Шутки про ушёл - Свежие анекдоты

Результатов: 644

1

Дело было в начале мая. Наша дворняга по кличке Белка вечером начала щениться. Утром я заглядываю к ней в будку посмотреть щенков, а там среди новорожденных - ёжик! Здоровенный ежище, завлеченный теплом (ночи были холодные) и запахом молока, забрался в будку и сосёт собаку! Щенки копошатся, колятся об иголки и жалобно пищат. Я протягиваю руку, чтобы выбросить оккупанта прочь - не тут-то было, собака скалится и прихватывает мою руку зубами.
Выношу из дома швабру, следом бежит сын с видеокамерой. Собираются соседи. Собаку выманиваем сосиской, шваброй выковыриваю из будки ежа, откатываю метров на пять, под куст. Белка возвращается, каким-то образом понимает, что у неё украли "детёныша", с лаем отгоняет от будки людей и соседских собак, делает круг, находит ёжика, хватает его в зубы. Накалывается, роняет, скулит, опять хватает, тащит в будку! Попытку выдворения ежа (под радостные вопли собравшихся) повторяем ещё раз, но опять безрезультатно.
Короче, материнский инстинкт побеждает.
Ёжик прожил в будке ещё день, потом ушёл. Соседка видела, как собака поймала его метров за 50 от будки, отнесла "блудного сына" назад, но потом он всё-таки сбежал. Хотя, если подумать, и чего ему не жилось там? Тепло, мягко, да и кормят.

2

Преамбула: 1. Вчера с женой смотрели какой-то триллер, и в нём есть такой момент: Убийца-маньяк во всём черном (а-ля нинзя) в темноте душит спящую жертву её же (жертвы) колготками.
2. Обычно я на работу хожу в светлом костюме, но у меня сегодня в суде важный процесс, и, зная, что мой оппонент любит несколько неформальный стиль в одежде, решил психологически выиграть несколько очков в глазах судьи, и поэтому решил надеть строгий чёрный костюм. Жена о том, что я надену чёрный костюм, не знала.
3. Вставать мне сегодня надо было пораньше, чем обычно (к процессу лишний часик поготовиться), поэтому было ещё очень темно.
4. Вместе с нами в спальне спит маленький сын (10 месяцев), и спит он очень чутко.
Сама история:
Утром встал, умылся, позавтракал, начал собираться и понял, что забыл взять носки, а они лежат в шкафу в спальне. Ну, думаю, как совсем соберусь потихонечку пройду в спальню и возьму их. Заодно, как обычно перед уходом, жену поцелую. Собрался, значит, оделся полностью (кроме носков, конечно) и гляжу, кошка на улицу погулять просится. Ну, я её выпустил и вспомнил, что зажигалку на кухонном столе оставил. В общем, после того, как я хлопнул входной дверью выпуская кошку и пошёл в спальню, прошло минуты три. Открываю, значит, потихоньку (очень тихо) дверь в спальную комнату, подхожу к шкафу, где лежат носки, беру их, иду к постели наклоняюсь чтоб поцеловать жену, и...
Получаю МОЩНЕЙШИЙ удар в пах!
Теперь та же история глазами жены.
Лежит она в полудрёме, слышит, что хлопнула входная дверь. Ну, думает, что муж уже ушёл, даже немножко обиделась, что перед уходом не поцеловал. Вдруг тихонько открывается дверь в спальню, и мужская фигура в тёмном тихонько подкрадывается к шкафу, где лежат носки и колготки, что-то там берёт, идёт к ней и начинает склоняться. Она в ужасе вспоминает вчерашний фильм, понимает, что муж уже ушёл, и принимает решение нанести удар первой.
В общем, я ушёл из дома только через полчаса - еле в себя пришёл, она передо мной долго извинялась.
ЗЫ: А сын так и не проснулся.

3

Доктор Бернард Лоун прожил 99 лет. И на сотом году жизни он ушёл в лучший мир. В тот, куда уходят лучшие. Он автор книги «Утерянное искусство врачевания». Коллеги обвинили его однажды в колдовстве; это в наше время. Уважаемые доктора заподозрили, что кардиолог Бернард Лоун даёт пациентам веселящие зелья. Или магию применяет. Потому что мрачные, опустошенные, ожидающие смерти со дня на день больные начинали улыбаться, розоветь и выздоравливать после разговоров с этим гениальным врачом.

Нет, он, конечно, лечил «сердечников». И дефрибиллятор он изобрёл. И он следовал протоколу лечения, а как же! Но ещё он понял, что слова могут убить, могут и исцелить. И врач лечит словами не в меньшей степени, чем лекарствами и операциями. Именно доктор Лоун описал случай, когда после звонка токсичной злой матери скоропостижно скончался пациент, который шёл на поправку. Как будто его прокляла злая ведьма… Он описал случай, когда хороший врач сказал при пациентке плохой диагноз, - и женщина моментально погибла без видимых причин. Он описал старичка, который переписал свое имущество на зятя, а потом боялся вставать и ходить - зятю мешали звуки шагов пожилого человека. И старичок чуть не погиб, сердце его было разбито… Это он, доктор Лоун, дал пациенту расписку, что тот проживёт ещё пять лет. Безнадежному пациенту. От безнадёжности. И этот пациент прожил пять лет, обзавёлся семьей, и снова пришёл за распиской. И стал жить дальше; как не жить, если доктор расписку дал?)

Доктор Лоун понял, что наше сердце разбивают злые слова и мучительные отношения. Причина таких болезней - в эмоциональном окружении пациента. И для исцеления надо сначала защитить человека от токсичных влияний. Он и сам защищал. Даже писал письма родственникам, которые обижали больных. Такой вот был этот доктор Лоун.

Именно он разрешил перенёсшим инфаркт пациентам шевелиться и двигаться. До этого их заставляли лежать неподвижно, - и они погибали чаще от плохих мыслей, от страха и беспомощной обездвиженности. Он спас тысячи жизней, этот доктор Лоун.
И ещё он написал о тайных праведниках, которых прислали в этот мир с определённой миссией - сделать его лучше. Это уж совсем мистика, не так ли? Но это правда. И одним из таких особенных людей, возможно, был сам доктор Бернард Лоун. Великий доктор, напомнивший об утерянном искусстве врачевания словом.

Он ушёл на сотом году жизни. Такие люди словно всегда рядом и всегда поддерживают нас одним фактом своего существования. Что бы мы без них делали? Без этих специально посланных в этот жестокий мир людей…

Короткая справка. Бернард Лоун родился в 1921 в Литве, в еврейской семье. Тогда его звали Борух Лак. Один из его дедов был раввином. В США он приехал вместе с родителями, когда ему было 14. Помимо успешной практики он был известным общественным деятелем. Основанная им организация "Врачи мира за предотвращение ядерной войны" в 1985 году получила Нобелевскую премию Мира.

4

О себе.

«Я — Сергей Есенин. Парень из села, поэт из сердца, беда из берёз»

Родился я в 1895 году, в селе Константиново, где берёзы — как кудри у невесты, а душа — как песня: то смеётся, то плачет. Мать — добрая, отец — ушёл в город, меня растила бабка. С детства любил лошадей, стихи и звёзды — такие, чтобы прямо в сердце.

Учился на учителя, но куда мне учить, когда рифма сама в ухо лезет? Стихи писал про деревню, про Русь, про девушек с лентами и парней в лаптях. А потом взял да и поехал в Питер — показать миру, кто такой Есенин.

Приехал — блондинистый, в белом воротничке, в глазах — синь неба, в кармане — тетрадь. Все такие: «Кто это?» А Блок посмотрел — и понял. И с того дня началась моя звезда. Народ меня полюбил — я им про берёзки, они мне — цветы и аплодисменты.

А я гулял. По-настоящему. Мог утром читать детям стихи, а вечером — кидаться бутылками в витрины кабака. Любил женщин — сильно, часто и трагично. Любил водку — нежно и разрушительно.

В 1920-е поехал за границу, а там — Париж, кабаре, фуршеты, футуризм… И вдруг: Айседора Дункан! Великая танцовщица, с глазами, как закат.

Она — звезда мировая, я — деревенский парень. На 18 лет меня старше, а по паспорту на 9, в загсе год рождения попросила исправить, стыдно ей было за нашу разницу в возрасте.
Женились. Я по-французски ни слова, она по-русски — только «Серёженька». Не понимали мы друг друга словами, но понимали телами. Любовь у нас была, как балет на морозе — красиво, но скользко.


Всего женат был я трижды.

Так и жил. Пил, гулял, любил. Писал о том, что болит. О душе, которая устала. О России, которая меняется, а я — не хочу. «Письмо к женщине», «Чёрный человек» — всё это я, растерянный, пьяный, настоящий.

А потом — всё мрачнее. Я не умел жить «по-новому». Пил больше, страдал глубже, писал резче. Последние стихи были уже не про берёзки, а про тьму, тоску и чёрного человека, что шепчет внутри.

А потом — всё. Ушёл я рано, в 1925 году, на склоне своей тридцатилетней грусти, в гостинице «Англетер». Говорят, сам, говорят — помогли. Не знаю. Я просто хотел, чтобы помнили. Вот и написал напоследок кровью на стене отеля:
«До свиданья, друг мой, до свиданья…»
И всё.

Вот вся моя жизнь:
выпивал — да с душой,
любил — да в стихах,
страдал — чтобы вы потом это в тетрадках подчеркивали.

5

Фартук

Мой дед после армии проработал почти 30 лет учителем математики в старших классах школы (с середины 50-х по начало 80-х). Мне кажется, что его любили ученики, поскольку помню, как, будучи шкетом и гуляя под его присмотром, я нередко видел, как взрослые дяди и тёти (некоторые даже со своими детьми примерно моего возраста), подходили к нему, уважительно здоровались, представляли своих отпрысков и рассказывали о своём житье-бытье. Даже спустя годы периодически приходили письма с разных концов страны и иногда звонил телефон, обычно ближе к его дню рождения.

После дед объяснял мне - это, мол, Вася. Я у него был классным руководителем и готовил его к поступлению в институт в 59-м году. А это Сёма, лучший математик в моём классе, он закончил школу в 66-м году. Теперь он архитектор и строит большие дома. Вот Тимур. Он хоть и лодырничал, но математику хорошо выучил. Теперь он милиционер, плохих людей ловит. Зина, которую мы сегодня видели, была очень хорошая девочка, и теперь она сама учитель математики в школе.

Уважение и любовь учеников - это, конечно, замечательно, но к сожалению, ни на должности, ни на зарплате деда это никак особенно не отражалось. Ни завучем он не стал, ни золотых гор на учительском поприще не нажил. Впрочем, я думаю, он к этому и не стремился.

Но вот раз в году, дед становился для школы фигурой знаковой, даже можно сказать, ключевой. Дело в том, что как оказалось, к концу 1970-х он остался единственным участником Войны во всей школе. Оно, наверное, и неудивительно, ведь мужчин в школах и так немного работает, да и вообще состав школы ему в своём большинстве в дети годился.

В начале его школьной карьеры, в середине 50-х, День Победы был обыкновенный рабочий день, и лишь после 1965-го этот день стал праздничным. А дальше - годы шли, настоящих участников становилось всё меньше и меньше, а вот спрос на них в мае рос и рос. Более того, стало практически обязательным, чтобы в каждом учебном заведении или предприятии, перед праздником с трибуны или сцены выступил какой-нибудь ветеран с патриотическо-праздничной речью.

Ясное дело, и сам оратор тоже должен был быть соответствующий, то бишь, политически выдержанный и правильный. В идеале, всамделишный участник, с орденами и медалями. А ежели тот прошёл всю Войну, с 1941-го по 1945-ый краскомом, так ещё лучше. Ну и, всенепременно, кандидат должен быть партийным и из рабочей (или крестьянской) семьи.

Дедовская кандидатура попадала в ябочко по всем категориям. Из семьи кузнеца, из Беларусии, в армии с 1940-го по 1953-й, прошёл путь от рядового до капитана, партийный, 3 ранения, 3 ордена, пригоршня медалей. Правда, единственный, но очень существенный, недостаток, тоже имелся, ведь пятый пункт у него был весьма нежелательный. Вздохнув, руководство школы закрыло на это глаза: дескать, "кто из нас без греха."

Деда вызвали и поставили перед фактом, ведь ясное дело - и завуч, и кадровичка, и парторг, и директор школы, хотели "воспитать Бабу-Ягу в собственных рядах." Удобно же. Изначально он отнекивался, стеснялся, пытался подогнать другого оратора, неуклюже клялся, что всё давно забыл и, вообще, ничего примечательного в его биографии нет, и всячески пытался увильнуть от роли "свадебного генерала". Всё-таки учить детей математике и толкать правильные речи со сцены, это разные навыки и далеко не каждому дано.

Но не прокатило. И кадровичка, и завуч, и парторг, и директор взялись за него всерьёз.
- Вы же коммунист! - взывали они к его партсознанию. - Столько повидали! - аппелировали они. - Кто же передаст знания и привьёт патриотизм детям? - давили они на больное.
Наконец, дед смирился с неизбежным и сдался.

Изначально с празднично-патриотичной речью дело пошло худо, ведь первым же делом организаторы потребовали черновик. Прочитав его, пришли в ужас. Выяснилось, что у деда исключительно неправильные воспоминания, которые, несмотря на партийный стаж, дурно попахивали политической близорукостью, и откровенным непониманием важности задания.

Митинг курсантов-сапёров во дворе Инженерного замка в июне 41-го и задорные речи о том как "закидаем шапками" врага и "и разобьём его одним могучим ударом" посчитали излишним, ведь Красная Армия, хоть и самая сильная в мире, отнюдь не заносчива и не самонадеянна. Рытьё окопов у Выборга до потери сознания под палящим летним солнцем и дальнейшим оступлением от Выборга к Ленинграду, вокруг которого вот-вот должно было сомкнуться кольцо блокады, показалось слишком драматичным. Подбитый и затонувший пароход "Ейск" у мыса Хрони в декабре 1941-го, почти полностью погибший в ледяных водах десантный батальон, так и не успевший сделать ни одного выстрела, и последующий плен были немедленно выбракованы из текста. Побег из плена велели стыдливо замолчать, ведь Советские военнослужащие в плен не должны попадать.

Проведённые месяцы в советском фильтрационном лагере, голод, и упоминание о вшах приняли как поклёп на РККА. Отступление по Военно-Грузинской дороге повелели не упоминать, Красная Армия не отступает. Освобождение лагеря смерти в городе Прохладный, кучи обуви и волос, и сожжённые останки потребовали опустить, ведь в аудитории будут дети, им такое знать рано.

Оторванную голову старлея Хорунженко, что бежал рядом во время атаки на высоту 244.3 у деревни Матвеевщина сочли чересчур брутальной. Момент с тем, что стальные наргрудники ШИСБР* во время атаки превращали область ниже пояса в один сплошной синяк вычеркнули, как неприлично интимный. Ранение у высоты 199.0 у деревни Старая Трухиня, когда ночью делали проходы на минных полях перед атакой, сначала думали оставить, но увидев дальнейшие строки про дурной уход в санитарном поезде, чудом не наступившую гангрену, и выгребание гноя из раны ложкой без анестезии, всё удалили скопом, дабы не порочить советскую медицину. Сошедшего с ума от боли раненого соседа велели забыть.

Расстреляных двоюродных братьев и сестёр в Больничном лесу полицаями из своей же деревни, и бабушку, которую зарубили во дворе собственного дома соседи, позарившиеся на её немудрёное барахло, удалили, как недостойную клевету на Советских граждан. Уведомление родителям, что их сын пропал без вести, тоже порешили убрать. Это что же за глупость такая, Советская Армия не может ошибаться.

Обезумевшую от горя мать, которая каждый день ходила к госпитальным поездам, останавливающихся на станции Лопатково, и, отрывая еду от семьи и раздавая картошку раненым в госпитальных поездах, с надеждой в глазах задающей всё один и тот-же вопрос: "Сынки, вы моего мальчика моего не видали? Лейтенант он, сапёр, из под Гомеля, зовут, М.Ю.П.", сначала пропустили, как весьма трогательный эпизод, но в последний момент порекомендовали всё-таки убрать.

Подготовку маршевых рот и семнадцати-восемнадцатилетних девушек, которые под его руководством снимали мины в освобождённой Белоруссии, сначала милостиво разрешили оставить. Но, прочитав про самострел сержанта и разорванного на куски комроты Маркова, оступившегося, пока показывал дорогу танку-тральщику, весь абзац вырезали.

Бой с власовцами в августе 1944-го и их последующий расстрел удалили, ибо ситуация была весьма неоднозначной. Погибших друзей, комроты Оккерта, ординарца Макрова, и командира разведзвода Танюшина, хотя и было очень жалко, решили объединить в общую фразу о погибших товарищах. Упоминать разбомбленный своими же госпиталь у реки Муданьдзян в августе 1945-го было запрещено. Вывоз контрибуции из Китая и Кореи сочли неполиткорректным и несоотвествующим политическому моменту.

Текст под чутким руководством и приглядом переиначили. Повелели рассказать о руководящей роли партии в целом, и Леонида Ильича в частности. Потом добавили несколько общих выражений о тяготах и подвиге всего народа. Далее попросили сказать о той памяти, которая должна жить из поколения в поколение. В итоге, безжалостно кастрированная речь превратилась в несколько десятков общих и пафосных фраз, от которых деду сделалось дурно. Он снова пытался "слиться" с темы, но было поздно. Его выступление уже запланировали, утвердили и на местном и на более высоком уровне, и менять ничего не разрешили.

Оказалось, что попав в сети раз, выпутаться из них запросто не удасться. Из года в год ритуал повторялся. Дед грустно надевал пиджак с орденами и медалями, презирая себя за малодушие, ехал в школу, с отвращением повторял малозначащие и пустые реплики и, кляня всё и вся, принимал очередной букет и поздравления, которые наизусть повторяли назначенные пионеры и комсомольцы. Он прекрасно осознавал, что всё это мишура, что ему не дают сказать то самое главное, которое можно только выстрадать, и снова обещал себе, что "это в последний раз." Но в последний раз не получалось.

И вот наступил очередной месяц май. Дед приготовил костюм, почистил ордена и медали, с досады выпил грамм 50, повторил в уме обрыдшие фразы, присел в кресло и... неожиданно задремал. Проснувшись, осознал, что не приготовил обед для бабушки, которая поздно работала, и для внуков (то бишь меня с сестрой), которые после садика и школы должны были прийти, и бросился на кухню. Одновременно он второпях одевался, ибо времени оставалось в обрез. И вот он что-то нарезал, что-то быстренько поджарил, что-то подогрел, что-то положил в холодильник и выбежал из дома к автобусу.

По пути он ловил неловкие и несколько удивлённые взгляды, но не обращал на них внимания. Мало что ли спешащих по делам людей каждый день? И вот он уже в школе, еле-еле успел. Он направляется к актовому залу, который битком набит, как обычно. По пути ловит недоумённые взгляды учителей. В последний момент за кулисами его ловит директриса.
- Вы что? Как вы выглядите?
- А что?
- Посмотрите на себя.
И тут дед замечает, что поверх костюма у него надет ... бабушкин фартук, из-под которого весело выглядывают ордена и медали. Он банально забыл его снять после готовки. А ведь он прошёлся по основной улице города, стоял какое-то время на остановке, ехал в автобусе, шёл по коридорам школы, и хоть бы один человек слово сказал.

Дед снял фартук, отдал директрисе, вышел на сцену, тяжело вздохнул и... дал речь.

Нет, это не была та речь, которую привыкли слышать из года в год. Не обращая внимание на отчаянные жесты и страшные глаза директрисы, парторга, и прочих руководителей школы, он говорил то, что должен был сказать ещё годы тому назад. Это были не пустые официальные слова, а то, что сказать мог только тот, кто побывал ТАМ и хотел снять груз с души. В зале была мёртвая тишина - ведь ему было чем поделиться.

Потом он ушёл со сцены, подошёл к директрисе и забрал фартук.
- Вы что себе позволяете? Я на вас жалобу напишу. - прошипела парторг.
- Ой испугали. Своё я уже отбоялся. Что вы мне сделаете? - усмехнулся дед. - Пишите. В профанациях я больше не участвую, - заявил он. - И увольняюсь, - сказал он директрисе. - Давно пора.

Вот собственно и всё. Казалось бы, простой фартук...

------------------------------
*ШИСБр - Штурмовая инженерно-сапёрная бригада

6

О встречах одноклассников.

- Первое время особо встречаться ни смысла ни желания нет – у всех свои заботы. Я, как после школы в первый мед поступил, одноклассников лет восемь не видел - хотя звонили, приглашали встретиться. Какое встретиться- урвать бы лишний час поспать, я ведь параллельно меду на скорой подрабатывал.

- Позже уже, когда участковым в поликлинике работал, нашёл время, встретились.

Это мне рассказывал Лёха- Алексей Михайлович, приятель мой, главврач поликлиники на Малой Охте. Мы сидели у него на даче и под коньячок разговорились.

- Лет десять тогда после школы прошло. Все уже как- то определились, институты позаканчивали, семьи завели. Ленку Авербух помнишь? С нашего отряда в лагере? Эта в Израиле, технион закончила. Молодец девка- вроде такая тихоня была с косичками, а специальность выбрала самую мужскую- наладка газотурбинных двигателей.

- А круче всех, это конечно Миша Королёв. Ну там папа постарался, он у него какой- то скульптор известный, депутат и лауреат. Пристроил сынка в Академию художеств- на искусствоведа. Там весь курс был- четыре человека. Хрен знает, чему и как там учат, но на последнем курсе Миша упорхнул в Сорбонну- стажироваться. Важный такой вернулся, небожитель, блин. На работу его тоже папа определил- художественным редактором в какой- то журнал. Журнал выходил раз в месяц, и раз в месяц Миша выбирал сюжет для цветной вкладки на развороте- вот и вся работа.

- Врач я один был из класса. Девчонки шутили- будем к тебе лечиться ходить.

- Лучше не болейте, отвечаю. Конец восьмидесятых, кто тогда мог подумать, что это конец эпохи? Что через пару лет всё пойдёт кувырком?

- Следующий раз я своих одноклассников увидел уже в нынешнем веке. Не до встреч было. Знаешь, какая зарплата у врачей была в девяностые? Впору зубы на полку. А у меня семья, и жена не работала. Хорошо, знакомый помог- устроил по совместительству в частную клинику- там хоть платили достойно. Но пациенты- просто кошмар. Распальцованные новые Русские – с такими общаться постоянно- не надо и тех денег. Ничего, терпел- жить- то сегодня приходится.

- Встретились, пообщались. Троих тогда уже не стало из нашего класса- ДТП, диабет и онкология. Помянули. А так смотришь- ничего у нас класс подобрался- все вполне состоявшиеся люди. Единственный, кто без высшего образования- Игорь Бойко, ты его видел, он после школы ПТУ закончил на автослесаря, слесарем и начинал- так к сорока годам у него уже своя собственная станция техобслуживания образовалась. Весёлый мужик, дружелюбный- подвыпил, всё песни нам пел на Украинском языке- я и не знал, что у него Украинские корни.

- Ленка Авербух тоже была. Квартиру родительскую приехала продавать – она поздний ребёнок, родители пожилые –вот не стало отца, мать она к себе в Хайфу забрала, а квартира ей эта в Питере ни к чему. Рассказала, как и где работает – она уже больше полмира объездила со своими турбинами- и в Штатах объекты были, и в Европе- даже в Аргентине один. Говорю же- молодец девка – на трёх языках общается свободно – как инженер, а не на бытовом уровне.

- И Миша Королёв присутствовал. Не понравился он всем- темнил, молол чушь какую- то, типа круче него только яйца в крутую- пальцы веером, галифе шире Чёрного моря. Намекал на бизнес международный- то он к Сотби и Кристи прислоняется, то сахаром с Кубы торгует. А сам вылакал водки грамм семьсот, и отключился.

- Когда тебе уже за пятьдесят, такие встречи печальный оттенок принимают. Глядишь- у этого уже лысина, пузо пивное, этот пьёт, глаза пустые- вроде и неплохо в жизни устроился, но интерес потерял – и не спросишь, отчего? У кого- то в семье проблемы, у Светки вон Колычевой сын с ДЦП – парню за двадцать, не ходит, и уже похоже, не будет. Муж ушёл- не захотел возиться, вот она одна и мается. А скольких уже вообще нет?

- Из всего класса единственно действительно ярко успешный парень – Ярик Коган. В середине восьмидесятых уехал к родственникам в Штаты, начинал там уборщиком- бегал со шваброй, и параллельно подрабатывал инструктором в спортклубе- он мастер по рукопашке, потом влез с головой в кредиты, основал свою фирму- покупали комплектующие на Тайване, собирали компьютеры – и продавали их в Россию и страны СНГ- но с лейблом «made in USA». Лет пятнадцать пахал не разгибаясь. Сейчас миллионер.

- А вот Миша Королёв- ну, тут вообще грустная история. Опух, обрюзг совершенно, на встречу пришёл в форме, напился и размазывал сопли по паркету- как ему не повезло, как его все обманули, и с бизнесом не сложилось, и семьи нет, квартиру отняли за долги, снимает комнату, и служит охранником в Крестах. Денег нет настолько, что одежду купить не на что- в форме ходит. Докатился, искусствовед.

- Что- то тебя Лёшенька нынче на философию потянуло.

Он взглянул на меня-

- А Ленка Дробышева звонила вчера. Я ведь влюблён в неё был в десятом классе- голова кружилась. Мы, говорит встретиться собираемся- вот обзваниваем, кто остался. Ты как, придёшь?

- Ну и как ты, пойдёшь встречаться?

- Не знаю. Не решил ещё. Думаю, не пойду- что прошлое ворошить? Пусть она у меня в памяти той останется- семнадцатилетней. Не хочу образ терять.

Вечерело. В бутылке было ещё больше половины, от речки потянуло холодом- Лёха вздохнул-

- Пошли в дом, тут комары заедят…

7

История не моя. Читал в комментариях в ютюбе.
"Мой дядя прошёл войну с 42 года и закончил её в Японии, никогда не рассказывал о ней и награды не носил.
А пил он не 9 мая, а пил в день, когда немцы потопили корабль, он был моряком. .. Много его друзей погибло, вот в этот день тетя накрывала стол в гостиной, ставила рюмки по количеству его погибших друзей и он пил, пил и плакал .. На работе об этом знали и никогда прогул не записывали. И по школам не ходил, говорил. Не нужно это знать. Это боль, кровь, потери и что греха таить, порой и предательства. Царствие тебе небесное, мой дядюшка Николай , рано ушёл из ЖИЗНИ..."

8

Смешная история с показа Miu Miu.
Пока я стояла и ждала своё пальто после шоу, мимо проходил очень симпатичный и стильный афроамериканский мужчина и сказал, что у меня отличный лук. Я его поблагодарила с улыбкой.
Через минуту подошёл его ассистент и попросил сфотографироваться вместе. Почему бы и нет? Я согласилась - всё равно ведь жду своё пальто. Подошёл профессиональный фотограф, сделал несколько снимков. Я тоже попросила сделать один кадр на мой телефон.
А чтобы сделать что-то приятное этому мужчине, я сказала, что у него красивые серьги. Они действительно были красивыми. На что он ответил: "Это подарок от моей жены".
Я сказала: "Передайте вашей жене, что у неё отличный вкус". Мужчина посмотрел на меня немного странно, ещё раз поблагодарил и ушёл.
Позже я отправила фотографию своим сыновьям и спросила: "Кто это вообще такой?".
Они ответили: "Мам, ну ты даёшь. Это же A$AP Rocky - известный модник, рэпер и муж Рианны".

9

Поздней ночью на 1 апреля муж решил немного разыграть жену. Тихонечко встал и, когда та спала, перевел её и свой мобильники, все часы в доме на полчаса вперёд. Ещё более поздней ночью, жена решила немного разыграть мужа (не зная того, что муж уже сделал) – тихонечко встала и, когда тот спал, перевела его и свой мобильники, и все часы в доме ещё на полчаса вперёд… Оба припёрлись на свои работы на полчаса раньше….

1992 г.
Работал я тогда на металлургическом комбинате (безостановочное производство в 3 смены). В тот день - на утреннюю смену на 7 утра, менять ночную смену. Пасмурное промозглое октябрьское утро. До завода ехать минут 40. Первым или вторым автобусом по расписанию, но первым слишком рано, - приезжаешь на работу чуть меньше часа до начала смены, второй чётко под смену (только дойти, переодеться в спецовку и дойти до цеха, минут за 5 до начала смены), третьим – гарантированное опоздание минут на 50. На автобусной остановке толпа таких же работяг, как и я.
А второго автобуса почему-то нет. И всё нет и нет... И нет, и нет… Неужели раньше ушёл? Народ начинает волноваться, потом материться – никому не хочется получить вычет за опоздание, и виновато смотреть своим уставшим после ночной смены товарищам (они-то не уйдут, пока сменщик не примет смену)
И вот он, долгожданный грёбаный автобус, икарус-гармошка с заветным номером 2А, наконец-таки подъезжает. Основательно прозябшие и озверевшие металлурги с радостными воплями и матами штурмуют уже битком забитый автобус. Всё! Фух!.. Можно расслабиться.
Тепло и тесно в забитом салоне. Сидящие счастливчики, прикрыв глаза, досматривают сны. Стоящим держаться за поручни нет необходимости, зажатые со всех сторон тела мерно покачивают головами в такт колдобинам и поворотам, и тоже немного подрёмывают. Разговоров не ведётся, все в полудрёме… Так, иногда, кто-то что-то буркнет, кто-то буркнет в ответ – так, обычная ране-утренняя поездка на работу, к горячим домнам и мартенам, к прокатным станам, в кабины кранов или в дежурки электриков и слесарей…
Очередная остановка. Очередная порция металлургов с очередными матами и криками втискивается в, казалось бы, под завязку забитый автобус.
И тут свеженький, выспавшийся, бодренький голос новоприбывшего радостно восклицает на весь салон: «О, Петро! Привет! Меня вот Петрович попросил сегодня сменить пораньше – представляешь, сын у него женится!.. А ты-то чё попёрся в такую рань? Тоже меняешь своего пораньше?»… Хошь-не-хошь, а приходиться слушать это бодренький голос, тихо проклиная его внутри – та заткнись ты, дай ещё подремать… Но потихонечку смысл слов доходит до извилин полусонного мозга, включается думалка - что ещё за хрень? «Бур-бур-бур» что-то в ответ. «Какое, сколько времени? 5 часов!!! Ты на часы смотрел? Или опять вчера перебрал?! - продолжает вещать удивлённый голос, - Ты чё, про перевод стрелок забыл?!!»-- «Бур-бур?!»-- «Как это какой?!!»…. Был сезонный перевод стрелок лето-зима…
Весь автобус мгновенно проснулся. «Тв М!!! Ё!!! Бл!!!Ск!!!» и еще много разных слов и выражений услышало раннее октябрьское утро 1992 года через приоткрытые окна икаруса-полуразвалюхи. Только на энергии этих слов, без бензина, икарус на космической скорости преодолел бы земное притяжение, пару раз обогнул бы Луну и благополучно бы вернулся на исходный маршрут, с опережением графика… Умудрённые опытом ветераны, здоровые мужики средних лет, неоперившиеся ещё молокососы – всех сейчас объединяла одна мысль в головах - «Как же так? Как я мог забыть? Бл! Как же… Ёпрст!»
… Металлурги – народ простой. Утренние четырёхдневки (4 утренние смены 7-15, 48 ч отдыха, 4 дневные 15-23, 48ч отдыха, 4 ночные 23-7, 48 ч отдыха, и так по кругу. Праздники не катят, сбт-вскр тоже, а отпуск – он и есть отпуск) начинаются стандартно : под звонок будильника встал в 5, умылся-побрился и пр., завтрак, собрался, оделся и в 5.50 как штык на остановке – на автобус по расписанию. Смена 8 часов, в 16-17 дома, что-то поделать, детишки, друзья, ужин, жена… Полусонно одним глазом послушать бурчание программы «Время». В 22.00 - в люлю, но не получается, причины разные ))). В 5 утра – привычный будильник. И. Поехали!!!
При таком графике газеты читать особо некогда, так, послушать по телеку или по радио какие-то народные песни вперемешку с роком, про то как где-то выросли удои, а где-то пр.ьали очередной миллион тонн чугуна, про то как Перестройка успешно покоряет джунгли Амазонки, а потом о том как Перестройка была ошибкой, о том как мудрые правительства принимают мудрые постановления, а враждебные глупые правительства принимают глупые решения, что где-то демонстрацию разогнали, а где-то наборот насильно согнали, что где-то кто-то кого-то зверски зарезал, а в каком-то зоопарке родился розовый слонёнок, что инопланетяне прислали закодированное правленое произведение Шекспира «Слово о полку Игореве», а где-то какой-то очередной МММ с рабыней Изаурой безвозмездно раздаёт шикарные женские сапоги и шубы, надо только чуть-чуть на купончик потратиться, ну совсем чуть-чуть… Дешевле Бленд-а-Меда, рекомендованного гинекологами… На фоне всего этого информационного бардака, да плюс гиперинфляция и дефицит всего – сообщения по ТВ что «Граждане, не забудьте перевести стрелки часов!» - просто терялись…
Очень медленно мы привыкали к этим переводам стрелок…
Уже позже напоминание о необходимости перевода часов разве что только чайник не свистел, все правильно себе переводили часы, бывало и дважды (сначала муж, потом жена), а экономику шарахнуло так, что народ перешел на трёх- четырех- дневную рабочую неделю. Много чего позакрывалось.. Час плюс, час минус – никто и ухом не поведёт на нарушение такой мелочи.
А до этого «позже» 1 апреля (День Дурака, или День Смеха) на безостановочных производствах отмечался три раза в году: непосредственно 1 апреля, и ещё два раза – в дни перехода на зимнее и на летнее время, с шутками-прибаутками, безобидными огрызаниями (Погоди, будет и на моей улице праздник!) и горьковатыми самопроклинаниями (Сам я дурак! И жена, мать её, тоже…)
Так же и меня встречали в то утро на заводе – с шутками, подначками и «О, Привет, Студент! Жена прогнала? Ну ты это, ну ты свою молодую жену почаще и поглубже это… И мат.часть учи! Мастером станешь!» (тогда я был молодожёном, желторотым выпускником ВУЗа, стажёром на должность инженера-электрика Рельсо-Балочного Цеха, проходившего традиционную подготовку, начиная с электрика 3-го разряда, подручного принеси-подай и не суй пальцы куда попало…) Вяло отшучиваясь от старших товарищей, я принял смену.
Слухи по цеху летят быстро , благодаря селектору – такому ящику с динамиком и микрофоном, в котором все службы цеха оперативно переговариваются между собой: какой слиток сейчас пошёл на прокат, какой профиль катается, какая и где поломка (тут уже моя работа), разные другие производственные события, а ещё и у кого сегодня ДР, а у кого, наоборот похороны, кто заболел, кто наоборот вышел на смену, у кого прибавка в семействе, кто женился, кто кого там где-то это самое … в общем. О последнем – или с шуточками, или грозным голосом начальника, с обещанием сделать это самое, в наиближайшем будущем, с теми самыми, кто этим самым засоряет эфир. Моя скромная персона не избежала внимания селектора, мои добрые товарищи радостно разнесли моё имя по всему цеху, что такой-то-такой-то поссорился с часами и убежал от них на работу. Впрочем, я был не одинок – по селектору список быстро пополнялся такими же горемыками, как и я, из соседних подразделений. Самое обидное было то, что надо мной тогда проржали в три раза больше, чем положено - ладно бы один раз и тихонечко, но нет – три раза и по полной : сначала вся уходящая смена (от моего сменяемого – Молодец, ну ты настоящий Передовик!, до шуточных подначек от остальных - в самых разнообразных предположениях – от того, что прогнала сварливая жена, до недостаточности питания вне завода (худющий тогда был, типа голодный, и в столовую пораньше примчался), потом пришедшая моя родная смена (типа Начальство не ценит Студента в его благородных порывах))) , опять про жену (но уже молодую, с которой часов не наблюдают ), и что теперь мне, как дежурному аварийщику и молодожёну, в дополнение к положенным скольким-то там граммам чая на смену, должны выдавать ещё банку варенья и ящик печенья (для восполнения утраченных калорий) и литр сметаны (для скорейшего пополнения семьи металлурга). Потом ещё и дневная бригада, которые работают только днём 8-17, пустила шуточный слух, что на полученные за счёт переработанного часа премии Ранние пташки скинутся на ресторан, и поведут туда весь цех, и что обязуются так поступать ежегодно, и начальство это будет контролировать… Конечно, никаких премий и не светило, и все об этом знали, но каждый встречный не отказывал себе подначить, с подмигиванием «Ну чё, Студент, когда в ресторан?».. Ну, правда, были и приятные моменты – на все вызовы, куда я ходил, меня подбадривали «Не парься, Студент, учись, держи хвост пистолетом, и всё будет Ок! Ещё и нами покомандуешь! А это - привыкай, это у нас традиция такая..», потом ещё и угощали какими-нибудь сладкими плюшками.
На следующий раз, когда переводили стрелки часов, уже я, как заслуженный ветеран этой местной традиционной экзекуции, без зазрения совести ржал над своим пожилым коллегой, который менял меня с моей ночной смены на свою утреннюю – он тоже припёрся раньше. И не он один. Опять был список, поссорившихся с часами. И опять… В обратном случае, когда стрелки переводились вперёд, конечно же были и свои герои – опоздавшие (начальство никогда не опаздывало - оно «задерживалось») Но опоздавший выкатывал поляну с извинениями, за поляной опять все ржали «А помнишь, как ты…?», потом опоздавший отрабатывал этот час по договоренности со сменщиком, и тему заминали. Начальство закрывало на это глаза.
…Позже выяснилось, что вся эта канитель с переводом стрелок началась с полушуточной статьи об экономии свечей. Кто-то вводил перевод часов, кто-то не вводил. Кто-то потом отменял, а кто-то не отменял. По-разному. Ну, жираф большой ему видней, и на местах правительства поступали по своему разумению. Со временем всё уладилось.
А мне всё-таки жаль тех двух дополнительных 1 апреля на заводе…

10

Были времена, когда премии Дарвина не существовало, а вот её лауреаты таки да. Хотя возможно, прочитав эту небольшую заметку, вы и оспорите глупость поступка нашего героя.
Итак. 564 год до н.э. Греция. Идут очередные олимпийские игры. Это не современные безопасные олимпиады, где всё устроено так, чтобы спортсмены не дай бог не травмировались. Нет. У нас хардкорные времена и соревнования тоже хардкорные. Самое жёсткое из них это панкратион. К современному панкратиону он имел отношение чуть менее чем никакое, так как единственным запрещённым приёмом в ходе этой борьбы было умышленное убийство оппонента. В остальном можно было использовать любые приёмы, хоть пинать лежачего, пока он не поднимет руку в знак поражения. Естественно, что никакой защиты на спортсменах не было. Так как поединки борцов часто принимали ожесточённый характер, судьи, следившие, чтобы они друг дружку не поубивали, были вооружены деревянными рогатинами, которые нередко пускали в ход против спортсменов.
Как вы уже поняли, сражаться в этом виде борьбы могли только совсем отмороженные. Наш герой был именно из таких. Арихон из Фигалии уже два раза подряд занимал титул чемпиона этой борьбы. Терять чемпионство он очень не хотел, но в финал в этот раз вышел боец не меньшего класса, чем он. К сожалению история не сохранила имени противника Арихона. Их битва была довольно напряжённой и дошла до стадии пата: противник сумел взять Архона в удушающий и так обхватить его ногами, что чемпион не мог никак вырваться.
Поражение было очевидно, Арихону уже не хватало воздуха. Сил, чтобы поднять руку и сдаться у него ещё было. Но тут, с трибун, учитель Арихона прокричал «Что за чудесные похороны, если вы покорили Олимпию». Я же говорил, что Арихон был отморозок? Выбирая между проигрышем и смертью, он выбрал смерть. Собрав силы он сумел так пнуть ногу своего оппонента, что вывихнул тому палец и спортсмен, взвыв от боли, поднял руку, сдавшись. Беда была в том, что то ли от рывка из-за боли, то ли от самого пинка ногой, спортсмен случайно свернул шею Арихону.
Судьи, подошедшие, чтобы поздравить победителя, обнаружили бездыханное тело. Формально, Арихон победил, так как его соперник сдался. Но сдался ли он до смерти Арихона или после?
Посовещавшись, судьи решили, что Арихон заслуженно победил и водрузили на его труп лавровый венок победителя. Он действительно прославился в веках и ушёл непобеждённым, но стоило ли оно того?
(с) Герасименко

#Герасименко

11

ПРЕАМБУЛА

А я вот изначально химик, работал себе спокойно на производстве, разбирался в бардаке в виде кривых чертежей и тех.процессов. Но начались перебои с сырьём и я решил стать настоящим сварщиком.

Поступил я на аргонщика, т.е. сварщика неплавящимся электродом в среде защитных газов. Научили нас сталь варить, нержу, титан, а последним по программе шел алюминий. И вот я теорию прослушал, а как начали практику - тут мне предложение от которого нельзя отказаться. В компании, которая производит транспортные средства повышенной проходимости (ну сами понимаете где это сейчас используется) - аврал! Ищут аргонщика на алюминий! Заказов есть на полтора года вперёд, надо расширяться и компания ищет сотрудников...

Ну я честно и говорю, что с алюминем у меня опыта пока маловато, но до диплома успею освоить.
Они говорят, мол компания ищет сотрудников и готовы взять без диплома, типа на должность ученика за 60к и по мере моего прогресса увеличение ЗП до 150. Типа мне так даже и лучше - чтоб сразу настроиться под их процессы, тем более я там не один такой буду, у них уже есть подобный опыт - много новичков, молодых но перспективных и амбициозных. Ну короче я повёлся.

Очень скоро выяснил что не соврали - 70% моего окружения работали от силы 3 месяца. Текучка кадров была страшная! Выяснилось это весьма оригинальным способом - в один прекрасный день объявили, что приезжает НАЧАЛЬНИК ПРОИЗВОДСТВА. Мне рассказывали, что человек очень зажигательный, стартапер прям российский Илон Маск, что это его детище, и он очень радеет за качество импортозамещающей продукции. Однако я даже не представлял на сколько!

АМБУЛА

В тот день мне поручили сварить конструкцию из листа в 1,5 мм. Варить надо было в торец. Внешняя сторона детали, внутренняя сторона детали. Внешние швы счистить в плоскость. Внутренние не видны вообще.
Варить в торец ровно - в целом сложная задача, а с алюминием это вообще другой уровень.
По итогу я сделал вполне себе приличные швы, даже старший сварщик сказал, что всё ок.

И тут в цех врывается нечто из анекдотов про советских прапорщиков, и прям с порога начинает разнос: наорал на механиков, наорал на маляров, наорал на отделочников и пришел к нам.

- Ой, а ты что, ученик? Ой, что так сильно зачистил шов?? Ты же металл снял! ЭТО ПИЗДЕЦ!!!! ТАК НЕЛЬЗЯ, ЭТО ЧТО ТАКОЕ, ТЫ ЧТО ВООБЩЕ КРИВОРУКИЙ? А НУ-КА ПОЖМИ МНЕ РУКУ!!!!

*Пожимаю ему руку*

- ОЙ, ТАКОЙ МОЛОДОЙ, ПОНЯТНО ЧТО ТЫ ТАК КРИВО ЧИСТИШЬ, РУЧКА ТО СЛАБЕНЬКАЯ ВООБЩЕ, НИЧЕГО ТЯЖЕЛЕЕ ЛОЖКИ НАВЕРНОЕ И НЕ ПОДНИМАЛ ГЫГГЫГЫ!

Я настолько ахуел от ситуации, что потерял дар речи, покраснел и был готов уебать ему болгаркой по голове. Такого поноса на меня давно никто не выливал. Я взрослый человек, с семьей, недвижкой, машинами и прочими мещанскими радостями. Я очень много работал, чтобы достичь того, что у меня есть. Вопреки всему. И я не готов терпеть говно в свой адрес. Его спасло только наличие камер, свидетели были бы на моей стороне. Спорить с долбоебом не стал - просто пошел я взять отгул на остаток дня, надеяюсь что на завтра он свалит откуда приехал.

Но не тут-то было. На следующий день (сегодня) старший сварщик в начале смены сообщил мне, что мне запретили варить что-либо и можно только заниматься слесаркой (пилить заготовки, зачищать металл) и всё.

НО Я БЛЯТЬ УЧИЛСЯ НА СВАРЩИКА И УСТРАИВАЛСЯ РАБОТАТЬ СВАРЩИКОМ.

С учётом описанных выше событий, я собрал свои вещи и ушёл в закат. Жду расчёт за отработанный месяц и буду искать новую работу, а пока решил поделиться этой поучительной историей с вами.

ВЫВОД

Ну какой тут вывод? У военных жесткая деформация в плане коммуникаций и совместной работы. Тем более это пиздец, если вы его подчинённый. Военные не имеют ни понятия этики, ни границ, ни малейшего понятия об этой жизни вне армии. Старайтесь по возможности этого избегать.

12

Встречаются ковбой и индеец. Стоят, смотрят друг на друга, а сказать ничего не могут - языковой барьер. В итоге индеец тычет в ковбоя указательным пальцем, ковбой в ответ тычет двумя пальцами. Индеец складывает руки горкой, ковбой в ответ кистью руки изображает волну. Ну, типа, поговорили и разошлись. Приходит ковбой домой и рассказывает: - Я тут индейца встретил: злобный, воинственный - жуть. Я стою, его не трогаю, а он мне говорит: "Я тебе глаз выколю". Ну я ему в ответ: "А тебе оба выколю!". Он тогда: "А я тебя с горы скину!", а я ему: "А я тебя вообще потоплю!". Ну, он испугался и ушёл. Приходит в вигвам индеец и рассказывает: - - Я тут ковбоя встретил. Глючный они народ. Встал на тропе и смотрит. Ну, я его спрашиваю: "Ты кто?", а он в ответ: "Козёл!". Горный? - спрашиваю. Нет, - говорит, - водоплавающий!

13

Он ушёл не по расписанию. На табло ничего не мигало просто вдруг стало пусто. Пассажиры ещё стояли с чемоданами, кто-то пил кофе, кто-то смотрел в телефон, а он уже исчезал вдали, не оставляя ни звука, ни пара. Только лёгкое дрожание воздуха, будто его выдохнули. Этот поезд должен был быть её. Она готовилась к нему всю жизнь собирала билет из надежды, чемодан из планов, провожающих из тех, кто не верил, что она уедет. Всё было готово. Даже платье то самое, белое, с синим поясом, которое она берегла для "особого дня". Но поезд ушёл. Просто так. Без объявления. Без объяснения причин. Она долго сидела на скамейке, потом пошла вдоль рельсов, как когда-то в детстве. Только теперь рельсы были холодные. И не звенели. Как будто и они удивились как так можно: уехать и не дождаться. А потом она поняла не он ушёл, а она опоздала. Совсем немного. На один шаг. На одно решение. На одну фразу, которую не сказала. Или наоборот на ту, которую сказала зря.

15

Ученик и Мастер

(красивая китайская легенда)

Как-то Ученик пришёл к Мастеру и спросил:

- Я три года повторяю за тобой всё, что делаешь ты, Мастер. Когда ты сидишь, сижу и я. Когда встаёшь ты, встаю и я. Когда ты выходишь на улицу, я тоже выхожу. Я научился видеть зелёный осколок в зелёной траве и белый снег на белом дереве. Моё лицо уже не боится ни жары, ни холода, а сердце бьётся медленно и спокойно. Я пью чай и вдыхаю аромат деревьев и кустов. Если я вижу повозку, я знаю, куда она едет. Если я не вижу повозку, я всё равно знаю, куда она едет. Может, я уже стал Мастером?

Мастер молчал.

- Я умею спать сидя и сидеть во сне. Я думаю о вечном и презираю настоящее. Я редко опорожняю свой мочевой пузырь, потому что знаю - если это делать часто, случится нехорошее. Я выучил язык бродячих собак и кошек. С пятнадцати шагов я могу попасть камушком в бутылочное горлышко. Может, я всё-таки стал Мастером?

Но Мастер опять ничего не ответил Ученику.

- Ты спишь, Мастер? – спросил тогда Ученик.

И Мастер поднял на него свои глаза.

- Я никогда не сплю, юноша. Поэтому я Мастер, а ты станешь им, только если лист, слетевший с дерева, превратится в трёхкрылую птицу. – сказал он: - Ты никогда не будешь сидеть на моём месте. Твой удел находиться там, откуда ты пришёл ко мне. Да, твоя будка холодна зимой и горяча летом, а здесь всегда тепло и сухо. Но ты слишком мягок и спокоен, что бы стать Мастером. А когда ты мягок и спокоен, ты незащищён. Ты любишь тех, кого видишь, и видишь тех, кого любишь. Разве этому ты учился у меня три года?

- Нет, не этому… - грустно ответил Ученик: - Я учился у тебя быть твёрдым, как кость и подозрительным, как волк. Я учился следить за теплом почек и холодом головы...

- А что ты делаешь вместо этого? – громко спросил Мастер: - Может, ты ответил на все вопросы в Книге Загадок?

- Нет. – сказал Ученик: - Я ответил меньше, чем на четверть вопросов…

- Посмотри на мою Книгу. – Мастер указал Ученику на лежащий перед ним манускрипт: - Тут только один вопрос без ответа, на шестьдесят восьмой странице, четыре буквы по горизонтали – «сухой туман», вторая буква «г». Но следующий выпуск сканвордов выйдет через неделю, и за это время я найду ответ. Поэтому я работаю охранником в магазине «Ивановский текстиль», а ты сидишь при шлагбауме на въезде в бизнес-центр и подсматриваешь за мной. Поэтому моя зарплата двадцать тысяч, а твоя – шестнадцать. Поэтому ты работаешь сутки через двое, а я каждый день. Это магазин «Ивановский текстиль», сынок! Что ты будешь делать здесь двенадцать часов каждый день?

- Я буду сидеть в телефоне… - прошептал Ученик.

- В телефоне! – захохотал Мастер: - А если Шакро Молодой выйдет из тюрьмы и захочет совершить налёт? Или чеченцы? Или японские отморозки? Это «Ивановский текстиль», это лакомый кусок! У меня один глаз в сканворде, а второй всегда смотрит на улицу! Сегодня мужчина перепутал нашу дверь и дверь химчистки! И я отметил это в журнале происшествий и два раза докладывал начальству! Полдня мы обсуждали этот случай с продавщицей Томой! Начальство приехало и вынесло мне благодарность! А ты бы так и сидел в своём телефоне… Ступай прочь, юноша. Работа охранника без лицензии похожа на бушующее море, а ты смотришь на это море с берега… Уходи в свою будку, я и так многое рассказал тебе.

И юноша ушёл, и путь его был извилист. Опавшие листья превращались в прах под его ногами. Он не вернулся в свою будку при шлагбауме бизнес-центра. Он дошёл до ближайшего универсама и устроился охранником туда. Двадцать тысяч, бесплатная еда, униформа, вахта неделя через неделю с проживанием прямо там, в универсаме. И через пять дней он поймал свою первую бабушку с украденным шампунем.

А через два месяца он стал Мастером. Он покинул универсам, прошёл мимо магазина «Ивановский текстиль» и опавшие листья трёхкрылыми птицами взлетали из-под его ног. Он устроился охранником в районную поликлинику. У него появились свои стул, стол, кушетка и чайник. Он ненавидел вечно больных стариков и разгадывал сборники сканвордов за три минуты. А «сухой туман» из четырёх букв по горизонтали, вторая буква «г», он отгадал ещё в универсаме…

Однажды, через много-много лет, когда он сдавал смену, мимо их поста охраны прошёл кто-то без бахил.

- Кто это прошёл так тихо и незаметно? – спросил он у молодого сменщика.

- Это твоя жизнь. – ответил сменщик.

Он вскочил и догнал её.

- Без бахил проходить нельзя. – сказал он своей жизни.

И это были его последние слова. Сухой туман из четырёх букв накрыл его и стёр все следы пребывания на земле.
Илья Криштул

16

Памяти девяностых. Кто помнит.

Примерно девяносто третий – девяносто пятый год, Питер.

Был у меня такой добрый приятель – Денис Петрович. Несмотря на разницу в возрасте – а он постарше меня лет на десять- мы поддерживали вполне дружеские отношения.

Денис мужик был не простой – заслуженный мастер спорта по автокроссу. Он, когда с женой разводился, квартиру ей оставил, а сам перебрался жить к себе в гараж. Ну как гараж – в Америке это вполне могло бы получить название «таунхауз». Двухэтажное строение, первый этаж- гараж и небольшая мастерская, а второй- жилой блок с санузлом и миникухней. Там таких блоков десятка два в ряд было построено.

Я как- то был у него в гостях – и видел развешенные и расставленные по стене медали и кубки- за участия в соревнованиях. Были там и иностранные- причём в немалом количестве. Впечатляет.

- Ден, говорю, а ты в ралли Париж- Даккар не участвовал?

- По отбору не прошёл. Там строго очень. Мы с напарником тогда подзалетели с пьянкой- нас в комиссии даже не рассматривали. А жаль. Такое раз в жизни бывает.

Я так понимаю, что именно после того случая он ушёл из команды и из клуба – вообще завязал с большим спортом. Но ухитрился забрать с собой свой персональный, гм, автомобиль.

Внешне это выглядело как жигули- восьмёрка. Но если присмотреться- колёса большего диаметра и широкопрофильные. Стёкла тонированные, и никому не видно, что машина двухместная, потому, что весь объём за креслами, включая багажник, занимает собственно двигатель. Усиливающая стальная рама внутри, антикрыло на багажной дверце, кресла спортивные – голову не повернёшь, и ремней не один, а четыре – застёгиваются на пузе – как у парашюта. А передний объём, где раньше был движок- там только бак с бензином и утяжелитель – чтоб к асфальту лучше прижимало.

- Это для тренировок тачка, на соревнованиях там другие аппараты- Петрович говорил.

Любил он свою машину, возился с ней постоянно. Сильно не гонял – соблюдал правила.

Я, когда первый раз с ним проехал, не мог понять, зачем у кресел так сделаны- не знаю как назвать – подзатыльники?

Действительно голову не повернуть. Позже узнал. О чём, собственно, и история.

Получилось так, что мне надо было съездить в Сосновый Бор – это город так называется, где Ленинградская атомная. От Питера- километров восемьдесят. Сейчас уже не вспомню, что там было у меня со своей машиной – отдал на техобслуживание. Ну ладно, думаю, доеду на электричке.

Мне ещё с Денисом надо было договориться – дела у нас были- по мелочи. Позвонил ему, пообщались, и в разговоре я упомянул, что надо ехать, а машина на лечении.

- Так тебе в Соснобыль? (Питерский ехидный вариант названия города) Поехали вместе – мне тоже туда надо.

Вот как удачно. Договорились, где встретиться, я добрался на метро, подождал. Во, гляжу- машина его приближается.

- Привет, садись.

Втискиваю задницу в это суперэргономичное кресло.

- Как ты вообще на таком ездишь? Жопа, как в тисках, голову не повернуть?

- На маршруте, на скорости, башкой вертеть смысла нет- всё равно ничего не разглядишь. А болтает так, что есть шанс этой башкой о раму треснуться – тут сотрясением не отделаешься.

- Весело у вас в большом спорте…

На выезд из Питера двигаем по проспекту Стачек. Ден едет быстро, но вежливо, чисто и грамотно обгоняя нерадивых водителей, предпочитающих дремать за рулём.

- О, погоди, заправиться надо. У меня бензин кончается.

Надобно отметить, что для тренировок использовался не бензин, а жуткая высокоактановая смесь, увеличивавшая и так запредельную мощность двигателя вообще до космических параметров – чёрт его знает, не помню из чего – мне Денис рассказывал. Но на бензине этот пепелац тоже ездил.

Заезжаем на заправку. Я сижу в кабине, Петрович стоит у колонки. На заправку заваливает классический бандитский автомобиль – тонированная БМВ пятой серии, из машины вылезает стриженый бугай с золотой якорной цепью на бычьей шее, и неспешно направляется к нам.

Я не слышал всего разговора, слышал только окончание. Бандюган клдёт нам на капот банкноту в сотню долларов и веско так заканчивает.

- И вот что, брателло, если я тебя сделаю, а я ведь тебя сделаю- ты мне две таких отдашь.

- Договорились- это Ден отвечает.

Садится в машину, скептически смотрит на меня-

- А ну, пристегнись- ка. Давай, давай, ремни затягивай- они регулируются.

Оказалось, он обогнал этого братка, и тот маленько огорчился- как это, его БМВ какая- то жигуляка кинула? Они договорились устроить гонки по трассе- если до Ломоносова БМВ восьмёрку не обгонит, деньги остаются у Дениса. Бандюга думал, что у него позиция беспроигрышная- но он же не знал, с кем имеет дело?

До выезда из города скорость держали около ста. Потом БМВ дал сигнал, и мы стартанули.

Надобно отдать должное бандюку – он был действительно неплохим водителем- продержался у нас на хвосте почти полторы минуты. Потом на шоссе стало посвободнее и Петрович втопил газ на полную.

Вот тогда я понял, что значит «спортивная езда». Ничего общего с обычным лихачеством – но при скорости за двести встречные и обгоняемые автомобили шарахались от нас как от чумы – моргали фарами, сигналили.

Этот, блин, вдребезги перезаслуженный спортсмен, мать его, шёл на обгоны с математической точностью – не дёргаясь, не делая лишних движений, уверенно и аккуратно. Но швыряло при этом так, что не будь ремней на кресле, я бы точно вылетел из кабины. Понятна стала необходимость дополнительных опор для головы. Просто усидеть на месте, даже будучи пристёгнутым, требовало серьёзных физических усилий.

Я изо всех сил упёрся ногами в пол, ухватился рукой за раму – а Дениска, сволочь такая, только улыбается добродушно–

- Не ссы, говорит, это я ещё тихонько веду, водил- соседей жалею, мы ж на шоссе. А на настоящей трассе я бы тебе показал…

В Стрельне и Петродворце притормаживали – всё- таки населённые пункты. Но в общем мы пролетели эти двадцать пять километров минут за десять- пятнадцать. Как на ракете прокатиться. БМВ, разумеется, безнадёжно отстала.
Приехали. Ден довольный- отвёл душу, что называется. Я вылезаю весь мокрый- как после хорошей тренировки в спортзале, а он смеётся-

- Ну что, говорит, понял, что такое Париж- Даккар? Пошли кофейку выпьем, может того братка дождёмся? Да потом до Соснобыля ещё ехать…

БМВ мы не дождались- свернул должно быть. Обиделся, что проиграл. А сто долларов по тем временам были очень большие деньги.

Ностальгия. Сейчас так уже не прокатишься – машин на дорогах в разы больше, порядка тоже, да и видеокамеры везде – и за такое превышение скорости права отберут однозначно.

Денис потом продал свой гараж и уехал- родня у него была где- то за Уралом. С тех пор не виделись. Хороший был мужик, жаль. Сейчас ему уже за семьдесят- время быстро идёт. Ден, если прочтёшь это – привет тебе!

17

Ты двигаешься дальше. Дальше. Дальше. Но что значит « дальше», если нет уже ни движения, ни направлений? Ты смотришь вглубь. Но что значит « вглубь», если нет уже ни глубины, ни поверхности? Ты ищешь более общее. Но что значит « более общее», если нет уже ни частного, ни общего? Нет больше различий. Нет больше слов. Нет больше « нет». И вот ты здесь. Но где это « здесь»? Ты ждёшь ответа, но он не приходит. Ты ждёшь молчания, но оно слишком громкое. Ты ждёшь пустоты, но даже её уже нет. Ты ушёл за границу. Но чья это граница, если уже нет ни тебя, ни того, что было по ту сторону? Ты смотришь в нечто. Но что значит « нечто», если уже нечего различать? И вот ты. Но кто ты, если уже нет даже « ты»?

18

Дед Макар.

Продолжаем выкладывать истории о людях с непростыми судьбами.

Действие происходит в ближайшем пригороде Ленинграда. Конец эпохи Социализма. Приятель мой попросил помочь прибраться и сделать косметический ремонт в доме дальнего родственника его тёщи – она только что нотариально переоформила недвижимость деда на себя, и присматривалась к новому владению. Предполагалось, что за дедом будет организован пожизненный уход.

Не Бог весть что, но крепенький сруб на небольшом участке–электричка полчаса от вокзала идёт- есть о чём подумать.

- Ну ты как? – приятель говорит. Поможешь? Я там один не справлюсь.

- Ну хрен с тобой, поехали.

- Ты пойми, тёща пристала- отказать невозможно. Возьми там с собой что погрязнее, переодеться. А пожрать и выпивка- с меня.

Когда я увидел, во что дед превратил дом и участок, появилась мысль, что проще всё это сжечь на хрен, и построить новое. Это была свалка – дед тащил к себе всё, что по его мнению считалось ценным, и с годами эти кучи полезного мусора доросли до размеров Монблана.

Как мы всё это приводили в порядок- сюжет для отдельной истории, я же хотел рассказать про самого деда. Макар Васильевич личностью был почти эпической. Монументальной.

Родился он в середине восьмидесятых – это не ошибка, в середине восьмидесятых, только девятнадцатого века. Образования не получил, чем занимался- почти не знаю, сведения у меня отрывочные, многое из его биографии осталось белыми пятнами даже для его родственников. Был, говорят скрытен и молчалив. Это под старость его понесло – дед плохо слышал, почти не видел, часами сидел в своей комнате в кресле, и бубнил что- то.

Если не полениться и прислушаться – он разговаривал с давно ушедшими своими ровесниками- приятелями и роднёй. Отрывочно вспоминал события ушедших эпох, укорял кого- то за проступки, жаловался, что остался один одинёшенек. Это напоминало диалоги с тенями. Вот например-

- Лёшка, Лёшка, мать твою за ногу, ты чего Орлика пристяжным поставил? Я те говорил- коренником! Ещё раз так запряжёшь, не посмотрю, что ротному племянник, вожжами так отмудохаю, неделю на пузе спать будешь! Вот наделил Господь напарничком, язви тебя…

С четырнадцатого по семнадцатый год Макар служил конюхом при фельдшерской части- раненых возил. Насмотрелся досыта- война есть война. Помотало его. На Европу посмотрел, а когда пришли большевики и всё стало разваливаться, занесло его в Гуляй- Поле, ездовым при обозе армии Нестора Махно. Где он и находился до начала двадцать первого года.

Как получилось, что при разгроме часть обоза вырвалась из окружения красных, но отстала от стремительно отступавших Махновцев? Что делать, куда податься? Ну и разъехались- типа, каждый за себя. А Макар так и добрался до своего домика в пригороде Петрограда на той подводе, что была за ним в обозе закреплена. Даже толком не разгружая. Кобылу ещё с собой прихватил- в хозяйстве нелишняя.

А когда дошли руки посмотреть, что в узлах было упаковано, крепко задумался. Никто никогда не узнал, что там были за ценности, и сколько их, но уже через год на месте дряхлой избушки стоял ладный двухэтажный дом – на первом этаже Макар Васильевич открыл парикмахерскую, а второй определил себе под жильё.

Соседи подозревали, что где- то он прячет кубышку с доставшимся ему награбленным махновцами добром, но ни узнать, ни тем более доказать о её существовании не мог никто – это с той поры Макар Васильевич стал угрюм и молчалив. Жил бобылем.

Шло время, НЭП ликвидировали, в начале тридцатых он как- то ухитрился переоформить парикмахерскую из частной собственности в полугосударственную артель, а сам стал там директором. Место было бойкое, проходное- клиентов более, чем достаточно. В конце тридцатых чуть не женился- уборщицей у него работала бойкая девчонка - Маняша. Но устоял – ему уже за пятьдесят, а ей всего пятнадцать. Однако отношения поддерживали.

Когда началась война, Василич пытался уйти на фронт добровольцем, но в военкомате его не взяли по возрасту. Их посёлок попал в зону оккупации – и соседи уговорили Макара Васильевича возглавить местную администрацию при новой власти –

- Василич, ты же мужик справедливый, основательный, плохого не сделаешь. А то назначат придурка какого – вон Ваньку пастуха- от него только беды жди…

И Василич стал старостой. Надобно отдать должное – у них в посёлке особых репрессий не было, Немцам было не до того. Комендант района – пожилой майор, с уважением относился к старосте – он сносно говорил по- Русски, потому, что был в плену в России, и они иногда вспоминали эпизоды той, прошедшей войны, которую оба хорошо помнили.

За два с половиной года Василич только один раз серьёзно рисковал - полторы недели прятал у себя в подвале Еврейскую семью, а потом помог им перебраться ночью через болото в Ораниенбаум – а там уже были наши. Это случайно выяснилось- задолго после войны, а тогда Василич никому ничего не сказал.

Проскальзывали ещё слухи о его связи и помощи партизанам, но подтвердить это было некому, а сам староста упрямо молчал.

В январе сорок четвёртого блокаду сняли, за пособничество с Немцами Василич был арестован, и несмотря на робкие попытки соседей убедить НКВДшников, что староста никому ничего плохого не сделал, он получил свои десять лет по пятьдесят восьмой статье.

Суд ему устроили публичный – где он привычно продолжал отмалчиваться или отвечал односложно – «да» или «нет». А потом уехал по этапу. Ударным трудом, так сказать, вину свою искупать.

История умалчивает, как это ему удалось – но уже через полтора года он вернулся домой со справкой о досрочном освобождении по состоянию здоровья.

Добрые соседи шептались – «Небось кубышку свою откопал, у нас просто так не освобождают».
К слову, среди соседей нашлись инициативные граждане, не поленившиеся попытаться эту «кубышку» отыскать – и дом был развален по брёвнышку, а весь участок пестрел здоровенными ямами.

Судя по тому, что участок был достаточно быстро приведён в порядок, а на сохранившемся фундаменте Макар Васильевич поставил новый дом – поскромнее, одноэтажный, но не менее добротный, чем раньше- «кубышка» действительно ещё существовала. Однако, никто никогда о ней ничего не узнал.

Василич выправил себе нищенскую пенсию по инвалидности, устроился на работу сторожем на склад неподалёку, и зажил как и прежде- молчаливым бирюком. Только Маняша захаживала к нему по старой памяти- помогала по хозяйству, постирывала и убиралась в доме. Денег не брала за это- вот такая бескорыстная была, видать крепко запомнились их прежние отношения.

В конце пятидесятых произошло событие, навсегда изменившее отношение к Василичу в посёлке. И если раньше пацаньё могли кинуть ему в спину комком земли с криком «полицай», то отныне он восстановил доброе к себе отношение.

Василича разыскал старший сын из той самой Еврейской семьи, которую он спас. Получилось так, что парень (уже вполне состоявшийся и уважаемый мужчина) стал далеко не последним в Ленинградской администрации.

Были поданы документы на полную реабилитацию, помогли свидетельские показания соседей- судимость была снята, пенсию Василичу существенно повысили, заходил даже разговор о присвоении статуса «ветерана войны», но он благоразумно отказался – нечего гусей дразнить. Был старостой- получил своё. И судимость по заслугам, и реабилитация по справедливости – совести не продавал, зла не совершил, просто подчинился обстоятельствам.

Шло время. Работать он уже не мог, еле ходил. Пенсии не хватало, «кубышка», вероятно была исчерпана полностью – дед Макар придумал такую штуку – через перекрёсток, напротив его дома был продовольственный магазин, где постоянно паслись все местные алкоголики. Дед поставил навес у себя на участке, стол и две скамьи- и теперь у него постоянно кто- то что- то распивал- никакая милиция не пристанет- частная территория. А пустые бутылки он сдавал- не Бог весть какая негоция, но добавка к пенсии существенная.

К тому времени, что мы с приятелем там появились, Макару Васильевичу минуло уже больше ста лет- он ушёл от действительности и погрузился в туман своих воспоминаний. Баба Маня- как мы её называли, продолжала ухаживать за стариком.

И вот эпизод, который и послужил причиной для всего рассказа. Мы сидим на кухне, пьём чай с бутербродами. Баба Маня моет посуду. Вдруг из комнаты- надтреснуто, но довольно громко, почти с надрывом-

- Маняша! Маняшааа!

Опираясь на палку, в кухню прихрамывая, входит дед Макар. Пуговиц у него на одежде практически не осталось, что можно- держалось на верёвочках. И из расстёгнутых брюк наружу и вверх– да, уважаемый читатель, это именно то, о чём Вы подумали, причём в том самом состоянии, что заставило деда истошно орать – «Маняша!». Ну сами подумайте- а вдруг последний раз?

Баба Маня расхохоталась, и затолкала бравого охальника обратно в комнату. Как уж она его там успокаивала – не знаю, да и не моё дело. Но с глубоким уважением снимаю шляпу перед фантастическим жизнелюбием несгибаемого ветерана.

Макар Васильевич умер тихо и по- домашнему. Заснул и не проснулся. Было ему тогда сто четыре года. Проживи он ещё немного, стал бы свидетелем ещё одной смены эпох – Социализм кончился в девяносто первом.

А когда мы приводили в порядок его комнату – выбрасывали хлам, нашли за шкафом небольшую шкатулку. Ничего особенного- пара цепочек, браслетик, старые письма, истёртые карманные часы «Павел Буре». Небольшая пачка царских ещё сторублёвок- «Катенька» их называли, потому, что на банкноте был напечатан портрет Екатерины Второй. Очевидно, это было всё, что осталось от его знаменитой «кубышки».

На фото- это я стою рядом с Макаром Васильевичем. 1990 год.

19

Обрезанные корни. История, которую не хотят слышать Когда тебе 14, мир только начинает раскрываться. В этом возрасте каждый день как черновик будущего, где ты впервые пробуешь писать своё имя большими буквами. У тебя есть язык, который не просто слова это ритм твоих мыслей, это связь с собой, это твоя внутренняя правда. И вот в этот момент тебя выдёргивают из жизни. Не спрашивают, не советуются просто рвут с корнями. Говорят: « Твоя новая жизнь начнётся здесь. Привыкай». Только вот не говорят, как. Как привыкнуть, когда ты не понимаешь, что вокруг происходит? Как выжить, когда твой голос больше не звучит, потому что никто его не слышит? Эмиграция в подростковом возрасте это не выбор. Это травма. Это ломка, после которой ты больше никогда не станешь прежним. Но ведь тебя спросят: « Кто держит? Почему не ушёл? Почему не уехал обратно?» Тролли всегда первые. Они любят приходить туда, где пахнет болью. Им не нужно понимать им нужно бросить камень. Они скажут, что это твой выбор. Что виноват сам. Что никто не держит. Так вот, давайте честно. Когда тебя лишают права быть собой это не выбор. Когда тебя вырывают из привычного мира и заставляют жить на языке, который ты не знаешь, это не твоя вина. Это обрубленные корни, которые не отрастут снова. А потом спрашивают почему ты не справился? Почему твоя гениальность, твой талант, твоя страсть к науке не взлетели? Почему ты не стал тем, кем мог бы стать? Да потому что в 14 лет тебе закрыли дверь. Без шанса. Без выбора. Без права говорить на том языке, на котором твоя душа понимала мир. И это не личная трагедия одного человека. Это системная ошибка. Это страна, которая могла бы получить гения, но вместо этого сломала подростка. Это общество, которое решило, что чужая боль это мелочь, которую можно игнорировать. А когда ты всё-таки говоришь об этом вслух, снова звучит ядовитое: « Кто тебя держит?» Держит не кто-то. Держит память. Держит упущенное время. Держат те годы, когда ты должен был расти, а вместо этого выживал. Держит то, что ты мог стать кем-то великим но пришлось доказывать своё право просто быть. И да, ты продолжаешь бороться. Ты держишься. Ты не молчишь. И это уже победа. А троллям? Троллям остаётся только одно: « Дверь там, не забудьте захлопнуть за собой.» И это не твоя вина. Это их позор.

20

Глава МИД Германии Анналена Бербок призналась, что в прошлом сталкивалась с сексуальными домогательствами.

Ушёл в Америке с поста прохвост!
В ФРГ дела пошли коту под хвост.
Иностранными делишками Бербок рулила,
при Трампе она сильно приуныла.

Не любит Доня Анналены иностранные дела,
к войне с Россией тёлка привела.
Чтобы вновь привлечь к себе внимание,
слёзно рассказала про своё страдание.

Не прибегла к веским доказательствам.
Сочинила, будто подвергалась домогательствам.
Однако, негодяя не назвала.
На Доню непорочного неужто намекала?

21

Сын ушёл в армию, вечером позвонил, сообщил: в каких он войсках, в какой части, и где его искать, если что, а так же три раза, по слогам, сказал мне:
- Мама, запомни и запиши на обоях метровыми буквами "СУББОТА"! Телефоны нам дают только на выходных, на час. Поэтому в следующий раз я тебе позвоню через четыре дня, в субботу. Не в среду, не в четверг и не в пятницу, а в субботу. Постарайся не забыть, а то я тебя знаю: максимум в четверг утром сюда уже Путин приедет, чтобы убедиться в том, что я жив-здоров и сообщить мне о том, что мама очень волнуется.
Это было бы смешно, если б в этой шутке не было девяноста процентов правды. Но про субботу я запомнила, и ровно с 0:00 часов пятницы грустной ждулей уселась ждать Дюшиного звонка. Не, ну а чо, он же сказал "в субботу", а суббота уже наступила - он точное время мне не сообщил.
До семи утра я так досидела, а потом свет померк, и ничего не помню.

В девять утра раздался звонок с незнакомого номера. Дураку понятно: кроме как из армии, никто и никому в девять часов утра в субботу не звонит. Не считая милиции и ГНК.
Хватаю трубку, ору в неё:
- Алло! - а в трубке какая-то баба орёт мне в ответ:
- Здравствуйте, Лидия! Как ваше настроение?
От этой фразы у меня сразу чота все сфинктеры в организме напряглись непроизвольно, и я упавшим голосом говорю бабе:
- Теперь уже не очень. Случилось что-то плохое, да?
И баба так бодро:
- Ну почему ж сразу плохое-то? Наоборот: очень даже хорошее! У меня для вас замечательная новость, Лидия: наш новый образовательный центр изучения английского языка приглашает вас посетить наши...

Я заорала в трубку:
- Ах, ты ж свинота кургузая! У тебя календаря и часов что ли нет, гадина безмозглая? Какой ещё английский язык в девять утра в субботу? Да даже в понедельник в девять утра, кого ты рассчитывала осчастливить своим звонком?! Я и без вашего центра прекрасно говорю по-английски!
Попрощавшись, я отправила бабу в чёрный список, и снова превратилась в унылую ждулю.

Дюша позвонил в девять вечера, сказал, что всё у него хорошо, только кормят тут не очень, и порции маленькие. Поэтому есть хочется постоянно, и теперь он ест всё, что не приколочено.
И тут я возликовала и напомнила ему историю пятнадцатилетней давности. Дюше тогда было пять лет, и все эти пять лет он меня доводил до белого каления своими "это я есть не буду" и "от этого меня тошнит". А в то время к моей подруге Юльке приехала в гости её молдавская свекровь, и заметив в Юлькином холодильнике пакетики с Вискасом - изумилась до невозможности. Она поверить не могла в то, что кто-то покупает за деньги специальный корм для котов! Переспросила три раза: "Это ты в магазине покупаешь специально для ? А она у тебя редкой породы что ли? Ты её котят по тыще долларов продаёшь? Нет? Обычная кошка с помойки? А с что с ней тогда не так? Почему она не может есть, как все нормальные коты?"
А в ответ на Юлькин вопрос:
- А что тогда, по-вашему, должны есть нормальные коты? - посмотрела на Юльку ,как на дуру, и отчеканила:
- В Молдавии нормальному коту замороженный пельмень кинешь - и он его на лету ртом ловит. А у вас в Москве даже коты малохольные.

Потом у нас с Юлькой на долгие годы прочно укоренилось в лексиконе выражение "молдавский кот" - как синоним слова "нищеброд". И когда Дюша устраивал мне очередной спектакль на тему "Фу, я это есть не буду, меня щас стошнит" - я нависала над ним, как ведьма Гингема, и орала пророчество:
- Пойдёшь в армию - через неделю уже будешь ,как молдавский кот - замороженный пельмень на лету ртом ловить. Только кто ж тебе в армии ещё пельмень-то кинет? Горбушку тебе кинут, с барского плеча, если хорошо служить будешь. А если ну очень хорошо - то и колбасной жопкой могут побаловать.

И вот прошло всего пятнадцать лет, и сейчас мальчик, который не хотел есть отбивные из парной телятины - рассказывает мне, как после завтрака, обеда и ужина набивает карманы хлебом, который не съели его боевые товарищи, потому что ему всё время хочется есть, и неважно, что именно.
С одной стороны, чисто по-матерински, мне сыночка родного жалко? Знаете, как сразу захотелось сгрести в большую сумку всё, что есть у меня в холодильнике - и немедленно поехать в Можайск, чтоб кидать ему пельмени через забор?
А с другой стороны, моя внутренняя Гингема сейчас ликует, потому что её древнее пророчество сбылось в точности, и армия сделала из Дюши на горошине - настоящего боевого молдавского кота.
Но на присягу к нему я всё равно приеду с холодильником. Яжемать!

Лидия Раевская

22

Новую знакомую Юры Оладьева звали Алия Закировна. Алия была спокойная, приветливая женщина без понтов и великих запросов. Про себя Оладьев сразу оценил этот факт.
Они познакомились в сети. Им обоим было под пятьдесят. Алия не ломалась и как-то очень запросто пригласила Оладьева прийти в гости.
— Живу вольной птицей, – сказала Алия. – Муж давно ушёл, дети выросли и разъехались. Если хочешь, к твоему приходу я сделаю своё коронное блюдо чак-чак.
Такой практичный подход Оладьев одобрил.
"Живёт одна – это хорошо, – подумал он. – Муж сдул – ещё лучше. Дети разъехались – совсем замечательно. Да ещё и чак-чак наклёвывается. По всем приметам, я для Алии – "последний поезд", и она торопится в него запрыгнуть. Не будем тянуть хвост за кота. Берём!"

Оладьев и Алия условились о встрече. Юра пришёл. Алия Закировна встречала его при всём параде и выглядела гораздо моложе своих лет. Первое впечатление было превосходным.
— Идём за стол? – спросила Алия. – Или сначала посмотришь, как я живу? Небогато, но для жизни хватает.
"Квартирка приятная, просторная, – думал Юра, разуваясь. – Ремонт сделан. Окна на юг. Из кухни чак-чаком пахнет. Вот сюда можно своё барахло поставить. Сюда гитару повесить. Чего не жить-то? Вполне…"

Они прошлись по комнатам, как новобрачные. Ванна, пианино, цветы. Лоджия, гардероб, аквариум. Нигде ни пылинки, чувствуется хозяйственная женская рука. Чистота и красота!
"Да, – думал Оладьев. – Есть где приклонить буйную голову. Пожалуй, я здесь остановлюсь. Поживу, пока Алия со своим чак-чаком не надоест…"
Они стояли в гостиной. Взгляд Оладьева упал на фотографию на полочке. На фото мужик громадной комплекции держал в руке топор и загадочно щурился.
— Кто это? – спросил Юра неприязненно. – На маньяка похож…
— Мой старший сын Айнур! – Алия с гордостью протёрла фото страшилища. – Какой же он маньяк? Айнур на мясокомбинате работает, на доске почёта висит. Мастер – золотые руки. Может так разделать бычью тушу – в чемодан поместится! Виртуоз.
"Видели мы таких виртуозов, на фарш искрошат и не заметят!" – подумал Юра и пошёл дальше. Вид мрачного мясника не внушал ему оптимизма.
— Айнур тебе не понравился? – огорчённо спросила Алия.
— Признаться, я несколько смущён… – почему-то на старомодный манер ответил Оладьев. – Больно грозно выглядит.
— Но характер у него ангельский, – сказала Алия. – Пальцем никого не тронет… если не злить.
В следующей комнате Юра остановился как вкопанный. На стене висело фото мужика с винтовкой.
— Это что за коммандос?
— Мой второй сын Тимур, – пояснила Алия. – Служит снайпером в спецназе, ордена имеет. Тимур всегда говорит: "Мама, если кто тебя обидит, знай – лишний патрон у меня всегда найдётся. Застрелю то, что Айнур топором не дорубит".
"Очаровательная семейка! – подумал Юра, отворачиваясь от фото снайпера Тимура. – Человеколюбие из этих мальчиков так и прёт".
— Тебе не нравится? – встревожилась Алия.
— Признаться, я несколько смущён, – снова сказал Юра. – Сыновья у тебя один другого стоят. А кто-нибудь менее кровожадный в роду есть?.. Доченька, например.
— Конечно, есть! – воскликнула Алия. – Вот моя отрада, моя дочка Гуленька. Мила, как незабудка, скромна как фея.
У Юры отвисла челюсть. Гуленька оказалась крупной плечистой девицей с перебитым носом и в боксёрских перчатках. Смотрела с портрета так, словно вот-вот зарядит Оладьеву хук слева – и с копыт долой.
— Милейшая дочурка! – пробормотал Оладьев. – Признаться, я несколько смущён. Девочка-снежиночка, блин. У неё удар правой, небось, килограммов двести пятьдесят…
— Двести семьдесят, – поправила Алия. – Наша Гуля чемпион Татарстана по женскому боксу в тяжёлом весе! Её даже братья боятся. Все, кроме Дамира.
Оладьев почувствовал противную дрожь в поджилках. Квартира Алии перестала ему казаться такой уютной, как раньше.
— Ах, у нас ещё и Дамир есть? – сказал Оладьев иронично. – Какая прелесть. И то верно, в семье не без Дамира… Алия, скажи сразу: сколько у тебя детей?
— У меня их четверо, разве я тебе не говорила? Вот мой Дамирчик. Младшенький.
Юра сглотнул. Младшенький Дамирчик был сфотографирован рядом с гробом.
— Признаться вам, я несколько смущён, – в который раз сказал Оладьев. – Он что, гробовщик?
— Нет, работник крематория, – пояснила Алия. – Работа у Дамира тяжёлая и нервная. Вечно какую-нибудь неучтёнку сжигать приходится…
— Чак-чак, – сказал Оладьев. – Чак-чак…
— Что? – переспросила Алия. – Ты сказал "чак-чак"? Проголодался, а я тебя гоняю. Пойдём скорее кушать.
Но Оладьев не говорил "чак-чак". Это просто чакали его зубы.
— Алия, ты нарочно? – спросил Юра, чакая зубами.
— Нарочно что? – не поняла женщина.
— Нарочно таких детей нарожала, что без валерьянки смотреть невозможно? — выдавил Юра. — И профессии как на подбор. Какая-то казанская ОПГ, а не семья. Одна морды бьёт, другой стреляет, третий рубит, четвёртый в печи сжигает…
— Не смеши, Юра, – сказала Алия. – Они мои любимые славные детки. Тебе-то бояться нечего, ведь намерения у тебя самые серьёзные, правда? Давай скорее пробовать мой чак-чак… а потом меня.
Оладьев подумал, что насчёт намерений надо всё хорошенько взвесить. А то свяжешься с этакой семейкой… они тебя самого на чак-чак пустят, костей не соберёшь.
У самого Оладьева был один только сын Петя. Пётр Юрьевич окончил семинарию и служил священником. Всё, чем он смог бы помочь незадачливому папе — это отпеть его вне очереди…

Дмитрий Спиридонов

23

Ленинград, конец восьмидесятых.

У нас на кафедре был доцент – Игорь Матвеевич, возрастом под сорок, развёлся недавно, переживал, потух глазами, интерес ко всему потерял. У него там кроме лишнего веса ещё всякие болячки были, он особо не распространялся, но переживал сильно.

Кто ему посоветовал такое лечебное голодание? Не знаю.

В свой отпуск- сорок пять суток, плюс прибавил ещё две недели за свой счёт, он уехал на дачу - громко сказано, тогда это был ещё только размеченный участок земли. Жить пришлось в палатке.

За два месяца - ему помогали двое нанятых местных, они повалили все сосны на участке, выкорчевали пни, разметили и смонтировали фундамент, скатали коробку сруба будущего дома из этих деревьев.

В день он позволял себе только литр молока и кусок хлеба. Вода там была родниковая - этого сколько душе угодно - без счёта.

Месить вручную лопатой бетон для фундамента- то ещё удовольствие. Хорошо, грунт на участке был песчаный, и воды сколько угодно – только цемент привозить пришлось. А на опалубку привезли обломки фанеры со свалки.

Брёвна на сруб обкаривали и тесали тоже вручную- топор и бензопила. Вниз- самые толстые, дальше- потоньше. Уплотнителем клали обычный мох- кстати, одно из самых лучших уплотнений для срубов.

Положили венец- надо пройти по периметру с коловоротом, и сшить два соседних венца пальцами – у завхоза в институте выпросили на это пару сотен никому не нужных рукояток для швабр, с незапамятных времён валявшихся в подвале.
Технология сборки такая. Иначе, когда брёвна высохнут, их поведёт пропеллером, и все стены будут в щелях.

Уезжал в отпуск рыхловатый, полный пациент районной поликлиники с нездоровым цветом лица и пустым взором, вернулся на кафедру загорелый мачо спортивного вида- хоть в кино снимай. Глаза сверкают, по коридору идёт- как танцует. Раньше ходил на работу в мешковатых костюмах, а тут купил джинсы и кожаный пиджак.

Преображение полное.

Блин, да на него студентки стали заглядываться!

Надобно отдать должное мужику - сила воли при таких мероприятиях действительно нужна- и стальная. В девяносто первом, когда всё в стране стало разваливаться, я ушёл с кафедры - а Матвеич тогда во всю заканчивал докторскую.

Не знаю, что было с ним дальше - но свой замечательный внешний вид он сохранил и поддерживал.

Таким людям хочется от души пожелать удачи.

24

- Сынок, помнишь, сколько косточек я дал Шарику позавчера? - Две. - Правильно! И что он делал? - Радостно прыгал, скулил, лизал тебе руки. - Верно. А вчера я дал ему одну косточку. И что он сделал? - Он с недоумением посмотрел на тебя. - Да! А сегодня я сказал ему: "Косточек больше нет, вот тебе хлеб!" Как он отреагировал? - Понюхал, повернулся задом и ушёл в будку. - Так вот, сынок, а завтра он получит три косточки, почувствует себя самым счастливым псом в мире, а я буду ему лучшим другом. Это и есть, сынок, основной принцип манипуляций в работе.

25

Пусть эта история будет называться – небольшой частный взгляд в ИСТОРИЮ, ну, и в её последствия, разумеется.

Тётка моя- материна старшая сестра, Екатерина Павловна- жила под Ленинградом, в посёлке Дибуны – это семь километров от Белоострова – где, по реке Сестре, в тридцать девятом году проходила граница между СССР и Финляндией. Свой дом.

Два слова о почти неизвестной сейчас «Зимней войне». Talvisota- это по Фински.

Краткая историческая справка-

После Гитлеровских аншлюсов, раздела Польши, после пакта Молотов- Риббентроп, когда всем в мире стало ясно, что очередная война неизбежна – в Кремле серьёзно обеспокоились расположением границ, и возможных угроз потенциальной военной агрессии.

От Белоострова до центра Ленинграда всего около тридцати километров – а бывший Российский генерал, командующий вооружёнными силами Финляндии- Карл Густав Маннергейм- ещё с двадцатых годов на всю Европу звонил, что готовится к Советской (Российской) агрессии – отнюдь не исключая варианта краха и развала СССР, при котором свежевылупившаяся независимая Финляндия получит возможность отхватить у России громадные территории – север от Архангельска до Урала – а что, в Коми же живут Финно- Угорские народы – отчего бы не помечтать? Вдруг и в самом деле большевики прогнутся? В Бресте же прогнулись? Украину Немцам отдали в восемнадцатом?

Ни хрена не помечталось. Амбиции генерала были сильнее реальности.

У нас тогда уже рассуждали немного иначе. Поэтому осенью тридцать девятого, бывшей Российской провинции - княжеству Финляндскому, был озвучен пока весьма доброжелательный ультиматум – СССР готов отказаться в Карелии от территорий в три раза больших- в пользу Финляндии – за то, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда за Выборг (Viipuri).

Но.

Маннергейм уже принял решение – никаких договоров с Советами – ориентация на Европу – а значит, союз с Гитлером.

Иметь союзника Гитлеровской Германии в тридцати километрах от Ленинграда, зная, что война неизбежна- никак не входило в планы Советского правительства.

Пришлось принимать меры.

Командовать операцией по принуждению к миру и согласию бывшую Российскую провинцию был назначен маршал К.Е. Ворошилов. При всех его положительных качествах- личное бесстрашие, имидж боевого командира– человек это был малообразованный, амбициозный и слегка зазнавшийся. Ну нельзя бывшего слесаря сразу в маршалы- накосячит. Вот и накосячил.

Глупее того, что он придумал- трудно было сделать даже в серьёзном алкогольном опьянении – из лучших дивизий, лучших полков страны было взято по одному лучшему батальону – и все они отправились на Карельский перешеек, в принципе не подозревая, что это – учения, мероприятия по охране границы, или возможные военные действия?

Бардак стоял несусветнейший- никто никого не знает, никто не знает, что и как предстоит сделать, кто вообще всем командует, кто его непосредственный командир, и зачем это всё надо? Осень на дворе, даже палаток не хватает- личный состав разместить.

Поэтому начало так называемой «Зимней войны» было довольно бесславно. Надобно отдать должное Кремлёвским военачальникам – перезагрузка была осуществлена быстро и эффективно, Ворошилова деликатно отстранили от командования, и к марту 1940- го года операция была победно завершена. Граница отодвинута от Ленинграда более, чем на сто километров.

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

А теперь- частный взгляд. И мой- отчасти.

Соседка моей тётки в Дибунах была баба Маня – я так её называл – дома стояли рядом. Как получилось, что офицеры со всей страны, прибывавшие на будущий фронт, не зная, что их ждёт, ехали с семьями, тащили с собой всё нажитое имущество, и поскользнувшись о строгий приказ о готовности к военным действиям, были вынуждены срочно решать бытовые проблемы?

Не знаю. Но знаю, что в доме у бабы Мани, две комнаты были целиком завалены чемоданами – под потолок. На сохранение оставили. Предполагалось, что по возвращению, это имущество будет хозяевам возвращено.

Никто не вернулся.

Вообще.

Баба Маня честно ждала хозяев почти до сорок шестого года – а потом стала потихоньку открывать чемоданы.

........................................................................................................

Я застал эту ситуацию уже во второй половине шестидесятых – когда из самого раннего детства перебрался в просто детство, и стал помаленьку адекватно оценивать происходящее вокруг. Я частенько гостил у тётки, поэтому кое что видел, и немного сам зрительно помню.

Сын бабы Мани – для меня дядя Толя – добрейший славный мужик с потухшими глазами– к тому времени спившийся уже до полного изумления, полуседой ветеран войны – с трудом выходил на улицу два- три раза в неделю, не чаще. Медали у него на пиджаке звякали.

- Пей, Толька! Тут на три жизни хватит – это баба Маня говорила. Я слышал. Не моё дело, у них такие отношения были в семье.

Баба Маня и сама к стакану с удовольствием прислонялась. В доме стены в саже, печка угольная чугунная – и посуду грязную моют в тазике пару раз в неделю.

Пёс у них был цепной- Дружок, помоями всякими кормили. Я как- то попросился-

- Баба Маня, а можно я Дружку поесть отнесу?

И вот с этой лоханью, чуть не спотыкаясь, с трудом подхожу к будке - нести- то тяжело- пёс поворчал, вылезает, встаёт, смотрит на меня - это мне уже лет шесть было, сознательный такой человек- не забуду, что Дружок смотрел на меня СВЕРХУ ВНИЗ - такая громадная зверюга.

Дядя Толя был мастер с золотыми руками – инструментальщик высшего разряда – он работал (числился) на том самом оружейном заводе в Сестрорецке, где когда- то родилась трёхлинейка Мосина. Его там настолько ценили, что при необходимости в Дибуны отправлялась машина скорой помощи, врачи пинками выводили дядю Толю из очередного запоя, везли на завод, он делал там то, что кроме него никто не смог бы вообще, получал зарплату, и опять проваливался в привычное небытие.

Дядя Толя недолго был женат, сын у него где- то присутствовал, но после развода, от его постоянного пьянства, в Дибунах не появлялся.

Вот такие соседи. Баба Маня даже купила сыну машину - опель тридцать шестого вроде бы года? Но дядя Толя никогда на ней не ездил – по причине постоянных глухих запоев. Опель так и стоял в сарае. Почти сорок лет. Пылью покрывался.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….

Вторая половина восьмидесятых. Прошло время, не стало бабы Мани, ушёл в лучший мир так и не нашедший себя в этой жизни добрый алкоголик дядя Толя.

Сын его, как наследник недвижимости, со скучающей физиономией осматривал грязно- серого цвета кривой дом и сарайки – вообще- то печальное зрелище- хозяевам было совершенно недосуг заниматься ремонтом, всё пришло в совершенный упадок. Продать это можно было только как официально задокументированный объект капитального строительства – под снос, если кто- то пожелает поставить новый дом на участке.

В покосившемся сарае был обнаружен тот самый опель- который даже удалось завести- и проехать немного по улице. Насколько я понимаю, сыну дяди Толи (ну не помню я, как его звали) машина даже понравилась – и он всерьёз взялся за реанимацию.

А дальнейшее осталось в памяти жителей посёлка, как забавная Рождественская история – сынуля, мужик с руками – в отца пошёл, разобрал и собрал машину от начала до конца – и, не имея возможности заменить несколько родных оригинальных деталей, написал в Германию, на завод – с просьбой поставить такие же, или подходящие аналоги.

В Рюссельхайме (Германия, завод Опель) вначале не поверили, а потом в Дибуны приехала комиссия инженеров и менеджеров – посмотреть на свою машину, которая, несмотря на ПОЛВЕКА эксплуатации в экстремальных условиях Российской действительности, до сих пор в состоянии ездить.

Телевидение присутствовало. Машина действительно была в довольно приличном виде – и, насколько мне известно, владельцу было предложено на выбор – любой новый автомобиль с завода в обмен на ветерана. Это же какой силы рекламная акция!

К сожалению, тётка продала свой дом, переехала в Питер – и я не застал конца этой истории. Но вот запомнилось…

На фото - вроде бы такой же автомобиль.

26

В 70-х годах прошлого века возле нашего села жил кабан. Здоровый матёрый секач ростом почти с корову. Шерсть чёрная, клыки сантиметров по 15, очень страшная с виду зверюга.
Летом, после вечерней дойки, деревенская детвора пасла в лугах коров. И это свинячье страшилище каждый день сидело (!) на перекрёстке двух просёлков, по которым мы гнали свою скотину, и смотрело на нас своими маленькими поросячьими глазками.
Кабан просил подаяние.
Кабан ел с рук.
Ел, сидя.
Его угощали тем, у кого что было. Кто давал ему морковку, кто конфетку, кто кусочек хлеба.
Когда проходил последний пастушок, этот свинтус поднимался с пятой точки и вальяжно уходил спать в своё логово.
Он ни разу никого не обидел. Когда он спал, мы возле его логова собирали луговую клубнику.
Другие кабаны ближе пяти километров к деревне не подходили.
Правда, ковырялся он в огородах, но аккуратно. Выроет 5-6 гнезд картошки у одних хозяев, на следующий день подроет морковку у других. А если в округе была посажена колхозная свёкла или другая вкусность, то в частных огородах он и не появлялся, так и жил в колхозных полях. Зимой мы его подкармливали, ставили на окраине корыто, куда вываливали всякие объедки.
На улицах села кабан не появлялся, за исключением одного раза. Как-то ранним утром народ стал выгонять скотину в стадо и увидел посреди слободы троицу незнакомых женщин, сидящих на травке и воняющих отбросами своей жизнедеятельности, а рядом с ними сидящего Ваську (кабана так звали, у нас все свиньи были Машки, а борова с хряками - Васьки). По признанию незнакомок, эти три мадамы по ночам воровали с огородов лук. Каков же был их ужас, когда ночью, рядом с ними, копающими лук на чужом огороде, возникло это чудовище. Кабан не дал им убежать никуда, перекрывал все пути отхода. Один путь был открыт воровкам - в село. Охранял их Васька, пока не вышли свои(!). И ушёл вальяжно.
Когда он умер своей смертью от старости, меня в деревне не было. Закопали Ваську возле его любимого перекрёстка. Камень там до сих пор лежит.

27

Немцу, отсидевшему по ошибке 13 лет, прислали счёт на 100 000 евро за "тюремные удобства".
В 2010-м ему дали пожизненный срок.
Осуждённый пробыл за решёткой 13 лет. Все эти годы Хендицки доказывал свою невиновность, и в июле прошлого года ему это удалось.
Повторное расследование признало, что приписываемая Хендицки жертва погибла в результате несчастного случая, а его рядом в тот момент не было. Мужчина уже ушёл из дома, когда произошла трагедия.
На свободе он вышел в возрасте 63 лет и полученная им в сентябре 2023 года компенсация за годы тюрьмы в размере 368 700 евро за 4916 дней заключения Хендицки не устроила. Он насчитывал что ему должны больше. Примерно 1000 000 Евриков. Для ровного счёта.
Но недавно немцу Государство выставило счёт за питание и ночлег в тюряге, потому, что он не должен был находиться там.
Но тем не менее он там ел казённую пайку, спал на казённой кровати. Звучит абсурдно, но с баварца требуют десятки тысяч евро за обслуживание - сообщает немецкое издание The Local.
Немцы скрупулёзно подсчитали все расходы: по данным прокуратуры, Гендицки за 13 лет заключения сэкономил 50 442,48 евро на «проживании и питании».
И тот факт что в тюрьме он находился не по своей воле и желанию в расчёт естественно не принимается.
Так что всё эти удобства ему придётся оплатить из своего личного кармана.

29

Поговорили тут об Алексее Николаевиче Толстом, и мне вспомнилась интересная история.
Прочитал я её в журнале «Химия и жизнь» в 1989 году. Тогда во многих литературных и других журналах печатались воспоминания людей, прошедших ГУЛАГ. Вот и журнал «Химия и жизнь» напечатал главы из книги Елены Георгиевны Жуковской «Как это было».
С профилем журнала публикация была связана только тем, что Елена Георгиевна — учёный-химик, хотя книга её была конечно, вовсе не о химии. Кстати, отвлекусь ненадолго: есть и другое значение слова «химия», ближе к лагерной тематике: так в народе называли привлечение к труду по приговору суда, как правило это было вредное производство. Тогда говорили «отправили на химию», а самого осуждённого звали, соответственно, «химиком». Я почему вспомнил — мне рассказывала двоюродная сестра, что, когда она училась на химфаке МГУ, их оправили на практику на Дальний Восток. И там студентов местные предупреждали: «Никогда не говорите, что вы химики. Не так поймут!»
Но вернёмся к Елене Георгиевне и к тому, причём здесь Алексей Толстой.
Она рассказывает такой эпизод: однажды муж Елены Георгиевны, Семён Борисович Жуковский, замнаркома НКВД, был приглашён на важный приём по поводу какого-то праздника. Там все гости сидели за небольшими столиками по четыре человека, и Семён Борисович оказался за одним столом с известным журналистом Михаилом Кольцовым, художником Леонидом Никитиным и писателем Алексеем Толстым.
Пили, ели, все были в хорошем настроении, в какой-то момент Кольцов пошутил: «Смотрите, как интересно: у нас за одним столом Жуковский, Никитин, Кольцов и Толстой! И все не те!»
Алексей Николаевич вскочил, гневно бросил: «Может вы все и не те, а я как раз тот!», и ушёл.
Годы репрессий из этой компании пережил только один Толстой. Но это, конечно, просто совпадение…

31

Бомж-анестезиолог или искушение блудного сына.

Что-то на Сайте мне напомнило…охмурение Козлевича ксендзами…
И забуксовавшая было память достаточно долго не соглашалась выявить связь между классической сценой из «Золотого телёнка» и моей стародавней байкой о моём личном охмурении…
Начну я, пожалуй, с описания ситуации в американской медицине начала 90х, точнее — с объяснения системы интернатуры, резидентуры и феллоушипа.
Всё вместе — я бы перевёл как постдипломные тренировочные программы.
Итак, интернатура — обычно год, обычно самый тяжёлый год в тренировочных программах.
Интернатура может быть включенной в резидентуру и может быть отдельной, переходные программы для будущей специализации типа радиологии или анестезиологии.
Именно такая интернатура и была мне нужна — поскольку задача была после первого года поступить в трёхлетнюю программу по анестезиологии.
Всего 4 года, стало быть.
Но эти 4 года должны бы считаться как в Крымскую компанию, оборона Севастополя, где один год шёл за три… достаточно суровое дело…
И уж бы хрен со всеми сложностями — но даже устроиться в такие программы — было архисложно, по многим причинам.
Особенно в хирургические специальности и анестезиологию, где приоритетом приёма заслуженно пользовались самые лучшие выпускники лучших медицинских вузов страны
И уж потом — иностранные врачи, чей диплом был принят за отвечающий всем стандартам американских дипломов.
За аккредитацией следовали экзамены за весь курс медицинского вуза и экзамен на знание языка.
Директора тренировочных программ закономерно настороженно относились к иностранцам — просто не знали, что же им ожидать от них.
Да и проверить кандидата было просто невозможно — что с верностью до наоборот происходило при рассмотрении кандидатуры в программу американского выпускника — чего уж проще, снял трубку и поговорил с деканом.
Тем не менее — нужда во врачах была отчаянная, иностранные врачи потихоньку начали пробиваться в программы и доказывать свою способность к равному соревнованию.
На острие атаки находились индусы, пакистанцы, иранцы и филиппинцы — с превосходным английским и обучением по аналогичным американским учебникам, с той же программой и теми же экзаменами.
Врачам из СССР приходилось туго,особенно поначалу.
Языком мы владели слабо, система постдипломного обучения казалась сложной и непонятной.
Но: стоило одному из наших прорваться в программу — и в подавляющем числе случаев показать себя надёжным и трудолюбивым бойцом — как директор программы менял своё отношение и на будущий год брал в программу выпускников того же советского вуза.
Мне — нереально повезло.
Причём и с интернатурой и с резидентурой.
Интернатуру первыми проломили наши лучшие выпускники, знакомые мне ещё по Риге, ребята профессорского типа.
И я устремился в тот же пролом — достаточно успешно, после трёх поколений рижан директор программы увеличивал число интернов из Союза.
Ну, вкратце — интернатура вещь суровая, особенно для новобранца.
Не о ней речь, однако, расскажу в следующий раз.
А вот с резидентурой дело не вытанцовывалось…
Одна из наиболее популярных и желанных специальностей,анестезиология, похоже, была не для меня. Осложняло ситуацию непреклонность моей мамы — программа должна быть в Калифорнии, где жили её близкие родственники.
И я бы долго ещё ездил по интервью, безусловно безуспешно, самая горячая специальность в самом желаемом штате Союза — ну, это всё выглядело несбыточным…
С концепцией « чёрного лебедя» все знакомы?»
Ну так вот — чёрный лебедь прилетел к анестезиологии…
То ли из-за запланированных реформ в медицине то ли в силу манипуляций страховых компаний — но заработки в анестезиологии обрушились.
Американские выпускники с их обычным средним долгом за медицинское обучение в районе четверти миллиона( сейчас раза в два больше) — не могли себе позволить выбрать низкооплачиваемую специальность.
Рынок отреагировал быстро — гордые директора гордых и желаемых анестезиологических кафедр сломя голову гонялись за новыми кандидатами, по больше части — тщетно.
И, неожиданно, стали звонить и упрашивать приехать на интервью.
Два - в Калифорнии.
Первая вакансия мне не понравилась: буйный госпиталь, с перестрелкой в приёмном покое, с металлоискателями и обысками посетителей.
К тому же из 25 позиций первого года — у них заполнены только пять, что означало только одно — невероятную занятость резидентов, работающих за себя и « за того парня»…
Второе интервью было в благолепном университетским госпитале, принадлежащим адвентистам седьмого дня.
Куда меня и зачислили, довольно странно — с началом через полгода, посередине обычного учебного года. Это довольно хитрое решение проблемы « первого июля» — когда в госпитале смена часовых и вчерашние студенты становятся интернами, вчерашние интерны превращаются в резидентов, короче — июльский хаос, не рекомендую болеть в июле. К августу всё устаканится — тогда и добро пожаловать.
Январские новички смягчают напряжение — к июлю они уже зрелые резиденты и берут на себе более сложные задания.
Меня это устраивало: моя интернатура была согласна, чтобы я поработал там ещё несколько месяцев. После чего я планировал эвакуацию родителей из Латвии.
Затянулось предисловие, пора и к истории перейти.
Уж не знаю, чем — но я приглянулся преподам своей программы внутренних болезней.
То ли моя молчаливая невозмутимость, то ли нерушимый энтузиазм, то ли моя легендарная способность высыпаться за 5-10 минут и держать удар массовых поступлений — трудно сказать, я и сам не знаю.
И особенно мной был доволен директор программы, у нас были совместные пациенты, с их хвалебными отзывами, несколько дельных предложений, моих — и директор взял на себя обязательства переубедить меня в моём выборе специальности.
…Тогда был взят курс на переориентировку медицины — деньги, ресурсы - всё было направлено на создание семейного врача.
Растущие зарплаты общих врачей находились в списке пряников моего директора.
Да и резидентура у них короче.
Я уклонялся от таких разговоров — цель была опять стать анестезиологом, не семейным врачом. Оставшиеся месяцы я провёл в моём любимом отделении реанимации и интенсивной терапии, читал учебники по анестезиологии.
Директор, однако, приступил к охмурению достаточно серьёзно.
Он даже не поленился достать номер Уолл Стрит Джорнел — где описывался бездомный анестезиолог, Манхэттенский бомж, с зарплатой недостаточной для приличного существования. Что я помню из прочитанной статьи —он регулярно пользовался приютами, не голодал, просто ждал возможности снять квартиру.
Не подействовало.
Приближалась дата моего отъезда и доктор Робертс пошёл в банзай-атаку, откровенный разговор был неизбежен.
Пришёл к нему в кабинет, присел, приготовился к его аргументам.
« Так, оставим все эти прагматические доводы.
Давайте поговорим о вас и пациентах.
Пациенты наперебой хвалят вас, преподавательский состав выдал вам высокие оценки — и немудрено, дифференциальная диагностика — ваш любимый конёк.
Так?»
Я смущенно ответствовал , что, мол, это всё — иллюзии.
Робертс возразил: нет, не иллюзии, вот анкета, преподаватели и пациенты, их оценки — ошибки быть не может.
Мужик был убедительнее ксендзов, охмурявших Козлевича… я аж посочувствовал Адаму…
Так, надо объяснить человеку — почему анестезиология, а не внутренние болезни.
Вежливо, без напора: видите ли, моя природа, мои мозги моя биохимия — протестуют против сидения в офисе. Дюжины мелких нерешаемых проблем, упрямые и ограниченные пациенты… вот мы с вами вместе вели давеча приём… Какие ваши наблюдения?
«Зрелый и здравый врач, внимательный и ответственный.»
Приятно слышать, однако в районе середины этой лепоты, где-то около полудня — ваш покорный слуга серьёзно подумывал о самоубийстве…
И это не было преувеличением — я эффективен, решая одну проблему.
И я весьма неэффективен в случаях рассеивание моего внимания на множество проблем одновременно.
Моя природа, моя личность — я предпочитаю один большой стресс — не множественные мелкие стрессы.
Таким уж я рождён…
Он кивнул, я его убедил.
Пора было прощаться.
Он оказался весьма благородным в своей неудачной попытке:
« Миша, если по каким-то причинам не выйдет с анестезиологией - знайте, мы всегда будем рады зачислить вас в наши ряды.»
Я ушёл собираться… неведомо мне — он горячо рекомендовал меня моему новому директору.
Наши жизни разошлись.
И, о ирония - пятью годами позже я, клинический инструктор, памятуя о своём личном опыте — внушал зелёным новичкам: не гонитесь за модой или заработком, выбирайте медицинскую специальность согласно вашей природе.
…чёрный лебедь прилетел в самый нужный для меня момент… и так же вовремя улетел… рынок спружинил и на момент окончания моего контракта — анестезиология опять вошла в лигу наиболее желаемых специальностей.
Занавес!
Michael Ashnin@anekdot. ru.

32

Начало века. С- Петербург. Все уважающие себя частные и государственные строительные и инженерные компании в обязательном порядке принимают участие в выставках – как минимум два раза в год требуется отрекомендоваться чтобы тебя помнили, да и посмотреть, чего новенького на рынке тоже не лишнее. В Питере тогда это происходило на Васильевском, в павильонах экспоцентра – сейчас их уже нет.

Наша контора регулярно принимала участие в этих мероприятиях - арендуется стенд на выставке, а дальше – у кого на сколько фантазии и денег хватит – вот стоим все в общем зале, и меряемся, у кого галифе шире. Иногда забавно получалось.

Одна из новых фирм, выходя на рынок, на выставках устраивала такой спектакль – человек двадцать сотрудников, построившись колонной, под горн и барабан, шествовали по залу, чеканя шаги, и выкрикивая речёвки по типу пионерских – «Это кто шагает в ряд? То элитный наш отряд!»

Мы несколько лет подряд приглашали к себе на стенд хорошеньких барышень из агентства по подготовке конкурсов красоты – им заказывались одинаковые костюмы и бейсболки с логотипом компании – это привлекает внимание. Да и девчонки были неглупые- интересно пообщаться. Ещё и красавицы.

Запомнилась у конкурентов девица с фантастически громадным бюстом – где они такое откопали? Причём сама довольно невысокая и сухощавая – а грудь такого размера, что это вызывало не эротические фантазии, а серьёзную озабоченность – как она ухитряется сохранять равновесие при ходьбе?

Но за всё время больше всего запомнился такой эпизод – по моему, эти переплюнули всех. Наши соседи по стенду, строительная фирма с рекламным лозунгом – «От самого маленького до самого большого» наняли для рекламы такую парочку - карлика ростом поменьше метра, и громадного парня- тяжеловеса культуриста, ростом около двух метров и весом должно быть килограмм полтораста– у него только бицепсы были с телячью голову. Им сшили одинаковые костюмы ярко красного цвета, украсили логотипом фирмы, а на спине разместили надписи – громиле – «от самого маленького», а карлику- «до самого большого».

Задачей парочки было вместе прогуливаться по залу – они не просто обращали на себя внимание – на них глазели вовсю. Эффект был размером с разорвавшуюся бомбу – ярче этой рекламы на выставке действительно не было.
Спортсмену было лет под тридцать, простоватый такой добрый парень по имени Василий – стенды- то наши были по соседству, вот мы и познакомились. Карлик представился – Алексей Михайлович, возраст далеко за пятьдесят, и совершенно невыносимый характер. Васька перед ним робел и заикался, а тот шипел на него, и норовил при случае побольнее ударить ботинком по лодыжке.

Выглядело это забавно. Карлик, злобным фальцетом-

- Ну ты, гондон, дылда сраный, тебе сколько раз повторять, ходи медленнее? Я, бл..дь, что за тобой бегать должен?

Василий в ответ тяжёлым басом-

- Алексей Михайлович, ну я..

- Головка от х…я! Смотри внимательнее, сука, отрастил ножищи, хер угонишься.

Вот примерно такие диалоги происходили на соседнем стенде, когда никто не видел. Ну мы- то соседи, от соседей не скроешься.

В число представительских расходов на выставке обязательно включался коньяк с лёгкой закуской – и не из худших. Вначале мы пригласили соседей на двадцать капель, познакомиться поближе, потом они нас. Алексей Михайлович это дело просёк мгновенно, и теперь они, сделав очередной круг по павильону, непременно подходили к нашему или своему стенду- освежить впечатление.

- Васька, ё…б твою мать, и себе наливай! Что я в одну харю накачиваться буду?

- Алексей Михайлович, ну не пью я! Спортсмен я, нельзя мне, да и не хочу!

- Сволочь здоровенная. Трезвенник, холера тебе в бок. Морковным соком пробавляется, зараза… Витаминов ему мало.

Часа через два Михалыча уже конкретно шатало. Василий, пригнувшись, пытался его поддерживать, на что тот вырывался, огрызаясь, и норовил посильнее ударить своего красного от смущения компаньона. Лозунги дурацкие выкрикивал-

- Стрроим любые объеккты! От саммого маленького! Морковным соком! До самого большого! Молчи, дылда, мморду набью! Витамины!

К этому добавлялась ни с чем не сравнимая манера маленького человека семенить ногами, цепляя одной за другую. Грешно смеяться над таким, но было действительно смешно. Всем, кроме Василия – он старался поддержать и успокоить разошедшегося карлика – и только в очередной раз получал в ответ поток ругани и ботинком по ноге.

Посетители выставки, глядя на этот цирк хохотали, сгибаясь пополам. Все же думали, что это постановка, спектакль. Успех был оглушительным.

Бенефис продолжался недолго – последние два круга по экспоцентру Михалыч уже не ходил, сидел у Василия на плече, и что- то тихонько помыкивал. Когда время работы выставки закончилось, Василий упаковал невменяемого партнёра в рюкзак, и понёс на выход – сам карлик передвигаться был не в состоянии.

А на следующий день он на выставку не явился. И больше мы его вообще не видели. Переодетый Вася грустно посидел часа полтора– ходить по павильону в одиночку не имело смысла, потом договорился со старшим на стенде и ушёл.

Старший- главный инженер строительной конторы- вполне разумный и адекватный человек- не стал устраивать из этого историю, он понимал, что второй раз такого эффекта в принципе не достигнешь, и хотя во время спектакля сам смеялся до слёз – но и доволен им был несказанно- никто не ожидал такого внимания к их компании- они там прямо на выставке несколько хороших контрактов заключили.

33

Уже на второй день войны началась подготовка к спасению сокровищ Эрмитажа. Более миллиона экспонатов эвакуировали в двух эшелонах. Третий, последний, из Ленинграда не ушёл - началась блокада. Практически все картины вывезли в Свердловск, отправить туда рамы оказалось невозможным, и директор Эрмитажа академик Орбели распорядился их не трогать, пусть висят на своих местах. Мудрое решение, благодаря которому впоследствии удалось восстановить всю экспозицию музея всего за восемнадцать (!) дней. Но, конечно, пустые рамы в знакомых залах производили на сотрудников гнетущее впечатление.
В конце апреля 1942 года во время обстрела снаряд пробил трубу, и вода залила помещение конюшен под Висячим садом, где находилась коллекция старинной мебели. Готические столы, кресла в стиле Александровского ампира, комоды эпохи Людовика XIV - всё это требовалось срочно поднять наверх, но у работавших в музее пожилых женщин, ослабевших от голода, просто не было сил. Начальник охраны Эрмитажа Павел Филиппович Губчевский обратился за помощью к слушателям курсов подготовки младшего офицерского состава. Молодые курсанты, недавно приехавшие из Сибири, перенесли коллекцию в сухое и относительно безопасное место. Губчевскому хотелось как-то отблагодарить спасителей уникальной мебели, и он решил провести их по знаменитым залам Эрмитажа, рассказать о картинах. Это была удивительная экскурсия! Павел Филиппович "видел" внутри пустых рам полотна Рембрандта и Джорджоне, Тициана и Веласкеса и сумел передать это ощущение своим слушателям. Сила воображения, великолепная память и мастерство рассказчика помогли ему раскрыть сюжет и смысл картин во всех подробностях, описать палитру и особенности стиля мастеров прошлого.
Курсанты его слушали затаив дыхание... Через пару недель им предстояло идти на фронт, они знали, кого и что они будут защищать.

34

О пользе языков.

Была у моего отца манера, для выгоды, в общественных местах обращаться ко мне на немецком языке, чтобы донести до меня информацию, которую не обязательно должны знать окружающие.
Это было очень выгодно, например на рынке, при торговле. Или в магазине. А также на работе или в учреждении.
Случалось редко, конечно, но я оценил.
В девяностые переезжаем мы, благодаря перестройке, в Германию.
И вот как-то находимся мы в ратхаусе, (доме советов) для уточнения деталей в документах.
Отец сидит позади. Ему за 70, все дела веду я.
Служащий вежливо, но напористо выясняет, что я ещё могу добавить к имеющимся бумагам.
В какой-то момент отцу показалось, что мне лучше иначе ответить на вопрос и он мне об этом сообщает.
Конечно на немецком языке.
Как привык в России играть в разведчиков.
Я не сказал ему сразу - замолчи, потому что никогда так грубо не разговаривал с отцом.
А чиновник очень сильно заострил уши, он не смог скрыть удивлённое лицо, взял бумаги и куда-то ушёл.

В общем, про нашу родословную немецкие бюрократы выяснили больше, чем мы сами знали.

35

Порядок никто не отменял.
Завод Сатурн, где мы вели работы по реконструкции цехов, был ну оооочень секретный и порядок начинался уже с проходной где всегда дежурили очень строгие и неподкупные отставники, знающие Уставы караульной службы.
Как-то в субботу один из прорабов приехал на работу с дочкой - не с кем было оставить, а тут может рядом сидеть, рисовать сколько угодно.
На заводской проходной их ждал сюрприз. Дежуривший отставник наотрез отказался пропустить первоклашку без пропуска и никакие уговоры и просьба войти в положение результата не давали. Порядок никто не отменял.
Единственное что суровый охранник разрешил, это остаться девочке на проходной под его неусыпным оком, благо есть стол стулья и даже солидный диван.
- Ну что доченька, посиди тут с дядей а я постараюсь быстренько сделать свои дела и поедем. Покладистый ребёнок сразу начал раскладывать на столе цветные карандаши и папа совсем успокоился. Оставил подобревшему дяде телефон и ушёл на территорию завода.
Долго ли или нет занимался он своими бумажками, но когда возвращаясь зашёл на проходную, обомлел. Дочери на диване не было и стол был пустой, ни карандашей ни рисунков. Взгляд на охрану, но охранника тоже нет. Сделал два шага ближе и только тогда увидел картину - за высокой стойкой на месте дежурного сидит его художница и спокойно малюет.
- Ты как сюда попала, кто тебя пустил?
- Дядя Саша - они познакомились - куда-то пошёл а меня попросил немного подежурить.
Да, порядок никто не отменял.

36

Савва Тимофеевич Морозов, — создатель Художественного театра!
О том, что Савва Морозов был одним из самых крутых меценатов России, и о том, что он оказал поддержку создателям МХТ, знают многие. А вот насколько весома была его роль, — не так известно, а ведь, честно говоря, если бы не Морозов, вряд ли бы мы сегодня знали аббревиатуру МХАТ, а имена Станиславского и Немировича-Данченко были бы известны только узкому кругу искушённых театроведов!
Дело в том, что Владимир Иванович и Константин Сергеевич были выдающимися театральными деятелями, но никудышными бизнесменами. Когда они во время своего знаменитого обеда в «Славянском базаре», продолжавшегося 18 часов, родили идею театра будущего, им и в голову не пришло оценить стоимость проекта. А он вышел весьма дорогим: задумано было напичкать театр самыми современными средствами театральной машинерии, создать комфортные условия для зрителей и артистов, и много ещё чего. Для костюмов первого спектакля МХТ, «Царь Фёдор Иоаннович», собирали по монастырям настоящую царскую парчу и золотое шитьё, — каково? При этом у отцов-основателей своих денег не было: Владимир Иванович, хоть и был преуспевающим драматургом, которого называли «новым Островским», больших капиталов не имел, а Константин Сергеевич, выходец из богатейших купцов Алексеевых, растренькал своё немалое наследство на предыдущие театральные прожекты, закончившиеся полным пшиком, и к моменту создания нового театра имел только огромные долги.
Наши герои основали паевое общество, и сумели убедить некоторое количество состоятельных людей вложиться в их проект. Но собранные деньги закончились ещё раньше, чем строительные работы в будущем театре добрались до экватора. Отцы-основатели собрали пайщиков и слёзно просили добавить денег, пайщики прониклись сочувствием, но денег не дали за отсутствием оных.
На этом проект мог вполне закономерно завершиться, и никогда бы не появился занавес с изображением чайки, и Антон Павлович Чехов не увидел был несравненную Ольгу Леонардовну в роли царицы Ирины, и остался бы холостяком, и Олег Николаевич Ефремов не ушёл бы из «Современника», поскольку некуда было бы уходить, но на том самом собрании пайщиков совершенно случайно, проездом из Орехово-Зуева, оказался текстильный король и большой театрал Савва Морозов.
Откуда у молодого человека, в детстве поротого по ягодицам старообрядческой лествицей, любовь к театру, неизвестно, но тут она оказалась кстати. Савва выкупил все паи, и добавил столько денег, сколько было нужно. Но не остановился на этом: будучи прекрасным инженером, с кембриджским образованием, он взял на себя всю электротехническую часть проекта — Савва буквально поселился в недостроенном здании театра и лично курировал, а большей частью и производил все необходимые работы. Станиславский писал впоследствии, что Савва заразил всех невероятной энергией и энтузиазмом, которые были не менее важны, чем деньги. О чём режиссёр не писал, но можно догадываться: наверняка крутой предприниматель взял на себя контакты с поставщиками и субподрядчиками, — сомнительно, что знаменитое «Не верю» Станиславского могло подействовать на оборотистых московских дельцов.
В итоге проект был реализован. И представьте себе: как только бизнес стал работать, пошли аншлаги, два неутомимых театральных деятеля пришли к мысли, что театр должен принадлежать его актёрам! Узнав об этой идее, Савва Тимофеевич, по сути единоличный владелец театра, безвозмездно отказался от своих паёв в пользу актёров.
В числе российских меценатов Савва идёт на призовом, третьем месте, после барона Штиглица, создателя Центрального училища технического рисования, и другого Саввы, Мамонтова.
При этом, к слову: в совладельцы театра включили не всех. Виленкин, поступивший на службу в МХАТ десятилетия спустя, уже при советской власти, отмечал, что неприязнь друг к другу актёров-«акционеров» и «неакционеров» ещё существовала даже тогда.
А Савва Тимофеевич дал денег ещё и большевикам. Возвращать они их не собирались, о чём позаботился большевистский «чистильщик» Леонид Красин, человек и ледокол. Официально смерть С.Т. Морозова признали самоубийством, но близкие говорили, что рядом с телом была найдена записка: «Долг — платежом. Красин»

37

Главные произведения Михаила Шолохова о войне - основные части неоконченного романа "Они сражались за Родину" и рассказ "Судьба человека" - вышли в печать спустя годы после Победы. В 1960-х его литературная деятельность де-факто завершилась. С тех пор писатель не опубликовал ни строчки.

Был и ещё один фактор, с каждым десятилетием определённо всё больше мешавший творческому процессу Шолохова, прославившее его на весь Союз пристрастие к алкоголю. В ранней молодости в алкоголизме он замечен не был, но в 1930-х сближение с властями шло параллельно со сближением с рюмкой. Вскоре коммунист Шолохов уже пил запойно, мог уничтожить от двух до трёх бутылок коньяка или водки подряд и повторить эту норму и на следующий день, и через день.

В 1950-х чиновники строчили жалобы на то, что Шолохов ничего не пишет, потому что беспробудно пьёт.

После принудительного обследования врачи диагностировали у него цирроз печени, кардиосклероз, общий атеросклероз и гипертоническую болезнь на почве хронической алкогольной интоксикации. Его поместили в больницу, где пытались лечить от алкоголизма. Однако писатель ушёл в очередной запой, как только оказался на свободе. Когда пить крепкое становилось уже невмоготу, Шолохов переходил на шампанское. Вдобавок ко всему курил он совсем уж безостановочно - увидеть его без сигареты было просто невозможно.

В употреблении алкоголя литератор не видел ничего зазорного. К выпивке регулярно обращаются и герои "Тихого Дона", а в "Судьбе человека" Шолохов и вовсе возводит сцену с тремя рюмками водки, выпитыми героем в плену, до уровня высокой патриотической патетики.

38

Рейс В Америку. В аэропорту Тель-Авива идет посадка на рейс американской авиакомпании. Стюард видит, что 50 мест в первом классе заняли богатые евреи, и думает: Если хорошо их обслужу, дадут по десятке на чай, и будет у меня 500$. А если очень постараюсь, то и по 25$ не пожалеют. Весь полёт он вокруг них прыгал, воду-коньяк-таблетки-пледы подавал, из сил выбился. Сели в Нью-Йорке, он уже карманы приготовил. Выходят евреи. Первый говорит: - Я в жизни много летал, но никто никогда не обслуживал меня так, как Вы. Спасибо. Пожал руку и ушёл. Второй:... Спасибо. Пожал руку и ушёл. ... И так 49 человек. Стюард в ступоре. Последний, маленький старичок, всё то же самое сказал и добавил: - Мы тут с друзьями решили Вас отблагодарить... И протягивает стюарду чек на $10 000!!! Стоит стюард на трапе, машет чеком вслед евреям и шепчет: - Евреи, может быть, вы и не убивали Христа... Но как вы его мучили!!!

39

Императрица Елизавета, несмотря на кажущееся легкомыслие, была дамой очень практичной и с юности окружала себя людьми простыми, абсолютно всем ей обязанными, а потому и всей душой преданными. Таков был и Василий Чулков, начинавший свою карьеру при елизаветинском дворе истопником. Ровесник Елизаветы, он быстро заслужил её доверие, а когда она заполучила трон, выяснилось, что Чулков обладает замечательной способностью - он очень чутко спит. Узурпировавшая власть дщерь Петрова сама боялась переворота, ночных вооружённых гостей, бесцеремонно поднимающих правителей с постели, поэтому ложилась спать под утро. Примостившийся на тюфячке или дремавший в кресле Чулков, просыпавшийся от малейшего шороха, караулил её лучше домашней собачки. Поневоле знавший все интимные тайны Елизаветы, Василий Иванович не болтал и на посту под дверью царицыной спальни сделал головокружительную карьеру: в 1742 году пожалован в камер-юнкеры, через год стал метр-де-гардеробом, а закончил службу обер-камергером и генерал-аншефом.
В рождественскую ночь 1761 года Елизавета Петровна отдала Богу душу. После похорон императрицы Чулков ушёл в отставку - новый император от его услуг отказался, а, может быть, зря?..

40

Про лампочку... Или свет. Есть у меня близкий друг. Геннадий Викторович. Это тот у которого был юбилей в конце августа, после которого у меня сбежала собака - в комментах про это Соломону писал. Так вот. Был у него тесть, Михал Михалыч, земля ему пухом. Ушёл из жизни три года назад. Лётчик дальней авиации, потом ГСВГ, а с развалом и пенсия пришла. Началось всё с игры в шахматы во дворе обычной панельной девятиэтажки. Там постоянно собиралась организованная группировка пенсионеров, высоко развитых интеллектуально, не то что эти пидарасы - которые пиздят, что украинского языка никогда не существовало. Ну да и хуй на них - история про лётчика, а не про пидарасов и слесарей акпп. Как и при любой другой игре - будь то карты, домино или монополия, всегда происходили какие-то конфликты и баталии. И вот во время одной из таких баталий, когда шли выяснения кто прав, а кто нет - с Михалычем случился инсульт. Паралич. Я не знаю медицинской терминологии - он просто лежал и требовал постоянного ухода. Супруги его, тети Зины давно не стало и вся ответственность лягла на Гену и Дину. Восемь лет. Восемь лет старый лётчик умирал. Он вёл здравые диалоги, имел ясный взгляд и острый ум. Но со временем всё это угасало... Естественно, они заботились о нём. Каждый день приезжали домой, кормили, гигиена и всё что нужно. Уже не задолго до смерти, всё как всегда - зашли в квартиру. Дина пошла на кухню приготовить умирающему отцу покушать. Гена включил в комнатах свет и присел возле него. Середина лета.
- Ну как ты, Михалыч?
Обычная дежурная фраза. Михалыч смотрел на лампочку. Шесть часов вечера. Лето. Тогда ему уже было очень трудно произнести несколько слов. Это требовало огромных усилий и времени. Михалыч перевёл взгляд на Гену.
- Михалыч, что хочешь сказать?
Гена наклонился к нему ближе, чтобы помочь ему сосредоточиться. Было видно как старик собирает все силы в кулак на одну фразу.
- Ну давай Михалыч, я тебя слушаю.
Михалыч напрягся и резко выдохнул:
- Свет, блядь, выключи - день на улице!

41

Очень любила в детстве сладкое, как следствие - была полным подростком. Ничего страшного, вроде даже не жирная, но щёки большие. Мама часто говорила, какой это ужас и как так, прятала от меня конфеты и прямо из рук выдирала пряники. В 18 лет я влюбилась в велоспорт. Все мысли о великах, постоянно тренируюсь. На велике чем ты легче - тем ты быстрее. Лишний вес сам ушёл. Стала стройной, сильной, счастливой и уверенной в себе. Но вот мои родственницы очень странно на меня реагируют. Одна говорит всем, что я анорексичка; вторая говорит, что у меня, видите ли, мышцы слишком выраженные - некрасиво это; бабушка плачет, что я её не люблю, так как не ем её сладкие пирожки. Но мама всех превзошла трагическими рассуждениями по поводу того, что у меня грудь уменьшилась. Говорит, что плоская и страшная. Обсуждают всё это за моей спиной, узнаю от сестры.

42

Ностальгия по Социализму- кто помнит.

Ленинград, вторая половина восьмидесятых. Были у нас в проектном отделе двое приятелей. Не то, чтобы приятелей- просто кульманы их и рабочие столы стояли рядом – не захочешь, а пообщаешься.

Тенгиз Горидзе- добродушнейший громадный мужик, спортсмен- тяжеловес, его из себя вывести- это очень постараться надо, и Толик Юрченко – вредный, мелкий и вздорный тип с холерическим темпераментом. Разница в весогабаритных параметрах у них была примерно в два с половиной раза – в пользу Тенгиза. Обоим слегка под тридцать.

Толик взял себе за правило к Тенгизу придираться, подкалывать его, и пытаться всячески достать. Ну характер такой вздорный.

Удалось ему это только раз – когда Тенгиз сдавал большой проект, разложил чертежи с готовой работой на столе, и вышел куда- то, а Толик вырезал из листа копирки большую чёрную кляксу, примостил её на ватмане, а рядом положил пустую и высохшую бутылочку из под туши – как бы опрокинулась. Тенгиз возвращается, молча и мрачно смотрит на «загубленный» чертёж, потом на покрывшегося пятнами Толика-

- Твоя работа? Как тэбя угораздило?

- Тенгиз, я, это, я не специально, я только рейсфетер хотел…

- Ты панимаешь, что проект нужно сдать сегодня?

- Тенгизик, дорогой, я нечаянно, я тебе помогу…

Толик подходит к столу, убирает кляксу и бутылку из под туши- а потом ехидно-

- Во, смотри, как чисто получилось! Ты небось так не умеешь тушь стирать?

Под одобрительные смешки коллег Тенгиз растерянно смотрит на чертёж, понимая, что его довольно жестоко разыграли. Потом поднимает Толика над головой одной рукой- тот начинает верещать –

- Ну извини, ну пошутил, ну не буду больше!

- Оттуда извиняйся, негодяй! - продолжает Тенгиз, держа обормота на вытянутой руке. И ведь держал, покуда извинения не стали почти искренними.

Утро в отделе начиналось с того, что Толик подходил к двухпудовой гире, которую Тенгиз держал для разминки, и судорожно пытался её приподнять. Примерно за полгода усилий он довёл количество подъёмов до двух раз- от пола почти до колен.

Каждый раз это действие сопровождалось аплодисментами.

- Толик, не сдавайся, давай третий раз!

Но на третий раз у него сил уже не хватало.

Будни работы отдела- анекдоты, долгие перекуры на лестнице, кто- то откровенно спит, благо из за кульмана не видно. Тётечки со второго этажа попросили шкаф передвинуть, и по секрету сообщили, что сегодня в профкоме будут продовольственные наборы распределять. Волнующее действо- в магазинах пусто, а тут довольно приличные продукты можно было приобрести – но на всех не хватало, поэтому их разыгрывали.

В мешок укладывались пропуска – а это одинаковые пластиковые карточки – потом кто- нибудь, запустивши руку вовнутрь, тщательно их перемешивал, и вытаскивал по очереди- по количеству наборов. Те, кому повезло, оплачивали набор, остальные продолжали надеяться, что в следующий раз непременно повезёт.

Все собрались, пропуска уже в мешке, вбегает Юрченко-

- Погодите, погодите, я тоже! Запихивает свой пропуск в мешок, и начинает их активно перемешивать. Потом вытаскивает один –

- Захарова! Второй –

- Левченко!-

И так далее. Наборов было всего пять, поэтому, когда он вытащил пятый пропуск со своей фамилией, то не удержался-

- О! Вот она, справедливость! Юрченко Анатолий Владимирович!

Ну вытащил и вытащил. Повезло, стало быть. Толик притащил к себе пакет с набором, бросил пропуск на стол, и ушёл в курилку.

Волнующее действо кончилось, опять неторопливо потекли скучные будни. Толика нет. Часа через два Тенгиз задумчиво-

- Ребята, такое дело. Нэ знаю даже, как и сказать. У Толика на столе пакет чуть не перевернулся, я поправил, и случайно его пропуск рукой задел – знаете, он какой- то нэ такой был. Холодный он, панимаэшь?

- Как холодный?

- Ну, как холодный, ощутимо холодный, во как.

- Блин, так этот засранец свой пропуск внизу, в лаборатории, в жидком азоте выкупал, потому последний и прибежал! Поэтому сам и вытаскивать навязался! Вот же скотина хитрожопая!

- Так надо последний набор переиграть?

- Поздно. Не докажешь – пропуск уже нагрелся. Ну Юрченко, ну жук! Мужики, такие вещи нельзя оставлять безнаказанными – мозги включайте, как мстить негодяю будем?

Тенгиз –

- Я знаю, что мы сдэлаем…

В четверг Толик пришёл на работу в галстуке, принёс коньяк и торт. (Извиняться что ли собрался за холодный пропуск? Ага, этот извинится, щасс).

- Что за праздник, коллега? Что отмечаем?

- Женюсь завтра. Я и отгул уже взял. Вот.

- Ну, блин, поздравляем! Совет вам да любовь. А кто невеста?

- Вы не знаете. В отпуске в пансионате познакомились. Замечательная женщина. А как готовит!

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

В пятницу Тенгиз принёс на работу дрель, коробку каких- то хитрых болтов, шурупов и прочих прибамбасов – метчик для нарезки резьбы в том числе. Болты выглядели так- половина стержня- обычная метрическая резьба, небольшая квадратная перемычка, а продолжение- как шуруп, конусная резьба и острие.

Перевернувши гирю, он высверлил в донышке отверстие, нарезал там резьбу, и завинтил болт – так что шуруп торчал острием наружу. Полы в отделе были деревянные, особого труда не стоило взять гирю за рукоятку и завинтить шуруп прямо в доску- так что гиря стала намертво прикреплённой к полу.

Понедельник. Весь отдел ждёт появление Толика. Тот входит, здоровается, морда довольная и счастливая. Ну женился же мужик- понятно. Смотрит задумчиво на гирю – кто- то не поленился, и белой замазкой, которой корректируется печатный текст, обвёл цифры- 32, но слева пририсовал единичку – получилось – сто тридцать два. Традиция есть традиция, Толик с энтузиазмом направляется к снаряду-

- Ыыыы… Уф. Чевой- то не того… как- то это…

- Что Толян, тяжеловато нынче? Ты не сдавайся, ты сможешь.

Следующие минут десять отдел изгалялся в остроумии на полную катушку. Женщин в комнате не было, поэтому самое скромное, что было сказано-

– Вот что этот женский пол с нормальными мужиками делает… Все силы высосала, ехидна.

- А нехрен сдуру жениться, спортом заниматься надо.

- Три дня из постели не вылезать - это тоже спорт.

- Толик, хочешь молочка? Говорят, сил добавляет!

Хохот сдерживали с трудом.

Единственный, кто не издевался над незадачливым свежеиспечённым мужем, был Тенгиз. Он смотрел на беднягу заботливо, и даже не без жалости.

А Толика ретивое заело серьёзно – он побагровел, тяжело дышал, танцуя вокруг гири – но ни приподнять её, ни даже сдвинуть с места было невозможно. Обидно же – раньше- то получалось.

Наконец он крякнув, рванул так, что что- то хрустнуло в спине- Толик взвизгнул, как подстреленный заяц, и упал на пол, чуть не рыдая. Двое коллег помогли ему подняться, и с их помощью бедняга отправился в медпункт.

Пока раненный и группа поддержки отсутствовала, Тенгиз вывинтил гирю из пола, а болт из гири. Отверстия чем- то залепили.

- Нэ говорите ему ничего, а?

Слава Богу, никаких серьёзных повреждений Толик не заработал. До обеда сидел задумчивый, не хохмил и не приставал ни к кому. Перед обедом с ненавистью подошёл к гире- и О, чудо! Двумя руками оторвал её от пола!

Бросил с грохотом обратно и злобно, во весь голос-

- Сволочи, подменили! А куда вторую дели?

- Знаешь, Анатолий, а говорят, если гирю выкупать в жидком азоте, её поднимать гораздо легче – тела от холода сжимаются… И от других гирь отличить легче…

Толик изменился в лице, промолчал- задумался видать. Вернулся к себе за стол, и до вечера не раскрывал рта. Обиделся очень. Полчаса просидел у начальника отдела – уговорил его предоставить внеочередной отпуск на медовый месяц– а из отпуска уже не вышел – уволился.

Собственно, никто и не переживал особо- Толик давно всех достал своими приколами и хамскими шуточками на грани оскорбления. А обмануть коллег с продуктовым набором – это уже было просто непорядочно.

Единственный, кто вздохнул по нему печально- был Тенгиз. Совестливый мужик был – глодало его изнутри слегка, что прикол с гирей именно он выдумал.

43

Питерские городские зарисовки.

Рассказ знакомого- далее от первого лица.

Инженерное обеспечение строительства – вообще дело интересное. С девяностых ещё этим промыслом занимаюсь – чего только не насмотрелся. Мои разделы- отопление, водоснабжение и канализация. Электрика, слаботочка и кондиционеры – это партнёр. Фирма у нас общая.

Казалось бы, что интересного можно тут рассказать? Ну люди- то разные попадаются- вот о таких и сказ.

Начало века. Звонит Игорь, знакомый прораб – строитель.

- Слушай, есть интересный объект. Заказчик с придурью, но и с баблом – я ему общестроительные делаю, за инженерку возьмётесь?

- А что там?

- Квартира, метров под двести. Была на центральном отоплении, он хочет локальный источник.

- Где, говоришь, квартира? ГДЕ? А что сразу не в Смольном? Нет, правда что ли на ……………..ом? Ни хера себе.

Надо смотреть. Подъехали. Выпучили глаза. Припарковались. Не буду называть точное место, но если бы тогда Исаакиевский собор был действующей церковью, и возле него стоял дом настоятеля, то эта квартира занимала бы там второй этаж.

Ну а что, можно ещё попробовать музей Суворова под частное жильё приватизировать. Место хорошее, и сад рядом, есть, где с собакой погулять.

Облазили, сняли размеры, Игорь скинул планировки – там на самом деле объединялись две квартиры – удобно, с одной стороны парадная лестница и вход, и с другой тоже- хочешь слева заходи, хочешь - справа.

Флигель старинный, перекрытия деревянные, канализацию делали позже, чем строилось здание, и сделали явно не руками (а может архитектор только так проект согласовал в городском управлении?) – на триста метров площади этажа, и три санузла, всего один стояк. Сто десятая чугунная труба, уложенная горизонтально – от одного санузла в другой – это производит впечатление.

И главное, тут ничего не изменить – накосячено ещё в тридцатые годы- при реконструкции. Техзадание дал Игорь, за пару дней я набросал эскизный проект, и мы поехали знакомиться с заказчиком.

Заказчик был колоритен. Весом килограмм сто пятьдесят, кулачищи с пивные кружки, златая цепь на дубе том. Шрам на физиономии. Башка бритая. Вышедший на покой бандюган откуда- то с Ростова или Краснодара. И жена под стать – блондинка с мечтательными глазами.

- Слышь, братан, я в этом ни хрена не понимаю, но ты сделай, чтобы было хорошо?

Пытаться задавать ему вопросы – расстановка сантехприборов, количество точек розлива, тип отопления – (радиаторы, конвекторы, тёплые полы?) бесполезно. Единственный раз удалось получить адекватный ответ, когда радиаторы по каталогу выбирали-

- О, пи...дато, вот такие хочу!

Ни хрена себе, губа не дура- чугунное художественное литьё, Австрия, каждый радиатор почти по тысяче баксов, или около, уже не помню. Ванны, раковины и унитазы примерно на таком же уровне – но до них ещё дожить надо. Пока только расчёт и трассировка коммуникаций.

Когда мы с горем пополам, и частичным переводом основных технических понятий от его жены – не дура оказалась, хоть и блондинка- наконец выяснили, что именно он хочет, согласовали все детали и мелочи, записали всё это, и получили от него автограф на списке достигнутых договорённостей – вспотели оба не по одному разу.

Уф. Теперь вылизывать проект и готовить смету. Итоговая сумма получилась почти космическая – однако мужик даже в лице не изменился, отсчитывая предоплату.

Гм. Ну, начали работать.

Первый звоночек прозвонил, когда Игорь поделился новостью- клиент наш ухитрился поссориться с соседом – на этаже было три квартиры – и все коммуникации на этаж проходили через ту, которая заказчику не принадлежала, жил в ней сосед, тоже тот ещё отморозок.

Дивной красы ситуация- они просто "нашли друг друга" – и баталии их продолжались с переменным успехом в течение всего времени, что я там присутствовал.

Единственно, что нельзя было менять в квартире- это схему канализации. Мы только заменили чугунные трубы на пластиковые. Уклон маленький, около сантиметра на метр, стоки уходят плохо, чугун зарос дерьмом изнутри, ну, у пластика хоть трение меньше.

Чем и воспользовался сосед. Накануне они опять сильно повздорили друг с другом, сосед ухитрился отпилить канализационную трубу у себя от тройника, и выдернул ту часть, что шла на сторону нашего заказчика. С пластиком это сделать гораздо легче, чем с чугуном. У себя заглушку поставил и отверстие в стене забетонировал.

Бля… На объекте настал апокалипсис. Ни поссать, ни подмыться. Вода- то есть, только лить её некуда.

Игорь затащил в подвал биотуалет, сосед, сука, не поленился ночью ВЫРЫТЬ ПЕРЕД ВХОДОМ ЯМУ полтора на полтора, и заполнить её водой. С виду безобидная лужа, но когда один из Узбеков пошёл в подвал оправляться, то провалился с головой – орал так, что уши закладывало – плавать должно быть не умел.

Когда привезли ванну в один из санузлов, я охренел – это оказалось джакузи размером с небольшое озеро – в проекте всё было гораздо скромней.

На мои вопросы последовал лаконичный ответ-

- Дык это, прикинь, жене зае...ись, как понравилось.

Совершенно закономерно, что воспользоваться этим Ноевым ковчегом оказалось более, чем проблематично – с обычным двухсотлитровым накопительным бойлером, им просто не хватало горячей воды, чтобы это озеро наполнить.

Пришлось в обоих санузлах вешать ещё по дополнительному бойлеру – обычные электрические подошли. При действующей системе циркуляции горячего водоснабжения они послужили ресиверами – циркуляция, это чтобы не ждать, открываешь кран, и горячая вода идёт сразу. Объём увеличился, воды стало хватать.

Партнёр мой тоже матерится –

- Ну где, где я ему, бл…дь, найду столько мощности? Я что, волшебник? Две квартиры, две фазы по три киловатта! Всё! А этот хочет электрический камин – да он один весь лимит сожрёт! А освещение, а кондёры? Насосы твои?

- Хер с ним, взломал щиток на улице, заменил предохранители с шестиамперных на тридцать два – спалит щит, его проблемы. Предупредил, конечно. Клиент доволен –

- Нормально, говорит, братан. Уважил.

Ему вообще было похер на законы, нормы, правила и окружающих.

Потом был скандал с попыткой спилить слишком высокие пороги- лень мужику ноги было задирать – Игорь час бился, пытаясь объяснить, что это несущая балка, и если её тронуть, то второй этаж может стать первым. А поднимать уровень полов на двадцать сантиметров по всей квартире покупатели не пожелали - высота потолков им нравилась. К слову- четыре метра. Ну это уже меня не касалось – это строительная часть.

А вот что коснулось именно меня – газ во флигеле был, дымоходы тоже – поэтому с установкой котла проблем не возникло. Но систему газовой разводки пришлось менять – а это вообще- то надо согласовывать.

Я объясняю, какие могут свалиться проблемы –

- Самое худшее, просто отключат газ.

- А чо, можно чо сделать, не?

- Ну есть кое какие связи, попробую выяснить.

На меня никогда так не орали, как в «Петербургрегионгазе», когда выяснилось, ЧТО именно я пытался протащить на согласование.

Этот дуб, наш заказчик, за взятки выкупил две квартиры в ведомственном доме. За взятки их на себя (или жену) приватизировал. Объединять он их не имел права. Делать ремонт, внося изменения в общий вид фасада- тем более.

Перепланировка – за это вообще расстрел. А у него стены обоих санузлов выходили за границы- и на первом этаже, что под ними, это уже были части жилых помещений. Ну любят люди простор, что поделаешь?

Он заменил по всему периметру своих владений оконные рамы на понравившиеся ему стеклопакеты – совершенно другого рисунка, чем все остальные, да ещё тонированные. Хорошо, хоть не пластик поставил – дуб, в Германии заказывали. Подоконники ему везли малахитовые, с Урала.

Ну а сосед- то его не сидел, сложа руки- кляузы писал. Квартира под арестом, к суду уже написано два десятка претензий, и процесс этот продолжается.

Слава Богу, моя часть работы закончилась. Надобно отдать должное – заказчик выразил своё удовольствие и честно рассчитался.

Я уходил из флигеля по другой лестнице, чуть не падая на пол от хохота- из квартиры, вниз наискосок, ПЕРЕСЕКАЯ ОКОННЫЙ ПРОЛЁТ лестничной площадки, опускалась сто десятая канализационная труба – он нашёл энтузиастов, которые подсоединили ему канализацию к ревизии на первом этаже. Трубу прикрепили к стене даже не кронштейнами, а монтажной лентой. Это пиз…ц. Такого бардака я никогда ни раньше, ни после не видел.

Газ я ему подключил просто времянкой, честно предупредив о последствиях, мы пожали друг другу руки, и я ушёл, думая, что больше ничего об этом не узнаю.

Ага. Щаззз.

Примерно через полгода опять звонит Игорь-

- Бл…дь! Ты представляешь? Этот дебил ухитрился- таки устроить аварию. Они резвились с женой в той самой суперванне, когда перекрытие начала девятнадцатого века не выдержало. И ванна сантиметров на тридцать провалилась вниз, к соседям с первого этажа. Мало, что потолок проломили, так ещё потоп устроили.

- Сделай доброе дело, заскочи посмотреть, надо там что по твоим схемам менять, или нет?

Заехал, посмотрел. Ванну уже подняли, моё всё цело, чинить не надо. Бравые строители рубили фасадные несущие стены насквозь, заводя швеллера для усиления конструкции.

Ну это как в Кремлёвской стене нишу вырубить под табачный ларёк.

Прошло несколько лет. Случайно проезжая мимо, я обратил внимание, что все окна во флигеле стали одинаковые, фасад заново отремонтирован, заборчик невысокий стоит – красивая чугунная решётка, газон подстриженный.

И самое главное – возле входной двери бронзовая табличка – «Памятник архитектуры XIХ века. Охраняется Государством».

На фото -музей А.В. Суворова в Петербурге. Слава Богу- не приватизирован.

44

История не моя. Читал в комментариях под роликом в Ютюбе.
"Встретила на юге бомжей, жили в палатках на берегу под маяком. Разговорились. Столько разбитых жизней. Кто был учителем, кто то на заводе начальником цеха, кто врачом. Но так сложилось что теперь бомжи по своей воле. И главная причина алкоголь. Но им такая жизнь нравится. Никто не пилит, как жить не учат. Но один из этой компании сказал: А я очень хочу домой, к жене, детям и аж слеза скупая у него.
Денег нет на билет, а так поехал бы. У меня с собой денег не было и я сняла с пальца кольцо и протянула его ему. Сказала, сдай в ломбард и купи билет, тебе хватит. Глаза у него были как будто током его шарахнуло. Он взял кольцо, повесил себе на верёвочку на шее, где крестик железный висел. Поблагодарил и пошёл в палатку спать, сказав, что надо рано вставать. Мои друзья смеялись надо мной, у виска крутили, говорили дура, он же пропьет. Через два дня перед отъездом домой с другом наведались в тот палаточный лагерь узнать как там тот бомж (не помню как зовут) его собутыльники сказали,что рано утром он ушёл и вернулся помытый, постриженный и с билетом в руках на поезд и счастливый. Пришёл к ним попрощаться, даже пить на дорожку отказался. Они его посадили на поезд и он ухал в родные края. Вот такая история.
Надеюсь у этого человека всё наладилось. Всё можно исправить. Если есть хоть маленькая возможность помочь человеку, помогите, от вас не убудет, а человеку может даже и жизнь спасти."

45

Двадцатилетний француз Эварист Галуа решил задачу, над которой три века подряд ломали головы лучшие учёные мира. Всего за четыре года изучения математики он основал современную высшую алгебру. Тем не менее, Галуа не смог окончить школу и получить высшее образование. Он не успел завоевать авторитет коллег и умер в том возрасте, когда только начинают серьёзно заниматься наукой.
Галуа два года подряд сдавал вступительные экзамены - обе попытки закончились полным провалом: за практические задания он получал низкие оценки. Учёные из комиссии не могли проследить логику его решений и считали молодого человека слишком непоследовательным. На устном экзамене в Политехническую школу ответ Галуа, по словам самого юноши, сопровождался "сумасшедшим хохотом экзаменаторов". Раздражённый тем, что комиссия не в состоянии понять пропущенные шаги решения задачи, которые казались ему очевидными, Галуа бросил тряпку в одного из экзаменаторов и ушёл.
Труды Галуа заинтересовали французских математиков только через 15 лет после его смерти. Его первую работу опубликовали в 1846 году, но она не впечатлила учёных, так как не была понята до конца. Чтобы идеи двадцатилетнего юноши были окончательно приняты как новшество в математической науке, понадобилось ещё сорок лет.

46

Мой папа сказал мне однажды: "Доченька, я, как любящий отец, хочу донести до тебя одну вещь: самое главное - чтобы у женщины всегда была своя работа и собственные деньги. Потому что с мужем бывает по-всякому - сегодня он есть, а завтра его уже нету...". А на следующий день ушёл от нас с мамой.

47

Из рубрики – почти Рождественские сказки.

Тем не менее, история совершенно правдивая – часть эпизодов рассказал мой тесть, часть- жена. Эта женщина- Амалия Марковна, была соседкой моего тестя – через дом по улице. Я её и видел- то раза два, когда в гостях у тестя был. Городок небольшой, все всё про всех знают, и обсуждают. Много глупостей и лишнего судачат. Гадости от зависти тоже, как же без этого?

Я постарался изложить всё более- менее связно и правдиво – как сам услышал и понял.

Правый берег Днепра. Полудеревня, полупосёлок, название- Табурище. Это примерно напротив Кременчуга- через Днепр. В 1928 году, в семье агронома родилась девочка- Полиной назвали. Славная такая, коса пшеничного цвета с руку толщиной – росла себе довольная, счастливое Советское детство. Пионерка.

Детство закончилось в сорок первом году. Отец в июне ушёл на фронт и пропал без вести. Эвакуироваться они не успели, и осенью попали с матерью и бабушкой в зону оккупации. На домик их- мазанку фашисты не прельстились, слишком скромно выглядел, поэтому семья жила не в землянке. Голодали, выживали как могли- война идёт.

А в самом начале сорок третьего Полина попала в списки отправляемых в Германию. И жизнь переломилась пополам. История умалчивает, как она жила, и что делала два года в Германии. Там вроде было большое фермерское хозяйство, частная территория на полторы сотни гектаров, всякая живность- кормить надо, ухаживать.

Сын хозяина хоть и был по возрасту призван в Вермахт, но служил связистом на телефонной станции при какой- то Немецкой комендатуре во Франции. Не воевал. А в сорок пятом, когда война заканчивалась, бросил всё, и свалил домой – подальше от боевых действий. Густав его звали.

Что там было дальше – Полина никогда и никому не рассказывала. Но сумев правдами и неправдами пробраться в эшелон, которым временно перемещённые отправлялись домой, в СССР, только через полтора месяца, вернувшись в свою мазанку на Табурище, поняла, что беременна.

Это была беда. Если в НКВД узнают – гарантирована пятьдесят восьмая статья за пособничество, и лет десять лагерей, а ребёнок с рождения в детский дом – больше никогда его не увидишь.

Ни матери, ни бабушки она в живых не застала. Дом покосился, пообтрепался, но ещё стоял. Дальнейшее напоминает ловкую авантюру. А куда ей было деваться?

Председателем колхоза тогда был весёлый разбитной мужик- инвалид, Марк Соломонович. Именем вроде как Иудейской нации, но по матери Русский, да ещё крещёный. Левую стопу ему в сорок втором миной оторвало- ходил на протезе и с палочкой. Хозяйственный был, оборотистый. Но самогонку любил, и ни одной юбки не пропускал- мужиков мало, с фронта многие не вернулись- вот он и распространялся по мере сил и желания. Как его жена это терпела?

Полина подошла к нему-

- Соломоныч, мне бы мазанку подремонтировать, стройматериалом не подсобишь?

- Дык подсобить- то можно, а что я за это буду иметь?

И вся деревня была теперь уверена, что отцом родившейся в сорок шестом году девочки был именно охальник- председатель. Имя Полина ей дала- Амалия, по отчеству- Марковна. Никто и не удивлялся- вроде как созвучно.
…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
Прошло сорок лет.
………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Важные события за это время- в начале шестидесятых, при строительстве дамбы для Кременчугской ГЭС деревня попала в зону затопления будущим водохранилищем. Всем жителям выделили участки земли поблизости, приличные суммы денег в компенсацию, и беспроцентные ссуды желающим – для строительства новых домов.

Даже останки усопших родственников для тех, кто об этом заявил, были эксгумированы и перенесены на высокий берег – у вновь строящегося города сразу появилось своё кладбище.

А Полина с Амалией из ветхой мазанки переехали в хороший кирпичный дом.

С замужеством у Амалии не сложилось – и уже далеко за тридцать она родила- таки дочку – назвала Полиной, в честь бабушки.

Бабушка чувствовала себя всё хуже и хуже – со здоровьем у неё было не очень, сказались военные годы, и ближе к концу восьмидесятых она как- то усадила дочку за стол и почти торжественно начала-

- Маличка, нам надо очень серьёзно поговорить. Очень – пока я ещё могу тебе рассказать всё это. Я сорок лет молчала – вначале боялась, потом неудобно было- да и привыкли все. В общем, отец твой настоящий не этот Марк, полуеврей, которого посадили за растрату – да ты его никогда и не видела, отец твой немец, зовут его Густав, вот адрес – думаю, он ещё там живёт, ему сейчас за шестьдесят – а парень был крепкий, вряд ли стоптался.

- Хочешь, напиши, может помнит ещё, ответит? Или давай я напишу – только перевести бы кому? Он же по- Русски ни слова, а я по Немецки писать не умею, да и говорить забыла…

Письмо было написано, переведено и отправлено. Конец восьмидесятых- перестройка, гласность, то, что было невозможным в СССР, стало вполне доступным. Бабушка Полина с нетерпением ждала ответа.

И ответ пришёл. Густав был жив, здоров, вежливо представился, но по существу написал только одну строчку –

- Какие глаза у девочки?

А у Амалии действительно была гетерохромия – левый глаз голубой, а правый карий. Это передаётся по наследству – и через два месяца Амалия с маленькой Полиной (у которой тоже были такие глаза), получив вызов, отправились в Германию- знакомиться с далёким родственником.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Это сейчас существует генетическая экспертиза- а тогда, со слов соседей, Амалия вернулась вся в слезах – фотографию показывала – они с дочкой и Густав – но все как на одно лицо.

Она только плакала и повторяла-

- У меня есть папа. У МЕНЯ ЕСТЬ ПАПА.

Густав не говорил по Русски, Амалия- по Немецки. Но в соседнем доме от Амалии, в посёлке жила дружная Еврейская семья, между собой общавшаяся исключительно на Идиш – а маленькая Полина дружила с соседями, и к шести годам вполне освоила незнакомый язык. Надо отметить, что Идиш и Немецкий- довольно близки друг к другу по лексике, и Полина невольно стала переводчиком между матерью и вновь обретённым дедушкой.

Густав несколько лет назад овдовел, дети его выросли и разъехались жить самостоятельно, вначале он с некоторой опаской отнёсся к непонятно откуда взявшейся через столько лет родне, но потом совершенно искренно влюбился в свою очаровательную внучку с разными глазами- Полли он её называл.

К сожалению, бабушка Полина не дожила до того момента, когда непременное желание Густава – «Переезжайте жить ко мне» было исполнено.

А Амалию с маленькой Полиной я последний раз видел, когда она хлопотала, продавая дом – соседкой моего тестя была, я упоминал.

Да, город на берегу Днепра называется Светловодск, Кировоградской области. Думаю, там и сейчас ещё живы свидетели этой истории.

48

Зашёл как-то в кафе, сел за столик. Краем глаза отметил, что неподалёку сидит приятель с огромным баулом какой-то херни.
Пока делал заказ, отвлёкся, потом обернулся к приятелю со словами: "Так плохо живёшь, что всего одна сумка?"
Видно пока я отвлекался, приятель ушёл, а вместо него уже сидела молодая женщина с пакетом.
Пришлось продолжить разговор и познакомиться.
Сочла за виртуозный подкат.

С.Иоффе

49

Рубрика – морские истории. Ностальгия по Социализму- кто помнит.

Если посмотреть на карте – в Юго- Западной части Васильевского острова сохранился искусственный прямоугольный, нет, прудом его никак не назовёшь, а до порта не дотягивает. Пусть будет- гавань.

Хотя на старых картах есть название – «Большой бассейн». Речка рядом- Шкиперский проток, сейчас стала улицей, сохранив это название.

В конце семидесятых прошлого века там была единственная в городе лодочная станция, где можно было взять лодку напрокат, и прокатиться по заливу. Простор, красота, видимость до горизонта – в хорошую погоду Кронштадт видно – это вам не по ручейкам в парке культуры и отдыха боками о соседей тереться, вёсла прижимая, чтобы друг друга не задеть.

Двое моих приятелей- народ совершенно не морской, а я- то вырос в пионерском лагере, на Финском заливе – если посчитать каждое лето, по три месяца – с 1968 по 1978 – получается два с половиной года жизни на берегу.

Так что удалось мне однажды уговорить компанию совершить морскую прогулку. Веской аргументацией – портвейн на лодке пить вкуснее.

Не помню, сколько стоил прокат в час, мы выбрали подходящую шаланду, взяли вёсла и тронули – погода была на редкость хороша для мая, а для Ленинграда- тем более. Купол Кронштадтского собора –там был музей тогда, сверкал золотой точкой на горизонте.

Солнышко, чайки, свежий морской воздух, выпивка с нехитрой закуской – я сидел на вёслах, приятели развалившись, получали удовольствие от прогулки- для них это было внове.

Если двигать вдоль берега на север, там была громадная мель – банка по морскому. Глубина – меньше, чем по колено.

Сейчас там всё засыпано и построен современный жилой квартал. Намывные территории называется. А дальше – гавань и здание морского пассажирского порта.

Фарватер для судов отмечен бакенами – не знаю точно, как эти консервные банки называются, но уж точно не буйки. Здоровенная дура размером с гараж, нижняя часть- утяжелённая, на цепи и на якоре, а наверху – пирамидальная металлическая конструкция с лесенкой – представьте себе Эйфелеву башню высотой три с половиной метра.

На самом верху – маячок- довольно мощный фонарь с автоматическим включением- от светодиода. Как стемнеет, маяк включается. На берегу такие конструкции тоже ставят – это разметка поворота фарватера.

Я почему знаю, мы в лагере хулиганили так- залезешь на вышку, замотаешь светодиод (это тоже напоминает фонарь из толстого стекла, только поменьше маяка) чем- нибудь тёмным – глядь, замигал, собака, сигналы подаёт.

Это сейчас понимаешь, что за такие игры вообще- то башку оторвать мало, а в семнадцать лет- весёлое приключение.

- Пацаны, говорю, хотите я сейчас этот маяк включу?

- А ты что, можешь?

- Гы. Смотри.

Подгребаю поближе, отдаю вёсла и поднимаюсь наверх. Что делают эти два раздолбая? Правильно, отплывают метров на тридцать, и начинают глумиться, что теперь я буду тут жить. Робинзон Крузо, бля, Маркизовой лужи.

Сажусь на краешек, закуриваю. Ага. Приятелям видать тоже дополнительных приключений захотелось. Подгребли обратно, один залез – втроём там не усидеть, да и должен кто- то в лодке находиться? Я показал, как включить маяк, слез в лодку и повёз последнего искателя приключений на соседний буй – ему тоже захотелось покачаться.

Ну и вот значит, оба обормота радостно качаются на включённых маяках, а я посередине- на лодке. Да, надобно отметить, что вся эта пьяная вакханалия происходит как раз под окнами главного управления пассажирского порта. Метров триста, может четыреста. Идиоты, бл..дь, выбрали место.

Что о нас там подумали, не знаю, но полагаю, мы вызвали у администрации порта чувства не ниже бешенства – потому, что из акватории на всех парах вылетел грузовой буксир, и ломанул в нашу сторону. Это только по распоряжению директора, или дежурного можно осуществить.

Ну, подурили, думаю и хватит, я двигаю в сторону ближайшего буя – спасать потенциально утопающих (кстати, это были те самые Петька и Славик, с которыми мы вместе в Литве работали - история №1388201).

Петька орёт- давай скорее, но что я сделаю на вёслах, на утлом судёнышке против этого линкора? Они разогнались и прут точно поперёк моего курса. Честно говоря, уворачиваться от буксира – развлечение ещё то. Сверху ржут – прикалываются, гады.

Отойдут метров на шестьдесят, развернутся и обратно – не дают подойти к бую. У меня уже очко сжимается – ну как в следующий раз не увернусь? Там же гребные винты мощнейшие – попадёшь, перемелет в фарш за секунду. Вместе с лодкой. А буксир каждый раз старается поближе пройти.

Это сраное сафари продолжалось бы и дальше, но поднялся ветер, сползлись на небе непредсказуемые Ленинградские тучи, лёгкий шторм с дождём, волнение – всё, как полагается. Буксир развернулся и ушёл в порт.

Бля…

Я подобрал утопающих – всем уже не до шуток, морды трезвые и злые, лодку раскачивает, волнение небольшое, но всё равно маленько через борт перехлёстывает. Я гребу изо всех сил, а Петька и Славик по очереди вычерпывают воду.

Самое хреновое в гребле при волнении – не угадаешь, попадёшь веслом в воду, или махнёшь по воздуху. Раздражает- и лодку болтает вправо- влево.

Да, забыл сказать, это же устье Невы, и течение там неслабое. Историческая справка – Нева, хоть и коротенькая, но уверенно входит в десяток самых крупных рек Европы. Водосброс – 2500 тонн в секунду. И все эти кубометры весело несутся нам навстречу. Утешает только то, что не все одновременно.

По течению идти – удовольствие, против – каторга. У меня уже плечи сводит от усилий, мозоли на ладонях натёр, а лодка еле движется. Ни Петьку ни Славика на вёсла сажать нет смысла- просто не умеют. Дождь продолжается- все уже мокрые насквозь.

Поэтому, когда мы наконец добрались до мели, я просто выскочил из лодки- всё равно весь мокрый, терять нечего, ухватился за швартовочную цепь, и следующие полтора километра мы двигались вперёд довольно уверенно. Собственно, если бы я не взялся подражать бурлакам на Волге, экипаж нашего судёнышка имел бы реальный шанс до гавани не добраться вообще.

Когда мы наконец пришвартовались к пирсу, я первые минут десять просто лежал на досках под дождём- приходил в себя. Отдохнули, блин.

- Лёлик, бля, ну на х..й такие приключения- это Петька ругается.

- Херня, мужики, у меня в яхтклубе приятель есть- следующий раз под парусом пойдём.

Обсохли и двинули по домам. Вся процедура заняла часа четыре – а казалось вечность.

Этой лодочной станции давно нет – но когда я проезжаю по ЗСД (западный скоростной диаметр) с Канонерки на Васильевский – а сверху можно увидеть выход в залив со Шкиперского протока, всякий раз вспоминаю эту историю.

Золотая юность, ушедшая эпоха…

50

У нас с Тамарой давние творческие связи, когда-то, в юности снимали двумя парами домик на берегу в Сухуми, потом она защитила докторскую по экономике, Витя, кандидат технических наук, преподавал в Бауманском, потом заправлял в Госкомитете по науке, заведовал загранкомандировками. При этом оба крутые антисоветчики. Тамара очень мани ориентированная девушка, я ей устраивал какие-то контракты. Потом она была деканом и партийным боссом то одного, то другого института, я у неё время от времени, кое какие лекции читал. Она приглашала читать лекции лениградского психолога Сопикова, знакомила меня с ним, хотела, что бы я взял на себя его нагрузку, дабы не платить командировочные. Во что это вылилось уже не помню, но какие-то лекции я прочел, с Сопиковым пообщался. Очень интересный человек и много полезного я от него подчерпнул. В горбачевское и последующие время она развернулась основала крупную учебную структуру. Освоила Европу, а потом через мой университет и Америку, ряд лет мы плодотворно работали. А в совковый наш период был забавный эпизод. Звонит она и просит помочь - поехать с ее протеже в институт и помочь с вступительными экзаменами, т.е. как помочь? - решить за него конкурсные задачи по математике. Не совсем легально, но и не преступно. Ок, поеду, все какое- никакое приключение, а здоровый авантюризм всегда при мне. К 10-ти подадут машину к подъезду, вышел за сигаретами, возвращаюсь у подъезда милицейская волга с милиционером, как уже? Надо же как сказку сократили… Да я ж ещё ничего и сделать то не успел… Ах. Так это клиенты, гаишники, в форме, для солидности, сдающий. Ладно, поехали. Ну рассказывайте, как представляете себе всю операцию ребятки, как ее видите? - А вот он войдёт получит задание, на бумажку запишет, в туалет выйдет, передаст вам, вы решите, потом повторно выйдет и заберет решение. Нет ребята боюсь это пустой номер, вы не совсем верно представляете себе ситуацию - не предоставят нам с вами общего клозета, для обмена шпионской информацией. Отрежут коридор и все. Приехали так и есть. Все сдающие уходят в дверь, а там и туалеты и все, а в дверях 5-6 молодчиков с повязками - граница на замке. Ладно, говорю. давайте теперь командовать парадом буду я. Заходишь, садишься, записываешь задачи на листок, Лёха идёт к председателю комиссии (без него молодчики даже не разговаривают). Показываешь милицейскую ксиву, говоришь надо передать важную информацию по поводу правительственного кортежа. Тебя к нему не пустят, его не выпустят. Будете говорить при вертухаях через порог, он тебе бумажку передаст, ты мне, решу и обратный пас на все про все 3 -5 минут, дольше вам говорить не дадут. Ну, конечно, погранцы вызвали председателя приемной комиссии, он проверил документы, далее непростые переговоры, скандал короче. Взял восьмикратно сложенную бумажку, (4 задачи на 4 часа, в Бауманском давали 5 на 3). Сбежал вниз, во двор, что б здесь не заметили. Быстро решил три задачи, к четвертой написал формулы, схемы, основной набросок, считать некогда, больше не успеть, времени нет, а у меня 2-3 минуты и я ни Таль, ни Бронштейн, и ни Каспаров. Отдаю Лехе задачи, он передает своему абитуриенту, спускаемся вниз на лавочку, сидим ждем, мы свое уже отработали. Через 10 минут идёт наш герой. ЧТО случилось?? Отобрали. Как? А вот сижу, говорит, переписываю, подошёл экзаменатор сзади, забрал, мою восьмикратно перегнутую шпаргалку, положил на стол, пошёл главного звать, а с главным то мы и до того засветились. Ну, я и не стал дожидаться, и ушёл. Да, обидно, все усилия кошке под хвост. Но через пару дней звонит мой студент - со следующим экзаменом поможете? Что? Как!? А с этим что? - Поставили 4 балла! – По свернутому черновику? Зачли мой трижды сложенный черновик! Да уж чудеса неисповедимые.

12345678910 → дальше →

Партнеры

Реклама