Результатов: 14

3

Мысли великих людей:

Пьяный человек никогда не сделает того, чего сам (возможно в тайне, в том числе от себя самого) не хотел бы на трезвую голову.
Алкоголь просто снимает барьеры.

В этот день я узнал, что больше всего втайне от себя я хочу блевать.

6

2010 год вроде, лето, фестиваль Уайт Сенсейшн в Питере. Долго собирались, я не люблю такие мероприятия, но поехать с друзьями детства в редкое (пока единственное такое за всю жизнь) дорожное приключение можно и на Стаса Михайлова. Поехали на двух машинах, я за рулем одной из них. Выехали в ночь с пт на сб, думали всех обмануть...Наивные, вереница жаждущих отрыва москвичей забила трассу. Но было весело, на некоторых участках общались в пробках с другими экипажами. Мои пассажиры чокались пластиковыми стаканчиками с девушками из соседних машин, активно знакомились и назначали встречи в Питере. Теплый воздух, смешанные запахи парфюма, бензина и полевой пыльцы. Прям как Доминик Торрето ощущал себя. 9 часов от Москвы до Питера, вместо ожидаемых 4, пролетели почти незаметно. В Питере после разгрузки сразу пошли гулять. Я держался на смеси Редбулов, кофе и бутербродов. Докупили себе белых вещей – надо же было соответствовать и быть «у бэлых тапочках». В субботу подходили в месту проведения уже намного большей компанией, но как то не рассчитали время, уже под конец. Я был ответственным водителем и не пил все это время. С одной стороны хорошо для друзей – я отфильтровывал совсем уж неадекватных попутчиков и попутчиц, с другой – на трезвую голову такой движняк не очень. Обратно решили выезжать в 3 ночи, чтобы опять не попасть в струю москвичей. Я опять на редбул-кофе-бутеры диете, погрузил всех, попросил самого трезвого сидеть рядом и контролировать меня и выполнять обязанности штурмана. Вроде никого не забыли, поехали. На дороге есть такое понятие «тянуть». Кто много колесит по межгороду знает – уставшему да еще и ночью лучше пристроиться за фонарями в хвост, чтобы тебя тянули. Только выехали из Питера, а нас уже снова обгоняют москвичи, много. Через 50-60 км я нагнал их – плелись в правом ряду. Понимаю, что я постарше, может быть опытнее, решаю «потянуть». Встаю первым в левый ряд, 150 км.ч и вперед. Сразу же образуется поезд. Едем, дороги свободные, в голове вата, глаза прилипли к разметке. Через какое-то время мимо пролетает знак «Нижний Новгород – ХХ КМ», не помню, сколько точно, но предательски близко. Я вскрикиваю штурману «Лева, где мы?!» - он спит... Пропустил развилку, ушел направо, вместо налево. Я начинаю разворачиваться, и что я вижу... мама! 40-50 машин, а то и больше останавливаются и разворачиваются за мной. Утянул... Чувствую себя Сусаниным, выхожу из машины, показываю жестами «не со зла, простите». В этот момент подлетают местные ДПСники. Разворот через осевую и т.п. Столько нарушителей. И тут они начинают немного офигевать, когда к ним со всех сторон подходят люди «у бэлом». Многие костюмы были дюже причудливые, кокошники, короны Морозко-стайл, белые накладные косы как у мальчиков, так и у девочек. Капитан, который взял у меня доки, не скрывал своего замешательства и, запинаясь решил, уместить увиденное в рамки привычного – «вы откуда... вы кто...дантисты?» предположил он с надеждой в голосе... Первые ряды порвало. Меня тоже. Представил себе сразу заголовок статьи «Более 100 дантистов устроили флеш моб, нарушив ПДД под НН». Странный ассоциативный ряд у капитана. Меня не оштрафовали в итоге, но уже через пару километров наш паровозик дал сбой и меня догнали в зад. Поле, рассвет, бухтит рация оформляющих, я сижу на смятом багажнике и курю кальян, а друзья рядом пьют вино и любезничают с виновницей аварии и ее подругами. Вот это много лучше чем Сенсейшн.

9

Шеф наш, Евгений Борисович, ещё орёл - за пару месяцев до своего юбилея занялся обновлением кадров, по огромному конкурсу. Кадры обновились хоть куда. Четыре восхитительные девицы, воплощение самых наглых и необузданных фантазий настоящего мужчины. На празднике юбиляр заседал среди них как в цветнике. Старательно промаргивался, чтобы не задремать, чем заразил весь коллектив неудержимою зевотою. Одна из взятых девиц, Наташа, решила спасти ситуацию и объявила тост. Дословно не воспроизведу, как и она сама на трезвую голову. Но смысл был в том, что Е.Б. рано ставить на себе крест, мужчина он еще огого. В заключение она горько пожаловалась, что Е.Б. их совсем не е... - в общем, не обращает на них своего внимания. На защиту шефа встала его не менее древняя заместительница. "Как вы можете!" - возмущенно сказала она - "разве вы не знаете, какой огромный фронт работ встал теперь перед Евгением Борисовичем?! Просто руки опускаются!"

Наташа собралась было ответить, но вдруг истерически захохотала в плечо подруги :)

10

Увидел рекламный постер Сбербанка. К олимпиаде готовятся. Прыгун с трамплина парит на горном фоне. И слоган: Вместе к новым высотам. Нет, может, в Сбербанке и не догадываются, что с трамплина не к новым высотам вовсе, а просто вниз летишь, но я об этом твердо знаю. Меня хоть совсем пьяного разбуди, спроси, куда с трамплина прыгуны летят, я твердо отвечу. Выругаюсь, но отвечу. Такое не забывается потому что.

Мы тогда в одной архитектурной мастерской одного города выпили. По чуть-чуть. С ее начальником. И начали проект церкви обсуждать. Так получилось. Я ему эскизы набрасываю один за другим, а он отвергает. Эти архитекторы к строителям всегда так относятся. Вот предложи им на трезвую голову окошко с одного фасада на другой перенести, или балкон с лепниной на фронтон присобачить, так с превеликой неохотой, но сделают. Потому что знают, что это не сам я просил, а только волею пославшего меня заказчика. А когда приняв на грудь пару рюмок, начинаешь им художественные предложения вносить – таки практически все без толку. Особенно на втором литре на брата. Некоторые так вообще умудрялись вырубиться до осознания всей красоты моих предложений.

Так и тут. Давай, говорю, Коля, закомарные своды зафигачим. Для красоты и вот такой вот формы с видом. А окошечки вытянем и сузим кверху. И финтифлюшек по бокам зафи…, наделаем то есть, в виде таких вот колонн. Зашибись колокольня выйдет. Я приблизительно такую видел где-то. Говорю, а сам карандашом японским, узкогрифельным по листику чиркаю для графического пояснения образов: тут лестницу для звонаря, я СП по храмам смотрел, там про наружные лестницы с узорами не написано ничего. Значит можно.

- Нет, - отвергает Коля в который раз мои картинки. - И нефига мне тут. Наливай лучше. Каждый должен своим любимым делом заниматься, из конца в конец, а не храм Святого семейства битый час рисовать дилетантскими штрихами. Тоже мне Гауди. Мы церковь в Кустиках проектировать собираемся или где? Вот и нечего будущий исторический облик своими предложениями портить.

- Ах так, - начал было я, и тут, как всегда, на самом интересном месте зазвонил телефон.

- Здравствуйте Николай Гаврилович, - раздался из трубки бодрый, спортивный голос, - у нас трамплин падает, не могли бы вы прям сейчас приехать.

- Сейчас узнаю, - отвечает Коля в трубку, трезвым, практически, голосом и меня спрашивает: ты теодолитом пользоваться умеешь?

- А как жеж, - отвечаю, - как сейчас помню, иду я по стройплощадке, в одной руке теодолит, в другой тахеометр, в третьей руке нивелир, в четвертой две рейки…

- Не ври, - прерывает меня Коля, - одной рукой две рейки сразу не унесешь…

- Так рейки новые, - говорю, - компактные, а в одной руке пара, потому что иначе у меня б руки для лазерного дальномера не хватило…

- Мели, Емеля - твоя неделя, - отмахивается Колька, - а машину ты не отпускал еще?

- Не отпускал, - тут я уже серьезно, - кто-то же должен меня домой отседова везти?

- Через полчаса будем, - говорит Колька в трубку, переставая прикрывать динамик телефона ладонью, - ждите.

Он быстренько собирает ящики инструмента и, пока мы едем в лифте, рассказывает.

- Трамплин не то чтобы падает. Но подвижки есть. Нехорошие. Мы полгода назад там даже маяки с аппаратурой слежения установили. Ползет, гад, но постепенно замедляется. Пока опасности никакой, но тамошние спортсмены, как статью в газете какую прочтут, так сразу и звонят, что все пропало, а им прыгать надо. И соревнования у них. А аппаратуре они не верят. Они мне верят, когда я с теодолитом вокруг трамплина шаманю. Твоя задача помогать, умные слова говорить и головой кивать, если спросят. Справишься?

- Еще бы. Головой кивать это я завсегда с радостью. Особенно когда спрашивают: пить будешь? Ну как на такой вопрос головой не кивнуть? Отрицательно, разумеется.

- А вот умничать не надо, - говорит Колян, - там спортсмены ведь. Они и накостылять могут слишком умным.

На трамплине нас хорошо встретили. Даже двух молодых спортсменов из секции в помощь выделили. Рейки носить и ящики с приборами. Битый час вокруг трамплина лазили. Если б не две фляжки по поллитра, в конец бы замучались.

Зато потом Колька, главному их, с чистой совестью сказал, что все нормально, еще годик точно не сползет трамплин с горки, но через месяц еще раз проверить надо.

Про проверить, главный как-то не расслышал даже, потому что на меня смотрел. То есть я верхушку трамплина рассматривал, а он меня за этим делом наблюдал.

- Что, - спрашивает, неожиданно так, - небось страшно даже подумать туда взобраться, а уж прыгнуть так вообще ужас, да?

- Да ты что? – предательски возмущается Колька, пока я раздумываю с какой руки этому главному по трамплину съездить, - ты кого пугать вздумал? Это типус не просто человек, а мастер спорта с лыжами. Ему ваш трамплин, что слону дробина. Он и не с таких у себя в Москве прыгал. Он вообще у себя в Москве по трамплинам чемпион.

Про Москву это он зря. Про мастера тоже, собственно, напрасно, но после Москвы у меня дороги назад не было уже. Главный сразу зацепился.

- Москвич, - говорит, - мастер спорта. Это замечательно. Сейчас мы вам амуницию подберем, а лыжи я вам свои дам. Мы с вами и весом и ростом одинаковые почти будем. Пойдемте переоденемся, и вы покажете нам провинциалам, как московские мастера летать умеют.
Ну как тут назад отвернешь, когда тебя в такое положение воткнули? Никак. Погрозил я этому архитектурному грифелю кулаком напоследок и переодеваться пошел.

- Только, - говорю тренеру, - вы мне костюмчик покрасивше расцветкой подберите, чтоб он внешнего впечатления от моего полета не портил. А то знаю я вас: подсунете прошлогоднего фасона, а мы в Москве к такому не привыкли. У нас от этого настроение портится.

- Не извольте волноваться, - отвечает главный по трамплину, - у нас для всяких тут таких как вы последние итальянские поступления имеются, всяко красивей чем вы летаете, - а сам к раздевалке меня подталкивает. Чтоб быстрее шел, значит.

Переодели меня в костюмчик с каской. Лыжи дали. Лыжи тяжелые, а каска наоборот. Беззащитная какая-то каска. Их для таких трамплинов наподобие спускаемых аппаратов ракетно-космического корабля Союз надо делать. И парашютами снабжать. И тормозными ракетными двигателями аварийной посадки. А вовсе не ту легкую фигню предлагать, что мне на голову ремешком пристегнули.

Особенно остро все несовершенство каски чувствуется, когда с площадки трамплина вниз смотришь, на той жердочке сидя. И слушаешь наставления всяких нелюдей, как ноги держать и как руками воздух ловить.

- А чего это я мастеру спорта из самой Москвы очевидные вещи объяснять буду? – спросила эта нелюдь и сказала. – Пошел!

И я пошел. То есть поехал. Это всем кажется, что там быстренько скатываются, от стола отрываются, недолго парят, скоренько приземляются и обратно наверх лезут. За повторным удовольствием. На самом деле все очень медленно.

- Пошел. – Повторил я про себя, скатываясь вниз по разбитой лыжне, - Мама. То есть, папа. То есть мама. То есть, господи. Чтоб я еще раз неумеючи тебе колокольни рисовал. Не буду больше. Если долечу.

Впрочем, в том что я долечу сомнений у меня не было. Никаких. Лететь-то вниз. Это вверх не у всех получается. А вниз оно легко. Не сказать бы, чтоб всегда приятно… Но легко. Вот помню, классе в третьем я с третьего этажа новостройки в сугроб прыгал, когда от участкового сматывались. И с парашютной вышки в Измайлово. Я вообще много откуда прыгал. Думал я, пока ехал вниз по разбитой лыжне трамплина. Там вообще легко думается о прошлом, доложу я вам.

Тут меня немного подкинуло, я ушел со стола и замер в позе титанового памятника Юрию Гагарину на одноименной площади города героя Москвы. Его еще, этот памятник, некоторые «дай три рубля» называют. Или памятником футболисту. Потому что у него в ногах мячик лежит. Тоже титановый.

Елки, кстати, по сторонам мелькают. Медленно чего-то. И земли почти не видно внизу. Пора бы уже. Посадку бы объявили, что ли. И где эта чертова стюардесса? А то надоело между делом по воздуху болтаться.

Не, я не упал. То есть упал, но не когда приземлился, а когда затормозить пробовал. Очень неудобные эти лыжи с ботинками. Широкие очень и жесткие.

Упал сижу на снегу и о жизни думаю. О том, что жизнь – чертовски хорошая штука, между прочим. Минут через пять главный по трамплинам прилетел.

- Что-то, - говорит, - московские мастера спорта некрасиво летают. На троечку.

- Допустим, на троечку, - отвечаю, - это тоже результат. Потому что я не мастер спорта, а всего лишь кандидат в эти мастера. По биатлону. И если мне прям сейчас винтовку в руки дать, то вся ваша секция дальше любого чемпиона мира по вашим прыжкам улетит. В два раза и с гарантией. А то и вовсе приземляться откажется, клином построится и в теплые края дунет. Ну те кто уцелеет, из-за того что я обоймы перезаряжаю медленно.

Тут главный по трамплину несколько позеленел, взял одну большую лыжину обеими руками и вкрадчиво так спрашивает заведующего архитектурной мастерской:

- Коля! Налево твою и направо. Ты чего мне наплел про чемпиона Москвы по прыжкам с трамплина? Про мастера спорта? Про человека с большой буквы?

Вот хорошо, что в этих трамплинных тапочках бегать несподручно. То есть несподножно. А то одним талантливым архитектором меньше бы стало. А тогда не стало, тогда стало одним трезвым архитектором больше. Потому что одним трезвым строителем больше стало еще немного раньше.

Отличный способ протрезветь, кстати. Но я его рекомендовать не могу, сами понимаете. Он труднодоступный. Тут, как минимум, нужен трамплин, начальник архитектурной мастерской и главный по трамплину тренер. Тренера придется немного обмануть, а трамплин лет через несколько закрыть на реконструкцию.

Сложный способ. Но действенный. А церковь ту мы так и не построили. Но это ничего. Построит еще кто-нибудь.

11

Михалыч был сварщиком «от Бога». То, что он мог сотворить после 200 принятых на душу граммов, никто не мог повторить даже на трезвую голову. Только вот беда, без 200 утренних граммов повторить это не мог и сам Михалыч, поскольку пил давно и серьезно.
Утренних граммов должно было быть ровно 200, и ни граммом больше. Если утренняя норма превышалась, работу сварщику заменял здоровый пьяный сон.
Поэтому вся бригада следила за тем, чтобы Михалыч не перебрал. А то, что водовкой пахнет он товарища – ну так не шахматами же от него должно пахнуть!

Только новому начальнику цеха этот запах ну никак не нравился (то ли трезвенником он был, то ли язвенником, кто знает). После нескольких предупреждений «не пить» (ага, сейчас!), спящий в кладовке Михалыч (не уследили все-таки..) был разбужен, и отстранен от работы с предложением писать «по собственному».

А на следующий день сварщик снова работал. Простил его нач.цеха, подумаете вы?.. Ага, как бы не так!

Просто за Михалыча поручилось пол-завода, - это раз.
А два, - Отдел Кадров отказался визировать заявление, в котором было написано:
«Нач. отдела кадров т. П-ну И.А.
от сварщика Кр-ва С.М.

Прошу уволить меня по СОБСТВЕННОМУ ЖЕЛАНИЮ НАЧАЛЬНИКА ЦЕХА т. Савицкого А.Т.»

12

Здравствуйте! Лет восемь тому назад, мы с мужем и ещё несколько женатых пар, решили отметить Новый год в новой квартире в новостройке. Пока девушки готовили на стол, мужчины смотрели ваш концерт. Ещё на трезвую голову им понравилась история про лыжи. Посовещавшись,  мужики решили такого быть не может! Первое января, шесть утра, наши мужчинки решили проверить правдоподобность истории. Мы, жёны, сидя за столом увидели, что наши мужья, вытащив из кладовой лыжи (на беду они в доме имелись, сам муж с Великого Устюга) направляются на лестничную площадку, хочу уточнить с площадки было два выхода - один на лифты, другой на лестницу. В общем мужики стартанули. Такого мата и грохота я никогда не слышала. Когда наши мужики поднялись обратно на десятый этаж со сломанными лыжами в руках, мы не досчитались ещё одного. В течении получаса мы его искали на лестнице, на улице. Потом догадались поискать в грузовом лифте. Нашли. Сидел в лифте и спал. Из этого дома мы переехали через полгода. Я второй раз вышла замуж, родила сына, но до сих пор вспоминаю тот Новый год, ваш концерт и сломанные лыжи!

13

Здравствуйте! Лет восемь тому назад, мы с мужем и ещё несколько женатых
пар, решили отметить Новый год в новой квартире в новостройке. Пока
девушки готовили на стол, мужчины смотрели ваш концерт. Ещё на трезвую
голову им понравилась история про лыжи. Посовещавшись, мужики решили
такого быть не может! Первое января, шесть утра, наши мужчинки решили
проверить правдоподобность истории. Мы, жёны, сидя за столом увидели,
что наши мужья, вытащив из кладовой лыжи (на беду они в доме имелись, сам
муж с Великого Устюга) направляются на лестничную площадку, хочу уточнить
с площадки было два выхода - один на лифты, другой на лестницу. В общем
мужики стартанули. Такого мата и грохота я никогда не слышала. Когда
наши мужики поднялись обратно на десятый этаж со сломанными лыжами в
руках, мы не досчитались ещё одного. В течении получаса мы его искали
на лестнице, на улице. Потом догадались поискать в грузовом лифте.
Нашли. Сидел в лифте и спал. Из этого дома мы переехали через полгода.
Я второй раз вышла замуж, родила сына, но до сих пор вспоминаю тот Новый
год, ваш концерт и сломанные лыжи!