В парадной меня встретила девушка, представилась переводчиком.
Сказала, чтобы я особо не старалась, этим и так сойдёт. Они у нас люди
серьёзные, деловые, им бы только разрядиться немножечко, и снова в бой.
Деньги зарабатывать для страны.
Заплатила мне вперед, конечно. Пожелала удачи. Открыла дверь.

Вхожу. Сидят.
Трое.
На ковре посреди гостиной.
Китайцы ептыть! Или корейцы, кто их разберет.
Жуют что-то. Хрустящее. И трындят на своём этом
ахалай-махалай-дзынь-чань-шунь.

Я даже опешила. Таких у меня ещё не было. Ни разу.
Я им что-о вроде "хеллоу пипл", а один подпрыгивает, и ко мне. Бежит,
сумочку хватает, кивает. Уверена, была б в пальто, он бы его галантно
снял и стоял бы с ним у входа.
И сам мееееелкий, куда деваться.
А китайцы вообще высокие бывают, не?

Улыбчивые они.
Вот впечатление, что они меня всю жизнь ждали, с самого детства. И
радуются теперь, улыбаются. Щебечут на своем.
Они мне палочки в руки суют, а я им "ноу, ноу! ай донт вонт ит".
Налили чета в стакан. Я понюхала. Водка, чистая водка.
Ну нихрена себе китайцы дают.
Ну сделала глоток, чокнулась с ними. Эх, точно захотелось интуристам
колорита.
Русской водки, русских баб, чего уж тут. Хорошо хоть медведя не
заказали.

Есть я не стала. Говорю мол, мальчики, время тикает. И начинаю
раздеваться.
Так они как увидели мою грудь голую, все сразу одним махом трусы
поснимали.
Ничего себе, думаю, скорость восприятия.

А там- ну что сказать... Зря я, короче, презики размера классик с собой
взяла. В этот момент я поняла, что классик- на гигантов. Гигантов тут не
было.

Один, судя по всему, самый смелый, подошёл, руку так деловито на сиську
положил, потрогал и что-то радостно заорал на своем языке.
Ну тут и остальные сразу подскочили и давай меня трогать.
Шо жеж делается, люди добрые, если китайцы груди-то женской будто
никогда не трогали? Столько радости у них вызвала, даже прослезилась.

Чувствую, теплое что-то на меня полилось. Ну думаю, приплыли.
Смотрю- и впрямь, один всё, готовый. Даже резинку-то натянуть не успели.
Стоит в блаженной улыбке, сиську мою не отпускает, а у него там все уже
стекает на пол.
Минус один, - подумала я. Так даже лучше.
С двумя быстрее будет.
Следующий кончился, как только я его добро в рот взяла.
Вот клянусь- я взяла и он кончился. Весь.
Ептыть, чеж они у себя в Чайне такие нетраханные-то?

Ну думаю, третьему-то я уж точно удовольствие доставлю, уже дело чести.
Должен мужик с того конца света узнать, как русские бабы сосать умеют.
Этот стойкий оказался. Минуты полторы продержался, а потом задергался,
да и обмяк.

Развалилась я на ковре, лежу, думаю о жизни, о китайцах, о том, что
квартирка больно красивая.
А эти радостные стоят втроем, шепчутся.
Ну думаю, чего шепчутся, я ж все-равно их этой узкоспециализированной
речи не понимаю. А они ко мне, втроем, главное, идут. Чего думаю ждать
от этих? По второму разику, чтоли? А мне уже так в лом.
А нет. Подошли, руку пожали! Опять на своём что-то так довольно сказали,
по плечу похлопали. Все! Делов на 15 минут.
Цветок какой-то подарили в горшке. На фикус похож.

Прощались мы почти родственниками. Если я верно их поняла, было что-то
вроде: "Россия - отличная страна, ты- лучшая женщина на земле, мы рады,
что потрогали священную сиську, теперь можно снова три года без выходных
работать".
Я вот только не поняла- почему они меня одну-то взяли? По деньгам-то все
равно как за троих.

Дружба народов. Фигли.

Партнеры

Реклама