Шутки про допустимой - Свежие анекдоты |
Когда Капица приехал в Кэмбридж к знаменитому физику Резерфорду, тот отказался его зачислить в свою лабораторию, мотивируя это тем, что штат лаборатории уже укомплектован. Тогда Капица спросил:
— Какую максимальную погрешность вы допускаете в исследованиях?
— Как обычно около 3%.
— А сколько человек, у вас в лаборатории?
— 30.
— Взгляните, 1 человек составляет примерно 3% от 30
Резерфорд рассмеялся и принял Капицу к себе в лабораторию в качестве допустимой ошибки.
|
Был такой писатель-фантаст Эрик Фрэнк Рассел. Считался в СССР прогрессивным автором, его охотно переводили и печатали в сборниках зарубежной фантастики. Мне придется пересказать один из его рассказов, постараюсь коротко и своими словами, чтобы была яснее основная мысль.
Далекое будущее, 23-й примерно век. Звездолет с Земли садится на незнакомой планете. На корабль являются местные жители (они гуманоиды, довольно похожи на людей) и рассказывают, что один землянин по фамилии Фрейзер к ним уже залетел 300 лет назад, провел у них остаток жизни, почитается как великий мудрец и чуть ли не святой, и завтра экипаж звездолета поведут на экскурсию в храм-музей этого Фрезйера.
После ухода инопланетян встроенный в стену корабля считыватель мыслей раскрывает их планы. Оказывается, старик Фрейзер предвидел, что земляне рано или поздно доберутся до планеты, и оставил инструкцию на этот счет. Если человечество осталось таким же сборищем кровожадных ублюдков, каким было при Фрейзере, то визитеров надо немедленно уничтожить. Но есть некоторый шанс, что люди с тех пор эволюционировали во что-то приличное и с ними можно сотрудничать. Как отличить? Очень просто: привести землян в храм, показать им портрет Фрейзера и послушать, что они скажут. Если они произнесут некое ключевое слово – секир башка, если нет – всё в порядке. Но само слово миелофон не разобрал, забарахлил в этом месте.
Землян ведут в храм, они все на нервах: молчать нельзя, а какое слово их погубит, неизвестно. Условились говорить мало и предельно вежливо. Но когда их подводят к портрету Фрейзера на стене и отодвигают занавеску, один из членов экипажа срывается и начинает орать на портрет: старый дурак, что тебе дома не сиделось, устроил нам такую подляну, и так далее, полстраницы несет покойника по всем кочкам со всей допустимой в публичной печати лексикой. Земляне мысленно прощаются с жизнью, но туземцы, наоборот, радостно улыбаются: заветное слово не прозвучало, испытание пройдено, мир-дружба-жвачка.
Капитан звездолета спрашивает туземца, что это было за слово. Тот говорит, что смысла они не знают, заучили звучание от Фрейзера и передавали из уст в уста, и произносит это слово. Звездолетчики пожимают плечами: никто из них никогда такого слова не слышал.
Финал рассказа.
Выходя, трое землян бросили взгляд на занавеси, скрывающие портрет седого чернокожего человека, косморазведчика Сэмюэла Фрейзера. Бентон повторил запретное слово:
– «Ниггер»! Непонятно. Какая-то чепуха!
– Просто бессмысленный набор звуков, – согласился Гибберт.
– Набор звуков, – эхом откликнулся Рэндл.
То есть понятно. Рассел мечтал, что в светлом будущем люди настолько избавятся от расизма, что не просто перестанут машинально произносить «ниггер» при виде негра, а вообще забудут названия рас. Для 1951 года, когда был написан рассказ, смелая и гуманистическая идея.
А теперь перенесемся в 2020 год. Сын моего приятеля – старшеклассник в пригороде Чикаго. Хорошая школа с уклоном в математику и точные науки. Их в ущерб математике начинают грузить актуальной повесткой: BLM, расовое разнообразие, снос памятников рабовладельцам, культура отмены, историческая вина белого человека перед черным и т.п. Велели написать сочинение на эту тему. Кроха сын пришел к отцу и спросил, что папа об этом думает. Редкий феномен в наши дни, детей волнует мнение родителей. Папа вспомнил прочитанный в детстве рассказ Рассела и решил, что он всё объяснит лучше родительских рассуждений. Взял рассказ в местной библиотеке (т.е. скачал с библиотечного сайта) и подсунул сыну. Через некоторое время спросил:
– Прочел?
– Да.
– Всё понял?
– Не-а. Ничего не понял.
– Как там можно что-то не понять? Весь смысл, что само слово исчезло и никого уже не интересует.
– Какое слово?
Тут папа начал что-то подозревать. Сынок до этого тупостью не отличался, прочесть и понять пяток страниц по-английски в состоянии. Взял телефон сына, перечитал рассказ. В библиотечном файле он заканчивался так (я перевожу с английского):
Бентон повторил запретное слово:
– ... Непонятно. Какая-то чепуха!
– Просто бессмысленный набор звуков, – согласился Гибберт.
– Набор звуков, – эхом откликнулся Рэндл.
Какие-то деятели прошлись автозаменой по всем библиотечным файлам и везде удалили запретное слово на букву «Н». Можно представить, как это изувечило, например, «Гекльберри Финна». Но там хотя бы сюжет сохранился, только негр Джим стал просто Джимом. А рассказ Рассела без ключевого слова потерял всякий смысл и превратился, как сам автор невольно предсказал, в бессмысленный набор звуков.
Когда отец объяснил сыну, какое слово там должно было стоять вместо многоточия, тот прочитал рассказ еще раз и задумчиво сказал:
– А ведь задача имеет больше одного решения.
– В смысле?
– В смысле, Фрейзер не мог быть так уж уверен, что раз они не знают Н-слова, значит, избавились от расизма. Например, за 300 лет мог измениться язык. Или, может быть, все черные вымерли от чего-то, и слово вышло из употребления. Или только само слово запретили, а на самом деле ничего не изменилось, как сейчас.
– Да, возможно. Только не вздумай написать это в сочинении, а то будут перевоспитывать до конца школы.
На другой день сын пришел из школы совсем задумчивый.
– Папа, я показал рассказ ребятам в классе. И Том – помнишь Тома? он у нас единственный черный – так вот, Том сказал, что мы ничего не поняли. Там ведь не сказано, что Бентон и остальные члены экипажа белые. Может, они все черные? И белых на Земле вообще не осталось, поэтому и Н-слово больше не нужно.
Я все же верю, что в светлом будущем человечество покончит с расизмом и станет достойным контакта, и не тем способом, который предположил Том.
|
|
Как я был речником и робинзоном
Моряк и речник: профессии разные и дипломы тоже разные. Но как-то раз, летом, мне предложили подхалтурить: перегнать вдвоем с напарником старый речной теплоход с Волги в Питер. Я согласился и на два месяца стал речником.
Этот «Волго-Дон» стоял в затоне около дачного садоводства еще со времен распада СССР и надо ли говорить, что всё, что с него можно украсть было украдено. По факту от теплохода осталась только огромная железная коробка 140 метров в длину, на которой стояла другая коробка, поменьше, бывшая когда-то кормовой надстройкой. И эти коробки медленно, но неуклонно тонули. Сантиметров по пять в сутки. Я посчитал, что при допустимой осадке 4 метра, тонуть нам еще месяца два и мы должны успеть добраться до Питера.
Добрые, но не очень трезвые рабочие с местного судоремонтного завода установили на наш "Волго-Дон" ярко-красный пожарный щит с багром, ведром и топором и смонтировали два электродвигателя для подъема якорей, которыми почему-то побрезговали, в остальном неутомимые, дачники. Электроэнергию же предполагалось брать с буксира. Изначально буксиров было два: один тащил "Волго-Дон" с носа за трос, а другой толкал с кормы. На кормовой толкач мы с напарником и напросились погреться. Грелись мы по принципу: «Дяденьки, дайте попить, а то так есть хочется, что и переночевать негде».
Тогда же и выяснилось, что "ночью работают только негры и моряки, а речники по ночам спят".
Каждая пара буксиров обслуживает свой участок реки и вечером передает буксируемый объект соседям, которые на следующий день ведут баржу уже по своему участку. В принципе, все это работало неплохо, буксиры менялись ежевечерне, мы с напарником кочевали с толкача на толкач. Через неделю наше медленно тонущее корыто благополучно дотащили до Рыбинского водохранилища - одного из крупнейших в мире, где сходятся зоны ответственности трех речных пароходств. "Волго-Дон" поставили на якорь прямо почти посредине этого рукотворного моря.
"Ждите, - сказал нам капитан с волжского буксира, - завтра утром за вами придут парни из СЗРП, с Череповца".
На следующее утро буксиры не появились. Мы ждали. И через два дня тоже никого не было. Хорошая, летняя погода закончилась. Началась осень, задул холодный северный ветер, волны стали больше и наш "Волго-Дон" стал тонуть заметно быстрее и у нас с напарником закончилась еда. Еще через день мы доели зубную пасту и допили водку. А еще через четыре дня я, как "шкипер несамоходного судна", принял решение накормить судовую команду, частично съев своего единственного матроса. Но тот что-то заподозрил, когда увидел, как я снимаю топор с пожарного щита и спрятался от меня на носу судна, в малярке - небольшой кладовке, где раньше хранили краску. Не знаю, что он там жевал и чем он там дышал, но почему-то он постоянно отгонял каких-то эльфов от банки из-под растворителя и договаривался с гномами поменять своего капитана и двести долларов на трехметровую палку твердокопченой колбасы.
А потом пришли буксиры. Через 12 дней.
|
|
Что не говорите, а интернет-банкинг — это удобный способ управления собственными финансами, если они у вас конечно есть. Вот у меня как раз аккурат в субботу закончился депозит. Зачем с понедельника тащиться в отделение банка, когда можно все сделать дома за компьютером в удобной домашней обстановке с бокалом вкусного вина в руке. Но не тут-то было. Программа на запрос оформить депозит на новый срок невозмутимо ответила:
- Операция не может быть выполнена.
Ага, - подумал я, - деньги на счете, а воспользоваться не могу и позвонил в круглосуточную службу поддержки:
- Не волнуйтесь, - ответил вежливый голос, - завтра после 12 все будет нормально.
Завтра было воскресенье и когда на часах пробило 12, я с бокалом уже пива попробовал переоформить депозит, но программа была спокойна и непреклонна:
- Операция не может быть выполнена.
Попытка зайти на сайт через другие браузеры и предательская мысль, что сайт перегружен (в воскресенье?), не помогли и уже другой вежливый голос круглосуточной поддержки ответил:
- Не волнуйтесь, средства будут доступны вам завтра.
Завтра, так завтра и в понедельник по дороге на работу я зашел в отделение этого банка. Стояло знойное лето, в отделении банка было душно и почему-то не работал кондиционер. Знойная девушка-менеджер на мой рассказ ответила, что такое бывает, мол, вы что-то не так делали, предложила мне переоформить депозит на месте самой:
- Нет, - возразил я, - давайте попробуем переоформить депозит через интернет-банкинг с вашего компьютера.
- Давайте, - ответила знойная и взяла у старшего менеджера, скучающего молодого человека с выражением лица финансовой воротилы Лондонской биржи, планшет.
Быстро зашли на сайт, я залогинился с ее планшета, ввел реквизиты депозита и получил стандартное сообщение:
- Операция не может быть выполнена.
- Гм, — сказал финансовый воротила и взял планшет в свои руки.
Под его чутким руководством и орлиным банковским взглядом программа невозмутимо, но наcтойчиво ответила:
- Операция не может быть выполнена.
- Наверное, сайт перегружен, в понедельник такое бывает.
- И в субботу, и в воскресенье, — язвительно подтвердил я.
Девушка, поддерживая высокий уровень банковского обслуживания, предложила мне кофе и опять предложила переоформить депозит самой. Было душно, но хотелось добраться до истины и перекинув нога на ногу, я отказался и даже предложил включить кондиционер. Моя просьба была немедленно выполнена. Помещение отделения банка быстро заполнялось прохладой и я опять предложил переоформить депозит через интернет-банкинг в последний раз. Под неодобрительный взгляд финансового воротилы и скепсис на лице знойного менеджера вновь появился планшет, был проведен стандартный порядок действий и о, чудо, депозит, как сказочный Сим-сим открылся через интернет-банкинг.
- Бывает, — философски отреагировал финансовый воротила.
И тут меня осенило, хотя было лето, но желание повыпендриваться взяло свое:
- Я понял, почему депозит сейчас открылся, а раньше нет.
- Почему? — заинтересованно спросила девушка, а финансовый воротила напряг весь свой слух.
- Что произошло между последней неудачной и удачной попытками?
- Я поправила прическу, — простодушно пошутила девушка-менеджер.
- Нет, еще?
- Я заглянул в свой смартфон посмотреть последние новости Лондонской биржи, — важно заметил финансовый воротила.
- Нет, еще?
- Я включила кондиционер, - робко сказала девушка.
- Вот, вот. Температура упала и операция прошла успешно. Работа вашей программы интернет-банкинга напрямую зависит от температуры: как только температура опустилась до допустимой, она стала работать нормально.
- Правда? Точно, — простодушно обрадовалась девушка за высокий имидж своего банка, в котором работает она и такая умная программа
- Похоже на правду, — недоверчиво дал добро на ее простодушную радость финансовый воротила.
Я встал со стула, поблагодарил за обслуживание и, обдуваемый свежим потоком воздуха под иронические взгляды Эйнштейна, Ганди и Мерилин Монро, очевидно клиентов этого банка, вышел на улицу.
|
|
Взятка
Сегодня в электричке ехал милиционер. Или полицейский? Неважно, не суть. Не то что бы толстый, но очень больших размеров майор. Вполне себе располагающей внешности. Был он красноморд, добродушен, и слегка поддат. В ногах у него стоял сумка, точнее пакет, доверху набитый красными крупными яблоками.
И глядя на эти яблоки я почему-то вспомнил, как много лет назад, в точно такую же пору, в небольшой деревеньке где-то между Ярославлем и Костромой, купил самое дорогое в своей жизни яблоко.
Трасса была абсолютно пустой, деревенька - палкой перебросишь, и ничто не предвещало беды, но я всё равно сбросил до восьмидесяти, а когда показался знак "Конец населённого пункта", опять придавил.
Прямо за знаком, в кустах, они и стояли, двое из ларца. Молодые, румяные, весёлые. Один сидел за рулём девятки, другой помахивая радаром грыз яблоко.
- Сто тридцать шесть! Прикинь? - радостно сквозь яблоко прошамкал он коллеге, постучав огрызком по стеклу радара.
- Хорошая тачка. - одобрительно кивнул второй. - Приёмистая!
- Ага! - согласился первый. - Я думал ну сто, ну сто десять. А он как прыгнет!
- Да вы присаживайтесь, товарищ водитель, присаживайтесь! - сказал мне тот что сидел в девятке, и ткнул моими документами, в которые даже не заглянул, на пассажирское сиденье рядом с собой.
Я сел и спросил.
- Сколько?
- Ну, что значит так сразу "сколько"? - обиженно захрустело яблоко с заднего сиденья.
- Полторы. - прервал обличительный монолог коллеги передний.
- Тогда протокол. - вежливо отказался я.
- Тысяча. - сразу согласился передний. - И только исключительно потому что погода хорошая, и вы человек приятный.
- У нас просто бланки кончились. - прожевало сзади яблоко.
- Пятьсот. - сказал я.
- Нет, ну!.. Ну, нет! - возмутился задний. - Сто тридцать шесть под протокол это ведь права!
- Не факт. - сказал я. - Судья даст пятьсот. Государству нужны деньги. На кой черт ему мои права?
- Умный. - сказал передний заднему.
- Москвич. - подтвердил тот.
- Вот за это вас москвичей и не любят. - вздохнули оба.
Я достал заранее приготовленную купюру, расправил, и аккуратно воткнул в ящик для перчаток.
- Угощайтесь! - раздалось сзади.
Я обернулся. Задний протягивал мне большое красное яблоко. Там, сзади, на полу, их стоял целый пакет.
- Берите-берите, не стесняйтесь! Хорошие яблоки. Экологически чистые. В Москве таких нет.
- Оброк с деревни? - я взял яблоко и кивнул на пакет.
- Как вам не стыдно! - возмутился он. - Жители сами несут, в знак благодарности! Мы тут постоим, глядишь вы козу у кого нибудь не собьёте. Или собаку. Или человека ещё, упаси господь.
- Ага. Это если вон там. - сказал я и кивнул в начало деревни, на горку. - Если вон там встать. А тут только трупы считать.
- Неправда! - вдруг серьёзно ответил тот что спереди. - Если бы мы там стояли, вы бы все деревни, где мы там не стоим, сто сорок шли. А так вы в каждую деревню будете въезжать ну пусть не шестьдесят, но аккуратно и на допустимой разумной скорости. Как и положено сознательному водителю. Вы ведь сознательный водитель?
- Не то слово. Более чем. Вы же видите!
- Ну вот! Тогда счастливого пути! - И протянул мне документы. - Яблочко не забудьте. Деньги плачены всё таки.
- Не дорогие яблоки-то у вас? - спросил я удивлённо.
- А что делать? Мы ведь взяток не берём. Зарплата маленькая, вот и приходится крутиться. А цены рынок диктует, не мы. Вы ведь знаете.
- Но мы не жадные. - радостно добавил с заднего сиденья второй. - Вот, возьмите ещё! Бесплатно, бесплатно, не бойтесь!
- Нет, спасибо. - отказался я.
- А что? Сами не съедите, девушку бы угостили.
- Какую девушку?
- Ну, какую? В машине же с вами девушка?
- Собака. - сказал я. - Пёс. Он яблоки не ест.
- Ну, извините! - развёл руками задний. - Колбасу мы сами съели. Час назад.
Яблоко стоимостью пятьсот рублей ещё долго валялось у меня в салоне.
Потом Сёма то ли от скуки, то ли в знак протеста, пока я торчал с удочкой, яблоко загрыз. Он его не съел, а просто покусал и обслюнявил.
- Сёма! - спросил я его. - Ты в курсе, что только что уничтожил стоимость своего месячного рациона?
Сёма некультурно рыгнул, и презрительно фыркнул. Цены на фрукты в окрестностях некрасовского уезда его интересовали меньше всего.
* * *
От воспоминаний меня отвлёк телефон, который зазвонил в кармане у майора. Пыхтя и отдуваясь тот стал его вытаскивать, привстал, неловко повернулся, и пакет, потеряв точку опоры, опрокинулся набок. Крупные красные яблоки покатились по вагону.
Люди, сидящие вокруг, наклонялись, поднимали яблоки, и смеясь передавали обратно. А бабуля, сидевшая рядом с майором, который всё никак не мог сладить со своим телефоном, принимала их и складывала обратно в пакет.
Наконец майору удалось справится с телефоном, он нажал кнопку и сказал в трубку:
- Чёрт!
Видимо на том конце попросили уточнить. Майор принял у бабули пакет, кивнул, снова поставил его в ногах, и объяснил:
- Да взятка у меня, блин, рассыпалась!
Ракетчик
|
|
В те далёкие годы, когда автоматические камеры с радарами ещё не висели над дорогами, контроль за соблюдением скоростного режима осуществляли живые гаишники. С такими ручными радарами вроде куска толстой трубы с пистолетной рукояткой. А я ездил на иномарке довольно потрёпанного вида, но вполне хорошего состояния. Во всяком случае, она просто-таки просилась бежать быстрее, чем разрешено правилами дорожного движения. Да и я был молодой, потакал ей в этом желании.
Это сейчас по знакомой дороге наизусть знаешь, где камеры висят, а наряд ДПС с радаром встречается всё реже. А тогда ХЗ где они станут, и каждый раз в другом месте. Старался высмотреть их издали, ещё вне зоны действия радара, смотрел на встречных - не моргнут ли фарами, но не всегда удавалось.
Однако, хотя и был я молодой, но, надеюсь, не очень глупый. Заранее обдумал план действий. И вот еду я по дороге, как всегда, быстрее положенного, и вдруг за поворотом - они! И уже целятся в меня из радара. И он уже достаёт. Резко включаем правый поворотник, тормозим, направляясь к гаишникам, пока они даже ещё не успели жезл поднять. Не дожидаясь, пока ко мне подойдут, выскакиваю из машины и к ним с вопросом: "Ребята, а у вас радар есть?" Ну, они, конечно, не отрицают, есть радар, говорят. Сразу, без паузы - парни, у меня проблема, мне кажется, что у меня спидометр брешет. Давайте, я сейчас мимо вас проеду, а вы мою скорость замерите, а потом я вернусь и вы мне скажете? Они, чуток обалдев, соглашаются.
Думаете, я прыгаю в тачку и по газам? Нифига подобного. Плавненько стартую, демонстративно разворачиваюсь и уезжаю назад. Там снова разворот и проезжаю мимо радара с постоянной, но уже допустимой скоростью. Останавливаюсь, сдаю назад, выхожу и спрашиваю - ну как, сколько радар намерил? 85, говорят. Я - вот сука, а у меня спидометр только 70 показывал. Значит, точно врёт! Ну, буду теперь знать. Спасибо вам!
И с благодарностями уезжаю, потеряв три минуты, а не полчаса на протокол. И вообще без штрафа. Трижды это проделывал и трижды получалось. Тут главное назавтра тому же патрулю не попасться с новым превышением скорости.
Гаишники - тоже люди и ничто человеческое им не чуждо. Чуть-чуть обдумать психологию общения с ними, и они довольны, что человеку помогли, и прежние показания радара стёрты, изменены на допустимые. Да и не поднимали гаишники в этих случаях вопроса о превышении ни разу.
|
|
В нашем департаменте есть коллега, который твёрдо уверен в превосходстве чистой математики над прикладной, что вообще говоря не так опасно, но иногда он предпринимает действия мотивированные этой идеей и это сoздаёт проблемы. Я с ним не согласен и решил доказать преимущество прикладной математики над чистой. Для этого я выбрал достаточно трудную задачу: доказать, что π=e (π=3,14, e=2,71) с допустимой ошибкой в 1-2%. Мои коллеги дружно подтвердили, что действительно это трудная задача.
Так как мы в прикладной математике, то давайте приложим π и e ко времени, которое показывают часы. Можно считать, что π = 3часа14 мин и тогда e = 2часа71мин= 3часа11мин. Разница между ними вполне укладывается в допустимую ошибку порядка 1-2%.
Так в очередной раз был разрушен миф о превосходстве одной математики над другой. По-моему, решение вполне отвечает уровню глупости в постановке вопроса о преимуществе одной математики над другой и неважно какой над какой.
|
|
ТЕЛЕПАТИЯ
Лето после четвертого курса института. Я с друзьями собираюсь в поход по горам Алтая разыскивать Шамбалу, а моя девушка по программе обмена студентов уезжает в Восточную Германию. Перед отъездом мы договорились каждый день в строго определенное время - в четыре часа дня - думать друг о друге.
В моем случае это происходило так. Таща на спине тяжеленный рюкзак у подножья горы Белуха, я смотрел на часы и когда стрелки показывали четыре, несколько минут думал об Ире так интенсивно, что тяжесть рюкзака отходила на второй план. А потом честно вслушивался в собственные ощущения, ловя ответный сигнал. Иногда телепатические сигналы забивались гудением усталых мышц, переставляющих ноги в туристских ботинках во время подъема в гору. В другие дни пустота в голове была столь звенящей, что я начинал думать, не является ли этот звон желаемым эфирным сигналом? А иногда реакция организма на дистанционный обмен мыслеформами была столь интенсивна, что идти по тропе широким шагом становилось крайне неудобно!
Встретившись в сентябре мы сразу же задали друг другу вопрос: "Ну, что? Чувствовалось что-нибудь?" И одновременно ответили: "Да!"
Феномен телепатии был почти доказан, но... обсуждая детали мы поняли, что забыли учесть разницу времени между Алтаем и Германией! И эксперимент был продолжен. Он идет уже двадцать лет и показал, что погрешность в несколько часов находится в пределах допустимой экспериментальной ошибки.
Чаще думайте о любимых людях и о том, что они думают о вас. Этот вид телепатии действительно существует!
|
|
В моей семье достаточно легкомысленно относятся к своему здоровью. Как ни странно, никто из нас пока не умер. Более того, живее многих своих ровесников.
Как говорится, человек может совершить невозможное, если не знает, что это невозможно.
Моя мама в детстве была болезненным ребенком. Очень часто проводила время в кровати с ангиной. Вот эти-то нехорошие бактерии и выели в итоге кусок сердечного клапана. Врач сказал, что теперь её ждёт спокойная ненапряжная жизнь. Никаких выкрутасов, волнений, стрессов. О спорте тоже можно, в принципе, не вспоминать. Но как можно было отказаться от спорта! Это же модно - все занимаются спортом. Во-вторых, запретный плод всегда сладок. Из всего имеющегося разнообразия мама выбрала велоспорт. Помимо тренировок на велосипедах были обязательные кроссы километров по пятнадцать. Их мама вспоминает как ад. К финишу она приползала: она бледнела, зеленела, теряла сознание. Дома кашляла кровью и с ужасом прятала забрызганные наволочки от своей мамы. Но каждый раз она доходила кросс до конца. Она, наверное, подозревала, насколько это может быть опасно, но тогда - уж лучше смерть, чем вечное изучение потолков.
На медосмотре в одиннадцатом классе никаких отклонений в работе сердца выявлено не было. Клапан восстановился.
В медицинский институт она не поступила с первого раза. Осталась работать санитаркой в больнице. Хватило года, чтобы понять, что она сделает всё, что угодно но к работе санитаркой больше не вернётся. К началу экзаменов начал болеть живот. Соседки по общаге сказали, что скорее всего это аппендицит. Ложиться в больницу было нельзя. Пропустишь экзамены - ждать ещё год. Поэтому каждый поход в институт начинался с уколов анальгином. Сначала хватало пары кубиков на день. К последнему же экзамену, сочинению по литературе, максимально допустимой дозы хватало максимум на два часа. Сочинение мама писала сразу на чистовик. Управилась за 45 минут. Экзаменатор удивилась, когда через 45 минут ей принести первую работу. Спросила ещё, уверена ли мама и не хочет ли что-то подправить, проверить. Её-то было не понять, ЧТО заставило девушку с такой скоростью написать работу. Из института сразу же повезли в операционную. Врачи сказали, что мама жива только благодаря чуду: аппендикс прорвался, но оказался "запаян" стенкой кишечника. Именно поэтому удалось дотянуть до операции. Если бы не это - смерть достаточно мучительная и без возможности спасения.
Потом у мамы ещё долго хрустела попа от кристаллов анальгина.
Я до сих пор считаю это безумными поступками. Но, может быть, без них не было бы меня с братом.
Уже на себе я испытала с лихвой абсолютно спокойное отношение родителей (оба медики) к нашему здоровью. О здоровье детей в семье не заботились в общепринятом смысле этого слова. Я переболела желтухой в детстве. Может, заразилась и случайно, но мама решила, что так может даже лучше - естественный иммунитет лучше всяких вакцин. С детства таскалась по ветряночным больным, чтобы пережить ветрянку как можно раньше. Не повезло - заболела в семь лет с температурой под 40 градусов, рвотой и оспинками по всему телу. Всё детство я провела очень бурно. В фотомодели меня не взяли бы ещё и потому, что у меня "нефотогеничные" ноги - они во всяких ссадинах, укусах, шрамах. Но я ни разу не помню, чтобы маму это особо беспокоило. Уже сейчас, когда я давно замужем, она рассказывает, что многие мои раны следовало бы зашить, а с ожогами валяться дома и не контактировать с "улицей". Но тогда всё решалось просто: подождём пару-тройку дней, если не начнёт само заживать, придётся прибегнуть к больнице.
И ведь заживало! Сейчас вряд ли подобные раны дались бы мне так просто. А тогда, раз мама сказала, что это фигня, значит и думать о ней не стоит. Часто даже перекисью не обрабатывали.
Эта семейная "политика здоровья" распространялась и на болезни. В доме не было ни единой таблетки, разве что кроме аспирина. Да и то, только потому, что мама с ним огурцы консервировала. Правило простое: либо само пройдёт, либо - в больницу. И никто ведь не болел!
Дома всегда были открыты окна, даже зимой. Братишка в младенчестве всю зиму спал в коляске на балконе. А теперь среди нас всех, метров с кепками, он один - выродок - богатырь, огромный и сильный.
Папа всё время болел с осложнениями зимой. У него всегда был слабый иммунитет. Но однажды осенью, т.к. всё время ездил на машине, он перестал надевать шапку. Всё равно по морозу пути-то, что от двери до машины и обратно. Потом привык и к более длительным прогулкам без "головы". Как-то эта зима прошла без осложнений. Постепенно и его хронический гайморит успокоился.
Я не хочу сказать, что мы никогда не болеем - постоянно какие-нибудь вирусы подцепляем. Мама - в силу профессии, остальные - от мамы. Я, например, как все нормальные люди, раз в пять лет гриппом болею. Почему нормальные, спросите вы. Просто мама когда-то сказала, что вирусы гриппа полностью мутируют раз в пять лет. И через пять лет старый иммунитет на них не действует. Может это и не правда, но факт остаётся фактом - раз в пять лет.
Я это к чему всё рассказываю. Может, не стоит нам так много знать о том, что можно, а что нельзя?! Когда не знаешь, что что-то невозможно, оно становится реальным.
|
|
