Анекдоты про химию |
53
xxx: кому просто не хватает ума на математику, химию, физику и биологию даже в объеме школьной программы.
yyy: химия проста, как конструктор лего. Почему её не знают? Потому что химия - это яды, бомбы, наркота и безработица (сам PhD по химии). Я не хочу, чтобы соседка (тупая, агрессивная сука) знала как меня отравить, а алкаш снизу - как взорвать дом. Поэтому в школе химии учат хреново.
|
54
«Мужчина – это случайно выживший мальчик.»
Во избежание чего-то там, будем считать, что история придумана, не является руководством к изготовлению самодельных взрывных устройств (СВУ) и направлена на то, чтобы уберечь подрастающее поколение от минно-взрывных травм и совершения прочих глупостей. Ну и до кучи - все имена вымышлены, а совпадения случайны.
Мне было лет 14, а может чуть старше. Ноябрьские праздники, конец восьмидесятых, один из поселков - военных городков под Выборгом. Сижу в своей подвальной мастерской, никого не трогаю, приёмник починяю. В воздухе аромат канифоли. И вдруг прибегает Пашка, мой приятель. Глаза горят, весь в возбужденном состоянии, будто в лотерею выиграл. С порога мне выдаёт: «Пойдем рыбу глушить!» - Да чем глушить-то? - спрашиваю. Тротила нет и не предвидится, порох из гранатных запалов и патронов весь спалили давно, да и было его немного. – Да я, говорит, танковый заряд скоммуниздил. Для тех, кто не сильно в курсе, в танках наших сначала снаряд в ствол подаётся, а потом заряд в гильзе. Заряд этот порохом набит аж трёх видов: длинная солома, как макароны, – порох бездымный, также цилиндрики небольшие, на ощупь как пластмассовые, маленькие такие бочечки, и на дне гильзы над капсюлем лежит круглым тканевым стёганым блинчиком - белый мешочек с дымным порохом для запала основного заряда. Кому интересно – погуглите.
В военных городках в игрушках у пацанов не редкость – патроны, которые любой борзый пацан из военной семьи мог выменять, скрутив тайком у своего папки-офицера какой-нибудь, востребованный у дембелей, красивый значок: гвардию или классность специалиста. Затем этот значок менялся у какого-нибудь знакомого каптера на всякие военные штуки. Но заряд от танка – это даже по нашим стандартам высший пилотаж. Как рассказал мне Пашка (не ручаюсь за правдивость его слов), он тайком подкопался под стену склада боеприпасов и несмотря на боевое охранение в виде сонного узбека-караульного, умудрился туда проползти и вытащить добычу. Верхом инженерной мысли была идея взять для изготовления СВУ старый насос. Побольше велосипедного. Может быть от мотоцикла, точно не скажу. На верхнюю часть нашлась заглушка с резьбой. В нижней части насоса, откуда в обычном режиме эксплуатации выходит воздух, уже было отверстие, в которое так и просился огнепроводный шнур. Оставалось только наполнить корпус чем-то взрывчатым, закрутить, сделать гидроизоляцию из клея и можно идти на громкую рыбалку. Огнепроводный шнур у меня неплохо получался из ПВХ изоляции от провода, в которую набивался желтый порошок регенерационного состава от изолирующего противогаза. Это соединение калия, которое выделяет кислород при попадании влаги выдыхаемого воздуха и поглощает углекислоту из него же. Оно используется и в водолазной и в пожарной технике, и на подводных лодках. Опытным путем (при бросании в костер) я когда-то выяснил, что неплохо выделяется кислород и при нагреве этой регенерации, поэтому трубка ПВХ с таким составом выгорает от начала до конца даже под водой.
Старые патроны с регенерацией были щедро оставлены пожарными на месте погорелой старой РЛС П-70 «Лена-М», где я их подобрал месяцем ранее. Удивительно, что охраны после небольшого пожара на ней вообще не было. Хотя, на ней оставалось много оборудования, какие-то инструменты, огромные запасные радиолампы в обрешетке на пружинных подвесах. Я даже домой приволок монтажные пояса с цепями, пассатижи, топор и что-то ещё. А станцию потом списали, как устаревшую.
Испытание было назначено на 7 ноября. Было прохладно, но сухо. Мы выдвинулись в район испытаний утром, часов в 10 и отошли от поселка на несколько километров в лес. С собой взяли все компоненты, картоху и ещё что-то из еды. Расстелили плащ-палатку, развели костерок, кажется, даже котелок с водой для чая поставили на рогульки над огнем. Пашка сел на один край плащ-палатки, а я на другой. Я занялся изготовлением шнура, а Пашка разобрал крышку заряда и приступил к начинке стальной трубы насоса. Решив, что кашу маслом не испортишь, Паша всыпал черный порох в насос и добавил горсть регенерации, чтоб покруче жахнуло. Потом взял в руки пучок пороховых соломин и начал всё это уминать в насос. Я сидел напротив, набивал в пластиковую трубочку регенерацию, Пашкины действия видел краем глаза, сосредоточившись на своей задаче. И вдруг свет погас. И наступило великое НИЧТО. Если бы меня в тот момент убило, я бы даже этого не понял. Не успел бы ни боль почувствовать, ни испугаться. Просто наступило небытие. Не имеющее ни времени, ни звуков, ни запахов, ни вообще чего-либо, поддающегося определению. Я очень четко помню, как возвращался из небытия в этот мир. Сначала было чувство осознания себя при полном непонимании произошедшего, сопровождающееся чувством удивления. Потом я стал что-то осязать, но чувство было такое, будто широкой доской мне врезали по лицу. Все мышечные ткани лица были в онемении. Я чувствовал, что глаза мои открыты, ощупывал их руками, но ничего не видел. В ушах стоял свист. По горлу текло что-то липкое и теплое. Первая мысль - пришел песец моим глазам. Потом, к счастью моему, темнота сменилась серой пеленой, и я стал различать свет. Туман в глазах чуть рассеялся, в голове звенело, я мутным взором обвел пространство вокруг себя. Пашка сидел на расстеленной палатке, весь в крови, с выпученными глазами. Он ничего не видел, о чем и заявил окружающему миру диким, отчаянным воплем. Я увидел, что в руке его будто зажата между пальцев пороховая макаронина. При ближайшем рассмотрении оказалось, что длинная пороховина пробила ему ладонь, словно стрела, насквозь, между костей. Почему-то я сразу выдернул её из Пашкиной ладони. Я не упомянул вначале, что с нами увязался Витька, младший брат Пашки. Как хорошо, что в момент бадабума он отошел от костра. Малой был в шоке от увиденного. Удивительно, что с момента прихода в сознание, у меня в голове не было ни страха, ни паники. Только четкое планирование действий. Трубка насоса, к счастью, не разорвалась. Она пробила плащ-палатку и вошла в землю, сантиметров на двадцать. Порох, который был в трубке, выстрелил вверх, как из маленькой пушки и сгорел не полностью. Дымный порох влетел Пашке в лицо и татуировал кожу. Бездымный разлетелся твердыми пластмассовыми осколками. Мне повезло. Всё, что прилетело в мою сторону, попало ниже уровня глаз. Рассекло верхнюю губу и горло. В глаза если и попало что-то, то совсем микроскопическое. Вот откуда было теплое и липкое. Пашке пришлось похуже, осколки несгоревшего пороха густо попали в лицо и он ничего не видел. Была пробита рука, обожжено лицо и глаза. Кроме всего прочего, регенерация очень щелочная, и попадание на кожу могло вызвать сильный химический ожог. (Кстати, я думаю, именно из-за контакта регенерации с остатками машинного масла в насосе и произошел этот самопроизвольный выстрел. Подводники знают, что промасленную ветошь нельзя держать рядом с кислородными баллонами или пластинами регенерации.) Чтобы смыть химию с кожи, я нашел чистую лесную лужицу, ополоснул другу лицо. Я не ошибся, вода стала мыльной на ощупь. Так, значит химию смыли. Надо искать медпомощь. Я знал, что поблизости есть военный городок радиотехнического батальона, локаторщиков. Там наверняка есть аптечка, телефонная связь, а может и медпункт. Но сначала надо было замести следы нашей глупости. В остатках костра я спалил остатки пороха, прикопал то, что не могло сгореть, залил костер и собрал в рюкзак плащ-палатку. Потом подхватил Пашку под руку, и мы пошли в направлении военного городка по лесной дороге. Витька шел за нами и плакал от страха. Не помню, сколько мы шли. Наверное, около получаса. Шли не быстро, мой друг по-прежнему ни черта не видел. По дороге у самого городка мы встретили людей, нам подсказали адрес военного фельдшера. Был праздничный день. На наше счастье женщина оказалась дома. Она вызвала скорую из райцентра, открыла медпункт и провела первичную обработку ран, сначала Пашке, а потом и мне. Приехала скорая и Пашку вместе с братом увезли. Я отправился домой. Дорога была через поле. Домой идти не хотелось. Как объяснить всё родителям? И тут я почувствовал крупную дрожь. Меня затрясло, как старого алкаша. Стало болеть лицо. Видимо, шок начал проходить. Я сел прямо на тропинку и зарыдал, почти по-зверинному завыл в голос, ничего не мог с собой поделать.
Пашка провалялся по больницам около 3 месяцев, ему делали операцию (или несколько) на глазах и в итоге спасли зрение. Долго он носил черные точки пороха под кожей на лице и оспинки-шрамики от осколков. У меня на память о детской глупости тоже остались шрамы, один на верхней губе прячется под усами, другой – в районе кадыка.
Родители наши не хотели подставлять нас под уголовку - хищение боеприпасов, изготовление СВУ. Нам сочинили легенду для участкового, что мы пошли печь картошку, нашли в лесу неизвестный предмет, (предположительно пороховой выстрел от гранатомета) и он взорвался в руках у Пашки. После того случая я завязал навсегда с самодельной пиротехникой. Крайне осторожно обращаюсь с оружием и держусь подальше от фейерверков и всего взрывопожароопасного. Чего и вам желаю, дорогие читатели.
P.S. С Пашкой после того случая наша дружба стала почему-то затухать. Мы перестали общаться. Последний раз я видел его лет десять назад. Прости меня, друг, если тогда я повёл себя как-то не так.
|
|
55
А если правильно разобраться в ситуации?..
Как-то в наше село Большие Вилы, в котором недавно сгорел сарай, а раньше жили два громилы-тракториста, братья Пров и Николай, прислали нового председателя колхоза.
Из военных моряков, или из маркшейдеров, никто уже не помнит. А он в сельском хозяйстве - ни разу не зоотехник и даже не агроном, хотя на партконференции два раза про севооборот слышал и один раз про пары.
Вслед за председателем пришла разнарядка вспахать 44,45 Га под репу, а 54,46 Га оставить под сурепкой для накопления азота в почве. Посмотрел моряк, а может маркшейдер, на карту, применил курвиметр, использовал секстант и пришел к выводу, что восточное поле по размеру соответствует репе, а западное - сурепке. Вызвал секретаршу и дал задание. Одно вспахать, другое оставить. Секретарша немало удивившись существованию в деревне Западного и Восточного полей, передала задание бригадиру, а он трактористам.
Пров, мужчина огромного роста и еще большей физической силы, в одиночку, без домкрата, менявший два колеса на своем Кировце (мы знаем, что у Кировца всего четыре колеса, просто оставшиеся колеса менял его брат-близнец - Николай) завел трактор и уже тронулся с места, когда понял, что не знает, где в родном селе восточное поле, а где западное.
Это только в иностранных боевиках спецназ в незнакомом здании ориентируется с юго-востока на северо-запад, в нашей же местности все происходит по-другому.
Спроси у Николая, где восходит солнце, так он запросто ответит, что солнце восходит над сельпо, а про восток вы от него вряд ли услышите. Попроси Прова ответить, где солнце садится, так он тут же вспомнит дом самогонщицы Клавдии Ивановны, когда-то в сельской школе преподававшей химию и сменившей профессию на пенсию. Пров с удовольствием вспомнит Клавдию Ивановну, но про Запад - это вы к картографам обращайтесь, или в атласе автомобильных дорог смотрите. В деревне, кстати, атласа отродясь не было, зато дорога была, хотя она не автомобильная, а железная в пятнадцати километрах.
Не определившись с направлением пахоты, братья отправились к секретарше. Маша, секретаршей ставшая из доярок-передовиков, тоже не знала, где в деревне Восточное поле, а где Западное. Она даже не знала, где поля сорок Га, а где пятьдесят Га, ей это было до лампочки. Зато она твердо знала, что репа растет за Коровьем выгоном, а сурепка за Сукиным болотом, где коров пасти нельзя, потому что они в болоте потонут, а если даже не потонут то змеи-гадюки все молоко выпьют, паси не паси.
- Ехать вам за Сукино болото, - посоветовала Маша братьям направление, - это и есть Восточное поле, где растет сурепка.
- Почему за болото? - Пров был въедлив, как и всякий тракторист, - ведь нам же нужно поле вспахать под репу, а сурепку оставить на пары?
- Вот именно, - уверенно парировала бывшая доярка, - если б не надо было сурепку на репу заменить вас бы не посылали.
Путь за сукино болото, лежал мимо дома самогонщицы, Клавдии Ивановны. Именно поэтому братья решили уточнить направление и у нее. А еще потому, что Клавдия Ивановна не только преподавала химию до пенсии, но и умела делать самогон такой степени очистки, что кроме сильного запаха летнего солнца от него разило сибирским разнотравьем со слабым оттенком мексиканского растения Агава.
Выслушав братьев, Клавдия Ивановна всплеснула руками:
- Вот ведь двоечники, что вы, что Машка! - заявила бывшая учительница, - мы же с вами на географии проходили, что мох растет на северной стороне деревьев, а на южной на деревьях ничего не растет кроме яблок. Поэтому если встать лицом к мху то слева будет восток, прямо яблоки, а справа запад. Езжайте дальше, на свое восточное поле и смотрите, не провалитесь в Сукино болото.
Клавдия Ивановна, не только делала самый лучший самогон в округе, до пенсии она преподавала в сельской школе химию, географию и физику из-за чего обладала непререкаемым авторитетом. Несмотря на то, что по специальности являлась учителем русского языка и литературы. А вот на березе у ее дома мох, сволочь такая, рос на южной стороне, а яблок вообще не было.
Дольше эти тонкости рассказывать, чем братьям пахать. Они ж на Кировце, Кировец же вам не хухры-мухры, а нормальный трактор. Такой даже если в болоте застрянет, так его один из братьев спереди возьмет, другой сзади подналяжет и из любого болота запросто все вместе вынутся.
Так председателю и доложили: вспахали частично вместе с болотом. Председатель, не разбиравшийся в сельском хозяйстве, но полностью политически подкованный методикой социалистического строительства коммунизма, вооружился Ленинским принципом «доверяй, но проверяй» и поперся-таки смотреть на пахоту. По карте поперся. А там не вспахано.
Так он братьям и сказал: не вспахано. Николай, разбиравшийся как в сельском хозяйстве, так и в пахоте, от такой неожиданности раздавил в руке малахитовое пресс-папье на председательском столе и потребовал вмешательства партийных органов в лице секретаря парткома, а также закрытия наряда в два человека-дня. Председатель парткома, понимая в людях и не разбираясь в картографии, прежде чем ехать, спросил секретаршу, где пахали. Услышал, что за Сукиным болотом, метнулся посмотреть и увидел, что вспахано.
Так председателю и доложил: вспахано, закрой наряд. А еще попенял нашему моряку, что он председатель, а вспаханное от не вспаханного не отличает. Такую ситуацию решили исправить, совершенно не разобравшись в такой ситуации. В результате в райком отправили телеграмму: задание по пахоте и парам выполнено зпт пришлите срочно агронома вскл.
А вот если бы они лучше бы разбирались в сельском хозяйстве то попросили бы всего-навсего учителя географии, что в дальнейшем плохо бы сказалось на урожайности и надоях.
|
|
57
"УГАДАЙКА". Был вчера такой баян. Расскажу Вам про наебалово, которое произошло на самом деле. Сам я в этом участия не принимал - так совпало. Итак, 2003 год, Амвросиевка, литейный завод. Там мы плавили скраб. Скраб - это отходы литейного производства, безобразной формы. Нас интересовал скраб, содержащий никель. Покупали мы его у запорожских бандитов, Миши и Гриши. Небольшое отступление, чтобы было понятно, что это за публика. Оба сидевшие, реально блатные и авторитетные в уголовном мире. Миша как-то за слово "казел" в свой адрес застрелил человека в местном клубе. "Самооборона" на то время стоила ему десятку зелени. Кинуть гранату в дом начальника налоговой им тоже ничего не стоило. Отвоевали Миша и Гриша себе кусочек карьера, загнали технику, поставили человека со стилоскопом и начали копать денежки. Теперь к событиям. Покупаем мы у них четыре фуры скраба, около восьмидесяти тонн. Схема следующая - материал выгружается, каждый кусок подписан на содержание никеля. С каждого куска берётся образец на лабораторию. Всё совпадает. Потом формируем скраб для плавки таким образом, чтобы на выходе иметь плюс-минус тридцать процентов никеля. Не знаю как сейчас, а тогда сталь содержащая до пятидесяти процентов цветных металлов не считалась цветметом. То есть таможню чушка проходит как легированная сталь, а это другие деньги. Расчёт с Мишей и Гришей происходил после химанализа, перед плавкой. Параллельно с нами плавились одесситы. Познакомились, жила-была - пацаны, а где вы скраб берёте? Рассказали им всё как есть. - А нельзя ли и нам купить? - Да не вопрос, вот номер телефона, договаривайтесь. Через пару дней приходит на них две фуры скраба, на пробу так сказать. Парни делают химию, плавят... И оба на!!! Никеля оказалось гораздо больше заявленного - прилетело ребятам с неба порядка восьми тысяч долларов. На радостях - поляна, бухло рекой. Несколько дней запоя. И в пьяном угаре заказывают одесситы ещё шесть фур. Плавят без химии. И вот тут они протрезвели... Никеля ноль, его нет, от слова совсем. Звонок Мише и Грише. - Пацаны, в вашем скрабе нет никеля. - Не вопрос, возвращайте материал. - Так мы его уже сплавили. - Да хер его знает что вы там сплавили. Или верните наш скраб или платите деньги. Сто двадцать тысяч долларов. Заплатили, а куда деваться. P.S. Потом случайно узнал - у запорожских был шпион на заводе.
|
|
58
Пакостник.
Когда я учился в школе, была у нас традиция сажать за одну парту двоечников и отличников, чтобы отличники помогали двоечникам, шефство так сказать. Я был отличником. Понимаю, что тут нечем хвастать, но в свое оправдание могу сказать, что в старших классах связался с плохой компанией и скатился-таки на четверки. Но в восьмом классе я еще числился отличником и был у меня подопечный Максим по кличке Пакостник. К своим обязанностям я относился крайне халатно, ни учить, ни воспитывать его даже не пытался, просто давал списывать домашние и контрольные.
Максим был из неблагополучной семьи, с раннего детства пил, курил и разговаривал матом. Всегда был взъерошен и с бодуна. Из-за плохого питания имел маленький рост и астеническое телосложение. Компенсировать тяготы своей жизни стремился, доставляя окружающим всяческие неудобства, за что и получил своё прозвище. Пакости в основном были не смешные и гадкие типа собачьего кала в портфель подложить или соплями, которые у него всегда были в изобилии, ручку двери намазать.
Химию у нас вела молодая студентка МХТИ, т.к. с нормальными учителями были почему-то проблемы, никак не приживались. На одном из уроков она нам рассказывала про получение водорода с помощью аппарата Киппа (см картинку). Работает он так: когда выходной шланг открыт, кислота, заливаемая в верхнюю сферу, наполняет нижнюю и поднимается в среднюю, вступая в реакцию с цинковыми плюшками, находящимся там, при этом выделяется водород, отводящийся по шлангу. Если шланг перекрыть, то водород создаст давление в средней сфере и вытеснит кислоту через нижнюю в верхнюю сферу, реакция прекратится.
Химичка нам это все показала, нарисовала красивым почерком что из чего получается, рассказала, что водород крайне взрывоопасен, но устроить взрыв категорически отказалась, невзирая на многочисленные просьбы. Видно было, что её что-то тяготит. К концу урока она совсем уже затосковала и со звонком сорвалась с места и скрылась за дверью класса, оставив на кафедре работающий аппарат.
Мы с Максимом сидели на первой парте, поэтому я первым добрался до аппарата, чтобы перекрыть шланг, мало ли чего. Проявил ответственность так сказать. Максим же пошел за мной посмотреть вблизи на диковинную вещь. Осмотрев аппарат со всех сторон, он спросил меня:
- А что будет, если поджечь?
- Эбанет, уверенно сказал я.
- Киздишь! Попытался взять меня на слабо Максим.
- Не советую проверять – отмазался я.
Не взирая на мои предупреждения, он достал зажигалку. Я не стал его останавливать, так как и сам где-то очень глубоко в душе хотел проверить, что из этого выйдет.
Поводив пламенем у конца шланга Максим победоносно взглянул на меня:
- Вот никуя не эбануло!
- Так шланг же перекрыт, сказал я. Весь водород в среднем шарике собрался, видишь, кислота наверх вылезла?
- Ща проверим, где он там собрался, сказал Максим и сунул зажигалку к месту сочленения верхней и средней сфер.
Я инстинктивно сжался внутри, но от резкого движения зажигалка погасла. Чирк – ничего, еще чирк – опять ничего. Мы расслабились, я уже хотел идти собирать тетрадки, но следующий чирк оказался результативным. Видимо аппарат был не герметичен. Не успело пламя зажигалки разгореться, раздался громкий хлопок, аж в ушах зазвенело. Верхняя сфера, полная кислоты, взлетела и разбилась об потолок, забрызгав полкласса. Из средней во все стороны как шрапнель разлетелся цинк. Чудом никого серьезно не ранило, но засыпало осколками и забрызгало кислотой практически всех, особенно Пакостника, который вдруг заорал низко, громко и протяжно, как раненый слон.
На шум сбежались учителя из соседних классов, физик взял на себя руководство спасательной операцией.
В дверях появилась химичка. Она была бледна и отрешенно наблюдала суматоху, привалившись плечом к стене у входа.
- С облегчением Пелагея Поликараповна, хотел сказать я, но промолчал, так как был воспитанным мальчиком.
|
|
59
Я не нашел свою первую работу в Америке. Она нашла меня. Просто Сашка уезжал в Огайо, позвонил, и говорит: «Если хочешь мою работу, то позвони моему хозяину. Я тебя порекомендовал, поговори с ним.»
Сашка был, на минуточку, танцор балета, а я — кандидат технических наук. В химической компании от меня наверняка толку будет больше, подумал я.
Я надел свой лучший костюм за 140 рублей, за которым отстоял в Гостином Дворе два часа. Костюм был чешский и светло-серый и сидел на мне, как влитой.
У меня были еще два костюма, один — черный выпускной школьный, и другой — темно-синий, ГДР-овский. Все руководства единодушно советовали надевать черные или темно-синие костюмы на интервью, но я знал: я иду на мое первое интервью в моем лучшем костюме.
Кроме того, у меня не было подходящего портфеля, из которого я мог бы выташить свои статьи и диссертацию. Поэтому я остановился в Манхеттене и зашел в первый попавшийся магазинчик, с весьма непритязательным выбором. Я выбрал изящный портфель из кожи под крокодила, в свои 4 он вполне укладывался в мой бюджет из $18, но, когда я увидел бумажный чек на $4,000, я пообещал продавцу, что обязательно заберу портфель, как только завершу сделку с мистером Рокфеллером, и ретушировался задом.
Майк, хозяин компании, веселый и разговорчивый старичок где-то около 80-ти, подхватил меня на своем Pontiac Bonneville с автобусной остановки в Ньюарке и довез до офиса компании.
Меня несколько насторожило, что до офиса надо было идти по хлипким мосткам, проложенным над лужами. Я горжусь своим обонянием, оно работает, как жидкостной хроматограф, но химический состав тех луж был не прост.
Прийдя в офис, Майк расположился за своим столом и предложил мне присесть на стул напротив. Но я вовремя заметил, что поверхность стула была покрыта какой-то маслянистой жидкостью. Позже оказалось, чтo это была пыль ангидрида, витающая в воздухе, оседающая на всех поверхностях, и превращающаяся в слабую кислоту. Я решил постоять на всякий случай, потому что я тогда еще не знал обо всех окружающих процессах, из которых сидение в ангидридной ванне в моем лучшем костюме оказалось одним из лучших воспоминаний моей жизни.
Как вы уже поняли, я променял свою душу и свой лучший костюм на работу в компании под условным названием «Chemicals and Fekalities”. Потому что выбора у меня просто не было. У меня была семья, два малолетних спиногрыза, и я не хотел садиться на велфер. Патамушта мудак. Но, с другой стороны, я бы никогда не стал миллионером, если бы не пожертвовал своим лучшим костюмом.
Майк был в свое время неплохим химиком в Монсанто, откуда он и утащил все технологии, уйдя на пенсию. Монсанто не стала его преследовать. Они не видели значительной конкуренции, и адвокаты бы не окупили своих биллов, тем более, что Монсанто было трудно доказать потери.
Мне дали лабораторию в 9 квадратных метров. Там были стул и стол. Я начал с того, что отскреб полдюйма химикатов с пола. Если вы проходили химию, то вы должны знать, что ангидриды служат отвердителями для эпоксидных смол. Это была непростая работа.
На заводе было три реактора и пробки на 20 ватт. А в моей лаборатории было прохладно. Ну как прохладно, плюс 5-6. Не Сибирь. Но, как только я включал плитку, пробки вырубались, и реакторы вставали.
Майк бегал по всему заводу и выключал всюду свет, прежде чем включить реакторы. Все-таки он был технарем. Я же предусмотрительно временно выключал плитку.
Когда я предложил поменять электрическую коробку на 50 ватт, то был послан. Тогда я нашел стофутовый провод и бросил его от лаборатории до того стула в офисе Майка, в котором растворился мой лучший костюм. Это была другая коробка.
Меня обвинили в краже электричества у компании.
|
|
60
Жил-был Саня. И жил он в рабочем посёлке с 4 тыс. населения. Санина мама работала уборщицей в местной больнице, а Санин папа... а хз где этот папа - исчез ещё до Саниного рождения.
Саня довольно неплохо рисовал и мечтал стать художником, в чём его активно поддерживала мама, что довольно необычно, ибо как правило, женщины, которым без образования и на "низовой" работе приходится поднимать дитя в одиночку, настаивают на получении более "основательной" профессии. Но мама Саню поддерживала и даже откладывала для него деньги на сберкнижку.
Поддерживала Саню и классная. Саня рисовал плакаты на все праздники, участвовал в местных выставках, оформлял мероприятия, причём не только для своего класса, но и для "старшаков" по линии комсомола. Даже какой-то именитый художник из облцентра приезжал посмотреть на Санины работы, и даже говорил о всяческом со своей стороны содействии при поступлении Сани на художника. В связи с этим для классной руководительницы Саня был "наш художник" и "гордость всего класса и даже школы" и ещё куча хвалебных эпитетов.
Шёл 1986 год. Год Мира и атмосфера соответствующая. Все ещё под впечатлением отгремевшего в прошлом году фестиваля молодёжи и студентов. Потепление отношений с американцами. Саманта Смит и фильм про собаку, остановившую войну. Ну и, разумеется, в тренде детские рисунки про мир во всём мире: ну там земной шар, дети взявшиеся за руки, бомба перечёркнутая красным крестиком и надпись "Миру-мир, нет войне!" или ещё как.
Семикласснику Сане 13 лет.
В середине января районная газета объявляет конкурс детских плакатов на тему "Мир во всём мире". Главный приз - наручные часы "Слава", грамота, ну и почёт и уважуха, само собой... Ясен пень, от поселковой школы классная предложила рисовать Сане. Саня поднапрягся: согласовал эскиз с классной, потом три дня корпел над ватманом, стараясь, чтобы не вышел банальный детский рисунок типа "нет войне". Наконец, готовый рисунок был сдан классной, одобрен классной, а затем упакованный и подписанный, отправлен с оказией в районный центр (час езды от посёлка). Осталось ждать результатов примерно месяц. Вот Саня кое-как проживает этот месяц, потом разворачивает газету, и там - наконец-то! - опубликован результат конкурса. И - да! - фото Саниного рисунка (ура, 1 место!). А вот фамилия под рисунком не Санина...
После минутного замешательства, Саня понял, что знает "автора" - его одноклассница Вика. Флегматичная как корова на выпасе, не только рисованием, а вообще ничем не интересующаяся, ну кроме еды разве.
Классная, при предъявлении газеты дала объяснение - ну там в редакции что-то напутали с этикетками, она позвонит туда и всё объяснит. А пока поздравляет с победой. (Хотя осадочек назревает)
Хреновое впечатление от радости, что Санин рисунок опубликован в газете (хоть и под чужой фамилией) стало ещё более хреновым, когда Вика пришла в класс с новыми часами. На вопрос - "откуда?" - флегматично жуя булку, объяснила, что ездила с мамой в райцентр, где ей в редакции вручили часы и грамоту. Да-да, за Санин плакат. Тут уже Саня не выдержал - с максимальной громкостью, он объявил, что Вика не имеет право носить эти часы, и даже объяснил, почему не имеет. И в общем-то класс с Саней согласился. Вике было предложено не носить часы, пока не откроется ошибка - всё равно ведь придётся их отдавать законному владельцу. Вика, как это ни странно, с Саней соглашается и прячет часы в карман (хотя ничего странного, удивительно флегматичная девчонка, Саня подумал, что покусись он тогда на её булку, вот тогда бы, наверное, была рефлексия. Но проверять не стал) Такое "самоуправство" сильно не понравилось классной. После урока она объяснила Сане - так дела не делаются, ибо она уже позвонила в редакцию, объяснила, что произошла ошибка, они разберутся, оформят нужные приказы, перепишут грамоту и Вика вернёт часы; а вот это вот что он устроил - это на уровне истерики и вообще "детский сад какой-то", надо уметь держать себя в руках и т.д. В общем, Саня внял словам классной и принялся ждать, когда "ошибка" будет исправлена.
Маленькое пояснение: Саня не был наивным дураком. Просто отношение классной руководительницы к нему было действительно хорошим и добрым - хвалила, шла навстречу, когда надо было подтянуть оценки, хлопотала перед другими учителями, ставила в пример другим и др. Так что - да - Саня принялся ждать, когда в редакции исправят ошибку, тем более, что классная объяснила, что процесс это небыстрый - всё-таки часы это материальная ценность.
Неизвестно, сколько бы Саня ждал исправления "ошибки", но на второй-третий день, после уроков к нему на улице подошла дама. Высокая блондинка в охренительном кожанном плаще, роскошная как кинозвезда. И вот эта роскошная мадам подбегает к Сане, встряхивает его за плечи и отвешивает оплеуху. Саня охренел... не не так - ОХРЕНЕЛ, но это как оказалось, было только начало. Лексикону роскошной блондинки позавидовала бы любая поселковая бичиха, на которой пробы негде ставить.
- Хули ты, сучёныш, моей дочери указывать взялся, как ей СВОИ часы носить?!?! Жало завали и стухни, выблядок!
Дальнейшая её речь (если убрать мат и уголовный жаргон) сводилась примерно к следующему утверждению: он никто, бастард, рождённый поломойкой от неизвестного алкаша, такому на роду написано между отсидками в тюрячке сдохнуть от дешёвого пойла в луже дерьма, и самым лучшим будет для него смириться с единственно доступной ему участью, а не лезть к детям приличных людей со своими принципами. И если ещё раз он подойдёт к Вике, его заберут в милицию, там сунут в камеру к уркам, где его быстро из Александра сделают Алёнкой... и тд и тп... И всё это с килотоннами мата и блатной феней. Закончив своё феерическое выступление подзатыльником, Викина мамаша отчалила.
Саня не помнил, как пришёл домой, а пришедши (мама была ещё на работе), дал волю эмоциям. Да ладно, чего уж там, начал плакать в голос. Во-первых, ещё никто и никогда не попрекал его внебрачным происхождением; во-вторых, в школе учили, что всякая работа почётна (даже уборщица), и его мать в поликлинике действительно уважали; ну и в-третьих, было большим шоком, что приличная с виду дама вот так при всех матюкается и раздаёт тычки.
Выплакавшись, Саня решил взять дело в свои руки. Удивительно, но он ещё верил, что это в редакции что-то напутали, просто не торопятся с решением проблемы. Встал. Утёр сопли и слёзы. Пошёл к матери на работу (у них дома телефона не было), сел в регистратуре со справочником у телефона, открыл его на странице "Редакция газеты ***", позвонил сначала главреду, но главредша в тот день была в командировке (спойлер - повезло!). Странным образом это не остановило Саню, а завело его на полную катуху. Он позвонил на все номера редакции: заместителю, бухгалтеру, в отдел работы с письмами, отдел партийной жизни, в отдел комсомола и работы с молодёжью, даже секретарше и корректору. И везде в подробностях рассказывал, что он автор плаката-победителя, и что награда попала не по адресу; а отзвонившись по всем номерам утёр чело с чувством выполненного долга. Был вечер...
На другой день, после третьего урока вызывают Саню в учительскую. Подходя к учительской, Саня услышал вопли Викиной мамаши. Как большинство советских детей, Саня не был подкован в юридическом плане, а потому на тот момент был уверен: прямо из учительской его заберут в милицию, в камеру к уркам, как и напророчила Викина маман. Душа ушла в пятки, зато появилось резкое нежелание заходить в учительскую, да и вообще сбежать из района, из области, на север из страны, через северный полюс прямиком в Канаду, или что там ещё... Но взял себя в руки и зашёл в учительскую, аки христианин на арену Колизея. А на арене в учительской: завуч, классная, орущая Викина мамаша и ещё два посторонних человека (как оказалось - члены жюри, учитель рисования и сотрудник редакции из отдела по работе с молодёжью, да - специально приехали из райцентра). А на столе - тот самый плакат раздора. Уложен "лицом вниз", и на обороте написано от руки, что автор рисунка - Вика (Фамилия, класс, возраст, школа и название). При виде надписи у Сани улетучиваются последние иллюзии относительно "ошибки" редакции - уж что-что, а почерк классной он отлично знает. Как потом выяснилось, до Саниного прихода и классная, и Викина мамаша, уверяли, что плакат нарисовала Вика, а на настойчивые просьбы привести Вику, её мамаша орала отказом, дескать девочка стеснительная, испугается и растеряется и вообще "кто вы такие, чтобы ребёнка допрашивать, моя Вика честно всё заслужила и ниипёт!"; на просьбы принести другие работы Вики для сравнения, заявили, что работы лежат в школьной кладовке, которую по несчастливому стечению обстоятельств залило ржавой водой из лопнувшей трубы. Тут уже завуч не выдержала и решила (несмотря на протесты классной) позвать "предполагаемого автора", то есть Саню. Саня подтвердил, что плакат рисовал он и даже может принести не только другие работы для сравнения, но и эскизы к плакату. В общем, справедливость восторжествовала, вручили грамоту Сане, в газете напечатали поправку (правда, маскимально мелким шрифтом), часы Викиной мамаше пришлось вернуть Сане, впрочем, возвращая часы, мадам не отказала себе в удовольствии заявить, что "ничего-ничего, я куплю Викусе настоящие японские электронные, а не вот это говно".
Что касается родителей Вики: её отец (который в этой истории никак себя не проявил) был завязан в местном автосервисе, мамаша - директор местной гостиницы, то есть по советским меркам - тоже не последний человек в посёлке. (Хотя, я думаю, это упоминание здесь явно лишнее, ведь все профессии одинаково почётны - так, по крайней мере, нас учили в советских школах (sarcazzzm...))
Итак, чем же обернулась для Сани борьба за справедливость? Прежде всего тем, что для классной он уже не был "нашим художником" или "гордостью класса и школы", зато стал "мелким склочником" и "скандалистом", который "из-за каких-то часов устраивает скандал на ровном месте, и готов облить грязью всех подряд". Классная вела химию, так что с тех пор по этому предмету Саня утонул в двойках и тройках. А когда в том же 1986-м году он перешёл в 8й класс, она еще и завалила ему вступление в комсомол. Да, комсомол в те годы уже вовсю катился в УГ, тем не менее, тогда еще принадлежность к рядам ВЛКСМ давала кое-какие бонусы и преимущества. Что интересно, когда Саня предъявил ту самую грамоту (за плакат), классная заявила, что "заслуги прошлых классов не учитываются". В то же время, когда Вику принимали в комсомол, в перечне заслуг упоминалась и та самая грамота из редакции. Да-да, хоть Сане и выдали грамоту, Викину никто не аннулировал. Классная с тех пор перестала поручать Сане рисовать для класса, а привлекла к рисованию некую Машу, которая весьма посредственно (хоть и аккуратно) пеперисовывала по клеточкам открытки на ватман. К слову, Саня не перестал рисовать для других классов, просто договаривались уже непосредственно с Саней, минуя классную. Когда классуха узнала, что Саня рисует для других "через её голову", она попыталась устроить скандал, на что ей намекнули, что крепостное право давно отменили и Саня не её собственность. Стоит ли говорить, что после этого классная возненавидела Саню ещё больше.
Ну и положительные моменты (по версии Сани). В людях он, конечно не разочаровался и в тотальное недоверие не скатился, но свои взгляды на отношение между людьми пересмотрел кардинально. Не менее основательно он пересмотрел свои взгляды на выбор профессии. То есть, рисовать не перестал, но определил для себя: рисование - это для души, для снятия стресса и под настроение; а работа - это совсем другое. Короче, мухи - отдельно, котлеты - отдельно. И Саня пошёл по экономической части. Уже в 90-х, когда он сотрудничал с районной газетой*, он узнал подробности про этот конкурс. Естественно, никто до Сани в редакцию по поводу "ошибки" не звонил. И, как, оказалось, ему здорово повезло, что главредши в тот день не было в редакции, т.к. хоть и не зная классухи, она явно одобряла её стремление вылизать жопу Викиным родителям через ребёнка. Ответь она на звонок Сани в том далёком 1986-м, то просто бы заверила, что они исправят ошибку, надо только подождать))) А так, когда она приехала, то уже застала разборки в полном разгаре, только и оставалось задним числом выписывать подчинённым пиздюлей "за самоуправство".
Всё
--------
* - Это конечно удлинит пост, но оно того стоит. Дело было в первой половине 90-х, когда такие финансовые монстры как МММ, Селенга и иже с ними еще не оскандалились и люди вовсю несли им деньги, короче идея "мы сидим, а денежки идут" вовсю владела массами. На этой волне главредша договорилась, что Саня запилит ряд статей по теме финансовой грамотности для ширнармасс. Саня выдал статьи с тем расчётом, чтобы они были понятны простому человеку (стараясь не углубляться в терминологию), а свою первую статью начал с того, что самым простым и доступным учебником по экономике является книга Носова "Незнайка на Луне", из которой в первую очередь следует вынести вывод, что нужно крайне осторожно относиться к радужным обещаниям при вложении денег. Главредша, пробежав глазами первый абзац, скривила губки: "Я думала, вы серьёзные вещи пишите, а вы про какие-то детские книжки..." И отказала в публикации. А ещё через пару месяцев некая страховая фирма с вычурным названием (не одним МММ насучным живы) обещая заоблачные проценты, обобрала местное население (в том числе и главредшу) и свалила в закат.
Вот теперь точно всё.
P.S. Какая тут мораль?
1. Когда борешься за правду - думай, как отнесутся к этому другие люди. Не создавай себе врагов.
2. Когда пишешь про серьёзные вещи, не ссылайся на детские книжки. Люди из детского возраста уже выросли.
|
|
62
Объявился однокурсник, с которым не было связи лет 20, если не больше. Набрел в интернете на мои байки и догадался, что я – это я. Выбрали с ним время, чтобы поностальгировать, устроили видеоконференцию с бутылочкой по каждую сторону монитора.
– Как сам-то? – спрашиваю. – Как дети, как Оленька?
Оленька – это Володина жена, тоже с нами училась. У них была такая любовь на старших курсах – стены тряслись. В буквальном смысле тряслись, соседи по общежитию свидетели.
– Сам в порядке. Дети молодцы, внуков уже трое, четвертый запланирован. А Оленька умерла.
– Ой, извини пожалуйста, не знал.
– Ничего, это в целом позитивная история. Жили долго и счастливо и всё такое. Она когда заболела, сын еще в девятом классе учился, дочка в шестом. Они у нас поздние, мы сначала купили квартиру, а потом их завели. Проверялась всегда как по часам, маммограммы, анализы и всё, что положено. Оля вообще очень организованная. Вела дневник всю жизнь напролет, начиная класса с восьмого. От руки, в таких толстых тетрадях с пружинами. Закупила этих тетрадей штук 100 или 200 и каждый день что-то записывала. Ну, не каждый, но раз в неделю точно.
Ну вот, проверялась-проверялась и вдруг – опаньки, сразу третья стадия. Сделали МРТ – там еще и метастазы, то есть четвертая. Операцию делать бессмысленно, прощайтесь. Мы, конечно, туда-сюда, в этот диспансер, в тот, в Германию, в Израиль. В Израиле такой русский доктор, говорит: «Вылечить я ее не могу, поздно, но продлить жизнь попробую. Хотите?». Как в гостинице с почасовой оплатой: «Продлевать будете?» – «Будем» – «На сколько?» – «На все!».
Есть, говорит доктор, протокол химиотерапии, совершенно новый, только-только прошел испытания. Капельница адского яда раз в три недели. По цене, конечно, как Крымский мост. Сколько времени делать? А всю оставшуюся жизнь, сколько организм выдержит. Выдерживают кто год, кто два, больше четырех пока не получалось. Химия всё-таки, не витаминки.
Подписались мы на эту химию. Позже оказалось, что в Москве ее тоже делают, и даже бесплатно, по ОМС. Надо только найти правильного врача и уговорить. Но действительно совсем не витаминки. Понятно, почему люди долго не выдерживают. В сам день капельницы самочувствие нормальное. На второй день плохо. А с третьего по седьмой – только бы умереть поскорее. Тошнит аж наизнанку выворачивает, болят все органы и даже кости, вдохнуть невозможно, ломит все суставы, все слизистые воспалены и кровоточат, ни сесть, ни лечь, ни поесть, ни попить, ни наоборот. А потом две недели вроде ничего, до следующей капельницы.
И вот в таком режиме она прожила не год, не два, даже не четыре, а почти одиннадцать. На ней три диссертации написали, врачи приезжали посмотреть из других городов – уникальный случай. Плакала, что не увидит, как Юрка школу закончит, а он успел институт кончить, жениться и двух детей завести. И Юлька кончила институт и вышла замуж еще при маме. Мы с Оленькой полмира объездили, на всех театральных премьерах были и всех гастролях. Раньше-то всё откладывали, копили то на ремонт, то на будущие машины-квартиры детям, а тут мне стало плевать на деньги. Есть они, нет их – я мужик, заработаю. Хочешь в Париж – поехали в Париж. Надо только подгадать, чтобы улететь на восьмой-девятый день после капельницы, а вернуться к следующей. И маршрут выбирать без физической нагрузки. На Килиманджаро нам было уже не подняться, но на сафари в Кению съездили. Там нормально, машина везет, жирафы сами в окно лезут.
– Володя, – спрашиваю, – как ты думаешь, почему Оля так долго продержалась, а другие не могли? У других ведь тоже дети, всем хочется побыть с ними подольше. Просто повезло или что?
– Повезло, конечно. Плюс правильный образ жизни, был хороший задел здоровья до начала химии. Но главное – это ее дневник. Она же ответственная, любое мелкое дело надо довести до конца. Когда начались химии, в очередной тетради оставалась где-то четверть пустых страниц. И когда она плакалась, что больше не может, от следующей химии откажется, что лучше умереть, чем так мучиться, я уговаривал: «Вот допиши эту тетрадь до конца, и тогда я тебя отпущу, умирай на здоровье». А тетрадь всё не заканчивалась и не заканчивалась, так и оставалась исписанной на три четверти.
– Как это?
– Помнишь, был такой рассказ «Последний лист»? Там девушка решила, что умрет, когда упадет последний лист плюща за окном. А он всё не падал, и она тоже держалась и в конце концов выздоровела. А потом узнала, что этот последний лист не настоящий, его художник нарисовал на стене.
– Помню, мы этот рассказ проходили в школе по английскому.
– Мы тоже. Ну вот, я решил: чем я хуже того художника? Устрою ей тоже последний лист. Стал потихоньку вставлять чистые листы в конец тетради. А исписанные из середины вынимал, чтобы тетрадь не казалась слишком толстой и всегда было три четверти исписанного, четверть пустого. Она постепенно догадалась, что тут что-то нечисто, но не стала ничего выяснять. Восприняла это как маленькое чудо. Так и писала эту последнюю четверть тетради одиннадцать лет.
– Володь, слушай… Я ж типа писатель. Мне очень интересно, что люди чувствуют, когда смерть так близко. Что там было, в этой тетради?
– На эту тему ничего. Если читать, вообще не догадаешься, что она болела. Писала про Париж, про жирафов. Что у Юльки пятерка, а Юрка, кажется, поссорился с девушкой. И какой-нибудь рецепт супа из брокколи.
– Можно я эту историю выложу в интернете?
– Валяй.
– Только, понимаешь, люди сейчас не любят негатива. Хотят, чтобы все истории хорошо заканчивались. Давай я не буду писать, что она умерла? Как будто мы с тобой разговаривали не сейчас, а когда Оля была еще жива. Закончу на том, что ей исполнилось 57, а что 58 уже никогда не исполнится, умолчу.
– А какая разница? Что, если не писать, что она умерла, люди будут думать, что она бессмертна? Читатели не дураки, поймут, что это всё равно история со счастливым концом.
– Не понимаешь ты, Володь, принципов сетевой литературы. Но дело твое, напишу как есть.
Вот, написал. Посвящаю этот рассказ светлой памяти О.А.Ерёминой.
|
|
63
Марк Зальцберг - профессор физического факультета Хьюстонского университета, штат Техас, США.
Почему последние двадцать лет Америку беспрерывно сотрясают скандалы на всех уровнях? В правительстве, в финансах и промышленности. В военном деле и в образовании. Почему принимается столько вопиюще ошибочных решений, как, например, войны с Ираком и Афганистаном? Или продажа миллионов домов всем желающим, независимо от их платёжеспособности. Почему нас перестали уважать союзники и не боятся враги? Отовсюду слышно о продажности чиновников, о неэффективности Конгресса, о колоссальном государственном долге? Мне кажется, что ответ на все эти вопросы лежит на поверхности.
Мы нация необразованных, неграмотных людей. Мы нация, позволяющая своим детям бездельничать в школе до 18-летнего возраста. И эти бездельники, становясь взрослыми, понятия не имеют об элементарных вещах, а самое главное, они не имеют понятия ни о пользе систематического труда, ни о том, как надо систематически и напряжённо работать!
Нами правят неучи и лодыри! А мы все, вот уже в третьем поколении, тоже неучи и ничтожества. Почему неучи — ясно, а почему — ничтожества тоже ясно, если мы позволяем таким личностям, как Барак Хусейн Обама руководить страной и таким личностям, как Эрик Холдер руководить нашей юстицией. Кому, как не нации неучей, можно подсунуть «теорию» о глобальном потеплении Земли в результате человеческой деятельности, связанной с накоплением СО2 в атмосфере? А что же тогда в течение нескольких лет растопило льды, ещё 12 тысяч лет назад, покрывавшие три четверти земной поверхности, включая водную? Костры неандертальцев? Смею я спросить читателей. Или дыхание медведей? Но мы даже о всемирном оледенении понятия не имеем. «В школе не проходили!» Вице-президент Гор тоже не проходил вместе с Нобелевским Комитетом
Кем после великого Рейгана может гордиться Америка? Бушем-младшим, Клинтоном, Обамой? И не только Америка. Кого можно поставить в Англии рядом с Черчиллем или Маргарет Тэтчер? Ничтожного Брауна? Он даже не Браун? Он Грей!
А Франция! Даже до глупого и напыщенного Де Голля никто не дотянулся. Не Саркози же!
В чём дело? Куда делись деятели, крупные личности? Почему великими государствами правят ничтожества? Куда делись талантливые композиторы, учёные, писатели и прочие гении, которыми традиционно гордилось всё западное человечество? Ведь в ХIX веке за одним столом могли усесться Толстой и Золя, Чайковский и Бизе, Мечников и Пастер, Тесла и Эдисон. И так «возводи хоть до миллиона», как сказано в «Мертвых душах», правда, по иному поводу.
И все эти и десятки других великих жили и работали не просто в одном и том же веке. В любом десятилетии XIX века! При первой, быстрой прикидке образованный человек может назвать минимум четыре десятка действительно равновеликих талантов, украшающих человечество. Талантов ранга Макса Планка, Майкла Фарадея, Фредерика Шопена или Бальзака.
Почему не стало больше ничего даже близко подобного? Даже в начале ХХ века мы могли общаться одновременно с Дмитрием Шостаковичем, Джакомо Пуччини, Альбертом Эйнштейном, Михаилом Булгаковым или Анной Ахматовой! Нет образованного человека, который не знает этих имён. Почему Природа не производит их больше? Почему с шестидесятых годов ХХ века и далее даже очень образованный человек не сможет назвать людей такого ранга в заметном количестве?
Ответ на этот вопрос даёт социология.
Пойдя по пути либерализма, провозгласивши всеобщее равенство, Запад пошёл по пути насильственного уравнивания талантов, знаний, и даже физических возможностей людей. Этот путь логически привел к тому, что средний интеллектуальный уровень народов, населяющих Западные страны, стал сначала медленно, а потом стремительно падать. Общество, не разделяющееся на социальные слои, существует только в мечтах «истинных» марксистов, оголтелых либералов и просто идиотов, которых нельзя строго причислить к перечисленным категориям. Эти, последние, даже не имеют представления о гениях прошлого. Они вообще полагают, что гениев не существует, а скорее всего, не должно существовать. Те, кто так считает, особенно опасны! И особенно много их среди государственных чиновников среднего и низшего ранга. От них просто спасу нет.
Уместно будет вспомнить рассказ Фёдора Шаляпина в книге «Маска и Душа» о том, как две молодые учительницы, беседуя с ним об искусстве, буквально ошарашили его словами: «всех этих Венер Милосских следует уничтожить». Почему, спросил изумлённый артист. «А потому, что слишком они красивы. Тем, кто не так красив, обидно на них смотреть!» Именно так понимают марксисты-либералы всеобщее равенство.
И вот они упраздняют в школах соревнование, ибо двоечникам обидно глядеть на отличников. Упрощают до примитива школьный курс, ибо не все могут с ним справиться. Из тех же соображений изымают из него физику, химию и биологию как отдельные предметы и вместо этого вводят предмет под названием «наука», в котором науки меньше, чем в воскресной проповеди в церкви. Проповедь, кстати, тоже упразднили в школе, чтобы не обидеть атеистов, гомосексуалистов или мусульман.
Вся школьная программа составлена так, чтобы её мог одолеть не только лодырь, но и полный идиот. А из школы всё равно бежит половина учеников старших классов. Даже с этой программой не справляются или не хотят справляться. Чуть ли не полстраны не умеет читать!
А самое печальное, что с раннего детства и до 18 лет молодые люди живут, не напрягая мозг, не утомляя глаза, сидя часами в день за приготовлением уроков. Это профессиональные бездельники! Они понятия не имеют о систематической, тяжелой, но приятной работе, сопровождающей получение истинных знаний. Как стрекоза из басни Крылова, они поют и пляшут всю юность, самое продуктивное время в жизни человека. И как та же стрекоза оказываются совершенно не приспособленными к взрослой жизни, заполненной суровой борьбой за выживание.
И недаром взрослого человека зовут у нас boyfriend или girlfriend. Мы все до седых волос мальчики и девочки, включая президента и всё наше правительство. Все мы лодыри и неучи, систематически воспитанные в средней школе. Мы входим во взрослую жизнь с психологией и знаниями 14-летнего подростка, совершенно не умеющего работать!
Какой-то кретин-либерал провел в странах Запада Закон, запрещающий детский труд. Другой «умник» изобрёл Закон о всеобщем среднем образовании. И вот, вместо того, чтобы работать или приобретать профессию, не требующую среднего образования, «дети» 14-19 лет законно бездельничают и безобразничают в школах, ибо никто не в силах выгнать их за безделье. Мало того! Их нельзя взять на работу ранее достижения ими 18-летнего возраста. Будучи к 14 годам физически взрослыми людьми, они заводят себе любовниц и любовников, рожают с 13 лет, но Боже упаси заставить их работать, вкалывать, как удачно говорят по-русски, чтобы занять соответствующее место в жизни.
Ведь так было тысячи лет до «эпохи всеобщего процветания», в которую мы влипли с государственным долгом, измеряемым в световых годах и с бандами молодых бездельников «детей», терроризирующих наши города. Давайте отменим идиотские законы и заставим их учиться профессии или работать!
«Борьба за выживание», кричат либералы-марксисты! Социальный дарвинизм! Отменили мы всё это. Это эксплуатация и в нашей прекрасной стране мы этого не допустим. Дети должны иметь «счастливое» детство! Оказывается счастье суть безделье вплоть до старости. А ведь процветание, богатство и слава Америки были достигнуты именно в прошлом, когда никого не обязывали получать диплом о среднем образовании и до 18 лет бездельничать, сидя не шее родителей.
Не так уж плохо было «это эксплуататорское» прошлое, где люди с 16 лет считались взрослыми и могли работать в любом возрасте, начиная иногда с 12-14 лет. И как полезно это было самим детям!
Мы давно уже живем так, чтобы не дай Бог кого-нибудь не обидеть. В школе и во взрослой жизни мы следуем идиотской политической корректности. Дети могут играть в политкорректность. Давайте, ребята, условимся на время игры никого не обижать. Но когда в эту игру играет всё взрослое население страны, то у здравомыслящего читателя возникает мысль о сумасшедшем доме.
Разве не следует обидеть воинствующего атеиста, преступника, наконец, сказавши им всем, господа, ведите себя скромно. Не заставляйте нормальных людей следовать вашему поведению. Не насилуйте нас. Вы ненормальные! Нас в десятки раз больше чем вас, а у нас в стране правит, или точнее правило, большинство! И оно не хочет жить, так как вы, не хочет видеть ваших омерзительных парадов и оргий. Живите так, чтобы о вас никто не знал, и вас никто не тронет.
Мы боимся обидеть врага, отказываясь называть вещи своими именами. А не назвать ли нам кошку кошкой? Оказывается, нельзя, и наш президент до сих пор старательно избегает слова террорист, если речь идёт о мусульманах, а мы все называем проститутку «sex worker». Тысячелетиями презираемое, грязное занятие стало работой и эту работу следует уважать.
Мы живём во лжи! Тридцать пять лет назад, когда я с семьёй обосновался в Америке, это была совершенно другая страна, и мы не переставали восхищаться ею, постоянно сравнивая Америку с СССР. У нас слов не хватало, чтобы выразить свое восхищение и любовь к этой стране. Мы и теперь сравниваем. Но если 35 лет назад сравнение было абсолютно в пользу Америки по всем параметрам, то теперь мы в ужасе замечаем, что наша прекрасная, любимая Америка постепенно превращается в Советский Союз. И причина та же.
В СССР во все эшелоны власти отбирались самые невежественные и неспособные к творческой работе люди. Критерий был один. Преданность идеалам партии, обязательное членство в ней и беспрекословное подчинение маразматикам из Политбюро.
Америка во всех эшелонах власти тоже имеет теперь невежественных и неспособных к творческой работе людей. Грамотных и способных у нас просто нет теперь, благодаря нашей системе образования и политкорректности, которая весьма напоминает советскую. И не только во власти! Толкового учителя и то нелегко найти. Качество человеческого материала в Америке кардинально переменилось за эти годы разгула либерализма. Как говорится: за что боролись…
Марк Зальцберг,
Хьюстон
|
|
64
Прочитал историю из лучших прошлых лет https://www.anekdot.ru/id/853051/
Сразу возник вопрос к автору - а нобелевскую вы уже получили?
Шучу, конечно. Вполне возможно, с автором мы из одного поколения, я родом из 60-х.
Я в детстве тоже был довольно развитым ребенком. В школе, районе и институте постоянный победитель олимпиад, математика, физика, электротехника. Неплохо знал химию, астрономию, начертательную геометрию. Разбирался в электронике, ремонтировал телевизоры и другую радиотехнику, паял цветомузыку и другие занимательные вещи. Когда пошли компьютеры начиная со Спектрума, освоил программирование и неплохо знал железо. Лет до сорка пяти ремонтировал любые компьютеры, пока не надоело и я сказал себе стоп. С возрастом появились другие увлечения. Горы - хайкинг (наивысшая вершина Эльбрус). Горные лыжи (финалист любительского чемпионата США в своей возрастной группе). Парашют (затяжной с 4.5 километра). Охота, рыбалка, кемпинг, дельтаплан, параглайд, акваланг.
В начале семейной жизни очень хотел научить сыновей английскому. Со старшим чуть опоздал, а с младшим с самого рождения пытался говорить по английски. Надо мной могут посмеяться, особенно те, кто проживает за границей, нелегкое это дело, особенно если сам не носитель языка. Погодите смеяться, желания все таки исполняются. Сейчас мои сыновья говорят на английском не хуже чем на русском. Получили здесь образование. И по моему мнению, не хуже моего советского высшего технического. Младший работает финансовым аналитиком одного из крупнейших банков мира. Старший инженер-электронщик, конструктор и программист в одном лице. В списке его клиентов есть и известные компании, мой планшет на котором я печатаю один из этих брендов. Оба говорят на немецком. Старший полгода там учился, у младшего жена родилась в Германии и немецкий ее родной язык. Младший говорит на польском, год учился в Польше. Старший немного на испанском, часто летает в Южную Америку. Я хорошо знаю их поколение, у меня много друзей их ровесников, ходим вместе в горы, кемпинг, лыжи, вместе отдыхаем. Хорошо знаю друзей моих сыновей, интересные люди. Они не такие как мы, но не хуже, это точно. Не хуже, а просто другие, заметьте разницу. Не нам их судить, потому что они ушли дальше, они знают больше, наше образование безнадежно устарело, что мы изучали в институтах и давно забыли, они изучают в средней школе. Мы, возможно, лучше работаем руками. Но они, несомненно, лучше работают головой. Это им мы передадим наш мир, а они его своим детям, которые уйдут еще дальше.
Мы все мечтаем чтоб наши дети пошли дальше нас, жили лучше нас. Но не стоит им желать получить в этой жизни то, что недополучили мы. У них другие интересы, другие потребности. Мы часто не понимаем их. Не потому что они хуже. Потому что мы отстаем. Я часто слышу, как мои ровесники ругают следующее поколение, и работать не умеют, и учиться не хотят, и интересы у них другие, и не ту музыку слушают. Не судите. Это вы их такими сделали и воспитали. Детей не учат лекциями и нотациями, единственный метод пример их родителей. И если вам не нравится поколение ваших детей, посмотрите в зеркало. А если в вас то, что стоило им перенять от вас? Или в отражении только мыльный пузырь, неудачник по жизни? Есть с кого брать пример?
Ловцы покемонов, говорите? В наше время был Генри Форд. В их время пришел Илон Маск. Другие времена, другие герои. Но они ничем не хуже нас. Если бы это было бы так, мы бы до сих пор жили в пещерах. Любой прогресс основан на том, что каждое следующее поколение шагает выше и дальше. Мы все звенья одной цепи под названием эволюция человечества.
Молю Бога об одном. Чтоб на нашем звене цепочка не оборвалась.
|
|
65
Бурение – работа очень грязная, особенно если у тебя обычная отечественная буровая установка, а сам ты не на рычагах, а работаешь с трубами и образцами. Мало того, что землю поднимаешь, так еще и установка обычно подтекает разными маслами. Так что чистым никто не уйдет. Поэтому после экспедиций с бурением вся верхняя рабочая одежда либо ликвидируется, либо сдается в химчистку.
После первой такой экспедиции решил я облагородить свой комбинезон. Он был красного цвета, с мехом внутри – зимний. Точнее, красным он был перед началом работ, а после месяца превратился в грязно-черную меховую ветошь, красный цвет угадывался там с трудом. Нашел возле дома химчистку, раскинул перед приемщецей свой комбез, рассказал о его незавидной судьбе и спросил, могут ли они его облагородить. Тетя снисходительно окинула меня взглядом, мазнула глазами по комбезу и надменно сказала, что еще не видела таких загрязнений, с которыми не справится их суперпуперхимия. Заходи через 3 дня.
Я взял телефон химчистки, оставил свой и успокоенный ушел. Через три дня вечером мне звонят из химчистки и говорят, что работа пока не закончена, нужно еще пару дней. Хорошо, говорю, мне не к спеху. Через 4 дня перезваниваю сам, мне раздраженно говорят, что все заняты и пока еще ждите. Ладно. Еще через 2-3 звонка, спустя две недели, мне говорят заходить.
Захожу в приемную, никого нет. Позвонил в звоночек, откуда-то пришла тетя-приемщица, увидела меня, вспомнила, раскраснелась и начала кричать куда-то в глубину помещения: «Девочки! Идите быстрее сюда, вот он, пришел!». Я нервно подобрался – не люблю, когда меня так подозрительно хотят с кем-нибудь познакомить. К прилавку подбежали 4-5 девчонок чуть младше меня и с каким-то восхищением начали меня есть глазами. При этом тетка тоже на меня смотрит, больше с возмущением, но комбеза своего я что-то не вижу.
«А вот квитанция, можно комбинезончик получить?» - протянул я бумажку. Тетка мотнула головой и мой комбез принесли сразу трое девчонок, раскинули на прилавке. Ну что сказать, он не сильно изменился за время двухнедельной чистки. Пятна побледнели, проступил розовый цвет, пачкаться маслом и отработкой он явно перестал, но до первозданного вида там было еще далеко. На мой вопросительный взгляд (вслух я спросить не успел) тетка начала кричать, что они с такими загрязнениями не принимают вообще, что они испробовали все средства, какие у них были, в разных комбинациях, и то, что я вижу – наилучший результат и большего ждать не нужно. Девочки, которых я вижу – студентки какого-то клинингового ПТУ, посменно они неоднократно тренировались на моем комбезе и лучше не сделает никто! Девчонки кивали головами и поддакивали в том смысле, что наконец-то увидели того свина, который умудрился уделать одежду так, что даже современная всемогущая химия в их лице и в лице тетки-руководителя не смогла справиться с загрязнением. В их глазах плескалось восхищение. Тетка прооралась и ушла, а девчонки засыпали меня вопросами, где ж я такие грязные места нахожу. Пришлось рассказывать, в результате даже несколько раз погулял с одной из них, но недолго – она ни о чем не могла разговаривать, кроме как какую еще химию испытать на комбезе. Зато до сих пор почти никакая грязь к комбезу не пристает, а масло чуть не скатывается с него, с олеофобного…
|
|
71
В тот год Колька удивил всех. Из раздолбая-балабола вылупилась акула бизнеса. Для начала он разнёс в пух и прах своего начальника. Доказал, что выбранная архитектура приложения - полное оно и только время зря тратим. За трое суток написал свой код для нового решения. Проект закончили вовремя. Даже практически отлаживать не пришлось. Потом переряхнул тестеров и заставил таки их перейти на автоматическое тестирование. Качество продукта улетело в космос. Его повысили. Говорить он стал рубленными фразами, причем найти в этом заборе логики и аргументов дырку было невозможно. Приходилось соглашаться. Поскольку он стал начальником - его стали приглашать на совещанки к гендиру. Там он отжигал по полной. Крушил бизнес-планы и аналитические модели, выдавал свои предложения, после которых у аналитиков стекленели глаза и падали челюсти. Бизнес попёр вверх. А Колька всё рубил железными фразами и фонтанировал предложениями. Правда уже почти не смеялся на перекурах.
А потом... Да что потом - в мозгу опухоль нашли. Которая блокировала эмоциональную активность. Точнее объяснить не смогу, не медик. И из кандидатов в замы гендира он отправился прямо на химию и далее со всеми остановками. Четвертая стадия не лечится. Такая вот удача за хвост поймалась. Грустно.
|
|
72
— Как-то академик Гельфанд сказал: «Люди думают, что не понимают математику, но все зависит от того, как объяснять. Если спросить пьяницу, какое число больше — 2/3 или 3/5, он не сможет сказать. Но если переформулировать вопрос: что лучше, две бутылки водки на троих или три бутылки водки на пятерых, то он сразу же найдется — конечно, две бутылки на троих».
— Люди и химию не понимают.
— Что ты имеешь в виду?
— Процедурный кабинет. Я в нем под капельницей лежал, а рядом два мужика с хмурыми мордами. Увидев, что моя фляжка почти опустела, медсестра, которая помоложе, вколола в нее полный шприц Мексидола. Затухший было процесс перетекания из пустого в порожнее возобновился. Я поинтересовался, почему она сразу не смешала лекарства. Сестра пожала плечами. Ответила старшая:
«Любое лекарство это химия. Если смешать лекарства в одном флаконе, неизвестно какая реакция начнется – выделения, замещения или еще чего, поэтому рисковать не следует. Как правило, второе лекарство применяют для того, чтобы либо ослабить действие первого, либо усилить его, их лучше принимать раздельно».
«Ну да, это как с пивом», – говорю, - «если в одном флаконе с водкой смешать, ерунда получится. А после 150 кружку застегнуть, самое оно».
«Вот и разобрались», – сказала старшая.
Мужики разулыбались.
– Так ты пьяница?
– Нет. Дегустатор.
|
|
12 |