Результатов: 170

1

СЛУЧАЙНАЯ ВСТРЕЧА

Женщина была очень старой — ей было, по всей видимости, около 90. Я же был молод — мне было всего 17. Наша случайная встреча произошла на песчаном левом берегу Днепра, как раз напротив чудной холмистой панорамы правобережного Киева.

Был солнечный летний день 1952 года. Я играл с друзьями в футбол прямо на пляжном песке. Мы хохотали и орали что есть мочи.

Старая женщина, одетая в цветастый, до пят, сарафан, лежала, скрываясь от солнца, неподалеку, под матерчатым навесом, читая книгу. Было весьма вероятно, что наш старый потрёпанный мяч рано или поздно врежется в этот лёгкий навес, покоившийся на тонких деревянных столбиках. Но мы были беззаботными юнцами, и нас это совсем не беспокоило. И в конце концов, мяч действительно врезался в хрупкое убежище старой женщины! Мяч ударил по навесу с такой силой, что всё шаткое сооружение тут же рухнуло, почти похоронив под собой несчастную старушку.

Я был в ужасе. Я подбежал к ней, быстро убрал столбики и оттащил в сторону навес.

— Бабушка, — сказал я, помогая ей подняться на ноги, — простите.

— Я вам не бабушка, молодой человек, — сказала она со спокойным достоинством в голосе, отряхивая песок со своего сарафана.
— Пожалуйста, не называйте меня бабушкой. Для взаимного общения, юноша, существуют имена. Меня зовут Анна Николаевна Воронцова.

Хорошо помню, что я был поражён высокопарным стилем её речи. Никто из моих знакомых и близких никогда не сказал бы так: «Для взаимного общения, юноша, существуют имена...«Эта старушка явно была странной женщиной. И к тому же она имела очень громкое имя — Воронцова! Я был начитанным парнем, и я, конечно, знал, что это имя принадлежало знаменитой династии дореволюционных российских аристократов. Я никогда не слыхал о простых людях с такой изысканной фамилией.

— Простите, Анна Николаевна.
Она улыбнулась.
— Мне кажется, вы хороший юноша, — сказала она. — Как вас зовут?
— Алексей. Алёша.
— Отличное имя, — похвалила она. — У Анны Карениной был любимый человек, которого звали, как и вас, Алексей.
— Анна Николаевна подняла книгу, лежавшую в песке; это была «Анна Каренина». — Их любовь была трагической — и результатом была её смерть. Вы читали Льва Толстого?

— Конечно, — сказал я и добавил с гордостью: — Я прочёл всю русскую классику — от Пушкина до Чехова.

Она кивнула.

— Давным-давно, ещё до революции, я была знакома со многими русскими аристократами, которых Толстой сделал героями своих романов.

… Современному читателю, я думаю, трудно понять те смешанные чувства, которые я испытал, услышав эти слова. Ведь я был истинным комсомольцем, твёрдо знающим, что русские аристократы были заклятыми врагами трудового народа, презренными белогвардейцами, предателями России. А тут эта женщина, эта хрупкая симпатичная старушка, улыбаясь, бесстрашно сообщает мне, незнакомому парню, что она была знакома с этими отщепенцами! И, наверное, даже дружила с ними, угнетателями простого народа!..

Моим первым побуждением было прервать это странное — и даже, возможно, опасное! -— неожиданное знакомство и вернуться к моим футбольным друзьям, но непреодолимое любопытство, которому я никогда не мог сопротивляться, взяло верх, и я нерешительно спросил её, понизив голос:

— Анна Николаевна, Воронцовы, мне кажется, были князьями, верно?
Она засмеялась.
— Нет, Алёша. Мой отец, Николай Александрович, был графом.

— … Лёшка! — кричали мои товарищи. — Что ты там делаешь? Ты будешь играть или нет?

— Нет! — заорал я в ответ. Я был занят восстановлением разрушенного убежища моей новой знакомой — и не просто знакомой, а русской графини!-— и мне было не до моих футбольных друзей.

— Оставьте его в покое, — объявил один из моих дружков. — Он нашёл себе подружку. И они расхохотались.

Женщина тоже засмеялась.

— Я немного стара, чтобы быть чьей-либо подружкой, — сказала она, и я заметил лёгкий иностранный акцент в её произношении. — У вас есть подружка, Алёша? Вы влюблены в неё?

Я смутился.
— Нет, — сказал я. — Мне ведь только 17. И я никогда ещё не был влюблён, по правде говоря.

— Молодец! — промолвила Анна Николаевна. — Вы ещё слишком юны, чтобы понять, что такое настоящая любовь. Она может быть опасной, странной и непредсказуемой.
Когда я была в вашем возрасте, я почти влюбилась в мужчину, который был старше меня на 48 лет. Это была самая страшная встреча во всей моей жизни. Слава Богу, она длилась всего лишь 3 часа.

Я почувствовал, что эта разговорчивая старая женщина вот-вот расскажет мне какую-то удивительную и трагическую историю.

Мы уже сидели под восстановленным навесом и ели яблоки.

— Анна Николаевна, вы знаете, я заметил у вас какой-то иностранный акцент. Это французский?

Она улыбнулась.
— Да, конечно. Французский для меня такой же родной, как и русский…
Тот человек, в которого я почти влюбилась, тоже заметил мой акцент. Но мой акцент тогда был иным, и иным был мой ответ. И последствия этого ответа были ужасными! — Она помолчала несколько секунд, а затем добавила:
— Это случилось в 1877 году, в Париже. Мне было 17; ему было 65…

* * *
Вот что рассказала мне Анна Николаевна Воронцова в тот тихий летний день на песчаном берегу Днепра:

— … Он был очень красив — пожалуй, самый красивый изо всех мужчин, которых я встречала до и после него — высокий, подтянутый, широкоплечий, с копной не тронутых сединой волос. Я не знала его возраста, но он был очень моложавым и казался мне мужчиной средних лет. И с первых же минут нашего знакомства мне стало ясно, что это был умнейший, образованный и обаятельный человек.

В Париже был канун Рождества. Мой отец, граф Николай Александрович Воронцов, был в то время послом России во Франции; и было неудивительно, что его пригласили, вместе с семьёй, на празднование Рождества в здании французского Министерства Иностранных Дел.

Вы помните, Алёша, как Лев Толстой описал в «Войне и Мире» первое появление Наташи Ростовой на московском балу, когда ей было шестнадцать, — её страхи, её волнение, её предчувствия?.. Вот точно так же чувствовала себя я, ступив на паркетный пол министерства, расположенного на великолепной набережной Кэ д’Орсе.

Он пригласил меня на танец, а затем на другой, а потом на третий… Мы танцевали, раговаривали, смеялись, шутили — и с каждой минутой я ощущала, что я впервые встретила мужчину, который возбудил во мне неясное, но восхитительное предчувствие любви!

Разумеется, мы говорили по-французски. Я уже знала, что его зовут Жорж, и что он является сенатором во французском парламенте. Мы отдыхали в креслах после бешеного кружения в вальсе, когда он задал мне тот самый вопрос, который вы, Алёша, задали мне.

— Анна, — сказал он, — у вас какой-то странный акцент. Вы немка?
Я рассмеялась.
— Голландка? Шведка? — спрашивал он.
— Не угадали.
— Гречанка, полька, испанка?
— Нет, — сказала я. — Я русская.

Он резко повернулся и взглянул на меня со странным выражением широко раскрытых глаз -— растерянным и в то же время ошеломлённым.
— Русская… — еле слышно пробормотал он.
— Кстати, — сказала я, — я не знаю вашей фамилии, Жорж. Кто вы, таинственный незнакомец?

Он помолчал, явно собираясь с мыслями, а затем промолвил, понизив голос:
— Я не могу назвать вам мою фамилию, Анна.
— Почему?
— Не могу.
— Но почему? — настаивала я.
Он опять замолчал.
— Не допытывайтесь, Анна, — тихо произнёс он.

Мы спорили несколько минут. Я настаивала. Он отказывался.

— Анна, — сказал он, — не просите. Если я назову вам мою фамилию, то вы немедленно встанете, покините этот зал, и я не увижу вас больше никогда.
— Нет! Нет! — почти закричала я.
— Да, — сказал он с грустной улыбкой, взяв меня за руку. — Поверьте мне.
— Клянусь! — воскликнула я. — Что бы ни случилось, я навсегда останусь вашим другом!
— Не клянитесь, Анна. Возьмите назад свою клятву, умоляю вас.

С этими словами он полуотвернулся от меня и еле слышно произнёс:
— Меня зовут Жорж Дантес. Сорок лет тому назад я убил на дуэли Пушкина…

Он повернулся ко мне. Лицо его изменилось. Это был внезапно постаревший человек; у него обозначились тёмные круги под глазами; лоб перерезали морщины страдания; глаза были полны слёз…

Я смотрела на него в неверии и ужасе. Неужели этот человек, сидевший рядом со мной, был убийцей гения русской литературы!? Я вдруг почувствовала острую боль в сердце. Разве это мыслимо?! Разве это возможно!? Этот человек, в чьих объятьях я кружилась в беззаботном вальсе всего лишь двадцать минут тому назад, этот обаятельный мужчина безжалостно прервал жизнь легендарного Александра Пушкина, чьё имя известно каждому русскому человеку — молодому и старому, бедному и богатому, простому крестьянину и знатному аристократу…

Я вырвала свою ладонь из его руки и порывисто встала. Не произнеся ни слова, я повернулась и выбежала из зала, пронеслась вниз по лестнице, пересекла набережную и прислонилась к дереву. Мои глаза были залиты слезами.

Я явственно чувствовала его правую руку, лежавшую на моей талии, когда мы кружились с ним в стремительном вальсе…Ту самую руку, что держала пистолет, направленный на Пушкина!
Ту самую руку, что послала пулю, убившую великого поэта!

Сквозь пелену слёз я видела смертельно раненного Пушкина, с трудом приподнявшегося на локте и пытавшегося выстрелить в противника… И рухнувшего в отчаянии в снег после неудачного выстрела… И похороненного через несколько дней, не успев написать и половины того, на что он был способен…
Я безудержно рыдала.

… Несколько дней спустя я получила от Дантеса письмо. Хотели бы вы увидеть это письмо, Алёша? Приходите в понедельник, в полдень, ко мне на чашку чая, и я покажу вам это письмо. И сотни редких книг, и десятки прекрасных картин.

* * *
Через три дня я постучался в дверь её квартиры. Мне открыл мужчина лет шестидесяти.
— Вы Алёша? — спросил он.
— Да.
— Анна Николаевна находится в больнице с тяжёлой формой воспаления лёгких. Я её сын. Она просила передать вам это письмо. И он протянул мне конверт. Я пошёл в соседний парк, откуда открывалась изумительная панорама Днепра. Прямо передо мной, на противоположной стороне, раскинулся песчаный берег, где три дня тому назад я услышал невероятную историю, случившуюся с семнадцатилетней девушкой в далёком Париже семьдесят пять лет тому назад. Я открыл конверт и вынул два
листа. Один был желтоватый, почти истлевший от старости листок, заполненный непонятными строками на французском языке. Другой, на русском, был исписан колеблющимся старческим почерком. Это был перевод французского текста. Я прочёл:

Париж
30 декабря 1877-го года

Дорогая Анна!

Я не прошу прощения, ибо никакое прощение, пусть даже самое искреннее, не сможет стереть то страшное преступление, которое я совершил сорок лет тому назад, когда моей жертве, великому Александру Пушкину, было тридцать семь, а мне было двадцать пять. Сорок лет — 14600 дней и ночей! — я живу с этим невыносимым грузом. Нельзя пересчитать ночей, когда он являлся — живой или мёртвый — в моих снах.

За тридцать семь лет своей жизни он создал огромный мир стихов, поэм, сказок и драм. Великие композиторы написали оперы по его произведениям. Проживи он ещё тридцать семь лет, он бы удвоил этот великолепный мир, — но он не сделал этого, потому что я убил его самого и вместе с ним уничтожил его будущее творчество.

Мне шестьдесят пять лет, и я полностью здоров. Я убеждён, Анна, что сам Бог даровал мне долгую жизнь, чтобы я постоянно — изо дня в день — мучился страшным сознанием того, что я хладнокровный убийца гения.

Прощайте, Анна!

Жорж Дантес.

P.S. Я знаю, что для блага человечества было бы лучше, если б погиб я, а не он. Но разве возможно, стоя под дулом дуэльного пистолета и готовясь к смерти, думать о благе человечества?

Ж. Д.

Ниже его подписи стояла приписка, сделанная тем же колеблющимся старческим почерком:

Сенатор и кавалер Ордена Почётного Легиона Жорж Дантес умер в 1895-м году, мирно, в своём доме, окружённый детьми и внуками. Ему было 83 года.

* * *

Графиня Анна Николаевна Воронцова скончалась в июле 1952-го года, через 10 дней после нашей встречи. Ей было 92 года.

Автор: Александр Левковский

Красивая история, которую нам поведал Александр Левковский ...
В предисловии к этому рассказу он пишет , что в 2012 году , в поезде Киев-Москва его попутчиком оказался пожилой мужчина, который и рассказал писателю об удивительном случае, произошедшем в его детстве...

"Я пересказываю её почти дословно по моим записям, лишь опустив второстепенные детали и придав литературную форму его излишне эмоциональным высказываниям. Правдива или нет, эта история несёт, я думаю, определённый этический заряд – и, значит, может быть интересна читателям».

2

Почему академик Гельфанд не учился в 10-м классе и никогда не был студентом

Израиль Гельфанд (1913-2009) — один из величайших математиков XX века, автор множества теоретических работ и прикладных исследований с применением математического метода в области физики, сейсмологии, биологии, нейрофизиологии, медицины. Родился в украинской деревне Окны. Окончив всего девять классов школы, не получив высшее образование, поступил в аспирантуру механико-математического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова и уже в двадцать семь лет стал доктором наук, а в сорок — членом-корреспондентом Академии наук СССР. Гельфанд — лауреат многочисленных отечественных и международных премий; почетный доктор семи иностранных университетов, включая Гарвард и Оксфорд; почетный иностранный член Американской академии искусств и наук.

Когда Израиль Гельфанд окончил девятый класс школы в небольшом местечке под Одессой, учитель математики сказал ему: «Изя, дорогой, я больше ничему тебя не смогу научить. Езжай в Москву, найди там МГУ, а в МГУ — мехмат. Учись дальше, и ты станешь великим математиком!»

На механико-математическом факультете МГУ девятиклассник дошел только до секретаря деканата.

— Молодой человек, где ваш диплом об окончании средней школы? — возмутился секретарь. — Ах, у вас его еще нет! Тогда езжайте к себе назад на Украину и приходите через год, с дипломом!

Но вернуться домой Гельфанд уже не мог — так запали в душу слова учителя о великом будущем. Он решил остаться в Москве, и чтобы заработать на жизнь, устроился гардеробщиком в Ленинскую библиотеку — все как-то ближе к книгам.

Однажды его заметил там за чтением монографии по высшей математике молодой, но уже знаменитый математик Андрей Николаевич Колмогоров.

(Андрей Колмогоров (1903-1987) — советский математик, академик, почетный член нескольких западных академий наук, профессор МГУ им. М.В. Ломоносова, один из создателей современной теории вероятностей. Написал ряд важных работ по истории и философии математики. Был научным руководителем Израиля Гельфанда и не раз говорил про своего ученика: «Общаясь с Гельфандом, я ощущал присутствие высшего разума».)

— Мальчик! Зачем ты держишь в руках эту книгу? — спросил ученый. — Ведь ты не понимаешь в ней ни строчки.
— Я извиняюсь, товарищ профессор, но вы не правы! — парировал Израиль.
— Не прав? Тогда вот тебе три задачки — попробуй решить хотя бы одну до моего возвращения. У тебя есть два часа!

Колмогоров пробыл в библиотеке дольше, чем рассчитывал, и, вернувшись за пальто, отдал номерок другому гардеробщику, совершенно забыв о поручении юному Гельфанду. Уже на выходе из вестибюля он услышал позади робкий оклик:

— Товарищ профессор! Я их решил...

Андрей Николаевич вернулся, взял у Гельфанда исписанные торопливым почерком листки, выдранные из школьной тетради, и с изумлением обнаружил, что все задачи решены, причем последняя, самая трудная — необычайно изящным и неизвестным ему способом.

— Тебе кто-то помог? — не мог поверить профессор.
— Я извиняюсь, но я решил все сам!
— Ты сделал это сам?!! Тогда вот тебе еще три задачки. Если решишь две из них, возьму на мехмат к себе в аспирантуру. У тебя на все про все четыре дня.

На пятые сутки Колмогоров появился в гардеробе Ленинки и направился прямиком к тому сектору, который обслуживал Израиль Гельфанд.

— Ну как дела? — полюбопытствовал профессор.
— Мне кажется, я их решил... — мальчик протянул математику листы с задачами.

Колмогоров погрузился в чтение. Изучив листки, ученый поднял голову, внимательно посмотрел Изе в глаза и сказал:

— Извините меня, пожалуйста, за сомнения в авторстве решений тех первых задач. Теперь я вижу, что вам никто не помогал. Дело в том, что ни в этой библиотеке, ни за ее пределами вам никто не мог подсказать решение нынешней третьей задачи: до сегодняшнего дня математики считали ее неразрешимой! Одевайтесь, я познакомлю вас с ректором МГУ.

Они застали ректора в его кабинете на Моховой. Тот сидел за столом, заваленным бумагами, и что-то напряженно писал. Ректор лишь мельком взглянул на вошедших:

— Андрей Николаевич! Мне надо срочно дописать документ, а вы врываетесь ко мне с каким-то мальчишкой!
— Простите великодушно, но это не мальчишка, а Израиль Моисеевич Гельфанд, гениальный математик, — уверенно представил Изю ректору первого университета страны Колмогоров. — Он любезно согласился пойти ко мне в аспирантуру. Прошу вас распорядиться.

Вот почему так случилось, что академик Гельфанд никогда не учился в 10-м классе и никогда не был студентом.

3

Как безнадёжно испортить отношения с соседями за 2 секунды.

Ещё давно - кажется, как раз на этом сайте читал историю про двух финнов, оказавшихся по делам в Нигерии и сидевших там в сауне отеля. В парную зашёл здоровый негр, и финны тут же начали на финском обсуждать достоинства и недостатки его частей тела. После чего получили от него отповедь тоже на хорошем финском, что так делать нехорошо. И действительно, нехорошо.

Так что не думаю, что этот совет станет для кого-то откровением, но помнить и регулярно освежать его нужно. Никогда, слышите, никогда не думайте, что другие вас не слышат или не понимают! В любом обществе произносите только те вещи, которые вы могли бы произнести громко и на понятном всем языке!

Довелось мне пожить и растить детей в одной англоязычной стране. Дети быстро схватили новый язык, и хотя русский, конечно, остался, но говорить предпочитали на английском. И неудивительно - ведь новый словарный запас шёл в основном оттуда - из школы и из телевизора.

И вот сидим мы в саду у дома солнечным летним днём, обедаем. А соседка выходит в свой сад развешивать бельё. Сады соприкасаются, забор невысок, всё прекрасно видно.

Соседка была дама крупная. Нет, мы не стали обсуждать её фигуру даже на русском - незачем, да и не так воспитаны. Просто моя жена долго глядела на сушащийся бюстгалтер и не подумав сказала первое, что ей пришло в голову:

- Надо же, это лифчик, оказывается. Я думала, это сумки какие-то!

Жена вовсе не стерва, она действительно так думала, а не издевалась над бедной соседкой. Я глянул - да, похоже. Размер там был такой, что голову можно было засунуть. Как будто сумки для переноски арбузов.

Ребёнок тоже взглянул, и тут мы услышали то, от чего захотелось провалиться под землю. Громко и на чистейшем английском языке:

- Да она вовсе не такая уж толстая! (дословно: "Actually, she is not that fat!")

Воздух можно было резать ножом. Соседка не оборачиваясь ушла к себе. Завязавшиеся было неплохие с ней отношения навсегда остались в прошлом.

Было и смешно и грустно. В последовавшем разборе полётов мы признали, что ребёнок не виноват, и что надо далее всегда дейстовать по принципу, описанному выше. Действительно, несмотря на всю невинность фразы, по-английски её жена вряд ли произнесла бы.

4

Юмор бывает разным, кто-то старается им что-то или кого-то высмеять, кто-то считает мимишным и сентиментальным, а кто-то просто черным. Но история не о праве выбора, она реальна и в какой-то мере абсурдна. Хотя все же не дает право считать, что чувства юмора у ее персонажей нет.
Поведал мне ее один знакомый оказавшись в чужом городе проездом. Это только на первый взгляд кажется, что в этом нет катастрофы, а во втором... Ну обо всем по порядку. Нет катастрофы еще не было, да и в принципе ничего ее не предвещало. Заехал, сделал необходимые дела и даже немного почувствовал себя туристом осматривая местные достопримечательности. Наверное многие испытывали в своей жизни подобное. Вот именно так, кстати назовем его Колей, с ним и было. Пока он был этим занят до юмора дело не доходило, но городок был мал, а местных достопримечательностей еще меньше. И Коля, подойдя к своей машине решил продолжить путь дальше, но вдруг увидел котенка. Который потерся об колесо и жалобно мяукая метнулся под кустик рядом. Коля напрягся, присмотрелся, оценил, что это существо не представляет для него физической опасности и рядом нет разъяренной мамаши которая за своего ребенка может порвать любого и решил оказать помощь. Душа его вновь развернулась и он решил пожертвовать голодающему часть беляша приобретенного в рядом стоящем киоске. Конечно был риск здоровью котенка, ведь он и сам успел откусить всего пару раз и пока не понял из чего он изготовлен. Но сердце подсказывало, что голодная смерть ничем не лучше отравления. А котенок так жалобно мяукал, что Николай не выдержал. Отломив приличный шмат он кинул его под куст.
И тут появилась она — девочка. Лет семи, а может быть чуть больше. И заголосила так, что заглушила жалобное мяуканье. Через пару секунд Коля понял, что девочка не просила у него поделиться беляшом, а взывала в мольбах к его совести и состраданию и как он только начал понимать сзади на дороге затормозило авто. По звуку характерного визга тормозов, Коля понял, что это УАЗик. И действительно, далее послышался звук хлопнувшей двери автомобиля и чей-то строгий голос.
-Уважаемый, а что здесь собственно происходит?! - голос был настолько строгим, что девочка рухнула плашмя на землю и забилась в истерике, наверное подумав, что «уважаемый» она.
Николай обернулся. Это действительно был уазик, полицейский, а возле его машины стоял человек в полицейской форме, постукивая внушительной резиновой дубинкой себя по тыльной стороне ладони. Коля уже хотел объяснится, но перебили крики девочки:
-Он хотел у меня котенка украсть! Усыпить и украсть! - крики девочки были настолько убедительны, что по тротуару к ним понесся еще один мужик, а судя по детективной составляющей от воровства и отравления животных до киднеппинга и педофилии, один шаг понял Николай.
Он еще раз взглянул на бежавшего мужика, судя по скорости бега и атлетическому сложению — спортсмена. И бросился к полицейскому.
-Господин полицейский, я хотел бы в отделении написать заявление о противоправных действиях!
Тот был конечно удивлен, если не сказать большего, но дверку уазика распахнул и захлопнул прямо перед носом добежавшего спортсмена. Тот тоже был удивлен, даже не взирая на то, что весь путь его переполняло чувство мести и самосуда.
В дежурной части, Николаю дали лист бумаги и ручку, он задумался и написал:

«….числа, находясь в городе …, я подвергся нападению хищника породы кошачьих. Подходя к собственному автомобилю припаркованному на улице Комунистической, я увидел как потомок саблезубых тигров и львов грызет протектор колеса моей машины, оставляя на нем глубокие порезы. Я предпринял все меры к недопущению ущерба моему автомобилю, отвлекая хищника имеющемся беляшом. Опасаясь за собственную жизнь откинул беляш подальше от автомобиля, что может подтвердить сотрудник полиции прибывший на место происшествия. Прошу руководство ГУВД предоставить мне охрану из сотрудников отдела полиции до посадки в личный автомобиль и убытия из города …»

Говорит, что вся дежурка покатывалась со смеху, но охрану дали.

А я вот до сих пор не могу понять, кто из всех их присутствующих обладает чувством юмора и каким?

5

В спектакле «Баллада о весёлом кабачке» играли Олег Табаков и Михаил Козаков. Козаков произносил долгий серьёзный монолог, а Табаков играл горбуна, который расхаживает рядом во время монолога. И вот на одном из спектаклей, во время трагической паузы, которую выдерживал Козаков между фразами, Табаков подошёл к нему и тихо-тихо шепнул на ухо смешным голосом горбуна: «Такому рассказчику - хрен за щеку!». Козакова аж затрясло, он покраснел и еле сдержал свой смех. Табакову понравилась эта шутка, и он стал выделывать её на каждом спектакле, причём, каждый раз он делал это внезапно и в неожиданных местах монолога партнёра. На очередной спектакль должны были прийти высокопоставленные чиновники. Козаков попросил Табакова хотя бы сегодня не шутить, на что тот пообещал, что сегодня не станет ничего говорить. Идёт спектакль. Наступает тот самый монолог Козакова. Он его шикарно говорит, а Табаков действительно молчит. И вот - самая кульминация, Козаков взглянул на Табакова, а тот с улыбкой оттягивает языком щёку... Тут Козаков не выдержал и громко засмеялся.

7

Меняю светильник на работе, и, поскольку коллектив женский, начинается стандартное: - Ой, молодой человек, а вы женаты? - Нет. - Тогда смотрите, если что-то уроните на нашу Юлю, то, как истинный джентльмен, должны будете взять еe замуж! Я взглянул на Юлю. Никогда ещe в жизни я не был настолько осторожен.

8

Ностальгия по социализму – или каждый мужчина- это случайно выживший мальчик.

Тринадцать лет –

Лето, каникулы, берег залива, пионерский лагерь. Одному из пионеров нашего отряда родители прислали посылкой настоящие ласты – вещь по тем временам редкая, дорогая, и вызывающая почти восхищение. Посылки разбирали вечером, на счастливого обладателя такой замечательной игрушки смотрели с завистью.

Ну не было же никаких сил дотерпеть до утра, чтобы испытать их в действии. И ночью мы пошли тайком купаться, прихватив с собой этот спортивный, гм, снаряд.

Инициативная группа состояла примерно человек из десяти. Пользоваться ластами толком никто не умел, но всем безумно хотелось попробовать. Забрались на большой камень – там весь берег ими усеян, и давай по очереди плавать с ластами.

Когда настал мой черёд, оказалось, что они мне велики, и здорово болтаются на ногах. Плавать я тогда умел неплохо, но попробуйте проплыть хоть метр, когда у вас на каждой ноге непонятная тяжёлая калабаха, которая только мешает – я- то пытался шевелить ногами, как привык- ничего не получается.

Чёрт с ним, снял эти калоши, и поплыл обратно к камню. А наши там вовсю плещутся – оторвались. Гребу одной рукой из последних сил, в другой ласты- не утопить бы, чужое, да и игрушка должно быть недешёвая.

Один из наших оболтусов, когда я почти подплыл к камню, не разглядевши, прыгнул в воду, ныряя, и попал задницей точно мне по голове.

Бульк. Вернее- Б У Л Ь К. Ласты я выпустил, хорошо хлебнул водички, потерял сознание – но очевидно у организма есть какие- то скрытые резервы – пришёл в себя, выкашливая остатки воды из лёгких, судорожно вцепившись в камень. Повезло, что окончательно не захлебнулся.

Утопленные ласты утром достали – там они под камнем ночь и провалялись.

Четырнадцать лет –

Тот же лагерь, только более старший отряд. На неделю зарядил мелкий дождик, холодно, мокро, скучно. Сидеть весь день в палате – удовольствие ниже среднего, ну и понятно, как полагается, мы придумали самый дурной способ побеситься от души.

Конкурс такой изобрели. Испытуемый ложится на кровать, на него сверху наваливают матрасы с соседних коек – кто больше выдержит. Примерно после пятого дышать уже довольно трудно, основная масса конкурсантов орала- «Хватит!» после седьмого- восьмого. Наиболее крепкие хрипели «Всё» после десятого.

Победил я, потому, что после двенадцатого матраса уже просто не мог ни говорить ни хрипеть. Ни рукой ни ногой не двинуть, дышать невозможно, перед глазами красная пелена, а эти идиоты ещё забрались наверх, и давай на матрасной куче прыгать. Пи...ц.

Потерял сознание, очнулся от удара головой об пол – у кровати не выдержали крючья панцирной сетки, и я провалился вниз. Матрасная гора с этими негодяями завалилась на бок – никто серьёзно не пострадал, но вот это ощущение отчаянья от невозможности дышать и полной беспомощности- я запомнил на всю жизнь.

Пятнадцать лет –

Считаю, что мне не просто повезло, а повезло фантастически- должно быть кто- то там, из за облаков, посмотрел на меня добрым взглядом- ладно, пусть ещё поживёт, решил.

Я с этого камня нырял десятки раз, но никогда в ту сторону. Финский залив вообще довольно мелкий, и мы знали наперечёт места, где поглубже, где можно понырять в удовольствие. Отчего- то в тот раз я прыгнул в воду не как обычно – почти свечкой, а лениво и почти плашмя – что, собственно меня и спасло. Кто же знал, что там под водой ещё один камень? Мы действительно в ту сторону никогда не прыгали.

Очень сильно ударился физиономией, раскрошил переносицу, свернул на сторону нос, почти полностью ободрал кожу с левой половины лица и частично с плеча и груди. Очевидно хватанул ещё и сотрясение мозга – потому, что дня три потом тошнило, а под глазами всё распухло и почернело. В щёлочки глядел.

Но.

Я не свернул себе башку, не пробил череп и не сломал позвоночник – потому, что это либо мгновенная смерть, либо полный паралич на всю оставшуюся жизнь – без колебаний выбираю первое.

В первую секунду никакой боли, ощущение контузии, голова кружится, выбрался на берег, стою, кровью булькаю. Пацаны на меня смотрят с ужасом. Оделся, и похромал в медпункт.

К слову – поначалу, когда взглянул в зеркало на это мясо, казалось, что теперь придётся жить уродом, с половиной лица – но ничего подобного – оказывается, на физиономии всё прекрасно заживает. Остался на память слегка кривоватый нос, и небольшой шрам на переносице, если не присматриваться, то почти и не заметно.

Шестнадцать лет.

Самый старший отряд. Мы ждали этого похода дней десять – всё погода не устраивала. Дело в том, что у нас было тайком припасено несколько бутылок водки, Кубинского рома и с ящик пива. Устраивать пьянку в пионерлагере чревато – заметут- вылетишь мгновенно.

А вот в лесу, во время похода – совсем другое дело.

И вот настал тот час. Традиция отправления в поход в лагере была такая. Отряд с полной амуницией выстраивается на плацу возле штаба, все посчитались, по громкой связи на весь лагерь объявляется- «Сегодня такой- то отряд отправляется в поход на столько- то дней, пожелаем им счастливого пути!» И под бодренькую музычку отряд двигает вперёд.

Но начальник лагеря что- то всё же заподозрил. Высунулся в окно, кричит мне – М…ов! Поди- ка сюда! С рюкзаком, с рюкзаком!

П…дец, думаю, попал. У меня в рюкзаке уложены две бутылки водки и пиво. Сходил в поход, б…дь.

Я по наитию хватаю первый попавшийся рюкзак, и иду в штаб. Открыл, показываю. У самого скулы сводит от увиденного – а этот спиртное ищет, на остальное внимания не обращает.

Как он не увидел, что шмотки в рюкзаке девчачьи? Повезло.

- Ладно, иди говорит.

На полуострове (Северо- запад Карельского перешейка, полуостров Кипперорт, пролив Бьёркезунд- сейчас там всё давно распродано, коттеджный посёлок, деревня Вязы) было три традиционных места, куда можно было сходить в поход. Мы, как старшие, уходили дальше всех, километров за пятнадцать- на самый кончик мыса. Там был родник, и воду с собой тащить не приходилось.

Все уже опытные, это далеко не первый был поход, разделились, кто- то ставит палатки, кто- то в лес за дровами, притащили воды, разожгли костёр, девчонки готовят обед.

Из старших присутствовала только наша бессменная многолетняя воспиталка – Галя. В каждом лагере есть такой постоянный костяк ветеранов и завсегдатаев – если ездишь туда из года в год (лично я – каждое лето с 1968 по 1978), всех уже знаешь, а Галя кочевала с нами из отряда в отряд- по мере нашего бестолкового взросления. Она была старше нас лет на пятнадцать, но обижалась, если кто- то по незнанию пытался обратиться к ней – Галина Владимировна и на Вы.

Мировая была тётка, настоящий товарищ. Знала всех по именам и кличкам, порядка и дисциплины требовала, но без фанатизма, и никогда никого не обижала.

Ужин, костёр, песни под гитару, народ потихоньку начинает расползаться по палаткам спать. А у нас впереди ещё одно мероприятие – отошли подальше на берег, развели ещё один костёр и устроили генеральную пьянку.

Все когда- то принимали участие в таком – и мы никого ни чем не удивили. Такой же дурной бардак, орали песни и матерные частушки хриплыми голосами, кто- то полез купаться, Валерка Каштанов по кличке Сержант уполз в лагерь спать, но не дополз, Лёха Корнеев ухитрился завалиться спать прямо на дороге, причём в качестве подушки нашёл себе самую большую коровью лепёшку… Всё, как обычно.

Кому пришла в голову дурная идея подшутить над Сержантом, сейчас уже не вспомнить. Мы же опытные следопыты (следотяпы) – пригнули верёвками кроны двух деревьев (наутро руки у меня были в смоле, имею основания полагать, что это были молодые сосенки), захлестнули концы верёвок петлёй под корнем сосны, возле которой Валерка отключился, и укрепили петлю двумя колышками – получилась довольно прочная конструкция, если колышки не трогать. Свободные концы верёвки привязали к Сержантовым ногам, а один из колышков – шнурком к руке. Не проснулся.

Сами, довольные, пошли спать.

Утро, солнце, погода прекрасная. На костре кипит котёл с чаем - каша с тушёнкой уже готова, народ толпится вокруг, подпрыгивая – на свежем воздухе аппетит у всех волчий-

- Галя, а мне добавки? Там же ещё много осталось!

- Идите на хрен, добродушно отвечает, у меня ещё Сержант не кормлен, где он шляется, обормот?

Снимаем с костра котёл с чаем, начинаем пить горяченькое. Валерке очень повезло, что мы это сделали. Мы ожидали спектакля от своего ночного розыгрыша, но успех превзошёл все ожидания. Галя орёт-

- Сержант! Валерка!

В пяти метрах от нас, из травы поднимается всклокоченная башка –

- Чего? И потом сразу - БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!!!!

Колышек он выдернул, катапульта сработала, и Валерка, вниз головой пронёсся туда и обратно над костром, между рогатинами, откуда минуту назад мы сняли котёл с чаем. Если бы котёл был там, он бы точно снёс его башкой – залил костёр и мог серьёзно обвариться кипятком. Пронесло.

Больше раскачиваться мы ему не дали – поймали и удержали. Отвязываем верёвки, Сержант мычит что- то с квадратными глазами, отряд валяется по земле, сотрясаясь от хохота, Галю тоже пополам согнуло, смеётся до слёз.

- Ну что, Гагарин, говорит, налетался? Сейчас жрать будешь, или вначале морду ополоснёшь? Иди сюда, я тебе горяченького оставила.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Это было последнее лето, когда я пробездельничал целых три месяца на свежем воздухе.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Всё тихо, всё заснежено в далёкой России моей юности. Светит луна, снег настоящий на ощупь, но нагибаюсь, забираю в горсть- и полвека жизни рассыпается между пальцев морозной пылью.
В.В. Набоков.

9

В славном городе Филадельфии, некогда столице США, есть Музей искусства (Philadelphia Museum of Art). В нём прекрасная коллекция картин импрессионистов. Так как я любитель импрессионистов, я посетил музей и насладился картинами.

Музей располагается в красивом здании на пригорке, к нему ведёт длинная лестница. Благодаря ей музей знаменит даже в кругах, далёких от искусства: в фильме "Рокки" боксёр Рокки Бальбоа тренируется, взбегая по именно этой лестнице. Каждое утро в предутреннем полумраке он героически преодолевает ступеньку за ступенькой.

Я тоже пробежал по маршруту Рокки.

В пять утра зазвенел будильник. Я и так обычно встаю в пять утра, но в фильме главного героя будит мерзкое жужжание будильника, так что всё по сценарию. Оделся, побежал... Прозрачное осеннее утро, полумрак и тишина, лишь громкое шуршание листьев: дорога от отеля до музея идёт по бульвару Бенджамина Франклина.

Лестницу я пробежал довольно легко, я раньше даже марафон бегал. Сверху открывается прекрасный вид на ещё спящий город.

Внизу около лестницы стоит памятник Рокки.

Рядом - переход улицы со светофором. Только добежал до памятника, мне зажёгся зелёный, а поперёк, где красный, остановился автобус. Я поприветствовал Рокки боксёрским приветствием - обе руки с кулаками вверх - и побежал через дорогу. Водитель автобуса даже не взглянул на меня, видно, привык к таким сценам.

Когда я бежал к музею, я никого не встретил; когда бежал обратно, мне встретились шесть бегунов. Очевидно, они тоже встали в пять утра, но жили дальше, чем я.

В общем, будете в Филадельфии, обязательно посетите Музей искусства, насладитесь импрессионистами! А рано утром взбегите по знаменитой лестнице, почувствуйте себя немного Рокки!

10

— Моня, я должна признаться, наш сын не от тебя.
— А от кого же???
— От сантехника Пети.
— Ха! Он бы трезвый на тебя и не взглянул.
— А я ему налила.
— Да он бесплатно и стакан бы не поднял!
— Я ему заплатила.
— Ой-вей, зачем ты врешь? Я тебе деньги давал только под строгий отчет!
— Я нашла твою заначку и взяла из нее немножко…
[мрачное молчание]
— Ну, если таки деньги мои, то и сын мой!

11

- Моня, я должна признаться, наш сын не от тебя. - А от кого же??? - От сантехника Пети. - Ха! Он бы трезвый на тебя и не взглянул. - А я ему налила. - Да он бесплатно и стакан бы не поднял! - Я ему заплатила. - Ой-вей, зачем ты врешь? Я тебе деньги давал только под строгий отчет! - Я нашла твою заначку и взяла из нее немножко. [мрачное молчаниеэ - Ну, если таки деньги мои, то и сын мой!

12

Просто так 23.
О профиците.
1. Осень 1990. Я молодой и амбициозный завмаг. Уже 2 года, как закончив институт и поработав директором ресторана. Понял, что это не моё и подался в торговлю.
Время проведённое в ресторации не прошло даром. За этот небольшой срок я лишился почти всех своих жизненных иллюзий и нравственных ориентиров. Надолго потеряв веру в человечество и обретя жизненый опыт, которого лучше бы и не было. Попутно обзаведясь стойкой идиосинкразией к общественному питанию в целом и всему, что с ним связано в частности.
На момент происходящих событий я трудился на новом посту чуть более месяца. Опыта ещё не приобрёл, но понтов и самомнения уже имел в избытке. После кабака, с его бешеным ритмом, пригоревшими котлетами, наглыми официантками и постоянными драками между посетителями. Новая работа казалась лёгкой и простой.
2. После обеда мне позвонили из торгового отдела и приказали организовать выездную торговлю в полях совхоза ХХХ. Месячный план мой магазин уже выполнил и я с лёгким сердцем послал их в .......
Через 10 минут позвонила зам.дир. торга и спросила почему я отказываюсь выполнять приказы. Аргументация у меня была железобетоная: "Светка, Танька, Верка, Надька ........ в декрете. Ивановна, Петровна, Семёновна ....... на больничном (картошку копать отпросились). Кого я пошлю?
Следующим позвонил уже сам пан директор: "Вовка выручай. Для заводских рабочих, которые помогают колхозникам в уборке урожая выделили дефицит. Съезди сам пожалуйста, а я тебе премию и неделю к отпуску". Отказывать пану директору себе дороже и я поехал.
3. Времена тогда были тяжёлые. В стране попросту нечего было жрать. В магазинах страны было пусто. В моём разумеется тоже. Почти все продукты были по талонам, но их всё равно не хватало. Когда случался завоз, то выстраивались длиннющие очереди и в воздухе всегда пахло сварой. Тогда среди народа было расхожее выражение, что-то вроде: "Пофиг, что в магазинах ничего нет. Зато дома холодильники у всех забиты". Полная фигня конечно, все как один перебивались огородами и тем, что смогли купить на талоны.
Иногда государство устраивало разовые акции по затыканию голодных ртов. Мы называли их отоваркой. Вот в таком мероприятии мне и предстояло тогда впервые поучаствовать.
4. Через полчаса к крыльцу подъехал Газ-53 гружённый отоваркой. В этот раз дефицит представлял из себя 3 тонны свиной вырезки. Я забрался в кабину и мы помчали в поля.
Прибыв на место я попросил у водителя накладные, а в ответ услышал: "Я забыл их забрать. У меня только путевой лист". По идее надо было возвращаться за документами, но куда там. Народ был решительно настроен пополнить домашние холодильники и отпускать нас не собирался. Пришлось проявить знание предмета. Я забрался в кузов и достал из лотка пакет с вырезкой. К моему облегчению, там был вложен ярлык с ценой. Ценник меня немного удивил. Такая мясокомбинатовская вырезка продавалась в нашем торге по 3 руб. 50 коп. за килограмм. На этом было напечатано 6 руб. 20 коп. и производителем был некий агрочто-то Х.З.
На тот в момент в стране уже начался некий разброс цен. К примеру, магазины потребкооперации торговали по ценам отличающимся от цен в госмагазинах. Ещё были колхозные рынки и агропредприятия. Те вообще творили с ценообразованием, кто во что горазд. Поэтому меня ничего не насторожило и я пошёл в народ.
Люди узнав цену немного поворчали, но согласились и стали заказывать, кому сколько надо. Подсчитав заявки трудящихся, я выгрузил нужное количество лотков. Договорился с бригадиром, что заеду за тарой и деньгами попозже и поехал к остальным жаждущим мяса труженникам. Через пару часов кузов опустел и я отправился в обратный путь, собирая по дороге опустевшие лотки и деньги. В принципе всё оказалось не так и утомительно. Если ещё учесть, что будет неделя к отпуску и лишняя двадцатка, то всё складывалось просто замечательно.
5. Вернувшись в магазин, я пересчитал деньги, и положив их в сейф собрался домой. В этот момент в кабинет постучались. Это была моя заместительница: " Пока вас не было привезли накладные на вырезку. Очень извинялись за то, что так получилось. Оставили в извинение бутылку шампанского и конфеты. Конфеты мы с девочками употребили к чаю. Шампанское в холодильнике гастрономии." Пришлось мне задержаться на работе ещё немного.
Я взглянул на документы и охренел. В них была указана цена на проданную мною сегодня вырезку. Ценник был для торговских магазинов: 3 руб. 50 коп. за кг.
Моя зарплата на тот момент составляла 140 рублей. Излишек за проданное дороже мясо был больше 8000. Я сходил в отдел гастрономии за бутылкой шампанского. Выпил её в пять минут и ещё долго сидел и думал: "А что собственно мне сейчас со всем этим делать?". Не знаю, насколько долго я мог зависнуть, решая эту в принципе нерешаемую задачу. Только через час позвонила жена и я поехал домой. Решив, что утро вечера мудренее.
P.S. Ребята, убедительная просьба голосовать за историю. А не за ваше отношение к диким 90м и проклятым торгашам, которые "всю страну разворовали". Помните о том, что лично я у вас ничего не брал и в развале страны не виноват.
Иначе нет смысла писать о остром и отражающем дух эпохи. Повышается риск навсегда погрясть в "котятах" и мимозах.
Владимир.
30.08.2023.

13

Зоофил поневоле!

-Верна, место! Место я сказал. - Верна поняла. Нет, не потому что я хочу увести ее из этого содома собачьей похоти, а потому что нужна хозяину. Поэтому заскочила в коляску мотоцикла немного недовольно. Еще больше были недовольны кобели ее окружившие. Пришлось выжать с ИЖ Юпитер — 5, все возможное, чтобы оторваться от эскорта. Верна оглядывалась назад с немой тоской и обильной течкой, но я твердо решил уехать в тот день на рыбалку. Дружище, который тоже решил составить компанию так же вместе с ней оглядывался сидя сзади.
-Надавливай, надавливай! - орал он мне на ухо, - если догонят, они мне ноги отгрызут, как потом я пойду.
И я надавливал, но не долго. Километра через полтора-два, едущий мне навстречу жигуленок поморгал фарами. Пришлось сбросить газ. Он тоже встал. Но при нашем приближении открылась задняя дверка и из нее шустро выскочил человек в форме гайца. Напяливая фуражку и повелительно махая жезлом. Пришлось остановиться.
-Нарушаем! - приблизившись произнес он.
-В смысле? - не понял я.
-В прямом. Где ваш шлем? И его тоже. - кивнув на другана, произнес он. - И вот... - он взглянул на Верну и на секунду задумался. Видимо вспоминая положена ли собаке каска. Но та с тоской смотрела назад. И гаец решил поменять правонарушение. - Еще и животину в транспортное средство погрузили. А это не положено!
-Понимаете, мы ведь на рыбалку едем. - постарался я воззвать к человечности. - Что же нам потом с этими «котелками» по речке бегать. Или уху в них варить?
Но гаец человечности видимо не знал, зато знал букву закона.
-Документы на транспортное средство и водительское удостоверение?! - то ли спросил, то ли потребовал он.
-Так, а нету. Река ведь там, если утону и намочу. - все еще не оставлял я попыток.
-Ну тогда пройдемте в машину, составим протокол! - отчеканил он. - И если никто не подтвердит вашу личность, транспорт придется изъять до выяснения. Ты его знаешь? - обратился он к гражданскому водиле «шахи». - ты же с соседней деревни.
Но тот, невразумительно пожал плечами и я понял, что изымут.
Гаец сел на заднее сиденье, откуда-то из-под заднего стекла достал внушительную папку с протоколами. Достал их и...
Я уже тоже собирался присесть рядом, но опередила Верна. Видимо поняв, что ее второй раз за день хотят обломить. То есть оставить в неудобной коляске мотоцикла, а самим поехать более комфортно в автомобиле она бесцеремонно оттолкнув меня и заскочила первой. Благо навыки у нее были, ведь у меня тоже имелась «тройка» для парадных выездов. Правда немного мешал гаец, но Верна правилам приличия обучена не была. Поэтому заскочив в машину, взгромоздилась прямо на колени гаишнику, подмяв под себя его протоколы. Тот был сначала в изумлении, но потом начал орать как рыночная баба. И я решил убедить Верну, что она поторопилась. Но не успел. Потому что вновь был бесцеремонно откинут от дверки догнавшим нас эскортом.
Описывать всю дальнейшую ситуацию не рискну. Уж очень там было много похоти. Мы просто все замерли в ошарашенности. Клубок собачьих тел заполнил весь салон. И все хотели достичь оргазма первыми, ну кроме нас конечно и гайца. Тому было трудней всех. Ведь кобели не ведали куда тыкали. А фуражки явно не хватало чтобы прикрыть все головные отверстия. Рассыпав все протоколы, он сделал пилотку из кожаной папки натянув на голову как можно дальше, не прекращая голосить. Видимо, что-то из ПДД.
Первым очнулся водила, ему ведь надо было спасать свое транспортное средство. Оно и так уже было прилично покоцано. Он выскочил из передней дверки и постарался выдернуть кобелей за хвосты и ноги. Но говорят же, что нет ничего сильней основного инстинкта. И он чуть не поплатился откусанными конечностями. После чего посмотрел на меня с мольбой в глазах. Я крикнув ему свою фамилию, теперь-то запомнит и будет знать земляка. подскочил к другой дверке, там где сидел гаец и лежала на коленях Верна. Мой расчет оправдался. Несмотря на ее искаженную в оргазме морду я схватил ее за передние лапы и неимоверным усилием выдернул из «клубка». Кобели, почуяв неладное и посчитав гайца не очень удобным сексуальным объектом, тоже ломанулись следом. Водила времени не терял и лихо ударил по-газам. А голова гаишника так безвольно и болталась пока мы провожали машину взглядом. И вот до сих пор не могу понять, в нирване он от сексуальной оргии был или просто еще в сознание не пришел.

14

ПЕС, КОТОРЫЙ УВАЖАЛ СЕБЯ
и которого уважал я.

Тогда, еще будучи подростком четырнадцати лет я приехал к родственникам. В аэропорту был встречен дядей Петей. Потом сотни полторы километров по тайге на его ЛуАЗике и вот мы в живописном таежном поселке, на берегу огромной реки. Это потом я узнал, что это даже не река, а ее протока, а сама река давно уже поменяла основное русло.
-А зачем вам такие огромные заборы? - удивился я.
Заборы действительно были огромными, не менее трех метров в высоту, с досками прибитыми без промежутка и выглядевшими огромной серой стеной с калиткой и воротами. И такой забор был не только у дяди Пети, но и остальных соседей.
-Мой дом, моя крепость! - усмехнулся он. - Да и тайга кругом, неизвестно кого в гости принесет. Так уж издревле повелось.
Не успел он распахнуть калитку как из под навеса на нас бросился пес. Нет, он не лаял захлебываясь. Он несся чтобы убить. И я так понял, что меня. Поэтому юркнул за дядю Петю.
-Свои Амур, свои! - произнес тот, весьма спокойно. И пес, потерял ко мне всякий интерес. Мышцы его расслабились, он взглянул на хозяина и поплелся под свой навес.
-Он даже не на цепи и не в вольере. - удивился я.
-Собака не должна быть на цепи, ему ведь на охоту ходить надо. А вольер и цепь сделать этого не дадут.
-Так он с вами на охоту ходит? - стало интересно мне.
-Иногда со мной. Но в основном сам, у меня со временем напряжено. Сейчас вот пасеку на липу вывожу. Поэтому сам. Но добычей делится. Когда зайца принесет, но в основном всякую мелочевку.
-А я могу его погладить? - сверкнула в голове еще пацанская мысль.
-Погладить можешь. Только он этого не любит. Староват он уже, да и по молодости этого не любил.
Так состоялось мое первое знакомство с Амуром. Недели полторы он вообще не обращал на меня внимание. С утра подходил к калитке, ждал когда дядя Петя его выпустит. И возвращался только после обеда. Дядя Петя не обманул, возвращался в большинстве случаев с добычей. Мышь, бурундук, ондатра, был даже бобренок. Все это приносил к крыльцу и ждал когда выйдет хозяин или хозяйка. И только услышав: «ешь, это твое, у нас сегодня есть», утаскивал добычу под навес.

Я знакомился с местными пацанами. Иногда дядя Петя давал лодку покататься. Правда вместо своего «Вихря-25» выдавал мне «Ветерок», но я и этим был доволен. Местные показали мне как доставать речных устриц, жарить их «язычок» на костре. Водили с собой на рыбалку, по ягоды, грибы. Иногда дядя Петя просил что либо помочь в домашних делах. А, иногда и тетя Галя просила сбегать в местный магазин. И вот тут у меня начинались проблемы. По всему моему пути меня атаковали местные псы. Одно дело если бы на тебя бросались какие-то шавки или болонки, другое дело местные волкодавы. Кусать не кусали, но выскакивая из-под ворот, жути наводили немало. Поэтому вместе с авоськой я брал и приличную палку.
-Зачем тебе палка? - однажды спросил меня дядя Петя. И я пожаловался на местных кобелей и сук. - Так ты возьми с собой Амура, он с ними разберется.
-Да он со мной наверное не пойдет. Мы ведь так и не подружились.
-Амур, иди сюда. - позвал дядя Петя, - это гость и его надо охранять. Головой за него отвечаешь. Иди с ним в магазин. А ты племяш палку оставь, не нужна она тебе. Идите.

И мы пошли. Амур не ласкался ко мне, шел немного в стороне, сбоку. На мои слова не обращал внимания, как его я только не подзывал, чтобы погладить по спине и потрепать по холке. Он был независим и просто выполнял свою работу. Нес службу. И странное дело, за весь путь ни одна собака нас даже не облаяла. Нет, некоторые выскакивали на улицу, но заметив Амура, поджимали хвост и тут же водворялись восвояси. Хотя тот на них даже не рычал. Такое поведение меня очень заинтересовало. И только по приходу домой я рассмотрел его повнимательней. У него оказывается весь «клюв» был как побритый, да и уши тоже тщательно выбриты. Так выбриты, что в некоторых местах даже порвались. И работали явно не машинкой и даже не бритвой. Работали зубами, превратив его морду в сплошной шрам, который по истечению времени даже не обрастал шерстью.
А рассмотреть я это смог, потому что он принес и положил кусок колбасы на крыльцо и замер в ожидании. Колбасу купил ему я, попросив продавщицу отрезать грамм триста отдельно. И он не набросился на нее прямо у магазина, принес домой. А я вспомнил дяди Петины слова, сказав - «ешь Амур, это твое. Стая уже накормлена» и показал ему второй кусок который купил для дома. Только после этого он посмотрел на меня как мне показалось, с благодарностью и потащил свой кусок к навесу.
С того дня мы были практически неразлучны. Он следовал за мной везде и даже в лодку прыгал. Хотя воду походу не любил.

Однажды, хотя я думается рассказывал эту историю здесь. Но если так, то думаю редактор не сочтет ее за боян или повтор. А если и сочтет, то невелика беда.
В общем однажды, когда мы с Амуром отдыхали на берегу протоки, я увидел на взгорке Мишку. Почти мой одногодка, имел великолепного кобеля немецкой овчарки, привезенного ему отцом из собачьего питомника погранцов. Годовалый пес был просто красавец, молодой, мощный, дрессированный. И любимым Мишкиным развлечением было травить его на других кобелей. Мишка говорил, что ему нет равных. Сметал любого своей мощью.
Вот и здесь, стоя вместе с ним на взгорке он крикнул:
-Что это там с тобой за шавка? Убирай, я к тебе спустится хочу. А-то мой Рекс загрызет его ненароком.
-Пусть попробует, - ответил я. И посмотрел на Амура лежащего в двух метрах от меня, с некоторым сомнением. Ведь тот явно уступал Рексу.
-Ну смотри, я предупреждал! - и Мишка спустил Рекса с поводка, который после команды «фас» понесся к нам огромным прыжками издавая злобный рык. Скажу честно, было страшно.
Но не для Амура. Он поднялся, как мне думалось немного даже лениво и занял позицию между мной и несущемся Рексом. Занял как-то полубоком, оскалив навстречу противнику зубы. И ожидал, не лая и не скуля. Ожидал молча. Только мышцы напряглись. На ногах, на загривке, да и вообще по всему телу. Он походу вообще превратился в единую мышцу.
И о чудо! Рекс не добежал до него где-то метров пять. Вы видели как юзят собаки которых остановили на бегу? Да-да, интересно юзят. Аж, землю лапами вспахивают. Вот и Рекс, юзя, пролетел еще с метр. А потом, как-то уныло поджав хвост и поскуливая, повернулся к хозяину и поплелся. Мишка очумел:
-Что за херня! - найдя наконец слова, крикнул он. - Я сказал фас, ФАС! Вперед! - но Рекс не реагировал. И даже прицепленный на поводок он не хотел спускаться с хозяином. Тому приходилось тащить. А Амур опять занял свое место, греясь на солнышке. И потерял к ним всякий интерес. Но не Мишка. -Что это за херня!? - повторил он свой вопрос так и не дотащив до нас Рекса. - Ну что за херня?
-Амур получил от хозяина команду, охранять меня. И он готов был к смерти. Своей или Рекса, неважно, тут уж как карта ляжет. - ответил я. - И в отличии от тебя, Рекс это понял. Грустно умирать молодым, да еще и по дурости хозяина.

Кто-то обсуждая эту историю написал, что в Амуре вероятно текла кровь волка. Сколько лет прошло, а я с каждым днем все больше верю, что комментатор был прав.

15

Трудовик

Учитель технологии Альфред Михайлович сидел за столом и с пролетарской болью смотрел на то, как ученики восьмого класса пытаются делать полки для книг. Что-то получалось только у Мухамеджанова, который, правда, книг до своего переезда в Россию не видел, но руками работать умел. Отличник Чернышов вертел в руках ножовку, не понимая, как пользоваться этим агрегатом, двоечник Солдатов хмуро смотрел на разложенные перед ним доски, Обухов, выходец из верующей семьи, на всякий случай молился на тиски, Жмыхов, ещё в первом классе решивший стать стилистом, копался в своём рюкзачке в поисках зеркальца, а весельчак Шувалов весело долбил по доске молотком, пытаясь вбить в неё гвоздь. Пальцы у Шувалова были уже кроваво-красные.
Учитель встал, вздохнул, прошёлся по классу и остановился возле Шувалова.
- А ты кем собираешься работать, Шувалов? Кем стать хочешь? – на лице учителя появился почти ленинский прищур, без доброты, но с суровой хитрецой.
- А я уже работаю. У меня подписчиков больше ста тысяч… - ответил Шувалов, не переставая попадать молотком по пальцам.
Учитель не знал, что и этот урок улетает в «Тик Ток» и пальцы Шувалова принесут ему деньги намного большие, чем учительская зарплата.
- Во-первых, прекрати стучать. Во-вторых, ты не «Советский спорт», чтоб на тебя подписываться. В-третьих, вот перед тобой чертёж лежит. Где здесь гвоздь? Зачем он здесь? – учитель сунул чертёж под нос Шувалову.
Шувалов отложил молоток, взял чертёж и долго на него смотрел.
- А я, Альфред Михайлович, в этих чертежах ничего не понимаю. И вот же гвоздь, перед ноликом и буковками. – ткнул он пальцем в чертёж.
- Это единица. Здесь должно быть отверстие диаметром десять миллиметров для самореза… - вздохнул учитель.
- Трэш! Саморез какой-то… Отпустите лучше меня к медсестре, у меня вон… - и Шувалов показал побитые пальцы сначала учителю, а потом стоящему на верстаке телефону.
- Иди, а то меня с работы выгонят… - учитель пошёл дальше по классу.
Шувалов схватил телефон.
- А сейчас, френды, будет жесть… - и с этими словами он выбежал в коридор.
- Какая жесть? У нас ДСП! – обернулся учитель, а класс хохотнул.
- Что смешного? – насупился Альфред Михайлович.
- «Жесть» это жёстко. – просветил учителя Солдатов: - Это молодёжный сленг.
- Жесть это холоднокатаная отожжённая листовая сталь, - отчеканил Альфред Михайлович: - А жёстко это спать на…
Но где жёстко спать, класс не услышал. Раздался грохот и Альфред Михайлович рванул на этот грохот, как голодный лев на толстую антилопу. Слава Богу, страшного ничего не случилось, просто Толя Рыженков решил отпилить часть ДСП-шной плиты и уронил всё, включая верстак.
- Сломалась вот… - извиняюще сказал Рыженков, показывая остатки полотна ножовки: - Я всё расчертил, хотел…
- А ты проверил крепление полотна? Мы же учили - концы полотен лучковых пил должны быть прочно закреплены в шаховках, а сами полотна разведены. – сказал Альфред Михайлович.
- Ой, а у нас коттедж в Шаховке, а родители разведены… - раздался голос Жмыхова: - Мы на каникулах в Данию летим, может, там их поженят…
- А в России почему пожениться нельзя? – спросил учитель, помогая Рыженкову поставить верстак: - На Руси такие прекрасные свадебные обряды. А ты бы на свадьбу стул своими руками сделал, мы бы помогли всем классом. Да, ребята?
Класс издал одобрительный звук, а Жмыхов вздохнул.
- На Руси невозможно заключить брак между двумя людьми одного пола. - сказал он: - Статья двенадцатая Семейного кодекса требует согласие мужчины и женщины. А у нас в семье женщин нет…
Альфред Михайлович открыл рот и хотел что-то сказать, но вовремя осёкся и посмотрел на стоящего рядом Рыженкова.
- У Жмыхова однополая семья. – пояснил тот: - Папа один и папа два. А папа два - чернокожий афродатчанин.
У учителя произошёл когнитивный диссонанс, но он не знал, что это такое, поэтому просто резко погрустнел. Помолчав, он поправил верстак, потом ещё раз поправил и решил сделать вид, что ничего не слышал.
- А ты кем стать хочешь, когда вырастешь? – спросил он у Рыженкова.
- Я в «нефтянку» пойду. – ответил тот.
- Нефть добывать будешь?
- Зачем добывать? Продавать.
- Так чтобы продать, её надо сначала добыть!
- Ну это я не знаю, как её там добывают, откуда… Я буду только продавать. А из чего её добывают?
- Из земли. – когнитивный диссонанс у Альфреда Михайловича усиливался и он с тоской посмотрел на часы.
- Отлично. На Мальдивах земля есть, там и добывать будем. – решил Рыженков.
Альфред Михайлович сглотнул слюну, зачем-то занюхал её рукавом и подошёл к Мухамеджанову, который работу закончил и подметал возле верстака.
- Что это? – учитель осмотрел сотворённую Мухамеджановым конструкцию.
- Полка. – уверенно ответил Мухамеджанов.
- Чтобы ты не делал, Мухамеджанов, получается дастархан… Четыре тебе. А остальным по три балла. – Альфред Михайлович взглянул на Жмыхова и толерантно добавил: - Жмыхов, тебя пять.
Но слова «толерантно» учитель тоже не знал, поэтому добавил это просто так, из жалости. Тут прозвенел звонок, ученики потянулись к дверям, а когнитивный диссонанс в голове Альфреда Михайловича трансформировался в непреодолимое желание выпить.
Вечером, когда школа опустела, учитель технологии Альфред Михайлович напился в компании физрука и школьного охранника. Он долго и бессвязно рассказывал собутыльникам про СССР, потом спел две песни из репертуара Софии Ротару, пробормотал «Сталина надо» и уснул на лавочке в школьной раздевалке.
А утром Альфред Михайлович написал заявление об увольнении и в этот же день уехал куда-то с Ярославского вокзала. Через четыре дня, проехав пять тысяч километров, он оказался в 1972 году и сошёл с поезда.
Альфред Михайлович работает трудовиком в средней школе забайкальского посёлка Киреево. Его там ценят, он признан лучшим учителем школы и награждён грамотой, а его мальчишки делают прекрасные полки с табуретками и побеждают в поселковых конкурсах по столярному делу. Альфред Михайлович счастлив и недавно женился на завуче. Расписали их прямо у памятника Ленину и выделили две комнаты в бараке с печным отоплением и колонкой неподалёку.
Одна только странность есть у Альфреда Михайловича - иногда, когда он видит по телевизору выступление стилиста и певца Огюста, он плачет, напивается и рассказывает, что раньше этот Огюст был Жмыховым из восьмого «Г», что у него два папы-педераста и один из них – негр из Дании.
Но ему, конечно, никто не верит и жена-завуч идёт в аптеку за димедролом.
Да и, если честно, телевизоры в Киреево концерты этих Огюстов не показывают.

Илья Криштул

16

Мишаня сделал карьеру через портфель. Одно время существовал такой социальный лифт: приезжает на совещание в провинцию какая-нибудь крупная или крупненькая «шишка», и вокруг нее тут же начинает сновать всякий обслуживающий персонал. Это распечатать, туда проводить. Иногда самые услужливые, улыбчивые и расторопные уезжают вслед за шишкой и становятся ее помощниками. То есть портфель носят. Вот так из помощников в помощники Мишаня и оказался на должности начальника аппарата руководителя одного федерального агентства (не сразу, конечно, это вам не Питер 90-х).

В агентстве Мишаня имел серьезный аппаратный вес, положенные по статусу «плюшки» и в целом был счастлив за исключением семьи. Там пиздострадали все: Мишаня, его жена, пятилетняя дочь и даже собака четко придерживалась заведенных правил. В моменты особых обострений жена выгоняла Мишаню из дома, предварительно почистив его счета. Мишаня жил месяц-другой у очередной бабы, а затем возвращался домой.

Находясь в одном из таких периодов, Мишаня и встретил Олю. Мы все с ней познакомились на каком-то конкурсе молодых дизайнеров, партнером которого выступало Мишанино агентство. Оле было 25, изумрудные глаза, волосы цвета корицы и голос, от которого все члены в мужском организме начинали вибрировать. Она приехала из Петрозаводска, имела мужа с домашней кличкой Кусочек, квартиру в Пушкино в ипотеке и пыталась пробиться из фриланса и маленьких контор в нормальную структуру.

Мишаня сразу же взял Олю в оборот. Приглашал ее в рестораны, присылал конфеты и букеты, доставал самые лучшие места в театрах. Оля на эти ухаживания реагировала сдержанно. На одной из совместных пьянок в Маяке я несколько раз заметил на себе ее долгий взгляд и сразу все понял. В этот момент у меня созрел план. Пару дней спустя, когда все пункты и участники оформились в моей голове, я вытащил Олю попить кофе (чему она очень обрадовалась) и вывалил на нее свои мысли. Несколько минут Оля молчала.

- Трахаться точно надо? - наконец спросила она.
- Смотри по обстоятельствам. Полагаю, что один раз все же придется.

С этого момента Мишанины ухаживания получили позитивный отклик. Две недели мы слушали и читали в «аське» дифирамбы Оле, а также поучения, что любую женщину можно взять настойчивостью. Наконец, клиент достаточно созрел, и Оля пригласила его на свидание в ресторан гостиницы Космос и забронировала в ней же номер. В день «икс» я заехал к Оле на работу, чтобы еще раз проговорить все детали предстоящей операции, а, увидев ее, не смог связать и двух слов. Оля была хороша, как узор в прямоугольной бумаге, вечнозеленый цветок и порошок в зеркалах. Собранные в пучок волосы слегка округлили лицо, туфли на трёхдюймовом каблуке сделали ее стройнее, но без анорексии. Центральным элементом образа было платье, длиной почти до пола, изумрудного цвета в белый горошек. Передо мной стоял мираж, Казалось, стоит пошевелиться, и он растает.

- Какое платье, - смог выдавить из себя я.
- Так забирай его вместе с хозяйкой. Я позвоню, скажу, что плохо себя чувствую.
- Нет. Потом ты скажешь мне спасибо, - ответил я и сделал огромное усилие, чтобы отвести от нее взгляд.

Конечно, Мишаня, как и я, пал жертвой Олиного платья. Неловкая пауза затянулась, и чтобы превратить соляной столб обратно в человека, Оля заказала коньяк. Выпили молча. А потом еще раз. И еще раз. После первых 250 граммов к Мишане вернулся дар речи, и он заказал второй графин. Снова выпили. Третий графин Мишаня выпил сам, успев поведать Оле, какая сука у него жена, что дочь, несмотря на свой возраст, уже вся в мать и даже собака норовит нассать ему в туфли. Потом Мишаня отключился. С помощью портье Оля дотащила Мишаню до номера и уложила в кровать. Алкоголь ее не брал. Из кровати вместо горячих вздохов и стонов доносился храп. Оля вздохнула, заказала завтрак в номер, вызвала себе такси и уехала домой.

На следующее утро Мишаня написал мне смс: «Какой же я мудак!». Я нашел его на Цветном бульваре, где Мишаня опохмелялся водкой и ухой.

- Я ничего не помню! Совсем. Меня разбудил портье, который привез завтрак. Такая девушка! Заказала номер, заказала завтрак, про утреннее лекарство не забыла, а я такой мудак. Какой же я мудак! Как теперь ей звонить? Что я ей скажу?! Слушай, а, может, выложить шарами под ее окнами: «Прости меня»? Или лучше какую-нибудь ювелирку купить?
- Мишаня, - авторитетно и специально медленно произнес я. - Ты мудак, и тут я даже не стану тебя разуверять. А знаешь, почему ты мудак?

Мишаня взглянул на меня с надеждой на прозрение.

- А мудак ты, Мишаня, потому что девочка последний хуй без соли доедает в своем ООО «Рога и Копыта», а ты ей цветочки шлешь и килограммы «Рафаэло». Она сводит концы с концами, выплачивая ипотеку, но, тем не менее, пыталась все устроить красиво. А ты все проебал и сейчас собираешься откупиться брюликами. Серьезнее надо быть, старик!

Мишаня воссиял:

- Как же я сам до этого не додумался. Я обязательно все устрою.

Через две недели, в оперативном порядке пройдя все согласовательные процедуры, Оля вышла на работу в качестве начальника отдела рекламно-выставочной деятельности курируемого федеральным агентством банка. По счастливой случайности банк как раз собирался провести ребрендинг, конкурс на который затем выиграло ничем не примечательное маленькое агентство. Это агентство никак не было связано ни со мной, ни с Олей. Через три месяца после конкурса Оля развелась с Кусочком, купила собственную квартиру и начала в ней ремонт.

- А ведь ты был прав, Повар, - сказала однажды Оля, задумчиво глядя в потолок. - Я должна сказать тебе спасибо. А знаешь, что самое забавное? Мы с тобой сейчас лежим в том самом номере, который я тогда сняла для встречи с Мишей. Я специально забронировала именно его.

17

Зубная быль

Моя история началась в командировке в тайгу между г. Томском и п. Асино. Строили мы там высоковольтную линию ЛЭП 220. Не очень суровую, но меня очень даже впечатляла. Я-то вовсю стремился на ЛЭП 500, чтобы побегать по проводам, как это показывали в фильме «Карьера Димы Горина».
Надо же такому случиться, прихватил меня зубной кризис как раз в начале командировки. На второй или третий день возник флюс, да еще какой, в пол-лица. Скорой помощи, как ты понимаешь, нет. Крайний случай, вызов вертолета, но это совсем уж крайний. Из-за таких мелочей, как зубки, никто даже не почешется.
Бригадир поутру скомандовал:
- Всем на объект, сегодня особая работа.
Особая работа заключалась в вытягивании линии электропередач на плановый провис.
Для тех, кто не в курсе. Сначала, при старте постройки ЛЭП, вырубается просека в тайге, и чем чище, тем лучше. Затем устанавливаются опоры для будущего благосостояния жителей, намеченных к жизни с «Лампочкой Ильича». Потом растягиваются провода для собственно линии. А уже следующим этапом они подвешиваются к опорам, на первый случай, на ролики. Ну, в заключении, провода натягиваются по этим самым роликам в соответствии нормам, утвержденным ГОСТом.
В общем, данный момент является наиболее ответственным.
Меня бригадир определил первым номером, т.е. на ближайшей опоре к трелевочнику, трактору, осуществлявшим так называемый натяг. Он прицеплял к себе край провода к фаркопу и тащил его до команды «хватит». А отрезок пути составлял около десяти опор, и на каждой находился работяга, следивший за нормальным ходом процесса натяжения. Так что мне приходилось не только контролировать свой участок, но и следить за визуальными сигналами своих коллег. Как ты понимаешь, рациями в те времена и не пахло, даже принюхиваться не стоило.
И вот, оглядываясь на своих коллег, я почувствовал странной рывок и покачивание своей опоры. Взглянул на свой участок. Так и есть, провод сошел с ролика и защемился между ним и траверсой. И моя опора потихоньку сходит со своего болотистого места. Я закричал и отчаянно зажестикулировал, надеясь на внимание бригадира, находящегося на трелевочнике.
Но куда там. Именно в этот момент трактор обходил очередное препятствие в виде глубокой промоины в просеке, и всем было просто не до меня.
В общем, опора рухнула. И я, конечно, вместе с ней. Но что интересно.
Сколько нас не долбили инструктажами по технике безопасности, тем более при работе на высоте, мало кто соблюдал ее. У меня в то время был друг, Юрка, парень уже после армии. Так он вообще не использовал пояс для страховки, и меня к этому приучил.
Я до сих пор вспоминаю, как мы дружно и со вкусом распевали песни Высоцкого, находясь на высоте шестиэтажного дома, без страховки и поясов. Главное – друг рядам, и больше ничего не нужно. Он еще использовал высоковольтный провод, как турник, и выделывал на ней всевозможные гимнастический упражнения. Нас так и называли: «Юрок и щурок».

Собственно быль

В общем, я был не пристегнутый. Как умудрился переместиться на безопасную сторону и совершить прыжок в сторону от падающей опоры – я не знаю.
И все бы ничего. Перекувыркнулся несколько раз через голову по торфяной подстилке, но в конце не повезло: приложился-таки затылком к не выкорчеванновому пеньку.
Дальнейшее помню смутно. Какой-то гомон, лица бригадира, коллег и почему-то Чапы (он-то откуда взялся?).
Как мне позже рассказали, он всегда был рядом с нашей бригадой из-за своей стариковской обязательности проследить, чтобы работяги не нанесли какой бы то ни было урон тайге-матушке.
Он сразу отмел распоряжение бригадира об эвакуации меня в основную лагерную стоянку (по просеке и на ваших-то машинах не довезете, давайте-ка его на телегу и ко мне на заимку, отхожу как-нибудь).
Окончательно я очнулся уже там, на заимке. Почему-то мне показалось, что я дома, хотя уже с год как покинул его. Так уютно и спокойно я давно себя не чувствовал.
- А.., очухался? Давай-ка попей настоечку, да и я с тобой хряпну. А то давненько у меня гостей не было, – и дед влил в меня стаканяку терпко пахнущего снадобья.
Дальше не помню, провалился в сон.
Вечером проснулся, услышав ворчание Чапы:
- Эк тебя разбарабанило, я уж подумал, что это ты так к пеньку приложился. А это просто зубки. Ну ничего, поправимо. Сейчас я тебе травки соберу, правда их надо в ночь подбирать, но ничего, это мне не первой. Ты не вставай, тебе покой – первое дело.
Помню, ночью, он растолкал меня и заставил что-то съесть и прополоскать рот какой-то гадостью (лучшего слова не подберу).
А наутро я проснулся с мыслью, что пора на работу. Честное слово, в моем возрасте и такие мысли? Энергия била через край. Я собрался уже спрыгнуть с лежанки, но суровый окрик Чапы меня остановил:
- Куда, шельмец? Еще рано бегать. Ты лучше потихоньку вставай и вот давай-ка еще прополощи рот настойкой.
Я взял кружку из его рук и вышел наружу. Первое же прополаскивание обнаружило, что мне что-то мешает, и выплюнув терпкую жидкость, я с удивлением увидел у своих ног что-то постороннее. Подняв это нечто с земли, увидел свой зуб, изрядно подпорченный тяготами своей службы по борьбе с перемалываемой повседневной вкуснятиной.
Я потрогал свою щеку. Флюса-то нет! На всех парусах ворвался на заимку:
- Чапа, у меня флюс выпал!
- Не флюс, а зуб. Ты как думал, зря что ли я по тайге ночью бродил?
Ближе к обеду нарисовался Михалыч, бригадир.
- Еще денек пусть отдохнет, оклемается, - выпроводил его Чапа, - Заберешь его завтра.
Ближе к вечеру, прогулявшись с Волком (так звали Чапиного пса, кстати удивительно похожего на хищника), мы были приглашены на ужин:
- Картошечка закончилась, не обессудь, но грибочки, я надеюсь, в самый раз будут, - и поставил на стол сковороду с аппетитно попахивающей снедью.
- А настоечка? Та, что была вчера?
- Алкаш, - рассмеялся Чапа, - ну давай, уговорил.
Наутро снова приехал Михалыч и увез меня из сказки в быль.
- Только ты его не пускай на высоту денька три, - напутствовал нас Чапа, - рановато ему, пусть отдохнет.
- Да у меня он до конца вахты под землей работать будет, не переживай, дед. И спасибо тебе от всех нас.

18

Назвать бизнесом можно всякое, даже нудную работу. Хотя трудно не согласиться, что бизнес только там, когда тобой движет идея, а не жадность к деньгам. Ведь только там ты можешь пить шампанское рискуя, что завтра не хватит и на воду.

Мои первые потуги в бизнесе связаны с рыбой и весьма чреваты. Ведь именно тогда я понял как засолить первый миллион, да еще и не свой, а подогнанный в виде предоплаты.
- Вообще не соленая! - ткнув палец в рассол и старательно облизнув, произнес мой напарник, Сашка, - вообще!
- Соли по норме, - успокаивал нас продавец, тыча в лицо документами, - здесь все написано.
Но Сашкины вкусовые рецепторы почему-то внушали мне больше доверия чем эти бумажки. Тем паче, что цена которую заломили нам за эту соленую рыбу уж точно предусматривала, что соли должно быть больше. Или вообще дохрена.
- Гарантию даешь? - попер я грудью на продавца, - и почему бочки не полные? Что-то здесь не так, давай-ка выборочную перевесим! - вспомнив как видел в каком-то кино сделку наркодилеров. Там опиум не только пробовали на вкус, как сделал это Сашка, но и проверяли по весу. Грех было не воспользоваться чужим опытом.
- Да ладно вам, мы даже с довеском кладем, что бы никаких претензий не было, - успокаивали нас работяги засолочного цеха, но бочку в которую мы ткнули пальцем, вытащили и выпотрошили на весы.
Вес совпадал, но сомнения все равно остались, поэтому до конца погрузки мы посматривали на продавца косо и исподлобья. Что по нашей версии должно было сподвигнуть его к честности. Но он почему-то не бил себя в грудь кулаком, не божился и старался держаться от нас подальше.

К концу недели все шестьдесят тонн были перевезены на наш импровизированный склад, рядом с железкой. Пора было двигать за вагоном. Но там нас отбрили по полной.
- Какой вагон, какой вагон? - произнесла начальник станции, - вы вообще на календарь смотрели?
Календаря у меня с собой не было и я взглянул на часы, ради порядка. На них было все ровно, время рабочее.
- Наверно взятку хочет — промелькнула мысль и ничего в голову больше не пришло. Осталось только требовать пояснений.
- Август месяц на дворе, а под продукты мы вагоны даем в сентябре. Вы первый раз что ли? - это уже попахивало катастрофой и я ткнул ей в нос бумаги которыми еще неделю назад тыкали мне. - Да мне разницы нет, что рыба у вас соленая, у меня приказ. Ваша рыба стухнет, а отвечать потом мне?
- А я тебе говорил, что рассол не тот. Надо пересаливать, а то она и у нас стухнет, - заявил Санек, когда мы уныло покинули здание станции.

Я, тяжело вздохнул и работа закипела. Соли не жалели, сентябрь еще далеко. Сливали хреновый рассол, рыбов аккуратно перетирали солью и опять укладывали в бочки.
- Ты особо не переживай, потом когда сдавать будем соль по цене рыбы продадим, соль же тяжелей чем вода и рыба, - успокаивал меня Сашка. - Было шестьдесят тонн, а станет шесть две, а может и три. Еще в наваре будем! - И кидал в бочку дополнительные пригоршни этой самой соли.

И вот наступил долгожданный сентябрь, следом за вагоном, недельки через три самолетом отправился и я.
- Ну что, все хорошо, железка говорит, что завтра вагон встанет под разгрузку. Долго же он где-то мотылялся. Октябрь уже - слова зам.директора рыбозавода внушали оптимизм. Я даже незаметно пустил слезу воспоминаний, но оказалось это было только начало. - Это что!!! - в ужасе воскликнул он, когда разгрузившие вагон грузчики, вскрыли в холодильнике одну из бочек. Да я сам немного прифигел, потому что выдернутая им из бочки рыбина седела просто на глазах. И я выдернул вторую, та тоже минутку подумав покрылась инеем. Так мне показалось.
- Может замерзла нахрен, - искал я оправдание - или от старости седеет, мы же ее в августе купили. Да и там она где-то месяц пролежала. Молодкой ее точно не назовешь...
Но зам.директора меня не слушал, с рыбой которая почему-то стала как доска, он ломанулся в лабораторию.
- Восемнадцать процентов, восемнадцать процентов... - как заведенный повторял он, - как можно было вогнать в нее столько соли?
- Так мы старались, - наконец-то поняв, что к чему, гордо произнес я, - чтобы не протухла.
- Да ее, после вашего посола можно было в вагон как дрова навалом грузить, зачем вы ее в бочки пихали?

Спасла меня только инфляция которая в девяностых была жуткая. Говорят она всем мешала, а мне помогла. Потраченный мной в августе миллион предоплаты к ноябрю превратился если ни во что, то во вполне терпимое. А пока рыбу вымачивали, а потом коптили, к концу всей этой эпопеи я еще и в наваре остался. И вот эту поговорку, что кашу маслом не испортишь, я с солью до конца жизни не перепутаю.

20

Вовчик настойчиво скребся за дверью. Он очень хотел попасть внутрь, но мы с Санчесом не обращали внимание на эти попытки. Я как раз собирался доказать Даше, что татаро-монгольское иго было всего лишь выдумкой Карамзина, а Санчес уже объяснял Вике, что Данте не мог написать Божественную комедию без помощи психостимуляторов. Вовчик не унимался: он стучал, скребся и что-то бурчал. Участники литературно-исторического кружка отвлеклись от жарких дискуссий. Последовали короткие, ожесточенные торги. В итоге консенсус был найден, и Вовчик вошел внутрь.

Воистину человек раскрывается, когда занимается своим делом. И у Вовчика, ставшего в этот вечер «приглашенной звездой», проявился настоящий талант. Он одинаково великолепно играл в нападении и в обороне, проводил стремительные лобовые атаки и сокрушительные рейды по тылам противника. Наконец соперник неоднократно капитулировал и отправился к себе спать, а мы стали думать, чем заняться дальше.

- А знаете, друзья, - сказала «звезда», восседая на столе, еще хранившем следы Дашиных окружностей. - Я ведь ни разу не катался на лимузине.

У истинных месье слова почти никогда не расходятся с делом. Мы потратили немного времени и нашли устроивший всех вариант: черный Линкольн Таун Кар без наклеенной рекламы, телефонов и прочих надписей. Когда этот красавец приехал, мы единогласно решили: он создан для того, чтобы в нем отдавались.

После часа поисков ночного клуба, который работал бы на вход, водитель привез нас к заведению в районе Верхних котлов. Внутрь уже не пускали, но среди толпы на крыльце Вовчик заметил пару одиноко стоящих гетер и пошел с ними знакомиться. Девушки подошли к машине, заглянули в салон, одобрительно хмыкнули, увидев содержимое бара, и милостиво согласились продолжить с нами вечер.

Надо сказать, в те годы Повар еще отличался обостренным чувством прекрасного. Самый синий Джонни Уокер не смог бы затмить в моих глазах квадратную челюсть Марины, которой позавидовал бы сам Железный Арни, и три подбородка Юли. Но Вовчик и Санчес, казалось, не замечали этих пикантных подробностей. Следуя старому правилу про женщин и водку, я немедленно выпил. Чувство прекрасного не притупилось.

- Санчес, - робко сказал я, когда Санчес потянулся к бару. - Тебе не кажется, что они слегка своеобразны? Одна, как Терминатор, вторая похожа на Джаббу Хатта. Может быть, высадим их и поищем еще?

Санчес посмотрел вглубь салона.

- Нормальные девчонки, - ответил он. - Девчонки! Что же вы сидите, угощайтесь!

Марина и Юля второй раз просить себя не заставили и лихо накатили по стакану мартини, а потом еще по одному.

Страшно подумать что в те славные годы происходило в арендных лимузинах, отделенных от городской суеты тонированными «в ноль» окнами. Сегодня часть эстафеты перехватил безликий каршеринг (я сам не пробовал, только читал). Но разве может сравниться салон из экологического пластика и ткани с атмосферой кожаных диванов под рокот классики американского моторостроения?! Линкольн мчал но ночной Москве. Внутри, как пел классик, «бухло крепчало, спор становился горячей», как вдруг Вовчик прервал знакомство с Юлиной грудью. Его осенила страшная догадка:

- Послушайте! - воскликнул он. - Ведь нас трое, а девчонок только две! Надо найти Повару девушку!
- О, нет, - запротестовал я, поскольку меня совершенно не привлекала перспектива добавить в компанию какого-нибудь Чужого. - Я прекрасно провожу время в компании Джеймесона и крайне положительно отношусь к вуайеризму.
- Нет, Повар! - ответил Санчес. - Наши сердца разрываются от того, что ты сейчас несчастен в одиночестве и вынужден всю свою энергию вкладывать в жертву Бахусу, в то время как мы готовимся воздать хвалу Приапу. Девушки, у вас наверняка есть подруги, которые готовы к нам присоединиться. Давайте кому-нибудь позвоним и пригласим в нашу компанию.

Марина и Юля выпили и, скромно потупив глаза, сказали, что у них на телефонах нет денег. Вовчик протянул Юле телефон:

- На! Я положил туда тысячу. Можешь проговорить ее всю, но мы должны найти Повару девушку!

На заднем диване продолжилось написание предисловия к Мифам Древней Греции, перемежаемое звонками. Подруги Марины и Юли в четыре утра ехать никуда не хотели, чем меня несказанно радовали. И все же один из звонков увенчался успехом. Девочка Лиза находилась в Зеленограде, но была готова приехать через 40 минут на Речной Вокзал, если ей оплатят такси. Вовчик сказал, что оплатит любой счетчик. Девочка Лиза пошла одеваться, а мы отправились на Речной.

Надо сказать, что последние два часа Санчес и Вовчик не пили, потому что были заняты постепенным приведением женской половины в ее изначальный природный вид. Поэтому неудивительно, что когда Санчес пересел к бару и случайно взглянул на задний диван, к нему пришло прозрение. Санчес молча потянул к себе Вовчика.

- Господа, - сказал Санчес. - Возникла серьезная проблема. Мы нашли страшных баб, и у меня не хватит духа для превращения моральных сил в физические.

Вовчик взглянул на задний диван. Поскольку он тоже давно не пил, прозрение пришло и к нему. Он отодвинул перегородку, отделяющую салон от водителя и тихо с ним переговорил.

- Девчонки, - сказал Вовчик, закончив с водителем и вернувшись на задний диван. - Мы катаемся уже пару часов, и, честно говоря, мне очень хочется курить. (Девушки полностью поддержали предложение). Но, поскольку курить в салоне запрещает водитель, предлагаю выйти на улицу, а машина поедет за нами. Заодно и воздухом подышим, а то душно как-то.

Марина и Юля стали одеваться. С учетом их габаритов, размеров Линкольна и количества снятой одежды, им пришлось затратить на это некоторое количество времени. С каждой минутой Санчес и Вовчик трезвели все сильнее. Наконец Вовчик, Марина и Юля вышли на улицу и пошли по тротуару. Лимузин тронулся следом на малой скорости. Вдруг Вовчик оторвался от девушек, рывком открыл переднюю пассажирскую дверь и прыгнул к водителю. Машина, визжа шинами, резко набрала скорость и скрылась. А где-то в такси из Зеленограда на Речной Вокзал тем временем ехала девочка Лиза, за которую обещали заплатить.

Мы поехали в общежитие. В «Острове» взяли две бутылки дорогого брюта, в соседней цветочной палатке - два букета цветов. Это должно было примирить Вику и Дашу с фактом, что мы их сейчас разбудим.

21

Ковбой шел по лесу однажды и вышел на полянку, а там лежит на спине индеец с явной эрекцией.
— Что ты тут делаешь? — спрашивает ковбой.
— Моя сообщает время, — отвечает индеец.
— Здорово! И который сейчас час?
Индеец взглянул на тень от члена и сказал:
— Два часа четырнадцать минут.
Ковбой посмотрел на свои часы и удивился:
— Черт побери, ты прав!
Ковбой продолжил свой путь и на другой полянке опять увидел индейца в таком же положение и с торчащим членом.
— Готов биться об заклад, что ты также сообщаешь время! — сказал ковбой.
Индеец взглянул на него и произнес:
— Да, моя сообщает время.
— Хорошо, мудрая ж@па, так который сейчас час? — спросил ковбой.
Индеец взглянул на солнце, затем перевел взгляд на свой член и сказал:
— Стало быть, сейчас 3 часа 42 минуты.
Ковбой был просто поражен. Индеец точен минута в минуту.
Через час ковбой опять увидел индейца, лежащего на полянке и мастурбирующего.
— И не говори мне, что ты сообщаешь время! — воскликнул ковбой.
Индеец посмотрел на него и сказал:
— Нет, моя заводит часы!

22

Вполне рациональная паранойя.

Вздор, автор, только глупцы могут считать паранойю рациональной!
Смиренно соглашусь: это хитрая мимикрия, паранойя притворяется рациональной, основанной на фактах…
Оставаясь при этом бредом больного мозга.
Творец, однако, не чужд иронии, фантазия его безгранична — всё было и всё будет.
Случилась эта невероятная история с моим приятелем, профи с громадным стажем в психиатрии, в те незабвенные времена, когда моё поколение бывших советских врачей штурмовали твердыни тренировочных программ в американских университетских госпиталях.
Успешно, надо сказать, штурмовали: бешеная целеустремлённость с лихвой компенсировала наши недостатки в знании системы американской медицины и английского языка.
Результатом этого, надо отметить, явилось изменение отношения директоров тренировочных программ к выходцам из СССР — насторожённость сменилась энтузиазмом, следующему за нами поколению русскоязычных врачей стало полегче найти работу в качестве интернов и резидентов.
Так, я, как обычно, отвлёкся,вернёмся к истории — она произошла с моим тёзкой по окончанию резидентуры, когда настаёт пора экзаменов.
У психиатров (а Миша заканчивал психиатрическую резидентуру) экзамен, точнее, его практическая часть заключалась в постановке диагноза абсолютно незнакомого психиатру пациента.
Миша представился незнакомцу и попытался начать беседу — что оказалось крайне затруднительно, пациент буквально при первых звуках Мишиного голоса с явным испугом взглянул на него, замкнулся, несмотря на все попытки профессионала собеседования его разговорить.
И, уже на второй минуте, — пациент вскакивает, распахивает дверь и галопом, петляя, прыжками примата, бегущего по-македонски, удирает по длинному больничному коридору с загадочными воплями: «Спасите! Помогите!Они уже здесь, они пришли за мной!»

До мема «Это фиаско, братан!» было ещё лет 30 — но это было оно, фиаско.
Миша, расстроившись, пришёл к экзаменатором, чтобы сообщить о своей неспособности наладить контакт с пациентом и поставить диагноз.
Психиатры, не в пример тем же брутальным хирургам, — люди понимающие и вдумчивые, бережно и с сочувствием относящиеся к коллегам.
Мишу пригласили присесть и рассказать все детали неудачного интервью.
Выслушав его, старший экзаменатор вскрыл запечатанный конверт с анамнезом и диагнозом — с целью понять — что же, всё-таки, пошло не так?
Внимательно прочитав историю пациента — он улыбнулся и заверил Мишу — его вины тут нет.
И ему полагается вторая попытка, « за счёт учреждения», как говорят в барах, если выпивка не понравилась…
Миша, в недоумении, поинтересовался — а в чём дело, какой же, в конце концов, диагноз?!?
Оказалось, что у пациента — старая паранойя, он уверен, что его преследуют советские шпионы, что и его соседи и родные и служащие почты и дворники являются агентами КГБ — и все они, как один, следят за ним и готовятся к покушению…
Единственное место, где он чувствовал себя в относительной безопасности — был психиатрический госпиталь.
Зря расслаблялся — шпионы проникли и туда, в лице доктора, акцент которого безошибочно был распознан пациентом с первых же минут разговора!
Восточноевропейский акцент Миши, как бикфордов шнур, взорвал хрупкое чувство безопасности и запустил пациента на самую высокую орбиту паранойи, сведя на нет недели лечения…
Так что, как видите, этот случай паранойи приобрёл достаточно обоснованную почву, некую рациональность — благодаря необычному стечению обстоятельств!
@Michael Ashnin

23

Случилось это ещё в то время, когда я учился в институте. Как-то решили мы с другом прогулять пары и пойти в местный мак-дак. Идём на нужный адрес и в какой-то момент друг дёргает меня за рукав и говорит:

- Ну ты только посмотри?

Я смотрю и вижу такую картину: перед какой-то конусообразной огромной палаткой, выкрашенной в яркие цвета стоит лилипут с недовольным лицом и курит. Чуть позади него стоит вывеска с надписью, говорящей, что в 19-00 пройдёт выступление. "Лилипуты на мотоциклах", - было написано там и это мне очень запомнилось. И картинка: под круглым куполом на белом полу катаются, стоя на мотоциклах словно джигиты на лошадях, лилипуты в разноцветных одеждах. И так меня это позабавило, что я начал нагло и громко ржать.

Лилипут это заметил и нахмурился:

- Что-то не так?

Я, смотрю на него, на рисунок этот и ржу сильнее. Друг сперва хочет что-то сказать, но затем окончательно плюёт на это дело и тоже начинает ржать. Стоим мы, ржём, как кони, а лилипут сильнее сводит бровки. Бросает сигарету и начинает подходить. Видимо, он принял происходящее на свой счёт. Подходит он ко мне и выдаёт "поджопник", ну только с учётом роста. А затем и к другу направляется, пока я отхожу от шока.

Одет он, кстати, как сейчас помню, был пёстро и с вызовом. Будто цыган. Очень широкие рукава, в которых мешок картошки спрятать можно, ядовито-зелёная жилетка, странный головной убор по типу тирольской шляпы - с пером - штаны чёрные и широкие, похожие на кляксу.

Подходит он всё ближе к другу, ругается, машет руками. А потом, когда пытается пнуть, друг отходит и пинает его. Лилипут падает, встаёт, орёт ещё громче - уже с несчастным лицом - разворачивается и уходит в шатёр. А мы, смеясь, идём дальше...

А потом оборачиваемся на шум и напрягаемся.

Из навесного шатра выходит тот лилипут. Весь разозлённый, уже не с выражением вселенской обиды, а раскалённой злобы... А за ним выходят другие. Пять, десять, пятнадцать. Очень скоро всю дорогу буквально заполонило озеро из людей. Этакая злобная клякса, из которой доносятся маты и угрозы. Бушующая морская волна, что вот-вот разобьёт тот огромный риф...

- Это чё ещё? - спросил друг.

- Слушай, пошли уже! - сказал ему я. - Хватит стоять. Их тут капец, как много.

- Ну вот ещё, - со смесью гордости и страха ответил он. - Они первые начали, за что нам уходить! Да и они - лишь лилипуты, что они нам сделают?

- И то верно, - сказал я и стал наблюдать за "концертом". А посмотреть было на что. Никогда ещё в жизни мне не доводилось видеть столько лилипутов в одном месте. Да и, тем более, в таких одеждах. Они махали нам, что-то кричали, временами кидали какие-то банки, а мы всё стояли и смотрели, временами переговариваясь. Мне казалось, что я пришёл на концерт... А потом всё резко изменилось. Началось это с того, что мы с другом опять начали ржать - ещё громче прежнего, - а кончилось тем, что нас запинывала толпа.

Эти два действия сменились меньше, чем за секунду. За некие микроскопические атомные доли... Вот мы стоим, смеёмся, а вот мы уже лежим. Огромная клякса из лилипутов с поразительной быстротой настигла сперва друга, затем меня, повалила нас и на нас посыпался град из маленьких кулачков и ботинок. Да, один удар бы вряд ли нанёс серьёзный ушиб, но вот все вместе...

В общем, когда лилипуты разошлись, мы поднялись с трудом. Мне рассекло чем-то щёку. Друг же держался за печень. И самое время нам просто уйти, но нет. Он решил иначе. Видимо, так и не смог принять поражение от кого-то, кто меньше его...

- Вы куда пошли, хоббиты?! - крикнул он. - Повезло вам, что я быстро упал, так бы вы все легли у меня, черти!

У меня вдруг защемило в груди. И не поймёшь - не то рёбра, не то от испуга.

Лилипуты прислушались. Их маленькие ушки напряглись. Должно быть, они думали, что им показалось. В самом деле, кто будет так рьяно кричать, после того, как был бит? А затем, когда мой друг повторил, лилипуты поняли. Нет. Это не глюк, не мираж. Им и вправду это сказали. И они развернулись...

"Ты чего делаешь?!", - хотел крикнуть я, но не успел.

"Клякса" вновь надвигалась...

Когда к нему подбежали трое, то одного ему удалось пинком повалить. А двое других, используя метод опоры и рычага, повалили уже его, "волна" сомкнулась и его опять стали пинать. Пару капель отделились и в мою сторону, но я быстро поднял руки и закричал:

- Это не я! Я отговаривал его! Его! Бейте его! Его!

- А ну отошёл отсюда! - крикнул один лилипут.

Подбежал второй и больно ударил меня по голени. Я зашипел, но недовольство запрятал. Послушался и отошёл. Очень скоро волна отошла и мне предстал облик кровавого друга. Он держался за рот, рядом валялся выбитый зуб, а лилипуты возвращались обратно к шатру. Друг, положив руку на землю, что-то прошипел, попытался встать, упал. Попытался снова. Наконец, когда лилипуты отошли подальше, я подошёл и помог подняться.

- Ну всё, пошли, - сказал я, но тот так на меня взглянул, что я чуть снова его не выронил. А затем моё сердце ёкнуло повторно. Друг с ненавистью во взгляде повернул голову к удалившейся толпе, сплюнул кровь, хотел снова им что-то крикнуть, но не смог из-за резко возникшей моей руки.

Третьего такого "наплыва" он мог и не пережить. И я - вместе с ним.

- Ну и в жопу их всех, - процедил он, посмотрел на меня и "каркнул". - И тебя тоже в жопу!

- Чего? - удивился я. - Это ещё почему?

- Ещё спрашиваешь... Друг называется. "Не бейте, это не я". Тьфу на тебя!

- А может на тебя?! - вспылил я. - Это ты им кричать начал, не я! Тебе первого раза мало было?

- Да пошёл ты, - огрызнулся он.

- Ага, ты тоже иди, - не остался стоять в стороне я. - Ты сам виноват. Зачем ты их опять спровоцировал? Чего ты этим добиться хотел? Чтобы тебя побили, ну так поздравляю - ты получил своё. Так, что обвинять меня не в чем. Если ты вдруг стал любителем мазохизма - пожалуйста, но меня в этом вплетать не нужно. Мне и в первый раз нормально досталось. Если же ты обиделся, как девчонка, что и меня не побили, то уже в жопу тебя, ясно? Зачем мне друг, который подставляет меня?

- Да пошёл ты, - повторил он, пока я помогал ему передвигаться и мы пошли спорить дальше.

Вот такой случай мне запомнился больше всего. Скажу ещё, что с другом этим мы потом помирились и со слезами на глазах вспоминали его ни раз и не два. А вот такие пёстрые шатры я стал обходить.

24

Это о арбузах, если что...
Не рассказать эту историю я просто не мог. Я ведь и сам люблю арбузы, но так как их любят мои знакомые близняшки — Катя и Лена, я и рядом не стоял. К тому же вблизи их дома поставили арбузный развал. Первой увидела Катя.
- Арбузики! - и устремилась к прилавку, - без нитратов? - бойко поинтересовалась она. - Ведь уже август, а я их просто обожаю!
- Какой такой нитрат, чудо, а не арбуз. Как мед! - встрепенулся стоявший за прилавком джигит.
- Да я знаю, знаю. Выберите мне пожалуйста хороший. Только не очень большой, чтобы я до дому донести могла.
- Все сделаем красавица, вкусный и не тяжелый! Все в самый раз. Будешь есть и радоваться. Смотри какой красавец! - и он похлопал по бочку лежащий в огромной куче арбуз.
- Давайте, давайте! А-то я прямо здесь его проглочу! Сколько с меня?
Рассчитавшись, она ухватила арбуз двумя руками и прижав к животу устремилась к подъезду, под причмокивание джигита вслед ее ладненькой фигурке. Не успела она войти в квартиру, как из-за угла дома вырулила Лена идущая из женской консультации. По причине, кстати, своей подходящей к окончанию срока беременности. Что не мешало желанию к вкусу лежащего горой на развале продукта. А иногда даже усиливало.
- Арбузики! - произнесла она и устремилась к прилавку. - Взвесьте, пожалуйста! Средненький, но хороший! - Джигит оторвался от смартфона, поднял глаза и потерял дар речи. Он смотрел на Лену и какие мысли у него были в голове сказать невозможно. Это смутило и Лену. - Что? - не поняла она, - дайте мне пожалуйста арбуз, очень хочется, я их обожаю.
- Да понял, понял, - наконец-то заговорил продавец и взял из кучи арбуз. Смотря почему-то на Ленин живот, потом еще раз взглянул в лицо, как бы проверяя, не подвела ли его зрительная память и причмокнул, пронеся арбуз мимо весов.
- Сколько с меня? - ничего не понимая, спросила Лена.
- Дарю, просто дарю. Хороший покупатель, приходи еще.

25

Кстати, о мухах...
Но, поначалу, хотелось бы выяснить один вопрос. О полах и лицах. Вопрос сейчас говорят в мире очень актуальный. Так вот. Что есть муха ни для кого не секрет. Но после длительных жизненных наблюдений я пришел к выводу, что есть не только муха, но и мух. То есть мух мужского пола есть, а названия у него мужского нет. Нет конкретного лица. Все одно муха. Или у кого-то есть другое мнение?

Но в принципе, история ведь не об этом, хотя о мухах.
Довелось мне раз с друганом попасть в одну гостиницу. Приличную, кстати, гостиницу. И по названию и звездному рейтингу. Правда с советской оценкой той ситуации.
Номер достался двухместный, что нас вполне устраивало. Так как время было позднее и очень хотелось спать, мы кроме своих кроватей ни на что другое не обратили внимания. А зря. Не успел за окном забрезжить рассвет, мы поняли, что в номере не одни. То ли предыдущие постояльцы из специально натаскали, то ли аномалия какая-то, но вместе с нами в номере были сотни мух. А может и тысячи. Я сбился со счета. Но спать они не давали. Куда только не лезли, хотя я и одеялом и подушкой прикрывался. Атаковали любую часть показавшегося тела. И я не выдержал.
- Охренеть! - яростно взревел я, после бесплодной борьбы с этим нашествием, - Серега, надо что-то делать. Так жить невозможно, тем более спать. - Друган был со мной солидарен, но кроме этого вариантов не было.
- Надо дихлофоса купить — только и произнес он. Хотя где его купить в пять утра в советское время, не пояснил.

Поотмахивавщись немного газеткой мы ломанулись из номера на свежий воздух. Решив, что оставшиеся несколько часов до начала трудового дня, лучше в сквере на скамейке. По пути правда наехали по тяжелой на дежурную, высказав ей всё. Но она и сама видимо от того же страдала, поэтому была немногословна и лишнего нам не обещала. По крайней мере, выгнать непрошеных постояльцев не гарантировала.

День пролетел незаметно за делами и заботами. Поэтому о дихлофосе мы вспомнили когда уже стемнело и магазины были закрыты. Это вводило в уныние и вызывало раздражительность. Хотелось кому нить врезать, но с вариантами было туго — лучший друг и дежурная. А, еще мухи, но они готовились ко сну, забиваясь на ночь по щелям. Правда на включенный свет среагировали и поднялись роем. И мы сразу его выключили, рухнув на кровати. Спать нам было недолго.

Я проснулся от яркой вспышки света проникающего через веки. Но глаза открыть не успел, свет потух. Не успел я погрузиться в сон, как опять свет. Опять потух. На четвертой или пятой вспышке я все же продрал зенки. Серега стоял у выключателя.
- Ты чего делаешь? - осмотревшись, пытался я сообразить.
- Должен я им хоть как-то отомстить, - произнес он и взмахнул полотенцем в руках. Рой среагировал моментально. Загудев и полетев. В этот момент он свет и выключил. В полной тишине раздались громкие щелчки об потолок и стены. - Ага! - воскликнул друган и свет снова включил. Секунда, и все по-новому. В какой-то момент на меня сверху рухнула муха. Нет, не приземлилась, не села, не спикировала, а именно рухнула. Я ухватил ее рукой и когда свет включился, посмотрел в глаза. Их у нее было несколько. Но при ближайшем рассмотрении я понял, что некоторые повреждены. Взглянул на потолок и стены, они были бетонные и твердые на ощупь.
- А что, действенно! - подумал я и укрылся с головой. Хрен его знает скольких Серега еще покалечит своими экспериментами. Спать под дождем из покалеченных мух не очень-то и хотелось. - В принципе сами виноваты! - засыпая произнес я.

Утро прошло относительно спокойно. Может потому, что мухи взлетать не торопились после ночи экзекуций, а может и потому, что нам не выспавшимся уже было глубоко на них плевать. Поэтому все спали, вплоть до открытия магазина, куда мы и понеслись за дихлофосом.

26

Буквально на днях.

Я сейчас отдыхаю в курортном приморском городке. Погода жаркая и влажная, но может и ливануть. И вот, идем с женой в ресторан, на парковке пацан лет шести сидит, и, изо всех сил сопя, раскладывает на асфальте целую флотилию из корабликов.

Я ему:

"Ого! А как твои корабли плавать-то будут?"

Бутус: "А сейчас дождик пойдет", и папа его, стоящий рядышком, подтверждает.

Я на небо посмотрел, вроде ничего особенного, кивнул, и зашел в ресторан.

Хляби небесные, как и было обещано, разверзлись минут через пятнадцать. Отсидев в ресторане часа полтора, мы с женой поняли, что дальше ждать бесполезно, я снял кроссовки и вышел на улицу, сразу провалившись в поток теплущей воды по колено.

И увидел того самого бутуса с его папой, насквозь мокрых и самозабвенно гоняющих весь их флот над воронкой от не справляющейся со стихией решетки в асфальте.

Боже, какие у них обоих были счастливые лица!

Я улыбнулся, показал большой палец, дочапал до машины, подогнал ее к двери ресторана, чтобы жене плавать не пришлось, и еще раз взглянул на старого с малым. Честно говоря, очень я им позавидовал - умеют же люди во всем вокруг себя видеть один только позитив.

28

Ленинградское эскимо.

В то лето я честно отбомбил две смены в детском лагере под Черниговым и болтался в родном городе на севере в ожидании первого сентября.
В лагере было как-то не очень плохо, но и не весело. До речки почти два километра… всё по графику. Вожатые вообще из Узбекистана, русский знают плохо. Детей в отряды формировали по принципу: половина северян - половина местных. И что удивительно, все корешились отнюдь не по принципу «хохлы-русские». Хулиганы дружили с хулиганами, тихони с тихонями. В старших отрядах местные заглядывались на бледнокожих северянок, наши парни кадрили чернооких дивчин…
Мать прибежала с работы веселая и заявила:
- Собирайся! Завтра в Ленинград летим!
Это было в ее стиле. Потом и мне передалось. Она спонтанно принимала решения и никогда потом не жалела. Оказалось, ее институтская подруга рассталась с очередным ухажером и улетала в Сочи с каперанга, а квартиру в одну комнату в центре Питера на десять дней вполне могла выделить в наше распоряжение.
От Ленинграда я был в полном восторге. Мама продумала программу. Эрмитаж, Кунсткамера, Невский, Петропавловка, Павловск и пр. Крейсер «Аврора» приходился на последний день. Но это был вторник, санитарный день…
- Ну ладно, сходим в Летний сад… Не расстраивайся, сынок! В следующий раз!
(Я так никогда и не был на «Авроре».)
Был солнечный день, начало августа. У меня побаливала нога. Фурункул на правой ляжке нагнаивался, мама с утра перевязала его, наложив ихтиолку. На входе мы купили эскимо по 11 копеек. Присели на лавочку. Ленинградское эскимо по 11 копеек - до сих пор самое вкусное в мире! Жаль, оно быстро кончается. Просить второе - бесполезно! У меня была суровая мама. Мы сидели на скамейке, жмурясь на редкое питерское августовское солнце…
От входа к нам приближалась компания. Две симпотяжки с длинными волосами и парень с закрученным xубом.
- Да не хотим мы твое мороженое! Отстань!
Парень тормознул около нас…
- Хлопчик! Морозиво любишь? На!
Он сунул мне две палочки эскимо и побежал за девушками. Я взглянул на мать…
- Только медленно, а то еще горло простудишь…
Кончалось чудное лето 1967 года.
Как же нас развела история! И в прямом, и в переносном смысле! Неужели это навсегда?

29

Случайному попутчику, с которым никогда больше не встретишься, человек может рассказать такое, чем ни с кем из знакомых поделиться не может.

Подвозил на трассе какого-то парня.
Беседовали, коротая дорогу. Он рассказал, что с девушкой у него давние и прочные отношения.
Зарегистрировать брак она хочет, но не настаивает. А его устраивает всё, как есть.

И вот некоторое время назад они расстались по её инициативе.
Без скандалов и драм. И несколько месяцев жили каждый сам по себе.
Созванивались иной раз. При случайных встречах обменивались новостями.
А потом вдруг она воспылала прежним чувством, и у них снова стало всё по-прежнему прекрасно. Снова они близки и им хорошо вместе.

И он рад возобновлению отношений, только все время отгонял мысли – чего это она вдруг так неожиданно к нему вернулась, и не связано ли это с её каким-то неудачным сексуальным контактом.

А вот вчера в разговоре она дала понять, что таки да, - было у неё то, о чём он не хотел думать.

И он понимает, что не вправе винить её, потому что предложение он ей не делал, на тот момент они были свободны от обязательств и расставаясь клятвы верности друг другу не давали.
И расставаться с ней он не хочет.

А саднит вот в душе, и ничего не поделать.
И подмывает её расспросить – как, что и с кем у неё было, но он опасается, что от подробностей будет только хуже.

Рассказал он мне это, и какое-то время мы молчали.

Вдруг он откинул перед собой солнцезащитный козырёк и долго разглядывал себя в установленное там зеркальце.

Я вопросительно взглянул на него.

Он печально усмехнулся:
- Да вдруг подумал, что я рогатый. Посмотрел – вроде не заметно.

30

В одном интервью Жванецкий обронил: - Я устал от одиночества ... Ведущий, недоуменно уставился на него, дескать, у Вас же жена, ребенок, друзья, Вы известный человек. Жванецкий грустно взглянул, но ничего пояснять не стал, типа проехали. Возможно, я был единственным кто тогда понял о чем он. Я еще с 80-х считал, что Жванецкий в своем жанре на Олимпе один ...

31

Пакостник.

Когда я учился в школе, была у нас традиция сажать за одну парту двоечников и отличников, чтобы отличники помогали двоечникам, шефство так сказать. Я был отличником. Понимаю, что тут нечем хвастать, но в свое оправдание могу сказать, что в старших классах связался с плохой компанией и скатился-таки на четверки. Но в восьмом классе я еще числился отличником и был у меня подопечный Максим по кличке Пакостник. К своим обязанностям я относился крайне халатно, ни учить, ни воспитывать его даже не пытался, просто давал списывать домашние и контрольные.

Максим был из неблагополучной семьи, с раннего детства пил, курил и разговаривал матом. Всегда был взъерошен и с бодуна. Из-за плохого питания имел маленький рост и астеническое телосложение. Компенсировать тяготы своей жизни стремился, доставляя окружающим всяческие неудобства, за что и получил своё прозвище. Пакости в основном были не смешные и гадкие типа собачьего кала в портфель подложить или соплями, которые у него всегда были в изобилии, ручку двери намазать.

Химию у нас вела молодая студентка МХТИ, т.к. с нормальными учителями были почему-то проблемы, никак не приживались. На одном из уроков она нам рассказывала про получение водорода с помощью аппарата Киппа (см картинку). Работает он так: когда выходной шланг открыт, кислота, заливаемая в верхнюю сферу, наполняет нижнюю и поднимается в среднюю, вступая в реакцию с цинковыми плюшками, находящимся там, при этом выделяется водород, отводящийся по шлангу. Если шланг перекрыть, то водород создаст давление в средней сфере и вытеснит кислоту через нижнюю в верхнюю сферу, реакция прекратится.

Химичка нам это все показала, нарисовала красивым почерком что из чего получается, рассказала, что водород крайне взрывоопасен, но устроить взрыв категорически отказалась, невзирая на многочисленные просьбы. Видно было, что её что-то тяготит. К концу урока она совсем уже затосковала и со звонком сорвалась с места и скрылась за дверью класса, оставив на кафедре работающий аппарат.

Мы с Максимом сидели на первой парте, поэтому я первым добрался до аппарата, чтобы перекрыть шланг, мало ли чего. Проявил ответственность так сказать. Максим же пошел за мной посмотреть вблизи на диковинную вещь. Осмотрев аппарат со всех сторон, он спросил меня:
- А что будет, если поджечь?
- Эбанет, уверенно сказал я.
- Киздишь! Попытался взять меня на слабо Максим.
- Не советую проверять – отмазался я.

Не взирая на мои предупреждения, он достал зажигалку. Я не стал его останавливать, так как и сам где-то очень глубоко в душе хотел проверить, что из этого выйдет.
Поводив пламенем у конца шланга Максим победоносно взглянул на меня:
- Вот никуя не эбануло!
- Так шланг же перекрыт, сказал я. Весь водород в среднем шарике собрался, видишь, кислота наверх вылезла?
- Ща проверим, где он там собрался, сказал Максим и сунул зажигалку к месту сочленения верхней и средней сфер.
Я инстинктивно сжался внутри, но от резкого движения зажигалка погасла. Чирк – ничего, еще чирк – опять ничего. Мы расслабились, я уже хотел идти собирать тетрадки, но следующий чирк оказался результативным. Видимо аппарат был не герметичен. Не успело пламя зажигалки разгореться, раздался громкий хлопок, аж в ушах зазвенело. Верхняя сфера, полная кислоты, взлетела и разбилась об потолок, забрызгав полкласса. Из средней во все стороны как шрапнель разлетелся цинк. Чудом никого серьезно не ранило, но засыпало осколками и забрызгало кислотой практически всех, особенно Пакостника, который вдруг заорал низко, громко и протяжно, как раненый слон.

На шум сбежались учителя из соседних классов, физик взял на себя руководство спасательной операцией.

В дверях появилась химичка. Она была бледна и отрешенно наблюдала суматоху, привалившись плечом к стене у входа.

- С облегчением Пелагея Поликараповна, хотел сказать я, но промолчал, так как был воспитанным мальчиком.

32

ИРТЫШ. КАК Я ЛОВИЛ ЩУК

Начало 70-х. На этот раз лето я провел в составе геодезической экспедиции недалеко от реки Иртыш. Естественно, в выходные дни мы ездили на реку покупаться, позагорать и половить рыбку. Об одном таком случае на рыбалке, а именно о том, как проходила ловля щук, я и расскажу.

СБОРЫ

Летом в тех местах жарко, на проселочных и полевых дорогах пыльно, работа физически довольно трудная. Вечером приезжаешь в лагерь усталый и грязный. Помыться и постираться особенно негде – небольшая скважина, из которой бьет вода и все. Поэтому в выходные дни все желающие усаживались в ЗИЛ-130 и уезжали к реке. Там можно было помыться, постираться и просто отдохнуть.

Вот и на этот раз в кузов 130-го набилось человек пятнадцать – члены самой экспедиции и рабсила – солдаты стройбата и помчались к Иртышу. Из плав средств у нас была резиновая надувная лодка, баллон от ЗИЛа и деревянная лодка, которую мы нашли на берегу. Лодку мы "взяли" во временное пользование, благо вокруг нее никого не было, а в ней лежали весла.

У некоторых были удочки и даже один спиннинг. Лично у меня была тонкая бамбуковая короткая удочка – леска, грузило, поплавок и крючок. Крупную рыбу на нее не поймаешь (леска тонкая и крючок маленький), а наловить для ухи самое то. Приехав к реке, народ первым делом искупался, помылся, а потом разошелся по своим интересам: кто стал загорать, кто собирать хворост для костра. Рыбачки стали разъезжаться на лодке по островкам, которых в этом месте реки было множество.

РЫБАЛКА

Я облюбовал себе маленький песчаный островок, заросший травой и кустарником. Около берега было довольно мелко и дно, заросшее водорослями, было хорошо видно. Островок был песчаный, поэтому копать червей было бессмысленно, но зато в траве были кузнечики. Река, остров, солнце, голубое небо, жарко, но ветерок приносит прохладу – красота. И я приступил к рыбалке.

Поймал кузнечика – на крючок и в воду. Соорудил пару рогаток, воткнул в песок разными концами, пристроил на них удочку и сел рядом на песок, изредка поглядывая на поплавок, который застыл в метре от берега. Посидел я так расслабившись некоторое время, любуясь окружающей природой, и взглянул на поплавок. Тот как раз задергался, и я вытащил свой первый улов – рыбку (не знаю, какой масти, может плотва) длиной с кильку из банки.

Естественно, я ее отпустил. Затем поймал нового кузнечика. Через несколько секунд опять поймал такую же кильку и опять отпустил. Таким образом, я поймал еще штук пять этих маленьких рыбешек, не зная, что с ними делать: показать всем свой улов – засмеют, отпускать – они ранены крючком и долго не проживут. А что, если… Поймав очередную рыбешку, цепляю ее крючком за спину и в воду, наблюдая за поплавком. Что-то меня отвлекло, и когда я снова взглянул на поплавок, то в том месте, где он должен был быть, я его не обнаружил.

ЩУРЯТА

Проследив глазами по леске, я увидел поплавок в воде у дна, чуть выше слегка колышущихся водорослей. "Странно, - подумал я. - Может крючок зацепился, а течением притопило поплавок?" И я слегка потянул удочку, опасаясь порвать леску. Раздался плеск воды, что-то дернуло удилище, и я вытащил пустой крючок. Я подумал, что на живца может ловиться щука. Поймал еще одну плотвичку, нацепил на крючок и закинул удочку. Через минуту рывок и поплавок теряется в водорослях на дне. Опять потянул удилище, но уже пошустрее. Щука выскочила из воды, сорвалась с крючка и плюхнулась обратно в воду.

Решая, как себя повести в дальнейшем, я посмотрел в воду у берега и увидел щуку, вернее щуренка, который как бы стоял в водорослях под углом в 45 градусов, вяло помахивая плавниками. Приглядевшись, недалеко увидел еще одного и еще - охотники в засаде. Ладно, поймав опять живца и насадив его на крючок, осторожно подвожу его к щучьей морде. Опять рывок и поплавок скрывается в траве на дне. Но тут уж я дернул удочку довольно сильно. Щука выскочила из воды и по дуге полетела к берегу. По пути она опять сорвалась с крючка, но плюхнулась не обратно в воду, а на песчаный берег, где через секунду была уже в моих счастливых руках! Таким макаром я поймал еще 5-6 щурят. Заброс, рывок, полет и щука на берегу.

Потом я подумал: "А почему щурята срываются с крючка?" И до меня дошло. Крючок маленький, цеплял я его за спинку плотвы. Он просто не цеплялся за щуку, когда она заглатывала живца, поэтому, чем сильнее я дергал удочку, тем дальше на берег летела щука, по пути освобождаясь от крючка с живцом, продолжая полет уже самостоятельно. Таким образом, поймав десяток щук, я сказал себе: "Хватит" и ловля щук закончилась.

Когда за мной пришли на лодке снимать меня с острова, то у меня уже был улов в десяток пусть не щук, а щурят, но такой улов уже не стыдно было показать.

33

Мало что сравнится по трогательности с мужиком, предвкушающим рюмку водки перед ужином – разве что ребёнок в летнем саду, подпрыгивающий с ноги на ногу, пока мама покупает эскимо у продавщицы в красивом белом переднике.
Периодически мужчинам хочется ощутить себя в роли ребёнка (некоторым постоянно), и лучший способ – у меня что-то где-то внутри как бы побаливает.
Для папиного "побаливает" мама сделала пюре и паровые котлеты – она решила, что это что-то с желудком, поэтому вот так.
Но гром грянул, когда мама увидела, что в обед папина рука потянулась за солёным огурчиком (они в этом году ядрёные получились, аж мне понравилось).
Мама миниатюрная женщина, но когда она гаркнула «а ну брось!», кто-то что-то уронил на улице.
На папино недоумение ответ был «у тебя желудок, тебе острого нельзя».
Поэтому обед прошёл уныло – по крайней мере, для папы.
Полностью выздороветь к ужину – это запороть карму очень надолго, мама злопамятная.
И желудочное недомогание было переквалифицировано в кишечную инфекцию.
Пока мама пыталась возмущаться, папа вынул стопарики, ледяную водку из холодильника, и сказал:
- Когда дизентерия, вообще водку с солью пьют.
Мама полезла в буфет и извлекла бокал и винчик со словами «а я что, буду как дура сидеть и на вас смотреть?».
Папа довольно шмыгнул носом, посмотрел на осенний закат за окном, обвёл взглядом накрытый стол, нас с мамой, после чего любовно взглянул на запотевшую рюмашку – и расплылся в улыбке.
А чтоб мама не переживала, мы закусили перцовку свежими помидорами без соли и дивным супчиком с потрошками и укропом.

34

Меняю светильник на работе, и, поскольку коллектив женский, начинается стандартное:
- Ой, молодой человек, а вы женаты?
- Нет.
- Тогда смотрите, если что-то уроните на нашу Юлю, то, как истинный джентльмен, должны будете взять её замуж!
Я взглянул на Юлю. Никогда ещё в жизни я не был настолько осторожен.

35

Бином Ньютона
В овощной магазин завезли арбузов. Подхожу к огромной лохани с арбузами и начинаю колотить по ним костяшками пальцев. Выбираю пятый или шестой по счёту. Вдруг рядом стоящая старушка, ощупывавшая арбузы, говорит: Сэр, помогите и мне выбрать. Отдаю ей свой. Начинаю обстук по новой. Пока стучал, та старушка привела двух подружек. Пришлось выбрать и им.
Бином Ньютона какой-то получается, - подумал. Потом взглянул в магазин. Там было старушек немерено. Испугался, что может получиться вместо бинома степенная функция или даже экспоненциальная. Схватил первый попавшийся арбуз и рванул на кассу.

36

Сказать, что наш кот боится пылесоса, было бы несправедливо по отношению к коту. Кот у нас большой и солидный, и он вообще мало, чего боится. С другой стороны, пылесос ведь - очень странное животное, и непонятно, чего от него можно ожидать, поэтому опасливое отношение к нему кота более, чем оправдано. Кот предпочитает не находиться с пылесосом в одной комнате.
А тут недавно мы завели второго кота, который пока еще котёнок. Дали нашему коту спрева привыкнуть к запаху, потом и к новому существу. На первое время на ночь маленького закрывали в одной комнате. Котёнку же время для привыкания практически не потребовалось, он сразу же принял всех и всё и вёл себя соответственно: носился по всему дому, лазил везде, прыгал на всё. Очень активный оказался котёнок, зараза. Особенно он нападал на хвост и лапы (на все, до чего мог достать) нашего большого кота. Кот офигевал от такой фамильярности и активности. Пока он приподнимал лапу, чтобы хоть как-то ответить наглецу, малой уже делал пять кругов по комнате, попутно пиная и кусая все, что попадалось на его пути. Достал он взрослого кота нереально (да и нас тоже): вся семья ждала, когда котёнок уснёт, и тогда на пару часов мы вздыхали свободно. После недели пребывания котёнка в доме мы уже не зкрывали его в одной комнате на ночь. О, этот взгляд Кота, когда он понял, что от маленького чудовища ему уже даже ночью не отдохнуть!
Тут и пришла пора убраться в доме, и так уже все сроки вышли из-за котёнка. Когда я достала пылесос, малой привычно нервировал кота, охотясь за его хвостом. При включении пылесоса котёнка как ветром сдуло из комнаты. А вот большой кот взглянул на удаляющиеся лапки и хвост, потом обернулся на меня с пылесосом, и не только решил остаться, но и обошел нас с другой стороны – словом, спрятался за пылесос.

37

"... самым трогательным оказался старый торговец кепками Зусман, державший на задворках базара крошечную лавчонку с вывеской "Варшавские кепы". Он весь день сидел в лавочке вместе с подручным - унылым, болезненным мальчиком Милей. Мальчик спал, похрапывая, а старик, нацепив очки, медленно читал газету, вздыхал и недовольно поглядывал на редких покупателей. Мы как-то зашли к нему в кепочную вместе с Яшей Лифшицем. - Зачем вам новая кепка? - сердито спросил Зусман Яшу, - У вас же еще вполне приличная. - Это уж мое дело! - так же сердито ответил Яша. - Привыкли разбрасываться кепками? - иронически спросил Зусман, - Ваше дело! Миля, дай этому товарищу какую, -нибудь кепочку. А мне надо зайти до соседа. Он ушел. Яша, посапывая от гнева на странного продавца, начал примерять кепки. Миля держал перед ним зеркало и два раза чуть не уронил его, засыпая. Яша колебался. Он надел коричневую кепку и спросил меня, идет ли она ему. Я не успел ответить. Вошел Зусман, мельком взглянул на Яшу и спросил: - Миля, где же тот покупатель, который только что заходил до лавки? - Так вот он, - уныло ответил Миля и показал на Яшу. - Нет! - вскричал Зусман, отступил, всплеснул руками, и бородатое его лицо расплылось в счастливую улыбку, - Нет! Что ты выдумываешь, Миля! Это же передо мной стоит лорд в шотландской кепке, настоящий лорд Чемберлен. А тот покупатель был, извините, совершенно затрушенный и смахивал на босяка. - Так это же он, - так же уныло подтвердил Миля, - Только он в новой кепке. - Ай-ай-ай! -закричал Зусман, - Что может сделать с человеком такая дешевая кепка за сто тысяч рублей! Если она, конечно, сшита хорошим мастером! Она может сделать чудо! Яша не выдержал и расхохотался. Зусман тоже хохотал до слез, довольный своей выдумкой..."

38

Слон презрительно взглянул на мышь и проговорил: - Ты самое ничтожное из всех существ, которых я когда-либо видел! - Повторите, пожалуйста, - пропищала мышь. - Я хочу запомнить эти слова и сказать их одной знакомой блохе.

39

Вчерашней историей Пупера https://www.anekdot.ru/id/1191383/ напомнило.

"Урок Вежливости."

Есть в Бруклине райончик, называется Бенсонхэрст (Bensonhurst). Кстати, замечательная песня Оскара Бентона, "Bensonhurst Blues", как раз о нём, очень рекомендую. Плотность населения там бешеная, на трёх квадратных милях проживают сотни полторы-две тысяч людей, образуя причудливый пирог из самых разных национальностей. Греки, албанцы, турки, поляки, гватемальцы, эквадорцы и многие другие. В последнее время туда приехало очень много китайцев, основав очередной "Маленький Гонгконг." Интересно, чёрных там практически нет. Но больше всего в Бенсонхэрсте итальянцев и евреев. С давних времён они селились бок о бок, ибо местные белые протестанты недолюбливали ни тех, ни других. Несмотря на небольшие размеры, немало знаменитостей вышло из этого района - актёры, спортсмены, музыканты. К примеру, Larry King и 3 Stooges, родом из Бенсонхэрста.

Место колоритное. Множество магазинчиков, кафешек, и небольших бизнесов бок о бок. На тротуарах расставлены столики и прилавки. На улочках, как ни странно, до сих пор играют дети. И, конечно, смех, ругань, музыка, шум, гам на многих языках, нередко прерываемые бибиканьем машин, с утра до ночи. Как по мне, Нью Йорк это не надменные небоскрёбы, не пафосные выставки, не бонтонные 5-ая или 7-ая авеню, а именно такие районы, где по-настоящему пульсирует кровь большого города.

Офис нашей конторы располагался именно там. Удобное расположение, и до русского Бруклина близко, и до моста Вераззанно рукой подать. Место отнюдь не гламурное, впрочем учитывая наш клиентский контингент, в самый раз. Бывал я там не часто, но каждый раз с удовольствием. Раз - атмосфера района, два - бывало сталкивался с интересными людьми, и три - преотличнейшая пицца на 18-ой авеню (J&V, Fratelli, Il Colosseo. До Di Fara Pizza, тоже недалеко, хотя это уже, конечно, не Бенсонхэрст) и замечатeльные гиро у греков напротив (покушать я люблю, чего греха таить).

Рядом с нашим офисом тоже была итальянская кафешка. Как в фильмах, у самого входа в течении нескольких часов сидят 3-4 старичка, лениво ковыряют пасту, попивают аnisette (анисовый ликёр) и кофе, курят пахучие сигары и ведут свои длинные разговоры. Иногда к ним подходят гости. С кем-то они перебрасываются парой слов, кому-то достаточно и жеста. Изредка они предлагают гостю подсесть к столику, тогда выбегает официант в передничке и приносит стул. Периодически на воздух выглядывает тучный хозяин и вытаскивает с собой телефон на длиннющем проводе. На соседних столиках сидят люди помоложе, кушают канноли, запивают кофе, читают газеты, через витрину смотрят на включённый телевизор, где вечно идёт футбол.

Раз в офисе мне рассказали про забавный случай с нашим клиентосом, Гошей. Пассионарная личность, вечно болтает по мобиле. Весь на понтах, новая бэха, Ролекс, дорогие шмотки. Что-то покупает, что-то продаёт, что-то отсылает. Занятой до нельзя, деловая колбаса. Как истинный одессит, без рук говорить он не может. Забавно со стороны смотреть, плечом телефон уху прижал, выпученный взгляд вперёд, и руки летают аки вертолёт. Видно, сам-то он тут, а мозг уже где-то далеко, вместе с собеседником. Но это ещё полбеды, хуже то, что Гоша любит без спросу помацать своими ручками различные предметы, что попадаются по пути. Не со зла, ясное дело, и не с мыслью слямзить, просто дурная привычка.

Так вот, запарковал он свой драндулет через дорогу, направляет стопы к нам в офис. Естественно, впаривает что-то кому-то по телефону. Видит, перед нашей дверью запаркованный длиннющий Кадиллак Таункар. Гоша его сердито обходит и видит на машине лежат солнечные очки. Руки живут своей жизнью отдельной от мозга и берут очки.
- Эй, - звучит громкий окрик.
Гоша от неожиданности роняет очки на мостовую. Дальнейшее не заняло и пяти секунд.

Сердитый взгляд одного из старичков и вальяжные молодые молодые люди бросив свои кофе и газеты отрывают Гошу от грешной земли и тут же впечатывают его в асфальт. Один сидит на Гошиной голове, другой держит ноги, третий оперативно охлопывает карманы, четвёртый бросается подбирать очки.

Не повезло, очки оказалось принадлежали Тони (Старику) Сперо, консильери семьи Бонанно. Бенсонхерст, это его вотчина, в ней должен быть порядок.

Старик Сперо щёлкнул пальцами, молодые люди снова оторвали Гошу от земли и поставили перед столиком. Тони внимательно посмотрел на бледное подобие того, что ещё минуту было назад самоуверенным бизнесменом. Пальцем сначала указал на выпавший Гошин телефон, по которому кто-то ещё говорил, и потом на мусорку. Ещё раз сурово взглянул на Гошу, вздохнул и сказал.
- Act with respect, sonny (Веди себя с уважением, сынок.).
Выждав с десяток секунд, кивнул молодым людям,
- Let him go. (Отпустите его).

Больше Гоша у нас в офисе не появлялся. Если надо было, просил встретиться в другом месте или ехал на склад, в Нью Джерси, хотя это немалый крюк. И предметы без спросу перестал лапать. Удивительное дело, привычке столько лет, а излечился за минуту.

40

Красавица жопой меня соблазняла,
Красавица жопой меня завлекала,
Красавица жопой меня возбуждала,
Красавица жопой меня пробуждала.
Красавица жопой пред мною вертела,
Красавица жопой пред мною свистела,
Красавица жопой пред мною наглела,
Красавица жопой пред мною белела.
Красавица жопой меня соблазнила,
Взглянул на другую - едва не прибила.

41

Мандаринки

Сантехник Иваныч сидел на своей захаращенной кухне в своей холостяцкой берлоге. Пил горькую. Компанию составляли ему только рыжие тараканы, вольготно себя чувствовавшие среди немытых тарелок.
Да-а, жизнь-то не сложилась. А ведь мечтал стать учителем физкультуры, чтобы до старости с пацанами в футбол гонять. Странная мечта — не летчиком, не моряком, а именно физкультурником. Мечтал жениться на однокласснице Олечке, красотке на всю школу, Оля будто и строила ему глазки, а после школы уехала в Тбилиси.
А он что? Спивается помаленьку, а че ж не спиться, если целыми днями в чужие унитазы заглядываешь да бачки сливные чинишь. И все ему: «Иваныч то, Иваныч се, поди туда, принеси то». Даже отчество его звучит в их речах неуважительно. Никто не знает, что он — Сергей Иванович Кротов. Никто не знает, что у него был брат-близнец Димка, который умер в семь лет от лейкемии. Он любил брата, хотя тот очень часто лежал в больницах и почти с ним не играл. Димка много мечтал — хотел вырасти и стать геологом. Хотел побывать на Северном полюсе, хотел…
Пьяные слезы потекли по щекам алкоголика: «Эх, Димка, это ж я виноват в твоей смерти, и все из-за этих чертовых мандаринов. Прости, брат…»

Сергея давно мучила нелепая и детская вина, гвоздем вонзавшаяся в сердце. Он вспомнил свое бедное детство. Бедное, потому что брат болел и мать занималась хворым сыном, почти не обращая внимание на здорового. Все время и все деньги уходили на Димку. Близился Новый год, и отец принес с работы два кулька подарочных конфет — ему и Димке. Конфеты были самые дешевые, леденцы, помадка, батончики, но среди конфет красовались две больших спелых мандаринки. Сергей обожал мандарины.
— Одну съешь сам, вторую оставь Димке, — сказал отец.
— Конечно, пап.
Сергей помнил, какой вкусной, ароматной и по-настоящему сладкой была его мандаринка. И абсолютно не заметил, как съел и вторую. Когда он понял, что натворил, стало стыдно. Кожура мандаринок полетела с балкона.
«Надо и виду не подать, что в подарках были мандарины», — подло подумал он.
Ему «повезло», о мандаринах никто и не вспомнил, потому что Димке снова стало хуже, и его вместе с матерью увезли на «скорой» в больницу. А потом Сергей помнил, как к ним понаехало много родственников — дедушки, бабушки, тетки, дядьки.
Бабушка Варя все говорила матери, что не место ребенку на похоронах, но мать оставила его возле себя, и он видел самого себя — исхудавшего и почти прозрачного в маленьком гробу. Видел и не верил.

А потом, уже после похорон, его как обухом по голове ударило: «Димка не умер бы, если бы я не украл его мандаринку».
Это была глупая мысль, но она засела в мозгу, превратив его в законченного хулигана и хама. Совесть грызла изнутри, он всем грубил, чтобы ее не слышать.
Отец через год ушел из семьи, оставив на его детские плечи весь груз в виде вечно истерящей матери. И пошла вся жизнь кувырком. Женские истерики, крики и слезы так ему надоели, что он решил семью не заводить. И вот теперь пьет с тараканами.
«Эх, братка, вернуть бы время назад».

Шатаясь и задыхаясь от излишнего выпитого, Сергей вышел на балкон. Город уже зажег огни, звезд видно не было. Сергей поднял глаза к небу и почти протрезвел. Почти на всю ширь ночного неба сверкал огненный циферблат часов. Сергей явственно видел цифры и две стрелки — маленькую и большую — часовую и минутную. Сергей глазел на чудо, а часы будто смотрели на него. Затем стрелки часов вдруг сдвинулись с места и пошли в обратном направлении. Сергей не мог оторвать от них взгляд, вместе с тем он чувствовал себя странно. Он будто уменьшался в размере, будто становился легче. Он взглянул на свои руки, куда подевались мозоли? И руки будто детские. Зажмурился, открыл глаза. Он стоял на балконе своей детской квартиры и слышал, как на кухне возится мать. Слышал ее голос.
— Ма-ам, — удивленно пискнул Сергей.
Из кухни вышла его молодая мать.
— Чего шумишь? Дима только уснул.
Недовольно повела бровью мать.
— Димка живой?! — едва не заорал он, но вовремя сдержал вопль. А тут повернулся ключ в замке, и в прихожую вошел отец с двумя пакетами новогодних конфет и мандаринок.
— Одну мандаринку съешь сам, вторую для Димки, — сказал отец.
Сергей наконец-то взял себя в руки и стал мыслить ясно. Он знал, что надо делать. Когда родители ушли смотреть телевизор, он вынул мандаринки из кулька. Запах был одуряющий, он сглотнул плотный комок слюны. Взял мандаринки, очистил от кожуры и отнес в Димкину комнату. Брат слабо зашевелился.
— Дим, просыпайся, соня, я принес тебе мандаринов из самой Африки или, может, из Грузии, не знаю.
Сергей отломил дольку и вложил в рот брату.
— Вкусно, Серый, ты тоже ешь.
— Не-а, я уже свои съел, их было четыре.
— Ну и что, ешь еще.
— Дим, ты чего, хочешь, чтобы я аллергию отхватил? Не хочу.
— Серый, а я не хочу завтра в больницу. Надоело уже.
— Ничего, вот подлечишься, Димка, и станешь геологом. Я читал, что на Урале есть целые подземные залежи самоцветов. Представляешь, сколько там всего!
Димка доел последнюю мандаринку.
— Как ты думаешь, Серега, я смогу найти какую-нибудь тайну в земле, если стану геологом?
— Конечно, сможешь, так же, как я буду тренировать свою футбольную команду.
Сергей обнял своего брата-близнеца и закрыл глаза, чтобы не заплакать.

Проснулся он от сильного толчка в плечо: «Ты чего дрыхнешь, шашлык же подгорит, олух!» Сергей открыл глаза. Перед ним стоял смеющийся бородач с его глазами и улыбкой.
— Д-димка?!
— Ну а кто же еще? Да прямо с Камчатки! Икры привез, и крабов, и целую друзу горного хрусталя.
Сергей оглянулся. Он сидел на лавке в уютной беседке. Дача зимой была такой же уютной. Из домика вышли женщины и две девочки — его дочери, жена Ольга, и невеста Дмитрия Катя. Все еще не веря в происходящее, Сергей вошел в дом и посмотрел в зеркало. Выглядел неплохо: подтянут, строен, моложав, как и полагается физруку. Барышни накрыли на стол. Дымилась уха, украшали стол шашлыки и бутерброды с икрой. Сели за стол, на стол Димка водрузил бутылку «беленькой».
— Э-э, нет, Дим, я не пью. Мне вообще было такой кошмар приснился, будто я алкаш запойный, торчу на кухне с тараканами. И будто я одинок, и тебя, Дима, нет. Будто ты умер в детстве.
— Серый, ты че?! Какое умер, ведь у меня замечательный брательник. Я болел, это да, а помнишь, как ты меня мандаринами кормил? Еще и врал мне, что мандаринок было четыре. Я все помню, Серый. Вот тогда-то я за жизнь зубами и ухватился. Вот тогда, брат, я и понял, что не могу просто сдаться. Да, кстати, хочешь посмотреть на мои геологические находки, у меня целый рюкзак.
— Хорошо, Дим, сейчас приду, только вдохну еще немного свежего воздуха.
Сергей Иванович Кротов поднял лицо к небу. Никакого циферблата в небе не было, но Сергей сказал куда-то в облака: «Спасибо за все, огромное спасибо…»

43

Как-то раз, давным-давно, я приехала в деревню с грудным младенцем. Дочка моя всем очень понравилась: щекастая, глазастая и молчаливая. Все умилялись и говорили:"Чудо! Просто чудо!".

Все, кроме дяди Гриши. Дядя Гриша взглянул одним глазом на мою прелесть и насмешливо сказал:

- Тю. Тоже мне, чудо! Девка как девка. Толку-то с нее. Вот я тебе расскажу, что такое чудо. Володьку знаешь, в крайнем доме живет? Ну который с пятнадцати лет не просыхает, а ему уже шестьдесят? Которого трезвым никто ни разу не видел? Бросил!!! С прошлой Пасхи не пьет! Вот это чудо! А как так получилось? Да ты не обижайся, ты послушай!

Родилась у Володьки внучка. Вот в точности, как твоя, только потолще и чернявая. Как-то назвали ее, то ли Ленка, то ли Варвара, не помню.

Володька от счастья чуть не окочурился. Так-то он мужик хороший, добрый, давно мечтал внуков понянчить.

Ну перво-наперво он выгнал самогона флягу и неделю всю деревню поил на радостях. А сам все "внученька, дусенька!", и тащит ее из коляски на руки брать. Сам, понятно, колыхается на ветру. А она тяжелая, да еще одеялы там намотаны, он возьми да и обопрись на коляску-то для равновесия. А коляска-то возьми да и опрокинься!

Рухнули они вместе с дусенькой у крыльца. Ребенку-то ничего, а чего ему будет-то, на мягкое упал. Орал только, как дурак... ну или дура.

А Володька головой о порог шмякнулся и ногу рассадил. А потом еще дочь, мамка этой Верки или как ее, по спине тазиком добавила, когда в сарай его загоняла.

Ну и говорит: "Как хочешь, папа, а дочка мне, мол, нужна еще. Она у меня одна тем более. Поэтому ты к ней не то что пьяный, а и выпимший не подойдешь больше. Могу фотографий тебе наделать".

Ну и все. Неделю в больнице полежал, и все. Как отрезало Володьку. Полтора года уже пьет только квас и молоко. Чудо? Конечно, чудо! Возится с этой Валей своей, а она его прям обожает: "деда, деда", радуется.

А ты не кисни, девка!, - дядя Гриша пожал моей дочери макушку, - может, и заради тебя кто пить бросит.

44

Зимним погожим деньком надышавшись свежим, морозным воздухом , слепив снеговика-гиганта и полили его водой, дабы соседской детворе не удалось его сломать, мы укладывали вещи в машину и Лиза сказала:
-Твентин, мы во сколько будем в городе?
Я так примерно оценил- час на дорогу с дачи, к Алексеевым не буду заходить – обойдутся. И полный радужных иллюзий, радуясь, что мы еще куда-то успеем выбраться, я бодро ответил:
-Около семи!
-Это гуд, - мурлыкнула она, что-то прикидывая. – Тогда ты успеешь навесить Лене карниз, а то у них в доме шуметь после 9 вечера нельзя.
-Хм, а что Палыч переломится, если сам просверлит 8 дырок и повесит?
-Ты такой ненаблюдательный - снег около гаража не чищен: не вернулся он с двухдневной конференции в Питере, перед его отъездом они сильно разругались, уже третью неделю его нет.
Находу восторгаясь наблюдательностью Лизы, я решил все же помочь, взял ящик с интрументом, и ровно в семь я уже проклял все на свете треклятые двухдневные конференции в Питере, потому что бетон попался какой-то твердючий. Но сверлил я его упорно и победил. Когда карниз с новыми гардинами аккуратно занял свое место, и в гостиной стала по особому уютно, Лена с Лизой позвали меня на кухню – пить чай с яблоками. Только мы сели, как входная дверь открылась, и Палыч собственной персоной явился нам в дверном проеме. Вскоре мы ушли, а назавтра дорожка у гаража была почищена, а еще через 2 дня Лена сообщила нам, что они с Палычем помирились и едут отдыхать.
В канун же Нового года, выходя из квартиры, я столкнулся с нашей относительно новой соседкой.
-Нельзя ли вас попросить об одолжении?- обратилась она. «Соли сейчас попросит,» -подумал я, вспомнив незамысловатый сюжет некоторых фильмов.
-Сейчас принесу,- произнес я, как бы продолжая ход своих мыслей.
На ее лице отразилось удивление, но она продолжила:
-Вообще-то, я хотела попросить вас привесить сушилку на лоджии.
-А давайте, я одолжу вам дрель, а ваш муж как повесит – вернет. - Это я вспомнил мускулистого паренька, с которым они радостно перетаскивали вещи буквально год тому назад. Мне хорошо запомнился их заезд, потому что грузовой лифт был постоянно занят в течение 4 дней, а после и вовсе сломался, и ушло несколько недель на его починку.
-Кто, “Пушкин”, что ли? - промолвила она. – Наталья Николаевна, - быстро представилась она, тем самым предугадав мой следующий вопрос.
Она сказала, что весь набор, включая крепёжные винты, у нее готов.
-“Пушкин” купил, да повесить ему уже не довелось, - пояснила она.
-На дуэли хлопнули?
- Не, он с каким-то «Дантесом» в Минске теперь живет.
Ладно, мне нетрудно, взял инструменты, натянул шапку и перчатки, так как она сказала, что у нее на лоджии ощутимо прохладно.
6 отверстий в стене не заняли много времени, и вот сушилка висит.
Когда я зашел в комнату, Наталья Николаевна с кем-то бурно говорила по телефону. Я собрал удлинитель для дрели.
-“Пушкин” вернулся, - вдруг растерянно сказала она, опустив телефон.
Пожав плечами и поздравив ее с наступающим НГ, я покинул квартиру.
И вот, третьего дня, глядя на меня своими лучистыми глазами, Лиза спросила:
-Твентин, а ты не мог бы помочь одной моей подруге?
-Лене опять, что ли?- флегматично спросил я, жуя багет с маслом и облепиховым вареньем.
-Да не, Оле. Понимаешь, -сказала Лиза, поставив кофе на сервировочный столик и пристраиваясь рядом со мной на софу, - её, э-э, бойфренд Олег неожиданно исчез пару месяцев назад, а она хотела люстру повесить. У тебя ж есть инструменты.
Обрадовавшись тому, что надо всего-навсего подвесить люстру, а не искать Олега, я согласился. И на следующий день я уже стоял на раскладной лестнице посреди Олиной гостиной с дрелью в руках. Только я закончил сверлить, как в прихожей раздался звонок в дверь. Оля пошла открывать, и через секунду стояла в дверях комнаты с Олегом. Он мельком взглянул на меня и увлек Олю на кухню, откуда стали доноситься разнообразные звуки, а я быстро ввернул крюк, подсоединил провода и, подвесив люстру, проверил свет. Лампы осветили гостиную и, вероятно, новый поворот в Олиной жизни.
А сегодня утром за чаем, глядя на заснеженный парк, краем глаза я заметил “Пушкина” на лоджии Натальи Николаевны. Я начал рассказывать Лизе эту странную историю и тут меня осенило: все дело в дрели, а точнее в особой частоте вибраций во время сверления. Таким образом мне пришла в голову замечательная идея- открыть агенство по возвращению мужей «Новый виток».

45

рождественское)

Все женщины в нашей галактике делятся на три категории. Первые это те, кто уже побывал на женских тренингах. Ко второй категории принадлежат те, кто не пойдёт туда ни за что на свете. И, наконец, третьи - это женщины которых на подобные тренинги приводит какая-нибудь нелепая случайность.
Именно подобная случайность и произошла с Верой. Если бы она не угощала коллег чаем с тортом, не опоздала бы на их вечернюю развозку. Не пошла бы тогда на автобусную остановку и, проходя мимо кофейни на углу, не увидела, как из подъехавшего красного автомобиля выходит высокая брюнетка с длинными, красиво распущенными волосами.
"Было бы у меня такое авто, — подумала Вера, — я бы тоже всегда ходила зимой без шапки, даже в мороз".
Она посторонилась и уже почти прошла мимо, как вдруг сзади раздался странно знакомый голос:
— Вера... Верка! Шуба!
Услышав своё полузабытое школьное прозвище, Вера вздрогнула и оглянулась.
Брюнетка улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы.
— Ну, привет, Шубина!
— Куропаткина... — ахнула Вера, — Тань, ты что ли?
— Я, — каким-то образом она умудрилась улыбнуться ещё шире, — только я теперь Метельская, от третьего мужа фамилия осталась... Татьяна Метельская, женский коуч, может, слышала?
Вера лишь неуверенно развела руками.
— Вот и траться на рекламу, — Татьяна весело подмигнула и по-свойски взяла её под руку, — пошли!
И уже через минуту, не успев ничего возразить, Вера сидела за столиком, рассказывая про свою жизнь и работу.
Видимо Татьяна была здесь совсем своя, потому что официант не спрашивая тут же принёс им по чашке кофе и пару коктейлей с длинными цветными трубочками.
Татьяна же, не обращая на него внимания, громко и энергично тараторила:
— Да, ты что, прямо так по специальности и трудишься? Молодец! Замужем?
— Была... — вздохнула Вера и поставила чашку с кофе обратно на стол.
— Не продолжай, — взмахом ладони прервала её Татьяна, — это всё в прошлом, как на картине у Васильева, ты мне лучше скажи - ты замуж снова хочешь?
Вера пожала плечами и нерешительно кивнула. Если честно, замуж она хотела. А ещё в декрет.
— Выйдешь! — строго пообещала Татьяна и достав из сумочки аккуратный розовый квадратик, протянула Вере. — Вот, тут рабочий и сотовый, звони, у меня как раз начало в этот четверг в семь. Денег не надо, понравится – заплатишь минималку…
На визитке изящной золотой вязью было выведено: Татьяна Метельская, а ниже крупно - "Искусство быть Женщиной".

А может и не было никакой случайности. Ведь ещё утром Вера проснулась с чувством, что нужно что-то менять. Собственно говоря, с этим самым чувством она и засыпала. Но проснувшись на год старше Вера сразу ощутила, как оно усилилось.
Итак, ей уже тридцать пять лет. Тридцать пять. Этот факт был неоспорим и безжалостен, как весы в кабинете у диетолога. Тридцать пять лет это как ни крути важная жизненная планка. Даже в объявлениях о приёме на работу часто так и пишут - до тридцати пяти.
В активе у Веры была собственная квартира, неплохая работа в крупной тюменской компании и редкие пятничные посиделки с подругами.
В анамнезе оставался скандальный развод с неверным мужем, пара каких-то нелепых случайных связей, не закончившиеся ничем серьёзным и походы на чай к маме по воскресеньям.
Впереди пока ждало одинокое будущее во всей его тревожной неопределённости.
В принципе, терять было нечего и Вера решилась.

Семинар проходил в здании бывшего комбината бытовых услуг, превращённого в офисный центр. Миловидная девушка, встречающая всех на входе, отправляла всех на третий этаж, где в небольшом зале сидели женщины самого разного возраста. Вера быстро окинула всех глазами - знакомых вроде не было.
Видимо все чувствовали себя неловко и сидели молча. Царила такая тишина, что было слышно, как мывшая в коридоре уборщица негромко проворчала:
— Опять натоптали шалашовки...
Все замерли, сделав вид, что ничего не слышали и тут в зал зашла Татьяна.
Выглядела так же эффектно, словно только вышла из парикмахерской. Увидев Веру, она чуть заметно ей подмигнула и широко улыбнувшись произнесла обращаясь уже ко всем:
— Здравствуйте, мои милые, нежные, красивые, очаровательные девочки! Всех вас с наступающим Новым Годом, праздником надежды и веры в лучшее!
Все дружно похлопали.
— Все мы с вами, — продолжила Татьяна, — женщины. Наше предназначение быть родником живой воды, к которому мужчина возвращается снова и снова, чтобы наполняться силами. Наша программа направлена на раскрытие истинной женской природы и на гармонизацию внутреннего и внешнего пространства...
Вера слушала, осторожно оглядываясь по сторонам. К её удивлению, вокруг неё сидели в основном симпатичные, модно одетые женщины.
— Один мой хороший знакомый, из тех, кто видел меня без макияжа, ну, вы понимаете, как-то сознался мне, что мужчина, это, по сути, скоропорт, как фермерское молоко. Он просто ждёт, когда его схватят и выпьют. Да, да, именно выпьют!
Все несмело рассмеялись и Татьяна, одобрительно оглядев зал, пошла между рядами.
— Вот вы, к примеру, — обратилась она к Вериной соседке в толстых очках и длинном вязанном свитере, — скажите нам, только честно, вы готовы с кулаками биться за своё счастье? Или вы думаете всё придёт само собой?
— Я как-то думала само собой, — призналась та и покраснела.
— Цель сейчас у вас стоит жизнь обустроить, а не принцев ждать, — отрезала Татьяна и переведя взгляд на Веру уточнила, — верно? По взгляду было понятно, что у неё самой цели априори ясные и никаких комментариев не требующие. Впрочем, если говорить честно, то возразить Вере особо было нечего и она согласно кивнула.

Занятие закончилось спустя полтора часа.
— Итак, — Татьяна подняла вверх палец, привлекая внимание, — задание на выходные! Пригласить в гости мужчину! Хотя бы просто на обед! Любого! Муж на час, нет, не подойдёт, не запрещается кого-либо из соседей, ещё лучше с кем-то завтра познакомиться.
По залу прошёл лёгкий шум, который Татьяна остановила решительным жестом:
— Понимаете, дорогие мои, нужно начать готовить территорию. Порядок навести, тряпки убрать, меню пересмотреть. Можно что-нибудь всем подходящее, борщ, например, или спагетти. Кстати, в спагетти из твердых сортов пшеницы есть витамин B, необходимый женскому организму. Ну, всё, мои дорогие, до следующего вторника!

В последние годы климат в Тюмени стал заметно мягче и декабрьские холода постояли всего несколько дней. Утром, обнаружив между балконными стеклами ожившую божью коровку, Вера обрадовалась, значит совсем потеплело. Она не любила морозы на Новый Год.
А к вечеру, когда она уже вернулась с работы, вдруг повалил снег. Вера даже засмотрелась в окно, снег всё шёл, не утихая, большими хлопьями, словно в какой-то злой и холодной сказке.
Кого ей пригласить на обед она так и не придумала. В институте у них был айтишник Николай, что время от времени чинил ей компьютер и они иногда ходили вместе обедать. Наверное, она ему нравилась, но пригласить его к себе было как-то неудобно. Задание на выходные стало казаться ей несколько дурацким. Поразмыслив, она решила для начала всё же купить спагетти.
Выйдя из дома она столкнулась с Мишкой Рыбиным, её соседом со второго этажа, что курил у подъезда. Мишка молча кивнул и отвернулся. Отсидев пару лет по молодости и помотавшись по свету, он так и не устроился в жизни, перебиваясь какими-то случайными заработками. На крайний случай, подумалось Вере, можно позвать и Мишку. В сущности, он был безобидный бездельник.
Когда, купив большую пачку спагетти и упаковку помидоров черри она вернулась из "Пятёрочки", возле Мишки уже стояли двое молодых людей в чёрных пуховиках и с одинаковыми книгами в руках. На обложках книг виднелся большой золотой крест. Очевидно, это были какие-то сектанты или проповедники.
— Вообще-то, свидетелем быть в падлу. — объяснял им Мишка, — Это не по понятиям, это значит, ты как в суде, кого-то обличаешь или сдаёшь. Так что лучше говорить очевидец. Так по понятиям, поняли, зяблики?
Молодые люди не прекращая улыбаться дружно закивали.
Тут Рыбин заметил, что она стоит рядом.
— Тебе чего, Верка?
— Ничего, — сказала она и зашла в подъезд.

Проснувшись в субботу поздним утром она сразу подошла к окну. За ночь деревья подросли круглыми снежными шапками, а стоявшие внизу машины превратились в покатые белые холмики. На дворе снова была зима.
Она опустила взгляд. Божья коровка лежала на своём месте, но уже не шевелилась.
Почему-то Вера почувствовала себя обманутой.
— Да, ну тебя! — сказала она божьей коровке, целиком задёрнув штору и ушла на кухню.
Когда спагетти были почти готовы, она обнаружила, что забыла вчера купить хлеб. Решив быстро сбегать в магазин, она оделась и захватив в коридоре мусор, вышла из квартиры.

Двор, снова став белым, был совершенно пуст несмотря на выходные. Только в углу у помойных баков ковырялся одинокий бомж, в короткой куртке-пуховике с капюшоном, что носили лет десять назад. Её бывший называл такие «полупердяйки». Пуховик был ярко-полосатый и казалось, что в углу копошится гигантский цветной жук.
Вера, скрипя снегом под ногами, подошла поближе. Бомж оглянулся и, заметив её, смущённо замер, держа в руке банку с какими-то объедками.
«Надо же, не старый совсем, не грязный и даже вполне себе симпатичный... — машинально отметила Вера, — Может, просто опустился человек, всякое же бывает».
Она опустила мусор в контейнер и не удержавшись, снова оглянулась на бомжа.
Тот стоял молча и терпеливо смотрел на неё, видимо ожидая, когда она уйдёт.
Вере почему-то вспомнилась их овчарка Дора, что так же терпеливо караулила, пока из её чашки насытится нахальный кот Сенька, и только потом подходила к еде сама. Дору она подобрала совсем маленьким щенком, совсем случайно в тот день оказавшись в районе Дома Обороны. И привезла домой на ещё ходившем тогда "двенадцатом" троллейбусе, только через пару месяцев осознав, что у них растёт самая настоящая овчарка.
При их разводе она уехала жить за город, в новую семью, а Сеньку пришлось перевезти к маме, когда Вера летом поехала на курсы переподготовки в Екатеринбург. У мамы Сенька растолстел, обнаглел и ехать обратно к Вере наотрез отказался. А вскоре в Тюмени отменили и троллейбусы.
В магазине она купила ветчины и длинный хрустящий багет. Уже подходя к дому вспомнила про сыр, но решила, обойтись и так. Дома вроде был какой-то старый кусочек, но натереть в спагетти можно и старый.
Во дворе было по-прежнему пусто, лишь бомжик так же тихонько возился у мусорки. Увидев Веру, он снова перестал рыться в отходах и даже осторожно мотнул ей головой, закрыв свою банку и неловко сунув её в карман.
Вера невольно кивнула в ответ и уже прошла мимо несколько шагов, как вдруг неожиданно для самой себя остановилась и развернулась:
— Мужчина, вы спа... вы макароны будете?
Бомж удивлённо посмотрел на Веру, потом чуть подумал и нерешительно кивнул.

«Ну, вот, что ты делаешь? — начала ругать себя Вера, заходя в подъезд и поднимаясь по лестнице, — а если он заразу тебе притащит или вообще нападёт? Может ему просто в тарелке вынести?»
Она искоса оглянулась.
Бомж послушно шёл сзади и попыток нападения пока не предпринимал.
— Да чего это я? — ей стало немножко стыдно, — не собака же, человек...
В прихожей гость снял свой короткий пуховик, тщательно сложил на стоявший у входа пуфик и, оглянувшись, вежливо спросил:
— Скажите, а где руки помыть?
Выйдя из ванной, он внимательно огляделся вокруг, потом так же изучающе посмотрел Вере в глаза, слегка нагнулся и представился:
— Павел...
— Вера, — она махнула рукой в сторону кухни, — проходите...

На кухне бомж Павел аккуратно уселся на табурет, положив руки на колени. Вера невольно тайком принюхалась - помойкой от него, к счастью, не пахло. И, вообще, встреть она его в другом месте, никогда бы и не подумала, что перед ней какой-то бродяга. Она снова украдкой на него взглянула - ну, щетина, да... ну, свитер немодный... ну, сам, конечно, мешковатый и неухоженный, но всё равно не скажешь, что бомжует. Может погорелец?
Нарезав ветчины и хлеб, Вера наложила гостю полную тарелку спагетти с помидорами, сама пока решив обойтись чаем.
«Странно даже, — продолжала размышлять она, глядя как он вполне культурно орудует вилкой, — вроде не алкаш... руки сам вымыл...».
Павел, заметив её взгляд, замер и отложил вилку.
— Ешьте, ешьте, я сейчас ещё сыр поищу, — Вера открыла холодильник, — боюсь только он старый...
— Спасибо большое, и так уже вкусно, — Павел снова принялся за еду.

Сыр и вправду нашёлся в холодильнике, завёрнутый в какой-то древний бумажный пакет. Из тех, что зачем-то хранишь в углу нижней полки и никак не выкинешь. Поколебавшись Вера достала его оттуда на стол, но, развернув, тут же пожалела.
Сыр был не просто старый. Он был уже твёрдый как камень и к тому же весь заплесневел. Просто полностью весь. Скорее всего, тот, на который она думала, она всё же выкинула раньше, а этот огрызок давным-давно сунула передать матери для Сеньки и забыла.
При виде плесени Вера смутилась, а гость напротив оживился и, отломав от сыра небольшой уголок, стал с интересом его разглядывать. Потом повернулся к Вере.
— Скажите, у вас давно этот сыр?
Вера слегка покраснела и почему-то рассердившись на себя за это, ответила строго:
— Не помню, но, если не устраивает, другого нет.
Павел не обиделся, он вообще, казалось, забыл, что он у неё дома. Отодвинув от себя тарелку, он вертел перед глазами зелёный кусочек, приговаривая:
— Хорошо, хорошо, очень интересно...
«Видимо, привык к такому», — подумала Вера и пожала плечами:
— Можете весь забрать...
— Нет, достаточно, — он оторвал полоску бумажного пакета, завернул свой ломтик и тут же торопливо поднялся, — Мне пора, спасибо.
Возле двери он достал из кармана пуховика банку, бережно положил туда бумажный комок с сыром и ничуть не смущаясь взглянул на неё:
— Вера, вы меня простите, но мне срочно нужно идти.
— Конечно, — Вера неопределённо кивнула, подумав, что он скорее всего, не погорелец, а просто с прибабахом.

Назавтра, вернувшись домой от мамы, Вера обнаружила в дверной щели аккуратно свёрнутый листок бумаги. Зайдя к себе, она развернула записку и прочла несколько строк, написанных крупным размашистым почерком.
«Вера, пришлось уехать. Спасибо ещё раз за угощение. Буду после НГ. Павел»
Она перечитала ещё раз и, невольно подойдя к окну, осмотрела двор. В углу никого не было. Тогда она ненадолго задумалась, потом набрала Татьяну и, извинившись, сказала, что больше не придёт.

Когда-то, в более тучные года, Тюмень к новогодним праздникам наряжали лучше. По разнарядке властей фасады и дворы были повсеместно освещены цветными фонарями и гирляндами. Затем Собянина перевели в златоглавую и при следующих губернаторах город стал выглядеть несколько скромнее.
Но всё же традиция была положена и многие активные жильцы вместе с управляющими компаниями сами украшали свои дворы.
Соседний двор, где проходила Вера возвращаясь с работы, как раз и был таким - с развешенной на деревьях цветной мишурой и мигающими над подъездами гирляндами. Проходя там по тротуару, всему в следах от новогодних петард и фейерверков, Вера снова увидела знакомый полосатый пуховик.
Павел сидел, опустив голову на скамейке у крайнего подъезда и казалось дремал. Чуть поколебавшись она подошла поближе, и он, видимо услышав шаги, обернулся. Вера вздрогнула – из-под капюшона на неё смотрел какой-то старый дед, с глубокими морщинами на лице. Смотрел, правда, довольно приветливо.
— Извините, — она растерянно замотала головой, — тут мужчина ходил… в такой же куртке…
Не договорив, она быстро повернулась и зашагала дальше.
— Так это... так, поди, Пашка наш брал, — догнал её в спину голос старика, — у него теперь своего-то зимнего толком нету... он же щас в этом живёт, как его, всё забываю... в Милане, во!
— В Милане… — Вера остановилась. — кто, Павел?
— Ага, — довольно подтвердил дед, — сыр он там ихний спасает. Он же у нас учёный, кандидат по биологии!
Последние слова он произнёс громче и оглянулся по сторонам, словно жалея, что больше никто его не слышит.
Вера определённо ничего не понимала.
— А сюда он только лекции читать приезжает, — продолжал дед, явно радуясь возможности поговорить. — В наш университет.
Всё про плесень эту... и дома уж весь балкон банками своими заставил. А выбрасывать не даёт… а чего ему передать-то? Он же приедет скоро…

Дома Вера подошла к спящей божьей коровке, легонько постучала ей ногтем по стеклу и улыбнулась.

(С)robertyumen

46

Он шел по улице и тихо плакал. Облезлый, одноухий, с больною лапой. Повисший хвост, несчастные глаза, А в них жемчужинкой дрожит слеза. Его никто вокруг не замечал, А если и заметил, то ворчал, А мог еще и палкой замахнуться. Он убегал, когда мог увернуться. Он с грустью думал:Я такой урод. Ну кто такого жить к себе возьмет. Так шел он, шел по краешку дороги. И вдруг перед собой увидел ноги. Огромные такие две ноги, Обутые в большие сапоги. В смертельном страхе он закрыл глаза, А человек нагнулся и сказал: Красавец-то, какой! А ухо! Взгляд! Пойдешь со мной? Я буду очень рад. Принцессу и дворец не обещаю, А молочком с сосиской угощаю. Нагнулся, протянул к нему ладошку. Он первый раз держал в ладошках кошку. Взглянул на небо, думал, дождь закапал. А это кот в руках от счастья плакал

48

Создав поля, леса, зверей На день шестой, Господь устал Но все же вылепил людей Взглянул на них и так сказал: Зело красив Адам, признаюсь А Ева - блеклая весьма Да ладно, я не сомневаюсь Она накрасится сама. Потом, на облако усевшись Почувствовав на сердце боль Повторно к Еве приглядевшись Господь придумал алкоголь.

50

Примечание для родившихся после совка: во всём СССР царил чудовищный жилищный кризис, а гостиницы были недоступны для рядовых граждан. Обычные люди жили в коммунальных квартирах – целая семья в одной комнате; гостиниц и персональных автомобилей практически не было. Так что вопрос «Где????» стоял очень остро; вот и выкручивались пары, кто во что горазд…
Я – в командировке в Ленинграде вместе с моим боссом и старшим другом. В этот день мы были свободны и решили погулять по кладбищу Александро-Невской лавры – по знаменитому Тихвинскому кладбищу, где хоронили выдающихся деятелей русской культуры и общественной жизни. Мой шеф, великий знаток и любитель этой культуры во всех её разветвлениях, водил меня от одного памятника к другому и рассказывал об интимной жизни этих великих людей (кто был любовником/любовницей кого; кто, что и как любил выпить; кто, где и как охотился; кто и где воевал; и т. д. и т. п.). Было безумно интересно.
И вдруг мы увидели воткнутый рядом с каким-то памятником знак-плакатик: «Загорать на могилах категорически воспрещается!» Мы оба покачали головами, ухмыльнулись и пошли дальше – но тут же увидели ещё один такой плакатик, а потом ещё и ещё.
Тут мой шеф не выдержал и обратился к рабочему, расчищавшему дорожки между памятниками: «Послушай, братец, кому это приходит в голову загорать на могилах?» Рабочий взглянул на нас как на последних дебилов и пояснил: «Так это ж только так говорится – загорать!»