моды писк → Результатов: 15


2.

Приходит муж домой, а жена в новом платье стоит. Муж ей и говорит: - Опять что-то купила? - Да ты не понимаешь, это последний пис» моды! - Что за странная эта ваша тетка-мода. Каждый год последний писк издаёт, а всё никак не сдохнет!

4.

В последнее время о нетрадиционной ориентации говорят все средства масс-медиа.
История из 1985 года.
Я только женился. Через три месяца женился мой друг. Дружим семьями. По работе меня отправляют в командировку в Таллин. Тогда для нас это была заграница. Друг просит купить для своей жены колготки в горизонтальную полоску (писк моды в то время).
И вот я в Таллине. Заграница настоящая. На каждом углу бары, бутики. Захожу в один из магазинчиков. При открываниии двери раздается звон колокольчика. Продавец - красивая блондинка, даже не отрывает глаз от каталога ОТТО. Далее диалог:
Я: - ДАЙТЕ МНЕ, пожалуйста, КОЛГОТКИ в горизонтальную полоску.
Продавец (взмахнув ресницами и не отрывая глаз от каталога) - ВАМ?
Я: - ну собственно говоря не мне, а МОЕМУ ДРУГУ
Продавец: (новый взмах ресниц) ВАШЕМУ ДРУГУ?
После нескольких дальнейших фраз мы долго хохотали вместе, а вечером пили кофе с их знаменитым таллинским ликером. Колготки я так и не купил.

5.

Вдогонку к сегодняшней истории "ЗАГЛЯНИТЕ В СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ..."

Много лет назад, когда я была молода, стройна и носила последний писк тогдашней моды "резиновое", мини-платьице (или слегка удлиненную маечку?), то и произошло нечто подобное.

Зайдя в квартиру, я не забыла отключить сигнализацию. Нет, просто не успела, так как с порога меня встретил соскучившийся щеночек мастиффа весом почти одного со мною. В результате то, что было в руках – всё оказалось на полу, в том числе и пакет кефира. Вот он-то и лопнул при ударе об пол, сцука. Я не знаю радиус действия ручной гранаты, но эффект взорвавшегося пакета с кефиром был не хуже. Уделана была ВСЯ прихожая, ВСЯ я, ВСЯ собака, часть кухни и метра два комнаты.
Что в таком случае делает хозяйка? Думаете что выключает сигнализацию? Фигушки. Бегом за тряпкой и вперед отдраивать квартиру, пока не застыла кефирная масса.
Ползаю я значится, звиняюсь, раком и матюгаю по идее ни в чем неповинную собаченчию, которая радуется моему возвращению и пользуясь случившимся случаем облизывает\обслюнявливает меня как только может.
... Минуты через 3-4 (охра располагалась в доме напротив) слышу топот. Дверь-то все еще нараспашку. Я в запаре не обращаю на это внимание и еще пару минут возюкаю тряпкой и отгоняю щена. Потом встаю с "коленно-локетевой" и принимаю еще более эротичную позу – "ноги на ширине плеч, наклон вперед, ладошками достать до пола". При этом я не просто так стою, а еще и пол мОю. То есть переступаю ножками назад и естественно так по инерции виляю попой. Учитывая мой наряд в облипочку...
Зрелище редкостное по тем временам когда не было стриптиз клубов...

И только тогда я спинным мозгом ощутила, что я не одна, не считая собаки. Поворачиваюсь. В коридоре стоят ребятишки из охраны, и стараются не дышать..., ну если только через раз.

- Хм, здрасте, - проявил вежливость один из них.
- Ребят, пошли, что ли пиво пить? Зачем время на составление бумаг терять, сами напишем, что форточка сработала, - предложил второй.
- Как так товарищ сержант? А инструкция? – подал голос самый молоденький из них.
- А ты думаешь грабитель в таком ВИДЕ и в ТАКОЙ ПОЗЕ будет за собой СЛЕДЫ ЗАМЕТАТЬ?

6.

Скопипащено с сокращениями

БОТИНКИ

Ах, какие у меня были шикарные ботинки! Мягкая светло-коричневая кожа, заостренные носки, последний писк летней моды! Я их купил в Москве, и когда ехал в Мьянму, у меня не было вопроса, брать их или не брать. Конечно, брать!

<...>

Однажды, в разгар сезона дождей, мне позвонил мой друг Чжо.

-- Сегодня новый министр улетает с визитом в Японию, - сказал он. -. Я еду в аэропорт на проводы. Поехали вместе?
-- А чего я там буду делать? – спросил я.
-- Да ничего. Просто посидишь со всеми в вип-зале. Может, министр задаст тебе какой-нибудь вопрос.
-- Но я не похож на японца, - возразил я.
-- Японцев он в ближайшие дни еще насмотрится, - философски заметил Чжо. – А вот русских он там точно не увидит...

<...>

-- Хорошо, - сказал я. – Заезжай за мной. Надеюсь, галстук не надо?
-- Нет, офисная рубашка с длинным рукавом будет в самый раз, - сказал Чжо. – И ботинки! Обязательно ботинки! Никаких тапок!

За окном продолжал поливать дождь, а я стал думать, что мне надеть.

<...>

Разглядывая гардероб, я размышлял о том, что надеть черные официальные брюки – значит капитулировать перед всеобщим мокрым пессимизмом. Тем более, что на глаза сразу же попались темно-зеленые штаны, которые я не надевал уже почти полгода. <...> Надевая эти штаны, я чувствовал себя героем, бросающим вызов дождливой серости окружающего мира. И уже под влиянием нахлынувшего драйва, я уверенным шагом направился туда, где на стеллаже для обуви тускло сияли мои светло-коричневые ботинки...

<...>

Перед вип-подъездом, расположенном в самом начале здания аэровокзала, зажглись фонари, и моросящий дождь создавал вокруг них желто-голубые круги света. Машина остановилась под навесом у входа Я открыл дверь и встал ногой на мокрый асфальт.

И вот именно в этот момент я понял, что на ботинке лопнула подошва. То есть, даже не лопнула, а расползлась, как расползается мокрая промокашка, если ее тянуть в разные стороны. Ощущение было настолько новым, неожиданным и непривычным, что я, видимо, сильно изменился в лице.

-- Что случилось? – спросил Чжо <...>

-- Ботинки.... – только и смог сказать я.

Короткий отрезок от машины до входа в вип-подъезд принес мне столько новых жизненных впечатлений, сколько иногда можно получить лишь за несколько лет жизни. Оказывается, кожаный верх для ботинок – совсем не главное. Главное – это подошва, сделанная из какого-то полимерного материала. И этот полимер не выдержал мьянманский климат – он просто начал рассыпаться. Причем, он разлагался по частям, и с каждым движением ноги при шаге отваливалось несколько новых маленьких бесформенных кусочков.

Я зашел в холл и проковылял к сиденьям, где обычно обслуга ожидала высоких гостей. Чжо сочувственно смотрел на меня как на человека, у которого по меньшей мере сожгли дом и взорвали машину.

-- Ничего-ничего, - ободрил меня Чжо, глядя на ошметки подошвы, обозначающие мой путь от входной двери. – Главное – делай вид, что все в порядке. За тобой уберут. Сейчас мы внизу поприветствуем министра и вместе с ним пойдем наверх, в вип-комнату... Там посидим и поговорим...

Настало время построиться в шеренгу, мимо которой министр должен был пройти и пожать каждому руку. Я встал со стула и начал перемещаться к месту построения. К этому времени я уже освоился в новой ситуации настолько, что смог избрать оптимальную походку – это была походка лыжника-тормоза. Шаркая ногами по полу, я занял свое место в строю.

Министр был одет в черный костюм, и этим отличался от своих сопровождающих, которые поголовно были в юбках. Сопровождающие должны были остаться в Мьянме, а министр летел туда, где вид мужчины в юбке мог быть истолкован неверно.

Он шел мимо выстроенной для рукопожатия шеренги и здоровался с каждым за руку. И тут я заметил, что шеренга немного сдвигается назад, чтобы дать министру стратегический простор для рукопожатий. А значит – подвинуться назад нужно было и мне, иначе министр просто уперся бы в меня как в фонарный столб. Но тащить ботинки назад - значило дать возможность отвисающим кускам подошвы задраться в обратную сторону, сломаться и отвалиться. И не исключено, что передо мной образовалась бы неприличного вида серая кучка из малоаппетитных кусков подошвы.

Именно поэтому когда министр приблизился ко мне, я продемонстрировал ему такое замысловатое па, которое сделало бы честь любому марлезонскому балету. Протянув руку для рукопожатия и по мере сил изображая радость от встречи, я начал мелко-мелко семенить ногами, по миллиметру передвигая их назад. Министр пожал мне руку, внимательно посмотрел на меня и переключил внимание на следующие протянутые к нему руки.

Наверх я идти уже не собирался. Во-первых, потому что с меня уже хватило приключений, а во-вторых, я бы все равно пришел туда уже босиком. После того, как министр пойдет наверх, думал я, будет самое время незаметно вернуться обратно, сесть на стул и, не дрыгая ногами, спокойно подождать Чжо.

Реальность, как всегда, превзошла мои самые смелые фантазии. Министр, закончив пожатие рук, вдруг не пошел наверх, а остановился и начал о чем-то оживленно разговаривать с сопровождающими. И тут Чжо решил, что наступил его час.

-- Вунчжи, разрешите представить нашего русского партнера, который помогает нам в работе, - сообщил он и начал энергично делать мне приглашающие жесты.

Наверное, моя сардоническая улыбка и походка зомби, с которой я медленно приближался к министру, всерьез его напугали. Министр отступил на шаг, заставив меня сделать еще несколько вымученных танцевальных движений.

-- Вы из России? А какая сейчас в России погода? – спросил он меня.

-- В России сейчас лето, - тоскливым загробным голосом начал я. – Там сейчас светит солнце...

-- Это хорошо, - улыбнулся министр.

-- А самое главное, - почти с надрывом произнес я. – Там сейчас сухо!

Видимо, в этот момент министр окончательно понял, что от такого странного типа как я надо держаться подальше. Он быстро пожелал мне удачи и стал разговаривать с кем-то из сопровождающих. А я начал поворот на месте, чтобы двинуться назад.

И в этот момент я понял, что повернуться-то я повернулся – но каблук мои движения не повторил. Нужно было или уходить, оставив на полу отвалившийся каблук, или стоять истуканом возле министра как человек, которому от него еще что-то нужно.

Я выбрал первое и двинулся к стульям. Походка лыжника на сей раз осложнилась тем, что одной ногой надо было изображать наличие каблука, который остался где-то позади меня на полу. У любого Штирлица при виде этой картины защемило бы сердце: пастор Шлаг действительно не умеет ходить на лыжах. Лунатической походкой я ковылял прочь от этого места.

Внезапно наступившая позади тишина заставила меня оглянуться. Министр и с десяток сопровождающих его людей ошарашенно переводили глаза то на лежащий на полу каблук, то на меня, походкой паралитика удаляющегося с места событий. А траекторию моего движения обозначали выстроившиеся в линию на полу мерзкого вида ошметки разложившейся подошвы....

Через неделю я заехал к Чжо в офис. День уже был не таким пасмурным – сезон дождей постепенно кончался. В эти дни мьянманцы дружно перестирывают и развешивают на сушку одежду и простыни, а уличные уборщики собирают с дорог лопатами грязь, оставшуюся от хронического наводнения в даунтауне.

-- Знаешь, министр уже вернулся. Я вчера ездил его встречать. – Чжо улыбнулся. – Извини, тебя на этот раз я не пригласил.

Чувствовалось, что он готов расхохотаться.

-- И как твой министр съездил? – хмуро спросил я.

-- А не знаю, как он съездил, - махнул рукой Чжо. – Он со мной не говорил о визите, а только вспоминал твои ботинки. Он просил меня обязательно купить тебе новую обувь. Видимо, твои ботинки стали для него самым запоминающимся впечатлением от этой поездки.

-- Не нужны мне никакие ботинки.. Лучше я вообще никогда не буду ездить провожать никаких министров.

-- Да не переживай ты так! – улыбнулся Чжо. – Теперь ты уже для министра близкий друг – он точно тебя не забудет никогда. <...>

7.

Абрам встречает своего старого знакомого Мойшу и говорит:
- Мойша, ты не хочешь купить у меня за полцены крупную партию брюк -
последний писк моды?
Услышав "за полцены" и "последний писк моды", Мойша не раздумывая
покупает партию, но через некоторое время замечает, что все брюки имеют
лишь одну штанину. Сгорая от возмущения, он прибегает к Абраму и орет:
- Ты что мне продал? Их же невозможно носить!!!
- Мойша, ты не забывай, что я тебе их продал всего за полцены!
- Ах, да, действительно.
Через несколько дней Мойша встречает Изю и таким же макаром сбагривает
ему всю партию. Затем Изя продает ее Срулю, Сруль - Соломону, Соломон -
Марку и т.д. Так эти брюки в течение двух лет переходили от одного
еврея к другому, пока один из них - Яков - не решил проверить товар
прежде, чем заплатить деньги. Обнаружив подвох, Яков возмущается:
- Самуил, что ты мне предлагаешь? Да их же не продашь!
- Как это не продашь? За два года весь квартал на них разбогател!

11.

Друзья, наш карнавал продолжается. Граждане имеют активную гражданскую
позицию и посещают нашу депутатскую приемную. Рассказывают слугам народа
и их помощникам о своих житейских горестях, дают наказы и формулируют
просьбы.
Конец недели преподнес очередную радость. Не могу не поделиться. Входит
в нашу скромную обитель дама. Думал, кино снимается. На даме длинное
черное пальто. Наверное, писк моды 1912 года. Черные же кружевные
перчатки. На голове широкополая шляпа под вуалью. В руках ридикюль. В
общем, машина времени в действии. Возраст посетительницы неопределенный.
Обводит дама приемную взором. И томным голосом вопрошает:
- Сударь, это Вы прием ведете?
- Да, - отвечаю, это я прием веду. Присаживайтесь.
Шляпа с вуалью это, конечно, не противогаз, но, тем не менее, тоже
радует.
- Я бы хотела проконсультироваться с Вам относительно авторских прав.
- Пожалуйста. А что конкретно Вас интересует?
- Да вот у моей дочери украли сказки.
- Ну тогда, вероятно, консультироваться нужно не Вам, а Вашей дочери… А
она писательница?
- Да, она такие волшебные детские сказки пишет!
- Замечательно. А она где-то публиковала их раньше?
- Нет, ей Президент Башкирии сказал написать сказку и она написала! А
потом еще одну. И еще! Такие красивые сказки были! А потом ей Путин
сказал еще написать, и она написала целую книжку. Очень Путину ее сказки
понравились!
…Опа! Здравствуй Новый год!
- А вот так сам лично Путин и сказал? Он к Вам в гости приходил?
- Сударь, вы производите впечатление умного человека, но, право, мне
странно слышать от Вас такие вопросы! Конечно, не приходил! Он же
президент, ему некогда! Он нам телефонировал! Олечка уж столько с ним по
телефону говорила. А потом даже бегать к нему каждый день стала. По
вечерам. Говорит «Мамуль, я к Вове! ». И все, убежала. И только к утру
возвращается, говорит «Как много мы новых сказок с Вовой придумали! ». А
теперь украли все сказки!
- То есть вы имеете ввиду что кто-то опубликовал сказки, которые
написала Ваша дочь?
- Да откуда я знаю, опубликовал или нет, какая разница? Они, сказки эти,
в шкапу лежали, большая пачка. А теперь нету. Наверняка украл кто-то. Вы
не представляете, сколько вокруг завистников.
- А, так Вы хотите сказать, что у Вашей дочери украли рукопись?
- Да, именно, большую такую! Полная пачка сказок была!
- А Вы их сами читали?
- Нет, я старенькая уже, плохо вижу. Но Оленька говорила, что Путин
очень хвалил. Она их и писала и ему рассказывала.
- Что, по ночам, когда к нему бегала?!
- Ну да, чтоб лучше ему спалось. У него же такая работа нервная. А
сказку на ночь послушает и сразу засыпает хорошо. А теперь сказки
украли, и он ее больше не зовет. А Олечка моя сидит по вечерам и на
кухне плачет. Сердце прямо разрывается.
- Так может быть не украли, может быть лежат они где-то? Положили и
запамятовали?
- Нет-нет, точно украли. Наверняка. Знаете, сколько людей к Путину
подобраться хотят? Втереться в доверие? Но он хороший, он все понимает.
Только с самыми лучшими, как моя Олечка, занимается!
- Так, выходит, не принесут вору пользу сказки, даже если он их украл?
Олечка же у Вас талантливая, она новые напишет. А те, которые она уже
написала, она наверняка рассказала. Если вор с ее сказками придет, его
прогонят, Путин-то уже сказки эти слышал. Он-то знает, кто первый ему
рассказал. Его просто так не обманешь.
- А ведь и правда. Так Вы думаете, волноваться не надо? Она же плачет
каждый день! Как же быть?
- Конечно, ей обидно, что кто-то сказки забрал. Только она скоро сама
догадается, что через сказки эти счастья вору не будет. А не зовет,
наверное, потому что много работы у него. Вы же сами знаете,
государственный человек. Олечка Ваша умная девочка. Наверняка успокоится
и новые сказки напишет. Может быть для Вовы. А может быть еще для кого.
Такого чтоб и зарплата была хорошая и дома бывал чаще. Чтоб по ночам не
надо было к нему бегать.
- Как у Вас все складно получается…
- Вы главное не волнуйтесь, от переживаний давление скачет. А оно Вам
надо? Вам здоровье еще пригодится, когда у Олечки на свадьбе гулять
будете. Смотрите, какая погода на улице хорошая. Тепло, осень золотая.
- Да, пойду, пожалуй, прогуляюсь. До свидания, здоровья Вам! Спасибо!
- И Вы не болейте, счастливо!
Вот на такой мажорной ноте удалось закончить беседу на скользкую тему об
авторских правах Шахрезады.

12.

ПОСЛЕДНИЙ ПИСК МОДЫ.

Бабка: «Вот бы их всех к нам, на ферму, коров доить…».
Дед: «Да их самих сперва три месяца откармливать надо!».


Дефилируют важно по подиуму

Явно не страдающие

Ни излишками веса и у ,

Ни тем боле одышками,

Дамочки с дутою губочкою-недурой,

Впалыми килями, лодочками- грудЯми.

И сдлинющими-предлинющими яз…

Не-е. Чудо- «булдышками». :)Ă

13.

Абрам встречает своего старого знакомого Мойшу и говорит:
- Мойша, ты не хочешь купить у меня за полцены крупную партию брюк -
последний писк моды?
Услышав "за полцены" и "последний писк моды", Мойша не раздумывая
покупает партию, но через некоторое время замечает, что все брюки имеют
лишь одну штанину. Сгорая от возмущения, он прибегает к Абраму и орет:
- Ты что мне продал? Их же невозможно носить!!!
- Мойша, ты не забывай, что я тебе их продал всего за полцены!
- Ах, да, действительно.
Через несколько дней Мойша встречает Изю и таким же макаром сбагривает
ему всю партию. Затем Изя продает ее Срулю, Сруль - Соломону, Соломон -
Марку и т.д. Так эти брюки в течение двух лет переходили от одного
еврея к другому, пока один из них - Яков - не решил проверить товар
прежде, чем заплатить деньги. Обнаружив подвох, Яков возмущается:
- Самуил, что ты мне предлагаешь? Да их же не продашь!
- Как это не продашь? За два года весь квартал на них разбогател!

Партнеры

Реклама

Самое свежее

Коммунисты Петербурга и Ленинградской области требуют через суд взыскать

Коммунисты Петербурга и Ленинградской области требуют через суд взыскать с канала "Россия" 1 млрд рублей компенсации за моральный вред, нанесенный демонстрацией цветной версии телефильма "Семнадцать мгновений весны". В ответ налогоплательщики потребовали с коммунистов 10 миллиардов рублей за многолетнее сохранение чучела германского шпиона за их счет.

Молодой журналист прибыл на работу в Иерусалим и снял квартиру с видом

Молодой журналист прибыл на работу в Иерусалим и снял квартиру с видом на Стену Плача. Каждый день он видел старого еврея, который приходил туда молиться. Однажды, не выдержав, журналист спустился к стене и спросил у старика: - Вы приходите сюда каждый день, и вот мне интересно - с каких пор вы начали сюда приходить и о чем вы так энергично молитесь? - Впервые я пришел сюда 25 лет тому, - ответил старик, - по утрам я молюсь за мир во всем мире, за братские отношения между людьми. Потом я иду домой, и после чашки чая возвращаюсь и молюсь за искоренение всех недугов и болезней на нашей Земле. Журналист потрясен: - И как вы себя чувствуете после 25 лет ежедневных моленей? - Как? - ответил старик, - да как со стенкой разговариваю...