Шутки про жестом - Свежие анекдоты

Результатов: 165

1

1997 год. Конец лета. Проходят совместно Казахстано-американские учения ЦЕНТРАСБАТ. Американских морпехов оберегает наша военная полиция (резкие ребята на размалёванных Волгах и Жигулях).
Среди наших - мой знакомый Сергей К. Ну так вот, подходит к Серёге американец и жестами просит, чтобы его сфотографировать. Ну, как и положено, Серёга с дежурной улыбкой на лице (чтобы, не дай бог, кого обидеть) и матами по поводу доставших его забугорных козлов, соглашается. Американец, недолго думая, фоном для фотки выбирает размалёванный Жигуль. Вот тут и произошел следующий диалог:
- Ну, что, козёл, сфотографироваться решил!? - и жестом показывает на Жигуль.
Американец в ответ кивает головой, открывает переднюю дверку и, не забираясь вовнутрь, присаживается на место водителя и оскаливается улыбкой.
Серёга продолжает:
- A какого хуя ты, мудила, улепился в Жигуль?! Волга же круче! - и с доброй такой улыбкой жестом приглашает к Волге.
Американец на чистейшем русском отвечает:
- А мне Жигули роднее!
Все присутствующие впали в шок, и только после рассказа американца о том, что они 5 лет назад переехали из Свердловска в Штаты, чуть не умерли от смеха.

2

Ностальгия по социализму- кто помнит.

А всё- таки жаль, что сейчас в школах отменили этот предмет – начальная военная подготовка – НВП. При социализме он вроде бы особо и не был нужен- мы же ни с кем воевать не собирались (ага, до Афгана оставалось всего полтора года), но там много полезного можно было узнать. И многому научиться.

Разобрать- собрать АКМ на время – я был первым. Ходили в настоящий тир, стреляли из мелкашки – тоже один из первых. Гранатами учебными кидались- кто пробовал точно попасть гранатой в окоп за двадцать пять метров? Полосу препятствий преодолевали – а там так хитро устроено, что в одиночку её не пройти – надо помогать товарищу. Интересно.

Но самое интересное – это когда на полигон поехали – была большая программа- по пять патронов на одиночную стрельбу за пятьдесят метров с обычными мишенями, и по десять на стрельбу очередями за сто метров по силуэтным мишеням – надо было просто повалить свою. Кросс по пересечённой местности с сюрпризами, и на сладкое- атака на небольшой холм. С криком «ура».

Всего собралось человек шестьдесят- мы из техникума, остальные школьники. Возраст- шестнадцать лет. Какой пацан не ощутит радостную дрожь от предвкушения пострелять из настоящего боевого оружия? Вот мы все старательно её и ощущали, построившись в очередь на полигоне.

Прапорщик, руководивший стрельбой, посмотрел на первую партию с ненавистью, и стараясь не материться, веско зачитал правила-

- Оружие боевое, относиться с уважением. Ствол оружия направляется только на мишень, или вверх. Направите друг на друга, или в сторону, автомат отберу, руки из жопы вырву, зачёт не поставлю. Оружие автоматическое, после выстрела перезаряжать не надо! Номер на лежанке соответствует номеру мишени.

Каждую мишень подписывал прапорщик и стрелок – чтобы никаких накладок и вранья. Потом скучающий солдат срочной службы укрепил мишени соответственно номерам, прозвучала команда-

- На огневой рубеж! Предохранители на одиночную! Приготовились к стрельбе, огонь!

- А у меня предохранитель не открывается- жалуется один из стрелков, поворачиваясь стволом прямо к прапорщику..

- ОТСТАВИТЬ СТРЕЛЬБУ!!! СТВОЛ ВВЕРХ БЛ….ДЬ!

Побелевший как мел прапорщик, отобрал автомат у обормота, выдернул его за шиворот с лежанки, и дал пинка-

- ВОН ОТСЮДА! ЧТОБ Я ТЕБЯ НЕ ВИДЕЛ! ПРИШЛЮТ ДЕБИЛОВ, МАТЬ ВАШУ, ПЕРЕСТРЕЛЯЕТЕ ДРУГ ДРУГА НА ХЕР, ОТВЕЧАЙ ПОТОМ! ВОН отсюда, Я СКАЗАЛ!

Так орал прапор, проверяя предохранитель трясущимися руками. Это мне сейчас понятно, что если ему такие стрельбы каждый день проводить приходилось – нервотрёпка та ещё. Охренеешь. А тогда- ну, психанул мужик…

Мне досталась предпоследняя лежанка справа. Хорошо понимая, что сейчас начнётся, я даже пытаться стрелять не стал, отвернулся, натянул на голову воротник куртки и стал ждать, пока все отстреляются – кто нибудь из присутствующих пробовал хорошо прицелиться, когда вас засыпает горячими гильзами?

Перед глазами разворачивался ещё один спектакль. Мой сосед справа, выстрелив по мишени, лихим ковбойским жестом поставил автомат на приклад, рванул затвор, выбросив на землю неотстрелянный патрон, и приготовился стрелять дальше.

- ОТСТАВИТЬ! Ё…Б ТВОЮ МАТЬ! Да чтож такое- то, бл..дь сегодня происходит!

Прапорщик отнимает у пацана автомат, подбирает патрон, резко выдернув магазин, вставляет патрон в обойму, ставит рожок на место, и заученным движением сам передёргивает затвор, отправив на землю следующий патрон.

……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………..

Тут я позволил себе пропустить, не озвучивая, очередную матерную тираду. Ситуация усугублялась тем, что за спиной, в пятидесяти метрах от нас стояла остальная часть группы, и ржала в голос, чуть не пополам сгибаясь. Цирк с конями блин, а не полигон… Выезд на природу. Прапорщик, теперь уже с багровой мордой, вернул автомат неудачливому стрелку.

- Огонь!

Остальные уже отстрелялись, я в спокойной обстановке сделал свои пять выстрелов, тщательно целясь.
Уф. Оружие сдали, сходили к мишеням – мне удалось положить почти все пули в чёрный кружок по центру – довольно хороший результат.

Поле для стрельбы посередине было разделено высокой вышкой с пулемётом наверху, на которой скучали двое- снизу не разглядеть солдат, или офицеров. Дальше за вышкой – часть поля, предназначенная для стрельбы очередями.

Мы гуськом идём туда, двое рядовых лениво заряжают рожки, отсчитывают патроны и мишени, на рубеже выстраивается очередная партия стрелков, прапорщик с удвоенной ненавистью начинает по второму разу читать надоевшую ему молитву-

…Оружие, бл..дь, боевое, автоматическое… Ну вы уже слышали.

На второй половине полигона стрельбой командовал старший лейтенант. Там на удивление всё прошло гладко и культурно – без эксцессов, если не считать бестолкового эпизода – когда мы уже заканчивали, на поле выскочил настоящий живой заяц, вызвав восторг у той парочки наверху- с пулемётом.

- Бей его, уйдёт, бля! Бей!

Несчастного зайку разнесло очередью на клочки. Надобно отдать должное стрелку –он выпустил очередь всего патронов на пять, а до зверька было метров семьдесят – и заяц не сидел же на месте. Мы уходили с рубежа слушая восторженное-

- Видал, как я его? Вот- учитесь, бля, военному делу настоящим образом!

- Ну ты снайпер! Зае…ись шмальнул!

Кросс по пересечённой местности- ничего особенного, маршрут размечен флажками, да и бежать- то было всего чуть больше километра. Перепрыгнули пару препятствий, но когда наша толпа сгрудилась у мостика через речушку – даже, пожалуй просто большой ручей, через который были перекинуты сходни в два поленца, а для устойчивости поверх натянут канат, то есть пока один переходит, остальные ждут- в кустах рядом ухнуло, зашипело, и поляну заволокло дымовой завесой. Дым был густой и невообразимо вонючий- глаза драло довольно конкретно, и дышать было совершенно нечем.

Ну его на хрен, ждать тут, задыхаться– и я рванул прямо через ручей. Там в самом глубоком месте было чуть выше, чем по колено. Инициативу мгновенно поддержали остальные ожидающие- и на рубеж атаки сухими прибежали всего человек пять.

Подождали отставших, и с криком «УРА, БЛЯ!» рванули по холму наверх. А дальше, иначе, чем генетической памятью я это объяснить не могу. Четверо солдат, укрывшись в кустах в метре от тропы, открыли по нам огонь холостыми. Пламегасители со стволов были сняты, и длинные языки пламени вместе с грохотом выстрелов производили довольно сильное впечатление.

Опять же- эффект неожиданности.

После первого же выстрела я мгновенно рухнул на землю, и юлой откатился в сторону- из сектора обстрела. Никто меня никогда этому не учил.

Наши, толпой атакующие, вели себя довольно бестолково- кто- то валялся на земле, кто- то присел на корточки, несколько обормотов вообще жидко обосрались- рванули бегом обратно- только пятки сверкали.

Эти воины в кустах, для усиления впечатлений, ещё и взорвали несколько взрывпакетов – бросая подальше в сторону- чтоб никого не задеть. Ага. Вот напрасно они это сделали, совсем напрасно. Кто из наших первым заорал-

- Гранатами огонь!

Надобно отметить, что склон был усыпан довольно крупным щебнем.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Сколько лет прошло, до сих пор неловко вспоминать, что мы с ними сделали. Четверо- против примерно пятидесяти – срочники бросились в позорное бегство, закрывая от камней головы руками, а наши прекратили экзекуцию только после истошного крика какого- то офицера сверху–

- ОТСТАААВИТЬ! ОТСТАААВИТЬ БЛЯ!

Ну, меня утешает только то, что сам я бросил всего один камень – желающих было так много, что заслоняли друг друга.
Атака была завершена, выезд на полигон на этом закончился, мы, довольные что почти повоевали, поехали по домам, обмениваясь впечатлениями.

Курс НВП на этом был закончен, зачёты нам поставили.

К сожалению, применить эти знания за всю жизнь мне получилось лишь однажды.

Прошло десять лет. Я работал вожатым в пионерлагере. Одним из мероприятий в смене была вот эта самая военно- спортивная игра- «Зарница».

Пионеры мои радостно бегали по лесу, разыскивая по вручную нарисованным планам спрятанные тайники, ползали по пластунски, лазали по канатам, пели хором всякие песни. Под конец прошли строем через полянку общего сбора в лесу, и приглашённые солдаты из ближнего гарнизона дали несколько залпов холостыми. А потом мы все вместе пошли в лагерь- обедать.

Я немного отстал, гляжу, эти олухи уже разобрали чей- то автомат, и тщетно пытаются собрать его обратно. Не получается. Настроение у них на уровне – ужас осознания, что им теперь за это будет- просто тюрьма, или чего похуже. Морды бледные, глаза квадратные. Ребята были детдомовские, и к жизни относились реально.

Ага. Это они ещё не знали, что будет тому долбо…бу, который отдал им личное оружие – поиграть. Придурок, нашёл, кому отдать – этим дай волю, они из любопытства прокатный стан разберут за полчаса.

- Ну ка, дайте сюда. Болваны. Здесь ещё деталь должна быть, где? Куда дели?

- Это у вас не вставляется, смотрите как надо –

Руки- то помнят. Я собрал инструмент за несколько положенных секунд, заработав восторженное уважение пацанов, и отправился сообщать идиоту- срочнику, что только что спас его от дисбата.

Получилось так, что собственно в армии мне служить не довелось. В военном билете моя учётная специальность называется – «годные к строевой службе, не имеющие военной подготовки». Это не совсем правда. Имею я военную подготовку- хоть и генетическую, и начальную, но имею. В СССР хорошо учили...

3

В МИРНЫХ ЦЕЛЯХ

Снимали мы автогонки. Дождь, промокшая публика, бесконечный рев одинаковых машинок. Очень устали. От холода стучали зубы и настроение так себе.
А тут еще перед нашим оператором Денисом, влезло какое-то мурло с какого-то федерального канала и загородило от нас всю гонку.
Мурло - это, тоже оператор: огромного роста с широкой спиной. Денис раздраженно сказал:
- Коллега, а ничего, что мы тут снимаем вообще-то?
Мурло даже не повернулось и, продолжая смотреть в свою камеру, ответило:
- Ничего страшного, вы поснимали, теперь я поснимаю. Это ведь репортажная съемка, коллега, поэтому, кому как повезет. Снимайте сквозь меня, ну, или ищите себе другую точку.
Денис покраснел весь, стал кричать, что это наглость и что он не потерпит и не знает, что сейчас сделает, раз такое дело.
Мурло, не поворачиваясь ответило:
- Договорились.
Я жестом остановил истерическую тираду Дениса и громко сказал:
- Денис, оставь уже человека в покое. Ну, раз так получилось и саму гонку тебе отсюда не видно, давай мы попишем какой-нибудь воздух, вкусные перебивки, зрителей и все такое. Начнем, например, с капелек дождя в контровом свете.
Я взял наш светодиодный прибор на штативе, раздвинул его на максимальную высоту, взял штатив подмышку, как шлагбаум и засветил прибором прямо в объектив наглому оператору с федерального канала.
Он обернулся и спросил:
- Я так понимаю - это вы снимаете капельки дождя в контровом свете?
- Совершенно верно и не только капельки, но еще и вас в контровом свете. Это ведь репортажная съемка. Вы выглядите потрясающе, если можно, не отрывайтесь от камеры.
Мурло хмыкнуло и, не теряя драгоценного времени, куда-то убежало.
Денис похихикал и сказал: - Ты страшный человек.
Вечером, когда мы мчались в сторону Москвы, обсуждали эту ситуацию. Я рассказывал Денису про теорию конфликтов, что в любом скандале нельзя себя вести банально, ведь противник от тебя только этого и ждет. Наоборот, нужно затягивать его в свой мир, где только ты устанавливаешь правила. Ругань и твои, ни к чему не ведущие угрозы – это было банально, а вот свет в объектив он никак не ожидал и не знал, как реагировать. Начинать из-за этого драку – себе дороже, писать заявление в полицию – довольно странно. Хотел бы я почитать текст этого заявления.
Мы стояли в длинной, нервной очереди на правый поворот, я был за рулем.

И вот уже перед самым поворотом передо мной нагло стал влезать таксист. Конечно же, я его не впустил.
Таксист, видимо, очень обиделся и разозлился, а поскольку он из тех, кто не привык «давать заднюю», то психанул, пересек все мыслимые разметки, двойные сплошные и помчался вперед прямо по встречке. Вскорости, мы с ним поравнялись, он так и ждал меня прямо на встречке, чтобы высказать все, что обо мне думает.
Таксист оказался молодой парень лет двадцати пяти, то ли таджик, то ли киргиз, а может быть немец, я в национальностях не сильно разбираюсь. Он открыл окно и что-то мне орал, активно жестикулируя. Я тоже открыл свое окно, чтобы послушать:
- … по человечьи, или что!? Тебе что, было впадлу меня пропустить, ты видишь, что я очень спешу!? Тебе что, пару секунд сыграли бы?
Меня, конечно же взбесило, что человек, который годится мне в младшие сыновья, так со мной разговаривает, да еще и на «ты», но я не подал виду и ответил очень вежливо, дружелюбно и строго на «вы»:
- Ну, что вы, конечно мне не впадлу пропустить человека, тем более если он очень торопится, к тому же мы никуда особо не спешим. Обычно я всегда всех пропускаю перед собой, но, если честно, то у вас такое неприятное лицо, что даже я, никак не захотел вас пропускать.
- Что!? Лицо у меня неприятное?! Ни хрена себе! Такой херни я еще не слышал! Ты что, смотришь на всех вокруг, какое у них лицо и думаешь, пропускать их, или нет?
- Ну, нет, конечно. Никогда не смотрю, но у вас настолько неприятное лицо, что это невозможно не заметить. Как вы вообще живете с таким лицом? Ужас. Извините, что я так прямо, но, всегда ведь лучше горькая правда.
- Ты сам, что ли красавчик?
- Ну, вы не сравнивайте несравнимое. Может я и не красавчик, конечно, но за всю мою жизнь мне ни разу не отказали в перестроении из ряда в ряд, только из-за того что что у меня лицо, как у дохлой крысы. Ой, я это вслух сказал? Не хотел, простите.
Если можно, не смотрите на меня своими бусинками, а то я только что поел, могу блевануть.
Таксист не придумал, что ответить и с пробуксовкой и матами умчался по встречке. Хуже всего для него было то, что рядом с ним сидела пассажирка и истерично хихикала, закрыв рукой глаза.
Денис посмотрел на меня и сказал:
- Ты страшный человек. Твой талант бы, да в мирных целях.
Въехали в Москву и Денис попросил:
- Тут, абсолютно по пути, я должен остановиться на секунду, отдать флэшку человечку и забрать деньги. Может остановимся? Буквально на двадцать секунд, раз мы все равно проезжаем мимо. Получится? А?
- Ну, если двадцать секунд и по пути, то почему бы нет. Остановимся, конечно.
- Этот человечек, девушка и у нее, кстати, сегодня день рождения. А я без цветов и без подарков, но с другой стороны, я же ведь не на день рождения еду, а просто по делу, к тому же со съемок. О, прикинь, только сейчас до меня дошло и я понял, что знаю ее года три, но мы ни разу с ней не виделись в натуре. Познакомились через общих знакомых. Она режиссер монтажа и иногда подкидывает мне халтурку, а иногда, я ей. Мы виделись только в мониторе, а вживую вообще никогда. «Исходники» и «мастера» перекидываем через «облако», или через курьеров. А сейчас она хотела забросить мне денег, я ей кое-какую аппаратуру обещал прикупить. А, кстати, сейчас ведь уже больше двенадцати, так что фактически день рождения полчаса назад как кончился. Так что без цветов нормально. А?
- Ну и жлобина же ты, Денис. По поводу того, что мой талант, да в мирных целях, давай мы ее на день рождения не слабо разыграем? Раз уж ты без цветов.
- Давай, а как?
В эту секунду мы уже завернули во двор и припарковались недалеко от подъезда. Я забрал у Дениса его телефон и велел не выходить из машины.
Сам подошел к подъезду, как раз, когда из него выпорхнула ярко-накрашенная женщина, чуть за тридцать.
Я сказал:
- Привет, Ира! С днем рождения, дорогая! Прости, я со съемок и без подарка. Наконец-то мы увиделись вживую, не прошло и трех лет.
Она наморщила лоб, выпучила глаза и тихо сказала:
- Спасибо. Привет, Денис. Ты в жизни совсем не такой.
- Хуже, или лучше?
- Не хуже и не лучше, просто другой. Денис, а ну, выйди на свет. Умом-то я понимаю, что это ты. А, вот, вижу, что-то вроде есть, но что есть… не вижу.
Просто, как будто совсем другой че… подожди секундочку, Денис, мне срочно нужно позвонить.
Она стала куда-то звонить и у меня в кармане запиликал телефон, я его вальяжно вытащил и наиграно-удивленно спросил в трубку:
- Ира, а зачем ты мне звонишь?
- Ой, Денис, я перепутала, ладно, потом позвоню, вот возьми, тут ровно восемьсот сорок тысяч.
- Хорошо. Ох, Ира, а я флэшку в машине в бардачке оставил. Подожди секунду, ща, мотнусь, принесу.
Я прибежал в машину, отдал Денису деньги, быстро снял с себя куртку и шапку.
Через несколько секунд Денис в моей куртке и шапке уже подошел к Ире и просто протянул ей флешку.
Я наблюдал в зеркало заднего вида.
Ира как-то грустно взяла флешку, помахала на прощанье Денису рукой и уже было собиралась идти домой, но Денис ее окликнул и начал рассказывать всю схему, показывая рукой в мою сторону. Потом Ира била Дениса кулачком в грудь, потом они долго смеялись. И все это продолжалось минут двадцать, я не торопил.
Вернулся Денис очень довольный и поведал, что Ира чуть с ума не сошла, но она была в полном восторге и сказала, что наш розыгрыш - это лучший подарок из всего, что ей сегодня дарили. Особенно с телефоном круто было. Передала мне привет.
Потом Денис посмотрел на меня пристально и сказал:
- Ты страшный человек…

4

ПЛАН «Б»

Как-то моя жена, Шура, научила меня простому правилу: - Если у тебя есть отличный план «А» и хоть какой-нибудь запасной план «Б», то план «А», почти наверняка сработает, но если у тебя только план «А», хоть и самый надежный, сотни раз проверенный и больше ничего, то твой план «А», в самый неподходящий момент, неминуемо рухнет как столетняя бабка, наступившая на мячик.
И это работает абсолютно во всем, от составления меню на праздничный ужин, до какой-нибудь большой цели, к которой ты много лет стремишься и даже думать боишься о провале.
И вот, примерно год назад у меня случился странный день, хотя, конечно, день как день, но он меня просто перевернул.
За завтраком я смотрел телевизор и там мне показали, что в каком-то городе, в высотном доме случился пожар и целая семья, чтобы не сгореть заживо, просто выпрыгнула друг за другом с 18-го этажа.
Так совпало, что в тот же день на работе я услышал подобную историю, как чей-то родственник, тоже во время пожара пытался спуститься с балкона по простыням и конечно разбился.
На этом совпадения не закончились, поздно ночью, когда мы давно уже спали, мерзко затренькала сирена домовой пожарной тревоги, все лифты уехали на первый этаж, включилась какая-то дикая вентиляция и еще что-то. Мы почувствовали запах гари из коридора и напряглись очень. Особенно я. Тревога, к счастью оказалась почти ложной, все быстро потушили, просто какой-то мудрец, видимо, выбросил в мусоропровод горящий бычок.
И вот тут я крепко задумался: - а что, если на моем 22-м этаже, или ниже, случится настоящий пожар, нас ведь уже точно ничего не спасет. Таких пожарных подъемников еще не придумали, а до черной лестницы на этаже, можно и не добраться, если она будет отрезана огнем, да и спуститься по ней в темноте, в дыму, сквозь соседские диваны и старые холодильники, труднее, чем смыть в унитаз упирающегося бегемотика. Плюс всеобщая паника и давка. Два, три хороших вздоха и ты уже не с нами. К тому же, не исключено, что придется спускаться мимо самого эпицентра пожара, что тоже не вариант.
Итак, что я имею? Я имею и надеюсь только на план «А».
План «А», подразумевает, что мы до глубокой старости будем спокойно жить без всяких пожаров, а если все-таки вдруг пожар случится, то мы всей семьей соберемся в кучку, просто скажем, как мы друг друга любим и минут через десять умрем от удушья, температуры в тысячу градусов, либо от неумения летать. Ну, так себе план «Б».
Чтобы сработал план «А», мне срочно нужен был план «Б», ну, хоть чуточку получше смерти.
Я три дня почти не спал, уже было отчаялся и решил, что в такой ситуации не может быть никакого плана «Б», но математика говорила обратное, что план «Б» всегда есть и его можно вычислить.
В общем, конечно же я его нашел, мой план «Б», закричал Эврика, тщательно его разработал, приготовился к нему и с тех пор особо не переживаю, сплю как убитый, точно зная, что теперь и план «А» никуда не денется, будет работать.
С тех пор прошел примерно год.
А вчера к нам в гости зашли друзья – семейная пара: Таня и Юра.
Сидели, болтали и что-то Юра стал рассказывать, как он вложился по бизнесу в какой-то там проект, все на кон поставил и что даже думать не хочет, что может что-то не получиться.
Моя Шура стала ему рассказывать про план «Б», но Юра ее перебил, мол - это все хорошо, но там такая ситуация, что никакого плана «Б» и быть не может, тут или пан, или пропал.
Шура заспорила, Юра не унимался, приводил разные гипотетические примеры и вдруг сказал:
- Ну, вот например, не дай бог, постучу по столу, у вас или у нас случится в доме пожар. У нас даже еще хуже, потому что мы на 25-м этаже. Что мы будем делать и какой к черту, тут может быть план «Б», если пожарные нас не потушат?
Так что и у твоей теории, Шура, бывают исключения. Остается только надеяться, что никаких пожаров у нас не будет, еще раз постучу по дереву, что и моя тема тоже взлетит.
Я вышел из ступора и сказал:
- Юра, а кто тебе сказал про пожар?
- В смысле, кто сказал? Про какой пожар? Никто не говорил, я так, гипотетически. Если честно, меня самого эта тема беспокоит. Думаю иногда. Ведь действительно с 25-го этажа никуда не денешься. А ты сам, никогда об этом не задумывался? Хотя, простите, что-то я действительно зря жути нагнал, давайте сменим тему, не будем о грустном.
Я гордо встал из-за стола, достал из-за кресла большую, черную сумку и также гордо водрузил сумку на стол. Юра с удивлением прочитал на сумке надпись белой краской: «ПОЖАР»
- Ну-ка, ну-ка, что там у тебя, небось огнетушитель?
Я приоткрыл сумку и действительно, торжественно достал из нее маленький огнетушитель.
Юра заржал:
- Так, так, не плохо, уже тянет на план «Б». Что там у тебя еще есть? Фонарик?
Я опять сунул руку в сумку, покопался и действительно извлек фонарь.
Юра просто покатился со смеху.
Тогда я жестом пригласил его проследовать за мной на балкон.
На балконе открыл сумку и с некоторым грохотом вывалил содержимое на пол. Юра сразу смеяться перестал, а только сказал:
- Ах-ре-неть!
- Это еще не ахренеть, Юра, подними голову, посмотри какие у меня лютые анкеры в стене. Каждый по две тонны нагрузки держит. В катушке тут 70 метров веревки, специально дальномером до земли мерил, лишняя тоже ни к чему, чтобы не путаться в ней. Вот три пакета с именами, там обвязка на каждого из нас. Все подогнано и проведен тренаж по надеванию. Вначале мы с сыном, на автоматической «спусковухе» спускаем вниз визжащую маму, потом перестегиваем на сына, он вполне спустится и сам, а потом уж и я еду на вот этой рогатой восьмерке.
- Погоди, погоди, дай я себе список накидаю.
На балкон вошли наши жены. Шура Тане показала пальчиком на анкеры над головой.
Таня сказала:
- Ох, какой ужас. Юра, у нас тоже этот ужас на балконе будет?
- Да… погоди, не сбивай, я же пишу. Перчатки, понятно, Галченок – это вот эта хрень, да? А что такое инвар?
- Это рогатая восьмерка и есть, на ней спускается самый последний, а то она веревку крутит. Карабинов возьми штук десять на всех, не меньше, лишних карабинов не бывает, стропы бери такелажные разных размеров, с петлями. Старайся все брать не алюминиевое, а стальное, оно крепче и дешевле, а вес нам не важен, так, еще, смотри чтобы кольца в анкерах были сварные, бур на 20 я тебе дам, пиши дальше…

5

Алёна стала проституткой, когда ей исполнилось пятьдесят.

Не то чтоб эта древнейшая профессия была мечтой всей её жизни или целью, к которой она стремилась. Нет. Это, безусловно, был вынужденный и отчаянный шаг в неизвестность. А начиналось всё обыкновенно, как у всех.

Незадолго до означенных выше событий Алёну вызвал к себе в кабинет замдиректора по кадрам, что само по себе не сулило ничего хорошего. Алёна, будучи по образованию биологом, двадцать шесть лет работала сотрудником Зоологического музея. В музее она курировала отдельную развернутую экспозицию, посвящённую эволюционному учению Чарльза Дарвина. На ответственном хранении Алёны в числе прочих экспонатов состояли чучела животных редких пород, а также единственное в мире чучело пингвина-альбиноса — предмет гордости Алёны и зависти коллег.

— Проходите, Алёна Григорьевна, садитесь, — с трудом выдавил из себя замдиректора по кадрам. Его голос звучал так, будто замдиректора только что слегка придушили. Возможно, данный дефект был следствием многочисленных детских ангин, но, вероятнее всего, причиной послужило пагубное пристрастие начальника к алкоголю и кубинским сигарам. Алёна послушно села.

— Алёна Григорьевна, администрация музея с великим сожалением вынуждена предупредить вас о грядущем сокращении. Музею трудно выживать в сложившейся экономической ситуации. Вы должны нас понять. Через два месяца, с полной выплатой всех положенных по закону материальных средств. Дела передавайте старшему научному сотруднику Курочкину. У меня всё. Можете идти.

Алёна встала и на негнущихся ногах направилась к выходу из кабинета. Очнулась она, лёжа на антикварном кожаном диване в приёмной. Нервная секретарша совала ей под нос нашатырь, замдиректора по кадрам замер неподалёку с графином воды и стаканом в руках. В этот момент до Алёны дошло подлинное значение слова «катастрофа».

Причины сокращения скрывались под пологом каких-то придворных тайн. Не последнюю роль сыграла ревность сотрудников к чучелу пингвина-альбиноса. Но самое печальное во всей этой истории было то, что Алёна в жизни больше ничего не умела. У неё не было мужа, детей, не было даже отдельной квартиры. Алёна с пожилой мамой ютилась в крохотной комнатке, в коммуналке неподалёку от работы, на углу Среднего проспекта и 11-й линии Васильевского острова. Ни разу в жизни она не готовила, не стирала и имела весьма приблизительное представление о том, как пользоваться пылесосом.
Трудно описать словами чувства, нахлынувшие на Алёну в этот трагический день. Тем не менее на следующее утро она как всегда в положенное время была на работе.
Старший научный сотрудник Курочкин торжествовал. Алёна тянула с передачей дел как могла. Несмотря на это, Курочкин уже чувствовал себя полноправным хозяином экспозиции. Шли дни, недели, и, наконец, два месяца истекли. Наступил последний Алёнин день в музее. Это был канун дня её пятидесятилетия.
Утром Алёна надела зелёное платье в стиле «Бохо» — самое красивое из двух, имевшихся в наличии. Приколола к платью брошку с двумя красными пластмассовыми бусинами, купленную за сорок девять рублей на Апрашке, и отправилась на работу. Войдя в первый экспозиционный зал, Алёна открыла ключом витрину с чучелом пингвина и нежно, как лучшего друга, обняла альбиноса, невзирая на яростные протесты старшего научного сотрудника Курочкина. Всё-таки двадцать шесть лет вместе — это не шутка!
Затем Алёна направилась в бухгалтерию и получила причитающиеся ей расчётные средства, в том числе два оклада вперёд, что в совокупности составило немыслимую сумму в двадцать две тысячи рублей. В отделе кадров ей выдали трудовую книжку, которую Алёна с юности не держала в руках. Книжка выглядела как экспонат из далёкого прошлого. Начальные записи в ней велись перьевой ручкой.
— Анахронизм, ископаемое… — произнесла Алёна, и непонятно было, к чему или к кому относятся её слова.

Алёна медленно брела по Университетской набережной в сторону дома и вдруг остановилась, наткнувшись на трафаретную надпись, сделанную белой краской на асфальте. Надпись гласила: «Работа для девушек» и содержала номер мобильного телефона.

Алёна, несмотря на свой далеко не юный возраст, подсознательно продолжала относить себя к категории девушек. Вероятно, по этой самой причине объявление на асфальте не вызвало у неё подозрения. Алёна порылась в своей потрёпанной сумке, достала карандаш и на краешке расчётного листка записала номер телефона. Придя домой, она направилась в ванную, открыла кран и набрала номер на мобильном.
На другом конце быстро сняли трубку, хриплый мужской голос выдохнул Алёне в ухо: «Да!»

— Я по поводу объявления на Университетской набережной, — робко начала Алёна.

— Ну? — выжидающее молчание.

— Я по поводу работы для девушек, — уточнила Алёна.

— Работы очень много, дорогая, работы невпроворот!

— А зарплата?

— Зарплата сдельная, договорная. Больше работаешь, больше получаешь! Ты как работать будешь, по вызову или в стационаре?

— Я — в стационаре, — почему-то ответила Алёна, — А когда можно приступать?

— Да хоть завтра, — хохотнул мужчина, — я обычно кастинг сначала устраиваю, но, слышу, ты девочка деловая, с опытом. Приходи завтра к пяти в переулок Гривцова 14, вход со двора, магазин «Индийская роза», — и повесил трубку.

Алёна не успела ничего спросить о характере предлагаемой работы. Но отступать не хотелось, жизнь должна продолжаться. Нельзя же сказать маме, что её сократили в музее, такая новость может подорвать мамино и без того пошатнувшееся здоровье.

Проснулась Алёна в половине третьего, стараясь не производить лишнего шума, пошла в ванную, быстро почистила зубы, приняла душ и вернулась в комнату. Надела вчерашнее платье, приколола к нему брошку и без четверти четыре вышла на улицу. Путь был неблизким, общественный транспорт ещё не ходил. Было прохладно и сыро, но все мелкие погодные неприятности искупала белая ночь и красота любимого города.
Алёна без особого труда преодолела расстояние, она любила ходить пешком. Без десяти пять Алёна стояла во дворе дома 14 по переулку Гривцова. Вниз в полуподвальное помещение вели заплёванные скользкие ступеньки. На облезлой ржавой двери нагло красовалась надпись: «Индийская роза». Алёна подёргала ручку, дверь была заперта. Алёна отступила назад. Дверь с шумом распахнулась, из неё выпорхнула парочка молодых нетрезвых девушек и лысоватый, но весь покрытый чёрной шерстью мужик кавказской наружности.

Мужик сфокусировал взгляд на Алёне.

— Ты кто? — послышался уже знакомый по телефонному разговору голос.

— Я вам звонила по поводу объявления на набережной, про работу для девушек, — напомнила Алёна.

— А! Так я же велел тебе прийти в пять.

— Сейчас пять часов пять минут, — нерешительно ответила Алёна.

— Вот дура! В пять вечера! А сейчас я хочу спать. Впрочем, заходи, раз пришла. Какая же ты девушка?! Тебе лет-то сколько? — кавказец жестом указал на дверь в подвал, и Алёна нерешительно шагнула вперёд.

— Сегодня суббота, и завалялся тут один постоянный клиент. Правда, он так уже накидался, что ему сейчас до фени твой возраст. Вон та розовая дверь, иди, работай! Такса у нас — тысяча рублей в час. Половину заработка отдашь мне, иди! — с этими словами он подтолкнул Алёну к указанной двери.

Алёна вошла, не успев понять, что произошло. Несмотря на то, что помещение располагалось в подвале, интерьер комнаты был довольно приятным и даже с претензией на изысканность. Стены были обтянуты тканью кремово-розового цвета. Мягкая мебель, выполненная в стиле гарнитура генеральши Поповой из «Двенадцати стульев», была обита тканью тех же тонов. В центре комнаты под балдахином из той же задрапированной ткани возвышалась огромная кровать. На кровати, забывшись сном, лежал грузный мужчина. На сервировочном столике и на полу валялись бутылки из-под водки и дорогого шампанского «Моёт».

Алёна подошла поближе, черты лица спящего мужчины показались ей знакомыми.
Именно в этот момент в голове Алёны созрел план мести. Как бы Алёна ни была наивна, у неё хватило ума догадаться, какого рода работа предлагалась девушкам в том злосчастном объявлении.
Она сняла с себя одежду и аккуратной стопкой сложила её на стуле, стоявшем поблизости. Затем она прилегла рядом со спящим, стараясь выглядеть сексуально и непринуждённо.
Мужчина зашевелился и сонно пошарил рукой по постели. Нащупав Алёну, обнял её, открыл глаза и сразу же отшатнулся, вскочил и даже протрезвел от ужаса.

— Алёна Григорьевна! Что вы здесь делаете? Как? Где я? Почему вы голая? — завопил замдиректора по кадрам высоким фальцетом, прорезавшимся неведомо откуда.

— Я теперь здесь работаю, — тихо ответила Алёна, удивляясь новым ноткам металла в своём голосе. — Вы же меня вчера сократили!

— Алёна Григорьевна! Это всё чудовищное недоразумение! Я человек с положением! У меня семья! Я всё исправлю! Всё ещё можно исправить! Алёна Григорьевна! Только умоляю, никому ни слова, никому!

Вскоре под сокращение попал старший научный сотрудник Курочкин. А в понедельник, в установленное правилами трудового распорядка время, Алёна вошла в Зоологический музей и направилась в первый экспозиционный зал, где её дожидалось единственное в мире чучело пингвина-альбиноса.

Автор - Татьяна Горюнова

6

ПУТЬ БРЫКОВ-2

По просьбам читателей, расскажу повесть моей соседки об ее роде. Вот начало о ней самой:
https://www.anekdot.ru/id/1420302/

Простите, длинно получилось. Соседка просто заразила меня своей неторопливостью и несуетностью, абсолютно неуместными в наш динамичный век. Поэтому можно читать дальше прямо отсюда.

Краткое содержание предыдущей серии: даму в возрасте под сто лет плюс-минус десять обул любимый телемаркет, прислав курьером бракованные сапожки, и не желал принимать их обратно нигде и никак, кроме как в Ярославле посылкой. Обратилась ко мне за помощью заполнить бумажку о возврате и проводить на почту. В процессе заполнения выяснилось, что она была знакома с Луи Арагоном и Эльзой Трауле, которые искали по всей Москве недобитых Бриков.

Отец ее подцепил эту фамилию в гражданскую при пересечении Украины, пробираясь в Москву. Неизвестно, произошло ли это в гетманщину, петлюровщину или махновщину, но отроку стукнуло или приближалось 16, он явился в ближайший паспортный отдел по месту пребывания посреди странствия. Там русская буква Ы была категорически запрещена. Брык стал Бриком, не потеряв подлинного звучания своей фамилии, если читать ее в украинской версии. Впоследствии этот пустяк возможно спас ему жизнь, но обо всем по порядку.

Узнав, что я готов проводить Алину Яковлевну на почту прямо сейчас, она заметалась по квартире.
- Как сейчас? А какая там погода? Где мое теплое пальто, где паспорт? Старая стала, ничего не помню! Там в инструкции по возврату сказано, что доставку нужно заклеить скотчем! Где мой скотч? Где ножницы?! Посылку нести пакет большой понадобится, пойду сыщу на балконе!

Паспорт она в самом деле успела потерять и найти раза три, пока я знакомился с инструкцией по возврату, заполнял бумажку и созванивался с этой чертовой телефирмой. Научился краем глаза следить за перемещениями паспорта по квартире, жестом фокусника выудил его из-под бракованных сапожек, вручил, забрал посылку и убыл, сказав, что всё сделаю сам, пусть не торопится и звонит мне в дверь, когда будет одета.

Настроился на час-другой ожидания, но едва успел собраться, она была на пороге! Судя по темпу передвижения (примерно 5 метров в минуту), оделась она на выход молниеносно. Возможно, включились старинные навыки эвакуации в бомбоубежище.

От предложения вести ее под руку как всегда отказалась.

Самым логичным было бы взять у Алины Яковлевны посылку и паспорт, оставить ее посидеть на лавочке, объяснить ситуацию на почте и послать брак взад от ее имени.

В ответ на это предложение она зорко на меня глянула и отказалась категорически. Отдать паспорт в наше время – это как раньше партбилет.

Еще можно было вызвать такси, но советские люди в нем за двести метров не ездят.

Можно было донести ее до почты на руках, наконец, отличная физическая разминка. Но этого я даже не предлагал. Приличные дамы на руках у какого попало соседа не летают.

Мне оставалось мирно плыть рядом с ней, любуясь окрестностями. С трудом удержался от того, чтобы в пути ответить на вотсапки и телеграмки, но – вежливость! Вот что меня уберегло от этого. Со мной рядом дама! И пусть ей хоть двести лет, сейчас она совершает свой подвиг – решилась дойти до почты, чего бы ей это ни стоило.

Алина Яковлевна меж тем углубилась в свои воспоминания. Речь ее быстра, дикция безупречна на уровне, каким не все министры и члены парламента сейчас владеют.

- Моя мама потом пеняла отцу – какой шанс упустил! Съездили бы в Париж, пообщались бы с мировыми деятелями культуры. Чего тебе стоило притвориться настоящим Бриком? Придумал бы себе какую-нибудь дальнюю ветвь рода. Сказал бы, что почти всё забыл при контузии или в тифу. Эльза нашла бы, кого искала. Луи бы порадовался за жену. А мы с тобой гуляли бы сейчас по Елисейским полях. Кому от этого было бы хуже?

Вспоминая нашу двухсотметровую получасовую беседу, я жалею об одном – что не включил диктофон на смартфоне украдкой. Соседка реально мобилизовалось, вспоминая всё лучшее, что случилось за ее жизнь и в семейных преданиях. Мысленно пребывала там, а палка внимательно шарила по скользкой плитке в поисках следующей точки опоры. Вышло бы страниц сто прекрасных мемуаров, почти не требующих редактуры.

Мне же остается заняться полным лаконизмом, пересказав главное.

Первый Брык получил это прозвище в бессарабском селе, где все перемешались и переженились - русские, русины, немцы, украинцы, казаки, евреи, молдаване, и это только начало списка Алины Яковлевны!

Матери бережно хранили свои родные языки, передавали их детям, а тем хотелось между собой общаться. Получился полиглотный интернационал. Но не без конфликтов между собой, порой весьма яростных.

Еще случались притеснения и обжуливания со стороны окрестных помещиков, их управляющих, чиновников и тому подобных проходимцев.

Крестьяне это смиренно сносили, как неизбежную напасть - всё лучше, чем было при турках. Те взяток не всегда брали, часто просто резали.

При новых же властях однажды нашелся самый брыкалистый - первый на селе выучил русскую грамоту, ознакомился с законами Российской империи и принялся ходить по разным инстанциям, отстаивая права - когда свои собственные, когда и за все село. Не побоялся судиться и подавать прошения императору, если не помогало ничего другое.

Как ни странно при таких занятиях, остался жив-здоров, дожил до мафусаиловых лет, оставил многочисленное потомство и весьма зажиточное хозяйство. Любил почитывать на досуге просто для души, с интересом замечал первые шаги начинающих литераторов - Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, благодаря чему в домашней библиотеке остались их прижизненные издания.

Род этот держался кучно, любил свое прикарпатье. Возможно, единственный выживший из него - отец Алины Яковлевны. Как самый брыкалистый из внуков первого грамотея села, он увлекся революционными идеями, рассорился с семьей и пустился в путь - в Москву учиться.

Что произошло с оставшимися в селе Брыками, неизвестно, но в общем понятно.

Как русских по паспорту, культуре и родной речи, их с высокой вероятностью перестреляли или выжили в гражданскую сторонники национального освобождения окраин рухнувшей империи.

Как людей состоятельных, их неизбежно атаковала революционная красная беднота.

Потом там победили белые, но румынские. Ударились в фашизм и принялись строить Румынию для румын. Русский род, хозяйничающий рядом с границей СССР, им был ни к чему. Даже если и дожил до того времени.

Потом пришли советские, посадили или сослали всех с кулацким прошлым.

Следом явились немцы и принялись избавлять село от евреев. В какой-то степени ими были почти все в этих местах, а наличие в Брыках еще и русской крови только усугубляло.

Об иных выживших Брыках, кроме собственного отца, Алине Яковлевне ничего неизвестно. Да и мне википедия не помогла при беглом заходе. Известно только, что род был многочислен и славен в своих местах. Канул во тьму времен, как 11 племен израилевых в вавилонском пленении. Хотя речь идет о событиях всего лишь вековой давности. Какая-то Кампучия случилась с моей страной в то время.

Но у этого сайта полуторамиллионная аудитория! Треть ее русскоязычная диаспора. Может, найдутся и другие Брыки из этого села? Обрадую соседку.

Что же касается отца соседки, то его звали безусловно Яков, он 1903 года рождения, прожил всю дальнейшую жизнь в Москве, если не считать финской войны, Великой Отечественной и многочисленных командировок. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени и Красной Звезды.

Но из всей его насыщенной биографии мне захотелось рассказать именно о брыкалистости.

Женился рано, еще в 20-х, и при первом знакомстве с будущей тещей честно ответил на ее дотошные вопросы, кто он и откуда. В результате разбудил настоящий ад - теща оказалась пламенной революционеркой, окруженной врагами внутренними и внешними. Они кишели повсюду!

Отправдания жениха, что он давно рассорился со своей родней и сбежал к красным, никакого значения для тещи не имели. С ее точки зрения, ему надо было героически сражаться за свой буржуйский класс и честно погибнуть в открытом бою. А так - раз предал белых, предаст и красных!

Глупость казалось бы, признаться такой теще в своем происхождении. Но своим бесстрашием жених покорил сердце невесты! Это единственное, что имело для него значение. А когда пошли фронтовые награды, теща горько раскаялась и зауважала.

Финская война. Вернулся израненным и обмороженным. Но - благодаря этому обстоятельству, долго лечился, получил инвалидность и избежал смертельных котлов 1941. У него не было ни малейшего шанса выжить в плену, как у человека командирского звания, коммуниста и носителя еврейских черт внешности наряду со многими прочими. Предпочел бы погибнуть в бою или застрелиться. А так спасся - его отправили на заводы, эвакуированные за Урал, принимать продукцию перед отгрузкой на фронт.

Должность вроде бы мирная, но довольно расстрельная. Проморгаешь брак - плохо, упрешься обнаружив - еще хуже, можешь сорвать своевременные поставки на фронт. Проявлял дотошность и несговорчивость, брыкался классически, но опять выжил! Вот диалог тех лет, донесенный рекой воспоминаний от Алины Яковлевны:

- Нам же всю ночь не спать это доделывать!
- Ну да, придется! А иначе вечным сном уснут те, кто на этом полетит!

На пенсию он вышел в довольно высоком звании, имея свою большую квартиру в ведомственном доме Москвы. Но - четвертый этаж без лифта. Когда стало пошаливать сердце, обратился в инстанции с просьбой дать ему квартиру пусть поменьше, но к земле поближе. И обязательно в этом же дворе.

Родные и друзья удивлялись - мог бы затеять равноценный обмен, переехать в другой район. А ему хотелось дожить свои дни именно в этом. Тут он начинал с коммуналки и однушки, с молодой женой, тут родились и выросли его дети. Сам обсаживал этот двор саженцами, которые и сейчас стоят, вековыми липами, акациями и черемухами.

- Государство дало - государство и взяло, отвечал он философски. Переехав, не угомонился. Прочистил и отремонтировал старый фонтан, бивший в центре двора, возобновил в его бассейне золотых рыбок, кругом обсадил цветами. Ни у кого в соседних дворах такого не было! За сохранностью рыбок стал бдительно следить весь двор, начиная с управдома и кончая детворой. На зиму их разбирали и разводили по квартирам, весной возвращали на общую тусовку в бассейн. Рыбки плавали там как своего рода домашние животные, всем знакомые в лицо и по происхождению.

А посреди этого великолепия летала на руках младенцем, катилась в коляске, бегала ребенком, проходила девушкой та самая несгибаемая, хоть и согнутая возрастом почти до земли женщина, еле бредущая сейчас рядом со мной на почту! Метр за метром, десятилетие за десятилетием неслись ее воспоминания.

Фонтан-аквариум благополучно существовал несколько лет, пока на его месте не поставили большой детсад вместо прежнего тесного. Разумеется, без всякого фонтана. Потом двор легко обошелся и без детсада.

Еще с 1920-х главные объекты двора и его ближайших окрестностей выстроились в забавную цепочку: танцпол - роддом - ясли - детсад - школа - парк - кладбище.

Танцпол в 30-е вырос до помпезного Дворца Культуры. Но дальнейшее развитие культуры привело к тому, что танцуют сейчас в округе разве что старушки в парке по программе «Московское долголетие».

Роддом еще в 70-е разросся до целого института по исследованию проблем беременности, с роддомом при нем. Со временем научные и административные площади института расширялись, а роддом съеживался, пока не прекратили свое существование оба эти заведения. Здания сохранились, сейчас там учат на прокуроров. Со временем прокуроры, полагаю, научатся размножаться почкованием, когда развитие систем искусственного интеллекта срастится с достижениями биомедицины.

Сама Алина Яковлевна не переставала поражать меня чистотой языка и культурой речи. Я поинтересовался, где она училась. Оказалось - филфак МГУ, старое здание на Моховой. Но и тут не обошлось без брыков.

- Никто из родных и подруг не верил, что я поступлю! Конкурс был 15 человек на место, а у меня ни золотой медали, ни блата! Отец был категорически против и помогать не собирался.

В те времена можно было подавать документы только в один вуз, тунеядство преследовалось по закону. Так что у выпускницы были все перспективы отправиться работать на фабрику и упрямо повторять свои попытки поступить на этот факультет раз в год хоть до бесконечности.

Но она поступила туда с первой попытки! И теперь уже никто не верил, что она там долго продержится - оценки пошли неважные. Требовалось много читать и учиться, ей это нравилось, но только в комплекте с ежедневными прогулками по паркам, путешествиями за город на выходные и тому подобным вздором.

Догадываюсь, что все ее более усидчивые сокурсницы с отличной успеваемостью давно покинули этот мир, а она почему-то задержалась.

Возможно, причиной тому был ее следующий брык - по окончании филфака она не захотела покидать свой любимый дом и двор. По распределению ей оставался в Москве только детсадик, практически ясли - его выбирали родители занятые, предпочитающие забирать детей домой только на выходные или при возвращении из командировок.

Алине Яковлевне понравилось там работать обычной воспитательницей, своего рода многодетной матерью. Так и проработала всю жизнь до пенсии и много после, пока хватало сил. Отсюда наверно занятная, звучная и отчетливая речь - она учила русскому языку тысячи малышей просто тем, что с ними на нем разговаривала.

И быстрота формулировок видимо оттуда, привыкла отвечать на вечные детские почемучки. Со мной она говорила всего полчаса просто попутно, отчаянно сражаясь с физической немощью дойти до почты самостоятельно. А мне сидя спокойно в кресле, в полном здравии, понадобилась пара часов несколькими урывками и три дня в сумме, чтобы пересказать своими словами хоть малую толику ее рассказа.

Но я не жалею, что это сделал. Несокрушимая воля к жизни, жизнерадостность, доброжелательность, ясность ума и речи, успех в деле возвращения бракованного товара этим тележуликам - редчайшее сочетание в таком возрасте! Как и сам возраст, собственно.

Следующую серию напишу, если только получу толковые вопросы, или вести в комментах о судьбах этих бессарабских Брыков. Вести передам соседке, вопросы задам ей при случае.

Но в заключение замечу про эффективных телеменагеров, придумавших вручать старикам свое фуфло курьером по первому звонку, а принимать обратно только посылками за их счет по адресу у черта на рогах.

Будь в России монархия, их бы просто выпороли на ближайшей конюшне. И сослали бы прочь осваивать Сибирь, вышла бы какая с них польза.

Будь у нас китайская модель развития, их бы расстреляли пару напоказ всей стране, в прямом эфире собственного телеканала. Добавили бы в эту компанию до кучи пару выловленных телефонных мошенников, пару заказчиков роботных рекламных обзвонов, пару интернет-троллей. А счета на стоимость пули послали бы тем, кто желает вступить в их наследство.

Жестоко? Да. Но вместо несколько сот подонков, которые тут же бы заткнулись и разбежались, несколько миллионов пенсионеров на заслуженном отдыхе спокойно провели бы старость. Их миновали бы несколько сот миллиардов звонков, угроз лишиться всех денег, хамство и наезды, бракованное барахло, БАДы и тому подобная мерзость. Мне кажется, оно того стоит.

7

Когда слышу стенания о Стиве Джобсе обязательно вспоминаю своего соседа по даче.
Сейчас наверняка он носится со своим кудрявым Чарли по тропинкам в соседнем лесочке.
Его история - это пример несгибаемости и упертости в самых тяжелых жизненных ситуациях.
Расскажу своими словами, то что он поведал длинными осенними вечерами за рюмкой чая.

По молодости Роберт (назовем его так) был отправлен партией поднимать далекую Монголию. Городок советских специалистов находился недалеко от Улан-Батора и отличался от всей страны великолепией цивилизации: шикарным медицинским пунктом с очень редким тогда американским рентгеновским аппаратом. К аппарату прилагался столь же уникальный фельдшер-якут, случайно похожий на монгола. Его уникальность заключалась в том, что он по запаху пациента определял практически любое недомогание, уходил в чулан, рылся там, шелестел чем-то и выдавал сочиненное им лекарство, которое почему-то всегда помогало. А рентгеновский аппарат им использовался как стерилизатор смесей и иногда для снимков переломов для отчета наверх. Этот уникум пару раз выхаживал Роберта от "отравления" и болей в спине, связывая их с черными жидкостями желчи и поджелудочной. Причем вылечивал так, что "заседания" геологов со звоном стаканов и жареным мясом проходили для Роберта без всяких осложнений. Было это в начале 60-х, Роберта выгнали из "экспедиции" за драку из-за женщины, да так бы все и забылось со временем.

Но, как говорится, рак свистнет - копай могилу. В конце 80-х боли в спине у Роберта вернулись, его долго мурыжили химией и рентгеном пока не поставили окончательный диагноз - рак поджелудочной. В поликлинике написали - отравление и выписали домой. Не портить же статистику, нехай дома помирает. А метастазы уже перли со страшной скоростью, резать поджелудочную в провинциальном городке тогда никто не умел, да и в столице тоже. Хреново стало Роберту, но он решил - хер вам, без драки не сдамся. Схватил еще действующий загранпаспорт и рванул в Монголию к своему якуту. То что прошло уже 20+ лет почему-то его не остановило. Да и галлюцинации уже начались. А боли и не останавливались и обезболивающие тогда хрен выдавали из-за запретов наркоборцов. Подумал - не найдет якута, так хоть кой-чего у монголов добуду. Так и случилось - след якута пропал во времени, местные врачи ничем не отличались от читинских, мед пункты тоже не сверкали американской техникой. Но было одно НО. Местный барыга на вопросы об обезболивающем посоветовал ехать в Китай, а точнее в Тибет в какой-то городишко, где по его легенде лечат все. Роберту было уже настолько плохо, что он из последних сил отправился на перекладных в Китай. Как он ехал не помнит, только показывал бумажку с названием городка. В памяти остались грязные и вонючие поезда, толпы народа. Но никто его не ограбил, а наоборот - пытались кормить с ложечки, укладывали на лавки и всячески помогали. В конце концов его где-то высадили из-за того, что он кричал криком от болей. От полустанка его притащили в какую-то больничку где было холодно и не было ничего. Был врач в зеленом халате и маске, похожий на его якута. На столах лежали старик-китаец и молодой парень, стоял какой-то аппарат в котором капала кровь по трубочкам. Наверное для переливания крови. Эскулап помял Роберта, поцокал языком, шприцом взял ему кровь из вены, куда-то ушел. Когда вернулся с легкостью положил Роберта рядом со стариком и буквально воткнул в него трубки с кровью. В ногах сделал надрез и поставил ведро куда стала капать кровь Роберта, под жопу засунул какую то тряпку и тоже в ведро опустил. Заставил выпить какую-то похожую на жидкое гавно жижу. И Роберт отрубился. Пару раз он выходил из забытья, видел рядом все-того же старика в таких же трубках. В последний раз, когда он очнулся, то почувствал, что боли нет, что голоден, хотя в глазах все кружилось и было серо-черным. Цвета не было. Китаец его пощупал, поцокал и переложил на кукую-то лавку, заставив опять пить жидкое гавно. Пару раз он снова клал Роберта рядом с тем же стариком, который лежал рядом с новым молодым парнем.
Стало понятно, что он каким-то хитрым способом менял тому кровь, а стариковскую сливал Роберту. Прошло наверное пара недель, китаец помял Роберта, опять напоил гавном и жестом показал в сторону вокзала. В дорогу дал баклажку гавна и пальцами показал 3 раз выпивать на таком то положения солнца. Роберту было откровенно плевать на все. Главное, что не было болей. Как он выбирался из Китая в Монголию и как добирался оттуда домой - реально не помнил. В руках держал намертво баклажку и каждый день в определенное солнцем время прихлебывал из нее. Вернувшись домой худым и черным от грязи узнал, что его не было почти 3 месяца. Где-то год он с трудом восстанавливался, кушая только детские смеси. От всего остального его выворачивало. Но через год он наконец появился в поликлинике, где местные эскулапы вызвали полицию, обвинив его в самозванце. Пришлось доказывать свое имя и свою жизнь через суд. Но анализы, стоматолог, округлившееся лицо и вернувшаяся в Россию из Австралии дочь доказали - что он это он. Мы долго обсуждали как так получилось, что какой-то хмырь в каком-то китайском задрищенске смог вылечить болезнь, которую не смогла победить самая современная медицина и миллиарды Джобса. Предполагаем, что переливания азиатской крови с антителами уничтожающими любые неизвестные им чужие раковые клетки дало такой шанс. Но и кто-то там, наверху, ангел хранитель, позаботился о человеке. Второе - как самое вероятное. Дружите со своим ангелом. И боритесь до конца.

8

Изъятие младенца

… «Нет, ну надо изымать…» - сказала чиновница из опеки и повернулась к участковому надзирателю, который жался у входа в пещеру: - «Будем составлять акт…».
Мария прижала младенца к себе и умоляюще посмотрела на мужа. Иосиф жестом успокоил жену, прокашлялся и подошёл к чиновнице: «Извините, а как ваше имя-отчество?». «Я уже представилась! Старший специалист органов опеки и попечительства по городу Вифлеему Кац Елена Павловна.» - отвечая, старший специалист одновременно копалась в своей папке, вынимая оттуда нужные бланки: - «Мы изымаем ребёнка и слушать я ничего не хочу. Здесь младенцу находиться нельзя. Первый век на дворе, а вы как в каменном живёте. Ему будет прекрасно в Доме ребёнка, а вы пока постарайтесь улучшить свои жилищные условия. Дитё спит мало того, что в пещере, так ещё и в кормушке! Я в шоке просто! Детский врач про вас не знает, в молочную кухню, конечно, вы не ходите, кормящая мать голодная, продуктов нет, вонь от животных, какие-то люди у входа толкутся, явно без определённого места жительства, явно злоупотребляющие… Всё, вы меня извините, в дерьме! И мама, она сама как ребёнок… Сколько вам лет, мамаша?». Мария не ответила, а где-то в тёмном углу пещеры тревожно заблеяла овца, отчего новорождённый проснулся и открыл блестящие глазки. «Господи!» - тут младенец вопросительно посмотрел на Елену Павловну: - «Овцы в одном помещении с новорождённым! Вы с ума сошли! Верочка!». В пещеру, надевая маску, вошла вторая чиновница, щурясь от темноты. «Верочка, сфотографируй всю эту грязь! И животных не забудь! Вы же пожилой человек, как вы не понимаете, что овцы могут заразить ребёночка энцефалитом, мелофагозом, да пустулёзным дерматитом, в конце концов!» - это Елена Павловна обращалась уже к Иосифу. «У нас есть вполне хорошее жилище в Назарете, а здесь мы временно, всего на сорок дней…» - тихо ответил тот. «Ребёнок и минуты не может находиться в таких условиях! А если бы нам не сообщили, что здесь новорождённый? Вы знаете, чем это могло окончиться? И я так и не поняла, сколько лет матери?». «Мне скоро пятнадцать…» - прошептала Мария. «Та-ак… Надзиратель! Что вы там мнётесь?». «Здесь пастухи пришли, хотят взглянуть на младенца…» - ответил участковый. «Им тут цирк, что ли? Зоопарк? Велите им расходиться и давайте заполнять документы! Верочка! Сфотографировала? Бери акт, пиши…». Участковый надзиратель вышел из пещеры, а Верочка, достав ручку, приготовилась записывать. «Вы кем приходитесь новорождённому? Дедушкой? Нужны ваши возраст, место жительства, фамилия…». Иосиф, к кому были обращены эти вопросы, взял посох и вышел на середину пещеры: - «Обручник, Иосиф Ильич, плотник, живу в Назарете. Восемьдесят четыре года. Я отец… Ну как отец – скорее, приёмный отец…». «А кто у нас биологический отец? Он известен? Девочка, кто папа этого малыша? Он знает, что у него родился сын?» - Елена Павловна подошла к Марии, но та опустила лицо и молчала. «Ну что ж, ты только всё ухудшаешь… Приёмный отец в возрасте дожития, несовершеннолетняя мать, забеременевшая, стыдно сказать, ни пойми от кого, сама, наверняка, без профессии и образования… Кого ты воспитаешь, девочка? Вора, бродягу и мошенника? Тебя саму ещё надо воспитывать! Ты же не хочешь, что бы твой сыночек пошёл на виселицу или на крест? А в Доме ребёнка ему будет хорошо, он будет там одет, обут, накормлен, учиться будет… А если у тебя всё наладится, ты сможешь его забрать, мы же не лишаем тебя родительских прав. Пока не лишаем…». «Как зовут мальчика?» - спросила Верочка: - «И, Елена Павловна, что писать в «Обстоятельствах выявления несовершеннолетнего»?». «Иисус его зовут.» - громко сказал Иосиф: «Царь Иудейский.». И он стукнул посохом о каменный пол пещеры, а в пещеру заглянул участковый: «Не расходятся пастухи.» - сказал он: - «Говорят, не надо в Дом ребёнка. Через несколько месяцев какие-то волхвы приедут и семью обеспечат. И кроватка будет, и коляска, и смирна…». «Да тут дело не только в коляске…» - вздохнула старший специалист Елена Павловна: - «Тут приёмный папаша сына царём наречь хочет… Тут угроза для психического здоровья младенца… Так и запиши, Верочка. А пастухам скажите, что у нас есть жалоба гражданина Ирода, который сообщает, что данная семья самовольно заселилась в принадлежащую ему пещеру, мотивируя это отсутствием мест в гостиницах. Вот, читаю вам: «Считаю себя обязанным сообщить органам опеки, что в пещере, которую мои работники использовали как хлев, незаконно заселившаяся неизвестная мне малолетняя беременная гражданка разрешилась от бремени, родив младенца безо всякой врачебной помощи и закутав его после родов в грязные тряпки. Прошу органы опеки принять меры по изъятию младенца и выпровождению малолетней гражданки по месту её постоянной регистрации.». А вы, я надеюсь, знаете, кто такой гражданин Ирод?». Участковый знал, пастухи тоже и, хоть и нехотя, разошлись по своим стадам.
И ребёнок был изъят и направлен в Дом ребёнка, где вырос, выучился, получил от государства однокомнатную квартиру и стал простым и хорошим человеком. До самой смерти он работал в Иерусалиме ремесленником, заслужив уважение горожан.
Так, благодаря ювенальной юстиции и чутко реагирующим на жалобы органам опеки, всё в этом мире пошло по-другому.
Илья Криштул

9

Вновь наступил понедельник, и харизма руководителя стала ключевым фактором для успеха.
Директор рыболовной компании, который сам является ее основателем, решил провести утреннюю планерку в своем доме, расположенном в живописном месте рядом с рыбными прудами. Большинство сотрудников, которые внесли значительный вклад в развитие компании, получили возможность проживать в этом же районе, наслаждаясь близостью к природе.
Директор обратился к молодой и энергичной девушке, старшему рыболову компании:
- Светлана, сколько сегодня у нас рыболовов на линии?
Светлана быстро просмотрела свои записи, обдумала и ответила уверенно:
- Двадцать восемь, господин директор.
Директор выразил свое недовольство неприличным жестом, указывающим на несогласие с предоставленной цифрой.
- Не верю, Светлана. Я видел, как Василий с рыболовной лодки курил на балконе и провел всю ночь там, не мог он отправиться на линию. А Николай с рыболовного чартера уже в восемь утра возвращался из магазина с уловом и парой бутылок пива.
Светлана, испуганная и расстроенная, закрыла лицо руками.
Директор продолжил свой запрос:
- Мария Ивановна, а вы в пятницу контролировали прогресс штукатурных работ на двенадцатом пирсе?
- Да, я была там и следила за процессом. - ответила Мария Ивановна, уверенно называя цифру с тремя нулями в метрах квадратных.
Директор проверил ее ответ, просчитал на калькуляторе и затем объяснил:
- Мария Ивановна, понимаю, вы еще молода и полна энтузиазма, но зачем вы преувеличиваете? Вы еще не учитывали перегородки, которые не были установлены в рыбацких хижинах. Откуда такие объемы штукатурки? Зачем пи#дишь, не была ты там, по проекту посчитала!

10

Левон Оганезов вспоминает...
Утром, в один из праздничных дней, в Барвихе состоялся концерт для кремлёвской обслуги. Всем было сказано, чтобы к половине второго закончить и уехать. Мы так и сделали. Все, кроме одного человека. Это был ударник нашего оркестра Семён Лившин, попросту Сёма. И не то, чтобы он был медлительным, хотя и не без этого, а просто - ударная установка содержит в себе множество отдельных частей и винтов, которые упаковывались, застёгивались, завязывались и закрывались на молнию. И со всеми этими сумками худенький, маленький Сёма пытался на глазах у сидящих в автобусе артистов выйти на улицу. Дверь, как назло, открывалась вовнутрь...
В это время мягко подкатила огромная чёрная машина, и из неё вышел Леонид Ильич Брежнев. Увидев человека с сумками, генсек, как человек воспитанный, открыл дверь и жестом попросил Сёму пройти. Сёма также, как воспитанный человек, хотел поблагодарить. Поднял глаза. Увидев перед собой до боли знакомое лицо, он остекленел. Переборов “остекленение” (мы наблюдали за этим из автобуса с интересом), Сёма, помедлив секунду, вдруг произнес: “Здравствуйте, Никита Ильич...”. И тут же исправился: “Ой, простите, Леонид Сергеевич”. После первой ошибки Брежнев поднял одну бровь, после второй он так же поднял вторую и дружелюбно произнёс: “Ну, вспоминайте, вспоминайте”. Сёма так и не вспомнил. Не любит он это вспоминать и сейчас, потому что жил он в пятиметровой комнате на площади Ногина, и двадцать лет после этого случая только ленивый не говорил ему: “Какой же ты, Сёма, ...! У тебя в руках была квартира”.

11

35 лет назад жил у родственников в деревне. Двоюродный брат женился, через месяц - "родился"... Их парень рос очень самостоятельным, всё делал только сам (даже сам научился плавать!). Но в 2,5 года начали проявляться некоторые "штучки": если ему что-нибудь не нравилось (напр. родители ему отказали в чём-нибудь), то он подбегал к ближайшей стене и, пытаясь разжалобить предков, бился лбом о стену. Кстати, ВСЕГДА зря... Но малыш не прекращал таких своих попыток воздействовать на родителей. Мама-бабушка/тёти никак не могли его от этого отучить, ребёнок истерил, пока не уставал биться об стену и не шёл спать.
Одним вечером мы сидим на огромной кухне, болтаем с братом. Заходит его сынуля, становится на средину кухни и просит шоколадку. "Ты уже её съел, или спать (что было правдой)!" Малыш "закипает", хочет стукнуться о стену, но они далеко(!), аж в 3-4 метрах от него, а кипение его обиды огромно, бежать до стены - слишком долго!!! Он кидается на пол и начинает стучать лбом об пол (одним глазом посматривая, как мы переживаем за его "мученичество"). Я уже хотел пойти в магазин за другой шоколадкой, но брат жестом меня остановил, он подошёл к сынуле (всё еще бившемуся лбом о пол!) и пальцем начал в ритм ударов головы, подталкивать ту неразумную голову к полу. Через пару толчков ребёнок растерялся: он УЖЕ НЕ БИЛСЯ ГОЛОВОЙ ОБ ПОЛ, только её поднимал, а голова САМА ударялась лбом об паркет. Через 10 секунд (5 ударов) брат вернулся за стол к нашей беседе. Сын, с очумевшими глазами, поднялся, отряхнул пыль со штанишек, спокойно пошёл спать в свою кроватку.
Наверно, метод был не очень педагогичным, но малыш НАВСЕГДА отучился истерить.

12

Надысь я переехал на новую квартиру. Ремонтировал ее и обустраивал с полгода, обладая при этом незаурядными рукожопостью и забывчивостью. Соответственно, набегался в ближайший хозмаг, удачно расположенный прямо напротив дома. Место там получилось довольно бойкое, потому что въехали и обживались несколько сот жильцов сразу. Ни разу не встретил в этом хозмаге очереди более пары человек, персонал знал назубок, где у них что лежит в длиннейшем подвале, смело отправлялся в путь с каждым новым покупателем резвой трусцой, мигом доводя его до нужной полки и тыкая пальцем в нужный уголок. Многие новоселы там уже обжились и задумчиво бродили по магазину самостоятельно, катя большие тележки с кучей покупок.

В общем, вполне удачный бизнес-проект - всего пара продавцов, они же и кассиры, и Моисеи-проводники по примерно десяти соткам подвала, забитого тысячами разнообразных прибамбасов. Всегда при деле. Никогда я не видел этот магазин ни пустым, ни слишком полным, в какое бы время ни заходил. Было это когда-то глухое подземелье, куда нормального покупателя калачом не заманишь, глубоко вниз по крутым ступенькам. А вот когда домашний ремонт встает из-за недостающей фитюльки, в людях просыпается резвость, и им вообще становится пофиг, где это, хоть подвал, хоть крыша - лишь бы рядом и чтобы всё там было.

Перед входом в хозмаг чуть сбоку, в том же подвале, разместилась парикмахерская. Тоже вроде всё с ней хорошо. Вся прозрачная на видном месте, внутри светло и чисто, как на витрине. Но что за черт - с полсотни раз я проходил мимо, но ни разу не увидел в креслах ни единого клиента. Недвижимо сидит парикмахер, уроженец солнечных республик, окунувшись в свой смартфон, вид как в музее восковых чучел. Ну и я туда не заходил, даже когда раздумывал, где бы мне по пути подстричься.

И так все полгода, десятки раз. Контраст разительный - в хозмаге двое-трое носятся, чуть языки не высунув, а этот сидит как при коммунизме, в полном безделье. Ему бы хоть яйца высиживать, как в инкубаторе - толку было бы больше.

Тому можно найти объективное объяснение - если у новосела сверло например сломалось или стремянка треснула, он находится в настроении мрачном, спешащем. Ему не до стрижки. Парикмахерское дело в этом подвале обречено на прогорание.

Но... Заглянул я в этот хозмаг на днях и обнаружил, что парикмахер сменился! Из стеклянной будки послышалось неслыханное ранее - радостный гомон и ржание. Оттуда выходил сияющий, прекрасно постриженный клиент. Он изрядно подзастрял в дверях, закругляя разговор с парикмахером.

Тот оказался представительный, осанистый пожилой мужик кавказского вида. Появилась и его коллега - худенькая симпатичная брюнетка. Приветливые, общительные. Я тут же вспомнил, что мне неплохо бы постичься перед надвигающейся важной встречей, шею там побрить, уши потриммить. Вроде бы не так давно всё это делал, но захотелось окунуться в атмосферу радушного южного местечка, чудом зародившегося в точке скучной. Взял и зашел.

Они меня встретили как VIP какого-то. С чисто восточным колоритом исключительного пиетета и гостеприимства. А когда я сказал, что спешу, кинулись стричь меня вдвоем! С ходу взяли себе каждый по отдельному сектору моей башки. Друг другу не мешали, действовали споро. Еще и поддерживали со мной занимательный разговор при этом. Весьма скромное знание русского языка им не мешало тоже, практиковались на ходу самой беседой.

А я сидел просто охреневший - сколько ни бывал за свою жизнь что в дорогих парикмахерских, что в дешевых, во многих городах и странах, еще ни разу меня не стригли два парикмахера сразу. Мне даже в голову не приходило, что это возможно в принципе. А в этой паре чувствовался живчик какой-то. Сам этот поступок выглядел для них естественным - раз клиент на данный момент единственный и второпях, а мастеров двое, чего второму сидеть без дела?

Стрижка на четыре руки продолжалась, впрочем, недолго, минут десять. Но ощущения восхитительные, как будто на всей голове моей сразу начался покос. Потом повалили новые клиенты, выходя из хозмага - вероятно, впечатлились этим зрелищем и взрывами смеха. Меня заканчивала женщина в одиночку, мастер взялся стричь второго и развлекать третьего, решившего подождать в очереди. Выходя, я залюбовался своей стрижкой в зеркало и попросил визитку. На ней было совершенно непроизносимое длинное имя, с каким-то «оглы». Поинтересовался, какой национальности эта пара. Оказалось, турки! Недавно переехали.

Сама парикмахерская не претерпела ровно никаких изменений после своего унылого среднеазиатского периода. Сменился только персонал. И вот пожалуйста - клиент попёр! Как верно заметил однажды тов. Сталин, кадры решают всё.

Впрочем, есть видимо и закон круговорота кадров в природе. Сегодня опять зашел в этот хозмаг, срочно понадобилась редкая гайка. За кассой сидел незнакомый чувак, обрюзглый и злобный, как буржуй на карикатурах Кукрыниксов. Одинокий, без привычных помощниц. Вместо того, чтобы проводить меня к гайкам или сходу сказать, есть ли нужная, брезгливо махнул рукой вдаль размашистым жестом веером - там сами ищите. И уткнулся в смартфон, по примеру прежнего парикмахера.

Это было неудивительно в данном случае - оглядевшись, я заметил, что покупателей в зале сильно поредело, а у кассы вообще никого. Все чего-то терпеливо искали сами. А в стекляшке-парикмахерской мрачно сидел турок, глубоко закинув ноги в расписных тапках на второе кресло, разглядывая потолок и напряженно о чем-то размышляя. Меня он даже не заметил. Безнадега, как и предприимчивость, бывают заразительны.

13

Один мой знакомый работает в полиции. И вот, шел он как-то на работу (естественно одетый по форме). Подходит к перекрестку, смотрит, притормаживает машина, и водитель подзывает его жестом присесеть к нему в авто. Садись мол, подвезу. Парень в город приехал недавно, ну, думает, наверно знакомый какой-то, которого он еще не успел запомнить, решил подвезти. Открыл дверцу, сел, "поехали" говорит. Ну и поехали.
Едут, водитель подозрительно молчит. Ни "как дела", ни про себя не рассказывает. И только когда работа осталась далеко позади, мой знакомый понял, что что-то тут не так :) Оказалось, что совершенно незнакомый человек просто пропускал пешехода на переходе и рукой махал, чтобы тот не боялся и смелей переходил. А пешеход, будучи в полицейской форме и, видимо, при исполнении, садится в машину и приказывает ехать. Неизвестно куда бы они так вместе уехали. Поржали, конечно, на пару и разошлись.

14

На кассе в магазине заметно подвыпивший мужчина бросает на тарелочку пятитысячную купюру и говорит:
— Мне сигареты!
— Какие именно? — спрашивает кассирша.
— Любые! — отвечает мужчина, широким великодушным жестом взмахивая рукой в сторону полок с пачками.
— «Честерфилд» подойдёт?
— Нет.
— Может, «Бонд»?
— Ни в коем случае.
— «Ротманс»?
— Не-а, — пьяно мотает головой покупатель.
— Так какие вы хотите сигареты? — раздражается кассирша.
Мужчина снова широко взмахивает рукой и торжественно произносит:
— Любые!

15

За три года до конца тысячелетия я со своим учеником Варужаном Акопяном поехал на фестиваль в Канны. Но не на кинематографический, а на шахматный. Впрочем, проходил наш турнир в том самом дворце фестивалей.
Конечно же, шахматных впечатлений от поездки осталось немало, но рассказывать о них не буду, так как они представляют сугубо камерный интерес. Был даже один шашечный эпизод — я имел удовольствие наблюдать за сеансом одновременной игры легендарного Тона Сейбрандса.
А из нешахматных событий мне в память врезался случай, который вроде бы и не особо примечательный или важный, но всё же весьма запоминающийся.
В аэропорту Марселя нас встретил родственник Варужана, респектабельный француз армянского разлива. Ну, или, наоборот, армянин французского разлива. В общем, местный армянин. Было ему на вид лет под шестьдесят и внешне он чем-то напоминал Пласидо Доминго.
Мы сели к нему в машину и поехали в Экс-ан-Прованс, город, в котором он жил и владел небольшой гостиницей. Он предложил нам отдохнуть несколько часов, а затем продолжить путь в Канны. Приехав, мы устроились на уютной гостиничной террасе. Родственник Варужана распорядился, и официанты — парень с девушкой — принесли еду. После вкусного обеда нам подали традиционный французский десерт в виде сырных нарезок, что для нас было зрелищем довольно необычным. А уже в самом конце официанты вынесли из кухни праздничный круглый торт и, положив его на соседний столик, принялись разрезать. Поделив торт на несколько равных кусочков в форме секторов круга, они подали в белоснежных стильных тарелках каждому из нас по аппетитному «клину».
И тут началось. Мирно беседовавший с нами родственник вдруг изменился в лице, покраснел и стал что-то возбуждённо говорить официантам на французском. Не понимая ни слова, мы с Варужаном тем не менее сообразили, что хозяин их основательно ругает. Отчитав молодых людей, он жестом велел им уйти. Хозяин был заметно расстроен. Через минуту он, однако, успокоился и мы снова принялись беседовать как ни в чём не бывало.
Но любопытство распирало меня. Я говорил, а мысли были в другом месте. Я строил разные версии насчёт произошедшего, но никак не мог понять, что вызвало столь внезапный гнев владельца гостиницы. Спросить я стеснялся, но и молчать было трудно. И вот когда через некоторое время мы снова сели в машину и «Пласидо Доминго» повёз нас в Канны, я не выдержал. Набравшись храбрости и приняв максимально безразличный вид, я как бы невзначай спросил, что его так расстроило за обедом.
А когда узнал причину, был просто шокирован. Ведь я делал самые разные предположения — это и грязь на тарелках, и недостаточно большие куски торта, и неулыбчивость официантов, но все они немедленно рушились, так как ничего подобного я не заметил, — однако об истиной причине недовольства я бы не догадался и через сто лет.
Оказалось, что по этикету тарелка с куском торта должна быть подана на стол клиенту так, чтобы острый конец торта был направлен на него. Делается это для того, чтобы клиенту не пришлось вертеть тарелку, так как самым естественным и удобным местом для первого погружения ложки в кусок торта является именно острый конец.
Вот такая французская изысканность.

16

Месть не выход, но прекрасное развлечение. (Публий Корнелий Тацит)

Истории у меня традиционно длинные, кто такое не любит – просто листайте.
Про клофелинщиц слышал много, в какой-то момент, наверное, было весьма массовое явление, но сам сталкивался вживую только один раз. Не знаю даже, как сказать – удачно или нет. Судите сами.

Лет 20 назад было. Приехал в родной город, само собой - организовалась встреча с друзьями детства. Планировали сходить в кабак или пивнушку куда-нибудь посидеть. Условие - чтобы не было громкой музыки, неважно, живой или неживой, чтобы спокойно поболтать в свое удовольствие.
Пошли вчетвером, в хороший ресторан с отдельным «тихим» залом, без музыки.
Посидели отлично, и выпили нормально, и закусили, и поржали всласть, вспоминая истории из детства и бесшабашной юности. А потом, как обычно захотелось «продолжения банкета» и понесла нас нелегкая в самый крутой в городе клуб.
Поехали уже втроем, один товарищ отказался, этим вечером (почти ночью) на вахту поездом уезжал. Зато вручил мне ключи от квартиры, под мои клятвенные уверения, что все будет чинно, благородно. Кстати, он единственный холостой в тот момент среди нас.

Клубы не особо люблю, в первую очередь из-за: ну очень громкой музыки, сложности в разговорах, да и, наверное, отдискотечили уже свое. Все мы со товарищами тогда в возраст Христа вошли, попрыгать еще можно, но уже без фанатизма и точно не часами отплясывать, сие скучно по факту, оказывается. Зацепить девчонок другое дело, но опять же, весь вечер только телодвижениями симпатию демонстрировать, как тот мальчик, который жестами показывал, что его зовут Хуан…
Как знакомиться и флиртовать с женщинами, не используя главное оружие умного мужчины – твой хорошо подвешенный язык? Как выражать свое восхищение без игривых комплиментов, весело двусмысленных или откровенных? Без шуток и юмора, без всей этой красивой игры… Вот и я не понимаю.

Потом за одним товарищем приехала жена, Вовка тоже с ними засобирался, а я решил остаться. Как-то жалко, такой великолепный вечер и так бездарно закончить, просто завалившись спать.
Пару попыток знакомства уже сделал, но везде отшили, девочки тройками-парами (а других без парней нет) не любят знакомится с одинокими, тем более «старыми» мальчиками.
Решил, что сегодня уже не получится, присел в баре возле танцпола с коктейлем, просто любуясь красивыми, танцующими девчонками.

На освободившееся место, рядом присела симпатичная девушка. На меня ноль внимания, пыталась жестом привлечь мечущегося, взмыленного бармена.
- Давайте я вас угощу… - практически на ухо прокричал я. Немного повернулась, посмотрела пристально и царственно кивнула.
- Мохито… - громко выдохнула, в мое подобострастно склоненное ухо. Имена сказали, но общаться и орать так долго невозможно, поэтому дождавшись ее бокала, я жестом у губ показал затяжку и кивнул в сторону выхода. Тоже кивнула.
Оказалась в похожей ситуации. Тоже была с подругами, но те с какой-то компашкой парней уехали. Она ехать с ними наотрез отказалась, несмотря на все уговоры, «да ну нафиг - уроды полные». Ведь есть же нормальные варианты, и игриво взглядом… Я хоть и выпивший уже в свою лучшую кондицию, но голову и благоразумие еще не потерял.
Эт чо, получается, нам сейчас комплимент нехилый сделали?! Спросил я себя про себя, обратившись к себе во множественном числе и по имени-отчеству.))
Слушайте, но я нормально тогда себя оценивал, не голливудский красавец, но спортивный, стройный, без малейшего признака живота. И тем более без каких-либо кривых ножек, плешей, прыщей, волосатых ушей и прочего подобного, что компенсируется только деньгами или властью. В общем среднестатистический, в меру симпатичный и ухоженный, нормально прикинутый мужик в рассвете лет. При этом явно не самый первый парень на танцполе, к тому же старше ее лет на 8-10 точно. Но под градусом свою привлекательность все склонны переоценивать, поэтому не увидел ничего такого, почему бы со мной красивая девушка не может поехать.
А она уж дюже симпатичная и на лицо, и на другие части молодого организма. Впору влюбиться.
Согласилась со мной поехать сразу, и тревожный звоночек у меня прозвучал, а я молодецки от него отмахнулся, просто дав себе зарок быть внимательнее, но, подумалось, что может просто Настена решила сегодня непременно «оторваться», вот и выбрала самый, на ее женский взгляд, надежный мужской вариант.

По ночному городу доехали быстро, в такси почти не разговаривали, терпеть не могу чужие уши и глаза рядом в таких обстоятельствах, и тем более без каких-либо юношеских лобызаний на заднем сиденье, 10 минут ничего не решают. А надо с чувством, с толком, с расстановкой… И уж точно близкий контакт без запаха пота от моего разгоряченного, активными плясками, тела.

Ах, это благословенное сибирское лето! Особенно июнь. Днем жара, а вот ночь очень комфортна, можно и купаться без риска замерзнуть, и хоть голышом на улице спать (если бы не комарики), но в жару и в большом городе их немного. Поэтому на такси не до самого подъезда, решили немного пройтись. А она заметно зажалась, пропала первоначальная легкость общения, решил, что просто немного трусит, с практически незнакомым мужиком куда-то идет в неизвестность. Это немного развеяло мои опасения, а, чтобы приглушить их у нее, зашли еще в круглосуточный магазин рядом с домом за шампанским, фруктами и прочими шоколадками.

Мой же червячок сомнения все-таки окончательно и до конца не пропал…
- Давай иди в душ, чувствуй себя, как дома, а я тут приберусь немного…
У Женьки я неоднократно бывал и в разных ситуациях, поэтому ориентировался в квартире отлично. Засунул в морозилку бутылку шампанского, помыл фрукты. А когда зашумела вода, первым делом закрыл ключом на железной двери мощный верхний замок, который работал только от ключа и изнутри, и снаружи. Снял часы, вытряхнул деньги из кармана (не так уж много и осталось) и вместе с ключами и портмоне с документами засунул в неожиданный и неординарный тайник. Расстелил диван, включил музыку (очень тихонько, ночь все-таки), зажег в углу неяркий торшер. Создал, так сказать романтичную обстановку.
- Ладно, я тоже в душ, а ты организуй тут пока. Шампусик еще совсем теплый, так что давай по водке, в холодильнике полбутылки стоит и пошарься еще там, может закуску какую найдешь.
Вышел, а она уже столик накрыла, из мясной нарезки бутеры маленькие сделала, оливки в маленькой чашечке…, в запотевших стопочках уже водочка разлита. Красота…
Но вот с водкой ты Настя точно поторопилась, опасения вспыхнули с новой силой.
- Не-е, что-то не хочу водку, давай шампанское. Остыло, наверное, уже. Да и тост за близкое знакомство неправильно с водки начинать…

Блин, и открывал бутылку сам, и разливал, и за руками буквально следил… Но даже не понял, как и когда выключился.
Очнулся ничком на полу в жутком состоянии, еще и ребра справа нешуточно ноют. Пощупал, перелома вроде нет, но острая боль от малейшего прикосновения - полное ощущение, что кто-то нехило так зарядил лежачему с ноги. Господи, как плохо то… Тошнит еще и пол кружится. Не так много вчера выпил, чтобы так болеть и с такой дозы ни за что бы так не вырубился. Похоже, оно…
Тихонечко встал, постоял секунд двадцать, подавляя головокружение, глянул на настенные часы. Почти семь утра. Четыре часа минимум значит провалялся. А эта спит одетая на разложенном мною заранее диване.
Уйти ей понятно не получилось, а сейчас дуру включать начнет, типа «я не я и лошадь не моя», «не виноватая я, он сам пришел» и так далее.

Мне друзья, как-то подарили миниатюрные наручники, которые на большие пальцы рук защелкиваются. Работают и свою функцию выполняют, как реальные большие наручники. Из титана, маленькие, легкие, но очень прочные. Цепочка сантиметров пять. Я их стилизовал под брелок, одну часть полностью спрятал в лохматой маленькой мягкой игрушке, а к другой цеплял колечко с ключами. И не догадаешься, что такое. И открывались не ключом, а было малюсенькое отверстие на каждой части, настольно маленькое, что даже обычная иголка не лезла. Оригинальную открывалку из тонюсенькой, но жесткой стальной проволоки я быстро потерял, приспособил крошечную булавку, реально мелкую, умещалась на ногте пальца и прицепленную к той же игрушке. Вот надо же, в какой ситуации эти наручники пригодились.

Двигаясь очень осторожно и тихо, достал из тайника и приготовил наручники. Подойдя примерился, стараясь не смотреть в лицо спящему человеку. Потом одним резким движением защелкнул наручник на одном большом пальце ее руки, а вторым движением плавно, но быстро опустил ее руку вниз и защелкнул вторую часть на металлической трубке выдвижной части дивана. Только теперь окончательно проснулась. Дернула рукой, посмотрела, явно испугалась, но надо отдать ей должное, сразу постаралась страх перевести в наезд:
- Чо за дела?! Я сейчас закричу…
- Сперва послушай, что скажу, а потом можешь кричать, сколько пожелаешь – я присел в кресло напротив дивана.
- Ты уже поняла и осознала, что я теперь понимаю про клофелин или что-там у тебя было. А я тоже знаю, что ты знаешь, что я знаю. Поэтому давай сразу оставим эти игрища про невинную принцессу и сказки про «сам напился». Я мальчик уже большой и прекрасно себя знаю, и сколько я вчера выпил, и что может быть со мной от такой дозы. Чтобы так вырубится, мне потребовалось бы минимум в три раза больше и то не факт, что я до дивана бы не дошел… – я встал и подняв майку, продемонстрировал почти круглую, уже бордовую, с красными подкожными кровоподтеками, гематому на ребрах.
- И вот это не прощу, только не говори, что сам об ковер. Помолчи пока – одернул я Настю, попытавшуюся что-то сказать.

- Короче, у нас есть варианты:
- Первый - я сейчас звоню своему однокласснику, он между прочим начальник уголовного розыска этого района. И по стечению счастливых обстоятельств сейчас находится в РОВД на дежурстве, вчера из-за этого с нами на встречу не пошел. Он по моему звонку с радостью приедет, чтобы с поличным задержать злостную клофелинщицу. И не сомневайся, обязательно с двумя понятыми, которые подтвердят твое задержание на выходе, и в твоей сумке будут украденные материальные ценности, мой телефон и документы. А меня повезут на экспертизу, которая честно покажет наличие убойной дозы известного лекарственного средства в моем многострадальном организме. Также, в квартире найдутся твои отпечатки пальцев. С такой доказательной базой тебя ни один адвокат не отмажет – я уже стоял над ней, как обличитель.
- Но это еще не всё. Таких подруг, как ты задерживают редко, поэтому если попалась, то повешают на тебя всех городских собак за последний год, а может и больше, по подобным делам. С ментов раскрываемость еще как требуют. А если ты думаешь, что сможешь изобразить стойкую партизанку, а-ля Зоя Космодемьянская, то поверь – не сможешь. Там методы воздействия (и не только физического) отработаны десятилетиями и не таких обламывали. Я вот когда лет десять назад прочитал первый раз о деле Чикатило, по которому расстреляли еще несколько невиновных, не мог никак понять, как и зачем эти невиновные мужики брали на себя однозначно расстрельную статью. Потом доходчиво разъяснили… – я помолчал немного, она тоже молчала.
- Так, что пойдешь могучим паровозом с десятком вагонов-эпизодов на максимальный по статье срок. Я УК не очень знаю, но думаю меньше пятерки не светит и возможно строгого режима – у Насти задрожали губы и навернулись слезы, но продолжала лежать молча.

- Но я добрый, хоть и злой сегодня. Жизнь тебе окончательно ломать не хочу. Поэтому предлагаю второй вариант. Я тебя сдавать не буду и отпущу, но с одним условием - мы с тобой обязательно продолжим, вернее начнем, то, для чего я тебя вчера сюда привез. Будем, всё ранее произошедшее, считать трагической случайностью.
- Ну ты и сволочь… Шантажируешь значит… По-другому бабы не дают?
- Ого! Охренеть ты перевернула! И шантажом сие сложно назвать, мы сюда вчера ехали добровольно, без какого-либо принуждения и с определенной, понятной целью, вслух неоглашённой, но вполне сторонами явно декларируемой, хоть и без письменного договора согласия. Или все-таки хочешь, чтобы я совсем правильным оказался и как добропорядочный гражданин сдал тебя правоохранительным органам?
- Молчишь? Вот полежи и подумай, а я пока умоюсь. Где твой телефон? Заберу пока. Но можешь покричать, тогда останется у меня и у тебя только первый вариант.
- Отцепи, пожалуйста. Больно… – Настя тихонько и показала на свой палец, который уже начал немного синеть. Зажал я все-таки крепко.
- Ничего потерпишь, вот за это – показал я на ребра.
- Да я не сильно вроде… - жалобно и жалостливо.
- Нормально так, да еще по полностью расслабленному телу. Ничего с твоим пальцем не произойдет. И не пытайся снять или порвать, из здоровых мужиков никто не смог, и ты точно не сможешь, только палец повредишь.
- Прости меня, пожалуйста… Отпусти просто меня. Очень прошу. Тебе же это сейчас не особенно надо, вижу же, что плохо тебе. Давай лучше потом встретимся, обещаю, а у меня дочка дома маленькая, полтора года всего.
- Не дави на жалость. Может быть и отпустил бы просто по доброте душевной, но из-за этого, точно нет – я снова показал на свой бок. Для тебя будет типа наказание, а для меня моральное удовлетворение должно быть по любому. Я же обещаю, что будет всё галантно, вежливо и тактично, без грубости и насилия, если только сама не решишь изображать монашку в руках пирата.
- Но если есть у тебя в мыслях, что-нибудь сделать героическое, типа оглушить меня вазой, как во всех голливудских фильмах, или как-то еще напасть, то сразу говорю, даже не думай. Ты со мной не справишься ни при каком раскладе, а вот я тогда стану очень и очень недобрым и бить буду по-настоящему, невзирая на пол, как бил бы мужика. И ведь тогда обязательно в нервяке, что-нибудь тебе сломаю, нос набок сверну, например. И тогда у нас останется только третий вариант.

Не закрывая дверь в ванную, встал под холодный душ. После растерся полотенцем – заметно полегчало. Глянул на себя в зеркало: Нет золотой цепочки на шее! Сука!!! Не то, чтобы прямо там толстая цепь, но грамм 20 вместе с крестиком было, да еще и подарок жены. Носил, не снимая и так к ней привык, что не замечал и вчера даже не подумалось снять.
Быстро в одном полотенце прошелся по квартире, вот там DVD-плеер не совсем так стоит, и провода неправильно воткнуты, шкаф открыл – вещи, как попало, дубленка криво висит, норковая шапка смята. На аккуратиста Женьку вообще не похоже. Посмотрел ее телефон. Тогда еще кнопочные были, Нокиа 3310 самый популярный, с паролями на вход редко кто заморачивался.
Ага, вот оно что, куча ночных вызовов на один и тот же номер, записанный, как Сережа. Мужик ее похоже, но какой нафиг ее мужчина, нормальный бы свою женщину на такое бы точно не подписал, подельник или сутенер, если хотите. Картинка окончательно сложилась. Когда я вырубился, позвонила значит своему Сереже, а сама «баулы» быстрее паковать с ценными вещами. Обнесли бы хату, как нефиг делать, вот бы я потом перед Женькой краснел и оправдывался. А когда приехал Сережа, то оказалось, что выйти то никак нельзя и этаж шестой. И ключей нигде нет. И шуметь ночью себе дороже. Вот тогда-то я и получил от нее мощный пинок по ребрам со злости. Наверное, совещались долго, но решили, что она прикинется невинной овечкой, распихала все по местам, но жадность фраера сгубила… А я уже действительно думал отпустить ее просто так. Вышел на балкон. Ага, вот похоже и Сережа. Через один подъезд стоит праворукая Тойота Марк 2, переднее стекло полуопущено, спинка водительского сиденья откинута полностью и там явно кто-то полулежит.

- Где цепочка? – я показал на свою шею.
- Какая цепочка? – и наивно округлила глаза, изображая неподдельное удивление.
- Моя! Золотая! С крестиком!
- А я тут причем? Может раньше потерял, еще в клубе…
- На мне она была, когда вчера в душ ходил. Отдай по-хорошему… – а сам задумался, могла ли, например, завернуть в бумажку и выкинуть подельнику с балкона? Могла теоретически, тогда придется еще и Сережу в оборот брать. Но зная характер и природу женщин, решил, что нет. У нее цепочка точно. И не в квартире спрятана, а так, чтобы уйти точно с ней.
- Похоже настает третий вариант. Не хотел даже озвучивать, жалко тебя было, но видимо зря. Есть у меня еще один одноклассник, до восьмого класса вместе учились. Сейчас кент авторитетный, правая рука за городом смотрящего. Особо и давно не общаюсь, но пару звонков и найду. А мне он не откажет, мы с ним одно время в школе корешились сильно. И вот тогда девочка, возьмут тебя в оборот по-настоящему. Дочкой, например, нехило припугнут или вообще заберут, и будешь на них по хм… специальности работать, а глядя на твою витрину модельную, то трахать тебя будут многочисленно и беспредельно - и в гриву, и в хвост, и под хвост. Это страшные люди, даже иногда не совсем похоже люди, там ты точно никого не разжалобишь.
- Да, не брала я. Кругом у тебя одноклассники…
- Девочка! Я родился и вырос в этом районе. Я знаю кучу народу и меня каждая собака здесь знает. Я ходил здесь в детсад, учился в двух школах, жил в двух дворах, ходил на кучу разных секций, ездил в пионерлагеря, играл в футбол и хоккей за двор, школу и район. У меня тут друзей и знакомых, как деревьев в парке, начиная от мясника на рынке, заканчивая ментами и бандитами.… Я тут свой, а ты чужая…
- А говорил, что из Москвы…
- Я только пару лет, как уехал. Ладно, попробую найти пока сам.
Я взял ее сумочку, вытряхнул все на стол и рассмотрел тщательно каждую вещь, пудреницу открыл, прокладки помял, даже зачем-то губную помаду полностью вывернул. Потом занялся самой сумочкой, прощупал всю, не забыв и ремешок.
- Снимай джинсы. Ну-у… - поднял кулак и скорчил зверскую гримасу. Теперь напугалась реально, похоже до нее начало доходить, что слова закончились.
- Перестань, не надо… - жалобно.
- Снимай, обыщу и всё… - она расстегнула пуговицу, а я взялся за джинсы у щиколоток и стянул, оставив ее в трусиках. Проверил карманы, прошелся пальцами по поясу и швам.
- Снимай лифчик – сам помог, стянул – прощупал весь, но тоже ничего. Легкую майку и символические трусики даже проверять не стал и так видно, что нет. Мысль об естественных отверстиях тоже отмел сразу. Ах, какая все-таки красивая баба... Чем-то похожая на Николь Кидман в молодости, может пониже ростом, но на лицо, на мой взгляд, даже посимпатичнее будет.
Неужели ошибся? Стоп, могла же где-нибудь в коридоре положить, завернув во что-нибудь, чтобы прихватить при выходе. Вышел в коридор, ха, как я про обувь забыл то. Ну точно, вот она моя родная, под стелькой спрятана.

- Дура ты… - я заглянул в комнату и показал ей цепочку.
- Пожалуй сдам я тебя ментам… – и взяв свой телефон, ушел на балкон в другой комнате, закрыв за собой дверь.

Но позвонил я не менту Ромке (не хотелось мне ее все-таки сдавать), а Вовке, живущем в соседнем подъезде. Не берет трубу зараза. Ладно, на городской позвоню, который с детства на память помню. На гудке десятом, сняла его жена.
- Алё… - заспанным голосом.
- Аня доброе утро. А Вовка дрыхнет еще?
- Конечно, вы во сколько вчера разошлись? Так и воскресенье сегодня. И рань какая… Случилось чего?
- Ань, я понимаю, что рано, но очень надо, подними его пожалуйста. Потом всё объясню.
Вовчику я все кратко рассказал и предложил план. Он идет минут через тридцать в киоск, берет пиво и садится на подъездной лавочке недалеко от Тойоты. При этом изображает конченного алкаша и одевается соответствующе.
- Ха, мне сегодня и изображать не нужно – заржал Вовчик, загоревшись нешуточным энтузиазмом.
- Только Вова аккуратно, посмотри сперва сколько человек в машине, может надо еще кого выдернуть.
- А ты сам не выйдешь?
- Я же тебе объясняю, хочу, чтобы выглядело, как кармическая ответка от высших сил, а не моя мелкая месть. И не забудь - по ребрам именно справа. Только давай без фанатизма и излишнего энтузиазма, чтобы сам смог уехать. И сперва все-таки убедись, что точно в эту машину девка идет.
- Не ссы, все сделаем в лучшем виде…
- И да, если вдруг вмешается, не бей кулаком, ладошкой достаточно…
- Жалеешь, что ли? После всего…
- Жалею. Все потом подробно расскажу.
За Вовку я не особо переживал. Он боксом в школе занимался, а потом ушел в самбо. Мастер спорта, между прочим. Не очень высокий, но крепкий, с мощными руками борца, а главное – быстрый и подвижный, как ртуть.

Зашел обратно, а тут у нас нешуточные слезы, рыдает, уткнувшись в подушку.
- Ну-ну, успокойся, не стал я ментам звонить… - успокоил называется, получил вообще форменную истерику, с выкриками сквозь рыдания:
- Как у вас все просто стал, не стал… Весь такой порядочный… Связи у него везде… А тут последний хрен без соли доедаешь… Хоть раз бы пожалел кто… Мужикам всем одного подай, ни разу никто не помог просто… Гады… Гады кругом… - уткнулась в подушку и затряслась всем телом.
- Не трогай меня!
- Подожди, не дергайся, сейчас отцеплю, иди умойся, только без глупостей… - пришлось намертво прижать к дивану ее трясущуюся руку, никак не мог попасть кончиком булавки в маленькую дырочку.
В туалете закрыться полностью не дал и в ванной тоже постоял рядом. Потихоньку успокоилась, долго умывалась. Лицо и глаза припухли, но все равно лицо полностью своей привлекательности не потеряло.
- Пойдем на кухню, кофе сварю, нормально поговорим, без слез и истерик…
На кухне села тихонько, как была в футболке и трусиках, глаза в стол, молчит, только еще периодически вздыхает-всхлипывает. Я на всякий случай, стараясь незаметно, поубирал с глаз долой все колюще-режущие предметы. Береженного бог бережет.
- Покажи палец. Ладно, вообще ничего страшного, останется маленький синячок вокруг фаланги и всё. Отошел уже? – только кивнула, по-прежнему не поднимая глаз.
- Завтра и не вспомнишь. Давай тебе валерьянки накапаю? – снова молча, лишь отрицательный жест.
Сварил в турке крепкий кофе, полез в холодильник, увидел только начатое шампанское, всего по бокалу и успели вчера выпить. Налил один полный бокал, поставил перед ней. Себе не стал, мало ли какая у меня в организме еще химия бродит, ни к чему рисковать.
- Надеюсь бутылка не заряжена?
- Нет… - наконец подняла глаза на меня.
- Вот и выпей, тебе точно сейчас необходимо.
Достал тарелочки с вчерашней закуской, поставил вазу с фруктами, себе налил кофе, сел за стол напротив.
- Ну рассказывай. Только не ври.
- Чего уж тут врать… - полбокала всего, но порозовела, глаза заблестели. Из личного опыта скажу, что шампанское с утра на голодный желудок, похлеще водки будет по воздействию и тем более по скорости оного.
- Я деревенская, из далекой деревни, после школы приехала в город, поступила в технологический – начала она неуверенно.
- Родители живы?
- Да, но отец инвалид, помогать мне особо нечем, так, только продуктами, раз в месяц. В общаге жила, весело поначалу было. Потом любовь-морковь случилась и беременность. Я же дура полная была. А он местный, городской все тянул и тянул, а потом послал, когда аборт уже поздно делать было. Как же я тогда ревела, даже удавится хотела.
- Прям «Москва слезам не верит».
- Не прикалывайся, меня только материнский инстинкт и удержал, жалко мне ребеночка своего еще не родившегося было. Потом академ взяла и родила Катюшеньку. С общаги естественно быстренько попросили. Прибилась к одному, а он запойным оказался. Так вроде человек человеком, а потом на месяц в жижу… Ушла, комнату сняла, родители какие-то деньги шлют, на жилье только хватает, а жить-то на что? В деревню возвращаться? – в ее глазах снова появились слезы.
- Ты поешь что-нибудь… – Настя бокал допила, заметно опьянела, я больше не наливал.
- Слушай, ты вот плачешься, что жить не на что, а тапки у тебя самые модные, не из дешевых. И джинсы, последнего писка, не на китайской барахолке куплены. Насколько разбираюсь, самый настоящий, оригинальный Levi Strauss. На клофелине поднялась?
- Если бы… То остатки роскоши былой… Решила я тогда из нищеты любой ценой вырваться. Думала найду богатого папика, внешность вроде позволяет… - Настя поставила руку на талию, подбоченилась, натянулась футболка на упругой груди, стрельнула глазами… Хм, и не скажешь, что пять минут назад горько рыдала.
- Нашла, блин! Нет с бабками у него все хорошо и не жадный. Джип крутой, все дела… Лет сорок, страшненький, но купил красиво, типа поехали по любым магазинам, моя лялька должна быть упакована лучше всех… Еще секса даже не было, а уже перевез на квартиру. Я дура и рада безумно, типа ухватила удачу за хвост. Фу-у, не хочу даже вспоминать… Налей мне еще. Короче, сбежала я от него через неделю, больше не выдержала.
- Что такого могло случиться? Бил?
- Ты действительно хочешь знать? А как кошмарики мальчику сниться начнут? Ладно, раз пошла такая пьянка, тогда слушай. Я никому вообще не рассказывала. Думаешь красивая баба и все у нее всегда зашибись? О, как бы я хотела мужиком родиться! Без этого всего дерьма. Как там у вас: Наше дело не рожать – сунул, вынул и бежать!
- Не всё так просто. У мужиков свои жизненные заморочки…
- Да?! Заморочки у них… Этот урод нормальным образом кончить не мог, только поставить тебя раком и в жопу засадив, а потом этим же в говне тебе в рот пихает, и чтобы непременно глотала… Нравилось ему видите ли, как я от боли и в рвотных спазмах корчусь. Думала перебесится, а у него видимо с зоны бзик такой. Так он еще стал выбирать моменты, когда дочка рядом. Пусть говорит смотрит, его это типа больше возбуждает. А она, хоть и не говорит еще, но все уже понимает… Как ее мамку мучают. Ревет, а этому весело…
- Не суди по одному уродцу обо всех. Думаешь нормальных нет?
- Я еще в эскорте попробовала. Красиво называется, правда? Один раз всего, но хватило, тоже сбегать пришлось. К черным заказали, привезли, а я как увидела, отказаться пыталась, сутенер вдарил под дых и пошла как миленькая. А там непослушной девочке, челюсть на максимум оттянули, да костяшки домино на коренные зубы вставили с двух сторон… И давай в горло по очереди втроем трахать, а чтобы языком не мешала, его за кончик пассатижами вытягивали. Сутенеру штраф большой заплатили и не понтуйся девочка, плевать всем на твои страдания. До сих пор блевать хочется и удушье подступает, как вспомню. Нравится? Возбуждаешься поди? Тоже так же бы хотел, мне или ляльке какой-нибудь запихнуть? Все вы гады… Сейчас клофелин — это вроде месть… - задумалась, замолчала.
- Давай ты не будешь меня обвинять в том, что я не делал и даже не планировал. Нормальных много, но ты их обычно клофелином. Не перебивай! И ведь реально убить могла, не рассчитала бы дозу или сердце, например, у меня слабым оказалось, чтобы потом с хладным трупом делала в запертой квартире? – я укоризненно покачал головой.
- Меня вот конкретно за что? Если бы вчера получилось у меня, как планировал, с нормальным, качественным и нежным сексом, то и тебя бы не обидел. И реально, есть связи, мог бы тебе помочь, с работой и прочим, и даже не за дальнейший секс, а просто, как благодарность за приятно проведенный вечер и ночь. Что такого? Вот, например, сейчас мне мысль в голову пришла, что я вполне могу тебе модельный кастинг в Москве в крутом агентстве организовать, есть у меня хороший знакомый. На подиум ты не тянешь, ростом не вышла, а вот фотомоделью вполне. Внешностью бог не обидел, а дальше только труд до седьмого пота, целеустремленность и настойчивость. Агентство действительно серьезное, никаких эскортных тем и подобного, и мне это вообще не в напряг… – Настя смотрела, широко открыв глаза.
- И знакомишься с мужчинами поди только в консерваториях и театрах? Нет, чтобы с нормальными в пивнухе или в клубе… - шутка неожиданно зашла, Настюха заулыбалась.
- Сейчас уже не поможешь?
- Злой я конечно на тебя, и за клофелин, и за подлый пинок по беспомощному телу, и за цепочку, но да ладно – помогу, жалко мне тебя, не везло тебе совсем в жизни.
- С нормальной работой, я так понимаю, никак? Или влом?
- Я бы не против, так платят везде хрен с шишом, у меня же ни специальности, ни образования.
- Если с моделью не выйдет, есть еще вариант, на ресепшн в салон Мерседес. Там красивые девушки постоянно требуются, долго не задерживаются, ха-ха замуж поголовно выходят, а у меня там директор знакомый, ты же вообще звезда будешь… – Насте, мои слова, как бальзам на душу, явно поднялось настроение, улыбка заиграла.
- Лучше расскажи, когда успела мне шампанское зарядить? Вообще не понимаю.
- Да я его и не заряжала. В сок насыпала, специально тебя грейпфрутовый попросила купить. Ты как с душа вышел, сразу стакан залпом выпил, а шампанское мы успели только по глоточку сделать, как ты выключаться начал. Я тебя на диван повела, ты еще правда лапать пытался, но по дороге просто рухнул, я тебя поднять уже не смогла… – блин, действительно я дурак. Почему только про спиртное то думал, что туда всегда сыпят. Да и в клубе все понятно, высмотрела одинокого мужика и вкусной наживкой по губам глупой рыбе поводила, вот и клюнул сам по самые жабры. Век живи – век учись!
- Ну ты и хитрющая рыжая лиса. Умная и красивая до мурашек. Достанется же кому-то такое счастье…
- Чой то я рыжая? Так чуть-чуть. Между прочим, это мой натуральный цвет – кокетливо провела рукой по волосам.
- Вот я и говорю, еще и с твоими шаловливыми глазками просто убойное сочетание, дыхание спирает и сердце трепыхается… - задумалась на секунду Настена, пристально посмотрела заблестевшими глазами и ласково:
- Прости меня, пожалуйста… Какой ты хороший и милый! Я вчера глупенькая не поняла… - Настя встала и с лукавой улыбкой подошла и села мне на колени.
- Я ж не против по-хорошему, ты мне и вчера еще понравился. Только давай с резинкой. Ладно?
- Конечно, сладкая ты моя девчуля… - ай да я, ай да сукин сын! За полчаса провернул все-таки классический мужской развод женщины на секс. Просто и эффективно, как автомат Калашникова. Подпоил, дал выговориться и поплакаться. По-настоящему пожалел, показал тут же, а какой я хороший и благородный. Рассмешил, расслабил, искренне сказал пару не шаблонных комплементов, высказал неподдельное восхищение красотой, не забывая восхищенные гляделки и вздохи, а главное - нарисовал приятную и выгодную картинку дальнейших отношений. И вуаля…

Никаких изысков, оральных излишеств и прочих Камасутр, обычная миссионерская классика, но Настя нешуточно завелась и в конце даже, что-то типа оргазма изобразила, хотя я никак вообще не подстраивался.
- Доволен?
- А то…
- Вот я и говорю, все вы мужики одинаковые. Добился все-таки, не мытьем, так катаньем…
- Ой, не начинай, иди лучше сюда… - просто полежать, обнявшись после секса, дорогого стоит. Настена уютно устроилась в моих руках, доверчиво прижалась и почти сразу засопела мне в шею. Я тоже задремал, все-таки ночка и у нее, и у меня непростая вышла.

Телефон больно резанул звуком, обидно вырывая из приятной дремотной истомы. Ох, Вовка! Я ж про тебя уже забыл почти. Выскочил с телефоном в другую комнату.
- Эй, начальник! Я тут уже практически в негра превратился, торчу на солнышке, как три тополя на Плющихе, и полторашку пиваса почти прикончил.
- Блин, Вова извини, тут подзатянулось чуть...
- Я конечно без претензий, просто поинтересоваться, идти за еще одной или нет.
- Ща, пятнадцать минут и всё.
- Давайте уже, а то соседи проходят, спрашивают, не случилось ли чего, чего мол я тут с пивом на лавочке, как бомж, загораю… Думают, наверно, что с Анькой поругался.

- Настюнь, просыпайся. Ко мне сестра сюда идет, и ты говорила про дочку.
- Точно блин, Катюха… - Настя вскочила и стала суматошно одеваться.
В прихожей на секунду перед зеркалом задумалась.
- Не стоит краситься, и так мужики штабелями валятся… и без клофелина.
- Вот фигню же голимую несешь, а отчего-то так приятно… Иди сюда, поцелуемся, а потом губы все равно накрашу, и уже все… Точно позвонишь?
- Торжественно клянусь, что позвоню. Сегодня вечером или завтра, сходим в кафе куда-нибудь посидим, поболтаем.
В дверях остановилась, посмотрела долгим, грустным взглядом:
- Ну хоть ты не обмани… – тряхнула головой и резво поскакала по лестнице не дожидаясь лифта.

Я набрал Вове, выходит мол, а сам занял позицию на лоджии, через стекло смотрю, чтобы не светиться.
Вова, не торопясь и покачиваясь поднялся с лавочки. Надо же, где такую одежду нашел то. Растянутые треники, замызганные резиновые тапки на босу ногу. Застиранная до потери цвета, бывшая когда-то красной или бордовой, истонченная, бесформенная рубашка с длинным рукавом. Подошел, качаясь к водительской дверке Тойоты и прижав руки к груди, что-то спросил. Наверное, закурить или типа мелочь сшибает. Ну вылитый алкаш.
Настя вышла из подъезда и прямиком направилась к Тойоте. Четко я вычислил. Тьфу, дилетанты…
Вовчик, оглянулся на подходившую Настю, покачнулся и словно потеряв равновесие - неловко оперся о боковое зеркало, и отломил его напрочь! Даже отсюда я услышал громкие маты. Из машины резво выскочил здоровый детина, на полголовы выше Вовки. В руках, то ли кусок трубы, то ли обрезанная милицейская дубинка, то ли еще, что-то подобное. А вот это он зря… У Вовы после службы в спорт роте ВДВ, от таких предметов в руках противника напрочь башню срывает. Как бы чего…
Бам-бам – очень быстрая, но мощная классическая двоечка в голову. Без паузы, но уже напрочь ошеломленного противника Вовчик резким рывком двумя руками за голову наклоняет на себя и коленом в высоком прыжке навстречу в лицо. Страшный удар, кто понимает. Готов. Парень рухнул-сложился, не поднимая рук, как набитый мягкой ватой. Вовка посмотрел на свою правую руку, обошел лежачего парня и примерившись пнул, как я и заказывал, справа по ребрам. Оглянулся и быстрым шагом, не забывая покачиваться, скрылся за углом дома. Надо отдать должное парню – через секунд двадцать мужественно сумел подняться, заполз в машину и с пробуксовкой стартанул. Настя, увидев, как он поднимается, без слов торопливо обошла машину и уже села на пассажирское сидение.

- Ну ты даешь! Чарли Чаплин умер бы от зависти …
- Подожди, он же помер давно. Точно помню…
- Я и говорю… - заржал я.
- Ладно, бери пиво и ко мне. Вернее, к Женьке, у него тут замечательная северная рыбка лежит, слюну вышибает.
- Не, давай лучше к нам. Анька уже два раза звонила.
- Этому черту ты ничего не сломал?
- Да не-е, я аккуратно. Но в следующий раз, еще по дороге в Чкаловский, Сереженьке сразу от страха икаться начнет.

- Ну, рассказывай кобелина… - Анька свой пацан, я ее с первого класса знаю, и она знает нас всех, как облупленных. И кремень на сплетни, в далеком детстве не столько с девчонками дружила, как с нами, пацанами. Поэтому я всё честно рассказал. Ну почти всё, почти честно…
- Всё не уйметесь. Можно подумать вам дома что-то не дают…
- А ты Владимир Юрьевич…, если еще раз без меня в клуб попрешься, яйца оторву…, вместе с корнем… – это она уже Вовке, который смотрел на нее влюбленными глазами, глупо и счастливо улыбаясь. Как же у них и с ними хорошо, прям душой отмякаешь. А Аня уже переключилась опять на меня с вопросами про жену, детей. В общем-то нехитрая женская манипуляция, чтобы я типа вину свою почувствовал и осознал. Да я не в обиде…

Вот такая вот история. Полностью реальная и правдивая, местами с трэшем, но такова селяви. За диалоги не ручаюсь, все-таки много времени прошло. Конечно чуть их приукрасил, не без этого, попытался написать историю полностью без мата, который в разговорах естественно присутствовал, местами обильно. Но не думаю, что история от этого как-то проиграла.

Настю же я больше никогда не видел и ничего про нее не знаю. Честно пытался несколько раз позвонить, в тот же день и через неделю, но не абонент. СМС безответную написал.

Ханжеские морализаторы – идите мимо. Высокоморальные, но теоретические рассуждения, что девчонку надо было спасать, не отпускать, по-настоящему помочь и так далее - не стоят даже обсуждения. Сказки про Золушку и подобные голливудские Красотки – мало имеют общего с жестокой реальностью.
Я, в свою дальнейшую жизнь, Настю включать даже не планировал. Есть любимая жена, дети, своих проблем выше крыши. И врала она мне, с ее слов, ей 23 через неделю, а дочке полтора. Хронометраж не сходится с ее жалобной байкой, вряд ли она школу закончила в 20 лет. Минимум два года в рассказе отсутствуют. Может и не Настя она вовсе. Также, проговорилась, что у нее уже третий город, где она пытается жизнь устроить, вот и думай - какой там криминальный шлейф за ней тянется. Упаси бог от такого счастья.
Легкая интрижка с красоткой (киньте в меня камень) – всегда пожалуйста. Помочь, сделать попытку увести от криминала – да, я бы это сделал просто так и не особо напрягаясь, но не более того.
Каждый кузнец своего счастья, не захотела мою помощь принять, значит такой ее был выбор, такова ее выбранная жизненная дорога и судьба. Как бы не высокопарно это прозвучало.
Но отчего-то иногда вспоминаю ее, особенно последний ее долгий, грустный взгляд в дверях, похоже прощалась навсегда…

17

Услышал эту историю давным-давно на линии Мурманск–Йоканьга–Архангельск, уж не помню, откуда и куда шли. Рассказчик, естественно, клялся, что это быль. И клялся, что произошло это «где-нибудь высоко в горах, понимаете ли, так это... но не в нашем районе». Проверил я здесь для приличия на повторы по фразе «суд офицерской чести», вроде чисто. Если кому-то баян, то извините.
Теперь суть.
Гарнизон. Офицерская общага. Вернувшийся с вахты моряк, обнаружил жену в объятиях другого офицера. Ну, как в объятиях – в своей постели, вместо себя. Возмутившись, муж объявил пришельцу выговор с занесением в область лица. Пришедший, посчитав, что недостоин свалившегося на него счастья, принялся отсчитывать сдачу. На шум сбежались зрители с соседних комнат общаги. Подоспел патруль.
Наутро начальством было решено не калечить карьеры военных моряков и ограничиться открытым судом офицерской чести.
И вот в доме офицеров - полон зал, а на сцене допрашивают виновницу торжества. Она в глухой несознанке и лепит что-то типа: «Невиноватая я!». «Да, ждала мужа с вахты, да, разделась и легла спать. Да, зашел, лёг рядом, начал ласкать, повернулась, ответила, предались страсти. Откуда я могла знать, что это не муж? Темно было! Невиноватая я!».
Женская половина зала недовольно загудела: «Ты чего несёшь! Мужа она распознать не может! Да я своего из тысячи узнаю! Только рукой ухвачу! Да и не рукой даже. А как двигается, как туда, как сюда! Отличить она одного мужика от другого не может! Хватит врать!»
Почетный председательствующий, мудрый старый дядька, из отставников, подождав, остановил шум жестом руки: «Тише, женщины, тише… Вы опытные жёны, это понятно. А вот давайте спросим молодую жену вновь прибывшего к нам лейтенанта. Вот скажите нам, девушка, вы смогли бы узнать мужа в темноте?»
И девушка, потупив глаза и краснея, решила признаться: «А я даже не знаю, что сказать… Понимаете, у меня кроме него никого не было. Я не готова ответить, смогу ли я его отличить. Не знаю, извините…»

18

Лето кадета.

С английским мы уже были на ты: -Ай эм э кадет оф э мэрин скул. Это если бы тобой заинтересовалась англоязычная девушка. Можно было бы еще добавить на романтической волне: - Зэ скул из нот фа фром, зэ сенте оф зэ сити. И про себя: - Кам хиер! Типа, сюда иди, красавица!

Лингафонный кабинет нашего английского дал сбой на столько, что уже за несколько лет до нас в нем не осталось ни одного наушника. Мы готовились к морским путешествиям изо всех сил, зачастую, посредством онанизма. Те из нас, кто онанизмом не маялся, лечились преимущественно бициллином, и очень смешно шагали на строевых, едва тягая за собою, в основном, правые ноги.

То Владивостокское лето казалось особенно приятным, даже праздничным . Все этому способствовало. Благополучное завершение последнего курса, успешное визирование, предвкушение первой загранки, с последующими ништяками, даже желтая пивная бочка, уютно вписавшаяся в дворик между продовольственным магазином, и бурыми от утреннего тумана кирпичными корпусами мореходки.

Кто-то сильно недоработал в организации учебно-воспитательного процесса, и про нашу роту на целый месяц почти забыли.
Это обстоятельство только усиливало летнее очарование. Местные, вплоть до Уссурийска (около ста км.), и те из нас, которые к тому времени обзавелись устойчивыми разнополыми отношениями в самом Владике, если и появлялись, то не надолго.
Оставшиеся в меньшинстве, в полном изнеможении бродили по длинному коридору общежития, свешивали ноги, с подоконников распахнутых настежь окон, купались до одурения, и валялись потом на небрежно застеленных шконках, недвижимые, словно выброшенные на берег морские звезды, некоторые даже в обнимку с гитарами.

Погода шептала. Выходя из под контроля гипоталамуса, по-весеннему гудели гонады или, если хотите – мудя, и жаждали приключений.

Период отпусков отцов-командиров был в самом разгаре, военная служба немногих оставшихся, сводилась к дежурствам, а дежурства к вечерним проверкам расположений учебных рот, на предмет отсутствия в курсантских кубриках легкомысленных прелестниц, и горячительных напитков.
Кроме того, наш строгий и уважаемый нами кэп, навсегда отчалил в Севастополь, оставив роту на попечение улыбчивому дяденьке с погонами капитана третьего ранга, который стал нас стращать исключительно понарошку, а мы его, так-же понарошку, стали бояться.

Из ежедневных обязанностей оставалось, не забыть пару раз в день строем добрести до столовой, поесть за четверых, отсутствующих в расположении роты , помыть за собой посуду, и уже в добром расположении вернуться обратно.
После сытой сиесты мы подолгу мылись-брились, доставали из тайников мятую «гражданку», и не спеша готовились к вечернему променаду.

Была нетанцевальная середина недели, и даже еще не вечер.
Мы с Игорехой, нареченным Хавой, по начальным буквам его фамилии, хотя она и начиналась с «Хова», с необходимыми предосторожностями, выбравшись из бурсы, решили прогуляться по Спортивной набережной.
Истинная цель подобных прогулок была настолько очевидна и прочувствована, что даже никогда не упоминалась вслух. Вслух упоминался только предлог- попить пива. Что мы и не преминули с удовольствием осуществить, стоя, всосав по две кружки Жигулевского предлога за набережным столиком Спортивной набережной.

Таким образом, расположив себя к приятным знакомствам, наш небольшой ебальный патруль выдвинулся на охоту.
Патруль был небольшим не только количественно, и на готовых к спариванию животных самцов мы были похожи едва ли.
Я, при своих ста семидесяти пяти, весил шестьдесят три килограмма, и оттого казавшейся изможденной, хоть и миловидной физиономией с мечтательным взором, напоминал, страдающего глистами юного Блока.
Игореха, еще на пяток сантиметров ниже меня, тоже не был толстым, но не без особенностей. При общении с дамами, словно боясь встретиться с ними взглядом, он манипулировал глазами наподобие кальмара, отчего казалось, что сношаться, он хочет пуще остальных.

Когда организм особенно настойчиво требует беспорядочных половых связей, вожделенные объекты попадаются исключительно порядочные. Только с возрастом начнешь замечать, и недоумевать, как не ко времени из коконов целомудренных девственниц, вылупляются сонмы шлюховатых подруг и жен.
К тому моменту, достаточно настрадавшись от подростковых платонических любовей и разочарований, мы искали последних.
Вечер оказался фартовым.

Пара юных барышень любуясь закатом у бетонного парапета набережной, словно уже ждала нас. Теперь не уверен в «словно» либо «уже».
Одноклассницы только выпустились из школы, и были младше нас на три-четыре года. После стремительного знакомства, трогательные выпуклости и милые улыбки их обладательниц, уже вовсю, казалось, кричали нам, скорее знакомится ближе.
А от того варианта, который они предложили немного погодя, нам вообще крыши снесло:
-А давайте! - говорят девушки, звонким дуэтом перебивая друг-дружку:
- На Тавайзу, на две ночи…- Мы помотали башками сбрасывая восторженное оцепенение.
- С палаткой!- добили они.
-И водкой! – Водрузили мы сливу на это сказочное непотребство.

Был, правда, маленький осадок в виде одноклассника, которого они упорно протаскивали на наше рандеву. Но о нем мы постарались скорее забыть, тем более что преподносился он нам, исключительно в виде друга, и той «отмазки» – что они будут под присмотром, перед строгими родителями.

Чуть ли не подпрыгивая от возбуждения на обратной дороге, мы начали обратный отчет послезавтра. Тогда же и поделили девчонок. Хава предусмотрительно выбрал себе ту, что казалась поглупее, я не возражал. Назовем ту Дуней, а вторую наречем Дашей, к тому же она была гораздо симпатичней.

Выход был назначен на пятницу. Согласно уговора, дамы обеспечивали кампанию продовольствием и палаткой, мы же поручились за релаксацию и глубокое похмелье.
За день до отправления ко влажным и горячим побережьям Уссурийского залива, большая черная сумка была укомплектована четырьмя казенными одеялами и полотенцами. Ее мы заранее утащили из бурсы дабы не спалиться в самом начале пути, и зарядив по дороге русской-народной, оставили в камере хранения ЖД вокзала.
Не забыли и про запас винища для барышень.

Доселе невыносимый бурсовский «подъем», с трудом дождался утра, и радостно скинув нас со шконок, запустил в похотливую экспедицию.
Девчонки не обманули, и к назначенному часу уже встречали нас с сумками на автовокзале. В числе встречающих был и юный хмырь, которого они давеча анонсировали.
Ну как хмырь, худощавый парнишка Андрей хмурым, конечно, был. Хотя, с другой стороны особо веселиться, в противовес двум потенциальным ебарям его подруг, у него и не было причин.

Неторопливая езда расхристанного автобуса по пыльной шоссейке, разогрела до температуры двигателя его заднее сидение и все, что у нас с Хавой было внутри, основательно притупив либидо, и торжественность прибытия к побережью:
-Леха там заебись! – первым вылез из пыльных кустов Хава. Там оказалось сносно, хотя уже и сильно насрано, и наблевано, еще задолго до нас.

Всосанный в пути из под заднего сиденья автобуса дизельный выхлоп, бутылка портвейна на двоих, принятая с самого утра для решительности, и совсем уже близкий запах моря кружили наши с Хавой головы, немного тошнили, и поэтому пешая прогулка до самого песчаного побережья в памяти особо не отложилась.

Бухта в которую мы шли, называлась в народе Три Поросенка.
Сразу по прибытии, Хаву озарило закопать в соседнем дохлом ручейке, для охлаждения, весь наш боезапас, что мы и не преминули исполнить, выбрав самое глубокое его место, с трудом запихав бутылки в ручей, и замаскировав их булыжниками в метрах семидесяти от нашего предполагаемого лагеря.
Палатку ставили со знанием дела, я со своим, Хава с таким же. Металлические, 20-ти сантиметровые колышки для растяжек, идущие в комплекте с палаткой, легко входили в рыхлый песок, но еще легче из него выходили.
А с собой ни ножа, ни тем более топора – нас не учили на пиратов. С еще большим трудом, даже в полном безветрии, придав палатке, задуманную производителем геометрию, мы заслуженно накатили, и постарались подпоить барышень.
Барышни подпаиваться не спешили, и ушли вдвоем плескаться в море , куда уже совсем не спешили мы. Андрюха остался с нами.

Немного погодя.
-Смотри, - указал я Хаве, налитым стаканом на палатку, в которую на четвереньках заползала его избранница, щедро открывая прекрасный, задний вид. Хава выдохнул, и опрокинул свой:
- Первый пошел! – Прошептал он, на ходу отряхивая трусы от песка.
Хава крадучись, сделал несколько шагов к палатке, и упав перед ней на четвереньки, обернулся ко мне.
Я подбодрил его жестом энергичного лыжника. Хава блаженно раздвинул в стороны глаза, и полез ебаться.

-Ну че? – молча, кивнул я Хаве через несколько минут, когда он с красной мордой выползал обратно.
Хава закатил глаза, и разочарованно повертел головой.
Пока его организм обратно всасывал кровь, из не пригодившегося органа, Хава молчал. Молча и накатил.

- А тебе нравится кто из девчонок? – обратился я к Андрюхе, непринужденно пытаясь выяснить скрытые мотивы его присутствия.
-Я бы им обеим вдул!- вдруг, легко признался, безобидный с виду Андрейка, прикуривая сигарету, - но они, по-ходу, лесбиянки, - закончил он, затянулся, и посмотрел вдаль.
Мы с Игорехой хотя и не курили, но немного охуев от неожиданной по тем временам экзотики, посмотрели туда-же.

-Видел однажды, как они сосались, - продолжил Андрейка.
-А хули ты молчал?! – очнулся Хава.
-А вы не спрашивали.
-А че с нами-то поехал, охранять?- Уже безразлично поинтересовался я.
-Водки попить.- Не моргнув голубым глазом, повернулся ко мне Андрей.
-Хуй тебе, Андрейка, а не водки! – начал, было, Хава, но на секунду задумавшись, потянулся к бутылке:
-Хотя… давайте! - он наплескал в три стакана, причем двойную дозу Андрюхе, и поднял свой:
-За блядей!

Остаток дня оказался не примечательным , мы разожгли костер, накормили мокрых лесбиянок их лапшой, с их же тушенкой, исполненными по-флотски, и немного загрустили. Смеркалось.
Барышни изъявили желание потанцевать на импровизированной дискотеке в соседней от нас бухте, но нас особо не приглашали. Мы было увязались за ними в потемках, даже прошли по грунтовке свозь лес километров пять, но снова не встретив должного внимания к нашим персонам, отстали, и вернулись назад. Андрейка пошел дальше.

-Чет я заебался, - сказал Хава, накатив перед палаткой очередную порцию, и залез внутрь.
Я бы мог, конечно, нафантазировать про то, как мы с Хавой в сердцах оттрахали все побережье, но не стану – и так вывалился из формата.

Мне спать не хотелось. Я сидел на песке, возле костерка, наблюдал за утопающем в море, прошедшим днем, и лениво рассматривал побережье.
Утыканное сплошь палатками, в обе стороны размашистой бухты, побережье подсвечивалось костерками, фонариками, тихо звучало прибоем, обрывками разговоров, вскриками и двигалось силуэтами, держащихся за руки пар на фоне все еще светлого моря. Когда уже совсем стемнело, я услышал гитару, выкопал из ручья стеклянную гранату, и пошел на звук.

Звук шел от костра за которым возвышалась огромная военная палатка.
-К вам можно? – Подойдя ближе, и заметив двух огромных овчарок, лежащих в светлом круге поляны, я окликнул компанию, и поднял над головой гранату. Мне в ответ, приглашая, приветливо замахали пару парней и несколько девчонок.
-А эти не против? – я кивнул на овчарок, и неожиданно почувствовал, как кто-то сзади посреди спины мягко подтолкнул меня к костру. Я обернулся вместе со своей оторопью, и оторопел еще сильнее. Это была третья овчарка.

Я с начала школы, рос вместе с нашей не мелкой лайкой Вегой, вместе мы и повзрослели. Потому собак особо не опасался, но это было нечто. Она была ростом с крупного пони, огромной башкой и крокодильей пастью, которую и раззявила, выбросив на сторону полуметровый язык, улыбаясь, и явно радуясь, произведенным эффектом.
-Ух ты ж, бля!- Только и смог я сказать, под дружный смех компании. Компания оказалась кинологической, а свою стоянку они прозвали Лагерем Трех Псов. Они явно скучали.

Я познакомился за руку со всеми, как всегда не запомнив ни одного имени, опрокинул щедро налитую рюмку, перемолвился парою фраз с рядом сидящими, прослушал пару бесталанно исполненных, беспризорных песенок от одного из парней, и протянул руку к гитаре: -Можно?

Мой фрустрирующий организм, отдельно от меня самого, принял стратегию здоровой толерантности, немного завис, неожиданно став мотивосообразным, и выдал на гора квинтэссенцию того, что под собою подразумевает понятие «сублимация».
Я запел.
Не, пел то я всегда – вся родня поющая, с украинскими корнями. И в хоре мальчиков пел и на уроках сольфеджио в музыкальной школе по классу баяна), в бурсе, уже под гитару, но подобных концертов в моей жизни случилось, пока, только два. Этот был первым.

Начал я со «Старого корабля» Макаревича. Чуваки, ревниво смотревшие на меня в самом начале, по моим, закрытым во время исполнения песни глазам, справедливо осознали, что на блядском поприще я им не конкурент, со второго припева они начали подпевать, и еще громче стали подпевать девчонки.
Я уже упоминал, что был хорош?!

Потом я еще и заговорил, ответив анекдотом на анекдот одного из чуваков, и импровизировал с ним анекдотический баттл, перемежающийся хоровыми шлягерами.
Ко мне льнула одна из девчонок, сидящая совсем близко, но она мне показалась немного широковатой.
Я всегда опасался плотных дам, это когда в медленном танце вместо ребер спины прощупываешь утянутую лифчиком упругую гусеницу, которая может легко утянуть на дно.
Ну еще и эта, как её, сублимация уже совсем не давала спуску. Я был в ударе!

Кончил я поздно ночью, под каплями дождя и шумом начинающегося шторма, попрощался, и ушел спать.
Судя по тому, как я втискивался между телами в нашей палатке – потерь личного состава не было, и до пробуждения, уже больше ничего не слышал.

Пробудившись во мгле, я отлепил от своей физиономии мокрую, палаточную ткань, вытянув руки вверх, увидел свет, перегруппировался, и осознав диспозицию, пополз на четвереньках в сторону своих ног.
Выползая из убежища на карачках, вступил ладонью в чью-то вчерашнюю лапшу перед самым входом, да так смачно, что чуть не ответил ей взаимностью.
Огляделся.

Так-же, в обе стороны от меня, простирались бесчисленные множества, стоящих палаток в отличие от того, что явилось передо мной.
Передо мной был пустырь, посреди которого из под мокрой ткани выступали четыре человеческих барельефа на фоне моря. Стало смешно. Это ж я так устроил ночлег.
Тот, который считал себя следопытом, охотником и Дерсу Узалой совместно с Арсеньевым и всеми главными героями Фенимора, мать его, Купера, искал женьшень, и разводил костер с одной спички в метель.
А когда я похмелился, развел костер и приготовив чай, лег на барельефы поперек, стало вообще весело.

Мы вернулись в бурсу на третий день. Как прошел второй день на побережье, в памяти не отложилось. Вынули из вокзальной камеры хранения форму и переоделись, оставив там-же гражданку.
Выныривая из-за угла корпуса, неожиданно встретили нашего улыбающегося дяденьку-офицера, который добро прищурившись назвал меня по фамилии и поинтересовался:
-Что-то я тебя давно не видел?!
-А вот, - показал я ему большую сумку в руке:
- В магазин ходили!

У этой истории случилось не большое, но неожиданное продолжение.
Где-то через год, но уже осенью, я к тому времени вернулся из очередного рейса, а другой мой друг, Толстый, стоял в ремонте в Находке, и приехал во Влад меня встретить.

Гостиницы как всегда во Владе были забиты, мы искали где переночевать, и не знали, что выбрать.
По старой памяти в пустующую бурсу, на голых панцирных сетках, или экзотику в просторных ларях овощного киоска, на пересечении двух центральных улиц, которые мы уже присмотрели (другая история).

После традиционного «кабака», решили прогуляться по набережной и заодно определиться с ночевкой. Идем почти в полной темноте, навстречу нам такие-же гуляющие. Я чего-то рассказываю Толстому, он мне, смеемся иногда.
И вдруг в из темноты девичий голос:
- Леха, ты?!
-А ты кто? – Я пытаюсь в темноте рассмотреть лицо.
Она мне называет имя, которое по обыкновению я тут-же забываю, и добавляет:
- Прошлым летом, Тавайза, Три поросенка, Лагерь Трех Псов!
-Ебт! А как ты меня узнала?
-По голосу!

Продам билеты на третий концерт, надеюсь, промежуточный. Про второй напишу.

И про мораль еще, если крепко зажать яйца в кулак- можно стать не плохим артистом!

19

Улыбнула история про дизайн-стиль ностальгия, создание уголков малой Родины с астраханской кувшинкой, воронежским камышом или рогозом, рязанской черемухой или тульской липой...

Я лично прихватываю в бани с друзьями дальневосточную корюшку и вяленых лососей, но встречал в центре Москвы даже ностальгию с картошкой и петухами прямо напротив мэрии.

Белорусы вообще приколисты, хоть с виду и тихие. Однажды я разговорился с сотрудником их посольства на тему, что человек есть то, что он ест, и люди действительно похожи на свою любимую пищу. Вот типичный белорус - он как картошка деревенская, незаметен и неказист бывает, но крепок и здоров, ядрен и целен духом. Так, во всяком случае, его описывал я, изредка поглядывая на случайного собеседника.

Это был фуршет, в руке у меня фужер с шампанским, все вокруг были такие образцово-нарядные, лощеные и с иголочки одетые, над башкой моей свисала такая громадная переливающаяся огнями хрустальная люстра, что я не выдержал и из многочисленных блюд на раздаче положил себе чего душа захотела - обыкновенной, слегка запеченной картошки с жареным и зеленым луком. Вот так я и познакомился с белорусским дипломатом, сделавшим ровно то же самое. Ну и разговорились. Человек был удивительно похож на эту картошку, и я в своих размышлениях под второй фужер дошел даже до озарения, что Тарас Бульба наверняка был беглый крепостной белорус, судя по фамилии и его повадкам в целом.

В ответ на это дипломат улыбнулся и назвал свою фамилию - она отличалась от Бульбы, но не более, чем одна картошка от другой. Может, Бобыло. В общем, что-то шарообразное и неприметное. Тут как со снежинками - нет на свете двух совершенно одинаковых картошек, но ни одна из них не выежывается по этому поводу. Но дипломат тоже закончил второй фужер и жестом фокусника предъявил из кармана костюма небольшую молодую картошку, как только что с огорода, слегка пыльную, аккуратно упакованную в пластиковый пакетик. Заявил, что использует ее для релаксирующих медитаций - сам вид ее природный успокаивает и просветляет его психику в часы городских стрессов.

А в самом белорусском посольстве мне однажды случилось и заночевать проездом, когда жил еще во Владивостоке - у них своя гостиница есть. Проснулся с рассветом от кукарекания и квохтания, выглянул ошалело в тихий дворик посольства - ну да, вот они, в центре Москвы, небось и яйца еще несут каждое утро. Свежие, круглые, вкусные и сытные, шо та картошка.

20

Так повелось, что раз в месяц главный строитель проводит объезд объектов с обязательным присутствием всего бомонда строительного комбината.
Для публичной порки выбирается пара-тройка площадок, день недели, как правило, суббота или воскресенье, после утреннего чаепития.
Собираются точно по времени у входа в подъезд, выбранного как образцовый, и процесс начинается с обсуждения благоустройства.
Главный строитель только обводит взглядом территорию, а старший сантехник уже резюмирует:
- Ну кто так тротуарную плитку укладывает? Весной все провалится, песок не трамбованный и водой не пролитый.
Начальник отделки подхватывает:
- Газон засеяли опять одним видом травы, а если заморозки? Нужно было смесью нескольких видов.
Заходит в подъезд главный строитель первым, осматривается, ландшафтный дизайнер подсказывает:
- Кто такие лестничные марши делает, прошлый век, даже сварка не зачищена, а уже все покрашено. Новый дизайн нужен и дробеструйку применять не мешало бы.
Главный кивает головой и показывает жестом корреспонденту — записывай.
Входят в квартиру на первом этаже, начальник сварочного цеха оценивает поклейку обоев, установку розеток и батарей отопления:
- Есть фантазия у отделочников или нет? Все комнаты в один цвет и рисунок, розетки не по уровню, батарея выступает на полметра в комнату.
В ванной комнате оценку проводит уже главный монтажник:
- Когда вы научитесь сантехнику ставить, все протекает, нужны новые материалы, герметики.
Энергетик подытоживает:
- Если бы плиты перекрытия и несущие стены были в допуске, проблем не было, а так очень много штукатурки уходит на выравнивание.
Главный строитель выносит вердикт:
- Все молодцы, открыли глаза на проблемы, только как свою работу делать не знает ни кто...

21

Особенности работы на удаленке в доинтернетовский период

Было это в крупном городе примерно во времена, когда уходил/ушел Брежнев.

Случайно встретился со знакомой по студенчеству, уехавшей в другой город. На вопрос, как поживает, бодро-энергично ответила, что хорошо. И что ее тамошняя подруга устроилась вообще замечательно. Подруга эта проживала в квартире, выходящей на большой пустырь. И вот на этом пустыре началась движуха, вылившаяся в стройку с зэками. Возведенный высокий деревянный забор стройки не достигал балкона подруги.
Как-то раз подруга после принятия ванны привычно вышла на балкон к сушилке в неглиже (Видать, на расслабоне от ванны упустила из внимания смену обстановки).
Через некоторое время, выйдя на балкон уже одетой, заметила там на полу скомканную бумажку. Оказалось, это была не просто бумажка. В нее были завернуты камушек и денежка. А на бумажке были написаны дата и время. И больше ничего там не было. Подруга, подумав-подумав, вышла в указанное время и показала стриптиз. Стройка была в полной тишине. Ни возгласов, ни улюлюканья, ни свиста, ни аплодисментов. Ни даже жестов каких-либо.
Впоследствии такое взаимодействие неоднократно повторялось.

Рассказав это, моя знакомая с оттенком мечтательности высказалась в том духе, что как хорошо может иногда повезти некоторым в жизни!
А ведь действительно, работа на удаленке, на свежем воздухе и в то же время не выходя из дома, творческая, без начальнического самодурства, аванс 100%, с доставкой зарплаты почти на дом (на балкон), без вычета налогов, и никто словом-жестом не обидит, и несомненно, чувствуешь себя желанной женщиной. Плюс моральное удовлетворение от несомненной востребованности твоего труда.

До сих пор не знаю, был ли это уникальный случай или распространенный.

В жизни мне довелось лишь один раз наблюдать сверху из офисного здания стройку с зэками. Охрана работала как часы, с собаками (породистые крупные овчарки с великолепным, с черным отливом мехом), бегающими между двумя заборамии, и, кроме того, проверяющими каждый транспорт. Как это можно совместить с культмассовыми мероприятиями, не представляю.

22

Как устроена память, остается загадкой, но если человек, попадает в поле зрения более двух раз, он сохраняется в архиве подсознания.
Первый раз семья, о которой пойдет рассказ, засветилась в столовой, жена высокая, статная девушка с симпатичным кучерявым трёхлетним малышом, и двойняшками лет шести-семи, заняли рядом с нами сразу два столика. Обед был уже накрыт, но муж и старший сын, что-то еще добывали на раздаче.
Второе появление, было более феерично, на пляже, в огромной шляпе, прозрачном парео, и красивом купальнике, с ребенком на руках, и еще с двумя по бокам, обводит взглядом все пространство, и показывает жестом место где, она считает, нужно расположится всей семье.
Муж, фигурой похожей на подвижный мячик, занимает указанное место, сын, юноша лет пятнадцать, с пушком над верхней губой, уже тащит два шезлонга. Потом еще два, и два зонтика, все устанавливается, со смехом и шутками, и заселяется до вечера.
Третье знакомство, несколько удивило нас, в кафе, где мы решили побаловать себя шашлыком и вином, заглянула известная семья в полном составе. На стадии согласования меню, что-то пошло не так у них, в выборе карты вин.
- Дети, нет у вас больше, папы.
Расположились они в разных уголках кафе, папа был один, со своим набором блюд, остальные даже не поворачивали голову в его сторону, занимались трапезой.
При дальнейших встречах на экскурсии на водопады и сафари-парк с канатной дорогой, это была дружная многодетная семья, поражающая дисциплиной в любом моменте, от рассадки в автобусе до фотографии с мартышкой.
В один из вечеров, вышли погулять под стрекотание цикад, старший сын из знакомой семьи, видно не согласен с ранним отбоем, просит посетить ночное шоу, у мамы свое мнение.
- Так дети, нет у вас больше брата.
Все идут в санаторий, молча, лишь старший сын остается на скамейке. Семейный игнор делает свое дело, спустя четверть часа он присоединяется к своим.
Радость возвращения, малыши снова с братом.

23

Жил один господин и у него был слуга. Они вместе ходили по всем делам господина и слуга ему во всем помогал, при этом все время приговаривая:"Все будет хорошо, все хорошо!" Была ли пасмурная, холодная погода или светило солнце, слуга всегда повторял:"Хорошо, очень хорошо!" Он говорил так всегда и обо всем. Однажды слуга с господином отравились на охоту. И тут случилось несчастье - слуга случайно выстрелил и изувечил палец своему господину. "Что ты со мной сделал! - закричал господин - Мне больно, о, как же мне больно!" Но слуга повернувшись к нему без страха сказал:"Все хорошо. Все будет хорошо!" - Что хорошо? Я остался без пальца! И это хорошо? Ты говоришь, что это хорошо? Ты безумец!" - закричал от гнева и боли господин. Раз тебе" все хорошо", я засажу тебя в тюрьму за то, что ты мне сделал. Там ты узнаешь, что значит "все хорошо!"
И разгневанный господин водворил его в темницу.
Прошло время, рана зажила и господин вновь продолжил свое любимое занятие - охоту. Однажды, увлекшись погоней за дичью, он зашел далеко в чащу один, оставив свою свиту. Вдруг неожиданно на него напали туземцы, с криками и воплями радости, они пленили его и скрутив, привели к вождю своего племени: "Мы поймали господина, мы его сейчас убьем и съедим. Это лучшая жертва нашим богам!"- ликовали они. Господин от страха был ни жив ни мертв. Он с ужасом осознал всю безвыходность положения и приготовился к самому худшему. Вокруг костра начались ритуальные пляски, гиканье и всеобщее ликование. И тут вдруг вождь племени, заметил, что у жертвы увечье на руке - не хватает пальца. Он жестом остановил веселье и сказал: "Этот человек имеет физическое повреждение, мы не можем его убить и съесть, он не достоин. Отпустите его". Так, даже не осознав до конца, что происходит, господин был отпущен как недостойный жертвоприношения.

Неожиданная свобода и радость жизни так воодушевили его, что всю обратную дорогу он бежал и кричал: "Я спасся! Я безпалый! Как хорошо, что я безпалый! Как хорошо!" Придя в себя, господин вдруг вспомнил о слуге, сидящем в тюрьме и поспешил к нему. Освободив своего верного слугу господин рассказал, о случившемся и стал просить прощения: "Я принес тебе такое мучение, лишил свободы, прости меня!" Слуга посмотрел ему в глаза и снова произнес:"Все хорошо, все очень хорошо, мой господин!" - "Ты был в темнице, страдал и говоришь "все хорошо"? - "Но мой господин, а ты подумай, если бы я был там с тобой на охоте, то кто бы был съеден? У тебя не было пальца, и ты спасся. А я был в тюрьме и тоже спасся! Все хорошо, все очень хорошо!" И тут господин понял, что на самом деле все хорошо так, как оно происходит.

Все хорошо, все будет хорошо!

24

Александр Васильевич  Суворов любил переодеваться в солдатский мундир и приходил в восторг, когда его не узнавали.
Однажды некий сержант, посланный к Суворову с важными бумагами, обратился к нашему «солдату»: «Эй, старик! Скажи, где пристал Суворов?»
— «А черт его знает», — отвечал Суворов.
«Как! — вскрикнул сержант, — у меня к нему срочный пакет».
— «Не отдавай, — отвечает Суворов, — он теперь где-нибудь валяется мертвецки пьян, или горланит петухом».
Тут сержант поднял на него палку и закричал: «Моли Бога, старикашка, за свою старость! Не хочу рук об тебя марать. Ты, видно, не русский, раз так ругаешь нашего отца и благодетеля!».
Суворов втиснул голову в плечи и дал стрекоча от грозного сержанта…
Через час возвращается он в штаб и видит там того самого сержанта.
Сержант, признав в «солдате» Суворова, бросается ему в ноги, но Суворов жестом останавливает его, обнимает и говорит: «Ты доказал любовь ко мне на деле: хотел поколотить меня за меня же!» И собственноручно преподносит бравому сержанту чарку водки.

25

В то время когда, газеты были бумажными, а не электронными как сейчас, основные знания получали в школе или в книгах, но далеких от обязательной школьной программы, еще в газете «Пионерская правда» и журнале «Костер».
Факультативом конечно же были знания полученные на улице.
Урок биологии, пятый класс третья четверть, учительница строго спрашивает у класса:
- Вопросы по пройденной программе есть?
В ответ тишина.
- Повторяю еще раз, всем все понятно?!
Круглая отличница, пай-девочка с первой парты, желая помочь учителю, тянет руку вверх.
- Слушая тебя Ирина.
- Раиса Артёмовна, вот про пестики, тычинки и опыление, мне все понятно. А как все происходит у овец?
Раиса Артемовна в крайнем замешательстве.
Ситуация разрешается сама собой, одноклассник с соседней парты, жестом показывает как все происходит, да еще и комментирует:
- Иришка, ты что дура что ли?
- А-а… поняла…
Звонок с урока.

26

СНЕЖОК

Леночка возвращалась с обеденного перерыва сытая и добрая. До весны по-прежнему было ещё далеко, но с неба тихонько падал пушистый снежок, а результаты вчерашней жёсткой метели уже сгрёб с дороги урчащий в конце улицы трактор. Сугробы стали выше и превратились в не очень белые брустверы из снега и льда. У пешеходного перехода Леночка замедлила шаг и чуть не наступила на комок снега, внезапно отскочивший от сугроба прямо ей под ноги.
- Ой!- сказала Леночка. – Ты кто?
Снег оценивающе посмотрел на нее снизу вверх и оказался шпицем.
- Ты чей? – спросила Леночка. – Ты потерялся?
Шпиц презрительно промолчал и полез Леночке на ботинок. Он являл собой целый мир, цельный и гармоничный, и потерять себя не мог по определению. Проблемы потерявшихся с другого конца поводка двуногих его не волновали. Просто лапки мёрзнут.
Леночка завертела головой, но потерявшихся людей не обнаружила. Шпиц топтался на ее ноге и соскальзывал, четыре лапки не помещались на одном ботиночке 36-го размера.
- Ну и что мы будем делать? – Леночка подняла собаку и стала осторожно засовывать себе под куртку.
- Сиди тихо, Снежок, нам ещё мимо вахты идти.
Новоявленный Снежок ничего против не имел.

В 402-й комнате, где в рабочее время жили Леночка и её сотрудники, появление гостя встретили с энтузиазмом.
Уборщица тётя Валя сказала: – Коробку ему надо с тряпкой. И водички ему налейте!
Тётя Валя в 402-й считалась знатным кинологом: она жила в частном доме, и её владения охранял здоровенный свалявшийся кабыздох.
Старший специалист Валерий Андреевич вытащил из мусорки под столом пластиковое корытце и отправился к крану, помыть и налить воды.
IT-шник Володя уже тащил из кладовки корпус от старого компа, приговаривая: «Хлам собираешь, хлам собираешь… Вот же, пригодилось!» - и требовал тряпку помягче.
Снежку здесь определенно нравилось. Он попробовал печеньку и кусок сыра, посидел на ручках у всех желающих, скептически отнёсся к пахнущей пылью железной коробке с тряпкой и отправился спать в кресло у окна. Во сне он сопел и был ещё более милым.
На повестку дня встал вопрос о розыске пропавшего хозяина.
Валерий Андреевич предложил дать объявление в «бегущую строку» на местное ТВ, но никто кроме тёти Вали его не понял.
Было решено запоститься в ВК, и на сайте местных собаколюбов, и ещё где-нибудь с пометкой «максимальный репост!». Текст был составлен, фотография спящего Снежка прикреплена, Володя уселся подбирать нужные сайты, но Юлия спросила: – Вы с ума сошли?
– Это же померанский шпиц! Он стоит знаете сколько! – и взмахнула рукой, показывая, сколько именно стоит померанский шпиц.
– А вдруг его заберут мошенники и пустят, – Юлия почти сказала «на органы», но осеклась – на продажу?!
Текст переписали, фото открепили. Были разработаны тестовые вопросы, например, «Какого цвета ошейник на собаке?» (Ошейник был красным, но под густой белой шерстью его было не видно).
Сошлись в одном: своего человека Снежок обязательно узнает. Наверное.

Леночка надеялась, что никто не откликнется и Снежка можно будет оставить себе, но не вышло. Уже через полчаса позвонила вежливая девушка Кристина, сообщила, что они живут тут рядом, во дворах старого центра, и что беглеца зовут по паспорту Зиновий фон Хайгарден, в просторечьи Зяма.

Встретить Кристину и убедить вахтёра её пропустить отрядили Валерия Андреевича, как самого взрослого и солидного. Таскаться туда-сюда не хотелось, он пытался отговориться возрастом, давлением и несварением желудка, но девчонки защебетали, насели и вытолкнули его за дверь.
Высокие лестницы старинного здания за годы службы надоели экономисту до чёртиков, он не выходил даже на обед и довольствовался заваренной кипятком лапшой в коробочке (Юлия называла её «одноразовой» и морщила нос).
На последней ступеньке он споткнулся, выругался и ввалился в холл.
У турникета сразу за краем истоптанного ковра стояла очень, очень красивая девушка в белой шубке.
– Кристина?
Девушка улыбнулась.
Она смотрела Валерию Андреевичу в лицо, как смотрит на человека синее весеннее небо – заставляя расправить плечи, подтверждая, что тебе принадлежит весь мир. Мужчина немножко забыл, как дышать, а потом вспомнил – совсем не так, как он это делал последние чёрт знает сколько лет. Протянул руку и хрипло сказал: «Я Валерий. Пойдемте со мной».
Он шёл рядом с Кристиной вверх по широкой лестнице, мрамор ступеней тихо звенел под её каблучками, шубка её пахла духами и свежим снегом. Тяжёлые портьеры плыли алыми парусами. «Несбывшееся зовёт нас», - неслышно прошептал кто-то наверху, в хрустале, и засмеялся.

Уже взявшись за ручку двери, Валерий Андреевич вспомнил о самом важном и спросил: «А он Вас узнает?» Кристина коротко кивнула, сказала: «Узнает!» – и жестом героя классических вестернов выхватила из сумочки… нет, не Смит-и-Вессон, а синюю плюшевую Мышь, изрядно замызганную. Так, с Мышью наизготовку, они и шагнули в 402-ю.
И он узнал! Зиновий фон Хайгарден рванулся к Мыши с восторгом разлучённого в детстве индийского близнеца. Он обнимал её, целовал и пел ей песни. Он всхлипывал и хрюкал. Он жаловался ей, как грустно и страшно было ему тут одному. Он выговаривал ей за то, что она его покинула, и радовался, что она всё-таки вернулась.
Тётя Валя прослезилась. Леночка придвинулась к Володе и тихонько взяла его за руку. Кристина взирала на всё это безобразие с благодушным умилением.

Они уходили в сумерки – Кристина, Зиновий фон Хайгарден и Мышь – и снег засыпал их следы. К счастью, в старинном особняке были большие окна, и все обитатели 402-й поместились у подоконников, провожая.
Кристина обернулась и помахала рукой.

27

Как я был лунатиком.

Сколько мне тогда было? На новую квартиру мы уже переехали, а в школу я еще не ходил. Значит, семь, последнее лето перед школой. Я недавно научился бегло читать и, пользуясь тем, что родители были заняты работой, а дедушка и бабушка – моим годовалым братом, читал всё подряд. Бабушке это не нравилось, она гнала меня на улицу, подышать воздухом и поиграть с ребятами.

Легко сказать – поиграть! Старые товарищи остались на старой квартире, а найти новых домашнему книжному мальчику не так-то просто. Во дворе никого не было, на пустыре за домом трое парней играли в пикаря. Ребята были дворовые, не домашние, не в шортиках и новых сандаликах, как я, а в спортивных штанах и драных кедах. Один постарше меня года на три, другой, наверное, на год, а третий – как я или даже младше.

Пикарь, или пекарь – довольно сложная игра с палками и консервной банкой, гибрид городков, хоккея и фехтования. Играть втроем неинтересно, и старший жестом позвал меня присоединиться. Я подобрал палку рядом на стройке и включился в игру. Играл я плохо, всё время водил, получал пиками по ногам, но это было намного веселее, чем слоняться по двору одному.

Устали, присели отдохнуть.
– Что-то стало холодать, – сказал старший.
– Что-то девок не видать, – добавил второй.
– Не мешало бы поссать, – заключил младший.

И тут у меня глаза полезли на лоб от того, что они сделали. Все трое встали в ряд, приспустили штаны и стали мочиться на забор! Для меня это было... даже не знаю, с чем сравнить. В одной из прочитанных мною книг, совершенно не детской, мальчик случайно увидел, как едят ложками мозг живой обезьяны. Вот примерно такой уровень шока. Даже хуже, потому что про поедание обезьяньего мозга я хотя бы читал, а о том, что можно справлять нужду не дома в туалете, запершись ото всех, а прямо на улице на виду, ни в одной моей книжке написано не было.

– Давай тоже, – старший, не отрываясь от процесса, кивнул мне на забор рядом. Я от потрясения не смог произнести ни слова. Помотал головой, что-то промычал и опрометью кинулся домой.

Ночью я никак не мог заснуть. Представлял, как завтра наберусь смелости и пописаю на забор с ними вместе. И они сразу признают во мне своего и не будут презирать за домашность и изнеженность. Но вдруг у меня не получится? Из окна моей комнаты как раз был виден пустырь и кусок забора, и я решил потренироваться ночью, когда все спят. Дождался, пока взрослые разошлись по своим комнатам и затихли, на цыпочках вышел в коридор и выскользнул за дверь. Чтобы не шуметь, не стал одеваться, так и пошел босиком, в трусах и майке, как спал.

Осторожно выглянув из подъезда, я понял, что до пустыря не доберусь. Это для меня была глубокая ночь, а двор вовсю жил. Шли прохожие, целовалась парочка под деревом, мужики играли в домино. Прождав бесконечно долгие минут двадцать и не увидев изменений, я не солоно хлебавши вернулся к квартире.

Тут меня ждал еще один сюрприз. Дверь оказалась заперта. То ли ее захлопнул сквозняк, то ли кто-то закрыл, проходя мимо. Пришлось звонить. Четыре пары глаз уставились на меня – маленького, дрожащего и не способного объяснить, как я оказался за дверью. На вопросы «Ты хотел погулять?», «Ты шел в туалет и перепутал дверь?» и тому подобные я только всхлипывал и мотал головой.

Выручила бабушка с вопросом: «Может, он лунатик?». Про лунатиков я смотрел по телевизору, это было интересно и романтично, и я энергично закивал. Мама, кажется, не поверила, но сводила меня к невропатологу. Сейчас у меня наверняка нашли бы какую-нибудь модную перверсию (вот пишу и гадаю, какую перверсию диагностируют мне благодарные читатели), а тогда врач просто постучал по коленкам молоточком, поводил этим же молоточком перед глазами и записал в карточку что-то вроде «Сомнамбулизм в стадии ремиссии» или «Разовые проявления сомнамбулизма».

Доверие ребят я завоевал уже осенью, когда не побоялся искупаться со всеми в котловане на стройке. Подумаешь, провалялся потом три недели с бронхитом. Годам к 12–13 бронхит стал хроническим, и меня отправили в санаторий. Именно при устройстве в санаторий я случайно остался наедине с медкартой и прочел запись невропатолога, а то иначе как бы я о ней узнал?

Про санаторий тоже есть что рассказать на тему завоевания авторитета у сверстников. Была там такая Зоя Попова, которая к четырнадцати годам ухитрилась отрастить буфера побольше, чем у воспитательниц. И среди пацанов стало идеей фикс эти буфера пощупать. Реализовать идею на практике не пытались: девушка крупная и решительная, 90% надает по голове и 100% наябедничает, вылетишь из санатория с белым билетом. Зато в теории каких только планов не придумывали, типа подстеречь ее в темном углу и накинуть мешок на голову, чтобы не узнала нападавших. Хороший план, только темных углов в санатории не было, а девчонки даже в туалет ходили толпой.

Лично меня буфера Поповой не интересовали, мне и сейчас нравятся женщины с небольшой грудью. Но стадный инстинкт – страшное дело, а еще страшнее соблазн выпендриться и решить неразрешимую для других задачу. И когда стали обсуждать совсем уж бредовую идею зайти в девичью палату ночью, когда все спят, я вдруг сказал:
– А спорим, зайду.
– Да ну, бред. Почувствует же, проснется, поднимет хай.
– А это не ваше дело. На что спорим?
– На американку (то есть на любое желание).
– Замётано.

Пройти по полуосвещенному коридору до девичьей палаты и бесшумно открыть дверь оказалось страшновато, но несложно. Пацаны следили за мной издалека. Зоина кровать была возле двери, я наклонился, протянул руку, коснулся чего-то мягкого...

Раздался пронзительный девичий вопль, на который я ответил еще более пронзительным воплем. Загорелся свет. Я стоял посреди палаты и демонстративно озирался и тер глаза, как будто только что проснулся.
– Сдурел? – кричала на меня Попова. – Ты куда полез? Жить надоело?
– Никуда я не лез! – кричал я в ответ. – Я лунатик. Я хожу во сне, сам не знаю куда. Потом просыпаюсь и ничего не понимаю.
– Врешь ты всё!
– Не вру. Не верите – спросите у медсестры. У меня в медкарте записано.

Пришедшей на шум воспитательнице я твердил то же самое: лунатик, заснул у себя, очнулся здесь, не верите – посмотрите в карте. Воспитательница велела всем идти спать и пообещала разобраться утром. Наутро зашла, извинилась передо мной и объявила девчонкам, что всё в порядке, обвинения снимаются, действительно лунатик.

Выигранное желание я потратил на требование принимать меня во все игры и разговоры. Но это было не нужно, я и так стал среди пацанов героем и по их просьбам каждый вечер пересказывал, какова Попова на ощупь. С каждым разом в этих рассказах становилось всё больше деталей и выдумки, а правды в них не было никогда. Я ведь на самом деле ничего не успел почувствовать и вообще не уверен, что в темноте коснулся именно груди, а не живота или комка одеяла.

28

О френдзоне, женских намеках и мужской непонятливости.

Мне в институте нравилась одна девушка, пусть будет Инга. Вообще мне там каждая третья нравилась, но эта больше других. Мы не были однокурсниками, она на год младше, но жили в одном общежитии и часто пересекались, разговаривали о всяком. Грезил о ней ночами, но наяву никогда не пытался обнять, поцеловать, тем более что-то более существенное: она вся такая ах какая, а я кто? Лох ботанический дикорастущий, одна штука.

Я кончил институт, уехал работать по месту распределения и оттуда написал ей. Это была еще эпоха бумажных писем. Завязалась переписка, в основном на нейтральные темы, книги, фильмы, моя работа и ее учеба, но иногда я выдавал что-нибудь пафосное: я всегда готов тебе помочь, если любые проблемы – напиши, всё брошу, приеду, спасу. И в июне она действительно написала: приезжай, спасай, до защиты диплома осталось всего ничего, а диплом не готов, программа не компилируется, я пропала.

Приехал, конечно. День просидел над ее дипломом, программу довел до ума, не так уж много она недоделала. Она тем временем чертила плакаты к защите. Полагалось то ли 7, то ли 8 плакатов на листах ватмана А1. Настала ночь, я собрался идти искать по общаге у кого переночевать, но oна сказала:
– Спи тут. Соседка уехала, ее койка свободна, мы одни в комнате.

Улеглись, но Инга не давала уснуть, всё время меня окликала, говорила о каких-то пустяках. Когда я почти вырубился, она вдруг зажгла настольную лампу и села в кровати:
– Никак не могу заснуть. Проклятые клопы, всю искусали.
– Странно, я никаких клопов не чувствую.
– Ну как же, вот тут укусили и тут. Посмотри!

Я подошел и внимательно осмотрел то, что она показывала: голую ногу заметно выше колена и розовое плечико с тонкой лямочкой ночной рубашки. Никаких следов укуса не заметил, пожал плечами и вернулся в свою кровать. Инга со злостью выключила свет и наконец угомонилась.

Наутро я проснулся раньше нее и решил сделать сюрприз, написать заголовки на трех не законченных плакатах. Я умею работать плакатным пером, получилось на мой взгляд очень красиво. Но она, проснувшись, устроила скандал, что я испортил ей всю работу и мои заголовки выбиваются из общего стиля плакатов. С рыданиями выгнала меня из комнаты и сказала, что с идиотами водиться не может и между нами всё кончено.

Я в недоумении шлялся по Москве, не понимая, в чем провинился и что мне теперь делать следующие сутки. Зачем-то потащился в институт, под дверь аудитории, в которой Ингина группа проходила последнюю консультацию перед защитой. Вышла Инга, облила меня холодным презрением, вздернула голову и зацокала каблучками вдаль по коридору. Следом вышли Алла с Леной.

Тут нужен флешбэк на год назад, а то непонятно. На пятом курсе я записался на психологический семинар, который вел известный психотерапевт Анатолий Добрович. Психология будущим программистам ни к чему, но она тогда была в жуткой моде. Большинство участников семинара были четверокурсники, в том числе две Ингины одногруппницы, Алла и Лена. В отличие от Инги не общежитовские, а москвички, так что я их раньше не знал. Алла вполне попадала в каждые третьи, а вот Лена эффектной внешностью похвастаться не могла. Маленького роста, худющая, длинноносая, вся из углов, ходила всегда в джинсах и мужской рубашке.

В самом конце семестра, за день до моей защиты, состоялось выездное занятие семинара у Аллы на даче. Добрович показывал разные упражнения, одно называлось «хозяин и раб». Участники разбиваются на пары, один приказывает, другой повинуется, потом меняются. Я оказался в паре с Леной. Не помню, что я ей приказывал (то есть помню, но не хочу удлинять рассказ), а когда настала ее очередь, она сказала: «Поцелуй меня!».

Ну и поцеловал. Это был первый серьезный поцелуй и в моей, и в ее жизни. И дальше мы целовались, и не только, и очень не только, неделю напролет. Через неделю я уезжал на военные сборы и потом на работу. И всю неделю у меня свербело, что всё классно и замечательно, но вот бы это была не Лена, а какая-нибудь такая ах какая типа Инги. И сказал на прощание, что было хорошо, но давай оставим это в прошлом. И с работы написал Инге, а не Лене. Лох дикорастущий, говорю же. Дальше вы знаете.

Ну вот, вышли Алла и Лена, Алла увидела меня и обрадовалась:
– Откуда ты взялся? Мы как раз едем ко мне на дачу, у нас опять выездное занятие с Добровичем. Поедешь с нами?
– Конечно.

Лена весь этот разговор и всю дорогу молчала и не поднимала на меня глаз. Я тоже не мог решить, заговаривать ли с ней и если да, то какими словами. Но всё решилось без слов. Добрович на дачу не приехал, но передал задание: молчать. Такое упражнение, все пять или сколько там часов общаться невербально. Оказалось забавно. Все болтались по комнате и играли в гляделки, потом стали есть привезенные с собой бутерброды. Я жестом показал, что не наелся, и тут Лена выскользнула из комнаты в огород. Вернулась с зелеными листиками и стала меня ими кормить. Это была черемша, она же дикий чеснок – видимо, единственное, что там успело вырасти в июне. Поедание листиков быстро переросло в хватание ртом ее пальцев, а там и до губ оказалось недалеко.

В электричке на обратном пути мы опять без конца целовались, в точности как год назад. Почти не разговаривали, Лена только узнала, что мне негде ночевать. И привела к себе домой. Тихо-тихо, чтобы не разбудить родителей, провела в свою комнату. Интима не было, она всю ночь рисовала плакаты к защите. Я периодически просыпался, смотрел на склонившуюся над чертежом угловатую фигурку и отрубался опять. Под утро она прилегла в одежде рядом со мной и тоже вырубилась.

Нас разбудил стук в дверь и веселый женский голос:
– Молодые люди, вставайте! Пора завтракать.
– Мам, какие молодые люди? – крикнула Ленка через дверь. – Я одна.
– Конечно-конечно. А чьи это кроссовки в прихожей, конспираторы?

На завтрак, помимо яичницы и чая, были какие-то никогда не виданные мной фрукты.
– Это папайя, а это гуайява, – пояснила Ленкина мама. А Ленка, посмотрев на мои вытаращенные глаза, рассмеялась:
– Не пугайся, мы не каждый день так завтракаем. Мама – преподаватель русского, вчера приезжал ее бывший студент с Кубы и это привез.
Давно мне не было так уютно, как за этим кухонным столом. Хотелось остаться там насовсем, что я в итоге и сделал.

Через полгода после той памятной ночи Инга вышла замуж. Я как-то нашел ее в соцсетях. Всё у нее хорошо, образцовая жена, мать и бабушка и до сих пор очень привлекательно выглядит. Между прочим, сделала карьеру в IT, начальник отдела в известной компании. Наверняка с той программой к диплому справилась бы и сама. Иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, прояви я тогда чуть больше понятливости. Был бы я с ней счастлив? Не знаю. С Ленкой – был.

Счастье не имеет настоящего времени. Я имею в виду – настоящего в смысле английского present simple. Я люблю помидоры, я работаю там-то, я счастлив. Вчера, сегодня, завтра, в фоновом режиме. Так не бывает. Может, буддийские монахи умеют перманентно чувствовать себя счастливыми, а мы – нет. Для нас естественное время для счастья – прошедшее. Оглядываешься назад и понимаешь: а ведь я был счастлив тогда, все эти годы.

А еще есть сиюминутное счастье, в настоящем времени в смысле английского present continuous. Кратковременное острое переживание. Чтобы почувствовать его без особого повода, у меня есть два надежных триггера. Черемша и гуайява.

29

Медицинская комиссия по проверке призывников. Перед врачом стоит совершенно голый здоровый парень и жалуется на неподдающуюся лечению слабость зрения. Врач поднимает кулак и спрашивает: - Что вы видите? - Ничего! Совершенно ничего! Врач жестом подзывает медсестру, расстегивает ее блузку и начинает мять ее груди. - Что вы сейчас видите? - Только неясные контуры. Врач говорит: - Мой дорогой! Может быть твои глаза и подводят тебя, но твой член четко показывает направление казармы!

31

О стереотипах мышления
Званый ужин
В начале прошлого века очень богатая светская дама леди Детердинг, русская по происхождению, состоящая в браке с миллионером — нефтяным магнатом, организовала в Париже прием для Чарли Чаплина.
Для проведения званого ужина был выбран самый шикарный отель Парижа “Крийон”.
Атмосфера приема, естественно, сложилась в русском ключе — леди Детердинг пригласила знаменитых земляков: танцора Лифаря, певца Вертинского, исполнительницу цыганских песен Анастасию Полякову.
Под «плач» скрипки и надрывность цыганских романсов складывался прекрасный вечер в традиционной русской манере. Выступали Лифарь и Вертинский.
В середине вечера подали шампанское.
Метрдотель «Крийона» к нему подал уникальные фужеры, сохранившиеся со времен Наполеона.
Сервиз представлял собой антикварный набор из старинного дорогого венецианского стекла, украшенный короной и вензелем Наполеона Бонапарта.
Этот почти музейный экспонат являлся величайшей гордостью отеля, ведь он сохранился еще с тех пор, как император останавливался у них более века назад.
Изысканные бокалы были наполнены, цыгане начали петь свою призывающую выпить “до дна” песню, и виновнику торжества Чаплину преподнесли первый бокал.
Чарли послушно осушил антикварную наполеоновскую емкость, как и просили, до дна и залихватским жестом разбил посуду об пол!
Повисла тишина.
Все были слегка обескуражены, а метрдотель пребывал просто в панике.
Еще ничего не понимающий Чаплин выпил и второй бокал, а потом точно так же разбил его.
Тогда метрдотель, крайне взволнованный и расстроенный, попросил Вертинского, сидевшего рядом с Чаплиным, спасти хотя бы то, что осталось от реликвии.
“Месье Вертинский, — сказал он, — умоляю, остановите этого выскочку. Кроме того, что устроительнице банкета придется заплатить немаленькую сумму за каждый разбитый фужер, этот сервиз еще уникален и совершенно не имеет аналогов.”
Вертинский понял.
Когда и третий выпитый бокал Чаплин собирался разбить, Александр остановил его и деликатно спросил, зачем тот бьет бокалы.
Чаплин ужасно смутился, осознав, что его не понимает русский, и признался, что бьет посуду потому, что был проинструктирован каким-то горе-советчиком, что разбивать каждый бокал — исконно русская привычка.
Вертинский продолжил “воспитание” американца и операцию по спасению наполеоновского сервиза.
Он ответил, что в обществе не принято так делать, и то, что привычка русская, не отменяет факта, что она дурная, указав при этом на историческую ценность и высокую стоимость сервиза.
Чарли Чаплин раскаивался и искренне извинялся. Было видно, что он очень сожалеет о досадном инциденте и о порче раритета.

32

Раннее утро 25 ноября, еле начало светать. Вся громада фитнес-центра тиха и безлюдна. Подымаясь мимо второго этажа, увидел через полутемный холл, что дверь в зал единоборств полуоткрыта, и в самом зале свет выключен.
- Прекрасно! - обрадовался я. Чуть позже сюда среднеазиаты приходят большими кучками, успею позаниматься до них.

Войдя в темный зал, я однако чуть не столкнулся со странной парочкой - высокая девушка в коротких шортах и низкорослый парень в длинных стояли плечом к плечу, спинами ко мне. Оба были босы, скинув шлепанцы, и оба молчали, всматриваясь в полумрак.
- Доброе утро! - бодро приветствовал я.
- АААААА!!! - вскрикнула девушка и прыгнула во тьму зала, парень отскочил в другую сторону.
- Можно я свет включу? - предложил я.
- А, тут свет есть? - удивился парень - где?
- Да вот же он! - включаю, оглядываю парочку. Девушка немного беременна, светловолоса и курноса. Парень видом типа прибалта, тоже блондин, вид какой-то молитвенный, как у пастора, но довольно хитрожопый. Девушка успокоилась, разглядев нас обоих, и сказала весело:
- Послушайте, я тут чуть не родила! Этот сначала напугал, потом вы. Я тут первый раз, и вообще-то зашла поупражняться в одиночестве! - добавила она ехидно - а тут вы поперлись один за другим!
- А я увидел, что в зал заходит красивая девушка, ну и пошел следом! - объяснил прибалт.
- Я не надолго, побоксирую пять минут и уйду, музыка не помешает? - спросил я.
- Давайте! - ответила девушка, заметила широкое зеркало от пола до потолка в глубине зала и пошла туда пинаться прекрасными длинными ногами в воздухе, не забывая снимать это на смартфон. Прибал присел неподалеку в позу лотоса и погрузился в глубокую медитацию, время от времени приоткрывая глаз и любуясь девушкой. Я вынул колонку и поинтересовался:
- Израилизм пойдет от Aрмии любовников? Это бодрая, жизнерадостная песня, способствует пробуждению. Я бы семь сорок включил, скоро как раз 7:40 утра, но под нее грушу бить заколебешься, ритм слишком быстрый. Да и вам пинаться под израилизм будет спокойнее.
- Ну, пусть будет израилизм! - ответила девушка - а можно я буду подпевать? Мне доктор посоветовал.
- Замечательно, я под бокс тут тоже пою иногда, когда один. Хором еще не пробовал, но так даже лучше.
Прибалт вынырнул из медитации и голосом заказал в смартфон слова песни, девушка подумала и сделала то же самое в свой. Оба наскоро ознакомились с подстрочником.
- Вы знаете, у меня голоса нет, и слов слишком много для медитации. Давайте я буду только шумно выдыхать Ом-хохом там, где Шолом?
- Главное, не смешите меня слишком сильно! - строго сказала девушка, тут же впрочем прыснув. Я включил музыку, надел перчатки и понеслось. Такого хора еще не видели эти стены, вероятно - груша летает от моих ударов в ритм песни, девушка пинается синхронно, а этот йог хренов медленно покачивается лотосом. Голос у девушки оказался звучный и чистый, роддому точно запомнится ее прибытие.

К середине песни прибыла среднеазиатская боксерская группа - мелкие, но заросшие бородками от уха до уха парни, затоптались на входе и охренело уставились на нас, горящим взором - на девушку.
- Салям алейкум! - чуть не приветствовал их я под мощный Шолом алейхем из колонки, но воздержался и молча помахал перчаткой, приглашающим жестом. Парни разулись и принялись гуськом бегать вокруг зала с довольно приличной скоростью. Норовили пробежать вплотную к моей груше и успешно от нее уворачивались. На девушку глядели столь восторженно, как будто она не пиналась в воздух, а плясала канкан. Учитывая ее рост, это был танец Белоснежки в обществе семи гномов. Всего пять минут назад она в одиночку входила в пустой зал, и тут же все мужики понабежали и таращатся.

Ближе к концу песни девушка прекратила пинаться и принялась прыгать на боксерской скакалке. Прибалт встал на голову. Джигиты перешли от бега к сальто-мортале кувырком. Все иронически поглядывали на меня - встал как пень и лупасит по своей груше. На последних секундах песни я выдал свой коронный номер - серию мощных ударов с частотой отбойного молотка, финальный пинок в прыжке с энергией всей туши. Один из стальных тросов груши вырвался из высокого потолка вместе с креплением и наподобие хлыста понесся по залу. Ближайшего к месту катастрофы прибалтийского йога как ветром сдуло с его стойки - прекрасная реакция. Врассыпную уходил Восток. Девушка глянула на всё это, уронила скакалку и пошла оторжаться в холл. Следом удалились и я с прибалтом. Заглянув во внутреннее окошко холла, я с удовольствием заметил:
- Бассейн пуст! Скоро все припрутся, и джигиты тоже. А пока можно сыграть в бадминтон в воде, под тихую музыку. Ракетки у меня с собой, а партнерша проспала. Кстати, вы прекрасно поете, там можно и продолжить. Темп более спокойный, надо будет ото дна подпрыгивать. Как насчет "Подмосковных вечеров"?

33

Маленькая русоволосая девочка с аккуратно завязаными хвостиками по обеим сторонам головы сидит за низеньким столом в компании еще троих детей.
Этим неуютным ледяным сибирским утром мама в очередной раз прикатила ее на санках в сад, и, как всегда, щемило сердце при прощании, и, как всегда, не хотелось заходить в группу, а мечталось, как мама неожиданно возвращается и забирает свою малышку домой:
- А, - махнёт она рукой, - да ну его в печь, этот сад, пойдем домой, пироги печь!

Но мама не возвращалась. И просидев десять минут около шкафчика с шубой и валенками, девочка вздыхала и плелась в группу.

В подготовительной группе стоял привычный запах. Даже много лет спустя сложно понять, из чего он состоит - из смеси ароматов еды, тянущихся с кухни, и разных запахов тридцати детских тел? Но когда тебе пять - это запах одиночества, ожидания и тоскования по дому.

Наступало ненавистное время завтрака, в которое редко случалось что-то хорошее, вроде запеканки. Группками из 4 человек дети рассаживались за маленькие, казённо сервированные столы. В окне - серое утро, над головой желтая назойливо гудящая лампа, в комнате тишина, в тарелке - молочный суп.
С пенкой...
Это означало, что утро не задалось.
Девочка сидела над тарелкой, держала ложку в руке и не могла преодолеть отвращения к желтоватой пенке, которая ряской покрыла поверхность вермишелевого озерца.
Один вид этой вынужденной еды уже вызывал тошноту.

- Из-за стола не выйдешь, пока не съешь, - сказала проходящая мимо длинная воспитательница.

Вот бы мама вдруг пришла и забрала меня, - снова подумалось девочке.
Но вместо мамы рядом снова оказалась надзирательница в белом халате:
- Ешь, говорят, а то за шиворот все вылью.

Стало страшно, обидно, противно, бессильно.
Сквозь силу и отвращение она начала пихать в себя этот белый суп, давясь, сдерживая рвотные позывы и слезы.

На прогулке после завтрака девочка отбежала за веранду. Она подставила ладошки к лицу, и ее вырвало. Освободившись от супа, она вытерла снегом руки, и никому ничего не сказав, побежала кататься с горки.

На следующее утро в сад вошла мама. Она не ушла так быстро, как обычно. Выглядела она решительно и спокойно. Дождавшись, когда дочь войдёт в группу, мама жестом подозвала длинную воспитательницу и протянула ей судок с борщом. Борщ выглядел устало, неаппетитно. Он явно прожил на этом свете дольше, чем суждено прожить обычному борщу - подкис и подернулся белой пузырящейся пенкой.
- Ешьте, - сказала мама.
- Зачем? Спасибо, я не хочу!
- Ешьте-ешьте, и пока не съедите, отсюда не выйдете. Вы не обращайте внимания, что пахнет невкусно, вам просто надо сьесть.
- Вы сумасшедшая?
- А ты? Ешь, говорю тебе. А то за шиворот вылью.

Под таким натиском воспитательница поднесла банку ко рту, лицо ее передернуло от отвращения, она едва сдержала рвотный позыв и согнулась, закашлявшись, всунув банку обратно в руки матери.

Больше девочке не пришлось есть молочный суп. Она очень удивлялась, когда ей одной вместо супа приносили запеканку.

34

Урок литературы. Вовочку вызывают отвечать. Он просит отличника Петрова ему подсказывать. Вовочка отвечает про Пушкина. Получается так себе. Вовочка, чтобы произвести впечатление, решает блеснуть знаниями и произносит фразу из умной книжки (к сожалению, полностью он ее забыл): - Когда Пушкин написал "Бориса Годунова", он был так доволен, что даже воскликнул: "Ай да Пушкин, ай да бычий х*й!". Дети начинают смеяться, учительница от удивления открывает рот, Петров сигнализирует: - "Не-ет!". Вовочка жестом показывает "спокойно!" и выдает второй перл: - Ай да Пушкин, ай да в жопе х*й! Дети ржут, учительница роняет указку, Петров сигнализирует: - "Не-ет!". Вовочка пытается спасти ситуацию: - Ай да Пушкин, ай да му*озвон... Дети сползают под парты, учительница стоит красная, как рак. Петров подсказывает: - "Сукин сын! Сукин сын!". - Точняк! Х*й поймешь, что этот сукин сын сказал...

35

Я регулярно захожу в магазин музыкальных инструментов на Тульской, и каждый раз спрашиваю, есть ли в продаже балалайки. Каждый раз мне отвечают, нет. Я спрашивал уже раз 150 и 150 раз мне ответили нет. Смысл в том, что отвечает мне один и тот же продавец, отвечает с неизменной интонацией. А я каждый раз с неизменной интонацией спрашиваю:
— Балалайки есть?
— Балалаек нет.
— Есть балалайки в продаже?
— Балалайками не торгуем.
— Балалайки можно посмотреть, какие есть?
— Нет, балалаек в продаже нет.
— Я бы хотел купить балалайку, почем они вообще?
— Извините, у нас нет в продаже балалаек.
— Народные инструменты есть? Мне балалайка нужна.
— Мы их никогда не заказываем и не продаём.
И ведь этот продавец, зараза, знает меня идеально в лицо, знает, что я спрошу и знает, что он мне ответит. Но ещё ни разу ни один из нас ни жестом, ни словом не показал, что каждый из нас знает сценарий. Бывает, продавец курит у входа, когда я захожу в магазин, тогда я подсматриваю за ним сквозь стеклянные двери, он равнодушно докуривает, выбрасывает бычок и возвращается за прилавок:
— Что вы хотели?
— Мне нужна балалайка.
— У нас нет.
— Жаль.
Иногда он общается с другим клиентом, тогда, стоя рядом, я терпеливо жду, когда они закончат:
— А балалайки в продаже есть?
— Нет, мы ими не торгуем.
Иногда он просто скучает за прилавком, когда в магазине никого нет, и только я расхаживаю по залу. Конечно, он знает, что будет дальше, но не подаёт виду и равнодушно берёт журнал.
— Что–то я балалайки найти не могу, они вообще в продаже бывают?
— Нет, не бывают, мы ими не торгуем.
Это очень суровое, по–настоящему мужское противостояние, исход которого неясен. Очевидно, что каждая сторона рассчитывает на победу. Впрочем, я уже согласен на ничью.

36

Дед из рэзидэнцьии

Когда в пандемию позакрывали рестораны, за одним из пикниковых столов перед супермаркетом, где обедали/курили его работники, стали появляться греки. Старые. Как потом выяснилось, даже очень старые.

За лето мы к ним привыкли. Где-то к одиннадцати утра они чинно, с «калимэрами» подтягиваются на негнущихся ногах, один даже складной стульчик с собой приносит (спина ему болит на скамейке сидеть), все в кепочках и усах, покупают кофе на всю братию и чешут свои греческие языки за политику, международное положение и пандемию, а к часу дня исчезают.

Однажды было очень жарко и Луиза, ей 59 лет, решительная и очень хрупкая женщина-кассирша, кинула клич переставить наш стол в тень. Греческие деды встали как по команде. Хотели помочь Луизе как истинные джентльмены. Но пока они вставали,… старые люди двигаются медленно, как в замедленной сьемке, Луиза одна переволокла стол и широким жестом пригласила греков сесть в тень с нами рядом. Греки заулыбались, лёд был растоплен. Они суетливо стали перетаскивать свой стол, чтобы поставить его рядышком с нашим. Ну расселись наконец-то. А один все стоит. Луиза хлопает скамейку рядом с собой и кричит ему «садись, старый хрен, я не кусаюсь». Дед отступает и на полном серьезе отнекивается. Боюсь, мол, тебя, красна девица, в тебе столько энергии, а мне 92 года, опасная ты для меня. Мы поржали, с тех пор здороваемся с нашими старцами-греками как с родными дедушками.

На днях этот самый дед, которому 92, говорит мне: - Я в «резидэнцьии» проживаю. И так чисто по-одесски произнес он смешное свое греческое слово, что я в Одессе себя увидела! Чудеса! Но не об этом я. Итак, дед рассказал, что живет в приюте для престарелых и вчера его друга (подозреваю, в таком же преклонном возрасте) забрали с ковидом по скорой. Дед горестно покивал и продолжил, наклоняясь к самому моему уху. Я его дыхание услышала! Гребаные вирусы увидела! С хоботками и крылышками! Они летели на волнах горячего воздуха прямо мне в ухо!

- А нам бумагу выдали, - шептал мне дед. - Говорят, чьтобы мы в рэзидэнцьии в масках ходили! И головой сокрушенно закачал. А Луиза у меня с другого бока сидела. Все слышала, оказывается. Через меня перевалилась и орет ему:

- Так что ж ты сюда без маски приперся, разносчик заразы?

Дед замер возмущенно. Грудь выпрямил, ус подкрутил и отвечает:

- Я с маской! И из кармана маску вытаскивает в доказательство.
___________________________

Таки пусть будет здоров тот дедок из «рэзидэнцьии». Ну и мы вместе с ним.

37

Альтер Эго

Усталое августовское солнце спряталось за вершины Альп, и веранда отеля, на которой мы сидели, стала погружаться в темноту. Уличные фонари один за другим зажглись тусклым электрическим светом. Официант молча поставил на наш столик керосиновую лампу и так же молча забрал тарелки.
Мой собеседник шумно вздохнул и выудил из кармана пиджака очередную сигару.
- Кажется, я обещал Вам историю?
- Вы сказали, что случай, описанный мной на конференции, напомнил Вам что-то из Вашей собственной практики.
Он кивнул. Мимо по мостовой прогрохотала запряженная лошадью повозка, и мой собеседник проводил ее недовольным взглядом. Прикурив прямо от огонька лампы, он откинулся на спинку стула и после непродолжительного молчания заговорил:
- Это случилось лет двадцать назад. Я никогда не упоминал этого пациента в своих статьях, потому что он был весьма известный, по крайней мере в Британской Империи, человек.
- Англичанин? Он приехал к Вам в Вену? - удивился я.
- Нет, мы встретились в Швейцарии, когда я был по делам в Берне. Он прочел мою монографию и решил, что я смогу помочь ему с его проблемой. До сих пор не знаю, как он сумел найти меня в городе, где я был лишь проездом.
- Видимо, его проблема не допускала отлагательства? - предположил я.
- Можно сказать и так, - согласился мой собеседник.
- И в чем же заключалась его проблема?
- Не спешите, - погрозил мне сигарой собеседник. - Сначала я должен немного рассказать вам об этом человеке. Как я уже упоминал, пациент был весьма знаменит. Давайте назовем его Мистер Эйч. В Лондоне он занимался частным сыском и стал широко известен, когда его друг и помощник начал публиковать в местных газетах очерки о его расследованиях. Должен вам сказать, что это был человек необычайно острого ума, обладатель поистине уникальных интеллектуальных способностей.
- Погодите. Я читал эти очерки. Его звали..
- Давайте обойдемся без имен, - остановил меня мой собеседник.
- Хорошо, - легко сдался я. - Продолжайте.
- Большой интеллект требует сложных задач, и Мистер Эйч находил эти задачи в распутывании детективных загадок своих клиентов. К сожалению, в его практике интересные загадки встречались не так часто, и большую часть времени его мучила скука. Одно время он пытался найти себя в науке и даже написал несколько статей по криминалистике, но это увлечение быстро прошло. Скука быстро переросла в депрессию, которую пациент пытался лечить морфием.
Мой собеседник замолчал и, закрыв глаза, выпустил длинную струю дыма. Я знал о его собственном пристрастии к кокаину, но деликатно не стал этого упоминать.
- Вряд ли он искал Вашей консультации из-за этого, - предположил я.
- Вы правы. Я не знаю, что послужило причиной недуга пациента - наркотик или утомленный скукой мозг - но в итоге у Мистера Эйч развилось диссоциативное расстройство идентичности.
- Раздвоение личности? - от удивления я едва не выронил собственную трубку.
Мой собеседник кинул на меня укоризненный взгляд, но затем устало кивнул.
- У Мистера Эйч не было достойных соперников, и тогда его подсознание решило само создать для него такого противника. Вторая личность пациента - назовем ее “Профессор” - была подлинным криминальным гением. Что не удивительно, учитывая жизненный опыт Мистера Эйч. Используя свои интеллектуальные способности и связи в преступном мире Лондона, Профессор создал целую криминальную империю. На его счету шантаж, биржевые махинации, крупные кражи. При этом совершая свои преступления, Профессор оставлял хитро спрятанные подсказки, чтобы таким образом дать своей основной личности пищу для размышлений.
- Невероятно! Неужели он не осознавал своего расстройства?
- Нет… по крайней мере, очень долгое время. Когда его одолевала скука или депрессия, контроль над телом захватывала вторая личность, а когда контроль возвращался Мистеру Эйч, у него не сохранялось никаких воспоминаний о ее поступках. Для мистера Эйч эти часы и, иногда, дни, просто выпадали из памяти.
- Но неужели его близкие ничего не замечали?
- Видите ли, Мистер Эйч в рамках своих расследований и так имел обыкновение надолго исчезать из дома, водил контакты с преступными элементами и вообще вел образ жизни, неподобающий джентльмену. Так что близкие не заметили в его поведении значимых перемен.
- А как же его друг и помощник, Доктор, эээ, Вэ?
Мой собеседник усмехнулся в короткую седую бороду и вновь шутливо погрозил мне сигарой.
- Он тоже ничего не заподозрил. Он подробно описывал в своих очерках противостояние Мистера Эйч и Профессора, и его даже не смутило, что о существовании Профессора он знает только со слов своего друга.
- Получается, Мистер Эйч распутывал преступления, которые он сам и совершал?
- Которые совершала его вторая личность, - поправил меня мой собеседник. - Он ничего не помнил о том, что делал, когда терял контроль.
Некоторое время мы курили в тишине, пока я обдумывал услышанное.
- И чем же все закончилось?
- Однажды пациенту попала в руки моя монография, уж не знаю каким образом.
- Про уровни сознания? - на всякий случай уточнил я.
Мой собеседник нетерпеливо кивнул и продолжил:
- Видимо, она подтолкнула его к осознанию своего расстройства. Согласитесь, это еще одно доказательство силы его интеллекта. Тогда-то он и решил выискать меня ради консультации.
- Теперь я понимаю, как он сумел найти Вас в Швейцарии.
Мой собеседник пожал плечами и устремил взгляд в небо.
- Пациент поведал мне свою историю и попросил помощи. Я был поражен тем, что он мне рассказал. Согласитесь, случай уникальный. К сожалению, Мистер Эйч отказался от полноценного лечения, опасаясь, что когда вторая личность вновь захватит контроль, то постарается избавиться от доктора, который пытается ее фактически убить.
Я подался вперед, захваченный интригой.
- И что же вы сделали?
- Увы, тогда мне пришло в голову только одно решение. Я дал ему совет, что ему нужно устроить конфронтацию со своей второй личностью. Вызвать ее, так сказать, на дуэль за контроль над телом, которое они делили.
- Погодите… Швейцария, Берн…
Меня осенила догадка, и в возбуждении я вскочил на ноги.
- Рейхенбахский водопад! - выпалил я.
Шум голосов на веранде смолк. Я осознал, что сказал это куда громче, чем позволяли приличия.
Мой собеседник жестом попросил меня сесть. Под любопытными взглядами постояльцев отеля за соседними столиками я смущенно опустился на свой стул.
- Простите... Что же в итоге?
- Больше мы не виделись. Но если верить очеркам Доктора Вэ, Мистер Эйч победил в этой дуэли.
У меня закружилась голова от услышанной истории; я откинулся на спинку стула и затянулся трубкой.
Докуривали мы в молчании. Наконец мой собеседник затушил сигару в пепельнице и поднялся со стула. Он протянул руку на прощание.
- Надеюсь увидеть вас на следующей конференции, коллега, - сказал он и зашагал ко входу в отель.
Я проводил его взглядом. Внезапно я осознал, что что-то в рассказанной им истории не давало мне покоя, но что именно, я так и не смог ухватить мыслью. Помучившись некоторое время, я в конце концов пожал плечами, набил еще трубку и стал наблюдать за загорающимися на небе звездами.

(с) Щеглов Илья

38

Живу на третьем этаже. Так как одна, то часто хожу голая по квартире. Выходя из ванной, мурлычу песенку, привычным жестом распахиваю шторы, улыбаюсь весеннему солнцу. Тут я понимаю, что из-за веток деревьев на меня смотрят два глаза. Два ошарашенных глаза. Несколько секунд я смотрю на него, он — на меня. До меня медленно доходит, что это пильщик веток, стоящий на кране. Я резко задергиваю шторы, ищу глазами халат. Из-за штор доносится: "Вернитесь! Это было охуенно!"

39

Зимой дело было. Топаю утром на работу. Метель, кругом сугробы. Никаких дворников. Тропинка до меня предшественниками натоптана, по ней и иду. Подхожу к перекрёстку, снег в лицо ветер швырнул, я аж заматерился. Мне зелёный, а на пешеходном переходе машина стоит. Я злой, обхожу её спереди, рукой по капоту стукаю и жестом показываю, мол, что творишь?
А на капоте надпись ДПС.
А над капотом за лобовым два лица с круглыми глазами, охеревшие от такой наглости.
А на крыше штука стоит с мигалками.
Ну, думаю, всё... Привет!
Тут мне голос с небес подсказывает: Заканчивайте переход!
Я стартую и меж сугробов втискиваясь, думаю: А чего я испугался? Если вы стражи порядка, то какого хрена сами порядок нарушаете.

40

Ещё несколько студенческих баек (кому интересно остальное, смотри работы в профиле))

1. Ко мне приехала мама, на пару дней. Поскольку на тот момент я жил в комнате один (сосед у меня был баптист, жил где-то у своих братьев по церкви на квартире, но числился у меня). Прибиралась в загаженной непутевым сыном сотоварищи комнате, готовила еду, в общем, отдыхала душой:)))
Утро. Накануне была какая-то пьянка, но я ее пропустил (что странно), не помню по каким обстоятельствам. Я ушел в институт. Мама спит. В дверь стучит моя сокурсница Леночка, немного безбашенная девочка (как впрочем и все живущие в общаге:))), с жуткого похмелья, не знаю чего хочет да и не в этом суть: "Игорёк! Открой!" потом настойчивее: "Открывай! Че, спишь, что ли?! Открывай, собака! Оборзел, что ли?!" (в коридоре холодно - однорамные окна в длинном коридоре продувает северный ветер, Ленка замерзла и хочет в теплую комнату). Стук переходит в шараханье по двери ногой, крики в полу- и просто матюжные.
Вытаращив глаза, Леночке открывает моя мама. Немая сцена, выдавленное похмельным сипом: "Извините, а Игорь дома?" - "Нету его" - "А, спасибо. Ладно" и Леночка, вся пунцовая, сваливает.
Занавес.

2. Брат рассказал, в Горном ин-те дело было. Нажрались в общаге как свиньи (немудрено). Утром, а точнее днем уже, лежат-отсыпаются. Всем плохо, кто-то пытается продрать глаза. Все мучаются. В воздухе можно вешать топор от сивухи. В дверь кто-то настойчиво стучит, потом барабанит, потом колотит (без слов). Сначала просто не замечают, потом начинают посылатьнах:
- Пошел нахуй.
Стуки усиливаются.
- Нахуй пошел, убью, суку.
Стуки переходят в выламывание двери.
- Я сказал, нахуй пошел, пидарас, счас пизды получишь, сука ебаная! - сказал, тяжело поднимаясь, хозяин комнаты "и крепко выругался" (с).
Дальше - тяжелые шаги к двери - скрип - звук пощечины - и робкое: "Здравствуй... папа..."

3.Преподша студенту: Вы думаете, я дура?
Студент: Да нет, дело не в этом...

4. Одногруппники, один списывает лекции другого:
- А ты где эти порнографические формулы взял?
- В секс-шопе, конечно.

5. Был у нас препод такой, странный какой-то, рассеянный и убогий немножко. Преподавал предмет с каким-то непроизносимым названием, вспомнить сейчас даже не возьмусь:-) Фамилий студентов и тем более имен он не помнил и не запоминал, а, прямо как товарищи п-к(и) и п/п-ки(и) и майоры на военной кафедре, предпочитал, обращаясь к студенту, узнавать фамилию на ходу: "Студент!..." (а студент по идее должен выпаливать свою фамилию в ответ). (Лично мне такое обращение казалось мерзким, как в армии, что ли, ну, там-то понятно, служат люди, долг Родине отдают, а тут ты вроде как на равных, знания пришел получать, не было б тебя, так и у него (препода) работы б не было).
Идет "пара" как-то у этого самого забывчивого препода. Он что-то долго говорит, говорит, потом решил спросить одну студентку - была у нас такая недурная собой девушка по имени Лена по фамилии Зернова (сейчас если не ошибаюсь, где-то в Америке не то работать уехала не то еще что). Сидит эта Лена Зернова на первой парте, у самого носа препода, вот он и решил к ней обратиться. И был еще один хохмач у нас, по имени Алик, который постоянно прикалывался, в т.ч. и на занятии (счас между прочим зам начальника кредитного отдела одного немаленького банка, о как).
И вот препод царственный жестом и возгласом вопрошает:
- Студентка.... (Ленка открывает рот и набирает воздуха)
Алик (сзади, в тему радостным голосом а-ля "в эфире "Пионерская Зорька"!", с издевочкой):
- ...Зёрнышкина!
Препод, обрадовавшись:
- ...Зёрнышкина!!

41

Парк. Мальчик лет 5-6 катается на велике. Бабушка на скамеечке следит за перемещения внука, а он вроде "зашел за периметр".
Жестом бывалого охранника Сикрет Сервис бабуля прижимает пальцы к уху и спокойно так говорит:
- Дима, назад.
Через пол-секунды на горизонте Дима вздрагивает и поворачивает обратно.

42

Позвонила жена и попросила забрать вечером ребенка из сада. Младшего. Таким тоном, словно речь шла о чем-то обычном и привычно-скучном. Так как старший ребенок сидит дома с простудой, а оставлять его одного она не хочет и поэтому вот. Я согласился.

Теперь, спустя много лет, я понимаю, что совершил фатальную ошибку, но быть умным, когда уже все произошло, каждый дурак сможет, поэтому толку от этого понимания никакого.

Сначала все шло по плану. Я отводил детей в сад по утрам, и знал где он находится, знал я где находится вход и даже на каком этаже группа младшего сына. Походкой уверенного в себе человека, я поднялся на второй этаж и остановился на пороге группы в ожидании. Меня заметили, и воспитательница выдала сына.

Дальше начались сложности. Мы проследовали в раздевалку и остановились у ряда шкафчиков. Я взмахнул рукой, неопределенным жестом предлагая сыну уточнить, какой конкретно шкафчик его. Он показал и сел на банкетку, ожидая непонятно чего. Я открыл шкаф и уставился внутрь. Там в причудливом беспорядке лежала, даже скорее, валялась, куча одежды. Я попытался достать хоть что-то и потянул кучу на себя. Все выпало на пол.

Я оглянулся на сына в поисках поддержки. Он болтал ногами, с интересом наблюдая за моими действиями. Я сказал, чтобы он одевался. Он, не переставая болтать ногами ответил, что сначала колготки. Стало немного понятнее. Я порылся в куче на полу, вытянул колготки и протянул их сыну. Он помахал колготками перед собой, пытаясь их расправить и принялся натягивать их на правую ногу. При этом он сопел, пыхтел, кряхтел и всячески давал мне понять, что колготки без посторонней помощи не надеваются.

Я оглянулся по сторонам, чтобы позвать жену на помощь. Вспомнил, что сейчас я за нее, и попытался убедить сына, что он уже взрослый и вполне способен справиться сам. Он ответил, что не способен и снова стал болтать ногами, ожидая продолжения. Пришлось браться за дело. Я тянул, расправлял, подтягивал и пытался развернуть сына внутри колготок.

Вдруг подумалось, что одевание колготок на ребенка очень похоже на сборку автомата Калашникова. Там тоже, если что-то куда-то запихивается с трудом, то скорее всего, автомат собирается неправильно. Пораженный этой простой мыслью, я прекратил все действия и обошел сына вокруг, пытаясь выяснить, что именно идет не так.

Тут я заметил, что в раздевалке мы не одни, за нами пристально наблюдает незнакомая мне пожилая дама, явно чья-то бабушка, которая очевидно пришла за внуком. Я вопросительно посмотрел на нее, она никак не отреагировала. При этом смотрела не на меня, а на колготки, намертво застрявшие на полпути.

Мне некогда было забивать голову всякими бабушками, и я продолжил свои занятия. Ценой невероятных усилий нам с сыном удалось натянуть колготки полностью. Правда не той стороной и задом наперед, но это было уже не важно. Пришла очередь штанов с лямками, свитера, зимних сапог и куртки с шапкой.

Все шло как по маслу, сын уже застегивал молнию на куртке, когда эта пожилая дама неприятным голосом категорически заявила, что мы надели колготки ее внука. У ее внука Сережи колготки были синие, а в шкафчике лежат зеленые, а она видела, что мы надевали именно синие и вот она уж это так не оставит и выведет нас на чистую воду!

Я посмотрел в недоумении сначала на даму, потом, будучи совершенно уверен, что у нее не все дома, перевел взгляд на сына. К моему ужасу, сын согласно кивнул и спокойно так сказал, что они с Сережей поменялись колготками после прогулки.

Мозг лихорадочно заработал, процедура повторного одевания колготок вообще не входила в мои планы, нужно было что-то решать и немедленно.

Я посмотрел за спину Сережиной бабушки и сказал, что вот мне кажется ее воспитательница зовет. Она оглянулась буквально на миг.

Этого было достаточно, чтобы я, схватив в охапку сына, рванул мимо нее к выходу.
Мы остановились перевести дух на первом этаже, и я крикнул наверх, что колготки мы завтра принесем.

Мы же не преступники.

43

Моими учителями в средней школе были люди примерно моего нынешнего возраста. Пожилые. Пожившие. На их молодость пришлась война. Это я сейчас такая умная и считать года умею. А тогда, в семидесятые, даже и не задумывалась о том, что парторг школы Римма Михайловна с осиной талией, грустными глазами и в туфлях на шпильках и Олимпиада Андреевна, моя учительница литературы с выцветшим шиньоном, похожим на птичье гнездо на голове, могли участвовать в войне так же, как и фронтовик директор школы, историк. На него во время линейки портрет Ленина свалился. Он побагровел постепенно. Начиная с лысины. Но Ленину ничего не сказал. Собственно, больше я про директора ничего и не помню. Да и не про него речь.

Олимпиада Андреевна была моим классным руководителем и учителем русского языка и литературы. Время осветлило ее глаза до стальных, а волосы уложило в смешной реденький шиньон на затылке. Росточку Олимпиада Андреевна была махонького, чуть выше третьеклассника, но каждый ученик моей школы, завидев издалека ее силуэтик с беломором в зубах, притормаживал и маршировал как мимо фельдмаршала Жукова:
- Здравия желаю, Олимпиада Андреевна!

Олимпиада Андреевна создала в моей школе музей "Бухенвальд, о тебе говорят твои герои". На 9 мая он распахивал двери перед первоклассниками. Представьте затянутые черным сатином стены с фотографиями бухенвальдских ужасов, занавешенные окна, тусклый свет настенных ламп. Малышня замирала и прекращала щебетанье на входе. Олимпиада Андреевна включала магнитофон, а мы, девчонки-старшеклассницы, заученно водили указкою по фоткам и рассказывали малышам о Бухенвальде.

После такого вступления уместно будет заметить, что каждый будущий уголовник, прошедший подобную закалку, сызмальства считал Олимпиаду Андреевну авторитетом на нашем неблагополучном во всех отношениях районе и на ее уроках литературы сидел как шелковый, грыз ручку, покрывался испариной и мычал что-то нечленораздельное на вопрос о Чацком, за что (за присутствие!) и получал заслуженный трояк.

В выпускном классе у нас появилась новенькая. Рыжая как огонь Алька из Полтавы. Бесшабашная, острая на язык. И на первом же уроке по "Грозе" Островского протянула руку. - А я не согласна с Добролюбовым! - звонко, колокольчиком разнесся по Бухенвальду Алькин голос. Ну чё за лажа? Катерина сигает с обрыва в реку, и она же - "луч света в темном царстве"?!?

У меня рука потянулась к учебнику. Ринка, соседка по парте, подняла голову, пытаясь увидеть отношение О.А. к происходящему в ее глазах. А Олимпиада Андреевна, широким жестом пригласив Альку к доске, сама отошла к задним партам.

- Обоснуй! - только и сказала.

И больше мы ее в течение урока не слышали, поглощенные диспутом на тему, что важнее, нет, что правильнее - суметь остаться с любимым или утопиться от тоски и безысходности. Даже двоечники что-то говорили! Мы бурлили как весенние потоки. А Олимпиада Андреевна сидела на задней парте, положив голову на руки... и тихим счастьем светились ее поголубевшие глаза.

Когда прозвенел звонок, она сказала:

- Всем спасибо! Такой урок - мечта любого учителя литературы. Але - пять!

- Почему ей пять? Она неправильно думает! Не так как в учебнике! - заныли мы.

- Именно за это ей пять! Подрастете - поймете.

P.s.Спасибо, Олимпиада Андреевна. Я "подросла" и думаю теперь: боже, какие у нас были Учителя!

44

Занимаюсь на тренажёре и краем глаза наблюдаю, как знакомый тренер работает со щуплым пареньком. По окончании занятия он отправил выжатого как лимон юношу на полчаса на беговую дорожку. Однако не прошло и десяти минут, как наш юный спортсмен навострил лыжи: подкрался к лифту и типа был таков. Вскоре ко мне подошёл тренер и спросил, не знаю ли я, куда делся его ученик? Я жестом показал, что тот свинтил. Он выхватил телефон и моментально набрал его номер:
- Что?! Нет, ты не меня подводишь, ты себя подводишь! Ты за что деньги платишь! А ну вернись немедленно, мужик ты или тряпка?!
И что вы думаете? Через минуту парень вернулся, встал на дорожку и продолжил заниматься. А сэнсэй ликующе закричал на весь зал:
- Да, Максим, ты мужик! Ты мужик! Максим мужик!!!

45

НОВОГОДНЯЯ РАСПРОДАЖА

Утром у лифта встретил соседку по этажу. Она была с сыном лет восьми, к своему стыду, я даже не помню как его зовут. Хороший такой мальчик, вырос на моих глазах, буквально за каких-то пол года - от роддома и до восьми лет. А как зовут, убейте, не припомню. Помню, что когда-то увидел у него маленький, ещё советский складной ножичек в виде рыбки. Милый такой ножичек, только кончик обломан. Я ещё похвалил, мол, молодец, сосед, классный у тебя нож. Больше как-то никаких разговоров у нас никогда и не было.
А сегодня хлопец выглядел не очень. Бледный какой-то, серьёзный, один глаз под очками залеплен пластырем, видимо, для коррекции зрения, или типа того. Да и мама накануне праздника не особо улыбалась. Хотя, чему тут радоваться, у них пару месяцев назад, старый год убил дедушку.

Я поздоровался и весело добавил:

- С наступающим!

Соседи ответили. И тут я как-то моментально придумал себе супергеройский поступок, решился на него и сказал, обращаясь к мальчику:

- Молодой человек, у меня небольшой вопрос – а вам вообще, новогодние подарки нужны?

Мальчик застеснялся, вопросительно посмотрел на маму, но кивнул.
И тогда я картинно покопался во всех карманах, обнаружил там замусоленную десятикопеечную монетку, сдул с неё мусор и торжественно вручил пареньку:

- Вот, молодой человек - это вам Дед Мороз передал. Берите-берите, теперь она ваша. И смотрите, не потеряйте – это ведь настоящие деньги, пусть и не очень большие. Ну, ещё раз, с наступающим!

Мальчик взял монетку, сказал – «Спасибо» и удивлённо посмотрел на маму. Я гордо повернулся и с чувством выполненного долга , пошёл к своей двери. Голос соседки не заставил себя ждать:

- Он хоть и маленький, но всё же вы…

Я оглянулся, как будто что-то вспомнил и перебил соседку, обратившись к мальчику:

- А, кстати, молодой человек, вы, вашу монетку решили хранить до лучших времён, или может, потратите её на новогодней распродаже?
- На какой распродаже?
- На обычной, которая бывает только раз в году и открывается вот прямо сейчас, всего на пару минут.
- А…
- В таком случае проходите в магазин. Прошу за мной.

Я распахнул свою дверь и жестом пригласил парня. Он робел, но переступил порог. Мы прошли в комнату и я открыл стеклянный шкаф, где у меня хранится небольшая, но очень дорогая моему сердцу коллекция разных ножей, штук двадцать всего, может чуть больше :

- Уважаемый покупатель, здесь и сейчас, за вашу монетку вы можете приобрести любой нож с нашей новогодней витрины. Прошу, смелее, выбирайте.
Мальчик «завис» как громом поражённый, поморгал одним глазом, подумал, отдышался, потом протянул десять копеек и робко указал на самый толстенький, красный, швейцарский нож.
Я похвалил клиента за отличный выбор, упаковал нож в родную серую коробочку, взял монетку, придирчиво изучил её на предмет подлинности, удовлетворённо кивнул и наконец вручил покупателю приобретённую вещь.
А монетку спрятал обратно в карман, может быть до следующего нового года...

P.S.

Всех с Новым Годом! Будьте здоровы, берегите себя и почаще водите друг друга в магазин новогодних распродаж.

46

Тель-Авив. Середина октября 2020. Второе закрытие страны на карантин.
Рестораны закрыты, на вынос тоже нельзя, разрешена только доставка.
Кроме того - местные клоуны, те, что у власти, придумали правило, что курьер должен быть на мопеде или мотороллере...)))
Подходим вдвоем к ресторану (в масках конечно). Сквозь стекло видим там человека. Машем ему. Местным жестом (напоминает выкручивание кистью воображаемой лампочки, означает некий глобальный вопрос типа "что и как") я даю понять, что заинтересован данным заведением. Чел с той стороны витрины берет телефон и показывает на ту часть витрины, где написан его телефон.
Звоню.
- заказ примите?
- конечно
- нам пожалуйста....(перечисляю)
- Окей! Доставка по обычному адресу?
при этом многозначительно жестикулирует что должно означать "ждите пару минут вон-там-за-углом"
- да, по обычному
Многозначительно киваю в витрину, мол - все понял, идем за угол метров 5-7.
Через 5-6 минут со страдальческим видом появляется худой парень.
На лице маска. Почему то пакет с заказом держит на вытянутой руке.
На ногах шорты и вьетнамки. Ноги ракорячены. Между ними старый ржавый мопед,
и такое впечатление что мопед привязан к шортам. Парень медленно шаркает вьетнамками, таща за собой сопротивляющийся мопед.
Забираем у него пакет с сандвичами, расплачиваемся, ржем.
Парень с иронией смотрит на нас. Разворачивается. Волоча между ног мопед, уходит....
Удивительная страна!

47

Порой в обычной жизни сталкиваешься с казалось бы рядовой ситуацией, которая не просто удивляет, вызывая ряд вопросов, а слегка даже тянет на сюрреализм. Последнее утверждение конечно строго индивидуально и зависит от личного восприятия.
Этим летом, заезжаю на заправку. У соседней колонки одновременно со мной останавливается убитая шестёрка Жигулей. Пара: молодая девчонка лет около 20 и её спутник, мужик что-то между 30 и 40 годами, явно из ближайшей деревни.
Почему из деревни? Кто живёт в районных городах России, тот меня поймёт. Жители ближайших деревень легко вычисляются либо по одежде, либо по поведению. Да наверно, как и все приезжие, для коренных жителей больших городов нашей необъятной родины.
И вот в очереди к оператору этот мужик проскочил передо мной. Он протягивает банкноту в пятьсот рублей, просит его заправить на все, а сам бросается к холодильнику с мороженым. Открывает, широким жестом не особо разбирая, выхватывает штук пять разных вафельных стаканчиков и всё это вываливает на стол перед оператором. Я думаю, каждый знает стоимость подобного товара на заправках. Вот и оператор, среднего возраста женщина, молча окидывает взглядом эту горку из мороженого и даже не притронувшись к ней спокойно интересуется:
- Вы цену смотрели? У нас мороженое всё дорогое. Дешевле ста рублей нет.
Мужик ошарашено смотрит на неё, затем на зажатые в кулаке пару сотен, хватает это мороженое, быстренько возвращает его в холодильник и удивлённо спрашивает:
- А что случилось?
Я бы сказал классический вопрос для нашей страны. Пока оператор с невозмутимым лицом смотрела на него, явно не зная что ответить, я пришёл на помощь:
- Что случилось, что случилось? – говорю, - капитализм случился. Уж лет тридцать как.
В общем заправили они с девушкой свою шестёрку, пошептались о чём-то, на меня покосились и куда-то укатили. Куда? Да бог их знает. Лет так через …цать может опять на этой же заправке свидимся.

48

Когда мы поженились, из имущества у нас были ушастый Запорожец мужа и моя швейная машинка. Старенький «Саратов» нам достался от тётушки. Стиральная машина «Рига», у которой было всего две функции: «вкл» и «выкл», и песочные часы к ней - от бабушки. Диван подарили друзья. На свадебные деньги я предлагала купить телевизор, но у супруга были другие планы. Мы сыграли в камень-ножницы-бумага. Мне не повезло. И поэтому первой нашей семейной покупкой стал виндсёрф. Парусная доска, если кто не знает. Это была Андрюхина розовая мечта. Андрей – мой муж, кстати.

Теперь каждые выходные мы ездили на водохранилище кататься на доске. Катался, разумеется, только супруг, а я помогала снаряжать и разбирать сёрф. И охраняла машину с вещами, пока благоверный «бороздил просторы мирового океана». Скрашивать тягостные минуты ожидания мне помогало чтение книг. И пивасик.

Однажды ждать его возвращения пришлось долго. К этому времени у меня закончились детективный роман, литр светлого и здравый смысл. Зато появилось неожиданное предложение.

- Может, поучишь жену ходить на доске?

Идиотская идея с энтузиазмом была поддержана второй стороной. На меня надели гидрокостюм, спасательный жилет и загнали в воду для проведения практических занятий.

***

Немного отступлю и расскажу, как мы покупали этот гидрокостюм.

По справочнику нашли в Москве магазин, торгующий катерами, яхтами и прочей тематической фигнёй. Приехали. Оставили своего ушастого у входа, аккурат напротив стеклянных дверей, и двинулись за покупками. Одеты мы были вполне прилично для шопинга, но в пафосных интерьерах, среди такелажа и рангоута, выглядели, как босяки в Эрмитаже. Поэтому, наверное, мужик с бейджем «Охранник» следовал за нами повсюду на небольшом удалении, пока мы рыскали в поисках нужной вещи. А когда нашли стойку с гидрокостюмами, выбрали по размеру один и направились в примерочную кабинку, он подскочил к Андрею и преградил ему дорогу.

- Этот гидрокостюм стоит 160 у.е.!!! – доверительно сообщил мужик.

- Знаю. Я видел ценник.

- И что, будете брать?!

- Если подойдёт – буду.

Охранник подозрительно завис. Похоже, в его голове образ платежеспособного клиента никак не мог соединиться с тем, что он видел перед собой. Несколько секунд мучительных раздумий, и покупательский угодник взял верх над секьюрити. Мужик растянул губы в улыбке, отступил на шаг в сторону, освобождая проход, и широким жестом руки предложил следовать в примерочную. Охренев от такого обхождения, не сговариваясь, мы прошли в кабинку строевым шагом.

Костюм подошёл. Мы расплатились на кассе и отправились в обратный путь, помахав на прощание охраннику.

***

Продолжение истории.

Инструктаж был недолгим и сводился к принципу: смотри и делай, как я. Муж легко забрался на доску, за стартовый шкот (специальная такая верёвочка) вытянул мачту из воды, лихо встряхнул парус и величественно проплыл мимо меня. Потом остановился, ловко перехватил парус с другой стороны, развернул сёрф и проплыл обратно.

- Понятно? Давай, пробуй.

Что тут может быть непонятного!? Я много раз видела этот алгоритм действий в исполнении супруга и была уверена, что с моими умом, сообразительностью, ловкостью и спортивной подготовкой смогу так же. Легко и непринуждённо. Но с первого же раза всё пошло не по сценарию. Когда я решительно взялась ставить мачту, парус резко дернулся и, как флюгер, развернулся в другую сторону. Я повторила за ним незамысловатую траекторию и ушла под воду, задорно сверкнув пятками.

- Не торопись. Приподняла немного парус - он сам развернётся по ветру, и тогда выставляй. Ветер должен дуть тебе в спину.

Ясно. Предупреждать надо. Я отплевалась, вытряхнула воду из ушей и пошла на второй заход.

На всех парусных судах мачта крепится жёстко и вертикально. На виндсёрфе – на специальный шарнир, который позволяет мачте наклоняться в разные стороны под любым углом и вращаться вокруг своей оси. Чтобы мачта с парусом стояла вертикально, её нужно постоянно держать за поперечный поручень - гик. А чтобы при этом двигаться по воде и не падать, надо изо всех сил тянуть гик на себя, компенсируя силу ветра.

В теории всё достаточно просто. На деле оказалось, что для противостояния парусу в 6,5 квадратов, моих пятидесяти двух килограммов живого веса – маловато. И две ноги для устойчивости тоже мало. Четыре было бы идеально. Но, к сожалению, я располагала только базовой комплектацией, и это сильно осложняло задачу.

По ходу выяснилось, что в наших широтах ветер редко дует с постоянной скоростью. Когда ветер вдруг неожиданно стихал, а я не успевала вернуть равновесие, то падала спиной в воду, и парус накрывал меня сверху. А при сильных порывах парус валился вперёд и увлекал меня за собой. Поэтому большую часть своего захватывающего путешествия я проводила не глиссируя по волнам, а барахтаясь рядом с сёрфом. Я залезала на доску, выбирала парус из воды, ставила его по ветру, стоически проходила с десяток метров и вновь покидала судно. Опять залезала на доску. И так по кругу. Снова и снова.

Сколько времени я убила в бесплодных попытках укротить вертлявое плавсредство - не знаю. Хмель бесследно выветрился, и пришла пора посмотреть на ситуацию трезвым взглядом. Я сидела на доске посреди водохранилища, свесив ноги в пучину. Ладони стерты, коленки ободраны, жутко ноет плечо, в которое пару раз нехило прилетала мачта. И ветер безжалостно гонит меня все дальше от берега.

Я кинула прощальный взгляд на полоску суши, на которую мне не суждено было вернуться, и обратила свой взор в противоположную сторону. Тамошний берег мне показался ничуть не хуже. На нём располагался городской пляж и спасательная стация рядом. Решено, двигаем туда.

Сидеть и ждать, когда распластанный на воде парус отбуксирует меня по маршруту - долго и скучно. Изображать летящую по волнам не было сил. Поэтому я предпочла промежуточный вариант: за шкот приподняла мачту над волнами. Парус, получив свежий глоток воздуха, ожил, затрепетал и потянул всю конструкцию в нужном мне направлении. Я так и ворвалась в акваторию спасалки: сидя на доске, как собака на заборе, с мачтой-копьем наперевес.

Ворвалась – громко сказано. По пути я ещё несколько раз роняла мачту и смачно шлёпалась в воду сама. Мои акробатические трюки привлекли внимание спасателя, который дежурил на катере у пирса. Он нёс службу, откинувшись в кресле, положив ноги на ограждения палубы, и, похоже, дремал. Но, заметив меня, встал в полный рост и даже вытянулся в мою сторону, перегнувшись через леера, чтобы лучше рассмотреть диковинку. Когда до катера оставалось буквально несколько метров, я затормозила, как умела - бросила шкот. Мачта зарылась в воду, доска остановилась, как-будто наскочив на преграду, я по инерции пролетела ещё немного и плюхнулась рядом, поставив жирную точку в своем беспримерном заплыве. Мужик на катере подождал, пока я вынырну, и участливо осведомился:

- Девушка, вам помощь нужна?

Интересно, как он собирается мне помочь? Я посмотрела на багор, торчащий на корме, оценила перспективы, и вежливо отказалась.

- Нет, спасибо.

Спасатель сел обратно в кресло, вернул ноги в исходное положение и сложил руки на животе. Он явно ждал продолжение представления. А я обхватила доску руками и отдалась на волю стихии. Волны потихоньку прибивали нас к бетонному причалу, увешанному автопокрышками.

Шоу не задалось, мой зритель заскучал. Он приподнял кепку за козырёк и почесал под ней. Это, видимо, помогло ему сформулировать мысль, и он выдал, обращаясь ко мне:

- Вообще-то, здесь запретная зона, и посторонним тут находиться нельзя.

Да не вопрос. Я и сама не собиралась здесь болтаться вечно . Как только ноги стали доставать до дна, я выбралась на берег и пошла по кромке прибоя в сторону пляжа, а доску потянула за собой по воде, как собачку на поводке.

Я шла и мысленно прикидывала, сколько времени мне потребуется, чтобы вернуться к машине, обогнув водохранилище. Хрен его знает, сколько это километров, и успею ли я до темноты. И как я смогу пройти по плотине. Там пост милиции. Они меня пропустят или расстреляют на подступах, как диверсанта? Не хотелось бы.

- Вытащи шверт!!!

Я обернулась на голос. Мой благоверный нёсся ко мне через пляж. Когда до него наконец-то дошло, что в дальнюю даль я уплываю безвозвратно, он сел в машину и кинулся ловить меня с наветренного берега.

- Шверт! Шверт вытащи!

Шверт – это такой плавник на доске, который не дает ей переворачиваться кверху брюхом. И муж переживал, чтобы я не сломала его на мелководье. Конечно, за сёрф деньги плачены, а жена ему бесплатно досталась.

Он добежал до меня и остановился, согнувшись, уперев руки в колени и пытаясь восстановить дыхание.

- Нахрена ты на другой берег дёрнула! Надо было возвращаться, пока далеко не унесло.

- А как бы я вернулась против ветра?

- Галсами!

Ты это серьезно?! Я знала, что против ветра можно идти зигзагом, так сказать - закладывая галсы, но моя техника владения спортивным снарядом не позволяла применять эти знания на практике. Как паровоз по рельсам, я могла двигаться по водной глади только в одну сторону. Что уверенно демонстрировала на протяжении всего заплыва.

Но муж не оставил идею научить меня ходить на доске – педагогическое образование давало о себе знать. Он разработал целую программу обучения. Предлагал начать с малого: потренироваться на берегу на травке. Я посчитала такое предложение оскорбительным для величайшей звезды мирового виндсёрфинга, и гордо отказалась. Здоровье дороже.

P.S. А телевизор мы купили зимой. Продали Запорожец, добавили денег и взяли видеодвойку.

49

КЛУБНИЧНЫЙ ТРОЛЛИНГ

Был я тут с месяц назад на рыбалке. Владелец туристической базы, толстый весёлый балагур, хлебосольно потчевал и подливал, не переставая травить байки.

«Была у меня много лет назад дача, шесть соток. А в соседях - нормальный мужик с женой-стервой. Уж не знаю за что, но невзлюбила она меня не по-детски. Чуть что - сразу в крик, то дети мои шумят под ее окном, то я воды много на полив потратил и ей нехватает, то дым из моей бани ей в окно лезет.
Мне то пофиг, но неудобно - «близкий сосед лучше дальнего родственника», да и достала она меня изрядно...

Как-то раз по весне позвали они нас в гости, «на пирог», выпить и закусить.
Я купил в магазине тепличной клубники и аккуратно так разложил на её грядке с клубничными кустиками, на которых не то что ягод, ещё и цветочков то не было.
Зашли в дом, сели за стол, я и давай ее нахваливать - «хозяйка замечательная, пирог прекрасный, да и клубника какая огромная у неё уже вызрела, когда у других ещё и листочков нет», а сам широким жестом в окошко на грядку указываю.
Народ выглянул - у всех челюсти отвисли. Пока они глаза протирали, я сцапал со стола миску почище и бегом на огород, клубнику собирать.
Не успел пяток ягод собрать - хозяйка прилетела. Увидела разложенную клубнику - у неё аж горло перехватило и рот набок полез, ну, думаю, только бы не родимчик хватил.
«Давай, - шепчу ей, - Маша, присоединяйся, пока народ в окошко пялится, будешь гостей угощать-восхищать.»
Полкило клубники мы вдвоём собрали секунд за десять, но она успела негромко и красочно рассказать все, что думает обо мне, моих родственниках, моих умственных способностях, моей дальнейшей судьбе и перспективах жизни без яиц, причём моих.
Гости восторгались ею искренне и задорно, она смущалась, отнекивалась и утверждала, что «это случайно».
Хозяин сначала тряс головой и недоуменно пучил на неё глаза, потом выпил побольше и начал поглядывать уже с уважением, а после очередной рюмки и вовсе возгордился супругою.

Впоследствии, стоило ей начать шипеть на меня, как я радостно принимался на весь садовый кооператив хвалить ее огородные таланты, сразу заходя с козырей и публично вспоминая «ту самую весеннюю клубнику».

Клубничных грядок я у них с той весны не видел.
Разлюбила клубнику, наверное.»

50

18-летняя Лена после двух месяцев сидения дома с маленьким ребенком, решила посетить мужа на работе. Ее супруг Петр, был существенно старше и являлся директором и совладельцем небольшой компании.
Пройдя охрану и поднявшись на лифте на нужный этаж, она попала в приемную, где ее встретила секретарь. Она была почти на голову выше Лены, красивая и стройная блондинка. Из-за стойки приемной выглядывали еще три, практически копии первой.
- Давайте я провожу вас к Петру Ивановичу, – блондинка показала жестом направление.
- Хорошо. – сквозь зубы процедила Лена.
Войдя в кабинет к мужу, Лена дождалась пока закроется дверь и началось:
- Петр, че за хрень. Кто эти шлюхи в приемной. Ты же говорил, что бизнесмен, а я вижу – сутенер. Всех своих проституток перетрахал?
- Лена, это секретари, у них хорошее образование и они знают как минимум 2 иностранных языка. – пытался оправдаться Петр.
- Мне похер, сегодня же уволь всех своих баб и набери старых и страшных. Что бы моложе 30 я не видела. Понял?
- Это не так просто, найти хороших секретарей.
- Твои проблемы.
Громко хлопнув дверью, Лена выскочила из кабинета.
На следующее утро за стойкой стояла одна девушка. Из 8 секретарей ее единственную оставили. Ей было 28 и она была бурятка с характерной внешностью. Ее Петр отстоял в тяжелой борьбе - она знала 4 иностранных языка, включая китайский и была недостаточно красива, чтобы вызывать подозрение Лены.

1234 дальше →

Партнеры

Реклама