Анекдоты про отдавал
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 138

101

Эта история случилась в конце 80-х прошлого века, когда я лейтенантом-двухгодичником отдавал Священный долг Отчизне в качестве начальника вещевой службы строительного батальона* в Приморском крае.
В нашу часть, которая и так не являлась образцом в том, что называлось военным хозяйством, должен был приехать проверяющий, по слухам являвшего собой пример страшного придиры и зануды.
Майор, "зампотылу" озабоченно чесал затылок, ожидая внеочередных больших и неприятных подарков на букву «п», но, увы, от судьбы не уйдешь, и взяв с собой старлея, владельца автомобиля «Запорожец», он отправился на вокзал к поезду, на котором должен был приехать вышеупомянутый проверяющий.
Через пару часов вернулись они в часть в том же составе, красные от смеха.
Как оказалось, по прибытии на вокзал, старлей отлучился за чем-то вроде сигарет, предоставив майору почетную участь роли встречающего.
Тот же, встретив приехавшего, заметил крайнюю смущённость последнего.
Как выяснилось, тот путешествовал в купе вместе, в соседстве с молодой мамашей и её маловозрастным дитём. А, поскольку в те годы о памперсах даже и слыхом не слышали, то дитё, мало того, что всю дорогу производило шум, так ночью ещё и произвело конфуз, обгадив своими жидкими отходами организма подполковничью форму, спокойно висевшую на стенке купе. Пострадала, можно сказать, честь мундира. Мамаша, конечно, как могла пыталась замыть сиё, но, сами понимаете, что и времени у неё было недостаточно и условия (отсутствие в вагонном туалете горячей воды) явно не способствовали успеху.
Но самое смешное, что старлей, который оказался не в курсе происшедшего, всю дорогу от вокзала до гостиницы искренне недоумевал отчего это в салоне машины попахивает известным продуктом, чем, понятное дело, вводил в подполковника в крайнее смущение.
ПыСы: А проверка, на следующий день, после того, как подполковник привёл себя в гостинице в порядок, прошла на «отлично».

* - "строительный батальон" - ключевое понятие, ибо речь идёт о подразделениях Главспецдальстроя, а это не армия…

102

Про основной инстинкт, написано и рассказано немало. Но не зря же он основной.
В начале восьмидесятых или в конце семидесятых на одном из островов курильской гряды было решено организовать воинскую часть. Из-за осложнений советско-японских отношений. Куда волею случая и армейского приказа и попал мой знакомый. Прямо в истоке. Подразделение было переброшено для первичных организационных работ. Разбили палаточный городок, перекусили сухим пайком и отбой. Не успел еще забрезжить рассвет, раздались крики и выстрелы. Вы спросите причем тут основной инстинкт, ведь это диверсия, а может быть и начало войны, но все было совсем не так.
- Пулемет тащи, пулемет! - размахивая пистолетом, отдавал приказы лейтенант.
- Да у нас его отродясь не было! - опешил старшина, всю жизнь прослуживший в части, которая в простонародье называлась «стройбатом».
- Постреляю как бешеных собак! - не унимался лейтенант и для острастки и своего успокоения пульнул еще несколько раз в воздух.
Воины в палатках проснулись и с интересом прислушивались, стараясь рассмотреть ситуацию через щели. На улице стоял какой то гул. Но гул странный, ни от моря, ни от чаек, а состоящий из каких то недовольных и призывных женских выкриков.
Предполагать можно было все. Но всегда лучше опираться на факты.
- Надо срочно вызывать подкрепление! Срочно! Где у нас рация? Заводи свою шарманку, - бросился лейтенант к прикомандированному к подразделению, радисту. - Сокол-сокол, я Ковчег, мне срочно нужно подкрепление! Мой взвод не продержится и часа! - орал он. - Но, товарищ полковник, их здесь сотни! Тысячи! Дайте хотя бы два пулеметных расчета! Или хотя бы еще несколько обойм для моего пистолета. Какие переговоры?! Они осатаневшие! Ну думайте, я буду стрелять на поражение, по другому мне их не остановить!
Ситуация накалялась. Выручил как всегда старшина.
- Куда прем, бабоньки, куда прем?! - заорал он в темноту, - постреляют вас! Через недельку-две, основной контингент перебросят, тогда и сразимся. Посмотрим кто кого!
Его житейский рассудительный вердикт остановил противника. Гул стал удаляться в обратном направлении. Лейтенант снял фуражку и вытер пот.
- Как, как они узнали, мы же на разных сторонах острова? - обратился он к старшине.
- Такие вещи и узнавать не надо, это ж основной инстинкт. Ты чувствуешь, воздух какой — сладкий! Они полгода мужиков не видели, наши солдатики уже и по году девиц не наблюдали. А этим, как их там — флюидам, двадцать километров острова, как два пальца об асфальт. То ли еще будет, когда всю часть перебросят.
- Надо нашу часть от этого рыбокомбината колючей проволокой отгородить, чтобы мышь не проскользнула.
- Да, молод ты еще, - старшина тяжело вздохнул, - ты еще заминируй все! Лучше фельдшеру скажи, чтобы антибиотиков побольше заказал, чует мое сердце, понадобятся они. Ох как понадобятся. Основной инстинкт!

103

Наша соседка очень хороший человек, дружит с моей женой. Она живет с взрослым сыном и трудится в большом банке. Потом она удачно вышла замуж. Ее социальный статус изменился. Они переехали в коттеджный поселок, и по месту регистрации бывали уже изредка. Затем ее сын познакомился с девушкой из Финляндии. Вообще-то она наша, и попала туда вместе с родителями. Вместе с этой девушкой он прожил в маминой квартире почти два года. После рождения ребенка, они решили переехать в Финляндию. Квартира опять осталась пустой. Как-то позвонила соседка и сказала, что туда должна приехать из Финляндии мать невестки, с ней будет ее брат. Действительно через несколько дней в дверь отделяющую площадку от пространства перед лифтами, позвонили. Оказалась это и есть мать невестки и ее брат. Я им помог открыть дверь. Похоже, вдали от исторической родины потеряли навыки пользования российскими ключами. Увидев, что они сломали ключ от общей двери, на следующий день в металлоремонте напротив дома сделал копию со своего ключа. Когда отдавал его, она поблагодарила и сказала, что заплатит мне. Этот ключ обошелся мне в 70 рублей. Пришлось объяснить, что здесь не Финляндия. После этого пару раз видел их в подъезде, и они смотрели на меня, как на местного руководителя.

104

Вспомнилась одна история, точнее, не история даже, а просто обмен репликами — но с подводкой. Однажды, в середине 80-х, побывал я в гостях у бывшего однокурсника, посмотрел на его житьё-бытьё. Тот работал тогда младшим научным сотрудником в московском НИИ, жена его, не выходя из первого декрета, ушла во второй. То есть доходы семейные были мизерные. Приятель ещё подрабатывал ночным грузчиком в ближайшей булочной, но и там, понятно, тоже платили не ахти. Кстати, в той булочной в это время происходили события: директор магазина пошёл по «расстрельной» статье. Тогда это было модно — вспомните директора «Елисеевского» (хотя я совершенно не понимаю, чего можно было наворовать в булочной, чтобы хватило на высшую меру?). Но к ночному грузчику это, понятно, отношение имело весьма отдалённое, хотя друг рассказал, что тоже совершал хищения: с каждой смены уносил в свёрнутом халате буханку хлеба )))
В общем и целом, бюджет семьи был, что называется, ниже плинтуса. Приятель показывал, как выкручивается — стол кухонный из списанной чертёжной доски и всё такое. Меня он заинтересовал своим методом пополнения своего гардероба с помощью родственника–армейского прапорщика, который снабжал его гимнастёрками и хромовыми сапогами. Гимнастёрки мой друг красил в разные цвета, получая, таким образом, оригинальные рубашки, а сапоги отдавал в мастерскую, где им отрезали голенища и вшивали «молнии» — результат выглядел вполне модно!
Но я, глядя на эти лайфхаки (тогда, кажется, это называлось ноу-хау) подумал: ведь у моего бывшего однокурсника и у его жены вполне обеспеченные, по советским меркам, родители.
— Неужели родители вам совсем не хотят помогать? — спросил я удивлённо.
— Понимаешь, — ответил мой приятель, взгрустнув. — Помочь они не против. Но помощь родителей очень похожа на помощь Соединённых Штатов Америки развивающимся странам: они слишком много хотят взамен….

105

Не люблю вспоминать школьные годы. Звездой школы я отнюдь не был, а был толстеньким малорослым пионером с дурацкой челочкой, делавшей мою круглую физиономию еще круглее. С одноклассниками кое-как ладил, давая им списывать, а за дверью класса начинался ад, кишащий чудовищами. Спокойно пройти мимо группы парней из параллельного класса или постарше было невозможно: дразнили, ставили подножки, щипали за бока и щеки, пачкали пиджак меловой тряпкой, играли моим портфелем в футбол и мной самим в пятый угол, толкая от одного бугая к другому. Было не больно, но очень унизительно, я презирал себя за то, что не могу дать отпор. Доставалось не мне одному, как зажимали девочек и лезли им в трусы – это отдельная тема, но сейчас я о себе.

Во дворе я предпочитал играть с ребятами помладше, а со своими обидчиками сталкивался только когда посылали в магазин. Они стояли в подворотне и отбирали у проходящих мелочь. Не всю, чтобы не дошло до родителей, стандартная такса составляла 20 копеек. Если сказать, что денег нет, заставляли прыгать и слушали, где звенит. В школе тоже отбирали, но в школу я давно перестал носить деньги, не совсем тупой. А с магазинной сдачи покорно платил налог и чувствовал себя измазанным в дерьме.

Однажды я угодил на месяц в больницу, то ли с бронхитом, то ли с воспалением легких, то ли с одним, перешедшим в другое, не помню. Про обитательниц палаты для девочек как-нибудь еще расскажу, а в палате мальчиков я оказался Гулливером среди лиллипутов: мне было почти 14, а им – от четырех до восьми. Да, такие мелкие дети лежали в общей палате сами, без мам, и нянечки заходили не слишком часто.

Кроме меня и мелюзги был еще десятилетний дебил Валера. Дебил в медицинском смысле или, может, олигофрен, в общем умственно отсталый. Он даже разговаривать толком не умел, мог сказать «дай», «отстань» и еще несколько слов, а остальные чувства выражал мычанием и неразборчивым матом. Бывают дурачки добрые и веселые, но Валера был злобным и агрессивным. Его никто не навещал, и он терроризировал малышей. Отбирал у них игрушки и сладости, прямо изо рта выхватывал и сжирал. А если отобрать было нечего, то бил их, кусал, дергал за волосы, выкручивал руки и смеялся своим дебильным смехом, когда они плакали. Нянечки пытались его увещевать, но стоило им выйти, он принимался за свое.

Когда он при мне стал выкручивать малышу руку, я в первый момент растерялся. Я был намного его старше, выше и сильнее, но это же надо решиться ударить человека, даже такого. Как сейчас стоит перед глазами его мерзкая огромная башка, неровно постриженная, в каких-то шишках и лишаях, замазанных зеленкой. По этой башке я и влепил ядерной силы щелбан. Это я умел, во дворе была популярна игра в Чапаева, где надо щелчками сбивать шашки с доски.

Ребенка он отпустил, но ничего не понял. Чтобы вдолбить дебилу логическую связь между его поведением, мной и внезапной болью в башке, понадобилось врезать ему раз десять, не меньше. Наконец дошло, он начал меня бояться, и щелбаны стали больше не нужны. Я просто складывал пальцы в позицию для щелчка, крутил рукой в воздухе и громко говорил:
- Ж-ж-ж, пчелка летит. Сейчас ужалит Валеру, больно будет. Что надо сделать?
Услышав про пчелку, он бросал свои пакости, закрывал голову руками и прятался от меня под кровать. Малышня радостно смеялась.

В палате наступил золотой век. Просвещенная монархия с добрым и справедливым королем в моем лице. Я читал детворе Жюль Верна и Вальтер Скотта. То есть помню картинку, как они рядком сидят на соседней кровати и слушают, но это же толстенные тома, я бы охрип уже на первых главах. Видимо, в основном читал про себя, а вслух – только отдельные фрагменты. Еще мы играли в Чапаева, я давал им максимальную фору, играл одной левой, без «штычков» и «ножниц», одной шашкой против восьми и все равно всегда выигрывал, но они не обижались. Валера настороженно наблюдал за нами из своего угла, и если видел, что я в игре готовлю пальцы к щелчку, с воем забивался под кровать. Одни дети выписывались, приходили другие, и старожилы объясняли новичкам обстановку: на завтрак каша, на обед котлета, утром меряют температуру и колют в попу, туалет вон там, это Филя, он добрый и с нами играет, а то Валера, он злой, но никого не трогает, потому что боится Филю.

Когда выписали Валеру, а через несколько дней и меня, уже шли летние каникулы. Остаток лета я провел в пионерлагере и у тети в деревне, а по возвращении пошел в магазин и нарвался на сборщиков дани. Трое или четверо, во главе с самым здоровым – Зигой (от фамилии Зыгарев). Зига привычно окликнул меня:
- Эй, дай двадцать копеек!

Вот тут, так сказать, пуант. Были у меня эти 20 копеек, и ничего не стоило их отдать. Но, прожив целый месяц в роли доброго великана – защитника слабых, я не сумел переключиться на роль униженного чма. Не замедляя и не ускоряя шага, не повернув головы кочан, я бросил через плечо, подражая кому-то из книжных героев:
- Нищим не подаю!

И прошел мимо, истекая холодным потом от собственной наглости. Услышал шаги позади, но продолжил шагать в том же темпе, изо всех сил уговаривая себя: не побежать, не побежать! Бежать было бесполезно – догонят в два счета – но ужасно хотелось.

Зига догнал меня, повернул за плечо, процедил сквозь зубы:
- Повтори, что ты сказал?
- Нищим не подаю, - повторил я, умирая от страха.

Он коротко ударил меня кулаком в зубы, сплюнул и вернулся к своим. Удар был довольно сильный, я пришел домой с разбитой губой и полным ртом крови. Зуб пошатался, но устоял. Родители как обычно были на работе, но бабушка всегда сидела дома и всегда во всё лезла, пришлось соврать ей, что споткнулся на лестнице.

Я с ужасом ждал мести, но ее не случилось. Наоборот, с меня перестали требовать дань. Сейчас думаю, что логично: я показал, что тычка в зубы не боюсь, а наносить более серьезные увечья значило нарываться на привод в милицию, оно им надо? Хватало тех, кто отдавал свои копейки без сопротивления. Они ведь не были ни бандитами, ни гопниками в современном смысле, просто мелкая шантрапа. В школе меня еще пошпыняли, но редко и без энтузиазма. А потом начались пуберантные перемены, я похудел, вытянулся, отпустил почти битловскую шевелюру, первым в классе отрастил усы, и от меня окончательно отстали.

Казалось бы, хеппи-энд. Но сейчас, пока я всё это записывал, вспомнил затравленный взгляд Валеры, как он смотрел на меня из-под кровати. Похоже, я стал для него тем, чем для меня был Зига. Нет, конечно, я был тысячу раз прав, защитив от него маленьких. Но что-то никакой гордости по этому поводу не испытываю, одну тоску и брезгливость. Сложная штука жизнь, ничему она нас не учит.

107

Как появились красные яблоки.

Давно это было. Уже и не осталось на земле следов от могил тех, кто впервые рассказывал своим внукам эту историю, только ровная степь и ковыль вместо высоких курганов, но люди помнят….

После завершения великой войны с западными варварами император Феррум Первый выделил ветеранам шестого «Верного» легиона земельный надел на границе, для того чтобы они могли поселиться там, создать семьи, вести хозяйство, пахать землю, а заодно приглядывать за кочевниками. В те времена это было обычным делом. Обычным делом было и то, что чиновники, распределяющие землю, не утруждали себя изучением вопроса плодородности земель, выделяемых отставным военным. И достался ветеранам шестого легиона большой, но не самый подходящий для сельского хозяйства участок. Совсем малая его часть была очень плодородной, а остальная земля никуда не годилась.

Ветераны были людьми привыкшими преодолевать трудности и решили выращивать на лучшей части надела редкий сорт медовых яблок, завезенный из восточных земель. Плоды медовых яблонь стоили дорого и очень ценились в империи и за ее пределами за их непередаваемый фруктовый вкус с оттенками меда. Продавая их заезжим купцам, поселение могло бы хорошо зарабатывать, развиваться, купить инструменты для кузницы (некоторые из легионеров за долгие годы службы научились чинить оружие и доспехи) и скот, который можно было бы пасти на неплодородной земле.

Ветераны, сплоченные военным братством, как когда-то в строю центурии щитом к щиту под напором варваров, принялись воплощать свои задумки в жизнь. И судьба улыбнулась им. Спустя несколько лет после того как яблони выросли, чудесным образом они начали плодоносить каждый год, да так, что на всю империю разнеслась молва о прекрасных яблоках из поселения, которое его жители назвали «Медовое».

Шли годы и повзрослевшие дети ветеранов, всю свою молодость, прожившие в благополучии, обеспеченном им медовыми яблоками, забросили ремесла, кузню и разведения скота. Доходов от продажи яблок, как они думали, хватило бы еще на 50-60 лет им и их детям.

Видимо, что-то упустили ветераны в воспитании своих отпрысков.

Ничего не предвещало беды. И тут впервые за многие годы, случился неурожай яблок и так несколько лет подряд. Беспечные потомки ветеранов, вспомнили о ремеслах. Но большинство из того, чему учили их отцы, забылось, инструменты пришли в негодность, а коров и свиней было мало, для скотоводства. Поселение оказалось на грани нищеты. Потомки героев стали влачить жалкое существование. Редкие плоды яблонь, казалось, лишь подчеркивали плачевность ситуации. Дошло до того, что жители раздумывали о том, чтобы спилить яблони и выращивать на месте яблоневого сада овощи.

Здесь и начинается самая главная и самая печальная часть этой истории. Спустя ровно десять лет с момента первого неурожая яблони опять начали плодоносить. Случилось так, что к тому моменту уже несколько лет за почти бесполезным яблоневым садом следил один единственный сирота. Он сам ухаживал за яблонями, а больше никто не ходил в яблоневый сад: тот напоминал жителям поселения о их глупости. И когда юноша понял, что яблони принесут небывалый за долгие годы урожай, он ….скрыл большую часть урожая от жителей. Тайно сам сорвал яблоки и спрятал их, решив продать незаметно от всех, построить на вырученные деньги свой собственный дом и посвататься к дочке старосты, она так красиво танцевала с лентами на редких праздниках.

Наверное, что-то совсем прогнило во внуках ветеранов.

Все получилось у подлеца. А чтобы соседи не заподозрили неладное, он испортил часть оставшихся плодов и внушил жителям, что их обгрызли дикие животные и надо построить забор вокруг сада, что и сделал.

Год за годом вор собирал яблоки и отдавал жителям поселения сначала треть, потом четверть и в конце-концов лишь каждое десятое. В саду за забором он построил себе большую усадьбу и даже сделал себе личное озеро, в котором летом купался, а зимой катался по льду на коньках. Доходов от украденных яблок ему хватало на все. Он стал закапывать деньги в землю, иногда яблоки даже сгнивали, а вор все больше скучал.

Наверное, что-то совсем помутилось в сознании вора, и он стал по ночам кидаться яблочными огрызками в окна жителей поселения.

Жители быстро заметили, кто мешает им спать. А когда нашли огрызки от яблок, то пошли по следам вора, сломали забор и в саду увидели усадьбу, озеро и скопище грязи, в которое превратился последний урожай медовых яблок.

Жители привязали вора за ноги к двум стволам деревьев, нагнутых к земле, и отпустили их.

Так в империи впервые появились красные яблоки.

108

Автоматов с газированной водой рядом с нашим домом было четыре – два напротив, через дорогу, у хлебного магазина, два – с нашей стороны дороги, слева, у авиакасс. А поскольку в виду нашего активного советского детства пить хотелось постоянно и много, то газировка - это было святое. Родители нам давали, конечно, деньги на буфет в школе, мороженое и воду, но этих средств катастрофически не хватало. Неудовлетворенная же потребность, как известно, рождает изобретательность. Поэтому мы нашли два сравнительно честных способа бесплатного отъема воды у вышеуказанных аппаратов. Первый заключался в следующем: с обратной стороны автомата в верхнем углу была металлическая бирка, где указывался производитель и какие-то технические характеристики. Опытным путем было установлено, что, если хорошо стукнуть с левой стороны бирки, то шла вода без сиропа, а если чуть сильнее и справа то автомат изливал живительную влагу уже с сиропом.
Но этот способ работал только для автоматов у хлебного. К тем что располагались у авиакасс мы нашли другой подход: какой-то следопыт обнаружил неподалеку от нашего дома завод с непонятным целевым назначением (а в советское время слово непонятный почти всегда означало слово военный), производящий металлические жетоны. Правда, я так и не понял кому и нахрена они были нужны, но нас, однако, это не сильно беспокоило, мы нашли им свое применение. Жетоны были двух типов – одни из желтого металла, возможно латуни, величиной с трехкопеечную монету, в обмен на которые автомат доверчиво отдавал воду с сиропом, вторые - серебристые, размером, занимавшим промежуточное значение между одно- и двухкопеечными монетами и имевшие, соответственно, тоже двойное назначение – их можно было использовать и как одну копейку для получения воды без сиропа, и как две – для звонков по телефону-автомату.
Правда, через некоторое время до нас стали доходить слухи о том, что милиция активно ищет «охреневших фальшивомонетчиков», но как-то пронесло ... )

109

Алаверды Болтабай и его истории о руке на плече. Речь пойдет о моем прадеде и все события на 100% правдa (детали могут быть не точны). Взяли его в 38 и отнюдь не в немецкий плен. Пришли ночью, как обычно и забрали после обыска в неизвестном направлении оставив жену с детьми (мой дед) на самообеспечении. Причина была банальна. Брат в двадцатаых свалил в Палестину и была между ними переписка какая то (подробностей не знаю) на идиш. Итог 10 лет без права переписки и еше 5 по моему в Игарке на строительстве той самой северной дороги. Там уже, как человек. Даже семью привезти разрешили.
Поначалу лес валили в Соликамске. Голодуха, комары. Там еврей один старый деду часть своей пайки каждый день отдавал, пока сам от истощения не умер. Говорил "бери-бери, ты сам молодой. Тебе жить еще". Потом случай еще был. Зекам делянку отвели-деревья валить. Предупреждение офицер НКВД (или кто там) дал "за линии воображаемые не выходить". Поставили молодого Ваню солдата за ними надзирать. Лето, ягоды-грибы вокруг. Голодные люди работают. Потянулся дед за малиной, да видимо пересек линию воображаемую. Раздался выстрел из трехлинейки и ствол рядом в щепки. Подлетает ГБшник и Ваньку со всей силы кулаком по лицу. Тот упал, кровища из носа. "Ты что ссука с 10 метров мажешь". Спас тот пацан деда моего, понятное дело. Потом подсолнух нашёл в тайге. Откуда? Год-два протянул на лесоповале и выжил-перевели в контору. На воле был бухгалтером, трех значные числа в уме множил. Тут ему настала пора руку на плечо другим класть. Делал банальные приписки на лесоповале. Норма была не реальной, а не выполнишь-пайку зекам урезали. Пришла проверка как-то. Баба ГБ шница так и говорит: "будем судить и расстреляем". Он ей "пошли пеньки считать в лес". Дело зимой было. Не тронули. Таки судили позже за досрочный перевод на зимние нормы (пайка, одежда). Отряд замерзал, холода на Урале по разному приходят. Вот и принял он лично или еще с кем такое решение в бухгалтерии. Не растреляли, видимо вошли в положение. Потом поселения, ребенок с Русской женщиной (а что, если никто не знал будешь ли завтра в живых). Всю жизнь общался и поддерживал дочь. Вернулся назад на Украину после амнистии в 54. Местечко немцы да местные сожгли до тла, кто не ушел все в одном рву лежат 3500 человек (дед с бабкой его и много другой родни). Дожил он до 2005 года и умер в 100 лет намного пережив палачей и благодетелей своих. К чему я все это. Во первых сколько он и ему на плечо рук клали. Во вторых, не слышал слова худого от него ни разу ни о ГБистах, ни о фашистах, ни о националистах. (национальности не привожу, бессмысленно и глупо это. И палачи и благодетели все разных национальностей были). В общем, длинно и не смешно, но суть я думаю в том, что если кто тебе руку на плечо кладет, то передай это дальше и будет тебе счастье.

110

Когда в пятницу встаешь в пять утра и понимаешь, что у тебя на этот день ничего не запланировано, сразу ожидаешь какой-то хрени. Обычно в пять утра я встаю и в другие дни, но там у меня, то получение прибыли, то научные изыскания для получения прибыли, то просто вчерашняя прибыль еще не посчитана. Но вчера, все пошло не так и я напрягся. В десять утра моей девочке позвонила мама.
-Ага! - подумал я, - началось.
Услышав какую то фразу о рыбалке я передернул плечами как в ознобе. Не подумайте, что я какой-то рыбоненавистник. Вот к примеру моя девочка по гороскопу тоже рыба. И ничего, я ее жарил, жарю и буду жарить! Но когда две женщины говорят о рыбалке, согласитесь, что это вызывает какие то смутные сомнения. И я посмотрел на девочку внимательно.
-Папа ночью на рыбалке сломался, телефон сел, с чужого телефона позвонил маме. - произнесла она.
-Сам сломался или машина? - уточнил на всякий случай я.
-Ну конечно машина, - поправилась она.
-Так, хрень все же началась, - подумал я, грустно вздохнул, но вслух произнес, - И?!
-Что И, надо ехать выручать.
-Ну давай сначала хотя бы определимся где искать. Запроси у мамы телефон с чьего он звонил и давай выясним хотя бы какой район. Ну если он вчера уехал, то явно не Мурманск и не в Астрахань...
Минут через двадцать мы выяснили, что тесть находится где то в районе устья реки Кишма. При последней встрече с владельцем телефона был здоров и бодр не смотря на тридцати градусную жару. Что с машиной неизвестно, но ее надо либо толкать, либо тащить и на месте ремонту не подлежит. Что дорог туда немеряно, но на картах они не обозначены, потому как в виде колеи. На кроссовере туда соваться не надо, лучше на тракторе или танке. Но так как сухо, можно попробовать и на каком нить джипе или на Ниве как у тестя. Последняя фраза мужика была — не знаю сколько он на такой жаре еще протянет. И девочка разволновалась. Поэтому насчет рыбы я спросить не успел. Но она же должна была быть если он поехал на рыбалку, хоть какая-то прибыль. В общем я как продвинутый пользователь всякой шняги, ткнул в гугл картах в устье реки Кишма, зафиксировал координаты и проложил маршрут. Странно, но гугл видел даже колеи. Оставался только вопрос с танком или трактором. Но уже начались сенокосы, трактора все в полях, а танки стянуты на западную границу. Пришлось звонить Вадимычу. У него тоже Нива, но в отличии от тестевой еще советского производства. А тогда их делали как и танки, на одних и тех же заводах. В общем тестя мы нашли довольно быстро. И хорошо. Ведь Вадимыча Нива жрала бензин реально как танк.
-Давай, перегружаем рыбу к нам в Ниву, ты свое уебище с импортной начинкой давай на кукан и погнали! Ты ее хоть травой переложил? Не стухла? - не дав тестю открыть рот, отдавал я распоряжения
-Кто?! - опешил тесть, еще больше чем когда меня увидел, - нету никакой рыбы!
-Нету!? - пришло время опешить мне и обвести взглядом окружающие буераки, может он сюда в гольф на досуге сыграть приехал. - А! - осенило меня, - ладно, скажи ей пусть вылазит из кустов, мы своих не сдаем! Ты же не хочешь сказать, что ты тут один ночевал.
-Кто!? - его опешенность не проходило, видимо перегрелся на солнце, понял я. - Да один я, один!
-Ну это пиздец какой-то! - солнечный удар видимо не обошел и меня. - Рыбы нет, бабы нет, заперся в какие то ебеня, может ты еще и трезвый?!
-Ты же знаешь, я за рулем не пью! - как то смухортился он.
-Всё, поехали! Говорил мне вон Вадимыч пока мы тут по лугам рысачили, что все рыбаки ебанутые. А я не верил. Сейчас домой приедем я тебе покажу где и как надо рыбачить.
Нет, если кто то подумал, что я со злобы потерянного дня и потерянной прибыли хочу тестю провести физическую экзекуцию, он абсолютно неправ. Я вообще считаю, что родственники это святое. Поэтому пригнав и бросив его машину у гаража я пересадил его в кроссовер.
-Вот слушай меня, - многозначительно произнес я трогаясь. - Завтра продашь свой рыдван, в нем от шевроле одна только эмблемка. А с ней это даже не танк, как у Вадимыча. Купишь себе нормальный шевроле, можешь седан, а бабла хватит так и джип возьми. В нем есть все прибамбасы и главное зарядник для телефона. Хоть каждый день едь вот сюда, - сворачивая к понтонному мосту Павлово-Тумботино, поведал я, - машину ставишь здесь. Берешь всю свою трихомудию, ну там удочки, поплавки с грузилами и на мост. Вот здесь сядешь на понтончик, спустишь ноги в воду и закидывай!
-Но здесь же рыбы нет! - возмутился тесть.
-А там? - смотря ему в глаза поинтересовался я, в ответ услышав только кашель, - рыбы может и нет как и там, зато смотри какие девчата цокают каблучками в Тумботино и обратно. А вон там на горке, видишь, «Красное и белое», это где всегда есть холодное пиво, квас, лимонад и водка тоже. И если набухаешься, до машины по любому дойдешь, а там у тебя телефон на зарядке. Позвонишь мне и я приеду чтобы отвезти тебя домой. Ты же видишь, здесь море.
-Какое же это море, это ведь Ока! - опять попытался возразить он.
-Ты не понимаешь, здесь море. Море женщин, море пива, море рыбы, вон видишь чуть левее краснобелого магазин «Океан». Рыбачить надо на море, ну или накрайняк на платной.

111

Папа мой — военнослужащий. В детстве мы жили в военном городке прямо возле воинской части. Частенько приходили к воротам, чтобы встретить папу после работы. На КПП он постоянно отдавал какие-то указания "Дневальному". Я думала, что это фамилия! Так переживала за него. Сочувствовала. Считала, что бедный Дневальный всегда на посту и не отдыхает)))

112

Да хрен с этим Крымом,
Нашёл чем стыдится.
Пусть этим стыдятся
Высокие лица.
Схреналь ты стыдом их себя замарал?
Ты что ли приказы Шойгу отдавал?
А что бы стыдится, есть масса причин:
К примеру что слились мы все, как один,
Когда прикарманила группа "господ",
Что создал великий советский народ.
Народ, что за правду вставал, как один
(не русский и русский, хохол и грузин).
Народ, тот которым был мой лично дед.
Народ, что в помине давно уже нет.
И мне лично похрен, кто Крым оберёт,
Украинский или российский урод.

114

Есть у меня соседка Света, частенько занимает у меня "до получки"модну-две тысячи рублей. Бухают они с мужем порой, но она всегда приходит в срок и возвращает долг. Прилагая к купюре пачку лицензионных сигарет уровня Мальборо. Я прожил долгую жизнь. Если была возможность, давал в долг родственникам, друзьям и знакомым. Кто-то отдавал быстро, кто-то тянул (рубль падал в полтора-два раза), а кто-то просто меня обувал. Пьющая соседка Света - единственный человек в моей жизни, кто возвращал свой долг с процентами.

117

Совсем не смешно.
Когда мы были маленькими, как все дети, очень любили сладости, которые родители нам изредка покупали и пекла мама. Мы думали, что наш папа совсем не любит конфет, он их никогда в жизни не ел, всегда отдавал нам. Что в этом что-то "не то" я начал догадываться, к сожалению, только к 20 годам. Однажды я ЗАСТАВИЛ его съесть шоколадную конфету, коробку которых, "на всякий случай", купил и привёз ему, как гостинец. Стараясь не показать эмоций, папа с явным удовольствием съел конфету. Я сам наотрез отказался угощаться теми конфетами и приказал ему съесть все конфеты до моего следующего приезда (через 5-6 дней). Папа съел конфеты, т.к. ОН ВСЕГДА ЛЮБИЛ КОНФЕТЫ, но своих детей любил ещё больше, потому их отдавал нам. С того дня я, приезжая в гости, всегда привозил ему коробку самых лучших шоколадных конфет.
Вспомнился миф, когда птица кормила своих птенцов своим сердцем...
Папа, как нам Тебя не хватает!!!

118

Английский обычай продажи жены являлся способом прекращения неудачного брака по взаимному согласию.
Свое начало обычай берет с конца XVII века, когда развод был практически невозможен для всех, кроме самых зажиточных людей. Приведя жену за поводок на шее, руке или талии, муж устраивал публичный аукцион и отдавал жену тому, кто предложит за неё наивысшую цену…
Каждая процедура по продаже выглядела стандартно: муж приводил жену на площадь, держа за поводок, прикрепленный к шее. После этого она поднималась на подмостки, и начинались торги.
Жена доставалась предложившему большую цену.
В газетах того времени ярко освещались подобные события. Одна из самых ранних зарегистрированных продаж датировалась 1733 годом.
Согласно записи, некий Самуэль Уайтхаус продал свою жену Мэри Уайтхаус Томасу Гриффитсу за один фунт стерлингов. Господин Гриффитс должен был «принять женщину со всеми ее недостатками».
Как бы ни странно это звучало, но чаще всего продажа жен совершалась по обоюдному согласию.
В большинстве случаев супругу покупал ее же любовник за символическую плату.
Случалось и так, что после торгов все трое шли в ближайшую таверну отметить сделку.
Наибольшая популярность продаж жен пришлась на период с 1780 по 1850 гг.
До сегодняшнего времени дошло не менее 300 официальных подтверждений этой процедуры.
А все началось с того, что в Англии в 1753 приняли Закон о браке.
До этого момента браки не регистрировались.
Женщины находились практически в полном подчинении у мужей.
Развод же был невероятно дорогостоящей процедурой.
Именно продажа жен на площади стала тем верным способом, чтобы избавиться друг от друга.
Власти не одобряли эту практику, но они просто закрывали на нее глаза.
Последнее свидетельство о продаже жены относится к 1913 году.
Женщина, дававшая показания в суде Лидса, заявляла, что муж продал ее коллеге по работе за один фунт стерлингов.

119

Выношу на ваш суд рассказ. Все события и персонажи вымышленные, совпадения случайны.
В самом конце прошлого века отбывал срок в одной из колоний строгого режима Никита Лунев, ну или просто Луня. Было ему лет 35, сидел четвертый раз и все время за наркотики. Был Луня наркоман, как говорят, конченный. Ничего святого в жизни не было, так как "святых" там вынесли с момента первой пробы наркотиков. Да и какая жизнь может быть у наркомана? Разве можно назвать жизнью вечный поиск "кайфа"? Ведь по логике Никиты, жизнь без кайфа - это "вторяк". Родители давно плюнули на сынка и даже радовались, когда Луня попадал в тюрьму. Во-первых, он их не доставал, и старики могли несколько лет жить спокойно. А во-вторых, тюрьма спасала Никите жизнь, как реабилитационный центр.

Была на воле у Луни женщина, которая как-то терпела "любимого", даже ждала. Никита очень нежно отзывался о ней. Всем рассказывал, что его Светка - баба хорошая, трое детей у нее, от троих мужиков, ну выпивает иногда. Правда, прав родительских ее лишили, но женщина хорошая. Смеялись арестанты с этих рассказов. Ну Луня, он и есть Луня.

Сидел Никита тихо и незаметно, эдаким чемоданом - где положили, там и лежит. Пока ломка закончится, пока на баланде щеки наест, так уже и освобождаться пора. Передачек ему никто не передавал и посылок не слал, так как родителям было все равно, что с сыночком, а с любимой что взять? Только детей, да и тех государство в детский дом определило. Свои лимиты на передачки и посылки он отдавал другим, хоть что-то имея с этого.

В последние дни января получил Никита письмо от приятеля детства по имени Иван, который, узнав, что тот сидит, захотел помочь ему. И решил Иван сделать Луне передачу, ну и спрашивал в письме, что и как сделать нужно. Луня обрадовался, тем более, что в начале марта у него было день рождения. Написал этому приятелю ответ, все объяснил и попросил зайти к Светке, чтобы тоже что-то передала, все-таки страдает в тюрьме любимый. И написал Никита, чтобы передачу сделали не на него, а на другого, так как свои лимиты на передачки Луня уже отдал.

Когда Светка узнала, что кто-то готов сделать передачку Никите, то она сказала об этом друзьям Луни, таким же наркоманам. И решили эти друзья сделать свой, наркоманский подарок арестанту. Где-то нашли несколько банок малинового варенья, каких-то галлюциногенных таблеток и все это смешали с вареньем. И вот этот "набор юного наркомана", вместе с чаем, сигаретами и продуктами и повез Иван в колонию. Ну и так получилось, что передавал он как раз седьмого марта.

Передачу делали на Витю Гнома. Он был не то чтобы друг Лунин, так, приятель. Гномом его прозвали за невысокий рост, был он мелкий воришка, который постоянно сидел за какие-то кражи с садовых участков. Пообещал ему Никита, что поделится передачей, вот и согласился Гном.

Пришел Витя получать передачу, а выдавала ее сотрудница по имени Анна, как ее звали арестанты Анька - Веселушка. Была она лет тридцати, работала в колонии почти десять лет, вечно веселая деваха. Все время у нее шуточки и прибауточки, глазки всем строила. Вот и сегодня у нее настроение было хорошее, так как начальник обещал завтра всем женщинам сделать выходной.

- О, Гном, - весело прощебетала Анька, увидев Витю, - а кто это тебе передачки передает?

- Да это не мое, это другому передали, - ответил Гном, - просто на меня.

- Ну ясно, - не могла угомониться сотрудница, - просто смотрю варенья много, подумала, что это ты на воле украл малины кучу, вот подельники твою долю тебе и возвращают.

- Не, я малину не крал, - смутился Витя, - я больше металл таскал.

- Если честно, то мне пофиг, что ты там таскал, - сказала Анна, - но вот в банках пропустить не могу. Тару принес, куда переливать будем?

- Так я не знал, что тара нужна, - разволновался Гном, - может как-то решим, а Анюта?

- О как, сразу Анюта, - передразнила сотрудница Витю, - решим, говоришь? А замуж возьмешь? Хотя, зачем ты мне нужен? Ты же из тюрьмы не вылезаешь, жених... Ладно, как решать будем?

- А давай так, - предложил Гном, - ну возьми себе банку одну, чай попьешь и еще что-нибудь, типа, с праздником. Остальное я в зону заберу, там перельем куда-нибудь, а банки разобьем, чтобы тебя не подставлять. Хорошо, Ань?

- Ох, Гном, толкаешь ты меня на должностное преступление, ну ладно, - смилостивилась королева передач и посылок, - я пару банок возьму, вечером чай попьем в честь праздника, все равно их у тебя тут пять штук. Но это первый и последний раз, понял?

- Понял, понял, - закивал головой Гном и начал быстро складывать все в сумку, боясь, что Анна передумает.

В тот день ответственным был сам начальник колонии подполковник Костенко Анатолий Петрович. Перед окончанием рабочего дня он предупредил дежурных оперов, что поедет домой ужинать, а к отбою вернется. Выходя из зоны, поздравил Анну, пожелал ей хороших выходных и уехал.

Вечером к концу рабочего дня Аню пришли поздравить двое оперов. Она заварила чай, выложила на стол печенье, конфеты и варенье. Поздравили, попили чая с вареньем.

Когда начальник приехал вечером, то первое, что он увидел, были опера, которые ползали на коленях перед забором и что-то рассматривали в темноте.

- Вы что делаете? - спросил подполковник.

- Следы ищем, - дружно ответили оперативники, - он только что тут был.

- Кто тут был? - не понял начальник.

- Ну он, сбежал который, - сказал один из оперов.

- Кто сбежал, - опешил Костенко, - из зеков кто-то?

- Да нет, мужик какой-то, - успокоил второй опер, - сквозь забор прошел, гад.

- А ну дыхни, - рявкнул начальник на него, - какой мужик? Ты выпил, что ли, на службе?

- Никак нет, товарищ подполковник, не пил, - бодро ответил оперативник и дыхнул, - мы у Аньки чай пили, потом вышли покурить, а он сквозь забор и прошел.

- Я сейчас вернусь, - сказал Костенко и пошел в кабинет к Веселушке.

Анна сидела за столом с остатками чаепития и тупо смотрела в стену.

- Аня, у тебя все хорошо? - участливо спросил начальник.

- Хорошо, товарищ подполковник, - ответила девушка, - кино интересное. Присаживайтесь, посмотрим.

- Какое кино, Аня? - Костенко не мог ничего понять, - Точно все хорошо?

- Я же говорю, что хорошо, - раздраженно ответила Аня, - не мешайте, дайте досмотреть.

Анатолий Петрович понял, что с ней, как и оперативниками, что-то странное происходит. Он зашел в зону и пошел в свой кабинет, откуда позвонил в дежурку и спросил у дежурного помощника начальника колонии, все ли нормально в зоне. ДПНК ответил, что все почти нормально, только два клоуна - Луня и Гном обожрались какой-то отравы, и их теперь откачивают в санчасти.

- Как обожрались? - Костенко начал о чем-то догадываться, - Чего?

- Я не знаю, товарищ подполковник, - начал объяснять ДПНК, - контролер зашел в барак, а там Гном гвозди с пола собирает, а Луня с Брежневым разговаривает.

- Какие гвозди, какой Брежнев? - прокричал начальник.

- Да никакие, галлюцинации у обоих, - успокоил его ДПНК, - стукачи сказали, что Луне сегодня передачку сделали на Гнома, наверное, что-то в ней и было. Вот и нажрались, идиоты.

Теперь подполковник все понял. Хорошо, что хоть так обошлось.

- Давай, возьми пару контролеров и беги за Веселушкой, она у себя. И еще, там опера за зоной ползают, их тоже забирай и тащи в санчасть, - распорядился начальник, - наверное Анька что-то из передачки взяла. Ее там тоже с операми "плющит". Пусть их лепила за компанию с этими дуриками откачивает.

Ночь в санчасти прошла весело. Луня о чем-то спорил с Брежневым, Гном жалел о том, сколько гвоздей на полу валяется, это же куча металла, который можно сдать и деньги пропить. Анна просто смотрела фильм, который "показывали" прям на белой стене, а опера так и не пришли к единому мнению, кто же это вышел сквозь забор.

История закончилась благополучно. Всех пятерых откачали. После санчасти Луню и Гнома закрыли в ШИЗО, где они восстанавливали силы. После этого Гном перестал общаться с Никитой и всем жаловался, что Луня, сволочь, чуть не отравил его. Анна, как и прежде, работает на передачах, но теперь ничего не берет себе и "шмонает" более тщательно. Опера продолжают нести службу. Все получили хороший урок.

И только приятель Луни так и не узнал, что рисковал многим, передавая варенье.

120

Будущий генералиссимус Александр Васильевич Суворов начинал службу рядовым при дворе Елизаветы Петровны.
В 1779 году Семёновский полк, где служил Александр Васильевич, нёс караульную службу в Петергофе.
Стоя на посту у Монплезира, Суворов так старательно и ловко отдавал честь императрице, что та, проходя мимо, решила уточнить, как его зовут и протянула солдату серебряный рубль.
Суворов заявил, что на посту брать денег не положено, а Елизавета Петровна оставила монету у его ног и повелела забрать при смене караула.
На следующий день рядового Суворова произвели в капралы, а рубль, подаренный императрицей, он хранил всю жизнь.

121

КРАCИВАЯ СКАЗКА

Жил-был хороший человек Серёжа. Однажды угораздило его влюбиться в девушку Соню и сделал он ей официальное предложение. Отказала ему Соня. Погоревал Серёжа три дня и три ночи и влюбился в другую девушку, Ирой её звали. А она ему тоже отказала. Потом Серёже Люся отказала, Света, Алла и даже Леночка из Чебоксар замуж за него не пошла. И перестал горевать Серёжа днями-ночами и решил он больше никому никаких предложений не делать. Один решил жить, без Алл, Люсь и даже без Леночки из Чебоксар.

А жить он стал весело и счастливо, на охоту и рыбалку ездить без разрешения, пиво пить и лук с чесноком есть, посуду за собой не мыть и носки разбрасывать по всей квартире, крышку унитаза не опускать и девушек домой приводить. А ещё он сериалы по телевизору вообще не смотрел и Стаса Михайлова не слушал, в магазин ходил, когда захочется, а, когда не хотелось, на диване лежал и чесался везде, как животное. И пылесосил, когда грязно, а не по субботам, и мусор выносил не по утрам, а когда его, мусора, много становилось. А старые газеты на шкаф складывал. И по магазинам седьмого марта не бегал. И даже зарплату никому не отдавал, а на себя тратил, на друзей да на женщин разных. А как он в ванной блатные песни пел! И никто ни разу ему не сказал, что б он заткнулся и что у него слуха нет. И нервы у него крепкие были, и кудри чёрные, и зрение хорошее, и даже сердце никогда не болело. И когда исполнилось ему сто лет, он умер от старости, а не от какой-нибудь язвы. И в гробу лежал счастливый-счастливый и улыбался, хотя вокруг все плакали, особенно женщины разные…

Вот какую красивую сказку я сочинил. Я б ещё написал, но скоро моя Леночка из Чебоксар вернётся, а у меня пол не вымыт, курица не сварена и ковёр не вытрясен. И полочку я какую-то на кухне не повесил, и комнату не проветрил, и Руслану не сказал, что он алкаш и что б он больше мне не звонил со своим дурацким футболом под пиво. А сказка хорошая получилась… Эх…
Илья Криштул

123

Старенький профессор читает лекцию в экономическом институте: - Робин Гуд отбирал деньги у богатых и отдавал их бедным. Со временем число лесных братьев увеличилось, и они, жалуясь на тяготы своей работы, стали требовать для себя все больше денег и привилегий. Да и сам Робин Гуд привык к роскошной жизни, начал носить одежды, украшенные драгоценностями, пить дорогие вина и ездить в красивой карете с наемной охраной... Денег, которые он отбирал у богатых, стало не хватать, поэтому пришлось взяться и за тех, кто победнее... Сначала у них изъяли то, что когда-то бесплатно раздали, а со временем начали отбирать и то, немногое, что им удавалось заработать собственным трудом... Так о чем это я? -Ах да... Вот так, собственно, в трудах и невзгодах рождалась служба налоговой инспекции!

125

Моя знакомая работает нянечкой в частном детском саду.
Эту историю она мне и рассказала:
У нас есть мальчик Коля, который как мне казалось, был очень влюблён в девочку Алису.
Очень часто я замечала, что он отдаёт свой компот ей, а сам не особо его пьёт. Иногда он, думая что никто не видит, меняет местами их стаканы.
Дети всегда сидят на одних и тех же местах и каждый раз одна и та же картина.
Но позднее, когда я сделала замечание Коле и спросила в чем же дело, стало понятно, что дело было не во влюбленности. Просто папа Коли сказал, что компот делает человека красивее (мальчик терпеть не мог компоты), и он отдавал свои порции самой некрасивой по его мнению девочке.

126

Из фронтовых треугольников Ивана Никитовича Видова

9 октября 43 г. Украина.
«… 5 дней побывал на самом Днепре, плавал так и на лодке почти круглосуточно, и всё время был мокрый. Здесь около Киева Днепр широкий доходит до 300 м шириной…»

01.12.43. Белоруссия:
«…большинство деревень выжжены дотла немчурой… иногда встречается 2-3 старика, жителей либо угоняют в Германию, либо сжигают вместе с деревнями…»
«… Отец зовет домой повидаться может в последний раз, болен раком… пока наступление – не отпускают в отпуск. Командир сказал – когда остановимся…»

6 февраля 44.
«… тянем связь по болотам, постоянно мокрые, в грязи и обсушиться негде все деревни сожжены… Сообщили, что отпустят домой на 6 дней…»

Его отпустили в краткосрочный отпуск, и в феврале 44 он встретился с Антониной – невестой и с родственниками в Воскресенске,

А «… с 27-го уже приступил к своей работе, уже навел линию и сейчас сижу за телефоном и пишу эти строки, а немного в отдаленности летает немчура и немного швырнул бомб…»

31.01.45.
«… завтра в бой на УРА…»
Перед боем вспоминает прошлое ранение:
«…когда лежал в грязи в воронке и по мне ходили и даже не чувствуя и думая только об одном, чтоб если убило так сразу бы…»

О9.05.45.
«…Да, Тоня, вот пришел тот день, которого мы ждали 4 года и когда я вышел 09/05/1945 в 6-00 утра на улицу и мне сообщили, что война окончена и мне как то не верится, и думаю, неужели и в самом деле это так… И как то на душе легко стало и ходишь то совсем легко, как в детстве…
…Кругом посмотришь, уже нигде окна не маскируют и огонь солдаты во всю ночью жгут. И стрелять нигде не стреляют, тихо как то и ходишь ничего не опасаешься, что пуля пролетит или снаряд разорвется, и мы вот с этим никак не освоимся и не укладывается в голове всё это. Даже вот выразить не могу на бумаге все это т.к. привыкли к войне за 4 года, а тут раз и нет её…»
***
Письма сохранили в семье Ивана Никитовича. Его внучка – Ольга Горбушина – все их перечитала, изучила по ним весь боевой путь деда, выделила и для себя, да и не только для себя эти цитаты.
Московской области. Он был у моей мамы классным руководителем.

В комментарии загружу фото, на котором он с учителями-фронтовиками в День Победы. На обороте этой карточки надпись его рукой «Бойцы вспоминали минувшие дни».

Повторю за ним: "привыкли к войне за 4 года, а тут раз и нет её…"

Вот так – раз, и нет её… войны. И скольких нет…

Заслуживает внимательного прочтения и напутственное письмо командования части демобилизовавшемуся в сорок пятом году солдату. Какие верные и нужные слова!

Дорогой т. Видов Иван Никитович!
Теперь, когда мы победили гитлеровскую Германию, ты с честью выполнил свой долг перед Родиной, уходишь из рядов Красной Армии, возвращаешься к мирному труду. Вместе с нами ты прошел большой боевой путь. Труден и суров был этот путь советского солдата к победе.
Много дней ты провел в ожесточенных боях за славный город ЛЕНИНА – город Русской Славы – колыбель пролетарской Революции.
В любых условиях блокады и наступления, ты честно выполнил присягу воина Красной Армии, приказы Верховного Главнокомандующего Генералиссимуса Советского Союза тов. СТАЛИНА и уставы Красной Армии.
В жестокой борьбе с коварным и злобным врагом тебя вдохновляли великие идеи партии ЛЕНИНА – СТАЛИНА.
Во имя защиты свободы и независимости нашей Социалистической Родины ты не жалел ни сил, ни крови своей.
Вместе со всеми защитниками города ЛЕНИНГРАДА, ты отдавал все свои силы на преодоление трудностей, вызванных блокадой. Тебя не только не сломили голод и лишения, а наоборот закалили и усилили твою веру в победу нашего правого дела.
Твой тяжелый ратный труд не пропал даром. Враг был разгромлен под Ленинградом, и сегодня Советские знамена победоносно развеваются над поверженной, вставшей на колени Германией.
Годы совместной борьбы против ненавистного врага сплотили нас в дружную родную семью. И сегодня, расставаясь с тобой, от имени всего рядового, сержантского и офицерского состава благодарим тебя за верную службу нашей ОТЧИЗНЕ. Ты заслужил эту вечную благодарность от всего нашего народа – ПОБЕДИТЕЛЯ.
Надеемся, что и там, вдали от своей родной части, ты не уронишь чести и достоинства Советского воина, будешь честно и добросовестно трудиться, крепить мощь и силу Советской Державы, Красной Армии.
Не забывай своей части, поддерживай с нами связи. Рассказывай своим детям и внукам о подвигах советских воинов в дни Великой Отечественной войны, воспитывай их на боевых традициях нашего Советского народа.
От всего сердца желаем тебе долгой, счастливой, радостной жизни и успехов в труде на благо матери-Родины.
До свиданья, боевой товарищ! Счастливого пути!

Командир части (подпись)
Зам. по политчасти (подпись)
9 декабря 1945 г.

128

Роберт Оппенгеймер в период своего пребывания в Геттингене занимался не только изучением физики, но и отдавал дань своим увлечениям философией, психологией и литературой.
Особенно он зачитывался дантовским "Адом" и во время долгих вечерних прогулок вдоль железной дороги обсуждал со своими коллегами вопрос о том, почему Данте поместил ищущего истину Виргилия в ад, а не в рай.
Однажды вечером Пауль Дирак, отличавшийся тихим нравом, отозвал Оппенгеймера в сторону и мягко упрекнул его: "Я слышал,- сказал он,- что вы пишете стихи так же хорошо, как и работаете над физикой. Каким образом можете вы совмещать два подобных предмета? Ведь в науке стараются говорить так, чтобы каждому было понятно нечто ранее неизвестное. А в поэзии дело обстоит как раз наоборот".

129

Про спасение на водах 17.
О уверенности и самоуверенности.
"Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
Из пружинок и картинок,
Из стекляшек и промокашек
Сделаны наши мальчишки! "
1. А ещё мальчишки сделаны из дружбы, взаимовыручки, доброты, честности, благородства и великодушия. Куда эти качества уходят со временем? Это вопрос тёмный, непонятный и плохо изученый. Самая распостранённая версия ответа на него: "Не мы такие, жизнь такая". В своё время К.Маркс предположил: "Бытие определяет сознание". Обратного пока не доказано. Может он и прав. Поди знай.
В детстве % моральных уродов стремится к нулю. У взрослых иначе. Он стабильно растёт. Понятие "Старый мудак" стало нарицательным. Видимо их достаточно много, что настораживает и пугает. Вдруг это заразно?
Юрка "выгодно" отличался от остальных пацанов нашего двора. Отличался "нестандартной комплектацией". Он был создан не из "стекляшек и промокашек". Этот "гордый потомок", слияния города и деревни, был слеплен из козявок и сумрака. Редкое по сути чмо. Его ненавидели и презирали, но побаивались. Дрался он подло, носил нож и имел привычку мстить исподтишка. Компанию водил мутную. Ходили неясные слухи о грабежах припозднившихся прохожих и воровстве из вагонов на ж/д.
Однако общественность его терпела и время от времени брала на поруки. Надо отдать ему должное, дома он гадил по минимуму. Соседи по подъезду конечно страдали. Парень был в затянувшемся пубертате и от скрипа его мастурбаций многие не высыпались. Но в этом не было его вины. Как известно, в "хрущёвках" всегда было плохо с звукоизоляцией.
2. Была середина ноября 1974го года. Чуть более месяца назад закончилось хоккейная баталия между СССР и Канадой (Суперсерия СССР — Канада 1974 года). Пацаны всей страны мечтали попасть в сборную. Наш двор не стал исключением. Для воплощения мечты в быль, городскими пацанами был опустошён магазин "Спорттовары". Очередь за клюшками, тогда была обычным делом. Народ экономил деньги на школьных обедах. Прижимистые разбивали копилки. Везучим купили родители.
Парни из нашего двора пошли проторенной дорожкой и учредили хоккейную лигу. Вновь созданный институт получился многочисленным. Первый набор составил более 50и человек. Хватало на 5 команд. И мы решили провести свой чемпионат. Надо было делиться на фракции.
Изначально распределили народ по весу. Не очень получилось. Потом по росту. Вышло ещё хуже. Был вариант сделать, как в школьном журнале, по первой букве фамилии. Об этом даже вспомнить стыдно. "Первый - Второй" отдавал бюрократизмом и казёнщиной.
Вариант разделиться по возрасту отпал сам собой. Если бы пошли этой кривой дорожкой, то ничего хорошего не могло получиться. У нас во дворе появился бы свой местечковый "ЦСКА". По причине того, что старшие всегда будут выигрывать у младших. Чемпионский титул стал бы профанацией.
В итоге решили бросить жребий. Разумеется результаты многим не понравились. Споры перерастали в драки. Закадыки по сто раз переругались и перемирились. Были случаи, когда пацаны переходили из "клуба" в "клуб" по пять раз на дню. Через неделю страсти улеглись и пришла пора "большого хоккея".
"Кузница чемпионов" была построена и укомплектована добровольцами. Инвентарь приобретён. Спортивная дисциплина и режим присутствовали. Самый одиозный неофит даже курить бросил. Дело было за малым: "Где и когда".
В районе было несколько кортов. Туда мы и направились. Оказалось всё очень непросто. Местные пацаны сами играли в хоккей. С утра до ночи. Нам место и время уступать не собирались. Понятия "Ночная лига" ещё не было, да и родители наверняка бы возражали. Самые "горячие" головы предложили самозахват. Их разумеется "остудили" и они обиделись. "Самый одиозный", в знак протеста, вышел из состава нашей лиги и снова начал курить.
Надо было что - то делать и мы решили построить корт сами. Неделю собирали деревяшки, перелопатив весь город. Воровать мы тогда стеснялись и не умели. Поэтому пиломатериалов хватило только на ворота и табло.
"Самый одиозный" снова вступил в лигу и поклялся больше никогда не курить. После пошёл в "Дворец пионеров", с просьбой о помощи в строительстве социально - значимого объекта. Там его похвалили, дали почётную грамоту и включили в план. План был на следующую пятилетку. Переговорщик впал в уныние, стрельнул у прохожего сигарету, а после в первый раз в жизни напился.
3. Вариантов больше не было. Пришлось обойтись теми материалами, что были доступны. А доступен был только снег. Пацаны собрали всё, что выпало на тот момент в городе. Лишив коммунальные службы работы и смысла существования.
Ещё накануне тракторист Петрович получил нагоняй от начальства за плохо расчищенные дороги. Поклялся, что в понедельник наведёт порядок. Утром он выехал на своей "Беларуське" с твёрдым намерением победить стихию. Но обнаружил, что город выскоблен дочиста. Вспомнить, когда, как и зачем он это сделал, не смог. Это так поразило ранимую душу пролетария, что он немедленно ушёл в запой. Начальство, тем не менее, посчитало его героем и трудоголиком. Назвало результаты уборки трудовым подвигом и выписало прогрессивку.
Из трофейного снега, мы сделали для будущего корта бортики. Получилось невысоко, но мы решили, что на первое время достаточно. Теперь шайбы пущеные низом должны были перестать дематериализоваться. Раньше они частенько исчезали в никуда. По этой банальной причине лига несла финансовые потери. Известный факт, что финансирование детского хокея традиционно было недостаточным. Каждая бесследно пропавшая шайба "делала дыру" в скудном бюджете. В иной игровой день начинало попахивать дефолтом.
По этой веской причине: броски и передачи верхом были временно вне закона. Минимум до сильных снегопадов, когда будет возможность "подрастить" борта нашего корта.
Приёмы типа: "впечатать соперника в борт" тоже были запрещены. В нашей реальности опоненты не впечатывались, а вылетали к зрителям. Это грозило потерей спортивной формы и пустой скамейкой запасных.
К выходным корт был готов. Оставалось только залить лёд.
Хмурое воскресное утро будущие чемпионы встречали почти во всеоружии. Почти заключалось в отсутствии шланга. Его банально спёрли. Вот вечером он был. Вот утром его нет.
Надежды советской школы хоккея не впали в уныние. Несколько лентяев попыталось роптать. Им пообещали пожизненное стояние на воротах и они заткнулись. Все хотели быть форвардами. Народ пошёл домой за вёдрами и тазиками.
Потом было нудно, долго, скучно и уныло. Руки растянулись до коленок. Спина ныла. Ноги были в синяках от вёдер. Все были мокрые и местами заледеневшие. Подъезды превратились в полосу препятствий. Из них валил пар и вытекала, пролитая рукожопами вода.
Всё рано или поздно заканчивается. К 10и часам вечера миссия была выполнена. Все настолько устали, что на радость сил не осталось. Просто разошлись по домам.
Мы и догадаться не могли, что у комунальщиков тоже выдался непростой день. Побочным явлением нашего трудового подвига было то, что в водопроводе упало давление. ЖКУ накрыло звонками трудящихся, желающих принять ванну и выпить чаю. Одни "работники метлы и лопаты" решили, что произошёл разрыв "самой большой" трубы. Другие были уверены, что это массонский заговор. Самые "умные" подумали, что это семитские проделки. Истина, как всегда была где - то рядом.
3. С утра пораньше я побежал проверить, что у нас получилось. Около нашей ледовой арены уже стояло несколько моих друзей. Они угрюмо молчали. Что - то было не так. Оказалось, что наше сооружение построено на "народной тропе". Милые родители и добрые соседи пошли утром на работу. Обходить наш корт никто и не подумал. В результате ИТР и пролетарии протоптали, в едва схватившимся льду, приличных размеров колею. Играть на такой площадке было невозможно. Старт чемпионата переносился. Самое малое на неделю. Самый одиозный ожидаемо впал в депресию. Сообщил обществу, что это божья кара. Потому он бросает нас и принял решение податься в монастырь. Про бросить курить почему - то ничего не сообщил. Забыл наверное.
В ближайшее воскресенье мы заново залили наш многострадальный корт. В этот раз мы учли свои ошибки и собрали заградотряд. На всю ночь выставили посты и каждые два часа их меняли. В шесть утра во дворе собралась вся наша компания. Пришлось нашим родным и соседям идти в обход. 50 злых пацанов не переорать. Проще было сделать крюк.
Мы на всякий случай "забили" на первые два урока. Но всё было спокойно и мы отправились в школу.
Четвёртым уроком у нас была "физра", а я забыл форму дома. Пришлось на переменке бежать домой. Это было даже кстати. Наш школьный "Самоделкин" доработал мою клюшку (загнул крюк и обклеил его стекловолокном) и принёс её в школу. Надо было отнести инвентарь в родное гнездо, пока не стырили.
Когда я подошёл к дому, то увидел на нашем свежезалитом корте Юрку. Этот ..... играл, на нашем политом потом и кровью льду, в футбол. Разумеется площадке снова наступил кирдык. Было страшно, но предъявить было необходимо. Если пацаны рано или поздно узнают, что я всё видел и ничего не сделал. Тогда мне во дворе лучше не появляться.
Я глубоко вздохнул, сделал "морду кирпичом" и начал разговор. Сильно "борзеть" было чревато. Мне было 9. Оппоненту 16. Шансов в драке у меня не было.
Но тут я заметил, что в 30и метрах, сидит с компанией старший брат моего друга.
Он на днях дембельнулся и они третий день отмечали. Периодически выходя на улицу покурить. Это меняло расклад сил. Если будет совсем туго, то позову на помощь. Прибежит на подмогу. Куда он денется. Иначе его родня сожрёт.
Разговор получился коротким. От меня требовалось промолчать о том, что я видел. Пусть то, кто испортил лёд останется между нами. Я ответил отрицательно и был избит по полной программе. Однако умудрился поставить недругу синяк и укусить за палец. Это его сильно разозлило и он совершил фатальную для себя ошибку. Этот гад взял и сломал надвое мою новую "фильдеперсовую" клюшку. Как говорится: "Горбатого добела не отмоешь".
Я очень сильно обиделся. У меня "пала планка". "И мальчики кровавые в глазах". Впервые в жизни включился режим берсерка. Было пофиг на боль и жизнь. Надо было любой ценой порвать врага. Я схватил останки клюшки и попёр в атаку. Противник опешил и ненадолго завис. Это промедление кончилось для него плохо. Клюшка въехала ему в переносицу. Что - то неприятно хрустнуло и полилось очень много крови.
Дальше начались чудеса. Юрка натурально зарыдал и бросился бежать. Крича на ходу, что теперь мне ........ .Завтра он вернётся с корешами и мы ответим за всё. Обещал разломать наш корт и отметелить всех и не по разу.
"Он не зассал
Он просто с клячи ёбнулся
А пока вставал
Бой уже закончился
Ёб вашу мать
На жаргоне ленинском
Крикнул гадам вспять
Мы бля с вами встретимся" (Х.З.).
Преследовать супостата я не стал. Победа была трудной, но заслуженной.
Оставалось ещё одно незаконченое дело. Надо было разобраться с дембелями.Это что за дела? На твоих глазах метелят друга твоего младшего брата. А ты бухаешь с друзьями и в "ус не дуешь". Тут ребёнка почти убили. Где защита и опора?
Кряхтя и попёрдывая я направился к сидевшей на лавочке компании. Когда подошёл поближе, то был очень удивлён. Это были не дембеля. Просто какие - то тётки вышли выхлопать половики. "Сцепились языками" и ничего вокруг не замечали. Вот тут я и "обоссался". Одно дело встревать в разборки, наверняка зная, что тебе помогут. Совсем другое биться рассчитывая только на себя.
Надо было слушать родителей. Всё таки минус 4,5. Очки были давно выписаны и куплены. А я стеснялся их носить. В 9 лет кличка "Очкарик" считалась обидной. Сейчас это кажется глупым.
После драки пришлось отлёживаться пару дней. "Фонари" сошли через неделю. Пара выбитых зубов не в счёт. "Молочные" не жалко. Вырастут новые. Дома сказал что упал. Такие горки скользкие стали делать. Они разумеется поверили.
Оценив мой героизм и стойкость, пацаны придумали кличку. С того дня все звали меня: "Бэшан", что было производным от слова бешеный.
Корт мы довели до ума. Играли всю зиму, не обращая внимания на морозы и ветра. Разумеется в большой хоккей никто не попал. Да и пофиг. В этом деле важно совсем другое. Мы научились дружбе и чувству локтя. Впервые сделали что - то важное своими руками. Когда было трудно не сдались и довели дело до конца. На своей шкуре оценили значения слов: честность и взаимовыручка. Убедились, что добро побеждает зло. Это были первые шаги из мальчиков в мужчины.
"Великая русская литература зиждется на страдании. Страдает либо герой, либо автор, либо читатель. Если все вместе - шедевр.".
Сдаётся мне, что в этом повествовании страдали все. Читатель из - за длинного текста. Герои от тяжких трудов и забот. Автор от побоев и творческих мук.
Владимир.
17.05.2023.

130

История короткая. Просто вдохновение и юмор подоспели вовремя.
Занимал у меня мой коллега ежемесячно понемногу, до 1000р, всегда за несколько дней до зарплаты. Всегда быстро и исправно отдавал, но, кажется, стало ему неудобно от этих регулярных просьб и однажды спрашивает "Я тебя не сильно напрягаю? Ничего?" На это я ему начинаю отвечать "Живу я, вообще-то, довольно бедно..." (у собеседника лицо начинает стекать вниз в ворот фуфайки) "... Ни секретаря у меня нет, ни финдиректора, поэтому самому приходится переводить. А так - нет, сильно не напрягаешь".
(Занавес)

131

Армейская рекурсия

И пусть меняет моду мода.
Но огорчает лишь одно -
Что мне служить всего два года.

Первые годы после демобилизации мне постоянно снился один и тот же сон. Что меня опять призывают на срочную службу. Причем, все было настолько буднично, уныло, серо и скучно, что создавало полную иллюзию реальности. Я вяло отбрехивался, что уже демьельнулся,майоры в засаленных кителях даже изображали некое сочувствие на скучающих рожах, в рамках положеного по Уставу, одновременно записывая что-то в личное дело и ставя туда печати. Мол, да, верим-верим, знаем-знаем, служил/дембельнулся, но, документы в штабе сгорели во время наводнения, и , сам-понимаешь.
Сам я понимал, но не до конца, отчего оказывался дисциплинарно наказан, сиживал и на губе, а так же , будучи наказанным , помогал народному хозяйству.
Все это сильно попахивало Кафкой, во сне не было страха, злости, скорее некая тоска, выражаемая одним протяжно-бесконечным быллллллллллляяяя….

В ту пору я время от времени расширял внутренние пространства одной мадам, что окучивала лошье передовыми идеями доктора Фрейда.
Психоанализом окормляла алчущие народы, так сказать.
За серьезные бабки..
Я же использовал психоаналитичку только в плане второго корня этого слова, полностью игнорируя первый.
Был с ней строг, но справедлив. Отрывист в командах и напорист в действиях. Стиль романтичного сверхсрочника, так сказать.
На все попытки вывести наши возвратно-поступательные связи в «а поговорить?» отвечал казарменным юмором и прапорщицкими сентенциями.
Помню, отчаявшись, мозгоправка потребовала стихов. И получала их.

Радистка Рая,
Терпсихора полковая
Я тебя, маю, а ты меня не маешь.
А так страдаю, Раю, я так рыдаю.
Что в танке даже стрельнуть забываю.
Больше рифм во мне уже не жаждали.
Образ армейского дуболома позволял мне свести к минимуму излишнее словоблудие. В принципе, я мог бы использовать и другие амплуа , как то «улыбчивый идиот» или «разбитной телеграфист» или «куртизанствующий партизан», мне все они были одинаково близки , но так уж сложилось, что мозгоправке пришлось примерить на себя образ обозной маркитантки.
Точнее, я ее туда втряхнул не спрашивая согласия. Подруга мамашу Кураж, тэк сказать , поймала.
Как то после очередного штурма, я расслабленно позволил себе разобрать смысл того невнятного бормотания, что издавали ротовые органы людоведки.
Обычно я не вслушивался. С рафинированными дамами только начни… потом греха не оберешься.
Но тут сквозь дрему донеслось что то вроде, мол, когда же тебе , мол, надоест это гусарство и не пора ли в отставку?
Тут то я и расповедовал ей свои ночные бюрократические кошмары.
-Ну так отслужи еще раз!
-Ммммыыы?
-Тебе что, жалко одну ночь два года Родине отдать?
-Хм. Мне пора к психологу.
-Почему?
-Мне только что показалось, что ты сказала что-то умное. У тебя нет знакомых специалистов по слуховым галлюцинациям?
-Скотина!
-Еще какая… иди сюда.
-Я и так здесь , и ой… ну осторожней!
В следующем милитари сне я, смирившись с судьбиной, прекратил пререкания и пошел стойко переносить лишения и невзгоды.
Помню, теологический диспут с новыми сослуживцами , имеющие разные взгляды на мой нынешний статус . Кто я? Дух? Дембель? Дед? Недоумение казармы разделяла вся Европа.
Один из толкователей армейского Корана выразил свою теорию не лишенным изящества аятом, что «Дембель это не тот, кто дохуя отслужил, а кому нихуя служить не осталось. А поскольку тебе еще служить, как медному чайнику, то…»
Привычный удар по репе аятоллы дужкой от солдатской койки послужил достойным аргументом и до утреннего выхода в запас я влачил привычное ветеранское житие. Ностальгией сплин лечил.

Кошмар превратился в обыденость. Ночами я буднично отдавал священный долг и исполнял почетную обязанность гражданина страны Советов.

Пока через неделю меня не призвали в третий раз.
Ну то есть я помнил и первую срочку , и вторую, и все мне верили, но… пьяный писарь проебался в документах и сам понимаешь…

С годами это сновоблудие сошло на нет, лишь иногда, в начале августа или в конце февраля , Родина снова зовет меня одеть портупею…

Я одеваю…и тупею… и тупею…

Зная уровень умственного развития среднего комментатора анру предвижу тьму вопросов от 404 уклонистов по поводу : «аченивакопах»?
Не берут, сударики мои. Возраст не соответствует ВУСу.

132

Когда я жил в Кишиневе, я не умел торговаться. Потому что практики не было. Ведь как оно было в советских магазинах? Прейскурант! Цену на молдавскую мебель Кодры установили еще три года назад в Москве. В Госплане. Проехали! Вот если бы можно было бы изобрести машину времени, то тогда можно было бы махнуть в Москву поторговаться. Но машины времени тогда не было.
Вот. А когда я переехал в Израиль, то там меня стало сильно напрягать, что торговаться надо было везде и всегда. Скажем, ты покупаешь холодильник фирмы Тадиран. Так это надо обойти шесть магазинов, в каждом поторговаться полчаса. Получается, что три часа уходит на один Тадиран, хотя могло бы уйти и десять минут.
Помню, в Израиль переехал Яша из Сиэттла. Он там работал в Майкрософте, но решил жениться на Ане из Холона. И он купил билеты в Израиль. И репатриировался.
После Майкрософта Яша был очень продвинутым. Первым делом он захотел купить себе домой рабочее кресло. Мы-то все сидели на обычных стульях, но Яше нужно было навороченное кресло с изменяющейся высотой, углом спинки и подлокотниками. А где его взять? Мы не знали. Пошли вместе в мебельный магазин на шуке Кармель.
- Эйн бэайя, - сказал нам хозяин магазина. – Нет проблем. Заплатите, а завтра я вам ваше навороченное доставлю.
Но он не доставил ни завтра, ни послезавтра. Ни через две недели. Мы пошли к нему опять. Он повел нас вниз на склад. Склад был забит мебелью.
- Твое кресло там, - сказал хозяин и показал на дальний угол комнаты. – Я за день этот завал разберу, доберусь до твоего кресла и доставлю вам его.
Еще через две недели мы опять пошли к нему.
- Отдавай деньги, - решительно сказали мы. К нашему удивлению, он не стал спорить. Сразу отдал. Но зачем ему все это было нужно? Я думаю, это ему было просто приятно. Взять у кого-то деньги, и пусть они у тебя месяц полежат. Ему это было в кайф, я предполагаю.
Яша пошел к знакомому юристу, и тот составил ему договор о покупке кресла. Если не доставляют в течение недели – штраф 50 шекелей. Если две недели – 100 шекелей. С этим договором Яша начал ходить по мебельным магазинам, но ему теперь сразу отказывали. Договор, впрочем, читали, причмокивали от удовольствия, и смотрели на Яшу с уважением.
- Ты приехал из Арцот хА Брит? – спрашивали. – Из Америки? Тогда все понятно. Договор? Ха! Но если ты из Арцо ха Брит, то почему говоришь с акцентом Брит Гамуацот?
Наконец, на Яшиной работе, узнав о его сложностях, отдали ему кресло начальника отдела. А тот себе новое заказал по каталогу из Арцот хА Брит. Из Америки.
Я быстро привык к тому, что в Израиле, если ты покупаешь себе даже сандалии, надо торговаться. И я полюбил торговаться. Все время хотелось что-то купить, и сбить цену процентов на 20. Это всегда можно. 20 процентов – запросто.
Но это если торговаться с евреями. А с арабами это была совершенно иная торговля. Скажем, ты идешь в Иерусалиме мимо арабской лавочки. А там висит кожаная куртка. И если хозяин лавочки увидит, что ты не проскользил по ней равнодушным взглядом, а задержал его на секунду, то он вскочит, побежит за тобой, и еще квартал будет уговаривать тебя купить его куртку. За 800 шекелей. Потому что это настоящая кожа. Сделано в Италии. К концу квартала цена падала до 80 шекелей. Меня это поражало. В десять раз? Ничего себе. От торговли с арабами я получал гораздо большее удовольствие, чем от наших братьев евреев.
Вскоре я поехал на конференцию в Пизу. После лекций гулял там по городу, и мне какой-то африканец предложил купить у него африканскую шляпу. Мы с ним сразу стали торговаться. Так как он не знал английского, мы торговались с помощью калькулятора. Он печатал свою цену, а я свою.
- 25 евро, - напечатал он.
- 10 евро, - напечатал я.
- 20 евро, - напечатал он.
- 9 евро, - напечатал я.
- 15 евро, - напечатал он.
- 8 евро, - напечатал я.
Он сразу согласился. Ведь 8 евро – это лучше, чем 7.
В Израиль я возвращался с гордостью. Я открыл новый способ торговли! На понижение. Мой способ позволял резко сократить время торговли. До них же обычно все доходит после двух или трех итераций. Быстро.
А потом я переехал в Америку. Америка мне сильно не понравилась. Практически нигде невозможно было поторговаться. Нельзя в супермаркете на кассе сказать, а сделайте мне 10%-ную скидку. В аптеке тоже цены фиксированные. Словом, никакого удовольствия.
Главное, что? Ведь в процессе торговли между тобой и продавцом появляются скрепы. Вы уже не чужие друг другу люди! Вы заключаете сделку, жмете друг другу руки. С уважением. А в Америке у меня с продавцами не возникало духовных скреп. Здесь люди друг другу чужие!
Что мне особенно не нравилось в Америке, это то, что в тех немногих местах, где все же можно было торговаться, это можно было делать очень короткое время.
- 100 долларов, - говорит продавец.
- 80, - говоришь ты.
- 90, - говорит продавец.
И все! Надо соглашаться. Дальше торговаться уже невежливо. И вообще, что это за торговля? А где аргументация? Что, просто цифры называть? Да это же любой дурак сможет!
Наконец, пришла пора покупать мою первую новую машину. В дилершипе. А в дилершипах торгуются. За день до покупки машины я долго не мог заснуть. Волновался. А не разучился ли я торговаться?
В дилерше моим продавцом оказался Али, палестинский араб. Я был готов заплатить 16 тысяч, а он отдавал за 18. Он что, с дуба упал? 18 тысяч? Серьезно?
Мы с Али сели за его стол, немножко поторговались. Полчаса, для разминки. Он сбавил цену до 17900.
Али пошел к себе в комнаты и сварил нам кофе с кардамоном. По-арабски. Мы пригубили его восхитительный кофе.
- Матай ихие ха шалом? – спросил меня Али на иврите. – Когда наступит мир? Сколько можно воевать? Если можно жить в мире и согласии?
- Может 17800? – предложил Али. Мы продолжили торговлю.
Через час мы оба чувствовали, что между нами появились духовные скрепы. Мы нравились друг другу. Мы уважали друг друга. Словом, в дилершипе я оторвался за бесцельно прожитый в Америке год. Наконец! Наконец-то! После этих пустых американских улыбок я нашел родную душу!
После трех часов торговли Али сбавил цену до 17 тысяч.
- Я проголодался с тобой, - сказал мне Али. Он пошел к себе в подсобку, и принес пластиковые коробочки с принесенной из дома едой. Колбаски кюфта, дико перченные. Салат хацилим, и вообще несколько салатов. Дикой свежести! Али дал мне пластиковую тарелку, поделил свой обед на нас двоих.
- Видишь, - сказал Али, и показал на фотографию одинокого дома на горе. – До образования Израиля это был дом моей семьи. А потом пришли вы, евреи, и отобрали его у нас.
- Давай за 16900? – предложил он.
После его истории с домом мне стало очень стыдно, и стал испытывать чувство коллективной вины. И я чуть было не согласился. Но, присмотревшись к его фотографии, я узнал на ней место, на котором я был неделю назад, во время поездки в Израиль на конференцию. И там экскурсовод мне все про этот дом рассказал.
Оказывается, никто его ни у кого не забирал. Этот дом построили евреи еще лет за 20 до образования Израиля. А арабы из низины на них нападали. И вот евреи, живущие в этом доме, узнали от арабов на базаре, что ночью придет группа боевиков из Сирии с ружьями, и этот дом у них отберет. Тогда евреи тут же пустили на базаре слух, что у них есть секретное оружие, которое им прислал из Лондона Ротшильд.
Придя домой, евреи сняли с телеги колеса с осью, обернули все это паклей и просмолили. И прикрепили множество полых труб. Когда боевики из Сирии приблизились к их холму, евреи подожгли паклю, и пустили колеса вниз. Прикрепленные трубы издавали громкий свист. Это была еврейская версия органа Баха, так сказать. Сирийские боевики в страхе бежали, и холм остался за евреями.
Когда я там был неделю назад, я купил в туристическом киоске фотографию этого холма. И точная копия этой моей фотографии висела у Али на стене. Ага, дом твоей семьи, конечно.
Дешевые трюки Али и его наглое вранье укрепили меня в моей решимости торговаться до конца.
- Я не дам ни цента больше 16 тысяч! – заявил я.
После чего мы торговались еще час, и Али сбавил цену до 16100.
- Больше не могу, - сказал он.
- Ну, что ж, - произнес я, поднимаясь со стула. – Видимо, не судьба.
Али потерял ко мне интерес, и я пошел к выходу, краем глаза наблюдая за ним. Он копался в компьютере и не следил за мной. Я вышел из здания, подошел к своей припаркованной машине. Через стекло дилершипа я видел, что Али даже не смотрит в мою сторону. Я сел в машину, завел ее. И медленно поехал к выезду. Я специально ехал медленно, чтобы дать Али возможность меня перехватить. И он не выдержал. Побежал за мной. Я остановился, спустил стекло.
- И что, - с изумлением спросил меня Али. – Ты торговался пять часов, и теперь уедешь, ничего не купив?
- Да, - ответил я уверенным голосом.
- Ладно! – сказал Али. – Уговорил! 16 тысяч!
Мы вернулись в дилершип.
- Я добавлю 100 долларов из своих денег, - сказал мне Али. – Чтобы ты смог купить машину за свои 16 тысяч. Потому что я тебя за эти пять часов полюбил! Я делаю это ради мира между нашими народами!
Слух о моей удачной торговле пошел по всему Пало Алто, где мы тогда жили. И через неделю Маша сказала Сене.
- В это воскресенье ты идешь с Вадимом в дилершип. И тоже покупаешь машину за 16 тысяч!
Когда Али увидел Сеню со мной, он деланно закрыл руками лицо, потом воздел руки к небу.
- Только не это! – воскликнул Али. – Опять ты!
Впрочем, еще до торговли он побежал к себе в подсобку и сварил нам кофе с кардамоном.
- Для постоянных клиентов, - подмигнул он мне.
- Али! – сказал я. – Мы можем сидеть пять часов и торговаться. Но зачем? Отдай сразу за 16 тысяч.
- Ой, ой, ой, - запричитал Али. – Ты себе не представляешь. После тебя меня вызвал к себе начальник. И он меня так ругал. Сказал, что еще раз такое, и он меня уволит.
- Все, что я могу для вас сделать, - сказал Али. – Это отдать машину за 17800. И не просите о большем!
- Я согласен, - неожиданно и смущенно произнес Сеня, глядя куда-то в сторону.
Я не мог поверить своим ушам. 17800? Серьезно? Сеня! Твою дивизию! А зачем же тогда меня надо было приглашать? Зачем тратить мое драгоценное время? Главное, этот паразит Сеня лишил нас с Али всякого удовольствия. Торговаться пять минут? Да где это видано?
Я обиделся на Сеню. После этого мы не ходили к ним в гости месяц! Я не хотел его видеть. Но потом Маша приготовила салат хацилим и рыбу Святого Петра по иерусалимски на гриле, и пришлось идти. Рыба была очень вкусной, и я почувствовал, что моя обида на Сеню прошла.

Ольшевский Вадим

133

Бизнес по-американски:

В Америке культ зарабатывания денег, культ работы вообще. Если у тебя в Америке есть работа — чувствуешь себя человеком. Борьба за место идет страшная, много непорядочного — и русскому человеку это бросается в глаза. При этом очень тяжело найти людей, способных качественно выполнить работу. Я постоянно с этим сталкивался.

— Когда?

— Во время ремонта дома, например. Потом, правда, повезло: мы нашли ребят, с которыми даже подружились. Они сделали здорово. Я даже получил удовольствие от того, что отдавал им деньги. Но чаще приходят, наобещают, берут депозиты — и ничего...

— Самый болезненный случай?

— Тоже было связано с домом. Он обогревается газовой горелкой, и вдруг во время самых холодов эта горелка перестала работать. Вызвали мастера, заплатили ему 300 долларов. Все починил, три дня горелка работала — и снова вырубилась. Опять вызвали того же мастера, снова заплатили 300 долларов. История повторилась: горелка работала три дня. И я полез разбираться сам. Этот мастер должен был поменять блок, а вместо этого все перемотал изолентой. От нагревания она лопалась, и он снова приходил получать 300 долларов...

— Как он в глаза вам смотрел после этого?

— Абсолютно нормально. А день спустя я в Нью-Йорке случайно увидел передачу. Там рассказывали о таких же мастерах, которые не то что не чинят — специально ломают! И тебе же приносят огромные счета! Рыночная экономика. Русские люди считают, что это надувательство, для американца — бизнес.

Алексей Яшин, хоккеист

135

Как я отдавал долг.
Что такое «долг»?
Я так думаю: долг это, типа того, когда у кого-то что-то взял во временное пользование и надо вернуть.
Знаю, что тут тусуются, кроме остальных, очень грамотные люди, которые скажут:
Долг, в праве — обязательство, возникающее в результате сделки, невыполнение которого влечет за собой возмещение вреда по решению суда.
Тьфу на вас!
Я поехал отдавать священный долг (которым не одалживался) в тогда ещё столицу Казахстана Алма-Ату.
Ну, как поехал? Поезд – самолёт, получается: поехал – полетел...
... В Алма-Ате меня (ненавижу страдательный залог) какой-то прапорщик привёз в ОРАТО (отдельная рота аэродромно технического обеспечения), посадил на лавочку в курилке и со словами «скоро бойцы подойдут, там и познакомитесь» , испарился...
Сижу я в курилке, никого не трогаю (ага, примус починяю) вокруг себя осматриваюсь: турник, бильярд, теннистный стол... нормально, думаю! Жизнь-то налаживается!
Через какое-то время в курилку стали приходить солдаты и каждый с вопросом: «сам откуда?» и «закурить есть?»
После ответа «с Волгограда» и облома с сигаретами, интерес ко мне пропал не возникнув и я услышал диалог, который перевернул моё представление о Советской Армии, почерпнутое из передачи «Служу Советскому Союзу»:
(не дословно, но очень близко к оригиналу)
- Ну, ты чё, сифон свой залечил?
- Да почти, два укола осталось.
- Можь, бухнём сегодня?
- Не-е, я в завязке!
- Да знаем мы твою завязку: тебе стоит на пробку наступить – так ты все лосьоны для бритья по тумбочкам соберёшь!
И, что самое хуёвое, я видел, что они не рисуются передо мною, а что это моя жизнь в будущие два года...

136

Бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться.
Все описанные события подлинные, хотя какие то незначительные детали забылись и будут изложены в вольном пересказе.
Лет двадцать назад судьба свела меня с девушкой, которая после пары лет взаимных притирок стала женой. На тот момент у обоих было понимание, что откладывать детей в долгий ящик не следует и мы взялись за эту задачу со всем рвением. Отсутствие результата через полгода намекало, что метод научного тыка имеет свои плюсы, но слабая прогнозируемость перевешивает все достоинства. На семейном совете решили идти сдаваться врачам, благо хорошая больница была прямо под боком. Назначили нам кучу анализов, среди которых была и спермограмма. На этом моменте меня начали терзать сомнения, но ради семейного счастья можно было и поднапрячься.
В назначенный день пришел я в регистратуру, отдал направление и выдали мне в провожатые милую девушку-медсестру. Она отвела меня в маленькую уютную комнату на первом этаже, объяснила тонкости процедуры и оставила в гордом одиночестве… Вот тут я призадумался – ведь наверняка же кто то придумал высокотехнологичный аппарат для забора эякулята, а я тут сижу и гоняю лысого, как какой то подросток. За этими великими мыслями квест кое как был выполнен и стали мы с супругой дожидаться результатов. По итогам обследования нам рассказали, что в целом мы оба здоровы и каких то серьезных преград нет, но есть над чем поработать – попить витамины, подлечить хронические болячки, отказаться от бани и горячих ванн, больше двигаться и т.д. На фоне стремления к совершенству не забывать о конечной цели и пробовать добиться положительного результата. Если через полгода беременность не наступит, то сдать анализы еще раз, чтобы понаблюдать динамику.
Через полгода результаты, безусловно, были, но вовсе не те, на которые мы надеялись – сломался диван и соседи по площадке при встрече улыбались иронично-понимающе… Хочешь не хочешь пришлось идти сдаваться повторно. Здраво рассудив, что второй раз все пройдет проще, заявился я к медикам. Опять выдали мне девушку провожатую, только повела она меня почему то не в знакомую уютную процедурку, а повезла на лифте куда то наверх. Решив, что за полгода могло многое измениться, я не стал возражать и следом за медсестрой попал в довольно большой кабинет, где она отдала направление врачу, что то невнятно буркнула и удалилась. И тут начался театр абсурда! Мало того, что врачом была девушка, в кабинете было еще две ее коллеги. Мне предложили присесть на стул поближе к аппарату. Вот тут я и вспомнил свои мысли на первой процедуре и знатно удивился оперативности воплощения их в реальность. Настораживало меня пара вещей:
Медички явно никуда не собирались выходить, а методично занимались своими делами. Я в молодости несколько раз пьянствовал со студентами-медиками и отдавал себе отчет, что в части здорового цинизма и юмора на грани фола они большие мастера, но вряд ли это было уместно на рабочем месте. На всякий случай украдкой осмотрел себя, вроде бы на футболке нет надписи «почетный экскгибиционист города» или чего то подобного. Даже характерного плаща и того не было.
Еще большие подозрения вызывал сам аппарат – я со своим техническим образованием не мог сообразить, как его применить по назначению. Насадка была явно маловата в диаметре и какой то странной формы, а гофрированный шланг не выглядел съемным, что сразу наводило на мысли про сложности с мойкой и дезинфекцией.
Из этих размышлений меня вырвал прямо приказ врача:
- Что же вы сидите? Приступайте уже!
- Я бы рад, только не могу сообразить, как это делать.
- Что тут соображать, зажимаете наконечник в зубах и дуете в трубку, что есть силы!
Про себя решив ничему не удивляться, я выполнил поручение и сразу же получил ответ, который меня добил окончательно – показания в норме! Вот тут я уже не выдержал и вежливо поинтересовался - каким таким чудом они так быстро, а главное таким интересным способом узнали , что показания в норме? Как я упоминал выше, больница была хорошая и дураков там замечено не было, поэтому первое, что сделала врач – посмотрела в направление и с трудом сдерживая смех сказала
- Ага, так вам нужна была не спирометрия, а спермограмма! Пойдемте, я вас провожу…. И имейте в виду – легкие у вас в полном порядке.
Отвели меня в уже знакомую комнату, где все пришлось делать старым дедовским способом….
PS если кто из участников этого шоу узнал себя, то низкий вам поклон, у нас вскоре все получилось!

137

- Вася, ты где такие мощные руки накачал? - Секрет успеха прост, ребята, папа меня отдал в секцию по шахматам! -? там же эта,... мозг качают, не бицепсы!? - А папа, когда отдавал, сказал: "За каждый раз, как проиграешь, сынок, отожмись 20 раз."

138

Конечно этой же ночью меня подняли. Пришел какой-то «фазан» толкнул в бок и сказал:
-Пойдем деды зовут.
Страшно ли было, да пожалуй нет. Видимо уже выработалась привычка. Когда тебя метелят толпой корейцы сломав об твою голову доску а потом пинками забивают под уходящий поезд вот там было страшновато. А здесь поезда не было.
Деды чифирили, человек восемь, большинство сидело на кроватях, а один лежал. Все началось с лекции об уставных взаимоотношения. Мне даже поведали о судьбе того ефрейтора который сейчас лежал в медчасти с поломанной переносицей и как он правильно себя вел по отношению ко мне. Я молчал и вникал. Но потом тот кто лежал изогнулся и захреначил мне ногой в горло. Попал в кадык и заорал:
-Ты все понял салабон?! - я смог только кивнуть головой в знак согласия, потому что не мог восстановить дыхание.
-Что ты понял?! - в этот момент я уже смог прохрипеть.
-Понял, что пиздец тебе! - и схватил с тумбочки граненный графин. Одним ударом превратив его в «розочку» о батарею отопления. И взмахнув ею перед лицами дернувшихся остальных кинулся на обидчика.
Тот оказался довольно шустрым перемахнув на другую сторону кровати. И так же шустро ломился по проходу в сторону выхода из казармы. Но я знал правило — взял нож бей! И от наших не уйдешь! Поэтому бежал следом. И у меня было преимущество, я ведь одел сапоги, а он походу был даже без носков. Поэтому чуть не сбил заходящего в тот же выход дежурного офицера части, а для меня последовала команда — стоять воин!
Я дисциплинированно остановился. Не помню отдавал честь или нет.
-Куда он побежал? - непонимающе взревел офицер.
Я скромно пожал плечами в незнании:
-Может поссать захотел?
-А это что за херня?! - показывая на «розочку» в моих руках произнес он.
-Да графин разбил когда слазил с кровати, выкинуть хочу, - смотря честно в глаза заверил я. - готов понести взыскание.
Офицер оглядел казарму, дневального на тумбочке и не увидев ничего подозрительного, скомандовал:
-Отставить. С утра доложишь старшине. А сейчас отбой.
И я поплелся на свою кровать. Больше в эту ночь меня не поднимали, вероятно боялись, что старшина разбитые графины на всех поделит. Да и офицер беспрерывно шарахался так видимо мне и не поверив.

От дальнейших разборок меня с утра спас командир части. Но это другая история, расскажу как будет время.

123

Партнеры

Реклама