Анекдоты про увлечь
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 17

1

Про любовь...

Николай стоял под окнами четырехэтажной типовой «хрущевки» и носком
сапога ковырял мерзлую землю. Уже целый час весь двор слушал, как он,
взывал к совести свою возлюбленную Марию, живущую на третьем этаже.
- Маша! Ну выйди, Маш!
- Уйди, окаянный. Последний раз прошу, по хорошему.
- Маша-а!
- Сгинь, а то сейчас кобеля спущу.
- Ну Маш, выйди. Мне тебе сказать что-то надо.
- Не выйду. В жизни к тебе не подойду. Изувер, членовредитель.
- Маша, ну пожалуйста!
- Отстань, антихрист.

Николая знали не только в этом дворе, но и во всей округе. Огромный,
двухметровый бугай с бычьей шеей и лицом, которым запросто можно пугать
маленьких детей и случайных прохожих, где-нибудь в подворотне. У
Николая случилось несчастье. Он влюбился в местную прошмандовку Машку, а
она вдруг перестала отвечать взаимностью. Мария работала продавцом на
рынке и однажды принимая товар, попросила проходящего мимо Николая
помочь ей разгрузить тяжелые ящики. Николай нехотя согласился и
почему-то привязался к Марии, как репей, точнее, как брошенный щенок.
Он таскался за ней повсюду, распугивая своим видом всех Машкиных
ухажеров. Поначалу, ее это забавляло, и она даже гордилась тем, что
смогла увлечь собой такого увольня. Но потом ее стало раздражать
чрезмерная опека со стороны Николая. Он никого к ней не подпускал, и
даже пару раз бил особо настойчивых до ее тела. Ее разгульная жизнь,
бабы-разведенки, закончилась и ей это явно не нравилось. Она решила
избавиться от назойливого Николая и решила, что если она с ним переспит,
а потом припугнет ответственностью, то возможно это охладит его пыл, и
он от нее отстанет. Но что-то пошло не так и Николай никуда не ушел, а
наоборот, стал уделять внимание Марии еще больше. Маша стала избегать и
скрываться Николая, не объясняя причин.

В тот день Николай ее выследил, и стоя под окнами возлюбленной,
жалостливо требовал аудиенции. Соседи, зная суровый нрав Николая, не
вмешивались, и лишь уповали на благоразумие Машки и ее способность
утихомирить крики любовника. Первой не выдержала Машкина соседка, (а по
совместительству собутыльница) – Зинка.
- Маш, открой! Это я, Зина.
Мария пустила подругу в квартиру и закрыла за ней дверь. Потом уселась
на диван и разревелась.
- Маш, ты чего? Он тебя ударил?
- Нет, он… он… - Машка снова зарыдала и уткнулась носом в подушку.
Зинка сбегала на кухню и принесла подруге кружку с водой.
- Маш, на выпей и успокойся. Что у вас случилось то? Ты можешь толком
объяснить? Это из-за Кольки?
Машка замотала головой, но почему-то сказала:
- Да! Я не могу с ним быть, я его боюсь. Я ведь как думала, пересплю с
ним, а потом скажу, что он меня изнасиловал. И он сбежит. А он… он…
- Ну что он? Не сбежал?
- Он не… В общем, не получилось у нас с ним ничего.
- Он что, импотент? Не смог?
- Я не смогла. Я когда увидела его член, мне дурно стало. Я просто
представила себе, что если он, засунет в меня этот дрын хотя бы на
половину, то я просто порвусь. Я буду висеть на его члене, словно свинья
на вертеле. Зина, я испугалась. Я, конечно, повидала на своем веку
мужских членов, но чтобы такого… Ему надо в цирке выступать, в каком ни
будь – «Шоу уродов». Он у него о-очень большой.

Зинка облизнула засохшие губы и сглотнула тягучую слюну. Рассказ Машки
ее явно заинтересовал. Она была такой же разведенкой, но в отличии от
Марии, еще имела на шее двоих детей от разных мужей.
- Маша, - Понизила до шепота голос Зинка, - А ты точно уверена? Может он
у него не настоящий? Может он, того… прикололся! И показал тебе
искусственный, из секс-шопа?
- Да что ж я, совсем дура? Настоящий от искусственного не отличу? Как
есть настоящий! Только огромный, как у коня. Ежели он им в сторону
мотнет, то и прибить ненароком сможет.

- Ты вот что, подруга, - Зинка поерзала на стуле, обдумывая слова. –
Давай я с ним пообщаюсь?
- Как это пообщаешься?
- Ну, одолжи мне Кольку на один вечер, я хочу сама убедиться.
- Это как это одолжи? Он что, утюг что ли или стакан сахара? И вообще,
он меня любит.
- Ну раз ты его боишься, так может это… Я с ним сначала попробую?
Машка перестала шмыгать носом и внимательно посмотрела на Зинку.
- А ну-ка, пошла отседова… Сучка такая. Ишь, мужика ей одолжи… Я тебе
сейчас сковородкой по хребту одолжу, и всю рожу расцарапаю. Будешь
знать, как чужих мужиков совращать.
Зинку как ветром сдуло из квартиры, и уже будучи на лестничной площадке,
она крикнула:
– Дура!
Ей вслед вылетела стеклянная кружка и разбившись о стену, засыпала ее
осколками.

Николай все так же стоял понурившись под окнами возлюбленной и пинал
сапогом мерзлую землю.
- Коля, ну ты чего там стоишь? Иди уже, подымайся.
Николай, услышав Машкин голос, расплылся в улыбке и расправил
богатырские плечи. Затем победно обвел взглядом двор и кинулся в
подъезд.

И уже через полчаса, все соседи и в том числе Зинка, поняли по
счастливым всхлипываниям Машки, что размер – не имеет значения. Главное
– это ЛЮБОВЬ!

2

РАБОТА ЕСТЬ РАБОТА

"Благонадёжность - это клеймо, для приобретения которого необходимо сделать какую-нибудь пакость"
(Салтыков-Щедрин)

Ко мне в монтажную заглянул продюсер и тихонько втолкнул молоденького парнишку одетого во взрослый костюм:

- Вот тебе человек, прошу любить и жаловать. Его зовут Костя, он учится на факультете журналистики и мечтает стать нашим корреспондентом. Приглядись к нему, поговори и потом скажи мне: «Что это за Сухов?» Ну, и вообще, потянет ли профессию?

Продюсер ушел, я отпустил монтажера на обед и усадил Костика на его кресло.

Вначале поговорили о всякой ерунде, чтобы бедный Костя опять превратился в восемнадцатилетнего парня и убрал с лица выражение председателя ВГТРК на допросе.

Перешли к делу:

- Костя, подумайте, вспомните своих знакомых, знакомых знакомых, и прикиньте – о ком бы вы хотели сделать сюжет, чтобы это было интересно не только вам и мне, а еще сотне миллионов незнакомых нам людей? Попробуйте увлечь меня своей идеей, чтобы я бросил все дела, нарыл вам камеру, оператора и раздолбанную «Газель»

Костя погрузился в транс и стал похож на самовар, которого с нетерпением ждет большая компания, а он все не кипит. Наконец он робко запыхтел идеейками:

- У нас в доме живет тетка, на вид нормальная, выглядит солидно, но когда выпьет – себя не помнит. То на мусоросборнике проснется, а то и вообще…

- Стоп, стоп, стоп. Это немного не то, у нас каждый второй, когда выпьет – себя не помнит, каждый третий – просыпается в мусоросборнике, а каждый четвертый – так и вообще.
Этим никого не удивишь. Подумайте еще, не спешите.

- Есть один приятель, он всю свою жизнь собирает марки о животных.

- Вот это уже теплее, а сколько всего у него альбомов?

- Ну, не знаю, два, а может и три.

- Это тоже не масштаб, ну не торопитесь, подумайте еще, а как надумаете, приходите, а лучше зво…

- Есть! Есть у меня потрясающий человек с очень интересной и удивительной судьбой!
Это отец моего друга детства - дядя Толик, мы и теперь с его сыном на одном факультете учимся.
Так вот он уже восемь лет как живет в Крыму, в палатке, на самом берегу моря и только на зиму уезжает куда-то подальше вглубь острова.
Выглядит он как абсолютный хиппи, или растаман. Худой, жилистый и загорелый, как кочерыжка. Раньше у него даже дреды были, но теперь он слегка полысел. А самое интересное, то, что он совсем не наркоман и никакой не хиппи, да и вообще - не курит и не пьет, просто «косит», чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, там ведь таких много.
Целыми днями он ловит рыбу и слушает свой радиоприемник. На самом деле, этот дядя Толик был когда-то довольно крупным московским бизнесменом, потом, что-то случилось, на него «наехали» конкуренты, натравили органы и общими усилиями весь его бизнес прибрали к рукам. А Дядя Толик не сдержался и сильно избил судебных приставов, когда те пришли описывать имущество. Вот его и объявили во всероссийский розыск, но дядя Толик ухитрился и сбежал заграницу в Крым.
Мы даже в прошлом году ездил с его сыном Борей и с его мамой, навестить дядю Толю. Привезли ему новую палатку, теплые вещи, консервы, там, батарейки, еще кучу всего…
Ну, как? Эта история подойдет вам для сюжета?

Я надолго призадумался и почему-то сказал:

- А ведь ты вроде не голодаешь...

- А? Что, извините?

- Константин, я интересуюсь, а как вы собираетесь его снимать, он ведь в розыске?

- Ну, ведь у вас в телекомпании наверняка есть маленькие, невидимые камеры в пачке сигарет, например, или еще где?

- Да… камеры-то есть, а вы, Константин, не будете потом терзаться муками совести, что с потрохами сдали отца вашего лучшего друга? Его ведь экстрадируют и посадят.

- А при чем тут совесть? Я ведь не собираюсь делать что-то противозаконное и потом, работа есть работа. Разве нет?

Я еще многое хотел сказать этому славному парню, или скорее - спросить, но тут с обеда вернулся мой монтажер, согнал Костю со своего места, потом посмотрел на меня и тактично поинтересовался:

- Я так понимаю, что мне лучше еще покурить?

Но говорить с Костиком как-то перехотелось.

Я наскоро попрощался с мальчиком во взрослом костюме и сказал ему напоследок:

- Константин, мир телевидения не так уж и велик, как вам могло показаться, так вот, если я хоть раз увижу вас в наших, или каких-нибудь других телевизионных коридорах, я не поленюсь и в тот же день отыщу вашего однокурсника Бориса Анатольевича.
Мне есть что ему сказать…

3

Случай на границе

Довелось мне служить в пограничных войсках в самом конце 80-х. Служил я на заставе, на границе Карелии и Финляндии. Шел восьмой месяц службы, а стало быть, был я уже «слоном». Служил со мной на полгода старше призывом (уже «черпаком») мой земляк, сержант Андрей Илиев по кличке Болгарин. В силу землячества взял он надо мной шефство, так что приходилось мне постоянно слушать нудные рассказы о его похождениях в нашем родном городе Саранске. Как ловко он там кадрил девок, пьянствовал и наваливал люлей местным «металлюгам» и «нефарам».
Единственный вид службы и работы, особенно у молодняка — «слонов» — и «духов», как мы, был наряд — обход государственной границы, он же дозор, на вверенном нашей заставе участке около 15 километров. Деды тоже ходили в дозор, но редко, в основном замыкающим. При этом остальные деды мирно существовали в казарме, смотрели телек, резались в «штуку», готовили дембельские кителя и альбомы, мечтательно рассказывали друг другу, кто чем займется на гражданке.
Дозор состоял из трех человек: кинолога с собакой, связиста и замыкающего, он же старший дозора, обычно сержант или дед. Я служил кинологом, и была у меня прикрепленная служебная собака — овчарка по кличке Дик.
И вот в один из обходов границы произошел такой случай. Идем мы по тропе, по своему маршруту. Неожиданно Дик начал лаять, мелкими рывками пытаясь увлечь меня за собой. Я не поддался, резко одернул поводок и дал команду псу умолкнуть. Мы остановились. Болгарин достал бинокль и принялся рыскать глазами по ближайшей местности. А местность, надо отдать должное, просто на загляденье: сосны, березы, осины, ручьи и небольшие речушки с чистой водой…
Через какое то время его взгляд остановился, он снял бинокль с шеи и с довольной ухмылкой школьника-хулигана подозвал жестом меня. Я подошел. Болгарин передал бинокль и показал в ту сторону, куда еще несколько минут назад лаял Дик. Я взял оптику и направил на небольшую опушку в пролеске, куда он показывал, и опешил. На полянке занимались эээ... размножением два диковинных зверя, что-то среднее между медведем и барсуком.
Нужно сознаться, что я никогда не был силен в биологии видов и не понял, что за звери передо мной. Посмотрел на Андрея, а он говорит: «Гляди, слоняра, росомахи сношаются!» Сказал он это, конечно, в более грубой, но оттого не менее понятной форме.
После чего скинул легким движением руки с плеча автомат, передернул затвор, прицелился и пустил одиночный выстрел в сторону зверей, охваченных страстью.
Стрелок он, надо сказать, был отменный, и с единственного патрона попал самцу прямо в шею. Тварь мучилась недолго. Когда мы подошли, а до «мишени» расстояние было не более 100 метров, он уже издавал предсмертные звуки. Дик снова стал лаять, но я его к зверю не подпустил — слишком велика вероятность подхватить чумку, бешенство или еще какую болезнь, которыми лесные твари сами не болеют, но часто являются их носителями.
Самка довольно оперативно смылась в кусты, да и, судя по всему, у Болгарина тратить второй патрон, за который придется потом отчитываться, желания не было. Он достал «зачулкованный» им на стрельбах патрон и вставил его в магазин.
Потом он довольно осмотрел жертву, но трогать ее не стал. А на недоуменный вопрос, который я хотел задать, но не посмел, словно прочитав мои мысли, ответил: «Потому что не фиг устраивать тут всякие безобразия!» На него, впечатлительного, мол, это плохо влияет.
И мы спешно зашагали вперед. Вероятность того, что выстрел слышал кто-то на заставе, равнялась нулю, но в казарме нас уже ждал горячий ужин и вечерний телевизор.
По пути я, конечно, обдумывал все произошедшее, но упрекнуть Болгарина в аморальном поступке не решился. Жалко было зверя, но что поделать, если солдату грустно...
Шли дни, неделя сменяла другую. После злополучного убийства минуло уже десять месяцев. Болгарин стал дедом, реже ходил в наряд. С садистским удовольствием он каждое утро пробивал «лося» свежеприбывшим духам и спрашивал у них, сколько ему осталось до дембеля.
70, 45, 30, 20 дней... Время тянулось медленно, но Болгарин уже предвкушал будущее: скорую дорогу домой, море алкоголя, любимый мотоцикл и грудастых податливых девок из окрестных колхозов, приехавших в Саранск осваивать профессию швеи-мотористки. А также радостное будущее без ранних подъемов в 6:00 утра, без чертовой сечки и бикуса, без пьяного замполита, страдавшего от «афганского синдрома», который постоянно мучил нас по ночам, объявляя построения, и изнурял физическими нагрузками — прокачиванием.
И вот за три дня до дембеля, по старой погранцовской традиции (а традиции и неуставные обряды советской армии тогда еще свято соблюдались, с попустительства замполитов и командиров), наш дембель Болгарин пошел в свой последний дозор.
Было раннее майское утро, казалось, все живое молчит в обычно шумном лесу. И только ветер чуть сильнее обычного заставлял шелестеть листву.
Мы прошли уже почти половину маршрута, миновав пролесок, на котором когда-то тлели останки несостоявшегося отца — самца росомахи, пока их окончательно не обглодали и не растащили местные хищники и падальщики, оставив лишь череп да несколько костей.
Болгарин вопреки уставу шел не последним, а вторым, напялив по дембельской традиции кепку на самый затылок и куря сигарету марки «Опал». В это утро, как, впрочем, и в большинстве случаев, мы нарушили устав и шли не на необходимом расстоянии в 30-50 метров, а всего в 5-7 метрах, чтобы слышать друг друга при разговоре. Сзади, примерно в 20 метрах от нас, шел связист, моего призыва.
Мы обсуждали уже не помню что, какую-то ерунду, как вдруг я услышал звук падения. Обернулся. Передо мной лежало тело Болгарина, но без головы. Голова валялась рядом, в метре от него, а чуть правее стояла росомаха и смотрела прямо мне в глаза…
Это продолжалось всего мгновение. Зверь повернулся в сторону кустов и дал деру. Мне же еще понадобилась пара секунд, чтобы прийти в себя. На удивление, Дик не только не залаял, но не издал звука вообще, спрятался за меня, прижав уши.
Я бросил поводок, скинул автомат и выпустил весь рожок в сторону убежавшего зверя. Как потом выяснило следствие, ни одна пуля его даже не задела. Подбежал ошалевший связист и начал орать, что он все видел...
Видел, как нечто бросилось с дерева, под которым проходил сержант, и одним движением лапы, как капустный кочан от кочерыжки, отделило голову Болгарина от шеи, после чего он еще по инерции сделал один шаг и рухнул.
Я нагнулся к голове Болгарина. Глаза его были открыты и выражали они нечеловеческий ужас. Я запомнил их на всю жизнь.
Тело сержанта сначала увезли в комендатуру, а потом, через четыре дня, в запечатанном цинковом гробу отправили из части домой в сопровождении вечно пьяного старшины и двух «слонов».

Командиры и военные следователи, конечно, сначала не поверили в нашу историю. Нас заставили сдать анализы мочи на наркотики. Меня и связиста долго допрашивали.
Следствие привлекало местных егерей и охотников. Из их рассказов следовало, что росомаха — зверь очень умный и осторожный. Не каждому охотнику доводилось его видеть. А еще у нее уникальный нюх, по нему она и могла запомнить своего обидчика, а потом выследить.

Опять же как показало следствие, судя по когтям, шерсти и помету на дереве, росомаха много раз приходила на это место в ожидании своей жертвы.
Дело закрыли через три месяца. Официальная версия — несчастный случай, сержанту оторвал голову медведь. Остаток службы я провел в подразделении, ходя в наряд то по столовой, то занимаясь с собаками.

С тех пор минуло уже 18 лет. В лес я иногда хожу по грибы и часто озираюсь по сторонам. Мне все еще кажется, что эта чертова росомаха прячется где-то поблизости.

Евгений Белослудцев, ДМБ-1989.

4

Не мое,а жаль,как будто к голове подключили принтер и распечатали.
Автору отдельное спасибо и низкий поклон.

ИЗНАСИЛОВАННЫЕ РОДИТЕЛЬСКОЙ ЛЮБОВЬЮ

Очень сильный текст о том, как мы невзначай калечим жизни наших детей, залюбливая их до неврозов, несамостоятельности и низкой самооценки.

“Дети — это святое. Все лучшее детям. Пусть хоть дети поживут. Цветы жизни. Радость в доме. Сынок, не беспокойся, папа для тебя все сделает.

Что-то меня вот эта песня страшно утомила. И как родителя, и как бывшего ребенка, и как будущего деда. Может, хватит уже любить детей? Может, пора уже с ними как-нибудь по-человечески?

Лично я не хотел бы появиться на свет в наше время. Слишком много любви. Как только ты обретаешь дату рождения, ты тут же становишься куклой. Мама, папа, бабушки, дедушки тут же начинают отрабатывать на тебе свои инстинкты и комплексы. Тебя кормят в три горла. Тебе вызывают детского массажиста. Тебя для всеобщего умиления одевают в джинсы и курточки, хотя ты еще даже сидеть не научился. А если ты девочка, то уже на втором году жизни тебе прокалывают уши, чтобы вешать золотые сережки, которые во что бы то ни стало хочет подарить любящая тетя Даша.

К третьему дню рождения все игрушки уже не помещаются в детскую комнату, а к шестому — в сарай. Изо дня в день тебя сначала возят, а потом водят по магазинам детской одежды, по пути заруливая в рестораны и залы игровых автоматов. Особо одаренные по части любви мамы и бабушки спят с тобой в одной постели лет до десяти, пока это уже не начинает попахивать педофилией. А, да — чуть не забыл! Планшетник! У ребенка обязательно должен быть планшетник. А желательно еще и айфон. Прямо лет с трех. Потому что он есть у Сережи, ему мама купила, а она ведь вроде не так уж много зарабатывает, гораздо меньше нас. И даже у Тани есть из соседней группы, хотя она вообще с бабушкой живет.

Перед школой обычно заканчивается «кукольный период», и тут же начинается «исправительно-трудовой». Любящие родители, наконец, осознают, что они наделали чего-то не того. У дитяти лишний вес, скверный характер и синдром дефицита внимания. Все это дает повод для перехода на новый уровень увлекательной игры в родительскую любовь. Этот уровень называется так - «найди специалиста». Теперь с тем же энтузиазмом тебя таскают по диетологам, педагогам, психоневрологам, просто неврологам и просто психологам. Родня бешено ищет какое-нибудь чудо, которое позволит добиться волшебных оздоравливающих результатов, не меняя при этом собственного подход к воспитанию дитяти. На эти эзотерические по сути практики тратится куча денег, нервов и море времени. Результат — ноль целых, чуть-чуть десятых.

Еще для этого периода характерна отчаянная попытка применить к ребенку нормы железной дисциплины и трудовой этики. Вместо того, чтобы искренне увлечь маленького человечка каким-нибудь интересом, вместо того, чтобы дать ему больше свободы и ответственности — родственники выстраиваются в очередь с ремнем и криком. В результате — ребенок учится жить из-под палки, теряя способность хоть чем-то интересоваться.

Когда же бесполезность потраченных усилий становится очевидной, начинается этап надломленной родительской пассионарности. Тут почти все любящие родители вдруг резко начинают своих детей ненавидеть: «Мы для тебя, а ты!» Разница лишь в том, что у одних эта ненависть выражается в полной капитуляции с дальнейшим направлением отрока в образовательное учреждение закрытого типа (суворовское училище, элитная британская школа), а другие врубают в своей голове пластинку с надписью «ты — мой крест!»

Смирившись с тем, что ничего путного из человека не вышло, родители с Тымойкрестом на шее продолжают добивать в своем уже почти взрослом ребенке личность. Отмазывают от армии, устраивают на платное отделение в ВУЗ, дают деньги на взятки преподавателям и просто текущие расходы, покупают квартиру, машину, подбирают синекуру в меру своих возможностей. Если от природы Тымойкрест не слишком талантлив, то эта стратегия даже приносит какие-то более-менее съедобные плоды — вырастает психически искалеченный, но вполне добропорядочный гражданин. Вот только гораздо чаще на залечивание ран, нанесенных избыточной родительской любовью, дети расплачиваются совсем иначе — здоровьем, жизнями, душами.

Культ детей возник в нашей цивилизации не так давно — всего каких-то 50-60 лет назад. И во многом это такое же искусственное явление, как ежегодно выпрыгивающий из маркетинговой табакерки кока-кольный Санта-Клаус. Дети — мощнейший инструмент для раскрутки гонки потребления. Каждый квадратный сантиметр детского тела, не говоря уже о кубомиллиметрах души, давно поделен между производителями товаров и услуг. Заставить человека любить самого себя такой маниакальной любовью — это все-таки довольно сложная морально-этическая задача. А любовь к ребенку заводится с полоборота. Дальше — только счетчик включай.

Конечно, это вовсе не означает, что раньше детей не любили. Еще как любили. Просто раньше не было детоцентричной семьи. Взрослые не играли в бесплатных аниматоров, они жили своей естественной жизнью и по мере взросления вовлекали в эту жизнь свое потомство. Дети были любимы, но они с первых проблесков сознания понимали, что являются лишь частицей большого универсума под названием «наша семья». Что есть старшие, которых надо уважать, есть младшие, о которых надо заботиться, есть наше дело, в которое надо вливаться, есть наша вера, которой надо придерживаться.

Сегодня же рынок навязывает обществу рецепт семьи, построенной вокруг ребенка. Это заведомо проигрышная стратегия, существующая лишь для того, чтобы выкачивать деньги из домохозяйств. Рынок не хочет, чтобы семья строилась правильно, потому что тогда она будет удовлетворять большинство своих потребностей сама, внутри себя. А несчастная семья любит отдавать решение своих проблем на аутсорсинг. И эта привычка уже давно стала фундаментом для целых отраслей на миллиарды долларов. Идеальный, с точки зрения рынка, отец — это не тот, кто проведет с ребенком выходные, сходит в парк, покатается на велосипеде. Идеальный отец — это который будет в эти выходные работать сверхурочно, чтобы заработать на двухчасовой визит в аквапарк.

И знаете что? А давайте-ка заменим в этой колонке глагол «любить» на какой-нибудь другой. Игнорировать, плевать, быть равнодушным. Потому что, конечно, такая родительская любовь — лишь одна из форм эгоизма. Бешеная мать, трудоголик-отец — все это не более чем игра инстинктов. Что бы мы там ни наговорили себе про родительский долг и жертвенность, такое отцовство-материнство — это грубое наслаждение, что-то типа любовных утех, одна сплошная биология.

Есть такая прекрасная индейская поговорка: «Ребенок — гость в твоем доме: накорми, воспитай и отпусти».

Накормить — и дурак сможет, воспитать — это уже сложнее, а вот уметь ребенка с первых минут его жизни потихоньку от себя отпускать — это и есть любовь. Ты как всегда прав, Чингачгук.”

Дмитрий Соколов-Митрич

5

Племяннику 5 лет. Умный мальчик, но без внимания жить не может. Никакая игрушка или мультик не могут его увлечь больше чем на пару минут. Взрослым даже разговаривать запрещает между собой, как же его персону обходят. И давно выяснил, что плохим поступком внимание привлечь гораздо проще. Были с ним на пляже, за своё поведение по жопе выхватывал только так. Под конец убил фразой - "я ещё два плохих дела сделаю и всё".

6

Ода на открытие гравитационных волн

Открытий замечательных во славу
Хочу, чтобы мой голос прозвучал
О волнах гравитации по праву.
Их сам Эйнштейн когда-то предсказал!
Ведь действие явленья явно зримо
И в бытии насущном применимо,
Когда клонимы этою волной,
Её буруны преодолевая,
Увлечь себя в пучину не давая,
Бредём к родным пенатам из пивной.

7

Давно это было. Или: Первый опыт путешествия на плоту по реке.
Год 1975….1978 (Точнее сказать не могу, забыл).
Мы - народ артельный,
Дружим с топором.
В роще корабельной
Сосны подберём.
Православный, глянь-ка
С берега, народ,
Погляди, как Ванька
По морю плывёт.
А. Городницкий «Строителям Петровского флота»

В интернете очень много постов про детство, примерно моих сверстников. Копировать и цитировать ни один из них я не буду, но оговорюсь, все это было: и карбид, и шифер в костре, и войнушка, и индейцы, и выплавление свинца, и рогатки – луки – самострелы. И еще, ну очень много иных детских развлечений.
Но была и одна изюминка – у нас была Волга, со всеми прилегающими к ней оврагами и оползневой зоной*.
Год у ребенка, выросшего у нас, и примерно одного года рождения со мной, выглядел так:
- Лето, это Волга, купание до посинения, отогрев детского организма в горячем песке, посильная помощь рыбакам из рыбколхоза (сортировка выловленной рыбы: товарная грузилась в приходящие грузовики, а мелочь насаживалась на прутики и зажаривалась на костре для подкрепления сил растущих детей); поедание всего съедобного (нет, мы не голодали, но кто устоит против спелого паслена, солодки, неспелых коробочек мальвы и других подобных вкусностей);
- Осень, это школа (и ничего не поделаешь) и броски в оползневую зону (сталкеры!), для поедания совершенно ничейных яблок и груш;
- Зима, и мы катаемся на санках, в овраге, на дальность (секундомеров не было, засекать время прохождения трассы на наших скелетонах и болидах из бобслея нечем, и принцип прост – проехал дальше – ты чемпион).
- Весна, и о ней расскажу подробнее: «Ведь нам всегда будет сниться весна».
Весной сходил снег со склонов оврагов и обнажал жутковатые, и кстати смертельно опасные подарки Великой Отечественной - ни разу не нашел только пистолета, а так от штык-ножа до вполне исправного пулемета (мины, снаряды, бомбы не в счет, их не трогали).
Снег в оврагах таял и наполнял водой нашу маленькую речку – Елшанку.
Летом: речка-переплюйка (по колено максимум). Осенью – ручеек, зимой под снегом не видно.
Весной другое дело. Весной, во время таяния снега, на три-четыре дня, наша маленькая речка превращалась в шумную, стремительную реку. Она вылетала из огромной бетонной трубы под железнодорожной насыпью, и через километра два-три впадала в Волгу.
Четверо детей (скорее подростков, или недорослей) стояли на берегу Елшанки, они были заняты самым важным делом – пускали бумажные кораблики и любовались как поток уносит кораблики вдаль.
Назовем их так: Капитан (он решил, что будет капитаном), Боцман, мистер Сэмпсон и я.
Капитан, задумчиво глядя на очередной уплывающий кораблик, произнес: «Давайте построим плот и прокатимся на нем до Волги».
Решение о строительстве было отклонено сразу (паводок три-четыре дня, не успеем), но что-то поселилось в пытливых, но неокрепших умах.
Вот вы подумали, ну разве дети (пусть даже подростки) могут строить далеко идущие планы? Могут! И не только планировать, но и воплощать их в жизнь.
Мы задумали построить плот к следующему паводку, и в начале лета (каникулы!) идея приобрела четкие очертания.
Первоначально было решено строить из бревен, благо этого добра хватало – рядом деревообрабатывающий комбинат, к берегу которого, на лесотаску постоянно подводят плоты и беляны (ну это такой пятиугольный, в плане, многоярусный плот), стройматериал просто валяется на берегу. Быстро поняли, что бревно нужных нам размеров мы просто не поднимем, а его еще тащить километров пять до точки старта. Задумались, и думали долго, дня два.
Проблему решил Капитан (ну очень ему хотелось ощутить себя капитаном уже сейчас), он собрал совещание и сказал: «Я вчера смотрел Клуб кинопутешествий, в нём показывали каких-то людей, которые катались по горной речке на плоту, у которого снизу автомобильные камеры, а сверху настил из досок, вот. Но, правда потом они перевернулись и их долго спасали».
Камеры у нас конечно были (нет, ну вы подумайте, ребенок на Волге и без камеры – это ж просто нонсенс какой-то), но впереди почти все каникулы, и без камеры никак.
- Не. камеры понадобятся только весной (это Капитан), а вот помост сделаем сейчас, и будем хранить во дворе у Боцмана (он жил в двух шагах от предполагаемого старта), но камер нужно шесть штук, где-то надо достать две, это обеспечит нам дополнительную плавучесть (какие слова знает). Доски стырим на комбинате.
- Капитан, а этот помост просто лежит на камерах (Боцман), и как они им управляют?
- Не, камеры привязаны какой-то веревкой, широкой**, а рулят шестами, длинными*** спереди и сзади, они вроде ими от камней отталкиваются, но мы так не будем – камеры привяжем, а шестами от дна будем отталкиваться.
Работа закипела. Боцман пообещал негласно позаимствовать две недостающие камеры у старшего брата (ну ненадолго же, он и не заметит). Добыли веревку (бельевую), стырили доски, и из кленовой поросли вырубили четыре (не два) шеста, ошкурили их и положили их сушиться под навес во дворе у Боцмана. Сколотили помост, тщательно загибая и заколачивая внутрь загнутые концы гвоздей в доски (не проткнуть камеру).
Все было готово заранее (еще с осени), осталось дождаться весны, а она в том году запаздывала.
До конца весенних каникул оставалось всего четыре дня, и вдруг бурное потепление (ну, это как обычно – из шубы в шорты), речка резко вздулась, и мы поняли – пора.
Собрали наш плот, остудили камеры в в воде, подкачали в тугую, осторожно, по одному, с шестом в руках залезли на плот, и последний (Боцман) резко оттолкнул плот от берега и запрыгнул на него.
Действительность оказалась несколько иной, нежели мы задумали. Да, конечно волшебный полет по реке, но в каждом повороте мы тычемся в берег, наконец оттолкнулись, вышли на стрежень, и… Оказались выброшенными в Волгу причем сразу довольно далеко от берега. Шесты до дна не доставали, а грести шестом по меньшей мере бесперспективно. Экипаж охватило легкое уныние.
До берега метров тридцать - сорок, ах если б лето – прыгнул и доплыл, но, увы и ах – конец марта, водичка довольно прохладная, и мы в одежде. Есть, конечно и положительные моменты, например - плот устойчиво плывет, не качается и вообще, часа через два-три (ну четыре) и нас прибьет к берегу в Кировском районе (там Волга делает поворот налево). Романтика!
Романтика романтикой, а на воде прохладно и покушать захотелось, и попить, а количество припасов на судне стремится к нулю. Воду из Волги в разлив никто не пьет (призрак холеры помним все). Из дельных вещей присутствуют: весьма необходимые на открытой воде шесты, насос, перочинные ножи, коробки спичек и с солью, и еще метров пять бельевой веревки.
И движемся мы как-то странно – медленней чем рассчитывали да и своенравное течение норовит увлечь плот к левому берегу, точнее к острову Сарпинский, который обитаем, но до обитателей далеко и они на другой стороне.
Ситуацию разрулил РК (рабочий катер, их тогда на Волге было очень много). Он подошел к нам, его кэп наверное был очень удивлен, увидев четверых школьников посередине реки. Катер очень осторожно прижался к нам, нам кинули веревку, и спустили веревочную лестницу (сейчас, я бы сказал: штормтрап). Капитан (наш), как и полагается покинул судно последним. Никакие уговоры не заставили экипаж РК подобрать с воды наш плот, когда нас высаживали на берег, кэп, ну или шкипер, высунулся в форточку и проорал: «Скажите спасибо, что участковому ничего не скажу».
Вот и кончилась первая попытка путешествия по реке на плоту, интересно, как Боцман будет летом объясняться со старшим братом.
P.S. Тот, кто смотрит на нас с небес, иногда учитывает искренние порывы детей и подростков: Капитан, водит сухогрузы и танкеры (правда на реке); Боцман выработал полярный стаж на ледоколах (сначала механик, потом стармех); мне вместо вожделенного паруса достались многолетняя работа на заводе, связанном с ВМФ, и двухлопастное весло, я начал ездить в командировки и осваивать сплав по горным рекам; только мистер Сэмпсон к воде не имеет никакого отношения – а может и не сильно хотел он водных просторов.
Пояснения:
*В Нижней Елшанке в 1969 произошел сильный оползень, вниз съехали две улицы (правда без жертв и разрушений), некоторое время было очень странно видеть покосившиеся дома с садами далеко внизу.
** Ну, конечно – это парашютная стропа.
*** На каркасно-надувном плоту – это называется греби (такое длинное весло, при помощи которых плот смещается перпендикулярно потоку, а лопасть Капитан просто не увидел).
Волжанин.

12

Знакомая звонит, чуть не погибла сегодня. На нее упал здоровенный чувак в метро. При спуске по эскалатору, ближе к верхушке лестницы. Девушка эта стройная, можно сказать субтильная. Отчего началось падение этого мужика, она не в курсе. Ее с чудовищною силою что-то боднуло в лопатки. Сделала несколько гигантских прыжков вниз по ступенькам, ухватилась за перила и обернулась. Прямо на ступеньке лежала голова, с багровой рожей. Лежала боком, неестественно вывернувшись по отношению к шее, и ошеломленно хлопала очами. Далее вверх по ступенькам простиралось мощное тело, яростно суча ногами. Вниз по ступенькам телу тоже было непросто - его норовил увлечь в бездну тяжеленный чемодан, крепко сжатый в правой руке, а левая была занята пакетом с чебуреками. Однако же, мужик был категорически не согласен отпустить в бездну ни чемодан, ни чебуреки. Но и скакать с ними вместе по ступенькам ему тоже не хотелось.

Поворочав глазами, голова на ступеньке жарко извинилась.

- Бывает! - светски ответила знакомая - давайте я вам подержу чемодан и чебуреки.
Ну и подхватила их.

Крепко впились хозяйские руки в обе ручки.
- Не надо! Я сам!

Она невольно рассмеялась.
- Да не бойтесь, не убегу я с ними.

- Как знать! - скептически ответила туша и занялась акробатикой.

13

На фоне историй о совращений учительками своих подопечных. Старинный друг рассказал свою историю. Далее от первого лица.
В детстве, как многие школьники ходил учиться в музыкальную школу по классу баян. Кроме самих занятий были сопутствующие уроки по сольфеджио и чего то еще. Уроки сольфеджио были по 6-8 человек. Их вела очень симпатичная учительница, небольшого роста и достаточно хорошими формами. В отличии от уроков на баяне сольфеджио мне давались тяжко. Все ребята писали на слух достаточно хорошо, а вот у меня ничего не получалось кроме первых нот. Учительница мне несколько раз предлагала остаться на полчаса для индивидуальных занятий, но я стал отказывался сразу после первой продленки. Потом были еще несколько доп. занятий. Причину отказов ниже.
Доп.занятия начинались с того, что я должен был поймать ритм своего сердца, и в качестве примера она всегда предлагала оценить свой ритм - она брала мою руку и прикладывала к себе чуть пониже левой груди. Я всегда чувствовал ее лифт и плоть под ним. Мне тогда было лет 12-13 и я не совсем понимал реакцию своего организма, а он реагировал мгновенно. Мальчик я был домашний, непросвещенный в особенностях предварительных ласк и думал, что это какая то моя личная ненормальность реакции. Весь красный, ни о чем другом я не думал, как быстрее слинять с этого проклятого урока. А учительница считала, что я потерял опять ритм сердца и все повторялось. После того, как она предложила придти к ней в выходные домой, я просто перестал ходить на ее уроки.
Глядя из нынешнего времени, думаю смогла ли она меня увлечь у себя дома, несмотря на то что я даже представления не имел об особенностях отношений между полами, хотя возможно это просто мои нынешние взрослые фантазии.

14

Мелочь пузатая.

Электричка Харьков-Белгород. Государственная граница. Нулевые годы.
В Харькове в наш вагон сели два парня с четырьмя сумками. Сумки были не очень большие, но очень тяжелые: ручки были у них оборваны и ребята тащили их держа на руках. Отчаянно пыхтя, они затащили сумки в вагон и втиснули их под сиденья, после чего уселись напротив и стали угощаться пивом.

В Казачке в вагон зашли таможенники, и начали осмотр: заглядывали под сиденья, искали сумки, и когда находили, то спрашивали: чьи они и что везут. Дошли и до нас. Инспектор попытался вытащить сумку, но та не захотела вылазить из под сиденья, и тогда он спросил:
— Что везете?
— Товар, — туманно ответил парень. — У нас сертификат есть. Пойдемте покажу!
— А что за товар? — не унимался инспектор?
— Мелочь, - отвечал парень, стараясь увлечь инспектора в тамбур, очевидно для демонстрации сертификата.
— Пузатая? — весело уточнял инспектор.
— Ага! Давайте я сертификат покажу!
Инспектор уже было согласился и направился за парнем в тамбур, но через пару шагов вдруг остановился и сказал:
— Нет, мне самому интересно, что же вы везете! Надо посмотреть!
Он вернулся, вытащил сумку и залез в нее рукой.
— Блин! Что это там!? — инспектор вытащил руку, она была испачкана солидолом.
— Ну сверла, буры, коронки... — уныло отвечал парень. — Вот газета, вытрите руки ...
Инспектор, вытирая руки, направился с парнем в тамбур. Через минуту парень вернулся довольный и вскоре мы поехали дальше.

15

За что жён впрягали в повозки

Чаще всего их запрягали рядом с лошадью – одной женщине не сдвинуть с места телегу или сани. Ни родственники, ни односельчане, в такое дело не вмешивались: если замарала своё имя, значит должна отвечать. Даже родителей не подпускали близко. А они и не спешили на помощь – наоборот, всячески винились перед зятем. Это называли «сором» - или стыд.

Посмотреть на Федосью сбежалась вся округа: такие события в Богородском видали нечасто. Степан Мякотин, приехав с ярмарки, прознал, что супруга была любезна с другим. Получив признание, не успокоился. И, чтобы «научить» жену, запряг её в сани.

Делами семейными занималась церковь. За нарушение обетов полагались епитимьи или мог последовать развод. Но чаще такие вопросы решали сами, внутри рода. Традиции были куда сильнее законов. Максим Горький описал, как в деревне Кандыбовке, в 1891 году, муж запрягал в телегу свою оступившуюся жену.

Народная традиция воспевала добрую супругу – послушную мужу, уважительно относящуюся к его родителям, заботливую с детьми и, непременно, работящую. Она не тратит время попусту, всегда занята, и не старается выделить лишний часок на разговоры с соседками. В поучении к сыновьям, отцы отмечали: «Не сказывати жене правды ни в чём». Дескать, разнесёт потом по соседкам. А там, где беседы и праздность – там и до «сорома» недалеко.

Учить за проступки разрешал и Домострой. Про телегу там, конечно, ни слова, но написанное не всегда соотносилось с обычаем. Могли просто надеть на шею хомут. Иногда это был самодельный хомут, из соломы, испачканной сажей – чтобы подчеркнуть неблаговидность поступка. В таких случаях к телеге не припрягали, но могли провести по селу, под смешки и выкрики всей округи.

К замужним было принято относиться строже. Если совершался проступок, то вину однозначно перекладывали на женщину. Известен случай в Ярославской губернии в XIX веке, когда жена одного из братьев предпочла другого. Как описывают этнографы, всё негодование обрушилось на супругу: «Брат не виноват, - говорил муж, - женщина всякого может увлечь».

А впрягать в телегу продолжали и в двадцатом столетии, в Алтайском крае. Исследователь русской старины, Наталья Пушкарёва, указывала, что лошадь при этом могли пустить вскачь, и тогда поспеть за ней было очень непросто. Художник Александр Бучкури в 1936 году написал об этом картину "Вывод".

Любопытно, что историки не находят подобных примеров ранее шестнадцатого века. Вполне возможно, что такая традиция сложилась и закрепилась именно в то время, и продержалась почти триста лет. Есть версия, что связано это могло быть с общим закрепощением – с развитием крепостного права.

16

Про спасение на водах - 6

Не от автора этой саги, а от ее благодарного читателя. Свое вспомнилось. Мне тоже довелось однажды спасать в воде человеков. Если это можно назвать водой, а нас в том состоянии человеками.

Это был 1984. Мы студентами начальных курсов всё лето строили грандиозный свинарник среди уссурийской тайги. Не такая уж и глушь, дороги вокруг и Уссурийск недалеко, а под боком деревня Раковка. Мудрые архитекторы отвели место для мегасвинарника чуть на отшибе, на пустошах, чтобы не воняло на обитаемые местности.

В категориях автомобильной езды от нашего палаточного студгородка до свинарника было минут 15, до Уссурийска с полчаса, все эти шоссе нам были прекрасно известны и многократно изъезжены. После месяца работы чувствовали себя старожилами-аксакалами.

Но, получив первый аванс прямо перед выходным днем, мы слегка одурели от счастья и отправились всей гурьбой в ближайшее сельпо села Раковка.

Там обнаружили полное отсутствие пива и водки, зато стояло несколько ящиков прекрасного венгерского вина Токайское, нежно-золотистого цвета. Черт его знает, как оно там оказалось, может местные власти решили спасать своих совхозников от алкоголизма переключением на благородные вина. Мы реально охренели и скупили весь запас токайского.

Пока грузили его в рюкзаки, вернулись и самые бойкие ходоки, посланные по всей деревне, с картошкой и свежезабитым гусем. Добыли ли они его методом Паниковского или купили за баснословные деньги, мне осталось неизвестным. Моя миссия была снять девиц, какие найдутся, разговорить их, развеселить и увлечь на нашу пирушку. Миссию эту я позорно провалил, хоть и очень старался. Обежал весь раскидистый поселок, типа занимаясь кроссом, но никого не обнаружил, кроме сердитых старушек. Прекрасные девы если и были в этих местах, то все от меня попрятались. Изредка попадались суровые парни со взглядами, обещавшими нехилые пиндюли.

Потом мы всем табором отправились на дальнюю поляну в лесу у речки, разожгли большой костер, на золе испекли свое барбекю и распробовали токайское.

Будь это нормальная гетеросексуальная компания, пары жизнерадостных девиц было бы достаточно, чтобы зафиксировать нас на месте. Все бы выпендривались, пели и плясали, наяривали бы на гитарах и гармошках, хохмили, купались бы в речке и так далее. У самых бойких это могло бы закончиться счастливыми браками или восхитительными легкими романами. Остальные бы вымотались прямо у костра и мирно пошли бы спать домой.

Но в однополой среде студиозусов всё пошло не так. Самый романтический бабник, набравшись токайского, забрался на высокую березку и оттуда горько плакал, покачиваясь на суку, читал свои стихи звездному небу. Остальное сообщество довольно быстро пришло к выводу, что начало вечера было конечно прекрасно, подкрепились и слегка подогрелись, но - раз нормальных баб тут нет, что нам мешает прогуляться в Уссурийск? Это большой, стотысячный город, не одни же мужики и старушки там живут.

Мысль эта пришла нам в голову практически одновременно, коллективный идиотизм вообще заразителен. Кончились печеная картошка и гусь, запасы токайского почти исчерпаны - что нам тут еще делать? Сельпо Раковки закрыто, жители легли спать. И где же нам быть в этот прекрасный вечер, как не в Уссурийске? Там бабы, бани, водка, танцы, пожрать наконец чего-нибудь можно купить, под душ сходить - хоть что-то из этого набора там обязательно найдется!

Пессимисты вернулись в наш палаточный лагерь, оптимисты в числе десятков трех взяли и пошли.

Брести по шоссе нам показалось беспонтовым, пыль глотать от проносящихся мимо машин. Вряд они ли возьмут на борт такую ораву бухих студентов, а вот милиция повяжет быстро. То ли дело шагать по диким полям и лесам на свежем воздухе!

Кто-то вспомнил широкую грунтовую дорогу недалеко от нашей поляны, ведущую в направлении Уссурийска, по ней мы и направились.

Грунтовка эта оказалась ведущей к сенокосам и лугам, мало-помалу разветвлялась и сужалась вплоть до тропок, заканчивавшихся тупиками на месте бывших и еще не убранных стогов. Полная тишь и тьма вокруг на версты, луна упорно не всходила.

Долго мы блуждали по этому лабиринту, и уж решили возвращаться обратно, но самый зоркий из нас заметил вдруг вдали огонек! Как раз в направлении Уссурийска! Огни большого города поманили нас с новой силой. Мы двинулись к свету напрямик, невзирая на препятствия.

Тропы постепенно сменились топями, гатями, мы вооружились слегами. Кто-то периодически проваливался в трясину, мы и вытаскивали, и сами проваливались. Кто там был Мазай, а кто Герасим, кто Муму и кто зайцы - хрен было разобрать в кромешной тьме. Барахтались и орали все. Если бы погас единственный имевшийся у нас фонарик, перетопли бы нафиг.

Но одинокий огонек цивилизации с каждым шагом становился всё ближе, горел уже яркой звездой. Ближе к утру мы добрели наконец до него, на грани физического и морального истощения. Нам очень хотелось вымыться, высушиться, согреться, съесть чего-нибудь и провалиться в глубокий сон. Какие уж тут бабы.

Огнем в ночи оказалась сторожевая будка при тот самом свинокомплексе, который мы строили уж месяц с рассвета до заката, порядком от него осточертев. Сторож ээ, сильно удивился, что мы пришли на работу так рано, да еще в выходной день. Пешком со стороны болот, считавшихся гиблыми. Комсомольцы-энтузиасты. За ночь похода мы успели протрезветь совершенно, но изрядно вымазались. Видом своим напоминали будущих питомцев этого сооружения.

Путь, нами пройденный за ночь, составлял всего километров 15. До заветного Уссурийска было еще шагать и шагать. Мы категорически отказались от этой затеи, решили возвращаться по шоссе.

Сторож был милосерден, заварил крепкий чай с сахаром и лимоном, несколько раз кипятил для нас чайник. Приглядевшись и послушав нас, достал увесистый шмат сала и бутыль самогонки, раздал пару замасленных толстых бушлатов. В них мы грелись поочередно.

Всё это подействовало живительно - на нас нашло вдохновение. Захотелось оставить память об этом путешествии. Взяли мешок цемента, нашли чан, добавили воды, песка и щебня, вставили арматуру и соорудили в сторонке за лесополосой скульптуру в виде фаллоса, горько вздымающегося метра на два. Работали добросовестно, надеясь, что сами посетим вновь эти места где-нибудь на пенсии, а археологи будут потом столетиями ломать голову над этим артефактом.

По пути домой хмуро распевали хором "Широка страна моя родная, много в ней епических болот!"

В целом от этой прогулки осталась радость, что не утопли в трясине.

P.S. Бетонный хер через сутки основательно застыл и был обнаружен начальством. Самим же пришлось его раздалбливать отбойными молотками и кувалдами.

P.P.S. Болото - это одно из агрегатных состояний воды. Равно как и пиз.еца полнейшего.

17

Стюардесса или ночной резерв в Новый год

В последний день уходящего года, когда воздух особенно насыщен запахом ёлок и всего нераспроданного, а под звуки путешествия Сандуны-Ленинград из телевизора и барабанную дробь ножей на разделочных досках иногда вклинивался перезвон бокалов, из дверей обычной московской многоэтажки, элегантно выпорхнула королева.
Красный шарфик нежно обхватывал шею и аккуратно обмякнув лежал на тёмном шерстяном форменном пальто. Заскрипели снежинки под чёрными вычищенными до отражения фонарей уставными сапогами и заскрипели колёса верного и единственного спутника на сегодняшний день – чёрного как ночь небольшого чемоданчика.
Королеву звали Наташа Лапкина, и в этот вечерний час дорога её, согласно отделу планирования службы бортпроводников лежала к зданию аэропорта.
- Молодым везде у нас дорога, к этой фразе можно было бы добавить: - Особенно на короткие разворотные рейсы и ночной резерв. Сегодня был как раз второй случай, и приговор предполагал даже за что такая честь выпала, а именно: - за отсутствие семьи и непотребную молодость.
Праздничный Новогодний Ночной Резерв – состоял в отметке у врача и дежурного диспетчера, а после брифинга заселение в гостиницу для участия в особой Новогодней лотерее. Главным призом которой было не улететь за пределы воображаемой карты мира.
К 31 декабря каждого года, «девятый вал» опоздавших и взявших больничные листы был идеально высоким и стабильным. Все, кто не сумел улететь в командировку к тёплым морям, чтобы встретить Новый год под пальмой, брали больничные и отпуска, опаздывали на рейс и всячески отлынивали, а запланированные рейсы от таких хитрожопов и был призван спасать резерв.
Можно было улететь разворотным рейсом в Санкт-Петербург, что было почти счастьем, а можно было за 40 минут до окончания «лотереи» загреметь утренним Магаданом на неделю и смотреть на уходящие за горизонт снега в свете уличного фонаря из окна тамошней гостиницы.
Конечно, были и всякие южные варианты с недельным ничегонеделанием на морском песочке, но на такие рейсы являлись все без исключения даже с тотальной диареей на фоне острого коллапса.
Такая вот идеальная несправедливость.
Всю дорогу к аэропорту, по Наташе, стаей голодных насекомых, ползали восхищённые взгляды разновозрастного противоположного пола, отягощённых и ещё не совсем новогодними подарками и семейными узами.
О! Поверьте, там было на что посмотреть! Молодость в форме лётного экипажа – безупречна, как едва ощутимый запах полевого разнотравья после летнего дождя.
Но Наташины интересы, да и вся настоящая жизнь, были заключены в небольшом прямоугольнике размером с ладонь, которые имеют без исключения все прогрессивные и молодые люди.
Смартфон – хранилище личной жизни и финансов, домашняя библиотека и счета за квартиру, музыкальная шкатулка и альбом с фотографиями, друзья и знакомые со всеми днями рождениями, будущее счастье и просто вся жизнь была в этом наладоннике. Надо ли говорить, что будущее счастье она искала даже в тот момент, когда поезд метрополитена мчал её к зданию аэровокзала, а окружавшим её мужчинам грозил вывих шеи.
Не так давно, зарегистрировавшись на одном из сайтов знакомств, с таинственным названием foxbox, она максимально кратко и осторожно ввела свои данные, загрузила фотографию на которой были видны в пол лица глаза цвета весеннего неба и копна рыжих волос и принялась ждать. Странно конечно, что девушка, которую по работе окружает такое количество мужчин, так банально и неинтересно ищет знакомства, но в самолёте, все люди (и мужчины, и женщины, включая детей) волшебным образом превращались в пассажиров и все различия между ними стирались. Если на рейсе к тебе обратились, значит что-то случилось или кому-то что-то нужно.
На сайте знакомств – абсолютное большинство составляли женатые мужчины самых разных возрастов, под чужими фотографиями. И чтобы они не говорили о проблемах с жёнами и грядущем и неминуемом разводе – все хотели только одного. Лучше на первом свидании, не тратясь на кафе и в идеале на заднем сиденье кредитного авто. Мужчина, чтобы затащить женщину в постель, готов на любую подлость и переплюнуть его в этом, может лишь женщина решившая выйти замуж.
Один такой написал ей в чате: - Заеду за тобой к 7 вечера, нижнее бельё можешь не надевать, мне так больше симпатично.
Любопытство – главный враг девушек, конечно Наташа пошла. А он был дьявольски пунктуален и приехал за ней на ободранном микроавтобусе, в грузовом отсеке которого стоял диван.
Мимо!
Следующий сыпал как из пулемёта переделанными стихами из школьной программы, а когда закончились патроны - прислал фотографию отсканированной письки с приглашением посетить почасовую гостиницу, сетуя, что цена на номер стала просто конской.
Опять в молоко!
Третий назначил свидание в ресторане и приехал на дорогой машине изрядно помятым, в пыльных остроносых туфлях и запахом вчерашнего праздника изо рта.
Жаловался на болячки и бизнес, объяснял, что хочет чтобы его любили за душу, а не за деньги. Рассказывал анекдоты про тёщ, пердел и хрюкал от собственного смеха тут же.
Чуда опять не произошло!
Правда он долго потом писал, что солнца не видно из-за туч, но если подождать, то снова будет светло.
Наташе так хотелось друга мужчину, которому можно будет позвонить в любое время или прижаться и шепнуть: - Мне плохо!
А он бы ответил, почти по-японски даже не шевельнув бровью: - Ну рассказывай, моя цунами!
Правда среди жаждущих знакомств был один незатейливый персонаж, который не хвастался заработками и независимостью, а ведь если нет ценностей, то женщина в мужчине ценит ум. И он не подвёл в и даже написал ей странный персонализированный стих:
Ты необычной красоты,
В пол роста ноги, в пол лица глаза,
Ты мне явилась в поисках мечты,
Махнув ресницей в пол размаха самолётного крыла.

В начале общения представился Олегом, и довольно часто выпадал из переписки. Появлялся так же внезапно, став Наташи милым электронным жителем смартфона, со своими странностями, но чуткими и приятными сообщениями, поздравлениями и посвящениями зелёного цвета. По крайней мере, ему можно было пожаловаться на несправедливость жизни и доверить маленький секретик о невовремя отлетевшей набойке с каблука туфли.
От других стюардесс, она слышала про женскую трагедию, когда по молодости ориентируешься на карьеру, а не замужество! А спустя время внезапно оказывается, что для карьеры ты слишком тупая, а для борща слишком само развитая.
Конец фильма!
В таких грустных и совершенно не новогодних мыслях, Наталья подошла к зданию аэропорта.
Терминал блистал и переливался огнями, на фоне чёрного неба в шлейфе сигналов автомобилей и рёва двигателей самолётов. Это был портал в другой сказочный мир, готовый перенести любого желающего в другую реальность, в зависимости от типа воздушного судна и купленного билета.
Перед лифтом на четвёртый этаж, Наталью совершенно внезапно поприветствовал молчаливый и вечно попадающий в нестандартные ситуации и оттого немного замкнувшийся в себе и разворотных рейсах бывший однокурсник по первоначальной подготовке бортпроводников Алексей. Он так же был молод, не имел семьи и так же вышел в ночной резерв. Это сближало.
А вдобавок он казался несколько странным с маленьким прибабахом в виде поцелуя рук барышням при встрече, как в старых фильмах. Но в этом он был настолько последователен, что это умиляло.
- Завтрак в Сочи, обед в Минеральных Водах, а ужин в ночном резерве? – попытался пошутить коллега.
- И тебе разворотный Питер под утро! – парировала Наташа.
Пройдя врача, отметившись у диспетчера и отсидев у инструктора на брифинге, две не родственные, но вычеркнутые их всеобщего праздника на эту ночь души, через полчаса после встречи и колких приветствий получали ключи на рецепшене аэропортовской гостиницы.
На фоне всеобщего праздника, ужин был скомкан и задумчив. Хотелось побыстрее в номер, нырнуть под одеяло и пожаловаться на трагическую несправедливость милому и чуткому другу из смартфона. Он всегда её понимал и находил утешительные слова.
- Надо будет с ним обязательно встретиться в Новом году! – про себя подумала Наташа, заходя на сайт знакомств лёжа животом на кровати.
Милый друг был в сети, и даже успел прислать днём приветственную эмодзи в виде дед мороза и ёлочки.
Наташа ответила тем же и прибавила сердечко, что означало неравнодушность к проявленным знакам внимания и празднику в целом.
Дальше завязалась переписка, которая в эту ночь могла увлечь только тех, кого развернули на входе не пустив внутрь, разрешив в виде исключения постоять у окна, за которым шёл праздник. Тематика переписки была настолько разнообразна, что описать её каким-либо известным образом – не представляется возможным. Их мысли взлетали вверх, атакуя стратосферу и так же стремительно падали вниз, отражались от морского дна и рикошетили по поросшим зеленью скалистым горам, пинпонговым мячиком скача по лесам ныряли в озёра и величественно плыли по реке. Так что, будучи культурными людьми, мы не будем вдаваться в конкретику чужой переписки, лишь можем немного позавидовать разнообразности тематики бесед, завёрнутые в бриллианты словесных оборотов.
Неожиданно для себя самой Наташа впервые, сама, первой, предложила встретиться в будущем году, числа второго или третьего января. На том конце диалог прервался, но спустя секунду появилось эмодзи в виде руки с одобрительно поднятым вверх пальцем.
Приглашение одобрили!
На часах было два ночи, пять часов общения пролетели как одна минута.
Самые главные страхи пребывающего в резерве, это увидеть входящий звонок от диспетчера. Он может быть через час после ужина, может застать посреди ночи, но самый опасный и коварный – бывает под утро, он не оставляет никаких надежд и по закону подлости случается именно за сорок минут до часа освобождения.
По всеми признанному, но не описанному академиками закону, произошло и в этот раз. Уставший и тихий голос из диспетчерской был величественно грустен, как никогда:
- Лапкина? Через час в службе бортпроводников, недельный Магадан, на рейсе один больничный, один…гхм… опоздавший. Жду! – и положила трубку.
Свидание, поход в гости, да вообще всё откладывалось как минимум на неделю.
Неспеша собравшись, Наташа присела на краешек кровати, разблокировала экран и зашла в недавний чат. На удивление, ник до сих пор горел зелёным.
— Вот не спится же человеку- подумала она и написала:
- Второго – третьего встретиться не смогу, у меня вылет из резерва на неделю в Магадан – к слову Наташа не рассказывала, кем и где она работает, ровно, как и не спрашивала этого у собеседника. Видимо считала этот вопрос нетактичным.
Прилепила в конце предложения грустный смайлик со слезинкой, и отправила сообщение.
Опустив ручку на двери номера вниз, Наташа заметила, что дверь номера через коридор напротив так же открылась и в проёме появился собрат по несчастью и ночному резерву. Алексей что-то дописывал одной рукой в своём смартфоне одновременно вытягивая из недр номера такой же как у Натальи чемодан на колёсиках.
В кармане пальто, залихватски свистнул телефон, это означало, что в чате Наташе кто-то прислал новое сообщение.
- И я в Магадан на неделю – сообщал Олег.
Надо ли говорить, что виртуальный Олег оказался Алексеем, а недельная командировка из ночного резерва, стала началом чего-то большего, чем просто командировка?!
Волшебство начинается тогда, когда Ваши мысли и желания, одним потоком направлены в сторону желаемых изменений! Особенно в Новый год. Уж и не знаю почему.

С праздником Вас!

Партнеры

Реклама