Анекдоты про сложная
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 147

101

Есть в нашей деревне два друга с Кавказа: армян-строитель и гинеколог-дагестанец. Дагестанец крещён в православии, а Армянская церковь — она испокон веков жила сама по себе: не подчинялась ни католикам, ни православным. Но, если люди оторваны от Родины, то они забывают древние понты, и очень даже дружат, и даже армянин с азербайджанкой могут сексом заниматься…
К слову: у армяна-строителя есть сделанные объекты по всему Татарстану, в т.ч. много социальных — спортплощадки для детишек.
И вот так получилось, что у наших друзей автомобиль сдох в деревне Усады, Татарстан. В пятницу вечером. Местные пацаны посмотрели — ой, блин, вам точно понедельник ждать нужно. А где у вас тут есть переночевать?- ну, вон там можно…
Выходные пролетели незаметно. Если кто не в курсе, то напомню: Усады РТ — это ликеро-водочный завод. И вся деревня там работает. И у каждого в избе что-то такое есть… Начали резать баранов и делать шашлыки, а наши герои угощали хозяев хашламой — это такое блюдо из баранины, с помидорами и специями, а татары такого не знали: у них шурпа, но она — более простая. Нашим героям было неловко, что вокруг них такая суета, и они иногда бегали в магазин за едой, т.е. нахлебниками себя не ощущали.
Да, вот такая была гулянка: татары-мусульмане и два кавказских христианина… наверное, взрослые люди тогда с Интернетом слабо дружили, хотя век уже был вовсю ХХ1-й.
Мораль: если вы уверены, что сейчас люди не такие, какие были раньше, что все стали злобные, зажатые, недоверчивые, мелочные, то вам нужно посмотреть в зеркало: быть может, это вы — злобная, зажатая, недоверчивая, мелочная натура? А те, кто УМЕЕТ с людьми разговаривать,- они продолжают жить в своём мире, где все жители — радушные и хлебосольные, и тебе все ворота открыты? И умеющие разговаривать не понимают, почему вы живёте совсем не так…
P.S. Наши герои как-то раз заболтались и вылетели с трассы в селе Сугушлы, Татарстан. Там сложная горная дорога, и они очень быстро вспомнили, что на Кавказе такой улёт означает верную смерть. 200 метров их автомобиль кувыркался вниз по склону, но склон был всё-таки пологий, а Бог любит детей, дураков и пьяниц, а они оба тогда были поддатые. В результате отделались лёгким испугом…. Ну, как лёгким: они вышли, обнялись, и потом несколько лет в этот день приезжали в Сугушлы отмечать второй день рождения.
P.P.S. У них тогда в автомобиле был баран, и, когда они после аварии открыли багажник, то этот баран смотрел на них ТАКИМИ глазами, что мама дорогая… вы чо, пацаны, ваще офигели, что ли?
P.P.P.S. Как наши герои отмечают 2 августа, день ВДВ?- ну, они фруктами не торгуют... Мой друг накопил целый мешок историй про этих друзей, но я их не буду пихать в один присест. Быть может, это вам совсем не интересно. Ну, что может быть интересного в том, когда армян-строитель спасал свою бригаду из села Старый Кувак РТ, когда её окружили местные ревнивые мужья, уверенные, что их жён окучивали горячие армяне?- никакого интереса, и автомобиль в итоге оказался сильно разбит — это только в кино получается удрать без царапин, а в реальной жизни так не бывает....

103

Я был очень близок со своим дедом и думал, что я знал о нём почти всё, но оказалось, это не так. После недавнего разговора с матерью и её двоюродным братом я выявил одну страницу его биографии, которой и делюсь с Вами. Мне кажется, что эта история интересна. Предупреждаю, будет очень длинно.

Все описываемые имена, места, и события подлинные.

"Памятник"

Эпиграф 1: "Делай, что должно, и будь, что будет" (Рыцарский девиз)
Эпиграф 2: "Если не я за себя, то кто за меня? А если я только за себя, то кто я? И если не сейчас, то когда?" (Гилель)
Эпиграф 3: "На чём проверяются люди, если Войны уже нет?" (В.С. Высоцкий)

Есть в Гомельщине недалеко от Рогачёва крупное село, Журавичи. Сейчас там проживает человек девятьсот, а когда-то, ещё до Войны там было почти две с половиной тысячи жителей. Из них процентов 60 - белорусы, с четверть - евреи, а остальные - русские, латыши, литовцы, поляки, и чехи. И цыгане - хоть и в селе не жили, но заходили табором нередко.

Место было живое, торговое. Мельницы, круподёрки, сукновальни, лавки, и, конечно, разные мастерские: портняжные, сапожные, кожевенные, стекольные, даже часовщик был. Так уж издревле повелось, белорусы и русские больше крестьянствовали, латыши и литовцы - молочные хозяйства вели, а поляки и евреи ремесленничали. Мой прадед, например, кузню держал. И прапрадед мой кузнецом был, и прапрапра тоже, а далее я не ведаю.

Кузнецы, народ смекалистый, свои кузни ставили на дорогах у самой окраины села, в отличие от других мастеров, что селились в центре, поближе к торговой площади. Смысл в этом был большой - крестьяне с хуторов, деревень, и фольварков в село направляются, так по пути, перед въездом, коней перекуют. Возвращаются, снова мимо проедут, прикупят треноги, кочерги, да ухваты, ведь таскать их по селу смысла нет.

Но главное - серпы, основной хлеб сельского кузнеца. Лишь кажется, что это вещь простая. Ан нет, хороший серп - работа штучная, сложная, больших денег стоит. Он должен быть и хватким, и острым, и заточку долго держать. Хороший крестьянин первый попавшийся серп никогда не возьмёт. Нет уж, он пойдёт к "своему" кузнецу, в качестве чьей работы уверен. И даже там он с десяток-два серпов пересмотрит и перещупает, пока не выберет.

Всю позднюю осень и зиму кузнец в работе, с утра до поздней ночи, к весне готовится. У крестьян весной часто денег не было, подрастратили за долгую зиму, так они серпы на зерно, на льняную ткань, или ещё на что-либо меняли. К примеру, в начале двадцатых, мой прадед раз за серп наган с тремя патронами заполучил. А коли крестьянин знакомый и надёжный, то и в долг товар отдавали, такое тоже бывало.

Прадед мой сына своего (моего деда) тоже в кузнецы прочил, да не срослось. Не захотел тот ремесло в руки брать, уехал в Ленинград в 1939-м, в институт поступать. Летом 40-го вернулся на пару месяцев, а осенью 1940-го был призван в РККА, 18-летним парнишкой. Ушёл он из родного села на долгие годы, к расстройству прадеда, так и не став кузнецом.

Впрочем, время дед мой зря не терял, следующие пяток лет было, чем заняться. Мотало его по всей стране, Ленинград, Кавказ, Крым, и снова Кавказ, Смоленск, Польша, Пруссия, Маньчжурия, Корея, Уссурийск. Больших чинов не нажил, с 41-го по 45-ый - взводный. Тот самый Ванька-взводный, что днюет и ночует с солдатами. Тот самый, что матерясь взвод в атаку поднимает. Тот самый, что на своём пузе на минное поле ползёт, ведь меньше взвода не пошлют. Тот самый, что на своих двоих километры меряет, ведь невелика шишка лейтенант, ему виллис не по ранжиру.

Попал дед в 1-ую ШИСБр (Штурмовая Инженерно-Сапёрная Бригада). Штурмовики - народ лихой, там слабаков не держат. Где жарко, туда их и посылают. И долго штурмовики не живут, средние потери 25-30% за задание. То, что дед там 2.5 года протянул (с перерывом на ранение) - везение, конечно. Не знаю если он в ШИСБр сильно геройствовал, но по наградным листам свои награды заработал честно. Даже на орден Суворова его представляли, что для лейтенанта-взводного случай наиредчайший. "Спины не гнул, прямым ходил. И в ус не дул, и жил как жил. И голове своей руками помогал."

Лишь в самом конце, уже на Японской, фартануло, назначили командиром ОЛПП (Отдельного Легкого Переправочного Парка). Своя печать, своё хозяйство, подчинение комбригу, то бишь по должности это как комбат. А вот звание не дали, как был вечный лейтенант, так и остался, хотя замполит у него старлей, а зампотех капитан. И такое бывало. Да и чёрт с ним, со званием, не звёздочки же на погонах главное. Выжил, хоть и штопаный, уже ладно.

Пролетело 6 лет, уже лето 1946-го. Первый отпуск за много лет. Куда ехать? Вопрос даже не стоит. Велика страна, но места нет милей, чем родные Журавичи. От Уссурийска до Гомельщины хоть не близкий свет, но летел как на крыльях. Только ехал домой уже совсем другой человек. Наивный мальчишка давно исчез, а появился матёрый мужик. Небольшого роста, но быстрый как ртуть и опасный как сжатая пружина. Так внешне вроде ничего особого, но вот взгляд говорил о многом без слов.

Ещё в 44-м, когда освобождали Белоруссию, удалось побывать в родном селе пару часов, так что он видел - отчий дом уцелел. Отписался родителям, что в эвакуации были - "немцев мы прогнали навсегда, хата на месте, можете возвращаться." Знал, что его родители и сёстры ждут, и всё же, что-то на душе было не так, а что - и сам понять не мог.

Вернулся в родной дом в конце августа 1946-го, душа пела. Мать и сёстры от радости сами не свои, отец обнял, долго отпускать не хотел, хоть на сантименты был скуп. Подарки раздал, отобедал, чем Господь благословил и пошёл хозяйство осматривать. Село разорено, голодновато, но ничего, прорвёмся, ведь дома и стены помогают.

А работы невпроворот. Отец помаленьку опять кузню развернул, по договору с колхозом стал работать и чуток частным образом. На селе без кузнеца никак, он всей округе нужен. А молотобойца где взять? Подкосила Война, здоровых мужиков мало осталось, все нарасхват. Отцу далеко за 50, в одиночку в кузне очень тяжело. Да и мелких дел вагон и маленькая тележка: ограду починить, стены подлатать, дров наколоть, деревья окопать, и т.д. Пацаном был, так хозяйственных дел чурался, одно шкодство, да гульки на уме, за что был отцом не раз порот. А тут руки, привыкшие за полдюжину лет к автомату и сапёрной лопатке, сами тянулись к инструментам. Целый день готов был работать без устали.

Всё славно, одно лишь плохо. Домой вернулся, слабину дал, и ночью начали одолевать сны. Редко хорошие, чаще тяжёлые. Снилось рытьё окопов и марш-бросок от Выборга до Ленинграда, дабы вырваться из сжимающегося кольца блокады. Снилась раскалённая Военно-Грузинская дорога и неутолимая жажда. Снился освобождённый лагерь смерти у города Прохладный и кучи обуви. Очень большие кучи. Снилась атака на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина и оторванная напрочь голова Хорунженко, что бежал рядом. Снилась проклятая высота 199.0 у села Старая Трухиня, осветительные ракеты, свист мин, мокрая от крови гимнастёрка, и вздутые жилы на висках у ординарца Макарова, что шептал прямо в ухо - "не боись, командир, я тебя не брошу." Снились обмороженные чёрно-лиловые ноги с лопнувшей кожей ординарца Мешалкина. Снился орущий от боли ординарец Космачёв, что стоял рядом, когда его подстрелил снайпер. Снился ординарец Юхт, что грёб рядом на понтоне, срывая кожу с ладоней на коварном озере Ханко. Снился вечно улыбающийся ротный Оккерт, с дыркой во лбу. Снился разорванный в клочья ротный Марков, который оступился, показывая дорогу танку-тральщику. Снился лучший друг Танюшин, командир разведвзвода, что погиб в 45-м, возвращаясь с задания.

Снились горящие лодки у переправы через реку Нарев. Снились расстрелянные власовцы в белорусском лесочке, просящие о пощаде. Снился разбомблённый госпиталь у переправы через реку Муданьцзян. Снились три стакана с водкой до краёв, на донышке которых лежали ордена, и крики друзей-взводных "пей до дна".

Иногда снился он, самый жуткий из всех снов. Горящий пароход "Ейск" у мыса Хрони, усыпанный трупами заснеженный берег, немецкие пулемёты смотрящие в упор, и расстрельная шеренга мимо которой медленно едет эсэсовец на лошади и на хорошем русском орёт "коммунисты, командиры, и евреи - три шага вперёд."

И тогда он просыпался от собственного крика. И каждый раз рядом сидела мама. Она целовала ему шевелюру, на щёку капало что-то тёплое, и слышался шёпот "майн зунеле, майн тайер кинд" (мой сыночек, мой дорогой ребёнок).
- Ну что ты, мама. Я что, маленький? - смущённо отстранял он её. - Иди спать.
- Иду, иду, я так...
Она уходила вглубь дома и слышалось как она шептала те же самые слова субботнего благословения детям, что она говорила ему в той, прошлой, почти забытой довоенной жизни.
- Да осветит Его лицо тебя и помилует тебя. Да обратит Г-сподь лицо Своё к тебе и даст тебе мир.

А он потом ещё долго крутился в кровати. Ныло плохо зажившее плечо, зудел шрам на ноге, и саднила рука. Он шёл на улицу и слушал ночь. Потом шёл обратно, с трудом засыпал, и просыпался с первым лучом солнца, под шум цикад.

Днём он работал без устали, но ближе к вечеру шёл гулять по селу. Хотелось повидать друзей и одноклассников, учителей, и просто знакомых.

Многих увидеть не довелось. Из 20 пацанов-одноклассников, к 1946-му осталось трое. Включая его самого. А вот знакомых повстречал немало. Хоть часть домов была порушена или сожжена, и некоторые до сих пор стояли пустыми, жизнь возрождалась. Возвращались люди из армии, эвакуации, и германского рабства. Это было приятно видеть, и на сердце становилось легче.

Но вот одно тяготило, уж очень мало было слышно разговоров на идиш. До войны, на нём говорило большинство жителей села. Все евреи и многие белорусы, русские, поляки, и литовцы свободно говорили на этом языке, а тут как корова языком слизнула. Из более 600 аидов, что жили в Журавичах до войны, к лету 1946-го осталось не более сотни - те, кто вернулись из эвакуации. То же место, то же название, но вот село стало совсем другим, исчез привычный колорит.

Умом-то он понимал происходящее. Что творили немцы, за 4 года на фронте, повидал немало. А вот душа требовала ответа, хотелось знать, что же творилось в родном селе. Но вот удивительное дело, все знакомые, которых он встречал, бродя по селу, напрочь не хотели ничего говорить.

Они радостно встречали его, здоровались, улыбались, сердечно жали руку, даже обнимали. Многие расспрашивали о здоровье, о местах, куда заносила судьба, о полученных наградах, о службе, но вот о себе делились крайне скупо. Как только заходил разговор о событиях недавно минувших, все замыкались и пытались перевести разговор на другую тему. А ежели он продолжал интересоваться, то вдруг вспоминали про неотложные дела, что надо сделать прямо сейчас, вежливо прощались, и неискренне предлагали зайти в другой раз.

После долгих расспросов лишь одно удалось выяснить точно, сын Коршуновых при немцах служил полицаем. Коршуновы были соседи моих прадеда и прабабушки. Отец, мать и трое сыновей. С младшим, Витькой, что был лишь на год моложе, они дружили. Вместе раков ловили, рыбалили, грибы собирали, бегали аж в Довск поглазеть на самого маршала Ворошилова, да и что греха таить, нередко шкодничали - в колхозный сад лазили яблоки воровать. В 44-м, когда удалось на пару часов заглянуть в родное село, мельком он старого Коршунова видал, но поговорить не удалось. Ныне же дом стоял заколоченный.

Раз вечерком он зашёл в сельский клуб, где нередко бывали танцы под граммофон. Там он и повстречал свою бывшую одноклассницу, что стала моей бабушкой. Она тоже вернулась в село после 7-ми лет разлуки. Окончив мединститут, она работала хирургом во фронтовом госпитале. К 46-му раненых осталось в госпитале немного, и она поехала в отпуск. Её тоже, как и его, тянуло к родному дому.

От встречи до предложения три дня. От предложения до свадьбы шесть. Отпуск - он короткий, надо жить сейчас, ведь завтра может и не быть. Он то об этом хорошо знал. Днём работал и готовился к свадьбе, а вечерами встречались. За пару дней до свадьбы и произошло это.

В ту ночь он спал хорошо, тяжких снов не было. Вдруг неожиданно проснулся, кожей ощутив опасность. Сапёрская чуйка - это не хухры-мухры. Не будь её, давно бы сгинул где-нибудь на Кавказе, под Спас-Деменском, в Польше, или Пруссии. Рука сама нащупала парабеллум (какой же офицер вернётся с фронта без трофейного пистолета), обойма мягко встала в рукоятку, тихо лязгнул передёрнутый затвор, и он бесшумно вскочил с кровати.

Не подвела чуйка, буквально через минуту в дверь раздался тихий стук. Сёстры спали, а вот родители тут же вскочили. Мать зажгла керосиновую лампу. Он отошёл чуть в сторонку и отодвинул щеколоду. Дверь распахнулась, в дом зашёл человек, и дед, взглянув на него, аж отпрянул - это был Коршунов, тот самый.

Тот, увидев смотрящее на него дуло, тут же поднял руки.
- Вот и довелось свидеться. Эка ты товарища встречаешь, - сказал он.
- Ты зачем пришёл? - спросил мой прадед.
- Дядь Юдка, я с миром. Вы же меня всю жизнь, почитай с пелёнок, знаете. Можно я присяду?
- Садись. - разрешил прадед. Дед отошёл в сторону, но пистолет не убрал.
- Здрасте, тётя Бейла. - поприветствовал он мою прабабушку. - Рад, что ты выжил, - обратился он к моему деду, - братки мои, оба в Красной Армии сгинули. Дядь Юдка, просьба к Вам имеется. Продайте нашу хату.
- Что? - удивился прадед.
- Мать померла, братьев больше нету, мы с батькой к родне подались. Он болеет. Сюда возвращаться боязно, а денег нет. Продайте, хучь за сколько. И себе возьмите часть за труды. Вот все документы.
- Ты, говорят, у немцев служил? В полицаи подался? - пристально глянул на него дед
- Было дело. - хмуро признал он. - Только, бабушку твою я не трогал. Я что, Дину-Злату не знаю, сколько раз она нас дерунами со сметаной кормила. Это её соседи убили, хоть кого спроси.
- А сестру мою, Мате-Риве? А мужа её и детей? А Файвеля? Тоже не трогал? - тихо спросла прабабушка.
- Я ни в кого не стрелял, мамой клянусь, лишь отвозил туда, на телеге. Я же человек подневольный, мне приказали. Думаете я один такой? Ванька Шкабера, к примеру, тоже в полиции служил.
- Он? - вскипел дед
- Да не только он, батька его, дядя Коля, тоже. Всех перечислять устанешь.
- Сейчас ты мне всё расскажешь, как на духу, - свирепо приказал дед и поднял пистолет.
- Ты что, ты что. Не надо. - взмолился Коршунов. И поведал вещи страшные и немыслимые.

В начале июля 41-го был занят Рогачёв (это городок километров 40 от Журавичей), потом через пару недель его освободили. Примерно месяц было тревожно, но спокойно, хоть и власти, можно сказать, не было. Но в августе пришли немцы и начался ад. Как будто страшный вирус напал на людей, и слетели носимые десятилетиями маски. Казалось, кто-то повернул невидимый кран и стало МОЖНО.

Начали с цыган. По правде, на селе их никогда не жаловали. Бабы гадали и тряпки меняли, мужики коней лечили.. Если что-то плохо лежало, запросто могли украсть. Теперь же охотились за ними, как за зверьми, по всей округе. Спрятаться особо было негде, на севере Гомельской области больших лесов или болот нету. Многих уничтожали на месте. Кое-кого привозили в Журавичи, держали в амбаре и расстреляли чуть позже.

Дальше настало время евреев. В Журавичах, как и в многих других деревнях и сёлах Гомельщины, сначала гетто было открытым. Можно было сравнительно свободно передвигаться, но бежать было некуда. В лучшем случае, друзья, знакомые, и соседи равнодушно смотрели на происходящее. А в худшем, превратились в монстров. О помощи даже речь не шла.

Коршунов рассказал, что соседи моей прапрабабушки решили поживиться. Те самые соседи, которых она знала почти 60 лет, с тех пор как вышла замуж и зажила своим домом. Люди, с которыми, казалось бы, жили душа в душу, и при трёх царях, и в страшные годы Гражданской войны и позже, при большевиках. Когда она вышла из дома по делам, среди бела дня они начали выносить её нехитрый скарб. Цена ему копейка в базарный день, но вернувшись и увидев непотребство, конечно, она возмутилась. Её и зарубили на собственном дворе. И подобных случаев было немало.

В полицаи подались многие, особенно те, кто помоложе. Им обещали еду, деньги и барахлишко. Они-то, в основном, и ловили людей по окрестным деревням и хуторам. Осенью всех пойманных и местных согнали в один конец села, а чуть позже вывезли за село, в Больничный лес. Метров за двести от дороги, на опушке, был небольшой овражек, там и свершилось кровавое дело. Немцам даже возиться особо не пришлось, местных добровольцев хватало.

Коршунов закончил свой рассказ. Дед был хмур, уж слишком много знакомых имён Коршунов упомянул. И убитых и убийц.
- Так чего ты к нам пришёл? Чего к своим дружкам за помощью не подался? - спросил прадед.
- Дядя Юдка, так они же сволочи, меня Советам сдадут на раз-два. А если не сдадут, за дом все деньги заберут себе, а то я их не знаю. А вы человек честный. Помогите, мне не к кому податься.
Прадед не успел ответить, вмешался мой дед.
- Убирайся. У меня так и играет всё шлёпнуть тебя прямо сейчас. Но в память о братьях твоих, что честно сражались, и о былой дружбе, дам тебе уйти. На глаза мне больше не попадайся, а то будет худо. Пшёл вон.
- Эх. Не мы такие, жизнь такая, - понуро ответил Коршунов и исчез в ночи.

(К рассказу это почти не относится, но, чтобы поставить точку, расскажу. Коршунов пошёл к знакомым с той же просьбой. Они его и выдали. Был суд. За службу в полиции и прочие грехи он получил десятку плюс три по рогам. Дом конфисковали. Весь срок он не отсидел, по амнистии вышел раньше. В конце 50-х он вернулся в село и стал работать трактористом в колхозе.)

- Что мне с этим делать? - спросил мой дед у отца. - Как вспомню бабушку, Галю, Эдика, и всех остальных, сердце горит. Я должен что-то предпринять.
- Ты должен жить. Жить и помнить о них. Это и будет наша победа. С мерзавцами власть посчитается, на то она и власть. А у тебя свадьба на носу.

После женитьбы дед уехал обратно служить в далёкий Уссурийск и в родное село вернулся лишь через несколько лет, всё недосуг было. В 47-м пытался в академию поступить, в 48-м бабушка была беременна, в 49-м моя мать только родилась, так что попал он обратно в Журавичи лишь в 50-м.

Ожило село, людьми пополнилось. Почти все отстроились. Послевоенной голодухи уже не было (впрочем, в Белоруссии всегда бульба с огорода спасала). Жизнь пошла своим чередом. Как и прежде пацаны купались в реке, девчонки вязали венки из одуванчиков, ходил по утрам пастух, собирая коров на выпас, и по субботам в клубе крутили кино. Только вот когда собирали ландыши, грибы, и землянику, на окраину Больничного леса старались не заходить.

"Вроде всё как всегда, снова небо, опять голубое. Тот же лес, тот же воздух, и та же вода...", но вот на душе у деда было как то муторно. Нет, конечное дело, навестить село, сестёр, которые к тому времени уже повыходили замуж, посмотреть на племяшей и внучку родителям показать было очень приятно и радостно. Только казалось, про страшные дела, что творились совсем недавно, все или позабыли или упорно делают вид, что не хотят вспоминать.

А так отпуск проходил очень хорошо. Отдыхал, помогал по хозяйству родителям, и с удовольствием нянчился с племянниками и моей мамой, ведь служба в Советской Армии далеко не сахар, времени на игры с ребёнком бывало не хватало. Всё замечательно, если бы не сны. Теперь, помимо всего прочего, ночами снилась бабушка, двое дядьёв, двое тётушек, и 5 двоюродных. Казалось, они старались ему что-то сказать, что-то важное, а он всё силился понять их слова.

В один день осенила мысль, и он отправился в сельсовет. Там работало немало знакомых, в том числе бывший квартирант родителей, Цулыгин, который когда-то, в 1941-м, и убедил моих прадеда и прабабушку эвакуироваться. Сам он, во время Войны был в партизанском отряде.
- Я тут подумал, - смущаясь сказал дед. - Ты же знаешь, сколько в нашем селе аидов и цыган убили. Давай памятник поставим. Чтобы помнили.
- Идея неплохая, - ответил ему Цулыгин. - Сейчас, правда, самая горячая пора. Осенью, когда всё подутихнет, обмозгуем, сделаем всё по-людски.

В 51-м семейство снова поехало в отпуск в Журавичи. Отпуск, можно сказать, проходил так же как и в прошлый раз. И снова дед пришёл в сельсовет.
- Как там насчёт памятника? - поинтересовался он.
- Видишь ли, - убедившись что их никто не слышит, пряча взгляд, ответил Цулыгин, - Момент сейчас не совсем правильный. Вся страна ведёт борьбу с агентами Джойнта. Ты пойми, памятник сейчас как бы ни к месту.
- А когда будет к месту?
- Посмотрим. - уклонился от прямого ответа он. - Ты это. Как его. С такими разговорами, особо ни к кому не подходи. Я то всё понимаю, но с другими будь поосторожнее. Сейчас время такое, сложное.

Время и впрямь стало сложное. В пылу борьбы с безродными космополитами, в армии начали копать личные дела, в итоге дедова пятая графа оказалась не совсем та, и его турнули из СА, так и не дав дослужить всего два года до пенсии. В 1953-м семья вернулась в Белоруссию, правда поехали не в Журавичи, а в другое место.

Надо было строить новую жизнь, погоны остались в прошлом. Работа, садик, магазин, школа, вторая дочка. Обыкновенная жизнь обыкновенного человека, с самыми обыкновенными заботами. Но вот сны, они продолжали беспокоить, когда чаще, когда реже, но вот уходить не желали.

В родное село стали ездить почти каждое лето. И каждый раз терзала мысль о том, что сотни людей погибли страшной смертью, а о них не то что не говорят, даже таблички нету. У деда крепко засела мысль, надо чтобы всё-таки памятник поставили, ведь времена, кажется, поменялись.

И он начал ходить с просьбами и писать письма. В райком, в обком, в сельсовет, в местную газету, и т.д. Регулярно и постоянно. Нет, он, конечно, не был подвижником. Естественно, он не посвящал всю жизнь и силы одной цели. Работа школьного учителя, далеко не легка, и если подходить к делу с душой, то требует немало времени. Да и повседневные семейные заботы никто не отменял. И всё же, когда была возможность и время, писал письмо за письмом в разные инстанции и изредка ходил на приёмы к важным и не важным чинушам.

Возможно, будь он крупным учёным, артистом, музыкантом, певцом, или ещё кем-либо, то его бы услышали. Но он был скромный учитель математики, а голоса простых людей редко доходит то ушей власть имущих. Проходил год за годом, письма не находили ответа, приёмы не давали пользы, и даже в тех же Журавичах о событиях 1941-го почти забыли. Кто постарше, многие умерли, разъехались, или просто, не желали прошлое ворошить. А для многих кто помладше, дела лет давно минувших особого интереса не представляли.

Хотя, безусловно, о Войне помнили, не смотря на то, что День Победы был обыкновенный рабочий день. Иногда проводились митинги, говорились правильные речи, но о никаких парадах с бряцаньем оружия и разгоном облаков даже речи не шло. Бывали и съезды ветеранов, дед и сам несколько раз ездил в Смоленск на такие.

На государственном уровне слагались поэмы о героизме советских солдат, ставились монументы, и снимались кино. Чем больше проходило времени, тем больше становилось героев, а вот о погибших за то что у них была неправильная национальность, практически никто и не вспоминал. Фильмы дед смотрел, книги читал, на встречи ездил и... продолжал просить о памятнике в родном селе. Когда он навещал Журавичи летом, некоторые даже хихикали ему вслед (в глаза опасались - задевать напрямую ШИСБровца, хотя и бывшего, было небезопасно). Наверное, его последний бой - бой за памятник - уже нужен был ему самому, ведь в его глазах это было правильно.

Правду говорят, чудеса редко, но случаются. В 1965-м памятник всё-таки поставили. Может к юбилею Победы, может просто время пришло, может кто-то важный разнарядку сверху дал, кто теперь скажет. Ясное дело, это не было нечто огромное и величественное. Унылый серый бетонный обелиск метра 2.5 высотой и несколько уклончивой надписью "Советским Гражданам, расстрелянным немецко-фашистскими захватчиками в годы Великой Отечественной Войны" Это было не совсем то, о чём мечтал дед, без имён, без описания событий, без речей, но главное всё же сбылось. Теперь было нечто, что будет стоять как память для живых о тех, кого нет, и вечный укор тем, кто творил зло. Будет место, куда можно принести букет цветов или положить камешек.

Конечно, я не могу утверждать, что памятник появился именно благодаря его усилиям, но мне хочется верить, что и его толика трудов в этом была. Я видел этот мемориал лет 30 назад, когда был младшеклассником. Не знаю почему, но он мне ярко запомнился. С тех пор, во время разных поездок я побывал в нескольких белорусских деревнях, и нигде подобных памятников не видел. Надеюсь, что они есть. Может, я просто в неправильные деревни заезжал.

Удивительное дело, но после того как обелиск поставили, плохие сны стали сниться деду намного реже, а вскоре почти ушли. В 2015-м в Журавичах поставили новый памятник. Красивый, из красного мрамора, с белыми буквами, со всеми грамотными словами. Хороший памятник. Наверное совпадение, но в том же году деда снова начали одолевать сны, которые он не видел почти 50 лет. Сны, это штука сложная, как их понять???

Вот собственно и всё. Закончу рассказ знаменитым изречением, автора которого я не знаю. Дед никогда не говорил эту фразу, но мне кажется, он ею жил.

"Не бойся врагов - в худшем случае они лишь могут тебя убить. Не бойся друзей - в худшем случае они лишь могут тебя предать. Но бойся равнодушных - они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существует на земле предательства и убийства."

104

Случаются истории настолько удивительные, что сам бы ни за что не поверил, кабы не был тому свидетелем.
…Шла тщательная выверка офисной площади; женщина-администратор этажа исполняла свой главный обряд – искала свободные места, чтобы нас уплотнить. А делали мы журнал. Раз в месяц выкладывали материалы и фотографии на большой стол, приходил художественный редактор, хороший, в меру пьющий мужичок по кличке Витька-Рембрандт, получал пояснения по номеру и уносил все домой – ваять макет. Конечно, этот стол не укрылся от зоркого взора администратора. «Ну, а тут кто сидит? – Да Витька-Рембрандт! – Помедленнее, фамилия сложная». Вижу, как помидором наливается ответственный секретарь. «Рембрант? – Нет, на конце дт!» - тупо, по инерции, поясняем мы. Когда тетя уходит, предаемся ликованию, но совсем не надолго. Вскоре общий список помещений и сотрудников с великим голландцем в хвосте попадает на стол руководства, и приходится огрести на ковре полной ложкой за утонченное издевательство над рабочим классом.
А после того, как всех творческих сотрудников вместе с руководством отсюда уволят, эта женщина останется, ибо останется этаж.

105

Всё кончено, Америка, мы уходим

(Исповедь американского полицейского. Здесь уже был рассказ американского учителя на аналогичную тему. Был - потому что, видимо, заставили убрать)

Трэвис Йейтс
Майор полиции города Талса, Оклахома. Соискатель докторской степени по стратегическому руководству, выпускник Национальной академии ФБР, автор книги «Отважный полицейский лидер: руководство по борьбе с трусами, хаосом и ложью».

Я более 27 лет прослужил в правоохранительных органах — и с меня довольно. Эти протесты и беспорядки стали последней каплей. Оскорбительные слова, постоянно летящие в наш адрес, превратились в камни, бутылки и выстрелы. Всё кончено, Америка, мы уходим.

Это самое сложное, что мне когда-либо приходилось писать.

Я вырос в семье защитника правопорядка. Мой отец дослужился до должности капитана полицейского управления города Форт-Смит в Арканзасе. Я хорошо помню, как ребёнком шёл вместе с ним на работу в пятницу за получкой.

И я буквально благоговел перед теми супергероями, с которыми он работал.

Мой отец многим пожертвовал, как и моя покойная мать. Выпадали ли на его долю недельная слежка за подозреваемыми, прослушивание телефонных разговоров или погоня за наркодилерами по всей стране — отец всё делал ради нашей семьи и часто работал сверхурочно, чтобы мы ни в чём не нуждались. Некоторые назовут это привилегией, но там, где я вырос, это называлось тяжёлым трудом.

Ребята в школе считали, что у моего отца крутая работа. Он иногда спрашивал, не было ли у меня из-за этого проблем, но их никогда не возникало. Его профессию все уважали... даже ребята пожёстче, которым больше всего по душе были уроки труда.

В детстве я не собирался становиться копом, но одним судьбоносным вечером на первом курсе колледжа всё изменилось.

Моя жизнь совершила крутой поворот, когда мне довелось съездить на дежурство с настоящими полицейскими.

Я четыре года отучился в колледже, и отец хотел, чтобы я работал в организации, которая уважает образование. Поэтому в 21 год я переехал в Талсу (Оклахома), и это стало началом успешной карьеры.

Я там никого не знал, но у меня перед глазами был пример отца, который всегда упорно трудился и относился к людям с уважением. Я видел, что многие другие полицейские тоже усердно работают и делают всё возможное для обеспечения безопасности людей.

Если бы тогда, 27 лет назад, вы рассказали мне, в каком состоянии будут находиться правоохранительные органы сейчас, я бы ни за что вам не поверил.

Я не считаю, что силы правопорядка стали хуже, но вот мир вокруг — да.

Раньше люди с психическими расстройствами получали медицинскую помощь, сейчас к ним просто высылают полицейских. Раньше детей учили уважению, а сейчас круто проявлять неуважение.

Раньше, когда ты поступал правильно, руководство тебя поддерживало, а теперь они готовы сказать, что ты был не прав, лишь бы умиротворить сумасшедших.

Раньше родители сердились на детей, когда те попадали в полицию, теперь же они злятся на нас.

Раньше СМИ обращали внимание на позитивный вклад представителей нашей профессии в жизнь общества, а теперь они либо игнорируют это, либо искажают правду в угоду скандалу, на котором можно нажиться.

Раньше среди преступников к нам было определённое уважение. Те, кто попадался, понимали: такова наша работа. Ну а сейчас за их пребывание в наручниках винят нас, а не их собственные решения.

Раньше к тем, кто нападал на полицейских, отношение было соответствующее. В наши дни нападающих ждёт слава мучеников, а полицейских — иски на миллионы долларов.

Раньше мы могли смело выступать в суде с показаниями, и нам верили. Теперь же без видеоматериалов, записанных с трёх разных ракурсов, наши слова никому не интересны.

При всём, что сейчас говорят о расизме и копах-расистах, сам я никогда не видел, чтобы к человеку относились как-то иначе из-за цвета кожи. И я (осознавая при этом, что трусы, никогда не занимавшиеся моей работой, назовут меня за эти слова расистом) добавлю вот что: видел я только преступные действия и полицейских, пытавшихся эти действия пресечь, и до цвета кожи им не было никакого дела.

Я видел, как полицейские оказывали помощь и спасали жизнь представителям всех расовых, гендерных и этнических групп. Раньше этому придавалось какое-никакое значение. Сейчас — никакого.

Какими словами меня только не называли... Многие из них имели расовую подоплёку, и ни одно из них не прозвучало из уст других полицейских. Я видел, как с этим сталкивались полицейские-афроамериканцы. Мне даже пришлось отговаривать от увольнения одного новичка, которого затравили многочисленные трусы того же цвета кожи, что и он сам.

Мне попадались такие слова, которых до службы в полиции я и не слышал.

«Дядя Том», «крекер» (уничижительное прозвище белых. — RT), «свинья», слово на букву «н» — это лишь некоторые примеры. Я их слышал тысячи раз, и ни разу не видел, чтобы полицейские на это отвечали.

Они просто терпели.

И несмотря на всё это, эту работу я считал лучшим решением, которое принял в своей жизни. Раньше я всем бы советовал последовать моему примеру и втайне надеялся, что так же поступит и кто-то из моих детей.

Получился бы полицейский в четвёртом поколении.

Но сегодня всему этому пришёл конец. Такой работы я бы и самому заклятому врагу не пожелал. И ни за что бы не отправил близкого человека в тот ад, которым стала наша работа.

Только в этой профессии можно сделать всё правильно и при этом лишиться всего.

Только в этой профессии граждане, ради которых ты рискуешь своей жизнью, за это же тебя и ненавидят.

Только эту часть общества считается нормальным подвергать дискриминации и предвзятому отношению — и всё просто из-за униформы, которую ты носишь.

Ты не можешь здесь что-то объяснить. Не можешь попытаться привести здесь какие-то доводы.

На смену оскорблениям пришли камни, бутылки и пули.

Я видел, как с этим сталкивались люди вокруг меня, и видел, как их жизни шли под откос.

Заниматься этой работой — всё равно что идти по минному полю. Всегда есть возможность, что следующий вызов обернётся для тебя всеобщим порицанием, а то и судебным разбирательством, даже если ты всё сделаешь правильно.

Ни в одной другой профессии такого нет.

Находясь в руках врачей, в год погибает 250 тыс. человек. Это то, что называют «врачебными ошибками», — общество понимает, что они выполняют очень сложную работу в условиях высокого стресса и им приходится на ходу принимать наилучшее возможное решение.

У полиции такая же сложная работа, и мы с ней справляемся крайне успешно. Несмотря на то что уровень насилия в обществе сейчас как никогда высок, в год погибает менее 1 тыс. подозреваемых. 96% нападают на нас с оружием, а остальные, за редким исключением, используют для этого свои автомобили, или кулаки, или же (и таких случаев всё больше) ненастоящее огнестрельное оружие, чтобы Бенджамин Крамп (американский адвокат, специализирующийся на гражданских правах) помог потом их родственникам выиграть в лотерею.

Я видел, как полицейские рискуют жизнью, когда они могли бы этого и не делать, — лишь бы не убить человека.

Им, в отличие от представителей других профессий, никогда не отдают должное.

Повсюду трусы. Начиная от начальников полицейских управлений и шерифов и заканчивая политиками — никто нас не поддерживает.

Теперь же нам заявляют, что нас лишат того небольшого финансирования, которое мы имеем, или даже вообще нас отменят.

Нами будут верховодить граждане, преследующие политические цели. Если ты проснулся и надел форму — всё, ты уже расист. В эти выходные мне угрожали убийством просто за то, что я делаю свою работу. Ещё десять лет назад это вызвало бы всеобщее возмущение и стало бы темой общенациональных новостей. Но сейчас это просто обычный понедельник.

Нас ждёт ещё больше угроз, обвинений в расизме и лжи.

Я раньше отговаривал полицейских, которые хотели уйти, — теперь же я их в этом поддерживаю.

Всё, Америка. Ты это наконец-то сделала. Вам не придётся отменять полицию — нас и без того уже не будет.

Я знаю, что большинство американцев по-прежнему нас ценят, но этого недостаточно, и риск здесь слишком высок.

Те, кто говорит нам «спасибо» или порой угощает чем-нибудь, — это значит для нас очень много. Но те из вас, кто молчал в то время, как разбойники и трусы проворачивали ножи, воткнутые в наши спины, — ответственность здесь лежит на вас.

Правде вы предпочитаете хештеги и мемы, и это создаст (уже создаёт) обстановку в ваших районах, которую вы и представить себе не могли. Если вы думаете, что Миннеаполис никогда не превратится в Могадишо, — что ж, он уже на пути к этому. И когда это произойдёт, не забудьте, что вы были к этому причастны. Это Америка, которую вы создали.

Первоисточник на английском. (Страница загружается только через FriGate, Browsec и аналоги)
https://www.lawofficer.com/america-we-are-leaving/

106

Искусство переговоров

Коллега на работе поведал историю. У него в северной Англии свой дом с обширным участком, и с тыльной стороны часть участка упирается в скалу. Как-то он затеял проект по благоустройству (типа постройки оранжереи или теплицы), и выяснилось, что не хватает места буквально на пару метров. Решение нашлось - "убрать" скалу, отдолбив пару метров горной породы.

Он заморочился получением всех разрешений на эту работу (что с британской бюрократией совсем непросто), и стал искать подрядчика - специализированную фирму для работы с камнем. До этого он такими проектами не занимался, поэтому решил позвать три разные фирмы и сравнить цены.

Первый подрядчик приехал, все осмотрел и выдал вердикт - работа сложная, подступиться трудно, вывозить геморно, будет стоить 10 тысяч фунтов.

Вторая фирма приехала, поохала о тех же сложностях и по итогам оценила фронт работ по разрушению скалы в 15 тысяч.

Приезжает последняя, третья фирма. Пара специалистов ходят, осматривают, колупают скалу, потом подходят и выдают цену: две тысячи!

Мой коллега немного ошалел от неожиданности, и, против всех правил переговоров, у него непроизвольно вырывается: "Так дёшево?".

Мужики с серьезными лицами отходят, ещё шепчутся между собой, потом возвращаются: "Ладно - 2500, но больше точно не можем предложить!"

В общем, скала на участке оказалась из какой-то достаточно ценной породы гранита. Третья фирма занималась также укладкой каминов и т.п., поэтому для них скала оказалась полезным сырьем, за которое они, как честные ремесленники, готовы были заплатить.

Как они потом признались, камня, наковыренного из скалы на участке моего коллеги, должно хватить сразу на несколько каминов. Так что ситуация стала классическим примером win-win, о котором пишут в учебниках по переговорам.

107

Партнерское, или Черные камни

Работая в GR, постоянно встречаешься с серьезными людьми самого разного уровня. Публичными и полностью закрытыми, влиятельными и просто богатыми. За 17 лет работы я видел, наверное, всех, кого можно себе представить в качестве собеседника или участника переговоров - от первого лица страны до засиженного районного авторитета захолустного сибирского городка, от обычного трудяги - владельца сети закусочных, начинавшего с нуля, до ближнего круга, где "просто подарили, потому что друг и человек верный". Запомнились многие. Но поразил меня человек всего однажды.
Это были переговоры на высшем уровне между тремя владельцами крупного бизнеса, проходившие с участием руководства крупного региона. Планировалась сложная структурная сделка, в том числе с заходом иностранных инвесторов. Общая стоимость проекта оценивалась в десятки миллиардов долларов и превышала состояние всех, кто сидел за этим столом - официальное и неофициальное. Главное было в другом- для участников это был однозначно важнейший проект в их деловой карьере. Со стороны одного из участников сделки, известного банкира, присутствовал сравнительно молодой сотрудник, явно иностранец. Хорошо одетый парень производил впечатление обычного помощника, если бы не одно но - и банкир, и его коллега по списку, владелец крупнейшей российской корпорации, обращались к нему, как к равному, периодически советуясь. В рамках переговоров представления сторон не было- все значимые лица и так друг друга знали.
Все время встречи меня терзал один вопрос- кто же это. Вариантов могло быть множество, но по куче мелких факторов я их отметал один за другим. Ключевым фактором было какое то незримое спокойствие этого человека при обсуждении цифр проекта. Нет, не безразличие, а именно спокойствие. Так себя ведет миллиардер, покупая очень дорогой дом - да, это важная покупка, но не глобальное жизненное свершение. При этом консультировал он исключительно по финансовым вопросам и пару раз ссылался на кого то сверху.

В перерыве я сумел прорваться к нему, представился и в ответ получил простую визитку старшего консультанта ООО "Черные камни".

Для тех, кто не понял юмора - человек представлял крупнейший в мире фонд BLACK ROCK, активы под управлением которого в 5 раз превышают годовой ВВП Российской федерации.

109

Урок труда в школе: - Сегодня у нас сложная тема - выворачивание канта наизнанку... Что, Сидорова, у тебя опять какой-то вопрос? - Марьванна, это как же выходит - нравственный закон над нами, а звёздное небо внутри нас? - Сunt insidе оut? I саn't undеrstаnd уоur 'vеlikij I mоgushij'. I'm gоing tо trаnsfеr tо Сhinеsе sру sесtiоn. == Иди учи английский, двоечник провинциальный. Не сunt, а Каnt. Immаnuеl Каnt. И к китайцам не ходи, тебе не светит от слова "совсем". Yа nе dvоесhnik. Yа роmnju. Коgdа vidео sаlоn оtkrуlis' v 80х, Еmаnuеl bуlо осhеn' рорuljrnаjа роrnuhа. Еmаnuеl Сunt. Тосhnо.

110

Урок труда в школе: - Сегодня у нас сложная тема - выворачивание канта наизнанку... Что, Сидорова, у тебя опять какой-то вопрос? - Марьванна, это как же выходит - нравственный закон над нами, а звёздное небо внутри нас? - Сunt insidе оut? I саn't undеrstаnd уоur 'vеlikij I mоgushij'. I'm gоing tо trаnsfеr tо Сhinеsе sру sесtiоn. == Иди учи английский, двоечник провинциальный. Не сunt, а Каnt. Immаnuеl Каnt. И к китайцам не ходи, тебе не светит от слова "совсем".

111

Урок труда в школе: - Сегодня у нас сложная тема - выворачивание канта наизнанку... Что, Сидорова, у тебя опять какой-то вопрос? - Марьванна, это как же выходит - нравственный закон над нами, а звёздное небо внутри нас? - Сunt insidе оut? I саn't undеrstаnd уоur 'vеlikij I mоgushij'. I'm gоing tо trаnsfеr tо Сhinеsе sру sесtiоn. == Иди учи английский, двоечник провинциальный. Не сunt, а Каnt. Immаnuеl Каnt. И к китайцам не ходи, тебе не светит от слова "совсем". Yа nе роnjаl, vу nа urоkаh trudа Imаnuеlа Каntа insidе оut vуvоrасhivаеtе? I givе uр. А nа urоkе рhikоsоfii vi сhtо dеlаuеtе? Ruki vvеrh, kаk vу gоvоritе.

113

Не люблю вспоминать школьные годы. Звездой школы я отнюдь не был, а был толстеньким малорослым пионером с дурацкой челочкой, делавшей мою круглую физиономию еще круглее. С одноклассниками кое-как ладил, давая им списывать, а за дверью класса начинался ад, кишащий чудовищами. Спокойно пройти мимо группы парней из параллельного класса или постарше было невозможно: дразнили, ставили подножки, щипали за бока и щеки, пачкали пиджак меловой тряпкой, играли моим портфелем в футбол и мной самим в пятый угол, толкая от одного бугая к другому. Было не больно, но очень унизительно, я презирал себя за то, что не могу дать отпор. Доставалось не мне одному, как зажимали девочек и лезли им в трусы – это отдельная тема, но сейчас я о себе.

Во дворе я предпочитал играть с ребятами помладше, а со своими обидчиками сталкивался только когда посылали в магазин. Они стояли в подворотне и отбирали у проходящих мелочь. Не всю, чтобы не дошло до родителей, стандартная такса составляла 20 копеек. Если сказать, что денег нет, заставляли прыгать и слушали, где звенит. В школе тоже отбирали, но в школу я давно перестал носить деньги, не совсем тупой. А с магазинной сдачи покорно платил налог и чувствовал себя измазанным в дерьме.

Однажды я угодил на месяц в больницу, то ли с бронхитом, то ли с воспалением легких, то ли с одним, перешедшим в другое, не помню. Про обитательниц палаты для девочек как-нибудь еще расскажу, а в палате мальчиков я оказался Гулливером среди лиллипутов: мне было почти 14, а им – от четырех до восьми. Да, такие мелкие дети лежали в общей палате сами, без мам, и нянечки заходили не слишком часто.

Кроме меня и мелюзги был еще десятилетний дебил Валера. Дебил в медицинском смысле или, может, олигофрен, в общем умственно отсталый. Он даже разговаривать толком не умел, мог сказать «дай», «отстань» и еще несколько слов, а остальные чувства выражал мычанием и неразборчивым матом. Бывают дурачки добрые и веселые, но Валера был злобным и агрессивным. Его никто не навещал, и он терроризировал малышей. Отбирал у них игрушки и сладости, прямо изо рта выхватывал и сжирал. А если отобрать было нечего, то бил их, кусал, дергал за волосы, выкручивал руки и смеялся своим дебильным смехом, когда они плакали. Нянечки пытались его увещевать, но стоило им выйти, он принимался за свое.

Когда он при мне стал выкручивать малышу руку, я в первый момент растерялся. Я был намного его старше, выше и сильнее, но это же надо решиться ударить человека, даже такого. Как сейчас стоит перед глазами его мерзкая огромная башка, неровно постриженная, в каких-то шишках и лишаях, замазанных зеленкой. По этой башке я и влепил ядерной силы щелбан. Это я умел, во дворе была популярна игра в Чапаева, где надо щелчками сбивать шашки с доски.

Ребенка он отпустил, но ничего не понял. Чтобы вдолбить дебилу логическую связь между его поведением, мной и внезапной болью в башке, понадобилось врезать ему раз десять, не меньше. Наконец дошло, он начал меня бояться, и щелбаны стали больше не нужны. Я просто складывал пальцы в позицию для щелчка, крутил рукой в воздухе и громко говорил:
- Ж-ж-ж, пчелка летит. Сейчас ужалит Валеру, больно будет. Что надо сделать?
Услышав про пчелку, он бросал свои пакости, закрывал голову руками и прятался от меня под кровать. Малышня радостно смеялась.

В палате наступил золотой век. Просвещенная монархия с добрым и справедливым королем в моем лице. Я читал детворе Жюль Верна и Вальтер Скотта. То есть помню картинку, как они рядком сидят на соседней кровати и слушают, но это же толстенные тома, я бы охрип уже на первых главах. Видимо, в основном читал про себя, а вслух – только отдельные фрагменты. Еще мы играли в Чапаева, я давал им максимальную фору, играл одной левой, без «штычков» и «ножниц», одной шашкой против восьми и все равно всегда выигрывал, но они не обижались. Валера настороженно наблюдал за нами из своего угла, и если видел, что я в игре готовлю пальцы к щелчку, с воем забивался под кровать. Одни дети выписывались, приходили другие, и старожилы объясняли новичкам обстановку: на завтрак каша, на обед котлета, утром меряют температуру и колют в попу, туалет вон там, это Филя, он добрый и с нами играет, а то Валера, он злой, но никого не трогает, потому что боится Филю.

Когда выписали Валеру, а через несколько дней и меня, уже шли летние каникулы. Остаток лета я провел в пионерлагере и у тети в деревне, а по возвращении пошел в магазин и нарвался на сборщиков дани. Трое или четверо, во главе с самым здоровым – Зигой (от фамилии Зыгарев). Зига привычно окликнул меня:
- Эй, дай двадцать копеек!

Вот тут, так сказать, пуант. Были у меня эти 20 копеек, и ничего не стоило их отдать. Но, прожив целый месяц в роли доброго великана – защитника слабых, я не сумел переключиться на роль униженного чма. Не замедляя и не ускоряя шага, не повернув головы кочан, я бросил через плечо, подражая кому-то из книжных героев:
- Нищим не подаю!

И прошел мимо, истекая холодным потом от собственной наглости. Услышал шаги позади, но продолжил шагать в том же темпе, изо всех сил уговаривая себя: не побежать, не побежать! Бежать было бесполезно – догонят в два счета – но ужасно хотелось.

Зига догнал меня, повернул за плечо, процедил сквозь зубы:
- Повтори, что ты сказал?
- Нищим не подаю, - повторил я, умирая от страха.

Он коротко ударил меня кулаком в зубы, сплюнул и вернулся к своим. Удар был довольно сильный, я пришел домой с разбитой губой и полным ртом крови. Зуб пошатался, но устоял. Родители как обычно были на работе, но бабушка всегда сидела дома и всегда во всё лезла, пришлось соврать ей, что споткнулся на лестнице.

Я с ужасом ждал мести, но ее не случилось. Наоборот, с меня перестали требовать дань. Сейчас думаю, что логично: я показал, что тычка в зубы не боюсь, а наносить более серьезные увечья значило нарываться на привод в милицию, оно им надо? Хватало тех, кто отдавал свои копейки без сопротивления. Они ведь не были ни бандитами, ни гопниками в современном смысле, просто мелкая шантрапа. В школе меня еще пошпыняли, но редко и без энтузиазма. А потом начались пуберантные перемены, я похудел, вытянулся, отпустил почти битловскую шевелюру, первым в классе отрастил усы, и от меня окончательно отстали.

Казалось бы, хеппи-энд. Но сейчас, пока я всё это записывал, вспомнил затравленный взгляд Валеры, как он смотрел на меня из-под кровати. Похоже, я стал для него тем, чем для меня был Зига. Нет, конечно, я был тысячу раз прав, защитив от него маленьких. Но что-то никакой гордости по этому поводу не испытываю, одну тоску и брезгливость. Сложная штука жизнь, ничему она нас не учит.

114

В США сложная система выборов: избиратели, потом выборщики, разный удельный вес штатов... Наша система выгодно отличается простотой и понятностью: действующий президент назначает главу ЦИКа, а тот выбирает президентом действующего президента.

115

Приятель пишет о своей трудовой юности (конец 90-х):

«Когда-то давно из меня пытались сделать сэйла. Предлагалось продавать людЯм услуги по установке внешних антенн.
Я спросил, почем это стоит. Мне было сказано: тыща умножить на коэффициент крыши. Я спросил, что такое коэффициент крыши. Мне разъяснили, что если крыша сложная, то коэффициент может быть сильно больше единицы. А если простая, то может быть меньше единицы.

Тогда я поинтересовался, а как же узнать, сложная крыша или простая. И оказалось... если у клиента есть деньги, значит крыша у него сложная.

И вот читаю в новостях: "Tesla резко повышает цены на солнечные крыши из-за нового параметра "сложность крыши".»

116

Где ещё поспорить с уважаемым министром обороны как не тут.
В других местах оно неадекватно.
Тема – его идея построить новую столицу Руси и ещё два-три города миллионника в Сибири.

В одном хорошем фильме есть умная фраза: «Зачем в России дороги? По ним неприятель пройдёт». Действительно, зачем вырубать Сибирь, если (1) людей в стране вообще-то мало для такой территории, (2) лучшая защита от неприятеля – непроходимые леса, клещи, волки, рыси и медведи, (3) Сибирь – лёгкие планеты. Может быть, егерям платить нормальную зарплату, а не народ к клещам на поругание свозить фактически насильно. Насильно, потому что налоги по совокупности такие, что легче идти в государеву кабалу, чем своё дело налаживать. В стране закрылось огромное количество ИП. Кому нужны независимые собственники, если строить властям хочется, а людей не хватает. Вот что вы выберете: своё небольшое дело на человеческих условиях в обжитом месте или в тайгу клещей кормить и здоровье терять за весьма неадекватную для таких рисков зарплату. Хотя бы егерям платили нормально – это сложная работа, не для всех. Строителям массово здоровье губить – не по-человечески.

Идея строек века и гранд прожектов типа поворота рек и «мы наш, мы новый мир построим» не нова, только зачем. Там, где уже живут люди, не всё так хорошо и замечательно, как могло бы быть. Почему за последние сто лет ни один руководитель России не задумывался о том, чтобы обустроить Рязань, Астрахань, Тверь, Калугу, Подмосковье? Газ везде? Электричество? Канализация в каждом доме? В Сибири уже есть замечательные города, их бы сохранить.

Если вы проедете на машине из Москвы в Прибалтику, то увидите километры пустых земель, и более-менее стабильные признаки какой-либо деятельности появятся только в Белоруссии. Если ехать из Москвы в Поволжье – та же картина. Страна фактически пустая, а климат для жизни лучше всё-таки в европейской части.

Если рассуждать чисто теоретически, что всё оно кто-то построит и там будет город-сад -волшебно. Если представить, что у человека нет работы, своё дело открыть из-за налогового и административного бремени практически невозможно, безнадёга и кредиты, и это же грозит его детям, то хочется крикнуть: это рабство. Может быть, хватит метаться по стране строительным табором? Может быть, оставить большую часть территории Сибири и Дальнего Востока, Алтай природными заповедниками? Воздух чистый для всех важнее гранд-прожектов.

Хватит издеваться над природой. Стадион на берегу Финского залива, здание Газпрома, дикие мосты – примеры надругательства над природой. Крымский мост – это направление огромного потока машин на полуостров, который для них не приспособлен. Даже при СССР троллейбусы из Симферополя в Ялту пустили, потому что они экологичнее. Я из тех, кто считают Крым российским навсегда, но это не значит, что любые прожекты властей автоматически считаю разумными. Надругательство над природой никогда и ни для кого не проходит бесследно.

Министра обороны искренне уважаю и признаю его неоспоримые заслуги перед Отечеством. Если бы все делали столько, сколько он, рай на Земле давно бы построили. Именно потому хотя бы здесь возражаю. Он обогнал время. Лет через 300-400, когда в нормальных климатических условиях всем будет хорошо жить, может быть, надо будет и о тайге подумать. Но вот хотим ли мы вымирания волков и медведей, амурских тигров, рысей, снежных барсов и много каких опасных, но таких красивых зверей? Вряд ли.
Если Аляску сделали природным заповедником, то почему Сибирь и Крым нельзя?
Закатать всё в бетон быстро, но потом не надо удивляться торнадо и тропическим ливням там, где их раньше никогда не было. Бережнее к природе надо относиться. Трепетнее.

117

xxx: Из тех кто говорит "стадное чувство" вообще ни одного пастуха или зоотехника.
yyy: Выпас стада котов - настолько сложная задача, что даже книгу так назвали. А вот выпас баранов - благодаря их стадному чувству - это попроще.

118

oxandrovna: Сегодня парень подсел познакомиться, потому что я "КЭД" Фейнмана в метро читала, а это - "очень сложная для девушек книга". Ох, чувак, если Фейнман кажется тебе сложным, представляю, как бы ты ахуел от квантового шифрования, с которым я ебусь второй месяц

119

КРАТКИЙ ТОЛКОВЫЙ СЛОВАРЬ ИНОСТРАННОМУ ВОЕННОМУ НАТО ДЛЯ ОБЩЕНИЯ С РОССИЙСКИМИ ВОЕННОСЛУЖАЩИМИ (штаб НАТО) "Рizdес kаkоitо" - сложная тактическая/ оперативная ситуация чреватая значительными потерями. "Рidоrаsi" - определение применимо как к силам противника, так и к своим, субъективная оценка действий. "Таm rаzbеrеtеs" - форма постановки задач подчиненным. "Нui рrоssish" - недостаточно данных для объективной оценки ситуации. "Yа еbu?" - не имею информации/не способен принять решение "Нui еgо znаеt" - см. "Нui рrоssish", синоним. "Вlуа" - междометие не несущее определенного смысла. "Вlуааааа" - описание крайне опасной ситуации. Прим. автора - есть шанс, что вы этого не переживете. "К еbеnуаm": А - мера расстояния. Б - оценка ущерба/урона. "Каkоgо huуа?" - требование командования объяснить рационал ваших действий. "Роlniу рizdесс" - неблагоприятная тактическая/оперативная обстановка. "Нuinуа": А - легковыполнимая боевая задача. Б - боевую задачу выполнить почти невозможно. "Рrоеb" - неудачное выполнение задачи, утеря инициативы, потеря имущества. Рrоеb- это ещё и форма отдыха личного состава, позволяющая отвертеться от выполнения поставленных задач! "Yа еbu kаk"? - поощрение инициативы нижестоящего. "Меnуа nе еbеt" - форма мотивирующего напутствия означающая - "любые трудности вам по плечу". "Нuеvinа" -оборудование неясного назначения прибывшее без сопроводительной документации

120

В начале января 1945 года создалась сложная обстановка у союзников на западном фронте. 6 января премьер- министр Великобритании Уинстон Черчилль обратился к председателю СНК СССР Иосифу Сталину с просьбой скорее начать наступление на Германию на востоке. Сталин набил трубку табаком « Герцегогвина флор», раскурил и ответил: - Харошо, ми начнём наступление раньше, но за это ви должны дать нам танки, пушки, самолёты, тушонку, шинэли Черчилль раскурил сигару и сказал: - Мы это уже все давали, ресурсы почти исчерпаны и, как говорит старая французская поговорка ни одна девушка не может дать больше, чем у неё есть.. Сталин походил по кабинету, пыхнул трубкой и сказал: - Харошо, тогда пуст эта дэвушка даст два раза.

122

Тарантулы со вкусом форшмака на Новой Гвинее

На этом острове я встретил папуасский Новый Год в 2013 году. В этой стране самый солнечный и сухой месяц — октябрь, а с началом ноября папуасы племени коитапу ждут редкого на острове юго-западного ветра. И вот, когда он задует, тогда празднуют Новый год. Наступает лето, оно же самое дождливое и хмурое время года.

На Новый Год в племени коитапу я постарался затариться в столице Папуа-Новой Гвинее — Порт Морсби кокосовым маслом, печеньем, китайскими свиными сосисками в банках, питьевой водой в пластиковых пакетиках и русским сгущённым молоком — самым любимым всеми лакомством.

Дорог в глубине острова нет. Вокруг острова и в глубину острова перемещаются на лодках. Или пешком по тропам в горных джунглях. Папуасский 2014 год пришлось встречать далеко от цивилизации, из продуктов остались галеты, сгущёнка и кокосовое масло. И тогда мы наловили крупных тарантулов размером с детскую ладошку. Умертвили их, утопив в разведённой водой сгущёнке. Заодно и замариновали там же с диким чесноком. Налили в плоский высокий армейский котелок кокосового масла, разогрели его на костре до температуры, чтобы дымок пошёл и обжарили каждого тарантула не более 45 секунд (пока горит одна спичка). Так тарантул остаётся мягким внутри, а сверху покрывается хрустящей корочкой. Волоски обгорают в огненном масле, поэтому паук становится гладким. Ноги не едят, а вот брюшко и голова-грудь на вкус, ну, точь-в-точь как еврейский форшмак.

Вы тарантулов стряпать на Новый Год точно не будете, а вот форшмак я вам категорически рекомендую. Тем более что готовка совсем не сложная. Купите малосольную селёдку: жирного самца с толстой горбатой спиной и тощим брюхом. Сдерите с него шкуру, удалите голову с хребтом и выберите из филе все кости. И залейте на время чистой водой в чашке.

А пока селёдка отмокает, очистите от шкурки и косточек большое кислое яблоко. Очистите от шелухи репчатый лук — одну крупную головку. Нарежьте её кубиками. Возьмите 1/8 буханки белого пшеничного хлеба, обрежьте корки и замочите в молоке. Не думайте, что комбинация молока и солёной селёдки приведёт к расстройству желудка. Это предрассудок.

Сварите четыре куриных яйца. Отделите желтки, искрошите их и отложите крошево в сторонку, оно потом пригодится. Желтки тоже можно класть в форшмак, но тогда его нельзя будет хранить в холодильнике дольше суток. А для новогодней закуски это негодное качество.

Пропустите через мясорубку филе селёдки, отжатый от молока белый хлеб, яичные белки, яблоко, лук и пару ядер грецких орехов. Идеально, когда селёдка составляет третью часть от общей массы. В получившийся «фарш» добавьте столовую ложку русской горчицы из банки и немного уксуса. Идеальная консистенция — густая паста или паштет.

Нарежьте мелкими колечками зелёный лук. Поджарьте в тостере пару кусков ржаного хлеба. Разрежьте гренки на четвертины. На каждую четвертину положите по столовой ложке фаршмака, но не намазывайте! Сверху на форшмак поместите чайную ложку сметаны, посыпьте яичным желтком, а потом зелёным лучком.

Разжевали, проглотили, восхитились? Теперь вы знаете, каковы на вкус жареные папуасские тарантулы!

123

Как я был лунатиком.

Сколько мне тогда было? На новую квартиру мы уже переехали, а в школу я еще не ходил. Значит, семь, последнее лето перед школой. Я недавно научился бегло читать и, пользуясь тем, что родители были заняты работой, а дедушка и бабушка – моим годовалым братом, читал всё подряд. Бабушке это не нравилось, она гнала меня на улицу, подышать воздухом и поиграть с ребятами.

Легко сказать – поиграть! Старые товарищи остались на старой квартире, а найти новых домашнему книжному мальчику не так-то просто. Во дворе никого не было, на пустыре за домом трое парней играли в пикаря. Ребята были дворовые, не домашние, не в шортиках и новых сандаликах, как я, а в спортивных штанах и драных кедах. Один постарше меня года на три, другой, наверное, на год, а третий – как я или даже младше.

Пикарь, или пекарь – довольно сложная игра с палками и консервной банкой, гибрид городков, хоккея и фехтования. Играть втроем неинтересно, и старший жестом позвал меня присоединиться. Я подобрал палку рядом на стройке и включился в игру. Играл я плохо, всё время водил, получал пиками по ногам, но это было намного веселее, чем слоняться по двору одному.

Устали, присели отдохнуть.
– Что-то стало холодать, – сказал старший.
– Что-то девок не видать, – добавил второй.
– Не мешало бы поссать, – заключил младший.

И тут у меня глаза полезли на лоб от того, что они сделали. Все трое встали в ряд, приспустили штаны и стали мочиться на забор! Для меня это было... даже не знаю, с чем сравнить. В одной из прочитанных мною книг, совершенно не детской, мальчик случайно увидел, как едят ложками мозг живой обезьяны. Вот примерно такой уровень шока. Даже хуже, потому что про поедание обезьяньего мозга я хотя бы читал, а о том, что можно справлять нужду не дома в туалете, запершись ото всех, а прямо на улице на виду, ни в одной моей книжке написано не было.

– Давай тоже, – старший, не отрываясь от процесса, кивнул мне на забор рядом. Я от потрясения не смог произнести ни слова. Помотал головой, что-то промычал и опрометью кинулся домой.

Ночью я никак не мог заснуть. Представлял, как завтра наберусь смелости и пописаю на забор с ними вместе. И они сразу признают во мне своего и не будут презирать за домашность и изнеженность. Но вдруг у меня не получится? Из окна моей комнаты как раз был виден пустырь и кусок забора, и я решил потренироваться ночью, когда все спят. Дождался, пока взрослые разошлись по своим комнатам и затихли, на цыпочках вышел в коридор и выскользнул за дверь. Чтобы не шуметь, не стал одеваться, так и пошел босиком, в трусах и майке, как спал.

Осторожно выглянув из подъезда, я понял, что до пустыря не доберусь. Это для меня была глубокая ночь, а двор вовсю жил. Шли прохожие, целовалась парочка под деревом, мужики играли в домино. Прождав бесконечно долгие минут двадцать и не увидев изменений, я не солоно хлебавши вернулся к квартире.

Тут меня ждал еще один сюрприз. Дверь оказалась заперта. То ли ее захлопнул сквозняк, то ли кто-то закрыл, проходя мимо. Пришлось звонить. Четыре пары глаз уставились на меня – маленького, дрожащего и не способного объяснить, как я оказался за дверью. На вопросы «Ты хотел погулять?», «Ты шел в туалет и перепутал дверь?» и тому подобные я только всхлипывал и мотал головой.

Выручила бабушка с вопросом: «Может, он лунатик?». Про лунатиков я смотрел по телевизору, это было интересно и романтично, и я энергично закивал. Мама, кажется, не поверила, но сводила меня к невропатологу. Сейчас у меня наверняка нашли бы какую-нибудь модную перверсию (вот пишу и гадаю, какую перверсию диагностируют мне благодарные читатели), а тогда врач просто постучал по коленкам молоточком, поводил этим же молоточком перед глазами и записал в карточку что-то вроде «Сомнамбулизм в стадии ремиссии» или «Разовые проявления сомнамбулизма».

Доверие ребят я завоевал уже осенью, когда не побоялся искупаться со всеми в котловане на стройке. Подумаешь, провалялся потом три недели с бронхитом. Годам к 12–13 бронхит стал хроническим, и меня отправили в санаторий. Именно при устройстве в санаторий я случайно остался наедине с медкартой и прочел запись невропатолога, а то иначе как бы я о ней узнал?

Про санаторий тоже есть что рассказать на тему завоевания авторитета у сверстников. Была там такая Зоя Попова, которая к четырнадцати годам ухитрилась отрастить буфера побольше, чем у воспитательниц. И среди пацанов стало идеей фикс эти буфера пощупать. Реализовать идею на практике не пытались: девушка крупная и решительная, 90% надает по голове и 100% наябедничает, вылетишь из санатория с белым билетом. Зато в теории каких только планов не придумывали, типа подстеречь ее в темном углу и накинуть мешок на голову, чтобы не узнала нападавших. Хороший план, только темных углов в санатории не было, а девчонки даже в туалет ходили толпой.

Лично меня буфера Поповой не интересовали, мне и сейчас нравятся женщины с небольшой грудью. Но стадный инстинкт – страшное дело, а еще страшнее соблазн выпендриться и решить неразрешимую для других задачу. И когда стали обсуждать совсем уж бредовую идею зайти в девичью палату ночью, когда все спят, я вдруг сказал:
– А спорим, зайду.
– Да ну, бред. Почувствует же, проснется, поднимет хай.
– А это не ваше дело. На что спорим?
– На американку (то есть на любое желание).
– Замётано.

Пройти по полуосвещенному коридору до девичьей палаты и бесшумно открыть дверь оказалось страшновато, но несложно. Пацаны следили за мной издалека. Зоина кровать была возле двери, я наклонился, протянул руку, коснулся чего-то мягкого...

Раздался пронзительный девичий вопль, на который я ответил еще более пронзительным воплем. Загорелся свет. Я стоял посреди палаты и демонстративно озирался и тер глаза, как будто только что проснулся.
– Сдурел? – кричала на меня Попова. – Ты куда полез? Жить надоело?
– Никуда я не лез! – кричал я в ответ. – Я лунатик. Я хожу во сне, сам не знаю куда. Потом просыпаюсь и ничего не понимаю.
– Врешь ты всё!
– Не вру. Не верите – спросите у медсестры. У меня в медкарте записано.

Пришедшей на шум воспитательнице я твердил то же самое: лунатик, заснул у себя, очнулся здесь, не верите – посмотрите в карте. Воспитательница велела всем идти спать и пообещала разобраться утром. Наутро зашла, извинилась передо мной и объявила девчонкам, что всё в порядке, обвинения снимаются, действительно лунатик.

Выигранное желание я потратил на требование принимать меня во все игры и разговоры. Но это было не нужно, я и так стал среди пацанов героем и по их просьбам каждый вечер пересказывал, какова Попова на ощупь. С каждым разом в этих рассказах становилось всё больше деталей и выдумки, а правды в них не было никогда. Я ведь на самом деле ничего не успел почувствовать и вообще не уверен, что в темноте коснулся именно груди, а не живота или комка одеяла.

125

Космические пираты. Как американцы пытались угнать советскую орбитальную станцию

Центр, объект не отвечает

Поздним вечером 11 февраля 1985 года в Центре управления полётами обеспокоенные дежурные пытались понять, почему новейшая советская станция, способная летать по орбите в автоматическом режиме, перестала передавать телеметрию и данные о состоянии систем. Перед тем как отключиться от радиосвязи, станция "просигналила" диспетчерам ЦУПа о неисправности в системе электропитания.

Повод для беспокойства относительно станции "Салют-7" — новейшей в линейке космических объектов этого типа — надо сказать, действительно был. Орбитальные станции этого проекта хоть и создавались на лучшей электронике того времени, но проблем доставляли немало — их аварийность постоянно снижалась, но поручиться за абсолютную надёжность никто не мог.

Уже вечером о происшествии докладывают военным. Их участие в, казалось бы, сугубо гражданском проекте легко объяснить — часть технологий, оставленных на орбите в виде неуправляемого металла, была создана с помощью оборонных предприятий, и отказ в работе — предмет серьёзного беспокойства Минобороны о функционале станции.

И хотя станцию законсервировали, ценное научное оборудование, которое можно было использовать для изучения всей советской космической программы, осталось. Главная особенность объекта заключалась в том, что технически станция "Салют-7" хоть и была гражданской, но создавалась с использованием тех же технологий, что и боевые разведывательные станции "Алмаз" для военных.

На борту станции находились уникальный рентгеновский телескоп и уникальный комплекс с фотоаппаратурой, с помощью которых можно было наблюдать за любыми военными или промышленными объектами. Стоит отметить, что к 1985 году "Салют-7" была единственной орбитальной станцией человечества в околоземном пространстве. После аварии на станции "Скайлэб" NASA не спешило размещать астронавтов в космосе, и США сосредоточились на создании многоразовых транспортных кораблей.

Быстрее, пока русские не опомнились

Баллистики ЦУПа посчитали, что в обесточенном состоянии огромная станция продержится на орбите около полугода, после чего неминуемо сойдёт с орбиты. Рассчитали и координаты. Выяснилось, что упасть станция может между 51 градусом северной широты и 51 градусом южной широты. В эту узкую "полоску" зоны падения попадали не только страны Европы, но и Соединённые Штаты, страны Юго-Восточной Азии и даже Австралия.

Через несколько часов о ситуации вокруг советской станции "Салют-7" узнают американские разведчики, и ради этой информации президента США Рональда Рейгана в буквальном смысле слова выдернут из постели. Понимание ситуации, если верить американским историкам, придёт к Рейгану не сразу.

— Ну и что вы предлагаете? Полететь туда и снять её с орбиты? — сказал Рейган, сидя в Овальном кабинете с телефонной трубкой и в пижаме.

К слову, через сутки после того, как Рональд Рейган закончил телефонный разговор с представителями NASA и Пентагона, в эфирах американских телеканалов начали появляться сюжеты, в которых советскую станцию называли "угрозой человечеству". Попутно отмечалось, что только одна страна в мире (конечно же, США) имеет возможность спасти людей от гибели. При этом NASA прорабатывало сразу два варианта кражи станции: до полёта советских специалистов и после него.

Причин много, а времени нет

Пока в СССР военные и ЦУП решали, как вывести "Салют-7" из космического сна, в Штатах уже просчитали весь полёт. Вся советская станция была слишком велика для погрузки в американские челноки, поэтому в NASA приняли решение разобрать станцию прямо на орбите. Для этого в шаттл "Челленджер" установили специальный манипулятор, которым с огромного космического объекта можно было снять всё нужное.

Для подготовки пуска американцам понадобилось чуть больше недели. Старт космического челнока был запланирован на 20 февраля 1985 года. Чтобы гарантированно управиться с работой, в экипаж "Челленджера" включили французских космонавтов — Патрика Бодри и Жана-Лу Кретьена, прошедших в СССР курс подготовки для полёта на станцию "Салют-7".

Ради ценного артефакта США готовы были пойти даже на войну. Почему именно на войну? Потому что захват космического объекта, принадлежащего СССР, да ещё и под прикрытием операции спасения, — это всё равно что атака подводной лодки с баллистическими ракетами на борту. Все эти обстоятельства хорошо понимали в Белом доме, однако срочного старта к умирающей станции не произошло по другой причине.

Историк космонавтики Пётр Елисеев отметил, что реализовать этот захват не удалось по сугубо техническим причинам.

— Это всё ерунда про недельную готовность операции. Слишком мало времени на подготовку было. За неделю обычный пуск подготовить сложно, а тут такая программа полёта сложная. Одно дело это отработать математически, параметры посчитать, определить последовательность. Другое дело в космосе начать разбирать станцию. Никто этого никогда не делал. И до сих пор не сделали, кстати, — отметил он.

Второй сценарий угона станции, по словам историков, американцы могли реализовать только после того, как советские космонавты начнут процесс восстановления станции и примутся за работу.

Люди, которые спасли мир

Советским специалистам понадобилось меньше полугода, чтобы подготовить операцию спасения. 6 июня 1985 года корабль "Союз Т-13" с опытными космонавтами Владимиром Джанибековым и Виктором Савиных фактически отправлялся в последний полёт. Никто даже из бывалых космонавтов и инженеров не мог дать гарантий, что покорители космоса вернутся с орбиты живыми. При этом выполнение уникальной задачи по реанимации станции пришлось разделить на несколько почти невозможных этапов.

Для начала нужно было найти станцию на орбите. В середине 80-х эта задача хоть и была выполнимой, но Джанибеков и Савиных знали лишь примерное положение объекта. Опознать умирающую станцию удалось лишь по отблескам металла — никакого другого освещения на объекте не было. Ещё двое суток понадобилось для того, чтобы пристыковаться к объекту на корабле, который не предназначен для активных манёвров.

Затем началось то, чего в Пентагоне и NASA ждали с большим нетерпением. На остывшую до минус семи градусов станцию подали электричество, а солнечные панели развернули рабочей стороной. Почти сразу ЦУП предупредил Джанибекова и Савиных о возможности короткого замыкания, и именно такого развития событий ждали американские астронавты. Другими версиями трудно объяснить тот факт, что шаттл "Челленджер" начали выкатывать на стартовый стол именно утром 8 июня, когда Джанибеков и Савиных доложились в ЦУП о начале работ.

Историки космонавтики считают, что "Салют-7" спасло не только обыкновенное чудо, но и подготовка экипажа.

— Джанибеков и Савиных — это специалисты высшего порядка. Как Гагарин и Леонов. Они прекрасно понимали, на какой риск идут, какие могут быть последствия. Но сделали всё так, что ни пожара, ни задымления, ничего. И это учитывая состояние станции и всего три месяца на подготовку полёта, — отметил в беседе с Лайфом бывший руководитель одного из военно-промышленных предприятий в космической отрасли.

Американцы на свою авантюру так и не решились. Истерика в американских СМИ сошла на нет за несколько недель, и про "летящий на головы американцев" комплекс "Салют-7" быстро забыли. После полёта Джанибекова и Савиных на реанимированной станции отработали ещё две экспедиции. Правда, судьба "Салюта-7" была предрешена. После сборки на орбите станции "Мир" экипаж корабля "Союз Т-15" провёл уникальную операцию по космическому переезду с одной станции на другую. С "Салюта" на новую станцию перевезли 400 килограммов груза, и на этом история уникального советского проекта завершилась.

В августе 1986 года станцию подняли на высоту 450 км, с которой она постепенно спускалась к плотным слоям атмосферы. В 1991 году уникальный объект вошёл в атмосферу и развалился на куски. Крупные фрагменты упали в отдалённых районах между Чили и Аргентиной. История станции закончилась, и первый в мире угон в космосе американцы реализовать так и не смогли.

126

ЧТО ОБЩЕГО У РАЗНОПОЛОЙ СЕМЬИ, ВОДКИ И КРАСНОГО ЗНАМЕНИ

Мне кажется, что одной из важнейших причин взаимной неприязни между россиянами и американцами является диаметрально противоположное отношение к простоте и сложности. Выбор между простым и сложным для отдельных людей и целых народов в большинстве случаев сводится к той или иной форме компромисса. Но в России и Америке в этом вопросе характерны именно крайние позиции. Коротко говоря, россияне предпочитают простое и единственное, а американцы – сложное и множественное. За примерами ходить недалеко.

Государственное устройство
У россиян – вся власть концентрируется в руках одного человека, будь то царь, генеральный секретарь, или президент. Этот человек лично решает все вопросы от прокладки газа в деревню Гадюкино до объявления войны.

У американцев власть разделена на целых три ветви: законодательную, судебную и исполнительную, которые действуют независимо друг от друга. Какая из этих трех ветвей сильнее, сказать практически невозможно. Их взаимодействие порождает невероятную инерционность в принятии решений. Но американцам это нравится, так как они верят, что принятые решения являются более взвешенными. В России, конечно, тоже есть и законодательная, и судебная власти, но по отношению к исполнительной они всегда были подчиненными – и при царе, и при советах, и при сегодняшней республике.

Вера
Испокон веков в России православие было на особом положении в обществе и политической жизни. Католицизм, протестантство, ислам, иудаизм и буддизм получили право свободно отправлять культ, вести религиозное обучение, владеть имуществом только в 1905 году. Но это не сделало их равными православию, которое вместе с самодержавием осталось неотъемлемым элементом теории «официальной народности», провозглашающей величие русского народа, как всесторонне развитого и не требующего коренных перемен. В наше время роль православия в России не изменилась. Федеральный закон от 26 сентября 1997 года № 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях», в преамбуле содержит признание «особой роли православия в истории России».

В Америке сосуществуют десятки религий, и ни одна из них не является государственной или «особой». Это обеспечивается первой поправкой к конституции США, которая гарантирует, что Конгресс США не будет поддерживать какую-либо религию, либо утверждать государственную религию, либо запрещать свободное вероисповедание. Если пройтись по улицам американских городов и посчитать, сколько там храмов и какому числу конфессий они принадлежат, сразу станет ясно, что поправка на самом деле работает. Множественность религий приводит к интересному феномену: половина американцев меняют веру по крайней мере один раз в жизни.

Семья
В России узаконен исключительно брак между мужчиной и женщиной, который зарегистрирован в органах государственной власти. Американцам одной опции, как всегда, показалось мало. Поэтому законными признаны также браки мужчина – мужчина и женщина – женщина. Вдобавок, женить могут священники, сотрудники магистратов, судьи и некоторые другие публичные лица.

Флаг
У россиян – теперь трехцветный, но самым любимым народом так и остался одноцветный красный. В американском флаге тоже три цвета: красный, белый и синий, но из них организованы семь красных и шесть белых полос, а также 50 звезд по числу штатов.

Деньги.
Не стану судить о современной России, где я не был 30 лет, но в Советском Союзе абсолютное большинство тех, с кем я сталкивался, негативно относились к «торгашам», богатым и экономической деятельности вообще. Это мнение основывалось на искреннем убеждении, что количество денег в мире сохраняется так же, как в природе сохраняются масса и энергия. То есть, если кто-нибудь получил некую сумму денег, то у кого-то другого именно эта сумма убыла, как во всем известной игре в преферанс. Отсюда и бессмертная цитата из Ильфа и Петрова: "Все крупные современные состояния нажиты самым бесчестным путем". Никто не станет спорить, такой вид коммерческих отношений реально существует. В математической теории игр он называется игрой с нулевой суммой. Самый простой пример такой игры - банальное воровство.

Но согласно той же теории, существует множество других типов игр, в том числе, игры с ненулевой суммой. Из них самой понятной является война, где теряют все. Другой пример - торговля на бирже ценных бумаг, игра настолько сложная, что при разных методиках расчёта оказывается любой из трех: с нулевой суммой, с положительной суммой и с отрицательной суммой. Американским экономистам идеи теории игр пришлись по душе и активно разрабатывались. В итоге, созданные ими приложения сыграли непоследнюю роль во впечатляющих достижениях американского народного хозяйства. Из 18 Нобелевских премий за эту деятельность 14 получили американцы и ни одной - россияне.

Как уже было сказано выше, что-либо утверждать о сегодняшней России я не берусь. Но есть факты, которые невозможно оспорить и трудно истолковать неоднозначно. Как понимать, президента РФ, когда он публично называет бизнесменов «жуликами по определению»? Я понимаю так, что Россия продолжает жить в парадигме игры с нулевой суммой. По крайней мере, ее руководство.

Алкоголь
Склонность россиян к простому проявляется даже в выборе спиртного. Предпочтение традиционно отдается прозрачной безвкусной водке, которую пьют, ни с чем не смешивая. В последнее время, судя по статистике, водка начинает уступать не менее простому пиву.

Американцы обожают коктейли со множеством ингредиентов. Только «официальных» коктейлей, то есть одинаковых в исполнении любого профессионального бармена, - 79. Число неофициальных – подсчету вообще не поддается. Их приготовление возведено до уровня науки. Но даже самые дорогие и благородные напитки американцы не пьют чистыми. Скажем, виски за сотни долларов обязательно смешивают со льдом и газированной водой.

Исключения
Как известно, у всякого правила должны быть исключения. Мне пришли в голову только два. И в России, и в США принято обходиться одним языком - родным. Учить иностранные языки коренные жители этих стран не любят. Второе – непостижимая для меня враждебность, которую у русских вызывает картина Казимира Малевича «Черный квадрат». Казалось бы, что может быть проще?!

Результат
Американцы гордятся своей «сложностью» и относятся к «простакам» немного свысока. Это чувство превосходства иногда оказывается сильно уязвленным событиями вроде полета Юрия Гагарина. Им трудно поверить, что простое может оказаться очень эффективным. Россиян же неправильно понятая и бессмысленная с их точки зрения сложность раздражает, выбор из множества ставит в тупик. С помощью огосударствленных масс-медиа это раздражение легко канализуется в агрессию. Чем это может закончиться? Хочется надеяться, что со временем американцы почувствуют вкус к простоте, а русские – к сложности.

В заключение хочу сказать, что я совсем не настаиваю на своих выводах. С большим удовольствием прочитаю возражения и особенно примеры как «за», так и «против».

129

Однажды жарким летним вечером 1916 года в курительной комнате богатого бомбейского особняка два примечательных человека вели не менее примечательную беседу. Одним из собеседников был Мухаммад Али Джинна, выходец из богатой исмаилитской семьи, известнейший бомбейский адвокат, президент Мусульманской лиги и одновременно один из лидеров умеренной фракции Конгресса. Вторым собеседником был сэр Диншоу Манекджи Петит, владелец огромных текстильных фабрик, филантроп, один из лидеров парсийской общины и щедрый спонсор Конгресса. Семья Петит в 1890 году даже получила баронетский титул. В общем, беседовали два британских джентльмена. Формально они принадлежали к разным конфессиям, но их объединяли общие политические взгляды и давние дружеские отношения. Вот Джинна и заглянул по-дружески к баронету Петиту в гости.

Беседовали о международной и индийской политике. В Европе шла бесконечная война, в Индии надо было одновременно поддерживать приемлемые отношения с вице-королём и с радикалами внутри Конгресса. Сам Конгресс лихорадило, в политике появлялись новые люди - вот из Южной Африки приехал этот Ганди, который тоже, как оказалось, на что-то претендует. Обстановка сложная, главное сохранить внутренний мир, особенно межконфессиональный.

Тут гость упомянул о том, что контакты между разными индийскими общинами вообще дело сложное. К примеру, сама идея межконфессиональных браков у ряда представителей индусской, мусульманской и парсийской общин вызывает бурное отторжение. Говорят, что такого никогда допускать нельзя. А что сэр Диншоу Петит думает о возможности межконфессиональных браков в Индии?

Сэр Диншоу Петит сказал, что оппозиция межконфессиональным бракам в XX веке это какое-то невообразимое мракобесие. Как люди с такими взглядами вообще могут рассчитывать построить современную Индию? Межконфессиональные браки не только возможны, но и весьма желательны для укрепления общеиндийской идентичности, тут и говорить не о чем.

Джинна выразил огромное удовлетворение в связи с тем, что сэр Петит так либерально смотрит на эти вопросы. Дело в том, что он, Джинна, без памяти влюбился в Раттанбаи, дочку сэра Петита, да и Раттанбаи к нему неравнодушна. Так вот, раз сэр Петит одобряет межконфессиональные браки, то не может быть особых препятствий....ПОШЁЛ ВОН, МЕРЗАВЕЦ - закричал сэр Диншоу Петит - ЧТОБ НОГИ ТВОЕЙ В МОЁМ ДОМЕ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО!

Таким образом, дискуссия о межконфессиональных браках в практической фазе закончилась едва начавшись. Точку в ней поставит Раттанбаи Петит, ставшая Рути Джинной через несколько дней после совершеннолетия. Но это уже другая история..

132

Про спасение на водах 13.
О вредных привычках (ненаучное исследование).
"Куражится в мозгу моём вино,
в извилинах обоих полушарий;
здоровье для того нам и дано,
чтоб мы его со вкусом разрушали."
(Игорь Губерман)
1. Середина 80х, учусь в институте. Как и большинство неофитов, не отказываюсь от пьянок с друзьями. Как и многие, курю. Типичная студенческая жизнь, "от сесиии до сессии, живут студенты весело". Свобода пьянит, как и любого, недавно вырвавшегося из под родительской опеки.
Нам очень повезло с преподавателями. Большинство было "от сохи", свой предмет знали не только из книжек. Но даже на их фоне, особо выделялся один.
Наш завкафедрой был доктором наук, имел кучу патентов и стабильно публиковался. Его лекции всегда были интересны и неформальны. Перед студентами не заискивал, был справедлив и требователен. "Валил" на экзаменах нещадно, но несмотря на это, был любим и уважаем всеми. Имел весёлый нрав, чувство юмора и был "любитель баб и горького вина" (Ю. Шевчук.). Курил в меру, как полпаровоза. Сейчас таких называют: "Зачётный препод". Далее буду называть профессором Доуэлем или просто Д.
Однажды он нас сильно удивил. Была лекция для всего потока, народу собралось, за двести человек. На переменке, как обычно, многие курили. Банальная ситуация для учебного дня.
После звонка, Доуэль взбежал на кафедру, но не стал продолжать лекцию. По неясной тогда причине, он задвинул нам речь о вреде алкоголя и курения. Народ был в недоумении, на Д это было непохоже. Когда он закончил и вернулся к лекции, с галёрки прозвучало: "Да ты профессор, просто не можешь больше, пить и курить. Здоровье подкачало?". Тут Д удивил ещё раз. Обычно, он на такие выходки отвечал с юмором, загоняя оппонета в угол остроумным ответом. Сейчас было иначе. Он побледнел и молча вышел вон. По аудитории разнеслось эхо, от выданной "умнику" плюхи. Этого препода уважали и любили.
Спустя две недели, на дверях деканата, появилось объявление: "Профессору Д. предстоит сложная операция. Желающие сдать кровь, обращаться.....". Около 50и человек откликнулось, я тоже поучаствовал. Доуэлю это не помогло, он в этот раз не "вывез". Протянул на нашей горячей крови неделю и "отъехал", не попрощавшись. Печально.
А я сделал выводы и с того момента, стал со скепсисом относиться к людям, которые ратуют за отказ от вредных привычек. Со временем и накопленным опытом, убедился, что самыми непримиримыми противниками алкоголя бывают, как правило:
1. Люди больные телесно и с психологическими проблемами.
2. Бывшие алкоголики, которых, "зашили" или закодировали.
3. Конченые религиозные фанатики, из тех, что ударили головой о колокол.
4. Лицемеры и ханжи.
5. И последние, самые страшные-это те, кто пить не умеет. Но любит и поэтому тщательно скрывает.
Все эти персонажи невыносимы. Если они попадают в компанию, где принято выпивать, пиши пропало. По модели поведения, напоминают самых отбитых веганов, случайно попавших "на шашлык". Они ходят с постными рожами, выражающими чувство собственного превосходства над окружающими. Через 10 минут, все присутствующие уже знают, что алкоголь яд. Заучивают наизусть, сколько клеток головного мозга умирает от рюмки водки и прочее, прочее.......
"Что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих." (М.А. Булгаков).
Конечно не всё так безнадёжно. Основная масса непьющих людей адекватна. Не лезет со своим уставом в чужой монастырь. Относится к чужим привычкам, терпимо и с пониманием.
Алкоголь имеет одно бесспорное свойство. Он вскрывает сущности людей. Знаешь кого-то годами и держишь за приличного человека. Пока случайно с ним не напьёшся. Иногда наружу вылезают такие упыри, что бывает не по себе. Человек, перестаёт себя контролировать и становится самим собой. Очень удобно и экономит время. Можно сразу решить, нужен тебе такой "попутчик" или нет. Не надо тратить себя на утырков. К примеру, мои друзья казахи, подписывают важные контракты, только после совместной пьянки. Оценив человека и составив о нём мнение.
"Самоё сложное в отказе от алкоголя - это осознание того, что часть хрени в твоей жизни происходила не из-за алкоголя, а потому, что ты дебил."
2. "И немедленно выпил…" (Веня Ерофеев).
Теперь, я попытаюсь объяснить противникам алкоголя, за что мы его ценим.
Напарившись в бане и вдоволь выкатавшись в сугробе, что хочет сделать человек?
Конечно выпить 100 грамм водки и закусить солёными груздями под сметаной. Как вариант квашенной капусткой или солёными огурчиками. Далее, разумеется варятся пельмени и наливается ещё 100.
Промерзнув до костей на рыбалке или охоте. Нет большей радости, как выпить 200 грамм, закусив тонко нарезанным салом. После послушать, кто чего поймал или добыл.
Жена почистила селёдку и отварила молодой картошки. Посыпала всё луком и укропом. Будете запивать это чаем? Сомневаюсь.
Приехал старый друг, не виделись годы. Предложите ему вспомнить былое, за чашечкой кофе? Нет, нет и нет. Здесь к месту будет виски или бренди.
Новый год. Бьют куранты. Полудурки пьют Кока-Колу. Знающие люди раскупоривают шампанское.
Список можно продолжать бесконечно, кто захочет, дополнит сам.
Главное знать меру и соблюдать правила, разумеется для каждого свои. Задача одна. Не скатиться от радостного бражничанья, в алкоголизм. Поэтому, всё что написано дальше-это советы для начинающих. "Зубры" сами знают, как им быть.
"Знаете, чем отличается пьющий человек от алкоголика?
Пьющий знает, что определенным образом выпив, он получит радость. И он ее получает. Алкоголик помнит, что радость была. И выпивает и ожидании ея. А ея нет. И он выпивает еще. Тщетно! И еще, и еще. Нету! Клиника, ледяные руки врачей, онанизм, сифилис, смерть." (А. Макаревич).
Очень важна компания. Пейте только с друзьями и единомышлениками. Задушевный разговор-самая важная часть застолья. Если за столом не те люди, будете разочарованы. Пьяный базар и приятная беседа, суть разные вещи.
"Не тому налитое,хуже пролитого" ( автор мне неизвестен).
Лучше напиваться в "дрезину", раз в неделю, чем пить понемногу, но ежедневно. Бухать надо открыто, те кто начинают "тихариться", как правило плохо кончают. Алкоголь должен дарить радость, а не создавать проблемы. Если такое происходит, то лучше не пить вообще. Это точно не ваш путь.
Старайтесь пить только качественные напитки. Сдохнуть от суррогата-это скучно и неинтересно. К несчастью, на сегодняшний день, цена и место приобретения, не дают гарантий. Это грустно.
Как вариант, можно перейти на "индпошив".
Уже 20 лет гоню сам. Однажды, после бани, достал из морозилки водку, а она замёрзла. Когда бутылка оттаяла и была открыта, по кухне распостранился запах ацетона. Удовольствие от водных процедур было испорчено. В тот вечер пришлось обойтись пивом. Я обиделся.
Утром достал пыльную готовальню, оторвал кусок обоев. К вечеру чертёж ректификационной коллоны был готов, мне вполне хватило институтских знаний и навыков. Через неделю чертёж воплотился в металл. Через три, был выгнан первый спирт и изготовлена водка. Ещё с полгода шла доработка аппарата. Осваивались разные виды сырья. Проблема с контрафактом решилась раз и навсегда. Качество продукта подтвердил в лаборатории, на ближайшем ЛВЗ. Там его проверили на газовом хроматографе. Профессионалы сказали, что всё соответствует лучшим образцам и продали мешок угля, который используют на своём производстве.
Сейчас делаю до десятка разных водок, настоек, наливок. Любимые водки-из пшеницы и ржи. Отдельно собрал дестилятор, освоил абсент и виски. Сварить собственное пиво, оказалось вообще элементарно.
Замечена закономерность. Когда в доме изобилие выпивки, то её употребление значительно падает. Доступность снижает желание и необходимость выпить. Поговорка "Сколько водки не бери, всё равно два раза бегать", перестаёт работать.
Пейте на здоровье.
"Ну-ка, мечи стаканы на стол,
Ну-ка, мечи стаканы на стол,
И прочую посуду.
Все говорят, что пить нельзя,
Все говорят, что пить нельзя,
Все говорят, что пить нельзя,
Я говорю, что буду!" (Б.Г.)
P.S. Про трубки, сигары и кальяны, в другой раз.
Владимир.
09.01.2023.

133

В любом одном грамме грунта у нас под ногами находится более пяти тысяч видов живых существ, неизвестных науке. Билл Брайсон.

Был вчера в гостях. День рождения крестника. 12 лет. Пробежал мелкий рыжий таракан, знакомый почти каждому, смутив хозяйку. Прусак или стасик. Взял его в руки, выпустил в форточку.

В 80-е тараканы жили в каждой квартире, каждом теплом помещении. За обоями и под плинтусами, в холодильниках и ящиках буфетов, в любой щели. Никакие мелки "Машенька", варенье с борной кислотой и аэрозоли дихлофоса не могли их выгнать. Их ненавидели и ими брезговали. Мой приятель юности, панк Лаврентий, обычно ловил и съедал одного из пробегавших мимо тараканов, чтобы освободиться от претендентов на портвейн. В курсантские годы было особым шиком пробежать по коридору экипажа с тапочком в руке и криком - "гаси стаса". Наш командир, редкая сволочь по имени Станислав Петрович, на всякий случай запирался в кабинете. Но лично для меня эти существа - соседи по планете, по моему дому. Не хорошие, не плохие. Какие есть.

...Мой пароход попал в шторм. Очень старый танкер из Новороссийска, возивший нефть на Кубу из Венесуэлы на манер речного трамвайчика, туда-сюда. Раз в неделю. Я жил в большой пустой каюте ниже ватерлинии, где кроме меня обитало бесчётное стадо рыжих голодных тараканов. Они даже летали. Они больно кусались. Кожу не прокусывали, просто отгрызали маленькие кусочки. Спать было сложно, а учитывая шторм - невозможно. Над умывальником стоял одеколон "О-Жон". Вылетев с полки, флакон разбился создав сильно пахнущую лужу сложной формы. Тараканы сбежалисть в пару минут. Они пили одеколон. Их было очень много. Почувствовав сопричастность, я взял бутылку рисовой и присоединился к этой грустной вечеринке...

...Я, уже молодой офицер, работал на судне со строгими порядками. Раз в 2-3 дня капитан устраивал командирские совещания, на которые полагалось приходить в белых рубашках с погонами. Я рисовал тушью в свободное от вахт и работ время. По стенке у стола бегали прусаки, занимаясь своими делами. Любопытно. Сложная иерархия, забота о беременных самках. Немного туши пролилось за стол. Я вытер, куда смог дотянуться. Утром моя висящая на спинке стула рубашка из белой превратилась в пёструю. Зря я её тогда надел. Ржали все. После дихлофоса пришлось две недели спать на диванчике в рубке. Смёл веником в бумажный пакет и выкинул за борт. Тысячи рыжих трупиков.

В начале нулевых рыжие тараканы пропали. Повсеместно. Что было причиной - ХЗ. Одни говорили, что это новая химия, другие - сигналы мобильников. Но недавно они вернулись. И живут, в том числе, на кухне моего крестника. И это хорошо.

134

Историю рассказала молодая девушка. Каждый сам решит, правда или нет. Я думаю правда.

В это страшное время решила рассказать вам одну историю, которая поможет напомнить и показать то, что даже когда всё кажется уже абсолютно безнадёжно, всё ещё есть шанс, что всё обязательно наладится.
История о моём рождении и о том, как я осталась жива, хотя шансов казалось бы не было:
Я родилась в 1999 году в городе Магнитогорске. Я была вторым ребёнком в семье, поэтому никто не ожидал никаких возможных проблем. Однако, я родилась с исключительно тяжёлой аномалией строения сердца и абсолютно минимальными шансами на выживание. Врачи не давали мне больше трёх возможных месяцев, единственным возможным вариантом для спасения на тот момент была операция в Германии за 100.000 долларов. Конечно же, моей семье это было недоступно. Врачи умоляли отказаться от меня, и родственники семьи тоже. Родители и не думали об этом варианте, поэтому сразу же из роддома меня перевели в городскую больницу. Мое сердце не разгоняло кровь, и из-за этого она застаивалась в нём, оно увеличивалось в размере и давило на легкие. В 3 месяца я была в весе новорождённого ребёнка. Каждый день мог стать последним. Однако, я оказалась слишком живучей, и никто не понимал, каким образом. Одна медицина Челябинской области могла лишь поддерживать мое более-менее возможное «нормально» состояние, но не вылечить.
Спустя время мои родители узнали о клинике в Ереване и фонде «Норк-Мараш». Это детский кардиологический центр, который делал сложнейшие операции в области кардиологии за счет фонда и моя семья схватилась за этот шанс. Напомню, что на дворе 1999 год. Связаться с клиникой из Челябинской области невозможно практически никак. И моя мама решает написать письмо «Почтой России». Как вы понимаете, если бы она отправила его именно почтой, то дошло бы оно скорее всего только сейчас. Моя мама на почте в очереди была в ужаснейшем состоянии. Понятно почему. И в этот момент к ней подошел пожилой мужчина и спросил, что произошло. Она рассказала и тогда услышала: мой племенник завтра летит в Ереван. Он сможет письмо отвезти - и мама на доверии отдала ему это письмо. Это одна из первых случайностей в последующей цепочке тех, в которые сложно поверить, но которые в итоге спасли мне жизнь. Уже через день письмо было в клинике и привезли его в день конференции врачей.
Письмо зачитывал главный хирург, Грааер Саакович, который в будущем трижды оперировал меня. Врачи сразу после прочтения письма приняли решение браться за мой случай, как сказал главный хирург: Счёт идет не на дни, а на часы - однако, на тот момент деньги фонда уже были потрачены. За тот год прооперировали порядка 20 детей. Денег уже не было. И весь персонал клиники отказался от своих зарплат и содержания, чтобы спонсировать операцию. Сразу, без каких-либо сомнений. Однако, появилась другая проблема - связаться с моей семьей и оперативно доставить меня в Ереван.
И вот снова по счастливой случайности у одного из врачей клиники в Челябинске жил брат, и он в тот же день позвонил ему и попросил найти мою семью. Человека, которого попросили меня найти зовут Артём, сейчас он мой крестный отец. Он в ту же ночь занялся поиском моей семьи по телефонным справочниками Челябинской области. И нашёл. На звонок дома ответил отец и сказал, что мы с мамой находимся уже в Челябинске. Он сразу же поехал в больницу. Нашёл нас и сказал, что нас берутся оперировать. Через чуть больше суток я уже была в Армении. Однако, оставалась другая проблема. Оплата операции и реабилитации была решена, но необходимы были, как их называл мой хирург, «винтики-шпунтики» из США стоимостью 15.000 долларов. Жена Артёма, моя крёстная, Таня на тот момент была известной телеведущей (она кстати брала интервью на первой инаугурации Путина) и во всех газетах разместила информацию о счёте для сбора средств. Конечно, ничего с помощью этого способа не смогли собрать. Пара поступлений и всё. Казалось, что теперь всё - жизнь дала шанс и сразу же его отняла. Но, как говорится, хуй, потому что в этот момент появляется «хороший человек», который с условием, что его имя никогда не будет озвучено переводит одну сумму всем платежом. Моя семья так и не знает, кто это был. Он был другом моего крёстного. По факту именно он дал мне шанс. И меня прооперировали. В полгода была моя первая операция длительностью около 8 часов. В дальнейшем будущем у меня было ещё две операции. В 5 и в 12 лет. Самая сложная была в 5: кома, клинические смерти, атрофия мышц, переучивание говорить и очень долгая реабилитация.
Эту историю я сейчас рассказала вам лишь с одной целью: даже когда кажется, что шанса нет, когда буквально в любую минуту может случиться катастрофа и пути назад нет - всё может стать хорошо и именно благодаря людям. В такие времена только вместе можно спастись. Один незнакомый человек с добрым сердцем может спасти вашу жизнь. Одна случайная встреча. Один звонок, один разговор. Я очень прошу вас не терять надежду и верить, что однажды все станет лучше. Что вы сможете вздохнуть так же, как и я, полной грудью, хотя месяц назад ваше сердце разрывало само себя и вы не могли дышать. Сейчас уже всё хорошо, я здорова в пределах своей нормы, и особо это всё не мешает мне жить.

135

Когда мальчик родился, то он ничего не знает. Когда мальчик немного подрастёт - он узнает, что есть машинки. Когда мальчик становится немного старше, он узнает, что у машин бывает полный привод. А когда он вырастает, то понимает, что жизнь - это сложная штука, и полным бывает не только привод...

137

В анекдотах был опус, что мол женщина это панель управления космическим аппаратом... Что-то мне это напомнило.

У Роберта Шекли есть рассказ, а может и не один, там земляне на какой-то планете пытались угнать инопланетянский летательный аппарат.
Автор писал в 60-е, поэтому у него тумблеры, рычаги и кнопки...
У инопланетян...
А земляне, значит, забрались в кабину этого инопланетянского аппарата, нажимая и дергая, пытались понять, как лететь.
Надписывая на панели приборов химическим карандашом то что поняли.

В конце-концов они не смогли улететь, потому что кабина заполнялась слизью, так инопланетные существа справлялись с перегрузками...

Представляю, если кому женщина такая сложная попалась, вся исписанная фломастером будет, но так и не познанная...

138

Однажды давно Георгий узнал, что какие-то анекдоты об определённых национальностях - чистейшая правда. Почти 20 лет назад он направился в Таллин, на интервью с президентом Эстонии Арнольдом Рюйтелем. Так вышло, что согласие пришло внезапно, и надо было ехать срочно. Как назло, билетов на самолёт не было. Георгий поехал поездом - в 10 утра прибытие, в 13.00 интервью, в 17.00 назад в Москву. Ну, состоялось интервью, душевно поцапался Георгий с господином президентом насчёт эстонских СС, и едет себе вечером назад, аки зайчик.

Заходит в купе пограничник. Всех проверил, а на Георгии застрял. Смотрит в паспорт ледяным нордическим взором - смотрит на Георгия. Снова паспорт - снова на Георгия. И так, без преувеличения, раз десять. Георгий в целом весьма равнодушный и похуистичный мальчик, но тут уж проняло даже его.
- Что-то случилось?
- (с характерным эстонским акцентом) Нетт, ниччего.
- А в чём дело?
- Вы въеххали в Эстоннию сегодняа в десятть утра, ферно?
- Да, верно.
- А уесшаете в этот же тень, в пятть феччера, ферно?
- Собственно, да.
Пограничник замолкает. На его лице отражается сложная гамма чувств. Ощущение, что внутри лица стража границы кто-то ползает, и он борется с самим собой. Георгий озверел.
- Какие-то проблемы? - спросил он уже повышенным тоном.
- Нетт, никкаких, - сообщил эстонский пограничник, возвращая паспорт. - Проссто вы как-то оччень быстро переммещаеттесь.

Занавес.

(с) Zотов

142

Прибегает пациент к врачу и орет: - Доктор, срочно кастрируйте меня! Быстро! - Подождите, дорогой мой, это сложная операция... - Доктор, умоляю, кастрируйте меня сейчас же! Ну все, прошла операция, все удачно, привозят его в палату, довольный пациент объясняет доктору: - Видите ли, доктор, я женюсь на еврейке... - Так там же обрезать надо. - А Я ЧТО СКАЗАЛ?!

143

Некоторые пары не отмечают фарфоровую свадьбу, а зря. Всё таки двадцать лет срок внушительный и лишний повод вернуть отношениям былое тепло и романтичность не помешает.
Вот и Нина всю последнюю неделю размышляла как они с мужем отметят это событие. Традиционное чаепитие с родственниками казалось ей скучным и банальным, хотелось приготовить своему Вите сюрприз поинтересней.
К пятнице она его наконец-то придумала. И сразу же приступила к его осуществлению, Нина не любила что-либо откладывать в долгий ящик. Для начала она решила сменить образ и перекраситься. Её парикмахерша, быстро уяснив задачу, предложила ей попробовать новомодную краску с более выраженным осветляющим и омолаживающим эффектом. Результат получился необычным и довольно дерзким, но назад пути не было и Нина, тряхнув свежевыкрашенными кудрями, отправилась в свой любимый торговый центр. Под такую причёску нужно было купить что-нибудь не менее смелое.
Потратив пару часов на просмотр и примерку, Нина зашла в недавно открывшуюся "Фамилию" и там, среди других дам, старательно делающих вид, что попали сюда случайно, обнаружила то что нужно - модный жакет без воротника весь расшитый пайетками. Узор смотрелся несколько ярким и аляповатым, но и хотелось чего-то нового и Нина, прикинув про себя что можно будет с обновкой скомбинировать и надеть, понесла её на кассу.
Дома она договорилась с сыном чтобы он поел и заночевал у бабушки, потом набрала "Кволити", самый приличный из известных ей городских отелей и заказала там номер для новобрачных и столик у окна в их ресторане. После чего принялась собираться сама, начав с выбора красивого нижнего белья.
И спустя пару часов Нина, элегантная как парижская камелия, уже открывала дверь своему мужу.
Равным образом к их свадебному юбилею тот, конечно, не готовился, купив по дороге домой лишь торт с букетом. Но, увидев супругу в новом обличье, Витя сразу понял, что букетом он тут не отделается. Слава Богу пронеслось у него в голове, что хоть не забыл про дату.
— Это тебе, — протянул он торт супруге, — сегодня вроде как чай надо пить... из фарфора...
— А у нас сегодня другая программа, — загадочно улыбнулась ему Нина, — мы сейчас с тобой в ресторан идём... до утра...
И она указала ему на приготовленную свежевыглаженную рубашку, — иди переоденься.
Надо сказать, что Нинина идея полностью себя оправдала. Вечер в ресторане получился просто великолепным с хорошим вином после вкусного ужина. А незнакомая обстановка в номере, шампанское в серебряном ведёрке, большая кровать с балдахином и прочая романтическая атмосфера как-то всё обострили и ночь тоже прошла замечательно.

Но, как вероятно уже догадались мои немногочисленные читатели, это был ещё не конец истории.
В понедельник под вечер Нине позвонила Маринка, её близкая подруга с которой они учились в институте. Обменявшись дежурными вопросами, они договорились встретиться после работы в кофейне за углом, Маринке нужно было срочно что-то обсудить.
В кофейню Нина немного опоздала и когда, наконец, зашла внутрь Маринка уже сидела за столиком, на котором стоял глиняный чайник с двумя чашечками.
Обнявшись и расцеловавшись, они налили себе чаю и Нина, отпив глоток, вопросительно посмотрела на подругу.
— Не знаю можно ли тебе говорить... — Маринка произнесла это таким тоном, что Нина сразу поняла - её подругу просто разрывает от желания сообщить ей какую то новость.
— Да давай уже, не выделывайся.
— В общем так, — Маринка некоторое время собиралась с мыслями, потом набрала в грудь воздуха и решительно произнесла, — Витьку твоего с бабой в ресторане спалили, Юлька Уткина их в пятницу в "Кволити" видела!
Нина даже вздрогнула и, чуть не поперхнувшись чаем, не нашла ничего лучшего как спросить:
— А чего тогда сама не позвонила?
— Да боится она, только, мол, хуже всем сделаю, а сама виноватой останусь. А я решила - скажу, у меня ведь почти так же было! Вспомни как мой врал, когда поймала, а тоже Пьеро верного из себя строил, тьфу!
— Ну и какая она, расскажи, — еле сдерживаясь чтобы не улыбнуться попросила Нина.
План у неё был простой - после того как Маринка опишет "эту", она усмехнётся, эффектно снимет шапочку и скажет - да всё нормально, подруга моя дорогая, это была я!
— Поближе Юлька её рассмотреть не успела, — охотно докладывала Маринка, — та спиной сидела, но и издалека было всё ясно. Шустрая вульгарная бабёнка, такие доступные всегда мужикам нравятся.
— Может он по работе с кем... — Нина слегка нахмурилась, хотя абсурдность обстановки по-прежнему её забавляла.
Маринка вздохнула и трагически сдвинула брови:
— Они с ресторана не вниз пошли к выходу, а наверх, где у них номера гостиничные... Юлька говорит, была бы ещё модель какая, молодая да длинноногая, она б ещё поняла, но эта-то... пожилуха обесцвеченная... и сама ростом с пепельницу и с виду деревня деревней - вроде как в ресторан пошла, а нарядилась как на чайник.
После слов о чайнике Нина поняла, что её первоначальный план придётся, по всей видимости, отменить. Чуть подумав, она натянула поглубже шапочку и опустила голову размышляя как ей теперь поступить. Ситуация на глазах складывалась сложная как курильский вопрос.
Маринка, несмотря на известные с библейских времён нюансы женской дружбы, плохой подругой всё же не была и, по-своему истолковав Нинину реакцию, принялась активно её утешать:
— Ты это, Нинка! — она даже привстала со стула, — ты сразу-то не комплексуй, у тебя же образование, у тебя фигура, у вас же Антошка! Просто гульнуть решил, подлец, к Фрейду не ходи! Это ж у них так, возрастное, как до виагры доживут так всё себе чего-то доказывают... и не важно с кем, даже с тем пугалом.
Нина поёжилась и промолчала.
Маринка же продолжала:
— Ты, главное, сразу его за хобот бери, а то уйдёт гад в несознанку, мой, помню, как начнёт дуру гнать... а глаза честные как у батюшки, а я ему...
Нина, не выдержав, поспешно кивнула:
— Хорошо, Марин, спасибо тебе, я разберусь.
Поболтав ещё немного на другие темы, они разошлись, Нина несколько озадаченная, а Маринка заметно довольная, и тем что помогла лучшей подруге, и вообще тем, что сама во всём этом поучаствовала.

Ночью Нина долго не могла уснуть и всё ворочалась вспоминая свой дурацкий разговор с Маринкой. Потом легонько толкнула мужа, — Витя... Вить!
— Да, — сонно ответил тот, — сплю уже.
— А тебе тоже модели нравятся? — она снова тронула его за плечо, — молодые, длинноногие...
— Вообще не нравятся — зевнул супруг и отвернулся от неё на бок, — ходят как пауки по подиуму, смотреть страшно... спи давай...
Нина ещё немного полежала пробуя заснуть, затем глубоко вздохнула и:
— Тебя Юлька Уткина в субботу в ресторане видела! — неожиданно для самой себя выпалила она мужу в спину, — с какой-то пожилой шлюхой!
Витя замер, потом развернулся к ней, глядя на Нину ничего не понимающими глазами:
— Какая ещё Уткина? Чё совсем уже? Мы ж с тобой туда ходили!
— Ходили... — кивнула Нина и внезапно осознав весь жестокий мелодраматизм ситуации заплакала, — и эта... это была я...
Супруг с минуту обдумывал услышанное, затем громко хрюкнул от смеха и прихватив подушку сполз по кровати на пол. После чего, забыв про сон, Витя ещё добрых пять минут катался по полу уткнувшись в подушку, чтобы не разбудить сына.
Наконец, вдоволь просмеявшись, он поднял голову и посмотрел на супругу.
Нина с несчастным видом сидела на кровати и обхватив колени тихонько всхлипывала.
— Дура ты фарфоровая, — Витя сел рядом и обнял её за плечи, — нахер кто мне нужен-то?
Он перевалился на свою сторону кровати, улёгся там поудобнее и ухмыльнулся:
— У нас в детстве белый пудель королевский жил, любил спереди с батей на нашей "шестёре" ездить, так матери раз сразу двое позвонили, что отец какую-то блондинку по району катает, — Витя снова хохотнул и уткнулся в подушку.
Это было уже по-настоящему смешно, так, что Нина не выдержала и тоже засмеялась.

Морали не будет, но новый жакет Нина тогда себе выплакала.

144

Еврей обращается к раввину: - Рабби, у меня беда - сын подался в христианство! Что делать? Тот подумал и говорит: - Проблема сложная. Надо посоветоваться с богом. Некоторое время он ходил советоваться, потом возвращается и говорит: - Просто не знаю, что и сказать. Бог ответил мне, что у него те же проблемы...

145

Может народу нравится, что Люцифер такой эффективный менеджер? Вон какое у него сложное хозяйство - девять кругов, сложная иерархия, миллионы подчиненных разных уровней, оборудование всякое, котлы, вилы, что там ещё... ресурсы расходуются без конца, всякие дрова там, вода, смола... И ведь постоянный бесконечный приток клиентов, которых и так уже миллиарды. Всех надо учесть, оценить, рассортировать, направить к нужному специалисту, да ещё потом целую вечность работай с ними. И всё функционирует без серьёзных сбоев, никто не возвращался и не жаловался.
А в раю этом что? Один сотрудник на воротах стоит, пускает кого надо - и всё. Дальше прошёл за ворота и гуляй там... никакой особой инфраструктуры, никакого обслуживания. Есть там всякие серафимы да херувимы, но чем они занимаются - никто толком не поясняет.

146

Трое друзей после долгой и утомительной рабочей недели решили расслабиться в бане. Один из них - физик, второй - инженер, а третий - программист. Сидят они в парилке, наслаждаются теплом и начинают спорить, чья работа сложнее. Инженер говорит: "Моя работа самая сложная, я должен просчитывать нагрузки и устойчивость конструкций!" Программист возражает: "Нет, моя работа сложнее! Я должен находить и исправлять ошибки в тысячах строк кода!" Физик молчал все это время, потом встает, подходит к ведру с холодной водой, начинает медленно выливать ее, создавая в воздухе красивые изолированные замкнутые траектории воды, и говорит: "А теперь попробуйте это объяснить с точки зрения вашей профессии!" Друзья на мгновение замолчали, а потом взорвались смехом, признавая, что каждая работа имеет свои уникальные и сложные моменты, но ни одна из них не может быть так же захватывающей, как физика, способная создать красоту даже в бане.

147

В жизни каждого узбекского таксиста наступает момент, когда, довезя меня до Ташкента (Самарканда, Хивы), он открывает багажник, чтобы я забрал рюкзак, и такой:
- Мой номер запишите
- Зачем?
- А Вы что, обратно не поедете?
- Поеду, а зачем мне Ваш номер?
- Ну как? Вы же мой клиент, позвоните, отвезу обратно.
- А что, других таксистов на Бухару кроме Вас не будет? И потом, я не Ваш клиент. Я вообще ничей клиент, я не люблю привязанностей.
В это время лицо таксиста становится необычайно интересным, на нем быстрая и сложная, непривычная для таксистов гамма чувств, очень осмысленный взгляд. Так смотрят на неверную жену, так смотрел Юлий на Брута. Мне хочется сфотографировать это лицо, но кажется, это будет неэтично.

Anzor Bukharsky

123

Партнеры

Реклама