Анекдоты про ивана |
203
Помните бессмертное "Как вы яхту назовете, так она и поплывет"? Одна моя знакомая с филфака такую же теорию выдвигала, только в отношении демографии. "Посмотри на Германию," - говорила она. "Самые распространенные фамилии там - Мюллер, Шмидт, Шнайдер. Мельник, Кузнец, Портной. Пищевая промышленность, машиностроение, легкая. И кто-то еще удивляется, почему Германия - экономический мотор Европы? Это же у них в генах! Выживаемость была выше в семьях тех, кто был способен стабильно заработать на прокорм детей. А способность закреплялась в прозвище. Берем Британию: там Смит-Кузнец тоже в первой тройке, ну и результат налицо. А остальные две - Джонс и Вильямс - никаких талантов кроме, очевидно, плодовитости. Детей прокормить нечем. Что делать? Лучшую долю на чужбине искать. И в результате захватили полмира. В России тоже самая первая фамилия - Иванов, главный талант - присунуть, вот достойным потомкам Ивана и досталась аж одна шестая суши. А что там с остальными двумя фамилиями в тройке? Кузнецов и Смирнов. Промышленность и неконфликтность. Вот танков с ракетами и понаделали, а мясо привозное. Так нет ни в десятке, ни в двадцатке ни Мельникова, ни Мясникова. Ну а власть в России всегда менялась после переворотов, без участия народа, а революцию 17 года притащили инородцы."
Естественно, любили мы над ней посмеяться и славилась она среди нас своим умением, как это нынче называется, сову на глобус натянуть. Но иногда глядишь вокруг и думаешь: бред, но, может, что-то в этом и есть?
|
204
Попала стрела Ивана-царевича в лапы лягушки. И тут он понял: будешь бросать палки куда попало - женишься на какой-нибудь жабе...
|
|
206
xxx:
Есть история про одного Ваню. Ваня в паспорте был записан Ваней, потому что когда при регистрации у радостного отца спросили, как ребенка зовут, тот сказал "Ваня", дура-паспортистка так и записала с какого-то хрена, а так как папа был навеселе, он не заметил.
Короче, так и жил Ваня Викторович свою жизнь почти до 50 лет, пока у него сын не наметился, и Ваня не понял, что отчетство у сына будет Ваняевич - и только тогда паспорт побежал менять на Ивана.
|
|
207
Забавную историю рассказала экскурсовод в Орле по поводу открытия памятника Ивану Грозному. На «Ан.ру» была короткая байка на эту тему в 2016 году, но наша орловчанка дополнила её прикольными деталями, так что, если это и баян, то, скажем так: в сопровождении балалаек.
Итак: орловский губернатор выступил с инициативой установить в Орле памятник государю Иоанну Васильевичу. Как видный член КПРФ, губернатор весьма почитал диктаторов, вроде Сталина и Петра I-го, но в случае с Иваном Грозным был ещё и весомый повод: именно по указу Иоанна IV был заложен город Орёл. Противная общественность, однако, выступила против (на то она и противная), заявляя, что у царя не слишком однозначная репутация. В основном монументодиссиденты напирали на то, что Иван Грозный прочно ассоциируется у людей с убийством своего сына, о чём губернатору и было указано на пресс-конференции. Однако губернатор уверенно ответил, что Ивана Грозного оболгали и сына он не убивал. Собственно, так оно и есть, однако губернатор довалил лишнюю подробность: он сказал, что Иван Иванович умер своей смертью, когда ехал из Петербурга в Москву. «А разве Петербург тогда был?», — спросили удивлённые участники пресс-конференции. «Это у вас, русофобов, в России ничего никогда не было! — парировал исторически подкованный губернатор, — А на самом деле всё было!». Впоследствии губернатор объяснил упоминание Петербурга оговоркой, но, как бы то ни было, дело шло к установке монумента. Однако же супротивники, поняв, что саму идею уже не потопить, стали резко оспаривать возможные места установки памятника. И здесь, видите ли, нельзя, и тут не годится! И тут власти сделали ход конём (ну, правильно, статуя-то конная!) — монумент возвели за одну ночь, и там, где никто не ожидал, на набережной.
Общественности ничего не оставалось, как злопыхать, что царь на памятнике не имеет никакого портретного сходства (имея в виду реконструкцию Герасимова), но тут ответ был простой: есть художник, то есть скульптор, и он так видит. На этом историю можно было бы закончить, но на этом торте есть ещё и вишенка: место, где возвели монумент, вельми красиво и зело удачно, однако же это археологическая зона, где капитальное строительство запрещено. Думаете, власти нарушили закон? Как бы не так! По документам объект проходит как парковый гном без фундамента.
Бедный Иван Васильевич…
|
|
208
Варя была детдомовская. Свою мать она никогда не знала, а кто был ее отцом не знала даже ее мать, мать ее.
Жизнь в детском доме была тяжелая. Поэтому Варя с детства научилась и готовить, и убирать, и шить. И еще копать котлован под фундамент, класть печь и покрывать крышу шифером.
А вот огня и лошадей боялась. Поэтому ни в горящую избу войти, ни коня на скаку остановить не умела. Воспитательницы всегда ее за это шпыняли:
- Не найдешь ты, Варя, себе мужа хорошего. Ведь мужику в жены нужна настоящая русская баба. А ты ни с конем, ни с огнем справиться не сможешь. Да еще и глаза у тебя узкие, а фамилия Ибрагимова.
Когда Варя выросла и покинула детдом, первым делом она отправилась в родную деревню, о которой много была наслышана еще в детстве. Долго искала там своих родственников Варя, и уже было отчаялась их найти. Пока кто-то из местных не сказал ей, что нет у нее тут родственников. Просто деревня так называется - "Родная".
Привыкшая к тяжелому труду она мигом завела кур, гусей, свиней, одну корову. И трактор. Который стоял посреди деревни, и никто не мог завести его уже лет десять. А она вот смогла. Так и началась ее взрослая жизнь.
Однажды пошла Варя к колодцу за водой. И повстречала у колодца Ивана, местного красавца. Взглянула она в глаза его бездонно-зеленые, да и чуть не утонула в колодце. Потому, как от волнения спотыкнулась и в колодец этот-то и бултыхнулась. Благо, Иван ей выбраться помог.
А Иван тот был местный мажор. Такую кличку ему односельчане дали. Ведь он был единственный, кто из села в город ездил учиться в музыкальной школе. Но все, что запомнил оттуда, что бывает "мажор" и что-то там еще. Так к нему это прозвище и прицепилось.
Вытащил Иван Вареньку из колодца, да и влюбился в нее с третьего взгляда. Первый раз глянул он в глаза ее озорные. Второй раз увидел губы ее сочные. А на третий раз остановился взгляд его на груди ее, от волнения колышущейся. А ниже он и смотреть уже не стал.
И предложил он ей с ходу разделить его постель. А Варя, она ведь безотказная была . Поэтому сразу согласилась. Пришла к нему домой и голыми руками разломала Иванову кровать к чертям собачьим. Тут понял Иван, что с этого момента Вареньку он не только сильно любит, но еще и немного побаивается.
И пошла молва по деревне, что будет свадьба у Ивана и Варвары. И услышала про то Катерина - бывшая зазноба Ванина. Давно еще она глаз свой на него положила. Просто она инвалид была по зрению, а один глаз у нее искусственный был. Так вот, у реки тогда дело было. Она глаз свой искусственный вытащила, на Ваньку положила и сказала: Ты, Ваня, либо мой, либо, если не хочешь глаз этот мыть в реке, отдай мне. Я его обратно вставлю. Иван мыть его не захотел, вот Екатерина и затаила на него злобу лютую.
А свадьба молодых искрилась и гудела аж до темноты. А с чего ей не гудеть и не искриться, если водитель молодых по пьяни со всего размаху въехал в трансформаторную будку. Так деревня еще и без света осталась.
Да только Иван да Варя на это внимания и не обратили. Ведь у них бушевала Любовь. Любовь Константиновна Перемычко - сотрудница местного ЗАГСа. Женщина она была одинокая. Потому, как приняла на грудь за здоровье молодых, как стала к мужикам приставать. Слово за дело. В общем, так разбушевалась, что не до скуки было.
Но в разгар веселья появилась на свадьбе Екатерина. И наложила она на молодых проклятие страшное.
- Да чтобы у вас детей никогда не было! - громко крикнула она.
И с этими словами забрала у молодых "Камасутру" и кассету с фильмами немецкими про "дастишфантастиш".
Пригорюнились молодые. Ведь дело в советское время происходило. А ведь в СССР, как известно, секса не было. А дети появлялись по решению XXVII съезда КПСС. А до съезда еще далеко было.
И завыли молодые от горя. и вся свадьба вместе с ними. Да так сильно все выли, что из лесу к ним волки прибежали. Думали, что брачные игрища уже начались.
Но тут зашла к ним в гости местная знаменитость по имени Клава, а по прозвищу "ша...". Ну, ее так мужики местные называли, в рифму. Хотя она сама себя величала "феей". Впрочем, мужики ее иногда и так называли. Ибо знали, какие "чудеса" да "волшебства" она в постели вытворять умеет.
Прознав про беду молодых сказала она:
- Не печальтесь, Иван да Варвара! Помогу я вам! Есть у меня свечка волшебная. Если ее у кровати подержать, то процесс сам пойдет. Я вам даже покажу, как ей правильно пользоваться.
И начала показывать. Сначала одни ту свечку держали, потом другие. А потом процесс так хорошо пошел, что про молодых уже все и забыли.
И стали они жить-поживать, да XXVII съезд КПСС поджидать. Но это уже совсем другая история.
|
|
211
Залетела как-то дама,
Вероятно от Ивана,
А быть может от Абрама,
И, быть может, Никодима,
Хоть, возможно, Ибрагима.
Вычисляла, сомневалась,
И в итоге разрыдалась,
Да по улице помчалась
В абортарий за углом.
Там случился ей облом:
Отправляйтесь Вы в роддом
Сроки все давно прошли,
Слишком поздно вы пришли.
|
|
215
Второй день рождения
Первого сентября 1939 года в СССР ввели новое воинское звание подполковник и всеобщую воинскую повинность, а в Европе началась Вторая мировая война.
Тогда же моего дедушку, Ивана Александровича Иванова, призвали в армию и отправили на другой конец огромной страны - в Приморский край.
Только весной 1943 года его отдельный истребительно-противотанковый артдивизион был передислоцирован с Дальнего Востока на Воронежский фронт.
Дед провоевал на фронте один день, даже меньше, несколько часов. Утром пятого июля 1943 года его орудие сумело подбить вражеский танк лишь за несколько метров до их окопа. Немецкий танкист, выбравшийся из горящей машины, отстреливался из люгера и ранил деда. Пуля не дошла до его сердца всего два миллиметра. Сергей, замковый орудия, сам контуженный разрывом снаряда, покорежевшего их пушку, сумел вытащить моего деда с поля боя.
Тот день, на Курской дуге, стал для дедушки его вторым днём рождения, а День Победы он считал ещё одним днём рождения для всех тех, кому повезло пережить войну.
@Сергей Иванов
|
|
219
Про одно предложение руки и сердца. Извините за многословие, сокращал как мог. И предупреждение для моих друзей. Если вдруг узнаете здесь свои черты или фрагменты своей биографии – не пугайтесь, это не про вас. Я нарочно всё перемешал, чтобы скрыть настоящих участников.
***
Мой однокурсник Ваня Пинягин был влюблен в красавицу Адочку Айзман. Евреев в вузе было процентов 30, почему – обсуждайте с кем-нибудь другим, мне надоело, но в нашей тесной компании Иван, сын сельского священника, был чуть ли не единственным русским. Он рассказывал:
– Батя спрашивает: «Твои еврейчики хотя бы мацу не вкушают?» А что я скажу? Вкушают, аж за ушами трещит. И я с ними.
Мы легкомысленно отвечали, что маца у нас диетическая, без примеси христианской крови.
Юность и свежесть делают привлекательной почти любую девушку, но Адочка и правда была чудо как хороша. Сохранилось фото с ее восемнадцатилетия – один в один постер к сериалу «Ход королевы», только на столе вместо шахмат разномастные стаканы и кружки. Карточка черно-белая, но цвет только усилил бы сходство с актрисой, подчеркнув рыжие кудри и огромные зеленые глаза.
По-деревенски прямой и наивный Ваня сделал ей предложение уже на третий месяц учебы. По всей форме, при свидетелях, с кольцом и вставанием на колено. Ада покраснела до корней своих рыжих волос и рассмеялась:
– Ванечка, куда ты спешишь? Ты хороший, но мы еле знакомы, и нам ведь еще даже нет восемнадцати. Я обещала родителям, что буду учиться, а не влюбляться. Подожди пару лет хотя бы.
Два года Ваня ждать не стал, к лету они стали парой, насколько это возможно в условиях советского общежития. Потом почему-то разбежались. Сразу после защиты Ада вышла замуж за доцента Мервиса с кафедры матeматики.
***
В перестройку добрая треть нашего курса оказалась за границей. Я сильно подзадержался и через двадцать с чем-то лет после выпуска только распечатал ту бочку дерьма, которую должен потребить всякий эмигрант, прежде чем дойдет до повидла. Жил один (жена ушла, дочки выросли), снимал в Бруклине конуру, единственным достоинством которой была неправдоподобно низкая цена: домовладелец, девяностолетний румынский еврей, давно выжил из ума и забывал повышать квартплату.
Там меня и навестил Иван, приехавший в Нью-Йорк туристом. Он сильно постарел, от густых когда-то волос осталась прическа фасона «внутренний заем» – длинная прядь поперек лысины. Он удачно вписался в новые времена, завел бизнес в провинции, что-то строил, что-то возил. А вот с семьей не повезло: однажды не вовремя вернулся домой и застал жену с финдиректором, по совместительству лучшим другом. Больше длительных связей не заводил, обходится девочками на одну ночь. У дочери своя жизнь, от отца ей нужны только деньги.
Я рассказал о судьбе наших ребят, уехавших в США раньше. Их с полдюжины в разных городах, все успешные айтишники.
– А она? – спросил Ваня. Я не сразу понял, кого он имел в виду.
– В Чикаго. Мервис со своим матанализом работает в страховой компании, считает риски. Сама Ада менеджер в IT. Сыновья в университете. Большой дом в пригороде. Американская мечта во весь рост. Да у меня и фотографии есть.
Ваня долго всматривался в фото, потом вздохнул:
– Красивая...
– Это карточки мелкие, морщин не видно. Ей столько же лет, сколько нам.
– Да какая разница? У тебя осталась та фотокарточка, с восемнадцатилетия? Вот сравни. Это же она? Она. Я смотрю на эту, а вижу ту. И всегда буду видеть. Я ведь делал ей предложение еще раз, на пятом курсе. Сказала, что опоздал. Что любит меня, но у нее уже с Мервисом всё на мази. Не из-за московской прописки или еще чего-то, а потому что еврей. Я говорю: не вопрос, чик-чик и готово. Еще до хрена останется. Засмеялась.
– Вань, ты как будто с нами в бане не был. Из нас половина не обрезанные. Еврейство в голове, а не в головке. Вот он с ней поехал в Америку, а ты?
– Поехал бы. Хоть в Израиль, хоть в Африку, хоть на Марс, лишь бы с ней.
– Как-то ты женщин идеализируешь. Что моя жена, что твоя. Да и Ада нехорошо с тобой поступила.
– То бабы, а то она. Не путай. Да ладно, что уж теперь. Не ждать же, пока Мервис сдохнет.
– Долгонько ждать придется. Это Америка, тут долго живут. Да восьмидесяти как нечего делать. А то и до девяноста.
***
В последующие годы в моем эмигрантском дерьме стало попадаться варенье, странным образом не без участия Ады. С ее подачи я нашел работу в Чикаго, а после переезда завел роман с ее подругой. Мы не поженились, но несколько лет счастливо прожили вместе. Мы близко приятельствовали с Мервисами: бывали друг у друга в гостях, ходили на спектакли, выставки, концерты заезжих бардов (это последнее втроем, Ада терпеть не могла самодеятельность), пару раз даже ездили вчетвером отдыхать.
Однажды я пришел домой и застал у нас заплаканную Аду. Моя подруга пыталась ее утешать, но, судя по почти пустой бутылке ликера, горе было слишком велико. Ада обернулась ко мне:
– Вот скажи, я старая?
Я внимательно ее оглядел, хотя ответ не требовал размышлений. Да, закрашенная седина, подтяжки-перетяжки, ботоксы-шмотоксы, морщин на шее все равно не скрыть. Но если задать себе Ванин вопрос: вижу я перед собой юную Адочку с того фото? Вижу, без малейшего усилия.
– Нет, конечно, – ответил я. – А что случилось?
– Мервис, козел, хочет разводиться. Сказал, что я его больше не возбуждаю. Ну да, мне пятьдесят, но ему-то скоро семьдесят! У него уже лет десять без домкрата не встает. Вот, нашел себе сорокалетний домкрат с третьим размером. Нелегалка, в Штатах без году неделя. И когда только успел, мы же всё время вместе?
***
На самом севере США, на стыке озер Гурон и Мичиган есть остров Макино. Чисто туристское место: природа, отели и рестораны. Там запрещен любой моторный транспорт, ездят только на велосипедах и лошадях. Вот туда мы с подругой отправились на длинные выходные и уговорили Аду поехать с нами, чтобы развеяться после развода.
В первый вечер этой поездки мы сидели за столиком уличного кафе, среди нарядно одетых туристов. Горел закат, звенели цикады. В конце улицы показалсь украшенная цветами двухместная пролетка – местный Гранд-отель сдает ее напрокат новобрачным, свадьбы на острове проходят регулярно. Ада развивала свою любимую тему, про козла Мервиса и козлов-мужчин в целом.
– Смотри, какая красота вокруг, – обратилась она ко мне. – Что ж ты девушку замуж не зовешь? Самое время и место.
– Да звал я десять раз. Она не хочет.
– И правильно. Зачем брак в нашем возрасте? Дети выросли, дом есть, денег хватает. А нужно потрахаться – сошлись-разошлись, и все дела.
– А любовь? – спросила моя подруга.
– Любовь была в двадцать лет. Кончилась. Я и тогда была разумная девушка, выбрала умом, а не сердцем. А теперь что, время назад не вернешь.
– Ада, оглянись, – перебил я.
Пролетка подъехала к нам вплотную. Из нее вышел высокий бритоголовый господин и опустился на колено перед Адой. Туристы за соседними столиками зааплодировали.
Очень интересно было наблюдать за Адиным лицом в этот момент. Сперва она растерялась. Потом узнала его, и я увидел, как тридцать лет слетели с нее в одно мгновение. На самом деле лицо, конечно, не изменилось, только глаза осветили его изнутри зеленым светом.
– Ванечка, – прошептала она, – откуда ты взялся?
– Оттуда, – Иван неопределенно махнул рукой на восток. – Теперь-то я наконец вовремя?
Не дожидаясь ответа, он подхватил Аду на руки, посадил в пролетку, и экипаж покатил вверх по улице, в сторону Гранд-отеля. Там у Ивана был снят номер для новобрачных. Я знаю это наверняка, потому что весь этот спектакль был подготовлен с моим активным участием. Несколько лет я переписывался с Ваней, держа его в курсе всех перипетий Адиной жизни, а на финальном этапе подключилась моя подруга. Именно она придумала остров, пролетку и даже поработала над Ваниным внешним обликом, заставив его сбрить «внутренний заем».
Прошло уже восемь лет. Ваня свой бизнес не бросил, живет на две страны, хотя в последнее время это стало сложно. Судя по регулярно появляющимся в соцсетях фоточкам из разных экзотических мест, времени они зря не теряют, даже во время локдауна ухитрялись куда-то ездить. Золотую свадьбу вряд ли отметят, а вот серебряную – вполне. Это Америка, тут живут долго.
***
На самом деле «домкрат» Мервису подогнал тоже я. Узнав, что случайная знакомая ищет старичка с деньгами и гражданством, посоветовал ей сходить на бардовский концерт и показал, на кого обратить внимание. Вот он оказался пострадавшим в этой истории, потерял на старости лет и старую жену, и новую, и покой, и изрядную сумму денег. Но вины перед ним я не чувствую. В конце концов, он мог бы и отказаться.
|
|
220
Змея Горыныча спрашивает Баба Яга.
- Ты кого больше всего боишся?
- Угадай.
- Илью Муромца.
- Нет. Здоровый, но ленивый и тупой.
- Добрыню Никитича?
- Нет. Сил много, но прямолинейный.
- А кого?
- Ивана крестьянского сына.
- Почему?
- Сам дурак, стреляет куда попало, с жабами целуется. Беспредельщик.
|
|
221
Из ЖЖ akim_trefilov:
Еще с позапрошлого века так повелось среди отечественных нумизматов, что русские допетровские денежки, чеканившиеся с последних десятилетий XIV в. на заготовках из нарубленных и расплющенных кусочков серебряной проволоки, попросту зовутся чешуёй, чешуйками. Уж слишком они не похожи на привычные монеты.
Но привыкнуть к названиям тем по продаже на интернет-аукционах (тех, что попроще) мне всё ж сложно:
чешуйка Дмитрия Донского, в блеске, в звоне!
чешуя Василия Тёмного
лот чешуи Ивана III
великокняжеская чешуя Ивана Грозного
Чешуя Ивана и Петра Алексеевичей
Ощущение, что на определённом этапе страной явно начали править рептилоиды.
|
|
222
Не мое (из Интернета)
Конец 1980-х годов. Последние годы существования Советского Союза. Глухая деревня на Дальнем Востоке.
Рассказ учительницы из этой деревни.
" Меня уговорили на год взять классное руководство в восьмом классе. Раньше дети учились десять лет. После восьмого класса из школ уходили те, кого не имело смысла учить дальше. Этот класс состоял из таких почти целиком. Две трети учеников в лучшем случае попадут в ПТУ. В худшем — сразу на грязную работу и в вечерние школы. Мой класс сложный, дети неуправляемы, в сентябре от них отказался очередной классный руководитель. Директриса говорит, что, если за год я их не брошу, в следующем сентябре мне дадут первый класс.
Мне двадцать три. Старшему из моих учеников, Ивану, шестнадцать. Он просидел два года в шестом классе, в перспективе — второй год в восьмом. Когда я первый раз вхожу в их класс, он встречает меня взглядом исподлобья. Парта в дальнем углу класса, широкоплечий большеголовый парень в грязной одежде со сбитыми руками и ледяными глазами. Я его боюсь.
Я боюсь их всех. Они опасаются Ивана. В прошлом году он в кровь избил одноклассника, выматерившего его мать. Они грубы, хамоваты, озлоблены, их не интересуют уроки. Они сожрали четверых классных руководителей, плевать хотели на записи в дневниках и вызовы родителей в школу. У половины класса родители не просыхают от самогона. «Никогда не повышай голос на детей. Если будешь уверена в том, что они тебе подчинятся, они обязательно подчинятся», — я держусь за слова старой учительницы и вхожу в класс как в клетку с тиграми, боясь сомневаться в том, что они подчинятся. Мои тигры грубят и пререкаются. Иван молча сидит на задней парте, опустив глаза в стол. Если ему что-то не нравится, тяжелый волчий взгляд останавливает неосторожного одноклассника.
Районо втемяшилось повысить воспитательную составляющую работы. Мы должны регулярно посещать семьи в воспитательных целях. У меня бездна поводов для визитов к их родителям — половину класса можно оставлять не на второй год, а на пожизненное обучение. Я иду проповедовать важность образования. В первой же семье натыкаюсь на недоумение. Зачем? В леспромхозе работяги получают больше, чем учителя. Я смотрю на пропитое лицо отца семейства, ободранные обои и не знаю, что сказать. Проповеди о высоком с хрустальным звоном рассыпаются в пыль. Действительно, зачем? Они живут так, как привыкли. Им не нужна другая жизнь.
Дома моих учеников раскиданы на двенадцать километров. Общественного транспорта нет. Я таскаюсь по семьям. Визитам никто не рад — учитель в доме к жалобам и порке. Я хожу в один дом за другим. Прогнивший пол. Пьяный отец. Пьяная мать. Сыну стыдно, что мать пьяна. Грязные затхлые комнаты. Немытая посуда. Моим ученикам неловко, они хотели бы, чтобы я не видела их жизни. Я тоже хотела бы их не видеть. Меня накрывает тоска и безысходность. И через пятьдесят лет здесь будут все так же подпирать падающие заборы слегами и жить в грязных, убогих домах. Никому отсюда не вырваться, даже если захотят. И они не хотят. Круг замкнулся.
Иван смотрит на меня исподлобья. Вокруг него на кровати среди грязных одеял и подушек сидят братья и сестры. Постельного белья нет и, судя по одеялам, никогда не было. Дети держатся в стороне от родителей и жмутся к Ивану. Шестеро. Иван старший. Я не могу сказать его родителям ничего хорошего — у него сплошные двойки. Да и зачем что-то говорить? Как только я расскажу, начнется мордобой. Отец пьян и агрессивен. Я говорю, что Иван молодец и очень старается. Все равно ничего не изменить, пусть хотя бы его не будут бить при мне. Мать вспыхивает радостью: «Он же добрый у меня. Никто не верит, а он добрый. Он знаете, как за братьями-сестрами смотрит! Он и по хозяйству, и в тайгу сходить… Все говорят — учится плохо, а когда ему учиться-то? Вы садитесь, садитесь, я вам чаю налью», — она смахивает темной тряпкой крошки с табурета и кидается ставить грязный чайник на огонь.
Этот озлобленный молчаливый переросток может быть добрым? Я ссылаюсь на то, что вечереет, прощаюсь и выхожу на улицу. До моего дома двенадцать километров. Начало зимы. Темнеет рано, нужно дойти до темна.
— Светлана Юрьевна, подождите! — Ванька бежит за мной по улице. — Как же вы одна-то? Темнеет же! Далеко же! — Матерь божья, заговорил. Я не помню, когда последний раз слышала его голос.
— Вань, иди домой, попутку поймаю.
— А если не поймаете? Обидит кто?
Ванька идет рядом со мной километров шесть, пока не случается попутка. Мы говорим всю дорогу. Без него было бы страшно — снег вдоль дороги размечен звериными следами. С ним мне страшно не меньше — перед глазами стоят мутные глаза его отца. Ледяные глаза Ивана не стали теплее. Я говорю, потому что при звуках собственного голоса мне не так страшно идти рядом с ним по сумеркам в тайге.
Наутро на уроке географии кто-то огрызается на мое замечание. «Язык придержи, — негромкий спокойный голос с задней парты. Мы все, замолчав от неожиданности, поворачиваемся в сторону Ивана. Он обводит холодным, угрюмым взглядом всех и говорит в сторону, глядя мне в глаза. — Язык придержи, я сказал, с учителем разговариваешь. Кто не понял, во дворе объясню».
У меня больше нет проблем с дисциплиной. Молчаливый Иван — непререкаемый авторитет в классе. После конфликтов и двусторонних мытарств мы с моими учениками как-то неожиданно умудрились выстроить отношения. Главное быть честной и относиться к ним с уважением. Мне легче, чем другим учителям: я веду у них географию. С одной стороны, предмет никому не нужен, знание географии не проверяет районо, с другой стороны, нет запущенности знаний. Они могут не знать, где находится Китай, но это не мешает им узнавать новое. И я больше не вызываю Ивана к доске. Он делает задания письменно. Я старательно не вижу, как ему передают записки с ответами.
В школе два раза в неделю должна быть политинформация. Они не отличают индийцев от индейцев и Воркуту от Воронежа. От безнадежности я плюю на передовицы и политику партии и два раза в неделю пересказываю им статьи из журнала «Вокруг света». Мы обсуждаем футуристические прогнозы и возможность существования снежного человека, я рассказываю, что русские и славяне не одно и то же, что письменность была до Кирилла и Мефодия.
Я знаю, что им никогда отсюда не вырваться, и вру им о том, что, если они захотят, они изменят свою жизнь. Можно отсюда уехать? Можно. Если очень захотеть. Да, у них ничего не получится, но невозможно смириться с тем, что рождение в неправильном месте, в неправильной семье перекрыло моим открытым, отзывчивым, заброшенным ученикам все дороги. На всю жизнь. Без малейшего шанса что-то изменить. Поэтому я вдохновенно им вру о том, что главное — захотеть изменить.
Весной они набиваются ко мне в гости. Первым приходит Лешка и пристает с вопросами:
— Это что?
— Миксер.
— Зачем?
— Взбивать белок.
— Баловство, можно вилкой сбить. Пылесос-то зачем покупали?
— Пол пылесосить.
— Пустая трата, и веником можно, — он тычет пальцем в фен. — А это зачем?
— Лешка, это фен! Волосы сушить!
Обалдевший Лешка захлебывается возмущением:
— Чего их сушить-то?! Они что, сами не высохнут?!
— Лешка! А прическу сделать?! Чтобы красиво было!
— Баловство это, Светлана Юрьевна! С жиру вы беситесь, деньги тратите! Пододеяльников, вон полный балкон настирали! Порошок переводите!
В доме Лешки, как и в доме Ивана, нет пододеяльников. Баловство это, постельное белье.
Иван не придет. Они будут жалеть, что Иван не пришел, слопают без него домашний торт и прихватят для него безе. Потом найдут еще тысячу поводов, чтобы завалиться в гости, кто по одному, кто компанией. Все, кроме Ивана. Он так и не придет. Они будут без моих просьб ходить в садик за сыном, и я буду спокойна — пока с ним деревенская шпана, ничего не случится, они — лучшая для него защита. Ни до, ни после я не видела такого градуса преданности и взаимности от учеников. Иногда сына приводит из садика Иван. У них молчаливая взаимная симпатия.
На носу выпускные экзамены, я хожу хвостом за учителем английского Еленой — уговариваю не оставлять Ивана на второй год. Затяжной конфликт и взаимная страстная ненависть не оставляют Ваньке шансов выпуститься из школы. Елена колет Ваньку пьющими родителями и брошенными при живых родителях братьями-сестрами. Иван ее люто ненавидит, хамит. Я уговорила всех предметников не оставлять Ваньку на второй год. Елена несгибаема. Уговорить Ваньку извиниться перед Еленой тоже не получается:
— Я перед этой сукой извиняться не буду! Пусть она про моих родителей не говорит, я ей тогда отвечать не буду!
— Вань, нельзя так говорить про учителя, — Иван молча поднимает на меня тяжелые глаза, я замолкаю и снова иду уговаривать Елену:
— Елена Сергеевна, его, конечно же, нужно оставлять на второй год, но английский он все равно не выучит, а вам придется его терпеть еще год. Он будет сидеть с теми, кто на три года моложе, и будет еще злее.
Перспектива терпеть Ваньку еще год оказывается решающим фактором, Елена обвиняет меня в зарабатывании дешевого авторитета у учеников и соглашается нарисовать Ваньке годовую тройку.
Мы принимаем у них экзамены по русскому языку. Всему классу выдали одинаковые ручки. После того как сданы сочинения, мы проверяем работы с двумя ручками в руках. Одна с синей пастой, другая с красной. Чтобы сочинение потянуло на тройку, нужно исправить чертову тучу ошибок, после этого можно браться за красную пасту.
Им объявляют результаты экзамена. Они горды. Все говорили, что мы не сдадим русский, а мы сдали! Вы сдали. Молодцы! Я в вас верю. Я выполнила свое обещание — выдержала год. В сентябре мне дадут первый класс. Те из моих, кто пришел учиться в девятый, во время линейки отдадут мне все свои букеты.
Прошло несколько лет. Начало девяностых. В той же школе линейка на первое сентября.
— Светлана Юрьевна, здравствуйте! — меня окликает ухоженный молодой мужчина. — Вы меня узнали?
Я лихорадочно перебираю в памяти, чей это отец, но не могу вспомнить его ребенка:
— Конечно узнала, — может быть, по ходу разговора отпустит память.
— А я вот сестренку привел. Помните, когда вы к нам приходили, она со мной на кровати сидела?
— Ванька! Это ты?!
— Я, Светлана Юрьевна! Вы меня не узнали, — в голосе обида и укор. Волчонок-переросток, как тебя узнать? Ты совсем другой.
— Я техникум закончил, работаю в Хабаровске, коплю на квартиру. Как куплю, заберу всех своих.
Он легко вошел в девяностые — у него была отличная практика выживания и тяжелый холодный взгляд. Через пару лет он действительно купит большую квартиру, женится, заберет сестер и братьев и разорвет отношения с родителями. Лешка сопьется и сгинет к началу двухтысячных. Несколько человек закончат институты. Кто-то переберется в Москву.
— Вы изменили наши жизни.
— Как?
— Вы много всего рассказывали. У вас были красивые платья. Девчонки всегда ждали, в каком платье вы придете. Нам хотелось жить как вы.
Как я. Когда они хотели жить как я, я жила в одном из трех домов убитого военного городка рядом с поселком леспромхоза. У меня был миксер, фен, пылесос, постельное белье и журналы «Вокруг света». Красивые платья я сама шила вечерами на машинке.
Ключом, открывающим наглухо закрытые двери, могут оказаться фен и красивые платья. Если очень захотеть".
|
|
223
История в новом прочтении:
У старинушки три сына.
Иван умный был детина,
Сын-бульбаш и так и сяк,
Крайний вовсе был дурак.
Братья сеяли пшеницу
Да возили в град-столицу;
Знать, столица та была
Недалече от села.
В той столице был обычай:
Коль не скажет городничий —
Ничего не покупать,
Ничего не продавать.
Городничий между тем
Наказал престрого всем,
Чтоб ничто не покупали,
Не зевали, не кричали;
Что он едет ко двору
Доложить о всём царю.
И, оставив часть отряда,
Он поехал для доклада.
Приезжает во дворец.
«Ты помилуй, царь-отец! -
Городничий восклицает
И всем телом упадает. —
Не вели меня казнить,
Прикажи мне говорить!»
Царь изволил молвить: «Ладно,
Говори, да только складно». —
«Как умею, расскажу:
Городничим я служу;
Верой-правдой исправляю
Эту должность…» — «Знаю, знаю!» —
«Вот сегодня, приказал
Гнать народ, чтоб не мешал.
Так и сталось, царь-надёжа!
И поехал я — и что же?
Наш удалый молодец
Затесался во дворец;
При конюшне царской служит
И нисколько не потужит
Он о братьях, об отце
В государевом дворце.
Ест Иван он сладко, столько,
Что раздолье, да и только!
Но, лукавство сокрывая,
Он для всякого случая
Притворился, плут, глухим,
Близоруким и немым.
Это дело дней через пять
Начал спальник примечать…
«Что за притча тут такая? —
Спальник думает вздыхая. —
Дай-ка я подкараулю,
А нешто, так я и пулю,
Не смигнув, умею слить, —
Лишь бы дурня уходить.
Донесу я в думе царской,
Что конюший государской —
Басурманин, ворожей,
Чернокнижник и злодей;
Что он с бесом хлеб-соль водит,
В церковь божию не ходит,
Католицкий держит крест
И постами мясо ест».
Надо молвить, этот спальник
До Ивана был начальник
Над конюшней надо всей,
Из боярских слыл детей;
Так не диво, что он злился
На Ивана и божился,
Хоть пропасть, а пришлеца
Потурить вон из дворца.
Царь не вымолвил ни слова,
Кликнул тотчас стремяннова.
«Что, опять за окиян? —
Говорит царю Иван. —
Нет уж, дудки, ваша милость!
Уж и то во мне все сбилось.
Не поеду ни за что!» ....
|
|
225
Ворона - птица умная.
Орнитологи считают ворону уникальным объектом для наблюдений, чей интеллект сопоставим с интеллектом человека. Ворона обладает недюжинными умственными способностями. Недаром говорят, что Ворона - птица умная. Три коротких рассказа об этой уникальной птице.
Снайпер
Иду я как-то с работы. В переулке рядом с моим домом стоят два поддатых мужика и что-то обсуждают. Дружелюбно так беседуют. Картина настолько обыденная (в соседнем доме фирменный магазин «Кристалл»), что ни за что бы меня не заинтересовала. А тут за что-то взгляд зацепился.
Ага, вот оно что! Над мужиками метрах в пяти – горизонтальная ветка дерева. И на этой ветке сидит ворона. Нет, не сидит – ходит. Нет, и не ходит. В общем, ищите название её поведения сами: ворона делает половинку вороньего шажочка и смотрит вниз.
Потом делает ещё мелкий шажочек и снова смотрит вниз. При этом ворона делает свои мелкие даже для вороны шажочки как вправо, так и влево. И после каждого смотрит вниз. Я ничего не понимаю. Но тут всё разъяснилось.
После очередного шажочка ворона (да простят мне дамы мой французский!) сиранула вниз!
Залп был один, но досталось обоим мужикам. И пока они орали и искали камни, вороний снайпер спокойно взмахнул крыльями и улетел. Эти перемещения – это было прицеливание…
Умный гопник
Иду на работу. Рядом с офисом – газон, на газоне куст сирени. Весна, но листочки уже есть. Рядом с кустом роется в земле то ли грач, то ли скворец – я в ботанике не силён. И тут рядом опускаются две вороны. Намного крупнее грача-скворца. Грамотно так опускаются: справа и слева, чтобы мелкий был между ними и кустом, через который он не улетит. Типичная «гопота на районе»: «Не, ну ты чо наш газон топчешь?!»
Мелкий прекрасно понял, что сейчас его будут бить, и издал какой-то жалобный звук. Я уже хотел вмешаться (не люблю, когда слабых обижают!), но не успел. Из куста вылетело штук двадцать мелких и бросились к обидчикам. Один гопник взлетел драться, был мгновенно сбит, и им занялись на земле.
А второй был поумнее: боком, приставными шагами, отвернув голову от драки, не торопясь пешочком стал ретироваться. Барражировавшая в воздухе основная часть стаи мелких просто не обратила на него внимания. И только отойдя метров на пять, умная ворона взлетела и на бреющем ушла…
Дедушка Крылов был неправ
30 декабря мы с коллегой закончили годовой объём работ (то есть 31 на службу не идти) и решили позволить себе по баночке-другой пива. Рядом с офисом была открытая точка: барышня-продавщица сидела в тёплой будочке, а клиенты располагались на свежем воздухе за столиками, правда, освещёнными ярким уличным фонарём.
И только мы приступили к скромной вакханалии, как появилась группа студентов, которые, как мы поняли из их разговоров, только что успешно сдали какой-то зачёт. Они заняли столик на максимальном от нас удалении, особо не орали – в общем, предновогодняя идиллия.
И вдруг один из студиозов, глядя в небеса, выдаёт нечто изумлённо-восхищённое (матерное, правда, но я его понимаю): под самым фонарём на вершине столба сидит ворона с ломтём сыра в клюве. Таким, как в классических рисунках, полукруглым с одной стороны. Молодёжь радостно ржёт, кто-то орёт: «Не смейте кидать в неё!», кто-то, не забывший школьный курс, начинает цитировать Ивана Андреевича, остальные орут: «Каркни, каркни!».
И тут (нет, оно, конечно, могло мне и показаться, но только коллегу это тоже больше всего поразило) ворона поднимает правое крыло! Все замолкают, и в тишине ворона каркает! «Сыр выпал» - нихренаськи - сыр из клюва ворона не выпустила. Посидела секунд пять-десять, как бы наслаждаясь триумфом, и улетела.
|
|
226
Вспомнил детство и "Детство" Ивана Сурикова.
Хиариз май вилладж (Вот моя деревня),
Хиариз май хоум (Вот мой дом родной),
Хиа ай эм роллинг (Вот я качусь)
На спуске на крутом (По горе крутой).
Нау зе след хэз тёрнед (Вот свернули санки), -
Энд ай фелл ту сайд (И я на бок хлоп) -
Роллинг, роллинг оуве (Кубарем качуся
Ту дип сноу страйт (Под гору в сугроб).
Энд бой френдз засранцы (И друзья мальчишки),
Стэндинг оуве ми (Стоя надо мной)
Laughing cheerfully (Весело хохочут)
Трабл энд оуве ми (Над моей бедой))).
Был ленив я в детстве (Ай юзд ту би лэйзи),
Инглиш не учил (Стадид бэдли олл), -
И в восьмом за четверть (И за свой английский)
Тройку получил (Ставлю себе кол):).
|
|
231
Печальный слон.
У одного царя жил слон.
Не день, не месяц, а года.
Ни разу не смеялся он,
Опущен хобот был всегда.
И царь решил указ издать:
Кто сможет рассмешить слона,
Тому он замуж дочь отдаст,
Плюс – два бочоночка вина.
Собрались лучшие шуты,
Слона смешили все подряд,
Весь день, до самой темноты.
Но у слона был грустный взгляд.
Про это всё узнал Иван
Взыграл его тестостерон
Хоть был пустым его карман,
Но кое-что имел и он.
Явился во дворец Иван,
К слону, шатаясь, подошёл…
Он был не трезв, но и не пьян,
Но что слону сказать, нашёл.
Смеялся слон на весь дворец;
Царь обещание сдержал –
Ивана с дочкой под венец.
А слон, как конь, всё ржал и ржал…
Смеётся слон и день и ночь,
И топает ногой.
Ивана царь зовёт помочь:
- Слона, Вань, успокой!
- Да как два пальца… Царь! Жди тут.
Я знаю в этом толк!
Прошло не больше двух минут,
И, правда! Слон умолк.
От этих дел царь в шоке был;
К себе Ивана пригласил
Ладонью рот от всех прикрыл,
И тихо-тихо так спросил:
- Ванюша, слушай, дорогой,
Ты первый раз сказал чего?
- Слону сказал, что penis мой,
В два раза больше, чем его.
- Ну, а второй раз что сказал?
- А тут, без слов… Я показал.
09.11.2021. genar-58.
|
|
232
Выгодная сделка.
Когда в нашем вычислительном центре открыли отдел персональных ЭВМ, я побежал туда первым. На вооружении стояли ЕС-1840 – советский клон IBM PC и Правец-16, детище сумрачного болгарского гения Ивана Марангозова. Правец тоже был клоном IBM, его второе название ИМКО (Индивидуальный МикроКОмпьютер) остроумцы расшифровывали как Иван Марангозов Копирует Оригинал.
Отдел состоял из меня, четырех девочек-программисток, трех девочек-тестировщиц и и.о. начальника Пахомыча. Пахомыч (Пахомов на самом деле), мужик предпенсионного возраста, лет тридцать проработал наладчиком станков, в программировании понимал слабо, своей должностью тяготился и при любых трудностях мечтательно говорил: «Вот брошу всё, возьму отвертку и пойду опять гайки крутить». Почему он при его опыте собирался крутить гайки отверткой, а не гаечным ключом, осталось загадкой.
Пока мы осваивали язык dBase и учились рисовать на символьном дисплее таблички и менюшки (управляемые с клавитуры, мышку я увидел позже), перестройка в стране достигла апогея. Наш отдел вывели из состава ВЦ и превратили в малое предприятие, которое возглавил бывший секретарь комитета комсомола с фамилией, больше похожей на воровскую кликуху – Мозга. По его команде мы написали программу бухучета для большого московского завода.
Под эту программу Мозга продал заводу десяток тайваньских IBM PC на 286-м процессоре. Такой компьютер стоил тогда тысячи полторы долларов, или 44 тысячи деревянных по только что легализованному рыночному курсу. Но Мозга убедил руководство завода, что компьютеры иностранные, покупались за валюту и цена в платежке – это 44 тысячи ИНВАЛЮТНЫХ рублей. А инвалютный рубль при наличии связей можно было обналичить по старому советскому курсу 60 копеек за доллар. Таким образом, каждый компьютер обошелся заводу в эквивалент 70 тысяч долларов, а Мозга, поимев на этой невинной шалости около 700 килобаксов, мгновенно исчез с горизонта. Говорят, в Польшу подался.
Выполнив свою задачу по превращению комсомольского вожака в богатого европейца, малое предприятие тут же распалось. Пахомыч пошел крутить вожделенные гайки, девочки разбрелись кто куда. Меня единственного взяли обратно на ВЦ. У бухгалтерии завода остались золотые компьютеры, кое-как работающая программа и мой телефон. Главбух позвонил уже через пару месяцев: из-за инфляции суммы перестали влезать в отведенные для них ячейки, дисплей отображал сплошные звездочки, они же печатались в платежках. За исправление этой ошибки и дальнейшую поддержку программы главбух пообещал мне договор на любые мыслимые деньги, да хоть...(он поднял глаза к потоку) хоть 5000 рублей.
Сумма эта показалась огромной. В голове еще жило представление о советских рублях. Мою зарплату недавно повысили с доперестроечных 180 до 270. Этого хватало на хлеб, молоко, овощи и даже куриные окорочка. На новомодные сникерсы и гамбургеры не хватало, но это была ненужная роскошь. При цифре 5000 в воображении привычно возникал автомобиль «Жигули». Большего ни главбуху не пришло бы в голову предложить, ни у меня не хватило бы наглости требовать. Но я уже примерно понимал, что такое инфляция, сколько это в долларах и как быстро рубли превратятся в прах. И тогда я совершил, возможно, самую выгодную сделку в своей жизни. Я сказал:
– Не надо договора. Лучше возьмите меня в штат бухгалтерии на полставки.
И эти полставки заводского бухгалтера я регулярно получал следующие 10 лет, то есть все девяностые. Поначалу работы было много, потом баги кончились, завод нанял эникейщика с говорящей фамилией Аникеев, и мне осталось только подгонять программу под изменения в законодательстве. Под конец я так обнаглел, что ездил только за зарплатой, а мелкие правки вносил по телефону: клал перед собой распечатку программы и говорил бухгалтерше, какие клавиши нажимать, причем вместо английских букв приходилось диктовать находившиеся на тех же клавишах русские. Перешел на удаленку до того, как это стало мейнстримом.
За окном Windows-98 сменился на Millennium, a моя программа под DOS всё работала. Рубль скакал туда и сюда, наставал то кризис, то дефолт, то относительная стабильность. Я менял работы, порой заводские полставки были пренебрежимо малы по сравнению с моим основным заработком, и я не появлялся на заводе месяцами, поручив Аникееву получать за меня зарплату и отдавать потом всю разом. Но бывали и тощие времена, когда эти полставки оставались моим единственным доходом, и благодаря им у моих детей всегда были хлеб, молоко и окорочок на ужин.
В 2001 году я уехал в Америку, но с завода так и не уволился. Не удивлюсь, если Аникеев получал мою зарплату еще 10 лет, до полного закрытия завода.
|
|
233
«Три танкиста»: кем на самом деле были главные герои этой песни
Строки «Три танкиста, три веселых друга…» знакомы наверняка многим. Причем, некоторые поклонники музыки абсолютно уверены в том, что эта песня появилась во время Великой Отечественной войны. Но так ли это на самом деле?
Танкисты и трактористы
Текст к песне «Три танкиста» написал поэт Борис Ласкин. Кроме поэзии, Ласкин занимался и драматургией. Он окончил сценарный факультет ВГИКа и, начиная с 1938 года, трудился в сфере кинематографии. Именно тогда к еще совсем молодому Борису обратился за помощью режиссер Иван Пырьев, который в то время уже являлся знаменитостью. Пырьев потребовал от Ласкина в самые кратчайшие сроки сочинить стихотворение про танкистов. И поэт выполнил задание режиссера, а композиторы, родные братья Самуил, Дмитрий и Даниил Покрасс написали мелодию к будущей песне. Кстати, именно они являются авторами многих маршевых композиций, в частности «Красная Армия всех сильней» и «Мы - красные кавалеристы».
В 1939 году состоялась премьера новой музыкальной картины Ивана Пырьева «Трактористы». Именно в ней впервые и прозвучала песня «Три танкиста». В фильме ее исполнил актер Николай Крючков, который сыграл в ленте Пырьева роль Клима Ярко. «Трактористы» имели оглушительный успех, а песни оттуда тут же, что называется, ушли в народ.
Амур и самураи
Таким образом песня «Три танкиста» появилась на свет как минимум за 2 года до начала Великой Отечественной войны. Какие же в этом случае события легли в ее основу? Те же, что красной нитью проходят сквозь сценарий кинофильма «Трактористы», а именно боевые столкновения, произошедшие возле озера Хасан между Японией и РСФСР. О том, что 3 танкиста находятся именно на Дальнем Востоке, свидетельствуют и слова песни: «У высоких берегов Амура часовые Родины стоят», а также упоминания о самураях (в других вариантах они заменены фразой «вражья стая»).
Летом 1938 года японские войска пересекли границу и вторглись на территорию нашей страны. Хасанские бои шли с переменным успехом. Тем не менее советским военным удалось-таки защитить и сохранить территорию Советского Союза. А уже в августе с противником было заключено перемирие.
Прототипы
Есть версия, согласно которой персонажи песни не были выдуманы Борисом Ласкиным, а существовали на самом деле. Известны даже их имена: это Василий Агарков, Николай Житенев и Сергей Румянцев. Все трое действительно были членами экипажа «машины боевой». Они служили на Дальнем Востоке именно тогда, когда там происходили Хасанские бои. Однако командир приказал друзьям оставаться в расположении части, но те сами попросились на передовую.
В марте 1939 года в Москве состоялся очередной съезд большевиков. Рапорт, который подали Агарков, Житенев и Румянцев, был озвучен перед его участниками, среди которых находились братья Покрасс и Борис Ласкин. Поэта и композиторов история танкистов так тронула, что вскоре на свет родилась знаменитая песня. Однако Ласкин всегда утверждал, что «трех танкистов» он все-таки придумал.
Юлия Попова
|
|
235
Храброго героя фильма Алексея Германа звали Иван Лапшин, а Героя Советского Союза, получившего это звание за участие в операции «Искра», звали Иван Лапшов. И это тоже был очень смелый человек. Лапшов, старшина роты 342-го стрелкового полка, воевал на Ленинградском фронте. В ночь на 12 января 1943 года Лапшов и 5 бойцов его роты первыми вышли на невский лёд. Захватив трофейную лодку, где ползком, а где переплавляясь на лодке через полыньи, под огнём противника им удалось переправиться через Неву. Высокий обледенелый берег Иван преодолел благодаря своей смекалке: захватил верёвку, зацепил её за кусты и, как заправский альпинист, поднялся на бруствер, а потом спрыгнул в траншею. Короткая рукопашная схватка — и двое фашистов, не ожидавших нападения, убиты. Немцы переполошились. Лапшов стал стрелять вдоль траншеи, тут подоспели и его товарищи. Двигаясь по траншее, Иван подбежал к блиндажу, вышиб оконце и ловко кинул туда связку гранат. Двум фашистам удалось спастись, они побежали к темневшим вдалеке избам. Лапшов приказал не стрелять: «Пусть бегут! Заодно и нам путь укажут!».
Первым ворвался в избу Лапшов. Два фашиста стояли к нему спиной и что-то докладывали офицеру. Лапшов дал очередь в потолок и хрипло прокричал единственное, что знал по-немецки: «Хенде хох!». И в это же мгновение понял, что магазин пуст- кончились патроны…, а перед ним полная изба фашистов. Немцы один за одним стали поднимать руки вверх. Не теряя самообладания, Лапшов дулом автомата показал им, чтобы выходили на улицу. А тут и рота подошла… Командир только удивлялся: вшестером подавили огневые точки и заняли деревню…
Через шесть дней блокада Ленинграда была прорвана. Как сложилась дальнейшая судьба Ивана Лапшова? Был ранен, победу встретил в Германии, под Нойкаленом, потом жил и работал в Москве. Скромный человек, обычный герой, каких у нас тысячи...
|
|
236
Знаменитый режиссёр-мультипликатор Гарри Бардин окончил Школу-студию МХАТ и в начале карьеры работал актёром театра им. Гоголя. В детском спектакле-сказке "Волшебная котомка" ему досталась роль Ивана.
Герой ходил по сцене с огромной дубинкой. Художник театра сделал её из поролона и покрасил краской. Однако, оружие оказалось очень похожим на мужской член. Так как в СССР секса не было, а это были 70-е годы прошлого века, то и цензоры как-то не придали значения сходству и пропустили дубинку на сцену.
Детишки были в восторге от Ивана и его волшебной дубины. Однако, однажды за кулисы прорвалась возмущённая женщина, пожелавшая прекратить это безобразие. Она нашла Бардина и выпалила:
- Я - мать двоих детей! И меня, как мать и как женщину, очень волнует ваша дубина!..
- Телефончик не дадите? - ответил находчивый актёр.
Дама покраснела, смутилась и выскочила пулей на выход.
|
|
238
Столько шуток, анекдотов и картинок есть на тему, как Иван-царевич поцеловал лягушку.
Откуда же взялась всеобщая уверенность в этой сцене с лобызанием? Ноги здесь растут из другой сказки - про заколдованного принца, написанной братьями Гримм. Если коротко - принцесса уронила в колодец любимый золотой шарик, лягушка достала его в обмен на приглашение на обед и позволение спать в девичьей кровати. Дело кончилось тем самым поцелуем, после которого выяснилось, что в образе зелёной амфибии скрывался молодой принц. По мотивам этой сказки снято множество мультфильмов и фильмов, нарисована масса иллюстраций, есть песни, постановки. Видимо, оттуда и просочился мотив с поцелуем. А поскольку есть сказка про заколдованную лягушку, то всё смешалось - и вот уже Ивана-царевича у нас регулярно изображают тянущим губы к маленькой зелёной заколдованной обитательнице болот.
|
|
239
Всех интересует, кем был по национальности поэт Александр Пушкин: русским, эфиопом или евреем?
Мать поэта, Надежда Осиповна Ганнибал была единственной дочкой капитана второго ранга Осипа Ганнибала. А этот человек, в свою очередь, являлся сыном широко известного «арапа Петра Великого». В 1704-м году серб на русской службе Савва Рагузинский привез своему повелителю из Стамбула диковинку. Это был молодой африканец благородных кровей, который находился в Османской империи в качестве зaлoжникa. Царь Петр любил всякие необычности, приблизил пацаненка к себе, крестил, дал ему боярыню в жены и впоследствии следил за его будущим. Абрам Ганнибал, такое имя получил этот парень, не был любим русскими дворянскими кругами. Ходила даже байка, что его в Константинополе выменяли за бутылку рома. Тем не менее, этот человек дослужился до генерала и некоторое время заведовал инженерной службой всей русской армии.
Известно, что Абрам был сыном эфиопского князя, который владел тремя городами на побережье и в глубине африканского континента. Он называется турецким вассалом – по этой причине мальчик и попал в столицу Османской империи. В Эфиопской империи правила династия, чьи корни возводились к царю Соломону. К этому семейству относился сам Ганнибал и его знаменитый правнук.
Еврейское присутствие на этой земле действительно является фактом. До самого 20-о столетия там существовала особая группа чернокожих эфиопских евреев, которые затем частично репатриировались в Израиль.
Прабабушка поэта Христина-Регина фон Шеберг, которая была второй супругой Абрама родила мужу пятерых сыновей: Ивана, Петра, Исаака, Якова и Иосифа. Дедом поэта был Иосиф Абрамович Ганнибал, который ни капли не комплексовал из-за своего еврейского имени.
Отцом бабушки русского поэта — Марии Алексеевны Ганнибал был тамбовский губернатор Алексей Федорович Пушкин. А её мать звали Сарра Юрьевна Ржевская.
Мать Александра Сергеевича, Надежда Иосифовна Пушкина, была дочерью Сарры Ржевской. Подтверждает еврейство поэта и то, что и его отец Сергей Львович Пушкин и он сам состояли в масонской ложе — глобальной секте, имеющей еврейские каббалистические корни.
А. Пушкин очень интересовался еврейской культурой: написал несколько стихотворений, где фигурируют дети Сиона; получил от своей подруги перстень с надписью на иврите; сам собирался выучить этот язык. Даже на месте его последнего пристанища выгравирована звезда Давида.
|
|
240
Однажды друзья Ивана Андреевича Крылова были весьма встревожены, увидев его лежащим на диване, над которым висела перекошенная картина в тяжелой раме.
Один гвоздь отсутствовал, картина того и гляди могла сорваться.
— Перейти бы вам подальше, — побеспокоился один из друзей.
— Это ни к чему, — спокойно возразил великий баснописец. — Я мысленно представил себе путь, по которому картина будет падать, и убежден, что рама мою голову минует.
|
|
241
Можно спорить, можно предлагать свои варианты, но для меня первое блюдо из поспевшего к Новому году или Пасхе поросёнка - «печёнка».
Это название, а ингредиенты свежина - сало, мясо, печень, картофель и лук.
Но не все могут позволить себе такую роскошь, кто-то довольствуется гусем с яблоками и черносливом или тушеной уткой в собственном соку.
А у Ивана по прозвищу Студент, образовалась ещё одна перспектива, приезжает в гости свояченица, и жена готова ради этого пожертвовать козой.
Доверила всю процедуру супругу, он все обстряпал к её приходу с работы, даже успел продать печень соседям, купить самогона и в приподнятом настроении встретить жену.
- Ну что Ваня «печёночки» пожарим?
- Какая «печёнка» Маня, у козы печени нет, это же парнокопытное семейства полорогих, у них печень отсутствует.
Обман может быть так и не вскрылся бы, если бы Маня не блеснула знаниями в обычной беседе с подругами в магазинной очереди. Услышав, что кто-то приглашает на «печёнку» из козы, заметила:
- Да вы что бабы, у козы печени нет.
- Это кто, студент твой тебя научил? Да он свою печень продаст, лишь бы выпить...
|
|
242
Охххх... И до наших хлебеней докатились голливудские страсти. Работаю в средней руки компании. На перекуре айтишник (назовём его Лёша) с продажником (Иваном) принялись выяснять кто был прав в той самой истории с Уиллом Смитом, ударившим Криса Рока за шутку в адрес его жены, страдающей облысением. Алексей валил вину на Криса и, поднимаясь до экзистенциальных высот, ставил диагноз всему американскому обществу, в целом осудившего Смита. Мол, в нашей скрепной державе, где правят справедливость и обычаи предков, Смит мог бы лупить обидчика супруги сколько ему вздумается. Ему радостно подвизгивали тётки из бухгалтерии, да и мужики солидно кивали головами, что, в общем-то наглядно подтверждало верность тезиса.
Иван возражал, что бить людей нельзя ни в коем случае, и решить конфликт можно было тысячей разных способов - уйти из зала, написать обидчику лично, и так далее.
Поражения ни одна из сторон признавать не желала, и тогда Лёха сделал ход конём. По-птичьи двигая шеей, он дёрганой поступью приблизился к Ивану, и во всю силу лёгких проорал ему в лицо: "Твоя мать - шл**ха!" Ответ не замедлил себя ждать. Забыв о своих принципах, Ваня втащил противнику уверенный правый хук, и тот с окровавленным лицом (как выяснилось, был сломан нос), улетел в угол, по дороге собирая стулья и перевернув кофейный столик. В полнейшей тишине сцену довершил шкаф с бухгалтерскими "коронами", всем своим могучим весом обрушившийся на виновника торжества.
Споры затихли. Лёшу вытащили из-под мебели и отправили к начальству.
То приняло вполне скрепное решение: поскольку Алексей прилюдно оскорбил мать Ивана, а семья - это святое, тот поступил вполне правильно, угостив его плюхой. Побитого айтишника уволили, но на его лице, когда он забирал из отдела кадров трудовую, почему-то не было особой радости от торжества столь милых ему духовно-нравственных ценностей.
Но последний акт Марлезонского балета настал сегодня: Алексей обслуживал нашу самопальную СЭД (систему электронного документооборота). Близится 7-е число, большой финансовый день, время расчёта с контрагентами и выплаты зарплаты, а никто не знает что делать. Тётки из бухгалтерии недовольно ворчат, мужики вздыхают...
Невольно задумаешься: кто был прав в этой истории? Алексей, получивший по лицу, начальство, уволившее его, или Иван, не сдержавший благородного порыва? И может быть, те ценности, которыми мы так гордимся, не так уж справедливы, и спорные ситуации надо решать словами, а не кулаками - и нам, и далёкому Смиту? Ведь случись оно так, то было бы сейчас в мире на одного актёра больше, больше на одного айтишника и в то же время - одним сломанным носом меньше...
|
|
243
Леонид Гайдай перед съёмками комедии "Иван Васильевич меняет профессию" обратился в конструкторское бюро с заданием разработать макет Машины Времени для фильма. Целых полгода специалисты бюро колдовали над "изобретением" и разродились проектом чуть ли не настоящего космического корабля. Главный герой картины одиночка-изобретатель Шурик даже в самых смелых своих мечтах не смог бы приблизиться к такому техническому совершенству. Требовалось принципиально новое решение. Сроки уже поджимали, съёмки подходили к концу, а в то же самое время режиссёр никак не мог "отправить" одного Ивана Васильевича в прошлое, а другого в наше время. И тут Гайдаю посоветовали: "Есть на "Мосфильме" такой специалист по фамилии Почечуев". В ту пору он работал художником-скульптором на картине "Руслан и Людмила", и молва о нём шла по "Мосфильму", как о мастере на все руки: и лес сказочный сотворит, и чертоги Черномора. Переговоры велись на равных. Гайдай был на мели из-за дефицита времени. Почечуев - из-за дефицита денег. И уже через два дня перед отчаявшимся режиссёром лег новый проект. Вячеслав принес большой лист ватмана, на котором углём было изображено НЕЧТО: трубки, колбы, шарики, пружины, змейки. И провода! Сплошная абстракция и невиданное нахальство. Съёмочная группа онемела. Съёмки явно срывались... Но Почечуев был красноречив, артистичен и убедителен (ему надо было кормить семью). И Гайдай сдался, другого "изобретателя" искать не стал. В кратчайшие сроки, всеми правдами и неправдами, но Машина была собрана. В помощники Почечуеву пристегнули двух слесарей. Вытащили со склада какие-то штуковины, оставшиеся после "Соляриса" Тарковского. Съездили в город Клин на стекольный завод, разместили заказ (который по слухам чуть ли не на следующий день изготовил за пару бутылок водки дядя Вася из продувного цеха). Накупили мигалок, вспышек, реактивов, посуды для химических опытов, и Машина предстала в павильоне во всей красе. Как только она заработала, с первого запуска, она влюбила в себя всю съёмочную группу. Что-то в ней таинственно ворчало, сверкало и булькало, и колыхалось. Фильм был спасён. В результате сам скульптор получил премию от "Мосфильма" - сорок рублей и справку из бухгалтерии: "Деньги выданы за изобретение машины времени", причём, без всяких кавычек.
|
|
244
С форума:
- Всем привет. Смотрю тут "Ивана Васильевича" по ящику, под пивко. В момент, когда демоны убегают от стражи, в глаза бросился момент закрытия щеколды. Внимание привлекла сварка. Заскринил. Тут еще и болты шестигранные видно.
- Это скорее всего потому, что на самом деле фильм снимался не в средневековье, а в 70-х годах. Мало кто об этом знает.
|
|
247
Иван-дурак и Царевна в первую брачную ночь. Иван-дурак не знает что делать, идет к своей маме, и спрашивает:
- Что делать в первую брачную ночь?
Она отвечает:
- У тебя на теле есть выпуклость, а у неё есть дырка, засунь свою выпуклость в её дырку, а дальше вам мать-природа поможет!
На следующий день приходит Царевна к матери Ивана-дурака и говорит:
- У тебя что сын - ПРИДУРОК?
- Что он сделал?
- Он мне нос в жопу засунул... и кричит - "МАТЬ-ПРИРОДА ПОМОГИ, ЗАДЫХАЮСЬ!!!"
|
|
248
Анекдот из жизни, правда со спонтанной импровизацией, получилось, как мне кажется, не плохо! Так вот, пришли мы с семьей и друзьями на пляж в одном из отелей в Крыму. Проходя к своим забронированным лежакам, видим одного из известных Российских чиновников с громадным, накаченным охранником. Чиновника, не будем раскрывать его личность, назовем: Иваном Ивановичем (Имя и Отчество вымышленные). Подойти к нему конечно же не решились, но мне захотелось поделиться со своим товарищем по работе, звать его Вадим (В), которого с нами не было! И я ему написал в чате в whatsapp:
Я: Привет, как дела?
В: Привет. Нормально. Как отдыхаете?
Я: Нормально. С нами в метрах семи, отдыхает Иван Иванович!
В: Да ты что. Огонь! Зафоткал его?
Я: Он с охранником.
В: Ну да, по зубам дадут.
Я: Если бы, могут вообще вырубить и забудешь как тебя зовут!
В: Ничего, позвоню и напомню твое Имя
Я: А ты кто?
В: Уже зафоткал его? Жив?
Я: Кого? Вы меня спросили: зафоткал я его, а я вас спрашиваю: вы кто и кого я должен был зафоткать?
В: Ну да, дело плохо! А Леха где был? (примечание: Леха, друг семьи и на пляже находился с нами).
Я: Только что с ним познакомился. Он правда не понимает, где он и как сюда попал!
В: Тебе надо обратно зафоткать Ивана Ивановича и все вернется!
Я: Не понимаю кого фоткать и как он выглядит?
В: Просто крикните с соседом: «Иван Иванович сдесь», вас обслужат на месте и память должна вернуться…
Я: Всё, вспомнили, а что было-то вообще?
В: Солнечный удар. Так бывает в Крыму. Головной убор надо носить! А вы в курсе, там с вами Иван Иванович отдыхает рядом?
Я: О… пойду сфоткаю…
В: Неееееееет!
Я: Авы кто и кто дал вам мой номер?
Вот такой вот получился ипровизированный анекдот!
|
|
250
Из фронтовых треугольников Ивана Никитовича Видова
9 октября 43 г. Украина.
«… 5 дней побывал на самом Днепре, плавал так и на лодке почти круглосуточно, и всё время был мокрый. Здесь около Киева Днепр широкий доходит до 300 м шириной…»
01.12.43. Белоруссия:
«…большинство деревень выжжены дотла немчурой… иногда встречается 2-3 старика, жителей либо угоняют в Германию, либо сжигают вместе с деревнями…»
«… Отец зовет домой повидаться может в последний раз, болен раком… пока наступление – не отпускают в отпуск. Командир сказал – когда остановимся…»
6 февраля 44.
«… тянем связь по болотам, постоянно мокрые, в грязи и обсушиться негде все деревни сожжены… Сообщили, что отпустят домой на 6 дней…»
Его отпустили в краткосрочный отпуск, и в феврале 44 он встретился с Антониной – невестой и с родственниками в Воскресенске,
А «… с 27-го уже приступил к своей работе, уже навел линию и сейчас сижу за телефоном и пишу эти строки, а немного в отдаленности летает немчура и немного швырнул бомб…»
31.01.45.
«… завтра в бой на УРА…»
Перед боем вспоминает прошлое ранение:
«…когда лежал в грязи в воронке и по мне ходили и даже не чувствуя и думая только об одном, чтоб если убило так сразу бы…»
О9.05.45.
«…Да, Тоня, вот пришел тот день, которого мы ждали 4 года и когда я вышел 09/05/1945 в 6-00 утра на улицу и мне сообщили, что война окончена и мне как то не верится, и думаю, неужели и в самом деле это так… И как то на душе легко стало и ходишь то совсем легко, как в детстве…
…Кругом посмотришь, уже нигде окна не маскируют и огонь солдаты во всю ночью жгут. И стрелять нигде не стреляют, тихо как то и ходишь ничего не опасаешься, что пуля пролетит или снаряд разорвется, и мы вот с этим никак не освоимся и не укладывается в голове всё это. Даже вот выразить не могу на бумаге все это т.к. привыкли к войне за 4 года, а тут раз и нет её…»
***
Письма сохранили в семье Ивана Никитовича. Его внучка – Ольга Горбушина – все их перечитала, изучила по ним весь боевой путь деда, выделила и для себя, да и не только для себя эти цитаты.
Московской области. Он был у моей мамы классным руководителем.
В комментарии загружу фото, на котором он с учителями-фронтовиками в День Победы. На обороте этой карточки надпись его рукой «Бойцы вспоминали минувшие дни».
Повторю за ним: "привыкли к войне за 4 года, а тут раз и нет её…"
Вот так – раз, и нет её… войны. И скольких нет…
Заслуживает внимательного прочтения и напутственное письмо командования части демобилизовавшемуся в сорок пятом году солдату. Какие верные и нужные слова!
Дорогой т. Видов Иван Никитович!
Теперь, когда мы победили гитлеровскую Германию, ты с честью выполнил свой долг перед Родиной, уходишь из рядов Красной Армии, возвращаешься к мирному труду. Вместе с нами ты прошел большой боевой путь. Труден и суров был этот путь советского солдата к победе.
Много дней ты провел в ожесточенных боях за славный город ЛЕНИНА – город Русской Славы – колыбель пролетарской Революции.
В любых условиях блокады и наступления, ты честно выполнил присягу воина Красной Армии, приказы Верховного Главнокомандующего Генералиссимуса Советского Союза тов. СТАЛИНА и уставы Красной Армии.
В жестокой борьбе с коварным и злобным врагом тебя вдохновляли великие идеи партии ЛЕНИНА – СТАЛИНА.
Во имя защиты свободы и независимости нашей Социалистической Родины ты не жалел ни сил, ни крови своей.
Вместе со всеми защитниками города ЛЕНИНГРАДА, ты отдавал все свои силы на преодоление трудностей, вызванных блокадой. Тебя не только не сломили голод и лишения, а наоборот закалили и усилили твою веру в победу нашего правого дела.
Твой тяжелый ратный труд не пропал даром. Враг был разгромлен под Ленинградом, и сегодня Советские знамена победоносно развеваются над поверженной, вставшей на колени Германией.
Годы совместной борьбы против ненавистного врага сплотили нас в дружную родную семью. И сегодня, расставаясь с тобой, от имени всего рядового, сержантского и офицерского состава благодарим тебя за верную службу нашей ОТЧИЗНЕ. Ты заслужил эту вечную благодарность от всего нашего народа – ПОБЕДИТЕЛЯ.
Надеемся, что и там, вдали от своей родной части, ты не уронишь чести и достоинства Советского воина, будешь честно и добросовестно трудиться, крепить мощь и силу Советской Державы, Красной Армии.
Не забывай своей части, поддерживай с нами связи. Рассказывай своим детям и внукам о подвигах советских воинов в дни Великой Отечественной войны, воспитывай их на боевых традициях нашего Советского народа.
От всего сердца желаем тебе долгой, счастливой, радостной жизни и успехов в труде на благо матери-Родины.
До свиданья, боевой товарищ! Счастливого пути!
Командир части (подпись)
Зам. по политчасти (подпись)
9 декабря 1945 г.
|
|