Анекдоты про лондонская |
2
Промышленная революция дала миру не только паровые двигатели и текстильные фабрики. Экспоненциально возросло и производство пива. К счастью, в Англии нашлись добрые люди, которые приняли вызов, и осушали пивные бочонки с такой же скоростью, с которой их производили. Владельцы пивоварен становились «пивными баронами», и тратили свои новоиспеченные состояния по-старому — стараясь веселиться больше остальных.
Случай, о котором мы хотим рассказать, произошел в 1814 г. Лондонская пивоварня Meux’s Horse Shoe Brewery построила пивной чан в 22 фута (~6 м) высотой и 60 футов (~18 м) в диаметре, во внутреннем пространстве которого на ужин вполне могли поместиться 200 человек, что и было сделано во время празднования окончания постройки чана. (Почему 200? Конечно же, потому, что конкурент построил чан, в котором могли поместиться 100 человек.)
После ужина чан наполнили пивом на всю его емкость — 4 000 бочек. Очень впечатляюще, если посмотреть на масштабы проекта, и крайне неудачно, если учесть, что они не заметили бракованный обруч. Чан разорвался, а из-за него начали ломаться и другие чаны. Возникшую в результате суматоху было слышно в радиусе 5 миль (~8 км).
Стена из 1,3 млн. галлонов (~4 млн. л) темного пива хлынула на улицы, разрушив два здания. Девять человек погибли от «утопления, травм, отравления парами пива и опьянения».
Однако дальше эта история становится еще более невероятной. Тысячи людей собрались в районе бедствия, чтобы пить пиво прямо с земли, тем самым, помешав спасательным операциям и замедлив их. Когда пострадавших наконец доставили в больницу, другие пациенты почувствовали запах пива, и решили, что администрация больницы подает пиво всем пациентам, кроме них. Разразился бунт, в результате которого пострадало еще больше людей.
Как ни печально, но в то время это происшествие не посчитали достаточно трагическим для того, чтобы оно заслужило ежегодной поминальной службы и/или театрализованной реконструкции как историческое событие.
|
4
АХ, ОДЕССА, ЖЕМЧУЖИНА У МОРЯ...
Как-то, ещё до войны, композитор Модест Табачников, погружённый в свои мысли, возвращался домой от друзей в час ночи по Пушкинской. Его остановили двое, поздоровались и, пощупав добротный драп пальто, вежливо предложили раздеться. Автоматически, всё ещё думая о своём, Модест Ефимович снял шляпу, пальто, пиджак, из кармана которого торчали ноты.
Грабитель вынул их, развернул и прочитал вслух:
- "Ах, Одесса!" Слова и музыка М.Табачникова. Откуда это у тебя?
- Что?.. Это моя песня. Я - Модест Табачников.
Эти простые слова оказали поистине магическое действие на лихую парочку.
- Ты подарил нам песню, чтобы мы тебя раздели?!
Удивительно, но одесский блатной мир почему-то с первого дня считал эту песню, сочинённую как-то утром в 1936 году на салфетке за столиком ресторана гостиницы "Лондонская", своей. И то, что она, как оказалось, имела автора, и вот он, раздетый, стоит перед ними, очень разволновало грабителей. Табачникова немедленно одели и проводили до самого дома со словами:
- Можешь ночью не бояться, теперь тебя никто не тронет. Ходи, когда и куда тебе вздумается.
|
|
5
Пикассо приехал в Лондон. На вокзале у него украли часы. Инспектор полиции спросил:
— Вы кого — нибудь подозреваете в краже?
— Да, я помню одного человека, который помогал мне выйти из вагона.
— Вы художник, нарисуйте его портрет.
И к вечеру по рисунку Пикассо оперативная лондонская полиция задержала по подозрению в краже: трех стариков, двух старух, два троллейбуса и четыре стиральные машины.
|
|
6
Гады украинцы проводят дерусификацию. Сносят памятники Пушкину и Горькому, переименовывают улицы и станции метро. Давайте ответим тем же. Проведем деевропеизацию России. Снесем памятники Шекспиру и Гете, переименуем улицы Черчиля и де Голля, станции метро Парижская и Лондонская. Как это их и так нет? Да что вы говорите!
|
|
7
Кофейная лихорадка в Лондоне началась в 1652 году, когда некий Паскуа Розе (армяне называют его армянином, греки — греком, а турки — турком) открыл первую в Лондоне кофейню (точнее, кофейный киоск) у стены кладбища Святого Михаила. Чтобы продвинуть свое предприятие Розе опубликовал рекламную листовку «Достоинство кофейного напитка», в которой он превозносил пользу кофе, утверждая, что «он превосходно предотвращает и лечит водянку, подагру и цингу, а также золотуху, выкидыши и является самым прекрасным средством против селезенки, ипохондрических газов и тому подобного».
Выходу на лондонский рынок нового продукта способствовали пуритане, которые критиковали продажу вина и пива, обвиняя роялистов в их распутной и безнравственной жизни. Кофе имел оглушительный успех — через пару лет Паскуа продавал более 600 чашек кофе в день, к ужасу местных владельцев таверн.
Интересно, что вкус кофе понравился далеко не всем. Один из дегустаторов сравнил его с «сиропом из сажи и эссенции старых башмаков», другому кофе напоминал смесь из масла, чернил, сажи, грязи, сырости и дерьма. Тем не менее, людям нравилось, как «горькая магометанская каша», как ее описывал «Лондонский шпион», разжигала споры и рождала идеи.
Нужно понимать, что до середины XVII века большинство жителей Англии практически постоянно находились в состоянии легкого, а то и очень сильного опьянения. Пить вонючую лондонскую речную воду было опасно и большинство благоразумно предпочитало эль или пиво. Появление кофе положило начало трезвости, заложившей основу для впечатляющего экономического роста в последующие десятилетия, когда люди впервые обрели ясность мысли. Кофейни стали местом, где обсуждали политику, науку, литературу и заключали сделки. Именно из кофеен выросли такие институты, как Лондонская фондовая биржа и страховая компания Ллойда.
Кофейни стремительно завоевали популярность и превратились в важнейшие центры общественной жизни. К 1663 году в Лондоне уже было более 80 кофеен. Их прозвали "университетами за пенни" (чашка кофе стоила тогда пенни), говоря, что там "почерпнешь больше полезных сведений, чем за месяц чтения книг".
По кофе ударила политика. Карл II боялся кофеен как рассадников политического недовольства и заговоров. В закрытых помещениях люди слишком свободно обсуждали политику, критиковали монархию и распространяли новости — все это казалось опасным. И в 1675 году был принят Закон о запрете кофеен. Запрет продержался 11 дней! Его отмена была поддержана несколькими министрами Карла II, которые сами были любителями кофе.
Началась специализация. Стены кофейни Дона Сальтеро в Челси были украшены чучелами крокодилов, черепах и гремучих змей — здесь местные ученые-джентльмены (в их числе были Исаак Ньютон и Ганс Слоун), любили обсуждать научные вопросы за чашкой кофе. В кофейне White's повесы проигрывали целые состояния и делали ставки на то, как долго проживут клиенты (из этих пари в конечном итоге выросла индустрия страхования жизни), в кафе Latin Coffeehouse посетителей поощряли общаться на латинском языке. В кофейне Молл Кинг можно было протрезветь и просмотреть список проституток, к которым затем посетителей могли провести в бордель неподалеку. Существовала даже плавучая кофейня «Безумие Темзы», где щеголи и повесы танцевали на палубе ночи напролет.
Кофейни стали фундаментальным институтом английского общества XVII-XVIII веков. Они создали новый тип публичного пространства — демократичное место, в котором статус оставляли за дверью. Стали основой для бизнес-институтов — биржи, страховые компании, аукционные дома; свободный обмен идеями в кофейнях ускорил научную революцию.
|
|