Даже если свободного времени навалом, то требуется дополнительное время на то, чтобы решить: как наиболее целесообразно распорядиться такой уймой времени?
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ru от 2017-4-26 |
MYSTERY SHOPPING
Прохладным осенним днем 2007 года мой приятель Валера сидел в приемной комнате автосалона Порше на углу 11-й Авеню и Вест 51-й Стрит в Манхэттене и наслаждался крепким горячим кофе. В Старбаксе такой кофе стоил бы 4 доллара – роскошь, которую он позволить себе не мог. Шел десятый месяц, как Валера потерял работу, и к настоящему моменту он был основательно на мели. Жалких остатков личного суверенного фонда еще хватало, чтобы платить за квартиру и электричество, но со всем остальным был полный швах.
Что же он делал в автосалоне Порше, - спросите вы? И я вам отвечу: - Зарабатывал деньги. Как? А очень просто. В Соединенных Штатах есть множество компаний, которые организуют mystery shopping или секретные покупки, чтобы собирать информацию о различных продуктах и проверять качество обслуживания. Начать работать для такой компании не составляет никакого труда: создаешь счет на их вебсайте и получаешь доступ к списку работ на сегодня. Выбираешь задание, которое тебе нравится, запоминаешь сценарий, выполняешь задание, посылаешь отчет. Через две - три недели получаешь деньги. Задания бывают всякие. Например, пойти в зал для фитнеса, провести там пару часов, а потом ответить на вопросы о приветливости и профессиональности персонала. Деньги за входной билет вернут согласно квитанции, ну и заплатят долларов 20-25 за труды. Немного, конечно, но и фитнес не работа. Занимаются mystery shopping как правило домохозяйки, у которых много свободного времени. И скорее для развлечения, чем для денег.
Валера занимался секретными покупками, чтобы экономить на еде. С утра выхватывал хорошие заявки на рестораны и, таким образом, бесплатно обедал или ужинал. Первое время он пытался брать и другие поручения, но после посещения парикмахерской в Гринич Виллидж зарекся. Тем не менее как выражаются американцы, никогда не говори никогда. В последний месяц Валере на глаза все время лезла заявка на автосалон Порше. По непонятной причине ее никто не брал, несмотря на внушительное вознаграждение в 200 долларов. Валера вчитался в требования, и ему стало понятно почему. Вроде бы все просто: явиться в автосалон, сказать, что хочешь купить базовую модель Порше Бокстер и сделать пробную поездку. Загвоздка была в требованиях к исполнителю. Заявка прямо указывала, что он должен соответствовать: жить в престижном районе, быть одетым в брендовую одежду, иметь на руке дорогие часы и вообще производить впечатление богатого человека. С наиболее трудной позицией (место проживания) у Валеры все было хорошо. После развода он задешево снимал у знакомого супера* крохотную студию в Верхнем Ист-Сайде, в двух шагах от Центрального парка. «Будь что будет» - решил наш герой и подписался на Порше.
Перейдя таким образом Рубикон, Валера осмотрел свежим взглядом свой гардероб и, не найдя ничего подходящего, решил купить все новое на кредитную карту, а потом сдать обратно. Ну и проделать тот же трюк с часами. Оставалось разобраться где именно одевается богатый и солидный народ. Покопался в интернете и выяснил, что президент Буш делает это у Брукс Бразерс. Туда и пошел. У входа его мгновенно подхватили два консультанта и промурыжили почти полдня. Из магазина Валера вышел с большим пакетом и чеком почти на две с половиной тысячи долларов. После этого идти в магазин Ролекса ему расхотелось, и он ограничился качественной подделкой всего за 120 долларов. Дома побрился, причесался, надел обновки, посмотрел в зеркало, полюбовался часами и... впервые с тех пор, как потерял работу, почувствовал уважение к себе.
Итак, стильный и даже где-то шикарный Валера сидел в глубоком кожаном кресле приемной автосалона Порше и наслаждался кофе. Немного поодаль в таком же кресле сидел безукоризненно элегантный пожилой японец и ковырялся в айфоне. Свой старенький телефон Валера достать не решился, а потому смотрел на левую из двух картин на противоположной стене и думал о том, что копировать современное искусство проще, нежели классическое. Разумеется, если имеешь дело с профанами. Тем временем айфон японцу, видимо, надоел. Он перевел взгляд на нашего героя, получил ответную формальную улыбку, и извинившись, заговорил:
- Принято считать, что на абстрактных картинах каждый видит свое. Вы все время смотрите на эту картину. Что вы на ней видите?
- А что здесь видеть? – удивился Валера, - Это паршивая копия картины Пауля Клее. Колорит искажен до неузнаваемости. Оригинал висит в цюрихском Кунстхаусе, называется «Uberschach». Значит, шахматы и изображены. И вообще это не абстракция, а экспрессионизм.
Несколько ошарашенный японец показал на вторую картину:
- А на этой?
- Это тоже Клее, «Пожар при полной луне». И тоже плохая копия. А подлинник, если я не ошибаюсь, - в эссенском музее Фолкванг.
- Господи, откуда вы это знаете?
- Интересуюсь искусством, - коротко ответил Валера.
Это была правда, но не вся правда. Вообще-то в прошлой жизни Валера был искусствоведом. Родился в Харькове. Там же до армии учился в художественном училище. После армии поступил в Ленинградский институт культуры, окончил его и по распределению уехал в Нижний Новгород, который тогда был Горьким. Работал в музее, учился в заочной аспирантуре. Все вроде было хорошо, но наступили 90-е. Волна эмиграции подхватила Валеру и выбросила на берег в Нью-Йорке. Первое время он не мог даже представить, что расстанется с искусством, но скоро понял, что без имени и связей ему не пробиться даже в смотрители музея. Тогда ему стало все равно, и он, как большинство знакомых, пошел на курсы программистов. Спросил у двоюродного брата, какой язык самый легкий. Брат сказал, что COBOL. Валера выучил COBOL и к большому собственному удивлению получил работу на третьем интервью. Появились деньги, но за них приходилось платить изнуряющей работой. Еще несколько лет он тешил себя иллюзией, что произойдет чудо, и он снова будет заниматься русским авангардом. Но чуда не произошло. Поэтому он безжалостно затолкал живопись куда-то в глубину сознания, чтобы не беспокоила. Даже перестал ходить на выставки...
Итак, Валера почти допил кофе, а в это время в проеме появился консультант и позвал японца. Японец жестом попросил его обождать, подошел к Валере, протянул руку, представился Джимом Накамура и пригласил нашего героя на ланч в «Бекко», итальянский ресторан неподалеку. Валера тоже представился и принял приглашение. Договорились на час дня, обменялись бизнес карточками. У мистера Накамуры на карточке было написано «Инвестор», у Валеры – «Эксперт в живописи». Эта карточка завалялась у него с той поры, когда он еще не потерял надежду работать по специальности.
Еще через пять минут появился другой консультант и пригласил Валеру. Он говорил с немецким акцентом и был по-немецки четок и деловит. Снял копию с водительских прав, сделал экскурсию по выставочному залу, принес ключи и дал Валере погонять на новеньком Бокстере по 11-й Авеню и боковым улицам. За полтора часа, которые пролетели как одна минута наш герой впервые в жизни понял, что машина – это не только от точки А к точке Б, а еще много чего. В результате, когда, согласно сценарию, сказал консультанту, что не может принять решение прямо сейчас, неизвестно кто был разочарован больше. К «Бекко» он шагал, как влюбленный после первого свидания: счастливо улыбался и разве что не пел.
В ресторане Валеру неприятно удивил сильный шум, но на втором этаже было гораздо тише. Японец уже ждал его за угловым столиком. После нескольких слов о погоде и прочих незначительных вещах мистер Накамура предельно вежливо перешел к делу:
- Я хотел бы поинтересоваться, если вы не возражаете, какого рода экспертизу вы предлагаете Вашим клиентам.
«Блин, - подумал про себя Валера, - ну не могу же я ему сказать, что пишу коды на COBOLе. Точно же подумает, что я над ним издеваюсь.» После этого рот нашего героя открылся и как бы сам собой уверенно произнес:
- Знаете ли, в Нью-Йорке и вокруг около миллиона русских. Среди них есть довольно состоятельные люди, которые интересуются русской живописью XX-го века. Я стараюсь помочь им сделать правильный выбор. Разумеется, с учетом соотношения цена – качество.
- Судя по всему, ваши русские неплохо вам платят.
- Не жалуюсь, - почти не соврал Валера, потому что жаловаться ему действительно было не на что.
- Знаете ли, - заговорил мистер Накамура после короткой паузы, - мы совершенно незнакомы, и все-таки я хочу рискнуть и попросить вас помочь мне в довольно щепетильном деле. Вы знаете, что такое mystery shopping?
Валера чуть не подавился своим карпаччо, но кое-как справился и киванием головой подтвердил, что, да, знает.
А японец продолжал:
- Я тоже некоторым образом вкладываю деньги в искусство и недавно заинтересовался русским авангардом. Как мне подсказали компетентные друзья, цены на него в Нью-Йорке все еще сравнительно низкие. Другие знакомые подсказали мне русскую галерею в СоХо, где, по их словам, можно приобретать интересные картины по разумной цене. Я там был, но окончательного мнения так и не составил. Поэтому я прошу вас сегодня же посетить эту галерею и поделиться со мной вашими наблюдениями. Почему именно вас? Потому что я никогда не видел вас на аукционах и могу предположить, что вы – лицо незаинтересованное. Конечно, я гарантирую справедливую оплату вашего труда, но ее размер я сейчас сообщить не могу. Она зависит от ряда обстоятельств. Рискнете?
- Рискну!
Новоиспеченные партнеры скрепили договор рукопожатием. Валера получил адрес галереи и приглашение на ужин в «Сасабунэ»** для подведения итогов.
Найти галерею оказалось легко. В ее витрине был установлен здоровенный экран, на котором сменялись самые известные картины, фотографии и плакаты художников русского авангарда. На двери висела табличка: «Только по предварительной записи». Рядом с табличкой наш герой заметил кнопку звонка и позвонил. Через минуту занавеска на двери сдвинулась, и Валера увидел постаревшее лицо своего сокурсника Игоря Хребтова.
На курсе, наверное, не было ни одного человека, который бы любил Игоря. Во-первых, он был заносчив, во-вторых, никогда не отдавал долги, в том числе карточные, а в-третьих, у него водились деньги и, по общему мнению, деньги нечистые. Источник денег был ясен: Игорь продавал иностранцам старые иконы. А вот происхождение икон было темным. Некоторые говорили, что он грабит деревенские церкви, другие – что на него работают несколько художников-иконописцев, специалистов по фальшаку. Никто, однако, не исключал, что он занимается и тем и другим. После выпуска Игорь получил распределение в Москву, и с тех пор Валера ничего о нем не слышал и никогда не вспоминал. Вспомнил, правда, один раз уже в Нью-Йорке, когда увидел магазин с русскими иконами недалеко от 5-й Авеню. А вспомнив, немедленно понял, что торговать Игорь мог только в плотной спайке с КГБ. И сразу стали понятны и терпимость деканата к его бесконечным прогулам, и хорошие оценки при нулевых знаниях, и распределение в Москву...
Постаревшее лицо Игоря Хребтова скрылось за занавеской, зато открылось дверь.
- Заходи! - пригласил Игорь, - Какими судьбами?
И снова, во второй раз за день, рот Валеры открылся и сам собой заговорил:
- Я тут у дантиста на Грин Стрит был. Заодно решил по СоХо пройтись. Увидел в витрине знакомые картинки, захотелось посмотреть на оригиналы.
Игорь улыбнулся ровно настолько, чтобы показать, что шутку он понял и что шутка ему не очень понравилась. А потом повел гостя через большое, похожее на склад помещение. Картины там присутствовали, но большинство из них были прислонены к темной стене и только некоторые стояли на подставках. Валера попытался их рассмотреть, переходя от одной к другой, но уже через несколько минут его попытка была пресечена:
- Ничего ты здесь не увидишь. Здесь у меня копии и недорогие полотна. А топовые вещи хранятся в специальном сейфе. Я их выставляю только во время аукционов. Пошли ко мне в офис.
В офисе стали вспоминать однокурсников, но разговор получился безрадостный: кто-то спился, кто-то умер, в олигархи тоже не выскочил никто. Перешли на актуальные темы.
- Ты каждый день в таком прикиде ходишь? – спросил Игорь.
- Конечно, нет! – засмеялся Валера, - Я работу ищу. Завтра у меня интервью в Чейзе***. Поэтому вчера я купил новый костюм. Сегодня в нем хожу, чтобы выглядел хоть немного ношенным. А послезавтра сдам, пока не стал слишком старым.
- А чем ты конкретно занимаешься?
- Программирую на COBOLе. А ты как сюда попал?
- От скуки. Работал в Министерстве культуры. В один прекрасный день стало обидно, что пять лет учился на искусствоведа, а занимаюсь перекладыванием бумажек. А тут такой тренд сверху пошел: продвигать русскую культуру за рубежом. Ну я через знакомых ребят нашел спонсора и открыл галерею. Уже пятый год в бизнесе.
- Нравится?
- Еще бы! Живу в центре мировой культуры, знакомлюсь с интересными людьми со всего света, путешествую и, что очень важно для меня, делаю полезную для России работу. Между прочим, если хочешь, у меня и для тебя есть работа. С ксивой ЮНЕСКО будешь ездить по небольшим городам на постсоветском пространстве, заходить в местные музеи, смотреть запасники. Если найдешь что-то интересное, дашь знать нам. Выкуп, вывоз – это уже наша работа, а тебе – 10% от финальной продажи. Подходит?
«Ах ты, гнида, – подумал про себя Валера, - в наводчики меня сватает патриот сраный. Залупу тебе на воротник!» А вслух сказал:
- Спасибо! Подумаю после интервью. Как тебя найти я теперь знаю.
Распрощались. Уже на улице наш герой вспомнил, что Игорь не предложил даже воду, но не почувствовал ни удивления, ни огорчения. Впереди был ужин в «Сасабунэ», и нужно было успеть принять душ и переодеться.
В ресторан Валера приехал первым, получил от метрдотеля меню и привыкал к ценам пока не приехал мистер Накамура и не сказал волшебное слово «омакасе»****. Сразу принесли графинчик с холодным саке и крохотные стопочки. Мистер Накамура налил своему гостю, гость налил хозяину, сказали «кампай»*****, пригубили. В ожидании еды обсудили Валерины успехи.
- Вас туда пустили? – поинтересовался мистер Накамура.
- Конечно.
- Почему конечно?
- Потому что мистер Хребтов мой однокурсник, мы вместе учились в течение 5 лет.
- Вы не шутите?
Вместо ответа Валера достал предусмотрительно захваченную дома фотографию и протянул мистеру Накамура. На снимке, сделанном скорее всего во время летней практики, группа студентов стояла на парадной лестнице «Эрмитажа». Мистер Накамура внимательно посмотрел на Валеру, нашел его на фотографии, затем показал на Игоря и продолжил:
- И что же вы можете сказать о мистере Хребтове?
- Все, что вы купите у него, будет или подделкой или краденым.
- Предположим. А картины он вам показывал?
- Скорее старался, чтобы я их не видел. Все что я успел заметить – два отличных полотна туркестанского авангарда: Подковыров и Карахан. Скорее всего подлинники и очень может быть, что из какого-то провинциального музея в Узбекистане. А Филонов почти наверняка подделка. Похоже, что сфотографировали его картину из тех, что в запасниках больших музеев, и по фотографии сделали неплохую в общем-то копию.
- А цены вы с ним обсуждали?
- Нет, не обсуждали. Не станет он со мной обсуждать цены. Он же прекрасно понимает, что меня ему не облапошить...
А тем временем принесли такие суши, что продолжать деловую беседу было бы просто кощунством и она сама собой прекратилась.
По пути домой Валера вновь и вновь перебирал детали прошедшего дня. Он никак не мог поверить, что все эти чудеса произошли с ним; и страстно желал, чтобы они продолжились, и смертельно боялся, что завтра вновь наступят серые будни. Дома вспомнил, что сегодня же нужно отослать отчет по автоцентру Порше, но так и не смог заставить себя работать. Плюнул на отчет и лег спать, но заснул только к двум.
Разбудил его зуммер домофона. Звонил швейцар, сказал, что к нему нарочный. Валера спустился вниз. Нарочный, молодой парень в велосипедном шлеме, вручил ему пакет и уехал. Валера поднялся к себе, посмотрел на часы - было уже около десяти. Открыл пакет. Там оказалась довольно толстая пачка 100-долларовых купюр. Начал считать и бросил после трех тысяч, а в пачке еще оставалось по крайней мере вдвое больше. «Вот так номер шоб я помер» - подумал Валера и одной рукой включил чайник, а другой телевизор. В телевизоре канал ЭйБиСи показывал выпуск последнх нью-йоркских новостей. Вдруг на экране появилось лицо Игоря, вслед заговорила симпатичная диктор:
- Сегодня утром известный русский арт-дилер Игорь Хребтов найден мертвым в своей квартире на Парк-Авеню. Следов насильственной смерти не обнаружено, однако на голове арт-дилера был полиэтиленовый мешок, туго обвязанный галстуком вокруг шеи. Полиция выясняет обстоятельства смерти. Основная версия - самоубийство.
Еврейская мудрость гласит: «В первую очередь человек думает о себе, затем – о своих близких, а после этого – обо всех остальных.» Валера не был исключением. Он заварил кофе, отхлебнул и предался печальным размышлениям на тему зацепят ли при расследовании его и даже есть ли у него алиби. Ясности в этих вопросах не было, что не радовало. Размышления прервал телефон. Звонила рекрутер. Спросила нашел ли он работу и сообщила, что есть контракт в Сити****** на 42 доллара в час. Продолжительность – полгода с перспективой продления, сверхурочные – 50% сверху. Одним словом, все как в прошлый раз. Выходить на работу завтра, интервью сегодня в час дня. Не встретив бурного энтузиазма на другом конце провода, стала извиняться, что не могла позвонить раньше, и добавила: «Да не волнуйтесь, они вас помнят. Интервью будет чисто формальным.» Дождавшись короткого «Спасибо, понял», пожелала удачи и положила трубку.
Уже не зная, радоваться ему или печалиться, наш герой включил компьютер, чтобы распечатать свежую копию резюме, и тут же зацепился взглядом за пакет с деньгами, о котором совершенно забыл. Хотел его спрятать в ящик стола, как вдруг заметил маленькую записку. Развернул. Прочитал короткий текст: - Спасибо! Жду вас в час дня у «Бекко».
Будь у Валеры больше времени, он бы наверняка уподобился буриданову ослу, который умер от голода, выбирая между двумя одинаково зелеными лужайками. Но у нашего героя не было времени даже на то, чтобы бросить монетку, Он уже закрыл дверь квартиры, но, куда поедет, все еще не знал. И только в тесном лифте, пока тот скользил вниз, вдруг вспомнил обитый серой тканью кубикл 2 на 2 метра, вечно недовольного менеджера, бесконечные унылые совещания и его чуть не стошнило. Вышел из подъезда, остановил такси, плюхнулся на заднее сидение и сказал одно слово: «Бекко».
...
Все места в Нью-Йорке, которые упомянуты в этой истории, являются совершенно реальными, как, впрочем, и сама история. Фотографии этих мест можно посмотеть на http://abrp722.livejournal.com в моем Живом Журнале.
...
*Домоуправ, также выполняет мелкие ремонты
**Один из лучших японских ресторанов Манхэттена
***Чейз Манхэттен Банк - крупный нью-йоркский банк
****Заказ на усмотрение повара
*****Универсальный японский тост. Означает «пьем до дна».
******Ситибанк - крупный нью-йоркский банк
|
|
История банковского дела насчитывает боле 400 лет. За это время накопилось много интересных фактов.
1. Интересное о кредитах можно найти и в истории могущественной Римской империи. Так, в древнем Риме даже за незначительную просрочку должника могли посадить в настоящую долговую яму. Если в течение месяца никто не помогал несостоявшемуся заемщику погасить кредит, то его абсолютно законно уводили в рабство. А что вы скажите о законах царя Хаммурапи, которого считали мудрым и справедливым правителем Вавилона. Так, по его указу все должники в качестве неуплаты долгов могли отдавать своих собственных детей опять таки в рабство.
2. Известно ли вам происхождение слова «ипотека»? Оказывается, что своим названием оно обязано кредиторам древней Греции, которые устанавливали на земле своих должников таблички с надписью hypotheke (ипотека). Они означали, что при несоблюдении кредитных обязательств земля перейдет во владения кредитора.
3. Как вы думаете, кто является наиболее злостным неплательщиком и нарушителем кредитных обязательств за всю историю? Оказывается, этими людьми считаются средневековые короли. Да-да, многие монархи того времени активно пользовались услугами заимодавцев, но очень не любили возвращать деньги обратно и уж тем более с процентами. Те из кредиторов, которые упорно старались призвать недобросовестную королевскую особу к ответу, нередко разорялись и даже лишались головы.
4. Весьма неожиданным фактом о банках можно считать указ Папы Римского по имени Александр III, который еще в далеком 1179 году отлучил всех банкиров от церкви. Согласно велению религиозного деятеля, ни один банкир не имел права исповедаться, не мог причаститься и даже быть захороненным по христианским обычаям. Забавно то, что с тех пор этот закон так никто и не отменил (может европейским банкирам-католикам задуматься о принятии православия?).
5. Стоит упомянуть кое-что интересное о банковских счетах. Так, несколько лет назад во время ревизии в одном из банков Швейцарии был внезапно обнаружен действующий счет на имя Владимира Ильича Ленина, на котором лежало 13 с половиной франков.
6. Многие факты о банках вызывают интерес, но этот заслуживает особого внимания. Так, МИД Великобритании несколько раз официально заявляло о том, что в швейцарских банках хранятся многочисленные богатства нацистов на общую сумму минимум 4 миллиарда долларов. Однако с тех пор эти средства так там и остаются.
|
|
Мимино-2 (заявка на сценарий)
Бывший президент маленькой, но горной республики стремится перейти на желто-голубую сторону силы, приезжает на соответствующую Державу и ищет себе применения в международной области. Но там ему отказывают, потому что он не имеет опыта управления крупными проектами, да и так уже находится в международном розыске.
На последние деньги он идет в платный туалет, где сталкивается с местным авторитетом, который воевал с однофамильцем его отца в 90-е. Тот открывает ногой дверь к президенту Державы, который в 90-е занимался вместе с ними тем же самым, и наш герой получает наиболее международную из областей.
Еще он хочет Марию Егоровну. И, собственно, получает ее, но только при условии, что перестанет носить галстуки и грузить кур.
На корпоративе в столице его по недоразумению размещают в одном номере с министром обороны — из другой маленькой, но горной республики. Эти двое не знают ни языков друг друга, ни державной мовы и поэтому начинают выяснять вражеским матом: где лучше всего умеют готовить долму и кто из них, в связи с этим, лучший патриот Державы.
Потом идут по квартирам бывших соотечественников и продают колеса. Соотечественников от колес плющит, они торчат в туалетах и воображают себя богемскими люстрами.
В результате все персонажи попадают под люстрацию и путаются в показаниях в суде — кто кому и на ком обещал жениться. И, учитывая, что все участники разборок — мужчины, является ли оскорблением такое обещание само по себе, или - наоборот - его невыполнение, в свете последних веяний.
Перенервничав, наш герой звонит домой, но по ошибке дозванивается до ИГИЛ* бывшему соотечественнику, который жалуется на ностальгию по чаче и поет с ним хором арию из "Трех поросят" — каждый за полтора поросёнка.
Прослушивавшее все это АНБ растрогано и выпускает сингл, игиловца-соотечественника из-за этого казнят как отступника, что очень хорошо для рекламы, и наш герой становится миллионером.
А так как его племянник оказывается дальтоником, то ему теперь все равно какого-цвета надувной крокодил — зеленого или красного. И эта проблема тоже благополучно разрешается.
На Родине нашего героя амнистируют, к тому же, наперегонки с Европой легализуют близкородственные браки. И он женится на своей сестре, так как является фанатом сериала "Игра престолов".
Тем более, что пресловутый племянник, как выясняется, намного старше, а плохо растет не потому, что мало каши ест, а потому что карлик. И, кстати, он - их общий ребенок, о чем никто не подозревал, так как зачат он был в настолько пьяном виде, что о этом никто ничего не помнил.
И оказывается, что наш герой и его сестра уже давно женаты. И она ему, собственно говоря, вовсе не сестра, а как раз именно жена. Оказывается, алкогольная амнезия после свадьбы отбила память у всех родственников и они потом восстанавливали, кто кем кому приходится, наугад. Но теперь всё устаканилось, все, что перепутались, поменялись и по этому поводу устроили пир горой. Тамадой пригласили министра обороны Державы из другой маленькой, но горной республики. И все прошло мирно, если не считать того, что время от времени гости кидались друг в друга долмой.
Конец фильма.
* ИГИЛ — террористическая организация, запрещенная в Российской Федерации.
|
|
Агломерат 4. Горячие страсти на родине Верещагина
После работы мы с Юрой часто обедали в ресторане первого этажа гостиницы. Цены там были смешные. Мы себе заказывали, к удивлению и негодованию шеф-повара, самые дешёвые блюда: судак на пару, морковь в молоке, овсяную кашу. Дорогими лангетами с картошкой баловали себя пару раз в месяц.
У нас был излюбленный столик у окна, с видом на памятник Верещагину. Из-за стола было интересно наблюдать за гуляющими по бульвару горожанами. Некоторые из них бросали взгляды на бюст земляка-мэтра, изобразителя войны и смерти.
За столиками расслаблялись горновые, сталевары, прокатчики. Зарплаты на ЧМК были, по тем временам, громадные, а купить в городе, кроме водки и редкой колбасы, было почти нечего. Так что значительная часть денег возвращалась в кассу ЧМК через винные магазины. А сразу после выдачи зарплаты, наиболее понтующиеся мужики посещали и ресторан. Особенно много народу бывало в дни подвоза пива.
Как-то, именно в такой день, во время нашего обеда, рядом за столик уселись двое солидных командированных, в галстуках. Через пару минут, с их разрешения, к ним присоседилась ещё пара, явных рабочих, причём, с не самых сладких мест. Одетые в одинаковые брезентовые куртки, прожжённые брызгами металла, они свободно расположились локтями на белой скатерти. Крупные кисти их рук притягивали взгляд сбитыми пальцами с въевшимся в кожу графитом и следами ожогов. Жестами, чмоками, легким свистом ребята здоровались с приятелями в зале, махали бегающим официантам.
Юрий, бывавший в этой гостинице регулярно второй год, толкнул меня коленом. Я наклонился к нему и он прошептал:
- Смотри и слушай, я их видел раньше, сейчас будет цирк.
Четверо соседей сделали заказ. Через пару минут шумливой парочке принесли два литровых графина пива и стаканы. Приезжих официант попросил подождать: блюда готовятся.
Двое, с явно «горевшими трубами», выпили по графину почти мгновенно, и оживившись, стали громко обсуждать ситуацию:
- Петь, обидно, всего неделю, как зарплата была, денег уже нет, а тут пиво привезли…
Петя был крупный мужчина, с явным брюшком и размашистыми манерами.
- Да, Андрюша, а в прошлый раз здорово мы успели: весь стол графинами нам уставили два раза.
Андрей не был похож на частого потребителя спиртного: высокий, худощавый, с землистым лицом, как у большинства рабочих ЧМК, с острым, упорным взглядом.
- Ну! Ещё тот идиот не верил, что у меня денег хватит на пятнадцать графинов.
- Каких пятнадцать? Ты тогда не двадцать ли опустошил за вечер?
Один из голодных командировочных, оглядываясь на дверь кухни, за которой пропал их официант, незатейливо разбавил разговор. Он обратился к приятелю:
- Вот слышал я, что в Череповце трепачи живут, но не настолько же? Как это можно за вечер двадцать литров пива выжрать?
- Андрюш, слышал? Они видно, и пиво в жизни два раза видели, а питаков серьезных - так вообще не встречали, - Пётр говорил вполголоса, но с расчётом на уши соседей по столу.
Я шепнул Юрию:
- А что это затевается? И правда, как можно столько пива?...
- Да молчи ты! Люди в горячих цехах поджариваются, там всасывающая система здорово разрабатывается. Так что вникай, и виду не подавай, - Юрий смотрел нарочито то в сторону, то в тарелку.
А в это время Андрей переводил весёлый взгляд с одного соседа по столу на второго.
- Ребята, вы, похоже, хотите, что бы мы с вами пивом поделились? Так увы, мы сегодня не при делах, жёны обобрали по самые не балуйся.
Второй командированный ёрзнул стулом, откинулся на спинку, поправил галстук.
- Да нет, ребятки, мы просто слушаем и хереем с вашей болтовни.
- Как это? – Андрей сдвинул брови, - не въезжаю, чем мы вас задели?
- Дак сказали же вам: пьют пиво, пьют, видали мы. Но не по семь, не по десять, и уж не по двадцать литров за вечер.
Андрей озабоченно посмотрел на Петра:
- Петь, я не пойму, он что не верит что ли? Это мы, выходит, врем?
Он перевёл почти злобный взгляд на говорившего соседа:
- А если я за свой базар отвечу? Ты поддержишь тему?
- А какой поддержки ты хочешь? Нам всё равно делать нечего.
- А вот какой, - Андрей повернулся к нему всем телом вместе со стулом, помогая себе в разговоре свободной левой рукой, а правой замысловато переставляя по столу стаканы и графины:
- Не за вечер – времени у нас нет, семьи ждут, а за час – я выпиваю на спор ведро пива. Ведро!
Андрей со значением поднял указательный палец и направил его поочередно на каждого из незнакомых ему собеседников.
- Если выпью – вы за пиво платите, и ещё столько же даете деньгами, - тычки пальцами подчеркивали каждое его слово.
- Если НЕ выпью – я плачу за пиво и деньгами отвечаю, - он посмотрел как бы за подтверждением на Петра. Тот кивнул, убеждающе раскинув руки.
- Так ты же говоришь, что у вас денег нет?
- Не ссы, кастрюля, крышку купим, - Андрей несколько нагнетал обстановку тоном.
- Ссать от пива буду я.
- Будет-будет, - поддакнул Пётр.
- Вот-вот! Проиграю – меня тут все знают, из кассы займу и тебе отдам. Спроси официанта.
Командированные наскоро поели, и через несколько минут всё было обговорено:
- ведро «конское», двенадцатилитровое, в нём будет десять литров пива, не считая пены;
- вынесут ведро с черного хода во двор;
- при наливе будет присутствовать один из приезжих;
- блевать – значит, нарушить условия;
- ссать далеко не отходить, тут же в кустиках, во дворе.
Мы с Юрием к этому времени тоже закончили обедать, и я соблазнился пронаблюдать весь процесс.
Из ресторана высыпали посмотреть ещё несколько зрителей. Все столпились во дворе гостиницы, где был маленький сквер. У клумбы стояла скамейка, на которую с хозяйским видом уселись «заказчики» спора-зрелища – командированные. У их ног, на табуретке солидно расположилось зелёное эмалированное ведро с тонкой шапкой жидкой пены. Зрители разместились полукругом, некоторые задымили, предвкушая посмотреть на пиво и мочу.
Нужно было видеть лица «пиджаков», когда Андрей стал зачерпывать кружкой, раз за разом, и уверенно опрокидывать их в себя. Я насчитал восемь, когда он решил прерваться. Прошло едва десять минут. Ерзающие на скамейке мужики всё время посматривали на часы, как бы пытаясь подогнать стрелки, но Андрей был резвее.
Он на ходу стал деловито расстёгивать ширинку, сделав несколько шагов к кустам. Редкий рядок зрителей почти отгораживал ссущего от окон гостиницы. Шорох тугой струи по веточкам и довольные вздохи-кряки Андрея ещё больше расстроили «заказчиков», смотревших в его сторону со скамейки.
Петр выставил живот на вернувшегося к ведру Андрея, вопросительно прищурил глаза с видом озабоченного секунданта. Тот сделал успокаивающий жест ладонью и вновь выпил, уже медленнее, но подряд три кружки.
Посмотрел на Петра, рыгнул пару раз громко и протяжно, со вкусом:
- Ой, Петя, что-то я сегодня не в форме.
- В смысле?
- Да похоже, не рассчитал. Я же перед выходом из цеха стаканов пять газировки сглотнул, да здесь мы по литру до спора выпили.
Командированные оживились, довольно переглянулись, но шептались обрывочно и неуверенно. И правда, ведь прошло только двадцать минут.
Один из зрителей спросил:
- Андрей, а мне вот говорили, что пару месяцев назад ты тоже проспорил кому-то ведро пива?...
Андрей, заметно захмелевший, качнувшись, повернулся к спросившему:
- Это кто говорил тебе, Васька, что ли?
- Да не помню, слышал в шестнадцатом цеху.
- Так в шестнадцатом вообще шумно, там мелют что попало, ты не верь.
Андрей сделал три приседания, вновь расстегнул ширинку. Пётр поводил кружкой в ведре, как бы готовя напиток «спортсмену».
Вернувшись от кустов, Андрей принял кружку, поднёс её ко рту, понюхал, отдал Петру обратно, прижав к носу рукав куртки, всосал ноздрями воздух, сделал шаг ближе к скамейке.
- Слышь, ребята, время идёт, а вы ничего не рассказываете, развлеките нас как-нибудь, что ли. Вы из какого города?
На лице Петра резко отразилось расстройство, он сплюнул, засунул руки в карманы.
Мужики на скамейке совсем обрадовались. Один засмеялся, второй заметил скромно, нейтральным тоном:
- Так мы сами развлечься хотели, посмотреть, как ты пивом блюёшь. А вообще мы из Питера.
Андрей зажал ладонью рот, глянул на Петра. Тот в ужасе вывернул карманы, потянув их в стороны.
- Да, слыхал я, слыхал, что у вас там, в Питере, все улицы облёваны.
Его поддержал лёгкий хохот всех, кроме "организаторов".
Андрей присел на скамейку, чуть качнувшись и толкнув локтем одного из мужчин.
– А вот я блевать пока не готов. Готов драться, вот только с кем – тоже пока не знаю. Ты не посоветуешь?
Он взял соседа за галстук, дыхнул ему в лицо.
Я разочаровался. Сначала действительно, было забавно, но теперь события на «сцене» поворачивались к обычной драке.
- Но-но! – командированный вскочил, выдернул из руки вставшего Андрея свой галстук.
– Мы так не договаривались! Или ты проиграл, и платишь, или…
Встал и его спутник, вдвинулся между приятелем и Андреем.
- Ребята, времени прошло только полчаса. Может, Андрей, ещё пару кружечек выпьешь?
Похоже, у них жила надежда, что Андрей сломается: упадет, уснёт, или просто откажется пить.
Пётр подскочил с пивом, чуть льющимся на землю. Андрей, набычившись, переводя взгляд с одного из противников на другого, не глядя ухватил кружку, высосал, протянул пустую Петру. Также, не сходя с места и не меняя позы, не допуская противников к скамейке, он выпил, очень медленно цедя, с перерывами, ещё пять кружек. Качнулся, повернулся, расстегнул ширинку, засеменил к кустам.
Командированные больше не садились, похоже, опасаясь провокаций.
Пётр посмотрел на часы. И каждый посмотрел на свои. До конца срока оставалось немного минут. Один из свидетелей не вытерпел, подскочил к табуретке, заглянул в ведро, с сомнением вытянул губы, поцокал языком.
Андрей подошёл к скамейке, буквально рухнул на неё и расхохотался, оглядев «зрительный зал».
- Ребята, вы что, серьёзно думаете, что мне ведро пива не выпить?
Многие одобрительно хихикнули. «Заказчики», как по команде, сделали по шагу назад, отгородились от Андрея ладонями, замотали головами. Судя по всему, они не согласны были брать на себя напраслину.
Андрей икнул и заорал так, как будто напарник был на другом конце стадиона:
- Пётр, заправляй!
Кружка из руки Петра двинулась по назначению. Как и в начале часа, она тут же отправилась обратно. Наконец, Пётр окончательно опрокинул ведро в кружку, подождал, пока в неё стекли остатки влаги и пены. В двадцати пальцах Андрея задрожал прозрачный ребристый полный сосуд, не желая приближаться к его рту.
Пётр, на виду у зрителей-плательщиков умоляюще подпрыгивал, стуча пальцем по стеклу наручных часов. Андрей горестно посмотрел поочередно на каждого из солидарных спорщиков. Он попытался разочарованно развести руками. Однако, в правой здоровенной ладони он крепко держал последнюю порцию, с ненавистью на неё взглядывая.
Командированные повернулись друг к другу с таким видом, будто сейчас махнут руками на концовку спора. Один уже полез во внутренний карман пиджака. Второй прижал его руку, останавливая. В это момент я и другие зрители заорали. Оба спорщика одновременно шатнулись к Андрею, увидев, как на его язык падали последние капли с края пустой кружки.
Юрий не ошибся. Таких «цирковых» номеров я больше не видел. Когда шёл продолжать вечер мимо Верещагина, тот жизненно и уместно, со значением вздернул бровь.
Через много лет, вспоминая, я понял, что стал свидетелем «применения боевого НЛП по предварительному сговору группой лиц». Эх, такие таланты, да использовать бы в переговорах на сумму миллионов двадцать долларов.
|
|
Рука Вермеера
После самоубийства Германа Геринга в его личном музее капитан американской армии обнаружил редчайший шедевр живописи 17-го века – «Христос и судьи» («Христос и грешница») Яна Вермеера, автора «Девушки с жемчужной сережкой» и прославленного мастера женского портрета. Выяснилось, что к продаже картины Герингу имел прямое отношение Хан ван Меегерен – голландский миллионер, владелец доходных домов, гостиниц и клубов.
За сотрудничество с нацистами в Нидерландах судили строго. А тут еще и продажа национального достояния... Никто не сомневался, что Меегерена ждет виселица. Но...
Когда в 1945 году Хан Антониус Ван Меегерен предстал перед судом по обвинению в коллаборационизме, он оказался в отчаянном положении. То, что этот голландский художник продавал нацистам работы старых мастеров, было установлено безоговорочно и точно. С 29 мая по 12 июля Меегерен не отвечал на вопросы, но потом не выдержал. Сообразив, что дело может кончиться не плохо, а очень плохо, подсудимый сделал сенсационное заявление: это он, Меегерен является автором всех полотен, за которые немцами были уплачены миллионы франков. И таким образом он... на самом деле боролся с фашизмом.
Одна сенсация повлекла за собой другую. Под вопросом оказалась компетентность экспертов, которые утверждали, что картины подлинные. Далее последовала третья сенсация: можно ли вообще считать Меегерена виновным? Юридических казусов хватало. Но вначале надо было установить истину. Меегерену предложили доказать свое мастерство на практике. И вот в конце июля в своем собственном доме под постоянным наблюдением он изготовил безупречного «Христа среди учителей»... это был 7-й и последний «Вермеер» крупнейшего мастера подделки 20-го века.
В восемнадцать лет Меегерен поступил в Дельфтский технологический институт, чтобы слушать там курс архитектуры. Одновременно он учился в Школе изящных искусств и очень увлекался живописью. После женитьбы в 1912 году студенческая семья постоянно испытывала материальные затруднения, и ван Меегерен все чаще задумывался над тем, чтобы стать профессиональным художником.
Его акварели продавались хорошо. По окончании Академии изящных искусств в Гааге ему присвоили звание мастера. Друг Меегерена, делец от искусства ван Вайнгаарден, оказал на него известное влияние. Меегерен решил взяться за реставрацию не представляющих большой ценности полотен XVII и XVIII веков. Это оказалось очень доходным делом.
В совершенстве овладев техникой реставрации, Меегерен начал подделывать картины.
Уже в самом начале эксперты не могли отличить его полотна от оригиналов. А он нашел настоящую золотую жилу: Вермеер Дельфтский! О его жизни и сейчас известно немного. Меегерен создал «новую» область творчества великого художника. После Вермеера не осталось религиозных композиций, и Меегерен принялся писать их вместо него.
Настоящие холст и подрамник 17 века нетрудно было раздобыть в антикварных лавках — там продавалось множество заурядных картин того времени. Смыть картину и нарисовать новую было сложно, но вполне возможно. Главное — не применять вещества, которые вошли в обиход после эпохи Вермеера. Меегерен научился сам приготовлять краски и нашел поставщиков других редких веществ. Главной проблемой был «кракелюр» — трещины, которые появляются на масляной картине лишь спустя десятилетия. Идея Меегерена заключалась в том, чтобы, очистив прежнее изображение, писать новое, тщательно сохраняя каждую трещинку. Он решил обратиться к последним достижениям химии. К концу 1934 года ему удалось изобрести такие масляные краски, которые в специальной печи при температуре 105°С затвердевали по истечении двух часов настолько, что их не брал обычный растворитель.
На протяжении веков на поверхности картины накапливается пыль, которая въедается в малейшие трещинки. Ван Меегерен и тут находит гениальное решение. После того как высохнет слой лака на картине, он покрывает все полотно тонким слоем китайской туши. Тушь просочится в трещины, заполненные лаком, затем художнику остается лишь смыть китайскую тушь и лак с помощью скипидара, а тушь, проникшая в трещины, остается и создает видимость въевшейся пыли. Зaтем художник покрывает картину еще одним слоем лака сверху.
В одном из солидных английских журналов появилась публикация о сенсационной находке шедевра Вермеера. О «Христе в Эммаусе» заговорили искусствоведы, критики, антиквары. В конце концов картина была продана музею Бойманса в Роттердаме. В сентябре картина была впервые показана в музее среди 450 шедевров голландской живописи. Успех был потрясающий. У картины постоянно толпились восторженные посетители. Подавляющее большинство специалистов и критиков объявили «Христа в Эммаусе» одним из лучших и наиболее совершенных творений Вермеера Дельфтского.
Меегерен продолжал работать над фальшивками. Ему хотелось, чтобы его картины висели в лучших национальных музеях. Он разбогател, переселился в Ниццу, купил роскошную виллу из мрамора. В 1938—1939 годах из его мастерской вышли две картины в духе жанровых полотен выдающегося голландского художника XVII века Питера де Хооха. Одну картину — «Пирующую компанию» — приобрел коллекционер ван Бойнинген, другую — «Компанию, играющую в карты» — роттердамский коллекционер ван дер Ворм. А фальсификатор заработал 350 тысяч гульденов. Он вел разгульный образ жизни, много пил и начал употреблять наркотики.
При его «принципах» ему была не страшна 2-я мировая. За три года Меегерен написал пять новых «Вермееров» на религиозные темы. Однако возникли подозрения: как это в руках одного человека оказалось столько картин великого мастера? Впрочем, пока на эти разговоры не обращали большого внимания.
«Вермеер» Меегерена «Христос и судьи» попал в коллекцию самого Геринга, который соперничал по части коллекций с самим фюрером. В сделку вмешивались голландские официальные органы. За картину была назначена цена в 1 миллион 650 тысяч гульденов (около 6 миллионов франков). После тайных переговоров в обмен на картину немцы вернули Голландии 200 подлинных полотен, которые были украдены нацистами во время вторжения. В результате этой многоходовой сделки Меегерен положил в карман около 4 миллионов франков. Всего же с 1939 по 1943 год он создал тринадцать подделок, восемь из которых принесли ему 7 миллионов 254 тысячи гульденов.
Меегерен не знал, куда девать деньги. Находились очевидцы, утверждвшие, что он закапывал тысячные купюры у себя в саду. Впоследствии новые жильцы дома пробовали отыскать этот клад...
Война окончена. Меегерен под судом. Следственный эксперимент завершен. Специальная комиссия по расследованию, в которую вошли эксперты, историки искусства, химики, выносит осторожное решение: да, он вполне может быть автором скандально известных полотен.
Мало того, что судьи были поражены мастерством фальсификатора. Обвинение предстало в сомнительном свете еще и потому, что благодаря сделке с «Христом и судьями» в Голландию вернулось 200 ценных старинных оригиналов!
Ван Меегерен был приговорен к одному году лишения свободы. Его подделки вернули их владельцам. Правда, Меегерену пришлось возместить им расходы, и от его состояния ничего не осталось. В 1947 году он умер от сердечного приступа. На тот момент он был самым популярным человеком в стране...
Кстати, изготовленный на следственном эксперименте «Христос среди учителей» не был доведен до конца. На этом «мастер-классе» Меегерен так и не продемонстрировал на практике свои главные профессиональные секреты.
|
|
Мишка, друг мой, работает психиатром в областной больнице. И, как у любого психиатра, у него есть интересные пациенты и случаи из практики. Их не так много, как кажется, но попадаются прямо персонажи из кунсткамеры. И не все они такие уж и забавные, люди не от хорошей жизни лишаются рассудка, и уж точно не по своей воле. Например, он рассказывал о женщине. Встретишь ее на улице — и не поймешь, что что-то не так. Идет себе с коляской, улыбается. Иногда посюсюкает малыша, покачает его на ручках. А подойдешь ближе — это и не ребенок вовсе, а кукла в тряпье. Тронулась рассудком на почве трагической гибели дочери. После излечения женщина стала несчастнее, и выглядеть хуже, чем до. Вот и думай после этого — что лучше? Жить в иллюзии или в реальности?
В семь вечера, как по расписанию, в мою холостяцкую берлогу завалился Миха, бренча бутылками в пакете. Нехитрый стол для домашних посиделок уже был накрыт. Все как обычно — вобла, бутерброды и пивко.
— Задам тебе вопрос, — задумчиво протянул он. — Ты знаешь о теории «многомировой интерпретации»?
— Многомировой…что? — спросил я.
— Это одна из множества теорий квантовой физики. Она говорит о том, что возможно, существует бесконечное множество миров, похожих на наш. Отличия могут быть как и вовсе незначительными — например, в одном из миров ты поел на ужин сосиски, а в другом рыбу. Так и глобальные настолько, что не только наш мир может быть другой, но и вся галактика или вселенная, — закончил объяснять Мишка.
— Так и знал, что ты свихнешься на своей работе. Не зря есть такой анекдот: «В психбольнице, кто первый надел халат — тот и психиатр».
— Да ну тебя. Пытаешься просветить невежду, а тот еще и психом тебя называет. Как бы то ни было, именно с этого вопроса начал пациент, о котором я хочу тебе рассказать.
* * *
— Да, я знаю об этой теории. Но я хотел бы поговорить о том, ради чего, вы собственно, пришли? — спросил я у молодого, прилично одетого парня, пришедшего ко мне на прием.
Бегло пробежался глазами по его медицинской карте: 25 лет, ранее на учете в психдиспансере не стоял. В возрасте 19 лет произошла травматическая ампутация мизинца правой руки на производстве. Дальше шли стандартные ОРВИ и гриппы.
— Понимаете, есть два варианта событий, который со мной происходят. Либо это теория верна, за исключением того, что эти миры на самом деле пересекаются. Либо я сошел с ума и мне нужна ваша помощь, — он говорил спокойно, не проявляя признаков тревоги или страха. Стало понятно, что его поход ко мне был тщательно обдуман.
— Давайте, вы мне расскажете обо всем, что вас тревожит или беспокоит, а я после этого постараюсь подумать как и чем вам помочь, — честно говоря, он был последним пациентом в этот день. Так что я хотел побыстрее закончить и пойти домой.
— Начну с тех моментов, когда это началось, но я еще ничего не замечал или не придавал этому значения.
— Как вам будет удобно. Чем больше я знаю, тем лучше, — моя надежда уйти пораньше мгновенно погасла. Придется выслушать все, такова уж моя работа.
* * *
— Это началось три года назад. Однажды я вышел из дома и заметил, что что-то не так. Такое чувство бывает, когда приезжаешь в знакомую квартиру, а там убрались или что-то переставили. Ты даже точно не можешь сказать, что именно изменили, но чувство не пропадает. Когда я начал анализировать тот момент спустя два года, то вспомнил, что во дворе дома всегда рос дуб. Могучий, с толстыми ветками и мощными корнями. Я еще вспомнил, как в детстве собирал желуди под ним. А сейчас там росла лиственница! Такая же большая, и даже внешне похожа, но деревья совершенно разные!
Люди очень боятся менять свой привычный мирок. Им проще поверить в ложь, которая поддерживает его существование, чем в правду, которая его разрушит. Также поступил и я, убедив себя, что никакого дуба и не было, будто там всегда росла лиственница. Вспоминая все моменты потом, я понимаю, каким глупцом был. Постоянно убеждая себя не замечать истины, не веря своим глазам и воспоминаниям, я все ближе подходил к катастрофе.
После этого было еще много таких моментов. Многие были настолько незначительны, что я их и не помню. Расскажу о нескольких запомнившихся. Как-то раз, идя с другом, вспомнил о жвачке «Таркл», которую мы с ним часто покупали за рубль в ларьке. Внутри были еще переводные татуировки. Друг удивился, сказал, что они назывались «Малабар». Причем я был просто уверен, что он надо мной прикалывается. Дома погуглил — и верно, «Малабар»!
Потом был знакомый с рок-концерта, который не узнал меня и все удивлялся, откуда у меня его номер телефона и имя. Такие события с каждым разом происходили все чаще, а изменения все сильнее. Я уже не мог постоянно их оправдывать своей забывчивостью или изменчивой памятью. И все же старался просто не думать об этом. Я берег свой маленький мирок до последнего. Даже когда он весь был в заплатках и трещал по швам.
Последнее событие не было неожиданным, скорее наоборот, вполне предсказуемым, если бы я не был таким упертым ослом. Когда я пришел домой, меня застала непривычная тишина и темнота. Не было ни вечных диалогов героев сериала из телевизора, ни шкворчания или бульканья готовящихся блюд с кухни. Ни, что самое главное, приветствия моей любимой жены, Светы. Если она ушла гулять с подругами, то обязательно бы оставила записку, отправила смс или позвонила. Позвонить ей сразу мне не дало понимание, что дома все не так. Не было стенки, которая ей так понравилась, что я ее сразу купил. Вместо нее стоял мой старый комод. Более того, не было вообще ничего из ее вещей или того, что мы купили вместе. Из шокового состояния меня вывел телефонный звонок:
— Ты куда ушел с работы?! — по голосу я узнал своего начальника с прошлой работы, откуда я ушел пару лет назад и устроился на другую, по рекомендации тестя.
— Я же уже давно уволился, вы о чем? — недоумевал я.
— Ты там головой не ударился? На сегодня прощаю, но следующий такой раз, на самом деле будешь уволен.
Все произошедшее просто не укладывалось в голове. Не помню, сколько прошло времени, прежде чем я успокоился, и моя голова начала снова работать. В первую очередь я позвонил на свою работу, знакомым, друзьям, Свете. На работе обо мне ничего не знали. Друзья и знакомые даже и не знали, что я женился, хотя все они присутствовали на моей свадьбе. А Света… Света меня просто не узнала, или сделала вид, что не знает. Ее понимание того, что я о ней знаю, сильно напугало ее. После этого ее телефонный номер оказался недоступен.
Когда я успокоился, то начал анализировать происходившее со мной ранее. И мне пришли в голову две идеи: либо я сошел с ума, что наиболее вероятно, либо я каким-то образом путешествую между мирами, незаметно переходя из одного в другой. Эти миры мало чем отличаются, просто в одном был дуб, а в другом лиственница, в одном была жвачка «Таркл», а в другом «Малабар». И, наконец, в одном из них я опоздал на автобус, закрывший двери перед моим носом, и познакомился на остановке с прекрасной девушкой Светой. А в другом мире я, наверное, успел на этот треклятый автобус и проводил ее взглядом. Я бы мог снова найти ее, начать встречаться и снова жениться на ней. Но какой в этом смысл, если я сумасшедший или путешественник между мирами?
* * *
Я много слышал печальных историй, видел матерей, убивших своих детей, посчитав их демонами во время обострения и после этого безутешно рыдавших, многое я повидал. Но о таком слышал впервые. На первый взгляд он сам придумал эти «другие» воспоминания, пытаясь сбежать от одинокой действительности. Но многое не сходилось. Предположим, телефоны и имена он узнал каким-то образом, но тогда почему он так много знает о своей «жене», если она с ним не знакома? Мутная история.
Я посоветовал ему побольше пообщаться с друзьями, узнать, не было ли у него травмирующих воспоминаний и откуда он мог узнать столько о Свете. Быть может, он знаком с ее мужем или родственником, узнал все о ней и заставил себя поверить, что она его жена. Я пожал ему руку и попрощался. Больше он на прием не приходил.
Его талон так и висел незакрытым, так что я позвонил, на оставленный им номер телефона. Тот, узнав кто я, и по какому поводу звоню, сильно удивился. Как он начал утверждать, ни к какому психиатру не ходил, ни о какой жене он не знает и посчитал, что его разыгрывают друзья. Но я все-таки уговорил его прийти на прием.
Когда Сидоров пришел и протянул мне руку, я вдруг вспомнил деталь, укрывшуюся тогда от меня. У этого Сидорова не было пальца, как и было написано в его карте. Но в тот, первый прием, увлеченный рассказом пациента, я не придал значения тому, что все его пальцы были целы.
* * *
После этого рассказа Мишка замолчал, и мы пили пиво долгое время в тишине. Мы оба думали об одном. Есть ли миры помимо нашего? Если они есть, то какие? Какие решения принимали мы там?
— А помнишь, как я сорвался с ветки и сломал ногу? А ты тащил меня на горбу добрых два километра? Представляешь, мои родители не помнят об этом, — решил сбавить напряжение я. — Может, коллективная амнезия?
— Нет, не было такого, — удивился Мишка.
Мы тревожно посмотрели друг на друга, но ничего не сказали. Никто из нас не захотел разрушать свои мирки.
|
|
Он не нищенствовал, а продавал иголки
Мне выдавали на дорогу в школу восемь копеек: на троллейбус туда и обратно. В хорошую погоду я старался их сэкономить и шёл пешком.
На половине дороги, как раз, если погода была хорошая, обычно весной, на перекрестке улицы Кропоткина и улицы Ленина, я проходил мимо инвалида.
У него не было рук, всё лицо был в шрамах, на месте глаз были ямки пустых глазниц.
На нем была тёмносерая, потертая телогрейка, с зашитыми на плечах отверстиями от рукавов, которые были ему не нужны.
Грудь на телогрейке была аккуратно рядами усеяна иголками разной длины и толщины. Слева, то есть на правой стороне груди, начало каждого ряда уверенно обозначал серебром и кровавой эмалью прикрученный Орден Красной Звезды. Рядов было три.
Те, кто хотел купить иголку, наверное, должны были бросить в консервную банку деньги. То есть, деньги в банке лежали, но как они туда попадают, я никогда не видел. Не видел и того, вытаскивал ли кто из телогрейки иголки. Мне кажется, тот, кому нужны были иголки, шёл за ними в магазин. Но инвалид стоял прямо, лицом к северному солнцу, целый день.
Когда я шёл обратно после школы, если редкое Ленинградское солнышко ещё светило, инвалид стоял уже на другой стороне улицы. Он опять подставлял лучам бледное лицо с темными глубокими шрамами. Иголки так же блестели затвердевшими слезами, возглавляемые тремя орденами.
Однажды, задержавшись с уроков, я увидел, как медленно разгибалась с денежной банкой в руке пожилая женщина, как она уводила инвалида домой. Я догадался, что наверное она же помогала ему переходить улицу вслед за весенним теплом.
Оба моих родителя были тяжело ранены на Войне. Но они были активными, работали на хороших работах. Я не мог в десятилетнем возрасте понимать сложности общественных отношений, но чувствовал особенность положения инвалида.
Мимо него я старался проскочить как можно быстрее, не глядя в его сторону. Мне почему-то было стыдно, что я не покупаю иголки, не бросаю денег в банку.
Опять же в хорошую весеннюю погоду, каждый год между пацанами возникала эпидемия игры в «пристенок». Нужно было ударить в стенку ребром своей крупной монеты, и если она, отскочив, попадала в монету другого игрока, засчитывался выигрыш.
Подбивали нас на эту игру прогульщики-старшеклассники, причем правила постоянно менялись, так что мы, младшие, обычно были в проигрыше. Я проигрывал не больше сэкономленных восьми копеек. Но неоднократно видел и слышал, как мои ровесники проигрывали деньги от завтраков, и даже, выданные им матерями на поход в магазин за продуктами.
Однажды я услышал хвастовство одного из игроков, как он утащил банку с монетами у слепого инвалида. Кто-то одобрительно засмеялся, большинство промолчало. Я тоже ничего не сказал, потом ушел. Больше в «пристенок» не играл.
Мне было очень страшно, когда я первый раз положил в банку четыре копейки. И убежал. В следующий раз я положил восемь копеек. И отошёл спокойнее. Через несколько дней я опять подошёл к инвалиду, положил восемь копеек и сказал:
- Здравствуйте!
Он ответил, глухим голосом, с не изменившимся лицом:
- Здравствуй, мальчик, спасибо тебе, - и помолчав, добавил:
- Я давно тебя узнаЮ, по шагам. Ты не бойся меня.
А я наоборот, пришел в ужас. Буркнул что-то неразборчиво, и убежал.
Значит, инвалид знает меня? И он понимает, что я его боюсь? И, наверное, знает, почему?
Три недели до конца учебного года я ходил в школу по параллельной улице. Летом мы уехали на дачу. Следующая осень была дождливая, и я ездил в школу на троллейбусе. А весной инвалида я не встречал.
И больше никогда не видел лицо со шрамами, выше телогрейки без рукавов, утыканной рядами иголок на продажу. Иголок после орденов.
***************************************
Теперь известно, что в конце сороковых годов, наиболее изуродованных инвалидов, разбросанных Войной по стране (безногих, безруких и подобных, смущавших взоры обывателей), советское правительство вывезло из больших городов. Для Ленинградских инвалидов местом высылки был назначен остров Валаам, в центре Ладожского озера.
Когда я уже взрослым впервые попал туда с экскурсией на теплоходе, на пристани нас встречали несколько безногих людей, на маленьких квадратных дощечках, с колёсиками, прибитыми снизу. Они пытались продать пассажирам корзинки собственного плетения.
Но экскурсанты, в основном, пробегали мимо. Они спешили проселочной дорогой через лес посмотреть великолепный Собор с входом из черного гранита и колоннами из гранита розового, с куполом, который к тому времени ещё сохранил дореволюционную позолоту, как вчерашнюю. Спешили приобщиться к искусству, к вечной красоте, пробегая мимо живого нищего уродства.
Наверное, никому из них не приходилось слышать в детстве из уст инвалида:
- Ты не бойся меня!
1954-2014г.
|
|
Хабр, обсуждение попытки построить полную симуляцию червя
larikov: Интересно, этот червь знает, что он компьютерная симуляция? :)
VoidEx: Даже мы не знаем, компьютерная ли мы симуляция.
Halt: Да ладно, не знаем. Элементарно выводится из имеющихся представлений об окружающей действительности ;)
1. Имеется явный, четко выраженный момент запуска симуляции Большой взрыв. Удобный вариант бутстрапа без необходимости думать о развертывании системы на всех уровнях. Пусть сама себя запускает.
2. Тонкая настройка вселенной ну тут тоже понятно, симуляцию подгоняли под наиболее интересные условия.
3. Квантование всего: пространства, энергии, времени и с недавнего времени гравитации. Планковские величины представляют по сути то, с чем приходится сталкиваться любому программисту ограничения на размер переменных и точность вычислений. Скорость света ограничение на фреймрейт симуляции. Просто товарищи экспериментаторы недооценили желание отдельного элемента системы лезть слишком глубоко.
4. Вероятностная природа квантовой механики ошибки округления при работе с числами с плавающей точкой при приближении к пределу точности вычислительной системы. Читайте спецификацию IEEE 754.
5. Невозможность увязать квантовую механику и теорию относительности да банально обсчитываются разными модулями. Гордон Фримен тоже мог бы долго ломать голову над механикой взрывающихся бочек (Havok) и ее несоответствием с визуальной моделью (шейдеры).
6. Квантовая запутанность первый обнаруженный баг в симуляторе, нарушающий локальность. Видать, перемудрили с указателями.
|
|
Обычно я выкладываю сюда какие-то случаи из жизни друзей-знакомых, но в этот раз речь пойдет о людях достаточно известных. История эта была услышана мною от одного столичного бизнес-тренера, который сам принимал в ней некоторое участие. Мне она показалась забавной, просьбы молчать не было, поэтому пересказываю.
Итак, была (и есть) у нас в России одна крупная фирма, что уже долгое время банчит обувью. Название я говорить вам не стану, скажу лишь, что оно на «Э» начинается, и на «коника» заканчивается, так что сами догадайтесь. И было у этой фирмы несколько учредителей, главный из которых был постоянной головной болью остальных. Сперва у него с подружками чехарда была, все новых заводил, да снова менял. Причем мог так с бывшими расстаться, что остальные совладельцы просто вздрагивали. Одной даже квартиру на Тверской презентовал, всем понятно, наверное, что деньги были на это потрачены далеко не малые.
Потом, когда с бабами он как-то разобрался, начались у него новые дурки - решил он взять шефство над Аллой Пугачёвой, с которой его тогда кто-то познакомил и творчество которой он, как выяснилось, всегда любил. Начал подарки ей делать дорогущие, цветы слал и прочие любезности оказывал. Воспылал, одним словом. Ничего, кстати, удивительного в этом не было, все мы родом из детства. Для тех, кто помоложе на всякий случай поясню, что нынешняя интернетная страшила Пугалкина и та, всенародно любимая Алла, чьи песни мы распевали в пионерских лагерях, существа, по сути, абсолютно разные.
Пугачёва же, в свою очередь, справедливо рассудив, что нет лоха и жизнь плоха, этим его вниманием и пользовалась, позволив ему стать своим главным томатным спонсором. Помните тогда в начале нулевых все показывали нам ее «Рождественские встречи»? А Киркорова ведущим «Утренней почты» помните? А коллекции обуви от Аллы Пугачевой в ЦУМах наших городов? Во-во, всё оттуда.
Остальные учредители всю эту лабуду, сжав зубы, терпели. Всё ж ведь реклама и так далее. Может так бы оно все и осталось, но была у самой Пугачихи тогда одна страстишка - любила она в то время зайти в казино, где деньжищи она, как и любой игрок, тупо в итоге просаживала.
И ладно бы она шпилила по маленькой, но суммы, увы, уходили немалые, в связи с чем она у своего спонсора кредитоваться и приноровилась. То есть деньги Борисовна, конечно, отдавала и даже с какой-то небольшой маржой, но на них в то же время можно было прикупить где-нибудь в Греции очередной обувной заводик и штамповать на нем продукцию с куда как большей прибылью. А это уже, так сказать, другая сторона лопаты, это уже, как ни крути, просто упущенная прибыль.
Вот на этом этапе остальными учредителями и была приглашена консультативная группа с тем коучем, от которого я эту историю и слышал. Группа эта под каким-то предлогом паслась у них в офисе, изучая обстановку и выводя психологический портрет главного акционера. Спустя какое-то время работу свою они закончили, проанализировав всё, что было можно и охарактеризовав его как чрезмерно эмоциональную и пассионарную личность. И дали совет не перечить ему в его нынешних увлечениях, а перебить их чем-нибудь необычным и соответственно менее затратным. Сами они подготовили несколько предложений, из которых остальные учредители, выбрали наиболее, на их взгляд, подходящее и на очередную днюху подарили своему импульсивному собрату стадо австралийских коз. Знаете, наверное, белые такие, кашемировые. Загон ему под это дело отстроили в области, литературу нужную выписали, ну и всё остальное, что полагается, наладили.
И, не поверите, тот увлёкся. Чуть ли не ночевал в этом загоне, забросив все дела и довольно быстро охладев к Алле Борисовне. Само собой, прекратилось ее финансирование, потихоньку сдулись «Рождественские встречи», Филиппка турнули с «Утренней почты» и всё вроде как в фирме стало налаживаться.
Но это, увы, ещё не конец истории. Дело в том, что возле деревеньки той, где загон с козами был, стояла одна заброшенная полуразвалившаяся церквушка. Куда, мимо этого загона, ездил местный попик на своей «копейке». Попик оказался тем еще пролазой и стал время от времени у того загона останавливаться и болтать с хозяином на разные темы, высокодуховные, преимущественно. И, ведь, охмурил, шельмец, охмурил. Вверг в махровое православие.
Ну, а дальше всё, как и раньше. Вскоре сам попик уже вваливал на новенькой иномарке, саму церковь восстанавливала нанятая бригада строителей, а на очередном собрании акционеров главный учредитель на полном серьёзе предлагал остальным совладельцам начать платить церкви «десятину».
Что там было дальше самому мне неведомо, но думаю, что подобных фортелей в этой фирме было еще немало.
|
|
Посмотрел по ТВ "Солнечный удар" Михалкова... Ой, блин... Я понимал, что судя по полному провалу в прокате - точно на Оскара не тянет... Но превзошло ВСЕ МОИ ОЖИДАНИЯ...
Меня хватило лишь на два эпизода:
1) пароход отходит от пристани (где-то на маленькой волжской пристанюшке в период до первой мировой войны, т.е. до 1914 г. Во время отхода оного парохода слышна музыка, а именно - джаз! Оркестра при этом на пристани не видно (какие, нафиг, оркестры для проводов пароходов на микроскопической пристанюшке в поволжском городке с населением максимум 500 чел? за чей счет банкет?) Вариантов остается два: либо это был граммофон (но не показывали его, да и звук был чистый, "не граммофонный"), либо с помощью машины времени в 1913 год из какого-нибудь 1963 года перенеслась ламповая радиотрансляционная установка. Последнее - наиболее вероятно.
Насчет джаза в России в 1913 году, цитата: "Днем рождения отечественного джаза традиционно считается 1 октября 1922 года, когда в России состоялся первый в стране джазовый концерт". Даже в США, на родине джаза, само слово джаз начало употребляться в отношении музыки только в 1915 г (!) Какой же тогда джаз (мелодия в стиле Цфасмана, кстати, т.е. минимум 1930-е годы по стилю), льющийся из ушей героев фильма на пристани в уездном городе N в 1913 г. в Российской империи?
2) толпа мордатых артистов, страдающих поголовно ожирением II степени, изображающих "боевых белых офицеров" в плену у красных (если посмотреть на фото Колчака - только на именно фото САМОГО худющего Колчака, а не более чем увесистого Хабенского в роли Колчака - можно легко представить, как выглядело большинство офицеров в то время). Они хотят зачем-то сфотографироваться (в плену!). Один из офицеров объявляет "у меня есть новый фотоаппарат, давайте сфотографируемся!". Я подумал было про пленочный "Кодак" (уже был тогда), хотя в красном плену(!) проявлять пленку, печатать фотографии - бред какой! Но фантазия мэтра российской кинематографии пошла дальше, этот офицер в красный плен потащил, как оказалось, новый (со слов героя) ПЛАСТИНОЧНЫЙ фотоаппарат, размер пластинок где-то минимум 13 на 18 см. На всякий случай, вес такого деревянного агрегата - килограммов 20. И эту бандуру (со стеклянными пластинками, проявителями, фотобумагой, и т.п., т.е. еще килограммов 10) офицер попер с собой в плен к красным? Как (неужели он в плен сдавался с личным автомобилем)? И, главное, нах..я?
Дай ответ, Никита Сергеич!
Не дает ответа...
Больше не смог смотреть - очередная даже не "развесистая клюква", а развешиваемая на уши с непонятной целью откровеннейшая лапша.
|
|
Что может быть веселого на похоронах заслуженного человека, да при том, что во время этих похорон чуть не умер еще один человек? Дайте эту задачку сценаристам-сериальщикам. Пусть попробуют выдавить из зрителей смех сквозь слезы так, как это сделала жизнь. История реальная.
Хоронили врача – реаниматолога, человека заслуженного, преподавателя местного медицинского института, достойно пожившего и умершего будучи еще вполне боевой профессиональной единицей в немалых своих годах.
Соответственно у траурного зала кроме родственников и просто знакомых собрались коллеги, то есть практически весь незадействованный на дежурствах и не пребывающий в отпусках состав реаниматологии и анестезиологии областного российского городка.
И прямо на ступеньках траурного зала стало плохо одному дедку, пришедшему на это скорбное мероприятие вместе со своей женой-врачом. Да не просто плохо, а плохо до полной остановки сердца.
Понятно дело, что тут же на ступеньках наиболее достойные из присутствующих – практикующих (вот он где реальный рейтинг в этом замкнутом мирке) начали проводить реанимационные мероприятия. Под ценные указания присутствующих из профессорско–преподавательского состава. Под внимательными профессиональными взглядами коллег — так человек около 50-ти только наиболее востребованной в данном случае врачебной специальности, не считая жен-терапевтов, кардиологов и прочих рентгенологов.
Неспешно подъехала вызванная «Скорая помощь». Молодая девица-фельдшерица не сразу сориентировалась.
- Все расступились! – попробовала скомандовать она.
- Ща как расступимся! Дефибриллятор сюда и …. (далее названия лекарств из тех, что внутривенно) быстро!
Девица попробовала что-то возразить, но ей быстро объяснили ее роль и более она не отсвечивала. Тем более, что дефибриллятор оказался не заряженным, лекарства не все из положенных к наличествованию. Девице и ее начальству пообещали разборки, но потом, позже.
Через некоторое время дедка перенесли в машину и двадцать минут еще раскачивалась «Скорая». Тут уже было дело профессиональной чести хоть и голыми руками, но довести начатое до победного конца. Азарт, если хотите. Тем более что и покойный, про которого на время все забыли, из своих — поймет и не осудит за заминку в мероприятии.
«Завелся!” — и «Скорая», увозя счастливца в сопровождении двоих победителей и девицы, убыла в стационар.
Радостное возбуждение людей, сделавших трудную работу, сопровождало дальнейшую церемонию, но не коробило никого. Вот уж действительно светлые похороны получились – смех сквозь слезы.
А меня лично добил один из местных гуру, заметивший с профессиональным цинизмом: «Судя по времени сколько качали, дедок действительно собирался помереть. Но уж больно неудачное время и место он выбрал для этого».
P.S. Дедушка тот и ныне здравствует.
|
|
Жертва брендирования или история одного увольнения.
В первые годы после открытия наш тюменский филиал по продаже спецодежды показывал вполне неплохие результаты. Помните, как тогда было до кризиса? Оборот рос, ассортимент расширялся, все должники рассчитывались вовремя или почти вовремя. Главной задачей было лишь привезти товар на склад, а дальше можно было и расслабиться, чем все мы, в общем-то, и занимались во главе с нашим тогдашним директором.
Поставив продажи на поток, дальше он особо не напрягался и весь день сидел у себя шаря в интернете и лишь изредка выезжая к наиболее крупным клиентам на переговоры. Сам он за рулём с определённого момента почему-то не ездил, заведя себе для этого персонального водителя.
Где уж он его отыскал нам было неведомо, но крендель тот оказался редкостный. С виду маленький такой добродушный мужичонка возрастом под полтинник, но, несмотря на годы, жутко озабоченный и практически постоянно, выражаясь современным языком, находившийся в активном поиске.
По причине этой своей чрезмерной любвеобильности он регулярно попадал в различные роковые треугольники, из-за чего частенько проходил у чужих мужей курс лечения от половой зависимости. Но настроение это ему никак не портило, и он весело рассказывал нам какие-нибудь свои новые заморочки, совсем не унывая из-за очередного фингала под глазом.
Звали мы его Диваныч. На самом деле, был он Иван Иваныч, но поскольку всё своё свободное время он сидел возле секретарши на диване в холле, то это прозвище так к нему и прилипло. Дивану, кстати, он со временем изменил, перебравшись в коридор, чему предшествовало следующее.
По соседству с нашим офисом, в конце коридора долго пустовало помещение, которое всё же кто-то заарендил под студию йоги. Новые хозяева сделали там ремонт, повесили у входа шарики с фонариками и наклеили на дверь плакат с девушкой в длинном индийском платье. Ходили к ним, главным образом, какие-то молодые девчушки и волосатые пареньки ботанического вида. Из-за двери слышалась тихая приятная музыка, вкусно пахло ароматическими свечками и, зная пристрастие нашего водилы к таким вещам, кто-то напел Диванычу, что это открылся салон эротического массажа.
Вот с того времени тот обычно и торчал в нашем коридоре, нахально подмигивая приходившим на занятия девушкам, и понимающе похлопывая по плечу парней, сочувственно спрашивая самых худеньких:
– А чё даром-то…. не дают?
Словом, кадр он был ещё тот, но мне, честно говоря, нравился.
И вот однажды собралась к нам с контрольным визитом наша московская «генеральша». И хотя всё вроде у нас в филиале было нормально, но что в голове у начальства неизвестно, поэтому к её приезду мы готовились очень серьёзно.
Всем напечатали визитки, на входную дверь заказали новую табличку с нашим названием и слоганом «Спецодежда - дёшево!», в холле убрали со стен мишуру с новогоднего корпоратива и поставили пару стоек с образцами спецодежды.
Неожиданно высоко поднялся уровень санитарной культуры. В туалете починили шпингалет, обзавелись флакончиком с жидким мылом и даже начали класть в писсуар пахучие зелёные таблетки, которые, впрочем, несмотря на запрет директора, мы уже к обеду метко разбивали на атомы.
Диваныча, ввиду того, что по штатке его должность была нам не положена, загнали с коридора обратно в холл к стойкам со спецухой, дали в руки прайс и велели изображать продавца-консультанта, ответственного за работу с приходившими к нам клиентами.
Короче говоря, в нашем филиале происходило ровно всё то, что происходит в любой дочерней фирме, когда туда приезжает головное руководство.
Сама шефиня, по слухам, дама была неплохая, но строгая, и очень не любила бездельников. Поэтому всем нам было рекомендовано ни в коем случае не начинать рабочий день с чаепития и перманентно изображать какую-либо бурную деятельность.
С утра в день приезда нас потихоньку лихорадило. Ожидая начальство все бродили по офису с деловым и независимым видом, отворачиваясь друг от друга, словно танцоры танго. Наконец директриса прибыла, оказавшись довольно крупной средних лет женщиной, с приятным лицом и крепкой деловой хваткой, которую она начала сходу нам демонстрировать, с порога раздевшись прямо в холле и дотошно изучив взятый у Диваныча прайс.
Мы уже испугались, что сейчас она устроит ему допрос, но тут на наше счастье, явно польстившись на нашу новую вывеску, к нам забрели какие-то две тётки барыжного вида. Тётки были довольно симпатичные и Диваныч, не изменяя своим принципам, тут же принялся их обхаживать, предлагая приобрести что-либо из нашего ассортимента.
Директорша, одобрительно посмотрев на это его рвение, решила ему не мешать и прошла к нам, менеджерам, где в течение часа довольно обстоятельно с нами общалась. После чего она проследовала в кабинет директора выйдя оттуда вместе с ним только к обеду.
Пообедать они собрались где-то в городе и почти уже туда отправились, как вдруг выяснилось, что, пока наша гостья ходила по кабинетам, куда-то исчез её плащ, который она повесила в нашем холле на стойку со спецодеждой.
Разыскивать пропажу вышел весь наш коллектив, во главе с директором.
- Светлый такой с поясом – растерянно объясняла «генеральша», обращаясь преимущественно к нашим девушкам – подкладка в клетку…. с красным…..
При словах про подкладку откуда-то сзади послышался вздох и приглушённый матерок, заставив всех присутствующих оглянуться на стоявшего там Диваныча.
- Откуда ж я знал – виновато забубнил тот – она сперва тёмный хотела… маркий, мол.. ваш-то.… А потом говорит, ладно, давай этот, больно уж подклад красивый…
Оказалось, что пока директриса вела с нами беседы, наш водитель, применив всё своё обаяние, умудрился впарить её плащ одной из двух зашедших к нам на вывеску тёток, перепутав его с рабочим влагостойким плащом ценою в четыреста рублей, указанным в прайсе.
В холле случилась немая сцена. Все с ужасом уставились на Диваныча, который, смутившись покраснел и лишь молча разводил руками, словно стюардесса, показывающая основные и запасные выходы.
- Это же Барберри.. – оторопело произнесла наконец «генеральша» непонятное Диванычу слово - оригинальный.. я ж в Милане… во флагманском бутике покупала….
Впрочем, в этот момент вперёд уже выдвинулся наш директор, переведя Диванычу сказанное в кратко-неприличных, но уже понятных ему терминах.
Ситуация была хуже не придумаешь. Пришлось срочно менять планы и ехать по магазинам, которые оставили в душе нашей проверяющей далеко не лучшие впечатления. Кое-как она подобрала себе какую-то курточку, и, отказавшись от обеда, вернулась к нам в офис в скверном и дурном настроении.
Насчёт Диваныча всё решилось однозначно:
- Уволить – распорядилась она нашему директору – это у вас не менеджер. Он плащ рабочий от Барберри отличить не может, Кто, вообще, такого тупака на продажи поставил!?
Вот так мы тогда и остались без Диваныча, о чём впоследствии даже жалели, хороший был мужик, позитивный.
А почему мне вспомнилась эта история?
Да просто иду на днях с гаража, слышу вроде окликает кто-то, смотрю – Диваныч. Постарел немного, поседел, но такой же весёлый. Сидит в каком-то минивэне, рот до ушей, а за ним полный салон девок.
- Ух, ты – говорю, когда он вылез – это что у тебя за девичник?
- Каждый день – смеётся – да через день у меня такой девичник.
Оказалось, трудится он сейчас водилой в фирме «по вызову». Сутки отработал, вторые дома. Жизнью доволен чрезвычайно.
- Девок сейчас у меня как пыли, хочешь подгоню тебе кого по старой памяти? Вон – кивнул он головой - сейчас в машине смена сидит с Екатеринбурга. Они дома на «Конфи» трудятся, а здесь подрабатывают, не поверишь – конфетами пахнут!!
- Спасибо – говорю – подумаю, если конфетами.
Поболтали мы с ним, попрощались и я дальше домой двинул. А по пути даже порадовался за него, честно говоря…. Оно ведь всегда хорошо, когда человек на своём месте.
|
|
Как не съездить на гоночных Рено и Феррари.
У моей жены была работа почти по профилю - языком. Нет. И не марки клеить. А просто готовилась она быть переводчицей, а в стадии куколки, до того как профессионально окончательно вылупилась, была международным маркетологом. А профиль у неё был особенный - некое лазерное оборудование, применимое, в частности, в работе с углепластиками. Где применяются углепластики, все знают? Правильно, космос, оборонка, гоночные автомобили.... Гоночные автомобили - о них и будет сказ.
Присказка, или Клиент Номер 1 (Рено)
Клиент Номер 1 был главным инженером отделения Рено по гоночным автомобилям. И ему нужно было закупить много единиц этого оборудования. То есть, не вообще, а так, чтобы оно ещё и работало. Поэтому он неохотно (достали) но великодушно (чёрт с вами) согласился купить одну единицу оборудования за малые деньги и большую головную боль: клиент, дескать, он супер-важный.... Купил, установил, и начал пробно внедрять в производство, поначалу решив измерить длину одного уже давно готового корпуса автомобиля для калибрации установки. Измерил. Позвонил производителю (жене, маркетологу и директору зарубежных продаж), пожурил (по английски сдержанно, но в доступных выражениях), дал неделю на устранение недостатков. Ибо ошибки в 1% прибор делать не должен. Не в его бизнесе. Дальше начались встречи инженеров - пёстрой международной бригады (Рено) и двух аутистов (из компании жены). Из-за несовместимости характеров, переговоры застряли в стадии определения длины отрезка: как ограниченного или неограниченного интервала. Американский аутист-бывший физик, проборомотав в начале что-то про сечения Дедекинда, от дальнейшего общения уклонялся, а его более общительный коллега из народа начал подавать признаки готовности перейти в котнактную фазу переговоров (прецедент был). Жена вздохнула (она, прежде чем наконец-то сделать что-нибудь серьезное, всегда долго сидит и глубоко вздыхает), встала, и в пространной речи на двух языках объяснила про аффинную проекцию, тела вращения, что-то про трансформацию системы координат, и завершила переводом на международные языки фразы кота Леопольда: "Ребята, давайте жить дружно". Затем строго посмотрела на свою бригаду, которая уже не смотрела даже на свои собственные туфли. Затем сказала: будем проверять другим методом.
Международный контингент, наверное внемля коту, затих. Главный инженер Рено, наоборот, проснулся, и сказал, что это вариант, но что чинить свою фигню потом они будут сами. А может и заберут её назад, нафиг. А если вдруг он неправ, то организует моей жене поездку с водителем на их болиде Ф1.
Через неделю телефон жены зазвенел. Обычно сдержанный англичанин, бурля как итальянец, вперемежку и бестолково выложил, что при подготовке корпуса температура печи была на 10% слишком высока и он попросту сбежался, как рубашка в сушилке. Оборудование купил, даже больше чем собирался. С поездкой на гоночной машине вышел в отказ, однако сказал, что может помочь наладить контакты в Феррари.
Сказка, или Клиент Номер Два (Феррари)
Где-то год спустя ударная группа жениных сотрудников в совершенно другом составе, вкупе с моей женой, в изменённом составе (беременной), тряслась по сельским италянским дорогам, под палящим солнцем, в направлении завода Феррари. Жена вспоминала детские поездки на жигулях в селе, а неискушенные американцы - аттракционы в Луна-парках. Но чу! Впереди завод!
Из Фиата-мини вышли по частям и не сразу, но вышли все. Ящики с оборудованием без особых приключений перекочевали в "чистый цех", специально освобождённый для демонстрации, директор завода посмотрел на часы, бросил: "У вас три часа", и время пошло.
Наконец, с опережением графика, оборудование было расставлено, и измученные инженера решили сходить за водой. Наиболее житейски нормальный вдруг предложил жене, посмотрев на её живот: "А тебе принести?". Это было роковой ошибкой.
В ожидании ребят по совместительству продавец и маркетолог осмотрелась и стала искать, что бы ещё приукрасить перед демонстрацией. "Дурное дело нехитрое", и её глаз быстро нашёл некрасивый пластиковый чемодан портивший весь кадр её профессиональному глазу. Чемодан (как выяснилось, коварно), стоял между двумя столами, на которых было расставлено и откалибровано сложное оборудование. Оставалось юркнуть между столами, достать чемодан, убрать, и тогда уже расслабиться в своё удовольствие.
Вот только рраз! рраз! Увы - беременный живот не захотел заходить между столами. Либо сам живот, либо наша будущая дочь, проявили тут завидную мудрость и предусмотрительность. В этот раз моя жена проявила лишь сиюминутную хитрость и упорство, достойное лучшего применения. Не лезет живот? Не проблема! Надо вдохнуть поглубже и рраз! Чемодан в руках но, нагнувшись, жене предательски захотелось вдохнуть! Бум! Шарик надулся и застрял....
Через минуту американцев ждала немая сцена "Челюскин во льдах". Железные столы были привинчены к полу намертво, а сверху стояло 200кг железа и пластика.
Ещё через десять минут в комнату ворвался директор завода, то ли проконтролировать ситуацию, то ли поржать. Впрочем, ещё пара десятков человек точно пришла лишь поржать. Затем пришёл слесарь, подхрюкивая отркутил от пола столы; приехал водитель на грузоподъёмнике, посмеявшись и успокоившись ювелирно сдвинул одну из "льдин" и жена вышла в свободное плавание. А американская бригада ни с чем вышла с завода: ибо теперь предстояло а) стерилизовать цех, б) монтировать, и в) калибровать столы. На демонстрацию времени уже не было.
Так моя жена не съездила на Ф1-Рено и Ф1-Феррари....
|
|
Ни для кого не секрет, что в наших благословенных странах, совсем недавно (в историческом масштабе) еще бывших одной страной, и доныне как руководство к действию процветает лозунг "хорошего врача народ прокормит". Надеюсь, вы уже поняли, что речь пойдет о столь деликатном моменте, как не предусмотренная никакими прейскурантами благодарность пациента врачу.
Надо сказать, что со времен великого и могучего, ассортимент благодарностей и фантазия благодарящих существенно не изменились. Самым популярным выражением признательности был и остается "пузырный занос". Вообще-то есть такая болезнь, но в данном случае речь о подношении разномастных алкогольных напитков от мутной ароматящей самогонки до дорогущих изысканных вин и коньяков. Самым расточительно-бесполезным есть дарение цветов. Сей вид благодарности в нашем отделении достается исключительно мне, а моими коллегами-мужчинами классифицируется не иначе как "негодная закусь". Не будем строить из себя святош и стыдливо тупить глазки, наиболее оптимальным вариантом глубочайшей признательности врачу по-прежнему считается ее (признательности) денежный эквивалент, вполне логично именуемый "конвертацией". Все, что не попадает в три вышеуказанные категории, по умолчанию относится в разряд "борзых щенков". Почему? Ну-ка, ну-ка, припоминаем классику: Н.В.Гоголь, "Мертвые души", Ноздрев. Припомнили? Вот и отлично, едем дальше.
В один прекрасный (или злополучный?) день "такую пару, просто мороз по коже продирает!" (все тот же Гоголь и его Ноздрев), не смотря на жалкие попытки отказаться, получила и я. Притащила домой фирменный пакет с большой коробкой, старательно упакованной в красивую оберточную бумагу. Уже заранее предопределив судьбу щенков с точностью процентов на девяносто, но движимая исконно женским любопытством, аккуратно распаковала коробку, сохраняя целостность обертки, и раскрыла ее. На подложке из серебристого шелка, старательно обернутые тонкой лощеной бумагой, лежали две кофейные чашки с блюдцами. Тонкий, почти прозрачный на просвет фарфор, изящные формы, благородно-нежный рисунок – красотища, да и только! Вовремя подоспевший муж оглядел мой рабочий трофей, примерил чашечку к руке и констатировал:
- Чудненько, почти дивненько! И размерчик как раз подходящий.
И уже с характерной хитрой ухмылкой добавил:
- Может, по такому случаю не я, а ты будешь кофе по утрам варить?
- Слушай, у нас этих чашек – хоть задницей ешь. Давай оставим кому-нибудь на подарок.
- Понятно: просыпаться на пятнадцать минут раньше ты не согласна.
Мне, закоренелой сове, и так вынужденной вставать на работу безобразно рано, оторвать от сладкого утреннего сна драгоценные пятнадцать минут?! Конечно, не согласна. Бережно упаковав всю эту неземную красотень обратно, я отправила ее на балкон и оставила до лучших времен.
Лучшие времена не заставили себя долго ждать. Недели эдак через три после моего почти категорического отказа варить по утрам кофе на работе случился конфуз. Внезапно вспомнилось (именно так: внезапно и -лось – не кем-то конкретным, а трудовым коллективным разумом), что завтра у нашей страшной сестры день рождения, а подарок купить мы катастрофически не успеваем. Страшная она совсем не потому, что нехороша собой или имеет отвратительный характер, просто она старшая сестра отделения. Вот тут-то припасенные мной до оказии борзые щенки и пригодились! Дело в том, что у страшной сестры, женщины бальзаковского возраста, уже свободной от взрослых детей и давно избавившейся от мужа, недавно образовался ухажер. Был он большим любителем кофе, и чашечки оказались вполне подходящим к текущему моменту подарочком: так сказать, тонкий фарфор на толстые обстоятельства. Посему назавтра же заветный пакет был мною возвращен туда, откуда и забран – в родную богадельню. Дружеская попойка по случаю дня рождения удалась не очень: день был сложный, насыщенный, график операций и состояние пациентов совсем не способствовали расслаблению. В результате мы все дружно пропустили торжественный момент вскрытия подарка и положенных восторгов и лишь после выходных узнали, что таки да – понравился и подошел. Я порадовалась, что угодила, и даже представила себе, какие большие последствия могут вытечь из маленькой чашечки кофе.
Однако последствия оказались совсем не теми, что ожидались – новый ухажер нашей старшей застрадал не только страстью к кофе и женщинам бальзаковского возраста, но и болями в желудке: то ли кофе перепил, то ли старшая оказалась редкой язвой. Так что через пару-тройку месяцев после дня рождения страшная сестра решительно взяла дело в свои руки и повела кавалера на обследование – фиброгастроскопию. По непреложному медицинскому правилу от своих ни конвертов, ни пузырей, ни борзых щенков не берут
(негодную закусь как раз таки можно). Но так уж случилось, что у старшей практически вся родня поголовно маялась животами, потому к эндоскопистке она обращалась нередко и с завидной регулярностью. Видать, совсем уж неудобно ей показалось идти к докторше с очередным клиентом и совершенно пустыми руками. К чему я веду, вы наверняка уже поняли, – проблема пустых рук была успешно решена с помощью некогда припасенных мною (а затем аналогично и сестрою) кофейных чашечек, кои после настоятельных уговоров были таки вручены докторше-эндоскопистке. Правда, на тот момент я ни о чем таком даже не догадывалась, все выяснилось довольно неожиданно и гораздо позже.
Дело в том, что докторша-эндоскопистка не просто моя коллега: наши родители в молодости дружили, потому знакомы мы с ней с самого детства и до сих пор приятельствуем. Как-то, улучив свободную минутку, заскочила к ней на женские почесалки языками, тут-то и приключилось нижеследующее. В кабинет к нам заглянул начмед:
- Девоньки, выручайте. Бегу на свиданку к новой пассии, причем домой к ней, – он игриво повел бровью. – Заезжать в магазины уже времени нет, цветы и конфеты у гинекологов добыл, бутылка, ясен пень, у меня имеется. Мне б еще презентик какой чисто женский, нет под руками ничего подходящего?
Мы обе уже было поджали губы и развели руками, выражая сожаление, что не можем ему помочь, как вдруг моя приятельница радостно воскликнула:
- Кажись, есть!
Ну, кто же мог подумать, что докторша-эндоскопистка маялась той же формой скупердяйства, что и мы со страшной сестрой. Устремившись к шкафу, она радостно достала из него хорошо знакомый мне пакет с не менее знакомой коробкой.
- Чашки классные, чего себе не оставила? – спросила я, когда полностью укомплектованный презентами начмед удалился.
- А ты откуда знаешь, что там чашки? – удивилась приятельница.
Я поведала ей непредсказуемый путь борзых щенков, мы обе повеселились, потом разошлись и очень скоро об этой забавной мелочи совсем забыли.
Еще через несколько месяцев начмед позвонил к нам в отделение и попросил взять под крыло "его" пациента, который оказался отцом той самой пассии. Я обеспечивала больному анестезию на операции, а потом больше суток всяческими хитромудрыми способами уговаривала его повременить с уходом туда и побыть еще здесь (ну, это просто как закон: больные от начальства никогда беспроблемными не бывают). Закончилось все благополучно, и в назначенный день выписки благодарная дочь, вся в слезах и паутине от счастья, прежде чем забрать домой отца, носилась по богадельне с пакетами признательности. Правда, она с ними как пришла, так и ушла – вспоминаем непреложное правило от своих не брать (пассия-то начмедовская). На следующий день мне все же передали пакет, сообщив, что занес его не кто-нибудь, а сам начмед, так что отказываться нельзя. Держать интригу дальше не представляется возможным – что там было, не трудно догадаться. Но зуб даю, в тот день я ни о чем не подозревала: пакет был совсем другой, и его содержимое разглядывать мне было некогда. День выдался трудный, собираясь домой, я бросила пакет в багажник и вспомнила о нем только на выходных.
Когда извлекла хорошо знакомую коробку, теперь уже без обертки и слегка потрепанную на уголках, даже не удивилась. Просто посмотрела на мужа с немым вопросом в глазах: как тебе это нравится?
- Доктор! На ваше счастье, нам удалось приобрести пару для вашего канделябра! – воскликнул муж и разразился роскошным баритональным смехом. (Теперь откладываем в сторону Гоголя и вспоминаем коллегу нашего Антон Палыча Чехова, рассказ "Произведение искусства").
Муж открыл коробку, и тут я заметила, что между ее стенкой и роскошной шелковой подложкой что-то торчит. Решив, что это каталог фирменной продукции, потянула за краешек и вытащила небольшую открытку. В ней были очень трогательные и искренние слова благодарности, под ними – дата и фамилия пациента, который преподнес мне чудные чашечки еще тогда, без малого год назад. Я оторопело перечитывала написанное снова и снова и никак не могла взять в толк: как же могло случиться так, что во всей этой чехарде никто так и не обнаружил открытку вплоть до сегодняшнего дня. Муж заглянул через мое плечо и понял, что вызвало у меня растерянность и растроганность:
- Такое нельзя никому передаривать.
Развернул чашки и блюдца, поставил их на парадную кухонную полку, чмокнул меня со своего высока в макушку и улыбнулся:
- А кофе варить утром я давно привык, так что раньше будить не стану.
|
|
Юридические байки (Архип Дмитриев)
1. О птичках
Позвонил как-то директор Национального института законодательства Правоведов Андрей Петрович Премьер-министру Лютому Сергею Сергеевичу и говорит:
– Сергей Сергеевич, вот Вы мне поручили подготовить законопроект ”О птицах“, но я считаю, что такой проект нам не нужен.
– Что, только Вам не нужен?
– Ну, я имею в виду, что он вообще никому не нужен.
– И почему это никому не нужен? Даже птицам?
– Не нужен ни мне, ни Вам, ни птицам, потому что эта сфера общественных отношений не тянет на закон.
– Андрей Петрович, как это сфера может тянуть? Она, что лошадь?
– Ну, Сергей Сергеевич, конечно, не лошадь. Просто, чтобы мы потом лошадьми не оказались с подготовкой и принятием этого закона.
– Нет, лошадьми не окажемся. А вот ослами можем запросто оказаться.
– Да вот не хотелось бы и ослами.
– Ну, ослами быть никто не хочет, даже сами ослы не хотят. Так все-таки, почему Вы против этого законопроекта?
– Ну, Сергей Сергеевич, так птичку же жалко.
– Птичку жалко? Вы что, Шурик?
– Какой еще Шурик, Сергей Сергеевич?
– Ну, из ”Кавказской пленницы“.
– Не, не Шурик. Шуриком с принятием такого закона тоже быть не хочется.
– Ну, что Вы заладили: ”хочется – не хочется“? А что Вы взамен данного законопроекта предлагаете?
– Сергей Сергеевич, я только что хотел сказать, что я предлагаю. И работники нашего института уже подготовили такой законопроект.
– Какой законопроект?
– Хороший и нужный законопроект. ”О страусах“ называется.
– Вот, Андрей Петрович, я от Вас и ожидал конкретики и четкости. Проект важный, злободневный и все страусы его давно уже ждут! Вносите в установленном порядке.
2. Об образовательном эксперименте
Приходит как-то к Министру образования Самсонову Эдуарду Константиновичу начальник управления реформирования образования Пчелкин Иван Иванович и спрашивает:
– Эдуард Константинович, а Вы посмотрели подготовленный мной проект Указа об образовательном эксперименте?
– Да смотрю. А почему, Иван Иванович, Вы пишете, что наиболее успевающие и дисциплинированные учащиеся могут быть переведены из пятого класса в десятый?
– Эдуард Константинович, но это же эксперимент. Надо посмотреть, как эта норма поработает на практике.
– А если переведенные из пятого в десятый класс учащиеся не будут справляться с новой программой десятого класса?
– Эдуард Константинович, а нечего было им раньше выделяться. А перестали справляться с учебой, так в отношении них надо принимать решения в строгом соответствии с законодательством.
– Что Вы имеете в виду, Иван Иванович?
– Я имею в виду, что в соответствии со статьей 127 Кодекса об образовании можно отчислять недисциплинированных учащихся, достигших 14-летнего возраста. Так вот, пару раз оставим их на второй год, а когда им исполнится 14 лет, отчислим из школы.
– Ладно, Иван Иванович. Давайте завизирую проект. Главное, чтобы эксперимент проводился в точном соответствии с законодательством.
– Да, Эдуард Константинович, в самом точном соответствии. В этом же проекте прямо указано, что меры ответственности к таким учащимся применяются в соответствии с Уголовным, Уголовно-процессуальным и Уголовно-исполнительным кодексами.
3. О коллизиях
Министр юстиции Хвостов Архип Дмитриевич вызывает своего заместителя Хлыща Андрея Антоновича и спрашивает:
– Андрей Антонович, вот Вы пишите в своей статье: ”Коллизии, нестыковки, пробелы, опять коллизии“! Но Вы же все эти акты законодательства перед их принятием раньше смотрели, со мной согласовывали. И куда Вы тогда глядели?
– Архип Дмитриевич, ну с Вашим подходом ни одну статью не напишешь!
– Так все-таки, почему допускаются эти коллизии?
– Какие именно, Архип Дмитриевич?
– Какие? Ну, например, коллизия в Законе ”О женщинах“? В статье 4 Закона написали, что женщина всегда бывает права. А в статье 7 указано, что женщина может быть не права.
– Архип Дмитриевич, но в статье 9 написано, что считается, что женщина права даже тогда, когда она не права. То есть, читая три статьи в совокупности, можно сделать вывод о постоянной правоте женщин.
– Андрей Антонович, а почему это нельзя было все четко и однозначно написать в одной статье?
– Архип Дмитриевич, так праздновали же!
– Что праздновали?
– Ну, 8 марта праздновали всем министерством на Куршевеле.
– И причем здесь это?
– Как причем? Если бы долго отрабатывали бы этот законопроект, то нормально не организовали бы праздник.
– Ну, хорошо. А коллизии в Законе ”О противодействии лени“? В статье 3 написали, что лень – это вредоносное явление, с которым следует бороться. В статье 5 указали, что лень может присутствовать в работниках в объеме, установленном Правительством. А в статье 6 написали, что и Правительство может лениться в определенных случаях.
– Да, да, Архип Дмитриевич. А в статье 8 почему-то написали, что лучше лениться что-то делать, чем сделать какую-нибудь хрень. Это мы тогда, Архип Дмитриевич, две недели отмечали Новый, старый Новый год и новый старый Новый год.
– А коллизии в Законе ”О Минском море“? В статье 1 указали, что Минское море – это море, в статье 2, что это озеро, в статье 3, что это водохранилище! А статью 4 я и не читал, чтоб не расстраиваться.
– Да, Архип Дмитриевич. Это мы тогда готовились достойно отметить День юриста. А Закон потом все равно изложили в новой редакции, назвав его ”О постоянном месте встречи юристов“.
– Андрей Антонович, а что отмечали, когда готовили законопроект ”Об употреблении алкоголя в чрезмерно малых дозах, не превышающих двух литров“?
– Тогда, Архип Дмитриевич, был перерыв между праздниками. Поэтому ничего не отмечали, но с нетерпением ждали очередного праздника – Дня Конституции. Кстати, Закон ”Об употреблении алкоголя в чрезмерно малых дозах, не превышающих двух литров“ впервые написан без всяких коллизий, поэтому в его правоприменении вообще не возникало никаких проблемных вопросов.
– А как же, Андрей Антонович, нам удалось на этот раз обойтись без коллизий?
– А очень просто, Архип Дмитриевич. Мы сделали Закон всего из одной статьи, где очень четко написали: ”Граждане, пейте, но не больше двух литров в день.“. Потом, кстати, к нам пришло очень большое количество благодарственных отзывов за оперативную и качественную подготовку этого законопроекта. Правда, ответы на эти обращения мы вынуждены были направлять в наркологический и психоневрологический диспансеры.
– Да, Андрей Антонович, самое главное, что при написании отдельных проектов наконец-то научились обходиться без коллизий.
– Да, стараемся, Архип Дмитриевич, стараемся. Правда, поступают и критические отзывы на нашу работу. Пишут, что пускай бы они там каждый день что-нибудь праздновали, чтоб у них не оставалось сил и времени на такие законопроекты.
– Вот, что я скажу Вам, Андрей Антонович. Такие люди попросту нам завидуют. Ведь совместить отдых с работой – это целая наука, требующая новых эмпирических подходов и научно-методических разработок. Ладно, Андрей Антонович, я тут подумал, если не будет коллизий, то и у нас с Вами не будет работы. А без работы ж мы с Вами не можем, Андрей Антонович?
– Да, Архип Дмитриевич, без работы мы не можем. Такие мы с Вами трудоголики. Но лучше об этом никому не говорить, иначе завалят работой!
4. Об усталости
Приходит как-то Министр экономики Волков Виктор Викторович к Первому вице-премьеру Сухому Владимиру Михайловичу и говорит:
– Владимир Михайлович, я устал, я ухожу.
А Владимир Михайлович отвечает:
– Да не торопись, подожди еще.
– Да сколько ждать можно? Вы мне это уже в третий раз говорите!
– Виктор Викторович, ну я тебе раньше говорил и сейчас скажу, что не надо принимать скоропалительных решений, о которых будешь потом жалеть.
– Владимир Михайлович, но это не так. Я к этому долго шел.
– А ты, знаешь, Виктор Викторович, что зачастую решение принять не сложно, а трудно свыкнуться с его отрицательными последствиями?
– Владимир Михайлович, ну какие здесь могут быть негативные последствия?
– Виктор Викторович, негативные последствия есть везде. Короче, ты взвесь еще раз все ”за“ и ”против“. Подумай, насколько твое решение отвечает государственным интересам.
– Владимир Михайлович, но я все взвесил. И причем здесь государственные интересы? И мои, и интересы государства не пострадают.
– Ладно, Виктор Викторович, зря ты не хочешь посидеть со мной и другими членами Президиума в этом прекрасном стриптиз-клубе с египетскими наложницами. Ну как скажешь, устал с нами здесь с утра развлекаться, так шуруй домой.
– Владимир Михайлович, ну Вы же знаете, когда я могу, я всегда выложусь на полную. А так уже четвертый час ночи, дочка СМС-ки шлет, жена семь раз звонила, соседи нервничают.
– Все, Виктор Викторович, хватит разговоров. Иди домой и утром не опаздывай на заседание Правительства. А то из-за твоих разговоров мы сейчас пропустим выступления тайских танцовщиц, трансвеститов и другое самое интересное!
|
|
Есть у нас в пригороде лесопарковая зона на берегу реки, где в выходные (да и в будни) любят отдыхать горожане. Шашлычки, искупаться, туда-сюда. Поэтому в хорошую погоду на берегу в редком березняке как грибы-поганки после дождя вырастают всякие компании. Шумные и не очень. На машинах, с детьми, собаками, тещами, мангалами… Или просто мОлодежь пива попить. Поскольку городок небольшой, что называется «все всех знают», знакомых можно встретить всегда. Хотя бы в лицо. И иногда после некоторого времени разрозненные компании превращаются в массовые гулянья. С совместными песнями, танцами, легкими телесными повреждениями…
Ну вот. А тут гуляли неподалеку друг от друга две компании. Выпили, ес-но. И там и там оказались общие знакомые. Трали-вали, «а пойдемте к нам», «а у нас день рожденья», «а у нас Мишка разводится…» И там и там было по собаке. Возле одной компании совершенно бесхозно болтался стафордшир, выпрашивая и подворовывая со стола всякие вкусняшки. Другая компания привязала к березе свирепого вида огромного кавказца. Когда компании приняли решение об объединении, встал вопрос собак. Подерутся. Кто-то неблагоразумно сказал что-то типа, ну, подерутся и подерутся, на то они и собаки. Подерутся и перестанут.
Кто сказал фразу: «Кавказец же его сожрет! » - не установлено. Но с нее, по-видимому, все и началось. Хозяин стафорда усмехнулся, типа, это как сказать.
Слово за слово, пьяные неумные люди решили собак стравить и посмотреть, что получится. Естественно, каждый из хозяев был уверен в превосходстве своего питомца, хотя о бойцовых качествах собственных собак и тот и другой знали только понаслышке. Редкие женские пацифистские возражения были задавлены в зародыше. Решили зрелище устроить подальше от людских глаз, на дальней поляне. Выдвинулись туда двумя группами поддержки с лидерами-собаковладельцами во главе. Адреналин в предвкушении зрелища смешивался в крови с водкой. Как чего делается - никто не знал. Как потом разнимать собак - никто не подумал. Просто спустили с поводков в центре поляны - и все. Собаки сошлись в преддверии смертельной схватки…
Понюхались…
Чего-то побубнили друг другу…
Разошлись на метр…
Флегматичный кавказец поднял лапу, метя территорию…
Жизнерадостный хамоватый стафф стрельнул струей в ту же точку…
И все.
Кавказец уже радостно валялся в траве, пользуясь временной свободой от поводка. Стафф вернулся к хозяину. Кто-то нервно хихикнул. Кто-то сказал: «Конечно, что им делить? Ни суки, ни жратвы» Хозяева начали активно подталкивать собак. Но все эти «Ату», «Фас», «Взять его» и т.д. не проканали. Собаки оказались явно умнее своих хозяев. Не скажу - воспитанней. Хорошо. Нужен предмет спора. Кто-то оперативно приволок от стола кусок мяса. Собак опять поставили друг против друга, держа за ошейники. Посередине между ними бросили кусок мяса. Отпустили… Отскочили…
Чего произошло - никто не понял. Кавказец сделал какое-то втягивающее движение и звук «Чп-п-ок! » Все! Очевидцы утверждали, что к мясу он не приближался. Можно было тереть глаза и щипать себя за ухо - мяса не было! Дернувшийся было стафф недоуменно понюхал траву, где только что лежал шмат, и сделал выражение морды, будто его это мясо ни разу не интересовало. Типа: «Да ладно, братан. Я себе еще со стола натаскаю» Кавказец сытно отрыгнул и поднял на окружающих грустные глаза - не захотят ли они еще поэкспериментировать с чем нибудь кусным? Желающих не было. Кавказец пошлепал губами и поплелся поближе к столу. Все бы на этом и закончилось. Но огорченный отсутствием обещанного зрелища народ стал подтрунивать над собачниками. А те огрызаться и кивать друг на друга. Слово за слово - завязалась между ними словесная перепалка. Потом у кого-то из них не хватило словесных аргументов в защиту своего питомца. В ход пошли руки…
Месили собачники друг друга, в отличие от собак, активно и со всей дури. Группы поддержки болели и мешкали: то ли ввязаться в драку, то ли броситься разнимать? Обе собаки радостно прыгали вокруг дерущихся. Наконец дерущихся разняли. Кровь из носа, подбитый глаз и другие многочисленные, но мелкие повреждения стали результатом этого спора: чья собака круче?
Так что, как видите, и у нас в провинции проводятся иногда собачьи бои.
Наиболее гуманный их вариант.
|
|
Юлька, моя помощница, пришла на работу в нашу депутатскую приемную
какая-то неразговорчивая. Думал, что как-то связано с прошедшими
праздниками. Но молчание у нее было скорее нервное. С остервенением она
колотила по клавиатуре, а потом схватила карандаш, азартно защемила его
ящиком стола и с остервенением сломала. Дважды. После чего выложила на
стол три изготовленных обломка, воззрилась на них, пошла красными
пятнами и впала в полную прострацию.
Но от Юльки работоспособность приемной зависит. А потому нужно
восстанавливать душевное равновесие сотрудника. Я, было, предположил,
что на новогодних каникулах ее опять осчастливил своим визитом Сева
(который разными подручными предметами уничтожает живых рыб,
http://dunewill.livejournal.com/6839.html ). И встретился во время
очередного бессловесного объяснения в любви с папой-подполковником.
Бравый офицер не одобряет севиных визитов и когда-нибудь определенно
спустит Севу с восьмого этажа без лифта. Или заставит съесть
активированную шумовую гранату… По обстоятельствам. Папа, говорят,
большой выдумщик.
После некоторых танцев с бубном выяснилось следующее. Здесь я должен
сделать небольшое отступление для описания Джулии. Джулия девушка не
толстая, но, как бы это сказать… мощная. Коня на скаку и все такое. В
век повсеместного помешательства на стандартизации женского идеала
последние два параметра метрических измерений фигуры ее абсолютно не
устраивали. А потому она пошла по пути стремления к совершенству и
записалась в группу контроля за весом. Секта собиралась систематически и
разрабатывала для каждого из бойцов индивидуальные графики питания и
меню. Легко представить, что меню сплошь было наполнено низкокалорийными
легкоусвояемыми продуктами, а график был полон людоедских ограничений.
Наличие дома папы-подполковника, который был не дурак отведать
пельменей, жареных свиных ребер, тушеного с капустой зайца и прочих
исключительно привлекательных, но абсолютно невозможных при юлькиной
диете блюд еще больше осложняло задачу. Однако светлая цель полностью
завладела рассудком и железный характер дочери танкиста дал свои плоды.
Через месяц занятий Юля оторвалась по достигнутым результатам от всех
конкурентов в группе. Девицы из секты смотрели на нее с завистью,
перешептывались за спиной, подозревали в манипуляциях с весами и
использовании секретной тайской таблетки для похудания. Руководитель
группы много занятий подряд ставил Юльку в пример всем остальным.
А через месяц случилось то, что должно было случиться. Диетолог
бесплатной группы по похуданию заявил, что для достижения еще более
выдающихся успехов в области расставания с лишними килограммами,
участника следует у него, руководителя, закупиться Гербалайфом и
добавить сей чудесный препарат к своему бедному животным белком рациону.
Но, в отличие от неудачников, чьи выдающиеся успехи выдавались восновном
в виде вторых подбородков и складок сала над джинсами с кокетливо
заниженной талией, юлькины успехи были на лицо и без Гербалайфа. В
результате чего приобретать диетическое снадобье за отнюдь не
гомеопатические деньги она отказалась. Я записывалась в бесплатную
группу. Ни за какой Гербалайф разговоров не было. Занятия мне помогают,
Гербалайф мне не нужен. Точка.
Слегка ошалевший от такого напора и не нашедший что возразить
тренер-гербалайфщик ушел во временную оборону, но на следующем занятии
снова поднял вопрос с еще большим энтузиазмом. На этот раз он заявил,
что хочет пообщаться с юлькиной семьей. На логичный вопрос о том, что же
гербалайфщик забыл в ее семье, тот ничтоже сумняще ответил, что хочет
живописать родным и близким Джулии о том, что она уже второй месяц
занимается на его, тренера, курсах по похуданию, добилась выдающихся
успехов, а потому, возможно, родные тоже желают присоединиться к этому
волшебному процессу. Нельзя сказать, что идея подробного и комплексного
рассказа о ее женских комплексах папе-танкисту сильно вдохновила нашу
героиню. Скорее наоборот. Мне сложно представить себе человека, который
бы сильно обрадовался такому предложению. Вот и Юлька представила себе
как тренер-диетолог рассказывает усатому жилистому подполковнику, что
его дочь жирная. А потом жилистый подполковник хмуро обозревает
принесенный Гербалайф, фиксирует диетолога в вертикальном положении без
штанов анусом к небу, привязав его железным тросом к укрепленному на
балконе швеллеру, после чего внедряет в организм визитера весь
наличествующий препарат ректально, при чем не вынимая из упаковки.
Изображенная картина была столь сюрреалистично, что на щедрое
предложение нести культуру здорового образа жизни в массы последовал
незамедлительный отказ. Не понимаю, какой страшной участи избежал только
что, гербалайфщик гордо вскинул голову и сказал, что при таком раскладе
отныне Юлька лишается права посещения его чудесных курсов.
Ну что ж, лишается так лишается. Впереди было много новогодних хлопот и,
по чести сказать, не было особого времени на посиделки с построением
графиков изменения массы тела. Подполковник уже заявил, что хочет на
Новый год жаркое из кабанчика. Кроме того, обещали также прийти друзья,
которые к кабанчику относились с гораздо большим энтузиазмом, чем к
брюссельской капусте. Где находится Брюссель, они не знали, по академии
помнили, что этот город относится к территории наиболее вероятного
противника, и ни чего хорошего от такого сомнительного продукта не
ожидали. Кабанчик представлялся гораздо более родным и перспективным. В
свете вышеизложенного исключение из секты похудателей не произвело
должного воспитательного эффекта. Юлька вздохнула, конечно, но
обязанность накормить на новый год офицеров-танкистов количеством до
одного отделения над ней довлела гораздо больше.
Праздники прошли успешно. Кабанчик был съеден, Юлька старалась соблюдать
заповеди диетолога, не взирая на исключение из секты. Все-таки победа
над четырнадцатью килограммами грела ей душу и наполняла гордостью. И
тут сегодня утром раздался звонок. Звонил сектант-гербалайфщик.
- Юлия, Вы не могли бы снова начать посещать наши занятия?
- Так я же не покупаю ваш Гербалайф?
- Да бог с ним, с Гербалайфом! Можете не покупать его!
- А в чем тогда причина?
- У нашей группы пропал стимул к развитию! После новогодних праздников у
всех заметный регресс! У людей пропала вера в собственные силы! Ну и в
Герабалайф конечно…
- Жрать надо меньше! ,- кратко сказала мстительная Юлька и повесила
трубку.
«Вот сволочи!!! »,- кипятилась она, «Как заниматься со мной, так без
Гербалайфа я посещать их курятник права не имею, а когда все побежали
как крысы с корабля, отожравшись «оливье» на новый год, так добро
пожаловать обратно! Да пошли они все! »
Да, трудно с ней не согласиться…
|
|
Эту историю рассказала мне коллега. Почтенного возраста дама, адвокат в
отставке, с которой мы периодически пересекаемся по вопросам
деятельности нашей приемной.
Приключилась история в далеком 1975 году. Моя собеседница тогда работала
адвокатом в адвокатской коллегии небольшого города N. Советский Союз
тогда еще был, а секса еще не было. Но, в разрез с официальной партийной
и государственной позицией, как это не прискорбно, все же имели место
преступления на сексуальной почве. А потому были потерпевшие, прокуроры,
адвокаты и судебные процесс по таким преступлениям. И, опять-таки, в
разрез с официальной позицией, преступлений было немало. По крайней мере
материалов о разнообразных преступлениях было достаточно, чтобы
заполонить небольшое помещение единственной государственной адвокатской
коллегии. Адвокаты задыхались от возносившихся до потолка папок с делами
их «подопечных». Но, ничто не вечно под Луной. И истекли сроки хранения
старых дел. Радости юристов не было предела. Быстро были отобраны
подлежащие утилизации дела. Была ли это диверсия, спланированная
врагами, или просто недальновидность, но за давностью времени уже никто
не помнит, кому пришла в голову идея не париться с уничтожением
материалов уголовных дел, а тривиально выкинуть их на ближайшую помойку.
Бумажные курганы ощутимо поредели, в запыленные окна стал пробиваться
божий свет. Служители Фемиды вздохнули полной грудью и обнаружили на
рабочих столах место, куда можно сложить локти. Наступило время обеда.
Кто-то вытащил из портфеля домашнюю котлетку, кто-то закусывал
бутербродом. За окном была поздняя теплая весна, и слышались детячьи
голоса. Школьники шли домой после уроков.
Да. Вы уже поняли. Путь детей домой пролегал возле помойки и пропустить
такое событие, как замену вонючих очистков какими-то интересными папками
с фотографиями школьники не могли. Гомо- и гетеросексуальные
изнасилования, убийства с ним сопряженные, скотоложество и куча еще
всего интересного - с фотографиями мест преступления, трупов,
анатомических подробностей, протоколами, решениями судов - все попало в
руки любопытного подрастающего поколения. До вечера с помойки было
вынесено абсолютно все, что адвокаты туда натаскали с утра.
В школе возникла подпольная биржа наиболее интересных артефактов. Особым
спросом пользовались фотографии половых органов крупным планом и
растерзанных трупов. Наиболее авторитетные школьники решили, что такое
сокровище не должно быть в личной собственности нашедшего его индивида,
а должно передаваться страждущим на время для изучения. Верховодил
авторитетными школьниками третьегодник-восьмиклассник Семен, сын
прапорщика местного ВОХРа и главный школьный хулиган. Под угрозой
жестокой и немедленной расправы он изъял наиболее ценные объекты и стал
сдавать их в аренду по 10 копеек за урок всем желающим. Желающие
нашлись, и был составлен список-очередь. Фотографии изучались под лупой.
Отпечатанные на пишущей машинке протоколы с пробитыми дырочками
переписывались от руки, чтобы избежать грабительской арендной платы.
Школа гудела как улей. Учителя чуяли, что что-то не в порядке, но, что
именно происходит, понять не могли. Коммерческие операции Семена росли
вширь и вглубь. За неделю он заработал месячную зарплату своего отца и
стал дерзновенно задумываться о покупке мопеда. В целях получения
дополнительных прибылей был разработан тарифный план «Безлимитный
выходной», когда всякий заплативший рубль в субботу мог неограниченно
пользоваться аж двумя выданными артефактами до утра понедельника.
Потребители оценили щедрость фирмы и разобрали фотки по домам на
выходные.
На том Семина коммерция и погорела. В школе оборот предметов аренды
находился под жестким контролем, но пьянящий воздух свободы пользования
ударил арендаторам в голову, и они утратили бдительность. Безалаберный
четвероклассник легкомысленно уложил в дневник протокол допроса
убийцы-насильника и сочную, хоть и черно-белую, фотографию лежащей на
земле обнаженной фигуристой женщины. Из бока жертвы торчал нож. Пытливый
исследователь намеревался насладиться своим сокровищем вечером, перед
тем как уснуть, под одеялом. Но не учел тот факт, что отец, суровый
майор-танкист в целях контроля учебных успехов малолетнего раздолбая
возьмется проверять его дневник. Пока собственно раздолбай, гордый как
петух, дефилировал во дворе под завистливыми взглядами менее
состоятельных и удачливых одноклассников. Открытый дневник выдал
остолбеневшему отцу совершенно неожиданный аспект учебной деятельности
отпрыска. Отец осмотрел фотографию, прочитал протокол. Затем вынул из
брюк узкий офицерский ремень, хмуро сел на диван и стал ожидать чадо.
Оставим за кадром душещипательную историю выяснения отношений отцов и
детей. Известно лишь, что она продолжалась до часу ночи. И закончилась
полной и безоговорочной капитуляцией детей. Танковые клинья прорвали
оборону и приперли любителя острых ощущений к стенке. Испугавшийся до
одури арендатор сдал всех и вся. Пришедшая домой мама пила из стакана
валерианку. Воспитуемый тихо выл в углу со спущенными штанами. Майор
метался по квартире как тигр в клетке. Это же кошмар. Не забывайте,
75-й год. Порнография, спекуляция. Статья. Однозначно. А тут еще дети.
Отягчающие обстоятельства. Финал карьеры забрезжил очень отчетливо. Кто
поверит, что все это с помойки…
Однако мужество возобладало. И отважный танкист на следующий день, в
воскресенье, отправился домой к директору школы. Где обнаружил еще
несколько прячущих глаза родителей. Стало немного легче, явление явно
приняло массовый характер. После небольшого, но яркого скандала, в
процессе которого родители демонстрировали директору найденные у детей
материалы, а директор дважды падал в обморок, пришли к выводу, что
что-то надо делать. Все воскресенье инициативная группа разрабатывала
тактический план. Штаб операции был перенесен в школу. С заслуженного
выходного на работу были вызваны все учителя, включая физкультурника и
трудовика.
В понедельник с утра специальные делегации были направлены в прокуратуру
и в адвокатскую коллегию. Остальные наличные силы учителей и
инициативных родителей были направлены на повальный шмон. Класс
закрывали на ключ и школьников по очереди заставляли выворачивать на
изнанку портфели и карманы. Прокуратура оперативно привлекла милицию.
Изъятые вещдоки складывали в коридорах в картонные коробки. Директор
школы в очередной раз бухнулась в спасительный обморок и больше из него
уже не приходила до приезда скорой. Скорая не уезжала, ей было чем
заняться. Городок стоял на ушах. В кабинете первого секретаря горкома
партии сидело милицейское и прокурорское руководство, директор гороно,
завуч и директор школы. Белый, как мел, сидел руководитель адвокатской
коллегии. Всех трясло. Вопрос стоял ребром. Надо было как-то
реагировать. Но как реагировать в сложившейся ситуации никто не знал.
Возбуждать уголовное дело о распространении порнографии? В отношении
руководителя коллегии адвокатов? Распространял порнографию посредством
выбрасывания на помойку? Да куры ж засмеют… Против Семена? Так он там не
один был… Это ж целая банда.. Скандал на всю область! Дети организовали
банду по распространению жестокой порнографии… При соучастии практически
полного состава местной адвокатской коллегии, красота! Тут уже стул
начинал качаться под руководителем горкома, такой ракурс никак нельзя
было допустить…
В итоге было принято волевое решение. Первый секретарь связался с
руководителем областной коллегии адвокатов и в двух словах описал
ситуацию. Тот икнул, прыгнул в служебную машину и вечером был в городе
N. Вечером того же дня главу городской коллегии отправили в отставку в
связи с выходом на пенсию, предварительно влепив ему строгий выговор за
нарушение правил хранения документации. Все остальные сделали вид, что
ничего не случилось. Семену срочно выдали аттестат о 8-классном
образовании и под этим благовидным предлогом выперли из школьных стен. А
школьники еще долгое время шепотом выясняли друг у друга смысл отдельных
терминов, почерпнутых ими из изученных протоколов. Вот так, ученье не
всегда свет…
|
|
Из читинского цирка сбежал депрессивный хорек с друзьями
В Чите из цирка-шапито убежали хорек и обезьяна, а вслед за ними
улетел австралийский ожереловый попугай, сообщает «Интерфакс».
Как рассказала агентству художественный руководитель краевого цирка
Жанна Лазерсон, наиболее вероятной причиной побега животных считается
депрессия, вызванная непогодой. «Мы предполагаем, что звери сбежали
из-за депрессии, поскольку в Чите не прекращаются дожди», — отметила
собеседница «Интерфакса».
По словам Лазерсон, сотрудникам цирка пока удалось отыскать только
обезьяну. Ее обнаружили в клетке с собакой, с которой обезьяна спала в
обнимку. Двух остальных беглецов ищут.
Худрук краевого цирка сообщила, что по попугаю начала скучать его самка,
в паре с которой он выступал. По мнению Лазерсон, дрессированный хорек
мог отправиться в гости к кому-то из жителей Читы. При этом она
отметила, что основными отличительными чертами сбежавшего хорька
являются лень и обжорство.
Представители шапито надеются, что в скором времени хорек и попугай все
же вернутся в цирк.
По мнению специалистов, животные не подвержены приступам беспричинной
грусти, и их депрессивное состояние всегда имеет причину. Так, плохая
погода действительно может считаться одной из самых распространенных
причин для возникновения депрессии как у диких, так и у домашних
животных. Выводить зверей из такого состояния рекомендуется с помощью
музыки и игр.
|
|
Любимое блюда каждого гота - готические пельмени. Что б понять
философскую суть готических пельменей требуется много времени и
умственных усилий, однако мы постараемся донести эту сложную истину
в наиболее простой форме. Что б понять первичную сущность готических
пельменей нужно понять термин готичности. В понимании Истиной Готки
это - мрачность и депрессия. То есть готические пельмени - это мрачные
и депрессивные пельмени. Первичный рецепт:
1. Купить пельмени за 3,50 (в грн. или где-то 15 руб.)
2. Сварить их согласно инструкции
3. Вынуть разварившуюся кашу
4. Есть и мучатся попутно все сильнее впадаю в истинно готическое
насроение
|
|
На одном крупном предприятии решили провести соревнование по охоте на
медведей. Были составлены три команды: отдел управления, технический
отдел и коммерческий отдел. Первыми в лес отправляются управленцы,
которые предварительно составляют гору документов и, проверив и
убедившись, что все необходимые для охоты бумаги в порядке, отправляют в
соответствующую инстанцию факс с уведомлением о времени начала и
окончании охоты. Через некоторое время они возвращаются с медведем
весьма скромного размера.
Сотрудники технического отдела, не желая уступать управленцам, начинают
изучать возможности реализации проекта охоты, просчитывают необходимые
сроки, подбирают наиболее подходящие методы, изучают детали проекта и
составляют план его выполнения. Наконец они уходят в лес и через
некоторое время, в два раза большее, чем предполагалось, возвращаются
уставшие и злые, но тащат с собой медведя довольно крупного размера.
Тут настает очередь сотрудников коммерческого отдела. Они надевают
двубортные пиджаки, галстуки, берут свои элегантные портфели и, как
всегда со своей дежурной неисчезающей улыбкой во все 32 зуба,
углубляются в лес. Вскоре они, все запыхавшиеся, выбегают из леса сломя
голову, а за ними несется огромный медведь, рыча и тяжело дыша. Не
останавливаясь, один из «торгашей» показывает пальцем на медведя
коллегам из других команд и кричит:
- Медведя мы нашли… а все остальное - ваша забота!
|
|
ДНЕВНИК ПАРТИЗАНА ВАСИ ИВАНОВА.
23 мая - Вчера с партизаном-комсомольцем Васютиным подбежали к составу,
везущему немецко-фашистских пехотинцев, и успели продать восемь копченых
кур и два пакета кефира. Немцы уехали не получив сдачи! Смерть
фашистским оккупантам!!!
25 мая - Взорвали 25 эшелонов: 2 с танками, 4 с пехотой и 3 немецких!
Смерть фашистским оккупантам!!!
2 июня - Утром встал, почистил зубы. Никуда идти не хочется! Смерть
фашистским оккупантам!!!
28 июня - Вчера переходил линию фронта. Немцы проверили паспорт и
спросили: почему фотография на аусвайсе просрочена и что это за прописка
- "Лес"? При этом отобрали два магазина. Сказали, что вывоз патронов из
леса запрещен, дабы поддержать немецкого производителя. Гады! Смерть
фашистским оккупантам!!!
5 августа - Вчера две симпатичные партизанки сняли себе под шумок
немецкого часового! Обидно!
6 сентября - Сделал себе на указательном пальце татуировку: "На
Берлин!". Не имею теперь морального права ковыряться в носу.
3 октября - Ходили поздравлять немцев с новосельем в штабе. По традиции
вперед пустили кота со связкой гранат. Смерть фашистским оккупантам!!!
1 ноября - Повесили табличку: "Эта сторона туалета наиболее опасна во
время обстрела!"
7 ноября - Поймали радиостанцию "Смерть фашистским оккупантам плюс".
Понравилась группа "Лицей" с песней: "Осень, осень, лес остыл, нас
Гитлер бросил"!
31 декабря - Новый Год! Долго гадали, по какому времени встречать: по
Москве или по Берлину. На всякий случай встретили два раза.
1 января - В Новогоднюю Ночь, переодевшись Санта Клаусами, залезли через
дымоход и положили старосте в носок подарок - противотанковую мину. Вот
старик порадуется!
7 января - Пошли в комендатуру колядовать! Наколядовали два ведра
патронов и три бутылки шнапса! Немцам на Рождество подарили репродукцию
картины: "Егоров и Кантария водружают Знамя Победы над Рейхстагом".
15 января - Вчера под мостом видел Гитлера с хвостом... Все! С
праздниками пора завязывать…
8 марта - У войны не женское лицо. Смерть фашистским оккупантам!!!
16 марта - Готовились к 9-тому мая. Репетировали парад Победы. Два часа
ходили со знаменами и бросали их под окна комендатуры. Знамена брали
напрокат у немцев. Командир оставлял свой паспорт в залог. Одно знамя
порвали. Командир не расплатится! Смерть немецким оккупантам!
|
|